Замок над миром (гет)

Астироль

Прежде, чем отправиться воевать на восток, лорд-жрец Кайларн, которому я поклялась в верности, надежно прикрыл северную и западную границы. Караваны работорговцев, что прежде пытались проскочить Азир, иссякли, перехватываемые еще на дальних подступах. Хотя могильник, в которое бросили мое тело, и продолжал давать силу моей призрачной башне — следовало подумать о будущем. И я, собрав призрачных подданных, отправилась в поход.

Разумеется, в соответствии с договором, заключенным с сюзереном, я не могла оставить свой участок границы без защиты. И я не оставила. Призрачные воительницы, поднятые из проклятой ямы, где до сих пор открыты Врата Серых пределов, заступили на очередную вахту. На этот раз им придется держать дозор несколько дольше обыкновенного… но призракам неведома усталость.

С собой я взяла далеко не всех обитателей моей башни: десяток безымянных призрачных копейщиков (их гнали, если я правильно поняла, в качестве рабов на галеры… но темная сила, разверзшая щель между мирами живых и мертвых, отняв память о прошлой жизни, наделила их умением обращаться со щитами и копьями), еще столько же стрелков (в основном — девчонки… скорее всего их собирались продать не то в бордели, не то в гаремы Каганата). Так же рядом с нами рысили призрачные гончие. В прошлой жизни они были собаками, охраняющими рабские караваны… и мне показалось ироничным взять их на охоту за работорговцами. Так же со мной шли три девушки-эдайн, в посмертии получившие дар открывать Врата Серых пределов. В конце концов, Круг меньше чем из четырех некромантов — не составить. Да и навыки темной магии в походе, на мой взгляд, лишними не будут. Ну и способности к стихийной магии, пусть они и невелики — могут понадобиться. Шли с нами и трое призрачных ассасинов, умеющих скрывать свечение своих душ так, чтобы оставаться практически невидимыми. Призрачный ассасин, на данный момент — вершина моего искусства. Призрачных рыцарей, мне просто не поднять. Пока. Хотя, конечно, не стоит забывать рекомендацию сюзерена «не зацикливайся на стандартных заклятьях: ищи свой Путь». Вот только у меня этот «свой путь» пока что не находится. Ну и, жаль, конечно, что у меня нет своего замка, в котором я бы могла нанимать призраков. Приходиться обходиться тем, что могу поднять…

Поднявшись на высокий холм, я огляделась. Двуглавый курган остался позади, сияющими столпами, исходящими от мегалитов на вершинах, указуя путь домой. Огни на вершинах практически створились⁽¹⁾. Для глаз смертного расстояние было слишком велико, чтобы разглядеть курган. Но для нежити колдовские огни на вершинах были видны столь же отчетливо, как и маяки в ночи. Позади осталось Курганье, которое пришлось миновать, обойдя с запада, и поселение оборотней на берегу Орбаковской балки. Миновав ее, мы пересекли границу доменов, ощущавшуюся удивительно слабо. Видимо, силы этого места были близки тем, которыми оперирует лорд Кайларн. Впереди расстилалась степь, расцвеченная огоньками жизни — изумрудными (жизни укорененной) и алыми — жизни подвижной. Холодные иглы звездного света касались моих мертвых глаз, подбадривая, и зовя вперед. Хотя мои бойцы и не испытывали каких-либо проблем, сражаясь под безжалостным светом Солнца (если его, конечно, не усиливали заклятьями жрецы Владыки Света, или еще каких светлых богов) — но все равно в ночной темноте двигаться и сражаться заметно приятнее. Ну и… если есть преимущество в виде ночного зрения (пусть и сильно отличающегося от того, которое было у меня, пока я была жива) — глупо его не использовать.

Вожак Гончих Смерти, которого я так и зову, Вожаком, коснулся призрачным носом моей не менее призрачной руки. Впереди ждала беспечная добыча.

Некогда это была мирная деревенька эдайн. Если приглядеться — даже можно заметить, где были поля. Но это было давно. Сейчас поля были заброшены и позабыты, а ранее мирное поселение — стало центром разбойничьей шайки… Впрочем, если бы ее главарь смог захватить Место Силы — стал бы лендлордом. Многие так начинали. Как правило, такие удачливые предводители присоединяются к какой-нибудь из фракций… но, случается, объявляют себя Вольными владетелями. Правда, последние долго не держатся. Как правило. Но случаются и исключения.

Возможно, и предводитель этой шайки хотел стать Вольным владетелем… но вот не потянул. Силенок не хватило забрать себе Место Силы, покинутое прежними владельцами после Очищающего похода и ответа Темного храма. Надо будет заглянуть в развалины, посмотреть: кто это там такой обосновался, что и себя владетелем не объявил, и других не пускает?

Я оставила в стороне отвлеченные размышления, и присмотрелась к деревеньке. В ветхих, покосившихся домах наблюдалось по пять-шесть огоньков жизни. В большинстве своем они сейчас спали. Но вот в одном из домов огоньки скучковались вместе. Судя по их колебаниям — там сейчас кого-то насиловали. Когда я была жива — Магия Жизни даже могла бы дать мне понять: забеременеет жертва насилия, или нет. Сейчас такой роскоши я была лишена. Но вот обычное для нежити восприятие Зла — подсказывало, что ни о какой добровольности там речи не идет.

Посреди деревеньки стояла виселица, на которой болтались двое повешенных. А под ней была привязана голая девчонка. Ее спина была исхлестана, а на ногах засохли потеки чего-то белого… Огонек ее жизни едва-едва теплился… и я бы сказала, что до утра она не доживет. Несколько огоньков жизни были сбиты в кучку, и находились ниже уровня земли. Похоже, что там — зиндан, где держат пленников, и откуда пленниц таскают для развлечения главаря и его подчиненных.

Охранением разбойнички, как ни странно, озаботились: двое живых располагались на колокольне. Храм, правда, был заброшен: я не чувствовала в темном строений ни одной искорки Света. Видимо, оттуда вынесли и продали все, что только смогли вынести и продать. Зато недалеко от входа виднелась отметина дурной смерти.

Еще двое охранников скучали в разных концах единственной деревенской улицы. Вот только один из них привалился к забору из темных досок, и, в своей темной одежде был не виден часовым на колокольне. Другой же неторопливо расхаживал из стороны в сторону, периодически оказываясь в не просматриваемой с колокольни «мертвой» зоне. Что ж. Для него эта зона действительно станет мертвой.

Однако, прежде чем отдать приказы, я решила еще осмотреть некоторые места, привлекшие мое внимание.

Местное кладбище было до сих пор ухоженным, и ни малейших признаков спонтанного разупокоения не подавало. Видимо, местный жрец, до того, как его убили разбойники, был серьезным магом: отвращающие знаки до сих пор светились. Это следовало учесть: разбойнички могут попытаться укрыться там. Не то, чтобы это им сильно помогло: знаки еще светятся, но уже почти погасли. Так что соединенного напора моего отряда они просто не выдержат. А вот за пределами кладбища… Ну точно: такая же яма, как та, в которую в свое время свалили мое тело. И точно так же — ни обрядов, ни заклинаний, ни артефактов, хотя бы самых завалящих. Правда, и магов туда почти не бросали. Только одни останки до сих пор тускло светятся: видимо, местный священник. Но все равно, Серые пределы тут очень близки. Достаточно небольшого толчка… Так что, когда закончу с бандой, пару аколитов, а то и ассасина — смогу отсюда поднять.

Гончие движутся к дальнему от нас концу деревенской улицы, туда, где бродит, периодически скрываясь от глаз товарищей на колокольне, недреманный часовой. Конечно, гончие — не ассасины, полностью скрыть свое призрачное свечение они не могут… Но все-таки инстинкты хищника, способного не только гнать добычу, но и подкрадываться к ней, у них сохранились, что и было неоднократно проверено на рабских караванах до того, как я научилась поднимать ассасинов. А вот они-то, коварные и практически невидимые ассасины с кинжалами, смазанными призрачным ядом, смертельным для живых — двинуться к ближайшему часовому, а оттуда — на колокольню. В невидимой форме ассасины движутся в два раза медленнее, чем будучи заметными, так что к моменту атаки гончих — они как раз доберутся до прикорнувшего «охранника».

Вот в ночной тишине, в мерцании звезд, я вижу, как бело-голубые призрачные огни нежизни гончих сближаются с в очередной раз скрывшимся с глаз товарищей часовым. И багровый огонек, полный злых размышлений о боли, смерти и размножении — гаснет. Я этого не вижу, но мне и не надо видеть, чтобы понять: последним, что видит неудачливый член банды — были оскаленные пасти, а его последним ощущением — попытка вдохнуть через вырванное (чтобы не закричал) горло.

Мне довелось немало поговорить с владыкой Кайларном. И он рассказывал, что в такой ситуации, если бы часовыми были подготовленные бойцы — тревога была бы поднята немедленно, как только исчезнувший из поля зрения часовой не появился через время, необходимое, чтобы дойти туда-обратно. Но где «подготовленные бойцы», а где эта банда? Так что ребятки на вышке не забеспокоились ни когда исчез их товарищ на дальнем конце (Мало ли — вдруг, просто отлить отошел? А тут ты со своими бредовыми подозрениями), ни когда второй их товарищ немного поменял позу, а его одежда обзавелась стильным, хотя и малозаметным в темноте, украшением: стремительно разрастающимся пятном крови из вспоротой призрачным кинжалом глотки. Ну а потом и им самим стало «немного не до того», когда ассасины добрались и до них.

Мое небольшое, но грозное войско влилось на единственную улицу. Призрачные копейщики попарно заняли позиции перед дверями домов, готовясь принять на свои копья выбегающих, а стрелки встали чуть в отдалении: они займутся теми, кто сумеет прорваться, или же догадается выпрыгнуть в окно, а не пытаться вырваться через дверь. Я и мои аколиты встали в центре деревни, чтобы направлять гончих и ассасинов, а также поддерживать магией тех из бойцов, кому это понадобиться.

Осмотрев готовый к бою отряд, я подняла руку, и резко опустив ее, отдала приказ об атаке. Аколиты, обладающие способностями к огню, бросили огненные стрелы в соломенные крыши домов, а внушающий ужас вой призрачных гончих сплелся с боевым кличем, который подсказал мне владыка Кайларн:

— Maim! Kill! Burn!⁽²⁾

Иримэ

Вспоминать результаты ритуала предвидения, сидя в палатке посреди военного лагеря — не самое простое дело. Это тебе не тишина лесов, и даже не покой Башни Оракулов. Но мама сказала, что в походе я каждый день должна проводить этот ритуал, а на следующий день — полностью вспоминать увиденное. Это должно улучшить мои навыки. Впрочем, Лар сейчас занимается тем же самым. Хотя пути Оракулов и Видящих и различаются, но они достаточно похожи, чтобы развиваться сходным образом. Но все-таки, у Лара свои идеи, а у меня — свои.

Расставив свечи по вытканной на кошме пентаграмме, я погрузилась в созерцание-воспоминание. Вообще-то, то, что я увидела вчера — более характерно как раз для пророков. Четкая, однозначная сцена, практически лишенная привычного мерцания вариантов. Видимо, тогда уже все события были определены, и во всех вариантах вероятного настоящего и будущего эта сцена присутствовала практически в неизменном виде. Но вот зачем-то Мать послала мне это видение, так что, похоже, в зависимости от того, как я отреагирую на него — будут возникать или же исчезать разные варианты будущего.

Произнеся вербальную формулу, я погрузилась в воспоминание…

* * *

Первой мне в глаза бросилась привязанная к столбу голая человечка. Не то, чтобы это как-то выделяло данное поселение из всех остальных — эти эдайн постоянно кого-нибудь избивают и насилуют — так уж пусть лучше это будут представительницы их собственной расы.

Восприятие Видящей кольнуло ощущение чьей-то смерти. Не то, чтобы я так уж остро чувствовала это (некоторые из моих коллег настолько обостренно чувствуют, что уходят в отшельники и шарахаются от любой возможности воспринимать столь важные политические события, как «война»… да они даже мяса не едят — говорят, что «на нем отпечаток смерти). Но все-таки ощущение этого есть, и приятным его никак не назовешь. Так что, оторвавшись от рассмотрения умирающей девицы, которую Мать сочла достойной того, чтобы показать мне ее судьбу, да еще и никак пока что от меня не зависящую, я огляделась. Ну, что сказать? Обычная деревушка недоживущих. Покосившиеся дома, местами — и вовсе обрушившиеся, с обвалившимися стенами. Кривые заборы. Улицы, в которые, после хорошего дождя, можно провалиться, как в болото… В общем: «Фу, мерзость!»

Правда, надо сказать, во владениях Лара такого почти не встретишь. Регулярно проводя жуткий темномагический ритуал: «вздрючивание старосты», а также манипулируя налоговыми льготами и штрафами, Лар сумел-таки добиться, чтобы даже самые неимущие семейства запойных пьяниц обитали в прилично выглядящих домах, а улицы и даже дороги — пропускали караваны и военные отряды не только в «Великую сушь», но и в распутицу. Признаться, я не сразу поняла смысл добиваться приличных условий жизни для всяких там забулдыг. Но Лар пояснил, что «с голытьбы налога не слупишь», а даже у самого запойного лентяя вполне могут появиться приличные дети. Тем более, что все тот же темномагический ритуал включал в себя и требования присмотра «всем миром» за детьми, в отношении которых подозревается, что их родители не способны как следует исполнять свои обязанности. Так что Лар выложил мне отчеты, из которых следовало, что население, а с ним и доходы домена — постепенно растут.

Но то — у Лара. А вот у других владетелей эдайн… не говоря уже о доменах, оставшихся без надлежащего управления (а такие во Фронтире — отнюдь не редкость), картины, вроде той, которую я наблюдала в прошлом Видении, которое сейчас вспоминаю — скорее «норма», чем «исключение».

Между тем, ощущение смерти коснулось меня снова. На этот раз умерли наблюдатели на колокольне. Любопытно. Это кто же собирается атаковать деревню? Да еще — имея в запасе кого-то, способного укрыться от взгляда Видящей? Вообще-то, существ, способных на такое — не столь уж много. Но они есть… И, увы, для каждого из них — требуются свои методы обнаружения.

Впрочем, долго гадать — не пришлось. На улицу деревеньки выметнулся отряд призрачной нежити, возглавляемой… вот неожиданность-то, вассалом Лара, Астироль Светлой. Нежитью, способной к магии Света, что, вообще-то, нонсенс и оксюморон… Но, как говорил Лар «воля Богов превыше ограничений мира». А уж эльфийка, поднявшаяся в виде мстительного духа — это точно Воля Матери, и никак иначе.

Между тем копейщики грамотно разобрали входы в наиболее приличные хаты. В то, что Асти выбирала наобум, или же по внешнему виду — мне категорически не верилось. Впрочем, учитывая присущее нежити восприятие жизни — она наверняка выбрала для атаки именно те избы, в которых кого-то почуяла… Вообще говоря, даже странно… Нежить… Она же определенно «противна жизни», воплощениями которой выступаем мы, Дети Матери! Но вот почему-то я не могу отнестись к Астироль иначе, чем к подруге.

Между тем вой призрачных гончих посеял панику во все еще (и явно — временно) живых обитателях деревни. Некоторые из них кидались в двери — и повисали на копьях. Другие, более умные, а возможно — сохранившие некоторое хладнокровие, кидались в окна… и получали в упор призрачные стрелы, или же темные заклятья. Лишь один из разбойников не поддался панике. Видимо, это был «местный босс». Он выскочил в дверь, сумел парой коротких клинков отвести копья призрачных пехотинцев, и плавным, почти танцевальным движением скользнул к ним, входя в мертвую зону копейщиков… Но на этом его успехи, собственно, и закончились. Проклятье боли, брошенное одной из сопровождавших Асти призрачных аколитов — заставило главаря местнй шайки споткнуться на ровном месте, потеряв разгон и напор. А вслед за этим в спину эдайн вошел кинжал одного из ассасинов, о присутствии которых я догадалась, увидев Асти. Правда, ассасины, будь то призрачные, или живые — славятся своим умением не только мгновенно убить жертву… но и умением НЕ убивать. Так что клинок вошел в спину недоживущего ровно настолько, чтобы лишить возможности сопротивляться, но ни в коем случае — не отправить в Серые пределы.

Победа досталась нашей призрачной соратнице достаточно легко. Правда, в этом не было ничего удивительного: ей противостояли не закаленные легионы Света, не единый разум инсектоморфов, и даже не жадные до драки орки. Эти типусы, которых сейчас складывают кучкой и куда-то волокут призрачные воины — всего лишь местные крестьяне, решившие податься за сладкой жизнью… а вместо этого отхватившие трендюлей. Не столь, конечно, сладких… зато хватило почти всем и на всю жизнь. А тем, кому еще не хватило, кто еще остался в живых — очень скоро об этом пожалеют, и будут горько завидовать тем, кто уже отправился «в следующее большое приключение» на адские сковородки. Или я плохо знаю Асти…

Впрочем, знаю я ее, вроде бы, неплохо. Пока двое призрачных воинов отвязывают от столба бледную настолько, что мало от них отличающуюся, человечку от столба, еще двое перетаскивают попавшегося им неудачника к местному кладбищу. Интересно: Асти собирается поднять весь погост? Или только какую-то его часть?

Я несколько удивилась, когда носильщики пока еще бесчувственного тела повернули мимо кладбища. Мне казалось, что их цель будет среди могил… но нет — носильщики остановились в каком-то только им ведомом месте, за пределами кладбищенской ограды. Впрочем, присмотревшись, я осознала, что Силой Серых пределов оттуда, куда уложили неудачника — веет, и весьма неслабо. Похоже там — какое-то неосвященное, лишенное благословения людского бога Света, захоронение…

Носильщики отправились за следующей жертвой, в то время как принесенным занялись призрачные аколиты: маги из окружения нашей призрачной леди.

Признаться, смотреть на жертвоприношение мне было неприятно. Я и дома-то всегда старалась по возможности избегать танца зеленой травы, и прочих представлений на потеху почтеннейшей публики, временами устраиваемых нашими князьями. Конечно, совсем избегать подобного не получалось. Это разве что Неумирающие, временами приходящие в Вечный лес в облике наших собратьев, могут почему-то считать всех Детей Матери подряд — Высокими и Мудрыми. Увы, это не так. И палачи редко когда оказываются длительное время без работы. Если то, что эдайн называют «уличной преступностью», в основном, вытеснено в поселения полуросликов, то вот заговоры, политические убийства, шпионаж — все это процветает… как, впрочем, и наказания за это.

Жуткий крик из вероятного будущего разнесся в моей голове, сопровождаемый дрожью серого вихря, предшествующего раскрытию врат Серых пределов. Кроваво-алые знаки на сером фоне были отчетливо видны, но… Несмотря на то, что Свет уже покинул меня, замененный лукавой усмешкой Хаоса Всеизменяющегося, но и Тьма не стала моей силой. Так что смысла увиденного я не понимала, и могла лишь разобраться в том, что происходит, но не в том, как оно происходит.

Врата открылись. Небольшой участок реальности, что соответствовал могильной яме, стал медленно растворяться в Серых пределах, создавая проход… А вот «оттуда — сюда», или же «отсюда — туда»… Однозначного ответа на этот вопрос не существовало. Точнее — этот ответ зависел от того, кто именно ступит на порог. Подавляющее большинство теней там, в Эмпириях, окажутся слишком слабы… или же слишком сильны для того, чтобы воспользоваться образовавшимся проходом. Так что лишь те тени, кто окажутся способны воплотиться в призрачных копейщиков — пройдут тут. А вот обратно… Только сильная воля и навыки в некоторых не самых распространенных школах магии помогут удержаться от Падения. Впрочем, маги Асти уже ставят Отпорную городьбу, что не даст случайному прохожему рухнуть во владения Вечной леди. А не случайные прохожие… их и Темная цитадель остановит без гарантии.

Между тем аколиты Асти отправились размечать следующие площадки для жертвоприношений. Признаться, я не совсем понимаю смысл происходящего — но тем интереснее смотреть.

Странный, ускользающий от моего внимания узор охватывает все село. Астироль, стоя на пороге оскверненного смертью жреца Храма, взывает сразу и к Матери Живых и к Водительнице Ушедших. И боги отвечают ей! Серая туманная пелена постепенно затягивает дома. В его жемчужных переливах, под призрачным светом Солнца Мертвых, дома и сами обретают призрачную прозрачность.

Четыре аколита, четыре призрачных волшебницы сходятся к замершей у крыльца погибающего храма Астироль. Живые, которых призрачные копейщики расположили в ключевых точках творящегося ритуала, истекали сладким для нежити ужасом, наполняя темной Силой линии колдовского узора.

Асти подошла к умирающей девушке, и о чем-то заговорила с ней. Как ни странно, я не смогла расслышать и понять, о чем они говорили. Похоже, что в разных вариантах будущего этот разговор будет происходить по разному. Но вот на результате это не скажется. Человечка приняла из рук призрачного мага серебряный гребень, найденный призрачными гончими среди награбленного бандой, и ее тело расслабленно улеглось на земле.

Круг Некромантов принялся расширяться, не распадаясь, когда Асти и ее прислужницы двинулись каждая к своей жертве. Негромкое пение разлилось над умирающей деревней. Каойнеад, песнь Прощания, звучала, постепенно разрастаясь, заполняя деревню, колыхая туман.

Первая из прислужниц Асти добралась до своей жертвы, и, подчиняясь наитию ритуала, вогнала свой ритуальный кинжал в одной ей ведомое место. Вопль боли влился в каойнеад, не разрушая, но дополняя его. Потом еще один вопль, уже следующего пленника… И так — четыре раза. Пятым был сам предводитель банды, над которым замерла Астироль. Вопли приносимых в жертву то взлетали ввысь, то почти гасли, обращаясь всхлипываниями, в чудовищной гармонии.

Хаос, что живет в моей душе со времен того самого ритуала, всколыхнулся. Что-то Извне смотрело сквозь меня, наслаждаясь происходящим.

Предводитель банды пытался вымолить прощение, рассказывал, что «больше никогда-никогда…» обещал какие-то сокровища, которые без него — не найти. Вотще, разумеется. Астироль, Мстительный дух — далека от всего, что он хотя бы теоретически может ей предложить. Темная молния проклятия боли касается бандита, вызывая очередной вопль, вписывающийся в узор ритуала.

Песнь боли и Песнь Прощания переливались, наслаивались, сотрясали реальность. До меня дошло: Асти сейчас поднимает не душу эдайн, и даже не перворожденного… Она поднимает, проводя темными тропами Серых пределов, дух этого поселения, убитый бандитами, что сейчас исходят болью, страхом, отчаянием.

Астироль погрузила руку в грудь предводителя разбойников, и вырвала ее. На призрачной ладони еще билось алое сердце. Четыре призрачных клинка сверкнули, обрывая ненужные более жизни. Мстящий дух сжала ладонь, и то, что еще билось на ней, рассыпалось рубиново-алыми искрами, отпуская главаря от страданий земных — в муку вечную.

— Как вассал Кайларна, Первожреца Архитектора Судеб, я принимаю оммаж этого селения! — возгласила Асти.

Девушка с серебряным гребнем в призрачных волосах, поклонилась, соглашаясь со сказанным. Деревенька живых — стала селением мертвых, призрачным поселением. И взвилась над ним серебряная орифламма с лазурным эскарбункулом. Начало завоевания ничейного домена было положено. В предписанный момент, в начале новой недели, призрачные жители займут столь же призрачные дома, и начнут возводить стены призрачного форта. Будь Место Силы этого домена чьим-то — этот фокус был бы невозможен. Хозяин домена, узнав о нападении на подданных — примчался бы как можно быстрее, «со братие и дружиной», посмотреть — кто это здесь такой резкий образовался. И сделал бы это заведомо раньше, чем Асти успела бы укрепиться как следует. Но здешнее Место Силы — пустует. Нет воли, что могла бы воспрепятствовать нашим призракам. Так что у Астироль будет база, откуда она будет вести разведку домена, выясняя расклад сил и расположение интересных мест.

* * *

Я вышла из транса. Огни по кругу пентаграммы погасли. Я достала свой гримуар, и принялась записывать важные момент Видения. Разумеется, линейная последовательность символов не может вместить в себя многовариантное будущее при сохранении сколько-нибудь адекватного объема записи. Так что Видящими изобретена специальная схема фиксации видений, имеющая мало общего с традиционной письменностью, пусть даже и Высокого языка. Вообще-то, Видящие, обучая представителей иных народов за плату, (будь то деньгами или услугами) или же под угрозой — старались всячески опустить этот момент в обучении. В результате и появлялись «Оракулы», уверенные в своей высокой квалификации, но реально неспособные хотя бы приблизиться к уровню даже слабой Видящей.

Конечно, некие низшие преобразования реальности они могут выполнять… Это как в «магии вообще»: низшие заклятья вполне может выполнить даже неграмотный колдун. Но чем выше забираешься в познании магии, тем сильнее требуются специфические инструменты познания. Даже орочьи шаманы создали, в конце концов, свою письменность: грубую и несовершенную, с точки зрения нормального разумного⁽³⁾, но адекватную поставленной задаче и сущности этих грубых и несовершенных существ.

Надо сказать, что оракулы-недоучки стараются компенсировать недостатки своего образования. Они сами изобретают многочисленные и разнообразные схемы записи. Но озарения одиночек (пусть даже и гениальных) не могут сравниться с массивом знаний и многовековым трудом целого народа. Хотя встречаются у них и уже упомянутые гениальные озарения. Так что даже недоученных Оракулов Башня⁽⁴⁾ старается не выпускать из виду, и дополнять свои архивы плодами их трудов. Некоторым за это даже платят… и частенько — отнюдь не только деньгами. Но в целом, как уже мне вспомнилось, оракулы, обученные Видящими вне Вечного леса — недоучки. Причем недоученность эта касается не каких-то нюансов нашего дела, но самого основания.

Однако мама всегда придерживалась мнения, что «если берешься что-то делать — делай это хорошо». Да и видения, небольшой частью которых она со мной поделилась, говорили, что Лар нужен как полноценно обученный Оракул. Впрочем, когда он сам изменился, а тем более — когда стал серьезным претендентом на титул младшего князя Вечного леса — решение мамы стало приобретать все более и более определенные и оправданные очертания.

— Так, что у нас тут? — спросил Лар, заглядывая мне через плечо.

Надо сказать, что схемы записи Видящих и Оракулов — несколько отличаются друг от друга. Ведь реальность изменчивого будущего мы воспринимаем по-разному. И тут нам сильно помог гвейнур⁽⁵⁾ Битор: он-то как раз имеет представление о Пророках и специфике их мировосприятия (и, соответственно, записей).

Но все-таки, различаются в записях Видящих и Пророков детали (пусть и существенно-важные). Так что понять, о чем идет речь в записях Лара, я могу, равно как и он в моих.

— Значит, «почти наверняка», — вздохнул Лар, разобравшись в запписанном.

— Или «почти сейчас», — отозвалась я. — В любом случае, от моих действий это уже не зависит…

— Жаль, — Лар покачал головой, и его рука конвульсивно сомкнулась на рукояти «рассекающего реальность». — Недодумал… Надо было ставить задачу Асти однозначно.

— Но чем тебе не нравится это видение? — удивилась я. — Ведь с опорой на форт можно будет завоевать тот домен…

— Завоевать — можно, — кивнул Лар. — А вот с «удержать» — будут сложности.

— Какие? — я удивленно посмотрела на Лара.

В своих «Доспехах мага Хаоса» он смотрелся страшновато, но, надо сказать — красиво. Доспехи постоянно немного изменялись. По черно-серебрянной поверхности медленно текли светящиеся реки глубокой, темной лазури. Печати Чистоты, опорные точки для построения высокоуровневых заклинаний, свисали с оплечья и зерцала. Крозиус в специальном чехле висел на поясе слева, излучая ауру жажды крови и разрушений. А справа тихо притаились ножны с боевым кинжалом. Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, я протянула руку, чтобы коснуться левого наруча. Чувство магии, обязательное для Видящей, подсказывало мне, что это не чисто материальный предмет, но тварь Из-за Грани, скованная могущественным заклятьем в виде наруча. Впрочем, весь остальной доспех — был того же свойства, да еще и пропитан лазурным ветром магии…

— Разнообразные, — ответил Лар, опускаясь рядом со мной в энва-хамбэ. — Не Империя Света, так Морские владыки, не Морские — так Единение, не Единение — так демоны. Как я не пытался выстроить реальность так, чтобы сохранить домен под своим контролем — ничего не получается. Все, что я там выстрою — будет потеряно. И все равно придется использовать тактику выжженной земли. С тем, что там сейчас эту тактику применять не страшно: Дикое поле оно и есть Дикое поле. Угнать немногочисленное население, разрушить шахты, сжечь поля — и все. Тащиться вражеским войскам будет ну очень весело. А если захвачу, да еще начну развивать… Жечь свое будет жалко. Да и населения там будет больше.

— А зачем его развивать? — удивилась я. — Захватить, и сделать стратегическим предпольем. Шахты подготовить к подрыву, дороги — к разрушению, людей вывезти в Азир не торопясь, а не в последний момент… и можно спокойно владеть, а когда придут «в силах тяжких» — организовать диверсии, опираясь на заранее подготовленные тайные убежища…

— Спасибо, — Лар поклонился мне. — Стереотип сработал: «раз захвачено — надо развивать». А ведь действительно, можно развивать не как источник ресурсов, а как оборонительную полосу… Тогда, пожалуй, надо не один домен забирать под свою руку… Благо — Дикое поле, Места Силы без хозяев…

— Вот именно, — согласилась я. — А банды — выдавить на северо-запад… кроме тех, которые придется уничтожать. И тогда тем, кто будет наступать оттуда — придется вдвойне весело.

Анрэн

Из замка к нам прибыл гонец с дополнением к контракту. За вполне приличную сумму (чуть ли не в треть основной платы), нам предлагалось провести разведку и взять под контроль изрядный кусок бесхозного домена на севере. Кажется, хозяин Азира решил, что имеет возможность расширить свои владения, несмотря даже на отсутствие в домене основных сил.

Посовещавшись с Неллас, я решил принять новый, расширенный контракт. Самым неоднозначным условием в новом контракте было прекращение патрулирования Курганья. С одной стороны, из зоны, назначенной нам новым договором, мы действительно просто не успеем к могильникам. Да и мало нас слишком. Так что из сместившейся зоны Курганье просто выпало. Но с другой стороны… Существа Света, выбираются из древнего могильника по одному, что позволяло моим бойцам относительно безопасно набираться опыта. Да и ездовой единорог для Сиенлэры, старшей из моих лучниц, единорог, которого удалось относительно безопасно (трое щитоносцев-эдайн, отправившихся к целителям на длительную реабилитацию — не в счет, их лечение совершенно точно обойдется дешевле единорога) приручить — лишним совершенно не оказался. А если бы удалось всех эльфиек рассадить по единорогам… Уже одно это стоило бы дороже всего контракта! Мечты-мечты…

Тем не менее, у нового контракта имеются свои преимущества. В частности, на нас возложена разведка новых территорий, с учетом возможности основания на них форта Перворожденных. В принципе, после того, как я увидел растущий меллорн, стало понятно, что объявление претензий Кайдарна, властителя Азира, на титул младшего князя Вечного леса — вопрос времени, причем недолгого. Судя по тому, как стремительно дерево растет и развивается — лорд Кайларн пребывает под сенью благорасположения Матери Атарэ. Так что, как бы старики из Совета Леса не кочевряжились, как бы не кривили губы по поводу сомнительной расовой принадлежности Кайларна, а признать волю Богини — придется. Имелись прецеденты, проигнорировать которые… может, и получится — но только один раз. Суд над Битором, по итогам которого Совет сменился чуть менее, чем полностью — многим памятен. Так что напрямую против Матери и ее ясно выраженной воли — не пойдут.

Но это дела будущего, хотя и не столь отдаленного. Пока же мы движемся на север. Западнее уже успела обосноваться нежить, поднявшаяся из замученной работорговцами эльфийки, и готовая мстить всем, в ком хотя бы заподозрит духовное родство с теми, кто ее в Серые пределы отправил. Нам же нужно вести разведку и патрулирование на север — северо-восток. Частично задача облегчается тем, что в зоне ответственности моего отряда находится та самая дорога, по которой мы сюда пришли — Олваиринский тракт. Так что часть территории уже нанесена на карту. Пара курганов, способных вмещать как сокровища, так и проклятье, шахта золотой обманки, никем не разработанные залежи железа — все это уже отмечено на листах пергамента, совместно с предположениями об охраняющих эти объекты тварях. Так же отмечены несколько гнездилищ «естественных», то есть — не принадлежащих какой-либо из фракций тварей, и, самое главное — обнаруженный смотрящим жертвенник. Вообще-то камень, расписанный рунами, очень тщательно отмыли от крови. Но зрение смотрящего, твари Хаоса, призванной приданной моему отряду в качестве офицера связи феечкой, искаженной безумной, всеизменяющей Силой, говорило однозначно: здесь готовится малый прорыв Инферно. Еще пара-другая жертв… или же с десяток естественных смертей — и прорыв из потенциального станет реальным.

По условиям контракта допустить появления тварей, угрожающих домену Азир, мы не должны. Так что, не доходя до того места, где от Олваиринского тракта ответвлялась ныне едва заметная тропинка, некогда бывшая дорогой, ведущей к Месту Силы и замку хозяина домена, мы свернули на восток, к месту, где ткань реальности опасно истончилась.

Еще до того, как мы смогли увидеть жертвенник, смотрящий предупредил призвавшую его феечку о приближении небольшого отряда. Или, наверное, правильнее сказать — банды. Основной ее составляющей были десяток эдайн, вооруженных дубинами, топорами и вилами. Одеты они были в нечто, что издалека и с большого перепоя наверное можно было бы принять за доспехи. Тяжелые простеганные кафтаны… Подозреваю, что по нынешней жаре это воинство само по себе представляет некий аналог алхимического оружия массового поражения. Тем более, что данные персонажи не производили впечатления тех, кто регулярно наведывается к не столь уж далекой, но все-таки не «вот прямо здесь» Великой реке.

Возглавляли эту банду двое — высокий мужчина в примитивном, но все-таки настоящем доспехе: чешуе с зерцалом, со щитом и в шлеме. Что у него там висело на поясе — разглядеть не удалось, но подозреваю, что это — боевой топор. На меч воины-эдайн низкого ранга разоряются редко… Да мечом, к тому же, надо умело владеть. В противном случае меч скорее втянет в неприятности, чем вытащит из них. Вторым предводителем была фигура не опознаваемого пола, в мешковатой одежде с капюшоном. Когда-то данная одежда наверняка была черной, расшитой серебром… Но те времена давно прошли. Сейчас данный предмет одежды скорее мог претендовать на роль половой тряпки. Похоже, что разбойнички, если, это, разумеется, были разбойники, не могли похвастаться чрезмерной удачей на большой дороге, и решили обратиться к колдовству. Причем — колдовству такого уровня, которое по силам разве что серьезно подготовленным и обученным магам, а никак не первому попавшемуся служителю темного культа и его низкоранговой банде. Но однако ж…

В магии случается, что искреннее желание и непреклонная воля значат больше, чем академические знания и тонкие, выверенные построения. А уж если знания, какие-никакие, а все-таки наличествуют… В общем, у них почти получилось. Почти… Осталось последнее усилие…

О том, что данная банда оказалось в этих местах не случайно — говорят трое пленников, которые бредут в колодках вслед за адептами темного культа. Нагие человечки, которыми поимщики, судя по некоторым признакам, не преминули попользоваться. Да и прут они чересчур целенаправленно… Но идти им никак не менее двух-трех часов, а, учитывая, что пленницы и будущие жертвы вообще еле шагают — может и на все четыре задержатся.

Сова, сидевшая на голове какого-то древнего каменного идола, встопорщилась и негромко ухнула. Скоро придет ее время возвращаться на План Жизни… Но еще до того, как это случиться — впереди по направлению движения культистов опустится еще одна… Смотрящего мне засечь не удалось. Отродья Хаоса очень хорошо прячутся, и чтобы найти их — требует предпринимать специальные меры, которыми я не озаботился. Но без присмотра эти человеки точно не останутся.

Перенастраивая дальновидящее заклятье на место будущего ритуала, я уловил момент и вопросительно посмотрел на Неллас. Та сделала вид, что меня не понимает. Но тут, собственно, сомнений не было. Чтобы мы оказались на месте будущего ритуала именно тогда, когда к месту его проведения движутся жертвоприносители… Нет, конечно, чудеса случаются. Но обычно для этого кому-то приходится сильно постараться. А вот была ли этим «кем-то» сама Неллас, или же ее старшая подруга — Видящая Реалуэ… Не признается ведь. Ни за что не признается! Да и не надо, в сущности. Зачем оно мне?

Разумеется, марш дисциплинированного подразделения, к которым я без особого самолюбования мог отнести и свой отряд, и беспорядочное движение банды — по скорости просто несравнимы. Так что, хотя культисты и были ближе к цели, первыми там оказались мы.

В попытке скрыть свои действия (правда — непонятно от кого… возможно — просто по привычке), адепты Инферно установили жертвенник в небольшой (по крайней мере — по сравнению с Орбаковкой) балке, заросшей лесом. И это давало нам решающее преимущество.

Оставив основные силы неподалеку, я с лучницами, магом и Видящей устроил засаду прямо на месте будущего жертвоприношения.

Ждать пришлось довольно долго. Разбойнички-демонопоклонники никуда особенно не торопились, так что матюги спускающихся в балку крестьян мы услышали почти через час после того, как сами расположились в засаде.

Двое крестьян, входивших в банду-культ, спустились вниз прямо по склону балки. Не то, чтобы это у них идеально получилось. Один из них оступился и прокатился практически по половине склона, а второй упал уже почти у самого дна. Несколько неудачным обстоятельством при этом было то, что склон оказался достаточно пологим, чтобы оба упавших не только выжили, но и не получили сколько-нибудь значимых повреждений. Хотя тот, который сверзился у самого дна — хромал так, что это заставило заподозрить как минимум вывих.

После того, как передовой дозор (если это можно так назвать) был спущен на дно балки, пришла очередь будущих жертв. Банда занималась этим с уверенностью, выдающей большой опыт. К колодкам, в которые были закованы девушки, были заранее приделаны металлические кольца. Теперь в них пропустили толстый канат. Первую из пленниц пинком отправили вниз, и, придерживая канатом, аккуратно спустили вниз. Потом также по очереди — отправили и остальных. Скованные, механические движения пленниц заставляли предположить, что их разум как минимум поврежден предыдущими тяготами и лишениями плена.

Серебряный туман, дом, Мечом которого я являлся… пока он не был уничтожен, всегда стоял на страже Вечного леса. Мы изучали уловки демонов, идеологию Единения, тактику орков, религиозные воззрения Хранителей Древних… Собственно, из-за этого нас и обвинили в ереси, отступничестве и демонопочитании, что и повлекло уничтожение Дома. Советники стремились прогнуться перед империей Света и отвратить от границ Вечного леса уже вполне предсказуемую войну. И войну не предотвратили, и наш Дом, один из самых боеспособных — уничтожили, и сами, естественно, кровью умылись, потому как Серебряный туман без боя не сдался. Выгоду от всей этой кровавой карусели заполучил разве что Вечный князь, ослабивший Советников в очередном противостоянии, ну а заодно — наложивший руку на архивы Дома. Так что причины, по которым он не слишком активно сопротивлялся решению Совета — весьма и весьма очевидны. Но он спас тех, кто сумел выбраться из кровавой круговерти штурма… и я ему за это благодарен. Мы не были союзниками Короны в ее бесконечной сваре с Советом. Скорее — наоборот. Но когда старые союзники предали нас и выступили против нашего Дома — он подобрал оставшиеся осколки. Князь поступил так ради собственной выгоды… Но я буду последним, кто скажет, что он не имел на это права.

Я вовремя вынырнул из нахлынувших воспоминаний. В голове остались только чистые, холодные строки, запечатленные в моей голове, в том числе и розгой старого учителя. Зря эти уроды довели будущих жертв до такого состояния. Очень зря. Жертва должна сопротивляться, бороться за жизнь, испытывать страх и отчаяние. Кукла, механически повинующаяся мучителю — не даст и сотой части Силы, которую отдала бы жертва, принесенная по правилам… и даже тысячной части от Силы, высвобождаемой самопожертвованием. Потому-то этим горе-жертвоприносителям и потребовалось раз за разом заливать камень кровью… тогда как полноценный демонолог сумел бы организовать Прорыв за один ритуал, максимум — за два. Да и пролом образовался бы достаточный для того, чтобы прошли адские гончие, а то и полноценные кошмары. А тут… разоритель бы прошел — уже хорошо. А скорее всего этим «чудо-культистам» придется довольствоваться бесами.

«Жрец» достал ритуальный обсидиановый нож. Дебил! Да, конечно, таким ножом не убить одним ударом. Да, ритуал будет длительный и мучительный для жертвы. Но и жрец будет сконцентрирован не столько на цели, или же магии, но, главным образом на том, чтобы не повредить свое хрупкое оружие. То есть из тех крох силы, которые он мог бы извлечь — большая часть еще и рассеется в никуда. Он бы еще воду решетом носил — ничуть не хуже получилось бы!

Впрочем, ритуал у них уже не получился. Я, конечно, не артефактор… но выжечь Огнем на нижней части жертвенника несколько знаков Жизни и Чистоты — доступно любому Охотнику, не обязательно из Дома Серебряного Тумана.

Соратник «жреца» бдительно наблюдал за округой. Увидеть он ничего не мог. «Искать эльфа в лесу»… Эту поговорку недоживущие придумали далеко не вчера. Зато он полностью потерял из поля зрения и жертвенник, и жертву. Осел! В половине случаев, если не больше, подобные ритуалы включают в себя предательство и убийство «соратников». И, судя по взгляду, который бросил культист на своего охранника, задуманный ритуал как раз к таким и относился.

Культист завыл литанию. Моих познаний в языках Инферно было достаточно, чтобы понять: он взывает к Бездне, призывая ее взять силу жертвы и взломать Грань Мира. Интересно, он сам понимает, что в имеющейся конфигурации, даже пойди ритуал, как задумано, ему не выжить? Бездна заберет все, до чего дотянется!

Я натянул тетиву. Тени, с которыми игрался осенний ветерок и яркое солнце — надежно скрывали меня, отвлекая вражеские взгляды.

— Lain!

Слово синдарина надежно растворилось в шелесте листьев, посвисте ветра, завывании «жреца». Враги не услышали меня. Зато меня услышал мир. «Свободна», «освобождаю». Сила Предвечных Звезд тонкой нитью навивалась на стрелу, пока тетива разгоняла ее в первый и единственный полет. Немного жаль тратить стрелу: после такого она будет уже ни на что не пригодна, даже если от нее что-то останется.

Стрела взмыла ввысь и ударила распростертую на алтаре жертву точно в грудь. Чуть левее грудины. Прямо между ребер, не остановивших ее движение. Мгновенная смерть. А Тяжкое Слово разрушило оковы безумия, сковавшие разум жертвы, и те путы, которыми «жрец» пытался спеленать ее душу. Теперь она была свободна от предначертнанного ей этими уродами пути. И пусть она всего лишь человечка… Я не терплю такого.

— Lain! Lain! — еще две стрелы ушли в полет прежде, чем до культистов дошло, что, собственно, происходит.

— Нет! — заорал культист, осознавший, что остался без жертв.

Он выхватил обычный, стальной нож и ножен на поясе, взглянул на своего товарища, медленно поворачивающегося туда, откуда, как ему показалось, прилетели стрелы, и где меня уже не было.

И тут я допустил ошибку. Еще когда они только подходили, я успел заметить на культисте амулет, защищающий от стрел. Ничего особенного, но одну-две стрелы он бы отклонил. Почему я, собственно и старался сначала избавиться от доступных жертв. Так что и следующая стрела досталась единственному среди адептов Инферно настоящему бойцу. Разница между нами была достаточно велика, чтобы первая же стрела, прилетевшая в уязвимое место доспеха, стала для еретика последней. Но вот жрец… Вместо того, чтобы гоняться за разбегающимися крестьянами, он шагнул к алтарю, и бестрепетно вогнал стальное лезвие в собственное горло. Кровь и жизнь, отданные добровольно, хлынули на камень, почти мгновенно сорвав мои дилетантские Знаки, не рассчитанные на противодействие такой силе. Пространство искривила судорога. Время — взвыло от боли. Грань была прорвана. Силы Ада хлынули в наш мир…

Из разрыва в ткани мира выскочили несколько бесов. Как обычно, с той стороны первыми выскакивают не то самые любопытные… не то те, кого просто не жалко. Разумеется, следом за ними попытается пройти и кто-то посерьезнее. Судя по вторичным признакам, таким, как порядок смены цветов побежалости по краям разрыва, пройти мог почти кто угодно. Разве что силы дьявола проход мог бы и не выдержать, схлопнувшись… а мог и пропустить. Все-таки самопожертвование, которого редко приходится ожидать от недоживущего, из тех, что обращаются к Той Стороне не из фанатической преданности или же общефилософских соображений, но в поисках личной силы и богатства на уровне мелкого чиновника, дало куда больше Силы, чем даже сумей он принести в жертву всех троих девчонок, да еще и всю свою банду в придачу.

Неллас запела. Ее голос не был слышен эдайн, но вот бесы дернулись в страхе. Спокойное сияние небес, что защищает нас от холодного взгляда Предвечных Звезд, потускнело. Тонкие серебряные нити рассекли тьму прорыва Инферно.

Дикий, сводящий с ума вой раздался с Той Стороны, и через серебряную паутину рванулась темная фигура. Ростом она примерно на голову превосходила даже рослого эдайн. Когтистые лапы перетекали в массивные наручи без какого бы то ни было зазора. Выше пояса тяжелая кираса, наплечники и наручи выглядели так, будто были не то ржавыми, не то залитыми кровью. Впрочем, у меня не возникло ни малейшего сомнения в том, что видимое плачевное состояние их ничуть не сказывается на их прочности. Латная же юбка и поножи были черны до полной непроглядности. Они выглядели провалами во Внешнюю Тьму. Тяжелый кованый пояс соединялся сложной формы золотой бляхой. Голову вместо шлема прикрывали массивные рога, из-под которых злобно смотрела на мир череполикая маска. На бычьей шее болталось ожерелье из лазурной и золотой полос, на которое были привешены три сухих черепа: два — эдайн, а один — эльфийский. Тварь взревела. Ее нижние лапы конвульсивно сжались, загребая землю, а верхние вздели в воздух тяжелый двуручный топор...

Увидев, как за спиной сокрушителя рассыпается плоскими прямоугольниками тьма прорыва Инферно, я выдохнул и улыбнулся. Мне стал ясен замысел Видящей, предложившей устроить засаду прямо над жертвенником, а не перехватывать культистов Инферно на подходе.

Как ни странно, но появись тут вместо этой туши пара формально более слабых кошмаров, или, тем более — стая адских гончих, это было бы намного более опасно. Но тяжелый штурмовик в сопровождении четырех успевших проскочить бесов (еще одного смыкающаяся Завеса мира просто порвала в клочья)…

Конечно, на поле боя тяжелая пехота инферно творит временами ужасные чудеса. С десяток таких тварей, как следует разогнавшись, могут прорвать даже гномий строй, что не всегда удается рыцарям эдайн. Да и выбить ударами кулаков и топоров ворота не особенно укрепленного замка они тоже способны. Но вот ловить по пусть и небольшому, но все-таки — лесу, эльфов… На такое твари не хватит ни ловкости, ни ума. Так что эта прорвавшаяся кучка демонов станет отличным объектом для тренировки и набора опыта реальных боевых столкновений.

Первый же залп лучниц выбил почти всех бесов. А единственный, которому повезло добежать до девочек, жаждал не столько сражаться, сколько заглянуть под юбку той из них, к которой оказался поближе… За что и огреб пинка, подбросившего мелкого демона почти на метр вверх. А пробившая его прямо в полете стрела наполовину ушла в ствол серебристого лоха, пришпилив беса к нему.

Я покачал головой. После такого попадания — повезет, если наконечник не расколется. Все-таки, как ни крути, бесы — бесят. Даже опытных и хладнокровных эльфийских лучниц.

Рогатый взревел и взмахнул топором. Н-да… Попади такой удар по мне, хотя бы и плоскостью клинка, или даже топорищем — и меня просто расплескает в кровавую лужу. Но предоставлять такой возможности тяжелому пехотинцу ада я не собирался. По моему сигналу, лучницы, уже было приготовившиеся дать второй залп, разбежались в стороны. Демон вполне способен на прямой посостязаться в скорости даже с легким конем, не говоря уже о тяжелом одоспешенном рыцарском дестриэ. Но поскольку и весит он немногим меньше того же рыцарского коня, то разгоняется он медленно. Да и с маневренностью у него… не очень.

Пролетевший мимо разбежавшихся в стороны девочек демон снова взревел. Его кулаки засветились грязно-коричневым светом и обрушились на землю. Земля вздрогнула. Любой, кто стоял бы на ней достаточно близко к затормозившему таким вот нестандартным способом демону — оказался бы сбит с ног и оглушен… Но, к счастью, уроки боевого предвидения не прошли даром, и все мои лучницы — дружно подпрыгнули, оказавшись в воздухе как раз на время прохождения ударной волны.

Десять стрел ударили в ревущего демона, но только одна из них нашла уязвимое место в тяжелых доспехах, впишись в ногу под коленом. Демон снов взревел. Но это уже была агония. С поврежденной ногой он уже не мог развить достаточной скорости, а атаки по площади были слишком маленького радиуса, и никто из нас не собирался настолько к нему приближаться.

Стрелы посыпались градом. Над воющим, тяжело ковыляющим демоном повис шарик, переносящий в наш смертный и грешный мир частицу звездного Света, изгоняющего Зло. Под ногами демона волей Квеннара пророс колючий куст. Через толстый слой металла он не мог причинить сколько-нибудь серьезного урона… Но, поскольку Квеннар — маг довольно сильный, стальной прочности лозы держали, не давая уйти из-под обстрела. И даже чудовищная мощь сокрушителя не могла ему помочь. Сокрушитель снова взревел и ударил, раскалывая землю. Длинная трещина побежала вперед. Почти половина куста, сковывающего движения демона, оказалась уничтожена этой атакой… Но на место павшего из-под земли восстал новый куст. А Нэллас применила более сложную магию — «оживление леса». Конечно, здесь росли не могучие многовековые дубы, а невысокие вязы и гибкие ивы… Но и так, обретшие волей Матери прочность стали, но сохранившие гибкость ивы ветви сковали движения сокрушителя, не давая ему повторить удар. А стрелы продолжали лететь. И все больше их находили дорожку через сросшиеся с плотью доспехи, забирая частицы жизни. Так что вскоре инфернальный пехотинец издал жуткий вибрирующий крик и рухнул на влажную землю. Прорыв Инферно в этот раз удалось предотвратить без потерь.

Лёсса

В последний раз прикрикнув на отступников, чтобы шевелились побыстрее, я на какое-то время перестала интересоваться их активностью. Я усмехнулась, вспоминая, как я вообще здесь оказалась.

Лабиринт Духа, мельчайшее отражение Истинного Лабиринта Лжи воззвал. И я возникла… но одновременно — прожила уже больше века в качестве карающего и мстительного божества небольшого городка на северо-востоке США. При этом, несмотря на опыт и, буду честна перед собой — жестокость, я оставалась пятнадцатилетней девушкой, которая легко приняла покровительство нового отчима. Наверное, оно и к лучшему. Страшная смерть тела, неоднократно расколотая душа, долгие годы мести… Лучше уж я сама буду нести смертным Тяжкое слово Изменяющего пути, чем моей судьбой будут играться какой-нибудь культ, на дела которого я не буду иметь ни малейшего влияния.

Вернувшись из воспоминаний о небывшем, я снова осмотрела стройку. Как сказал в свое время мой новый отец, «полководцы глупые изучают тактику, умные — стратегию, а мудрые — логистику». Кампания против Гхыртыкбургуза серьезно осложнялась тем, что вести ее приходилось довольно-таки далеко от основных источников снабжения. Д’Ин Амит же и вовсе был отрезан от своих основных владений основными силами Гхыра. Так что пришлось тщательно продумывать поставки всего необходимого, и в первую очередь — эликсиров маны, нехватка которых угрожала превратить ожидаемые потери в зашкаливающие.

Конечно, может показаться, что идеальным решением было бы устроить оперативную базу снабжения в Серых холмах, захваченных д’Ин Амитом: плечо снабжения сразу становилось изрядно короче, да и расходы на снабжения ложились бы на союзника. Но увы… Отделения Торговой гильдии в Серых холмах не было. А значит — неоткуда было взять некоторые ресурсы, важные для приготовления эликсира маны. Конечно, можно было извернуться… в частности — растратить все припасенное прежним хозяином Серых холмов. Но этого хватало для обеспечения деятельности небольшого подвижного отряда, а отнюдь не полноценной (хотя и маленькой) армии. Так что оптимальным решением на военном совете было признано создание полноценной караванной тропы от Азира и Беленджера до Серых холмов, а там уже — гонять караваны.

Вот только Беленджер, домен, недавно захваченный отцом, еще был весьма далек от «мира и покоя». А уж Серые холмы… Хотя до прибытия гонцов от Орочьего Триумвирата мы д’Ин Амит изрядно почистил окрестности города от кочевых племен орков, но от Черной скалы постоянно подходят новые и новые. Так что караваны без защиты — будут слишком уж большим соблазном как для замиряемых орков, так и для новых подданных отчима. Опять-таки, можно выделять для каждого каравана полноценный конвой… Но вот беда — орков всегда МНОГО. То есть — у них вполне может хватить низкоранговых тварей и для атак на нашу логистику, и на сбор новой армии. А вот нам рассеивать силы — идея далеко не самая лучшая. Вот и пришлось вспоминать о такой вещи, как «хорошо оборудованная караванная тропа». Та самая, на которой на расстоянии одного перехода от привала до привала — расположены мини-крепости: «ямские станции», «трактиры», «караван-сараи». Конечно, такая «крепость» — не форт, даже самый маленький, и его гарнизон не получится отправить куда-то в голубую даль, защищать интересы хозяина домена… Но все равно в этом караван-сарае оный караван, если успеет добежать — может укрыться от атаки, и дождаться прибытия наших в прямом смысле этого слова «летучих» сил. Да и сам гарнизон станции, пусть и будет он состоять на первом уровне данного строения из десятка отступников и двух-трех еретиков, на стенах вполне потягается с аналогичной численности бандой орков или кочевников.

Разумеется, без проблем не обошелся и этот вариант. И проблема эта называлась просто и коротко: «время». Тропу нужно обустроить как можно быстрее. Но за сутки можно возвести три ямские станции, по одной в Азире, Беледжере и Серых холмах. А надо — не меньше десятка. А тропа нужна «еще вчера». Вот и пришлось городских обывателей Азира, Ветровска и Беленджера спешно мобилизовать, разбивать по бригадам, следя, чтобы в каждой было несколько отступников, знакомых с тонким искусством деревянного зодчества, придать каждой бригаде охрану (все не постоянно гонять, а только на время строительства), и отправить возводить недостающее. Склады резко показали дно: дерево выгребли полностью, железо тоже ушло изрядной частью…

Разумеется, не обошлось и без приключений. Банда кочевников почему-то решила, что наш обоз с древесиной и железом для строительства скрывает некие сокровища… А может — они реально настолько обнищали, что даже строительные материалы посчитали достойной добычей…

К их несчастью, отчим уже успел разъяснить мне важность разведки и охранения. Так что совы дальнего дозора вовремя засекли подходящую банду, а смотрящие любовались засадой еще когда она только устраивалась.

В принципе, кочевники все сделали, как говориться, «по уму». «Случайно встреченный» пастух с небольшой отарой пересчитал как телеги обоза, так и охраняющие их силы. Банда вышла на позиции заранее, еще до рассвета. Лежку, откуда собирались атаковать — накрыли иллюзией…

Подвела их именно эта правильность. Толпа кочевников (сплошь молодые мужчины и несколько девушек-воительниц) куда-то пробирающаяся по предутренней темноте — не могла не привлечь внимания призванной совы. А вот силы, выделенные для охраны, они несколько недооценили. У засадников был шанс смять копейщиц и лучниц, подпираемых отступниками, если бы обоз не успел составить вагенбург… Но вот мое и еще трех культистов присутствие делало этот вариант сомнительным даже при внезапном нападении, а уж при условии своевременного обнаружения засады…

Один из волов, волочивших тяжело груженые телеги с высокими бортами, совершенно случайно, но очень вовремя охромел. Так что скорость обоза, и так невысокая, упала до вовсе неприличной. Меня это не устраивало, так что была дана команда на остановку: подлечить несчастное животное, привести в порядок повозку, выпороть нерадивого крестьянина, допустившего задержку…

Поскольку обоз остановился достаточно далеко от засады, чтобы помешать составлению вагенбурга, а моя речь о причинах остановки и о том, что я с этими причинами сделаю, усиленная соответствующим заклинанием, разносилась над степью добрую минуту, засада не сдвинулась с места, рассчитывая атаковать, когда обоз возобновит движение.

Что ж. Демонстративно плюнув с бреющего полета, я отправилась «развеяться» и «полетать». Уверенные в качестве своей маскировки, кочевники не сдвинулись с места. Вообще-то, я надеялась спровоцировать атаку… Но засада свято исполнила приказ «не поддаваться на провокации». Так что пришлось перейти к плану «Б».

На мгновение мы с верным крикуном зависли в верхней точке восходящей спирали. Скингер, Рыцарь Хаоса еще из самого первого набора, приданный мне для обеспечения устойчивости боевого построения… ну и как тактик, кивнул, соглашаясь с изложенным ему за время подъема, планом.

Кочевников мы втроем (я, рыцарь Хаоса и наш верный ездовой крикун) не видели, не слышали и не воспринимали каким-либо другим способом: иллюзия была качественная. Но смотрящие обеспечили нам достаточно качественные ориентиры. Так что, даже не видя засады, мы точно знали: она где-то там, внизу. Точно под нами.

Еще раз переглянувшись, мы рванули специально заклятые ленточки. Сами по себе, случайно, они не рвались. Но вот умышленно их разорвать сложности не составляло. И с надрывным воем две полусотни стальных стержней понеслись вниз. А спустя несколько секунд — еще две пачки флешетт последовали за первыми партиями. С высоты почти в полкилометра, на которую мы забрались, рассчитывать на точное попадание в конкретного человека (да хотя бы и в боевого слона) было бы чересчур оптимистично. Но, стремясь уменьшить площадь иллюзии и облегчить ее постановку, хирбады кочевников загнали своих воинов в небольшой овражек, где они стояли буквально «плечо к плечу», образуя неплохую «площадную мишень».

По всей видимости, слухи о войне в Заречье, а может — и об осаде Беленджера, дошли и до данного племени. При звуке летящих флешетт паника вспыхнула мгновенно.

Немедленно выявился и еще один недостаток выбранной хирбадами позиции. Склоны овражка были хотя и не слишком крутыми, но сыпучими и крайне ненадежными. Пытаясь выбраться из укрытия, ставшего ловушкой, кочевники ломали ноги коней, топтали упавших… В общем, от паники пострадавших было гораздо больше, чем от флешетт.

Между тем, на выходе из овражика, там, откуда кочевники собирались выметнуться в атаку на мой обоз, образовалась настоящая куча-мала. И в эту-то кучу и рухнула сверху туша моего верного Палача. Удачные находки, вроде идеи отчима с гидра-бомбой, я забывать не собиралась. Палач — слишком медленный, чтобы гоняться по степи за быстрыми всадниками. Но вот рухнув в кучу легкоконных воинов, в панике пытавшихся прорваться через узость, Палач стал страшен. Конечно, приземлился призванный не слишком мягко. «Оглушение», «Перелом левой ноги», «Ушибы», «Перелом ребра» — подсказал мне посмотревший моими глазами отчим. Впрочем, он же и добавил: «В целом — ничего серьезного. Регенерирует». Надо сказать, что оглушение не помешало Палачу взмахнуть своим оружием «на кого варп пошлет». И даже такой, слепой взмах был успешен: он с ходу превратил в божественных предков сразу двух всадников. Это не считая того, кто своим телом и конем смягчил падение Палача.

Между тем мы продолжали снижаться над паникующими кочевниками. У меня еще тикал откат, когда Скингер навесил на одного из тех, кто оказался впереди-снизу, проклятье красной гнили.

В сущности, бой на этом закончился. Даже те, кто смог вырваться из ловушки, в которую кочевники залезли сами — опасности уже не представляли. Страх гнал их вперед: все равно куда, лишь бы подальше отсюда. Но давать команду на свертывание вагенбурга я не спешила: просто на всякий случай. «Во избежание».

Варка

— Ар-р-р!!! — провозгласил ваивода, когда банды бойзов с мелкими чудилами ушли в набег на некогда наши шахты, а старшие чудилы покинули шатер Совета. — Теперь, когда чудилы — свалили, мы можем и поговорить по-настоящему.

— Чудилы предали нас? — вскинулся Грыгр, старший из погонщиков топотунов.

— Нет, — рыкнул ваивода. — Если бы я так подумал — их шкуры уже украшали бы барабаны вайны. Но чудилы… они чудят, и временами — не видят очевиднага! «Беззащитные шахты»! Ха! Наверняка это — лавушка. И теперь мелкие чудилы ушли туда, уверенные, что мы идем на Серые холмы.

— А мы туда не идем? — высказался Бургр, старший над хрюкерами. Вообще-то, снаги редко высказывались на Совете… хотя бы потому, что снага, высказавшийся не вовремя — рисковал лишиться десятка зубов. А «не вовремя» для снаги — практически всегда. И так и должно быть! Нехрен хилякам еще и пасть разевать не по делу. Их забота — выслушать ваиводу и делать, что сказано, но не думать, и, тем более — не разгаваривать! Но сейчас Бургр высказался удивительно к месту: нам всем хотелось узнать: каковы планы ваиводы.

— Не идем, — скривился Гхыртыкбургуз. Было видно, как нашему предводителю хочется устроить снаге торжественный выход из шатра прямо через стену… Но, как и положено бальшому боссу на совете — он сдержался, и даже ответил. — Штурмовать стены, имея в тылу сильную армию… Так и нам могут настукать. Мы должны прорваться в Черной скале, соединиться с бойзами, забрать осадные швырялы — и уже потом двигаться на Серые холмы. А заодно — встретим армию этих… союзников. Если хоть чуть-чуть повезет — встретим их, когда они будут штурмовать Черную скалу. Так что быстро не бегим. Бойзы на стенах — выстоят. Нада дать им увязнуть в осаде.

— Бегим на васход? Через землю другой Орды? — заинтересовался Грыгр.

— Нет! — рявкнул ваивода. Его настроение на глазах портилось, и в гневе он становился все более и более прекрасен. Так бы и любовалась им… особенно — если гневается не на меня! — Эта сволочь Сникрут… Васька-поганец… Он давненько уже заявил, что «если поймает на своей стороне — сочтет это нарушением Воли Бальших Зиленых» — ваивода скривился. Иногда мне казалось, что он просто не верит в богов и предков всего орочьего племени, а запрет воевать с орками же — считает не божественным изволением, а всего лишь решением Савета Ваивод, изданным, чтобы не ослаблять Орду перед врагом. Чушь, конечно! Савет… Они и сами хотели бы стукать морды, не глядя на то, кому эти морды принадлежат! Но боги — против. И их гнев — то, что сдерживает орков от стуканья друг друга, а отнюдь не какие-то там «политические соображения». В конце концов, сама «политика» — изобретение мягкокожих… и, как бы не длинноухих! Если ты не доволен поведением соседа — двинь ему в морду! Вот — единственно достойный путь… ну, кроме, наверное, служения Бальшим Зиленым. В конце концов, настукать Бальшим Зиленым не получилось еще ни у одного из ваивод… хотя пытались — многие. Но раз ни у кого не получилось — Бальшие Зиленые достойны вести Орду. И имеют права отдавать приказы, которые придется выполнять… если не хочешь прочувствовать их Бальшой Зиленый кулак на своей морде.

Но в размышлениях, больше подобающих чудиле, я отвлеклась от обсуждения предполагаемого бальшаго стуканья.

— Аргр! — от удара Грыгра Бургр таки вылетел из шатра. Так ему и надо, глупому снаге.

Вообще-то, погонщики топотунов — не самые большие из бойзов. Ведь чем тяжелее погонщик — тем меньше можно нагрузить на его топотуна добычи! А потому в погонщики по-настоящему бальших бойзов — не брали. Но, с другой стороны, ссориться с погонщиками… Нет, дураки, конечно, встречаются… и рассказывают патом Бальшим Зиленым в их небесных шатрах, как их подло и нечестно затоптали прямо на поле боя! Так что с погонщиками топотунов лучше дружить… то есть — не стукать их без крайней на то необходимости. Впрочем, надо сказать, что крайняя необходимость время от времени возникает, ведь без стуканья — любые бойзы борзеют просто вкрай.

— Мы пайдем другим путем! — провозгласил ваивода, выслушав своих нобов. — Раз через владения Сникрута нам не пойти, то проклятые неписи будут ждать нас с востока от Серых холмов… если, конечно, не поведутся на байку об атаке самаго города. В любом случае, дорога, на которой нас ждать не будут — лежит к западу от Серых Холмов!

Лёсса

После остановки из-за налета дальше мы двигались довольно быстро… насколько это возможно, имея в качестве обоза — караван телег, тяжело груженых деревом и металлом для строительства, а также отряд (про который так и хотелось сказать — «толпа») отступников-строителей. При взгляде на это постоянно мешающее друг другу стадо шутка отчима «если ты такой умный — то почему строем не ходишь?» приобретала совершенно особенное звучание. По сравнению с ними еретики, пусть и не четко марширующие в ногу, но, по крайней мере, знающие свое место в строю — казались прямо-таки идеальными воинами. Периодически приходилось останавливаться, чтобы культисты подлечивали обозников и строителей: стертые ноги, вывихи, растяжения, все это неизбежно замедляло марш. Впрочем, это все было ожидаемо. Не зря Кайларн говорил, что там, за Чертой, отделяющей мир Лендлордов от мира Неумирающих, боеготовность подразделения определяется дальностью его суточного марша. Боеготовность этой толпы, что у меня под командование — около ноля. Так что и ожидать дальнего марша — не приходится. Вот и тащились долго, и несколько нудно. Хотелось поднять крикуна, и улететь куда-нибудь в голубую даль… Но «долг тяжелее скалы». Вот и приходилось тащиться с обозом.

К месту, указанному для строительства опорного пункта на будущей караванной тропе Азир-Беленджер-Серые холмы, мы вышли рано утром. Крупных стычек, подобных нападению кочевников, больше не случилось… но все равно мы несколько отставали от графика. Все-таки, наверное, задержка на месте боя — была излишней перестраховкой. И, хотя отец не упрекал меня за это решение, он сказал, что ощущает в будущем «какую-то неучтенную лажу», выявить которую ему не хватает способностей Оракула. Так же не получилось выявить грозящую нам опасность и у Видящей Иримэ. Но она точно сказала, что попытка уклониться от грозящих проблем — принесет проблемы никак не меньшие.

Добравшись до места строительства, начали, само собой, с разметки и выставления оцепления. Совы — на дальний круг, смотрящие — в среднем, и посты еретиков — ближняя линия. После этого отступники, под моим бдительным присмотром (не то, чтобы я в этом деле что-то понимала… но старательно надувала щеки и не лезла со своим бесценным мнением) разметили будущее укрепление и начали рыть ров и насыпать невысокий вал. Когда это было сделано, строители принялись возводить наблюдательную вышку (она же, несколько позже станет боевой башней, но до этого момента… как до моей родной Сейнтралии… на карачках). Как только вышку подняли и закрепили, я, разумеется, на нее залезла. Люблю посмотреть на землю с высоты. Конечно, с высотой полета крикуна вышка не сравнится… Но зато она более устойчива, что в настоящий момент важно. В конце концов, я довольно-таки давно не спала… Благо Миш-тиэль, культистка из крайнего набора, периодически поддерживала во мне бодрость соответствующими случаю благословениями. Не сказать, чтобы мне, темному магу, это было приятно… но нужный эффект — оказывало. Но сейчас, когда моего немедленного вмешательства не требуется… Я уселась на наблюдательной площадке, и расслабилась. А подчиненные… Пусть они думают, что их командир размышляет. О Высоком.

Заурми

Утром мы собрались, чтобы выдвинуться для атаки на шахты. Увы — бывшие наши шахты. Какой позор… Но, как ни крути, а отбивать потерянное — надо. Хотя бы — чтобы отвлечь врага от основных сил. Раз уж войск недостаточно, чтобы удержать шахты совсем, надо хотя бы соединить те, что есть — в один кулак. И для этого надо пожертвовать малым. То есть — несколькими отрядами, которые должны изображать из себя передовые дозоры и охранение большой армии. Конечно, если мы зацепим по-настоящему сильный отряд — они быстро смекнут, что за нами нет никакой армии. Но вот если быстро вырезать персонал шахты — лорд, ныне неправедно владеющий этой землей, получит сообщение, что его силы были атакованы. Думаю, он сможет и понять, кто именно убил его подданных… Но вот определить, есть ли за нами еще силы — вряд ли получится. Конечно, есть опасность, что против нас буду высланы летучие силы, чтобы проверить сообщение, и не гонять одновременно основную армию. Но даже и так… Если летуны будут здесь — их не будет где-то еще. Да и большой сход шаманов, проведенный перед выступлением, приказал сопровождать нас нескольким сильным духам. Конечно, настоящий, массированный налет это не отразит… Но… Во имя Бальших Зиленых мы готовы умирать, даже не имея возможности стукнуть противника… лишь бы их настукали другие!

Бежали мы неторопливо, не растрачивая силы в бесплодной попытке обогнать уходящий день: старшие шаманы и военные вожди не усмотрели в этом необходимости. Маленькие отряды «вроде как дозоров» все равно будут двигаться быстрее основных сил. А мы не должны приближаться к Черной скале сильно быстрее армии, ведь дозоры не должны чересчур удаляться от главной колонны. А уж рассчитывать на то, что враг окажется слишком глуп, чтобы прикинуть возможную скорость главной колонны… Глупость это. Опасная глупость, достойная разве что снаги.

Между тем, слева повеяло опасностью. Содрогнувшись, я вспомнила один из походов по недавно завоеванному домену…

Сейчас мне было не видно… Но память четко восстанавливает пронзительно-белые стены и резные ажурные башенки, сейчас скрытые от меня невысокими холмами. Белый дворец, одно из многих подобных зданий, разбросанных по всему миру. Каменные стены, украшенные слоями резной кости символизируют зло подземного мира, что глубже владений дроу. Молоты, тараны и требушеты бессильны отколоть даже самый малый завиток умопомрачающе тонкой резьбы. Да что там орудия смертных… Даже само всемогущее время — бессильно хотя бы изменить окраску покрывающей древние стены кости!

За внешними стенами скрываются анфилады всегда пустующих залов. Ни звери, ни птицы, ни гады, ни даже твари — никогда не пересекают резных порогов. Только существа, специально выведенные для войны, могут проследовать за их хозяевами через пустоту изукрашенных залов во тьму, скрытую от мира.

Легенды гласят, что Белые дворцы строил народ, живший в этих землях, когда в лесах еще не было и духу от мерзких остроухих тварей, и уж тем более — до того, как орки прошли Великим порталом в поисках тех, кого можно настукать. Они строили прекрасные здания, создавали оружие и доспехи, которые сейчас считают не иначе, как «реликвиями»⁽⁶⁾… и хоронили своих мертвых в лабиринтах под тем, что сейчас называют «Белыми дворцами». Мертвых становилось все больше, соответственно, им требовалось все больше места, лабиринты катакомб становились все обширнее и глубже… И однажды Древние докопались до Зла, что покоилось в сердце мира, Зла, что лежало глубже легендарной Тьмы Подземья…

Удар, пропущенный Древними, был страшен. Половина населения погибла сразу. Зло неведомым образом соединило все подземные некрополи Белых дворцов. Тела и души лежавших там мертвецов — возвращались в мир живых бессмысленной нежитью, как, впрочем, и те, кого погубил первый удар неведомого Зла.

Об ужасе и отчаянии тех дней Древние оставили записи, высеченные на стенах своих еще не оскверненных Злом храмов. Вначале они думали, что пишут для потомков… но довольно скоро Круг Величайших магов прозрел будущее, в котором народа Древних больше не было. И тогда они стали писать просто для «тех, кто придет после нас».

Древние пытались бороться с тем, что ползло из Глубин. Хотя многие из них погибли, но их армия все еще оставалась сильной… По крайней мере, так считали те, кто записывал происходившее. Но по мере того, как отряд за отрядом исчезали в глубинах лабиринтов Белых Дворцов, возвращаясь только в виде жаждущей крови нежити, уверенность записывающих падала. Однако, воины и маги Древних не только бессмысленно гибли в боях со Злом. Они познавали его… проникали в его замыслы, и проникались ими. И однажды Великие маги пришли к решению — народ, проникшийся злом, должен перестать существовать. Но они не хотели, чтобы их народ прекрати свое существование бессмысленно. И они разработали и провели последний, чудовищный, но и чудовищно сильный ритуал. Все немногочисленные выжившие принесли друг друга в жертву ради создания этого ритуала. И когда последний из Великих Древних пронзил свое сердце ритуальным кинжалом, заклятье обрушилось на весь мир. Орды нежити, подкатывающие к Последней Твердыне, разом обрели покой, рассыпавшись серым прахом. А Зло оказалось… Нет, не избыто, но только запечатано в Белых Дворцах, не имея возможностей их покинуть. Так и стоят эти прекрасные и ужасные сооружения, привлекая обещанием сокрытых в их глубине сокровищ и древних знаний… Но большинство тех, кто проходит двери — уже никогда не возвращается обратно. Зов зла силен. Он размывает волю воинов и магов. И рано или поздно смертный поддается Зову и не глядя по сторонам кидается в глубину древнего лабиринта, пропадая в нем.

По крайней мере, так рассказывал нам Учитель. Сам он не читал записей на белоснежных костяных стенах. Он только пересказывал нам рассказ его Учителя и учителей их учителей. Однажды воля Гхыртыкбургуза все-таки пересилила осторожность, навеваемую этими древними легендами, и небольшая банда, в которую входила и я, отправилась к обнаруженному в домене Серых холмов Белому Дворцу.

Внезапный удар по голове вырвал меня из воспоминаний.

— Куда поперла, чудила? — прорычал мне Орхарган, черный, возглавляющий наш отряд.

Придя в себя, я осознала, что, действительно, заплутав в собственных мыслях, свернула куда-то в сторону от основного пути отряда… Но только уже вернувшись на свое место в строю, я осознала: направление, куда меня «повело»… Именно там располагается Белый Дворец!

Будах

С высокого холма я наблюдал кошмарное зрелище: битву десятка Луа, Драконов Неба. Пролятые мятежники и еретики, узнав про поход в земли негодяя и святотатца, посмевшего захватить домен нашего собрата — заявили, что я, только подумать, я — тархан, представляющий в этих землях волю и власть самого Кагана, и, через него — Тенгри-хана, — отступник, нарушивший волю Предков! Ну и что, что этот разносчик ересей воюет с орками? Он захватил священные земли, принадлежащие Кагану — и должен быть наказан! А там… там и с орками разобраться можно было, и построить свою Марку. А уж как хозяин Марки я мог бы поучаствовать в выборах следующего Кагана, когда умер нынешний, благо он — глубокий старик, удерживаемый на этом свете не иначе как волей злых духов, что созданы Отцом-Небом исключительно для того, чтобы славные Предки наши не проводили время в мерзостном безделии, но и не опускались до бессмысленной работы, подобающей разве что низшим, но могли воевать, как и подобает воинам из воинских родов!

Конечно, даже став владельцем Марки, мне было бы глупо мечтать о том, чтобы самому занять Золотой Трон Кагана Всех людей. Глупо это и самонадеянно. Но даже рядовые участники Курултая по его итогам получают невиданные богатства, щедро собирая плату за ничего не значащие обещания поддержать того или иного кандидата на выборах. Все равно проигравшие — редко переживают завершение «демократических процедур», как это называют Неумирающие. Так что отомстить тем, что не «предал», но вовремя предвидел, отдав голос более сильному — проигравшие уже вряд ли смогут. А их родня… Мои домены — далековато от основных кочевий и золотых дворцов Каганата. Так что и о них я смогу не думать… если, конечно, не одурею настолько, чтобы поссориться с Торговой гильдией, чьи порталы смогут унести меня от беды…

Но, увы, все эти планы, сулящие общее процветание, рухнули в пламени мятежа, бессмысленного и бесплодного. Теперь, даже когда я покараю изменников и каленым железом выжгу ереси — мой домен окажется слишком слаб, чтобы воевать против демонопоклонников⁽⁷⁾ и проклятых колдунов. Тут уже не о завоеваниях и участии в Курултае думать — свое бы удержать!

Отвлекшись от золотых мечтаний и синевы небес¸ я оглядел поле боя. К счастью, большинство мобедов и нойонов остались верны законной власти. Так что по силам я имею некоторое превосходство. Увы, но многие ученики жрецов предали своих учителей, ударившись в мятеж, а взбунтовавшиеся нойоны были сильнейшими, и вели за собой многочисленных нукеров и простых воинов. Что, с учетом того, что Драконы Неба разошлись практически поровну — давало моим противникам некоторую надежду.

— Ябгу-нойон! — повернулся я к сильнейшему из нойонов, сохранившему верность настоящему правителю. — Собери свои войска и ударь вон туда! — я махнул рукой в сторону холма напротив, к которому смещалась схватка драконов. Там сейчас толпились многочисленные низшие, которых потянули за собой мятежники. У меня даже нет желания их в чем-то винить: старшие приняли решение, и это стадо баранов последовало за козлами на бойню. Но и щадить всякую чернь, раз уж у нее хватило ума встать на путь? Вот еще!

Нукеры Ябгу-нойона развернулись в лаву, и помчались на мятежников, увлекая за собой чернь с нашей стороны. Конечно, доспехам нукеров далековато до тяжелой брони рыцарей, последовавших за Богом-Отступником, но все-таки они есть, чего нельзя сказать о низших. Однако, даже рыцарская броня не смогла бы полностью спасти своих носителей от залпа степных охотников. Так что до стрелков нукеры Ябгу-нойона добрались, изрядно уменьшившись в числе… да и то — во многом из-за помощи нескольких мобедов, наложивших на воинов защитные благословения и призвавших духов для защиты. Так что потери нукеров были хоть и тяжелы, но посильны. А когда тяжеловооруженные конники влетели в толпу низших… Пусть те и пытались удрать, но гораздо лучшие кони нукеров легко компенсировали разницу в тяжести доспехов. Резня была страшной. Я уже почувствовал на губах вкус победы. Сейчас верные нукеры оттеснят черноногих, и уже наши низшие с удобного холма начнут обстреливать вражеских луа. Я, правда, не очень понял, почему этим не занимались вражеские погонщики скота и прочие конные стрелки… Но те, кто последовал сладким посулам проповедников и взбунтовался против законной власти, их с самого начала сложно назвать «умными».

Однако, дураки — дураками, но есть в этих тварях некая животная хитрость. Когда всадники Ябгу-нойона влетели на холм и уже приготовились стрелять, вершина холма превратилась в кипящий котел. Множество хирбадов, укрывавшихся с той стороны небольшой гряды холмов превратили занятый моими всадниками холм в нечто невообразимое. Да, хирбады, младшие священнослужители, неспособны к высшей, по-настоящему могучей магии… но их было много. Очень много. Нукеров Ябгу-нойона и их младших — перебили практически мгновенно. Это была ловушка! Но мы еще посмотрим…

Взмахом руки я отправляю в атаку вторую волну всадников. Я планировал использовать их в другом месте, но… Сейчас важнее смести вражеских жрецов-отступников, еретиков и схизматиков!

* * *

Битва отгрохотала. Последние войска мятежников бежали с поля боя, когда их последний дракон рухнул с небес. Из-под золотого знамени я любовался видом победы: полем, на котором вместо воды под ногами хлюпала кровь, равно алая кровь смертных и золотой ихор драконов луа.

Войска торжествовали. Простые бойцы, что выжили в этой кровавой бойне, торжествовали, выкрикивая здравницы командирам и мне, «Великому Тархану», приведшему войска к победе. Нойоны, в окружении самых верных нукеров, громко обсуждали, что будут делать с проигравшими семьями, как будут делить их владения, жен и дочерей. Я же смотрел из-под руки, и мысли мои были чернее наступающей ночи.

— Еще одна такая победа — и я останусь без армии!

1) Створ — Расположение двух предметов на одной линии с глазом наблюдателя, а также направление, определяемое совмещением таких предметов. Створиться — образовать створ.

Вернуться к тексту

2) Maim! Kill! Burn! (Калечь! Убивай! Жги!) — боевой клич Черного Легиона, в который превратились Лунные Волки (Вархаммер 40к).

Вернуться к тексту

3) «Нормального разумного» — т.е. эльфа. Все остальные — «существа с разумом, приближающимся к эльфийскому».

Вернуться к тексту

4) Башня — здесь имеется в виду Башня Оракулов но не как строение, а как организация эльфийских Видящих. Организация рыхлая, и почти непрерывно пребывающая в состоянии усобицы, но по-своему весьма влиятельная.

Вернуться к тексту

5) Гвейнур (синдарин) — родственник. Набор префиксов и суффиксов, а также эмоциональные акценты могут определять степень родства и положение упомянутого относительно родового Древа с большой точностью. Но в данном случае Иримэ предпочла этого не делать, имея в виду «родича вообще».

Вернуться к тексту

6) Реликвии — артефакты дисбалансной мощи. Как правило, находятся в сокровищницах правителей фракций и используются при нападениях на коренные земли фракций. Если реликвия попадает в руки игроку — можно быть уверенным, что скоро произойдет событие, в результате которого игрок реликвии лишится. К примеру — ее потребует себе глава фракции или боги. В случае же отказа передать реликвию — последуют… бедствия с последствиями, в результате которых реликвия все равно уйдет из рук чересчур жадного игрока… возможно — вместе со всеми владениями.

Вернуться к тексту

7) Демонопоклонники — в данном случае использовано в качестве ругательства.

Вернуться к тексту