Размышлимы-размышлизмы (джен)

Башня смерти. В людском сознании она — символ суровости государственного аппарата и Нушрока в принципе, ведь не зря ей угрожают? А этих угроз люди боятся.

Можно провести параллель с символизмом французской Бастилии, с той лишь разницей, что Башня была построена на людской памяти Нушроком. Мне кажется, такое сравнение вполне корректно, если вспомнить то, как о ней "отзываются" зеркальщики и тётушка Аксал, которые олицетворяют собой мнение народа, если воспринимать их как символы.

Миновав окраину, она подкатила к огромной башне, тёмный силуэт которой вздымался над городом и исчезал где-то в облаках.

Скорее всего, днём она выглядит гораздо более грозно. Одновременно тюрьма и место казни, куда сажают и где казнят тех, кто против короля. Пока мы очень мало знаем о ней, Но автор явно старался сделать так, чтобы её боялись почти на подсознательном уровне.

С другой стороны, видя эту башню, мы можем убедиться в том, что у Нушрока явно есть талант, который он не тратил попусту — Башню можно назвать эпохальным сооружением, которое отчасти определяло людское мнение о власти.

Не зря до этого Абаж говорит о том, что Башня и ключ от неё — лучшее изобретение Нушрока. Таким образом он подтверждает, что у главного министра есть изобретения помимо Башни, тоже не менее функциональные и полезные (если принимать во внимание высокую безграмотность народа, то становится понятно, что естественный способ их контролировать — запугать их. Хотя, кое в чём министры перегибают палку), что вызывает ещё большую симпатию к нему.

— Пожалуйста, не кланяйтесь нам так низко, — сказала стражнику Оля. — А Нушрок часто бывает у вас?

— Присутствует при каждой казни.

— Зачем? Неужели ему интересно… это видеть?

— Да неужели вы не знаете? — Стражник огляделся по сторонам и понизил голос: — Он всегда сам и последнюю команду подаёт… Весь трясётся, глаза наливаются кровью. Известно, коршунская порода… А иной раз только смотрит на заключённого, и тот сам прыгает с башни. Вы-то небось лучше меня знаете, что его взгляда никто не выдерживает.

Несмотря на описание чрезмерной кровожадности Нушрока, это скорее выглядит как байка. Возможно, что охранник, как напрямую подчиняющийся (так как здание строил Нушрок, то логично предположить, что он также лично нанимал обслуживающий персонал и охранников для этой тюрьмы) министру человек, обязан рассказывать эту байку всем приезжающим, чтобы закрепить в людском сознании образ своего начальника как очень жестокого человека, чья кровожадность превышает все нормы. При этом автор не забывает в очередной раз подчеркнуть демоничность образа министра, в которую с охотой верится — ведёт он себя вполне достойно. А может, министр тренирует на приговорённых свой фирменный взгляд.

— Скорее наверх! — шепнула Оля и протянула Яло руку.

Ступени винтовой лестницы гулко зазвенели под их ногами. Через полминуты они очутились в полной темноте.

— Мне страшно, Оля, — зашептала Яло. — Давай вернёмся.

— Вперёд, Яло, вперёд!

Лестница круто уходила вверх.

Вспугнутые шумом шагов и светом факела, во мраке заметались летучие мыши, наполняя воздух трепетом и шуршанием. Некоторые мыши проносились так близко, что задевали девочек своими невидимыми скользкими крыльями.

— Олечка, милая, вернёмся!

— Ни за что!

— Я так боюсь темноты… Оля, ведь ты тоже боялась ходить по тёмной лестнице.

— Вперёд, Яло, вперёд!

Мы помним, как Оля боялась идти по тёмной лестнице в начале книги. Здесь же мы не видим ни её сомнений, ни её скрываемого страха, что вновь приводит нас к идее о том, что Зеркало, когда Оля прошла через него, всё же расщепило личность Оли на ту Олю, которую мы дальше видим в повествовании, и Яло. Несомненно, у Оли осталась часть её страхов и недостатков, но они настолько малы, что они теперь почти у неё не появляются в поведении, тогда как Яло почти полностью состоит из недостатков изначальной Оли.

В темноте блеснули и скрылись два зеленоватых глаза, кто-то дико захохотал и заплакал, и бесконечное эхо полетело по пролётам лестницы, повторяя эти страшные звуки.

— Кто это, Олечка?

— Наверно, сова, Яло, мне тоже страшно. Очень страшно, Яло!.. Но мы должны идти! Мы должны спасти Гурда!

На первый взгляд кажется, что этот отрывок опровергает мои предыдущие рассуждения, Но это всё же не так. Оля здесь слишком уверена в себе и в своих силах, что не соотносится с тем, что и как она делала, когда поднималась по лестнице дома. Более того, автор не упоминает страх в деталях, не описывает то, что у Оли дрожал голос и тому подобные важные мелочи.

Бороться с фобией — сложно. И невозможно победить её вот так просто и внезапно, так что прямая трактовка эпизода в этом случае совсем не является правильной.

— Гурд, милый, открой глаза… Ты слышишь нас?

— Гурд!

Не открывая глаз, мальчик едва слышно спросил:

— Вы пришли казнить меня?

— Мы твои друзья, Гурд!

— Это мне снится, — прошептал Гурд. — Не уходите только… Снитесь мне ещё.

— Мы спасём тебя! Обязательно спасём, Гурд!

Мальчик с трудом открыл глаза:

— Кто вы?

— Нас зовут Оля и Яло. Только ты, пожалуйста, ни о чём не спрашивай нас сейчас. Ты очень слаб.

— Вы уйдёте?

— Но мы непременно вернёмся за тобой. Мы спасём тебя. Ты должен немного окрепнуть. В этом пакете еда для тебя.

Далеко-далеко на востоке посветлело небо. Девочки поднялись.

— До свидания, милый Гурд!

— Не уходите…

— Мы вернёмся, Гурд!

— Я буду вас ждать, — прошептал мальчик.

Гурд, которого застали девочки в Башне, явно находился в изменённом состоянии сознания. Если принять точку зрения Ископаемой рыбы (Гурд — люмпмен, и никакой образованности и стремления к революции, ровно как и развитого классового самосознания (которого у него скорее нет в принципе), у него нет, помыслы не очень высокие), с которой я, после некоторого размышления, согласилась, то такое поведение немного нетипично для Гурда в обычном состоянии. В тот момент он полтора дня находился на улице в том числе под палящим (дело происходит в достаточно жаркое время, период напоминающий наше лето) солнцем. Нам неизвестно, кормили его в тюрьме или нет, но так как он изначально был очень худым и один раз точно падал в голодный обморок, а после тяжёлой каждодневной работы ещё и хронический недосып (скорее всего). Когда организм оказался в ещё более стрессовой ситуации, то Гурду совсем поплохело.

Также тут сказывается то, что девочки, судя по всему, разбудили его около фазы быстрого сна, но всё же немного не там, если он принял их за галлюцинацию и до конца так и не поверил, что они на самом деле пришли к нему. Также он, видимо, не поверил в то, что они его спасут, что тоже можно сделать основой для агнста.