Дедукция в тенях (джен)

Маю нетерпеливо постукивала ногой, скрестив руки на груди, глядя на угол стола Цунаде и слушая, как Катада Фило, ее начальник (ха!), разглагольствует о ней.

" ... неуважительно, полностью игнорировала субординацию и читала секретные материалы выше ее уровня допуска..." Маю закатила глаза в конце. Чего они ожидали, когда назначили ее на работу по обновлению старой информации в отделе криптологии?

"Мы действительно не собираемся говорить о команде, которую ты отправил в ловушку?" Наконец-то вмешалась Маю. Женщина рядом с ней резко вдохнула, и Маю не нужно было смотреть на нее, чтобы знать, что она получила яростный взгляд.

Цунаде отвлекла ее внимание от угла стола резким "Что? Номака, объясни." Маю потребовалась секунда, чтобы послать своему "начальнику" самодовольный взгляд.

"Хокаге-сама, за последние четыре недели я провел большую часть своего времени в Разведке, исправляя старые советы и зашифрованные отчеты. Очевидно, ни у кого другого не хватило умственных способностей придумать систему, в которой была бы хоть капля смысла, — язвительно сказала она, игнорируя притворный вздох Итачи за его столом, где он был погружен в бумаги, и возмущенный вздох Фило.

"Вчера Разведка получила зашифрованное сообщение с подробным описанием предполагаемой тайной встречи между двумя членами преступной организации, известной как Ши, и двумя низкоуровневыми конохами. Целью предполагаемой встречи была продажа информации о внешней обороне Конохи". Маю сделала паузу, чтобы перевести дух.

"Мне случайно попалось на глаза послание, — фыркнул Фило, на что Маю продолжила говорить, — и я сразу узнал маркеры, которые идентифицировали автора подсказки". Маю сделала драматическую паузу, и Цунаде послала ей равнодушный взгляд.

Маю дернулась, прежде чем продолжить в спешке. "Один и тот же человек или организация несет ответственность за пять случаев дезинформации, которые привели к жертвам или ранениям шиноби Конохи за последние пять лет".

"Единственная причина, по которой она вообще может делать это безумное заявление, заключается в том, что она читала файлы в разделе архивов, которые явно выше ее уровня допуска!" Фило наконец взорвался. "Кроме того, это смешно — моя команда тщательно проверяет каждый совет. Я требую, чтобы ты ...

"У вас есть эти сообщения с собой?" Цунаде прервала Фило, и на лбу женщины запульсировала вена.

"Нет, Хокаге-сама. Мне придется уйти..."

"Не нужно, они у меня здесь", — сказала Маю и резким движением открыла один из свитков на своей карусели, распечатав шесть папок manilla. Фило уставился на папки в ее руке, открывая и закрывая рот, слишком разъяренный, чтобы говорить.

"Итачи-сан, иди приведи Шикаку-сан", — сказала Цунаде. Итачи встал и поклонился, прежде чем быстро покинуть комнату, выглядя невозмутимым из-за того, что с ним обращались как с посыльным.

"Вы ... вы украли файлы из архива!" Фило взорвался, когда Маю разложила папки на столе, а Цунаде разложила их содержимое на поверхности для изучения. "Вы понимаете, что я имею в виду, Хокаге-сама? Эта девушка совершенно не подходит для Разведки..."

Маю закатила глаза. "О, пожалуйста, вы должны быть благодарны, что по крайней мере у одного человека в вашей команде есть умственные способности, необходимые для того, чтобы думать дальше, чем кончик ее носа и ее собственное ошибочное высокомерие".

"Маю-тян, ты снова заводишь друзей?" Позади нее раздался протяжный голос, и Маю просияла и оглянулась через плечо.

"Привет, папа!" — прощебетала она, и Фило, брызгая слюной, начал очень вдохновенную тираду о важности профессионализма и пороках кумовства. Выражение лица Цунаде потемнело. Поскольку Маю ожидала этого, она не дрогнула, когда с громким бумом топнула ногой, и на полу появилась трещина, протянувшаяся из-под ее стола до кончиков пальцев ног Фило. Она резко закрыла рот.

"Я не вижу ничего, что указывало бы на то, что ты описала, Маю-тян", — пробормотала Цунаде в тишине. Она подняла руку, когда Маю вышла вперед, чтобы объяснить. "Шикаку-сан, взгляни на эти зашифрованные сообщения, скажи мне, что ты видишь".

Маю заложила руки за спину и покачалась на пятках, в то время как Шикаку, ссутулившись, встал рядом с Цунаде и склонился над шестью посланиями. Через четыре минуты он выпрямился. "Используемый код отличается, как и почерк, но все они были составлены одним и тем же человеком".

Фило напрягся рядом с ней, и Маю послала ей самодовольный взгляд. "У тебя столько неприятностей", — пробормотала она и дернулась, когда Итачи послал ей уничтожающий взгляд со стороны Цунаде напротив Шикаку.

"Черт возьми", — выругалась Цунаде. "Подробное рандеву назначено через три часа. Чтобы добраться до места встречи, потребуется по крайней мере столько же времени..."

"Наш самый быстрый шиноби может успеть вовремя", — Нараспев произнес Итачи.

Цунаде взглянула на него. "Хм. Итачи — ты возглавишь спасательную команду. Кто здесь есть, кто может не отставать от тебя?"

Итачи взглянул на Маю, и она поджала губы, уже зная, что он собирается сказать. "Команда Какаши вчера вернулась с задания без травм. Я хотел бы запросить их ".

Цунаде кивнула. "Сакура, вероятно, замедлит тебя. Она быстра, но не так быстра, как Какаши, Ямато и Саске ".

Итачи склонил голову. "Я возьму с собой Какаши-тайчо и Саске вперед, а Сакура-сан и Ямато-сан последуют за мной для прикрытия. Это будет очень опасно, и я бы хотел, чтобы медик был под рукой на всякий случай ".

"Петух, иди за Хатаке и его учеником и приведи их сюда. Пять минут! Баттерфляй, собери остальных из Команды Какаши и попроси их встретиться у ворот", — отрезала Цунаде, и два АНБУ присели на корточки рядом с ее столом, прежде чем исчезнуть из существования.

"Шикаку, я хочу, чтобы ты и твоя дочь выяснили, кто подбрасывал нам ложную информацию".

Маю слегка развеселилась. "О! Я никогда ни над чем не работала с тобой официально, папа!"

"Сопляк! Будь профессиональнее", — проворчала Цунаде. Маю поникла, но немного оживилась, когда губы Шикаку приподнялись с одной стороны, не смущаясь ее непрофессиональным отношением.

"Ты видишь, с чем нам пришлось иметь дело? Я хочу попросить, чтобы ее немедленно перевели из моей команды..." — начал Фило и осекся, когда Цунаде послала женщине острый взгляд.

"Да, давайте переведем единственного человека с хоть какой-то компетенцией из вашей команды", — пробормотала Маю.

"Хватит! Фило-сан, вы немедленно отстранены от работы до рассмотрения. Вы не должны были пропустить это — вам лучше надеяться, что мы успешно восстановим нашу команду", — сказала она, прищурив глаза, и обычно загорелое лицо Фило побледнело. "Кроме того, когда я сказал тебе ввести Маю в курс дела, я не имел в виду, что ты должен затолкать ее в картотеку. Хотя, похоже, она использовала это как возможность для обучения", — сухо закончила Цунаде, и Маю ухмыльнулась Фило, которая выглядела так, будто ее вот-вот вырвет.

"И Маю-тян", — Маю слегка подпрыгнула от тона голоса Хокаге, и настала ее очередь вспотеть, когда Цунаде уставилась на нее сверху вниз. "Меня не волнует, какими идиотами вы их считаете, вы не можете так неуважительно разговаривать со своим командиром". Маю знала, что ее лицо стало раздраженным, но не пыталась притворяться, что ее не раздражает необходимость подлизываться к идиотам, которые заставляли ее выполнять скучную напряженную работу.

"Сейчас". Лицо Цунаде озарилось ликованием, что никогда не было хорошим знаком, прежде чем она сказала: "Извинись перед Фило-сан".

Маю уставилась на нее, игнорируя движение воздуха, которое означало, что кто-то прибыл, пока Цунаде делала свою совершенно несправедливую просьбу. Шикаку упреждающе зажал нос между большим и указательным пальцами, и настала очередь Фило выглядеть самодовольным.

"Но!" Маю вздрогнула, а Цунаде просто бросила на нее ликующий, уверенный взгляд.

"Прекрасно", — огрызнулась Маю, вспыхнув гневом, когда она повернулась к Фило. "Мне жаль, что вы некомпетентны".

Последнее, что она услышала перед тем, как Цунаде выбросила ее из окна, был сдавленный смех Шикаку и голос Какаши, говорящий "Это была злая Цунаде-сама".

000

Маю посмотрела вниз на сад, за прополку которого она в настоящее время отвечала, ворча о несправедливых наказаниях D-ранга и глупых заданиях.

Когда она вернулась с экзаменов чуть больше месяца назад, она провела полчаса, беседуя с командиром чунинов, и была явно не впечатлена. Последний командир чунинов был убит во время вторжения Звука и Песка, и его предшественник временно занял этот пост, пока они не нашли подходящую замену — с чем Цунаде боролась.

Очевидно, он был слишком стар и слишком устал, чтобы выполнять работу должным образом, и едва взглянул на досье Маю, прежде чем выпроводить ее. Честно говоря, она ожидала, что после этого какое-то время будет выполнять обязанности посыльного.

Вместо этого, три дня спустя она обнаружила, что стоит перед Цунаде, а Итачи стоит на шаг позади и справа от женщины. Сказать, что она была удивлена, получив свое первое задание чунина непосредственно от этой женщины, было бы преуменьшением.

"Маю", — сказала Цунаде. "Я слышал, ты хорошо выступил на турнире. Поздравляю." Ее слова были мягкими, но в глазах светилась гордость, отчего грудь Маю слегка вздулась. В конце концов, это была очень редкая эмоция, которую можно было увидеть на лице Цунаде.

"Спасибо, Хокаге-сама", — сказала она. Женщина просто промычала, затем взглянула на то, в чем Маю узнала свое досье.

"Я предполагаю, что вы все еще заинтересованы в том, чтобы подать заявление в Военную полицию", — сказала Цунаде, очевидно, готовая перейти к истинной причине их встречи.

"Да". Маю растянула это слово. "Но я еще не соответствую всем требованиям".

Цунаде промурлыкала. "Освежите мою память об этом, пожалуйста, Итачи-сан".

Итачи склонил голову. "Я предполагаю, что Маю имеет в виду стажировки, доступные для чунина, поскольку она не может подать заявление в качестве офицера, не принадлежащего к клану, пока не станет джоунином". Маю отрывисто кивнула, все еще немного раздраженная этим препятствием. Если только она не была учихой, она должна была достичь уровня джоунина, прежде чем приступить к обучению в качестве настоящего офицера. Учиха мог бы стать младшим офицером в качестве чунина, если бы они доказали свою компетентность.

"Чтобы подать заявку на стажировку, вы должны быть чунином не менее шести месяцев, три, если вы можете найти кого-то, кто уже занимает высокопоставленную должность в MPF, чтобы спонсировать вас. Вы также должны хорошо владеть одной из четырех основ полицейской работы, хотя желательно, чтобы вы владели как минимум двумя. То есть: Бой, Захват, Расследование и Допрос. У вас также должны быть четкие показатели того, что вы находитесь на пути джоунина ".

И именно поэтому большинство шиноби, не являющихся учихами, даже не потрудились. Даже стажировку было очень трудно получить, а карьерный рост был еще большей проблемой, как только вы получили место офицера-джоунина. Учиха всегда предпочитали занимать должности лейтенанта и капитана.

Конечно, Маю меньше всего заботили титулы и продвижения по службе — она просто хотела быть следователем. Не то, чтобы Команда Семь позволила бы ей уйти с такими мыслями, учитывая их планы занять высокие посты в Конохе. Даже Сакура теперь была в курсе — она намеревалась возглавить больницу и стремилась к должности командира Медицинского корпуса.

"Это верно", — сказала Маю, нахмурив брови, пытаясь понять, к чему клонится этот разговор.

"И что вы планируете делать до тех пор, пока не будете соответствовать требованиям?" — Спросил Итачи. Маю моргнула, глядя на него.

"Ну что ж. Я подумал, что попрошу папу и Энсуи-нии обучить меня, и я бы поработал с Шикамару над нашими комбинированными техниками ". Маю посмотрела на их невозмутимые лица и нахмурилась. "Что? Я полагал, что в течение следующих шести месяцев я буду выполнять ту же дерьмовую работу, что и любой другой новый чунин, а в остальном я буду предоставлен сам себе ".

Цунаде закатила глаза и некоторое время бормотала что-то о детях-идиотах. "Вы же не можете думать, что мы будем так растрачивать ресурсы. Ладно, сопляк, позволь мне изложить это тебе. Здесь у вас есть несколько вариантов. Цуме-сан запросила тебя для своего подразделения слежения."

Маю удивленно моргнула. Конечно, она несколько раз присоединялась к Кибе на тренировках по отслеживанию, которые организовала его мать, но она не осознавала, что та была настолько впечатлена ею. "И вас также попросили присоединиться к группе реагирования, которую мы только что собрали".

Маю склонила голову набок. "Группа реагирования?"

"Команда, основная цель которой — быстро реагировать на угрозы или спасательные операции. Они, как правило, быстры и считаются тяжелыми нападающими. Ты не сильный нападающий в традиционном смысле, но твой интеллект и кукловодство позволяют тебе наносить тяжелый урон", — пояснила Цунаде.

"Кто в этой команде?"

"Команда возглавляется Хатаке Какаши и будет состоять из вашей команды генинов, включая Наруто, когда он вернется, и другого джоунина по имени Ямато". Маю уставилась на Цунаде. Остаться с ее командой генинов? Это было, по общему признанию, заманчиво, но между ней, Какаши и Саске все еще было так странно — то, что она могла признать, было в основном ее делом, на данный момент. Она довольно религиозно избегала их с тех пор, как закончились экзамены, смущение и оскорбленные чувства лишили ее мужества.

Итачи внимательно изучал ее лицо, и она смирилась с ним, зная, что была немного обиженной неудачницей из-за ученичества. "Вы, конечно, можете принять любое из этих предложений. Однако у нас с Итачи-саном есть третий вариант, который мы хотели бы, чтобы вы серьезно рассмотрели."

Глаза Маю метнулись обратно к Цунаде, изучая ее. "Знаешь... Ты могла бы просто приказать мне сделать это", — сказала она, и Цунаде фыркнула.

"Пожалуйста, и чтобы Какаши и Цуме-сан дулись на меня месяцами? Нет, я так не думаю. Если ты выберешь это сам, они станут немного угрюмыми, но не будут преследовать меня из-за этого. Сейчас. Итачи-сан и я хотели бы исключить вас из списка миссий на три месяца и предложить вам краткосрочную должность в деревне. Это довольно необычно для чунина на трассе джоунин, но мы хотим, чтобы вы помогли нам устранить некоторые неполадки. Как вы знаете, у нас были утечки информации, поступающие из разведывательных служб и из-за Допросов. Мы бы хотели, чтобы вы провели ротацию по шесть недель в каждой, освоились и, надеюсь, выявили проблемные зоны и внесли предложения по затыканию дыр ".

Маю моргнула на Цунаде, потрясенная. Они хотели, чтобы она устраняла неполадки в Разведке и проводила Допросы? Что ж...в этом действительно был какой-то странный смысл. Итачи, должно быть, принял ее слова близко к сердцу, когда спрашивал у нее совета по проблеме предателей. Кроме того, три полных месяца в деревне позволили бы ей сосредоточиться на оттачивании навыков, необходимых для прохождения стажировки.

С другой стороны, работа в группе слежения, возглавляемой Цуме, или в Группе реагирования, возглавляемой Какаши, выглядела бы лучше в ее резюме, чем три месяца, потраченные на заполнение документов.

Словно почувствовав ее мысли, Итачи заговорил. "В конце трех месяцев я также был бы готов спонсировать вас для получения возможности ранней стажировки в MPF, если вам это нужно", — сказал он своим обычным спокойным голосом, как будто он только что не предложил ей что-то захватывающее и неожиданное.

Однако на последней части ее брови нахмурились. Почему бы ей в этом не нуждаться? Тем не менее, волнение расцвело в ее груди. Наличие Учихи Итачи в качестве спонсора почти гарантировало бы ей принятие и капельку уважения со стороны остальной части силы.

"Неужели? Я не знала, что ты все еще там работаешь", — выпалила Маю, и Цунаде фыркнула от ее немедленного перехода в режим поклонения герою.

"Я все еще работаю неполный рабочий день в Военной полиции и буду продолжать делать это вплоть до моего назначения хокаге", — объяснил он.

"Ты должен знать, что независимо от того, что ты решишь сейчас, я все равно назначу тебя сменяемым членом Команды Какаши в будущем и, вероятно, также отправлю тебя на миссии по отслеживанию и захвату", — предупредила Цунаде, и Маю задумчиво кивнула.

Не было ничего странного в том, что сотрудник полиции был втянут в деревенские миссии — на самом деле, Маю была почти уверена, что Цунаде намеренно сделала это, чтобы удержать учиха, прочно укоренившегося в деревенском бизнесе. Кроме того, ей понадобится определенное количество миссий, прежде чем она сможет подать заявку на звание джоунина. Маю не очень-то торопилась это делать — она могла бы годами быть стажером в MPF, если бы захотела, но в конце концов ей пришлось бы набирать их.

"Вы можете потратить некоторое время, чтобы решить ..."

"Я сделаю это", — сказала Маю.

Она могла бы использовать пространство своей команды и время, чтобы начать продумывать следующие этапы своего обучения. Кроме того, она никак не могла отказаться от предложения спонсорства от гордости и радости клана Учиха. Цунаде подняла бровь, когда Маю прервала ее, но она уже слегка подпрыгивала от возбуждения и едва заметила.

"Итак, когда мне начинать?"

И вот так Маю оказалась в своей нынешней ситуации, пропалывая сад в наказание за то, что была слишком шумной в устранении неполадок. Но последние четыре недели были скучными, даже несмотря на то, что до сих пор она обнаружила множество дыр в их информационной безопасности. О них она незаметно умолчала, даже когда работала над написанием отчета об общей эффективности их существующих систем вместе с предложениями по улучшению.

Когда она наклонилась поближе к земле, чтобы справиться с особенно упрямым сорняком, прядь волос выбрала этот момент, чтобы выбиться из ее косы и упасть в грязь. Мгновение она просто смотрела на покрытые пылью локоны, затем опустила взгляд на свои руки, которые тоже были покрыты грязью. Ее глаза сузились. Жук небрежно прошелся по грязи, прежде чем устроиться как дома в ее волосах. Ну что ж, подумала она и вырвала упрямый сорняк с корнями и всем прочим.

000

"Я дома!" — крикнула она.

"Добро пожаловать домой!" — ответили четыре голоса, и Маю просияла и быстро сняла ботинки, прежде чем направиться на кухню, откуда доносились голоса Есино и Энсуи. Она была почти уверена, что Шикамару и Шикаку были в библиотеке. Маю не видела Энсуи с тех пор, как сдала экзамены на чунина — они разминулись за месяц между вторым и третьим раундами, и он снова ушел на долгое задание прямо перед ее возвращением.

"Энсуи-нии!" — позвала она, когда увидела, что он действительно сидит за кухонным столом и лущит горох одной рукой, в то время как Есино стоит у стойки и что-то нарезает.

Она резко остановилась, когда увидела гипс на его правой руке, который шел от запястья до локтя, и повязку на шее. У него были мешки под глазами, и держался он скованно — вероятно, сломаны ребра. Мгновение они просто смотрели друг на друга, затем оба одновременно потрясенно заговорили.

"Ты снова пострадал ..."

"Твои волосы, милая..."

Есино обернулась и ахнула, увидев Маю, но та шла через кухню к Энсуи, поджав губы и не обращая на мать никакого внимания. "Почему ты продолжаешь выполнять эти задания? В деревне есть куча вакансий! Пожалуйста ..."

"Не ты тоже, Маю-тян, я достаточно наслушался этого от своего брата", — отрезал он, лицо дало ей четкое предупреждение, которое она проигнорировала, паника при мысли о чем-то худшем, чем сломанная рука и ребра, в следующий раз развязала ей язык.

"Но! Цунаде-сама с трудом находит замену командиру чунинов! Он такой плохой, ты мог бы..." Она резко замолчала, когда он ударил по столу — сильно — здоровой рукой, немного шокированный громким звуком, который это произвело, и выражением его лица. Он никогда раньше не смотрел на нее с настоящим гневом, и это было ... страшно.

"Маю, я не хочу этого слышать", — сказал он холодным, жестоким голосом, еще один первый раз для нее. "Это не твое дело".

Энсуи уставился на нее, и она поняла, что сжалась, когда он ударился о стол, опустив плечи и скрестив руки на животе.

"Почему твое здоровье — не мое дело? Ты вообще думаешь о том, что бы мы чувствовали, если бы в следующий раз ты вообще не вернулся?" — Сказала Маю тихим голосом. "Я думаю, если твоя гордость действительно так важна для тебя, то мне больше нечего сказать". Ее раздражающие глаза наполнились слезами, она стиснула зубы и сглотнула. Осознав, что Шикамару и Шикаку теперь стоят в дверях, она быстро прошла мимо Энсуи к задней двери.

"Я не голоден. Мне нужно кое-что сделать в лаборатории, — сказала Маю в тишину кухни, затем убежала так быстро, как только могла, с облегчением закрыв за собой дверь в свою лабораторию.

Маю перешла к одному из своих незавершенных проектов, над которым она работала как над техникой выведения из строя. Со вздохом она положила руки по обе стороны от выстроенных в ряд химикатов и оперлась всем весом на ладони, опустив голову и прерывисто выдохнув.

"Глупый", — прошептала она, уставившись в записи перед собой, вчитываясь в химические уравнения, которые так легко дались ей. Почему ей было так трудно понять людей? Все дедуктивные рассуждения в мире, и все же она не могла понять, как сказать одному из людей, которых она любила больше всего на свете, что она беспокоится о нем, не приводя его в ярость.

С последним вздохом она стряхнула с себя меланхолию и потянулась за парой защитных очков на полке над ней, смиряясь с вечером, проведенным в ее лаборатории. В любом случае, ей, вероятно, следует дать Есино немного времени, чтобы справиться с изменением своей внешности.

000

На кухне воцарилась зловещая тишина, когда Маю ушла, а Энсуи уставился на стол и вернулся к чистке гороха одной рукой. Это было сложнее, чем он думал, что это должно было быть для шиноби, но он справлялся с этим.

"Энсуи," наконец сказал Шикамару сквозь стиснутые зубы, "ты мудак". Затем он пронесся мимо Энсуи на задний двор. Когда дверь за ним захлопнулась, Энсуи вздохнул и опустил голову, подняв покрытые зеленым налетом пальцы, чтобы потереть висок.

"Ее волосы", — причитала Есино, полностью игнорируя драму, которая только что развернулась в пользу ее собственной внутренней тревоги. "Зачем ей это делать?"

"Ты же знаешь, что она долго это ненавидела", — проворчал Энсуи и подавил желание вздрогнуть, когда Шикаку сел напротив него и уставился на него сверху вниз.

"Она этого не делала!" Горячо сказала Есино и фыркнула, когда оба брата Нара послали ей одинаковые взгляды, которые говорили Правда? "Это было мило", — наконец остановилась она.

"Она все еще милая", — запротестовал Шикаку, явно расстроенный тем, что кто-то может утверждать обратное. "Это хорошо смотрится с нарядом, который ты убедил ее надеть".

Энсуи уже слышал жалобы своего брата на одежду, которую теперь предпочитала Маю. Судя по мимолетному взгляду, который он получил перед тем, как напугать до смерти одну из своих любимых персон и отправить ее в бега, ее новый образ был довольно очаровательным, хотя было очевидно, что она стремилась к более взрослому стилю. Она, наверное, думала, что выглядит свирепо. Как рычащий маленький котенок.

Черные кожаные шорты, которые заканчивались намного выше колена, чем ее старые хлопчатобумажные, поверх сетчатых брюк, доходивших до середины икры, и сетчатой майки с длинными рукавами под вязаным черным свитером с рукавами, заканчивающимися чуть ниже локтей поверх топа. У свитера был широкий воротник, который открывал ее обнаженное под сеткой плечо с одной стороны и свободно облегал ее торс до тазовых костей. Сверху у нее был ее обычный синий пояс — тот, который он ей подарил, — перекинутый под углом, карусель прокрутки натягивала его немного криво.

Ее волосы, которые всегда были длинными, теперь были коротко подстрижены сзади, едва доходя до затылка. Они были подстрижены под углом в виде волнистого каре, и две пряди волос спереди обрамляли ее лицо и ниспадали на кончики ключиц спереди. Он не пропустил зеленую подводку, идентичную его собственной, которая теперь обрамляла ее глаза.

Шикамару был прав, он был мудаком.

"Шикамару прав, ты мудак", — сказал Шикаку, и Энсуи впился в него взглядом. "Ты не можешь винить ее за то, что она беспокоится о тебе, когда ты продолжаешь появляться в дерьмовом виде".

Энсуи вздохнул, протянул руку и доел последний горошек вместо ответа. Его брат уже рассказал ему о не очень хорошей реакции Маю на то, что Какаши предложил Саске контракт на призыв, и он должен был признать, что по крайней мере частично это была его вина. Если бы он был рядом, он мог бы смягчить многие последствия, потому что, видит бог, Какаши не смог бы. Он любил ... ему нравился его любовник больше, чем, вероятно, следовало, учитывая, что этот человек был неразберихой, но хорошим коммуникатором он не был.

Вместо того, чтобы остаться, Энсуи вызвался на одиночную миссию по убийству, на выполнение которой, как он знал, уйдут недели, потому что он боялся, что становится второсортным. То, с чем он боролся с тех пор, как понял, что его брат был хваленым гением, даже внутри своего клана, который должен был командовать их элитными силами и занять пост главы клана.

Энсуи занял свою собственную нишу диверсанта и убийцы, как в АНБУ, так и за его пределами, и его самого боялись. Его тени означали смерть, и враги Конохи знали это — он никогда не терял метки, и никто не мог долго прятаться от него и Бакена. И теперь его брат, хокаге, и девушка, которая стала его младшей сестрой, хотели, чтобы он стал командующим чунинов, и это ... немного раздражало его старую неуверенность.

Потому что его брат был командиром джоунинов, и ему снова показалось, что ему присвоили звание второго лучшего. Да, он знал, что в его возрасте не должен позволять неуверенности в себе мешать его долгу и здоровью, но, похоже, ничего не мог с этим поделать. Маю, как всегда, попал в самую точку — в основном это касалось его гордости. Человек, известный больше всего своими тенями, которые душили, раздавливали и сажали на кол, вместо этого был бы переведен на работу, связанную с присмотром за кучкой чунинов.

"Ты понимаешь, что командир чунинов — нелегкая задача", — сказал Шикаку со вздохом. "Силы намного больше, чем резервы джоунинов, и чунины отвечают за более высокий процент деревенских миссий, не говоря уже о пограничном патрулировании".

Энсуи пристально посмотрел на своего брата, раздраженный тем, что тот понял корень проблемы. Конечно, Шикаку просто продолжал говорить. "И нам нужен кто-то с сильной репутацией, чтобы занять этот пост. Вы знаете, что восемьдесят процентов защиты — это то, как другие воспринимают нас. Ради бога, люди называют вашу технику убийства "Саваном смерти". Телохранители даже не возьмутся за работу, если подумают, что есть шанс, что вас пошлют за их клиентом. Люди знают, что ты сам по себе — сила, с которой нужно считаться. Единственный идиот, который в это не верит, — это ты. А теперь иди извинись перед моей дочерью, пока я тебя не заставил.

Угроза была не пустой, и Энсуи в любом случае даже не хотел пытаться ослушаться. Чувство вины не было эмоцией, которую он обычно испытывал, но воспоминание о том, как Маю замкнулась в себе, когда он вышел из себя, вызвало это чувство в полную силу.

Есино, которая была странно молчалива на протяжении всего их разговора, притянула его в объятия, когда он встал. "Я знаю, это тяжело, Энсуи-бака, но все будет хорошо. Я обещаю."

Он вздохнул и одарил ее сардонической улыбкой, услышав имя, которым она называла его, когда он все еще был озлобленным генином. Замечание принято. Его не совсем убедили уйти с активных миссий, чтобы занять должность в деревне, но он, по крайней мере, чувствовал себя немного менее оскорбленным из-за всеобщей заботы. Может быть, он просто начал бы брать на себя больше командных миссий вместо того, чтобы в основном действовать в одиночку.

Энсуи вышел через заднюю дверь, закрыв ее более осторожно, чем это делал его племянник до него. Он окинул взглядом новый курятник, приподняв брови при виде трех развалившихся на солнышке цыплят, один из которых, по словам Какаши, был его тезкой.

Затем он надулся, подошел к сараю и решительно постучал. Звуки бормочущих голосов внутри прекратились, и он постучал пальцами по бедру, ожидая. Шаги, а затем сердитый Шикамару открыл дверь. "Она занята", — проворчал он.

Энсуи закатил глаза. "Проваливай и дай мне поговорить с ней", — сказал он, не желая больше терпеть отношение Нары в тот день.

Как Есино и Маю справились с ними тремя, он никогда не узнает. Шикамару нахмурился, и Энсуи пришлось бороться с подергиванием, когда он увидел, насколько это делало его похожим на Есино в момент ее наибольшего раздражения.

"Шика, все в порядке", — тихо сказала Маю оттуда, где Энсуи мог видеть ее напряженную спину в конце длинной переоборудованной лаборатории. После нескольких секунд пристального взгляда на него, Шикамару отступил, чтобы впустить его, двигаясь, чтобы поцеловать Маю в щеку и прошептать что-то ей на ухо, прежде чем проскользнуть мимо Энсуи и выйти за дверь.

Энсуи подавил желание закатить глаза на своего драматичного племянника и осторожно закрыл дверь, прежде чем прислониться к ней, скрестив руки на груди. Маю медленно обернулась, и ему пришлось заставить себя не ухмыльнуться тому, как нелепо она выглядела в своих больших защитных очках, закрывающих половину лица. Она протянула руку и сняла их, затем бросила на верстак позади себя.

Он постарался сохранить невозмутимое выражение лица, когда она, защищаясь, скрестила руки на груди и уставилась на свои ноги. Волосы Маю упали вперед и коснулись ее щеки, и он, вздохнув, пересек пространство между ними, затем протянул руку и нежно взял сильно укороченную голубую прядь.

"Новый стиль тебе идет." Она взглянула на него из-под ресниц, затем пожала плечами.

"Это не будет так часто мешать мне, и мне не нужно беспокоиться о том, чтобы установить это сейчас".

"Верно", — сказал он, затем вздохнул, когда ее взгляд остался твердо направленным вниз. Он переместил руку на ее затылок и мягко потянул вперед. Она поколебалась, затем позволила ему притянуть ее в однорукое объятие. "Прости, что я накинулся на тебя", — сказал он и поцеловал ее в макушку. "Ты задел больное место, вот и все".

Маю оставалась молчаливой и напряженной в течение минуты, прежде чем сдалась, обняв его за талию и шмыгнув носом в его плечо. "Я не пыталась указывать тебе, что делать", — сказала она хрипло. "Я просто не хочу, чтобы тебе было больно или ... или..."

"Тише", — сказал он и провел рукой успокаивающими кругами по ее спине. "Я не собираюсь больше браться за одиночные миссии, если только Хокаге специально не попросит об этом, хорошо?" он обнаружил, что подает надежды. Она молчала, и он знал, что она, вероятно, сдерживается, чтобы не сказать то, о чем думает, — что он должен занять позицию в деревне, — и вместо этого отрывисто кивнул.

"Ну, у меня есть кое-что для тебя", — сказал он притворно небрежно, — "если мы закончим с нашей маленькой размолвкой". Маю отстранилась, и он поморщился, увидев ее слегка влажные глаза, чувство вины снова сильно ударило его.

"Неужели?" — сказала она, пробегая по нему взглядом, вероятно, в поисках своего таинственного подарка. "Что это?" — спросил я. И точно так же она подпрыгивала вверх-вниз от возбуждения, одаривая его тем же обожающим взглядом, что и всегда.

Выпятив грудь, он ухмыльнулся, затем мотнул головой в сторону двери. "Мне нужно показать тебе улицу. Давай же".

"Оооо. Это означает, что это разрушительно. Это разрушительно?" она вспыхнула и последовала за ним к двери, прыгая кругами вокруг него, пытаясь понять, что бы это могло быть. "Нет, не разрушительный...тогда он должен быть довольно большим, так как нам нужно быть снаружи. Хммм. Отчасти это верно, но даже не по большей части. Может быть..."

"Малыш, мы можем хотя бы попытаться сделать это сюрпризом?" Он внутренне усмехнулся получившемуся недовольству. Он повел ее через забор в поле и продолжал идти, пока они не оказались прямо посередине, затем остановился. Она выжидающе стояла перед ним, широко раскрыв доверчивые глаза, и Энсуи даже не боролся с желанием взъерошить ей волосы, игнорируя ее возмущенный вопль.

"Это то, что я планировал сделать некоторое время — на самом деле, годы. Я просто ждал, пока ты сделаешь чунина. Мне жаль, что меня не было здесь, чтобы отдать это тебе сразу, когда тебя повысили, милая. Я думаю, это избавило бы тебя от некоторой боли." Энсуи полез в свою сумку и вытащил старый, потрепанный свиток и позволил себе улыбнуться, когда ее глаза сфокусировались на нем и расширились от осознания.

"Ensui-nii...is это?"

"Ага. Это второстепенный вызов, но они выносливы, преданны и становятся хорошими следопытами. Если ты этого хочешь, это твое, — сказал он, надеясь, что его нервы не выдают себя, пока он ждал ее ответа.

Она дважды медленно моргнула, пока осмысливала его слова, привычка, которой она научилась у Шикаку и у него самого. "Но, — сказала она тихим голосом, — я думала, что это был контракт, который вы сохранили в семье ..."

Энсуи вздохнул и поддался желанию снова заключить ее в объятия. "Идиот. Вы являетесь семьей, даже если у вас еще нет фамилии. Мы с Шикаку обсудили это, и мы оба согласны, что ты — лучший выбор ".

"Но ... Шикамару..." — сказала она, уткнувшись ему в грудь, и он крепче обнял ее за плечи, когда понял, что она слегка дрожит.

"Он не подходит", — сказал Энсуи. "Ты такой иесть".

Они стояли там несколько минут, пока она приходила в себя, и Энсуи осознал, что остальные члены семьи стоят на заднем крыльце и наблюдают за ними. Кучка назойливых людей. Маю сделала несколько глубоких вдохов, затем отстранилась, расправив плечи, решительность появилась на ее лице. Затем, к его удивлению, она низко поклонилась. "Ты оказываешь мне честь, Энсуи-ниисан", — серьезно сказала она, затем встала.

"Хорошо, так что я полагаю, что это "да", — проворчал он, немного смущенный эмоциональной сценой, и она снова была просто Маю, подпрыгивая на носках ног. Ах, вот и улыбка, которую он ждал — та, от которой у нее сморщился нос, а глаза стали такими широкими.

"Да! О, это будет так круто, — радостно сказала она. Энсуи ухмыльнулся, затем развернул свиток и начал рассказывать ей о процессе подписания. Он не мог сдержать гордости, которая разлилась в его груди, когда она подписала свое имя кровью прямо под его собственным.

"Хорошо. Теперь вам нужно договориться. Вложите в свое имя чакру — вероятно, около четверти ваших резервов, чтобы вызвать босса. Тогда тебе нужно будет убедить ее, что ты достоин. Продолжай".

Глаза Маю сузились в знакомом выражении сосредоточенности, и она ткнула пальцем в свое имя. Энсуи заключил пари с Цунаде, что она сможет сделать это с первой попытки, и он не мог не проявить немного самодовольства, когда перед ними появился великолепный сервал. Энсуи встречался с ней всего дважды, один раз, когда подписывал контракт, и один раз, когда в отчаянии вызвал ее — в ночь нападения Кьюби.

Макушка его головы едва доставала ей до плеча, а желтый цвет ее пальто, казалось, сиял внутренним светом, вероятно, так она и получила свое имя. "Тайо-сама", — сказал он и низко поклонился. Маю, которая таращилась на огромного кота, быстро последовала его примеру.

"Ты вызываешь нового призывателя", — сказала Тайо, и ее голос прогрохотал как гром над полем.

"Да. Это Номака Маю, воспитанная моим братом и его женой так, как будто она родилась у них. Я верю, что она будет уважать наследие нашего контракта и уважать тебя так же, как я, и мой отец до меня, и его отец до него ".

Тайо изучающе посмотрел на него, прежде чем издать уклончивый гул. "Встань, дитя", — сказала она. "Посмотри мне в глаза".

Маю, не испугавшись, выпрямилась и прямо посмотрела в ярко-зеленые глаза сервала. "Для меня большая честь познакомиться с вами, Тайо-сама", — сказала она, и Энсуи почти вздохнул, когда она несколько раз подпрыгнула вверх-вниз, разрушая торжественность момента. "Я очень уважаю вашу родню, Бакен-сан".

Тайо издал смешок. "Этот кит проводит слишком много времени с этим", — сказала Тайо, наклонив голову к Энсуи. "Он считает себя крутым. Время от времени я вынужден снижать его эго до приемлемых размеров ". Маю хихикнула, а Энсуи подавил желание надуться.

"Почему ты хочешь подписать контракт с сервалами, дитя мое?" — Спросила Тайо, и Маю задумчиво склонила голову набок.

"Ну, отчасти это связано с тем, что призывы — очень полезные вещи, особенно те, которые специализируются на отслеживании — одной из моих собственных специализаций — и которые достаточно быстры, чтобы не отставать от меня. Кроме того..." Маю заколебалась, и ее щеки покраснели. "Кроме того, контракт будет передан мне Ensui-nii, и ... и я думаю, что это довольно особенное". Она переступила с ноги на ногу, и Энсуи бросил на нее нежный взгляд.

"Наследие — это мощная вещь, — пророкотал Тайо, — особенно для того, кто много лет был сиротой. Бакен рассказал мне о тебе, — объяснила она, прежде чем Маю успела спросить, откуда она знает о ее прошлом. "Скажи мне, на что ты потратишь моих братьев, если я разрешу это партнерство?"

Маю выпрямилась, выражение ее лица стало серьезным. "Я планирую стать следователем Военной полиции. Не все угрозы деревне и людям, которых я люблю, исходят из-за ее стен. Если Бакен рассказал вам обо мне, вы уже знаете, что я обнаружил это, когда был очень молод. Я ожидаю, что мои партнеры помогут мне выследить предателей и преступников Конохи".

"Интересно", — сказал Тайо. Маю замерла, когда большая кошка шагнула вперед и вдохнула ее запах, ее острый, нежный нос был всего в нескольких дюймах от лица Маю. "Я думаю, ты справишься. Энсуи когда-нибудь говорил вам, что он предлагает в обмен на наши услуги?"

Маю уставилась на кошку и медленно покачала головой. "Нет, Тайо-сама".

Кошка попятилась, мускулы перекатывались под золотисто-черной пихтой, прежде чем она села, затем подняла лапу, чтобы несколько раз вдумчиво лизнуть ее. "Сервалы всегда жаждали знаний", — сказала Тайо, когда ее лапа была вымыта к ее удовлетворению. Ее хвост щелкнул один раз по земле, где он обвился вокруг нее, затем замер.

"Однако, в отличие от некоторых других кланов в нашем королевстве, мы прокляты неспособностью читать. Мой клан неграмотен, и как бы мы ни старались, мы не в состоянии понять написанное слово ". Брови Маю нахмурились, но на этот раз она промолчала. "Для нашего служения клану Нара нам нужны знания, переданные нам устно. Энсуи и его отец оба предложили научить нас стратегии и тактике. Какие знания вы можете предложить?"

Маю быстро заморгала. "Um. Что ты знаешь о химии?"

Тайо склонила голову набок. "Мы не сведущи в этом предмете".

Маю, честное слово, ахнула, и Тайо выглядел немного озадаченным ее реакцией. "Ну, это просто печально! Химия — это потрясающе. Вот, позволь мне показать тебе!" Энсуи закрыл глаза, но не вмешивался. Он должен был позволить Маю пройти через это в одиночку. "Химия — это форма науки". Она переключилась в режим лекции,= и уши Тайо затрепетали, что, к облегчению Энсуи, было забавой. Тайо, как и любая кошка, иногда была непредсказуемой.

"По сути, это изучение материи. Его свойства, то, как различные вещества взаимодействуют друг с другом. С помощью химии я могу создать раствор, который при контакте с воздухом вспыхивает пламенем ". Энсуи зажал нос большим и указательным пальцами, когда она достала из сумки коктейль "Маю" и размашисто бросила его через поле.

Тайо подпрыгнул, когда она разлетелась вдребезги, и огонь начал быстро пожирать траву вокруг нее. Энсуи сделал знак рукой и послал эти тени погасить пламя, прежде чем оно успело распространиться. Маю даже не заметила, вместо этого вытащив гранату.

"Или! Вы можете создать что-то вроде этой гранаты. Безвредный прямо сейчас, но если я..." она вытащила ручку наверху и отбросила ее на добрых пятьдесят футов в сторону. "Три, два, один", — сказала она, затем торжественно закрыла уши как раз перед тем, как он взорвался, и пучки травы полетели в воздух.

Не подозревая о том, как Тайо съежился от громкого шума, она повернулась к ней спиной. "Но не все это разрушительно! Я могу создать вещество настолько липкое, что его почти невозможно пробить, или! Посмотри на это!" Она вытащила дымовую шашку, подбросила ее в воздух, уже прикрепленную к нити чакры, и она превратилась в зеленый дым над ними.

"Круто, правда? Например, знаете ли вы, что воздух, которым мы дышим, на самом деле состоит из..."

"Хорошо, дитя, успокойся", — сказал Тайо беззлобно, и Маю заткнулась с широко раскрытыми глазами, полными надежды. Босс сервалов внимательно изучил ее, прежде чем слегка кивнуть. "Я принимаю вашу просьбу заключить контракт с Сервалами", — сказала она, и Маю трижды взволнованно хлопнула в ладоши.

"Я предлагаю тебе мою племянницу Момо в качестве твоей партнерши". Произошло смещение воздуха, и между Тайо и Маю появилась гораздо меньшая кошка.

Очевидно, она была довольно молода, с телом, которое выглядело так, как будто оно все еще росло в ее больших ушах, лапах и неуклюжих ногах. Мех под ее черными пятнами был светлее, чем у Тайо, ближе к цвету персика, от которого, вероятно, и произошло ее имя. Ее плечи доходили бы Маю примерно до середины бедра, если бы она стояла рядом с ней.

"Момо-тян, познакомься со своим призывателем, Номака Маю", — сказал Тайо, и Маю радостно помахала кошке, когда та обратила на нее зеленые глаза, которые были на оттенок темнее, чем у ее тети. Однако Маю запнулась, увидев явный гнев в позе кошки.

"Оба-сама, я говорила вам, что не приму призывателя без моего брата", — прошипела она, затем издала странный визгливый звук, когда Тайо ударил ее большой лапой и заставил растянуться. Было недостаточно сложно сделать что-то большее, чем толкнуть ее, но Маю все равно издала какой-то горловой звук и бросилась к кошке.

"Ты не должен бить свою собственную племянницу!" она ругалась и игнорировала стоны Энсуи и бормотание о том, что Шикаку никогда не простит его, если Маю убьет Босс Сервал.

"Кто ты такой, чтобы указывать мне, как я должен или не должен относиться к своим родственникам?" Тайо зарычал, и Маю задрала нос, вставая, когда это сделала Момо.

"Э-э, ее новый партнер, помнишь? И я никому не позволяю избивать моих партнеров, независимо от того, вызван босс или нет!" Энсуи переместился, готовый встать между котом и идиоткой, если понадобится. К его удивлению, Тайо просто фыркнул, забавляясь.

"Полагаю, я должен быть благодарен за то, что ты уже так серьезно относишься к своим обязанностям". Маю фыркнула, но ничего не ответила. "Я не могу заставить Момо принять этот контракт, несмотря на то, какой позор это нанесло бы ей и моей семье, если бы она отказалась".

Момо посмотрела на землю, прежде чем выпрямиться во весь рост — смехотворный по сравнению с тетей — и ответила: "Я же сказал тебе, я не оставлю своего брата здесь". Она обратила широко раскрытые зеленые глаза на Маю, которая застыла, как один из оленей Нара, наткнувшийся на хищника, под ее умоляющим взглядом.

"Um. Кто твой брат и почему ты думаешь, что оставляешь его здесь?"

Тайо вздохнул. "Ее близнец, Анзу. В порядке наследования именно он должен стать следующим призывателем клана Нара. Однако он родился с... заболеванием...это делает его непригодным ".

Момо тихо зарычала, затем дрогнула, когда Тайо бросил на нее взгляд. "Он не непригоден! Его сильные стороны просто лежат в другом месте. Он не заслуживает того, как все к нему относятся...

"Хватит!" — Закричал Тайо. "Я больше не хочу слышать эту речь".

"Какие еще сильные стороны?" — Спросила Маю, ее глаза загорелись так, что Энсуи понял: это означало неприятности.

Момо посмотрела на нее, и Энсуи до этого момента даже не знала, что кошка может выглядеть полной надежды. "Он сильный — действительно сильный! И быстрый, и большой! Он был бы отличным бойцом..."

"Сервалы — это не боевой вызов!" Тайо зарычал, заставив Маю и Момо подпрыгнуть. "Итак, вы собираетесь отказаться от этого контракта или нет?"

Момо на мгновение выглядела растерянной, прежде чем царственно подняла голову. "Я не могу с чистой совестью..."

"Сколько мне будет стоить забрать их обоих?" Маю прервала Момо. Молодая кошка повернула голову и уставилась на Маю, ее уши откинулись назад, а хвост опустился в шоке.

Глаза Тайо сузились при виде Маю, которая постукивала себя по подбородку одним пальцем, в то время как другая рука опустилась на бедро. "А как насчет дедукции и расследования? Я имею в виду, что это, по сути, моя рулевая рубка, которая идет рука об руку с отслеживанием. Я думаю, это было бы очень полезно для вашего клана!"

Губы Энсуи приподнялись, когда гордость наполнила его грудь. Маю, возможно, было трудно держать рот на замке, и, конечно, у нее была безжалостная жилка шириной примерно в милю, и ей слишком нравилось взрывать частную собственность, но под всем этим у нее было золотое сердце. Ну, по крайней мере, из серебра.

"Анзу не способен выслеживать — он родился без острого нюха, присущего остальным членам нашего клана. Ты уверен, что хочешь двигаться дальше с этим?" — Спросил Тайо нейтральным голосом. Маю пожала плечами.

"Ну, если то, что сказала Момо-сан, правда, он мог бы быть полезен для других вещей, таких как отправка сообщений и сражение. Какаши-сенсей использует свои призывы для самых разных целей, даже если их основной целью является отслеживание. Его ученик тренирует свою стаю, чтобы в основном быть бегунами и бойцами поддержки, на самом деле."

Момо уставилась на Маю так, словно только что обнаружила, что та ответственна за изобретение кошачьей мяты, и Энсуи покачал головой, когда понял, что она каким-то образом за пять минут приобрела пожизненную преданность сервала. Энсуи потребовалось шесть месяцев, чтобы заставить Бакена сотрудничать больше, чем минимум, и это включало в себя заблудившегося в пещере, сумасшедшего террориста и дерзкое спасение.

"Дело сделано", — сказал Тайо, и с хлопком рядом с Маю появился еще один кот. Этот был заметно крупнее Момо, с более толстым телом и лапами. Его голова была шире, глаза более широко расставлены, и в целом ему не хватало тонких черт большинства его сородичей.

Энсуи нахмурился, когда кот огляделся, а затем сгорбился, как будто ожидая словесного или физического удара. Он наблюдал, как Маю изучает кошку прищуренными глазами, и внезапно очень обрадовался, что отдал контракт ей. Она разберется с кошкой.

"Анзу-кун, познакомься со своим призывателем. Ваша сестра и вы сами должны остаться с ней на неделю и один день. Если по истечении этого срока кто-либо из вас пожелает расторгнуть контракт, это будет разрешено. Однако после этого вы будете связаны до тех пор, пока она или вы не умрете или контракт не будет разорван. Вы согласны с этим?" — Сказала Тайо, явно горя нетерпением продолжить свой день. Голова Анзу поднялась, и он быстро заморгал.

"Тайо-обасама... Что..." Его голос был глубже, чем у Момо, и он говорил медленнее.

Большой кот дернулся в явном раздражении от своей неспособности быстро сообразить, что к чему, и Маю вмешалась. "Привет, Анзу-сан. Я Номака Маю. Твоя сестра сказала, что из тебя получился бы хороший боевой партнер и бегун, пока она занимается выслеживанием. Тебе это интересно?"

Он пристально посмотрел на нее, прежде чем снова заговорить своим медленным, глубоким голосом. "Я ... да. Это было бы... прекрасно."

"Хорошо. Тогда я вернусь ровно через неделю и один день". С этими словами Тайо исчез в драматическом облаке дыма.

"Очаровательно", — пробормотала Маю, затем просияла. "Ух ты! Посмотрите на вас двоих! Ты ... ты прекрасна! Но, я должен сказать, о чем думала твоя мама? Анзу и Момо? Абрикос и Персик? Она хотела , чтобы над тобой издевались?"

Анзу еще больше сгорбился, и Маю запнулась, в то время как Энсуи хлопнул себя ладонью по лбу. Момо тихо зарычала на нее, и она подняла руки, сдаваясь. "Я имею в виду, это прекрасные имена. И даже если кто-то будет запугивать вас, к тому времени, как я закончу тренировать вас, ребята, вы сможете вытирать ими пол!" Маю радостно потерла руки и не заметила, какими удивленными взглядами обменялись близнецы.

"Мы оба?" — Спросила Момо. "Я думал, что Анзу должен был стать боевым призывом".

Маю отмахнулась от этого жестом руки. "Ни за что! Я собираюсь научить вас обоих бою, по крайней мере, настолько, чтобы мы все могли работать вместе, если понадобится. На этот раз она не пропустила реакцию Анзу на ее слова и нахмурилась, когда он резко обмяк.

"Я также буду обучать Анзу визуальному отслеживанию. В конце концов, у сервалов хорошее зрение — "Энсуи действительно не стоит удивляться, что она в какой-то момент изучила характеристики сервала, но по какой-то причине он был", — так что у вас все получится. Если ты собираешься изучать дедукцию и расследование, тебе нужно знать эти вещи, — надменно закончила она, делая вид, что не замечает, что Анзу смотрит на нее с неприкрытой надеждой в глазах. "А теперь пойдем, я умираю с голоду, и мне нужно представить тебя своей семье".

000

Глаза Маю то и дело поглядывали на двух больших кошек, когда они робко следовали за ней и Энсуи по дороге обратно в дом. Ее призыв. Энсуи дал ей свой контракт, потому что они были семьей. Она резко остановилась, и Энсуи прошел еще несколько шагов, прежде чем заметил, так как был увлечен своей тирадой о "Идиотках, которых вызывает босс с умным ртом".

Он повернулся и поднял бровь, глядя на нее, и она прыгнула вперед, осторожно касаясь его ребер, когда обнимала его. "Спасибо", — сказала она, затем отстранилась. Его лицо смягчилось в полуулыбке, и он взъерошил ее волосы здоровой рукой.

"Милая, тебе не за что меня благодарить. Ты следопыт семьи в своем поколении, контракт принадлежал тебе ".

Ее грудь раздулась, и она внезапно вдохнула, когда ее осенила мысль. "Энсуи-нии... Какаши-сенсей знал, что ты планировал предложить мне свой контракт?"

Энсуи вздохнул и жестом велел им продолжать идти. Они оба проигнорировали заинтересованные взгляды ее новых приглашенных. "Он сделал", — признал он.

"Но почему ... почему он ничего не сказал?" — спросила она, искренне сбитая с толку.

"Маю-тян, милая, ты гений, но иногда ты упускаешь действительно очевидные вещи. Какаши, вероятно, даже не понял, что ты хочешь быть его учеником, поэтому он и не подумал подготовить тебя. "

Маю нахмурилась. "Что? Почему он так подумал? Это было очевидно!"

Энсуи колебался, пытаясь придумать лучший способ объяснить ей это. "Маю-тян...Какаши не считает себя подвохом ни в каком смысле этого слова". Он поднял руку, когда она открыла рот, чтобы возразить. "Мы с тобой знаем лучше, но он не совсем тот парень с плаката о высокой самооценке".

Маю нахмурилась и прокрутила это в голове. Это ... на самом деле имело большой смысл. "Значит, он не думал, что мои чувства будут задеты, когда он не хотел, чтобы я был учеником, или как человек, которому он позволил подписать свой контракт на призыв, потому что он не думал, что я хотел, чтобы он был моим мастером в первую очередь".

Энсуи вздохнул. "Дело было не в том, что он делал или не хотел, Маю. Это было связано с его долгом. Саске нуждался в нем, чтобы сделать его своим учеником, для Саске, но также и для всей вашей команды и ваших высоких планов, что он и сделал. Не то чтобы он не заботился о мальчике, но...Какаши склонен смотреть на вещи под другим углом. Ты думаешь, что он предпочел Саске тебе, но, по его мнению, он просто принял решение, которое нужно было принять. Он не понимал, что ты можешь пострадать, пока Саске не сказал ему об этом. Особенно с тех пор, как он знал, что я передам тебе контракт с Сервалом.

Глаза Маю расширились от осознания. "Я такой придурок", — сказала она удрученно, затем подскочила, когда Анзу зарычал позади нее, очевидно, недовольный тем, что кто-то оскорбляет его призывателя, даже если она оскорбила себя.

"Это не так", — сказал Энсуи. "Это был просто недостаток общения. Тебе нужно начать учиться сталкиваться с подобными ситуациями лицом к лицу", — пожурил он, и Маю сдулась еще больше, признав правдивость его слов. Он вздохнул, глядя на ее печальное лицо, и обнял ее за плечи, притягивая ближе. "Конечно, это помогло бы, если бы он не был эмоционально неспособен к нормальному разговору". Маю хихикнула.

"Я поговорю с ним, я обещаю", — сказала она, и он поцеловал ее в висок, прежде чем отпустить ее, чтобы они могли перепрыгнуть через забор.

"Тебе лучше, я не хочу иметь дело с его хандрой".

Она просияла, когда увидела, что ее семья ждет на крыльце, Шикаку и Шикамару сидят на ступеньках, выглядя полусонными, Есино почти маниакально улыбается с того места, где она сидела на перилах, болтая ногами в воздухе.

"Ну что ж, познакомь нас!" — Сказала Есино, спрыгивая с крыльца и приземляясь перед Маю.

"Ах ... Анзу-сан, Момо-сан, это моя семья. Мой отец, Нара Шикаку, моя мать, Нара Есино, и мой..." она посмотрела на Шикамару и прочистила горло, пытаясь подобрать правильное слово для того, кем он был. Парень, похоже, на самом деле не скрывал этого. Шикамару поднял бровь, глядя на нее, забавляясь ее ментальным колебанием.

"Это ее будущий муж, Нара Шикамару", — протянул Энсуи, и Маю уставилась на него, когда Есино заворковала.

Ее родители были такими странными — разве они не должны были волноваться из-за того, что они встречаются? Конечно, они прослушали лекцию "без закрытых дверей", но в остальном они оба казались почти такими же счастливыми, как Маю и Шикамару, по поводу сложившейся ситуации. Она взглянула на Шикамару, у которого было его обычное самодовольное выражение лица, которое появлялось всякий раз, когда кто-то упоминал тот факт, что они были вместе, и закатила глаза.

Момо шагнула вперед и склонила голову, Анзу быстро скопировала ее, хотя и неуклюже. "Момо-сан и Анзу-сан — близнецы, разве это не восхитительно?" Маю залилась краской, а Есино издала звук согласия. "Они остаются здесь на восемь дней, чтобы убедиться, что я им нравлюсь".

Она повернулась к двум кошкам, которые с интересом изучали ее семью, и опустилась перед ними на колени. "Они — самое важное для меня в мире", — сказала она, как только убедилась, что они смотрят на нее. "Я хочу, чтобы ты защищал их, как если бы они были мной, и выполнял их приказы, как если бы они исходили из моих собственных уст".

При этих словах Момо склонила голову набок. "Мы можем это сделать, — сказала она, — но любые ваши приказы автоматически отменяют их".

Маю пожала плечами. "Хорошо, я могу жить с этим". Она встала и повернулась обратно к своей семье, моргая от их ошеломленных выражений. "Что?" — проворчала она. "Как будто ты уже не знал, что я люблю тебя. Мам, у нас есть что-нибудь, чем мы могли бы их накормить?"

Несколько минут спустя Есино стоял на коленях перед повесткой и тихо разговаривал с ними, в то время как Энсуи побежал к себе домой, чтобы взять стейки, которые он держал под рукой для Бакена. Маю впечатленно наблюдала, как Есино немного вытащил застенчивого Анзу из его раковины, пока он не начал спокойно отвечать на вопросы о своих интересах. Из всех вещей ему действительно нравилось плавать. Разве кошки не ненавидят воду?

Шикамару наклонился, чтобы обнять ее за талию, и она прислонилась к нему. "Хорошо?" он что-то пробормотал, и она взглянула на него.

"Да. Это нормально, что я подписал контракт?" он нахмурился, глядя на нее в замешательстве, прежде чем выражение его лица прояснилось.

"Эх, вызов был бы такой пыткой. Они такие нуждающиеся ". Момо оскорбленно фыркнула, сидя рядом со своим братом и Есино, но Анзу удивила Маю низким, приятным смехом.

"Ты думаешь, что все — это боль", — поддразнила она, улыбаясь ему с облегчением.

"Не все", — сказал он, крепче обнимая ее, и она покраснела.

000

На следующий день Маю отправилась на работу с Шикаку, глаза ее сияли, когда она вцепилась в его руку и перечислила краткие вопросы о его мыслях по поводу происхождения фальшивой информации. Он не потрудился ответить, так как она отвечала на свои собственные вопросы так же быстро, его глаза были полуприкрыты, а поза сутулой, руки в карманах. Они сделали несколько дублей, когда люди заметили двух подростков-сервалов по бокам от них, Момо с интересом оглядывалась по сторонам, в то время как Анзу настороженно наблюдал за миром.

Прошлой ночью они вели себя в основном тихо, наблюдая за ужином Нара и слушая, как Шикаку хвастается подвигами Маю на экзаменах перед восхищенным Энсуи. Есино оплакивала потерю волос, и в ответ на вопрос, почему она "отрезала все свои прекрасные волосы", Маю вздохнула.

"Мама, это всегда было на пути. Выглядит не так уж плохо, не так ли? — проворчала она, затем моргнула, когда трое мужчин из Нара быстро заверили ее, что это "мило" и "восхитительно".

"Хм, может быть, ты прав, и мне следовало оставить это надолго". После этого она какое-то время дулась. Она не хотела быть милой, она хотела быть жестокой. Вероятно, что-то, что было в значительной степени недостижимым, если бы ее глаза не перестали быть такими большими, и она не стала выше своих нынешних пяти футов пяти дюймов. Если в ближайшие два года она вырастет до пяти футов семи дюймов, она устроит вечеринку.

Маю проснулась в какой-то момент после того, как все они легли спать, и услышала, как две кошки шепчутся друг с другом в темноте "....что, если она такая же, как... они, — пророкотал Анзу.

"Я не думаю, что она такая", — прошептала Момо в ответ. "Я действительно думаю, что она не против того, что ты немного другой. И она не боится Тайо-сама — ни капельки." Примерно в это время Маю полностью проснулась, и они оба замолчали. Она посидела без сна еще несколько минут, прежде чем снова погрузиться в легкую дремоту, задаваясь вопросом, насколько несчастной должна была быть жизнь Анзу, чтобы сделать его таким недоверчивым и настороженным.

"Маю-тян, давай посмотрим, что скажет Седьмая команда о том, что они нашли на рандеву, прежде чем мы начнем выдвигать теории", — сказал Шикаку, прерывая ее, когда она была в середине бессвязного объяснения того, как она обновила архивы Разведки и ее планы использовать новую организационную систему, чтобы увидеть, было ли больше, чем пять сообщений, которые она нашла накануне.

Голова Маю взлетела вверх, когда он указал на усталую, но в основном невредимую Команду Какаши, шаркающую в административное здание, очевидно, только что вернувшуюся со своей миссии. У Маю перехватило дыхание, и она поняла, как сильно скучала по своей команде. Она была такой идиоткой, дувшись так долго, как только могла. Майкрофт всегда говорил, что Холмсы были мастерами дуться — обычно, когда речь шла о Шерлоке, но все же. Она сама была способна на поистине впечатляющие и продолжительные приступы угрюмости.

"Эй! Сакура, Саске, Какаши-сенсей!" — позвала она, внезапно отчаявшись заговорить с ними снова. Маю потянула Шикаку, заставляя его ускорить шаг, когда она попыталась подбежать к ним, все еще держась за его руку. Он поворчал, но ускорился на небольшую — очень маленькую — величину. Команда Какаши, включая брюнета с невыразительным лицом, который выглядел лет на двадцать и носил, по общему признанию, классную лицевую панель, повернулась к ней лицом.

Внезапно почувствовав себя застенчивой и более чем немного неуверенной в радушном приеме, она замедлила шаг, приближаясь. Она немедленно подверглась бомбардировке возбужденной Сакурой. "О, твои волосы!" — сказала она, не обращая внимания на то, что ее собственные заплетенные волосы были перепачканы потом, грязью и кровью. "Это выглядит красиво — когда ты это подстригла? И я не знала, что ты тоже подписал контракт с сервалами, Шикаку-сама, — запоздало сказала она. Предоставьте Сакуре заметить волосы Маю до того, как она увидела двух больших диких кошек, следующих за ней повсюду.

Взгляд Какаши сфокусировался на двух кошках, которые остановились в нескольких футах от него, с любопытством разглядывая вновь прибывших. Саске переводил взгляд с них на Маю — он знал, что у Шикаку не было контракта. Как и его сын, он был слишком ленив, чтобы посчитать, что получение повестки стоит затраченных усилий.

"Эм, вообще-то", — сказала Маю, глядя себе под ноги, "Энсуи-нии предложил мне свой контракт. Момо-сан и Анзу-сан преследуют меня целую неделю, чтобы убедиться, что они хотят быть моими партнерами ". Она заправила волосы за ухо и посмотрела на Какаши из-под ресниц, но он достал свою книгу и читал ее.

Саске нерешительно шагнул вперед, чтобы поприветствовать их, и Маю просияла от облегчения, что он, похоже, не держал зла за ее поведение в последние несколько недель. В любом случае, как будто он мог осуждать кого-то за то, что тот немного переживал.

"О! Правильно. Момо-сан, Анзу-сан, это моя команда — Какаши-сенсей, Сакура и Саске. То, что я вчера сказал о своей семье, относится и к ним." Сакура согнулась в талии, положив руки на колени, чтобы поприветствовать двух кошек, и Саске буркнул "привет". Какаши помахал рукой и произнес свое обычное "Йоу".

"Я думал, ты сказал, что занял позицию в деревне", — сказал Анзу в своей обычной неторопливой манере после минутного раздумья. "Я предположил, что это означало, что у тебя не было команды".

Маю избегала взглядов Саске и Какаши, когда они оба напряглись и поспешили объяснить. "О, на самом деле это просто временно. Хокаге-сама хотел, чтобы я ознакомился с несколькими отделами в деревне. Как только я закончу с заданием, я надеюсь, что меня примут на стажировку в Военную полицию, и я также буду на ротации в Команде Какаши. Так что." Она неловко поерзала.

"Ну", — сказал Шикаку в неловкой тишине, "Я полагаю, вы здесь, чтобы отчитаться? Где Итачи-сан?"

"Он сопровождал команду, которую нам прислали на подмогу, в больницу. Сакура исцелила большинство полученных травм, но все они нуждаются в осмотре", — сказал мужчина, который, вероятно, был Ямато, мягким голосом.

"О! Так что ты сделал это вовремя!" — Сказала Маю, и улыбка Сакуры была усталой, но настоящей.

"Да..." — начала она, но Какаши прервал ее.

"Почему бы вам не пойти с нами, пока мы докладываем — Цунаде-сама упомянула, что вы будете изучать обстоятельства, связанные с плохой информацией, так что вы, вероятно, должны услышать это в любом случае", — сказал он из-за оранжевого покрывала. Все они согласились и начали просачиваться в здание. Маю поколебалась, затем протянула руку и схватила Какаши за рукав, когда он двинулся, чтобы войти внутрь.

"Могу я поговорить с вами, Какаши-сенсей?" — тихо спросила она. Его темно-серый глаз метнулся к ней, и он заколебался. "Это займет всего секунду". После еще одной паузы он махнул Ямато внутрь.

"Я на минутку, кохай." Маю напряглась. Кохай? Она посмотрела на Ямато с большим интересом, чем раньше, с любопытством, но ее внимание было возвращено к Какаши, который выжидающе смотрел на нее.

Она прочистила горло, затем жестом пригласила его следовать за ней на другую сторону здания, где у них будет иллюзия уединения. Он сделал это, держась чопорно, и она прикусила губу. Фу, чувство вины было ужасной эмоцией — как люди постоянно с этим справлялись?

Сервалы остались у двери, ожидая, и она посмотрела на них, затем снова на Какаши, который отложил книгу и теперь смотрел на стену здания за ее правым плечом. Маю собралась с духом, прежде чем выпалить: "Мне действительно жаль, сенсей". Его глаз расширился и метнулся к ней. "За то, что я сказал во время экзаменов, и за то, что избегал тебя. Я просто." Она заерзала и посмотрела на свои пальцы, желая оказаться где-нибудь еще. "Мои чувства были задеты", — наконец проворчала она и скрестила руки на груди.

Она взглянула на него и увидела, что он настороженно изучает ее. Маю вспомнила, что Энсуи сказал о том, что он подходит к вещам под другим углом, и поняла, что ей нужно быть более ясной. "Я думал, что то, что ты взял Саске в ученики, означало, что ты любил его больше, чем меня, или что ты думал, что я недостаточно хорош." Маю почувствовала, как ее щеки вспыхнули от признания — это прозвучало довольно по-детски, когда она произнесла это вслух.

"Энсуи-нии сказал мне, что ты знал, что он предлагал мне контракт с сервалом, и что ты действительно просто выбрал Саске, потому что это был логичный выбор. Ну, и ты, очевидно, заботишься о нем. И ... и хотя я не твой ученик и буду в твоей команде только иногда, я надеюсь, что я все еще могу ... все еще быть твоей проблемой", — она сказала последнее в спешке, раздраженная, когда вспомнила, что сказала ему перед боем с Гаарой. В любом случае, я, вероятно, скоро не буду твоей проблемой. Почему жестокость так легко давалась ей?

Какаши все еще ничего не сказал, и она прочистила горло и посмотрела в сторону. Спустя еще тридцать мучительных секунд она взглянула на него и прикусила губу, увидев, что выражение его лица все еще ничего не выражало. На самом деле, он выглядел потрясенным.

"Сэнсэй?" — неуверенно позвала она и несколько раз заломила руки. "Ты ... ты все еще злишься?"

Его взгляд метнулся к ней, и она вздрогнула, когда он одарил ее фальшивой улыбкой. "Нет, конечно, нет, Маю-тян. Я действительно не могу винить тебя за то, что ты иногда думаешь обо мне самое худшее. Я знаю, что я не силен в... — он осекся.

"Нет! Это не то, что я... — она начала протестовать, но он протянул руку и погладил ее по голове. Она уставилась на него, прежде чем броситься вперед для объятий, игнорируя его попытки вывернуться.

"Ладно, Маю, все в порядке. Давай, давай вернемся внутрь, — он практически умолял. Наконец, она отстранилась и просияла ему. Он вздохнул и снова погладил ее по голове, немного неистово.

"Мне действительно жаль, сэнсэй. Я знаю, что был придурком." Она поникла и моргнула, когда перед ней появилась конфета.

"Это и моя вина тоже. Давай просто забудем об этом, а?" Она взяла конфету, странно тронутая тем, что он все еще носил с собой ее любимую на тот случай, если они помирятся, и кивнула. Какаши-сенсей был лучшим — как она могла целый месяц не разговаривать с ним?

000

Маю сидела на полу в кабинете Шикаку, скрестив ноги, поставив локти на колени и поднеся руки к губам, сложив ладони вместе, как будто молилась. Она смотрела на семь зашифрованных посланий, разложенных перед ней, бегая по ним глазами и бормоча что-то себе под нос. Они нашли еще один в архивах и обнаружили, что он закончился смертью оперативника токубецу джоунина три года назад.

В другом конце комнаты Шикаку просматривал письменный отчет, который только что принес им Саске, надеясь уловить что-то, чего они не уловили, слушая их устный отчет. Команда, на спасение которой была отправлена группа Какаши, попала в засаду, устроенную конохой, ясно. Четверо преступников ранга В, достаточно сильных, чтобы уничтожить ячейку из трех человек, состоящую из чунинов Конохи, которые были посланы, чтобы перехватить предполагаемую продажу информации. Что было странно, так это то, что двое из атакующих шиноби были бывшими шиноби Травы, один был из Кумо, а последний из Кири.

Просто было необычно видеть, как шиноби из других деревень — даже шиноби-изгои — объединяются с шиноби из конкурирующих скрытых деревень. Соперничество и ненависть были слишком глубоки. Соедините это с этими посланиями, в которых были коды, которые Шикаку определил как происходящие из пяти разных географических районов Народов Стихий ... хорошо. Это говорило об организации или, по крайней мере, сети ниндзя-изгоев, которые были нацелены на Коноху. Это было плохо, так как это было то, о чем они уже должны были иметь какую-то информацию, вместо того, чтобы быть застигнутыми врасплох. Тем более что все послания были составлены (хотя и не написаны) одним и тем же человеком.

Маркеры, которые, без сомнения, доказывали, что за всем этим стоит вдохновитель, казалось, загорались на бумаге перед ее глазами. Глубоко вздохнув, она позволила информации, которую она узнала, упорядочиться в пещере ее разума, когда она начала составлять профиль их таинственного диверсанта.

"Этот человек", — начала она некоторое время спустя, озвучивая свои мысли вслух для своего отца, — "образован сверх того, что вы ожидаете от среднего шиноби". Звуки, с которыми Шикаку писал и перелистывал страницы, смолкли на другой стороне комнаты. "Я бы предположил, что женщина, судя по интонации этих сообщений. Очень изобретательная и знающая, вероятно, работала в Разведке до того, как стала конохой. Харизматичной — такой она должна быть, чтобы убедить людей из разных деревень объединиться ради ее дела". Маю нахмурилась, глаза все еще были закрыты. "Хотя что это такое, я не уверен. Недостаточно данных. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что она родом из Грасс-Виллидж.

"Почему ты так говоришь?" — Тихо спросил Шикаку, и Маю промурлыкала.

"Дипломатия — это сила как Грасс Вилладж, так и нашего врага, так что было бы логично, если бы она обучалась там. Кроме того, в первом сообщении пятилетней давности использовался код, который, по вашим словам, был популярен как в Rain, так и в Grass около семи лет назад, прежде чем он стал слишком хорошо известен другим, и им пришлось его изменить. Это также говорит нам о сроках, в течение которых она вышла из-под контроля — по крайней мере, за два года до того, как она начала тонкую кампанию саботажа ".

Маю снова замолчала, пока она сортировала информацию, летящую перед ней в пещере ее разума. "После этого ей помогли люди из других деревень в написании посланий, и она использовала их собственные стили кодирования, чтобы сбить нас с толку, прежде чем убедиться, что мы их перехватили. Похоже, нет никакой закономерности в том, на кого она нацелилась из наших рядов. Команда генинов и их джоунин-сенсей, две ячейки чунинов по три человека, два джоунина и две смешанные команды. Ни один конкретный клан не пострадал сильно, хотя несколько детей клана стали жертвами. Я думаю, что это случайность.

"Итак, она злится на саму деревню, а не на конкретного человека или группу, но изощряется в своих попытках саботажа. Бьюсь об заклад, у нее есть еще несколько кампаний против нас ... Возможно, и в других деревнях тоже? Нет способа узнать, если только Грасс не захочет предоставить нам больше информации о куноичи, которая пропала около семи лет назад..."

Она открыла глаза и вздрогнула, когда поняла, что в комнате больше не только она и Шикаку. Итачи присоединился к ним в какой-то момент и бросил на нее непонятный взгляд. Шикаку делал пометки на листе бумаги.

"Привет, семпай", — сказала она, потягиваясь, поднимая руки. "Что случилось?"

"Вы вывели все это из нескольких старых зашифрованных сообщений и письменного отчета о нашей спасательной миссии?" — Спросил Итачи легким тоном, и она моргнула, глядя на него.

"Ну, здесь много информации, если ты просто посмотришь на это", — проворчала она, защищаясь, и его губы изогнулись набок.

"Я не сомневался в тебе." Он взглянул на бумаги, разложенные вокруг нее. "Вы согласны с ее оценкой, Шикаку-сама?" Глаза Маю метнулись к ее отцу, который пристально смотрел на нее, губы изогнулись в том, что, как она узнала, было гордостью.

"Да. Это надежный профиль из собранной нами информации ". Маю лучезарно улыбнулась ему, пока Итачи напевал.

"Итак, мы смотрим на организацию, состоящую из неизвестного числа шиноби низкого и среднего ранга из нескольких скрытых деревень. Их лидер, скорее всего, женщина, высокоинтеллектуальная и харизматичная, обладающая глубоким знанием того, как работают разведывательные отделы в деревнях. Вероятно, благодаря этому знанию им удавалось в основном избегать привлечения к себе внимания ".

"Ну, это просто звучит пугающе, когда ты так говоришь", — рассеянно сказала Маю. Что-то в его описании задело ее...

"Это то, чему ты обещал научить нас?" — Потребовала Момо оттуда, где они с Анзу сидели в стороне в углу кабинета Шикаку. "Это расследование и дедукция?"

Маю моргнула, глядя на них, забыв, что они были здесь в прошлом — она посмотрела на часы и поморщилась — четыре часа. "Эээ. Ну, это было больше похоже на дедукцию, — сказала она немного извиняющимся тоном. Она попыталась встать и пискнула , когда ее онемевшие, слегка затекшие ноги отказались держать ее. Только рука Итачи на ее руке удерживала ее от того, чтобы уткнуться лицом в бумаги, разбросанные вокруг нее.

"Спасибо, Итачи-семпай", — пробормотала она, затем посмотрела на Момо и Анзу. "Вы, ребята, наверное, голодны и вам скучно, да?" — сказала она немного виновато. Первый день, а она уже все испортила. К ее удивлению, Анзу покачал своей большой головой.

"Голоден, возможно, но не скучает. На это интересно смотреть, гораздо интереснее, чем в наши обычные дни, — сказал он, и она склонила голову набок, почти уверенная, что это было самое большее, что он когда-либо говорил ей.

"Ха", — ответила она, решив, что ее призванные вели невероятно скучную жизнь (ей придется это исправить), пока она отходила от Итачи. Она потянулась, чтобы коснуться пола ладонями, поморщившись, когда ее мышцы запротестовали против растяжения после нескольких часов, проведенных в положении лежа.

"Папа, я собираюсь отвести сервалов за едой", — сказала она после того, как выпрямилась, и положила руку на грудь, сморщив нос, когда ее плечо хрустнуло. Должно ли оно делать это в тринадцать лет?

"Хорошо, возьми отгул на остаток дня — ты дал нам достаточно, чтобы пойти на Травку", — сказал он из-за своего стола. Маю обрадовалась и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

"Не работай допоздна, папа", — сказала она. "Ты обещал научить меня новому выпуску Earth на этой неделе, помнишь?" Шикаку посмотрел на нее достаточно долго, чтобы изогнуть губы в ответ, а затем они с Итачи быстро заговорили о лучшем способе запросить информацию, которую они хотели от Грасса. Фу, дипломатия, скучно.

000

Она только что села на маленькой площади со статуей Ниндайме, нависающей над районом и выглядящей в целом неодобрительно, когда ее нашла Харуми. Анзу и Момо сидели у ее ног, деликатно, но быстро поедая мясо, которое Маю купила у мясника, а она наслаждалась пельменями, которые прихватила у продавца.

Маю моргнула, глядя на девушку, которая выглядела так же великолепно, как и всегда, в белой униформе медика, ее светлые волосы были собраны сзади в строгий пучок. Она обратила внимание на свои заломленные руки, бледные черты лица и глубокие тени под глазами.

"В чем тебе нужна моя помощь?" — Спросила Маю, не утруждая себя приветствием, затем сделала еще один глоток своего обеда, пока Харуми ерзала перед ней. Если подумать, она не часто видела ее в последнее время — судя по всему, стажировка в качестве медика была адом. Кроме того, Маю была почти уверена, что Харуми затаила какую-то обиду за победу Маю в битве за сердце Шикамару. Хотя разве она не обратила свое внимание на Саске? Тьфу, подростки.

Харуми судорожно вздохнула, и Маю перестала жевать, когда та склонилась в пояс перед ней, пряча лицо от посторонних глаз. "Маю-семпай, я пришел, чтобы срочно попросить вас о помощи!" Ее слова налетали друг на друга в стремлении вырваться наружу. "Это вопрос жизни и смерти, и я ... я не знал, к кому еще обратиться!"

Маю продолжила жевать и посмотрела на все еще кланяющуюся девушку. "Эм, почему бы тебе не присесть, кохай?" сказала она, игнорируя голос, который сказал ей, что она называет ее так только потому, что у Какаши был кохай, а быть похожим на сенсея всегда было необходимо. Кроме того, было трудно держать обиду на нее теперь, когда она и Шикамару были вместе. Маю прервала свои самодовольные мысли, чтобы сосредоточиться на серьезном выражении лица Харуми.

"Ну, тебе нужно будет дать мне больше информации, прежде чем я смогу тебе помочь", — проворчала Маю, уже зная, что она собирается сказать "да". У нее была следующая неделя свободной, пока Тсунаде подготовит свое следующее задание — она отправится на Допрос немного раньше, чем планировалось, так как ее должность в Разведывательном департаменте внезапно закончилась с роспуском команды Фило. Есино питала слабость к Харуми, а это означало, что если она узнает, что Маю отказала ей, когда она попросила о помощи, то жестоко поплатится.

"Это ... это моя лучшая подруга, Чико", — сказала Харуми, шмыгая носом, и Маю отодвинулась от нее, надеясь, что она не заплачет. Она просто не знала, как обращаться с плачущими людьми, даже если сама была одной из них чаще, чем ей хотелось бы. Эмоции были такой болью.

"Она исчезла! Точно так же, как и все те другие девушки в бедных районах. И полиция понятия не имеет, что происходит, и я пытался поговорить с ними, но теперь я думаю, что им даже все равно , так как это просто дети проституток и бедных людей, не имеющих политического влияния ..."

Маю моргнула от потока слов, прежде чем положить руки на плечи девушки. "Харуми-тян, притормози", — твердо сказала она, и Харуми резко замолчала, грудь вздымалась, а слезы все больше и больше казались реальной возможностью.

"Итак, начни с самого начала. Девушки исчезали со всего Цветочного квартала?" Харуми судорожно вздохнула, затем кивнула один раз.

"Д-да. Сначала все думали, что они были... были беглецами. Но затем пропали еще дочери рабочих из Цветочного района. Они просто. Они просто уходили по делам и не возвращались домой. Затем торговцы в окрестных районах начали сообщать, что их дочери были ... были ...

Маю выпрямилась. Серийный похититель? Это могло бы стать интересным развлечением, по крайней мере, на ближайшие несколько дней. "Сколько лет этим девочкам?" она вмешалась, прерывая почти расплакавшуюся Харуми.

"Эм, я думаю, младшему было одиннадцать, а старшему семнадцать? Может быть?" Маю промурлыкала.

"Значит, это не отдельный преступник", — сказала она себе.

"Почему ты так говоришь?" — Спросила Момо, и Маю взглянула на двух сервалов, которые с интересом наблюдали. Харуми подпрыгнула, ее глаза расширились, когда она обратила на них свое внимание. Должно быть, она была действительно расстроена, если каким-то образом умолчала о двух кошках весом в сто двадцать фунтов.

"Потому что, если бы это был серийный похититель, он или она, скорее всего, имели бы в виду определенный тип жертвы. Обычно это навязчивая идея или психическое заболевание. Так что, если бы всем пропавшим девочкам было около двенадцати, с каштановыми волосами и карими глазами, я бы предположил, что это был просто сумасшедший. Тот факт, что многие девушки пропадают без вести, говорит нам о том, что за этим, вероятно, стоит какая-то организация — возможно, торговцы людьми ". Харуми издала звук, как будто ее ударили в живот, затем разрыдалась, и Маю поморщилась, вспомнив, что единственная причина, по которой Харуми просила о помощи, заключалась в том, что ее лучшая подруга была одной из пропавших девушек.

"Э-э..." сказала Маю и пискнула , когда Харуми бросилась к ней и зарыдала у нее на плече. "Ну, ну", — пробормотала Маю и похлопала плачущую девушку по спине, пытаясь отодвинуться от нее.

"Я ... я не знала, к кому еще пойти!" Харуми взвыла. "У п-полиции нет никаких зацепок, и когда я разговаривал с ведущим следователем, он отшил меня. И Есино-шишоу всегда хвастается тем, как ты хороша в расследовании, и я просто. Я так волнуюсь за Чико!" Маю дернулась, когда Харуми отстранилась и посмотрела на нее широко раскрытыми, полными слез зелеными глазами. "Пожалуйста, найди для меня Чико, Маю-семпай. Ты — ее единственная надежда!"

"Ах, я думаю, что мог бы...разберись в этом, — ответила Маю, прочищая горло и отводя взгляд, съеживаясь от ощущения своего теперь влажного плеча, когда она пошевелилась.

"О, спасибо вам!" Маю вздохнула и посмотрела на небо, когда Харуми обняла ее. "Я должна вернуться к работе — у меня был только короткий перерыв". Харуми записала информацию о Чико, адрес и имя следователя, с которым она говорила перед отъездом.

Двадцать минут спустя Маю неторопливо вошла в штаб-квартиру MPF и оглядела большую, хорошо освещенную комнату, заполненную столами и суетящимися учиха с веером Uchiwa, гордо висящим на их плечах.

Ее глаза метались по сторонам, пока она не заметила вывеску "Следственный отдел". Идеальный. Широко раскрыв глаза, она заложила руки за спину так, что, как она знала, выглядела года на три моложе, чем была на самом деле, и подскочила к стойке регистрации.

"Привет!" — прощебетала она скучающему чунину, сидящему там. "Я хотел спросить, свободен ли следователь Учиха Каору?"

000

"Она всегда ходит на рынок по С-воскресеньям", — всхлипывала женщина перед ней, мать Чико. "В это воскресенье она просто не вернулась!"

"Не могли бы вы сказать мне, в котором часу она ушла и каким маршрутом обычно пользуется?" — Спросила Маю, настороженно наблюдая за красивой женщиной, чтобы убедиться, что она не попытается приблизить свои слезы к лицу Маю.

Наконец, они закончили — разговоры с членами семей жертв всегда были тяжелым испытанием — и Маю убежала оттуда, отмахнувшись от неистовых благодарностей женщины за то, что она согласилась разобраться в исчезновении Чико. Харуми, должно быть, говорила о ней, потому что мать Чико верила, что она гений, какой она, ну, и была.

Маю обнаружила, что до отвращения легко просматривать материалы расследования, удобно оставленные на столе Учихи Каору. Она потратила десять минут, расхваливая его "мастерство в расследовании", в то время как он смотрел на нее свысока. Заявление Маю о том, что она хотела взять интервью у "лучших" в своем стремлении стать принятыми в MPF, было до смешного прозрачным, но он купился на крючок, леску и грузило. Когда кто-то вызвал его в коридор, чтобы задать вопрос, она рылась в стопках папок на его столе, пока не нашла нужную.

Маю пролистала его, быстро запоминая скудную информацию, которую мужчина собрал с отвращением, прежде чем вальсировать, не потрудившись попрощаться. Харуми была права — он, казалось, не был заинтересован в поимке преступника, если позорно малое количество последующих действий, которые он предпринял, было каким-либо показателем.

И вот она здесь, берет интервью у рыдающих членов семьи. Близился поздний вечер, и мать Чико была ее последней остановкой. За последние четыре недели, о которых было известно полиции, пропали семь девочек. Маю была почти уверена, что к концу всего этого она узнает больше. Оторвавшись от прекрасной матери Чико, даже когда та выплакивала все глаза, она нашла время, чтобы ознакомиться с окрестностями.

Она была не то чтобы грязной, но обветшалой. Здания в основном нуждались в новой покраске, и было много праздношатающихся, делающих все возможное, чтобы посмотреть на нее, не глядя на нее. Момо и Анзу держали любых потенциальных преследователей на расстоянии.

"Мы собираемся найти девочек?" Голос Анзу прорвался сквозь ее внутренние разглагольствования о дерьмовых следователях, и она взглянула на него, моргнув, когда увидела, что он практически крадется рядом с ней, уши и хвост подняты и насторожены, движения вялые, но готовые наброситься — или охотиться.

"Да".

"Хорошо", — удовлетворенно сказал Анзу. "Кто-то должен спасти их". С разрешения семей, которые им удалось разыскать в тот день — трое плюс Чико — Маю и Момо запомнили запахи девочек по предметам, которыми они часто пользовались.

Момо зарычала, шерсть на ее загривке встала дыбом от ярости, когда одним из предметов оказался всеми любимый плюшевый кролик младшей пропавшей девочки. Чироко Хане исполнилось одиннадцать за неделю до того, как ее похитили, и даже Маю пришлось остановиться, чтобы перевести дух от охватившего ее гнева из-за того, насколько юной была девочка.

"Меня бесит, что Каору-сан не воспринял это всерьез. Интересно, как Фугаку-сама не понял..." Маю покачала головой. "Он, должно быть, занят другими вещами — вероятно, усилением безопасности и расследованиями дел шиноби. Что ж, я думаю, нам просто придется воспользоваться слабиной." Она потерла руки в предвкушении.

На следующий день она встала рано после того, как засиделась допоздна, приводя в порядок собранные факты. Затем она и сервалы провели день, бродя по районам, в которых произошли исчезновения, чтобы Маю могла запомнить местность и отметить ориентиры, которые семьи определили как места, часто посещаемые девочками.

Она также встретилась еще с двумя семьями и переживала из-за их слез, пока брала у них интервью. Анзу, не выдержав плача, начал предлагать свои услуги в качестве большого плюшевого мишки. Маю заставила себя не рассмеяться при виде отца четырнадцатилетней девочки, похищенной три недели назад, прижимающего голову кошки к своей груди.

Ее последней остановкой было место, которое она не посещала с тех пор, как ей исполнилось шесть. На самом краю Цветочного квартала, за более захудалыми барами и борделями, находился довольно большой, запущенный парк. Вероятно, когда-то это было красиво, но теперь было завалено кусками мусора, а повсюду были расставлены бочки, используемые для разжигания костров. Это было место, где обычно собирались бездомные Конохи.

Маю знала, что время от времени кто-нибудь из членов совета вспоминал о его существовании и настаивал на проведении зачистки. Не прошло и недели после того, как его приукрасили и очистили от сброда, как он снова стал местом встречи забытых членов общества Конохи. Твердо стоя на гражданской стороне невидимых линий, проведенных в деревне, и даже дальше, на менее привлекательной стороне этой территории, она имела тенденцию забываться, даже в деревне, контролируемой военными.

Она отказалась от своей одежды ниндзя и вместо этого надела свободную зеленую блузку, которая однажды появилась в ее шкафу и была заправлена в черные брюки. У нее было оружие и свитки, спрятанные в разных местах на ее теле, хотя она знала, что настороженные, зоркие люди вокруг нее точно понимали, кто она такая. Маю оставила Анзу и Момо на деревьях на краю участка, где они могли наблюдать вне поля зрения, зная, что она никогда не заставит никого поговорить с ней, если они будут с ней.

Она шла по парку, огибая распростертые фигуры, самодельные палатки и бочки для костра, около десяти минут, прежде чем группа мужчин и женщин начала заметно преследовать ее. Когда они окружили ее, она остановилась и огляделась вокруг, оценивая их. Наконец, ее глаза нашли то, что она искала. Женщина, вероятно, около двадцати одного года, с худым лицом, одетая в несколько слоев рваной одежды, но держащаяся так, что Маю поняла, что она главная в своем маленьком уголке мира.

"Привет", — сказала Маю. "Я ищу информацию. Может быть, вы сможете мне помочь?"

Женщина усмехнулась. "Нечего сказать избалованной куноичи", выплюнула она, и послышался одобрительный ропот окружающих их людей.

"Что ж, это очень плохо. Видишь, я готова заплатить тебе за это, — Маю позволила пачке денег, которую она засунула в рукав, упасть ей в руку и подняла ее. Следующие несколько минут были потрачены на то, чтобы уклоняться от попыток окружающих ее людей ударить, зарезать и иным образом искалечить ее в стремлении отнять у нее деньги.

"Да ладно, ребята, серьезно?" Она положила руку на плечо мужчине, который пытался схватить ее, чтобы перепрыгнуть через его спину, сморщив нос от ощущения жирной одежды на своей ладони. "Я собираюсь дать вам деньги, просто сначала мне нужно задать вам несколько вопросов".

"Достаточно", — сказала ответственная женщина, и Маю обнаружила, что снова стоит в центре круга, состоящего из людей, которые были бы не прочь увидеть ее мертвой. "Так проси", — сказала она, не сводя глаз с пачки денег.

Маю принюхалась и подняла нос кверху, но не сводила глаз с женщины, а ее уши были натренированы на звуки движения вокруг нее. "Я расследую исчезновение девушек из Цветочного квартала и Нижнего Торгового района".

Тощий Лидер, как Маю решила ее называть, усмехнулась. "Как будто вас, шиноби, волнует, что здесь происходит".

Маю пожала плечами. "Большинство, вероятно, этого не делают, но я делаю. Очевидно. С тех пор, как я здесь. Итак, у вас пропал кто-нибудь из вашей группы?" Женщина заколебалась, и ее глаза метнулись к мужчине, стоящему справа от Маю. Маю повернула голову и изучающе посмотрела на него. Он был довольно крупным, по крайней мере, по сравнению с большинством окружающих его людей. Он также не очень долго был бездомным, если судить по его относительно хорошему здоровью и состоянию одежды.

"Вы знаете девушку, которую похитили?" — спросила она, прищурив глаза. Мужчина посмотрел на нее, затем на Тощего Лидера, который наклонил ее голову.

"Да'м. Моя ... моя дочь. Мы были бездомными всего около года после того, как я потерял свой магазин из-за пожара, а она только что устроилась ученицей в один из этих высококлассных борделей. Она очень хорошенькая, и как только ей исполнилось пятнадцать, они были готовы взять ее к себе. Это должно было изменить наши жизни, может быть, сделать так, чтобы я мог все перестроить, чтобы ей не пришлось делать это вечно. Пять недель назад она просто не пришла домой с одного из своих уроков." Его глаза наполнились слезами. "Я пытался найти ее, но люди в борделе обвинили ее в побеге, и никто не захотел мне помочь".

Маю поджала губы. "У тебя есть ее фотография?" После минутного колебания он сунул руку в свой грязный карман и достал клочок бумаги. Он уставился на него, прежде чем в отчаянии поднять на нее глаза.

"Ты действительно пытаешься найти тех девушек?" — спросил он, прижимая фотографию — очевидно, драгоценную для него — к груди.

Маю сглотнула и встретилась с ним взглядом. "Я молод, я знаю, но я хорош в том, что я делаю. Я найду их." Дрожа, он шагнул вперед и протянул фотографию, чтобы она могла рассмотреть ее. Девушка на фотографии была намного моложе тех пятнадцати, которых он описал, — вероятно, около двенадцати. Она сидела на одной из коротких стен, которые тянулись вдоль некоторых дорожек во внешних частях Конохи, и широко улыбалась в камеру. Как и другие девушки, она была необыкновенно красива, с черными миндалевидными глазами и рыжевато-каштановыми волосами, спадающими на плечи.

"Хорошо, спасибо". Маю достала блокнот из маленькой сумки, которую носила на бедре. "Можете ли вы рассказать мне, какие места она часто посещала, ее расписание и каким путем она ходила на работу и с работы в тот день?" Она не просила оставить фотографию у себя. Было очевидно, что это единственное, что у него осталось от его дочери. Когда она закончила, то попросила взглянуть на это еще раз.

Когда она возвращала его, то не забыла сунуть ему достаточно денег, чтобы прокормить его в течение недели, убедившись, что Тощий Лидер не видел обмена.

После опроса группы о том, не видели ли вы кого-нибудь необычного в этом районе — "Дорогой, здесь все необычные", — она бросила Тощему Лидеру пачку денег.

"Если ты что-нибудь увидишь — хоть что-нибудь — найди меня. Я хорошо заплачу тебе. Меня зовут Номака Маю. Вы можете оставить информацию для меня у ворот Нары, если не сможете меня найти. Охранники получат инструкции заплатить вам за информацию. Попробуй обмануть меня, и я заставлю тебя пожалеть об этом. Тебя никто не побеспокоит и за тобой не будут следить, я обещаю. Клан был слишком умен для этого — они знали, что лучше не связываться с контактами шиноби.

Было уже далеко за полночь, когда они втроем отправились обратно к поселку Нара. Момо продолжала бросать на нее украдкой взгляды и, наконец, вздохнула. "Что это?" — спросил я.

"Я видела, как ты дала этому человеку дополнительные деньги", — наконец сказала Момо, и Маю послала ей восхищенный взгляд. Их глаза действительно были исключительными при слабом освещении.

"Да", — наконец сказала она, ее щеки слегка покраснели.

Момо просто промычала и снова замолчала. Отлично, теперь ее призыватели думали, что она была мягким прикосновением. Маю даже не была уверена, почему она это сделала.

"Что означает твое имя?" — спросил я. Анзу заурчал, и Маю вырвали из ее размышлений. Она взглянула на него, ошеломленная вопросом, но решила ответить, когда увидела, что он ушел в себя, как будто сожалея, что привлек ее внимание к нему.

"... То, как пишется мое имя, "Ма" переводится как "Полный", а "Ю" — как "Вечер", — наконец сказала она, пожав плечами.

"Полный вечер", — медленно произнес Анзу. "Интересно, почему твои родители дали тебе это имя". Маю вздохнула, когда заметила, что обе пары одинаковых зеленых глаз сосредоточились на ней.

"Ну, они умерли, когда я был младенцем, так что на самом деле я не знаю их точных причин. Но я всегда предполагала, — медленно произнесла она, — что они имели в виду цвет моих волос. Это отчасти напоминает цвет неба непосредственно перед наступлением полной темноты. Или, ну, это то, что однажды сказала Есино, — закончила Маю, покраснев.

К ее удивлению, обе кошки начали заливаться смехом. Она хмуро посмотрела на них. "Что?" Возможно, это было чересчур романтичное описание цвета ее волос, но не похоже, чтобы она выбирала себе имя.

"Это просто...вы высмеяли наши имена, которые были даны нам за цвет нашего меха. Тем не менее, тебя также назвали за ту же особенность", — наконец объяснила Момо.

Маю моргнула, затем улыбнулась. "Хм, я думаю, ты прав".

Через несколько минут они добрались до ее дома. Она захлопнула дверь и пробежала бы прямо мимо своей семьи, которая собралась в гостиной, если бы Шикаку не позвал ее.

"Маю-тян, где ты была?" он сказал, что просматривал стопку папок. Есино свернулась калачиком рядом с ним, читая большой медицинский том, а Шикамару развалился на диване, приоткрыв глаза и одарив ее своей версией заинтересованного взгляда.

"Я тут кое с чем помогала Харуми-тян", — сказала она и не упустила из виду, как внимание Есино сосредоточилось на ней над книгой.

Она могла бы поцеловать эту женщину, когда та промолчала. Шикаку обычно относился к Маю как к компетентной куноичи, которой она была, но если бы он узнал, что она преследовала группу торговцев людьми, которая была нацелена на молодых девушек, он мог бы привязать ее к дереву в лесу Нара, чтобы она не совала свой нос во все это.

"В любом случае, я все еще работаю над проектом для нее, так что я буду наверху, в своей комнате. Я уже поела, — сказала она рассеянно, затем продолжила подниматься наверх.

"Хорошо", — сказала она двум своим теням, которые с интересом наблюдали за ней, пока она вытаскивала огромный лист бумаги, который обычно использовала для схем, и садилась, скрестив ноги, на землю перед ними. "Первое, что нам нужно сделать, это определить закономерности или интересные места. Я собираюсь составить карту района, где охотятся на девочек ".

Маю не потрудилась поднять глаза, когда Шикамару проскользнул в комнату, оставив ее приоткрытой в соответствии с новыми правилами дома, и сел рядом с ней. Она быстро и эффективно нарисовала карту Цветочного и Нижнего Торговых районов по памяти. Закончив, она встала и подошла к стене, уже увешанной схемами новой куклы. Не потрудившись посмотреть, что будет смещено в результате, она вытащила из стены четыре прозрачных гвоздика, не обращая внимания на трепещущие и провисающие бумаги, падающие к ее ногам.

"Шика, милая, помоги мне приколоть это", — сказала она рассеянно, пытаясь одновременно держать это и приколоть. После минутного молчания он бочком подошел к ней и отошел в угол. Она оглянулась и моргнула, когда увидела, что его щеки немного покраснели, но ее внимание быстро вернулось к тому, что она делала, когда Момо и Анзу пересели рядом с ней.

Она бросилась к своему столу, роясь в стопках книг, свитков и заметок, пока не нашла то, что искала. Издав торжествующий звук, она вернулась с маленькой коробочкой разноцветных булавок и черным маркером.

"Хорошо, значит, розовым будут дома жертв, зеленым — их рабочие места, а красным — последнее место, где их кто-либо видел", — сказала она, вручая озадаченному Шикамару горшочек с булавками.

"Маю-тян, что ты делаешь?" — наконец сказал он, и она шикнула на него, пока копалась и вытаскивала пригоршню нужных ей цветов. Расставляя булавки в соответствующих местах, она также написала рядом с ними имя жертвы. Наконец, после того, как все булавки были расставлены, она вытащила из кармана шесть сложенных фотографий и раздраженно фыркнула, когда встала на цыпочки, чтобы попытаться разместить их над картой. Вздохнув, Шикамару протянул руку и забрал их у нее из рук, заменяя ее.

"Хм, спасибо", — сказала она и коснулась губами его губ, когда он повернулся, чтобы убедиться, что он положил их туда, куда она хотела. Он сглотнул, но только хмыкнул в ответ.

"Хорошо", — сказала она и сделала шаг назад, склонив голову набок. Немного поразмыслив, она вернулась к карте и начала делать пометки маркером, отмечая часто используемые маршруты жертв, а также места их обычных встреч. Она также поставила цифру рядом с именем каждой жертвы в том порядке, в каком они были взяты. Пятнадцать минут спустя она была удовлетворена и отступала, пока ее колени не коснулись кровати, и она опустилась на нее.

Все четверо некоторое время смотрели на карту, прежде чем Шикамару заговорил. "Они работают по шаблону", — медленно сказал он. "Как те, что используют охотники — это сетка".

"Да", — тихо согласилась Маю и перевела взгляд на фотографии шести девочек. Кроме того, что они были ненормально хорошенькими и происходили из района с низким доходом, между ними было не так уж много общего. "Свидетелей похищений нет, несмотря на то, что они происходили в районах с интенсивным движением". Ее руки сложились вместе, словно в молитве, и она постучала пальцами по губам, собирая всю имеющуюся у нее информацию по этому делу в своей пещере разума.

"Итак, профессионал", — сказал Шикамару.

"Вероятно, несколько профессионалов. Это тоже организовано. Жертвы, вероятно, продаются ". Ее глаза сузились, и она вызвала перед своим мысленным взором полную сетку, чтобы наложить ее поверх нарисованной карты. "Я бы сказал, что они планируют завести еще трех или четырех девушек, прежде чем закончат. Держу пари..." Она склонила голову набок. "Держу пари, что будет какой-то аукцион. Так что, скорее всего, их держат в одном месте. Возможно, не прямо в зоне сетки, но ... близко. Они бы не хотели тащить свой груз слишком далеко. Слишком много шансов быть пойманным."

Маю прикусила нижнюю губу, затем встала и подошла к карте, указывая на стену справа от листа. "Я думаю, что здесь есть промышленная зона. Много складов и тому подобного, не так много пешеходного движения. Держу пари, их держат где-то в этом районе."

Шикамару что-то промычал и встал позади нее, обняв ее за талию. "Ладно. Итак, ты не хочешь сказать мне, почему ты не сообщаешь об этом Итачи-сама?"

Маю фыркнула и откинулась на него. "Очевидно, что кого-то подкупают в МПФ. Вероятно, следователь, ведущий это дело, или, может быть, кто-то непосредственно над ним, кто знал, что он был дерьмовым, когда поручал это ему. Если я расскажу Итачи-семпаю или Фугаку-сама, есть шанс, что они предупредят кого-нибудь, и девочек переместят или убьют. Сначала мне нужно их найти."

Он напрягся позади нее, а Момо и Анзу оба издали недовольные звуки позади них. "Почему ты так думаешь?"

"Потому что это не так уж трудно выяснить", — сказала она, скривив губы, "но в материалах дела практически ничего нет, кроме нескольких нерешительных опросов семей".

Он застонал и опустил лоб на ее плечо. "И как вы ознакомились с материалами расследования?"

Она усмехнулась и вытянула шею, чтобы потереться носом о его висок. "Моя обаятельная личность".

"Ага. Ты же не планируешь делать это в одиночку, не так ли?" Грудь Маю вздулась, когда она поняла, что он не собирается пытаться отговорить ее от продолжения дела. В любом случае, почему он был таким совершенным?

"Ну, нет, у меня есть Анзу и Момо. И...У меня есть ты, — сказала она немного застенчиво. Он выпрямился и нежно повернул ее лицом к себе, затем положил руки ей на бедра. Она обвила руками его шею, щеки покраснели, и он ухмыльнулся ей сверху вниз.

"Ты делаешь", — согласился он, затем наклонился, чтобы поцеловать ее. Анзу и Момо издают одинаковые раздраженные вздохи, прежде чем выскользнуть из комнаты.

000

На следующее утро Маю дулась на кровати Шикамару, пока он собирал вещи для миссии в Грасс. Он собирался быть частью дипломатического контингента, собранного Цунаде, чтобы попытаться найти информацию об их проблеме с ложной разведкой.

У Сарутоби Асумы были там тесные контакты со времен его пребывания в качестве одного из двенадцати стражей, и то, что он взял с собой трех наследников клана, которые также оказались его бывшими учениками, было признаком чего-то, чего-то, бла-бла-бла. Маю перестала слушать, предпочитая жаловаться, как только услышала, как долго Шикамару не будет.

"Я не понимаю, как дипломатическая миссия может занимать целый месяц", — сказала она примерно в пятый раз, и он послал ей раздраженный взгляд. Она расширила глаза и выпятила нижнюю губу, и, как и в предыдущие четыре раза, когда она делала это, он отвлекся от сбора вещей. Он отстранился от прикосновения своих губ к ее губам и закатил глаза, увидев ее самодовольное выражение.

"Я думаю, ты запуталась в том, как работает дипломатия", — проворчал он, и лицо его превратилось в очаровательную гримасу. "Нам придется потратить часы на разговоры о других вещах, прежде чем мы хотя бы попытаемся указать истинную причину, по которой мы здесь. И тогда нам придется убедить их, что они хотят расстаться с необходимой нам информацией, не давая им слишком многого взамен. Это будет такая мука".

Маю сморщила нос. "Я мог бы приехать, придумать что-нибудь, чтобы шантажировать их, и мы бы закончили через несколько дней".

Шикамару бросил на нее нежный взгляд с того места, где он сидел на полу, чтобы проверить свой кунай. "И именно поэтому ты не придешь".

Оскорбленная, она сползла с кровати и плюхнулась к нему на колени. Он издал напряженный звук и быстро убрал острые инструменты, прежде чем она напоролась на них. Она проигнорировала его жалобы и каким-то образом умудрилась раздраженно ткнуться носом ему в шею.

"Я могу быть дипломатичным". Она надулась, а он вздохнул и махнул рукой на то, чтобы собраться в ближайшие пятнадцать минут. Его руки обхватили ее, и его губы непроизвольно приподнялись.

"Конечно, минут на пять, если это единственный способ получить то, что ты хочешь", — согласился он, лениво растягивая слова.

"Такой подлый", — захныкала она и теснее прижалась к нему. "Я буду скучать по тебе". Ее голос был мягким при этом признании.

"Я тоже", — ответил он через мгновение и крепче сжал руки. "Но ты будешь занят, пока меня не будет. Честно говоря, я думаю, что тебе слишком понравится Допрос, — сухо сказал он. Она просто пожала плечами, потому что, что ж, вероятно, это было правдой.

"Мне нравится обнимать тебя больше, чем играть в интеллектуальные игры с людьми", — искренне сказала она и усмехнулась, когда его грудь заурчала, когда он засмеялся.

"Истинное свидетельство твоих чувств", — поддразнил он, и она хихикнула. Он помолчал с минуту, прежде чем заговорил взволнованным голосом: "Вы обещаете, что не будете противостоять банде торговцев людьми в одиночку?" — спросил он в миллионный раз.

"Я же говорила тебе, — сказала Маю, — Седьмая команда в городе — я попрошу Саске или Сакуру поддержать меня, если понадобится".

"Может быть, тебе стоит поговорить с Итачи-сама", — сказал он, и она закатила глаза.

"Шика, со мной все будет в порядке. Не похоже, что я планирую предлагать себя в качестве приманки. В любом случае, я недостаточно хорошенькая, — сказала она как ни в чем не бывало, и он издал оскорбленный звук.

"Неправда", — проворчал он ей в волосы, и она покраснела, даже когда раздраженно фыркнула.

"Приятно, что ты так думаешь, но реальность такова, что я просто милая", — сказала она последнее, надув губы, и он усмехнулся.

"Ты симпатичная ", — согласился он. "Но ты также самая красивая девушка, которую я когда-либо видел".

"Фу, подлизывайся", — проворчала она с довольной улыбкой, которую спрятала у него на плече.

"Как бы трогательно это ни было, твой отец послал меня сказать тебе, что у тебя есть полчаса, прежде чем тебе нужно будет уйти", — протянул Энсуи с порога, и Шикамару подпрыгнул.

Маю вздохнула и сползла с колен Шикамару после того, как Энсуи неторопливо ушел. "Не позволяй Ино убедить тебя порвать со мной", — проворчала она, помогая ему собрать вещи, и он закатил глаза.

"Я говорила тебе, моя команда была странной из-за того, что мы встречались, потому что они думали, что ты какая-то сердцеедка, которая перешла от любви к Саске к свиданию со мной в течение месяца".

Маю усмехнулась. "Я думал, у Чоджи, по крайней мере, есть немного здравого смысла".

Маю точно знала, в чем была проблема Ино с ней, независимо от того, как Шикамару пытался обойти это. "И Чоуджи, возможно, снова делится со мной своими фишками, но Ино все еще смотрит на меня так, будто я что-то, что она соскребла с подошвы своего ботинка", — сказала Маю почти весело. Конечно, это раздражало, что один из лучших друзей Шикамару думал, что Маю недостаточно хороша для него, но раздражать Ино было весело.

Все, что Маю нужно было сделать сейчас, чтобы заставить пульсировать вену на лбу девушки, это прижаться к Шикамару в ее присутствии. И Шикамару даже не отругал ее за это, что было потрясающе. Обычно Маю приходилось переживать его разочарованные взгляды, если она хотела подразнить Ино.

Шикамару, казалось, точно зная, о чем она думает, закатил глаза, закончив запечатывать свои вещи. Она воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться им, а затем прыгнула вперед, заставляя его обнять ее или упасть. Она наклонилась для поцелуя и счастливо вздохнула, когда он подчинился. Маю склонила голову набок и закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его губ, скользящих по ее собственным в течение нескольких минут.

"Шикамару! Тебе нужно идти!" — Крикнула Есино с лестницы, и он вздохнул и отстранился, прижимаясь лбом к ее лбу.

"Я буду скучать по тебе", — снова сказала она, и он приоткрыл глаза, чтобы встретиться с ее.

"Я тоже буду скучать по тебе", — сказал он грубым голосом, затем поколебался, прежде чем проворчать: "Я люблю тебя". Она усмехнулась, когда его щеки покраснели. Такой милый. Она подалась вперед, чтобы целомудренно поцеловать его, один раз, затем откинулась назад и просияла ему.

"Я тоже тебя люблю", — прошептала она и хихикнула, когда его лицо сменилось с озабоченного и смущенного на самодовольное. "Будь осторожен, ладно? И не влюбляйся ни в каких низкопробных дипломатов, как бы Ино ни пыталась убедить тебя бросить меня.

Он фыркнул и поцеловал ее в последний раз. "Как будто она могла", — проворчал он, прежде чем подпрыгнуть в ужасе, когда голос Есино, теперь уже ближе, крикнул ему: "поторопи свою ленивую задницу!"

000

На следующий день Маю бродила по рынку Цветочного района в гражданской одежде, когда маленький ребенок выскользнул из толпы, чтобы встать перед ней. "Эй, вы Номака-сан?" Он хмуро смотрел на нее, и она, прищурившись, посмотрела на него. Бездомный, опытный карманник, искал меня по меньшей мере час.

"Я," медленно сказала она.

"У меня есть для тебя информация. Финчи-сама послала меня", — сказал он и с отвращением оглядел ее чистые черные брюки и синюю футболку с длинными рукавами. Маю оживилась при этих словах. Последние полтора дня она бродила по участкам сетки, которые еще не были затронуты преступниками, Анзу и Момо следовали за ней с крыш, чтобы не привлекать внимания. Это становилось скучным , и накануне похитили еще одну девушку, когда она бесцельно бродила вокруг.

"Финчи-сама?" спросила она, и он посмотрел на нее как на идиотку.

"Да, она говорит, что ты разговаривал с ней прошлой ночью". Маю просияла, поняв, что он, должно быть, говорит о Тощем Лидере.

"Хорошо, давайте послушаем это", — сказала она, слегка подпрыгивая от волнения, и он бросил на нее еще один равнодушный взгляд и протянул руку.

"Сначала деньги".

"Половина сейчас, половина после того, как ты дашь мне чаевые", — согласилась Маю, бросив ему на ладонь несколько банкнот, которые он подозрительно пересчитал.

"Прекрасно. Одна из моих бригад, Май, видела каких-то подозрительно выглядящих типов, ошивающихся около перекрестка улиц Айрис и Сакура примерно полтора часа назад. Говорит, что видела их несколько раз за последний месяц, один раз в районе, где была похищена одна из этих девушек ".

Глаза Маю расширились. Полтора часа назад? Оставалось надеяться, что она не скучала по ним. "Спасибо!" — сказала она и бросила ему несколько купюр, прежде чем запрыгнуть на крышу, на которой, как она знала, притаились Анзу и Момо. Быстро составив в уме карту местности, ставшую теперь довольно полной после трехдневных блужданий, она выбрала самый быстрый маршрут и отправилась в путь, а кошки преследовали ее по пятам, так же страстно желая, как и она, чего-нибудь предпринять.

Наконец, они остановились на указанном перекрестке, который был довольно оживленным торговым районом для жителей этого района. Маю осматривала толпу после работы, пока ее взгляд не остановился на двух мужчинах, прислонившихся к стене в тени. Ее глаза сузились, и она застыла в шоке, когда поняла язык их тела и то, как они держались. Один был невысоким и невзрачным, с карими глазами и каштановыми волосами, одетый в простые коричневые брюки и белую рубашку. Другой был выше почти на голову, со светлыми волосами и светлыми глазами и был одет в шорты и футболку.

"Они шиноби", — выдохнула она Анзу и Момо, указывая на двух мужчин, чьи глаза следили за молодой девушкой, которая остановилась у цветочного киоска. Ей было около шестнадцати, и она была одета в простой хлопчатобумажный сарафан с укороченными рукавами. Она была классически красива, с прямыми черными волосами, подстриженными у подбородка, и темными глазами. Она улыбалась продавцу, когда он вручал ей цветы.

"Вот почему они принимают их так эффективно. Это..." Она сжала кулак, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать свою ярость. "Это неприемлемо. Что не так с этой деревней." Анзу зарычал глубоко в груди, а Момо уставилась на двух мужчин, не двигаясь с места, хищница, которая только что опознала свою добычу после нескольких дней охоты.

"Ну, я думаю, нам придется немного прибраться", — пробормотала Маю. Ее мозг лихорадочно работал, когда она наблюдала, как они небрежно встали и пробрались сквозь толпу, когда девушка покинула цветочный киоск и пошла прочь с рынка. Маю притянула свою чакру ближе и начала регулировать свое дыхание.

"Мы собираемся позволить им забрать ее", — сказала она и проигнорировала два оскорбленных взгляда, которые кошки послали в ее сторону. "А затем мы собираемся последовать за ними обратно на их базу. Когда мы доберемся туда, Момо отправится в дом Саске — помнишь, я указывал на комплекс Учиха? — и поднимайся обратно. Не рассказывайте об этом никому, кроме тех, кто не является непосредственным членом семьи Саске или самим Саске. Это Фугаку, Итачи или Микото. Убедись, что они знают, что это... это операция, проводимая шиноби. И что в этом замешан кто-то из MPF ". Маю посмотрела на них. "Мы с Анзу останемся и будем присматривать за базой, пока не прибудет подкрепление. Понял это?"

Момо выглядела недовольной тем, что ее послали в качестве посыльного, но Маю знала, что ей понадобится ее нюх, чтобы найти дом Саске, и она не могла рисковать, оставляя базу и девочек без присмотра. Что, если что-то случилось, пока она вызывала подкрепление? Нет, это был лучший план. Она осторожно последовала за двумя шиноби, которые следовали за ничего не замечающей девушкой. Толпа начала редеть, и Маю стиснула зубы, когда девушка свернула на пустую жилую улицу.

Она напевала мелодию себе под нос, не боясь удлиняющихся теней от высоких обветшалых зданий вокруг нее. Это был ее дом, в конце концов, у нее не было причин подозревать, что она не в безопасности. Два шиноби разделились, и она увидела, что они кружат вокруг, чтобы подождать ее примерно в квартале впереди. Маю, Анзу и Момо остановились у здания через дорогу, скрытого в тени водонапорной башни, и наблюдали, как девушка подбиралась все ближе и ближе к ожидающему шиноби, который открыл что-то похожее на большую бочку.

Маю заставила себя смотреть, когда высокий протянул руку и схватил ее из тени переулка, зажав ей рот рукой, чтобы остановить ее крик. Ее сумки с глухим стуком упали в переулок, и она тщетно сопротивлялась. Низкорослый шиноби бросился вперед, и Маю пришлось слегка положить руки на шеи двух сервалов, чтобы удержать их от прыжка вперед.

Она прерывисто вздохнула, когда Коротышка проколол иглой кожу ее обнаженной руки и сжал шприц. Через несколько мгновений ее борьба ослабла, затем прекратилась. Они засунули потерявшую сознание девушку и продукты в бочку, закрыли крышкой и привязали ее к спине Высокого Парня. Затем, как будто они только что не похитили молодую девушку, неторопливо вышли обратно на улицу, повернув направо.

Маю жестом приказала кошкам возобновить преследование, лихорадочно соображая. То, как они двигались... Они, вероятно, самое большее среднего уровня чунина. Достаточно сильные, чтобы подчинить гражданского, но она, вероятно, могла бы справиться с ними, если бы ей понадобилось. Она потрогала свиток, спрятанный в ее длинной, свободной футболке, которая держала Букими. Ее кинжалы были пристегнуты к пояснице, на одном запястье у нее был держатель с отравленным сенбоном, а на другом — кобура со взрывчаткой.

Полчаса спустя они пересекли границу промышленного района, в котором, по предположению Маю, девушек держали несколько дней назад. Она поморщилась, когда поняла, что входит в ситуацию без прикрытия, но сказала себе, что вызовет кого-нибудь, как только они определят убежище. Так что технически она не нарушала никаких обещаний. Фу, если бы это вышло боком, Шикамару был бы таким сварливым. Конечно, его сердитое лицо было милым, но она все еще ненавидела расстраивать его.

Наконец, они подошли к старому складу с заколоченными окнами на нижнем уровне. Он был довольно маленьким по сравнению с другими зданиями вокруг и имел большую огороженную территорию сзади. Забор знавал лучшие дни, и после того, как шиноби вошли в парадную дверь, Маю обошла его сзади.

"Момо — го", — сказала она и почувствовала облегчение, когда кошка растворилась в тени зданий вокруг них. Маю провела Анзу через дыру в заборе, предварительно добавив чакры к ее ушам и носу, чтобы проверить, нет ли наблюдателей. None...so вероятно, это была довольно небольшая операция ... Или они знали, что наблюдение может привлечь больше внимания, и полагались на свое окружение, чтобы скрыть их.

Глаза Маю сузились, когда она уловила запахи пропавших девочек, в домах которых она побывала. "Они здесь", — прошептала она себе под нос, и Анзу кивнул головой, но не попытался ответить. Маю предположила, что она не должна удивляться тому, что сервалы были так хороши в скрытности. В конце концов, они были охотниками. Следующие двадцать минут они провели, осторожно пробираясь через ящики и оборудование, разбросанные по двору.

Она была невероятно благодарна за присутствие большого кота у нее за спиной, когда наступила полная ночь. Несколько ламп без особого энтузиазма ожили, и она могла видеть слабый свет, пробивающийся из щелей в досках на нижнем уровне небольшого склада. Когда они достигли стены, она подала знак Анзу подождать, затем осторожно наполнила свои руки и ноги достаточным количеством чакры, чтобы проползти вверх по стене здания к окнам, расположенным вдоль верхней части здания.

Она осторожно устроилась на маленьком выступе подоконника, затем вгляделась в мягко освещенное пространство. Он был полностью очищен от оборудования и мусора, единственной мебелью был карточный стол, за которым сидел еще один мужчина, черты лица которого были ей непонятны. Его руки двигались по поверхности, и через мгновение она поняла, что он раскладывает пасьянс.

Ее глаза метнулись в другой конец комнаты, и ее губы сжались от того, что она увидела. Забившись в угол, отодвинувшись подальше от Высокого Парня и Коротышки, стояли пропавшие девушки. Двое шиноби вытаскивали свое последнее приобретение из бочки и осторожно положили ее на один из дюжины или около того спальных ковриков, устилавших пол.

Невысокий парень повернул лицо к девушкам, и какое бы выражение он ни сделал, должно быть, оно было не очень приятным, потому что девушка, в которой Маю узнала Ханну, начала плакать по-настоящему. Две девочки — дочь бездомного и Чико — подошли, чтобы утешить ее. Они оба вызывающе уставились на Коротышку, и Маю вздохнула с облегчением. Тогда они не были сломлены, просто... напуганы.

Маю наблюдала, как двое шиноби, за которыми она следовала, присоединились к третьему мужчине за столом и осторожно подали чакру в ее уши, чтобы послушать, что они говорят. "...Ханада-сама заходил сегодня утром. Он сказал, что Учиха Фугаку начал проявлять интерес к делу — сорвал со своего парня новое дело, когда увидел, как мало тот сделал для расследования. Так что мы собираемся начать продажу завтра, вместо того чтобы ждать, и это была наша последняя попытка ".

Маю нахмурилась и наклонилась вперед. "Не знаю, почему мы не можем захватить еще немного", — сказал Высокий Парень. "Мне пообещали определенную сумму денег за эту работу. Ханада-сама, лучше доставь."

Глаза Маю расширились от тревоги. Они же не могли иметь в виду Ханаду Рокуро, не так ли? Маю следила за лидерством в MPF, а Ханада Рокуро был единственным неучихой, получившим должность лейтенанта почти за два десятилетия. Он был силен — действительно силен, хотя, возможно, и не очень умен, если решил начать похищать граждан Конохи прямо под носом у Учихи Фугаку.

"Ну," Коротышка прервал жалобы Высокого Парня по поводу его оплаты, "мы всегда могли бы компенсировать разницу в оказанных услугах", — он ухмыльнулся, и Маю почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

Она была приятно удивлена, не увидев у девочек никаких признаков сексуального насилия — очевидно, они подверглись преследованиям и ужасу, но все они были все еще в той одежде, в которой их взяли, не имели видимых синяков и не демонстрировали язык тела, который обычно наблюдается у жертв недавнего изнасилования.

"Ханада-сама сказал не трогать товары", — сказал Солитер, но его голос звучал скорее удивленно, чем раздраженно. "Конечно, Ханада-сама не должна появиться в течение следующего часа или около того..."

Черт, подумала она и быстро подсчитала в уме. У нее, вероятно, было еще пятнадцать минут, прежде чем она могла ожидать какой-либо поддержки. Но Высокий Парень и Коротышка уже двигались к группе девушек, которые съежились в углу, цепляясь друг за друга. Они знали, что им не сравниться даже с одним шиноби уровня чунина, не говоря уже о трех, независимо от того, что они превосходили их числом.

Стиснув зубы, она выпрыгнула из окна и бесшумно приземлилась рядом с Анзу, чьи острые зубы обнажились в рычании. Он тоже слышал этот разговор.

"Я иду внутрь", — пробормотала ему Маю. "У нас нет времени. Они всего лишь чунины, я думаю, так что я должна быть в состоянии взять их..." она вытащила свой свиток из-под рубашки и прикусила губу, когда она вводила в него чакру, освобождая Букими и свой боевой плащ, задерживая дыхание и внимательно прислушиваясь к любой реакции.

Все, что она слышала, были рыдания девушек, когда Высокий Парень и Невысокий Парень вели притворно непринужденный разговор о том, каких девушек они выберут. Идиоты, они должны были почувствовать этот небольшой всплеск чакры на своем уровне мастерства. "Не молодые — в конце концов, за девственниц приходится платить немалую цену", — сказал один из них. У Маю внутри все сжалось, и ей пришлось заставить свои руки не дрожать от ярости.

"Я должна быть в состоянии сдержать их", — пробормотала она, натягивая свою боевую куртку и застегивая ее, затем взвалила Букими на спину. "Тебе нужно отвести девочек в безопасное место. Направляйся в сторону лагеря Учиха — надеюсь, ты столкнешься с нашим подкреплением по пути, — прошептала она и посмотрела на него, когда он начал спорить.

Крик и умоляющие голоса девочек заставили ее прижаться головой к стене. "Я делаю первый шаг. Воспользуйся шансом собрать девочек", — сказала она, затем бросилась к стене, ближайшей к тому месту, где все еще сидели Пасьянсные шиноби, и вытащила четыре взрывающиеся метки с нитями чакры.

"Тук-тук", — пробормотала она, прежде чем прижать их к стене и накормить чакрой. Стена взорвалась внутрь. Она увидела, как Анзу пронесся через новое отверстие в стене, и прищурилась от пыли, не обращая внимания на крики, доносившиеся из угла, когда она вытащила свои кинжалы из поясницы и бросилась в комнату.

Ее взгляд упал на Парня с Пасьянсом, который изо всех сил пытался сесть среди кусков стены, которые отправили его и его карточный стол в полет. Игральные карты разлетелись вокруг него на землю, а Маю метнулась к нему сбоку и, воспользовавшись его дезориентацией, полоснула лезвием одного кинжала по его горлу. Затем она развернулась на звук рычания в другом конце комнаты, игнорируя бульканье умирающего шиноби, и вложила свои кинжалы в ножны, когда она пронеслась через комнату, чтобы приземлиться рядом с Анзу, который встал между двумя шиноби и девушками. Они все выглядели немного контуженными.

Маю взмахнула запястьями, и Букими отделилась, приземлившись перед ними. Два шиноби, которые готовились атаковать, отскочили назад в шоке и настороженности при появлении марионетки.

"Чико-сан", — сказала Маю ровным голосом, не сводя глаз с двух мужчин. "Харуми-тян послала меня найти тебя. Меня зовут Номака Маю." Глубокий вдох — хорошо, она узнала свое имя. Очевидно, Харуми рассказала о ней всем своим друзьям. "Мой напарник собирается помочь вам, ребята, сбежать. Пожалуйста, выслушайте его. Он защитит тебя".

"Я — я — в порядке. Да". Маю расслабилась, затем повернулась с усмешкой к двум шиноби, которые начали выглядеть сердитыми, а не настороженными.

"Вы двое", — сказала она и сделала шаг вперед, — "действительно вывели меня из себя, понимаете?" Прежде чем они смогли ответить, она и Букими прыгнули вперед.

Высокий Парень упал под действием Техники Раскатистого Грома Букими, и Маю сморщила нос, услышав звук ломающихся костей и его сдавленный крик. Ха, она никогда раньше никого так не била . Саске и Какаши были слишком быстры, и Сакура просто ударила бедную марионетку, сломав ее в двух местах и отправив в полет через тренировочное поле. Маю не разговаривала с ней в течение двух дней после этого.

Глаза Коротышки расширились, он полностью сосредоточился на ней, пока девушки бочком проходили мимо них, Анзу следовала за ними по пятам. Чико держал Хану за руку, а две девушки повыше несли все еще накачанную наркотиками жертву между собой.

"Ты товарищ по команде Учихи Саске — пользователь кукол", — сказал он, и она усмехнулась.

"Это верно". она прихорашивалась, когда он встал в боевую стойку, решив отнестись к ней серьезно. Высокий Парень не сразу понял, что она представляет какую-то угрозу, и в результате все еще дергался на земле.

"Освобождение Земли: Великая волна", — сказал Коротышка, и Маю отпрыгнула в сторону, когда земля перед ней поднялась над ней, а затем рухнула там, где она стояла, во взрыве земли и пыли. Он хорош, подумала она, теребя нижнюю губу, когда она поставила Букими перед собой, чтобы защитить ее от дождя кунаев. Она ответила градом сенбона из глазниц Букими и поджала губы, когда он воздвиг земляную стену, чтобы блокировать их.

Она выругалась, когда потеряла его из виду, и легко запрыгнула Букими на спину, не желая, чтобы ее утянуло в землю, если бы он спрятался, Как Крот. Какаши-сенсею это очень, очень понравилось. Она присела и приклеилась к спине паука с помощью чакры, пока он взбирался по стене, а ее глаза сканировали местность. Земляная стена рухнула, и она увидела, что тот Коротышка действительно исчез.

"Где ты?" — пробормотала она, затем оживилась, когда увидела, что земля под ней едва заметно сдвинулась. Она спрыгнула со спины Букими и направила его в ту область, спровоцировав Щекотливую ситуацию как раз в тот момент, когда Коротышка выскочил из-под земли.

Он издал странный ахающий звук, когда его покрыли белым липким материалом и большой паук быстро скатал его в спринг-ролл шиноби. Не задерживаясь, чтобы позлорадствовать, она повернулась и бросилась вслед за Анзу и девочками. Они только немного отошли от забора, когда она догнала их — гражданские были такими медлительными — и их еще больше замедлила девушка без сознания, которую они несли.

Анзу нервно ходил кругами вокруг них, и Маю жестом велела ему занять правую сторону и послала Букими прикрывать левую, в то время как Маю заняла тыл. "Все в порядке, Букими не причинит тебе вреда", — сказала она, когда маленькая Хана захныкала. "Он хороший паук".

Анзу раздраженно фыркнул, его острые глаза изучали ночь вокруг них. Они проскользнули между двумя зданиями и вышли во внутренний двор, окруженный с трех сторон заколоченными складами. Чико лидировала, став фактическим лидером после того, как Маю обратилась непосредственно к ней и, сделав глубокий вдох, перешла на легкую трусцу, остальные девочки последовали за ней. Маю напряглась, когда они были примерно на полпути и ветер переменился.

"Анзу..." она начала предупреждать, прежде чем что-то врезалось ей в спину и заставило ее упасть в группу девочек, отправив четырех из них на землю.

Она проигнорировала боль от удара и вскочила на ноги, развернувшись лицом к угрозе, Анзу прыгнула к ней сбоку, а Букими рванулся вперед, приземлившись между ними и разъяренным Ханадой Ракуро.

Ему было, вероятно, около сорока лет, и он был крупным мужчиной. Выше отца Маю, который был выше шести футов ростом, с широкими плечами и крепкой талией и бедрами. Его волосы были темными, хотя она не могла разобрать точный цвет в вечернем свете, и стянуты сзади в низкий хвост. К его спине был привязан длинный меч. Он все еще был в форме MPF, и это заставило гнев запеть в венах Маю, прогоняя боль от того, что, должно быть, было ударом в спину. Мужчина был быстр, это было точно — она даже не заметила, как он подошел.

"Ты не заслуживаешь носить эту форму", — выплюнула она, и Букими дернулся в ответ на то, что она накачала его чакрой.

"Номака Маю, я полагаю", — сказал он спокойным голосом. "Я слышал, как Итачи-сама говорил о вас. Он возлагал большие надежды на ваше будущее в Военной полиции. Очень жаль, что мне придется убить тебя, прежде чем ты сможешь реализовать свой потенциал."

Маю просияла. "Неужели? Итачи-семпай говорит обо мне?" Ханада поднял бровь, глядя на нее, вероятно, не ожидая, что это будет частью монолога злодея, за который она зацепилась. Должно быть, он решил просто проигнорировать ее комментарий, потому что продолжил, как будто она ничего не говорила.

"На самом деле, я полагаю, мне придется убить вас всех. В конце концов, нельзя оставлять свидетелей." Анзу зарычал глубоко в горле, и несколько девушек захныкали.

Маю стиснула зубы. Она была в значительной степени превзойдена, и Ханада знал это. Он был опытным джоунином — он должен был быть таким, чтобы продвинуться так далеко, как он продвинулся в рядах MPF как неучиха. Ее единственным шансом было выиграть время. Будем надеяться, Ханада не знал, что подкрепление уже в пути. Она сомневалась в этом. Они были бы уже мертвы, если бы он знал. Вероятно, они были живы только для того, чтобы он мог спросить, как она нашла их и кто еще мог знать о существовании его операции.

Ее взгляд упал на кровь, забрызгавшую его бронежилет. Итак, он убил Высокого и Короткого Парня, прежде чем отправиться за ними. Он действительно убирался в доме.

"Зачем ты это сделал?" — спросила она, делая шаг вправо, в то время как он сделал шаг влево, чтобы оказаться между ним и похитителями позади нее.

Ханада фыркнул. "Ну, деньги, очевидно".

"Ты не думаешь, что твои коллеги внезапно заметят, если ты за одну ночь станешь большим транжирой?" — спросила она, и он просто поднял бровь, глядя на нее. Ее глаза расширились. "Ты планируешь стать конокрадом", — прошептала она, и он наклонил голову.

"Там много возможностей для джоунина высокого уровня, который хочет основать свою собственную преступную организацию", — сказал он, и она нахмурилась.

"Итак, с кем еще ты работаешь?" — сказал он, и она шмыгнула носом и отвела взгляд.

"Разве ты не хотел бы знать?" — проворчала она, затем закричала, когда он исчез из поля зрения и появился перед ней с обнаженным мечом, который теперь вонзился в плоть ее живота. Она даже не видела, как он двигался. Анзу зарычал, бросился на него и издал пронзительный визг, когда нога Ханады размылась и подбросила его в воздух.

"Анзу!" она ахнула и взмахнула руками, посылая Букими атаковать спину Ханады, пока он был отвлечен.

Ее глаза наполнились слезами боли, когда он выдернул меч из ее живота и крутанулся на месте, лезвие было просто размытым пятном, когда он провел им вбок по своему телу, разрезая ее марионетку пополам.

Маю упала на колени, прижав одну руку к животу, смутно осознавая, что девочки позади нее пытаются убежать. Анзу снова стоял перед ней, низко пригнувшись и издавая низкое грудное рычание. Должно быть, она потеряла несколько секунд времени.

Маю облизнула губы, заставляя себя забыть о боли. Справка. Им нужна была помощь. "... Сейчас, сейчас, девочки. Как ты думаешь, куда ты направляешься?" Она оглянулась и увидела, что он отрезал их. Он собирался убить их, если она ничего не предпримет.

Маю быстро заморгала глазами, заставляя себя не обращать внимания на теплую кровь, текущую между ее пальцами из раны. Он не задел ничего жизненно важного — в конце концов, он хотел, чтобы она была жива достаточно долго, чтобы ответить на его вопросы. С ней все будет в порядке. С этой мыслью она смогла сформировать нити чакры и выхватить еще четыре взрывных метки из своей наручной кобуры. Она встретилась взглядом с Ханадой, когда отправила их высоко в воздух. Его глаза расширились, и он бросился к ней, достаточно быстро, чтобы он был всего лишь размытым пятном, и она направила в них чакру как раз в тот момент, когда его плечо столкнулось с ее грудью, заставляя ее кувыркаться по земле, выбивая из нее воздух.

Даже когда она прыгала по двору, как тряпичная кукла, она улыбнулась, когда над ней раздались взрывы. Ей просто оставалось надеяться, что Момо кого-то достала, иначе она умрет в ближайшие шестьдесят секунд. Она только что вынудила Ханаду действовать, теперь его уже ничто не будет отвлекать.

Она остановилась на боку, прижавшись щекой к земле и уперев руки и ноги в бока. Она была почти уверена, что у нее сломана рука. Когда это случилось? Маю подумала о том, чтобы сесть, но ее конечности, казалось, не хотели реагировать. Вместо этого она с интересом наблюдала, как Ханада появился в нескольких футах от нее с лицом, искаженным раздражением. Анзу пытался встать с расстояния пятнадцати футов, мотая головой из стороны в сторону. Ханада, должно быть, тоже получил еще один удар по коту.

"Думаю, мне остается только надеяться, что ты никому больше не рассказала о своем маленьком расследовании", — сказал он и поднял меч над головой. Шикамару будет так зол, подумала Маю про себя и заставила свои глаза оставаться открытыми, когда его мышцы напряглись, чтобы опустить его.

С лязгом металла его меч был остановлен на полпути вторым лезвием. Глаза Маю расширились, когда она поняла, что Учиха Фугаку теперь стоит перед ней, катана сцепилась с длинным мечом в руках Ханады, который теперь широко раскрыл глаза. Его фартук с открытым передом и волосы все еще колыхались от воздуха, который он переместил в своем рывке, чтобы перехватить удар, и она едва могла видеть холодный взгляд на его лице, когда оно было слегка повернуто к ней, видимый глаз светился красным от шарингана.

"Ханада-сан", — сказал Фугаку голосом, который соответствовал выражению его лица. "Я думаю, нам есть о чем поговорить".

"Фугаку-сама", — пробормотала Маю, когда ее зрение потемнело по краям. "Так круто..."

000

Учиха Фугаку потянулся к миске с рисом на столе, когда раздался странный стук в его входную дверь. Его взгляд метнулся к Микото, которая только что положила лепечущую Чиасу в свой манеж в углу, но покачав головой, она сказала ему, что никого не ждет. Саске тоже нахмурился, так что это тоже был не один из его товарищей по команде.

Тогда работай. Микото грациозно встала, когда звук удара повторился, и Фугаку поджал губы, раздраженный грубостью. Его жена шла расслабленным шагом, выходя из кухни, и он не мог не воспользоваться моментом, чтобы оценить ее элегантную походку. Мгновение спустя он встал и направился к двери с обнаженным кунаем, когда она потрясенно ахнула.

Теперь в дверях его кухни стоял большой кот со светло-персиковой шерстью и черными пятнами. Его уши были огромными на голове, а хвост не таким длинным, как у обычной дикой кошки. Саске, который переместился, чтобы встать перед Чиасой, заговорил.

"Момо-сан?" Кошачьи глаза обратились к нему, и она сделала шаг вперед, затем остановилась, когда Фугаку двинулся, чтобы перехватить ее.

"Я — Саске-сан, Учиха-сама. Мне жаль, что я напугал тебя.

"Ты знаешь этот призыв, Саске?" — Спросил Фугаку спокойным голосом.

"Да". Саске придвинулся, чтобы встать рядом с ним. "Она принадлежит Маю — она только что подписала контракт с Энсуи-сан на этой неделе".

Фугаку расслабился и убрал свой кунай. "Я полагаю, вы здесь по срочному делу?" Микото стояла позади большой кошки, выглядя такой же обеспокоенной, как и Фугаку, когда прозвучало имя Маю.

"Да, Учиха-сама. Маю послала меня за тобой. Она нашла девушек, которые пропали из Цветочного и Нижнего Торговых районов. Я должен сказать вам, что операцией руководят шиноби — по крайней мере, двое, о которых мы знаем, и что... " кот неловко пошевелился, и Саске издал нетерпеливый звук. "Что она подозревает причастность кого-то из MPF. Вот почему она сказала мне обратиться непосредственно либо к вам, Саске-сан, либо к Итачи-сама."

Фугаку закрыл глаза. Он заподозрил нечестную игру, когда понял, как мало времени и усилий было вложено в это дело, но надеялся, что это просто вопрос отсутствия заботы о гражданском секторе низшего класса населения. Конечно, это было бы плохо, но это поправимо, не вызывая скандала. Это было намного, намного хуже, особенно если это был человек, которого он подозревал. Кот продолжил, теперь уже быстро разговаривая.

"Мы наблюдали, как они похитили девушку, и последовали за ними в их убежище в промышленной зоне, которая граничит с Цветочным районом. Маю-сан и Анзу, мой брат, остались следить за ситуацией и послали меня к вам.

Фугаку встревоженно поднял глаза. "Она там, сейчас, одна?" Кот осторожно кивнул, уловив его беспокойство. Это было плохо — тем утром Фугаку взял за правило следить за ходом дела. Если бы тот, кого он подозревал, действительно был замешан, этот человек, вероятно, предпринял бы попытку навести порядок в ту ночь.

"Микото. Отправляйтесь в полицейское управление, найдите офицера Учиху Дая и расскажите ему, что произошло. Пусть его привезут обратно в старый Промышленный район. Саске, ты со мной." Его сын кивнул, и они оба воспользовались моментом, чтобы взять свое оружие и бронежилеты из чайной.

"Пожалуйста, показывайте дорогу, Момо-сан", — сказал Фугаку, и кошка развернулась на каблуках и выбежала из дома, двое Учиха последовали за ней.

Они только что въехали в промышленный район, когда их внимание привлек сильный взрыв. "Это Маю", — сказал Саске рядом с ним, и они изменили свой курс.

Фугаку активировал свой шаринган как раз в тот момент, когда они вышли на небольшой внутренний дворик, и стиснул зубы при виде десяти девушек, сгрудившихся в одном конце. Другой призыв с трудом поднимался на ноги, а в пятнадцати футах от него была Маю, лежащая ничком на земле в расстеленном вокруг нее пальто. Над ней, подняв меч над головой, готовясь нанести удар, стоял Ханада Ракуро.

Фугаку вырвался вперед Саске, вытаскивая свой меч, когда он шарахнулся через поляну, перехватывая меч, прежде чем он смог опуститься на беспомощную девушку.

Ярость стерла с него всякое выражение, когда он посмотрел в перепуганное лицо Ханады. Как посмел этот человек предать их миссию и деревню таким образом?

"Ханада-сан", — сказал Фугаку голосом, который соответствовал выражению его лица. "Я думаю, нам есть о чем поговорить".

"Фугаку-сама", — пробормотала Маю позади него, и он был удивлен, что она все еще была в сознании — он не пропустил кровь, окрашивающую землю вокруг нее, или неестественный угол, под которым лежала ее правая рука. "Так круто..." — пробормотала она, прежде чем выдохнуть и провалиться в беспамятство.

Фугаку мысленно вздохнул, увидев признак продолжающегося поклонения девушки герою. Что он, возможно, сделал, чтобы заслужить это, было выше его понимания. За пределами своего клана у него на самом деле было не так уж много поклонников. Люди, которые боялись его, конечно, но не поклонники. Он знал, что был слишком холоден и слишком пугающ.

И все же Маю смотрела на него с благоговением с первого дня, когда он встретил ее, почти пять лет назад. Она прижимала к груди этого нелепого паука, которого так любила, и смотрела на него большими глазами, защищая его от Хьюги Хиаши из всех людей. Это было так же тревожно, как и, ну, восхитительно, как бы ему ни было противно использовать это слово в любом контексте. Номака Маю все еще смотрела на него теми же глазами, даже после того, как стала полноценной куноичи, и она совершенно не стыдилась этого.

Фугаку не упустила из виду, что ее кукла лежала разделенная на две части на земле в пятнадцати футах от нее, и вспомнила, как Итачи упоминал, как она была расстроена, когда Орочимару уничтожил ее последнюю итерацию. Он прищурил глаза, и Ханада заметно сглотнул, осознав, насколько опасным был его гнев.

"У-Учиха-сама. Это не то, на что похоже..." Низкое рычание и вторая кошка, теперь стоящая, появилась рядом с Маю.

"Лгунья", — прорычал он. "Мы слышали, как другие предатели говорили о тебе. Ты собирался продать девочек завтра. Как будто они являются собственностью, которой можно торговать по своему усмотрению ".

Глаза Ханады сузились, и Фугаку был готов, когда он отпрыгнул назад достаточно, чтобы освободиться, а затем вернулся с ударом по ногам Фугаку. Он парировал и послал огромный огненный шар в мужчину, заставив его отступить.

"Саске", — сказал он мальчику, который стоял на коленях рядом с Маю и прижимал руки к ее ране. "Отведите Маю и мирных жителей в безопасное место. Я позабочусь о Ханаде-сан и присоединюсь к вам на мгновение."

Его сын кивнул один раз, поднимая безвольную девочку на руки. Фугаку на мгновение позволил гордости за своего младшего сына охватить его — он вырос за последний год, — прежде чем снова обратить все свое внимание на Ханаду. Этот человек был силен, но Фугаку был сильнее. Это не заняло бы много времени. Судя по страху на лице другого мужчины, он тоже это знал.

000

Маю терпеливо ждала, пока Есино закончит свою тираду о детях-идиотах, которые не дождались поддержки со своего места на больничной койке. Офицер Учиха Дай стоял позади нее, с лицом, делающим что-то сложное, пока он пытался оставаться безучастным к Учихе и не реагировать на вязаную желтую утиную шапочку, которая теперь сидела на голове Маю. Еще раз жестокое и необычное наказание.

Наконец, ее мать заключила ее в объятия, прежде чем умчаться, чтобы помочь Харуми осмотреть десять выздоровевших девочек. Саске стоял в углу, скрестив руки на груди и взглядом обещая, что он сам потом будет ворчать, пока Дай принимал заявление Маю.

Это было на следующее утро после ее стычки с Ханадой Рокуро, и она проснулась от разъяренных Шикаку и Есино и раздраженной Седьмой команды. Она действительно испытала облегчение, увидев Дай-сана, даже если это означало повторение одной и той же информации снова и снова. В конце концов, он уставился на нее в шоке.

"Ну что ж. Итачи-сама не шутил, когда сказал, что ты блестяще проводишь расследование." Она ярко покраснела от подтверждения того, что Итачи говорил о ней в положительном свете, и Саске закатил глаза.

Дай прочистил горло. "Ну...правильно. Нам нужно будет съездить к вам домой и забрать те записи расследования, о которых вы говорили. " Маю посмотрела в сторону, пытаясь придумать способ задержать Дая, пока она не сможет вернуться домой и спрятать некоторые из своих более ... незаконных вещей, а Саске поднес два пальца ко лбу.

"Скажите мне, где находятся материалы, относящиеся к расследованию, и я достану их", — сказал он с притворным вздохом. И прячь все, что тебе не положено иметь, он не сказал вслух, и она расслабилась и просияла, глядя на него.

"Я с нетерпением жду возможности поработать с вами, когда вы начнете свою стажировку", — сказал Дай перед уходом. "У меня, вероятно, будет больше вопросов после того, как я просмотрю твои записи", — Она сдулась, когда он ушел, и Саске направился к ней, уже набирая в грудь воздуха, чтобы начать ругать ее.

Он только что закончил очень вдохновляющую речь о значении командной работы (ладно, это было, может быть, четыре предложения длиной), когда в дверях появилась Харуми. Ее зеленые глаза расширились от восхищения, и Маю закатила глаза, готовясь наблюдать, как Саске страдает от очередного фанатичного момента.

К ее полному удивлению, Харуми подошла к краю кровати, затем наклонилась и поцеловала ее. Маю дернулась, морщась, когда рана в животе затянулась. Губы Харуми были мягкими на фоне ее собственных, и это было бы приятно, если бы не тот факт, что они не были губами человека, которого любила Маю.

Она оттолкнула ее более грубо, чем, вероятно, следовало, и Харуми упала бы на задницу, если бы Саске не протянул руку, чтобы поддержать ее. В течение нескольких секунд все, что Маю могла делать, это отплевываться и вытирать губы, прежде чем заговорить.

"Что за черт, Харуми!" — пискнула она. Девушка была ярко-красной, но прямо встретила ее взгляд.

"Маю-семпай, прости, что поцеловал тебя так внезапно. Это просто... после того, как ты спас моего дорогого друга...Я ... я больше не могу держать свои чувства при себе! — закричала она, лицо ее исказилось от решимости.

Маю разинула рот, игнорируя молчаливое пожатие плеч Саске за спиной Харуми. "Ты ... твой кто?"

Харуми вздернула подбородок и одернула куртку на своей униформе, расправляя ее. "Я восхищаюсь тобой с того самого дня, как ты спас меня. Я знаю, что ты встречаешься с Шикамару-сан, но, пожалуйста, подумай обо мне вместо этого."

"Что — но! Но тебе нравится Саске!" — Запротестовала Маю, указывая на него. Теперь у него на глазах стояли слезы веселья.

Харуми ахнула. "Никогда! Я люблю только тебя!"

"Но тогда почему..." Она замолчала, вспомнив тот день у себя на кухне. "Ты был расстроен, потому что я фальшиво встречалась с Саске, а не потому, что Саске фальшиво встречался со мной", — тихо сказала она, реакция ее семьи в то утро приобрела больше смысла в свете откровения.

"Но как насчет твоей влюбленности в Шикамару?"

Харуми покачала головой. "Это всегда была только ты, Маю-семпай!" — искренне сказала она, заставив Саске отшатнуться и опереться рукой о стену, одной рукой держась за живот.

"Но то, как ты разговаривала с ним и ... и ... смотрела на него своими большими глазами!" — Торжествующе сказала Маю. Харуми нахмурилась, глядя на нее.

"Ну, это правда, что я был дружелюбен с ним, но это только потому, что я решил, что мне нужно быть в хороших отношениях со своим будущим шурином. Это было до того, как я поняла, что ваши отношения не были отношениями брата и сестры", — поспешила добавить она, и Маю просто разинула рот.

"О черт", — сказала она немного слабо, понимая, что она заморозила Шикамару без всякой причины перед их злополучной миссией. После мгновения пристального взгляда в выжидающее лицо Харуми, она прочистила горло. Верно, она должна была быть чувствительной, иначе Есино убил бы ее.

"Э-э, послушай, Харуми-ч-э-э-сан, ты... великолепна, правда", — запинаясь, сказала она, и Саске издал сдавленный звук. "Но, эм. Я люблю Шикамару, и это просто ... не подлежит обсуждению. Так что, пожалуйста, не целуй меня снова", — твердо сказала она последнее, немного раздраженная тем, что кто-то, кроме Шикамару, поцеловал ее в губы. Должно быть, ей нужна тренировка чувствительности, потому что глаза Харуми наполнились слезами, и она выбежала из комнаты, не сказав больше ни слова.

Маю плюхнулась обратно на кровать и сделала грубый жест в сторону своего все еще смеющегося товарища по команде. "Посмотрим, помогу ли я тебе когда-нибудь снова сбежать от другой фанатки или парня", — проворчала она.

000

Маю сидела на переднем крыльце, заканчивая свои отчеты по устранению неполадок в отделах разведки и допросов. Шикамару скоро должен был вернуться домой с факультета криптологии, и она хотела провести с ним вечер, так как он вернулся с Травки всего неделю назад. Цунаде ожидала своих отчетов на следующее утро, а затем ее три месяца в качестве специалиста по устранению неполадок официально закончились.

Последние шесть недель прошли без происшествий после того, как утихла суматоха, связанная с операцией Ханады. Саске и Сакура оба прилипли к ней, как приклеенные, возмущенные тем, что она не рассказала им о расследовании раньше.

"Идиот!" — Закричала Сакура, проверяя повязки на животе Маю. "Если бы мы были там, ты бы никогда так не пострадал!" Маю покорно приняла нагоняй, в то время как Саске хмыкнул в знак согласия на заднем плане.

"Я написал об этом Наруто", — наконец сказал он и ухмыльнулся ей, когда она ахнула от ужаса. Отлично, теперь его следующее письмо к ней будет долгим чувством вины по поводу силы командной работы и доверия.

"Ненужно", — проворчала она, затем дрогнула от свирепого взгляда Сакуры.

Шикаку тоже был зол на нее, и только несколько разумно расставленных грустных глаз и драматическое вздрагивание, когда она поворачивалась не в ту сторону, заставили его, наконец, сесть рядом с ней на диван и обнять ее. Не то чтобы она пошла туда одна по собственному выбору. Ее семья была такой драматичной.

Шикамару ворчал на нее и агрессивно обнимал ее, когда вернулся домой, и, как она и подозревала, его хмурые взгляды и попытки замолчать были очаровательны. Поскольку к тому времени, когда он вернулся, ее рука и колотая рана полностью зажили, его реакция была довольно мягкой.

К удивлению Маю, на прошлой неделе к ней обратились три разных шиноби, которые были заинтересованы в том, чтобы взять ее в ученики. Яманака из отдела допросов (как подозревалось, она немного переборщила с тем, чтобы терроризировать заключенных), сотрудник отдела криптологии и Ямато, из всех людей.

Маю знала, что он сделал предложение только ради Какаши, и это говорило ей о двух вещах. Во-первых, что Какаши действительно скучал по ней, даже если он не подавал никаких признаков этого, когда заходил, чтобы одарить ее пугающими улыбками, пока она была в больнице. Во-вторых, что Ямато была по уши влюблена в Какаши, из-за чего у нее встали дыбом волосы. В конце концов, Какаши любил Энсуи-нии, и они собирались пожениться и вместе построить дом прямо рядом с будущим домом Шикамару и Маю ... и. Что ж, Ямато лучше не пытаться разрушить ни один из тщательно продуманных планов Маю.

Маю вежливо отклонила предложения, так как Итачи не мог спонсировать ее для MPF, если бы она была ученицей кого-то за пределами организации. Вероятно, что-то еще, что знал Какаши. Фу, она ненавидела то, что была таким отродьем. Конечно, она бы с радостью подождала, пока не станет джоунином, чтобы подать заявку на MPF, если бы это означало обучение у Какаши-сенсея, но это было к делу не относится. Или, может быть, это было не так?

Какаши помогал ей тренироваться с Анзу и Момо, которые посмотрели на нее как на идиотку, когда она нервно спросила, хотят ли они все еще быть ее призывателями после их сумасшедшей первой недели.

"А почему бы и нет?" — Озадаченно сказал Анзу. "Ты очень интересный призыватель". Они вернулись в свои владения на восьмой день, но Маю довольно часто вызывала их для "тренировок", поскольку они оба, казалось, отчасти ненавидели свою домашнюю жизнь. Оказалось, что люди были не единственными существами, которым нравилось запугивать тех, кто отличался от них.

Маю только что поставила последнюю точку в своем отчете, когда услышала шарканье в конце двора. Она моргнула, когда подняла глаза и увидела Учиху Фугаку, идущего по тропинке к ней. Маю не видела Фугаку с тех пор, как мельком увидела его, когда он спас ее от Ханады Рокуро.

"Э-э, Фугаку-сама!" — Сказала она, вытирая внезапно вспотевшие ладони о штаны, и отложила свои отчеты в сторону, чтобы встать, немного неловко поклонившись. Он изучал ее с таким же суровым выражением лица, как всегда, пока поднимался по ступенькам.

"Маю-сан, добрый день", — сказал он. Она неловко поерзала, гадая, зачем он здесь, прежде чем вспомнила о своих манерах.

"Эм, мамы и папы нет дома. Тебе нужно оставить им сообщение, или я могу позвать Момо, чтобы она забрала их, если это важно..."

Она отключилась, когда он покачал головой. "На самом деле, я здесь, чтобы поговорить с тобой". Маю смотрела на него, пока он не прочистил горло. Правильно. Манеры.

"Ах. Что ж. Ты не зайдешь ко мне? Не хотите ли чаю?" — спросила она, спотыкаясь, когда бросилась снимать обувь и предлагать ему пару неиспользованных тапочек, которые Есино держал для гостей в то же время.

"Да, спасибо", — сказал он, и она повела его в гостиную, с болью осознавая, что это было далеко не так традиционно, как его собственная чайная.

Он казался невозмутимым, когда сел на диван, и она, заикаясь, произнесла несколько фраз, которые, как она слышала, Йошино использовала в отношении гостей, прежде чем убежать на кухню. Пока она забиралась на стойку, чтобы снять чайный сервиз, ее разум перебирал возможные причины, по которым ему нужно было поговорить с ней.

Нужно ли ему было прояснить несколько моментов из ее отчета? Это было возможно. Может быть, он хотел поучаствовать в процессе нагоняя. Тоже вполне возможно, хотя он не казался более суровым, чем обычно.

Она открыла воду, а затем аккуратно разложила кастрюлю, две чашки и несколько рисовых шариков, которые Есино положила в холодильник, чтобы Майю и Шикамару могли перекусить в течение дня. Она озадаченно уставилась на слегка замызганный поднос. Как Есино удалось заставить ее выглядеть так красиво? Почему Маю всегда уходила в себя, когда Есино пыталась научить ее этим вещам?

Фугаку, со своей стороны, терпеливо сидел в гостиной, блуждая глазами по слегка простоватой мебели и заполненным книжным полкам.

Наконец, появилась Маю, и его глаза пробежались по ее фигуре, оценивая ее внешний вид. Она, казалось, полностью оправилась от нападения Ханады шесть недель назад, что, он был уверен, свидетельствует о целительских способностях ее матери и товарища по команде. Она была маленькой, хотя Фугаку думал, что она, вероятно, вырастет на несколько дюймов в ближайшие несколько лет. Ее правая рука была немного бледнее левой, что говорило о том, что гипс снимали не дольше недели.

Было все еще немного неловко видеть свои коротко подстриженные волосы после того, как они были длинными столько лет, но это, вероятно, шло ей больше, чем беспорядочный пучок, с которым она всегда боролась. Он не раз видел, как Микото вздыхала и брала на себя заботу о девушке.

Она нервно поставила поднос на стол, и он мысленно вздохнул из-за того беспорядка, который она устроила. Он молчал, пока она наливала им обоим по чашке, и он поднял свою, наклонив голову, расслабляясь, когда сделал глоток и понял, что она, по крайней мере, знает, как приготовить хорошую чашку чая. Она села за низкий столик напротив него в большое мягкое кресло и начала ерзать. Через мгновение он заговорил.

"Вы, кажется, оправились от своего испытания".

"Д-да", — сказала она, щеки ее порозовели. "Я ... у меня не было возможности поблагодарить вас", — сказала она, застенчиво склонив голову. "За то, что спас меня".

Фугаку прочистил горло, когда она уставилась на него с явным восхищением. "Конечно. Ханада-сан была моей ответственностью, в конце концов." Еще глоток. Еще больше беспокойства от Маю. Чему, черт возьми, Шикаку учил эту девушку? "С вашей семьей все в порядке?"

"О! Да. Мама и папа, как обычно, заняты, но с ними все в порядке." Она просияла. "Как поживает маленькая Чиаса-тян? Я не часто видел ее последние несколько месяцев."

Фугаку позволил своему лицу немного смягчиться при мысли о своей дочери. "С ней все хорошо, спасибо. Микото говорит, что от нее больше вреда, чем от Итачи и Саске в ее возрасте." По какой-то причине Маю выглядела немного самодовольной при этом.

Фугаку решил, что пришло время перейти к причине его визита, и мягко поставил свою чашку на поднос. "Маю-сан, причина, по которой я пришел сегодня, это спросить, не хотите ли вы стать моей ученицей".

Девушка замерла, и ее глаза невероятно расширились на лице. Добрых тридцать секунд она просто смотрела на него, прежде чем выпалить: "Я? Ты хочешь, чтобы я стал твоим учеником? Но! Но вы никогда не берете учеников! Никогда!" Затем она покраснела, когда он поднял бровь, глядя на нее. "Я имею в виду, эм, возможно, я что-то слышал об этом. Где-нибудь. Может быть."

Фугаку начинал понимать, почему Итачи всегда выглядел слегка раздраженным, когда говорил о девушке. "Я не принимал ни одного за очень долгое время. Однако это не означает, что я против этого ". Это была небольшая ложь. Когда его первый и единственный ученик умер почти пятнадцать лет назад, боль от этого была такой, что у него никогда не хватало духу взять на себя другого.

"Но..." — Сказала Маю, выглядя немного потерянной. "Я не понимаю".

Фугаку сузил глаза и решил, что честность — его единственный выбор. Она была слишком умна, чтобы не видеть ложь насквозь. "Я признаю," начал он, и ее глаза впились в него, " что когда Итачи впервые предложил эту идею, я отказался". К его удивлению, ее глаза только расширились, прежде чем задумчиво сузиться от этой информации.

"Тем не менее, вы доказали на протяжении многих лет, и особенно в последние несколько месяцев, что вы были бы ценным активом для Военной полиции". Ее глаза заискрились от комплимента, и он поспешил продолжить. "Однако вы также доказали свою полную неспособность принимать решения, которые не заканчиваются в ущерб вашему здоровью. Что еще хуже, никто из ваших нынешних авторитетных фигур, похоже, не делает ничего большего, чем просто хлопает вас по рукам. После твоего последнего приступа идиотизма стало ясно, что мне придется вмешаться, чтобы уберечь тебя от смерти до того, как ты полностью раскроешь свой потенциал. "

Фугаку на самом деле удивленно моргнула, когда вместо того, чтобы отреагировать защищаясь, поклонение в ее глазах только прояснилось, и она смущенно опустила взгляд на свои теперь заламывающие руки. "О! Фугаку-сама, вам не нужно тратить свое время, беспокоясь обо мне, — искренне сказала она. "Папа был очень строг со мной — он почти не обнимал меня в течение двух дней!"

Он уставился на нее, когда она на самом деле выглядела расстроенной такой формой "наказания". "И Итачи-семпай был очень неодобрителен. Он и Цунаде-сама заставили меня пройти много D-рангов. Даже только одной рукой!"

На мгновение Фугаку просто осознал это и подумал, может быть, кто-то забыл сказать ему, что она на самом деле какая-то ученая идиотка. "Это, — наконец сказал он холодным голосом, — не наказание. Вы преследовали преступную организацию, которая похитила нескольких детей без прикрытия. Затем вы наняли трех шиноби, зная, что скоро появится четвертый, джоунин высокого уровня. Ты чуть не умер. Девушки, которых ты пытался спасти, чуть не погибли. Твой призыв почти умер." Маю все глубже погружалась в свой стул с каждым дополнением к списку. "Я могу заверить тебя, как мой ученик, я буду ожидать, что ты будешь принимать лучшие решения".

"Я ... да!" — сказала она, внезапно став серьезной и снова широко раскрыв глаза. "Конечно, Фугаку-сама. Ты абсолютно прав". Ее руки были сцеплены под подбородком, пальцы переплетены, когда она смотрела на него.

Он прочистил горло. Это была не та реакция, которую он обычно получал, когда устраивал один из своих печально известных разносов. "Хорошо, до тех пор, пока это ясно. Я тоже нелегкий надсмотрщик. Ты проснешься рано, чтобы потренироваться, а затем будешь сопровождать меня в течение всего дня, пока я завершаю свою работу. Ожидается, что в дополнение к стажировке в MPF, которая является частью ученичества, вы будете выполнять черную работу. Ожидается, что вы пройдете все тесты с высокими баллами. Я не позволю себе опозориться из-за некачественного исполнения ". Он моргнул, когда она достала блокнот и начала тщательно, горячо записывать все, что он говорил. Все шло не так, как он предполагал. Для начала, он думал, что будет больше слез.

Он воспользовался моментом, чтобы собраться с мыслями, и отхлебнул чаю. "Я также ожидаю, что вы займетесь должностью младшего офицера полиции в Военной полиции в течение первого года". Она подняла голову от своих записей.

"Но ... я ... ты думаешь, я смогу приготовить джоунин за такое количество времени? Я знаю, что Хатаке Какаши был моим джоунином-сенсеем, но на самом деле я не такой вундеркинд, как он, — нервно сказала она, и Фугаку нахмурился, глядя на нее.

"Кто сказал что-нибудь о том, что ты к тому времени сделаешь джоунина?" — раздраженно спросил он, и она медленно моргнула, так похожая на Шикаку с этим маленьким жестом, что он почти дернулся. Почему он снова согласился на это? О, да, потому что никто другой не мог надеяться на то, что действительно станет наставником девочки. По словам Итачи, в течение недели она расправилась со всеми остальными сотрудниками полиции точно так же, как со своим начальством в Отделе допросов и разведки. Ее талант не был чем-то таким, что можно было бы растратить впустую таким образом. Ее нужно было крепко держать в руках.

"Ну что ж...Я не Учиха, — медленно сказала она, — поэтому я подумала, что не смогу быть офицером, пока не стану джоунином...

Фугаку вздохнул и снова поставил свою чашку. "Если ты мой ученик, тебе будет позволено обойти это правило". Ее рот удивленно изогнулся в форме буквы "О", а затем она от возбуждения запрыгала вверх-вниз на своем сиденье. Настоящая куноичи не отскакивала, ради бога.

"Хватит", — сказал он, и она замерла, напомнив ему щенка, отчаянно пытающегося сидеть по команде, тело которого буквально вибрировало от энергии. Как Шикаку справлялся с такой энергичной дочерью? Он достал папку из-под бронежилета и положил ее на стол рядом с чайным подносом.

"Это стандартный контракт на ученичество, в который добавлено несколько вещей, чтобы охватить аспект MPF, связанный с тем, чтобы быть моим учеником. Просмотрите это с Шикаку-сан сегодня вечером, и если вы согласны, принесите подписанный контракт ко мне домой завтра на рассвете. Принесите свое снаряжение — все это — я буду проверять ваши уровни во всех видах боя. Я знаю, что ваша марионетка была... скомпрометирована Ханадой-сан, так что мы проверим это позже."

"О! Вообще-то, я уже вылечила его, — сказала она, и он моргнул, глядя на нее.

"У меня сложилось впечатление, что последние шесть недель вы работали полный рабочий день на допросах и что еще неделю назад ваша рука была в гипсе. Когда у тебя было на это время? — требовательно спросил он, уже имея представление об ответе.

"О! Ну, кое-что из этого я смог сделать одной рукой с помощью Рика-семпай и нескольких человек из столярной мастерской. И я делал большую часть своей работы ночью ". Она просияла, глядя на него, явно ожидая похвалы.

"И когда же ты спал?" — резко спросил он, уже краем глаза зная о ее привычке не спать всю ночь, работая над "проектами".

"О! Ну, здесь и там, — нервно сказала она, очевидно видя, что на самом деле он не собирается ее хвалить.

"Неприемлемо", — сказал он холодным голосом. "Вы будете спать не менее шести часов каждую ночь, если только вы не работаете над делом или миссией, которые требуют вашей сосредоточенности. Сон необходим любому шиноби или куноичи, чтобы оставаться на вершине своей игры ".

Ее глаза заблестели, и она кивнула, прежде чем снова достать свой блокнот. "Правильно! Ладно, спи по шесть часов в сутки. Понял!" — сказала она и снова посмотрела на него глазами, полными звезд.

Он уставился на нее, сбитый с толку, и был спасен от ответа на ее откровенно нелепые реакции открывающейся входной дверью. "Номака Маю!" — Сказал голос, который, несомненно, принадлежал разгневанной Наре Есино. Фугаку зачарованно наблюдал, как глаза девушки расширились от ужаса, и она еще глубже опустилась на свой стул. "Как ты думаешь, что ты делаешь, оставляя секретные отчеты на крыльце, где любой идиот может прийти и найти их!"

Глаза Маю забегали по комнате, как будто ища выхода. И это была та реакция, которую он привык получать, читая лекцию. Что было такого в Есино, что вызвало такую реакцию, когда все, что он получил, были глаза лани и застенчиво-довольная реакция на то, что девушка решила, было его трогательной "заботой" о ней?

"П-прости, мам!" — пискнула она.

"Ты будешь, если я ... О! Фугаку-сама! Я не знала, что ты здесь, — сказала взволнованная Есино после того, как завернула за угол в гостиную, сопровождаемая своим сутулым мужем. На ней была форма медика, а на плече висел значок, объявляющий ее заведующей травматологическим отделением. "Маю-тян! Почему ты не сказал мне, что у нас был гость? И — это — ты пыталась подать ему тот грязный поднос? Маю, вот почему я сказал тебе быть внимательной, когда я...

"Что привело вас сюда, Фугаку-сан? Тебе нужно было поговорить со мной?" Шикаку прервал свою жену, что, вероятно, было хорошо, поскольку Маю выглядела готовой перепрыгнуть через диван и убежать в безопасное место.

"На самом деле, я был здесь, чтобы поговорить с Маю-сан. Мы только что закончили, — сказал он и встал, заставив девушку тоже вскочить на ноги. Шикаку бросил на него острый взгляд, который, как знал Фугаку, обещал боль в его будущем, если он решит, что доставляет неприятности своей семье. Маю, должно быть, уловила напряжение своего отца, потому что она вмешалась.

"Папа", — ласково сказала она, привлекая его внимание к себе, и черты его лица смягчились. Фугаку начинал понимать, как ей сходило с рук быть такой откровенно смешной. Кто бы мог подумать, что Нара Шикаку — это мягкое прикосновение? "Фугаку-сама пришел предложить мне ученичество! Разве это не здорово?" — выпалила она, и Фугаку не смог сдержать подергивания.

Есино и Шикаку оба потрясенно замолчали, а Фугаку подавил желание вздохнуть. "Ну, Маю, это...уже что-то", — наконец сказал Есино.

Фугаку прочистил горло. "Маю-сан, если вы решите отказаться от ученичества", — он проигнорировал легкую насмешку Шикаку, — "вам все равно предложат стажировку в Военной полиции".

Она отчаянно закивала, все еще широко раскрыв глаза и сосредоточившись на его лице. "Я понимаю, Фугаку-сама", — сказала она, и он увидел, что теперь она прижимает папку с контрактом к груди.

"Я провожу тебя", — сказал Шикаку, и Фугаку наклонил голову, следуя за ним к двери. Он прислонился к стене и наблюдал за Фугаку полуприкрытыми глазами, пока тот обувался и аккуратно отставлял тапочки, которыми пользовался, в сторону. В тот момент, когда за ними закрылась дверь на крыльце, отчетливо послышался неистовый взвизг возбуждения Маю.

"Мама! Ты можешь в это поверить!?" он услышал прежде, чем Есино шикнула на нее. Фугаку замер в ужасе. Что я наделал? — спросил он себя. Его мысли, должно быть, отразились на его лице, потому что веселый голос Шикаку вернул его внимание к другим шиноби.

"Если ты задаешься вопросом, не слишком ли поздно отступать, то ответ — да", — сказал он низким, ленивым голосом, но Фугаку не обмануло его поникшее поведение. Это было предупреждение. Разбей сердце моей дочери, и я разобью твое тело.

Фугаку вздернул подбородок. "Как будто я мог сделать что-то настолько бесчестное", — сказал он со всем возможным оскорблением. Шикаку просто пожал плечами и немного расслабился. Фугаку не боялся Шикаку, но он знал, что этот человек может нанести большой ущерб, когда разозлится — политически и физически. Он предпочел бы не видеть, до каких высот ярости доведет его разочарование Маю.

Шикаку повернулся и оглядел передний двор, прежде чем снова обратить свое внимание на Фугаку. "Просто..." — начал он, затем остановился.

Фугаку вздохнул. "Я сделаю все, что в моих силах", — ответил он на невысказанную просьбу. Просто не дай ей умереть.

Фугаку сделает все возможное, чтобы выполнить свой долг, как он делал всегда. Даже если часть этой обязанности теперь включала в себя обеспечение относительной безопасности невероятно странного гениального кукольника со склонностью к неприятностям и сомнительными навыками принятия решений. Когда он сошел с крыльца, у него возникло зловещее предчувствие, что его мирные дни сочтены, и это как нельзя лучше связано с его новым учеником.