Это какой-то неправильный Дом, в нём какие-то неправильные Уизли (джен)

После приобретения новой палочки магия стала даваться Сфинксу гораздо легче. Он всё ещё ощущал себя странно и немного глупо, делая пассы, но постепенно привыкал снова чувствовать тяжесть рук, а то, что последние два дня семья от него не хотела никакого активного участия, кроме помощи по хозяйству, давало ему возможность практиковаться в своей комнате, сколько влезет.

Но всё-таки он не переставал обращать внимание на поведение домочадцев.

Например, накануне Молли высказывала беспокойство, что Перси совсем перестал выходить к завтраку, отсиживается у себя в комнате, больше не читает нравоучения своим младшим братьям и вообще ведёт себя нетипично; но отец семейства только отмахнулся и сказал, что это у него “переходный период” и что такие периоды у всех бывают. Близнецы продолжают шалить, но с новой палочкой противостоять им значительно проще, а ещё Сфинкс пару раз перехватывал взгляд Джорджа, который как будто бы немного стекленел, когда тот смотрел на Фреда, думая, что его никто не видит.

Но самое удивительное изменение произошло с Джинни. Ещё два дня назад она была тихой и печальной, часто запиралась в комнате, огрызалась на старших братьев, но на конфликт не шла, а объятья матери покорно терпела, а тут вдруг совсем отказалась выходить, весь день пронзительно, с завываниями, рыдала, а когда вышла к ужину, вдруг оказалось, что у неё великолепная осанка, что ей так идёт слегка болезненный румянец на бледных щеках, и в принципе как будто за одну ночь она из неказистого подростка превратилась в прекрасную девушку, несмотря на то, что ничего в её внешности толком не изменилось. Джордж попытался пошутить что-то про “наверное, у неё эти дни”, но Джинни пронзила его настолько убийственным взглядом, что тот поперхнулся на середине предложения и уткнулся носом в тарелку.

Это была слишком разительная перемена, чтобы её можно было так просто объяснить, подумал Сфинкс. Тем более, что по сюжету книги она должна была оставаться гадким утёнком ещё как минимум год. Да чёрт, если бы Гарри Поттер увидел её такой на своём третьем курсе, он охренел бы! Нет, что-то здесь очень нечистое, и, учитывая его собственные обстоятельства, ответ напрашивался один.

“Я здесь не один такой попаданец”, — догадался Сфинкс. Осталось только понять, как действовать дальше. Вариант объявить во всеуслышание, что он не тот, за кого себя выдаёт, он отмёл сразу. Если кто-то в этой семье ещё остался “нормальный”, например, мать, её либо удар хватит, либо она начнёт проявлять агрессию, либо в попытке выяснить, что произошло и куда делись её родные, растрезвонит об этом на весь магический мир, а это сразу поставит всех под удар. Тем более, что они сами не знают, как здесь оказались и куда пропали оригинальные Уизли. Начать подозрительно себя вести, чтобы все остальные попаданцы сами к нему обратились? А если они, кгхм, не отличаются умом и сообразительностью? Сфинкс представил себе Слона в роли попаданца и решительно отказался от этой идеи. Впрочем, уж лучше Слон, чем какой-нибудь Фазан. Оставалось одно: заявиться к сестре лично и спросить у неё самому.

Но Сфинкс не стал реализовывать план сразу, а дал себе время понаблюдать за псевдо-Джинни подольше, хоть она и продолжала почти всё время прятаться в комнате. Он вызвался отнести ей обед и даже выполнил за неё часть домашних дел, чем вызвал на себя серию насмешек со стороны близнецов, но это его мало тревожило. Полученная информация стоила всех приложенных усилий.

Так, например, он обратил внимание, что Джинни избегает магии и открытых пространств, где не за что зацепиться, неуловимым движением заправляет распущенные волосы за ухо, а у себя в комнате всё время забивается в глубь кровати и практически никогда с неё не слезает. Знакомая картина! Но Сфинкс всегда был перестраховщиком, поэтому не мог обойтись без последнего, решающего теста.

— Джинни, — постучался он к ней после пятичасового чая, когда семья разбрелась по своим закуткам и Нора подзатихла. — Мама просит тебя посмотреть на одну штуку, можно я…

— Делать мне нечего! — донёсся из-за двери раздражённый ответ. Сфинкс вздохнул и попробовал ещё раз:

— Ну мама очень просила, ей очень надо…

Из-за двери раздался нетерпеливый вздох и Джинни сказала:

— Ладно, сейчас выйду, — но Сфинкс поспешил её прервать:

— Нет-нет, я сам могу зайти, если ты не против!

Щёлкнул замок — открывать его магией дистанционно псевдо-Джинни научилась очень быстро. Может быть, это было единственное, что она на самом деле научилась делать с помощью магии. Сфинкс протиснулся в комнату, пряча одну руку за спиной и стараясь не открывать дверь широко. Джинни, как и оба предыдущих раза, когда он заходил, сидела в полумраке в глубине кровати и глядела на него из под занавеси волос. Он невольно залюбовался её слегка заострившимся профилем.

— Что нужно? — спросила сестра непринуждённо-деловым тоном, не лишённым, впрочем, истерической нотки, и её голубой глаз блеснул из-под чёлки. Сфинкс решил, что дальше тянуть уже нельзя, поэтому достал руку из-за спины и резко бросил в Джинни предмет, который в ней держал.

— Лови! А то разобьётся!

Предмет описал красивую дугу, но, как и рассчитывал Сфинкс, поймать его, не сдвинувшись с места, сестра не могла. Он специально не дал ей времени понять, что происходит, полагая, что только поймав её врасплох, можно будет увидеть то, что он хотел видеть, и его расчёт полностью оправдался. Осознав, что она не сможет дотянуться до летящего снаряда, просто подняв руку, она схватилась за спинку кровати и дёрнула себя вбок, после чего поймала предмет второй, свободной рукой. Ноги её при этом не шевелились.

— Что за… — начала она, вглядываясь в зачарованный будильник, которым в неё кинул Сфинкс, но тот снова прервал её.

— Лорд! Ты ли это?!

Она уставилась на него, выражение удивления на её лице сменилось испугом, потом недоумением, потом облегчением.

— Ты… Ты понял? Ты тоже, что ли… из наших?

— Я Сфинкс, — сказал Сфинкс. Скрываться дальше было бессмысленно.

— Сфинкс! Ну конечно! — сказал Лорд и расхохотался. — Кто же ещё! Даже тут ты присматриваешь за своей Четвёртой? Кто-то ещё здесь есть?

— Подозреваю, что да, — честно сказал Сфинкс и добавил: — но пока не знаю точно. Они, возможно, оказались здесь раньше меня и скрываются лучше. Ты — уж прости — слишком странно себя ведёшь. Вся семья беспокоится.

— Странно! — воскликнул Лорд. — Да ты просто представь себя на моём месте! Просыпаешься такой в незнакомом месте, в непонятном теле…

— Как ты можешь догадаться, именно через это я тоже прошёл, — вставил Сфинкс.

— …да ещё и малолетней девчонкой! Я, блин, не только не понимаю, как у них тут всё должно работать, я, блин, в зеркало на себя смущаюсь смотреть!

— Хм, — сказал Сфинкс. Действительно, после чисто мальчишеского коллектива в Доме, наверное, не просто увидеть девчонку, но ещё и ей стать должно было быть очень непросто…

Тем временем Лорд продолжал:

— А ещё вся эта магия-шмагия, палочки-фигалочки, лифчики-шмоточки! Мать ни на шаг от меня не отходит, если я выхожу из комнаты, а если не выхожу — то каждые полчаса заглядывает. Я терпеть не могу внимание; а такое — и подавно. А домашние дела! Не понимаю, откуда столько домашних дел, и почему именно я должен ими заниматься! А когда я занимаюсь — на меня ещё и смотрят подозрительно!

— Это потому что ты их делаешь без помощи магии, — пояснил Сфинкс. — Я тоже не сразу привык.

— Да как, блин, их делать с помощью магии?! — возопил Лорд. Сфинксу стало его жалко. У него и так психика неуравновешенная, а тут ему ещё и “повезло” переродиться в девочку. Надо ему помочь, пока его не раскусили или, чего хуже, отправили в больницу святого Мунго…

— Давай, — сказал он, — я тебя научу…