Другой путь (гет)

После возвращения из Пристани Лотосов Лань Чжань снова стала одеваться в мужские ханьфу цветов ордена Гусу Лань и вместо сложных причёсок со множеством украшенных цветами шпилек забрала волосы в хвост, чем вызвала всеобщее неодобрение. Когда же ей делали замечания, она больше не молчала, а, следуя советам Цзинь Гуанъяо, вежливо посылала всех к гуям. Когда присутствие на официальных приёмах начинало её тяготить, она могла встать и уйти без каких-либо объяснений. Госпожа Цзинь была ею недовольна, глава Цзинь хмурил брови и отчитывал обнаглевшую невестку, старейшины шептались о том, что не следовало наследнику главы клана брать в жёны девицу, воспитанную как мужчина, и сетовали на то, что дрессируют молодёжь в клане Лань нынче не так хорошо, как во времена их юности. Лань Цижэнь слал племяннице гневные письма, взывая к её разуму и требуя не позорить родной орден. Лань Чжань писала ему ответы в стиле приснопамятного отказного письма Вэнь Сюю, представляя, как взбеленится дядя после их прочтения, и почему-то испытывая от этого необъяснимое удовольствие.

Её фигура постепенно утрачивала стройность, несмотря на то, что Лань Чжань не сдавалась периодически обуревавшему её дикому голоду и старалась питаться как раньше. Однако организм умудрялся добывать и откладывать жирок на животе даже из тех скудных порций, которые она съедала. Её грудь налилась и увеличилась в размерах, и теперь уже невозможно было бы её скрыть. Изменения претерпело и настроение Ванцзи — оно могло теперь в считанные мгновения измениться от спокойствия до бешенства.

Однажды вечером свёкр пожелал, чтобы она подала ему чай. По масляным взглядам Гуаншаня, которые тот кидал на её фигуру, Лань Чжань поняла, что интересует его отнюдь не чай и не беседа за чаем. Однако она всё равно постаралась быть с ним вежливой и максимально изящно разлить чай.

— Ванцзи, ты же красивая молодая женщина, а носишь скрывающие твою фигуру тряпки. Ты же теперь принадлежишь к клану Цзинь, так почему продолжаешь носить цвета ордена Гусу Лань? — спросил Цзинь Гуаншань.

— Потому что я по-прежнему Лань, — максимально нейтрально ответила она.

— У меня есть для тебя нечто маленькое и красивое. Эта вещица пойдёт к твоим глазам и одеяниям ордена Ланьлин Цзинь, — свёкр достал из рукава золотую заколку, украшенную янтарём.

— Ванцзи благодарит за подарок, — поклонилась Лань Чжань, принимая из его рук украшение.

— Садись рядом со мной, — хитро прищурился Цзинь Гуаншань.

— Нет, — покачала головой Лань Чжань.

— Упрямая девчонка, — рассердился Гуаншань и дёрнул её за руку, пытаясь усадить к себе на колени. Лань Чжань сделала вид, что потеряла равновесие и опрокинула на него чашку с кипятком.

— Ах ты, неуклюжая корова! — выругался Цзинь Гуаншань и отпустил её руку, чтобы сорвать с себя пропитавшиеся горячей водой одежды, спасая самую дорогую для него часть тела.

— Ванцзи просит прощения за свою неловкость, — поклонилась Лань Чжань и, закрыв лицо рукавом, поспешила удалиться. На этот раз ей чудом удалось не сорваться и не сломать что-нибудь старому развратнику. Но, если такое повторится, в следующий раз она непременно познакомит его с Бичэнем. К счастью, свёкр больше не пытался к ней подкатить.

* * *

Поначалу Вэнь Цин чувствовала себя в Облачных Глубинах крайне неуютно. Ей казалось, что адепты смотрят на неё с осуждением и наверняка обсуждают за глаза. Но А-Юаню, дни напролёт игравшему на поляне с белыми кроликами, здесь было хорошо, а А-Нин ещё не оправился от ранения, поэтому она вынуждена была смирить свою гордыню и терпеть. Наверняка бабуля и А-Юань не захотят отсюда уходить, даже когда А-Нин достаточно окрепнет для долгого путешествия. Она бы хотела отправиться с ним туда, где никто не слышал об ордене Цишань Вэнь и воспринимал бы их как обычных странников.

Хотя, положа руку на сердце, ей будет жаль покидать это место. Не из-за гарантированной миски риса и крыши над головой, а из-за разлуки с Лань Сичэнем. Глава Лань приходил каждый день справиться о здоровье Вэнь Нина и спросить, не нужно ли им что-нибудь. Вэнь Цин была скромна в своих желаниях и попросила лишь доступа в библиотеку, где могла бы пополнить свои знания в области медицины.

Лань Сичэнь предложил сопроводить её туда и всю дорогу поддерживал под руку. Его забота была не показной, а искренней. Всякий раз, приходя в гости, он приносил ей то редкие целебные травы для А-Нина, то флакон с притираниями, то собственноручно написанную картину. Но Вэнь Цин любовалась на художника больше, чем на его произведение, удивляясь тому, что раньше считала его слишком правильные черты лица недостаточно привлекательными, а его самого — холодным. Наверное, причиной ошибочного мнения о Цзэу-цзюне послужило то, что до этого она встречала его только на официальных мероприятиях, не располагавших к искренним проявлениям чувств. Однако у себя дома он не был скован необходимостью хранить серьёзное выражение лица и мог позволить себе некоторые вольности.

Лань Сичэнь и в библиотеке составлял ей компанию, роясь среди старинных свитков, хотя у него наверняка была масса более важных дел, чем протирать пыль на книжных полках. Вэнь Цин, конечно, было приятно его внимание, но она не хотела, чтобы это стало причиной ещё большей неприязни к ним с братом.

— Глава Лань, я высоко ценю ваше общество, но не хочу отнимать ваше время, которое вы могли бы употребить с гораздо большей пользой, — не выдержала она однажды.

— А я и употребляю его с пользой, разыскивая, как можно было бы спасти заклинателя от наследственного недуга, приводящего к искажению ци, и делаю это в компании прекрасной девы, — обезоруживающе улыбнулся Лань Сичэнь. Вэнь Цин мысленно обругала себя за недогадливость. Наверняка, Цзэу-цзюнь озабочен вопросом, как бы спасти главу Не.

— Нашли что-нибудь? — поинтересовалась она.

— Пока нет. «Омовение», которое я ему играю, позволяет всего лишь отсрочить неизбежное, — покачал головой Цзэу-цзюнь.

— Позвольте вам помочь, — предложила она. — Дело в том, что я занималась исследованиями этой проблемы с тех пор, как заметила признаки надвигающегося безумия у дяди. Возможно, объединив наши знания и техники наших кланов, нам удастся добиться успеха.

— Надеюсь на это, — сказал он и сделал жест рукой, приглашая сесть рядом.

— А вы не боитесь, что, выведав ваши тайны, я могу выдать их посторонним? — удивилась она.

— Дева Вэнь, вы слишком прямолинейны, поэтому я боюсь, разве что, вашего ухода из Облачных Глубин, который заставит меня томиться в тоске по несбывшемуся, — его слова прозвучали, как признание, но Вэнь Цин намеренно проигнорировала их, боясь поверить, что могла заинтересовать столь выдающегося заклинателя.

— Сейчас я здесь, а значит, мы можем вместе поработать над этой проблемой, — с этими словами Вэнь Цин подошла к Лань Сичэнь и села рядом, заглядывая в свиток.

На какое-то время она погрузилась в чтение. Затем, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль, схватилась за кисть и принялась писать.

— Это же, это же… — не веря своим глазам, воскликнул Лань Сичэнь.

— Заклинание, способное обратить процесс вспять, — закончила Вэнь Цин и посмотрела на него. Лицо Лань Сичэня, в глазах которого светился чистый восторг, приблизилось, и их губы встретились. Лёгкое, едва уловимое касание с привкусом земляники напомнило Вэнь Цин, что она не только целительница, но и женщина, которую считают желанной.

В этот момент в библиотеку вошёл Лань Цижэнь и, посмотрев на них, сумел сказать лишь:

— Ну-ну… Да-да… Посмотрим-посмотрим…

— Кхм, — выдавил из себя глава Лань и поспешно отстранился. Вэнь Цин постаралась спрятать лицо за книгой.

— Сичэнь, на пару слов, — сказал Лань Цижэнь, и Цзэу-цзюнь последовал за ним с видом нашкодившего школьника.

Ну, всё, сейчас её обвинят в соблазнении первого Нефрита клана Лань и выставят из резиденции, обречённо подумала Вэнь Цин. Однако вскоре глава Лань вернулся и, краснея ушами, повязал ей на запястье свою лобную ленту.

* * *

Из Юньмэна доходили слухи о том, что госпожа Цзян едва ли не каждый день гоняла своего мужа Цзыдянем по всей Пристани Лотосов, придираясь к любым его словам и действиям и ревнуя к каждой женщине, с которой тот имел неосторожность перемолвиться хотя бы парой слов. Доброхоты даже выказывали сочувствие Вэй Усяню, женившемуся на скромной деве Цзян, которая после свадьбы показала своё истинное лицо, превратившись в такую же породистую стерву, как и её мать.

Показательные выступления молодых жён в Башне Кои и Пристани Лотосов продолжались два месяца, по истечении которых Вэй Усянь собрал старейшин в храме предков клана Цзян, а Цзинь Цзисюань — родителей и старейшин в храме предков клана Цзинь для оформления развода.

Процедура в храме предков клана Цзинь началась с поклонения табличкам усопших. В присутствии Лань Чжань якобы считавший себя оскорбленным Цзинь Цзисюань изложил дело, подкрепив его свидетельствами очевидцев. Когда старшие родственники досконально обсудили существо дела, они вынесли решение, основанное на фактах. Старейшины, госпожа и глава Цзинь были на удивление единодушны и сочли обвинение доказанным. Цзинь Цзисюань немедленно продиктовал Цзинь Гуанъяо свидетельство о разводе с тем, чтобы тот записал его:

— Поскольку моя жена, Лань Ванцзи, была в высшей степени невнимательна к своим супружеским обязанностям, и хоть я неоднократно указывал ей на такие упущения, никакого улучшения не последовало, я, Цзинь Цзисюань, сообщив об этом деле старейшинам, ныне, к сожалению, из-за такой непокорности, должен отослать ее прочь. Таким образом, с этой минуты она вольна выйти замуж за другого. Её ребёнок должен остаться в клане Цзинь. Её приданое возвращается в клан Лань. Поэтому опекуны Лань Ванцзи не могут иметь ко мне никаких претензий. В подтверждение вышесказанного я пишу данное свидетельство и передаю его в руки Лань Ванцзи.

Свидетельство скрепили подписями обе стороны, после чего оно было заверено печатью Верховного Заклинателя и вручено Лань Чжань. Всю процедуру развода она стояла, сохраняя приличествующее случаю постное выражение лица и лишь теперь позволила себе улыбнуться. Она знала, что аналогичная церемония проходит сегодня в храме предков клана Цзян в Пристани Лотосов, после чего Вэй Ин тоже станет свободным и сможет быть с ней. Оставалось только улизнуть от дяди, который по-прежнему недолюбливал Вэй Усяня и собирался после развода вновь запереть племянницу в Облачных Глубинах. Прибывшие накануне адепты из Гусу должны были сопровождать, вернее, конвоировать её туда. Однако у них с Вэй Ином был план…

* * *

Яньли не стала объявлять о том, что клан Юньмэн Цзян отныне разрывает все отношения с Вэй Усянем, хоть он и просил её сделать это, дабы последствия его будущего поступка не отразились на его родном ордене.

На этот раз Вэй Ин не собирался позволить дяде и брату забрать Лань Чжань в Облачные Глубины и запереть её там. Он был намерен после развода выкрасть её из Ланьлина и сбежать вместе с ней. Всего-то и требовалось, чтобы Лань Чжань перед отъездом пожелала напоследок погулять в саду, где он будет её ждать. Провести же его незаметно в резиденцию ордена пообещал сам павлин, и, как ни странно, сдержал обещание.

Когда они добрались до условленного места, одетая в походное ханьфу Лань Чжань уже ждала их в беседке. При ней были только меч и гуцинь. Она улыбнулась Вэй Ину уголками губ и передала бывшему мужу письмо с объяснениями для брата. Вэй Ин тоже отдал павлину своё письмо к главе Лань с брачным предложением и сказал:

— Надеюсь, ты будешь хорошим мужем для шицзе. А если услышу, что ты ей изменяешь, то вернусь и переломаю тебе ноги, чтобы не ходил налево.

— А ты позаботься о том, чтобы Лань Ванцзи ни в чём не знала нужды. Я хотел дать ей денег в качестве отступного, но она отказалась, — попросил его в свою очередь Цзинь Цзисюань.

— Нам не нужно подаяние от ордена Ланьлин Цзинь, — оскорбился Вэй Ин. — Мы сами в состоянии себя обеспечить.

— Слишком много слов. Нам пора, — напомнила Лань Ванцзи, и через миг они с Вэй Ином уже летели прочь от Башни Кои.

* * *

На первое время, пока не родится и не подрастёт маленький, они решили обосноваться в Илине. Сняв небольшой домик на окраине, Вэй Ин занялся продажей защитных талисманов, которые они с Лань Чжань изготавливали по вечерам. Ночи их были посвящены любви, а днём Лань Чжань открывала для себя радость обыденных хлопот по хозяйству.

В результате продолжительной переписки с главой Лань Вэй Ин всё же получил от него добро на брак, и они с Лань Чжань совершили положенные три поклона. Поскольку у него не было храма предков, вернее, он не знал, где таковой может находиться, а в Облачные Глубины Вэй Ин пока не решал показываться, то их брачная церемония прошла в храме Гуаньинь в Юнпине, после чего они вернулись к обычной жизни.

Изредка Вэй Ин получал письма от шицзе. Она писала, что весь заклинательский мир был потрясён тем, что Цзинь Цзисюань отказался от своего положения наследника и перешёл в орден жены. Цзинь Гуаншань даже занемог от такого удара, хотя злые языки утверждали, что — от излишеств. Вскоре произошло ещё большее потрясение — от известия о предстоящей свадьбе главы Лань и одной из рода Вэнь. Вэй Ин видел, что Лань Чжань была рада за брата, а он сам надеялся, что после такого старик станет терпимее относиться к нему и, возможно, вскоре Лань Чжань сможет навестить родных, не рискуя снова попасть под домашний арест.

Иногда Вэй Ин и Лань Чжань ходили вместе на ночную охоту, после чего, получив плату от избавленных от нечисти поселян, заходили поесть и послушать новости в какой-нибудь из постоялых дворов. Когда маленькому А-Лину исполнился год, до Вэй Ина и Лань Чжань дошли слухи о том, что Цзинь Гуанъяо разорвал помолвку с Цинь Су и посватался к деве Ло, а Цинь Су скоропостижно вышла замуж за главу Не. Ещё через год они узнали, что Верховный Заклинатель умер от дурной болезни, а его преемником на этом посту стал Цзинь Гуанъяо.

Лань Чжань порой думала о том, что всё так удачно сложилось лишь потому, что все они в какой-то момент решили пойти наперекор правилам и традициям. Что правила хороши лишь до тех пор, пока они помогают человеку совершенствоваться, но когда начинают ломать жизнь, то приходится ломать старую систему правил и строить новую. Поэтому они не будут навязывать своим детям жёсткую систему правил, стараясь привить нравственные ориентиры, которые помогут принимать правильные решения и вести себя достойно в любой ситуации.