Когда твоя мама - Симург (гет)

Меня зовут Тейлор Эберт; подросток, которого травят, дитя, оставшееся без мамы, одинокая дочь одинокого отца.

Первый школьный день нового года. Для большинства подростков — смешанная картина. С одной стороны, занятия, со всем, что к ним прилагается. С другой, возможность чаще видеть друзей и вернуться к привычному для них распорядку жизни.

Но я не относилась к большинству подростков...

Как гласит один из моих разнообразных титулов «Затравленная» ... Или было бы точнее в этой ситуации сказать «Меня травят»? Травля: процесс, в котором кто-то оскорбляет, запугивает или пытается доминировать над кем-то другим, кто, по их ощущениям, стоит ниже, обычно затем, чтобы удовлетворить какую-то, упрятанную глубоко внутри, проблему душевного бессилия. Мои обидчики? София Хесс, Мэдисон Клементс и Эмма МАТЬ ЕЁ Барнс. Последняя из них когда-то была моим лучшим другом...

Но я отвлекалась. Действия этих трех сук в данный момент были не важны. Почему? Ну, забавная вещь в размышлениях о новой семье, то, что ты обычно думаешь о появлении нового ребенка, после того как мама и папа несколько... эмм... «отвлеклись» (да, давайте назовем это так), будучи наедине. Или, о новой маме, когда твой папа решит снова начать ходить на свидания и завязывать отношения, после того как пройдет период скорби по умершей маме.

Каким-то образом он умудряется кого-то подцепить, а затем проходит через ту неловкую фазу, в которой пытается втиснуть незнакомца в и без того напряженные отношения родитель — ребенок, ожидая, что все не развалится на части.

Для большинства подростков, спуск к завтраку и встреча с новым родителем, нечто отнюдь не шокирующее или дезориентирующее. Неловкость ситуации сглаживается улыбками и счастьем осознания, что вышеозначенные родители наконец-то эмоционально выздоровели, и смогут жить дальше, не проводя свои дни в качестве зомби.

Мне кажется, мы уже рассматривали эту штуку с «большинством», и тем, что ко мне оно неприменимо.

Почему?

Потому что большинство подростков не получают в новые мамы клятую СИМУРГ!

* * *

Запах бекона и французских тостов стащил меня вниз по ступенькам. Спуск в кухню, вещь, которую я делала так часто, что могла бы найти путь с закрытыми глазами, полагаясь лишь на различные скрипы, сообщавшие о моем местоположении. Что я, собственно и сделала, то есть закрыла глаза. Сегодня был особенный день, или, по крайней мере, об этом вещал запах; папа никогда не готовил, если не случалось что-то хорошее, и единственной вещью, которую он мог приготовить, не сжигая, был завтрак. Так что, это было слегка шокирующе, обнаружить, что отец, нервничая, сидит за кухонным столом, бездумно глядя в газету, и, когда он посмотрел мне в глаза, то на лице его была напряженная улыбка.

Он был в ужасе, просто пиздец как напуган.

- Доброе утро, Тейлор, — Денни Эберт помахал ей рукой, приветствуя с радостью, которую определенно не испытывал.

И тут я услышала пение.

Я застыла на месте, повернувшись в направлении звука, и увидела чудесного ангела, благословившего меня своим присутствием. О, Господи, как она была прекрасна; алебастровая кожа, платиново-белые волосы, глаза пепельного цвета, очаровательная улыбка… подавляющие восемь футов роста… парящая над землей… ассиметричные крылья…

Я деревянно повернулась к отцу.

- Пап,… почему Симург готовит завтрак на нашей кухне?

Истерические нотки в голосе были, наверное, не самыми подходящими в этот момент, но, кажется, у меня была весомая причина. Папа указал мне на один из стульев, стоящих возле стола, и я уселась на него, как марионетка, у которой обрезали все веревочки. Одним глазом я следила за Губителем, которая все еще жизнерадостно напевала, подбрасывая пару яиц (больше среднего — любимый папин размер), тогда как краем второго смотрела на отца, который начал рассказывать историю своего разгула и безумия, и, в конце концов, мне пришлось прервать его, просто прервать, чтобы облечь всё в слова, которые мой мозг мог воспринять.

- Стоп, стоп, стоп, — я подняла руку. — Ты.

Я указала на отца. Он кивнул.

- Пошел выпить с парой ребят из Профсоюза Докеров.

Кивок.

- Где вы настолько ужрались, что решили погонять по городу.

- За рулем был не я, если это тебя, хоть как-то утешит.

- И как это должно было меня успокоить? — голос мой слегка дрогнул, когда я вскочила, глядя на отца сверху вниз. — Затем, из всех людей, вы переехали Луна своим грузовиком, нарисовали члены на его лице несмываемым маркером, пока он лежал без сознания, и потом уехали в ночь?

- По крайней мере, так Протекторат смог арестовать его, — застенчивое выражение папиного лица, НИСКОЛЬКО не утешило меня.

Я ощущала, что давление в крови зашкаливает.

- Затем вы разрушили один из рингов Крюковолка, где проводились собачьи бои, опять же, переехав его самого и его друзей.

- На грузовике.

- На ЕБАНОМ грузовике.

Истеричность? Есть. Пульсация крови? Есть.

- И затем то, что случилось с Барыгами?

Папу как будто ударили.

- Эй, это была не моя идея, и то, что два совершеннолетних человека делают с кувыркающейся пружинкой, пятью цыпочками, мужским журналом и банкой крахмала, меня совершенно не касается.

Я закрыла лицо рукой… Просто, блядь, приложила ладонь к лицу. Мой отец — идиот. Я обернулась и посмотрела назад, сообразив, во время тирады, что забыла о клятой Симург, делающей тосты на нашей кухне. Ничего не говоря, просто указала на нее.

- Я же сказал, что был пьян.

- У тебя был секс с Губителем! Как, вообще?

Она была намного меньше, чем обычно, но, тем не менее, она же, блядь, Амазонка восьми футов ростом.

- Я был очень, очень пьян…

Я застонала, ударяясь головой о стол.

- Также, теперь она твоя мама…

Я застыла на месте, а мой мир снова разлетелся на миллион осколков, при виде незамеченного ранее монструозного золотого обруча на безымянном пальце руки отца, маячащей перед моим лицом. Обернувшись, я уставилась на точно такой же, только с огромным бриллиантом, на безымянном пальце руки Симург, той же руки, что поставила на стол непомерных размеров завтрак.

Выпустив смешок, скорее походивший на безумное хныканье, чем истинное веселье, я бросала взгляд туда — сюда, между ними.

- Кто… кто, черт побери, поженил вас обоих?

Симург, которая до этого момента сохраняла молчание, «заговорила» голосом, мелодичным и плоским одновременно. И я не имела ни малейшего представления как, черт побери, она это делала, не раскрывая рта. Хренов телекинез или что-что, о чем я не знала.

- Какая-то странная женщина в фетровой шляпе, провела для нас церемонию, — Симург улыбнулась, ее «голос» продолжал звенеть в наших головах, в довольно приятной манере. — Согласно закону, теперь мы муж и жена.

Я ощутила подергивание щек, резкие спазмы прокатились по телу несколько раз вверх и вниз, прежде чем мой мозг решил: «иди ты нахуй сознание, с меня хватит», и щелкнул выключателем. Глаза закатились, и скорее благодаря удаче, чем чему-то еще, я не ударилась головой об угол стола.

Пол, с другой стороны, не проявил такой жалости.

* * *

Я очнулась, ощущая туман отчаяния.

… Постойте, не тот сценарий.

Я очнулась в кресле, ощущая слабость. Мгновением спустя, взгляд сфокусировался, и я обнаружила встревоженные лица отца и… да, клятой Симург.

Которая была теперь моей мамой.

Такова моя жизнь, не так ли? Мама умирает. Друг бросает тебя, затем превращает твою жизнь в настоящий ад. Отец отдаляется. Симург становится твоей новой мамой. Почему-то мне казалось, что еще страннее моя жизнь стать просто не может.

И зачем мне только нужно было, блядь, думать об этом?

Голос, подобный грохоту камнепада, заполнил комнату.

- БЕДНАЯ КРОШКА В ПОРЯДКЕ?

Ебучий Бегемот. Девять футов роста. Сидящий в каменном кресле. В нашей кухне. ЗА ЧТО?

И он, что… читает газету папы? Куря сигару? Нацепив, Боже правый, монокль? Я потерла глаза, не уверенная, что подобное безумие может существовать, без объявления в стране чрезвычайного положения. Ответ на все вопросы — да, просто… просто прекрасно. Может ли все стать еще неестественнее?

Зачем мозг? Зачем? Зачем ты вытворяешь со мной такое?

Шарик воды вплыл на кухню, со стороны дивана в зале, намереваясь ударить Бегемота в затылок. Хвост того, что могло быть только Левиафаном, примерно восемь с половиной футов роста — хотя, если он наклонился вперед, то скорее восемь футов и пять дюймов* — свешивался с другой стороны дивана. На экране телевизора отображалась игра — файтинг на приставке, которой у нас точно не было, и, на мой взгляд, Левиафан уверенно надирал второму игроку задницу.

Хорошо, мозг, нам нужно вместе разобраться со всем этим дерьмом, так что прекрати уже отвлекаться, пожалуйста?

Голос, подобный тысяче пузырьков, поднимающихся из глубины, прозвучал в довольно саркастичном тоне. Как пузырьки могли звучать саркастично, я… знаете, что? Забудьте. Левиафан говорил пузырьками, так что любые мои аргументы не в счет.

- Оставь ее в покое, дядюшка Беми, разве не видишь, что ты ее пугаешь?

Струя пара, выросшего вокруг головы Бегемота, сконденсировалась, затем влетела обратно в зал. Пламенный Губитель пожевал сигару, кончики газеты почернели от разогретого воздуха, который выделял сварливо выглядящий Губитель.

Сварливо выглядящий Губитель? Мозг, я же вроде сказала, что хватит? Не так следует описывать Убийцу Героев, ходячее природное бедствие, убившее сотни тысяч людей…

- А ну не деритесь, вы двое.

А вот и Симург, раздражение промелькнуло на её лице, в то время как она слегка ударила двух новых жильцов по головам при помощи телекинетического пальца. Басовитый звук гонга, донесшийся со стороны Бегемота, звучал почти забавно, тогда как единственный глаз чудовища дернулся в ответ на такое обращение.

- ВООБЩЕ НИКАКОГО УВАЖЕНИЯ, — проворчало чудовище, устраиваясь удобнее в кресле и погружаясь глубже в газету, которая уже начала тлеть.

- Леви?

Голос Симург демонстративно усилился, перекрывая звуки, доносящиеся из зала.

- Прости, мам, — последовал довольно саркастичный ответ.

Какого хрена… Левиафан — бунтующий подросток? Это… вообще-то объясняло многое. Нет, мама, я не собираюсь устраивать разливы рек и озер, я собираюсь делать то, что захочу и буду топить острова!

Мозг? Я думала, что сказала тебе прекращать?

И снова Симург оказалась рядом, прикладывая неестественно холодную руку к моему лбу. Это… было вообще-то приятно, как освежающая упаковка со льдом. И тут все, что я думала ранее, наконец-то дошло до меня.

Все три Губителя оказались в моём доме, Симург — моя мама, она трогала меня, и все они теперь были моей семьей. Я ощутила, что дыхание учащается, кровь шумит в ушах, в то время как темнота начала застилать взор,… но тут мне в лицо ударила холодная вода, заставляя очнуться, широко раскрыть глаза и зашипеть. Симург, выглядящая раздраженной, закатила глаза. Из зала донесся звук глухого удара, и неискреннее «Оу» от Леви.

- Ну-ка, дай маме Зиз позаботиться об этом.

И, с помощью первоклассного телекинеза, капли воды на моем теле собрались и отправились к Беми, тело которого шипело и трещало от каждой частицы влаги, попадающей на него. Он, кажется, этого не замечал, или, по крайней мере, не жаловался. После мгновенного осмотра «Зиз», вроде бы, осталась удовлетворенной собственной работой, после чего она выпрямилась и направила бумажный пакет с обедом и школьный рюкзак ко мне в руки.

- Ты уже опаздываешь в школу, но если поторопишься, то можешь успеть до начала второго урока.

Откуда она знала мой расписание, я… нет, лучше не произносить. Грёбанные Провидцы, вот что это такое.

И с ласковым подталкиванием в сторону двери, а также сердечным маханием вслед от папы и… Зиз, я отправилась к автобусной остановке. Очевидно, что школьный автобус давно уже ушел, но у меня хватало денег, чтобы поехать на обычном автобусе, который должен был прийти в течение следующих десяти минут или около того. Я старалась не думать о трех орудиях массового уничтожения, сейчас находящихся в моем доме, сфокусировавшись на более приятных и интересных вещах. Таких, как облака. Ммм, буду глазеть на облака, и не дам захватить себя приступу паники, да, сэр!

Это были долгие десять минут.

* * *

Пройдя через центральный вход Уинслоу, я немедленно поняла, что что-то здесь было не так. Во-первых, ужасное зловоние. Во-вторых, мой шкафчик, вскрытый и окруженный бригадой ликвидаторов последствий техногенных катастроф. Директор Блекуэл повернулась, ее взгляд остановился на мне, а с губ сорвалось рычание.

- Мисс Эберт, не потрудитесь ли объяснить, почему ваш шкафчик наполнен этим.

Она взглянула с отвращением на груду того, неважно чего, что там было. Это что… использованные тампоны? Фуу, и вправду отвратительно.

Я посмотрела на нее, затем на груду и опять на нее, и так несколько раз.

- Не знаю как, блядь, это оказалось там, но я точно этого не делала. По какой причине мне нужно было это дерьмо в моем собственном шкафчике?

Блекуэл уставилась на меня, а губы ее сжались в тонкую линию. Сама иди ты нахуй, предвзятая, лицемерная сука. Как будто она хоть раз помогла с моими обидчиками. Будь я проклята, она сделала почти все, что было в ее силах, чтобы игнорировать мои проблемы.

Полиция уже прибыла, начав оцеплять место происшествия и посыпать порошком для поиска отпечатков пальцев. Очевидно, помещение токсичных отходов в чей-то шкафчик трактуется как некая разновидность преступления, хулиганство, скорее всего.

- Мадам. Это первый учебный день, и я только что вошла через дверь, так что, если вы не собираетесь обвинить меня в том, что во время зимних каникул я вломилась сюда, чтобы наполнить собственный шкафчик тем, что там было, то вежливо прошу разрешения отправиться на занятия. Кто бы ни совершил это, наверняка рассчитывал устроить мне гнусный прикол (я вежливо отклонила предложение назвать имена, так как это ничего не дало последнюю дюжину раз), и они, скорее всего, опять взломали замок, так как это уже пятый раз, когда его испортили.

Я смотрела ей прямо в глаза, даже не моргая. Утром я мерилась взглядами с клятой Симург, и эта женщина не способна даже на одну долю частицы процента ужаса, который я тогда ощущала.

Блекуэл первой отвела взгляд, и я занесла это в свою картотеку успехов, как бы пустынно там ни было.

- Как бы то ни было, вечером у меня состоится разговор с вашим отцом относительно вашего… опоздания.

И опять, иди нахуй. Я предпочла не обращать внимания на нее и шкафчик. В любом случае, я начала носить все книги с собой, в пластиковых пакетах с молнией, специально для таких случаев, и чтобы их не испортила случайная кружка с соком от дружественного соседского патруля сук, у которых как раз нашлась одна (кружка) для меня.

К тому времени, как наступил обед, я уклонилась от большинства попыток Трио зажать меня в углу и нашла отличное уютное убежище, спрятанное за лестницей на третьем этаже, ставшее в каком-то смысле святилищем для меня в последние недели, в котором я собиралась съесть то, что мне приготовила Зиз. Не лучший выбор, слишком удаленное место, но, если я хотела спокойно съесть мою питу с начинкой, то нужно было чем-то пожертвовать. Все равно это было неизмеримо лучше, чем быть обнаруженной и загнанной в угол одной из Трио.

- Так, так, так, что тут у нас?

Я посмотрела на потолок. Просто… за что? Я напряглась, сжимаясь в комок, тогда как Эмма и София высунули головы в межлестничный пролет, с восхищенно — жестокими улыбками на лицах. Я знала, что это они устроили выходку со шкафчиком, никто, кроме них, не мог быть настолько отвратительно жесток. Я встала, но София быстро сдвинулась, чтобы не дать мне сбежать.

- А-а-а-а. Даже не думай.

Она заметила питу, которую я все еще держала, и, ухмыльнувшись, быстро выбила её из моей руки. Я посмотрела на нее, затем на сэндвич на полу, и слезы медленно побежали из глаз. Я подняла руку, вытирая влагу. Почему я плачу? Это ведь был всего лишь школьный обед, так почему я так…. Ох, вот почему. Осознание поразило меня до глубины души. Несмотря на то, что я ощущала смущение и ужас до мокрого исподнего, сам жест, подаренный мне сэндвич, были очень важны. Что-то, что кто-то другой сделал для меня, по доброте сердца. Даже если его сделала гигантская ангельская машина смерти, проклятье, это все равно было важно! Тем более что он был таким, как мне нравится!

Возмущение вспыхнуло в груди, весь гнев, вся ярость, скопившаяся за месяцы притеснений, забурлили во мне в ту секунду. Сосредоточение внимания на чем-то одном, позволившее мне, по крайней мере, на несколько секунд, преодолеть прошлый страх перед Софией и отвращение к самой себе. Я попятилась, сжав кулак так сильно, как только могла, и обрушила мощнейший удар, прямо в лицо Софии.

И, как и все остальное в моей жизни, сука блокировала удар, болезненно вывернула мне руку назад, затем швырнула на пол, заставив прокатиться по грязи. И, как будто раздирающей плечо боли было недостаточно, я ощутила удар по ребрам, и парочку отборных оскорблений, в основном от Софии, и затем смех, как всегда смех.

И тут звезды выстроились в ряд, в нечто, что было просто чистой кармой, обретшей форму.

Мне повезло, просто повезло, перекатиться и рассмотреть, как две девушки скатились по лестнице. Просто повезло увидеть, как их шнурки развязались и закрутились, да так, что они наступили прямо на них. Я видела, как расширились глаза Эммы, в то время как она размахивала руками изо всех сил, стараясь удержать равновесие. София тоже боролась, но у нее было больше сил, и устоять ей было намного легче, чем Эмме.

И в этот момент Эмма схватила Софию за плечо, чтобы самой удержать равновесие, и обе они покатились вверх тормашками вниз по ступенькам. Судя по звукам, обе они прокатились несколько пролетов вплоть до первого этажа. Судя по еще более громким завываниям, полным боли, они, вероятно, сломали себе что-то, надеюсь, что шею. После того, как эта ужасная мысль промелькнула в мозгу, я заметила, что сэндвич, который так и остался лежать там нетронутым с момента моего бесславного поражения, поднялся в воздух. Грязь и другие нечистые вещи разлетелись в стороны, и острая струя пара показала, что снаружи сэндвич был мгновенно простерилизован. Затем воздух на мгновение охладился, возвращая сэндвич к комнатной температуре. Еда влетела обратно ко мне в руки, а через открытое окно, затем вниз по лестнице, и прямо ко мне на колени впорхнула записка. Я подняла ее, с любопытством вглядываясь в перекрученные, небрежные каракули.

Не дай этим двум испортить тебе ланч, дорогая. Кушай, тебе точно надо нарастить немного мяса на этих костях, чтобы, когда ты начнешь ими трясти, дядюшке Беми было кого пугать, из тех, кто примчится звать тебя на свидание.

Обнимашки и Поцелуи.

Мама Зиз

Я моргнула и несколько секунд пожирала взглядом записку, прежде чем надкусить сэндвич.

Это было прекрасно.

Я ощутила, как крохотная улыбка растягивает мои губы.

Я проснулась, обнаружив, что в моем доме находятся все три Губителя, папа женился на Симург и, в своем пьяном беспамятстве, нанес больше ущерба, чем большинство кейпов совершает за несколько недель. Мой шкафчик был испорчен каким-то вонючим дерьмом, о котором я даже думать не хотела, а Директор попыталась свалить всю вину на меня. И, в довершение всего, мне надрала задницу София.

Сидя под лестницей, обедая и прислушиваясь к приближающимся сиренам скорой помощи, я не могла избавиться от одной мысли.

Сегодня выдался хороший день.

--

* В футе 12 дюймов