Правильный порядок (джен)

Чарльз любил проводить утро в кафе «Saint arbre» неподалеку от его дома. Семейное небольшое заведение находилось в закутке, вдалеке от большой дороги, потому там всегда было очень тихо. В теплые дни хозяева выносили столы и стулья на улицу, украшали всё цветами и продавали множество разных вкусов бесподобного мороженого. В холодное время это всё было внутри, в тепле и с сотнями маленьких лампочек, не дающими чувствовать себя по-зимнему неуютно. Кофе в «Saint arbre» был одним из лучших во всем Лондоне, а ещё тут иногда выступали скромные музыканты с гитарой, укулеле или пианино, которое всегда стояло в углу. Заведение пользовалось большой популярностью, но поздним утром, когда большинство уже было на работе, оно пустовало. Тогда сюда приходил Чарльз, пил кофе или чай, заказывал вафли, крепы или круассаны.

То утро было чудесным — в кафе было почти пусто, только тихо играла девушка с гитарой и сидел пожилой мужчина с книгой, завтрак получился особенно вкусным, а сквозь тучи выглянуло такое редкое для зимнего Лондона солнце.

Чарльз перевернул страницу газеты.

Satin sheets cover my head

The world is louder in my bed

And my hollow window creaks

I haven't dreamt for weeks

And my eyes are open wide

Imagine faces in the night

They disappear when I blink

And reappear as I drift to sleep*

Девушка доиграла песню и затихла. Она вполголоса переговаривалась с официанткой в черно-белом и посмеивалась. Чарльз глотнул кофе и принюхался. Странный запах. Он покрутил головой, но всё было таким же мирным. Этот запах преследует его уже пару часов. Он прислушался, склонившись в сторону улицы, и ухмыльнулся. Рыба попалась на крючок.

Чарльз аккуратно сложил газету, согнув несколько раз, кинул её на край стола и размашистым шагом вышел из кафе. В лице тут же дохнуло холодом и снегом. Он поморщился, втянув голову поглубже в шарф, и направился налево, в пустынную улочку. Сзади послышались тихие шаги. Чарльз улыбнулся ещё шире и позволил лишить себя сознания.

Лязгнули цепи. Чарльз медленно разлепил глаза. Он находился в каком-то темном помещении, в углу мигала желтым огоньком одинокая свеча, а руки и ноги были охвачены цепью. Он поднял голову, разглядывая окружение. Рядом, опустившись на корточки, ухмылялся бородатый пожилой мужчина.

 — Ты лез не в свое дело, паренек. Такие как ты всегда долго не живут. Есть какие-то последние слова?

— Почему же вы меня сразу не убили? — поинтересовался невозмутимый Чарльз.

— Сначала мы немного повеселимся и зададим пару вопросов, — ещё шире улыбнулся мужчина. — Идет?

— Идет, — кивнул Смит. — Только давайте ролями поменяемся.

Он сделал рывок, вырывая цепи из стен и схватил мужчину за шею.

— Не двигайся, — приказал он, широко раскрыв глаза. — Отвечай честно на мои вопросы. Кто ты?

— Фрэнсис Мур, — прохрипел тот, бешено крутя глазами.

— Замечательно, Фрэнсис, — широко ухмыльнулся Чарльз. Через секунду на его месте стояла высокая светловолосая девушка. — Повеселимся? — сказала она, обнажая зубы.

Через полчаса она вышла, облизывая покрытые кровью пальцы. Если нужно было заняться чем-то грязным — на помощь всегда приходила Клара Конли. Она брала на себя главную роль нечасто, но всегда с размахом и вкусом.

Она оглядела пустынный коридор. По классике жанра, они находились в подвале, из которого выходили четыре двери — три на одной стене и одна на другой. Палочкой, которую Клара отобрала у Фрэнсиса, она открыла их все — они вели в три одинаковые пустые (кроме той, в которой была Клара — там было то, что осталось от Фрэнсиса) и лестницу, идущую наверх. Мягко и тихо ступая, она поднялась туда. Клара могла бы использовать Дезиллюминационные чары, но она всегда была слишком беспечной и шумной. Какой смысл избегать веселья?

Клара толкнула дверь и оказалась в небольшой гостиной. Она скривилась — и это логово злодеев? Больше выглядело как дом семьи среднего достатка. Ещё и неухоженный — она провела пальцем по пыльному комоду. Телевизора или любых других маггловских приборов в комнате не было.

Если верить Фрэнсису, а ему можно верить, её схватила организация, следующая идеям Волан-де-Морта и называющая себя «Sanguinis pura», что с латинского, очевидно, «Чистая кровь». Большинство участников — бывшие Пожиратели Смерти, все остальные были слишком молоды, когда Волан-де-Морт набирал людей. Ничего особенного они не сделали — пара убийств особо активных грязнокровок, продвижение угнетающих законов и устранение интересующихся. Вроде Чарльза… Делалось это максимально незаметно, ведь существование организации старались держать в секрете. Они и убрали Джошуа Каммингсона, но вот Патрисию Уорд они не трогали… Настораживало также, что Джон Харрис, заместитель главы Отдела магического правопорядка, в их рядах не состоял, как и коллега Джошуа, Питерсон. Кто тогда её сдал?

Она прислушалась, и проследовала на кухню. Сидящая там женщина подняла от чашки довольное лицо.

— Уже закончил? — её улыбка потускнела. — Кто ты такая? — она выхватила палочку.

— Замри, — велела Клара. — Твой дружок рассказал мало, может, ты больше знаешь, — она подходила к ней. Рука женщины дернулась, борясь с приказом. — Впечатляет. Видимо, у тебя сильная воля. Жаль, что ты ей больше не воспользуешься. Кто ты?

— Линда Бёрк, — пробормотала она, всё сильнее бледнея.

— Плевать на твое имя. Какой у тебя ранг в этой вашей «чистой крови»?

— Я секретарь заместителя главы Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Я не приближена к главе и не посвящена в их тайны. Обычно я зачищаю тех, кого мне приказывают.

— Таких, как Чарльз Смит или Джошуа Каммингсон, — понятливо кивнула Клара, почесывая подбородок. — И кто глава?

— Люциус Малфой, — сквозь зубы пробормотала Линда, всеми силами пытаясь сдержать секрет.

— Кто сдал меня?

— Не знаю, — она вся покраснела. — Кто… ты?..

Клара молча свернула ей шею.

Чарльз, из-за близкого общения с Министром, хорошо знал Люциуса Малфоя. Поговорить с ним не составит никаких проблем.

В доме не нашлось ничего необычного.

— Господин Министр! — воскликнул Чарльз, подходя к стоящим мужчинам. — И мистер Малфой! Я как раз вас искал, Люциус. Мы можем поговорить?

Люциус, сощурившись, оглядел Чарльза и вопросительно уставился на Фаджа.

— Конечно-конечно, — закивал тот. — Мы уже закончили, можете идти.

— Благодарю, — прохладным голосом сказал Люциус, чуть поклонившись. — Я могу вам чем-то помочь, мистер Смит?

— Как насчет выпить чашку кофе у Фортескью? — заулыбался Чарльз.

Малфой открыл карманные часы.

— Через десять минут, вы не возражаете?

— Разумеется! Я буду ждать вас там.

Чарльз тут же аппарировал на Косой Переулок. В зимний, холодный понедельник он пустовал, одинокие волшебники спешно проходили мимо магазинов. Он проследовал в кафе, занял стоящий в углу стол и заказал два кофе. Две девушки через несколько столиков от него о чем-то тихо беседовали. Пожилой мужчина писал что-то на пергаменте. Улыбающийся хозяин принес ему заказ, но его улыбка потускнела, когда он увидел Малфоя, принесшего со своим появлением в кафе холод. Все посетители проводили его взглядом, когда он подходил к столу Чарльза.

— Должен признать, я вас недооценил, — сел он так, будто это был не деревянный стул, а мягкое кресло. Люциус прожег Чарльз бесстрастным взглядом, проигнорировав кофе.

Чарльз глотнул из чашки.

— А я вас переоценил. «Sanguinis pura», серьезно?

Люциус сжал зубы, сощурился и наклонился к нему ближе. Его длинные волосы свесились над столом.

— Министр знает о ваших наклонностях? То, что осталось от Фрэнсиса Мура ужаснуло бы даже Пожирателя.

— Фрэнсис Мур? — моргнул Чарльз. — Кто это?

Люциус откинулся на спинку стула.

— Не стройте из себя идиота больше, чем обычно, — он лениво водил глазами по кафе и посетителям и крутил в руках трость. Фортескью протирал чашки и сверлил Малфоя взглядом. — Вам не идет.

— Мне плевать на ваши дела. Делайте что хотите, только дайте мне убийцу Патрисии Уорд.

Люциус уставился на него, наклонив голову к плечу.

— Мы не связаны с мисс Уорд.

— Неужели?

— Насколько я знаю, её убили маггловским оружием. Мы бы никогда не опустились до такого.

Чарльз задумчиво постучал пальцами по столу. Очень похоже на правду.

— Хорошо, я вам поверю. Кто меня сдал, Джон Харрис?

Малфой фыркнул.

— Этот магглолюбец? Разумеется, нет. Правильное имя вам знать ни к чему, — он начал подниматься, но Чарльз стукнул ладонями по столу и придвинулся к Люциусу. На них кинули любопытные взгляды.

— Или говорите имя, или я сдаю вас Министру.

 — У вас нет доказательств, — сухо ответил Люциус.

— Думаете? — оскалился Чарльз. Малфой медленно опустился обратно на стул.

— Что мешает мне остановить вас раньше?

— А не боитесь? Ваших слуг я одолел без палочки, кто знает, какие ещё козыри у меня в кармане?

В глазах Люциуса что-то промелькнуло.

— Это была Эприс Диккерсон, — тихо сказал он. — Делайте с ней что хотите, только не лезьте больше в наши дела и держите свои «доказательства» при себе.

Чарльз выдохнул. О авроре, коллеге Каммингсона, что помогала ему в начале расследования, он и не думал.

— Она же магглорожденная.

— Она очень хотела присоединиться к моей организации и наивно полагала, что при должном старании сможет получить место в новом мире.

— Новом мире? — хмыкнул Чарльз, задумчиво разглядывая стол. — Было приятно с вами пообщаться, мистер Малфой.

Люциус молча ушел. Чарльз улыбнулся поглядывающим в их сторону посетителям и Фортескью.

— Извините, если потревожили, — и вышел вслед за Малфоем.

Через день он предоставил Министру убийцу Патрисии Уорд, которым оказалась Эприл Диккерсон. Она была известна своей ненавистью к магглам и в то же время, в силу своего происхождения, была знакома, так что никто особо не удивился, что её не устроила активно сотрудничающая с другими либеральными странами Патрисия. Зачарованная Диккерсон призналась в преступлении и отправилась в Азкабан. Министр был чрезвычайно доволен, а колдографии Чарльза попали в «Пророк».

Настоящего убийцу ему ещё предстояло найти. И неужели он ошибся в Харрисе?

* * *

В гостиной, на кресле возле одного из каминов, Рон разорвал конверт и достал короткое письмо.

Сынок,

Ты что натворил?! Думаешь, это смешно?! Тебя братья подговорили рискнуть?! Ты же знаешь, что это навсегда! Из факультета перейти нельзя! Как мне тебя защищать в этом логове змей?! Пожалуйста, не встревай в неприятности! Я поговорю с профессором Дамблдором, объясню, что ты сглупил и повелся на подначки братьев. Как будто мне близнецов не хватало!

Джинни и отец передают привет. Не переживай, мы во всем разберемся!

Твоя мама.

Рон подавил рвущееся рычание и кинул письмо в камин. Это не было шалостью или розыгрышем! Неужели так трудно принять, что он и вправду слизеринец?! Рону, даже со всем пренебрежением в его сторону, нравилось в этом «логове змей». Спокойная, холодная атмосфера, люди, которые не вопят, не подкидывают тебе пауков в постель и не лезут не в свое дело — это, черт возьми, его мечта! С начала учебного года он наконец-то почувствовал себя на своем месте! Но нет, в голову его семейки не могло прийти и мысли, что он хотел этого?!

Рон встал, чтобы пройтись и проветрить голову, но его остановил холодный голос Роули.

— Тебя вызывает директор, Уизли. За мной.

Рон мрачно кивнул и твердым шагом проследовал за старостой.

— Держи своего братца подальше от нашего стола, — сказал Роули перед тем, как впустить Рона в кабинет Дамблдора. Уизли кивнул и поднялся по лестнице.

— Ронничек! — тут же схватил его вихрь по имени Молли Уизли. — Как ты?! Они тебя не обижали?!

Рон порадовался, что Роули ушел, не заходя внутрь.

— Я в порядке, — коротко сказал он.

— Рон, мальчик мой, я рад, что с тобой ничего не случилось, но Распределение — не игрушка, — мягко сказал директор. — Тебе не стоило обманывать Шляпу.

— Я не обманывал.

— Рон! Не ври директору Дамблдору! — строго воскликнула мать.

 — Я не вру.

— Ну ты посмотри на него! — всплеснула она руками. — Неделя в Слизерине, и уже врет напропалую!

— Что ты хочешь сказать? — спросил Дамблдор, глядя на него, опустив очки.

— Что я не вру. Шляпа сама отправила меня на Слизерин.

— Что ты такое говоришь? — растерянно пробормотала мама. — Уизли не могут попасть в Слизерин!

— А я попал! — сорвался Рон. — И мне тут нравится! Тут никто не достает, не орет и не издевается со своими тупыми шутками! Я наконец могу побыть в тишине, вдали от своей гребаной семьи! Я остаюсь, поняли?!

Он развернулся и кинулся к двери.

— И что теперь?! — крикнула мама. — В Пожиратели пойдешь?!

Разве слизеринец равен жестокому убийце? Как она может в таком его подозревать? В горле запершило и он просто молча вышел.

— Что, переходишь на Гриффиндор? — издевательски спросил Роули. Рон опасался, что голос его подведет и просто мотнул головой. Всю оставшуюся дорогу до гостиной староста молчал, и Рон был ему за это благодарен.

Больше родители ему не писали, а братья не пытались заговорить. Даже близнецы только отворачивались, а Перси презрительно фыркал. На каникулы домой он не поехал и провел праздники в спокойной гостиной. После случая с гитарой Поттер стал часто сидеть с ним за шахматами, и Рон не то чтобы хотел этого, но особо против не был.

Мальчик-Который-Выжил, про который ему рассказывали с детства, оказался совсем не тем героем, как его все представляли. Рона он не особо интересовал, но даже он наблюдал за знаменитостью. Тощий, тихий мальчик совсем не показывал чего-то необычного. Он прилежно учился, проводил много времени в библиотеке и почти ни с кем не общался. Но узнав его поближе, Рон нехотя подумал, что что-то странное в нем есть. Иногда Поттер вел себя так, что его пробирала дрожь. Что-то темное и мрачное виделось в его глазах.

Но в то же время он был самым обычным, немного застенчивым и вспыльчивым однокурсником, который раз за разом проигрывал ему в шахматы.

Идею клуба он принял нехотя. Он сбегал из своей семьи не для того, чтобы попасть в другую шумную компанию. Но оставаться в стороне и тем более терять шанс учиться лучше не хотелось. Пусть Рон там по большей части молчал, оценки немного улучшились, а к игре в шахматы присоединился Теодор Нотт. Пару раз с ним играла Дафна и почти всегда выигрывала, но быстро потеряла интерес.

Рон был почти счастлив.

* * *

— Петрификус Тоталус, — произнес Гарри, выхватывая палочку. Стена поглотила луч, и он опять засунул палочку в карман. — Петрификус Тоталус.

Уже два месяца несколько раз в неделю он приходил сюда тренировать боевую магию. «Сюда» — это заброшенный кабинет в пустынном участке школы. Хогвартс был огромным и активными были только процентов сорок. Всё остальное не было заперто, но освещалось гораздо меньшим количеством факелов и было покрыто толстым слоем пыли. Гарри ожидал найти тут хоть что-то интересное, но отыскал только сломанные парты и стулья.

Класс, в котором расположился слизеринский клуб, находился на первом этаже, рядом со входом в подземелья, но достаточно в стороне, чтобы туда не попали случайные прохожие. Класс для тренировок Гарри выбрал ещё дальше — в целом заброшенном крыле, чтобы никто не слышал его довольно громкие занятия.

Большую часть времени он тренировал скорость реакции. Книги были довольно скупы на количество заклинаний, а те, что были, казались ему на удивление бессмысленными. Заклинание, которое выращивает зубы? Чары щекотки? Вызов змеи? Заклинание сильного насморка и озноба? Гарри решил, что для защиты достаточно самых основных. Пока в его списке умений значились Петрификус Тоталус, Эварте Статум, Экспеллиармус, Силенцио и Протего. Для тренировки скорости выхвата палочки лучше всего подходило Петрификус Тоталус — оно не оставляло на стене никаких следов.

Гарри занимался почти до отбоя и сильно устал, но был доволен, что теперь может хоть как-то защитить себя. Медленно, с трудом передвигая ноги, он направился в гостиную, когда заметил идущий из одного из кабинетов свет. Он осторожно заглянул внутрь, держа наготове палочку.

Перед каким-то огромным зеркалом скрестив ноги сидел Блейз. Рядом лежала светящаяся палочка, а он сам смотрел широко раскрытыми глазами на свое отражение.

Гарри откашлялся и Забини вздрогнул.

— О, — коротко отреагировал он и смущенно улыбнулся. — Привет, Поттер. Какими судьбами?

— Увидел свет и заглянул.

— А-а-а… — протянул Блейз, снова уставившись в стекло.

— Не думал, что ты такой нарцисс, — осторожно заглянул в зеркало Гарри.

Оно было очень большим, с золотой рамой и подставкой, похожей на две звериные лапы. В самом верху была выведена надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».

— Нет, я смотрю… — Блейз замолчал. — Оно исчезло.

— Что? — с тревогой посмотрел на однокурсника Гарри и на всякий случай отодвинулся.

— Опять появилось! Наверное, оно пропадает, когда в зеркало смотрят два человека. Попробуй сам посмотреть, — отошел в сторону Забини.

Гарри чувствовал что-то неладное, но любопытство пересилило и он встал перед стеклом.

Сердце тут же провалилось куда-то в пятки. На него смотрел он сам, только другой, повзрослевший, полный сил, стройный, а не тощий, со сверкающим взглядом. Майка и шорты открывали вид на чистое, без шрамов тело. На фоне стоял большой дом, полный ухоженности и уюта и новенькая машина. В руках другой Гарри держал «Ежедневный Пророк», пестрящий его фотографиями и восхваляющими лозунгами. Присмотревшись, Гарри почувствовал тошноту и закрыл рот: его кроссовки были заляпаны кровью. На фоне он вдруг увидел бессознательных Дурслей. Или они мертвы?.. Другой Гарри вдруг стал ещё выше, чуть похудел, глаза потемнели, а кожа запестрела шрамами. От него так и веяло угрозой и могуществом. Бледные, но живые Дурсли отодвигались от шагающего к ним Поттера. Он увидел склонившихся перед ним Астора и Малфоя, а потом людей стало больше, десятки их кланялись ему. Он был сильным и угрожающим, никто и никогда не смог бы теперь на него напасть или усомниться в нем. Никто не унижал, не бил или насмехался. Он был королем этого мира… На секунду сердце Гарри заполнило торжество, а потом он отшатнулся, с трудом сдерживая рвоту.

— Что ты там увидел? — растерялся Блейз.

Бледный и дрожащий Гарри только помотал головой. Настороженный Забини заглянул в зеркало, будто мог там увидеть желание Поттера, но тут же расслабился и заулыбался.

— Я не буду ничего тебе говорить, — тяжело дыша, сказал Гарри. — А ты не говори мне, — и он выскочил, не взглянув на Блейза, но тот даже не заметил его уход, продолжая смотреть на свое отражение.

До полусмерти перепуганный Гарри мчался куда глаза глядят. Это его будущее? Или самый потаённый страх? Или самое заветное желание? Значит, его судьба стать Темным Лордом и убивать людей? Но разве это правильно?

Он добежал до совятни и остановился. Птицы тихо шелестели крыльями, усаживаясь спать. А что если так? Что, если он станет Темным Лордом? Разве это плохо для него? Гарри помотал головой. Нет, нет, это неправильно, так нельзя! Он ведь не злой! Он не хочет убивать людей! Он пойдет по другому пути, по тому, первому, только без убийства Дурслей! Он просто уедет от них и всё!

Но тревога и странное нетерпение так и не покинули его сердце.

*Bones — Farewell Friend