Дедукция в тенях (джен)

Звук, напоминающий удар груды камней о стол рядом с его головой, вырвал Нару Шикаку, командира джоунинов, из его заслуженного полудремотного сна.

Он моргнул, глядя на своего вечно озабоченного помощника, который только что обрушил на него гору бумаг, которая была, должно быть, вдвое ниже его самого. Люди говорили, что фронтовые бойцы обладают легендарными навыками, но Шикаку хотел знать магию, лежащую в основе того, как бумажным ниндзя удавалось переносить так много вещей, не опрокидывая всю стопку.

Шикаку вздохнул. "Шота, сколько раз я говорил тебе не прерывать мой утренний сон из-за посторонней работы?"

Мужчина с волосами мышиного цвета даже не потрудился выглядеть потрясенным ленивым отношением своего работодателя. Шикаку придется усилить свою игру.

"Если вы считаете утверждения миссий с рангами A и S на неделю излишними, то да, я буду продолжать прерывать ваш сон. А теперь доедай это к обеду, или я принесу тебе рыбные котлеты и ничего другого из еды. И тогда я позволю тебе объяснить хокаге, почему наши доходы уменьшились из-за замедления административного процесса".

Шикаку еще больше ссутулился на своем месте — эквивалент надутых губ в нара — и решил не тратить свою энергию на ответы, кроме нескольких ворчаний о том, что Шота должен был быть его помощником, а не силовиком Хокаге. Действительно, Шота был жестоким человеком. Он знал, как сильно Шикаку ненавидел рыбные котлеты. Задрав нос, Шота вышел из комнаты, как только стало очевидно, что Шикаку не собирается ввязываться в драку. Дверь за ним захлопнулась с большей силой, чем обычно.

Час спустя Шикаку вырвал из бумажного тумана звук щелчка дверной щеколды. Он бросил взгляд в сторону звука, ожидая увидеть своего высокомерного помощника в очках, проверяющего, чтобы убедиться, что он "действительно работает", но все, что он увидел, это край двери, которая со скрипом подалась вперед на полфута, прежде чем быстро, но бесшумно закрылась снова.

Смутившись, он опустил взгляд вниз и встретился взглядом с посетителем гораздо ниже ростом и моложе, чем он привык видеть в своем кабинете. Девочка лет пяти или шести, одетая в обычную дешевую голубую рубашку и белые брюки, которые были стандартной одеждой для сирот, торжественно стояла перед ним, крепко прижимая к груди толстую папку из манилы. Волосы, такие темно-синие, что казались почти черными, падали непослушными волнами на плечи, обрамляя худое, бледное лицо с большими угольно-серыми глазами.

Выражение ее лица было серьезным, но он уловил намек на нервозность, которая заставила его напрячься. Как, черт возьми, эта девушка прошла мимо его боевого топора офисного ассистента? Хотя это правда, что ребенок, вероятно, не представлял большой угрозы для шиноби силы Шикаку, не было ничего неслыханного в том, чтобы использовать детей для миссий по убийству. Просто посмотрите на Учиху Итачи и Хатаке Какаши. Несмотря на свою осторожность, Шикаку сохранил свое расслабленное поведение, хотя он медленно опустил руку, небрежно держащую ручку, на колени рядом с сумкой с кунаями. Легкая улыбка промелькнула на лице девушки, и что-то похожее на одобрение мелькнуло в ее глазах. Интересно.

"Эй, сопляк, я думаю, ты, должно быть, заблудился. Детский сад находится на нижнем уровне. " Улыбка сползла с ее лица, и она уставилась на него пустым взглядом.

Молчание затянулось на долгое мгновение, прежде чем она нарушила его. "Нара-сама", — начала она, голос едва дрожал от волнения, "Извините, что беспокою вас, но у меня есть кое-какая информация, которая может представлять интерес".

Шикаку поднял бровь, но в остальном никак не отреагировал.

"Я..." глаза девушки на мгновение оторвались от него, когда она запнулась, прежде чем она явно собралась и снова встретилась с ним взглядом. На этот раз ее голос прозвучал твердо. "Меня зовут Номака Маю, и я здесь, чтобы сообщить о нескольких похищениях и измене против Конохи".

Шикаку показал свой шок только долгим миганием, быстро приходя в себя, пока его разум лихорадочно обдумывал последствия. Поскольку это было гораздо интереснее, чем заниматься бумажной работой, он решил уделить девушке немного больше своего времени. "И против кого ты выдвигаешь эти обвинения, Маю-тян?" — спросил он мягким голосом.

Маю снова сглотнула, нервы, очевидно, начали действовать ей на нервы, прежде чем она прошептала имя. "Шимура Данзо".

В мгновение ока Шикаку вскочил со стула, положив руки на стол и излучая убийственное намерение, когда он уставился на ребенка перед собой. Маю издала тихий звук ужаса и отступила так быстро, что споткнулась о собственные ноги и с глухим стуком ударилась о дверь.

"Это", — сказал Шикаку, отбросив все притворство, что он всего лишь ленивый ниндзя, занимающийся бумажной работой, "вполне подходящее обвинение для члена совета. Хорошенько подумай, прежде чем продолжить. "

Ручка на двери задребезжала, Маю заперла ее за собой, когда проскользнула внутрь, и сквозь толстое дерево послышался взволнованный голос Шоты. "Нара-сама, ты в порядке? Нара-сама?" В то же время он почувствовал характерную вспышку АНБУ, сигнализирующую об их появлении в пространстве над потолком.

Очевидно, то, что Нара Шикаку высказала какое-то намерение убить в середине дня, было большим событием. Небольшой жест рукой, и Шикаку сообщил, что хочет, чтобы АНБУ наблюдали и ждали без вмешательства.

"Я в порядке, Шота", — спокойно сказал он. "Возвращайся к своему столу и продолжай выполнять свои задачи". Код для небольшой ситуации, пока я могу с этим справиться, ждите дальнейших инструкций.

Его взгляд все еще был сосредоточен на девушке, которая вспотела и дрожала, но сумела поднять свой полный слез взгляд к потолку, где пульсировала чакра АНБУ. Эта девушка становится все более и более интересной, подумал он и попытался не чувствовать себя виноватым за то, что терроризировал ребенка.

Он должен был убедиться, что она поняла, что это не игра — если она сейчас отступит и заявит, что это была шутка, он освободит ее с минимальными последствиями. Хотя он не сомневался, что Шимура приложил руки ко многим не совсем законным делам, было опасно привлекать внимание к тому факту, что ты знаешь такие вещи.

"Я..." — заикаясь, произнесла Маю. "У меня есть..." Она остановилась и сделала несколько прерывистых вдохов, очевидно, на грани истерики. Действительно, для того, какой молодой она была, было впечатляюще, что она все еще стояла. "У меня есть доказательства!"

Шикаку освободился от своего намерения убить, но сохранил свою позицию. "Объясни".

Маю сделала несколько судорожных вдохов, прежде чем выпрямиться со своего места у двери и явно попыталась взять себя в руки. Расправив свои маленькие плечи и прижав папку ближе к груди, чтобы (безуспешно) скрыть дрожь, Маю пересекла комнату к его столу и аккуратно положила папку на его поверхность между стопками бумаг.

"Это может занять некоторое время. Ты не возражаешь, если я придвину стул? — чопорно спросила она. Ну, она, безусловно, очаровательна, он не мог не подумать про себя о ее попытках казаться равнодушным и предложил ей ответ в виде пожатия плечами.

Он наблюдал, как она перетащила стул из угла его маленького кабинета к передней части его стола, казалось бы, не обращая внимания на звук царапающего дерева о дерево, который отмечал его прохождение.

Как только Маю добралась до передней части стола, она несколько мгновений возилась с положением стула, прежде чем взобраться на него, позволив своим маленьким ножкам покачиваться, поскольку они были недостаточно длинными, чтобы доставать до пола. Шикаку действительно надеялся, что ее послали туда не для того, чтобы убить его, потому что она серьезно задела его за живое.

После того, как с ней разобрались, Шикаку позволил себе медленно расслабиться на своем месте напротив нее, обе руки все еще лежали на столе перед ним. Мгновение они смотрели друг на друга, и он воспользовался случаем, чтобы получше изучить девушку, стоящую перед ним.

Ее кожа все еще была липкой и бледной от пережитого ранее страха, и он мог видеть, что она не ела так много полноценной пищи, как полагается девушке ее возраста. Ее рубашка была на размер больше, воротник съехал вправо, обнажив костлявое плечо.

Она, казалось, изучала его в свою очередь, взгляд метался от его конского хвоста с бутылочной щеткой к покрытому шрамами лицу, прежде чем сфокусироваться на его глазах. Что-то, что она там увидела, должно быть, успокоило ее, потому что она выдохнула и начала говорить. "Я думаю, что мы должны пока оставить это между нами двумя". Ее глаза метнулись к потолку и снова к нему. Шикаку прищурился, глядя на нее, но она не отстранилась. Наконец, он кивнул и сделал знак рукой, чтобы отпустить оперативника АНБУ. Он прикусил подушечку большого пальца, до крови, и потянулся под стол, чтобы провести ею по вырезанной там печати, активируя ее.

Глаза Маю расширились. "Что это было?" — спросила она, когда чакра вспыхнула, и Шикаку пожал плечами.

"Печать конфиденциальности. Теперь никто, кроме нас, не сможет услышать, что происходит в радиусе примерно пяти футов ". Он жестом указал на нее, ясно давая понять, что она должна начать.

"Шесть месяцев назад", — начала Маю без фанфар, открывая папку и вытаскивая лист из верхней части стопки, прежде чем передать его ему, "один из моих соседей по комнате в приюте исчез. Его звали Хакун. После того, как был составлен полицейский отчет и короткое, — ее голос похолодел на последнем слове, -расследование, полиция заявила, что он сбежал. Идиоты. Как будто у Хакуна хватило воображения или смелости убежать. Кроме того, ему было всего пять! Куда, по их мнению, он мог пойти, чтобы команда элитных следователей-ниндзя не смогла его найти?" Она фыркнула и скрестила руки на груди, легко вписываясь в роль капризного ребенка.

Шикаку несколько раз моргнул, прежде чем принять от нее листок бумаги. По водяному знаку и формату он мог сказать, что это был официальный отчет, который деревня составила на всех сирот. "И как это попало к тебе в руки?"

Маю раздраженно махнула рукой. Казалось, что теперь она преодолела свой прежний страх, когда могла сосредоточиться на своей истории и раздражении по поводу Военной полиции. "Это не важно. Просто прочтите это и скажите мне, вы считаете, что он может представлять опасность для полета ".

Шикаку просмотрел информацию и был вынужден признать, что это было не очень вероятно. Перед ним сияло лицо счастливого пятилетнего ребенка, у которого не хватало одного из передних зубов. Его психологический профиль описывал его как уравновешенного, в целом жизнерадостного ребенка, несмотря на его обстоятельства. У него было хорошее физическое здоровье, и он был отмечен как потенциальный кандидат в Академию из-за прошлого его семьи как активного ниндзя и неразвитого, но потенциально большого ядра чакры. Все остальное в нем было довольно средним, от интеллекта до физической подготовки.

"Хорошо", — уступил Шикаку, откладывая листок бумаги, "Я откушу. Покажи мне остальное."

Девушка перед ним вздохнула с облегчением, напряжение, которое она держала с тех пор, как вошла в дверь, покинуло ее тело. "Хорошо". Она глубоко вздохнула, прежде чем снова выпрямиться и потянулась за следующим листом бумаги. "Итак, полицейские были недовольны, когда я указал на их общую некомпетентность". Он фыркнул, и она одарила его быстрой, но искренней улыбкой в ответ на его юмор, который осветил все ее лицо.

"Что, знаете ли, неудивительно. Учихам не нравится, когда люди ставят под сомнение их мастерство. Что было удивительно, — и теперь она заговорила голосом, который не сильно отличался от голоса преподавателя Академии в режиме лекции, что, должен признать Шикаку, было довольно мило для такого крошечного тела, — так это реакция хозяйки приюта, Ноно Якуши. Она испугалась, когда я не переставал говорить, что с Хакуном, должно быть, случилось что-то плохое и что они не должны сдаваться ".

На этом Маю передала следующий лист бумаги Шикаку, у которого чуть не потемнело лицо, когда он увидел, что это был еще один официальный отчет — на этот раз с подробным описанием истории некоего Ноно Якуши. Когда-то она была в АНБУ и ушла на пенсию во время Третьей войны шиноби из-за ранения, чтобы управлять приютом. Любое личное дело АНБУ и бывших членов АНБУ строго охранялось, и на то были веские причины. Как, черт возьми, Маю получила это?

"Она сурово наказала меня и пригрозила вышвырнуть на улицу, если я не буду держать рот на замке. Это только доказывало, что она что-то скрывала, и я знал, что мне просто придется продолжать выяснять это самостоятельно. И не спрашивайте, как я получил эти файлы, потому что я не думаю, что вам понравится ответ. Я думала, что вы, шиноби и куноичи, должны быть хороши в охране вещей, — сказала Маю с презрительным фырканьем.

Шикаку просто уставился на нее, прежде чем покачать головой и отложить отчет. Позже он вернется к ее склонностям к воровству.

"Я вспомнил, что незадолго до исчезновения Хакуна была еще одна беглянка — Чио, которая тоже просто исчезла без каких-либо зацепок, и я решил осмотреться и посмотреть, смогу ли я найти какие-либо закономерности". Маю посмотрела на стопку перед ней и начала перебирать ее, бормоча что-то себе под нос, прежде чем вытащить небольшую стопку и протянуть ее Шикаку с выжидающим выражением на лице.

"Это анкеты всех сирот, которые пропали без вести из детского дома за последние семь лет. Посмотри на них и посмотри, сможешь ли ты найти какие-нибудь закономерности ".

Шикаку не мог отделаться от мысли, что ее властное отношение напомнило ему о его жене Есино, когда он или Шикамару были особенно ленивы. Вздохнув и пробормотав "хлопотно", он взял стопку и откинулся на спинку стула, чтобы начать просматривать стопку.

Единственными звуками в кабинете были шелест бумаги и Маю, слегка ерзающая напротив него. Она довольно хорошо это скрывает, но девушка нервничает. Неудивительно, ведь она пришла сюда, чтобы обвинить члена совета в похищении нескольких деревенских детей.

На первый взгляд, в этих исчезновениях не было особой закономерности. Хотя большинство из двадцати шести детей были в возрасте от трех до двенадцати лет, это не было неожиданностью, поскольку обычно они покидали приют либо для того, чтобы поступить в торговую школу, либо становились генинами до того, как им исполнялось тринадцать. После быстрого ознакомления с именами, возрастом и датами исчезновения он начал просматривать отчеты с вниманием к деталям. Ему достаточно было взглянуть на первую горсть, прежде чем что-то щелкнуло, и он в тревоге сел.

"Итак, ты видишь это", — сказала Маю. "Вам не обязательно читать остальное — я могу сказать вам прямо сейчас, что каждый из них отмечен как потенциальный кандидат в Академию".

Шикаку осторожно поставил стопку перед собой. "Хорошо", — сказал он и позволил своему взгляду заостриться, опуская свой ленивый майн. "Ты официально завладел моим вниманием".

Маю закрыла глаза и выдохнула, прежде чем спрятать лицо в ладонях. "О, слава богу".

К ужасу Шикаку, у нее вырвался тихий всхлип, и ее плечи начали дрожать. Встревоженный, он встал и обошел стол, чтобы присесть рядом с ней, и нежно положил руку ей на спину. Маю вздрогнула, и широко раскрытые, полные слез глаза настороженно метнулись к нему. Он убрал руку и поднял их обе, чтобы показать, что не хотел причинить никакого вреда.

"Тогда в чем же дело?" — мягко спросил он. "Я думал, ты будешь счастлив, что я готов тебя выслушать".

"Я ... я такая", — сказала Маю, явно пытаясь взять себя в руки. "Я был просто. Я была просто такой." Ее лицо сморщилось, а глаза наполнились слезами. "Я была так напугана".

Сердце Шикаку сжалось, и он снова искренне понадеялся, что ее не послали разыгрывать его, потому что если так, то это сработало. У него всегда была слабость к детям. "Не волнуйся, я помогу тебе разобраться в этом", — сказал он, медленно обнимая ее тонкое тело и притягивая к себе.

На этот раз Маю рухнула на него, сжимая края его бронежилета крошечными ручонками, и расплакалась. Он не мог не задаться вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то вот так утешал ее. Наверное, никогда.

В конце концов, гораздо быстрее, чем ожидал Шикаку, ее плач утих, и она откинулась на спинку стула. Он не мог не усмехнуться над ее озадаченным выражением лица. Она шмыгнула носом и коснулась кончиками пальцев своих мокрых щек, тщетно вытирая слезы, струящиеся по ее лицу.

Шикаку встал, не обращая внимания на скрип суставов, и полез в один из своих многочисленных карманов, чтобы достать рулон бинтов. Он развернул небольшую часть и, взмахнув кунаем, отделил ее от остальных и протянул Маю, которая наблюдала за его движениями широко раскрытыми глазами.

"У меня здесь нет салфеток, но этого должно хватить, пока ты не сможешь как следует вымыть лицо". Шикаку развернулся и неторопливо вернулся к своему креслу, где сел и занялся приведением в порядок документов, чтобы дать ей шанс взять себя в руки.

Когда показалось, что она успокоилась и все следы соплей и слез исчезли с ее лица — если не с его куртки, — он заговорил. "Итак, расскажи мне, что ты нашла такого, что тебя так напугало".

Маю прерывисто вздохнула, и когда он поднял глаза, то увидел, что ее плечи были расправлены, а маленькое личико, хотя все еще раскрасневшееся и немного опухшее, было настроено решительно. "Верно. Ну, я понял то же самое, что, вероятно, и вы. Кто-то собирает или убивает детей, которые в противном случае когда-нибудь пополнили бы ряды сил шиноби Конохи. Пока у него или нее есть помощь нескольких чиновников, было бы легко схватить сирот. С помощью Ноно-сан и, вероятно, кого-то из Военной полиции, этот человек делал это, не привлекая внимания деревни в течение многих лет ".

Маю сделала паузу, вероятно, чтобы посмотреть, будет ли он протестовать против идеи, что кто-то в полиции закрывает глаза на похищения. Когда ничего не последовало, она продолжила. "Если похититель забирал детей из детского дома, то он, вероятно, также забирал бы других уязвимых детей из деревни".

Шикаку вздохнул. "Ты имеешь в виду бедных".

Маю кивнула, затем потянулась за своим досье и вытащила небольшую стопку, чтобы вручить ему. Это были отчеты Военной полиции — еще один ресурс, к которому у нее не должно было быть доступа, — но он решил проигнорировать это в пользу просмотра документов перед ним.

"Большинство из них были в том же возрасте, что и те, кого забрали из детского дома. В основном сыновья и дочери бедных торговцев или одиноких работающих матерей и отцов из захудалых районов Конохи. Несколько отчисленных из академии..." Она позволила своему голосу раствориться в тишине, пока он перетасовывал стопку.

Наконец, он поставил его на стол. "Хорошо, я согласен с вами, что большинство, если не все, из них являются серийными похищениями. Чего мне все еще не хватает, так это того, как ты связал это с Шимурой Данзо. "

Маю вздрогнула и потеряла весь румянец с лица, когда он произнес имя члена совета, но она заставила себя ответить. "Верно. Что ж, собрав эту информацию, я немного зашел в тупик — никакой новой информации не поступало. Я предположил, что похититель обладал некоторой политической властью и, вероятно, большими ресурсами, но это было все. Я последовал за Ноно-сан, чтобы посмотреть, смогу ли я собрать еще какие-нибудь улики, но она не делала ничего подозрительного."

Маю вернулась к своему "лекционному" тону и, казалось, прониклась своим предметом, ее прежний дискомфорт был забыт. "Именно тогда я понял, что забыл о целой группе возможных жертв". Она взволнованно наклонилась вперед.

"Бездомное население", — сказал Шикаку, захваченный ее энтузиазмом.

Вместо того чтобы разозлиться из-за того, что он украл у нее момент, Маю улыбнулась ему, явно довольная тем, что он не отстает от нее. Ему снова напомнили, что на самом деле это был ребенок, а не маленький взрослый, которому она, казалось, подражала.

"Да! Вот именно. Итак, я потратил некоторое время на установление контакта и убеждение некоторых групп бездомных детей в Цветочном районе Конохи поговорить со мной ". Она отрезвела. "Я обнаружил, что они пострадали сильнее, чем любая другая группа до сих пор".

Здесь она остановилась и перебрала сильно уменьшившуюся стопку. Вместо отчетов она вручила ему написанные от руки описания детей. "У них не было никаких записей, поэтому мне пришлось самому создавать эти профили на основе того, что они рассказали мне об исчезнувших детях. Там не было ничего похожего на показатели IQ или ядра чакры, но я заметила, что многие из пропавших детей в некотором роде считались особенными своими сверстниками. Либо они были умнее, подлее, быстрее..." Маю сглотнула и отвела взгляд. Шикаку мог сказать, что они добрались до той части истории, которая в конечном счете привела ее к его столу.

"Также выясняется, что похититель был гораздо менее осторожен, чтобы замести следы, когда дело дошло до банд бездомных. На самом деле, это выглядело так, как будто он даже лично приехал, чтобы забрать детей. Обычно он не оставлял свидетелей, но около года назад он все испортил. Она сестра мальчика, которого он забрал. Она пряталась в лесу и увидела его."

Она протянула Шикаку еще один листок бумаги. "Если вы предложите ей защиту, дом и пообещаете сделать все возможное, чтобы спасти ее брата, она должна сотрудничать". Губа Маю приподнялась, но выражение ее лица было печальным. "Она не совсем храбрая, но она совсем одна и сделает все, чтобы спасти его. Там вы найдете информацию о том, как ее найти."

Шикаку посмотрел вниз, быстро запомнил информацию на листе и быстро превратил его в пепел в своей руке. Глаза Маю расширились — либо от его случайного использования чакры, либо от его выбора записать информацию — прежде чем они сузились в раздумье, и она кивнула. Она понимала, как важно, чтобы они держали в секрете личность своего единственного свидетеля. Он не собирался рассказывать об этом никому за пределами этой комнаты, пока девушка не окажется в его руках.

"Скажи мне, что она видела", — потребовал он.

"Старик, обмотанный бинтами с одной стороны тела, с тростью. Она сказала, что ее брат Фу посмеялся над ним, когда он сказал, что уедет с ним. Старик вырубил его и подал знак кому-то, кто прятался на деревьях. Женщина, одетая в черное, с мечом за спиной, подошла, забрала Фу, а затем они ушли".

Шикаку вздохнул и потер виски. "Старик в бинтах и с тростью, да?"

"Сначала я понятия не имел, кто это был — как сирота, я на самом деле не знаком с крупными политическими фигурами, кроме хокаге и нескольких глав кланов. Следующие несколько недель я провел за исследованиями в публичной библиотеке. Не потребовалось много времени, чтобы найти подозреваемую, которая соответствовала бы ее описанию. Симура Данзо присутствует в большинстве свитков и книг с изображением могущественных фигур Конохи, которые все еще живы ".

"Ладно. Это объясняет, как вы пришли к выводу, что Данзо каким-то образом замешан в этих похищениях. Чего это не объясняет, так это почему ты так боишься. "

Маю снова побледнела и опустила взгляд на свои пальцы. "Когда я выяснил, кто это сделал, я не был уверен, что делать с этой информацией. Я не мог пойти в Военную полицию по нескольким причинам — не последней из которых было то, что по крайней мере один начальник, вероятно, находится непосредственно под влиянием Данзо ".

"Во-вторых, они не были бы слишком впечатлены вашей склонностью к краже секретных файлов?" — Беспечно спросил Шикаку. Маю хватило порядочности выглядеть пристыженной, хотя у него было чувство, что она притворяется.

"Да. Это... тоже." Маю поерзала, прежде чем продолжить. "Кроме того, показание очевидца одной уличной крысы, казалось, не очень хорошо подтвердилось, и я почувствовал, что наткнулся на стену того, как много я мог бы сделать самостоятельно с моими ограниченными ресурсами и тем фактом, что я понятия не имею, как работает политика в Конохе. Ты можешь многому научиться только из книг ". Маю вздохнула.

"Поэтому я начал присматриваться к другим влиятельным фигурам в деревне, таким как главы кланов и военного ведомства. Я, конечно, читал обо всех вас, но я также собирал кое-какую информацию по деревне. " Маю подняла палец: "Учиха Фугаку не был похож на того, кто находится под чьим-либо каблуком, но он также не был похож на того, кто будет слушать теории маленького ребенка, который каким-то образом украл важные полицейские файлы у него из-под носа. Плюс, учиха, похоже, находятся в какой-то молчаливой вражде с некоторыми деревенскими идиотами. "

Шикаку не мог не фыркнуть, услышав ее описание людей, которые настаивали на том, что клан имеет какое-либо отношение к нападению Кьюби. В конце концов, в ту ночь они потеряли больше членов и власти, чем кто-либо другой.

Маю подняла еще один палец: "Я бы не подошла ближе чем на десять футов к Хьюге Хиаши, хотя он, вероятно, воспринял бы что-то подобное всерьез, учитывая усилия, которые они прилагают, чтобы их родословная не попала в руки кого-либо за пределами их клана", — еще один палец поднялся вверх. "Хатаке Какаши, вероятно, пошел бы прямо к Хокаге, что было бы ошибкой, прежде чем мы смогли собрать больше доказательств против его друга детства, поскольку в прошлом он доказал, что не хочет действовать против тех, кто ему дорог ", еще один палец, "Инузука по той же причине ".

Маю пожала плечами. "Акимичи, Яманака и Нара, все казалось, что они не попадут под контроль Данзо добровольно, но из трех, я полагал, что Нара были кланом, с которым он с наименьшей вероятностью даже попытается. Вы известны тем, что являетесь умным кланом, и когда вы не ленитесь, вы становитесь страшными ".

Шикаку усмехнулся этому описанию. "Хорошо, я могу понять ваши доводы в пользу обращения ко мне — хотя вы должны знать, что обращение к одному из трех обычно означает обращение ко всем нам. Иноичи и Чоуза пользуются моим полным доверием ".

Маю пожала плечами, внешне невозмутимая. "Это прекрасно — мне просто нужно было, чтобы ты поверил мне достаточно, чтобы взять верх". Она сделала глубокий вдох. "Но это еще не все".

"Я так и думал. Пока что во всем, что вы мне рассказали, нет ничего такого, что могло бы подвергнуть вас лично опасности.

Маю коротко кивнула. "Как я уже сказал, я следил за Ноно-сан, чтобы посмотреть, может ли она привести меня к какой-либо другой информации. До вчерашнего вечера все это было довольно скучно."

Шикаку издал неопределенный звук, когда она сделала паузу, чтобы побудить ее продолжить. "Моя комната рядом с лестницей. Ее квартира находится этажом выше наших комнат, так что вчера поздно вечером я слышал, как она тайком выходила. Я думаю, она не думала, что ей нужно вести себя очень тихо, когда единственными людьми, которые могли ее услышать, была кучка сирот. Как бы то ни было, в конце концов я последовал за ней во внутренний двор. Я спряталась под крыльцом, и через несколько минут он появился. Данзо".

Шикаку в шоке вдохнул, хотя и ожидал этого. "О чем они говорили?"

"Он сказал...что он только что закончил посвящение и нуждался в большем количестве рекрутов, чтобы пополнить ряды. Я думаю ... То, как отреагировала Ноно-сан..." Маю судорожно вздохнула. "Я думаю, что инициация — это плохо. Я думаю, ему нужно было найти больше детей, потому что так много ... погибло ".

Шикаку позволил своим глазам закрыться всего на секунду, прежде чем снова открыть их, чтобы полностью сосредоточить свое внимание на дрожащей и безмолвной девушке перед ним. "Хорошо, Маю. Вы можете рассказать мне, что произошло дальше?"

На мгновение он подумал, что она не собирается продолжать, но она кивнула и явно взяла себя в руки. "Она дала ему стопку бумаг. Я думаю, что это были отчеты, подобные тем, которые я показывал вам раньше. Он начал просматривать их и задавать вопросы о нескольких детях. Я записал там имена." Она кивнула в сторону последнего листка бумаги в стопке. Наконец, она, казалось, собралась с духом для следующей части своего рассказа.

"Он спрашивал обо мне", — сказала она тихим голосом и свернулась калачиком. "Мой IQ ... выше среднего", ни хрена себе, подумал Шикаку, но не сказал, "но физически я не очень впечатляю. Я слишком молода для них, чтобы иметь какое-либо реальное представление о моей сути, хотя она должна быть, по крайней мере, средней, если не выше... " Ее голос дрогнул, и ее глаза встретились с его. Он вздрогнул от ужаса в них.

"Вот почему я должен был действовать сейчас. Вот почему я пришел сегодня, как только смог. Пожалуйста, — прошептала она, больше походя на ребенка, чем на протяжении всего разговора, в том числе, когда она сломалась, — пожалуйста, не позволяй ему забрать меня.

И снова Шикаку обнаружил себя стоящим на коленях возле ее стула, хотя на этот раз он даже не помнил, как туда попал. Он взял ее маленькие дрожащие руки в свои. "Я не буду", — поклялся он.

Он знал, что сделает все, что в его силах, чтобы сдержать свое обещание. Данзо взял бы этого ребенка — или любого другого — только через его мертвое тело.

000

Чоуза изучал Шикаку с другого конца обеденного стола, не пытаясь скрывать это. Он получил приглашение присоединиться к семье Нара на ужин, сформулированное таким образом, чтобы дать Чоузе понять, что отказ не является вариантом, и он должен оставить свою семью дома. Иноичи, должно быть, получил нечто подобное, потому что он сидел рядом с Шикаку, также с полу-обеспокоенным выражением на лице.

В то время как Шикаку хорошо скрывал это от большей части мира, те, кто был ближе к нему, уловили бы тонкие подсказки. Шикаку был в ярости — такой злости Чуза не видел с тех пор, как советники хокаге настояли, чтобы брат Хиаши расстался с жизнью во имя дипломатии после беспорядка с дипломатами Кумо.

Возможно, более красноречивым было то, как перекатывались его мускулы под ленивым поведением. Шикаку был не только зол, но и готов был что-то предпринять по этому поводу. Это никогда не было хорошим знаком для тех, кто навлек на себя его гнев.

Чоуза видел Шикаку таким несколько раз, но обычно причина этого была очевидна. Вражеские войска уничтожили целую эскадрилью под его командованием, совет отдал члена Конохи в качестве жертвенного агнца, деревня довела одного из своих героев до самоубийства после решения с огромными политическими последствиями. Прямо сейчас он был в темноте, и, судя по украдкой бросаемым в его сторону взглядам Иноичи, он тоже был в темноте.

Ну что ж, подумал про себя Чуза, возвращая свое внимание к превосходной стряпне Есино, я уверен, что в конце концов мы узнаем, что его так взволновало.

"Маю-тян, ты должна съесть еще одну порцию овощей", — сказала Есино маленькой синеволосой девочке, тихо сидевшей рядом с Шикамару, который дрогнул под пристальным взглядом своей матери и потянулся, чтобы положить еще жареных овощей на свою тарелку.

Чуза не смог удержаться и одобрительно кивнул головой. Хотя она была чистой и одета в то, что выглядело как одна из старых юката Шикамару, которую он перерос, она явно недоедала.

"Спасибо вам, Шикамару-сан, Есино-сан", — тихо сказала Маю.

Шикамару зевнул в ответ, в то время как Есино сияла и восхищалась ее хорошими манерами. Маю огляделась, явно не уверенная, что делать с отсутствием ответа Шикамару и чрезмерным энтузиазмом его матери. Шикаку просто пожал плечами, когда ее взгляд упал на него, хотя его губы растянулись в ободряющей улыбке.

Девушка успокоилась и вернулась к еде. Хм. Посмотри на это. Если это и было раньше, то у Чузы больше не было никаких сомнений в том, что эта девушка была замешана в том, что привело Шикаку в бешенство.

"Итак, Маю-тян", — сказал Иноичи несколько минут спустя. "Вы бы не имели никакого отношения к распространяющемуся слуху о том, что Шикаку был замечен выходящим из своего офиса около обеда, весь в блестках, с маленьким ребенком на буксире, не так ли?"

Маю застыла с вилкой на полпути ко рту. "Um..."

Шикамару, который до этого наполовину дремал за столом, перевел на нее заинтересованный взгляд. "Ты разыграл папу?" — спросил он, звуча на полпути между недоверием и впечатлением.

"Шутка — это ... такое сильное слово для этого?" Маю, казалось, спросила и перевела взгляд на Шикаку, который ссутулился и надулся.

Глаза Есино расширились, и она прикрыла рот, чтобы скрыть вырвавшийся смешок. Иноичи ухмыльнулся, хотя его взгляд оставался острым.

"Ах, ну, я думаю, мы все в основном закончили здесь. Шикамару, Маю, вы двое помойте посуду. Мне нужно поговорить с Иноичи, Чоузой и Есино в моем кабинете в течение нескольких минут ". С этими словами Шикаку резко встал и зашагал к своему кабинету, оставив других взрослых в шоке моргать ему в спину. Нары на самом деле не были известны своей резкостью или стремительностью.

Когда они все расположились в кабинете Шикаку с закрытой дверью и жалюзи и активированной печатью конфиденциальности, Есино наконец задала вопрос, о котором Чуза думал всю ночь. "Шикаку, что, черт возьми, происходит? И не пытайся сказать мне, что это как-то связано с тем, что тебя поймали на розыгрыше, устроенном Маю. "

Она сидела на единственном стуле в комнате, сложив руки на коленях, и пристально смотрела на своего мужа, который прислонился к столу рядом с ней, засунув руки в карманы. Иноичи занял место перед дверью с серьезным лицом и руками, скрещенными на груди, а Чоуза стоял между ними перед книжной полкой вдоль стены, откуда он мог легко видеть лица каждого. Это было тесноватое помещение для всех них, но не самое худшее место, где у них была тайная встреча.

Шикаку провел рукой по лицу. "Нет, розыгрыш был прикрытием. Маю пробралась в мой кабинет и сообщила мне кое-какие новости, на которые я не очень хорошо отреагировал. Мне нужно было что-то, что объяснило бы мое внезапное желание убить, не привлекая слишком много внимания к Маю."

Есино втянула в себя воздух. "Вы использовали намерение убить ребенка? Шикаку, как ты мог?"

Он поморщился и потер затылок. "Это был не самый лучший момент для меня, но я должен был донести до нее важность того, что она утверждала, и быстро. Если то, что она говорила, было какой-то уловкой или способом попытаться привлечь внимание...ну, мне нужно было, чтобы она немедленно отказалась от своих показаний."

"Шикаку, что тебе сказала эта девушка, что тебя так взволновало?" — Наконец спросил Чуза. "Кто-то причинил ей вред?"

Комната, казалось, съежилась и потемнела, когда три ниндзя уровня джоунин начали выпускать в воздух смертоносные намерения. Это правда, что никто из них не знал ее хорошо, но она была гражданским ребенком в их деревне и, следовательно, находилась под их защитой.

"Нет", — Шикаку рубанул рукой по воздуху в знак того, что нужно успокоиться. "По крайней мере, пока нет. Хотя она привела доказательства того, что мы опоздали помочь таким, как она. Он осунулся, выглядя так, будто этот день состарил его на десять лет, и Чоуза понял, что все, что Шикаку собирался им сказать, было плохо — действительно плохо.

"Просто скажи нам", — тихо попросил Иноичи, когда Есино потянулся и сжал его руку в знак поддержки.

"Верно", — сказал Шикаку и выпрямил спину, поворачиваясь, чтобы схватить безобидную папку из манилы, лежащую на столе позади него. "Этим утром Маю-тян пришла в мой офис и рассказала несколько интересных фактов о том, что происходило в деревне, пока никто не видел".

000

Маю с трепетом закончила вытирать последнюю посуду, краем глаза наблюдая за мальчиком рядом с ней. На первый взгляд, с его торчащим конским хвостом, сутулой осанкой и карими глазами, Шикамару казался крошечной копией Шикаку. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что строение лица он унаследовал от матери.

Он прислонился к стойке, выглядя полусонным, и Маю подумала, не спал ли он всю ночь или что-то в этом роде. С того момента, как Шикаку втащил ее в дверь и сказал своей жене и сыну, что она останется у них на несколько дней, она едва ли получила от Шикамару больше, чем приветствие.

Он провел время, пока Есино суетился вокруг нее сегодня днем, дремля на диване. Маю была почти уверена, что он даже не сдвинулся с места, пока ее купали, подстригали и укладывали волосы, затем набивали закусками и одевали в самую красивую одежду, которую она когда-либо носила, даже если это были просто обноски Шикамару.

Тишина была странной после утреннего стресса и дня, наполненного болтовней Есино. У Маю сложилось впечатление, что она была бы не прочь иметь дочь в доме. Или, может быть, просто кто-то, у кого энергии больше, чем у спящего слизняка.

"Ты хочешь поиграть в сеги?"

Маю была потрясена, оторвавшись от своих размышлений, и едва успела схватить тарелку, которую выронила от неожиданности, прежде чем она ударилась о столешницу.

"Хороший улов", — сказал Шикамару.

Маю вздохнула и поставила сухую тарелку поверх стопки других чистых тарелок на столешнице — они были слишком короткими, чтобы убрать их в шкафы, и Шикамару объяснил, что обычно оставляет их аккуратно сложенными, чтобы его родители убрали позже.

"Итак, а ты знаешь?" он подтолкнул.

"Я ... никогда не играла", — честно призналась Маю. В своей прошлой жизни, до того, как она переродилась в мире, настолько отличающемся от мира, что его с трудом можно было узнать, она часто играла в шахматы со своим отцом и дядей и даже иногда в Го. Но никогда Сеги.

Шикамару только пожал плечами. "Я могу научить тебя, если хочешь". Его голос звучал так, словно ему было все равно, ответит она "да" или "нет".

Так увлеченно, подумала она, и ее губы изогнулись в легкой улыбке, несмотря на сарказм ее внутреннего голоса. "Хорошо".

Маю последовала за мальчиком, удивляясь, как он сохранил равновесие, будучи так сильно сутулым. Втайне она думала, что из него не получится хорошего противника, как только она усвоит правила. Нара, может быть, и известны своим умом, но у Маю была короткая жизнь воспоминаний о том, что ее воспитывали, возможно, самые умные мужчины в стране под ее началом.

Конечно, ее мозг и тело не были такими, как у молодого взрослого — в биологии было что сказать, так что это не должно быть слишком однобоким. Она полагала, что это как-то связано с гормонами и путями, формирующимися в ее растущем мозгу, но эмоционально она все еще была в значительной степени ребенком, несмотря на свою гениальность, дедуктивные способности и довольно хорошее понимание грамматики.

Над последним все еще шла работа. В конце концов, у нее было всего несколько лет, чтобы поработать над изучением как письменного, так и разговорного языка этого мира. Маю опустилась на колени на подушку перед коротким столом, где уже была установлена доска для сеги. Казалось, он плюхнулся напротив нее, как марионетка с обрезанными нитями, как будто у него не хватило сил медленно опуститься.

Маю захихикала над его театральностью, прежде чем смогла остановить себя. Она ничего не могла с собой поделать — он был очарователен.

Вместо того чтобы рассердиться, его губы слегка приподнялись в уголках, и Маю поняла, что он сделал это нарочно, чтобы успокоить ее. В ответ она одарила его своей самой яркой улыбкой. Он моргнул, а затем неуверенно улыбнулся ей в ответ, прежде чем сосредоточиться на игре.

"Я пробегусь по правилам один раз, а затем объясню их еще раз по мере необходимости во время игры. Первая игра будет просто тренировочным забегом ".

Маю кивала и внимательно слушала, как он описывал различные фрагменты, ее интерес быстро захватил новый вызов. К ее удивлению, он был красноречив и, казалось, искренне пытался научить ее. Она кивнула вместе с ним, уверенная, что сможет запомнить то, что он ей сказал. Маю сохранила свою эйдетическую память из своей первоначальной жизни, за что она была очень благодарна.

Задав ей несколько вопросов, чтобы проверить, насколько хорошо она усвоила правила, Шикамару слегка кивнул, и они начали играть. У Маю не было особой стратегии для первой игры, вместо этого она сосредоточилась в основном на том, чтобы прочувствовать правила и ход игры. Она быстро проиграла, но Шикамару, казалось, думал, что она преуспела с первой попытки.

В следующей игре Маю опробовала несколько тактик, которые пришли на ум во время игры в первый раз, и продолжалась гораздо дольше. Она все еще проигрывала, но к концу матча почувствовала уверенность, что сможет отстоять свои позиции в третьей партии. Шикамару также выглядел слегка впечатленным ее усилиями до сих пор, что она восприняла как комплимент. Очевидно, он был очень опытным игроком в сеги, несмотря на свой юный возраст.

Шикамару лениво наблюдал за ее первыми движениями, подтянув одно из колен и поддерживая согнутый локоть, а подбородок положив на кулак. К их десятому ходу он выпрямился и с интересом изучал доску, прежде чем принять решение о своем следующем ходе.

Полчаса и шесть ходов спустя каждый он сидел, скрестив ноги, склонившись над доской, поставив локти на стол и соприкоснувшись кончиками пальцев, чтобы создать круг, который, как он думал, находился прямо под его губами.

Глаза Маю метались между доской и его лицом, ожидая увидеть, что он будет делать. Она ошибалась насчет легкой победы — Шикамару был хорош. Гениальные уровни добра, на самом деле. Маю сомневалась, что в его возрасте она смогла бы добиться таких же успехов в своей первой жизни, где ее считали умнее любого другого ребенка — и большинства взрослых, — с которыми она сталкивалась.

Наконец, он взял фигуру и передвинул ее вперед и вправо. Маю прикусила губу и прищурила глаза, пытаясь точно понять, почему он принял именно это решение. После нескольких минут раздумий она сделала ответный ход, и они продолжали в том же духе еще несколько минут, прежде чем откашливание и шорох ткани привлекли ее внимание к двери, ведущей в коридор, где взрослые наблюдали за их игрой с разной степенью веселья.

"Шикамару, — упрекнул Есино, — ты все это время заставлял бедную Маю играть с тобой в сеги? Уже поздно — ты должен быть уже в постели!"

Шикамару вздохнул и ссутулился, бормоча что-то себе под нос, что Маю не могла разобрать.

"Что это было?" — Рявкнула Есино, уперев руки в бедра.

Позади нее Шикаку хлопнул себя ладонью по лбу, в то время как Чуза и Иноичи захихикали, как будто они были подростками, а не взрослыми шиноби. Шикамару замер, очевидно, не понимая, что она могла слышать его, прежде чем он открыл рот, чтобы ответить. Маю прервала его, прежде чем он смог еще больше разозлить ее.

"Все в порядке, Есино-сама, я люблю игры, и Шикамару предложил научить меня. Должно быть, я потеряла счет времени, мне было так весело. Мне очень жаль, что я не дал ему уснуть после того, как он лег спать. " Маю расширила глаза и позволила своей нижней губе немного задрожать, зная по практике учителей в государственной школе, которую посещали все гражданские лица, насколько это было эффективно.

Есино убрала руки с бедер и поспешила засуетиться вокруг Маю. "О, нет, дорогая, не беспокойся об этом! Конечно, это нормально, что Шика-кун немного задержался, чтобы развлечь тебя. Ты иди и закончи эту игру, а потом вы двое можете идти готовиться ко сну ".

Маю взглянула на Шикамару и увидела, что у него отвисла челюсть от шока при виде этой вопиющей демонстрации манипуляции, и она едва удержалась, чтобы не бросить на него самодовольный взгляд.

Шикаку, Иноичи и Чуза подошли, пока Есино говорила, посмотреть на доску. "Ах, нет причин откладывать это", — протянул Шикаку. — "Шикамару выиграет в течение следующих трех ходов".

"Что?" — Воскликнула Маю, перегибаясь через доску. "Он этого не сделает!"

Настала очередь Шикамару выглядеть самодовольным, когда он откинулся назад и скрестил руки на груди, в то время как ее глаза метались по доске, пытаясь предугадать ходы и контрдвижения, которые каждый из них мог бы сделать в следующие несколько ходов. "Я имею в виду, если я ... и тогда he...no , это бы не сработало. Но! Если я... Ну, нет, потому что тогда он мог бы просто...что, если... — ее голос затих, когда она уставилась на доску, и перед ней возникла картина его стратегии.

"Ты ... ты выиграл три хода назад!" Маю обвинили. Его самодовольное выражение исчезло, когда она продолжила пялиться на него, сменившись дискомфортом. Он поднял руку, чтобы потереть заднюю часть шеи.

"Ты..." — начала Маю, затем снова остановилась. Она смутно осознавала, что четверо взрослых внимательно наблюдают за ее реакцией, но была слишком поглощена тем, как здорово ее одолели в игре на остроумие. "Ты..."

Шикамару поднял руки, как будто собирался успокоить ее, и открыл рот, чтобы что-то сказать, но она снова прервала его.

"Ты потрясающий!" — воскликнула она, и у нее вырвался счастливый смех.

Пять пар глаз уставились на нее в шоке, но ей было все равно. Наконец-то, наконец, она нашла кого-то в этом мире, с кем она могла общаться, даже если это было только для одной игры. Кто-то, кто мог перехитрить ее, которой было не больше двадцати пяти и поэтому она видела перед собой только умного маленького ребенка.

"I...am?" — Наконец сказал Шикамару, выглядя смущенным.

"Да! Ты настоящий гений! Давай поиграем еще раз!" Маю не смогла бы сдержать широкой улыбки, которой она одарила его, если бы захотела, и через мгновение он вернул ее.

При этих словах Есино оторвалась от своего растерянного взгляда. "О нет, ты этого не делаешь! Вам двоим пора готовиться ко сну. Поднимайся, Шикамару покажет тебе, где ванная и дополнительные зубные щетки. Я разложила для тебя пижаму на кровати для гостей. Пожелай спокойной ночи Иноичи и Чоузе, прежде чем пойдешь наверх.

Оба ребенка немного поворчали, вставая, но открыто спорить не стали. Шикамару слегка, лениво поклонился каждому из мужчин. "Пока Чоузи-одзисан, пока Иноичи-одзисан. Увидимся на вечере барбекю ".

Двое мужчин, со своей стороны, выглядели удивленными его не слишком восторженным прощанием, но пробормотали в ответ "спокойной ночи".

Маю поклонилась чуть энергичнее: "Прощайте, Акамичи-сама и Яманака-сама. Было приятно познакомиться с вами".

Она услышала смешок, а затем большая рука нежно взъерошила ее волосы. Она посмотрела вверх сквозь челку и увидела, что рука принадлежала Чоузе. "Такой вежливый. Я уверен, что увижу тебя позже, Маю-тян. Береги себя".

Услышав отказ, Маю последовала за Шикамару вверх по лестнице и по длинному коридору мимо трех закрытых дверей в ванную. Шикамару подтащил табуретку к раковине и встал на нее так, чтобы он мог дотянуться до шкафчика за зеркалом, где он взял тюбик зубной пасты и зубную щетку, все еще в упаковке.

"Спасибо", — прошептала Маю, забирая у него упаковку и вертя ее в руках, пока не нашла язычок, за который можно было потянуть, чтобы открыть упаковку.

Он что-то проворчал в ответ, схватил синюю зубную щетку из маленького держателя на стойке и опустил ее под воду. Он подвинулся к краю табурета, чтобы освободить для нее место, и она слегка улыбнулась ему, прежде чем присоединиться к нему. Они почистили зубы в дружеском молчании.

Когда они закончили, он жестом показал, что подождет снаружи, пока она воспользуется ванной. По ее кивку он выскользнул, закрыв за собой дверь. Двигаясь быстро по привычке (в приюте было много детей в каждой ванной, так что вы научились быстро заканчивать), Маю воспользовалась туалетом, а затем вернулась к раковине, чтобы вымыть лицо и руки.

После того, как она вытерлась полотенцем для рук, висевшим на крючке на стене, она открыла дверь в пустой коридор. Нерешительно она сделала несколько шагов, но не успела уйти далеко, когда дверь справа открылась, чтобы показать Шикамару, теперь в пижамных штанах и футболке.

"Ваша комната — дверь прямо через коридор", — сказал он, указывая на дверь прямо напротив той, в которой он стоял. Он прикрыл зевок одной рукой, прежде чем продолжить. "Тебе нужно что-нибудь еще перед сном?"

"Um. Нет, спасибо, — ответила она и слегка улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, прежде чем прошаркать в ванную и закрыть дверь.

Мгновение Маю стояла в коридоре, прислушиваясь к бормотанию голосов внизу, когда Иноичи и Чуза выходили из дома, и звукам Шикамару, двигающегося в ванной. Поразмыслив, она поняла, что это было немного жутковато, поэтому она обратила свое внимание на дверь, на которую указал Шикамару, и подошла к ней, повернув ручку и толкнув ее вперед, чтобы открыть скромных размеров комнату с другой стороны. Она была оформлена в голубых и кремовых тонах, в ней стояли кровать, комод, тумбочка, а также небольшой письменный стол и стул, задвинутые в угол.

Маю вошла внутрь и тихо закрыла за собой дверь, отсекая большую часть шума от остальной части дома. Она сделала несколько шагов через комнату к кровати и потянулась, чтобы провести руками по ткани, дыхание перехватило от мягкости материала на ее ладонях.

Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз спала на мягких простынях? Целую жизнь назад, подумала она со смешком. Что ж, лучше не привыкать к этому. Ты скоро вернешься в приют, сказала она себе, отказываясь погрязать в жалости к себе из-за этого.

В конце концов, ей оставалось терпеть это всего пару лет, пока она не окончит Академию. Может быть, она даже была бы в одном классе с Шикамару. Эта мысль заставила ее слегка улыбнуться.

Схватив рубашку и брюки, разложенные на кровати, которые были почти идентичны тем, что были на Шикамару, она быстро, но осторожно сняла одолженную юкату, аккуратно повесив ее на спинку стула, прежде чем натянуть рубашку и шорты. Она натягивала покрывала обратно на кровать, решительно не думая о том, какими прохладными были высококачественные простыни на ощупь, когда раздался легкий стук в дверь.

Она выпрямилась, прежде чем позвать разрешения войти. Неудивительно, что в дверях стоял Шикаку с серьезным выражением лица.

"Могу я войти?"

Маю прикусила губу и кивнула. Шикаку закрыл за собой дверь и подошел к кровати, прежде чем сесть на ее край. Она на мгновение заколебалась, прежде чем тоже сесть, оставив между ними примерно фут пространства.

Молчание затянулось на мгновение, прежде чем она его нарушила. "Неужели... неужели они поверили, что я говорю правду?"

Шикаку посмотрел на нее краем глаза, прежде чем кивнуть, один раз. "Они это сделали".

Маю опустила взгляд на простыни и начала рассеянно дергать за оторвавшуюся нитку.

"Оу. Ладно. Так что ты собираешься делать?" Она ненавидела, как тихо звучал ее голос, но ничего не могла с собой поделать. Она была напугана.

Большая рука накрыла ее собственную, прежде чем она смогла распутать нить еще больше, чем у нее уже было. Маю замерла и продолжала смотреть вниз.

"Маю", — мягко произнес голос Шикаку. "Посмотри на меня".

Она прикусила губу, прежде чем слегка приподнять голову и посмотреть на него сквозь теперь уже подстриженную челку — любезность Есино. Он вздохнул, затем повернул свое тело под большим углом к ней и поднес другую руку к ее подбородку, приподнимая ее лицо подушечками пальцев.

"Маю", — сказал он, сверля ее взглядом. "Я обещал, что не позволю ему заполучить тебя, и я имел это в виду. Я думаю, что вместе с Есино, Иноичи, Чоузой и мной мы разработали план, который обеспечит неопровержимое доказательство того, что Шимура Данзо — предатель ".

Трудно было усомниться в убежденности в его глазах, но все же... "Но у тебя не будет неприятностей? За то, что не пошел к Хокаге напрямую?"

Этим утром ей было бы наплевать на последствия для него после, но это было до того, как он привел ее в свой дом, пообещав защищать и познакомил со своим ребенком и женой.

Маю ожидала, что он возьмет файл, если даже поверит ей, и ее либо засунут в какое-нибудь унылое убежище, либо оставят на произвол судьбы. В то время как единодушное мнение во всей Конохе, казалось, сводилось к тому, что Нара Шикаку был хорошим, хотя и ленивым, а иногда и ужасающим человеком, она не могла не сомневаться, что тот, кто зарабатывал на жизнь убийством и ложью, мог сохранить столько человечности. Обдумывая свои планы относительно будущей карьеры, она с облегчением увидела, что ошибалась.

"Ах, ну, нет, потому что я буду ходить к Хокаге". Он поднял руку, чтобы остановить ее протест. "Мы все согласились, что не должны разглашать подробности, но я собираюсь попросить небольшую команду людей, которым я доверяю, расследовать некоторые странные сообщения со всей деревни. Хирузен-сама и я знаем друг друга долгое время, и он доверяет мне. Если я попрошу у него неделю или две, прежде чем сообщать подробности и классифицировать на S-ранг, он, вероятно, даст мне время ".

"Но ... разве у Данзо не возникнут подозрения по поводу миссии в деревне S-ранга, о которой никто не расскажет ему в деталях? И вдобавок ко всему ... Один из его потенциальных новобранцев из приюта пропал на следующий день после того, как он получил мое досье..." Маю прикусила нижнюю губу, удивляясь, как она до этого момента не понимала последствий своего бегства. Глупо позволять собственным страхам руководить ее решениями.

"Эй, ну-ка, не делай такое лицо. Как ты думаешь, что я делал весь день, пока ты был здесь, и моя жена баловала тебя?" — Сказал Шикаку, отпуская ее подбородок, чтобы он мог засунуть руки в карманы. Он вытянул ноги перед собой и скрестил их в лодыжках, возобновляя свою обычную сутулость, вся напряженность последних нескольких минут покинула его.

"Убираю блестки из твоего офиса". — Съязвила Маю, но тут же получила небольшой шлепок по затылку.

"Эй, вот для чего нужна Шота. Нет, я занимался распространением какой-то дезинформации". Она склонила голову набок и задумчиво посмотрела на него.

Когда он увидел, что она заинтересовалась, его губы приподнялись, и он продолжил. "Мне жаль говорить, что девушку, похожую на ваше описание, видели входящей в Цветочный квартал в поисках ученичества в одном из роскошных домов".

У Маю отвисла челюсть. "Ты ... ты распустил слух, что я ушла из приюта, чтобы стать проституткой?" На последних нескольких словах ее голос повысился почти до визга. Лицо Шикаку исказилось паникой, и его глаза метнулись к двери, когда он поднял обе руки ладонями вперед к ней.

"Потише, потише! Ты хочешь, чтобы Есино тебя услышала?"

Маю бросила один взгляд на его испуганное лицо и почувствовала, как смех клокочет у нее в груди. Она зажала рот обеими руками, но это никак не остановило ее веселье.

Наконец она сдалась, положила руки рядом с собой на кровать для поддержки и, возможно, впервые с тех пор, как осознала свое место в этом новом мире, позволила себе без стеснения рассмеяться.

"Большой страшный глава клана, все", — выдохнула она между взрывами детского смеха. "Все, что тебе нужно, чтобы победить его, — это настучать его жене".

"Да, да, смейся", — сказал Шикаку, хотя по выражению его лица она могла сказать, что ему действительно было приятно рассмешить ее, хотел он того или нет.

Когда она успокоилась, она вытерла слезы из уголков глаз и отдышалась, прежде чем снова обратить свое внимание на него. Его губы все еще были растянуты в полуулыбке, и теперь он откинулся назад и перенес свой вес на ладони, все еще вытянув ноги перед собой.

Через мгновение она приняла его позу и подняла лицо, чтобы посмотреть на него. "Я думаю, это лучшее объяснение, чем "она убежала в цирк", но я буду очень зол, если люди подумают, что я провел свое детство, изучая, как to...to ..." она покраснела и не закончила предложение.

"Маа, Маю-тян, не беспокойся об этом. Я всем расскажу, что ты был в больнице с пневмонией, когда все закончится. Что касается предупреждения Шимуры-сама о том, что наше расследование может касаться его, ну ... этого трудно избежать."

"Но если он знает, то спрячет все улики до того, как ты сможешь их найти!" — Встревоженно сказала Маю.

"Ммм, и я не смогу предотвратить это. Однако я смогу контролировать, в каких доказательствах он прячется". Маю оборвала протест, который она готовила, и несколько раз открыла и закрыла рот, прежде чем, наконец, решилась на ответ.

"Что ты имеешь в виду?"

"Ну, с некоторых пор я заметил, что наши декларации о поставках были отключены. Ничего слишком большого, просто немного доспехов здесь или немного кунаев там, и их всегда можно списать на плохую отправку или на то, что одна-две коробки потерялись при транспортировке. Я подозревал, что кто-то внутри ворует, но я не мог понять, для чего именно им это было нужно — либо они перепродавали, либо использовали это, чтобы вооружить кого-то. Я не смог найти никаких свидетельств того, что они попали на черный рынок. Но теперь, когда я знаю, что Данзо снабжает свою личную армию..."

Глаза Маю расширились от осознания, и ее губы сложились в маленькую букву "о". Шикаку кивнул.

"Я вижу, ты во всем разобрался. Я собираюсь заставить его думать, что я расследую похищенные вещи, сделав несколько намеков здесь и там, в то время как на самом деле моя команда свяжет его с похищениями и установит местонахождение детей. Так что, пока он изо всех сил пытается скрыть свое участие в чем-то менее важном, я пролью свет на еще одно маленькое грязное занятие ".

"Вау", — сказала впечатленная Маю. "Это действительно умно. Ты потрясающая, Шикаку-сан!"

Он смущенно потер затылок и отвел взгляд. "Ах, ну что ж. Я просто играл в эти игры некоторое время. Если бы ты не был таким умным, я бы до сих пор не знал, куда делись эти припасы.

Маю закатила глаза и, повинуясь импульсу, встала на колени на кровати и повернулась к нему лицом, так что их глаза оказались на одном уровне.

"Спасибо, что поверили мне, Шикаку-сан. Возможно, я кое-что выяснил, будучи любопытным, но я знаю, что ты будешь тем, кто заманит его в ловушку, чтобы никто не усомнился, какой он на самом деле придурок. Я знаю тебя всего один день, но я уже верю в тебя ".

Шикаку на мгновение выглядел озадаченным, прежде чем черты его лица смягчились. "Маю-тян, я надеюсь, что все в порядке, но сейчас я собираюсь тебя обнять".

Она пискнула, когда он сел и притянул ее к своей груди.

"Шикаку-сан! Перестань обращаться со мной как с ребенком! — запротестовала она, но он только крепче сжал ее.

"Как мне повезло, что такая милая маленькая Маю-чиби пришла сегодня в мой офис!" — воскликнул он, игнорируя ее нерешительные попытки сопротивляться.

"Ты ... ты должен быть серьезным главой клана!" Ее голос звучал немного приглушенно, так как ее лицо было разбито о его плечо. "И я не чиби! Я детектив, который раскрыл это дело для вас!"

Он засмеялся и поднял руку, чтобы взъерошить ее волосы, прежде чем отстраниться. "Ах, это правда, вы очень хороший детектив. Может быть, я начну называть тебя детектив Чиби-тян."

Она нахмурилась на него и подняла руки, чтобы поправить прическу, хотя была уверена, что он видит ее насквозь. Несмотря на его поддразнивания, он был хорошим обнимателем, а объятия были чем-то, чего она не часто получала в этой жизни.

Он встал, и она уклонилась от его руки, когда он еще раз провел по ее волосам, прежде чем засунуть то и другое в карманы и, ссутулившись, направился к двери.

"Ложись в постель и укройся, а я выключу для тебя свет", — сказал он через плечо после паузы, положив руку на дверную ручку. Маю перестала возиться со своими волосами и послушно забралась под одеяло, сползая по мягкому матрасу, пока ее голова не оказалась на подушке, и натянула одеяло до подбородка.

"О, а Маю?" Она прекратила то, что делала, чтобы посмотреть на него, но теперь он отвернулся от нее, все еще держа руку на дверной ручке. "Не беспокойся больше об этой ситуации, хорошо? Я позабочусь об этом, а до тех пор ты будешь здесь в безопасности. Никто не смог бы пройти мимо моего клана." он сделал паузу, чтобы на мгновение задуматься. "И даже если бы они это сделали, они бы никогда не прошли мимо Есино".

Маю хихикнула, когда он драматично вздрогнул, а затем выскользнул за дверь, выключая на ходу свет.

000

Маю лежала в грязи под старым, скрипучим крыльцом приюта и смотрела на Ноно-сан, стоявшую в тусклом свете заросшего двора. Где-то в глубине площадки слегка поскрипывали на ветру качели, но кроме этого не было слышно никакого шума.

Маю следила за тем, чтобы дышать медленно и ровно. Хотя она была почти уверена, что старые печати, разбросанные по приюту, поставленные там во время Второй мировой войны шиноби самой Узумаки Мито, чтобы защитить детей от вражеских шпионов, скрывали любой звук или запах, который она могла создать, она не была на 100% уверена, что они распространялись на ее место под крыльцом.

Минут через десять или около того две фигуры появились перед Ноно-сан в вихре ветра и листьев. Маю изучала мужчину, которого она знала как Шимуру Данзо, тело напряглось для полета, пока она ждала знака, что он знает, что она наблюдает.

Его спутник стоял за его плечом справа от него, и Маю не могла сказать, была ли фигура в черном мужчиной или женщиной, отчасти из-за плаща, скрывающего любые возможные изгибы, и белой пустой маски на его или ее лице. В любом случае, это было чрезвычайно пугающе.

"Ноно-тян", — сказал Данзо. "Я надеюсь, у вас есть несколько возможных рекрутов для меня?"

Ноно склонила голову. "Я верю, Данзо-сама. На самом деле, вы можете сами увидеть одну из них — она вон там, под крыльцом. "

Дыхание Маю сбилось, страх распространился по ее конечностям. Глупый! Подумала она про себя. Ты должен был знать, что не сможешь избежать внимания бывшего АНБУ...

Между секундой и следующей фигура в маске исчезла со стороны Данзо и появилась перед ней, опустившись на колени так, что белое лицо смотрело прямо на нее из пространства между истертой грязью и старыми облупленными досками крыльца.

Беги!Разум Маю кричал на нее, но ее тело не повиновалось. Она подняла одну тяжелую руку перед собой, как будто отгоняя призрака, и закричала, когда что-то схватило ее за запястье и вытащило на открытый воздух.

Слишком напуганная, чтобы бороться, и зная, что она никогда не сможет убежать от людей перед ней, она рухнула на колени, дрожа.

"Конечно, такая маленькая, трусливая штучка не преуспела бы в моей армии", — услышала она слова Данзо, хотя его голос звучал так, словно доносился сквозь воду. "Вероятно, было бы лучше избавиться от нее сейчас".

Нет! Я не хочу умирать!

"О, я не знаю", — раздался прямо над ней новый голос, который наполнил ее холодным ужасом и потянул за что-то вроде воспоминания на краю ее сознания. Фигура в маске — она говорила. "Сначала, я думаю, мы должны немного повеселиться".

При этих словах дрожь Маю стала более заметной. Она знала этого человека, она слышала от него эти слова раньше. Воспоминание пыталось пробиться на поверхность, и она рефлекторно боролась с ним.

В глубине души она знала, что это было не то, что она хотела бы помнить. Тем не менее, ее тело, казалось, двигалось без ее разрешения, и медленно, медленно ее глаза начали путешествовать по телу перед ней.

Мимо одетых в черное ног, мимо развевающегося плаща и, наконец, к светящейся белой маске. Рука, прикрепленная к телу, медленно поднялась к маске. Маю хотела протестовать, кричать на этого человека, на то, чего она так боялась, чтобы он остановился, но она застыла, застряв на месте, когда маска была снята.

Появилось невыразительное, скучное лицо, увенчанное короткими каштановыми волосами. На первый взгляд мужчина казался нормальным — бояться было нечего. Пока Маю не посмотрела в его холодный, маниакальный взгляд. Он присел перед ней на корточки, его рот растянулся в гротескной пародии на ухмылку.

"Итак, мисс Холмс. Стоит ли нам начинать?"

В ее сторону сверкнул нож, и Маю открыла рот и начала кричать, когда ее пронзила самая сильная боль, которую она когда-либо испытывала. Когда мир вокруг нее начал меркнуть, в ее сознании сформировалось имя, буквы были ясными и четкими. Мориарти.

Маю резко проснулась, дезориентированная, делая глубокие, прерывистые вдохи. Ее щеки были мокрыми от слез, и дрожь сотрясала ее тело, когда она лихорадочно оглядывала комнату, тускло освещенную лунным светом, проникающим через окно. Потребовалось всего мгновение, чтобы вспомнить, где она была, и Маю начала успокаиваться.

Дом в Наре. Она была в доме Нары, а Шикаку спал дальше по коридору. Здесь ничто не могло причинить ей вреда. Она была в безопасности. У Данзо ее не было. Этот ужасный человек — воспоминание о человеке, который назвал ее именем, которого она не слышала в этой жизни, — не обладал ею. Она была в доме Нары. Она была в безопасности. Шикаку был прямо по коридору...

Маю продолжала жадно глотать воздух, снова и снова повторяя себе, что она в безопасности. Через несколько минут ее дрожь утихла, хотя пронизывающий до костей страх не отпускал ее, оставляя ощущение холода. Имя Мориарти продолжало всплывать на поверхность ее мыслей, делая невозможным избавиться от реакции на кошмар.

Наконец, не в силах больше выносить вид потолка и ощущение отрезанности от мира, Маю отбросила одеяло и, спотыкаясь, направилась к двери. Она тихо открыла ее и проскользнула в холл, где опустилась на пол, чтобы прислониться спиной к стене.

Подтянув колени к груди, она обхватила руками голени и прислонилась лбом к своим ногам. Смена местоположения, казалось, ослабила большую часть власти, которую держал над ней сон, и ее страх утих до приемлемого уровня. Ее мозг снова заработал в обычном режиме, и Маю смогла отступить назад и посмотреть на то, что ей приснилось, с толикой логики.

Очевидно, ее разум взял воспоминание — то, что она видела, шпионя за Ноно-сан и Данзо — и изменил его в ответ на страх, который она испытывала последние полтора дня. Потому что Маю знал, наблюдая всего за одним разговором между собой и кем-то, кого он считал просто еще одним инструментом в своем арсенале, каким извращенным человеком на самом деле был Данзо. В конце концов, искусству дедукции ее обучали лучшие.

Она была так близка к тому, чтобы стать просто еще одним безликим пропавшим ребенком Конохи, захваченным и вынужденным делать бог знает что страдающим манией величия без угрызений совести, когда дело дошло до глубин, в которые он мог погрузиться в своих алчных играх за власть. Если бы она сама не расследовала исчезновения, Маю не получила бы предупреждения, не предвидела бы этого.

Что ж, ей просто придется смириться с тем, как близко она подошла к потере своей свободы, жизни и, что еще хуже, своего разума, и принять решение всегда быть в курсе того, что ее окружает, не позволять необъяснимому проходить мимо нее без расследования. Это должно со временем избавить от любых дальнейших кошмаров с участием Данзо.

С чем это не помогло, так это с... другим. В глубине души она знала, что призрак Мориарти не был чем-то, что ее подсознание создало, чтобы заполнить пробелы в ее неразрешенных страхах.

Он чувствовал себя одним из воспоминаний ее прошлой жизни, в которых была определенная дымка, которой не было в ее более поздних воспоминаниях. Они были более тусклыми и, казалось, проникали к ней через тонкий барьер, как будто она видела их через линзу или из-под воды.

У Маю было ощущение, что Мориарти был частью того аспекта ее прошлой жизни, который она никогда раньше не могла вспомнить. Ее смерть.

Шорох напротив вывел ее из задумчивости. Когда ее глаза сфокусировались, она увидела, что это был Шикамару, стоящий в своем теперь открытом дверном проеме, очевидно, вырванный из глубокого сна. Его волосы выбились из конского хвоста и лежали беспорядочным гнездом вокруг лица. Он тер один глаз кулаком и зевал.

"Я..." — начала Маю, но ее голос прозвучал как карканье. Она прочистила горло и попыталась снова, на этот раз с большим успехом. "Мне жаль", — прошептала она. "Я тебя разбудил?"

Шикамару просто пожал плечами, опустив руку, и изучил ее сгорбленную фигуру, прежде чем заговорить. "Кошмар?" — Спросил он, и настала ее очередь пожать плечами в ответ.

"Хлопотно", — пробормотал он. Маю поникла, чувствуя себя виноватой за то, что разбудила его, когда была гостьей в его доме.

"Это было из-за того, что папа так взвинчен?" — Спросил он скучающим голосом.

Маю вздрогнула и бросила на него настороженный взгляд, прежде чем решила, что, вероятно, нет смысла пытаться притворяться, что ничего не происходит. В конце концов, она ночевала в его доме, в то время как Шикаку был занят свержением важных политических фигур с их тронов.

Она слегка кивнула и поиграла с краем одолженной рубашки. "Да, но...На самом деле я не должен говорить об этом ".

Шикамару ничего на это не сказал. Он просто постоял еще мгновение, пристально глядя на нее, прежде чем пришел к решению. Раздраженно вздохнув, он повернулся и пошел по коридору к лестнице. Сбитая с толку, она смотрела, как он исчезает из виду.

Неуверенная, следует ли ей следовать за ним, она застыла на полу. Маю знала, что ей следует вернуться в комнату, но по какой-то причине от этой мысли у нее по спине пробежали мурашки. Интересно, сколько у меня времени до того, как это можно будет считать утренним временем, подумала она про себя. Она была почти уверена, что это было около часа или двух ночи, так что, вероятно, какое-то время.

Вздохнув, она снова свернулась калачиком, решив, что не имеет значения, насколько странной Шикамару в конечном итоге посчитал ее, она просто останется там до рассвета.

"Вот. Выпей это, это поможет ". Маю снова отвлеклась от своих мыслей, когда Шикамару, выглядевший неловко, сунул ей в лицо стакан воды.

"Ах ... спасибо", — сказала она, забирая у него стакан и поднося его к губам.

При первом прикосновении воды к языку жажда обрушилась на нее, как товарный поезд, и в итоге она выпила большую часть за один присест.

Губы Шикамару изогнулись в одну сторону в том, что Маю начала распознавать как улыбку, которую дарят Нары, когда ты каким-то образом позабавил их. Она неуверенно улыбнулась ему в ответ, прежде чем поставить стакан рядом с собой и вернуться в прежнее положение.

Через несколько минут, должно быть, стало очевидно, что она не планировала двигаться, потому что Шикамару вздохнул и сел рядом с ней. "Кошмар... Ты можешь мне что-нибудь рассказать об этом?"

Маю полностью повернула голову к нему лицом, положив щеку на поднятые колени. Ее глаза вгляделись в его черты. Сегодня она впервые встретила ребенка, чей интеллект был близок к ее собственному.

Она была отвлечена в течение дня и могла признать, что не уделяла столько внимания, сколько следовало, за исключением наблюдения за семьей Нара и вывода о безопасности. То, что она могла признать, было совершенно неоправданным в ее нынешнем положении — она должна была собирать всю информацию о людях вокруг нее, как о союзниках, так и о врагах, если она хотела выжить в следующем месяце.

Дедукция не была для нее так естественна в прошлой жизни, как для ее отца и дяди. Это было что-то, что было вбито в нее до тех пор, пока она не сделала это автоматически. Здесь она все еще была ребенком, с детскими эмоциями и рассеянностью, и у нее было чувство, что пройдет еще несколько лет, прежде чем она сможет снова войти в комнату и узнать, что все ели на завтрак, их романтический статус и не совершали ли они недавно несанкционированное убийство.

Теперь она сосредоточила на нем все свои дедуктивные способности. Интеллект гениального уровня, хотя он и не тщеславен по этому поводу — результат взросления в клане, известном тем, что производит гениев. Его летаргия — это не притворство, он, скорее всего, не раскроет свой потенциал, пока его не побудит что-то серьезное. Физическая неподвижность и частый сон помогают ему справляться с мозгом, который всегда обрабатывает информацию намного быстрее, чем те, кто его окружает. Он добрый, хотя его нелегко мотивировать на добрые поступки, поскольку это потребовало бы приложить больше усилий, чем он готов. Устойчивый и верный — он вырастет в опору для своего клана ... заслуживающий доверия. Заслуживающий доверия.

"Есть человек, который хочет причинить мне боль. Я не ... он мне напоминает. Кто-то другой, — наконец ответила Маю через несколько мгновений.

Она не стала вдаваться в подробности, и он не просил ее об этом. Некоторое время они сидели в уютной тишине, пока Шикамару не нарушил ее зевком.

"Мы должны вернуться в постель", — сказал он, вставая и потягиваясь.

Она промычала в ответ, но не двинулась с места. Ужас из ее сна исчез, но она не хотела возвращаться в комнату. Выйдя в коридор, даже если все еще спали, она не чувствовала себя такой одинокой. Маю не могла припомнить, чтобы когда-нибудь проводила ночь без того, чтобы звуки других детей в приюте не убаюкивали ее. Хотя она была одна в течение шести лет, она не была предоставлена самой себе. Теперь тишина казалась ей удушающей

Он уставился на нее на мгновение, прежде чем вздохнуть, пробормотав что-то себе под нос, а затем исчез в комнате для гостей, в которой она спала.

"Эм", — сказала она, но едва успела задуматься, что он делает, как он уже стоял перед ней, держа в руке подушку с ее кровати.

Затем Шикамару протянул другую руку и нетерпеливо застонал, когда она просто уставилась на нее.

"Давай , я устал и хочу спать, но не смогу, если буду знать, что ты просто сидишь здесь, уставившись в стену".

Она нерешительно вложила свою ладонь в его и позволила ему поднять ее на ноги. Все еще держа ее за руку, он повел ее в свою спальню и к своей кровати, положив ее подушку рядом со своей. Затем он забрался под одеяло, подвинувшись и демонстративно придерживая одеяло, чтобы она могла последовать за ним.

Маю задержалась лишь на мгновение, прежде чем вползти вслед за ним. К ее удивлению, он перевернулся так, что его передняя часть была прижата к ее боку, и положил свою тощую руку на живот, зарываясь в подушку. Затем, насколько она могла судить, он быстро снова заснул. Несколько мгновений она в шоке смотрела на мальчика. Что ж, это был навык, от которого она была бы не прочь овладеть. Она держала свое тело напряженным в течение нескольких минут, непривычная к физическим прикосновениям, прежде чем, наконец, расслабиться и последовать за Шикамару в дремоту.

000

Маю уставилась на тарелку перед собой и попыталась проигнорировать ухмылку на лице Шикаку. Она проснулась этим утром в путанице одеял и неуклюжих конечностей, с Есино, воркующей в дверном проеме с камерой, в то время как Шикаку хихикал в коридоре позади нее.

На Шикамару не подействовало то, что Есино все еще говорила о том, какие они "милые" и как сильно ее подругам понравятся восхитительные фотографии, которые она сделала, где они вдвоем пускают слюни друг на друга и на одеяла.

Шикамару, казалось, совершенно не беспокоился о возможном смущении и на самом деле спал за столом за завтраком, подперев голову рукой. Маю откусила кусочек своего, по общему признанию, вкусного завтрака и решила просто быть благодарной, что они не спросили, почему она оказалась в комнате Шикамару, а не в своей собственной. Хотя, учитывая, что они были ниндзя, они, вероятно, уже знали.

В конце концов, Шикаку встал, по очереди взъерошив волосы обоим детям, прежде чем подойти, чтобы поцеловать Есино на прощание.

"Я, вероятно, сегодня буду поздно", — сказал он небрежно.

Маю прикусила губу, но ничего не прокомментировала. Под его спокойной внешностью скрывалось напряжение, и она могла сказать, что он был, по крайней мере, несколько обеспокоен тем, как пройдет его встреча с Хокаге.

"Вы двое сегодня остаетесь в доме и на участке — не бродите", — сказал Шикаку, выходя из кухни.

"А", — ответил Шикамару, не видя ни малейшего любопытства по поводу того, почему его отец не хотел, чтобы он бродил по деревне. Либо он был действительно невероятно ленив, либо он воспринял это всерьез, когда Маю сказала, что она в опасности во время их разговора шепотом прошлой ночью.

"Шикамару, почему бы тебе не показать Маю задний двор и не показать ей, как делать утреннюю растяжку. Я выйду после того, как приберусь на кухне, — сказала Есино с легкой улыбкой.

"Какая обуза. Я подумал, что могу пропустить, раз у нас гость. "

Мягкая улыбка сползла с лица Есино, и она указала на него ложкой. "Шикамару! Тащи свою ленивую задницу отсюда, или я сделаю остаток твоего дня таким несчастным, что ты будешь мечтать о растяжке!" Он съежился на своем сиденье, надулся и не стал спорить.

"Маю, ты ведь не возражаешь, правда, дорогая?" — Спросила Есино, снова возвращаясь в образ своей милой матери.

"Я — нет?" — Спросила Маю, чувствуя себя немного напуганной быстрой трансформацией.

"Теперь посмотри, что ты наделал, ставя нашу гостью в неловкое положение", — отругал Есино Шикамару, который в ответ схватил Маю за руку и потащил ее из кухни в рассветный свет так быстро, как только могли нести его маленькие ножки.

Маю оглянулась и увидела, что Есино победно ухмыляется.

"Твоя мама такая страшная", — восхищенно сказала она, как только они благополучно спустились по ступенькам крыльца на задний двор.

"Ты так говоришь, как будто это хорошо", — пробормотал он, все еще надувая губы.

Маю ухмыльнулась ему. "Хорошо иметь возможность пугать окружающих тебя людей. Я мог бы поучиться у нее ".

Она изучила свое новое окружение, отметив, что двор представлял собой довольно большой участок мягкой зеленой травы, окаймленный по бокам приподнятыми садами и высокими деревьями. В настоящее время в садах растет смесь цветов, которые распускаются ранней осенью, а также различные кабачки и некоторые поздние помидоры.

На дальней стороне двора, напротив простого забора, состоящего из вбитых в землю столбов, с двумя рядами длинных досок, идущих параллельно земле, стоял небольшой ветхий сарай. За забором был большой луг, который поднимался на холм, где начинался большой, огороженный забором лес. Других домов в поле зрения не было. Казалось, глава клана жил прямо на краю Комплекса Нара, который находился на самой окраине самой Конохи.

Шикамару вздохнул и пробормотал что-то о том, что все женщины ужасны, затем плюхнулся на траву.

"Вот, садись, и я покажу тебе наши растяжки".

Он рассказал ей о серии движений, которые напомнили ей о занятиях йогой для начинающих, на которые дядя Шерлок заставлял ее ходить, когда ему нужно было собрать информацию о владельце студии, который, конечно же, оказался поджигателем. Они работали над этим около 10 минут, когда Есино вышел и присоединился к ним, предлагая предложения и корректируя их позиции там, где это было необходимо.

Примерно через 45 минут она объявила перерыв и велела им сесть, скрестив ноги.

"Маю-тян, ты когда-нибудь медитировала?" — спросила она.

"Да, однажды я прочитал книгу об этом в библиотеке, когда начал пытаться получить доступ к своей чакре".

"О?" Есино бросил на нее острый взгляд. "И тебе это удалось?"

"Ах, я могу чувствовать это и немного направлять", — сказала Маю, пожимая плечами.

"Это хорошо! Намного лучше, чем Шикамару делал до сих пор", — сказала она, бросив на него свирепый взгляд.

Маю нервно взглянула на него, боясь, что он разозлится на нее за то, что она невольно вызвала гнев его матери, но он выглядел невозмутимым из-за комментария матери. Ее губы дрогнули, и она пожала плечами.

"У меня много свободного времени в приюте", — сказала она.

Есино посмотрела на нее грустными глазами, но ничего не сказала. Вместо этого она начала рассказывать им о дыхании для медитации и о том, как "почувствовать" их чакру и начать перемещать ее. Они работали над этим около часа, и за это время солнце стало ярче, и мир вокруг них ожил. Маю глубоко вздохнула и использовала последние полчаса медитации, во время которых она была почти уверена, что Шикамару спит, чтобы погрузиться в свой разум.

Или, ну, пещера ее разума, как она любила это называть. Шерлок называл это дворцом своего разума, когда помогал ей строить ее первый дом Раньше. Здесь это было названо ментальным ландшафтом теми шиноби, которые специализировались на дзюцу разума.

Она также видела, что в свитке, написанном монахами, он упоминается как храм разума. Храм разума использовал технику, аналогичную технике Шерлока, чтобы создать крепость, которая защищала и организовывала их воспоминания и психику, но они добавили дополнительный слой, вплетая чакру в упражнение.

Это было эзотерично и отнимало много времени (потребовались годы, чтобы создать прочный слой проявления чакры в ментальном ландшафте) и требовало сильного ума, высокого интеллекта и бесконечного терпения. Маю уже планировала воссоздать свою пещеру разума, и дополнительные усилия, необходимые для защиты от того, что она считала одной из самых больших угроз в этом мире — техник, которые воздействовали на ее разум, — казались небольшой ценой.

Она работала над этим всего около месяца — до этого ее внимание было больше сосредоточено на том, чтобы узнать как можно больше об окружающем мире. Научиться читать и писать, познакомиться с историей и политическим климатом мира, в котором она жила ... Все это требовало времени. Только когда она впервые увидела шиноби, мчащегося по крышам, она действительно почувствовала настоящую мотивацию стать активным участником этого мира. В конце концов, кто бы не хотел тренироваться, чтобы стать супергероем?

Ее ментальный ландшафт был в основном темным пространством с беспорядочными воспоминаниями и мыслями, появляющимися и исчезающими из ее поля зрения. Маю нахмурилась и сосредоточилась на сне, который приснился ей прошлой ночью. Это немного потеряло свою силу здесь, где, как она знала, у нее был контроль. Он заиграл перед ней, словно в голограмме, и она медленно обошла его, изучая со всех сторон.

Затем она начала разбирать это на части, отделяя то, что было памятью, от того, что было страхом. Однако, когда она добралась до конца, то столкнулась с проблемой. Она знала, что голос и лицо фигуры в черном плаще были основаны на воспоминании, которое еще не полностью всплыло на поверхность.

Это не было сюрпризом, так как она только что проснулась не со всеми своими прошлыми воспоминаниями в целости и сохранности. Они приходили к ней на протяжении первых пяти лет ее новой жизни, постепенно интегрируясь, чтобы не сломать ее. Обстоятельства ее смерти были единственным, что Маю так и не смогла вспомнить.

Маю прокручивала голос снова и снова, изучала неописуемое лицо того, кого она знала как Мориарти, пытаясь вызвать на поверхность больше воспоминаний. Хотя она чувствовала слабое шевеление где-то в глубине себя, она не могла восстановить его. Пока. Пока она не вытащит подавленную информацию вперед и не разберется с ней должным образом, это будет слабостью ума, как доказано прошлой ночью.

Расстроенная, Маю двинулась дальше, сосредоточившись на папке с надписью "расследования", появившейся перед ней. Она прижала к нему руку, и он открылся в другие папки — мало чем отличающиеся от тех, что вы видели на рабочем столе операционной системы в ее другом мире — и выбрала ту, которая была помечена как Шимура Данзо, и начала передавать новую информацию, которую она собрала. Она вздрогнула, когда "цель: Номака Маю" была добавлена и интегрирована.

Она почувствовала только облегчение, когда были добавлены воспоминания, связанные с "союзниками: Шикаку Нара, Есино Нара, Акамичи Чоуза, Яманака Иноичи". Сказать, что она была удивлена готовностью Шикаку поверить в шестилетнюю сироту, а затем помочь ей, было бы преуменьшением. На самом деле это было последнее средство, порожденное страхом, который поглотил ее так, как это по-настоящему чувствуют только дети.

После того, что казалось часами, но в реальном времени было всего около получаса, Маю вырвало из ее пространства прикосновением к плечу. Она моргнула, открыв глаза, и увидела, что Шикамару присел на корточки перед ней, а Есино нигде не было видно.

"Мы закончили", — сказал он. "Обычно после этого я иду смотреть на облака, пока мама отвлекается. Хочешь пойти?"

Маю моргнула, глядя на него. Наблюдение за облаками, серьезно? Это звучало ужасно скучно. Но, ну, это не было похоже на то, что ей было чем еще заняться. Все еще...

"Могу я принести книгу?" — спросила она.

Шикамару пожал плечами, прежде чем встать и, сутулясь, направиться к дому. Губа Маю дернулась, и она встала, чтобы последовать за ним внутрь и через кухню в коридор, где они повернули направо. Маю еще не была в этой части дома и с интересом оглядывалась по сторонам.

Они миновали закрытую дверь слева — затем кабинет Шикаку — и, наконец, вошли в большую, солнечную комнату, в которой стояли три больших кресла у камина в углу и красивые полки, вырезанные из вишневого дерева вдоль стен. Полки были заполнены книгами, и Маю ахнула от удивления. Она не видела такой большой личной библиотеки с тех пор, как... ну...Раньше.

Она пересекла плюшевый синий ковер и быстро направилась к первой полке в дальнем правом углу, намереваясь быстро осмотреть ее, чтобы получить представление о том, как книги были расставлены, прежде чем взглянуть поближе. Шикамару, казалось, почувствовал, что это может занять некоторое время, потому что он плюхнулся в одно из кресел и свернулся в нем калачиком, его маленькое тело легко вписалось в пространство.

Он пробормотал что-то, что могло быть "разбуди меня, когда будешь готова", и замолчал. Маю хихикнула и вернулась к своей задаче, медленно идя вдоль рядов книг. Дойдя до конца, она задумчиво промурлыкала. Книги были организованы сначала по темам, а затем по названиям внутри каждой темы.

Было шесть основных разделов: контроль чакры, базовые навыки дзюцу и шиноби, стратегия, наука (с акцентом на медицину), история и художественная литература. Маю задумчиво постучала пальцами по своей ноге, прежде чем вернуться к секции контроля чакры.

Она уже прочитала библиотечный экземпляр The Beginner's Guide to Chakraдля начинающих, поэтому пропустила это. Наконец, она отложила Изучение практического применения Чакры и быстро просмотрела оглавление, прежде чем решила взять его с собой.

Прикусив губу, Маю посмотрела на Шикамару, но обнаружила, что он крепко спит. Она закатила глаза и решила, что он не будет раздражен, если она выберет еще одну книгу. После еще нескольких минут чтения она вытащила Яды и противоядия к ним: Том 1: Страна огня.

Маю подошла к Шикамару и потрясла его за плечо. Он что-то проворчал и ткнулся лицом в кресло. Она фыркнула и ткнула его пальцем в висок.

"Шикамару-кун, ты не хочешь пойти посмотреть на облако?"

Один глаз открылся и на мгновение повернулся, чтобы посмотреть на нее. Наконец, он распрямился и потянулся, прежде чем встать. Он указал на ее книги, и она поняла, что он спрашивает, что она схватила.

Просияв, она протянула их ему. Он что-то промычал и взял у нее книгу о ядах.

"Тебе следует начать с этого", — сказал он, возвращаясь к полке, чтобы поставить его на место и достать новый, чтобы вручить ей.

Маю прочитала название, склонив голову набок. Наука о ядах Нары Сино.

"Почему..." — начала она спрашивать.

"Это лучшая отправная точка", — сказал Шикамару, махнув рукой в воздухе. "Скорее "как и почему они работают", чем список ядов".

"Спасибо", — сказала она, немного удивленная тем, что он действительно прочитал это, но в то же время нет. В конце концов, он был чрезвычайно умен, и спать в конце концов должно было наскучить.

Они вернулись на улицу и перелезли через забор, отделяющий задний двор от поля. Маю последовала за Шикамару через луг и вверх по склону холма, где он остановился примерно в десяти футах от линии деревьев и лег на траву, глядя в небо над ними.

После минутного колебания она села рядом с ним и нетерпеливо открыла книгу о ядах. В той части библиотеки, которая была открыта для широкой публики, вообще ничего не было о ядах, по крайней мере, конкретно.

Примерно через час Шикамару нарушил их уютное молчание. "Сколько тебе лет?"

Маю взглянула на него краем глаза и увидела, что он все еще смотрит на облака, полностью расслабленный и, казалось, не заботящийся о том, ответит она или нет.

"Мне исполнилось шесть несколько месяцев назад", — сказала она.

Он хмыкнул. "В следующем месяце мне исполнится семь", — и испустил такой драматический вздох, что Маю не смогла удержаться от хихиканья.

"Что такого плохого в том, что тебе исполнилось семь?"

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и выглядел таким обиженным, что она снова рассмеялась. Удовлетворенное выражение, промелькнувшее на мгновение на его лице, заставило ее понять, что он пытался добиться от нее такой реакции и не мог сдержать немного тепла, которое наполнило ее при этом.

Прошло много времени с тех пор, как кого-то заботило, улыбается она или нет, но нары, казалось, были полны решимости увидеть, как она это делает. Не то чтобы Маю нуждалась в этом в своей повседневной жизни — независимость никогда не была для нее проблемой, — но все равно было одиноко всегда быть самой по себе.

"Мама говорит, что я должен начать посещать Академию, когда мне исполнится восемь, и закончить к двенадцати", — ответил Шикамару, и Маю просияла.

"Неужели? Я тоже буду сдавать вступительные экзамены на следующий год! Может быть, мы окажемся в одном классе ".

Шикамару слегка улыбнулся и что-то проворчал в знак согласия, прежде чем снова обратить свое внимание на небо, но Маю видела, что он был искренне доволен. Маю некоторое время открыто смотрела на него, затем пожала плечами и вернулась к своей книге.

Остаток утра они провели в уютной тишине, Маю читала, а Шикамару довольствовался тем, что смотрел на облака, пока Есино не позвал их на обед. После того, как они поели, Шикамару повел ее обратно в гостиную, где стояла доска сеги.

Они сыграли несколько партий, и Шикамару выиграл первые три, к радости Маю. Она заставила его объяснить каждую стратегию, прежде чем они двинулись дальше, и его самодовольная ухмылка так сильно напомнила ей о ее дяде, когда она выражала ему восхищение, что у нее сжалось в груди.

В тот вечер Шикаку не пришел домой к ужину, и Маю почувствовала, как напряжение нарастает в ее спине и плечах. Она посмотрела через стол на Есино, которая поддразнивала Шикамару по поводу довольного выражения лица, которое было у него после их игр в сеги. Он закатил глаза и фыркнул, но одна сторона его рта была приподнята в легкой полуулыбке, и она могла легко прочитать любовь и нежность, которые они испытывали друг к другу.

Маю почувствовала, как что-то в ней расслабилось от их взаимодействия. Шикаку было к чему вернуться, в то время как все, что было у Данзо, — это его схемы и склонность к мании величия, которые поддерживали его. Она вздрогнула, вспомнив тот единственный раз, когда увидела его, укрывшегося в тени заросшего двора приюта, такого уверенного в своем праве вырывать детей из их жизни. Такого рода сила была хрупкой, независимо от того, насколько умен или безжалостен кто-то был, особенно перед лицом силы, рожденной из желания защитить других.

Она знала это, видела, как это происходило в ее прошлой жизни. Ее отец никогда не был так опасен, как тогда, когда Шерлоку или ей самой угрожали или причиняли боль, что бы он ни утверждал о бесполезности сентиментальности. Кем бы ни был этот Мориарти, она не сомневалась, что он умер ужасной смертью, как только Майкрофт и Шерлок обнаружили, что он сделал.

Она старалась не зацикливаться на их реакции после этого — она знала, что ее смерть, должно быть, сильно ранила их. Никто, кроме Маю или, ну, Дианы Холмс, не проявлял к ним безоговорочной привязанности.

После того, как они помогли Шикамару прибраться на кухне, все трое удалились в маленькую библиотеку. Маю продолжила читать книги, которые выбрала тем утром, на этот раз с помощью блокнота, который дал ей Есино, чтобы она могла делать заметки. Она уже задумала несколько экспериментов с местной растительностью...она подумала, не будет ли Шикамару возражать, если завтра она пойдет с ним на прогулку в лес...

Шикамару, очевидно, весь выспавшийся за день, лежал на плюшевом коврике с книгой о ловушках, которую Маю не терпелось почитать перед ним, в то время как Есино затачивала кунаи в кресле напротив своего собственного. Это было ... мило. Домашний.

Наконец, по настоянию Есино, Маю и Шикамару поднялись наверх, чтобы приготовиться ко сну. Когда она замешкалась у двери в свою комнату для гостей, Шикамару нетерпеливо потянул ее за руку. "Маа, Маю-тян, твоя подушка уже в моей комнате".

Испытывая облегчение и досаду на себя за свою слабость, она последовала за ним в комнату, и он снова прижался к ней. Он такой очаровательный, подумала она, забавляясь тем, что следующим в очереди на место грозной и апатичной Нары хейр был прижимист.

Шикамару сразу же заснул, а Маю уже погрузилась в дремоту, когда дверь со скрипом открылась. В залитой лунным светом комнате она могла разглядеть очертания Шикаку, который бесшумно подошел к кровати и издал смешок, увидев, как его сын уставился на нее. Маю ухмыльнулась и слегка пожала плечами: "Что ты можешь сделать?" .

Шикаку покачал головой и сел, зашуршав тканью, на край кровати.

"Привет, наглец. Как у тебя дела?" — Спросил он тихим голосом.

"Я в порядке. Ты выглядишь усталым, хотя... Но..." Она скользнула глазами по его лицу, плечам, тому, как его руки были зажаты между коленями "...у вас хорошие новости ".

Он поднял бровь, прежде чем утвердительно хмыкнуть. "Хокаге дал мне команду, о которой я просил, не спрашивая слишком много подробностей".

"И эта команда ... ты веришь, что они не..." предадут тебя Данзо? Она не сказала этого вслух, но он все равно понял.

"Да. Я знаю их много лет. Они полностью осведомлены о ситуации и находятся на борту. Они тоже злы — они хотят, чтобы об этом позаботились и ответственные были взяты под контроль ".

Маю выдохнула. "Ладно. Хорошо, а у тебя есть план? Не только для того, чтобы уничтожить... организацию, или заговор, или что-то еще, но и для защиты сирот?"

"Аа, не волнуйся, Маю-тян, это команда лучших. Мы достанем их, я обещаю."

"Просто будь осторожна", — сказала Маю, вспоминая ощущение дома , которое дарило ей семейство Нара. Последнее, чего бы она хотела, это чтобы их мыльный пузырь счастья разорвался на части. "Когда я увидела его той ночью ... Он не утруждал себя притворством. Он фанатик. Он опасен и умен. Ты тоже умен, но ты хороший человек, так что ты, вероятно, не можешь себе представить, что он... что он...

Большая рука на ее голове остановила слова. "Не волнуйся, Маю-тян. Мы будем осторожны, и мы будем жить. Я обещаю — он больше никого не заберет из их семей". Последнюю фразу он произнес с какой-то порочной свирепостью, которая заставила ее замолчать.

"Так ты ... ты понял это тогда", — прошептала она. "Что те пропавшие дети клана..."

"Да", — выдавил он, и она почувствовала на себе его взгляд, хотя и отвела его. "Но я и не подозревал, что ты это сделал. Почему ты ничего не сказал?"

Маю пожала плечами. "Я не был." она разочарованно выдохнула. "Это уже был большой шанс, что ты мне поверишь, понимаешь? Было бы легче поверить, что это были просто бедные гражданские семьи и сироты. Другой — я не думал, что это будет так легко принять ".

Наступила тишина, пока он, казалось, переваривал это.

"Прости", — наконец прошептала она, и он вздохнул.

"Я не могу винить тебя. В конце концов, должно быть, казалось, что нам было все равно после того, как шестилетний ребенок смог собрать воедино информацию менее чем за шесть месяцев, которую пропустили взрослые шиноби. Неудивительно, что ты нам не доверял." Не доверял мне, он оставил недосказанным.

"Но теперь я знаю", — выпалила она в ответ на то, чего он не сказал. "Ты хороший и добросердечный, и ты любишь свою семью. Ты. Ты хорош, — неуверенно закончила она.

И она знала, что была права — знала это, когда он обнял перепуганную сироту, которую знал всего полчаса, а затем забрал ее с собой домой, чтобы обеспечить ее безопасность. Он не отступил от проблемы, несмотря на ее абсолютную грандиозность. Он сражался с близким другом и советником хокаге, лидером милитаристского общества, от имени тех, кого другие сочли бы самыми слабыми звеньями в деревне.

У него перехватило дыхание от ее заявления, и он замер. Затем он откинул челку с ее лба и наклонился, чтобы запечатлеть там поцелуй.

"Для меня большая честь, что ты так думаешь", — прошептал он, прежде чем прочистить горло и встать. "Лучше немного поспи, Маю-тян. Есино не верит в то, что нужно спать, — сухо закончил он, и она хихикнула, когда он вышел из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь.

Она подождала минуту, прежде чем толкнуть локтем Шикамару. "Ты все еще собираешься притворяться спящим?" она спросила, и он заворчал на нее. Она знала, что он не спит, и решила, что Шикаку, вероятно, тоже это знал и просто доверял своему сыну быть сдержанным.

"Твой папа... действительно потрясающий", — прошептала Маю. "Тебе очень повезло".

"Аа", — сказал Шикамару, затем "Я рад, что он помогает тебе. Ты не заслуживаешь того, чтобы так бояться".

Дыхание Маю сбилось, и в ее голове она услышала этот высокий смех, и Теперь, мисс Холмс, мы должны начать? Не раздумывая, она повернулась и уткнулась лицом в его маленькое плечо. Он крепче обнял ее и похлопал по спине.

"Не волнуйся, Маю-тян, мы с мамой защитим тебя, пока папа убьет того, кто заставил тебя грустить".

Она издала удивленный смешок и расслабилась в комфорте. Будет трудно вернуться в приют, когда все это закончится, но сейчас Маю будет наслаждаться ощущением дома, пока это продолжается.

Следующие несколько дней она легко общалась с нарами. По утрам Маю вытаскивала Шикамару из постели и спускалась к завтраку, а затем они делали растяжку и медитировали с Есино. Затем они отправлялись на небольшой холм, где Шикамару растягивался на траве и смотрел в небо, пока Маю читала.

Иногда она присоединялась к нему на некоторое время, кладя голову ему на живот или плечо. Несколько раз она даже засыпала — у Нары она спала больше, чем, вероятно, за последний месяц в приюте, но здесь было легко расслабиться, где было тихо, и ей не нужно было беспокоиться о том, что за ней прикрывают спину или раскрывают заговоры.

В основном она читала, решив воспользоваться библиотекой Нара, пока у нее был к ней доступ. Она с легкой тоской подумала, можно ли будет пригласить ее навестить Шикамару после того, как о Данзо позаботятся, и она вернется к жизни в приюте. Она прочитала книгу о ядах, с которой Шикамару предложил ей начать, и перешла к другим, более продвинутым текстам.

Вторая половина дня была занята Сеги и Го, которым Шикамару научил ее на второй день пребывания там. Шикаку приходил домой на ужин только один раз из трех вечеров, и у него не было ничего, кроме смутных новостей для Маю, но в его глазах был удовлетворенный блеск, поэтому она предположила, что расследование продвигается приемлемыми темпами.

Он также нес в себе сдержанную, непрерывную ярость, которая горела под поверхностью его беззаботной внешности, что заставляло ее почти сожалеть о побоях, которые, несомненно, ожидали Данзо, как только ловушка захлопнется вокруг него. Почти.

Маю и Шикамару продолжали спать в одной постели, и у нее больше не было кошмаров. Она не приблизилась к разгадке остальных воспоминаний, бродивших по краям ее сознания, но страх начал меньше овладевать ее разумом, поскольку она заставляла себя изучать его в своем воображении каждое утро.

Это не может управлять тобой, если ты переоцениваешь логику, Шерлок издевался над ней, когда она была ребенком (в первый раз) и просыпалась в ужасе от кошмаров. Она должна была признать, что отступление назад и изучение, а затем упорядочивание мыслей и воспоминаний, которые ее расстраивали, обычно высасывали из них большую часть энергии.

На свой четвертый вечер в резиденции Нара Маю одержала свою первую победу в сеги над Шикамару. Мальчик выглядел шокированным и даже брызгал слюной, когда понял, что она загнала его в угол. Маю вскрикнула и вскочила на ноги, подняв руки вверх.

"Возьми этого гениального мальчика!" — прокричала она, ерзая и смеясь над его раздраженным выражением лица.

Конечно, затем он искупил свою вину, выиграв еще два раза подряд, но Маю воспринимал поражения достаточно бодро. Шикаку был дома в тот вечер, выглядел рассеянным и посмеивался над их соревнованием.

"Я давно не видел, чтобы кто-то, кроме меня, побеждал Шикамару. Хорошая работа, Маю-тян, — непринужденно сказал мужчина.

На следующее утро глава клана не пришел на завтрак, и Маю нетерпеливо принялась за еду, утреннюю растяжку и медитацию. Шикамару заметил ее рассеянность, но, кроме поднятой брови, никак это не прокомментировал. Когда они наконец перелезли через забор и вышли в поле, она нетерпеливо потянула его за руку.

"Шикамару-кун, ты отведешь меня в лес? Я хочу найти несколько растений для некоторых экспериментов, — она выдохнула последнее слово почти с благоговением.

Его ответом был стон. "О, Маю-тян, почему мы не можем просто делать то, что делаем всегда? Ты слишком взволнована для столь раннего утра, — сказал он сварливым голосом, которого никогда раньше с ней не использовал.

Она отпустила его руку и замедлила шаг, отворачивая от него лицо во внезапном смущении, когда поняла, что он раздражен на нее. Обычно ей было все равно, так или иначе, был ли кто-то недоволен ею, но это был Шикамару, это был первый настоящий друг, которого она завела в этом мире. Его реакция на ее склонность проявлять чрезмерный энтузиазм перед лицом проекта с раздражением заставила что-то сжаться в ее груди.

"Ах, прости, Шикамару-кун", — сказала она земле справа от себя. "Конечно, мы можем наблюдать за облаками. Может быть, я смогу сходить в лес сегодня днем, пока ты читаешь."

Тишина, и она почувствовала на себе его пристальный взгляд, затем взрывной вздох, и он схватил ее за руку и потащил в сторону леса, бормоча о том, что она "Беспокойная девочка, которая не должна так легко сдаваться".

Она посмотрела на него и увидела, что он смотрит в ответ, на этот раз со своей нежной полуулыбкой на лице. Она сразу почувствовала себя легче и поняла, что лучезарно улыбается ему в ответ.

"Ладно, поехали!"

Следующие несколько часов они провели, бродя по лесу, просматривая книгу под названием Руководство по созданию ядов Страны огня в поисках нескольких конкретных растений.

Они спрятали растения в почти пустом сарае на заднем дворе после того, как Шикамару настоял, что его мать не будет довольна проектом Маю и, вероятно, бросит всю их тяжелую работу, прежде чем пойти на обед.

"Тебе понравилась твоя прогулка по лесу?" — Весело спросила Есино, ставя перед ними бутерброды.

"Да!" — Сказала Маю. "Здесь так много интересных деревьев и растений — и такое ощущение, что вокруг никого нет на мили!"

Есино рассмеялся над ее энтузиазмом.

"Ну, тебе следует почаще таскать туда Шикамару. Этим ленивым костям нужно больше упражнений", и каким-то образом ей удалось произнести последнюю фразу угрожающе, заставив Шикамару опуститься на свое место.

"Ты уже видел оленя?" — Спросила Есино счастливым голосом, и Маю была почти уверена, что однажды эта женщина устроит кому-нибудь взбучку своими перепадами настроения.

После обеда Есино ушел на рынок, а Шикамару лег на диван и погрузился в легкую дремоту. Маю вернулась в сарай за растениями и принесла их на кухню.

Маю открыла книгу на странице под названием Яд для контактного паралича Шинкики. Она выбрала этот препарат специально, потому что он не был смертельным, и эффект прошел в течение двадцати минут. Полезный.

Она достала кастрюлю и несколько других принадлежностей и провела следующий час, тщательно следуя уже заученным инструкциям. Она только что разлила раствор по бутылкам, предварительно процедив его в три маленьких стеклянных флакона, которые достала из коробки под раковиной и положила в карман, когда услышала, как Шикамару шевелится. Она была у раковины, когда он, наконец, вошел, засунув руки в карманы.

"Что ты там делал?" — Спросил он, глядя на кастрюли, которые она мыла в резиновых перчатках.

Маю весело улыбнулась ему и ответила просто: "Экспериментирую!" Он вздохнул, но не стал давить. Вероятно, это то, о чем он пожалеет позже.

000

Шикаку не был дома к ужину, и Маю поймала Шикамару, который всю ночь бросал обеспокоенные взгляды на его пустой стул. Она прикусила губу, чувствуя себя виноватой за то, что причинила беспокойство Шикамару.

Не будь глупой, в этом никто не виноват, кроме Данзо, ругала она себя. Неуместная вина раздражала, как для того, чтобы чувствовать, так и для того, чтобы быть свидетелем в других.

Той ночью она подождала, пока Шикамару уснет, прежде чем осторожно высвободиться из его объятий и проскользнуть через холл в комнату для гостей, где она спрятала свой новый яд, чтобы захватить пузырек вместе со своим блокнотом. Затем она как можно тише прокралась по коридору на кухню, где включила свет.

Маю затаила дыхание, ожидая увидеть, спустится ли кто-нибудь. Когда никто этого не сделал, она поднесла прозрачный стеклянный контейнер к свету, изучая светло-зеленый раствор на предмет недостатков, которые, как предупредил автор книги, означали, что он получился неправильным. Когда все, что она увидела, была прозрачная жидкость, она слегка взвизгнула от возбуждения, прежде чем устроиться на полу, скрестив ноги, спиной к холодильнику и лицом к часам.

Прошло много времени с тех пор, как ей удавалось создать что-то подобное. Она делала в приюте все, что могла, используя припрятанные материалы, но большую часть своего времени последние шесть месяцев была поглощена расследованием похищенных сирот.

Открыв страницу в блокноте, на которой уже были подробные заметки о создании яда, она добавила краткое описание цвета и вязкости, затем нарисовала краткую таблицу. В дальнем правом верхнем углу она написала: "Тест 1: одна капля. Местоположение: Нога." Отложив блокнот и ручку в сторону, Маю сосредоточенно высунула язык из уголка рта, осторожно вытащила пробку из флакона и поставила ее рядом с блокнотом.

Хорошо, это должно занять 20-30 секунд — вероятно, ближе к 20 секундам из-за моего размера. Поглядывая одним глазом на часы и ощущая волнение в своих венах, она осторожно наклонила флакон, пока маленькая капля не оказалась на губе.

Она сделала глубокий вдох, легонько щелкнула стаканом, и одна капля упала ей на ногу. Отметив точное положение всех трех стрелок на часах, она быстро поставила флакон и прислонилась к холодильнику.

Пять секунд — чувствую легкое жжение в месте контакта, мысленно отметила она, затем семь секунд — нижние конечности теряют чувствительность. 12 секунд, туловище также немеет -

Ее внимание отвлеклось от размышлений, когда справа от нее возникло движение. Ахнув, она повернула голову — медленнее, чем сделала бы обычно, — чтобы увидеть уставшего Шикаку, только что вошедшего на кухню.

О черт, подумала она, когда его лицо сменилось с замешательства на шок и ужас. Я должна была убедиться, что он уже вернулся домой и лег спать...

Но потом случился паралич, и она осела и не могла ответить на его задыхающееся "Маю, что это? Что случилось?", когда он подбежал к ней.

И, о, паралич был неприятен. Она могла дышать и моргать, но ее конечности и голова не реагировали, когда она просила их пошевелиться.

"Маю!" Она чувствовала себя немного виноватой из-за безумного выражения лица Шикаку, она чувствовала, но она также чувствовала раздражение, потому что ее эксперимент был испорчен.

Он полностью отвлек ее от наблюдений. Она бы нахмурилась, если бы была способна на что-то, кроме как пускать слюни с отвисшей челюстью.

Он наклонился к ней и схватил ее, убаюкивая в своих объятиях.

Она услышала стук шагов по лестнице и в ужасе закрыла глаза. Из ее положения, прижатой к груди Шикаку, Маю было прекрасно видно, как Есино ворвалась на кухню с кунаем в руке, низко пригнувшись и обшаривая глазами комнату в поисках нападавшего. Когда ее взгляд остановился на них, она ахнула от ужаса.

"Маю! О боже мой!" Она подбежала к ним, и Маю могла только наблюдать, как ее нога задела все еще открытый флакон и отправила его в полет к колену Шикаку, опрокинув и намочив ткань его штанов.

О черт, подумала она, не имея возможности предупредить Шикаку, а затем, чтобы сделать все еще лучше, Шикамару скользнул на кухню, также держа кунай, и, ладно, это было на самом деле довольно мило. Или так было до тех пор, пока он не увидел безвольное тело Маю и его паникующих родителей, и его лицо исказилось.

"Есино, проверь периметр, чтобы увидеть, есть ли еще преступники", — рявкнул Шикаку. "Шикамару, иди ... иди ... иди..." а затем Шикаку упал, увлекая за собой Маю. К счастью, ее падение было смягчено его грудью и рукой, и Есино смогла нырнуть и поймать его до того, как он ударился об пол.

"Шикаку!" Она ахнула, даже когда принимала защитную позу над их упавшими телами.

"Шикамару, иди сюда!" — сказала она. "Я не чувствую никакого... никакого..." еще один глухой удар тела, и, о боже, она, должно быть, наступила в лужу...

"Мама!" — Раздался страдальческий голос Шикамару. Неспособная ничего видеть, ее лицо было вдавлено в бронежилет Шикаку, она могла только слушать, как Шикамару подбежал, чтобы проверить их пульс.

"Мама, папа, что я должен..." прерывистый вдох, а затем: "Хорошо, хорошо, подумай, Шикамару. Подумай".

Шелест ткани, и она представила, как он сгорбился, пальцы рук создают круг в позе "размышления", что она видела, как он делал каждый раз, когда они играли в сеги, когда она действительно начинала бросать ему вызов.

Мгновение спустя она услышала звук поднятой записной книжки и шелест страниц, когда он просматривал ее. О черт, у нее было время подумать, прежде чем тихое и яростное: "Ты глупая девчонка".

Еще больше звуков — открывающиеся и закрывающиеся шкафы, выдвижной ящик, шаги к их собачьей куче, а затем шорох полотенца по линолеуму. Затем ее тело переместилось, и она снова смогла видеть, и она мельком увидела разъяренного Шикамару. Ворчание, когда Шикаку и Есино были перемещены.

"Папа, мама", — сказал Шикамару, "Вы пострадали от легкого паралича. Это должно выветриться через 15-20 минут, но поскольку это было сделано идиотским любителем, я собираюсь пойти за Иноичи-одзисаном на всякий случай. Я не возьму никого другого, так как мы пытаемся сохранить Маю в секрете ".

Она слышала, как он ушел, хлопнув входной дверью, и лежала в отчаянии, не в силах ничего сделать, кроме как моргать и слушать успокаивающий звук дыхания Шикаку и Есино. Маю подумала, не выгонят ли они ее, и в горле у нее образовался комок, когда она представила, как теряет тепло, которое ей оказали нары. Они были так добры к ней, а она отравила их.

Ее размышления были прерваны хлопком открывающейся двери и звуком шагов, вбегающих на кухню.

Над ними появилось измученное лицо Иноичи, затем "дайте мне посмотреть книгу с описанием яда".

Звук переворачиваемых страниц и бормотание. К этому моменту Маю смогла пошевелить ногами, и она почувствовала, как Шикаку слегка пошевелился. Верно, он, вероятно, смог сжечь часть этого с помощью чакры...это было 15 минут назад? Он также соприкасался с гораздо большим количеством людей, чем я...

Иноичи, должно быть, заметил небольшие движения, потому что он вздохнул с облегчением. Еще несколько минут, и Шикаку со стоном сел.

"Папа!" — Сказал Шикамару с явным облегчением и расплылся в его объятиях. "Ты в порядке!" Шикаку застонал и обхватил руками Шикамару.

"С тобой все должно быть в порядке, если только девушка полностью не испортила рецепт", — сказал Иноичи.

Маю медленно села и фыркнула, оскорбленная сомнением в своих навыках, всем, с чем она могла справиться в данный момент, а затем пожалела об этом, когда три лица повернулись к ней — одно сердитое, одно ошеломленное, а другое веселое. Последним был Иноичи, который начал хихикать.

"Ну, Маю-тян, ты сделала то, чего никто другой не мог достичь десятилетиями. Ты уничтожил грозных глав клана Нара, — он издал смешок, и Есино, наконец, села, выглядя расстроенной.

Иноичи изучал ее блокнот, читал ее записи и издал странный сдавленный звук. "Ты ... это был эксперимент? Тест первый: местоположение: нога? Как, черт возьми, ты в конечном итоге получил это от своих хозяев?"

Маю уставилась на него. "Я не "наваливал это на них", они просто. Они должны были спать! Но потом вошел Шикаку-сан, и он подумал, что мне больно, поэтому он подбежал, затем подошла Есино-сан и опрокинула пузырек..." К концу она говорила быстро, почти вопила, и Иноичи, казалось, больше не мог сдерживаться. Он начал смеяться и не останавливался, даже когда в его глазах стояли слезы.

"О боже, подожди, пока я не скажу Чоузе! Шикаку, которого боится Ива нин повсюду, убит шестилетним ребенком с пузырьком низкоуровневого яда!" Теперь он согнулся пополам, разражаясь взрывами смеха.

Маю уставилась на него в ужасе, не в силах поверить, что все пошло не так. Ее отвлек женский смех слева от нее, и она резко повернула голову, чтобы увидеть Есино, которая прижимала руку ко рту, плечи тряслись.

"Ты ... твое лицо Шикаку! Ты просто, ты упал, как огромная глыба, которой ты и являешься, — выдохнула она, вынужденная вытирать слезы с глаз.

Маю разинула рот и выпалила: "Это непреднамеренный побочный эффект яда?" затем съежилась.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Иноичи и Есино оба разразились теперь уже истерическим смехом. Маю думала, что ее мозг просто остановится, когда Шикаку присоединится к ним. Вскоре все трое взрослых либо лежали, либо навалились на стол, не в силах удержаться на ногах.

Шикамару и Маю обменялись долгими страдающими взглядами, хотя взгляд Маю был с оттенком облегчения. Если бы они смеялись, они не могли бы быть слишком злыми, не так ли? Наконец, они успокоились. Маю отошла от них и прислонилась спиной к холодильнику, ожидая, что их внимание неизбежно вернется к ней.

К ее удивлению, Шикамару подошел и сел рядом с ней, касаясь плечами. Она вспомнила, как сердито звучал его голос, когда он нашел блокнот, но теперь, когда он знал, что с его родителями все в порядке, он, казалось, справился с этим. Ее сердце сжалось, когда она вспомнила его испуганный голос, и она со стыдом посмотрела на свои руки.

Наконец, Шикаку вытер глаза и повернулся к ней лицом, сидя со скрещенными ногами. Он протянул руку и сделал знак Иноичи, который, должно быть, понял, потому что передал Шикаку блокнот. Он потратил несколько мгновений, просматривая последние несколько страниц ее записей, Есино смотрела через его плечо, в то время как Маю ерзала в тишине.

Наконец, не в силах смириться со своей виной, она села на колени, привлекая внимание всех присутствующих в комнате, и согнулась в талии в самом низком поклоне, на который была способна. Ее тело все еще боролось с ядом, и она пошатнулась и упала бы на бок, если бы Шикаку не схватил ее за плечо.

"Мне очень жаль!" — Сказала она. "Я не имел в виду ... я имею в виду, я думал, что буду один". Слезы разочарования наполнили ее глаза. Разочарование из-за ее собственной глупости, в основном.

Шикаку мягко поднял ее, положив две руки ей на плечи. "Маю-тян, посмотри на меня". Она прикусила губу и подняла глаза, чтобы встретиться с его строгим карим взглядом.

"Я не злюсь из-за того, что произошло", — сказал он мягким голосом, когда увидел ее полные слез глаза. "Ты знаешь, чем я разочарован?"

Маю пошевелилась и метнула взгляд на Есино, но не нашла там помощи. "Um. За то, что играл с ядами в доме?"

Она вздрогнула, когда это прозвучало как вопрос, и поняла, что ответила неправильно, когда он вздохнул и нежно взял ее одной рукой за подбородок, чтобы вернуть ее взгляд к себе.

"Нет, Маю-тян", — сказал он. "Я расстроен, потому что ты подвергла себя опасности, испытывая яд на себе, в одиночестве, посреди ночи. Ты знаешь, как ужасно было зайти на кухню и увидеть, как ты падаешь навзничь? Я думал, ты... — Он замолчал и прочистил горло, и глаза Маю расширились.

"Я ... но ... ты беспокоился обо мне?" — Сказала Маю тихим и смущенным голосом. "Я имею в виду...Я знаю, что ты обещал защитить меня, но я не думаю, что все, что происходит из-за моей глупости, действительно считается твоей виной..."

Есино сделала вдох, а затем Есино оттолкнула Шикаку в сторону, выдохнув "хм", и обняла Маю.

"Ты идиотское дитя! Конечно, мы волновались, и это не имеет ничего общего с обещаниями, которые дал мой ленивый муж, — яростно прошептала она.

Глаза Маю расширились от шока. "О", — сказала она.

Шикаку восстановил равновесие. "Это верно, Маю-тян. Так что в следующий раз, может быть, ты сможешь провести свои эксперименты на мышах, а?"

Она промычала что-то нейтральное в ответ, и глаза Шикаку сузились, глядя на нее. Однако прежде чем он успел что-либо сказать, большая рука погладила ее по голове, и она повернулась в объятиях Есино, чтобы увидеть Иноичи, присевшего рядом с ней. Он ухмылялся и, казалось, чувствовал себя совершенно комфортно посреди кухни Нары, с волосами, собранными в торопливый, неряшливый хвост, одетый в тонкую футболку и спортивные штаны.

"Я думаю, Шикаку не шутил, когда назвал тебя гением, да? Это впечатляет — делать свой собственный яд в твоем возрасте и делать это хорошо. Но с Шикаку было бы трудно жить, если бы ты случайно убил себя во время эксперимента, так что будь осторожнее с собой, хорошо?"

"О-хорошо", — ответила она, широко раскрыв глаза, что-то теплое росло в ее груди, расширяясь только тогда, когда ворчащий Шикамару прижался к ней, а рука Шикаку опустилась на ее плечо.

О, подумала она, пряча лицо на плече Есино. Я уже забыл, на что это похоже.

Она демонстративно не думала о неизбежном холоде, который придет на смену этому чувству, когда все это закончится и она вернется в приют. На данный момент она позволила себе наслаждаться этим.

000

Следующие пять дней прошли без происшествий. Есино настаивала на участии в любой дальнейшей работе Маю с ядами, и она сочла меры безопасности и отсутствие тестирования скучными, поэтому вместо этого переключила свое внимание на упражнения по контролю чакры.

Она лежала на мягкой траве на холме наблюдения за облаками, положив голову на живот Шикамару, держа крошечную ручку в воздухе над собой, сосредоточившись на том, чтобы удержать прилипший к ней лист, когда перед ними появилась Есино с мрачным лицом, искаженным беспокойством.

Маю потеряла концентрацию, едва заметив, как лист опустился на землю, и встревоженно села.

"Что-то случилось", — выдавила она, игнорируя биение своего сердца, когда Шикамару тоже сел.

Есино кивнула, один раз. "Шикаку был ранен. Он в больнице..."

Ей не нужно было продолжать, оба ребенка вскочили на ноги и уже мчались вниз по склону, Есино между ними. Сквозь панические мысли, проносящиеся в ее мозгу — Пожалуйста, не дай ему умереть, не из-за меня, пожалуйста — она осознала, что двое других ниндзя с мрачными лицами присоединились к ним, когда они пробегали мимо дома по пути в больницу.

Вероятно, часть команды, которая вела расследование вместе с Шикаку. Маю едва обращала внимание на то, что их окружало, несмотря на то, что она не покидала владения Нары в течение одиннадцати дней. Потребовалось пятнадцать минут, чтобы добраться до больницы, и они, запыхавшись, ворвались в двери и последовали за Есино к стойке регистрации.

Шикамару схватил ее за руку, и она оглянулась, чтобы увидеть его мрачное лицо. Она сжала его потную ладонь в своей и не могла не задаться вопросом, простит ли он ее когда-нибудь, если Шикаку умрет из-за того, во что она его втянула. Есино получила указания, как пройти в комнату Шикаку, и они последовали за ее торопливыми шагами по коридору, вверх по лестнице и мимо других комнат, пока не остановились перед одной с надписью 213.

Маю позволила Есино и Шикамару войти первыми, не решаясь посмотреть, что находится с другой стороны. Смешно, сказал голос, который звучал очень похоже на голос ее отца в его самые раздраженные моменты, как будто избегание этого сделает все по-другому.

Правильно. Она расправила свои маленькие плечи и шагнула в дверь. Комната была полна людей, но ее взгляд упал прямо на мужчину, сидящего на больничной койке. Отбросив страх в сторону, она бросилась к кровати, трепеща руками, когда она каталогизировала подсказки перед собой, едва замечая, что говорит вслух.

"Бинты, покрывающие правую сторону, плюс запах алоэ — скорее всего, ожоги, не более второй степени. Лодыжка обернута и подперта, растяжение связок или небольшой перелом. Легкое сотрясение мозга, вероятно, причиной стал один удар в правую часть черепа. Бодрствую, но тяжесть в конечностях указывает на истощение — слишком много использования чакры, или..."

"Маю-тян, Маю-тян!" Знакомая рука на ее голове, и она очнулась от своего безумного бормотания. Ее зрение, казалось, вернулось на место, когда она встретилась с парой теплых карих глаз, и ее пыл отступил.

"Я в порядке, Маю. Просто перестарался и попал не с той стороны огненного шара. Никаких необратимых повреждений, я обещаю."

Она вздохнула с облегчением и кивнула, наконец-то оглядев остальную часть комнаты. Она немного покраснела, когда поняла, что разговор прекратился перед лицом ее мини-срыва, и ее изучали четыре шиноби, кроме Нара.

Она узнала только двоих из них — Иноичи и Чоузу, которые оба выглядели немного потрепанными, но в основном невредимыми. Мужчина в бандане стоял, прислонившись к стене, сенбон свисал с уголка его рта, вид у него был скучающий. Рядом с ним стояла светловолосая куноичи с красными глазами, одна рука у нее была на перевязи, а на щеке красовался ужасный порез. Оба были одеты во все черное, и их тела все еще подергивались от того, что, вероятно, было вызвано выбросом адреналина после хорошей драки.

"Маю-тян, это те шиноби, о которых я тебе говорил, которые помогали в расследовании. Ширануи Генма и Курама Хаю."

Они оба кивнули, и она, сглотнув, заставила себя поклониться. "Большое вам спасибо за вашу помощь в этом вопросе, Курама-сан, Ширануи-сан".

"Зови меня Хайю, малышка", — сказала блондинка и натянуто улыбнулась ей.

"Вы сказали ... они помогали вам, Шикаку-сан?" — Сказала Маю, поворачиваясь к нему и пытаясь подавить свою надежду.

Есино села на больничную койку у его бедра и увидела, что Шикамару сидит между отцом и стеной, свернувшись калачиком у него под мышкой.

"А", — сказал Шикаку в знак согласия и одарил ее своей полуулыбкой. "Прошлой ночью мы получили доказательства, необходимые для того, чтобы выйти на него. Я не могу вдаваться здесь в подробности, но угроза была нейтрализована ". Он нахмурился: "Не то чтобы это не означало, что у нас впереди нет тонны работы...этот человек оставил после себя большой беспорядок. Одна только бумажная волокита будет утомительной..." Он прервался с фырканьем, когда она бросилась на него. Когда он поморщился от боли, она быстро сделала шаг назад, заламывая руки, и поклонилась так низко, как только могла.

"Спасибо вам, Шикаку-сама. Ты ... ты спас меня. Ты действительно..."

"Эй, не надо ему всей своей благодарности!" Мужчина в бандане запротестовал. "Мы сделали большую часть тяжелой работы, пока он сидел в своем офисе, жалуясь на то, что пропускает ужины своей жены ..."

Маю выпрямилась и негромко рассмеялась. "Вы правы, всем большое спасибо за вашу тяжелую работу".

Она хотела спросить подробности, хотела знать, что Шикаку имел в виду под "нейтрализован", хотя, судя по его удовлетворенному выражению лица, у нее была довольно хорошая идея, но Есино и Шикамару тихо разговаривали с ним сейчас, и все, кто не был Нара, выскальзывали из комнаты.

О, в ее мозгу щелкнуло внезапное осознание. Это должно включать и меня. В конце концов, я не Нара. Она проглотила комок в горле, наблюдая, как три головы склонились друг к другу — две с каштановыми волосами были собраны сзади в колючие хвостики, а одна распущена в длинные косы.

Медленно, чтобы не отвлекать их, она попятилась из комнаты, выскользнула за дверь и тихо закрыла ее. Ее появление в зале привлекло внимание Чузы и Иноичи, которые тихо разговаривали в нескольких футах от нее.

Маю не знала, что делало ее лицо, но кое-что из того, что она чувствовала, должно быть, отразилось, потому что черты лица Чузы исказились в чем-то сочувственном.

"О, малыш..." начал он, потянувшись к ней, но Маю вывернулась, что-то похожее на отчаяние охватило ее. Она не хотела его жалости, не хотела ее ни от кого, и она знала, что не способна держать свои чувства при себе прямо сейчас.

Маю подумала о том, какое выражение лица будет у Шикаку, когда он поймет, как сильно она просто хотела остаться, и у нее перехватило дыхание. Она не могла возложить это на него, не тогда, когда он уже так много сделал для нее.

Что еще более эгоистично, она не могла смириться с мыслью о том, что будет чувствовать, когда он скажет ей, что пришло время возвращаться в приют. Она не стала бы винить его, не расстроилась бы из-за него, но все равно это было не то, что она хотела услышать вслух.

Иноичи издал звук несогласия, когда она повернулась на каблуках и пошла по коридору. Она услышала, как Чуза велел ему оставить ее в покое, когда она ворвалась через двери на лестничную клетку, чуть не сбив с ног усталую медсестру, когда пробегала мимо нее. Маю не извинилась — не думала, что сможет произнести эти слова, — когда она ударилась о лестницу, с грохотом спускаясь по ней без изящества, только ее хватка за перила удерживала ее от потери равновесия.

Затем она выбралась с лестницы, пробираясь сквозь толпу в вестибюле, прежде чем вывалилась из парадных дверей и позволила своим ногам нести ее к комплексу Нара. Она тяжело дышала к тому времени, как добралась до дома, в котором провела последние несколько недель, и остановилась на крыльце, чтобы перевести дыхание, не обращая внимания на то, что ее вздохи подозрительно напоминали рыдания.

Прекрати это! Она ругала себя. Тебе не о чем плакать. Они любят тебя — ты знаешь, что любят, — они позволят тебе навестить их. Шикамару захочет поиграть в сеги, а Есино любит заплетать тебе волосы... Каким-то образом ее ободряющие речи не помогли ей почувствовать себя лучше, и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не расплакаться.

Ладно, сорву повязку, в отчаянии подумала она и бросилась вверх по лестнице, немного спотыкаясь в спешке, в комнату для гостей, где начала лихорадочно снимать позаимствованную одежду. Она аккуратно сложила их и положила на кровать, затем достала одежду, которая была на ней, когда Шикаку мягко провел ее через дверь в тот первый вечер.

Материал казался грубым на ее коже после ношения одежды, мягкой от многолетнего использования и хорошей работы, но она проигнорировала это. Одевшись, она посмотрела на голубую рубашку и белые полусапожки и сдавленно рассмеялась.

Она выглядела как сирота, но что было еще хуже, так это то, что она чувствовала себя сиротой, что никогда по-настоящему не беспокоило ее раньше. Она подошла к столу, схватила книги, которые читала, и свой блокнот, вышла из комнаты и медленно спустилась по лестнице.

Маю знала, что ей следует отнести книги в библиотеку, но не могла заставить себя войти в эту комнату, поэтому вместо этого аккуратно положила их на кухонный стол.

Она поколебалась, затем вырвала листок бумаги из блокнота и быстро написала записку, поблагодарив Нара за их щедрость и сказав, что надеется вскоре увидеть их снова. Она также пожелала Шикаку скорейшего выздоровления и дала ему знать, что она будет в приюте, если ему понадобится от нее заявление.

Вот так, подумала она, эта записка не должна дать им понять, что со мной что-то не так, кроме как в порядке.

Затем, не обращая внимания на боль в груди, Маю вышла из дома, закрыв за собой дверь.

000

"Что вы имеете в виду, говоря, что не можете ее найти?" — Спросил Шикаку, страх заставил его внутренности сжаться. "Она была здесь тридцать минут назад!" Есино выглядел разъяренным, а глаза Шикамару были широко раскрыты на его лице.

"Она казалась ... чем-то расстроенной", — сказал Иноичи, чувствуя себя неловко. "Мы думали, ей нужна минута, чтобы успокоиться — мы не думали, что она покинет здание".

"Расстроен? Какой она должна была бы быть..."

"Дело закрыто, — тихо сказал Чуза, — Тебе больше не нужно ее защищать".

"Какое это имеет отношение к чему-либо?" — Спросила Есино в замешательстве, но смысл был ясен Шикаку, который вздохнул и провел рукой по лицу. Эта девушка была такой беспокойной.

"Хорошо", — сказал он и свесил ноги с кровати. "Чуза, Иноичи, мне нужно, чтобы вы отвезли меня домой, прежде чем она исчезнет".

Шикамару ахнул. "Исчезает? Но я думал, что она больше не в опасности!" — сказал он, тоже слезая с кровати.

"Она не такая", — сказал Есино, уловив подтекст. "Она... о, она, должно быть..." Ее лицо стало решительным, и она кивнула, помогая Шикаку балансировать на одной ноге.

"Мы с Шикамару пойдем вперед, попытаемся поймать ее. Если она вернется в приют, нам придется пройти через горы бумажной волокиты, прежде чем мы сможем вернуть ее ".

"В приюте? Зачем ей хотеть вернуться туда?" — Спросил Шикамару, но последовал за широкими шагами своей матери к двери.

"Она не хочет", — сказала его мать, быстро идя, но не бегом — в конце концов, никто не хотел злить медика, который однажды может вправить тебе кости, — "но еще меньше она хочет, чтобы мы попросили ее вернуться в приют".

"О..." — Сказал Шикамару, задумчиво нахмурившись. "Но, она должна знать, что мы... "

Есино вздохнула, когда они вошли в вестибюль, и покачала головой. "Эта девушка ... Она всегда была одна. Быть желанной — это не то, к чему она привыкла, и она тоже не привыкла хотеть, чтобы ее хотели." Шикамару потребовалось время, чтобы разобрать запутанное предложение и его значение.

"Но мы действительно хотим ее. Верно, мам? Ты и папа тоже?" — Осторожно спросил он. Теперь они были на улице, и Есино обернулся и одарил его свирепой ухмылкой.

"Чертовски верно, — сказала она, — а теперь забирайся ко мне на спину, мы будем лазить по крышам".

Шикамару ворвался в дверь их дома несколько минут спустя.

"Маю-тян!" — позвал он, взбегая по лестнице. "Маю-тян, ты здесь?" он распахнул дверь гостевой комнаты и остановился.

Они опоздали слишком. На столе не было книг, а на кровати, аккуратно сложенная, лежала одежда, которая была на ней в тот день. Он поднял их и медленно спустился вниз на кухню, где его мама сидела за столом, закрыв лицо руками.

"Мама?" — Спросил он, подходя к столу, где разложил одежду и взял листок бумаги рядом с ее локтем. Вежливо составленное послание с благодарностью за гостеприимство вызвало у него желание швырнуть аккуратно сложенные книги, которые она оставила, через всю комнату.

Мгновение спустя он услышал, как его отец и товарищи по команде вошли через парадную дверь. Он не повернулся к ним, когда они вошли в кухню. Он знал, что его отец поймет, что произошло, когда увидит свою жену, обхватившую голову руками и редко опускающуюся на плечи, и Шикамару, склонившегося над самой нелепой прощальной запиской в истории "прощальных записок".

Тишина установилась на несколько минут, прежде чем Шикаку испустил взрывной вздох и тяжело опустился на стул.

"Черт возьми", — прорычал он. "Иноичи, Чуза, я не думаю, что вы можете помочь мне доковылять до административного здания? У меня есть кое-что, о чем мне нужно позаботиться. "

000

Потребовалось полдня, чтобы убедить хозяйку приюта (и, вау, это было быстро, Нано-сан, вероятно, томилась в камере в T & I), что Маю выздоравливала в больнице с тяжелым случаем пневмонии, а не, на самом деле, брала ученичество в борделе.

Женщина, перегруженная своими новыми обязанностями, в конце концов сдалась и отмахнулась от Маю, которой затем пришлось отправиться на поиски своих вещей, которые были упакованы и помещены на чердак. Неужели, они все были идиотами? спросила она себя. Как будто она действительно сбежала бы жить куда-нибудь еще без своих скудных пожитков.

Устроившись поудобнее и принявшись за ужин в столовой, не обращая внимания на возбужденный шепот сирот вокруг нее, когда они обсуждали свою новую хозяйку, Маю обнаружила, что лежит на своей кровати в темноте, почему-то чувствуя себя одинокой, несмотря на то, что три другие кровати в комнате были заняты. Если бы кто-нибудь спросил, она бы никогда не призналась, что плакала, пока не уснула.

На следующий день Маю сидела в укромном уголке на заднем дворе, наполовину скрытая от других детей, игравших под прохладным солнцем ранней осени. Она автоматически проделала упражнения на растяжку, которым ее научил Есино, затем час медитации, игнорируя пустую боль, которую вызывало это занятие без сонного, улыбающегося Шикамару рядом с ней. Это была полезная практика, и не имело смысла прекращать ее только потому, что ей все время приходилось бороться со слезами.

Маю лениво теребила свой блокнот и жалела, что не может пойти в библиотеку, но приют в настоящее время был закрыт, вероятно, из-за расследования, и она не смогла проскользнуть мимо АНБУ, окруживших периметр, когда пыталась. Какая обуза, подумала она, слегка улыбнувшись.

Остаток дня действительно тянулся незаметно, и ей пришлось проглотить свое разочарование, когда у нее не было никаких посетителей. Она знала, что это смешно — Есино и Шикамару, вероятно, были заняты, пытаясь удержать Шикаку от чрезмерной работы с его травмами, и все были бы заняты устранением беспорядка, который обнаружило расследование.

Она не могла не сожалеть о том, что ушла, не узнав подробностей, но как только она была уверена, что справится с этим без слез, Маю планировала прокрасться обратно в кабинет Шикаку для встречи.

Верно, у меня нет намерения просто исчезать. Если они не скажут мне уходить, я продолжу навещать их, эта мысль настолько взбодрила ее, что в ту ночь она не плакала, хотя и спала не очень хорошо.

Она лежала на незанятом участке коричневой травы, смотрела на чистое голубое небо и мечтала о облаках, когда до ее ушей донесся знакомый голос. Сердце подпрыгнуло, она села и огляделась, заметив Нара — всех троих — на заднем крыльце, разговаривающих с хозяйкой приюта, чье имя она не потрудилась запомнить.

Женщина выглядела взволнованной, указывая на стопку бумаг в своей руке, а Шикаку и Есино казались раздраженными, что заставило ее задуматься, что они обсуждают. Однако ее мысли остановились, когда глаза младшей Нары встретились с ее глазами. Он осматривал двор, очевидно, разыскивая ее. Когда он наконец заметил ее, его глаза сузились, и хмурое выражение пересекло черты его лица. Затем он отошел от матери и спустился по провисшим ступеням крыльца, не обращая внимания на любопытные взгляды и перешептывания других детей, направляясь прямо к ней.

Маю застыла на месте, ее мысли лихорадочно метались. Почему он был так расстроен? Неужели ее уход, не попрощавшись, вывел его из себя? Она вздрогнула, осознав, что да, вероятно, так и было. Затем у нее закончилось время, потому что он стоял над ней, уперев руки в бедра в позе, жутко напоминающей Есино, когда Шикамару или Шикаку делали что-то, что особенно выводило ее из себя.

"Э-э... привет, Шикамару-кун", — робко сказала она.

Он пристально смотрел на нее несколько мгновений, прежде чем его плечи опустились, и он вздохнул, падая на колени, чтобы обнять ее.

"Глупая девчонка, зачем ты убежала?" — сказал он, фыркнув.

Маю сморгнула слезы. "Я ... прости", — прошептала она, и он просто обнял ее крепче.

"Мы получили твое дурацкое письмо", — сказал он, откидываясь назад и глядя на нее.

"Эхэ, да..." Она потерла затылок и на мгновение отвела взгляд. "Я просто ... "

"Не хотел, чтобы тебе пришлось прощаться? Да, мы поняли это, наглец", — сказал грубый голос, когда тень закрыла солнце.

Маю подняла глаза и увидела, что Шикаку и Есино оставили разгневанную женщину на крыльце и стояли над ней, Шикаку с хмурым выражением лица, которое соответствовало тому, которое было у Шикамару, и Есино с сияющей улыбкой.

"Знаешь, ты довольно туповат для гения", — весело сказала она, и настала очередь Маю выглядеть раздраженной.

"Мне жаль, что я ушла, не попрощавшись, но я не знаю, как это делает меня глупой," сказала она, скрестив руки на груди. "Это не значит, что я бы все равно не уехала".

Говоря это, она отказалась поддаться желанию выглядеть как побитый щенок, вместо того чтобы смотреть в сторону. Удар кулаком по макушке заставил ее взвизгнуть, и она потерла больное место и уставилась на Шикамару, который никогда раньше даже не намекал на насилие по отношению к ней.

"Вот почему ты идиот!" — закричал он со слезами на глазах. "Знаешь ли ты, что мне пришлось спать в полном одиночестве две ночи подряд? Мне было холодно", — фыркнул он, погружаясь в Нара Дулась.

Рот Маю несколько раз открылся и закрылся, но у нее не было ответа. Что-то, ужасно похожее на надежду, расцвело в ее груди, и она изо всех сил пыталась подавить это. Потому что, если она была неправа... Но. Но. Документы в руках хозяйки. Шикамару сказал, что она была идиоткой, что вообще ушла.

Ее мысли, вероятно, были ясны Шикаку, потому что он наклонился, схватил ее за руку и притянул к себе в объятия. Она пискнула, когда ее ноги оторвались от земли, и быстро обвила руками его шею, когда он сжал ее.

"Совершенно верно, наглец. Если ты этого хочешь, у тебя есть место с нами, — хрипло сказал он. "Мне жаль, что это заняло так много времени, но как только ты появилась в приюте, потребовалось столько бумажной волокиты, чтобы заставить их позволить нам хотя бы приблизиться к тебе, ты не представляешь", — в конце он звучал так расстроенно, что ей пришлось хихикнуть от шока.

"Клан не позволит нам сразу усыновить тебя из-за проблем с преемственностью", — сказала Есино тоном, который ясно говорил, что они все идиоты и они пожалеют об этом позже, "но по закону ты наша подопечная, пока не достигнешь совершеннолетия. Я имею в виду, если ты этого хочешь."

Последнее было сказано с такой нерешительностью, что это вывело Маю из оцепенения. Она немного поерзала, пока Шикаку не поставил ее на землю, и она отступила назад, пока не смогла изучить все их лица. Маю отбросила свои собственные страхи и сомнения и убедилась, что видит только людей перед собой.

У нее перехватило дыхание от того, что она увидела, потому что ... потому что они хотели ее. Это была не жалость или долг, это была нежность и надежда , которые она прочла в их выражениях, в том, как они наклонили свои тела к ней.

"Хорошо", — прошептала она, позволяя улыбке, которую она чувствовала до кончиков пальцев ног, завладеть ее лицом. "Давай поедем домой".

Первый месяц после официального переезда к Нарам был полной противоположностью отдыху.

Шикаку все еще отсутствовал дома большую часть первой недели, несмотря на его травмы, так что у нее не было возможности догнать его до третьего дня. Он привел с собой Иноичи, у которого было серьезное выражение лица, и чуунина, следовавшего за ним по пятам.

"Маю-тян, не могла бы ты пройти на кухню, пожалуйста?" — Сказал Шикаку.

Она оторвала взгляд от игры, в которую играла с Шикамару, и сглотнула, когда увидела лицо своего опекуна (и насколько это было здорово сказать?).

"Хорошо", — сказала она и встала, чтобы последовать за тремя мужчинами, уже направлявшимися в другую комнату. Шикамару двинулся следом, но Есино быстро оказался рядом с ним.

"Ах, Шика-кун, ты собираешься прийти помочь своей бедной, переутомленной маме сделать кое-какие покупки", — весело сказала она, полностью игнорируя выражение ужаса на лице своего сына.

"Но, мам, разве я не могу остаться здесь с..."

"Нет", — сказала она своим я не валяю дурака , и он захлопнул рот, хотя и бросил на Маю обеспокоенный взгляд.

"Не волнуйся, Шикамару-кун", — сказала она, "Со мной все будет в порядке. Шикаку-сан будет там со мной", — сказала она, пытаясь придать уверенности своему голосу.

Хотя это было правдой, что ей хотелось бы, чтобы Шикамару был там с ней для того, что наверняка было долгим и изнурительным разговором, она знала, что было бы безопаснее, если бы у него не было много деталей.

Он кивнул, но все еще выглядел неохотно, когда Есино проводил его к двери. Маю закусила губу, когда вошла в кухню. Иноичи и среднего вида брюнетка-чунин сидели с одной стороны стола, с Шикаку с другой стороны, для нее был выдвинут стул, чтобы она села прямо напротив Иноичи.

"Давай, Маю-тян, иди сядь рядом со мной", — сказал он и одарил ее той ободряющей полуулыбкой.

Ее плечи расслабились, и она быстро подошла к креслу, забралась в него и села напротив все еще серьезного Яманаки.

"Привет, Маю. Я хотел бы представить вам моего коллегу из T & I, Ватану Чико-сан. Сегодня он будет здесь в качестве свидетеля".

Маю вежливо поприветствовала его, прежде чем Иноичи продолжил. "Мы здесь, чтобы получить ваше заявление об исчезновении вашего бывшего соседа по общежитию, Хакуна, и последующих событиях".

Маю напряглась и сказала онемевшими губами: "Бывшая?"

Шикаку обнял ее и сердито посмотрел на Иноичи. "Он имеет в виду "бывший", то есть ты больше с ним не живешь. Хакун есть...ну, он не в порядке, но он жив."

Она выдохнула, и Иноичи неловко заерзал на своем стуле. "Ах, точно. Извините меня, я не хотел вас расстраивать.

Она моргнула, потому что ... это была ложь. Он явно хотел ее расстроить. Иноичи был главой отдела исследований и разработок — он ни за что не допустил бы промаха на допросе. Он пытался вывести ее из равновесия, вероятно, для того, чтобы она была достаточно взволнована, чтобы выдать то, чего в противном случае не выдала бы.

Может быть, потому, что она не упомянула о подозреваемых похищенных детях клана, когда впервые обратилась к Шикаку? Она сдержала вздох. Это должно было быть очень непросто.

"Все в порядке, Иноичи-сан", — сказала Маю, позволив своим глазам расшириться, а голосу смягчиться.

Здесь не на что смотреть, я всего лишь невинная шестилетняя девочка, которая попалась на уловки сумасшедшего старика. Иноичи дернулась, и Шикаку вздохнул рядом с ней. Она изо всех сил старалась сдержать смешок, вместо того чтобы сохранять выражение широко раскрытых глаз и простодушия.

Ватана смотрел на нее с выражением, которое ясно говорило Это предполагаемый ребенок-гений, который раскрыл самый большой заговор, который когда-либо видела Коноха?

В течение следующих полутора часов она дважды повторила свою историю и снова и снова отвечала на одни и те же вопросы. Присутствие Шикаку рядом с ней удерживало ее от потери самообладания, пока Ватана продолжал настаивать на том, откуда она взяла записи из оригинальной папки, которую она дала Шикаку.

"Послушай, парень, очевидно, что кто-то скормил тебе информацию. Вы должны сказать нам, кто подговорил вас на это, — сказал он прямо.

Маю напряглась и уставилась на него. Она поняла на полпути, что он думал, что она просто жертвенный агнец, которого какой-то тайный гений предложил на блюде на случай, если все это полетит к чертям. На самом деле, это не было ужасной мыслью, за исключением того, что после нескольких часов расследования — которое, она была уверена, они провели — должно было стать очевидным, что больше никого не было.

Не то чтобы они никогда раньше не сталкивались с гениальными детьми, но, конечно, обычно это были дети из клана, а не безымянные сироты.

"Я сказал вам, что я вломился в отдел документации административного здания. Это было даже не сложно, — сказала она, шмыгнув носом. "Вам, очевидно, нужно поработать над своей безопасностью".

Шикаку резко обмяк, и Иноичи ущипнул себя за переносицу двумя пальцами. Ватане, казалось, было достаточно, потому что он хлопнул рукой по столу.

"Послушай, ты, маленькое отродье, эта ситуация гораздо важнее, чем твоя жалкая попытка сделать из себя какого-то гения. Ты уже получил то, что хотел — Нара приняла тебя, чтобы они могли забрать маленького гениального сироту для своих исследовательских лабораторий.

“Теперь назови нам имя. Я уверен, что Нара-сама не отправит тебя обратно в приют, хотя он мог бы поместить тебя в одну из младших семей..."

Шикаку вскочил так быстро, что стул заскрипел по полу, и схватил мужчину за воротник, дернув его через стол, чтобы он мог приблизить свое лицо к лицу другого мужчины. Тени в комнате извивались и росли, и на голове Ватаны выступила капелька пота.

"Не надо. Поговори с ней. Снова." Он отбросил мужчину назад с такой силой, что тот ударился о стул, который развалился под действием силы, отчего он и обломки разлетелись по комнате.

"Мы закончили здесь", — прорычал Шикаку своему другу. "Как ее опекун, я отзываю доступ T & I, если хокаге не распорядится иначе".

"Прости, Шикаку. Некоторые люди, стоящие выше, настояли, чтобы я взял Ватану-сан с собой. Он получит официальный выговор в своем личном деле".

Выше? Только кто проявлял к ней интерес?

Лицо Шикаку ясно говорило, что Ватана получит нечто большее, чем официальный выговор, и другой мужчина дернулся с того места, где он сидел на полу.

"Ах, Шикаку-сан, не злись", — сказала Маю своим самым сладким голосом, схватив его за напряженную руку.

Он переключил свое внимание с перепуганного мужчины на полу на маленькую девочку, улыбающуюся ему. "Ему просто грустно, потому что он знает, что он всегда будет только бумажным ниндзя, и для него слишком много, что шестилетний сирота умнее его".

Шикаку уставился на нее на мгновение, игнорируя вздох Иноичи и сердитое фырканье Ватаны, и, наконец, усмехнулся, прежде чем ущипнуть ее за нос.

"Ну, Маю-тян, если ты настаиваешь, я думаю, я не буду разрушать его жизнь". Ватана издал болезненный звук, когда понял, что Шикаку, вероятно, планировал для него.

Она улыбнулась ему снизу вверх. "Ты можешь отвести меня на встречу с оленем, Шикаку-сан? Пожалуйста? Шикамару сказал, что они выходят только ради тебя."

"Ах, конечно". Он перекинул ее к себе на спину. "Позже, Иноичи", — сказал он, направляясь к задней двери и полностью игнорируя третьего мужчину в комнате в процессе.

Маю прижалась к его спине и убрала улыбку с лица, как только они оказались за забором и вне пределов слышимости, уткнувшись лицом в плечо Шикаку. Он ничего не сказал, просто продолжал идти, пока они не оказались среди деревьев. Затем он присел, и она соскользнула с его спины, не отрывая глаз от земли.

"Маю-тян, я надеюсь, ты знаешь", — начал он серьезным голосом, "этот человек был полон дерьма".

Ее голова вскинулась, а челюсть отвисла от его резких слов. "Ты — Шикаку-сан! Есино-сан была бы в бешенстве, если бы услышала, как ты так говоришь."

Он одарил ее ухмылкой. "Думаю, тогда тебе лучше не говорить ей", — сказал он, и она неуверенно улыбнулась в ответ.

Он вздохнул и пересел на лесную подстилку, жестом предлагая ей сделать то же самое. "Я серьезно, Маю-тян. Тебе не нужно беспокоиться о том, что Есино или я выдадим тебя или передумаем. Я обещаю."

Маю выдохнула и кивнула. "Хорошо, я тебе верю", — сказала она, потому что он уже сдержал одно данное ей обещание, она верила, что он сдержит и это.

Она теребила край синей футболки с длинными рукавами, которая была на ней, задумчиво прикусив губу. Шикаку, казалось, почувствовал, что она набирается смелости для следующего вопроса, потому что промолчал. "Другая вещь, которую он сказал, о том, почему вы взяли меня к себе ... "

Рука Шикаку накрыла ее руку, останавливая ее ерзание. "Нет. Мы решили сделать тебя нашей подопечной — и мы бы предпочли усыновить тебя, но старейшины клана могут быть ... трудными — потому что ты просто. Ты подходишь. С нами, я имею в виду."

Она подняла взгляд и увидела, что его глаза сверлят ее, как будто желая, чтобы она поняла. "Отчасти это, вероятно, связано с твоим интеллектом, да, но не потому, что мы хотим использовать тебя для будущего блага клана". Он действительно закатил глаза, когда произнес эту последнюю часть, и ее губы изогнулись. "Но это также потому, что ты забавный, и ты позволяешь Есино суетиться вокруг тебя, и ты принимаешь ужасные решения ..."

"Эй!" — запротестовала она, но он просто заговорил вместо нее.

"- когда ты чем-то взволнован. Ты единственный ребенок, которого я когда-либо видел, который так хорошо ладил с Шикамару, даже больше, чем его лучший друг Чоджи, который счастлив просто поесть, пока Шика-кун спит."

Шикаку пожал плечами. "Ты проскользнул прямо внутрь, как будто там всегда было свободное место, которое только и ждало тебя. Думаю, никто из нас не хотел просыпаться и не видеть тебя рядом ".

Он потер затылок и отвернулся от нее, и — это был румянец? Маю прочистила горло.

"Спасибо тебе", — прошептала она. "Я не такой...Я не помню свою семью. Они умерли, когда я был так молод, и поскольку я действительно мог понять, где я нахожусь, я знал, что буду один. Так что... спасибо тебе, что спас меня от этого ".

Маю пискнула, когда Шикаку схватил ее и притянул к себе на колени для объятий. Его голос был напряженным, когда он сказал: "Это я должен благодарить тебя, Маю-тян. Мы с Есино хотели еще детей, ты же знаешь. Но были осложнения с рождением Шикамару и... — он замолчал, пожав плечами. "Мы думали, что у нас больше ничего не будет, поэтому мы очень рады, что нашли вас".

Она расслабилась в его объятиях, и они сидели так, пока их не прервал звук шагов, шаркающих по грязи. Она подняла глаза и увидела трех доу, стоящих примерно в десяти футах от нее, с любопытством склонив головы.

"А, вот и ты. Тогда иди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить ". Он легко встал, несмотря на дополнительный вес Маю, и посадил ее к себе на бедро. Он протянул руку и терпеливо ждал, когда они подойдут к нему.

В конце концов, они подошли, и Шикаку представил ее таким официальным тоном, что она поймала себя на том, что смеется, все опасения, что нара не хотели, чтобы она была забыта, когда она нежно коснулась мягкого носа одной из доу.

Через несколько минут оленька снова скрылась за деревьями, и Шикаку, все еще держа ее, вышел из леса на холм наблюдения за облаками Шикамару. Он быстро рухнул назад, каким-то образом превратив это в перекат, который закончился тем, что они оба распластались на спинах, глядя вверх.

"Ты можешь рассказать мне, что случилось с Данзо сейчас?" — Спросила Маю тихим голосом.

Он задумчиво промурлыкал, затем сказал: "Многое из этого засекречено, и мы все еще кое-что раскрываем, но да. Я могу тебе кое-что рассказать."

Шикаку сделал глубокий вдох и выдохнул. "Я не могу рассказать вам подробности о том, как, но мы нашли тренировочный центр, где содержались дети. Он ... промывал им мозги, превращая их в личную армию". Маю сжала кулаки, но ничего не сказала.

"Мы также нашли несколько подземных баз, которые пролили свет на некоторые другие его действия. Это было ... плохо. Настолько плохо, что даже Хокаге не смог его защитить. Когда мы пошли его задерживать, он и некоторые из его агентов вступили с нами в драку. Данзо умер — самоубийственное дзюцу. Никто не был убит, — заверил он ее, когда она потрясенно вздохнула. "Но некоторые из нас немного обгорели".

"Я рада, что он мертв", — яростно сказала она. Он вздохнул и притянул ее ближе к себе.

"Мы все еще пытаемся найти всех его агентов. В основном они сломаны. Тем, кто был принят в течение прошлого года, должно быть легко помочь, но с остальными сложнее. Кроме того, поскольку некоторые из них являются детьми клана, ну, это невозможно утаить, по крайней мере, от глав кланов. Это будет грязно, — мрачно закончил он.

"Были ли там какие-нибудь нара?" — Спросила она тихим голосом.

"Нет. Данзо не посмел бы привлечь наше внимание подобным образом. Иначе ему бы никогда не сходило это с рук так долго, как он это делал ". Маю почувствовала, как он напряжен, и переместила руку, чтобы схватить ту, что была прикреплена к подлокотнику, на котором покоилась ее голова.

"Яманаке и Акимичи повезло меньше, не так ли?" — прошептала она. Он вздрогнул и сжал ее руку.

"Нет. Иноичи и Чуза... Что ж, они очень благодарны тебе за то, что ты помогла им вернуть потерянных членов их клана, Маю-тян. Я не думаю, что мне даже придется беспокоиться о том, чтобы отомстить тому, кто заставил Иноичи взять с собой тусклого миньона, — сказал он довольным голосом. "Иноичи может быть очень мстительным".

Маю хихикнула. "Шикаку-сан?" — спросила она через некоторое время.

"Хм?"

"Я хочу пойти в Академию, когда это сделает Шикамару-кун". — Сказала она твердым голосом.

На мгновение он перестал дышать. "О?" — мягко спросил он.

"Да. Я уже планировал это, но теперь..." Он снова терпеливо ждал, пока она закончит свои мысли. "А теперь я собираюсь уйти и вступить в ряды Военной полиции. Тогда я позабочусь о том, чтобы нечто подобное больше не прошло мимо ушей, — сказала она твердым голосом. "Им нужен хороший следователь, и это буду я. Я буду лучшим детективом, который у них когда-либо был!"

"MPF обычно не принимает неучихас", — сказал он нейтральным голосом.

"Ну, они возьмут меня", — уверенно сказала Маю. "Им придется сделать это после того, как я докажу, насколько я хорош".

"Ну, Маю-тян, если это то, чего ты хочешь, то я не сомневаюсь, что так и будет", — сказал он и взъерошил ее волосы.

Она могла сказать, что он не просто потакал ей. Шикаку верила, что сможет это сделать, и это было довольно удивительно.

000

В то время как Шикаку стал редким зрелищем в доме Нара в последующие дни, появились два новых лица. Акимичи Чодзи и Яманака Ино ввалились в дом однажды днем, сразу после обеда. Маленькая, симпатичная светловолосая девушка едва вошла в библиотеку, где Маю и Шикамару читали, прежде чем она заговорила.

"Шикамару-кун! Папа сказал, что я не смогу навестить тебя в течение трех недель , потому что ты был болен. Хотя я знаю, что ты, должно быть, притворялся. Ты просто не хотел идти с нами в парк!" Она стояла, расставив ноги, уперев одну руку в бедро, а другой указывая на Шикамару, который опустился в свое кресло и, казалось, прятался за своей книгой.

"Но теперь тебе лучше, так что ты должен пойти с нами и — эй, кто ты?" — спросила девушка, останавливая свою тираду, когда заметила Маю.

Маю несколько раз моргнула, глядя на потрясенную девушку, а Шикамару вздохнул и отложил книгу в сторону.

"Фу, Ино, успокойся. Я не притворялась больной, чтобы отказаться от похода с тобой в парк, даже если это доставляет неудобства. Это Маю, она теперь живет с нами. Маю, это Ино и Чоджи".

Маю знала Ино всего две минуты и уже могла сказать, что этого объяснения было бы недостаточно для энергичной девушки. "А? Что вы имеете в виду, говоря, что она живет здесь сейчас!"

Чоджи просто мило улыбнулся и подошел к ней. "Приятно познакомиться, Маю..." Он был прерван, когда Ино оттолкнула его с дороги и наклонилась в талии, чтобы внимательно посмотреть на Маю.

"Ты не нара!" — сказала она. "Так почему же ты живешь здесь?"

Маю отодвинулась назад, насколько позволял стул, прежде чем ответить. "Шикаку-сан и Есино-сан были достаточно любезны, чтобы взять меня под опеку до моего совершеннолетия", — объяснила она.

Ино моргнула и открыла рот, чтобы, несомненно, спросить, зачем нужно было брать Маю, но была прервана Шикамару, чей голос был нехарактерно резким.

"Оставь ее в покое, Ино-тян. Фу, девушки никогда не знают, когда...

"Закончи это предложение и пожалеешь об этом навсегда", — огрызнулась Маю, обойдя Ино и свирепо глядя на него.

Шикамару захлопнул челюсть — он довольно быстро понял, что Маю не была поклонницей некоторых его пренебрежительных комментариев о прекрасном поле. Она не была уверена, откуда это взялось, но если это был Шикаку, она собиралась поговорить с ним.

Ино разразилась смехом. "О боже, Шика-кун, она сказала тебе!"

Она протянула свою руку Маю. "Приятно познакомиться с тобой, Маю-тян! Ты хочешь пойти с нами в парк?" — спросила она бодрым голосом.

"Ah...no спасибо тебе, Ино-тян, я хочу закончить эту книгу сегодня, но большое тебе спасибо за твое приглашение ". Шикамару бросил на нее умоляющий взгляд, но Маю ни за что не собиралась бросаться на эту гранату.

Ино казалась нормальным ребенком, но она была шумной и властной, и Маю было бы абсолютно несчастно идти с ними в парк. Маю ожесточила свое сердце против его надутых губ и продолжила читать, когда его выволокли из дома, помахав на прощание Чоджи, когда они уходили.

Есино казалась разочарованной, когда обнаружила, что Маю не пошла с остальными, но Шикаку выглядел просто удивленным, когда она заговорила об этом тем вечером за ужином, первым, на котором он присутствовал за неделю.

"Я не слишком буйная для тебя?" — Спросил он.

Маю пожала плечами. "Аа, немного".

"Если ей не нужно тусоваться с гарпией, тогда почему я должен?" Шикамару заскулил, что вызвало страстный выговор со стороны Есино.

В ту ночь он холодно встретил Маю вместо того, чтобы поиграть с ней в сеги, и она чувствовала себя так ужасно из-за всего этого, что в следующий раз, когда ворвался Ино, она неохотно согласилась присоединиться к трио. Это была, конечно, катастрофа. Маю на самом деле не была склонна командовать — обычно, если она не хотела что-то делать, она этого не делала (если только об этом не просил Есино). Поэтому, когда Ино начала указывать, в какие игры они будут играть в парке, Маю вежливо отказалась, сказав, что предпочла бы почитать под деревом. Ино восприняла это не очень хорошо, и она действительно не очень хорошо воспринял продолжающийся молчаливый отказ Маю.

Маю точно не хотела создавать проблемы с друзьями Шикамару, но она действительно, действительно не хотела забираться в темные, отвратительные пластиковые туннели на игровой площадке и притворяться драконом, охраняющим прекрасную принцессу Ино от злого волшебника Шикамару, в то время как ее странствующий рыцарь Чоджи пытался пройти мимо них обоих.

К концу "обсуждения" у Маю задергался правый глаз, но она не вышла из себя по отношению к другой девушке и также не была втянута в игру. Ино, казалось, махнула рукой на Маю и вместо этого обратила всю свою шестилетнюю гневную ярость на Шикамару, который выглядел таким несчастным, что Маю, наконец, сорвалась.

Вывод о том, что у Ино был глубоко укоренившийся страх быть отвергнутой, который заставлял ее вести себя как безумная гарпия (она думала, что оскорбление Шикамару прошлой ночью было уместным), который сделал всех вокруг нее несчастными, закончился тем, что Ино в слезах убежала домой, Чоджи выглядел пораженным, а Шикамару бросил на нее разочарованный взгляд, из-за которого Маю развернулась на каблуках и ушла, не сказав ни слова. Есино нашел ее два часа спустя на дереве, она решительно читала свою книгу и не думала о том, что Шикамару расстроен из-за нее.

Женщина вздохнула и уперла руки в бедра.

"Маю-тян, вот ты где. Шикамару ужасно волновался!" Она выругалась, отчего Маю почему-то почувствовала себя еще более несчастной.

"Я ... мне здесь хорошо", — сказала она тихим голосом.

Есино вздохнул и затем направился прямо к дереву, чтобы опуститься на колени на ветке рядом с ней.

"О! Хождение по деревьям! Я читал об этом в Практическом применении чакры. Это кажется трудным. Ты можешь научить меня?" — спросила она, взволнованно наклоняясь к Есино.

Есино рассмеялся. "Конечно, я могу показать тебе несколько хороших упражнений завтра, чтобы ты начал. Но только если ты сейчас пойдешь со мной домой.

Маю со стоном прислонилась к дереву. Есино устроился на ветке.

"Так плохо, да?" — мягко спросила она, и Маю просто пожала плечами и начала водить коротким пальцем по кандзи на корешке своей книги.

"С Ино трудно ладить, если ты не склонен позволять ей водить тебя за нос", — сказала Есино мягким голосом.

"Дело не в этом. Я имею в виду, да, это раздражает, но на самом деле я не так уж сильно разозлился из-за этого. Я просто сказал "нет".

"О? Тогда почему ты расстроился и ушел?" — Спросила Есино.

"Я не была расстроена", яростно отрицала Маю.

"Тогда почему у меня дома сын, переживающий драматический срыв из-за того, что заставил тебя сбежать из дома?"

"Я — что?" — Спросила Маю, искренне сбитая с толку. "Я не убегаю из дома, я просто хотела немного побыть одна!"

"О?"

Маю вздохнула и посмотрела вниз.

"Я не хотела его расстраивать. Он смотрел на меня так, как будто я была...как будто он никогда не видел меня раньше."

"Ах, да, я слышала о том, что ты сказал Ино". Губы Есино дрогнули. "Возможно, сказать ей, что никому не может понравиться вышедшая из-под контроля гарпия с низкой самооценкой, было бы чрезмерной реакцией".

"Она была груба с Шикамару!" — Воскликнула Маю. "Ты же знаешь, я мог бы поступить гораздо хуже".

Есино вздохнул. "Я уверен, что ты мог бы это сделать. Но, Маю-тян, есть другие способы справиться с этими вещами."

Маю пожала плечами. "Да, но...У меня никогда не получалось просто ... находиться рядом с другими людьми. Шикамару — мой первый друг, единственный, кого я когда-либо действительно хотел. Большинство остальных либо наводят на меня скуку, либо раздражают. Даже взрослые...Я просто не вписываюсь в это ".

Хмыкнул, а затем: "Ну, я не думаю, что это хорошо — изолировать себя, но, может быть, ты сможешь найти себе друзей, которые не так часто нажимают на твои кнопки, а?"

Маю нахмурилась, зная, что ей не совсем нужны друзья. Ее вполне устраивало присутствие Шикамару, Есино и Шикаку. Маю знала, что в их жизни были другие люди, и они не могли посвящать ей все свое время, и это было прекрасно. В любом случае, она предпочитала проводить много времени в одиночестве, подумала она про себя немного раздраженно.

Есино вздохнула, затем улыбнулась. "Ну, это просто то, над чем нужно работать. Шикамару, возможно, был расстроен из-за того, что ты довел Ино до слез, но я знаю, что он пережил это. Почему бы тебе не вернуться домой и не помочь мне приготовить ужин, хорошо?"

Маю позволила Есино подхватить ее и завопила от восторга, когда женщина спрыгнула прямо с ветки, приземлившись аккуратно и едва задев Маю, когда они ударились о землю. Она последовала за Есино обратно в дом через заднюю дверь и едва взглянула на Шикамару, когда он вскочил из-за кухонного стола.

"Маю! Ты в порядке! — сказал он, подбегая к ней.

"Да", — согласилась она и обошла его, чтобы положить книгу на стол.

На мгновение воцарилась неловкая тишина, прежде чем Шикамару раздраженно выдохнул и вылетел из кухни. Есино промолчала, и Маю молча помогла ей с приготовлениями к ужину. Шикаку вернулся домой как раз к тому моменту, когда они заканчивали, явно измученный, и все они сели есть.

Шикамару и Маю не разговаривали на протяжении всей трапезы, оба игнорировали обеспокоенные взгляды Есино и смущенные Шикаку. После нескольких колких вопросов об их дне он сдался, когда все, что он получил, были односложные ответы.

Маю продолжала поглядывать на молчаливого Шикамару, пока они мыли посуду, и не могла не сравнить это с первой ночью, когда они встретились, когда они вместе выполняли ту же работу по дому, что и незнакомцы. Эта мысль была удручающей, и она убежала в свою комнату, сославшись на головную боль, как только смогла. Она приготовилась лечь спать одна и забралась под незнакомые простыни. Зная, что она, вероятно, не уснет, Маю включила лампу у своей кровати и устроилась читать книгу о ловушках, которая привлекла ее внимание несколько недель назад.

Час спустя она услышала звуки того, как остальные домочадцы готовятся ко сну. Маю знала, что она слишком остро реагирует, но она не могла понять того взгляда, который бросил на нее Шикамару, когда Ино прибежала домой, рыдая до потери сознания. Каждый взгляд, который он когда-либо бросал на нее раньше, был окрашен нежностью (ладно, кроме того раза, когда она случайно отравила всю его семью), и если это было то чувство, которого она могла ожидать от установления связей с людьми, которые не были Холмами, то она серьезно пересматривала.

Как только остальная часть дома успокоилась, она выключила свет и легла в темноте, даже не пытаясь заснуть, но и читать не хотелось. Ты идиотка, подумала она после долгого лежания, уставившись в потолок. Маю как раз села, чтобы войти в комнату Шикамару и потребовать, чтобы он убирался, когда ее дверь со скрипом открылась.

Маленькая фигурка проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь, а затем подошла к ее кровати. Она не смогла сдержать легкой усмешки, когда увидела, что тень держит подушку.

"Подвинься", — сказал Шикамару раздраженным голосом. "Мне все равно, злишься ты на меня или нет, я больше не могу спать одна".

Маю хотела, чтобы это было не новолуние, потому что она знала, что ей не хватает его надутого лица. Она послушно подошла и подняла покрывало. Он потратил несколько минут, устраиваясь рядом с ней, но вместо того, чтобы перевернуться и обняться, он неподвижно лежал рядом с ней. Маю прикусила губу, не уверенная, что делать, чтобы преодолеть расстояние между ними.

Наконец, раздраженная своей нерешительностью и его молчанием, она рявкнула: "Ино была для меня полным кошмаром до того, как я ее расстроила, но ты не сказал ей ни единого слова! И я защищал тебя! А потом ты посмотрел на меня так, словно я сделал что-то не так. Я думаю, Ино может потратить десять минут, мучая меня, но мне лучше быть осторожнее, если я захочу что-нибудь сказать в ответ!"

Раздраженно она повернулась лицом к стене, не обращая внимания на слезы, которые навернулись ей на глаза. Шикамару помолчал мгновение, прежде чем испустить взрывной вздох. "Глупая девчонка", — сказал он, но это прозвучало нежно.

"Ино есть Ино — да, она раздражающая и властная, но она не пыталась задеть чьи-либо чувства". Он ушел, и вы были невысказаны, но они оба это услышали.

Маю на мгновение задумалась над его словами, ерзая в постели, пока не оказалась лицом к лицу с тенью его профиля. Он повернул к ней лицо, и она едва могла разглядеть блеск его глаз в темноте.

"Ладно, это справедливо", — сказала она. "Но ... она делала тебя несчастным. И я ..."

Шикамару полностью повернулся на бок. "Хорошо, в следующий раз я буду говорить за себя, так что тебе не придется".

Маю нахмурилась. "Прекрасно, но я не собираюсь извиняться перед ней. Я не знаю, почему ты вообще с ней общаешься."

Его плечи дернулись в пожатии, шурша одеялами. "Она дочь главы клана, с которым мы тесно связаны. Она также мой будущий товарищ по команде — было бы неприятно, если бы мы ненавидели друг друга ".

Маю нахмурилась. "Будущий товарищ по команде?"

"Ах. Наши родители — мой папа, Иноичи-одзисан и Чоуза-одзисан — являются частью знаменитой команды. Они используют свои объединенные родословные и секретные методы в качестве тактики захвата и допроса. Они также являются хорошей командой поддержки на фронте. Они называют себя формированием Ино-Сика-Чо." Последнее он произнес многострадальным голосом, и Маю рассмеялась. "Они работали так хорошо, что я уверен, что деревня захочет продолжить эту тенденцию. Ино и Чоуджи будут моей командой генинов ".

"Команда генинов?" — Спросила Маю. "Я не знал, что генины были в командах".

Конечно, у нее были общие знания об уровнях ниндзя — генин, чунин, затем джоунин, и лишь несколько представителей элиты добрались до последнего, но она мало что знала о процессе, через который проходили шиноби, чтобы на самом деле получить эти звания.

"Мм, когда вы заканчиваете академию, вас распределяют в команды по три человека. Каждой из этих команд назначен инструктор-джоунин, который обучает их и помогает им продвигаться к специальностям и тому подобное ".

"Так что, я думаю, у нас с тобой нет шансов быть в команде", — сказала Маю тихим голосом.

Было смешно разочаровываться в расстановке команд, о которой она только что узнала, но, если бы ей пришлось мириться с тем, что она в команде, она бы хотела, чтобы в нее входил Шикамару.

"Нет, извини", — вздохнул он. "Я бы хотел, чтобы это не было так высечено на камне ... Но наследие важно для деревни шиноби, так что."

Маю промурлыкала. "Тогда, наверное, мне следует постараться не усложнять твои отношения с Ино, а?" — сказала она тихим голосом.

Он усмехнулся. "Ино уже трудно. Ты не должен соглашаться с ней из-за меня. Но она мой друг, поэтому, пожалуйста, не заставляй ее больше плакать ".

Маю впилась в него взглядом, хотя знала, что он не мог сказать.

"Прекрасно", — пробормотала она, затем сдалась и прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо. Он расслабился рядом с ней и через пять минут крепко спал.

000

Два дня спустя Есино остановил их после медитации, прежде чем они смогли отправиться на свое обычное место на холме.

"Твои ленивые дни закончились!" — прокричала она со слишком большим энтузиазмом, вызвав выражение ужаса на лице Шикамару. "Вы оба будете посещать академию следующей осенью, а это значит, что мы должны подготовить вас к жизни ниндзя. Твое утро и половина дня теперь мои. Мы начнем с кондиционирования! Я хочу проехать три круга по полю".

Протесты Шикамару остались неуслышанными, когда их вытолкнули на поле. Маю смотрела на него с трепетом — он был большим, и три круга казались большим. Есино, наконец, отреагировала на их нежелание, и ее творческие угрозы подтолкнули их к нерешительному бегству. К сожалению, женщина, должно быть, решила, что им нельзя доверять, потому что она присоединилась к ним, крича и толкая всякий раз, когда они начинали замедляться.

Маю и Шикамару оба были потными к концу, но Есино не сдавался им. Вместо этого она заставила их делать приседания и отжимания, прежде чем дать им перерыв. После этого она провела их через несколько отрезков восстановления и позволила им попить воды.

"Хорошо! Я пообещал милой маленькой Маю-тян, что покажу ей несколько упражнений по контролю чакр, которые помогут ей в конечном итоге научиться ходить по деревьям. Я думаю, что Шикамару это тоже пошло бы на пользу".

Она стояла, уперев руки в бедра, и игнорировала стоны своего сына с легкостью, которая говорила о многолетней практике.

"Теперь запомни", — сказала она серьезным голосом, который заставил даже Шикамару обратить внимание, "хождение по деревьям — это упражнение уровня генина, и ты не должен пробовать его, пока я не дам добро. Ваши системы чакр все еще развиваются, и это может нанести им непоправимый вред, если вы будете слишком сильно давить. Понял?"

Они оба кивнули в знак согласия, и Есино указал на Маю. "И никаких экспериментов с упражнениями на чакры без присутствия взрослого. Я серьезно, Маю-тян."

"Ты совершаешь одну ошибку", — проворчала Маю, но быстро остановилась, когда Шикамару и Есино посмотрели на нее пугающе одинаковыми равнодушными лицами.

"Хорошо, хорошо, я обещаю. Никаких экспериментов с чакрой уровня генина, пока я все еще просто маленький подражатель до академии."

"Это обещание...оставляет много места для маневра, — подозрительно сказал Шикамару. Маю просто одарила его своей самой милой улыбкой.

"Хорошо! Итак, вы двое, найдите немного листьев!"

Следующие несколько недель прошли по заведенному порядку — по утрам Есино закапывал их в землю, буквально и фигурально, каждое утро. Они оба быстро освоили упражнения по контролю чакры. Маю могла приклеить к своему телу сразу четыре листа — по одному на каждую конечность — и Шикамару мог сделать это плюс один на лбу.

После обеда они два дня в неделю проходили уроки каллиграфии, а в остальные дни начали изучать основы метания кунаев. Когда Есино заканчивал с ними, они отправлялись наблюдать за облаками или исследовать лес рядом с домом. Иногда после обеда к ним присоединялся Чоджи, и Маю обнаружила, что не возражает против его компании. Он был тихим и добрым, если не считать шуршания пакетов с чипсами, которые сопровождали его, куда бы он ни пошел. Ино появлялась примерно два раза в неделю, чтобы потащить двух мальчиков с собой в парк. Хотя она и Маю не ссорились, они также мало разговаривали, что делало в целом неудобным для всех, если Маю следовала за ними. Поэтому она обычно предпочитала ходить в публичную библиотеку.

Прошел месяц после ее ссоры с Шикамару, когда она наткнулась на книгу по основам кукольного искусства, написанную Суной нин. Когда она изучала схемы вооруженных марионеток, управляемых нитями чакры, она сразу же прониклась этой концепцией.

В ее воспоминаниях о прошлом машиностроение было ее чем-то вроде хобби (да, она знала, как нелепо это звучит, но она была Холмсом, ясно? Они были по определению нелепы), и ей всегда нравилось создавать маленькие гаджеты для своего отца, чтобы подарить их своим агентам или дяде to...do что бы это ни было, Шерлок сделал с ними. В ту ночь она спросила Шикаку об этом.

"Кукольный театр, хм? Это скорее фирменное блюдо Суны. На самом деле здесь не так уж много кукловодов, — сказал он, задумчиво потирая пальцем щетину на подбородке.

Разочарованная Маю сдулась, но он просто протянул руку и положил ей на голову.

"Маа, Маю-тян, не смотри так. Я уверен, что смогу найти еще несколько книг по этому вопросу ".

Два дня спустя он, пошатываясь, вошел в ее комнату, где она обдумывала рецепт яда, который лишал жертву сознания в течение десяти секунд после того, как она его вдохнула, под тяжестью груды книг и свитков, которые она тяжело положила на свой стол. Он подозрительно посмотрел на рецепт яда, но ничего не сказал.

Она удивленно моргнула, прежде чем взять свиток, который покатился к ней по столу. Она открыла его и мгновение просматривала текст, прежде чем ее глаза расширились.

"Это... это учебный свиток! На нитях чакры! И... — она попыталась взглянуть на корешки книг. "История кукловодства в Стране Ветра, Куклы в движении..." Она повернулась, чтобы посмотреть на самодовольного Шикаку, широко раскрыв глаза.

"Ты ... ты нашел все это? Для меня?" — прошептала она, и его лицо смягчилось.

"Ну, технически, Шота-сан сделал, этот человек — бог, когда дело доходит до чего-либо, связанного с бумагами или книгами, но да, это твое — умф."

Маю бросилась к нему и обвила руками его талию. "Спасибо вам! Спасибо вам, спасибо, спасибо вам!"

Он потер затылок и усмехнулся. "Не за что, Маю-тян. Пойдем, нам лучше спуститься вниз и поесть прямо сейчас. "

Маю почти не спала той ночью, оставаясь, чтобы изучить свитки, которые Шикаку принес ей при свете лампы, в то время как Шикамару храпел в кровати позади нее. В некоторых свитках были настоящие чертежи и инструкции по созданию марионеток.

На следующий день Маю показала Есино свиток с нитями чакры, помня о ее обещании ничего не пробовать, не спросив ее сначала. Женщина осмотрела его, задумчиво напевая.

"Ты можешь создавать нити чакры?" — Спросила Маю, сидя со скрещенными ногами рядом с Шикамару, который был сосредоточен на добавлении шестого листа к своему упражнению.

"Да," сказала Есино, "Я опытный медик, это один из тестов, которые нам дают, чтобы доказать, что мы контролируем чакру".

"Ты можешь научить меня?" — Спросила Маю, наклоняясь вперед.

"Я могу, но это не быстрый процесс", — предупредил Есино. "У вас должен быть чрезвычайно хороший контроль — особенно если вы собираетесь создавать несколько строк, которые должны действовать независимо друг от друга".

"Все в порядке", — сказала Маю, подпрыгивая на месте. "Я не возражаю!"

Есино уперла руки в бедра и сурово посмотрела на нее. "Потребуются годы, чтобы добраться до этого момента, Маю-тян, и много тяжелой работы и много моего времени. Ты уверен, что хочешь посвятить себя этому?"

Маю кивнула. "Да! Я уверен. Пожалуйста, Есино-сан!"

Даже если бы она решила не заниматься кукловодством, она решила, что это был бы полезный навык.

"Хорошо. Тогда мы с тобой будем проводить дополнительный час вместе через день, — решительно сказала женщина.

Шикамару запнулся, и его листья упали на землю, когда он уставился на них. "Но ... как насчет нашего наблюдения за облаками?"

Маю закатила глаза. "Я все равно найду время, чтобы понаблюдать за облаками, я обещаю", — заверила она его, но он уже осунулся, удрученный.

Маю позаботилась о том, чтобы провести с ним больше времени в тот день вместо того, чтобы сразу же взяться за свои книги, что, казалось, успокоило его.

Неделю спустя Есино подняла тему предстоящего дня рождения Шикамару. "Это через десять дней, Шика-кун. Что ты хочешь сделать?"

Он попросил выходной от тренировок для себя и Маю, на что Есино возмутился, но в конце концов согласился. Маю слушала вполуха, когда они планировали вечеринку в ресторане Akimichi с барбекю, мысли метались.

В ту ночь она не спала, делая наброски и отбрасывая планы, бормоча что-то себе под нос, просматривая свитки и книги. На следующее утро она была настоящей катастрофой во время их тренировки, но была слишком поглощена своими мыслями, чтобы обращать внимание на ругань Есино. Маю немного вздремнула после обеда и каллиграфии, положив голову на живот Шикамару, когда они лежали в своем месте для наблюдения за облаками, пока не пришла Ино, чтобы утащить Шикамару в парк.

Когда Есино ушла за покупками, Маю побежала наверх, чтобы взять списки и чертежи, которые она сделала прошлой ночью, затем поспешила из дома и вниз по тропинке, которая вела в остальную часть Конохи. С помощью крошечного отвлекающего маневра, связанного с тем, что труппу заезжих артистов привели на неподходящий уровень для оформления документов на посещение, Маю смогла проскользнуть мимо тел, покрытых тафтой и блестками, и взволнованного Шуты в кабинет Шикаку.

Она закрыла за собой дверь, а разъяренный крик Шоты "Нет, мисс, я не беру взяток!" последовал за ней, и она замерла, когда обернулась и увидела, что Шикаку был не один в комнате. Мужчина в стандартной униформе джоунина, из-под маски которого виднелся только один серый глаз, а другой был надвинут на хитай-ате, стоял, прислонившись к окну, скрестив руки на груди.

"Ах, Шикаку, я не знал, что мы набираем еще таких молодых", — протянул он.

Маю теребила в руках грязную стопку бумаги, когда Шикаку закрыл лицо рукой. Маю узнала его. Волосы и маска выдавали меня с головой. Это был знаменитый Какаши-но Шаринган, с которым она столкнулась в своем исследовании, пытаясь выяснить, к кому обратиться с информацией, которую она обнаружила о Данзо. "Маю-тян, ты выставляешь моих подчиненных в плохом свете. Я полагаю, то, что так взвинтило Шоту, твоих рук дело?" Шикаку снова привлек ее внимание к нему.

Маю расширила глаза и заставила себя выглядеть невинной.

"Конечно, нет, Шикаку-сан! Я думаю, что некоторые хорошенькие танцовщицы просто запутались в том, на какой уровень идти для получения гостевой визы ".

"Угу", — сказал он, с сомнением глядя на нее и игнорируя смешки, доносящиеся из окна. "Ты знаешь, Маю-тян, как моя подопечная, Шота просто дал бы тебе доступ, если бы ты попросила об этом".

Маю пожала плечами. "Ну, он выглядел занятым, так что я не хотел его беспокоить".

"Твоя подопечная? Так это тот самый, хм?" — Задумчиво сказал Хатаке Какаши, и что-то в его голосе сказало, я думал, она будет более впечатляющей.

Маю неловко поежилась от его внезапного интереса и сузила глаза, но ничего не сказала.

"Маю-тян, есть причина, по которой ты здесь?" — Сказал Шикаку многострадальным голосом.

Она просияла и поспешила к его столу. "Да! У меня есть идея для подарка Шикамару на день рождения, но мне нужна помощь в поиске припасов. У меня все еще есть все мои пособия, которые вы с Есино дали мне, но..."

Хатаке издала звук, который, она была почти уверена, перевели как Ты пробрался в кабинет командира джоунинов и прервал нашу встречу, чтобы поговорить о подарке на день рождения? Она проигнорировала его, когда Шикаку жестом попросил ее показать ему свои планы, и замурлыкала, склонив голову над бумагой.

"Это хорошо, Маю-тян, но это своего рода большой проект, который нужно закончить за десять дней".

Маю подпрыгнула, когда почувствовала, как что-то коснулось ее спины, и когда она вытянула шею, то увидела, что Хатаке теперь тоже склонился над чертежами.

"Я могу это сделать", — твердо сказала она. "Я просто буду работать над этим днем и ночью тоже".

"Ага. И ты не думаешь, что Есино найдется, что сказать по этому поводу?"

Маю пожала плечами. "Я хорош в том, чтобы подкрадываться незаметно".

Шикаку застонал. "Ты не можешь говорить такие вещи при своем старике, ты рано сведешь меня в могилу".

Маю замерла от его слов, и ее глаза метнулись к его лицу. Однако его внимание все еще было приковано к наспех нарисованным эскизам перед ним, и он не заметил ее шока. Мой старик? Означает ли это, что он думает обо мне как о своей?..

"И где именно ты планировал работать над этим?" он продолжил, врываясь в ее мысли.

"А ... Сарай на заднем дворе?" — застенчиво спросила она. Хатаке усмехнулся и выпрямился.

"Ну, я вижу, вы будете заняты некоторое время, Шикаку-сама. Я доложу, когда закончу задание. Позже!" Взмахнув пальцем, он исчез в клубах дыма. Шикаку немного поворчал по поводу раздражающего джоунина, прежде чем вздохнуть.

"Хорошо, хорошо, я не слишком занят, так что я приду помочь тебе с этим на несколько часов. Шута!" — крикнул он, и мгновение спустя в комнату ворвался его измученный помощник.

"Шикаку, тебе лучше закончить с бумагами, или я..." он прервался, когда заметил Маю, губы шевелились, не формируя слов, прежде чем он указал на нее. "Ты! Откуда ты взялся?!"

000

Час спустя, отягощенные сумками, полными шестеренок, проволоки, деревянных планок и различных инструментов, Шикаку и Маю стояли перед большим складом, откуда доносились звуки молотка и глухие удары чего-то большого, перемещаемого в воздухе. Они были на краю комплекса Нара, в секции, о которой Шикаку сказал ей, что все их исследования происходили там.

Ему пришлось тащить ее мимо медицинских лабораторий после того, как он указал на них, напомнив ей, что она немного выбилась из графика, и ему нужно вернуться к работе, и может ли она сосредоточиться? Шикаку постучал в дверь ногой, и через несколько мгновений ее открыл высокий мужчина с широкими плечами. Его грязно-светлые волосы были собраны сзади в хвост на затылке, а глаза были такими же карими, как у Шикаку, и в них светился тот же ясный интеллект.

"Акинобу-сан, мы можем войти?"

Взгляд мужчины скользнул вниз, к Маю. "Здесь опасное оборудование, Шикаку-сама. Ты уверен, что тебе стоит привести сюда ребенка?"

"Аа, не беспокойся об этом, Маю-тян умная. На самом деле я здесь из-за нее ".

Акинобу пожал плечами и отступил назад. Маю оглядела большое открытое пространство, и ее сердце подпрыгнуло от волнения. Помещение было деревообрабатывающим цехом, с полками и рабочими стойками вдоль стен, которые она могла видеть. На полках, казалось, стояли различные инструменты, которые были ей смутно знакомы, а в середине пола стояли большие станки. Она могла видеть что-то похожее на рубанок, большую пилу и шлифовальную машину. Три или четыре человека двигались по комнате с проектами в различных состояниях завершенности.

Она последовала за Шикамару и Акинобу вдоль края цементного пола, пока они не подошли к незанятому рабочему столу. Шикаку жестом показал ей поставить сумки, которые она несла, на него, и он двинулся, чтобы сделать то же самое.

"Акинобу-сан, это моя подопечная, Номака Маю. Маю-тян, это моя двоюродная сестра, Нара Акинобу. Он владеет этим магазином, наряду с мебельным магазином в торговом районе Конохи."

Ее глаза расширились, и она вежливо поклонилась. "Приятно познакомиться с вами, Нара-сан. Я не знал, что в комплексе Нара есть столяры — это потрясающе!"

"Зови меня Акинобу, вокруг слишком много нара, мы запутаемся. Что касается деревообработки — ну, древесина в лесу Нара считается высококачественной, поэтому для линии нашего клана было вполне естественно заняться чем-то подобным", — сказал он как ни в чем не бывало.

"Это верно, Маю-тян. Семья Акинобу-сана несет ответственность за обеспечение клана значительной частью его дохода. Он сделал себе неплохое имя в бизнесе", — сказал Шикаку, и она услышала гордость в его голосе.

Губы Акинобу изогнулись в той же полуулыбке, которой щеголяли Шикаку и Шикамару, когда были довольны, но он просто сказал: "Хватит лести, Шикаку-сама, у меня нет времени, чтобы ты меня умасливал. Просто расскажи, почему ты здесь ".

"Ах, ну, вообще-то, я надеялся, что вы могли бы оказать мне услугу. У Маю-тян есть проект, который она хотела бы завершить через два вторника, и для этого ей нужно безопасное место. Ты можешь позволить ей посидеть здесь во второй половине дня?"

"Ты только что заполучил ребенка и уже навязываешь ее другим?" — Сказал Акинобу ровным голосом.

Маю ощетинилась и сказала бы что-нибудь пренебрежительное — вероятно, о его очевидной проблеме с алкоголем, но Шикаку сжал ее плечо, так что вместо этого она ограничилась свирепым взглядом. Акинобу удивленно моргнул, затем усмехнулся.

"Так вот как это бывает. Что ж, расскажите мне об этом вашем проекте, и я посмотрю, что я могу сделать ".

Маю прищурилась, глядя на него, гадая, что же она упустила такого, что внезапно заставило его передумать. Его интерес не казался притворным, поэтому она передала чертежи. Он изучал их с минуту, поднимая брови все выше и выше.

"Где ты на самом деле это взял, малыш? Ты ни в коем случае не сделал этого сам."

Вау, этот парень ужасен, подумала она, выхватывая их у него из рук.

"Шикаку-сан, это пустая трата времени. Я просто сделаю это сам в сарае ".

Он остановил ее от того, чтобы схватить свои вещи и уйти в драматическом гневе, небрежно зацепив пальцами ее воротник.

"Маю-тян, ты такая милая дома, почему ты так капризничаешь со всеми остальными", — пожурил он.

Она сдулась от его тона, который, хотя и был мягким, содержал в себе предупреждение.

"Извини, кузен, но она действительно сделала это — прошлой ночью, когда весь дом спал, на самом деле", и он звучал так самодовольно от ее имени, что это сводило на нет его неодобрение, которое было мгновением ранее.

Акинобу задумчиво промычал, прежде чем, казалось, пришел к решению. "Хорошо, я помогу парню, но в обмен я сохраню эти планы и запущу их в производство".

"Нет!" — сказала Маю, прижимая бумаги к груди. "Это только для Шикамару, я не хочу, чтобы кучка детей-идиотов бегала вокруг с его подарком".

Она вздернула нос; она знала, что звучит как соплячка, но ничего не могла с собой поделать — это было то, что она создала для своего особенного человека. Шикаку предложил ей свой дом и свою защиту, но это был Шикамару, который схватил ее одиночество обеими руками и вырвал его, а вместо этого наполнил ее дружеским общением.

Шикаку ущипнул себя за переносицу большим и указательным пальцами и пробормотал что-то неразборчивое, но Акинобу удивил ее, откинув голову назад и наполнив пространство громким смехом.

"О, Шикаку-сама, это та очаровательная маленькая палата, о которой вы так много рассказывали мне на прошлой неделе за выпивкой? Я почти испытываю облегчение, судя по вашему описанию, я ожидал, что она излучает сияние и благословение бога."

Маю густо покраснела, и когда она оглянулась, то увидела, что у ее опекуна тоже, казалось, появился легкий румянец на щеках. Неужели Шикаку хвастался ею?

"Я был не так уж плох", — сказал он с раздражением.

Он сделал! Он хвастался ею перед своими друзьями. Теплое чувство наполнило ее грудь, когда она посмотрела на него, зная, что ее обожание к нему, вероятно, сияло в ее глазах и сияющей улыбке, которую она не могла сдержать. Тьфу, она всегда была ужасна в том, чтобы скрывать свои эмоции — то, что ее отец перестал даже пытаться вытянуть из нее. Конечно, это приводило в восторг Шерлока, который часто спрашивал, уверен ли Майкрофт, что правильно прошел тест на отцовство.

"Да, хорошо, думаю, я понимаю, откуда у тебя эта очаровательная часть", — сказал Акинобу, звуча немного нехорошо. "Хорошо, если вы не позволите мне воспроизвести это, тогда за каждый час, который вы проводите в магазине по личным вопросам, я хочу, чтобы вы соответствовали этому, работая со мной над моими проектами в качестве стажера".

"Ты даже не знаешь, буду ли я еще хороша в этом", — подозрительно сказала Маю.

"Ах, хорошо, я найду для тебя какое-нибудь занятие. Ты можешь принести мне чай, и я полагаю, ты умеешь пользоваться метлой? Да? Ну, вот и все ".

Маю посмотрела на Шикаку, который просто пожал плечами. Очевидно, он не видел в этой сделке ничего зловещего.

"Хорошо", — медленно сказала Маю, подумав. "Но мне придется наверстать часы после дня рождения Шикамару. Мне понадобится все мое дополнительное время, чтобы закончить это ".

Акинобу взмахнул рукой в воздухе. "Аа, это прекрасно, как насчет того, чтобы сказать, что ты наверстаешь упущенное время в течение следующих 4 месяцев?"

"Договорились", — сказала Маю, и они пожали друг другу руки, его мозолистая рука полностью охватила ее маленькую руку.

Акинобу был строгим учителем, но хорошим. В течение следующих нескольких дней он провел для нее ускоренный курс по технике безопасности в цехе и показал, как придавать форму дереву, какие инструменты лучше всего использовать для различных задач, и не раз помогал ей перевязать порезанный палец или извлечь занозы. Если только он не показывал ей активно, как выполнять задание, он оставлял ее на произвол судьбы.

Каждый вечер Маю, спотыкаясь, возвращалась домой, рассыпая опилки, но ее счастье от того, что у нее появился новый проект, должно быть, отражалось на ее лице, потому что никто из Нара не пытался заставить ее сделать перерыв. Ночью, после того, как Шикамару засыпал, она пробиралась в свою комнату и работала над шестеренками и шкивами, которые в конечном итоге составляли внутреннюю работу ее творения.

Шикамару, благослови его господь, казалось, смирился с тем, что она была из тех, кто становился немного одержимым, когда она была сосредоточена на чем-то, и не расстраивался из-за того, что она исчезала на долгие часы за раз. В любом случае, он, вероятно, понял, что это как-то связано с его днем рождения. Он был таким умным.

В конце концов, она доела последние кусочки в сарае до двух часов ночи накануне вечеринки на ящике, который она перевернула, чтобы использовать в качестве стола. Когда она, наконец, закончила, она потащилась в душ, а затем упала в кровать рядом с Шикамару, который проснулся достаточно, чтобы ворчать и притягивать ее к себе, чтобы она служила ему личной подушкой для тела.

На следующее утро Есино не будила их до великолепных девяти утра. Вскоре после этого Маю обнаружила, что одета в темно-синее платье с оборками, а ее волосы красиво причесаны и перевязаны сзади белой лентой. Она была такой же, как все остальные в мире, в том смысле, что у нее не было защиты от Есино, как только она на что-то решалась. Шикамару дерзко ухмыльнулся ей, когда она спускалась по лестнице в своих блестящих сандалиях. Последние несколько месяцев Есино внезапно появлялся перед ней в новой одежде, но обычно она, по крайней мере, притворялась практичной. Это... было непрактично.

"С днем рождения, Шикамару", — пробормотала она, и если ее голос звучал немного недовольно, ну, по крайней мере, она не кричала на него о том, что это его вина, что она застряла в этом наряде.

Непрошеное воспоминание всплыло в ее памяти о Майкрофте, заставляющем ее заниматься вычурным делом перед какой-то рождественской вечеринкой, где он затем подвел ее к пианино и сказал своим спокойным опасным голосом: "Теперь сыграй для наших гостей, Диана".

Она со злым умыслом вонзила палочки в рис. Шикамару прислонился своим плечом к ее плечу и сказал: "Ты выглядишь очень красиво, Маю-тян".

Она бросила на него пристальный взгляд, но он, казалось, внезапно сосредоточился на собственном завтраке. Застенчиво она прижалась своим плечом к его, забыв о плохом настроении.

Они провели остаток утра, наблюдая за облаками в холодном теперь уже зимнем воздухе, завернувшись в одеяла и прижавшись друг к другу с термосом горячего шоколада между ними. Наконец они, спотыкаясь, вернулись в дом, розовощекие и веселые, на обед, состоящий из любимых блюд Шикамару.

После этого они сыграли четыре партии в сеги — Маю выиграл два раунда. Шикамару казался скорее довольным, чем расстроенным тем, что она стала так хороша в игре, и она предположила, что ему понравился вызов. Небо начало темнеть, когда Шикаку вернулся домой, принеся с собой порыв холодного воздуха и неся несколько сумок, из которых выглядывали бодро завернутые пакеты.

Он обнял Шикамару, пожелав ему счастливого дня рождения, и погладил Маю по голове со словами: "Разве ты не прелестно выглядишь, Маю-тян", ухмыляясь, как будто он точно знал, что она думает о своем праздничном наряде.

Затем последовал шквал активности, когда Есино загнала их в пальто и надела наушники на сопротивляющуюся Маю после того, как она сбежала вниз по лестнице, откуда схватила свой собственный завернутый подарок. Шикамару попытался отобрать его у нее, но она отпрыгнула в сторону, ругая его и смеясь одновременно.

И когда они вышли на морозный воздух, все они улыбались без всякой реальной причины, Маю почувствовала, как в ней что-то поселилось. Внезапно она поняла, что это была ее семья. И она внезапно почувствовала себя отчаянной защитницей этого места, которое она нашла в мире, где, как она предполагала, она будет совсем одна.

Я сделаю все, чтобы сохранить это, яростно подумала она.

В ресторане, где они устраивали вечеринку, было тепло, и от запаха жареного мяса и пикантных соусов у Маю заурчало в животе. Он был полон жизнерадостных Акимичи и Яманаки, Чоджи и Ино появлялись рядом с ними и тянули их к столу, заваленному подарками, чтобы они могли добавить к нему свои собственные.

На длинных столах стояли блюда с барбекю, и Чоуджи, не теряя времени, подтащил их, чтобы наполнить тарелки. Маю хихикала над Шикамару, у которого соус попал на кончик носа, и теперь он пытался избежать Ино, когда она атаковала его салфеткой, когда их внимание привлекло покашливание над ними. Все четверо вытянули шеи в сторону человека, которого Маю никогда раньше не видела. Он, очевидно, был Нара, с волосами, собранными сзади в колючий хвост, и так сильно напоминал Шикаку, что она поняла, что они должны быть близкими родственниками. Он был такого же роста, как ее опекун, но шире в плечах. Его выражению недоставало теплоты, которую Маю привыкла ассоциировать с Шикаку, его лицо было пустым, а карие глаза расчетливыми. Он нарисовал две толстые зеленые линии под глазами, что каким-то образом придавало ему усталый и устрашающий вид одновременно.

Должно быть, так выглядит Шикаку-сан, когда он в режиме шиноби, удивленно подумала она.

"Дядя Энсуи!" Шикамару закричал: "Ты вернулся!"

Маю расслабилась от его веселого тона. Это был кто-то, кому он доверял, даже любил. Никто не упоминал, что у Шикаку был брат, но это объяснило бы, насколько они были похожи.

"Аа, сопляк, я только что закончил со своим отчетом и направился прямо к тебе. Твой отец, должно быть, хотел сделать тебе сюрприз, да?" — сказал он и взъерошил волосы племянника. "Привет, Ино-тян, Чоуджи-кун".

Они чирикали свои ответы, просто чувствуя себя комфортно с таким человеком, как Шикамару.

Затем его острый взгляд полностью сфокусировался на ней, и она немного отодвинулась, внезапно занервничав. "Это, должно быть, Номака Маю, подопечная моего брата. Я уезжаю на пару месяцев и возвращаюсь к умершему старейшине и новой племяннице". Маю была смущена, когда поняла, что не может понять, что он чувствует по этому поводу.

Шикамару напрягся при упоминании о мертвом старейшине. Все знали, что Данзо умер, но не было общеизвестно, что он был предателем. В настоящее время все, кто находился на определенном уровне безопасности, думали, что это произошло по естественным причинам. Маю была уверена, что он догадался, что травмы его отца и угроза Маю были связаны с этим человеком, но он прямо не спросил ее об этом.

Рука Шикамару скользнула в ее руку, успокаивающе сжимая. "Это верно. Маю-тян — мой любимый человек, так что будь милой, Энсуи-оджисан, — протянул он, и хотя он был в своей обычной сутулости, что-то в его тоне содержало предупреждение.

Энсуи усмехнулся и погладил племянника по голове. "О, Шика-кун, ты говоришь как твой отец. Не волнуйся, я буду милой".

Маю стояла, ошеломленная, когда Энсуи помахала на прощание и побрела обратно к взрослым. Его любимый человек? Ее грудь набухла, и она прислонилась к нему.

"Ты тоже мой любимый человек", — прошептала она, и он улыбнулся ей, мило и застенчиво, прежде чем их момент был прерван хлопком Есино в ладоши.

"Ладно, ладно, всем пора открывать подарки! А потом мы вынесем торт!" — объявила она, жестом приглашая Шикамару к столу с целой горой упаковок.

Шикамару сел во главе стола, схватив ближайший к нему подарок и развернув его, чтобы показать спальный колпак, к удовольствию взрослых. Он закатил глаза, но вежливо поблагодарил "тетю", которая дала ему это.

Он медленно перебирал кучу, справа от него выросла небольшая коллекция, состоящая из таких вещей, как тренировочный кунай и сетчатые майки, множество книг и хорошая новая доска для сеги, подаренная его родителями. Он поднял брови на Маю, когда добрался до ее подарка, и она неловко заерзала, пока он медленно разворачивал бумагу, чтобы показать деревянный ящик длиной около 18 дюймов и шириной в фут.

Он поднял крышку, и у него перехватило дыхание, когда он увидел, что было внутри. Шикаку, стоявший за его стулом, одобрительно хмыкнул, а Есино "охнула" рядом с ним. Шикамару изучал это мгновение, прежде чем поднять глаза и встретиться с ней взглядом.

"Это то, над чем ты работал всю неделю?" — Спросил он с благоговением в голосе.

Маю кивнула, ее щеки запылали, когда внимание зала переключилось на нее.

"Ну, и что же это такое?" — Нетерпеливо спросил Иноичи.

Шикамару осторожно протянул руку и вытащил то, что было внутри, осторожно прикасаясь к нему, прежде чем положить на стол, аккуратно вытирая несколько прилипших кусочков помятой бумаги, которые последовали за ним из коробки. Маю пробежала глазами по деревянной лани, которую она тщательно собирала по кусочкам в течение последних десяти дней. Он был около восьми дюймов в высоту, а тело и голова были сделаны из гладкого дерева, с едва заметными швами, отшлифованными вместе. Она знала, что глубокое, сочное дерево было почти мягким на ощупь после многочасовой шлифовки. Ножки и шея представляли собой смесь изящных на вид шестеренок, соединенных медной проволокой, с деревянными планками, соединяющими суставы.

"Хвост", — сказал Акинобу, делая шаг вперед и на самом деле выглядя несколько нетерпеливо. Маю показалось, что она слышала его грубый голос раньше, но до этого момента не была уверена, что он был там.

"Покрути это несколько раз".

Шикамару выглядел испуганным. "Что? Нет! Это сломает его, — и он протянул палец, чтобы нежно провести им по спине оленя.

Акинобу вздохнул. "Это рукоятка, ты должен ее крутить", — раздраженно сказал он.

Шикамару посмотрел на Маю, которая слегка кивнула. Он поколебался, прежде чем протянуть руку, чтобы взять маленький хвост, который на самом деле был тщательно отлит из металла; ей пришлось попросить Акинобу создать эту деталь для нее, так как это было связано с пожаром и опасностью для безопасности. Он провернул его несколько раз, прежде чем откинуться на спинку сиденья, и раздались вздохи и взволнованный визг Ино, когда олень ожил, шестерни синхронно повернулись, чтобы облегчить движение. Он поднял голову и сделал несколько грациозных шагов по столу, прежде чем опустить свою длинную шею, как бы для того, чтобы пастись, затем снова поднял ее и сделал еще несколько шагов. Наконец, он снова остановился, жужжание шестеренок прекратилось.

Шикамару мгновение удивленно смотрел на это, прежде чем вскочить со стула, чтобы обнять Маю.

"Маю, это лучший подарок, который я когда-либо получал", — яростно прошептал он. Легкая улыбка скользнула по ее лицу, когда она ответила на объятие.

"Я рада", — тихо сказала она, пытаясь игнорировать задумчивые взгляды, которые бросали на нее взрослые, и возбужденное жужжание Ино.

В ее груди снова возникло то теплое чувство, и она пожелала, чтобы это длилось вечно.

000

Позже Маю удивлялась, как она этого не предвидела. В конце концов, все закончилось слишком чисто для нее со всей ситуацией с Данзо, и если она чему-то и научилась Раньше, так это тому, что все никогда не было так просто.

Есино только что освободила ее от дополнительной тренировки, в ходе которой Маю пыталась создать голубое свечение чакры в своей ладони. Она знала, что следующим шагом было сформировать из него шар, но сначала ей нужно было получить нечто большее, чем жалкое брызжущее проявление, которого она достигла до сих пор. Есино сказала ей, что у нее все хорошо, затем сообщила, что уходит за покупками и скоро вернется.

Маю и Шикамару укутались и взяли свое уличное одеяло и книги Маю, прежде чем отправиться на холм.

"Пахнет, как будто может пойти снег", — с надеждой сказала Маю, и Шикамару сморщил нос.

"Ммм, может быть. Ненавижу холод, — сказал он, надув губы, садясь. Маю закатила глаза и устроилась рядом с ним.

"Конечно, знаешь", — поддразнила она.

Она только что раскрыла книгу, когда кто-то возник перед ней в вихре листьев.

"Ватана-сан?" — Спросила Маю, сбитая с толку.

Это был мужчина, который пришел с Иноичи, чтобы взять у нее интервью (допросить). Она не видела его три месяца — с тех пор, как Шикаку угрожал ему на их кухне.

"Ты не должен был быть здесь", — медленно произнесла она, глядя на его напряженную, вороватую позу и сердитое удовлетворение в его глазах.

"Номака Маю, советники попросили меня задержать вас для допроса", — сказал он и потянулся к ее руке. Она отпрянула назад, а затем Шикамару оказался перед ней с хмурым выражением на лице.

"Вы не можете задерживать несовершеннолетнюю гражданскую, не уведомив сначала ее родителей или опекунов. Мама вернется через несколько минут. Вы можете подождать у главных ворот комплекса." Маю моргнула, глядя на напряженную линию его спины, удивленная тем, насколько он был похож на своего отца.

"Кроме того, это частная собственность Нара — никому не позволено находиться здесь без разрешения члена семьи главы клана".

Маю этого не знала, хотя и предполагала, что это имело смысл. В лесах росли ценные лекарственные растения, не говоря уже о самих деревьях.

"Отойди в сторону", — сказал Ватана. "Я здесь по приказу, и я не позволю подстерегать себя".

Он двинулся, чтобы пройти мимо Шикамару, но тот просто двинулся вместе с ним, прикрывая Маю. "О? Совет приказал тебе вторгнуться на земли Нара, которые были предоставлены моему клану самим Хаширамой, с обещанием, что никто, кроме наших людей, не войдет без приглашения?"

Ватана на мгновение выглядел неуверенным, но затем, казалось, взял себя в руки. Слишком быстро, чтобы уследить, он метнулся вокруг Шикамару и больно схватил ее за руку. Она вскрикнула больше от удивления, чем от боли, и Шикамару повернулся, потрясенный, затем его глаза сузились в явном гневе.

"Отпусти ее". Он бросился на Ватану.

Мужчина отбросил его с дороги, как будто это было ничто, подбросив свое маленькое тело в воздух. Он ударился о землю и перекатился несколько раз, а Маю попыталась броситься за ним, но была остановлена Ватаной.

"Шикамару!" — закричала она, сердце колотилось у нее в горле.

Он упал на колени, тряся головой, как будто пытаясь прояснить ее, прежде чем прикоснуться к окровавленной губе в явном шоке.

"Я..." — прошептала Маю, не сводя глаз со струйки крови, а затем развернулась в руках Ватаны, чтобы пригвоздить его взглядом, ярость вспыхнула в ее груди. "Я собираюсь убить тебя за это".

"О, я не думаю, что ты это сделаешь, Маю-тян". Он усилил хватку. Она отказалась морщиться. "Я бы не стал этого делать, Шикамару-кун", — добавил он.

Маю вытянула шею, чтобы увидеть, что Шикамару теперь был на ногах, слегка покачиваясь и направляясь к ним. "Я не позволю тебе забрать ее", — сказал он, но теперь в его голосе звучало больше отчаяния. "И если ты добьешься успеха, мой отец убьет тебя".

Это вызвало реакцию. Маю могла видеть страх, стыд и ярость в его глазах, и она поняла, что этот человек был в отчаянии. Действительно ли он был здесь от имени совета? Если нет, то кто?

"Он может попытаться", — прорычал мужчина, "но я сомневаюсь, что он захочет начать войну с советом, пока мы держим его подопечного в заложниках".

"Не забирай ее", — сказал Шикамару. "Пожалуйста".

Ватана издал резкий смешок. "Посмотри на это, сын грозного главы клана Нара, умоляющий. Попрощайся, потому что...

"Одержимость Тенью завершена", — голос прервал его злорадство, и Маю почувствовала, как все тело Ватаны замерло, а затем начало дрожать. Рука, державшая ее за руку, ослабила хватку, и она, спотыкаясь, отошла от него на дрожащих ногах. Шикамару схватил ее и потащил на голос, который говорил.

Это был Энсуи, и он выглядел разъяренным. "Ты смеешь" — прорычал он, — "поднимать руки на детей нара?"

Затем он потянулся к своему бедру и схватил ... Ничего? Он поднял кулак высоко в воздух, и хныканье Ватаны заставило ее обратить на него свой взгляд. О, подумала она про себя, когда увидела, что он подражает позе Энсуи, но его рука не была пустой — в ней был кунай.

"Давай убедимся, что ты не сможешь убежать, а?" — Сказал Энсуи с усмешкой, затем ткнул пустой рукой вниз по дуге, заканчивающейся у его бедра.

Ватана закричал от боли, когда его заставили повторить движение, и кунай вонзился ему в ногу.

Маю почувствовала порочное удовлетворение, охватившее ее, когда она вспомнила, как тело Шикамару пролетело по воздуху после того, как Ватана ударил его наотмашь. Энсуи пронесся через пространство, отбросив дзюцу, и быстрым ударом отправил хнычущего мужчину в нокаут. Он не потрудился подхватить его, когда тот падал, но опустился на одно колено, достал моток проволоки из сумки на бедре и быстро связал Ватану.

Позаботившись о непосредственной опасности, Маю развернулась к Шикамару, проведя руками по его лицу, теперь опухшему с одной стороны. "С тобой все в порядке?" — прошептала она, и глаза ее наполнились слезами при виде его крови. Он коротко кивнул и заключил ее в объятия.

"Он причинил тебе боль?" — спросил он, и она покачала головой.

"Нет, просто, может быть, немного ушибся. Ты тот, кого он ударил. Этот ... этот сукин сын!" — выкрикнула она, заставив Шикамару слегка вздрогнуть от звука ее ругани.

Она развернулась и подошла к лежащему без сознания мужчине. Она отступила на шаг и изо всех сил пнула его в ребра. Что было не так уж сложно, на самом деле, учитывая ее размер, но это заставило ее почувствовать себя лучше.

Энсуи усмехнулся и положил руки ей на плечи. "Не то чтобы он этого не заслуживал, но тебе, наверное, стоит приберечь немного побоев для своего отца. Он взбесится, когда узнает об этом ". В его голосе звучал восторг от этого.

"Он не мой отец", — пробормотала Маю, и Энсуи поднял брови.

"Уверена в этом?" — криво усмехнувшись, спросил он. "Потому что он говорит о тебе так, как будто ты его ребенок".

У Маю перехватило дыхание, и она посмотрела в сторону. "Почему он пытался похитить меня?" — спросила она, меняя тему, когда Шикамару бочком подошел к ней и схватил за руку.

Энсуи пожал плечами. "Я не знаю. Прямо сейчас нам нужно отвезти Шикамару в больницу — у него, вероятно, сотрясение мозга после этого удара. И нам нужно доставить нашего пленника к следователю, которому я доверяю.

"Тогда давайте занесем его внутрь", — предложила Маю, — "...мы можем привязать его к стулу, пока едем в больницу?"

Энсуи покачал головой. "Не-а, не могу оставить его одного. Вот, дай мне секунду." Он укусил себя за большой палец, до крови, и швырнул его на землю.

От его руки по грязи потекли струйки дыма, и перед ними предстала длинная, лоснящаяся дикая кошка с золотистой шкурой в коричневых пятнах. Его уши были большими на узкой морде, а хвост был коротким для кошки — не каре, но он был едва ли такой же длины, как у высокой кошки, и с черным кончиком.

"Энсуи, я тебе нужен?" — спросил кот, оглядев странную картину, которую они, должно быть, разыграли — двое перепуганных детей, окровавленный и бессознательный Коноха найн и разъяренный Энсуи.

"Да, Бакен, не мог бы ты найти Яманаку Иноичи и сказать ему, чтобы он тащил свою задницу в дом Шикаку? Только он, и он нужен нам вчера ".

Кот кивнул, а затем развернулся на каблуках и помчался в сторону Конохи.

"Это был вызов в суд?" — С благоговением спросила Маю, обнимая Шикамару, чтобы поддержать его покачивающееся тело, когда Энсуи с едва слышным ворчанием поднял Ватану на плечо.

"Мм — сервалы. У моего отца был их контракт, и он передал его мне ".

"Ух ты. Как он найдет Иноичи-сана?" — Спросила Маю, даже когда она суетилась над пальто Шикамару и растрепанными волосами.

"У них хорошее обоняние — получаются хорошие следопыты". Энсуи посмотрел на нее. "Ты не собираешься спросить, почему я не попросил его достать Шикаку?"

Маю фыркнула. "Ты сказал, что он нужен тебе живым", — просто сказала она, и он усмехнулся.

"Ты умная девочка, хм?"

"Шика, у тебя сильно кружится голова?" — Спросила Маю, игнорируя комментарий Энсуи, когда они приблизились к забору.

Он покачал головой, но его лицо было бледным, и она могла видеть, что его глаза были расширены.

"Энсуи-сан, я думаю, ему сейчас нужен врач. Может быть, ты сможешь забрать его, а я останусь с...

"Нет", и это был не резкий голос Энсуи, а Шикамару, который прервал ее. "Ты не останешься с ним наедине". Его нижняя губа автоматически надулась, что потеряло часть своей привлекательности, потому что эта губа была разбита, и когда она узнала, кто за этим стоит ... ну. Она собиралась уничтожить их, вот и все.

"Хорошо, хорошо", — успокаивала она, ведя его на кухню и усаживая за стол.

Она подбежала к морозилке и встала на цыпочки, чтобы взять с дверцы пакет со льдом. Она поднесла его к нему и нежно приложила к его щеке.

"Я рад, что он не взял тебя, Маю", — сказал Шикамару, опускаясь на свой стул.

Энсуи сбросил свою ношу на пол и теперь стоял на коленях перед Шикамару, заглядывая ему в глаза и осторожно поднимая пакет со льдом, чтобы осмотреть синяк, образовавшийся на его лице.

Он сочувственно зашипел. "Твоя мама обосрется кирпичами, когда увидит это, малыш".

"Когда я увижу что? И почему, черт возьми, на моем этаже находится истекающий кровью, без сознания и связанный шиноби? Энсуи, клянусь богом, если ты втянул моих детей в одну из своих нелепых игр...

Энсуи подпрыгнул и уронил бы пакет со льдом, если бы Маю тоже не поднесла его к лицу Шикамару. Он встал и развернулся так быстро, что Маю едва заметила его движение.

"Ах, Есино! На этот раз это была не моя вина, — протянул он, но Маю видела, что он действительно выглядел немного испуганным.

Серьезно, она должна была узнать, как Есино сделал это.

"Это было мое", — сказала Маю, и комок, который рос у нее в горле с тех пор, как она поняла, что Шикамару пострадал, защищая ее, стал слишком большим, чтобы говорить дальше.

Легкий шлепок по затылку заставил ее уставиться на Энсуи, который хмуро посмотрел на нее. "Не берись за то, что не твоих рук дело, идиот. Это не твоя вина, что совет послал какого-то осла вторгнуться на земли Нара и похитить тебя."

"Что?" Есино бросила сумки с покупками там, где стояла у двери, и бросилась к ней. "О чем, черт возьми, ты говоришь?" Она провела светящейся зеленой рукой по Шикамару, ее лицо исказилось от гнева и беспокойства.

Маю спокойно рассказала о том, что произошло, Энсуи вмешался, чтобы прояснить несколько моментов. Когда она описала, как Ватана ударил Шикамару и схватил Маю, женщина встала, в ее руке, казалось, из ниоткуда появился кунай, и сделала несколько целенаправленных шагов к их пленнику. Энсуи встал перед ней, подняв руки в воздух.

"Хотя я могу относиться к желанию убить его, давайте позволим Иноичи сначала допросить его, хорошо? Нам нужно знать, действительно ли он был там по чьему-то приказу."

"Он был", — сказала Маю, привлекая их внимание. "Он не лгал. Я мог бы сказать. Я... хорошо разбираюсь в людях, — сказала она несколько неуверенно.

Есино вздохнула, и кунай исчез. "Ну, это все усложняет". Ее голос звучал так устало, что Маю поморщилась.

Прежде чем она смогла сказать что-нибудь еще, Иноичи ворвался на кухню, выглядя напряженным. "Что случилось?" сказал он, затем запнулся, когда увидел сцену. "Я..."

"Энсуи, объясни ему это. Я везу Маю и Шикамару в больницу. Я пошлю гонца, чтобы Шикаку встретил нас там. Это означает, что у вас есть около получаса, пока он не придет с убийством на уме. "

Есино наклонился и провел светящейся зеленой рукой над головой Ватаны. Он резко проснулся и широко раскрытыми глазами оглядел людей, стоящих вокруг него.

"Ну, тогда, Ватана. Похоже, нам с тобой предстоит небольшая дискуссия, — сказал Энсуи, и на его лице появилась ухмылка, придающая ему совершенно устрашающий вид.

Маю только увидела, как лицо мужчины потеряло весь свой цвет, прежде чем Есино подхватила их обоих на руки и вышла из дома.

000

Кто-то должен был умереть. Маю могла прочитать это на лице Шикаку ясно как день, когда он вернулся в больничную палату Шикамару тем вечером. У него действительно было сотрясение мозга, и он должен был остаться там на ночь. Маю решила остаться, как и Есино, и она свернулась калачиком рядом с его спящей фигурой, читая одну из книг по кукловодству ниндзя, которые Шикаку принес ей, когда, ссутулившись, вошел в комнату.

Есино отложила книгу, которую читала, выражение ее лица стало настороженным. Она сидела в изножье кровати, прислонившись спиной к стене. У нее также был кунай, лежащий у нее на бедре, готовый к использованию.

"Это плохо", — сказала она ровным голосом, изучив лицо мужа.

Он заколебался, бросив взгляд на детей, свернувшихся калачиком на кровати, прежде чем кивнул головой в сторону двери. Маю бы запротестовала, но она не хотела будить Шикамару, поэтому просто посмотрела на них, когда они выскользнули за дверь.

Она вздохнула и перевела взгляд на окно, где было видно, как непрерывно падает снег. Это началось вскоре после того, как они прибыли в больницу, и спокойствие этого было прямым контрастом с напряжением, которое она чувствовала весь день.

По правде говоря, у Маю было довольно хорошее представление о том, чему они научились у Ватаны, и она не была уверена, как Шикаку сможет уберечь ее от этого. На самом деле она даже не хотела, чтобы он пытался. Она провела пальцем по обложке своей книги, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Она не хотела, чтобы ее забирали у Наров, но еще меньше хотела, чтобы им причинили боль.

000

"Что ты имеешь в виду, говоря, что она уходит?" — Потребовал Шикамару, топнув ногой.

Это было через два дня после инцидента с Ватаной, и семья, включая Энсуи, собралась в библиотеке. Энсуи сидел на полу, скрестив ноги, и перебирал стопку свитков, а Есино держала в руках сверток с зимним снаряжением детского размера.

"Это всего на неделю или две", — сказал Шикаку.

Он сидел в одном из кресел, усталость чувствовалась в каждой черточке его тела. Маю была почти уверена, что он не спал по крайней мере 24 часа. "В Суне есть ярмарка кукольников, которая, по мнению Энсуи, понравится Маю. Ему нужно связаться с некоторыми тамошними контактами Хокаге, и он решил взять ее с собой."

"Но ... это слишком опасно!" — Пробормотал Шикамару. "Она не может просто уехать из деревни, и только дядя Энсуи защитит ее!"

"Ну и дела, спасибо, малыш", — протянул мужчина, закатывая глаза.

"Все в порядке, Шика", — сказала Маю. "Я думаю ... Они, вероятно, делают это, чтобы я был в безопасности. Держу пари, только несколько человек знают, что я иду с Энсуи, верно? Вот почему мы уходим после наступления темноты, — спокойно сказала она.

Шикамару уставился на нее. "Я иду с тобой", — потребовал он, и Шикаку ущипнул себя за переносицу, выглядя обиженным.

"Это не так", — сказал он, потеряв терпение. "Энсуи не может нести двоих из вас одновременно, а снег слишком глубокий, чтобы они могли передвигаться по дорогам".

"Ну, тогда, может быть, ей стоит просто остаться здесь. Ты командир джоунинов, так что попроси кого-нибудь из джоунинов присмотреть за ней!"

Маю могла сказать, что Шикамару не собирался отпускать это, и стресс, который накапливался в течение последних двух дней, вырвался наружу. "Хватит!" — рявкнула она. "Шикамару, я не могу оставаться здесь, гадая, не пострадаешь ли ты только потому, что я был рядом с тобой. Это было...Я не могу. Мне жаль, но, если мой уход защитит тебя, тогда я ухожу ". Они уставились друг на друга через всю комнату, прежде чем вошел Есино.

"Это к лучшему, Шикамару. Пожалуйста, доверь это своему отцу и мне ".

Маю увидела момент, когда он понял, что проиграет этот спор, что бы он ни сказал. Не сказав больше ни слова, он выбежал из комнаты. Маю резко упала, когда услышала его шаги, бегущие вверх по лестнице, чувство вины снедало ее.

"Я пойду поговорю с ним", — сказал Есино и последовал за ним наверх.

Шикаку встал и подошел, чтобы разобраться в куче одежды, которую Есино разложила на столе. "Держи", — проворчал он, протягивая Маю что-то похожее на пару кальсон и шерстяную рубашку и брюки поверх. "Сначала сходи в ванную, потом надень это".

Маю проскользнула в ванную внизу, чтобы сделать, как он сказал, и когда она снова вошла в комнату, чувствуя себя намного теплее, чем несколько минут назад, она увидела, что Шикамару вернулся. Он притянул ее в объятия.

"Будь осторожна", — пробормотал он, затем ускользнул, слишком несчастный, чтобы оставаться рядом.

Шикаку вздохнул, затем протянул Маю толстый вязаный свитер, чтобы она надела его. Он добавил зимний плащ, длинный шарф, перчатки, а затем дополнил его толстой шляпой. Все снаряжение было выполнено в серых тонах, вероятно, поэтому оно гармонировало со снежной обстановкой.

Энсуи добавил свой собственный зимний наряд и с удовольствием наблюдал, как Есино помогала ей надеть сапоги поверх носков, а Шикаку возился с ее плащом.

"Хорошо", — сказал Шикаку грубым голосом. "Ты готов. Наденьте капюшон, по крайней мере, до тех пор, пока не выйдете за ворота. Вообще-то, на улице холодно, так что продолжай в том же духе..."

Маю положила руку ему на голову, решив использовать его собственный прием против него, что было легко, когда он присел перед ней на корточки. "Не волнуйтесь, Шикаку-сан. Со мной все будет в порядке. Ты не должна чувствовать себя плохо, я знаю, что ты просто делаешь то, что лучше для меня ".

Произнося эти слова, она чувствовала их истинность, и то теплое чувство, которое вызывал в ней Нарас, усиливалось до тех пор, пока она не улыбнулась ему настоящей улыбкой. Он издал какой-то горловой звук и притянул ее в объятия.

"Маю-тян, ты такая милая", — поддразнил он, и она закатила глаза.

"Да, да, а теперь дай мне обнять Есино и убраться отсюда, пока я не растаяла", — отругала она, потому что в доме было слишком тепло для всего этого снаряжения.

Он усмехнулся и послушно отстранился, чтобы Есино могла ее обнять. "Ты веди себя прилично для Энсуи, хорошо?" — сказала она, одарив Маю слабой улыбкой. "И ни о чем не беспокойся. Я ожидаю, что вы вернетесь с кучей идей с ярмарки. И держись подальше от ядов!"

Маю виновато вздрогнула. Откуда Есино узнала, что она планировала провести дополнительные исследования, пока была там? Женщина подняла бровь, глядя на нее, но затем Энсуи схватил ее и перекинул к себе на спину, и кто-то натянул капюшон на ее волосы и натянул шарф, чтобы прикрыть нижнюю часть ее лица.

"Хорошо, Маю-тян, ты готова к тому, чтобы тебя вывезли контрабандой?" — весело сказал он. "Мы должны двигаться, если хотим правильно рассчитать время".

"Хорошо", — сказала она, чувствуя себя бодрой при мысли о озорстве. А потом они выскочили за дверь, двигаясь так быстро, что Коноха казалась размытым пятном вокруг них. В какой-то момент Энсуи запрыгнул на крышу, и она не смогла сдержать восторженный смех, когда они летели над выложенными плиткой дорожками, паря над пространствами между зданиями.

Наконец, они спустились, приземлившись с легким стуком, и когда Маю огляделась, она поняла, что они были у главных ворот. Она протянула руку назад, чтобы убедиться, что ее голубые волосы все еще скрыты капюшоном, а затем снова вцепилась в плечи Энсуи, когда он неторопливо направился к воротам.

Деревня была тихой и безмолвной, и она могла видеть дыхание Энсуи, формирующееся в холодном воздухе, хотя ей было комфортно в ее одежде. Он подошел к воротам и остановился, когда перед ним появилась женщина в форме джоунина. Не нуждаясь в подсказках, Энсуи полез в карман своего плаща, вытащил какие-то бумаги и передал их. Куноичи просмотрела их, затем вернула стопку обратно.

"Кажется, все в порядке. Удачи в вашей миссии, Энсуи-сан, — сказала она.

Маю поняла, что фигура показалась знакомой, и через несколько мгновений смогла узнать ее. Это была женщина из больницы — Курама с красными глазами. Энсуи поблагодарил ее, а затем они вышли за ворота, и он сказал ей держаться, когда перепрыгнул через снежную вершину и скрылся за деревьями.

И снова ее охватил порыв ветра, свистевшего мимо нее, и трепет оттого, что она смотрела, как земля в сотнях футов под ней проносится мимо. Маю не могла дождаться, когда станет тренированной куноичи и сможет делать это, когда захочет. Это было потрясающе.

Они путешествовали долгое время. В конце концов, Маю задремала и проснулась некоторое время спустя от грубого голоса Энсуи.

"Мы собираемся остановиться в деревне на завтрак", — сказал он, и она увидела, что они снова выехали на дорогу и взошло солнце.

Чуть дальше на расстоянии она действительно увидела очертания крыш с дымом, выходящим из нескольких труб. Она сонно пробормотала согласие, зевая, и уткнулась лицом в его шею, заставив его рассмеяться.

"Не очень-то ты жаворонок, не так ли?" — спросил он на удивление бодрым голосом для того, кто всю ночь бегал с шестилетним ребенком на спине.

"Ты, должно быть, действительно сильный", — пробормотала она ему.

"О?" — спросил он.

"Ага. Ты только что бежал целую вечность со мной на спине. Разве ты не устал?"

"Эх. Я один из лучших джоунинов Конохи, быть в хорошей форме — это своего рода требование", — легко сказал он.

"Ты в самом деле?" — спросила она. "На какие задания вы отправляетесь?"

"Хммм...Я много занимаюсь саботажем и проникновением, — ответил он. "Я тоже иногда работаю на миссиях по поиску и убийству".

Маю немного обдумала его слова. Она не спросила, нравится ли ему это, потому что по его тону и расслабленной позе поняла, что нравится. "Это довольно круто", — наконец остановилась она.

"Шикаку сказал, что ты планируешь пойти в Академию с Шикамару", — сказал он, и она услышала в нем вопрос.

"Это правда. Я давно хотел этого". Когда он замолчал, очевидно ожидая большего, она немного подвинулась, и он поддержал ее, когда она приняла более удобное положение. "Я хочу поступить в Военную полицию", — призналась она.

"О?" и на этот раз он казался удивленным. "Для чего это?"

"Я собираюсь стать следователем", — твердо сказала она. "Я собираюсь убедиться, что Коноха в безопасности изнутри, а также в безопасности от того, что находится за стенами".

Они добрались до деревни, где дороги были расчищены от снега, и Энсуи ослабил хватку, чтобы она могла спуститься. Ему пришлось схватить ее за руку, пока она работала, чувствуя, как восстанавливаются мышцы, и было облегчением размять ноги, когда он повел ее через несколько кварталов к гостинице, где ее поразил запах свежеиспеченного хлеба, яиц и готовящегося риса. Ее желудок громко заурчал, и Энсуи усмехнулся, помогая ей снять верхнюю одежду и положить ее на скамейку рядом с ней, прежде чем заняться своей.

Пожилая женщина с длинными седыми волосами, заплетенными сзади в косу, весело спросила их, что бы они хотели выпить. Они оба попросили чаю, хотя Энсуи настоял, чтобы в Маю не было кофеина.

"Сколько времени потребуется, чтобы добраться до Суны?" — Спросила Маю после того, как ее руки обхватили горячую большую кружку.

"Обычно путешествие с тобой на спине занимает четыре или пять дней, — сказал он, — хотя, если я буду тащиться сам и не буду спать, я смогу управиться за два с половиной или три. Нам нужно остановиться по пути, чтобы связаться с кем-нибудь, так что это займет больше шести или семи дней ", — сказал он. Маю обмякла на своем сиденье. Это было долгое время, чтобы провести его взаперти. Ей будет так скучно.

Он усмехнулся, как будто мог прочитать ее мысли. "Ты интересуешься куклами?" — спросил он, и они закончили тем, что говорили о кукольных техниках, пока перед ними не поставили завтрак.

Энсуи рассказал ей историю о своей встрече с низкоуровневым ниндзя, который называл себя "Богом Марионеток", из-за чего у нее из носа потек рис. Когда они закончили есть, он прогнал ее в ванную, чтобы привести себя в порядок и воспользоваться удобствами, прежде чем они уйдут, затем помог ей снова одеться.

"Не волнуйся, нам понадобится меньше этого, как только мы приблизимся к Стране Ветров — там никогда не бывает слишком холодно днем, хотя и прохладнее, чем было бы летом. Не то чтобы это много значило в пустыне, — проворчал он. "К концу этого у нас везде будет песок".

Он позволил ей идти, пока они не вышли из деревни, но вскоре она снова оказалась у него на спине, с интересом наблюдая, как мир проносится мимо них. Было трудно слышать друг друга без криков, поэтому она решила использовать это время для работы в своей пещере разума и медитации. В полдень он выпрыгнул из-за деревьев на поляну, и они смахнули снег с упавшего дерева, чтобы выпить немного очень холодной воды и съесть протеиновые батончики.

"Мы остановимся на аванпосте, который обычно пустует сегодня вечером, чтобы немного поспать", — сказал Энсуи, вставая, чтобы потянуться.

Она просто кивнула и потратила несколько минут, выполняя некоторые из своих утренних упражнений на растяжку, чтобы попытаться побороть скованность, поселившуюся в ее конечностях. Затем она забралась Энсуи на спину, и они снова тронулись в путь.

На этот раз она сосредоточилась на сборе чакры в своей ладони. Энсуи краем глаза видел, что она делает, и дал ей несколько советов, которые закончились тем, что у нее на ладони появилось устойчивое свечение.

Они наткнулись на пустой аванпост примерно за час до захода солнца, и Маю застонала от судорог в ногах.

"Вы можете растянуть их, оглядев поляну в поисках дров для костра", — сказал он, звуча насмешливо и несимпатично. "Но не уходи из поля зрения".

Маю послушно бродила по поляне, пиная снег, чтобы нащупать ветки многообещающего размера. Примерно через сорок пять минут у нее образовалась небольшая симпатичная кучка за дверью. Энсуи использовал их, чтобы разжечь огонь в дровяной печи, стоявшей в углу маленькой простой комнаты. Она с интересом наблюдала, как он вытащил из карманов три свитка. Он коснулся одного, и после облачка дыма появились два спальных мешка.

Она уставилась на него, разинув рот. "Как ты сделал это?" — Спросила она с благоговением, и он усмехнулся.

"Это свитки для хранения", — сказал он и жестом подозвал ее к себе. Она посмотрела вниз и увидела что-то похожее на многослойные кандзи, нарисованные на свитке. "Он создан с использованием техники запечатывания".

Она нахмурилась и провела пальцем по линиям. "Я видел упоминания об этом в публичной библиотеке, но никогда не мог найти ничего подробного о том, что это такое".

"Ммм, на самом деле это не была бы информация, доступная гражданским лицам. Это считается одним из самых опасных и сложных в использовании искусств ниндзя. В мире есть только несколько мастеров. Я могу делать простые вещи, такие как запечатывающие свитки или взрывоопасные метки, но это все. "

Глаза Маю расширились. "Ты сделал это?"

"Ну, как я уже сказал, это не так впечатляюще, но я полагаю, что это больше, чем может сделать большинство людей. Потребовалось чертовски много времени, чтобы выучить и это, — проворчал он.

"Ты можешь научить меня?" — спросила она, расширяя глаза так, что Шикаку всегда гладил ее по голове и соглашался со всем, что она просила. Энсуи бросил на нее настороженный взгляд.

"Нет", — сказал он. "Я слышал об инциденте с отравлением — черт возьми, все слышали об этом, благодаря Иноичи. Я ни за что не дам тебе ключи от чего-то настолько опасного."

Она зашипела. "Это было один раз, и никто не умер, ясно? Пожалуйста? Пожалуйста, Энсуи-сан?"

Он нахмурился и указал на нее. "Это не подействует на меня так, как на моего брата. Вот что я тебе скажу — я одолжу тебе кое-какие принадлежности для начинающих, которые я храню у себя дома, но если я узнаю, что ты возился с ними без меня, я спущу с тебя шкуру, что бы ни говорил Шикаку."

Она обрадовалась. "Спасибо, ты не пожалеешь об этом, Энсуи-ниисан". Она просияла, глядя на него, и он вздохнул.

"Ниисан, да? Дерзкая маленькая штучка, — пробормотал он, но звучало это скорее забавно, чем раздраженно.

На ужин они съели немного сублимированного рагу, разогретого на огне в кастрюле, которую достали из второго запечатывающего свитка. Энсуи вызвал Бакена, чтобы тот остался на страже, чтобы он мог немного поспать, так как они точно не ожидали неприятностей, и, добавив несколько больших поленьев в костер, они забрались в свои сумки. Энсуи поворчал, когда Маю прижала свои ладони к его, но на самом деле не сказал ей уходить, поэтому она проигнорировала это.

Следующие два дня прошли примерно так же, хотя погода, казалось, становилась все теплее по мере приближения к Стране Ветров. Энсуи запечатала их плащи, оставив их в кальсонах, шерстяных штанах и рубашке с длинными рукавами, а ее — в вязаном свитере поверх. Маю также не сняла шляпу поверх косы, но сняла перчатки, чтобы продолжить практику со своей чакрой. Следуя грубым инструкциям Энсуи, она создала шаткий шар продолговатой формы, который продолжал терять свою форму всякий раз, когда Энсуи менял направление. Дело доходило до того, что она была почти уверена, что он делает это нарочно.

В какой-то момент Маю задала вопрос, который беспокоил ее с тех пор, как они уехали. "Хокаге знает, что я с тобой?"

Энсуи молчал так долго, что она подумала, что он не собирается отвечать. "Да," сказал он наконец, "но совет этого не делает".

Маю не понравились последствия этого, но было не похоже, что она что-то могла с этим поделать, поэтому она промолчала.

К концу дня они въехали в большой город на краю страны ветров. Маю зашла за дерево, пока Энсуи ждала, чтобы снять свои кальсоны, так что она была только в брюках и рубашке с длинными рукавами, прежде чем пройти через ворота. В Стране Ветров действительно было намного теплее.

Сам город не представлял собой ничего впечатляющего, хотя по улицам были разбросаны объявления о казино. Они зарегистрировались в гостинице, и Маю предположила, что именно здесь Энсуи встретится со своим контактом. Они сняли комнату с двумя кроватями, и он грубо сказал ей пойти принять душ. Она бросила на него подозрительный взгляд, но он был таким же непроницаемым, как всегда, поэтому она решила не спорить. Кроме того, через три дня от нее действительно немного воняло.

Когда она вышла из ванной, завернутая в полотенце, он указал на какую-то одежду, которую разложил на кровати, затем зашел в ванную и закрыл дверь. Она с подозрением уставилась на темно-серую тунику с длинными рукавами и черные леггинсы, но другой одежды нигде не было, поэтому, вздохнув, она натянула ее. Туника ниспадала до середины бедра, с двумя разрезами от талии вниз, что давало ей свободу движений. Ткань была мягкой на ощупь, и она чувствовала, как по ней скользят коварные руки Есино.

Когда Энсуи вышел из ванной в своем стандартном наряде джоунина, вытирая волосы полотенцем, она не могла не надуться.

"Как получилось, что ты носишь свою обычную одежду?" она что-то пробормотала, и он ухмыльнулся ей.

"Потому что я достаточно взрослый, чтобы надрать задницу любому, кто скажет мне обратное", — ответил он, затем жестом пригласил ее подойти и встать перед ним.

Он развернул ее, и она почувствовала, как щетка прошлась по ее волосам, вытаскивая спутанные пряди. Умелыми движениями он стянул его обратно в высокую прическу, и она почувствовала, как он завязывает на нем ленту. Она нахмурилась, но он проигнорировал это, когда собрал свои волосы наверх — и не завязал лентой.

Она собиралась пожаловаться, но заметила его мрачное выражение лица и замолчала.

"Ensui-niisan...is все в порядке?"

Он вздохнул и провел рукой по лицу. "Я надеюсь на это, малыш. Давай, ты со мной".

Следующий час они провели, переходя из бара в бар, Энсуи шепотом беседовал с барменами и хостессами, пока Маю не почувствовала себя раздраженной и голодной и почти готовой кричать от всей этой секретности. Она ненавидела оставаться в неведении.

Наконец, он, казалось, нашел то, что искал, в маленьком баре на дальнем конце города, потому что оживился, когда барменша ответила на его вопросы, указав на что-то в другом конце зала. Он обернулся и, должно быть, увидел то, что искал, потому что выглядел одновременно с облегчением и так, словно собирался идти на казнь. Маю вытянула шею, но не увидела ничего слишком необычного.

Он положил руку ей на плечо и повел в заднюю часть бара, где вдоль стены стояли кабинки. Бар был обветшалым, но не грязным, и хотя на заднем плане играла тихая музыка и велись негромкие разговоры, это не было подавляющим. Наконец, они остановились перед кабинкой, занятой двумя женщинами и ... свиньей? Они оба выглядели молодо, один с темными волосами, подстриженными под боб, в темной юкате. Другая была блондинкой и заплетала волосы в косички. У нее была татуировка в виде фиолетового бриллианта на лбу, и она была одета в зеленое хаори поверх блузки в стиле кимоно, которая демонстрировала действительно большую грудь с маленьким голубым кристаллом в ложбинке. Она была невероятно красива.

"Ах, Цунаде-сама, как приятно вас видеть", — лениво протянул Энсуи, когда обе куноичи обратили на него свое внимание.

Он слегка поклонился, когда она подняла бровь, глядя на него.

"Нара, ха. И сопляк, — сказала она ровным голосом.

Маю фыркнула, но решила понаблюдать вместо ответа. Она узнала имя Цунаде — Цунаде саннина, одного из трех легендарно сильных ниндзя. Забавно, насколько те безумные исследования, которые она провела в библиотеке, теперь окупались. Если бы она была доступна, возможно, именно к ней Маю обратилась бы вместо Шикаку. У нее начинало появляться плохое предчувствие по поводу этого "поручения". Перед Цунаде стояла полупустая бутылка саке, и она выглядела совершенно скучающей от происходящего.

"Ах, да, Нара Энсуи и подопечная моего брата, Номака Маю", — представил он.

Маю послушно поклонилась и сказала: "Для меня большая честь познакомиться с вами, Цунаде-сама".

Цунаде фыркнула, но ее взгляд стал острее. "Энсуи, да? Разве твой брат не глава клана?"

"Так и есть, Цунаде-сама. На самом деле я здесь из-за него — он попросил меня кое-что обсудить с вами, — сказал он самым уважительным голосом, который она когда-либо слышала от него.

Она указала на другую женщину. "Это моя ученица, Шизуне". Они обменялись приветствиями.

"Можем мы присесть, Цунаде-сама?" Она выглядела удивленной и жестом предложила им сесть, но Маю могла видеть, что под внешним видом она нервничала — очень нервничала.

Шизуне взяла свинью и перешла на другую сторону, чтобы сесть рядом с Цунаде, оставив скамейку напротив них свободной для Энсуи и Маю, которые проскользнули первыми, чтобы у Энсуи был самый быстрый доступ к выходу из кабинки в случае неприятностей. Пока Энсуи обменивался любезностями, Маю пристально смотрела на Цунаде. В ней было что-то ... странное. Как будто ее кожа ей в чем-то не подходила. Когда до нее наконец дошло, она даже хлопнула себя по голове, осознав это, чувствуя себя полной идиоткой.

"Не хочешь поделиться?" Сказала Цунаде, и Маю покраснела, когда увидела, что они смотрят на нее.

"О, эм. Я только что понял ... Ты намного старше, чем выглядишь.

Когда Энсуи застонал, а лицо Цунаде потемнело, Маю осознала свою ошибку и быстро отступила.

"Только не так! Я просто имею в виду, что ты выглядишь как человек, который много пережил и много знает, и, ну, конечно, я знаю, что ты был учеником Хокаге много лет назад ... Но ты выглядишь так молодо. Является it...is это дзюцу или что-то в этом роде?" — спросила она и заинтересованно наклонилась вперед.

Цунаде подняла бровь, но выглядела менее сердитой, чем минуту назад.

"Ладно, Шикаку предупреждал меня, что ты не ладишь ни с кем, кроме его ближайших родственников, но это просто смешно", — проворчал Энсуи, и Маю сдулась. Она даже не хотела быть оскорбительной.

"Оставь сопляка в покое и переходи к тому, почему ты уже здесь. Мне нужно посетить несколько игорных домов", — сказала Цунаде, и Маю моргнула, увидев блеск в ее глазах.

О боже мой, она пристрастилась к азартным играм. К счастью, она не произнесла этого вслух.

Энсуи неловко поерзал, затем медленно полез в свою сумку, чтобы вытащить знакомо выглядящую папку, и страх сковал ее внутренности.

"На самом деле, это "отродье" — одна из причин, по которой я здесь".

"О, черт", — тихо сказала Маю, заработав шлепок по голове, который ошеломил ее от Цунаде и предостерег следить за своим языком. Энсуи вздохнул и положил папку перед Маю.

"Маю-тян", — мягко сказал он, и она посмотрела на него с подозрением. "Мой раздражающий старший брат сказал мне, что я должен сказать тебе, чтобы ты рассказала свою историю Цунаде, точно так же, как ты сделала с ним, когда вы впервые встретились".

Она уставилась на него, разинув рот. "Что? Серьезно?"

Он кивнул, и она посмотрела на двух куноичи, которые теперь выглядели любопытными. Она задумчиво оглянулась на них. У нее было чувство, что она знала, по крайней мере, часть причины, по которой они были здесь, и от этой мысли ей становилось немного нехорошо.

"Я... хорошо", — сказала она. Затем она глубоко вздохнула, открыла папку и начала с самого начала.

000

"Черт", — сказал Энсуи, откидываясь на спинку стула и выглядя немного шокированным. "Шикаку не отдал тебе должное, когда вкратце изложил мне события". он покачал головой, но Маю знала, что его внимание было приковано к Цунаде, которая пристально смотрела на папку.

"Лучше бы он был мертв", — наконец сказала она, звуча так напряженно, что Маю придвинулась немного ближе к Энсуи.

"Данзо, на самом деле, мертв, но, к сожалению, наши проблемы на этом не закончились".

Цунаде усмехнулась. "Ну, конечно, они этого не сделали. У него было бы много высокопоставленных людей в карманах, если бы это так долго сходило с рук ".

"Да", — сказал Энсуи. "Сейчас они все немного в панике. На самом деле, общее мнение таково, что Маю, должно быть, работала с кем-то, поскольку старые идиоты в совете не верят, что она могла украсть эти записи и собрать все это вместе сама ". Он толкнул Маю локтем, и она поняла, чего он от нее хотел.

"Я ... они долго допрашивали меня об этом", — сказала она и закатила глаза. "Шикаку-сан так разозлился, что швырнул одного из них так сильно, что тот сломал стул". Энсуи присвистнул. Она догадалась, что он тоже не слышал эту часть истории раньше.

"Я думаю...Я думаю, что некоторые люди, которые работали с Данзо, должно быть, нервничают ", — сказала она, впервые озвучивая свою теорию о том, почему она стала мишенью вслух. "Если есть кто-то еще, какой-то темный кукловод, дергающий за мои ниточки, то он или она тоже будут знать об их проступках. Они отчаянно хотят узнать, кто этот человек, и обращение по официальным каналам не сработало ".

Она замолчала, и когда Энсуи ничего не сказал, она поняла, что была права.

"Итак, несколько дней назад мы с Шикамару были одни на краю леса Нара, и человек, которого бросил Шикаку-сан, он пришел и попытался забрать меня". Она сжала кулаки. "Он сказал, что совет приказал ему задержать меня. Он причинил боль Шикамару и отвез бы меня в, вероятно, не самое приятное место, если бы не появился Энсуи-ниисан. Он ударил его ножом в ногу и вырубил, а я пнула его, — сказала она с яростным удовлетворением.

Цунаде сжимала свою бутылку саке, а Шизуне хмурилась. "И это был совет?" — спросила она опасным голосом.

Энсуи поколебался, затем взглянул на Маю, которая пожала плечами. "Все в порядке, я уже понял, что так оно и было".

Он кивнул. "Да, так и было — несколько человек работали в одиночку. Они сделали это без разрешения хокаге и нарушили около дюжины деревенских законов, пока занимались этим. В деревне сейчас... полный бардак. Данзо... Он тоже забирал детей клана. Все в смятении, все они хотят крови. Общее мнение таково, что Хокаге-сама должен был, по крайней мере, подозревать, что он делает, и не выступать против него."

Цунаде зарычала на него "Сенсей никогда бы ..."

"Если он этого не сделал, то это такой же большой провал", — огрызнулся Энсуи, затем в отчаянии провел рукой по макушке.

"Становится все хуже", — сказал он тихим голосом, затем полез в свою сумку и вытащил папку.

Он передал его Цунаде, которая открыла его и начала читать содержимое. Через некоторое время ее лицо потеряло весь свой цвет, и она выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.

"Это ... это..." Энсуи кивнул и посмотрел на нее с сочувствием во взгляде.

"Да. Мне жаль, Цунаде-сама. Многое из этого касается тебя ... лично ".

Маю было отчаянно любопытно посмотреть, что находится в папке, но у нее было ощущение, что они не собираются предлагать ей эту информацию. Наконец, Цунаде глубоко вздохнула и отложила папку в сторону.

"Итак, что ты хочешь, чтобы я сделала со всем этим", — сказала она ровным голосом, и Маю откинулась назад от паники, которую она могла видеть в сжатых руках женщины и дрожи ее тела.

Энсуи, вероятно, тоже это увидел, потому что отвернулся. "Коноха находится на грани гражданской войны. Хокаге-сама полностью потерял контроль. Большой совет в ярости из-за похищенных детей, и его советники в основном грубо обращаются с ним, как мы можем видеть из их решения вторгнуться на земли Нара и попытаться украсть подопечного главы клана после нападения на его наследника. Учиха особенно пострадали от вмешательства Данзо и находятся на грани восстания.

"Мой брат готов сам убить старейшин, а затем забрать клан Нара и уйти. Яманака и Акимичи готовы поддержать его. Кроме того, существует проблема с неопознанными членами секретной армии с промытыми мозгами, которые бегают по деревне, выполняя приказы кого-то, кого мы еще не идентифицировали ".

К концу его речи Маю уставилась на него широко раскрытыми глазами, чувствуя тошноту.

Я виновата в этом, подумала она про себя. Я должен был просто найти способ убить Данзо сам. Неважно, что она была ребенком — она знала, что, вероятно, могла бы что-нибудь придумать.

"Так что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?" — Закричала Цунаде, окончательно теряя контроль над собой и ударяя по столешнице так сильно, что она треснула.

В баре воцарилась тишина, а Маю и Энсуи замерли. В конце концов, Цунаде откинулась назад, и они немного расслабились. "Шикаку почтительно просит вас вернуться в Коноху и занять должность Годайме хокаге", — сказал он тоном человека, идущего навстречу собственной смерти.

Цунаде уставилась на него, и Маю — все они, на самом деле — знали, что она собиралась сказать, еще до того, как она заговорила. "Нет".

Энсуи поник и выглядел таким побежденным, что Маю прислонилась к нему в молчаливой поддержке. "Люди умрут", — сказал Энсуи. "Твой народ".

Глаза Цунаде сузились. "И какое мне дело до Конохи? Это отняло у меня все ".

Она была зла, но Маю могла видеть под всем этим щемящую печаль, такую большую, что она поглотила женщину, и у нее перехватило дыхание. Она говорила правду — Коноха действительно украла у нее все.

"Почему глава твоего клана не может взять шляпу? Я слышал, что он достаточно силен для этого."

Энсуи покачал головой. "Он силен и умен, и, возможно, если бы политический климат был менее ... суровым, он мог бы взять верх. Но прямо сейчас у него нет той поддержки, в которой он нуждается для этого. Ты же знаешь, какая у Нары репутация. Вы по-прежнему любимы народом, и никто не сомневается в вашей силе или убежденности, даже спустя столько времени ".

Цунаде отвела взгляд. "Только идиот мог захотеть такую шляпу. Коноха может сгореть, мне все равно".

Глаза Энсуи сузились, и Маю увидела, что все вот-вот пойдет серьезно-серьезно под откос. И действительно, она только начинала привыкать к Энсуи, она бы предпочла, чтобы он не стал пятном на стене. Итак, она положила руку ему на плечо.

"Энсуи-ниисан, как ты думаешь, я мог бы поговорить с Цунаде-сама наедине секунду?" — спросила она мягким голосом. Цунаде усмехнулась, и Энсуи впился в нее взглядом.

"Пожалуйста, Энсуи-ниисан, доверься мне", — сказала Маю и выпучила Глаза.

Ха, он думал, что у него иммунитет. Через несколько секунд, почувствовав их полную силу, он провел рукой по лицу. "Прекрасно, прекрасно. Но не убивай ее, или разгневанная Нара будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь", — предупредила Цунаде Энсуи, затем встала и направилась к бару.

Шизуне, после кивка Цунаде, пошла присоединиться к нему.

Цунаде изучала ее. "Если ты думаешь, что эти глаза убедят меня приблизиться к этому месту ближе чем на пятьдесят миль, сопляк, тебе стоит подумать еще раз".

"Я не собираюсь пытаться убедить тебя вернуться", — сказала Маю и улыбнулась недоверчивому взгляду Цунаде.

"Я вижу, как сильно тебе больно", — серьезно продолжила Маю, игнорируя поморщившуюся Цунаде. "И я вижу, что ты не лжешь — ты действительно ненавидишь Коноху, и я не сомневаюсь, что в целом она заслуживает этой ненависти".

Маю пожала плечами. "Мы с тобой видели худшее в Конохе. Я посмотрел Данзо в лицо, я просмотрел все файлы и поговорил с бездомными детьми и. И я был в поле его зрения. Мы с тобой оба знаем, что люди, которые управляют деревней, которые должны защищать нас, больше озабочены своей личной властью или слишком устали от сражений, чтобы внимательно присматриваться к темным уголкам Конохи."

Рот Цунаде дернулся. "Я чувствую, что сюда приходит "но", — тихо сказала она.

"Никаких "но". Я нашла кое-что в Конохе, за что, как я решила, стоит бороться, и я собираюсь это сделать", — сказала она, решимость охватила ее, когда она подумала о Шикаку, Есино, Шикамару и даже Энсуи.

"Шикаку спас меня, защитил меня и дал мне семью, поэтому я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы защитить их от той тьмы, которая, как мы с тобой знаем, существует. Я просто хочу, чтобы ты знала, что тебе уже достаточно больно, так что тебе не нужно чувствовать себя виноватой. Это сама Коноха виновата в том, что тебя нет, я знаю, что ты не врешь об этом. Должно быть, это было что-то ужасное, если кто-то, известный созданием лучшей системы медицинского обслуживания во всех странах, сдался на Волю Огня.

"Все, что я нашел в отношении тебя, говорило о том, что ты был верен и что ты хороший человек. Итак, ты отдал всего себя Конохе, я могу понять, что этого должно быть достаточно. Эта ситуация..." Маю посмотрела вниз на свои пальцы. "Частично это произошло из-за моей собственной слабости, так что я должен быть тем, кто это исправит. Я не позволю, чтобы моя семья погибла в гражданской войне. Просто предоставь это мне ".

"Малыш..." сказала Цунаде, выглядя шокированной. "Что вообще может сделать один шестилетний ребенок?"

Маю изогнула губы набок. "Надеюсь, остановить гражданскую войну", — сказала она, чувствуя облегчение от своего решения. "Было приятно познакомиться с вами, Цунаде-сама".

Затем она схватила папки и вскочила со своего места. Однако вместо того, чтобы направиться к Энсуи, она выскользнула за дверь и быстро открыла файл, который просматривала Цунаде. То, что она там нашла, было ... ужасающим. Десять страниц только об учихах, подробно описывающих кампанию по их отделению от деревни и сеющих инакомыслие, пока они не окажутся на грани гражданской войны. Затем Данзо планировал убить их с помощью таинственной внешней силы и самого наследника клана, Учихи Итачи.

От последнего слова желчь подступила к ее горлу, когда она увидела планы, которые он составил для их глаз. Он был действительно отвратителен, подумала она, быстро листая вперед и ох. Данзо стоял за экспериментами, из-за которых Орочимару выгнали из деревни. Он приказал им, поместил Орочимару в лаборатории, предоставил сирот для экспериментов...

Папка была выхвачена у нее из рук, и она подняла глаза, чтобы увидеть Энсуи, выглядящего невозмутимым и полностью опустошенным. "Это вызовет у тебя кошмары, малыш", — сказал он усталым голосом.

Она чуть не сказала ему, что на самом деле ей не снятся кошмары, если только она не имеет дело с подавленными воспоминаниями из своей прошлой жизни, но решила, что это может подтолкнуть его к краю.

"Цунаде сбежала. Поехали".

Она тихо шла рядом с ним, отметив его поникшую позу — даже для Нара — и он выглядел таким побежденным, что она, не колеблясь, вложила свою руку в его.

"Все будет хорошо, Энсуи-ниисан", — прошептала она ему, зная, что это, вероятно, ложь.

Когда они вернутся в Коноху, она сделает все возможное, чтобы найти каждую крысу, оставшуюся в совете, и все доказательства, необходимые главам кланов, чтобы принести их в жертву. Будем надеяться, этого будет достаточно, чтобы избежать гражданской войны.

В конце концов, она и раньше училась политическому маневрированию у своего отца, училась находить связи, разбираться в людях и дергать за ниточки, чтобы добиться желаемого результата. Конечно, в шестилетнем возрасте это было немного сложнее, особенно учитывая, что большую часть времени у нее была зрелость, соответствующая ее возрасту, но эти старые воспоминания должны были быть для чего-то хороши. Энсуи просто сжался в ответ через мгновение, совершенно не обращая внимания на содержание ее мыслей.

000

Ярмарка кукольников была потрясающей. Маю была полностью очарована продавцами, с их красочными куклами и свитками на свитках с чертежами. Энсуи отвел ее в большой амфитеатр, где кукольный корпус демонстрировал свои навыки (хотя, вероятно, не все из них) на большом турнире. Она смотрела широко раскрытыми глазами, как куклы самых разных размеров и форм реагировали на легкие подергивания и движения своих хозяев, сталкиваясь на поле боя в клубах дыма, стреляя снарядами, которые шиноби должны были крутить и подбрасывать в воздухе, чтобы избежать или подтянуть своих кукол, чтобы защитить их.

Это был первый раз, когда Маю увидела шиноби в действии, и наблюдение за тем, как они переворачиваются и перемещаются по арене, посылая порывы ветра, которые прорезают дерево и металл, только укрепило ее решимость стать одним из людей, которые держали их в узде. Шиноби и куноичи были опасны, обладание такого рода силой заставляло людей думать, что у них есть определенные права перед другими.

В самой Суне было жарко и полно песка, но город все равно был прекрасен, с его красными крышами и округлыми зданиями. Энсуи расслабился после дня или около того, неся ее на плечах, покупая ей огромное количество острой пищи и практически каждый свиток или книгу, которые пришлись ей по вкусу. Он даже подарил ей несколько старых кукол-ниндзя, взятых с полей сражений последней войны, чтобы она могла разобрать их на части и увидеть внутреннюю работу, если пообещает делать это только в присутствии взрослого.

Она знала, что он чувствовал себя виноватым за то, что потащил ее на встречу с Цунаде, чтобы пристыдить женщину и заставить вернуться в Коноху, но Маю не могла на самом деле держать на него зла. Она бы тоже сделала гораздо хуже, чтобы спасти свою семью. Однако это не означало, что она откажется от всех подарков.

Наконец, спустя два дня, они упаковали свою добычу в свитки (Энсуи закончил тем, что сделал еще два накануне вечером для всех дополнительных вещей) и отправились в путь. Энсуи был прав насчет того, что песок повсюду, поэтому в тот день, когда они выбрались из пустыни, они остановились на ночь в гостинице, чтобы принять душ и вытрясти одежду, Маю хихикал над количеством песка, которое Энсуи нашел в своих карманах, корча рожицы.

Третье утро на обратном пути выдалось холодным и ясным, и Маю снова была в своих кальсонах и свитере, шапочка натянута на уши, волосы распущены.

"Энсуи-ниисан", — сказала она, сосредоточившись на не совсем сфере, мерцающей в ее руке, когда он прыгал с ветки на ветку. "Если я умру, ты убедишься, что Шикаку-сан не наделает глупостей?"

Он промахнулся мимо следующей ветки, и Маю закричала, когда они полетели к земле. Он положил одну руку ей на спину, чтобы она не упала, и перевернул свое тело, выполняя сложную серию движений, пока не смог ухватиться другой рукой за другую ветку, используя свой импульс, чтобы подтянуться и легко приземлиться на ветку в десяти футах перед ними. Маю ошеломленно моргнула — все это заняло около десяти секунд.

Он снял ее со своей спины и посадил на ветку рядом с собой, чтобы он мог опуститься перед ней на колени и схватить ее за плечи.

"Почему ты спрашиваешь об этом?" — спросил он, слегка встряхнув ее, и он выглядел таким страдающим, что она попыталась обнять его.

Он удержал ее и сделал несколько глубоких вдохов, пока выражение его лица снова не стало непроницаемым.

"Маю-тян," сказал он более спокойным голосом, "почему ты думаешь, что умрешь?"

Она одарила его ровным, не впечатленным взглядом. "Хм, может быть, потому что я оказался в центре огромного политического взрыва между кучкой одолевших ниндзя?"

Энсуи вздохнул и провел рукой по лицу. "Маю, я знаю, то, что я сказал Цунаде, было страшно, но ты должна знать, мой брат, Есино, и я ... Мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось".

Она отвела взгляд от его серьезного выражения лица и обхватила себя руками. "Я не хочу, чтобы тебе было больно из-за меня".

Его лицо смягчилось, и он открыл рот, чтобы ответить, но затем он напрягся, и его глаза осмотрели деревья вокруг них. По какому-то сигналу, которого Маю не видела и не слышала, он схватил ее и сбросил их с ветки, и она смутно осознала, что что-то просвистело прямо у ее лица, слишком быстро, чтобы разглядеть, и с грохотом врезалось в древесину дерева, на котором они стояли. Они приземлились на холодную лесную подстилку, и Энсуи прислонил ее к стволу дерева. "Оставайся здесь, не двигайся, пока я тебе не скажу", — сказал он, и его глаза были холодными, а тело превратилось в оружие, готовое нанести удар. Она кивнула, понимая, что на них напали.

Я думала, мы будем в безопасности, подумала она про себя. Никто не должен был знать.

Пять фигур в плащах появились полукругом вокруг Энсуи, лица были скрыты простыми белыми масками. Он стоял перед ней, напрягшись всем телом, лицом к врагам.

Их слишком много, это все, что она успела подумать, прежде чем они двинулись.

Двое из них бросились на Энсуи, в то время как остальные трое направились к ней. Она прижалась спиной к дереву, но не двигалась и была вознаграждена за свое послушание, когда тени выскочили из земли навстречу нападавшим, пронзив одного и отбросив двух других назад. Лязг металла о металл разнесся по поляне, а затем последовал звук, и фигуры стали размытыми, сливаясь в искры и брызги крови, отчетливо видимые ее глазу только в тот момент, когда они сошлись вместе.

Каждый раз, когда одна из фигур пыталась свернуть к ней, Энсуи оказывался рядом, отталкивая их назад. Другой упал с кунаем в шее, но Маю видела, что Энсуи устал, и она заметила на нем красные полосы, которые, как она подумала, могли быть его собственной кровью, когда он и его противники сделали паузу в своем бою.

Один из АНБУ бросился на Энсуи сбоку, обнажая танто, когда тот бросился к нему в вращении. Энсуи заблокировал удар, но был отброшен на несколько футов. Пока он пытался восстановить равновесие, другая фигура появилась позади него и, прежде чем Маю успела выкрикнуть предупреждение, ударила Энсуи в бок сильным ударом ноги, от которого он отлетел к дереву. Вместо того чтобы преследовать, они направились к ее местонахождению.

Ее глаза расширились, а затем она услышала крик Энсуи: "Освобождение Земли: Земляная стена!", и огромная каменная стена возникла между ней и тремя нападавшими. Затем Энсуи оказался рядом, подхватил ее на руки и бросился к деревьям.

Она закрыла глаза от порыва воздуха — если раньше она думала, что они двигаются быстро, это было ничто по сравнению с тем, как быстро они двигались сейчас. На мгновение она понадеялась, что они смогут убежать от них. Но они бежали всего мгновение, прежде чем Энсуи издал ужасный хрипящий звук, и они упали. Он обхватил ее своим телом, когда они ударились о землю в брызгах земли, и хотя он сделал все возможное, чтобы защитить ее, она все еще была ошеломлена от грубого приземления к тому времени, когда они остановились. Между одним морганием и следующим Энсуи был на ногах и склонился над ней.

Два черных пятна приблизились к ним, и снова тени Энсуи набросились на них. Одному из них посчастливилось увернуться с дороги — другой, однако, превратился прямо в копье тьмы, которое ждало, когда он увернется с дороги, и оно пробило один из его глаз и прямо через затылок, разбрызгивая кровь и вещество по поляне.

Маю осталась лежать, когда третья фигура бросилась на Энсуи справа. Он встретил атаку ворчанием, и она могла видеть напряжение в его теле, когда он сдерживал танто своим кунаем. Она также увидела, с нарастающим ужасом, что в его бок был воткнут кунай.

Должно быть, это и стало причиной его падения, подумала она.

Он уже потерял много крови и покачивался на ногах. Она с трудом поднялась на колени.

Где же другой? Подумала она, слегка истерично, а потом увидела это — просто проблеск, уголком глаза, но ее мозг, который всегда так быстро схватывал на лету, знал, что произойдет.

Она с тихим криком бросилась вперед, пытаясь прикрыть спину Энсуи своим маленьким телом, потому что ... они не пытались ее убить. Если бы это было так, она была бы мертва — Энсуи мог удержать их от захвата ее легче, чем он мог сохранить ей жизнь. Вот почему никто не использовал какое-либо крупное дзюцу с потенциальным сопутствующим ущербом. Они все хотели заполучить ее живой, что мешало им. Итак, если она просто встанет перед ним, они должны прервать движение и дать ему время, чтобы -

Боль пронзила ее, и она в шоке уставилась на меч, торчащий из ее маленькой груди. На долгие, мучительные секунды все замерли.

О, глупая девчонка, ты не подумала о том, что у него не будет времени остановиться.

Тело в плаще, держащее рукоять танто, застыло от удивления и, вероятно, все еще в шоке, оно вырвало клинок из груди и отпрыгнуло назад, инстинкты подсказывали ему или ей убраться из зоны поражения их врага. Она смутно осознавала, что другой делает то же самое. До нее донесся сдавленный звук, и она почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее и опустили на землю. "Маю, Маю, о черт". Она посмотрела в лицо Энсуи и увидела, что его глаза выглядят немного влажными, и почувствовала себя виноватой за то, что из всех людей именно она заставила Энсуи плакать.

"Мы должны убить его и избавиться от тел", — услышала она голос, и Энсуи зарычал.

"Просто подожди секунду, милая, мне нужно кое о чем позаботиться, хорошо?" — прошептал он.

Она хотела бы ответить, но получать удары ножом больно, и разве она не должна была прямо сейчас потерять сознание? Она знала, что раньше читала несколько статей о том, что люди немеют при смертельном ранении. Где было ее приятное оцепенение?

А потом остаток пути ее опускали на землю осторожно, как будто она была сделана из стекла, и ей было холодно, и Энсуи отдал бы ей свой плащ, если бы она попросила? Ее голова была повернута так, что у нее был беспрепятственный обзор Энсуи, развернувшегося, как большая кошка, и крадущегося к двум мужчинам.

У них нет шансов, поняла она, когда почувствовала темное давление чакры, распространяющееся по поляне. Они мертвы и просто еще не знают об этом.

Затем она наблюдала, чувствуя себя довольно парящей, как Энсуи летит к ним, тени клубятся вокруг него. Чья-то рука отделилась от тела и полетела на землю рядом с ней, сопровождаемая криком.

"Маю-тян! О боже мой, Маю!"

Шизуне неожиданно оказалась на коленях рядом с ней с мрачным лицом и зелеными руками, и она почувствовала облегчение, когда боль утихла. Звук, похожий на взрыв бомбы, прозвучал на заднем плане, и Маю наблюдала, как куски дерева пролетели над их головами, добавляя к сцене крови и смятения вокруг нее. Затем все стихло, и к ней, пошатываясь, подошел окровавленный Энсуи, за которым следовала бледная и дрожащая Цунаде.

"Цунаде-сама, я не могу...Я не могу спасти ее, у меня недостаточно..." — говорила Шизуне, но Маю не обращала внимания — конечно, она не могла спасти ее, ее ударили ножом в грудь. Цунаде смотрела на кровь на ней, глаза расширились и метались от раны к лицу, руки дрожали.

"О", — прошептала Маю. "У тебя фобия крови. Закрой глаза, Цунаде-сама, все в порядке." Она облизнула губы и медленно перевела взгляд на Энсуи.

"Не смотри так грустно, ниисан. Не твоя вина, что в совете полно придурков, которые послали людей напасть на нас", — сказала она, надеясь, что использование его собственных слов против него поможет убрать это выражение с его лица. "Ты помнишь, о чем мы говорили раньше, о Шикаку...?"

"Маю-тян, ты разбиваешь мне сердце", — сказал Энсуи срывающимся голосом.

Бедный Энсуи, подумала она про себя. Его трудно понять, но нетрудно заметить, что он тоже одинок.

"Прости", — прошептала она, затем остановилась, когда болезненный кашель сотряс ее тело, окрасив губы кровью. "Извините, Цунаде-сама, я сказал, что позабочусь об этом..."

И затем упрямое лицо Цунаде склонилось над ней. "Эй, сопляк, не думай, что я позволю Конохе отнять чье-то счастье. Я залечу твою рану, и тогда ты будешь должен мне за то, что я убрал за тобой беспорядок!"

Грудь Маю наполнилась прохладной энергией, и она почувствовала, что ее уводят от грани смерти, которая была неприятно знакомым местом. Тьфу, пожалуйста, никаких воспоминаний о смерти прямо сейчас, подумала она про себя.

Она то приходила в себя, то теряла сознание, но все еще улавливала часть разговора.

"... она жива?"

"Да, но нам нужна больница как можно скорее, я сделал, что мог, но..."

"Я понесу ее..."

"Не будь идиотом...только что закончил исцелять тебя..."

А потом она полетела.

000

Когда Маю проснулась, ей снова было тепло. И хочу пить. О, и живой. Это был плюс. Она наслаждалась своей живостью, пока не почувствовала, как что-то шевельнулось у ее правой руки. Она заставила себя открыть глаза и была встречена видом белого потолка. Через мгновение она поняла, что справа от нее раздается непрерывный звуковой сигнал.

Больница. В этом есть смысл.

Маю посмотрела вниз с большим усилием, чем следовало бы для такого легкого движения, и почувствовала облегчение, когда увидела, что на кровати рядом с ней лежит колючая шевелюра. Судя по его размеру, он принадлежал самой маленькой Наре, которая крепко спала. Движение у ее ног заставило ее перевести взгляд на край кровати, где Есино яростно вязала что-то похожее на желтую утиную шапочку.

Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь о том, что Есино лучше не делать этого, ожидая, что Маю наденет это, но все, что получилось, был ужасный каркающий звук. Есино в шоке уронила вязание и тихонько вскрикнула, увидев, что Маю проснулась.

Шикамару вздрогнул так сильно, что свалился со стула, но быстро вскочил на ноги и бросился к Маю.

"Вы проснулись!" — сказал он, и она вздрогнула, увидев круги у них под глазами и сальные волосы.

Есино, должно быть, привыкла иметь дело с людьми, которые только что очнулись после операции, потому что она упорхнула только для того, чтобы через мгновение появиться с водой. Маю жадно высасывала жидкую амброзию из соломинки.

"Я надеюсь..." прошептала она, и они оба наклонились вперед с болезненно серьезным выражением на лицах, чтобы лучше слышать ее, "что шляпа не для меня".

Возмущенные крики были слышны за три коридора отсюда.

Маю заснула почти сразу после этого — удар ножом в грудь отнял у человека много сил — и в следующий раз, когда она проснулась, Есино и Шикамару уже ушли, а Шикаку сидел в кресле рядом с ней, читая что-то похожее на какой-то официальный отчет.

Одурманенная наркотиками и полусонная, Маю невнятно пробормотала: "Папа?"

Все тело Шикаку напряглось, и он вскинул голову, чтобы посмотреть на нее. После неловкого момента она осознала, что сказала, и ее глаза расширились. "Я ... я имею в виду ... я не имел в виду".

Шикаку уронил свои бумаги на пол и наклонился вперед, чтобы прижаться своим лбом к ее лбу, его большие руки поднялись, чтобы обхватить ее лицо.

"Ты можешь называть меня так, если хочешь", — прошептал он. "Маю, мы думали..." Он судорожно вздохнул. "Никогда больше не прыгай перед мечом". Он откинулся на спинку стула и бросил на нее строгий взгляд.

"Ну, я не думала, что этот идиот действительно ударит меня ножом", — фыркнула она со всей энергией, на какую была способна. "Я думаю, Данзо не научил свою маленькую армию уклоняться".

Шикаку моргнул, глядя на нее, прежде чем вздохнуть и ущипнуть себя за переносицу. Почему люди всегда так поступают рядом с ней?

"Ты хочешь сказать мне", — сказал он чересчур спокойным голосом, " что мы сидели у твоей постели две недели ..."

"Две недели?" она пискнула, но он проигнорировал ее и продолжал говорить. Грубо.

"... и мой брат жил в бутылке так же долго, потому что ты решил поиграть в труса с убийцей с промытыми мозгами и проиграл?"

"Технически, я думаю, что выиграла", — сказала она тихим голосом, и он уставился на нее. "Ensui-niisan...is он очень расстроен?"

Взгляд, которым он одарил ее, ясно говорил ты думаешь? и Маю собиралась что-то с этим сделать, она собиралась, как только сможет держать глаза открытыми дольше трех минут.

"Ммм, рада, что я не умерла", — пробормотала она. "Было бы отстойно сразу после того, как нашел тебя..."

Она почувствовала большую руку на своей голове, когда снова погрузилась в дремоту. Наконец, после еще нескольких неудачных попыток, она смогла бодрствовать целый час за раз. Ее отругал Шикамару, который теперь имитировал ракушку, положив голову ей на бедро, где у него не было шансов перерезать довольно тревожное количество трубок и проводов, выходящих из ее тела, и его колено, перекинутое через ее ноги. Хорошо, что двигаться было больно, потому что она явно никуда не собиралась уходить, пока он не проснется. Он сказал "я же тебе говорил" примерно пятью разными способами, прежде чем, наконец, уступил настояниям своего тела вздремнуть.

Ее также отругала Есино, которая теперь бросала самодовольные взгляды на ярко-желтую утиную шляпу, сидевшую на голове Маю. Никто не пошевелился, чтобы снять его, даже когда Маю потребовала жестокого и необычного наказания, и она была слишком слаба, чтобы на самом деле поднять руку над головой, чтобы сделать это самой.

Цунаде пришла, чтобы наорать на Маю о количестве бумажной работы, которая теперь была в ее жизни. Она вернулась в Коноху, провела пять часов в операционной с Маю, затем направилась прямо к Сарутоби Хирузену и пробила стену его столом. Двадцать четыре часа спустя она надела шляпу и принялась вселять страх божий во весь совет. Три крупные политические фигуры "ушли в отставку" (или бежали, спасая свои жизни, в зависимости от того, кто рассказывал историю), и Цунаде официально стала Годайме Хокаге, а Сандайме официально ушла из политики. И она на сто процентов винила в этом Маю.

Она выслеживала их, чтобы убедиться, что Энсуи знал, что Мауи планирует что-то идиотское, а вместо этого нашла ее истекающей кровью, а Энсуи убивал сумасшедших убийц с промытыми мозгами. В последовавшей за этим суматохе Цунаде "каким-то образом" закончила тем, что стала Хокаге.

Прошло два дня после того, как Маю впервые проснулась, и ее терпению пришел конец. "Где Энсуи-ниисан?" — потребовала она ровным голосом, и нервные взгляды, которые Есино и Шикаку послали друг другу, были единственным ответом, в котором она нуждалась.

"Он ненавидит меня?" — сказала она тихим голосом.

"О, милая, конечно, нет", — сказал Есино, наклоняясь, чтобы обхватить ее щеку. "Он просто ... он чувствует ответственность за то, что произошло и..."

"Чушь собачья!" Маю заплакала, затем поморщилась от комбинированной боли в груди от крика и от того, что Есино ударил ее по голове и отчитал за ее язык. "Он спас меня! Он убил их, и если бы не он, я был бы где-нибудь в камере, замученный или мертвый. Или и то, и другое."

Шикаку вздохнул. "Ты взяла меч, предназначенный для него, Маю, естественно, что он расстроился".

"Ну, в его защиту, я думаю, что после этого он оторвал парню руку, так что..."

Шикаку ссутулился, а Есино выглядел странно ликующим. "Он действительно..."

"Просто...ты уговоришь его прийти ко мне? Пожалуйста?" — Спросила Маю и выпустила Глаза.

Шикаку ссутулился еще больше, чего Маю на самом деле не считала возможным до этого момента. "Я попытаюсь", — пробормотал он.

000

Энсуи не пришел, и взрослые отказались, когда она предложила связать его и потащить к ней. Маю, в свою очередь, опустила ногу.

"Хорошо, но пока он не придет ко мне, я не буду есть и не буду разговаривать!" — сказала она, и Шикамару хлопнул себя ладонью по лицу. "Это даст ему что-то реальное , из-за чего он почувствует себя виноватым".

"Маю, будь разумной", — сказал Шикаку, но она просто задрала нос и посмотрела на стену.

Десять часов спустя, Цунаде ворвалась в ее комнату, один конский хвост выбился из ленты, шляпа съехала набок, и выглядела она так, будто не спала с тех пор, как Маю видела ее в последний раз.

"Сопляк! Что это я слышу о том, что ты отказываешься есть или разговаривать!"

Маю просто пожала плечами и поиграла пальцами, игнорируя взгляд, который посылала ей Цунаде. "Ты не можешь просто заставить кого-то говорить с тобой, когда он этого не хочет", — сказала она удивительно мягким голосом.

Маю надеялась, что ее взгляд передал все то, что она чувствовала, наблюдая за моими попытками. Цунаде пригрозила, что ее накормят внутривенно, но они обе знали, что она не сделает того, с чем Маю, скорее всего, справилась бы с трудом. Вероятность повторного ранения была высока.

Цунаде сверкнула глазами. "Я могу просто сделать это, когда ты будешь спать сегодня ночью. Ты не можешь бодрствовать больше нескольких часов с твоим обезболивающим ". — торжествующе сказала она.

Маю решила не упоминать, что она тоже не планировала принимать обезболивающее, но поскольку она не могла нарушить молчание, она просто пожала плечами.

На следующее утро ее дверь открылась, и Цунаде и Есино физически втолкнули в комнату измученного Энсуи. Первая промаршировала к столу и со стуком поставила накрытую миску с тем, что, как надеялась Маю, было ее супом мисо.

"Повзрослей, Энсуи!" — Закричала Есино, и Маю была рада, что не была посвящена в разговор, который только что закончил ее опекун, прежде чем она выскочила из комнаты.

Маю изучала Энсуи, и он изучал ее в ответ. Он выглядел немного худее, чем в последний раз, когда она видела его, и у него были большие тени под глазами, в которых отсутствовала обычная зеленая подводка. Его волосы не были собраны в обычный аккуратный хвост. Вместо этого они были слегка перекошены, и несколько прядей падали ему на лицо. Он выглядел измученным и побежденным. Очевидно, он был пьян — то, чего он обычно избегал, если она правильно прочитала его в их путешествиях, и не выспался. Это было самое большее, что она смогла прочитать в нем с тех пор, как они встретились, и она ненавидела это. Он потер затылок и вздохнул.

"Послушай, малыш..." Он был прерван, когда она разразилась слезами.

Он напрягся, и его взгляд метнулся к двери, очевидно, думая о побеге. Ее рыдания стали громче, и она схватилась за грудь, когда резкие движения вызвали волны боли в ее теле.

"Черт", — пробормотал он и осторожно двинулся к кровати. "Маю, ну же, не плачь. Мне жаль, что меня не было рядом..."

Он положил руку ей на спину сбоку от бинтов и стал успокаивающе массировать ее маленькими круговыми движениями. Маю решила, что это была своего рода запоздалая реакция на ее почти смерть, или, по крайней мере, она надеялась, что это было так. Она никогда так много не плакала в своей прошлой жизни. Ну, может быть, у нее это было, когда ей было шесть? В конце концов, ее рыдания перешли в икоту, и Энсуи сунул ей в руки горсть салфеток.

"Я ... я единственная, кто должен извиниться", — сказала она, и эти слова вызвали новый приступ слез, которые она сердито вытерла салфеткой. "Я не хотел причинить тебе боль и заставить тебя чувствовать себя таким грустным".

"Ты прыгнул перед мечом", — сказал Энсуи сухим голосом. "Как это ты не хотел, чтобы тебе причинили боль?"

И, да, это был тот гнев, которого она ожидала. "Я не думала, что он на самом деле ударит меня ножом!" Она яростно защищалась, кажется, в десятый раз с тех пор, как проснулась.

"Они пытались сохранить мне жизнь — вероятно, чтобы они могли допросить меня об этом таинственном человеке, который предположительно знает все их секреты. Я думал, что если я защищу тебя, он остановится, и у тебя будет время... прийти в себя...

Он удивленно поднял бровь, и она пожала плечами. "Я знаю, я знаю, он ехал слишком быстро, чтобы остановиться. Но я еще не очень хорошо разбираюсь в физике ниндзя, — огрызнулась она.

Он провел рукой по лицу и тяжело опустился на стул.

"Малыш, я не очень часто сближаюсь с людьми, но когда я это делаю, я предпочитаю, чтобы они не умирали", — прямо сказал он. Она поморщилась, затем кивнула.

"Я могу это сделать! Я могу очень, очень сильно постараться не умереть ".

Он уставился на нее и долго моргал, что обычно означало, что Нара пытается что-то уладить в своем мозгу, прежде чем, наконец, покачать головой. Затем он наклонился вперед и снял крышку с миски, которую Есино ранее поставил на стол. Ее желудок заурчал от запаха, и он послушно подтолкнул поднос так, чтобы он завис у нее на коленях.

Она взяла ложку с тарелки, но помедлила над бульоном, прежде чем поднять глаза. "Ты ... останешься ненадолго?" — спросила она тихим голосом.

"Фу, ты убиваешь меня своими милыми штучками", — сказал Энсуи и резко надулся, как Нара, которая...ха, она не знала, что Энсуи сделал это. В глубине души она думала о нем как о "крутом Наре".

"Вы могли бы рассказать мне историю?" — С надеждой сказала Маю. У него вошло в привычку рассказывать ей маленькие лакомые кусочки из своей жизни ниндзя, пока они были в дороге — ничего кровавого или грустного, просто забавные анекдоты или описание инструмента или дзюцу, которые, по его мнению, она сочла бы крутыми. Она откусила кусочек супа и закрыла глаза от удовольствия.

"Ты примешь свое обезболивающее?" он протяжно хмыкнул и протянул руку с тремя таблетками, лежащими на ладони.

"Мм! Как только я закончу есть, — радостно сказала она. Он позволил таблеткам выпасть из его руки на ее поднос.

"Ты сопляк, ты знаешь это?" — сказал он, но послушно начал рассказывать историю о человеке, с которым он сражался в миссии на волне, который мог разговаривать с рыбой и управлять ею.

Когда она засыпала с образом Энсуи и его команды, подвергающихся нападению разъяренной стаи тунцов, зная, что скоро появится Шикамару и прижмется к ней, а Шикаку и Есино войдут и будут суетиться вокруг нее, последней мыслью Маю было то, что она была невероятно благодарна за то, что она жива, здесь, сейчас, с этой семьей.

Маю потянула Шикамару мимо стола Шоты, не обращая внимания на крики ассистента, когда за ним гнались по коридору кошки, которые таинственным образом решили, что из него получится отличная когтеточка, и проскользнули в кабинет командира Джоунинов. Демонстративно игнорируя трех грязных и оборванных джоунинов, стоящих перед столом, вероятно, отчитывающихся, она подскочила к Шикаку, который вздохнул, глядя на них.

"Привет, папа", — сказала она, улыбаясь и покачиваясь на каблуках в ожидании неизбежного следующего вопроса.

Его лицо смягчилось, как это всегда бывало, при упоминании названия. Маю начала называть его "папа" несколько месяцев назад, но обнаружила, что менее формальное полу-ласковое обращение "папа" делает его чрезвычайно счастливым. Кроме того, это обычно приводило к тому, что он не мог продолжать злиться на нее.

Шикамару разозлился на ее вопиющую демонстрацию манипуляций, когда Шикаку сказал: "Маю-тян. Ты не имеешь никакого отношения к испуганным крикам в коридорах?"

Она расширила глаза и покачала головой. "Нет! Бедный Шута, похоже, приобрел несколько пугающих поклонников, так что мы подумали, что просто позволим себе вмешаться, пока он разбирается с этим ".

Губа Шикаку дернулась, хотя он и пытался выглядеть суровым. "Маю-тян, Шикамару-кун, у меня в разгаре очень важная встреча. Что тебе нужно?"

Она взглянула на трех джоунинов, которых, казалось, больше всего позабавило то, что ее прервали, прежде чем ответить.

"Ну, мы с Шикамару хотели посмотреть, пойдешь ли ты с нами пообедать. В конце концов, завтра мы начинаем учебу в Академии, так что после этого у нас не будет возможности часто обедать с тобой ". Она опустила плечи и уставилась в пол, шаркая сандалией по дереву.

Шикаку вздохнул, и Маю поняла, что она уже выиграла.

"Хорошо, хорошо, я приглашу вас на ланч", — сказал он, игнорируя смешки, исходящие от его подчиненных. "Иди и подожди меня в кабинете Шоты — я закончу через несколько минут".

"Э-э," глаза Маю нервно забегали по сторонам. "Мы будем ждать вас перед административным зданием. На улице хорошо, не нужно толпиться, Шота-сан." Она неловко рассмеялась.

"Угу", — сказал Шикаку и поднял бровь. "Ну, тогда иди, увидимся через несколько минут".

Маю просияла ему и вытащила Шикамару из комнаты, игнорируя его стоны о том, что она повсюду таскает его за собой. Она остановилась у двери, чтобы заглянуть в щель и убедиться, что Шота не вернулся, прежде чем распахнуть ее и метнуться через офис в коридор, игнорируя крик Шикаку закрыть дверь.

Они спустились вниз, миновали комнату миссий и вышли на солнечный свет.

"Ты знаешь, Шота-сан теперь связывает меня с тобой, когда он жалуется на то, какая ты угроза, верно?" — Проворчал Шикамару. "На прошлой неделе я зашел повидаться с папой, и он закричал и разбросал свой обед повсюду. Это хлопотно".

Они отошли в тень здания, подальше от шума и суеты, которые были на главной улице Конохи, и сели, скрестив ноги, спиной к зданию. Маю ухмыльнулась и прислонилась к нему. "О нет, ну, если это хлопотно."

"Я все равно не понимаю, почему ты всегда придираешься к нему", — пробормотал он. "Разве ты не чувствуешь себя плохо?"

Маю пожала плечами и отвела взгляд, чувствуя себя неловко от его почти укоризненного тона. "Он начал это. Он всегда придирается к папе."

Шикамару фыркнул и одарил ее нежным взглядом. "Так вот в чем дело? Честно говоря, ему приходится придираться к нему, чтобы заставить его заниматься бумажной работой ".

Она ухмыльнулась, ничуть не раскаиваясь. "Ну, тогда он не должен возражать против небольшой игры "око за око", — властно сказала она.

Он закатил глаза и откинул голову назад, к стене.

"Ты взволнован?" — Спросила Маю. "Для начала в академии?"

Он склонил голову набок, чтобы одарить ее взглядом, который ясно говорил Ты издеваешься надо мной? Она засмеялась и вспомнила, как он пытался убедить своих родителей, что ему исполнится восемь только через полтора месяца после начала Учебы в Академии, так что на самом деле он должен начать в следующем году, и их не впечатленные ответы.

"Тем не менее, ты взволнована", — сказал он.

"Да. Мне нравится узнавать что-то новое — ты это знаешь ".

Шикамару сморщил нос, но ничего не сказал. Несколько мгновений спустя Шикаку появился перед ними, засунув руки в карманы, и движением подбородка предложил им встать. Они вскарабкались и встали по обе стороны от него, когда он начал спускаться по дороге.

"Вы двое не против попробовать новую пельменную?" — спросил он, сворачивая с главной улицы. Они посмотрели друг на друга, затем пожали плечами.

"Не-а, звучит неплохо", — сказал Шикамару.

"Это недалеко отсюда", — сказал Шикаку. "Так что..." он ошеломленно замолчал, когда Маю ахнула и бросилась через улицу, заставив торговца остановиться так быстро, что человек, идущий позади него, врезался ему в спину.

Маю, казалось, не заметила переполоха, который она вызвала, когда приклеилась к витрине магазина. Шикаку зажал переносицу двумя пальцами и пошел за ней, на ходу принося извинения от ее имени. Когда разгневанные прохожие узнали командира джоунинов, главу клана слэш Нара, они перестали жаловаться и откланялись.

Магазин выглядел как магазин товаров для медиков, и он закатил глаза, когда увидел, что привлекло внимание Маю. "Маю-тян, разве это не набор по химии для взрослых?" Он окинул взглядом мензурки, пробирки и аккуратно маркированные химикаты в витрине.

Она бросила на него уничтожающий взгляд, который, как он знал, означал, что она вот-вот придет в ярость. "Как будто детский набор не был бы совсем скучным". Она шмыгнула носом и вернулась к вожделенному разглядыванию весов.

"Маю, ты такая странная", — сказал Шикамару, звуча так многострадально, что Шикаку усмехнулся.

"Давай, давай, поехали. У меня не так много времени, прежде чем Шота вернется после осмотра его царапин медиком ".

Он бросил на Маю строгий взгляд, но она была слишком занята, выглядя удрученной из-за декораций, которые они оставили позади, чтобы заметить. На ней была белая блузка без рукавов и синие шорты, а ее темные волосы были заплетены в косу на затылке. Несмотря на то, что она набрала вес, она все еще выглядела беспризорной, из-за чего ее серые глаза казались огромными на ее лице. В целом, это было довольно очаровательно, и он смирился с тем, что вернется, чтобы забрать для нее сервиз после работы.

Он взглянул на Шикамару, который ухмылялся ему, также понимая, что Шикаку был беспомощен перед ее печальными глазами. Он знал это только потому, что Шикамару был его сыном во многих отношениях и имел тенденцию сдаваться, как только она начинала выглядеть не совсем счастливой. Он пожал плечами и бросил на него взгляд типа "что ты можешь сделать?".

Они устроились в кабинке, и Шикаку поблагодарил официантку, когда она принесла им меню.

"Итак, какие у тебя планы на твой последний день свободы?" — спросил он.

"Шикамару пригрозил сжечь некоторые из моих книг, если я не проведу день, бездельничая с ним". Маю ткнула мальчика в живот, и он вывернулся от нее и заворчал. Ее улыбка говорила о том, что она не возражала против того, что он украл ее день.

"Ну, начиная с завтрашнего дня нам придется тратить часы нашего дня на разговоры и принуждение к работе", — ответил Шикамару, опускаясь на свое место.

Шикаку приподнял бровь и получил хмурый взгляд за свои неприятности, из-за чего Шикамару выглядел как крошечная версия Есино.

"Как ты думаешь, мы с Шикой будем в одном классе?" — Обеспокоенно спросила Маю.

Шикаку только пожал плечами, хотя он уже знал ответ — в конце концов, у командира джоунинов были некоторые преимущества, одним из которых был доступ к списку классов Академии. Маю бросила на него подозрительный взгляд, который ясно говорил Я знаю, что ты знаешь и не говоришь мне, и ты пожалеешь об этом.

Подошла официантка с их напитками, и они сделали свои заказы, прежде чем продолжить разговор.

"Перестань волноваться", — сказал Шикамару. "Это сплошная обуза — тусоваться с тобой, когда ты на взводе".

Маю ощетинилась так, что Есино однажды конфиденциально сказала Шикаку, что она выглядит как разъяренный петух. Очаровательный сердитый петух.

"Ну, тебе не обязательно тусоваться со мной, если это так ужасно", — отрезала она.

Шикамару выглядел запаниковавшим, не потому, что он беспокоился, что она поднимет шум — на самом деле, Маю, как правило, замолкала, когда была расстроена, за исключением нескольких хорошо подобранных резких замечаний, — а потому, что Шикамару искренне не мог видеть ее грустной.

Они такие милые, с нежностью подумал он, когда обиженная Маю позволила Шикамару успокоить ее — ха — взъерошенные перья. Наевшись пельменей, Шикаку положил палочки для еды на тарелку, и его взгляд блуждал по комнате, когда он вытянул ноги перед собой и откинулся назад, похлопывая себя по животу. "Ты идешь сегодня в магазин, Маю-тян?"

Она провела там немало времени, работая над своими вечно загадочными "проектами" и помогая Акинобу по хозяйству.

"Нет, Акинобу-сенсей сказал мне, что если он увидит меня сегодня в своем магазине, он встроит меня в один из своих предметов мебели, которые отправляются поставщику в Страну Железа", — сказала она с раздражением.

Шикамару закатил глаза. "Что ты сделал?" — спросил я. — спросил он прежде, чем Шикаку успел.

Взгляд, который он мог бы обозначить только как вороватый, скользнул по ее лицу, и она ссутулила плечи. "Ну, насчет этого", и да, были Глаза, которые обычно предшествовали новостям, которые Шикаку не хотел слышать.

"Это был несчастный случай, папа! Но, Акинобу-сенсей говорит, что ты должен ему новый верстак?" Маю съежилась, а Шикаку застонал.

Она надулась и скрестила руки на груди. "Ну, откуда мне было знать, что изменения, которые я внесла в лак, приведут к его взрыву после недельного пребывания в герметичном контейнере?" Она выглядела задумчивой. "Я должен пойти в библиотеку..."

Шикаку провел рукой по лицу, а Шикамару сердито посмотрел на Маю и напомнил ей, что она обещала , что остаток дня они будут вести себя спокойно. Она уступила, как делала всегда, когда на лице Шикамару появлялось умоляющее выражение, и они начали строить планы провести день глубоко в лесу Нара, где было прохладнее.

Маю наклонилась к Шикамару, что-то говоря тихим голосом и хихикая, в то время как он наклонил к ней голову, ссутулившись, но с небольшой, нежной улыбкой на лице. Шикаку решил, что это его сигнал вернуться к работе, и жестом потребовал чек.

Дети проводили его обратно в башню, Маю громко жаловалась на то, как жарко было большую часть пути, останавливаясь только для того, чтобы с тоской взглянуть на химический набор на мгновение. Он сомневался в покупке этого для нее после того, как Маю призналась, что испортила верстак основными химикатами для деревообработки, но выражение ее лица заставило его вместо этого заложить в бюджет дополнительный ремонт на следующие несколько месяцев.

Он взъерошил им волосы у двери в административное здание и некоторое время наблюдал, как они направились обратно к комплексу Нара, Шикамару с руками в карманах, Маю порхала вокруг него, подчеркивая какой-то момент, который она делала, экспансивными движениями рук. Он позволил легкой улыбке скользнуть по его лицу, прежде чем направиться обратно к своей куче бумаг.

000

Маю сидела в грязи между двумя большими корнями, которые торчали из земли, прислонившись спиной к грубой коре дерева. Она сосредоточилась на указательном пальце своей правой руки, от кончика которого отходила шестидюймовая нить чакры. За последние семь месяцев Маю обнаружила, что Есино не шутила о том, как трудно управлять потоками чакры.

Струна откликнулась на ее волю и на мгновение задвигалась в форме буквы S. Она медленно опустила руку на землю, сосредоточившись на том, чтобы прикрепить кончик нити к листу. Он соединился, и она подняла его над землей, чтобы зависнуть в нескольких дюймах над грязью. Она удержала это положение, стараясь дышать ровно, прежде чем снова придать струне S-образную форму. Она сделала это успешно дважды, лист цеплялся за конец, прежде чем она потеряла концентрацию, и он упал на землю.

Она застонала от разочарования. "Фу, почему это так сложно".

"Не доставляй хлопот", — сонно сказал Шикамару, лежа на боку в нескольких футах от нее, положив голову на вытянутую руку и наблюдая за ней полуприкрытыми глазами. "Мама уже сказала тебе, что ты делаешь хорошие успехи. Если бы вы выросли в семье ниндзя, вы, вероятно, смогли бы сделать это с помощью пяти струн одновременно, легко ".

Маю пожала плечами. Это было правдой — и дело было не только в контроле чакры, в котором она чувствовала себя удручающе отстающей. Шикамару научился обращаться с кунаем в три года, и Есино обучала его на дому, так что наряду с чтением, письмом и математикой он также изучал упражнения на ловкость в виде игр и знал намного больше о внутренней работе военной части их деревни, чем ей дало государственное образование Маю.

Маю усердно работала, чтобы наверстать упущенное, и делала это быстрее, чем это удавалось большинству гражданских, но ее все равно это раздражало. Шикамару однажды указал ей, что все ее время, проведенное в библиотеке, сделало ее более всесторонне развитой, чем он, что в конечном счете пошло бы ей на пользу, но это было слабым утешением. Она ненавидела мысль о том, что все дети клана в любом случае будут впереди нее.

Есино начал обучать ее базовым ката три месяца назад, но Шикамару освоил это, когда ему было четыре года. Шикамару, казалось, знал, о чем она думает, потому что он протянул руку и щелкнул ее по вытянутой ноге. "Ты догонишь и превзойдешь остальных учеников класса на полпути к окончанию нашей академии. Перестань размышлять."

Маю показала ему язык, но решила, что это, вероятно, хороший совет. Она встала на четвереньки, затем подвинулась и сильно толкнула его, пока он не оказался на спине. Шикамару издал звук омф , но не жаловался, когда она воспользовалась его новым положением и легла на спину, положив его живот вместо подушки. В ответ он слегка дернул ее за косу, и они оба замолчали, уставившись в крону деревьев, наблюдая за игрой солнечного света сквозь листву.

В конце концов, день начал клониться к вечеру, и они встали и помогли друг другу отряхнуться, чтобы Есино не ругал их за то, что они вляпались в грязь, затем гурьбой вернулись в дом. Вымыв руки и лица, они с грохотом спустились вниз, и Шикамару потянул Маю к доске для сеги, когда поймал ее взгляд на книге, которую она оставила на крайнем столике.

Она закатила глаза, но послушно села. К тому времени, как Шикаку вернулась домой, Шикамару дважды обыграл ее, хотя одна из игр была достаточно близка к тому, чтобы Маю была вполне удовлетворена. Она знала, что он станет ужасающим стратегом Конохи, когда станет старше, и (в основном) просто испытывала гордость каждый раз, когда он сокрушал ее.

Шикаку подошел и рухнул рядом с Маю на диван, драматично стеная о том, что Шота в тот день был еще большим демоном, чем обычно. Она засмеялась и позволила ему положить голову ей на колени и ущипнуть ее за нос. Шикамару заинтересованно посмотрел на него, затем встал и присоединился к ним на диване, рухнув на своего отца. Шикаку захрипел, когда Шикамару ткнул его локтем в живот, пока он извивался, пока его голова не упала на грудь.

Маю хихикнула, когда они оба закрыли глаза и быстро заснули. Есино вышла из кухни, где она готовила праздничный ужин из любимых блюд Маю и Шикамару, и выглядела настолько раздраженной из-за своего мужа и сына, что тихое хихиканье Маю превратилось в откровенный смех.

"Передай мне эту книгу?" — Спросила Маю, не в силах пошевелиться, не потревожив их. Есино вздохнула, но подняла его и передала мне.

"Тебе было весело бездельничать сегодня днем?" — Спросила Есино и улыбнулась, когда Маю ухмыльнулась и кивнула.

"Хорошо, хорошо. Теперь, когда ты открываешь академию, ты будешь занята! — крикнула она, возвращаясь на кухню. "Ужин будет готов через полчаса — разбуди этих двух олухов для меня, когда придет время, ладно?"

"Конечно!" Позвонила Маю и открыла книгу.

Полчаса спустя Маю загоняла двух сонных Нара на кухню, хотя они обе оживились при виде еды. Они сели и принялись за еду, Есино сияла от их искренней похвалы ее стряпне.

"Маю, я пошла вперед и разложила одежду для твоего первого дня в школе на твоей кровати", — сказала женщина, слегка хлопнув в ладоши.

Маю подозрительно посмотрела на нее, надеясь, что это не очередное платье с оборками, но знала, что, что бы это ни было, она в конечном итоге наденет его. В конце концов, Есино, казалось, с удовольствием одевала Маю, и у нее действительно был хороший вкус, даже если временами это было немного жеманно. К тому же, после шести лет ношения обносков из приюта у нее не было повода жаловаться.

Шикамару хихикнул над ее бесхарактерностью, и она вовремя ткнула его локтем в ребра так, что он подавился напитком, который только что отхлебнул из своей воды. Маю вернулась к еде, игнорируя его бормотание рядом с ней, пока Шикаку многозначительно не прочистил горло.

"Что случилось, папа?" спросила она, уловив тот факт, что он хотел сказать что-то серьезное. Шикамару также перевел любопытный взгляд на своего отца, заметив необычно серьезное выражение его лица.

"Я хочу немного поговорить с тобой о моих ожиданиях от тебя в академии". Маю нахмурилась. Неужели он думал, что у них ничего не получится?

"Я знаю, что вы двое, если бы очень постарались, вероятно, справились бы так хорошо, что закончили бы школу раньше", — строго сказал он.

Шикамару выглядел взволнованным при словах "усердно работать и досрочно закончить учебу".

"Мы с твоей матерью обсудили это, и мы оба согласны. Ты должен быть уверен, что не закончишь школу, пока тебе не исполнится двенадцать. "

Маю наклонила голову, удивленная тем поворотом, который принял разговор.

"Вы оба достаточно умны, чтобы преуспевать, не делая слишком хорошо, поэтому я не приму никаких оправданий, если ко мне начнут приставать преподаватели академии, требуя, чтобы вы пропустили оценку".

"Я знаю, что я новичок во всей этой истории с семьей, — сказала Маю, — но я почти уверена, что это противоположная лекция, которую большинство родителей читают в первый день в школе".

Есино фыркнул. "Ну, у большинства родителей нет гениальных детей, которым грозит опасность быть отправленными на задания по убийству в возрасте 10 лет. Не поймите меня неправильно — убийство и выполнение неудобных приказов — это просто часть жизни, которую вы выбрали, и я знаю, что вы двое можете разработать методы и инструменты, необходимые вам, чтобы пройти через это относительно вменяемо. Но мы с твоим отцом — и многие другие — заметили, что когда мы заводим детей слишком рано в этой жизни, слишком быстро, это может привести к необратимым шрамам ".

Маю и Шикамару посмотрели друг на друга, затем снова на серьезные лица своих родителей.

"Ладно..." — Задумчиво произнес Шикамару. "Но я предполагаю, что ты не против, если мы будем выкладываться за пределами занятий?"

"О, да, на самом деле, мы ожидаем этого", — сказал Есино радостным голосом. "Нам просто нужно, чтобы вы отнеслись к этому стратегически. Ни одного моего ребенка не отправят умирать и убивать таким юным".

"Начиная с завтрашнего дня, мы с твоей мамой начнем давать тебе дополнительные тренировки три дня в неделю во второй половине дня после школы", — сказал Шикаку. "Шикамару, я буду работать с тобой над клановыми техниками. Мне жаль, Маю, но поскольку мы не смогли официально усыновить тебя как Нара..."

Маю пожала плечами и посмотрела на свои руки. Хотя она была немного разочарована, она не слишком беспокоилась о том, что ее не включили в клановые дела. Она была счастлива, просто имея семью, а клановая политика была, ну, в общем, скучной и раздражающей.

"Вообще-то, Маю", — сказала Есино и внимательно посмотрела на женщину, которая звучала нехарактерно неуверенно. "Я знаю, что мало рассказала тебе о своем семейном прошлом, но у меня есть кое-что особенное, что я могла бы тебе передать. Если тебе интересно."

Маю глупо моргнула, глядя на нее. Есино хотела научить Маю семейным техникам? Ее сердце подпрыгнуло, и она поняла, что улыбка, вероятно, занимает половину ее лица. "Да, хорошо. Мне бы этого хотелось".

Есино расслабилась и улыбнулась в ответ. "Ну, не будь слишком счастливой! Вы знаете, это непростые методы, так что вам придется усердно потрудиться ".

"Не волнуйся", — сказала Маю и подняла кулаки в воздух. "Я буду работать намного усерднее, чем Шикамару, над его теневыми техниками. Нара хотели бы , чтобы у них был кто-то такой же потрясающий, как я, для обучения ".

Шикаку промычал в знак согласия, и Шикамару закатил глаза. "Верно. Теперь, когда ты станешь генином, я ожидаю, что ты преуспеешь — не сдерживаясь ".

В ту ночь Шикамару не сразу заснул, как обычно.

"Что это?" — спросил я. — Спросила Маю через несколько минут, когда он задумчиво сидел рядом с ней.

"Это неправильно", — пробормотал он.

"Эээ...чего нет?"

Он вздохнул и повернулся к ней. "Что ты не можешь изучить методы клана", — серьезно сказал он. "Мама и папа тоже видят в тебе своего ребенка. Единственная причина, по которой ты не Нара, заключается в том, что клан обеспокоен тем, что у тебя будут какие-то права на должность главы, если я умру. Что глупо, потому что за тебя все равно должны проголосовать. Только потому, что мои отец и дедушка были главами клана, не означает, что это должно остаться в нашей семейной линии ".

Маю напевала и обдумывала, как сформулировать свои следующие слова. "Теперь я вижу Шикаку и Есино своими родителями, это правда. Ты все еще мой любимый человек, и я люблю Энсуи-ниисана, и Акинобу-сенсей в порядке , когда он не с похмелья и не капризничает. Но...Я не обязательно считаю себя частью клана Нара, так что это меня не беспокоит и не заставляет чувствовать себя обделенным ".

Он помолчал, обдумывая ее слова. "Если ... ты уверена".

"Так и есть", — твердо сказала она. "Я очень рад учиться у Есино. Держу пари, что бы она ни научила меня, это будет ужасно ".

Он фыркнул. "Да, наверное. Папа говорит, что она была страшной куноичи до того, как ушла на пенсию. Однажды Иноичи наблюдал, как она одной рукой перерезала горло мужчине, в то время как другой исцеляла товарища." Он вздрогнул, без проблем веря, что это не было преувеличением.

"Вау", — сказала Маю с благоговением, и он вздохнул.

"Фу, тебе не позволено становиться такой же страшной, как мама. Мне нравится, что ты никогда не заставляешь меня что-то делать".

Маю засмеялась и легонько дернула его за прядь волос. "Хм, ну, мне нравится, что ты такой ленивый, так что я, вероятно, никогда не сделаю этого с тобой".

Он вздохнул и прижался к ней сбоку. "Хорошо", — твердо сказал он. "А теперь иди спать, мама будет такой беспокойной завтра утром".

000

Есино действительно доставляла много хлопот. Раннее начало занятий в школе просто означало, что они должны были просыпаться намного раньше, чтобы сделать утреннюю растяжку, пробежать круги по полю и выполнить другие различные упражнения.

Удивительно, но Шикамару не слишком жаловался на это. На самом деле, за последние шесть месяцев или около того он вообще почти не жаловался на тренировки. Маю не нужно было спрашивать об изменении — после того, как она была ранена (ножевое ранение), она иногда ловила его взгляд, устремленный на нее со свирепой решимостью. Глупо, потому что шестилетний ребенок ничего не мог сделать против сил, которые решили, что Маю интересна после того, как Данзо покончил с собой в луче славы, но она могла сказать, что он каким-то образом чувствовал ответственность.

Однажды она попыталась поговорить с ним об этом, но он только пожал плечами и сказал, что это "Хлопотно, но ей нужен был кто-то, кто помог бы вытащить ее из беды".

Таким образом, хотя он по-прежнему проводил много времени, лежа под облаками и дремля, он также не пытался отказаться от тренировок и прилагал к этому усилия. Маю старалась не чувствовать себя виноватой из-за этого.

Есино заставила их медитировать всего полчаса, затем отправила их внутрь с инструкциями продолжать упражнения по контролю чакры "в свободное время", хотя она будет проверять их прогресс.

Шикамару вздохнул, когда Маю помчалась по коридору, чтобы первой принять душ, но спорить не стал. Она позаботилась о том, чтобы двигаться быстро, так как, если бы они опоздали, Есино, вероятно, разбудила бы их еще раньше на следующий день.

Когда она закончила принимать душ, она надела пушистый синий халат, который однажды просто появился на обратной стороне ее двери, и направилась в свою комнату, помахав жалкому виду Шикамару, когда они проходили по коридору. Маю с облегчением увидела, что наряд, который выбрал для нее Есино, не был чрезмерным. Она надела серую тунику без рукавов с белой отделкой по подолу и воротнику и черные шорты из спандекса под ними. Материал туники был мягким на ее коже, облегающим, но не слишком туго облегающим ее торс. Оно доходило до середины бедра, но с разрезом сбоку на несколько дюймов, чтобы у нее была свобода движений.

Маю пришлось признать, что Есино знала, что делает — седина прекрасно смотрелась на фоне ее темно-синих волос и каким-то образом делала ее глаза еще более проникновенными. Она ухмыльнулась в маленькое зеркало на задней стороне двери, представив, как увеличивается уровень силы Глаз.

Раздался стук в дверь, и затем вошла Есино, держа в руках щетку и ужасную ленту, на этот раз белую, которая соответствовала отделке ее рубашки.

"О!" — сказала она, "Я знала, что ты будешь выглядеть восхитительно в этой тунике", — сказала она с удовлетворением и жестом пригласила Маю сесть в ее рабочее кресло.

Маю послушно села, а Есино встала у нее за спиной и начала проводить щеткой по ее волосам.

"Я очень счастлива, Маю", — сказала она мягким голосом.

"Хм?" — Спросила Маю, расслабляясь от успокаивающих движений щетки в ее волосах.

"Я последний в своем роде, ты же знаешь. Я думал, что навыки, которые передала мне моя бабушка, умрут вместе со мной. Я очень счастлив, что нашел дочь, с которой могу разделить их ".

Маю на мгновение замолчала. "Да", — согласилась она. "Я тоже. Я с нетерпением жду этого ".

Есино отложила щетку в сторону, затем начала аккуратно заплетать волосы Маю в косу. Они продолжали молчать, пока это не было сделано.

"Вот! О, посмотри, какой милый. У тебя самые красивые волосы, Маю-тян! Бедный Шикамару через несколько лет будет отбиваться от тебя палкой от других парней ".

"Э-э", — сказала Маю, потому что что она должна была сказать на подобный комментарий?

Она предпочла вообще ничего не говорить, а вместо этого поблагодарила Есино за то, что та сделала ей прическу, и убежала на кухню. Шикаку уже сидел за столом, выглядя таким же несчастным, как и его сын сразу после пробуждения. Однако он немного оживился, когда увидел ее, и жестом подозвал к себе. Она поспешила повиноваться и не протестовала, когда он притянул ее к себе на колени, чтобы обнять.

"Твоя мама хорошо выбрала, Маю! Ты очень хорошо выглядишь, — сказал он и поцеловал ее в макушку. Она покраснела и хмыкнула.

"Здесь удобно и легко передвигаться", — признала она.

Есино подошла с двумя тарелками еды и осталась равнодушной, когда Маю попыталась удержаться на коленях Шикаку.

"Вы не можете оба так питаться, Маю! Он разбросает свою еду по всему твоему новому наряду, большой болван."

"Эй", — запротестовал он, но позволил Маю скользнуть на стул рядом с ним.

Шикамару вошел, ссутулившись, на кухню мгновением позже и рухнул в кресло, Нара надулась в полную силу. Есино поставила перед ним тарелку, затем тоже села. После завтрака Шикаку встал и потянулся.

"Ну, давайте, сквирты, вам пора в класс", — сказал он, ленивым жестом приглашая их следовать за ним.

Они вчетвером отправились в академию, и Маю не смогла сдержать бабочек, которые вспыхнули у нее в животе. Конечно, она практиковалась и изучала искусство шиноби в течение последних восьми месяцев, но это был первый настоящий шаг к тому, чтобы заработать свой хитай-ате, а затем продолжить службу в Военной полиции.

Есино и Шикаку остались с ними на вступительную церемонию, которая в основном состояла из похмелья Цунаде, произносящей в равной степени устрашающую и вдохновляющую речь о радостях становления ниндзя. Она бросила на Маю, которую все еще винила за "ад, в который превратилась ее жизнь", свирепый взгляд, прежде чем протопать сквозь толпу, игнорируя просьбы о ее внимании, в то время как Шизуне извинялась за нее.

Есино обнял их и пригрозил ужасными вещами, если они не будут хорошо себя вести, а Шикаку взъерошил им волосы и сказал, чтобы они вели себя хорошо, прежде чем оставить их на траве в ожидании заданий класса.

Ино и Чоджи примчались, как только их родители ушли, и первая подпрыгивала вверх-вниз от возбуждения. Маю в основном не обращала на них внимания, вместо этого предпочитая прислониться к Шикамару, читая книгу по химии, которую она нашла на полках Nara. Большинство принципов здесь были теми же, хотя многие элементы и процедуры были новыми. Она почувствовала легкий трепет при мысли о том, чтобы поиграть со всеми новыми соединениями и минералами, доступными ей, не говоря уже о том, как применение чакры повлияло на это. Ей просто нужно было заполучить в свои руки кое-какое оборудование и припасы.

Она отвлеклась от своих мыслей из-за облачка дыма и благоговейных возгласов студентов вокруг нее, когда преподаватели академии внезапно появились перед классом. Они представились, затем начали зачитывать классные задания. Маю вздохнула с облегчением, когда обнаружила, что она и Шикамару оба были в классе 1А — там было три класса первокурсников академии, примерно по тридцать студентов в каждом.

Ино захлопала в восторге, когда розововолосую девочку по имени Харуно Сакура, которая выглядела невероятно неуклюжей и застенчивой, тоже поместили в их класс. Маю сначала не заметила, как она увязалась за Ино, и не могла не почувствовать к ней некоторой жалости. У Ино был сильный характер, и если бы она оставалась такой застенчивой, то ее бы регулярно ругали.

Шикамару наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. "Ты заметил всех детей клана в нашем классе? Они должны перевести гражданских в другой класс на первый год или два, так как дети клана обычно поступают на более высокий уровень."

Маю скорчила рожицу, и он толкнул ее плечом. "Наверное, это хорошо", — пояснил он. "Таким образом, инструктор может потратить некоторое время на то, чтобы наверстать упущенное. Через несколько лет только половина из нас останется здесь, и ожидается, что все мы будем находиться на определенном уровне ".

Они последовали за своим инструктором в большой класс с двумя рядами столов на многоуровневых платформах, с классной доской и учительским столом на самом нижнем уровне. Маю и Шикамару обменялись взглядами, прежде чем направиться к самому заднему ряду. Маю заняла место у окна, Шикамару рядом с ней, а Чоджи справа от него у прохода.

Ино немного поворчала из-за того, что сидит так далеко назад, но она и Сакура заняли места прямо перед ними. Маю изучала остальных студентов, ее взгляд задержался на буйном брюнете с красными отметинами на щеках и ... собакой на голове. Хм. Она толкнула Шикамару локтем и наклонила голову в сторону мальчика.

Сразу поняв, он наклонился и прошептал: "Это Инузука. Их клан известен своими обостренными чувствами. Они также спариваются с нин-догами. Они действуют как их партнеры на протяжении всей их карьеры ниндзя ". Ее глаза расширились от интереса.

"Это потрясающе", — сказала она, затем заметила, что голова мальчика наклонена к ней, и он ухмыляется.

О, обостренные чувства — он, вероятно, услышал нас.

Она нерешительно улыбнулась и помахала рукой, и он, казалось, воспринял это как приглашение, потому что взбежал по ступенькам и остановился рядом с их столиком. "Эй! Я Инузука Киба, а это мой партнер Акамару." Он указал на маленькую белую собачку на своей голове, которая издала писклявый лай.

"Привет", — сказала Маю, немного удивленная их энтузиазмом. "Я Номака Маю, рад с вами познакомиться. Это Нара Шикамару и Акимичи Чоджи, — она указала на них, а затем на Ино, которая морщила нос, глядя на Кибу, — А это Яманака Ино и Харуно Сакура."

Киба плюхнулся на стул через проход от Чоджи и наклонился вперед, чтобы видеть Маю. "Рад с вами познакомиться". Он широко ухмыльнулся и обнажил два острых клыка.

"О!" Маю наклонилась вперед, чтобы посмотреть повнимательнее. "Твои зубы выглядят действительно острыми! Это часть ... "

Она замолчала, когда Шикамару зажал ей рот рукой и прошипел на ухо. "Маю, ты не должна спрашивать об ограничениях родословной клана, это невежливо". Он выглядел более раздраженным, чем, по ее мнению, того требовала ситуация.

Она фыркнула на него, и Киба громко рассмеялся. "О, не беспокойся об этом, инузука не такие чопорные, как остальные кланы. Я не могу сказать вам, как и почему, но я могу сказать вам, что они естественны ".

Шикамару заворчал, но опустил руку, чтобы она могла говорить. "Это так круто. Отметины на твоих щеках также придают тебе очень свирепый вид. "

Она прищурила глаза и задумалась, как бы она выглядела с татуировками на лице. Шикамару застонал и уронил лоб на стол.

"Маю, если ты сделаешь татуировку на своем лице, мама убьет тебя. Я не хочу, чтобы ты умирал".

Киба немного покраснел от похвалы и почесал затылок. "Спасибо. Каждый в моем клане получает их, когда мы находим нашего партнера", — объяснил он и погладил Акамару по голове.

Перед ней Ино что-то шептала Сакуре, и Маю могла сказать по украдкой брошенным взглядам в сторону Кибы, что это, вероятно, было не лестно. Когда Киба посмотрел на пару и неловко поерзал, Маю почувствовала, как вспыхивает ее гнев.

"Он может слышать тебя, ты знаешь", — сказала она Ино, свирепо глядя.

Шикамару напрягся. Маю и Ино по большей части не общались, но не было секретом, что они желали друг другу оказаться далеко-далеко, когда оказывались в одной комнате. В основном они держали рты на замке ради Шикамару ... а также потому, что Ино не нравилось быть жертвой язвительного языка Маю.

Ино напряглась, взглянула на Кибу, а затем ярко покраснела, когда увидела его лицо. "Эм... Смотри, Сакура-тян, я вижу своего друга. Пойдем поздороваемся!" Она стащила Сакуру со своего места и потащила ее к столу в передней части класса.

"Что бы она ни сказала, скорее всего, было чушью собачьей", — сказала Маю, и Чоджи подавился чипсом.

Лицо Кибы, которое осунулось, просветлело, и он встал, чтобы занять место, которое освободила Ино, повернувшись, чтобы ему было легче разговаривать с Маю.

"Что было не так с тем, где ты сидела", — сказал Шикамару, и Маю удивленно моргнула, глядя на него. Обычно он был спокойным, но в данный момент он свирепо смотрел на Кибу, который предпочел проигнорировать его.

"Эх, мама говорит, что у большинства других кланов есть палка в заднице, и поэтому они очень расстраиваются, когда мы не ведем себя так же".

Маю кивнула — она могла это видеть. В то время как Шикаку и Есино были потрясающими, а нара в целом были довольно спокойными, она заметила, что иногда старейшины клана немного вспыливали из-за самых странных вещей.

Маленькая женщина с короткими фиолетовыми волосами привлекла их внимание, и Киба повернулся, чтобы посмотреть в переднюю часть комнаты. Утро было в основном потрачено на изучение учебного плана и прослушивание лекций о важности отряда шиноби для скрытой деревни.

Маю вздохнула, признавая это за пропаганду, которую большинство военных использовали, чтобы воодушевить своих солдат перспективой стать пушечным мясом, и позволила своим мыслям блуждать. Она начала набрасывать несколько дизайнов — она хотела сделать куклу теперь, когда она на собственном опыте почувствовала, как будут работать нити чакры. Ее не очень интересовали человекоподобные куклы. С чего бы ей быть такой, когда природа создала существ, которые гораздо больше подходили для смертоносности, чтобы основывать на них свои замыслы.

Шикамару положил голову на сложенные руки и слегка задремал. Она лениво играла с прядями волос, торчащими из его конского хвоста. Он повернул к ней лицо и приоткрыл один глаз, уголок его рта приподнялся в улыбке. Она улыбнулась в ответ и потянулась вперед, чтобы ткнуть его в кончик носа, который он сморщил, прежде чем снова спрятать лицо в своих руках.

За обедом она последовала за Шикамару и Чоджи к дереву и села под ним в тени. Киба поколебался, прежде чем последовать за ними, бросив на Шикамару осторожный взгляд, прежде чем сесть. Ино и Сакура сидели с группой девушек, с которыми они хихикали после того, как пересели, и Маю почувствовала невероятное облегчение, что они решили сесть где-то в другом месте.

Маю засыпала Кибу вопросами о его чувствах, и он отвечал, когда чувствовал себя комфортно, а когда не мог, просто пожимал плечами и извиняюще улыбался. В конце концов, он отошел, чтобы поиграть в шумную игру в пятнашки с группой первокурсников, а Маю улеглась на траву, Шикамару присоединился к ней, пока Чоджи продолжал есть.

"Тебе не нравится Киба", — сказала она, поворачивая к нему голову.

Шикамару продолжал смотреть в небо и не ответил. Она вздохнула, затем протянула руку и ткнула его в лицо, и продолжала тыкать, пока он не схватил ее за руку и не посмотрел на нее.

"Какое это имеет значение? В любом случае, я не думал, что ты хочешь заводить друзей.

Она уставилась на его надутое, раздраженное лицо и быстро заморгала, осознав проблему. "Шикамару," медленно произнесла она, " ты ... ревнуешь?"

Он фыркнул и сел. "Нет, не будь смешным".

Маю закатила глаза, затем опустилась на колени, оценивая расстояние между ними, прежде чем броситься на него. Он издал омф, приземлившись лицом в траву. Через мгновение он начал сопротивляться, и вскоре они уже боролись на траве. Он смеялся и пытался удержать комок грязи в руке Маю, который она пыталась сунуть ему в лицо.

"Маю! Прекрати это!"

"Нет, пока ты не перестанешь быть тупым!" заявила она, придвигаясь к нему всем своим весом, ухмыляясь ему в лицо с того места, где она оседлала его грудь. "Тебе ни в коем случае не нужно беспокоиться о том, что мне кто-то нравится больше, чем ты, идиот!"

Она разжала руку, и комок грязи попал ему в лицо и рассыпался по нему. Он зашипел, и она спрыгнула с него и пританцовывая вернулась к Чоджи, который смеялся над Шикамару, когда тот сел и вытер грязь.

Прозвенел звонок, и она подняла два пальца, прежде чем схватить свой пустой бенто и броситься внутрь. Она сунула коробку в свою каморку, затем продолжила путь к тренировочным площадкам, где Айко-сенсей сказала им встретиться для физической подготовки. Все три первокурсника собрались во дворе, так что было довольно многолюдно.

Шикамару ссутулился рядом с тем местом, где она стояла, достаточно близко к сенсею, чтобы слышать инструкции, и уставился на нее. Она хихикнула и большим пальцем стерла полоску грязи с его носа. "Ты знаешь." Маю покачалась на каблуках. "Это не значит, что у тебя нет других людей, с которыми ты общаешься. Как Чоджи и Ино."

Он пожал плечами и посмотрел вниз. "Да, наверное, я вел себя глупо", — неохотно сказал он.

"Все в порядке, иногда я тоже завидую Чоджи и Ино", — честно сказала она.

Он нахмурился и посмотрел на нее, открыв рот, чтобы что-то сказать, но был прерван Айко-сенсеем, призывающей их к вниманию. Они начали с нескольких кругов по тренировочному двору, и Шикамару и Маю обменялись кивками, прежде чем твердо удержаться в середине стаи.

После этого они сделали несколько упражнений с отягощением, а затем перешли к изучению базовых ката академии. Поскольку они отличались от ката, которых Нара предпочитала своим детям, ни одному из них не приходилось притворяться новичком.

Они пробежали урок по обращению с кунаем, который Шикамару не стал утруждать себя притворством, что уже не знает — никто бы не поверил, что Шикаку и Есино не научили его этому многому, — а Маю все еще была достаточно новичком, чтобы ей не нужно было притворяться, что она немного неуклюжа.

Пока они выполняли упражнения, Маю обратила внимание на то, как справляются другие дети в ее классе. Ино и Сакура, казалось, были двумя лучшими куноичи, хотя они все еще сильно отставали от многих мальчиков в физической подготовке. Киба финишировал первым в беге вместе с мальчиком по имени Учиха Саске, которому Маю уделила дополнительное внимание просто из-за его связи с MPF через его клан. Ей нужно было бы внимательно следить за тем, что клан считал важными аспектами обучения ниндзя.

Саске также, казалось, довольно далеко продвинулся в обращении с кунаем, и сенсей быстро перевел его на метание в одну из ближайших мишеней, где 3 из 4 его бросков попали в цель, хотя лишь несколько попали в яблочко.

Ино, которая стояла рядом с ними, наклонилась и прошептала "Так круто" на ухо Сакуре. "Он тоже симпатичный!"

Они завершили свою тренировку еще несколькими кругами, а затем остановились, чтобы размять мышцы. После этого Айко-сенсей рассказала им о медитации, и Маю с облегчением погрузилась в свой мысленный мир на некоторое время.

Затем день закончился, и Шикамару и Маю помахали на прощание Ино и Чоджи, когда они уходили со своими матерями. Есино ждала их и крепко обняла обоих. "Как прошел твой первый день?" — спросила она.

Шикамару пожал плечами. "Немного занудно", — сказал он, затем поморщился, когда Есино хлопнул его по затылку. Киба проходил мимо с девочкой постарше, за которой следовали три огромные собаки, а вокруг ее горла был привязан лист хитай-атэ.

"Пока, Маю, увидимся завтра!" — крикнул он.

"Эм, да!" Она крикнула в ответ и помахала рукой.

Есино взвизгнула. "О, Маю! У тебя появился друг — я знал, что ты сможешь это сделать ".

Маю хлопнула себя ладонью по лбу, когда несколько детей и их родители посмотрели на них с удивлением, а Шикамару пробормотал: "Они едва знают друг друга, они не друзья".

000

Шикаку прибыл в дом с подарками, и Маю закричала и обвила руками его талию, когда он показал химический набор, над которым она истекала слюной накануне. Он моргнул и отшатнулся, непривычный к такой громкой реакции с ее стороны. Набор был таким большим, что она едва могла держать его в руках, и Есино бросила на Шикаку раздраженный взгляд, на который он ответил беспомощным пожатием плеч.

"Я собираюсь провести так много экспериментов!" Маю побежала в незанятый угол комнаты, чтобы открыть коробку, и осторожно начала доставать предметы для тщательного осмотра, бормоча что-то себе под нос. Шикаку вздохнул и протянул Шикамару стандартный набор для установки ловушек.

"Я чувствую, что твой подарок разочаровал после такой реакции, но здесь."

Шикамару ухмыльнулся. "Спасибо, папа". Он подошел и сел рядом с Маю, которая с интересом посмотрела на него, когда он начал раскладывать проволоку ниндзя, бирки для дымовых шашек, ингибиторы запаха и другие различные полезные предметы.

Маю вытягивала из Шикаку информацию о клане Инузука за ужином, когда открылась входная дверь, и она оживилась, услышав знакомые шаги в коридоре. Она выскользнула из своего кресла и направилась к двери.

"Энсуи-ниисан, ты вернулся!" — позвала она, когда высокий мужчина появился в дверях кухни.

Она налетела прямо на него, и он драматично охнул , прежде чем притянуть ее к себе для объятий. "Эй, малыш, можно подумать, что меня не было несколько недель, с таким приветствием". Он поставил ее на землю и двинулся, чтобы сделать то же самое с Шикамару, который подошел гораздо более степенным шагом.

"Тебя не было три недели и четыре дня", — запротестовала она, следуя за ним обратно к столу.

Есино встала, чтобы быстро обнять его, затем усадила на стул, а сама пошла за тарелкой. Шикаку приветствовал его легкой улыбкой.

"С возвращением, младший брат".

Энсуи скривил губы в ответ. "Спасибо", — сказал он Есино, когда она поставила перед ним полную тарелку. "Ты знаешь, как это бывает, ты добираешься до места, где должна быть твоя метка, и обнаруживаешь, что он уже вылетел в Iwa. Я обязан Бакену столькими стейками после того, как мы выследили этого проклятого человека в трех разных странах ".

"Значит, он был очень сильным?" — Спросила Маю, и Энсуи пожал плечами.

"Нет, быстрый и хорошо заметающий следы, но легкая добыча, как только я, наконец, догоню." Он резко, устрашающе улыбнулся.

"Энсуи-ниисан, ты такой классный", — сказала Маю.

"Он не такой крутой", — грустно пробормотал Шикамару за едой.

Энсуи и Шикаку подняли брови, выглядя настолько похожими в движениях, что Маю усмехнулась. Затем она повернулась на своем сиденье и притянула Шикамару к себе, обхватив его рукой за шею, заставляя его вертеться.

"Не обращай внимания на Шикамару. Он просто сердитый, потому что сегодня почти не нужно было спать ", — сказала она, пока он тщетно боролся с ее хваткой.

"Ммф нннг", — сказал он, слова были неразборчивы из-за того, что его лицо было разбито о ее плечо. Наконец, он сдался и плюхнулся на нее.

Она несколько раз погладила его по голове. "Ну, ну, Шика".

Энсуи хихикнул. "Блин, она действительно привела моего бедного племянника в форму".

Маю ослабила хватку достаточно, чтобы Шикамару повернул голову и послал смертельный взгляд в сторону своего дяди, который, казалось, совершенно не пострадал. Разговор вернулся к его миссии, затем к Академии.

"У Маю появился друг", — гордо сказала Есино, и Маю вздохнула. Конечно, она была немного антисоциальна со своими сверстниками, но она была не настолько плоха. Посмотрите на Чоджи — у них с ним иногда были вполне разумные разговоры о барбекю.

Комната, казалось, потемнела от того конца стола, где сидел Шикамару, и Энсуи указал на него. "О-хо-хо! Итак, причина твоего плохого настроения раскрыта!"

"Шикамару. Ты не должен пытаться заставить Маю чувствовать себя плохо из-за знакомства с людьми. Как бы ты себя чувствовал, если бы она расстраивалась каждый раз, когда ты проводил время с Ино и Чоджи?"

Шикамару вжался в свое кресло, выглядя странной смесью дерзости, вины и раздражения. Маю решила спасти его.

"Я бы не назвала его своим другом", — сказала она, привлекая внимание взрослых. "Он не такой раздражающий, как большинство людей нашего возраста, и у него есть нин-дог! Его клан очень интересный."

"Нин-дог..." Шикаку, казалось, сопоставил это с ее вопросами об Инузуке, и на мгновение он выглядел слишком потрясенным, чтобы говорить.

"Ты говоришь", — протянул он, — "что ты находишь Инузуку менее раздражающим, чем остальные твои сверстники".

Энсуи попробовал кусочек риса, и Есино выглядел заинтригованным. Маю только подняла обе брови.

"Ну, у него нет такой же раздражающей неуверенности в себе, как у большинства людей нашего возраста, а также он очень честен и, кажется, обладает хорошим самоощущением. Кроме того, его клан кажется таким очаровательным."

Шикамару фыркнул. "Итак, по сути, вы хотите поэкспериментировать на нем. И как ты вообще можешь судить о его честности по одному разговору?"

Маю сверкнула глазами. "Нет, я не хочу экспериментировать на нем. Просто... задайте ему несколько вопросов и, может быть ... понаблюдайте за ним... — запинаясь, закончила она. "Кроме того, я могу сказать, что он честен, потому что то, что он говорил, соответствовало тому, что он чувствовал".

Она пожала плечами. Обычно она пыталась рассмотреть два слоя личности — то, что она могла сделать о них в тот момент, и то, что они говорили вслух. Это может стать очень утомительным.

"Ты бы преуспел в Допросе, малыш", — сказал Энсуи с одобрением.

К этому времени нары привыкли к ее сверхъестественной способности просто узнавать вещи о людях, поэтому они приняли то, что она сказала. Маю просияла, глядя на него, как она всегда делала, когда он делал ей комплимент.

"Ты работал над теми свитками запечатывания, которые я тебе оставил?" — спросил он, приподняв бровь, и она поникла.

"Да", — угрюмо сказала она, и он рассмеялся.

Маю находила искусство запечатывания ужасно, ужасно скучным. Они были повторяющимися, и на их изучение уходило очень много времени. Но она настояла на том, чтобы довести дело до конца, пока не достигнет, по крайней мере, уровня Энсуи, который, как он заверил ее, был довольно низким. Потому что Энсуи был таким крутым, и имело смысл изучать только то, что он считал полезным.

"Хорошо", — проворчал он, отодвигая свою тарелку. "У меня закончились взрывоопасные метки, поэтому я собираюсь попросить вас научиться их создавать в эти выходные".

"Прекрасно. В субботу?"

"Суббота", — согласился он.

Она вздохнула — это были полные четыре дня ее недели, уже занятые школой, тренировками с Есино, а теперь работой над запечатыванием с Энсуи. Это оставило два полдня и воскресенье для других проектов и проведения времени с Шикамару. Не то чтобы она возражала против дополнительных тренировок, просто...у нее было не так уж много времени, чтобы разделить его между игрой с ее новым набором химии и походом в магазин. Вероятно, ее график оставался бы таким же напряженным — она всегда проводила субботы с Энсуи, когда он не был на задании, иногда с Шикамару, а иногда без.

Энсуи ушел вскоре после ужина, измученный своей долгой миссией, прочитав Маю и Шикамару строгую лекцию о том, что он ожидает, что они затмят всех остальных детей клана, как только их отец отменит правило "не сиять". Маю позаботилась о том, чтобы осыпать Шикамару лаской весь остаток ночи, и он, казалось, вышел из своего оцепенения.

Прежде чем они заснули, он вцепился в нее.

"Извини", — пробормотал он. "Я не должен быть придурком. Я хочу, чтобы у тебя были другие друзья, но...

Маю фыркнула. "Все в порядке. Это даже приятно, что ты любишь меня так сильно, что не хочешь делиться мной ".

Он что-то смущенно проворчал, и она рассмеялась. "Как я уже сказал, иногда мне жаль, что ты не дружишь с Ино и Чоджи, но по большей части я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Так что пока ты продолжаешь любить меня изо всех сил, все в порядке. И я тоже буду продолжать любить тебя больше всех на свете. — сказала она как ни в чем не бывало.

Он ничего не сказал, просто прижался ближе, и вскоре они оба уснули.

Той ночью Маю приснилось, что она истекает кровью на холодном цементном полу. Все вокруг казалось размытым, сюрреалистичным, и ее видение то появлялось, то исчезало. Она знала, что у нее болит ... в основном, везде, и что самая сильная боль исходила изнутри ее рта.

Она захлебывалась собственной кровью и смеялась. Осталось две минуты, аналитически подумала она про себя.

Ее тело похолодело, и хотя ей было больно, она чувствовала только облегчение, потому что это скоро закончится, а этот мужчина не мог выполнить обещания, которые он дал ей в прошлый раз, когда был в "игре".

Тяжелая дверь распахнулась, обдав ее избитое тело затхлым, морозным воздухом, но она едва почувствовала это.

60 секунд, подумала она. Слишком поздно, и кто-то тряс ее безвольное тело и выкрикивал непристойности в ее адрес. Она не могла ответить, но она могла смеяться, и так она смеялась, долго и громко, пока ее не прервал последний рывок смерти...

Маю со вздохом села, поднеся руки ко рту, а затем к своему телу. Все в одном куске. Ей время от времени снился этот сон с тех пор, как она чуть не погибла в лесу семь месяцев назад. Это был не настоящий кошмар, а воспоминание. Она нахмурилась, потому что правда о ее первой смерти, казалось, не очень спешила открыться ей во всей полноте, а Маю ничего так сильно не ненавидела, как незнание.

"Маю", — сказал Шикамару. Он сел и обхватил ее запястье свободной рукой. "Еще один кошмар?"

"Да", — сказала она, делая еще один медленный вдох. Он знал, что лучше не обнимать ее, когда она все еще стряхивала остатки страха, и вместо этого провел рукой по ее влажным от пота волосам, пока ее дрожь не начала утихать. Наконец, она успокоилась достаточно, чтобы позволить ему затащить ее обратно под простыни. Он медленно обнял ее одной рукой и, когда она не отстранилась, перешел в режим объятий всего тела.

Она вцепилась в его рубашку в своей руке. Ты жива, повторяла она себе снова и снова, пока не заснула. Ты жив.

000

Следующий день прошел так же, как и предыдущий, хотя на этот раз Шикамару не отвел взгляд Кибы, когда тот плюхнулся перед ними. Он привел одного из детей, с которыми вчера был груб, на котором был ярко-оранжевый комбинезон и защитные очки, широкая улыбка и самые одинокие глаза, которые Маю когда-либо видела. Он также казался невероятно знакомым. О, и он был совершенно несносным.

"Я Узумаки Наруто, и я собираюсь стать Хокаге! Верьте этому!" Шикамару поморщился от его громкого голоса, и Маю вздрогнула, хотя продолжала изучать его.

"Я Номака Маю, это Нара Шикамару, а рядом с ним Акимичи Чоджи", — сказала она, затем щелкнула пальцами, когда поняла, откуда она его знает. В последний раз, когда она видела его, он не утруждал себя улыбками.

"Раньше ты жил в приюте!" — сказала она, а затем пожалела об этом, когда он вздрогнул, а Шикамару вздохнул.

"Ах... Простите, это было грубо?" — пробормотала она, когда Киба громко рассмеялся на ее счет. "Просто я там жил too...do ты помнишь меня?"

Наруто наклонил голову к ней и сузил глаза. "Хм... Ты та маленькая девочка с голубыми волосами, которая заставляла других сирот все время плакать?"

Шикамару хихикнул, а Киба разразился еще более громким смехом. Она скрестила руки на груди.

"Я не заставлял всех из них плакать. И только тогда, когда они первыми набросились на меня!"

Это было правдой — она была одинокой и странной и долгое время злилась на свое положение, пока не решила просто смириться с этим. Так что ее первые годы в приюте были немного трудными.

"Ты все еще там?" — Спросил Наруто, и она покачала головой.

"Нет, родители Шикамару взяли меня под опеку около года назад", — сказала она и заметила ревность, которая на мгновение промелькнула на его лице, прежде чем он одарил ее яркой улыбкой, которая, к его чести, была честной, хотя и немного задумчивой.

"Это здорово, ты знаешь!"

Она не спросила, куда он исчез — что бы ни говорил Шикамару, у нее был фильтр, и не то чтобы она не понимала одиночества сиротской жизни.

Киба оставался дружелюбным с ними и держался рядом с ней во время метания кунаев и медитации, но провел обед с Наруто и несколькими другими мальчиками, которые немного лучше соответствовали его грубому характеру. Что вполне устраивало Маю. Она и так была ошеломлена огромным количеством детей повсюду.

В тот день Есино проводила их прямо домой и сказала Шикамару, что он волен делать все, что захочет, пока она работает с Маю. Очевидно, они с Шикаку будут тренироваться после ужина, по вечерам, но Есино хотела дневного света для своей работы с Маю. Шикамару из любопытства спросил, может ли он пойти с ними, и Есино пожал плечами.

"Все в порядке, просто не стой у меня на пути!"

На крыльце уже стоял небольшой сундучок, и Есино жестом пригласила их подойти, открыв его и обнаружив семь свитков, завернутых в пенопласт. Маю могла видеть, что под ней был еще один слой, но Есино покачала головой, когда подошла, чтобы выдвинуть верхнюю полку, чтобы показать, что было внизу.

"Извини, Маю-тян, но ты не сможешь увидеть, что там внутри, пока не освоишь первые четыре стадии".

"Этапы?" — Спросила Маю.

"Аа. Садись, позволь мне рассказать тебе о моей бабушке.

Они оба повиновались, и их матери потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем начать.

"До того, как моя бабушка вышла замуж, ее фамилия была Хашино — вообще-то, мое имя играет на этом роль. Этот клан когда-то был хорошо известен, но не потому, что они были кланом ниндзя. На самом деле они были артистами, — сказала она, улыбаясь поднятым бровям Шикамару.

"Они были очень известны, и их приветствовали в любой стране, но они не были связаны ни с одной из них. Они гордились своим нейтралитетом, предпочитая сосредоточиться на своем искусстве, а не на политике. Однако была проблема с нейтралитетом, — серьезно сказала она. "Они не хотели нанимать ниндзя для защиты на дороге из какой-либо из деревень, опасаясь показаться союзниками одной из них, а не другой. Деревни тогда были совсем новыми и чувствительными к таким вещам ".

Есино попала в каденцию рассказчицы, и и Маю, и Шикамару были втянуты в ее рассказ.

"Решение пришло само собой в виде брака. Бабушка моей бабушки влюбилась в неаффилированного ниндзя — эксперта по тайдзюцу", — сказала она с усмешкой.

"Он увидел проблему, когда на их караван напали бандиты после того, как он впервые женился на моей пра-пра-пра бабушке. Если бы его там не было, это была бы разрушительная атака. Итак, он приступил к созданию нового стиля защиты только для клана. Конечно, это хорошо восприняли танцоры и акробаты, и в конце концов целая группа отделилась, чтобы полностью сосредоточиться на безопасности клана. Они уже пользовались чакрой — это было частью того, что делало их выступления такими хорошими, — так что превратить всю эту гибкость и силу в очень эффективный и красивый стиль тайдзюцу было несложной задачей.

"В конце концов, Хашино стали слишком хорошо известны своим искусством ниндзя наряду с исполнительским искусством, и когда моей бабушке, известному гению стиля Смертельного танца Хашино, было пятнадцать, группа ниндзя напала и убила большую часть клана. Так или иначе, никогда не было никаких доказательств того, что за этим стоит деревня, но моя бабушка всегда подозревала Ива.

"Итак, чему ты хочешь меня научить..." Маю медленно начала: "Это стиль Смертельного танца?"

Есино кивнул. "Да, моя бабушка научила меня после смерти моей матери. Я никогда не был так хорош, как она, поэтому так и не освоил это, но я достаточно хорош, чтобы научить тебя большинству из них. Я думаю, с твоими размерами и гибкостью у тебя все получится ".

"Сейчас", — она хлопнула в ладоши. "Вы можете видеть, что здесь семь свитков. Каждый свиток подробно описывает, что вам нужно освоить, прежде чем переходить к следующему. Понял это?" Маю кивнула и нетерпеливо достала свиток из первого прорези, которую ей протянула Есино.

И ничего себе, это было ... очень много информации. Шикамару читал через ее плечо в течение следующих 45 минут, пока она просматривала его. Казалось, что первым шагом было скорее овладение движением и гибкостью. Это напомнило Маю уроки гимнастики, которые ее заставляли посещать в детстве Раньше, но гораздо более сложные. В свитке также было очень ясно сказано об использовании чакры на первом уровне. Одним словом: не надо.

Есино вошла внутрь, и когда она снова появилась, на ней были эластичные шорты и майка, а ее волосы были собраны наверх. Маю уже переоделась во что-то похожее и почувствовала, как в животе у нее поселился страх, когда она последовала за своей матерью во двор, а Шикамару устроился под деревом в тени.

"Хорошо, сначала мы начнем с нескольких растяжек. Это намного более интенсивные упражнения, чем твои нынешние утренние упражнения, Маю, и я ожидаю, что с этого момента ты переключишься на них", — сказала Есино, затем провела Маю через очень болезненные и неловкие полчаса.

Они провели еще полчаса, кувыркаясь на траве, что Маю действительно понравилось, прежде чем Есино объявила привал, чтобы она могла приступить к ужину. Маю с радостью последовала за Шикамару на их холм наблюдения за облаками и рухнула рядом с ним в кучу.

"Фу, это было так жестоко", — сказала она, уже страшась следующего утра, когда она будет заставлять свои мышцы болезненно растягиваться.

Он издал звук согласия. "Я не знала всего этого о семье моей мамы".

"Ну, а ты когда-нибудь спрашивал?"

"Нет. Наверное, я всегда просто знал, что пойду по пути Нары, поэтому даже не думал об этом. Но...Я был бы не прочь получить что-нибудь от обеих сторон моей семьи ".

Маю повернула голову, чтобы посмотреть на него. "Я уверена, что мама научила бы тебя, если бы ты попросил", — мягко сказала она. "Она, вероятно, просто не думала, что ты захочешь сделать это в дополнение к своей клановой подготовке. Ты хочешь, чтобы это было дополнением к твоей клановой подготовке?"

Он фыркнул, затем пожал плечами. "Я не знаю. Кажется, это было бы несправедливо, так как ты не можешь сидеть со мной и папой ... Ой!"

Он отдернул руку от ее пальцев, за которые она ущипнула его, и уставился на нее.

"Идиот. Как будто меня это волнует! Мне нравится делать что-то с тобой, так что это меня не беспокоит. Но...Я действительно не думал, что тебе будет грустно меньше тренироваться ".

Шикамару снова посмотрел на облака. "Мне это не нравится, но есть хороший шанс, что я стану главой клана. Я действительно не задумывался о том, что влечет за собой эта ответственность, пока ... пока что-то ценное для меня почти не было отнято ".

Маю прикусила губу. "Shikamaru...it ты же знаешь, это не твоя вина , что я пострадал."

Он пожал плечами. "Я знаю это, но в тот раз, с Ватаной, я не смог защитить тебя. Я не хочу снова чувствовать себя такой беспомощной, поэтому, несмотря на то, что это больно, я решила усерднее работать над тем, чтобы стать сильной ".

Маю проглотила комок в горле. "Я думал, ты очень храбрый, пытающийся защитить меня. Ты напомнил мне своего отца."

Он перевернулся, и она вздохнула, когда он всем телом накрыл ее подушкой. Через мгновение он застонал. "Ты потный, и это отвратительно".

000

Следующие несколько недель пролетели как в тумане: школа, тренировки, наблюдение за облаками и, когда у нее была возможность, изучение химии. Вскоре по всем стенам были развешаны листы бумаги с уравнениями, элементами, реакциями определенных химических веществ в сочетании, которые она сочла интересными, и правилами, нацарапанными на них повсюду. Остальные члены семьи начали неукоснительно избегать ее комнаты.

Она просила, умоляла и вела переговоры, пока не убедила Энсуи взять для нее несколько книг по химии более высокого уровня — она была недостаточно взрослой, чтобы самостоятельно разобраться в этом разделе, — которые она читала в своей комнате ночью, пока Шикамару спал. Дополнительное количество взрывоопасных меток, которые Энсуи потребовал от нее взамен, более чем стоило того, даже если на их изготовление ушло целое воскресенье.

На следующий день после того, как она случайно наполнила дом резким запахом тухлых яиц после "небольшого просчета" при смешивании нескольких химикатов, Шикаку, вернувшись домой, повел ее в сарай.

Ее глаза расширились, когда он открыл дверь, чтобы показать, что пространство было очищено и теперь два верстака стояли вдоль каждой стороны. Кто-то также добавил полосы освещения и вентиляционное отверстие на потолке, и она заметила обогреватель, спрятанный на полках, встроенных под рабочим местом.

"Я нанял команду генинов, чтобы организовать это для тебя. А теперь прекрати экспериментировать в доме, — сказал он с сердитым видом.

Следующие полчаса она провела, рыдая у него на плече, настаивая на том, что никто никогда не делал для нее ничего более приятного. Иногда ее снова поражало, что у нее есть семья и она больше не одинока.

Через две недели после поступления в академию она, наконец, добралась до деревообрабатывающей мастерской, где на нее уставился раздраженный и нависший над ней Акинобу.

"Я думал, ты наконец решила дать мне передышку и начать проводить время в другом месте", — пробормотал он в кружку с чаем, и она усмехнулась.

"Нет! Я просто был занят в школе, и Есино тоже начала специальную программу обучения для меня. Не волнуйтесь, я не просто перестану приходить, Акинобу-сенсей, — сказала она оптимистичным тоном, который, как она знала, сводил его с ума.

"Фу, нам могло только так повезти", — пробормотал он.

"Эй, Акинобу-сенсей, я хочу кое-что обсудить с вами". Она вытащила круглый потрепанный кожаный футляр оттуда, где он был привязан к ее спине.

Акинобу дал это ей, потому что "никто, связанный с его магазином, не будет замечен в плохом обращении со схемами" или что-то в этом роде.

"Уходите", — простонал он, кладя голову на прилавок и заставляя некоторых своих сотрудников хихикать.

"Тебе понравится, я обещаю! Я создал несколько схем для стула, которые, я знаю, вас заинтересуют ".

Его голова вскинулась, и он, прищурившись, посмотрел на нее. Он уже некоторое время пытался заставить ее создать что-нибудь для него, но она сопротивлялась, потому что мебель была скучной. Кроме того, в то время от этого не было никакой выгоды.

"Я довольно занят в эти дни, Акинобу-сенсей, так что трудно найти время в магазине, вдобавок к необходимости подогнать часы под ваши задачи". Она вытащила несколько свернутых бумаг. "Вот я и подумал, может быть, я мог бы подарить тебе новый дизайн в обмен на часы работы в магазине".

Он прищурил налитые кровью глаза, глядя на нее. "Зависит от того, насколько хорош дизайн и о скольких часах мы говорим".

Она раздраженно выдохнула воздух. Как будто это действительно была любая кожа с его спины, когда она была там. "О, они очень хороши. И неограниченный."

Он фыркнул. "Попробуй еще раз".

"Тридцать часов в неделю".

"Пять".

"Двадцать".

"Семь часов".

"Девятнадцать часов".

"Пятнадцать часов в неделю, и это только в том случае, если это действительно так хорошо, как ты говоришь".

Она знала, что он не поднимется выше. Это было прекрасно — она, честно говоря, не ожидала, что он поднимется выше десяти. Должно быть, он хотел этого больше, чем она думала.

"Договорились", — сказала она, и они пожали друг другу руки, прежде чем она передала схемы.

Он разложил их на столе, сначала нахмурив брови, когда рассматривал их, прежде чем выражение его лица стало задумчивым, а затем заинтересованным.

"Я называю это Креслом для Ленивых Мальчиков! Подходит для бренда Nara и всего остального, — сказала она и рассмеялась над его невеселым выражением лица.

"Очень смешно. Прекрасно, это приемлемо ". Следующий час он провел, споря с ней о материалах и деталях.

Она подумала, что, возможно, ей следует чувствовать себя виноватой за кражу интеллектуальной собственности на идею из Прошлого, но отмахнулась от этого как от нелепого.

Маю едва могла в это поверить, когда обнаружила, что в очередной раз приближается день рождения Шикамару. На этот раз она все спланировала соответствующим образом и уже закончила с его подарком — маленьким нежным олененком в тон его самке, который гордо красовался на полке в его комнате, — так что никакого стресса не было.

Его день рождения пришелся на школьный день, так что они устроили вечеринку в предыдущие выходные. И снова это было в основном собрание Яманаки, Нары и Акимичи, которые были близки к семье, хотя на этот раз было приглашено большинство детей клана из их класса.

Шикамару ворчал о политике, но больше не жаловался. Он, казалось, не возражал против других детей, хотя и не прилагал особых усилий, чтобы подружиться с кем-либо, кроме Маю и Чоджи, даже если он и Киба, казалось, неплохо ладили, если судить по тому, что они прогуливали уроки.

Есино позволил им выспаться в сам день своего рождения, и оба родителя отпустили их на тренировку в тот же день. Шикамару грустно смотрел на Маю, пока она не согласилась пропустить их дневные занятия, и они пробрались на холм наблюдения за облаками, закутались в зимние пальто и прижались друг к другу, чтобы согреться, как и годом ранее.

Есино вяло отругала их, когда нашла наверху, а не в классе, но Маю видела за этим нежность. Они оказались внутри, попивая горячий шоколад, в то время как Шикамару выиграл две партии в сеги. Шикаку вернулся домой рано, Энсуи тащился за ним, только что с задания и с рукой на перевязи. Маю и Есино суетились вокруг него, Маю растянулся на коленях Энсуи и задавал назойливые вопросы о его здоровье, а затем отвечал на них за него на одном дыхании, в то время как Есино ругал его за неосторожность.

После ужина они расположились в гостиной, играя в настольные игры, и Есино настояла, чтобы Энсуи остался в их комнате для гостей.

"Я думал, что теперь это комната Маю-тян?" — спросил он.

"Обычно я просто сплю с Шикой", — беззастенчиво сказала она, и он поднял брови.

"Не слишком ли вы двое староваты, чтобы делить постель?" Он взглянул на Шикаку.

Маю открыла рот, чтобы ответить, но Есино отвлекла их десертом, и тема была закрыта. На следующее утро Энсуи заявил, что записи по химии по всем стенам вызывают у него кошмары, и резко содрогнулся.

Неделю спустя Шикаку появился рядом с Маю и Шикамару, когда они направлялись ко сну. "Вчера была последняя ночь, когда вы, ребята, спали в одной постели", — сказал он своим редко используемым это не подлежит обсуждению тоном.

"Что?! Почему?" — Спросила Маю, игнорируя предупреждение в его тоне.

"Энсуи прав, ты становишься слишком старым. Вы не родственники, даже юридически не усыновлены, и я не хочу, чтобы вы двое беспокоились о слухах в будущем. "

У Маю отвисла челюсть, а Шикамару густо покраснел.

"Мне семь!" — запротестовала она.

"Твой папа прав", — вмешалась Есино с порога их с Шикаку спальни. "Кроме того, тебе нужно научиться спать самостоятельно. Через несколько лет ты станешь ниндзя. Нехорошо иметь такие зависимые отношения с кем-то. Быть близким — это нормально, но вы двое слишком сильно полагаетесь друг на друга ". Последнюю фразу она произнесла нежным голосом.

Маю переводила взгляд с одного лица своих родителей на другое, видя, что их не переубедишь. Она обменялась несчастным взглядом с Шикамару, который, казалось, тоже понимал, что они не выиграют этот спор.

"Мы услышим тебя, если ты попытаешься сменить комнату ночью, — сказал Есино, — так что не думай, что это сработает".

Маю сжала кулаки по бокам и, не говоря больше ни слова, зашагала в свою комнату и, хлопнув дверью, бросилась лицом вниз на кровать. Это было несправедливо, не то чтобы было что-то плохое в том, что они спали в одной постели. Они были детьми! Конечно, Шикамару был частью клана и к тому же сыном главы клана. Ее горло сжалось. Верно, не мог допустить, чтобы люди думали, что он был слишком близок с какой-то безымянной сиротой, которую приютили из жалости.

Маю знала, что Есино и Шикаку чувствовали себя иначе, но именно так другие видели их ситуацию. Ее задело, что взгляды некоторых встревоженных членов клана влияли на то, как они относились к ней. За своей дверью она слышала, как Шикамару шепотом спорил со своими родителями — она услышала слово "кошмары " и накрыла голову подушкой, пока не услышала звук закрывающейся его двери.

Несколько минут спустя дверь ее комнаты открылась, и кровать рядом с ней опустилась. "Мне жаль, Маю-тян", — сказал Шикаку. "Но это действительно для твоего же блага".

Она упрямо молчала, и он вздохнул. "Если тебе будут сниться кошмары, ты можешь прийти и поспать со мной и Есино, хорошо?"

Эйч протянул руку, чтобы сжать ее плечо, прежде чем выйти из комнаты.

В качестве своего рода обратной мести Маю не ложилась спать, читая книгу о химических реакциях на чакру, и на следующее утро была тихим, мрачным зомби, пока они делали ее растяжку и утреннюю разминку. Шикамару продолжал бросать на нее обеспокоенные взгляды и схватил ее за руку по дороге в школу. Она демонстративно игнорировала всех все утро, что заставило лицо Шикаку исказиться от того, что выглядело как боль, прежде чем он ушел, и вызвало раздражение Есино.

Она вырвала страницу из книги Шикамару и проспала все утренние занятия. Так прошло еще четыре дня, Маю почти не разговаривала с родителями и большую часть времени проводила в отвратительном настроении. Она довела Ино до слез, когда сделала ехидный комментарий о том, что Маю — грозовая туча, и Шикамару, наконец, казалось, было достаточно, потому что он раздраженно потопал прочь, сказав ей повзрослеть. Она даже не могла по-настоящему винить его — он тоже был расстроен, но она усложняла ему жизнь дома. У него не было сомнений в том, что им может быть стыдно о маленькой девочке-сироте.

Маю сидела, прислонившись к дереву, в одиночестве за обедом, ковыряясь в еде, когда Киба сел рядом с ней и бесцеремонно плюхнул Акамару ей на колени. Она удивленно моргнула, когда маленькая собачка тявкнула на нее.

"Что...?" Шикаку сказал ей, что считается невежливым гладить чей-то нинкен без предварительного предложения, поэтому она никогда раньше не держала его на руках.

"От тебя отвратительно пахло последние четыре дня", — сказал Киба, пожимая плечами. "Акамару всегда заставляет меня чувствовать себя лучше, и ты ему нравишься, так что." Он отвернулся, и на его щеках появился небольшой румянец.

"Неужели? Ты мне тоже нравишься, Акамару, — сказала она, осторожно проводя рукой по его мягкому меху.

"Я могу сказать, что ты не хочешь говорить об этом, но ты также казалась одинокой здесь, так что" он неловко поерзал и открыл свой ланч.

"Я знаю, тебе нравится играть с другими во время обеда", — тихо сказала она. "Ты не обязан..."

Он отмахнулся от этого. "Мы друзья, не так ли? Моя мама говорит, что друзья должны подбадривать друг друга, когда им грустно. "

Она уставилась на него, и он рассмеялся. "Что? Ты защитил меня от Яманаки в тот первый день. Для инузуки это признание в дружбе. Так что смирись с этим".

Она думала об этом, почесывая живот Акамару, и почувствовала, что ее настроение немного улучшилось.

"Эй, — сказала она, — как ты относишься к тому, чтобы прогулять урок и вломиться в химическую лабораторию?"

* * *

Два часа спустя они были глубоко в лесу клана Инузука, который был намного более диким, чем лес Нара. Здесь деревья были меньше, а подлесок и поваленные деревья затрудняли навигацию. Они оба изучали мензурку, полную синей жидкости, которую поставили на пенек.

"Так для чего тебе это понадобилось?" — спросил он, морща нос от запаха.

Маю ухмыльнулась ему и не могла не оценить, что он ни разу не спросил, почему она хотела проникнуть в лаборатории Нара, хотя с его слухом и обонянием он был отличным наблюдателем, пока она вскрывала замки и воровала из запасов.

"Я читал в книге, что эта конкретная смесь становится нестабильной с добавлением чакры, но я нигде не мог найти, что именно они подразумевали под нестабильностью, поэтому я хотел убедиться сам".

Киба искоса взглянул на нее, затем пожал плечами. "Что бы ни управляло твоей лодкой".

"Хорошо, вы с Акамару идите с другой стороны вон того дерева", — она указала на большое дерево, которое было примерно в пятнадцати футах позади них.

"А как насчет тебя?" — подозрительно спросил он, и она отмахнулась от него.

"Я спрячусь вон за тем бревном, оно достаточно велико только для меня, и моя нить чакры пока не будет отходить от меня дальше".

Она подошла к упавшему бревну и присела за ним, натянув со лба на глаза защитные очки. Она подождала, пока Киба и Акамару отойдут на безопасное расстояние, прежде чем сосредоточиться на нити чакры. Он медленно вытянулся из ее указательного пальца через шесть футов пространства, и она начала потеть, когда подняла его над открытой крышкой мензурки.

Наконец, после нескольких промахов, она коснулась кончиком жидкости. Обрубок взорвался. Маю поднялась с того места, где ее отбросило на полпути через недавно созданную поляну, мотая головой взад и вперед, чтобы очистить ее.

"Так вот что они имели в виду под нестабильностью", — сказала она сквозь звон в ушах.

Она посмотрела направо на звук фырканья и увидела Кибу и Акамару, половина их тел была покрыта кусочками дерева, с которых они были обнажены, оглядываясь вокруг дерева.

"Чувак, это было потрясающе!" Он нахмурился и пристально посмотрел на нее. "Я чувствую запах крови..."

Он подбежал к ней и осторожно коснулся ее плеча. Она вздрогнула и посмотрела вниз. Кусок дерева длиной с ее палец вонзился в мясо чуть ниже правой ключицы.

"Хм, — сказала она, — это указывает на то, что была довольно большая сила расширения, хотя само пламя не было таким впечатляющим".

Ее прервал звук бега и вой, и выражение лица Кибы стало паническим. "О черт, у меня столько неприятностей", — сказал он прямо перед тем, как два огромных нинкена и их коллеги-инузука ворвались на поляну.

000

Мать Кибы была чрезвычайно пугающей. Маю покорно сидела на смотровом столе в клинике клана Инузука, которая, по-видимому, предназначалась для собак и людей. Забавляющийся мужчина по имени Хару работал над извлечением занозы из ее плеча. Он уже исцелил уши ей, Кибе и Акамару, так что, по крайней мере, раздражающий звон прекратился.

"Так ты решил прогулять урок и взорвать мой лес, да?" — Спросил Инузука Цуме у них двоих, и Киба поморщился.

Его голова была опущена и немного наклонена в сторону, что, как была уверена Маю, было демонстрацией покорности.

"Извините, Инузука-сама, это была моя вина", — сказала Маю. "Киба пытался подбодрить меня и сказал, что я мог бы использовать лес, чтобы кое-что попробовать. Он не знал, что она взорвется."

Она фыркнула. "Так я должен предположить, что вы знали, что это взорвется?"

Маю съежилась. "Не...точно? Я не был уверен, что произойдет, только то, что это станет нестабильным с добавлением чакры ".

Тсуме сузила глаза, глядя на нее. "Хорошо, малыш, я пошлю Куромару за твоими родителями. Где я могу их найти?"

Маю почувствовала всплеск паники, но у нее было ощущение, что эта женщина останется равнодушной к Взгляду.

"Эм, я подопечная Шикаку и Есино Нары, но Шикаку на работе, а Есино по четвергам днем ходит на чай с подружками, я не знаю, куда именно..." Она просветлела. "Но Энсуи-ниисан должна быть на территории комплекса!"

"Энсуи, да? "Я работал с ним несколько раз. Думаешь, ты мог бы выследить его, Куромару?"

"Я помню его запах", — сказал огромный пес, и глаза Маю заинтересованно расширились.

Киба покачал головой, хорошо зная о ее склонности позволять любопытству брать над ней верх, и она снова опустилась на пол. Куромару выглядел удивленным, как будто он точно знал, о чем она подумала, но просто развернулся на каблуках и выбежал за дверь.

"Итак, ты тот сопляк, который отравил Шикаку и его жену", — сказал Цуме с усмешкой. "Ты знаменит во многих кругах, малыш".

"Я не отравлял их! Я имею в виду, я, конечно, могла подмешать яд, но это они наткнулись прямо на него, — сказала она, надув губы.

Киба смотрел на нее так, словно она была лучшим, что он когда-либо видел. "Вы отравили Нару Шикаку?" — сказал он с благоговением в голосе, и Маю раздраженно застонала, затем поморщилась, когда медик наконец взялся за занозу и вытащил ее.

Когда запыхавшаяся Энсуи прибыла в клинику, ей надевали перевязь. Он пробежал по ней сосредоточенным взглядом. "Куромару сказал, что ты был ранен в лесу. Что случилось? С тобой все в порядке?" Он протянул руку к перевязи, как будто хотел дотронуться до нее, но резко остановился.

"Она в порядке", — сказала Хару. "Перевязка нужна только для того, чтобы убедиться, что она не усугубит травму, пока она заживает".

"Что. Случилось, — сказал Энсуи своим страшным голосом, и Маю отодвинулась от него. Тсуме только фыркнул.

"Успокойся, Нара, с ней все в порядке. В нее просто попало немного шрапнели, когда она взрывала что-то в моем лесу ".

Энсуи осознал это, прежде чем застонал и опустил голову. "Серьезно, Маю? Если ты играл с метками взрывчатки, я повешу тебя за воротами Нары за пальцы ног."

"Я не был! Я клянусь! Я просто хотела посмотреть, что произойдет, когда я добавлю немного чакры в химическое соединение..." Она осеклась, увидев выражение его лица.

"И почему, — сказал он мягким голосом, — ты сделал бы это на земле Инузука?"

Она заметила, что он даже не потрудился спросить, почему она вообще это сделала, что, вероятно, многое говорило о ней.

"Э-э... потому что я подумал, что Есино определенно никогда не узнает, если я сделаю это на другой стороне Конохи?"

Он бросил на нее острый взгляд за то, что она использовала имя Есино вместо "мама", которое она использовала, но не стал комментировать перед их аудиторией.

Тсуме разразился отвратительным смехом. "О боже, я могу это видеть. Эта женщина наводит ужас. Во время войны она несколько раз работала медиком в моей команде. Однажды я видел, как она голыми руками убила огромного неповоротливого мужчину из Кумо, когда он пытался убить ее пациента.

Маю сглотнула и посмотрела на Энсуи. "Мы должны сказать ей?"

Энсуи бросил на нее недовольный взгляд, затем повернулся к Тсуме. "Мой брат свяжется с вами по поводу ущерба. Он уже привык к этому."

"Э, не беспокойся об этом. Это была всего пара деревьев — она вроде как оказала нам услугу, это будет хорошая поляна для тренировки новых щенков. Я просто отправлю ему счет за лечение и команду генинов, которую я найму для уборки."

Энсуи выглядел немного расстроенным от ее описания повреждений, но просто кивнул и жестом пригласил Маю следовать за ним. Она спрыгнула с смотрового стола, не обращая внимания на боль в плече от толчка. "Спасибо, Цуме-сама, Хару-сан. Увидимся позже, Киба!"

Она последовала за Энсуи на холодный воздух. Выход из лагеря был бесшумным, если не считать хруста их ботинок по мерзлой земле и коричневым листьям. После того, как они пересекли земли Инузука, он резко свернул с главной тропы на пустую тренировочную площадку.

Маю поколебалась, прежде чем последовать за ним. Он остановился и повернулся к ней. Его лицо было суровым, и он выглядел более сердитым на нее, чем когда-либо за долгое время.

"Маю, я крайне разочарован в тебе".

Она уставилась на него, сжав грудь. "Я ... я действительно не знала, что это так отреагирует so...so яростно! Я думал, небольшой пожар, самое большее...

Энсуи раздраженно махнул рукой. "Не о твоем дурацком эксперименте, я позволю Есино разобраться с тобой по этому поводу. Хотя я должен сказать, мне не нравится, когда меня прерывают посреди сна, чтобы услышать, что ты ранен, — строго сказал он, затем вздохнул. "Я расстроен тем, как ты обращаешься с моим братом и Есино".

"Это не твое дело..."

"Это когда мой брат так расстроен этим".

Маю поджала губы и опустила глаза, но ничего не ответила. Энсуи вздохнул и присел на корточки, приподняв ее подбородок, чтобы он мог встретиться с ней взглядом.

"Ты хорошая девочка, Маю, вот почему я так удивлен. Я знаю, тебе не нравится, когда не добиваются своего, но такая реакция довольно экстремальна ".

"Это ... это не для того, чтобы добиться своего", — запротестовала она и была раздражена, когда ее нижняя губа начала дрожать.

"Тогда в чем дело, хм?"

"Они...они стыдятся меня", — сказала она, и ей пришлось вытереть сердитые слезы с глаз.

"Чушь собачья".

"Они не хотят, чтобы Шикамару имел дело со смущением людей, сплетничающих о нем и бедной маленькой сиротке, которую они взяли из жалости".

Энсуи уставился на нее, разинув рот. "Как, черт возьми, ты узнал это от них, сказавших тебе, что вы двое становитесь слишком старыми, чтобы делить постель?" Он казался искренне сбитым с толку.

"Потому что это именно то, что они сказали!" Она скрестила свою неповрежденную руку на груди, когда в глубине ее сознания зародилось небольшое сомнение.

"Они повторили это слово в слово, да?" — спросил он, в каждом слове сквозило сомнение, и она отвела взгляд.

"Ну, они сказали, что не хотят, чтобы люди болтали, когда мы станем старше..."

Энсуи громко вздохнул. "Прежде всего, они беспокоились об этом не потому, что хотели, чтобы у Шикамару была безупречно чистая репутация, а потому, что они, вероятно, не хотели, чтобы вам приходилось иметь с этим дело. В этом смысле женщинам приходится труднее, чем мужчинам. Кроме того, главная причина, по которой они решили это сделать, заключалась в том, что вам двоим просто вредно так зависеть друг от друга ". Он поднял руку, когда она открыла рот, чтобы возразить.

"Послушай, Маю, у тебя было трудное начало — не смотри на меня так, ты это сделала, любой, у кого есть хоть капля мозгов, может это увидеть — так что неудивительно, что ты так вцепилась в Шикамару. И он был без ума от тебя с первого дня — две горошины в стручке, и это здорово. Что не очень хорошо, так это то, что вы двое начинаете плохо функционировать друг без друга. А в вашей будущей карьере? Это будет довольно болезненно для вас обоих ".

Маю молчала, обдумывая слова Энсуи. Они звучали так разумно, когда он так выразился. Она вздохнула и посмотрела себе под ноги, пытаясь увидеть свои отношения с Шикамару со стороны. И, ладно, да, они действительно ходили друг за другом, как щенки, и она провела месяцы, мучаясь над тем, будут ли они в одном классе, и строя планы на случай непредвиденных обстоятельств о том, как перейти в его класс, если случится худшее.

"Я была в некотором роде придурком, да?" — сказала она тихим голосом, и Энсуи ухмыльнулся.

"Немного, да, но, очевидно, мой глупый брат не очень хорошо объяснился, если ты ушла, думая, что ты какая-то черная метка на безупречной репутации семьи", — сухо сказал он, и ладно, она поняла, он мог перестать выглядеть таким забавным за ее счет.

"А теперь пойдем, я отвезу тебя в Шикаку. Он убьет меня, если я подожду до конца дня, а Есино слишком страшна, когда волнуется, я не буду прыгать перед этим кунаем ".

Он поднял ее и посадил к себе на бедро, заботясь о ее поврежденном плече и игнорируя ее протесты, что она может ходить.

"Просто дай мне это, малыш", — наконец сказал он раздраженно.

Они направились к административному зданию, Маю нервничала, Энсуи лениво махал людям, которые приветствовали их, и бросал на не слишком звездную внешность Маю любопытный взгляд. Когда они добрались до офиса, Шота поднял глаза, а затем сделал двойной снимок, когда увидел Маю. Ее пальто было покрыто щепками, а волосы выбились из косы, а также вмещали птичье гнездо из измельченных досок. Перевязь и пятно крови на ее правом плече довершали жалкую картину.

"Что..." — начал он, но Энсуи прервал его.

"Мой уважаемый брат свободен?" — спросил он, и Шота кивнул и жестом пригласил их войти внутрь, явно сдерживая свои вопросы и бросая на Маю настороженный взгляд.

Энсуи постучал один раз, прежде чем открыть дверь. Шикаку поднял взгляд от своего стола, и его глаза расширились, когда они остановились на его подопечном. Через мгновение он уже был на ногах и пересек комнату.

"Маю-тян! Что случилось?"

Маю посмотрела на его обеспокоенное выражение лица и почувствовала себя ужасно из-за того, как она обращалась с ним последние четыре дня. Она потянулась к нему, и ее глаза наполнились слезами. Он поспешно забрал ее у Энсуи.

"Маю, в чем дело?" — спросил он, подходя к одному из стульев и жестом приказывая Энсуи закрыть дверь. Он усадил ее к себе на колени и посмотрел на Энсуи.

Прежде чем он успел заговорить, заговорила Маю. "Мне жаль, что я был придурком. Я люблю тебя, пожалуйста, не злись".

Он выглядел озадаченным, но притянул ее к своей груди и погладил по спине. "Я не злюсь, Маю-тян. Я знаю, ты просто была расстроена, все в порядке. Как родитель, это часть пакета ".

Это заставило ее заплакать еще сильнее, и он вздохнул. "Энсуи..."

Энсуи выглядел смущенным и подозрительно виноватым, когда двинулся к двери. Маю подумала, что он, вероятно, сожалеет о том, что был так резок с ней при виде ее слез.

"Э-э, Маю прогуляла урок и взорвала достаточно леса Инузука. Через несколько дней с ней все будет в порядке, и Цуме пришлет тебе счет, — сказал он, затем исчез в вихре листьев.

Шикаку ошеломленно моргнул, а затем вздохнул и смирился с тем, что в этот день ему больше не придется работать.

000

Весь вечер Маю либо ругали Есино и Шикамару, либо они нянчились с ней, и она цеплялась за Шикаку до такой степени, что он просто вздохнул и лег на диван, позволив ей прижаться к нему, старательно отвернув от него поврежденное плечо. Шикамару растянулся на груди своего отца, а Есино сидела в конце дивана и читала, положив ноги на колени.

Шикаку запер ее в сарае на две недели в наказание за то, что он назвал "несанкционированным взрывом", но на самом деле не казался таким уж сумасшедшим. Вероятно, потому, что никто не понял, что она украла химикаты вместо того, чтобы создать их из своего собственного набора.

На следующий день все слышали о приключении Маю и Кибы и были в равной степени поражены и не поверили. Киба не терял времени, рассказывая всем громким голосом, насколько сильным был взрыв.

Затем он указал на плечо Маю в качестве доказательства и сказал: "Вы бы видели, какую палку она воткнула себе в плечо!" Он поднял два пальца примерно в шести дюймах друг от друга. "Он был вот такого размера!"

"Что", — решительно сказал Шикамару, и она поморщилась.

Она сказала семье Нара, что ее рана была рваной раной от какого-то осколка дерева, но не вдавалась в подробности, кроме того, что на заживление уйдет неделя.

"Э-э", — сказала она и отпрянула от его пристального взгляда.

"Тебе нельзя спускать с меня глаз".

И до конца зимы он в значительной степени сдерживал свое слово. Он проводил ее в столярную мастерскую и забрал к обеду в те два дня в неделю, которые она посещала, и начал тренироваться в стиле Смертельного танца Хашино вместе с ней, как только она выздоровела. Есино предупреждал его, что он, вероятно, никогда не преодолеет третью стадию — он недостаточно гибок или сложен для той ловкости, которая требуется, но он просто пожал плечами. "Это все еще кажется полезным", — настаивал он.

По вечерам, когда он тренировался с Шикаку в клановых техниках, она обычно проводила это время, тренируясь с потоками чакры с Есино. К тому времени, когда наступила весна, она могла растянуть один из них по всему двору или создать два более коротких, хотя она все еще работала над тем, чтобы перемещать их независимо друг от друга. Это было медленно и неприятно, но Маю знала это того стоило бы. Сама Есино не прошла этот этап, но все, что Маю читала по этому вопросу, указывало на то, что существовал своего рода когнитивный барьер, который каждый должен был преодолеть. Тогда все просто "щелкнуло бы", и прогресс был бы менее медленным. Ей просто нужно было продолжать пробиваться сквозь это.

Ее обучение запечатыванию продолжалось на нерегулярной основе с Энсуи, которая была дома только около двух суббот каждый месяц, и она все еще находила это мучительно скучным. Маю проводила воскресенья, бездельничая с Шикамару и занимаясь чтением, а по ночам выскальзывала из окна, чтобы поработать в своей маленькой химической лаборатории slash.

Она знала, что Шикаку и Есино знали, что она это делает, но они никогда ничего не говорили, кроме колких комментариев о том, что ничего не взрывают. Маю не нужно было повторять дважды — каждый раз, когда она проходила мимо Инузуки, они начинали хихикать, и это становилось довольно раздражающим.

Восьмой день рождения Маю пришел и прошел — она настояла на небольшом ужине с семьей, так как не была любительницей посиделок.

"Они скучные", — сказала она, когда Энсуи спросила об этом, сморщив нос от отвращения.

По настоянию Есино, она пригласила Акинобу и Кибу и вздохнула, но также согласилась на Чоджи и Ино. Не то чтобы она возражала против Чоджи, но оставить Ино без присмотра было бы оскорблением для ее клана или что-то в этом роде. Какой уважающий себя взрослый человек беспокоится о детских вечеринках по случаю дня рождения? Однажды вечером, когда она сказала об этом Есино за ужином, она оказалась в конце очень длинной и обстоятельной лекции о том, как быть добрым и укреплять отношения с союзниками и друзьями.

"Я сильно сомневаюсь, что кто-то читает эту лекцию Ино, когда она заставляет меня подумать о том, чтобы броситься вниз по лестнице, чтобы уйти от дня, проведенного с ней", — прямо сказала она, заставляя Энсуи разлить чай по столу, а Шикаку ущипнуть себя за нос.

Шикамару вздохнул, но ничего не прокомментировал. И хотя Ино и близко не была плохим человеком и была по-своему довольно умной, почти все, что выходило из уст девушки, вызывало у Маю желание придушить ее.

Первоначальное восхищение Ино Саске превратилось в полномасштабную одержимость, Сакура и половина других девочек в классе с радостью последовали ее примеру. Саске казался совершенно невозмутимым, его единственной заботой было совершенствоваться в искусстве ниндзя, или каким бы напыщенным способом он ни объявлял себя лучшим в тот день.

На самом деле, Маю находила большую часть своего класса болезненно раздражающей, когда она вообще обращала на них внимание, за исключением Шикамару, Чоджи, Кибы, нескольких сосредоточенных детей из гражданских семей и Хьюги Хинаты, которая была настолько трогательно застенчивой и неуверенной, что было невозможно даже подумать о ней гадости.

Наруто был в порядке, но он был так громко весел, будучи тихо несчастным, что заставлял ее чувствовать себя одновременно раздраженной и подавленной, когда он был рядом. Однако, в отличие от тех случаев, когда другие раздражали ее, она сводила свои резкие комментарии к минимуму, потому что, хотя она и не была образцом доброты или вежливой беседы, она не была полным ничтожеством. Она даже время от времени делилась с ним своим обедом, когда он "забывал" свой, потому что она все еще помнила, каково это — быть голодным.

Киба появился в субботу днем на вечеринке с Акамару на голове и неаккуратно завернутым подарком под мышкой. Есино воскликнула над сияющей белой шерстью Акамару — очевидно, только что постиранной — и повела Кибу на задний двор, где Маю пыталась сплести два листа в четком узоре в воздухе нитями чакры. Она была на полпути к успеху.

"Привет, Киба", — сказала она, отпуская нити и позволяя листьям упасть на землю.

"Эй! С днем рождения, — сказал он с широкой улыбкой. "Где твоя маленькая тень?" — спросил он, и она закатила глаза, услышав прозвище, которое он дал Шикамару после того, как тот начал повсюду следовать за Маю, чтобы "уберечь ее от неприятностей".

"Он на краю леса Нара с Ино и Чоджи".

"А, я понимаю, почему ты решила подождать меня здесь", — сказал он, и она вздернула нос.

"Да будет тебе известно, я просто веду себя как хороший хозяин", — чопорно сказала она.

"Да, да." Он обнял ее за плечи после того, как они перелезли через забор.

Они провели несколько часов, играя в пятнашки в лесу — в чем Шикамару и Маю были на удивление хороши, благодаря их способности изворачиваться и уклоняться от своих мучительных практик с Есино. В конце концов, Энсуи появился рядом с ними, чтобы отвести их обратно к дому на ужин, торт и подарки.

От родителей ей достался летний гардероб, от которого Ино позеленела от зависти, а также кое-какие пополнения для ее набора химии, что заставило ее улыбнуться им. Энсуи получила свою бумагу для чакры, свитки, чернила и кисти, отчего ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда она поняла, сколько это, должно быть, стоило. Когда она попыталась протестовать, он просто отмахнулся от нее. Акинобу, который был в невероятно хорошем настроении последние несколько месяцев — с тех пор, как новая линия "Lazy-boy" резко набрала популярность, — заказал ей какую-то особенную древесину, которая, по его словам, была в магазине под "ее" верстаком.

"Он пропускает чакру и легкий", — сказал он хрипло, "и ниндзя, которые специализируются на кукольном искусстве, клянутся им".

Она бросилась к нему, чтобы обнять, но он схватил ее за воротник и оттащил от себя, как от чего-то особенно неприятного.

"Спасибо вам, Акинобу-сенсей!" Она улыбалась ему с того места, где висела в воздухе, пока Энсуи не вздохнул и не вырвал ее из рук столяра, решительно усадив обратно на стул.

Семья Кибы подарила ей красивый набор кунаев от популярного поставщика, и она восхитилась блеском металла, прежде чем улыбнуться Кибе и поблагодарить его. Он отмахнулся, и Акамару рявкнул.

"Мама говорит, что мы должны тебе за развлекательный фактор. Она сказала, что отправка главе клана Нара счета за то, что ты взорвал часть нашей собственности, будет поддерживать ее оптимизм в самые мрачные часы на протяжении многих лет, — сказал он, наморщив лоб, пытаясь вспомнить ее точные слова.

Энсуи и Шикаку оба ущипнули себя за переносицы, и Есино вздохнула. "Что ж, в любом случае это очень хороший подарок", — чопорно сказала она.

Маю согласилась и втайне не могла не оценить клан, который считал взрывы хорошей вещью.

Шикамару собрал специальную ловушку и набор для выживания, с тщательно выписанными стратегиями и сценариями для использования. Ее глаза расширились, потому что это, должно быть, заняло несколько часов. Она обняла его и поцеловала в щеку, и он ярко покраснел, но выглядел чрезвычайно довольным тем, что она с энтузиазмом приняла его подарок.

Энсуи по какой-то причине подумал, что это была самая смешная вещь, которую он когда-либо видел, что заставило Шикамару низко опуститься на свое место и надуть губы Нары, что, по общему признанию, сделало день Маю еще лучше. Есино хлопнул Энсуи по затылку, чтобы заставить его вести себя прилично, а Акинобу посмотрел на бутылку саке на столе.

В понедельник после своего дня рождения Есино объявила, что оба ее ребенка готовы ко второму этапу Смертельного танцевального стиля Хашино. Маю была взволнована до тех пор, пока не поняла, что это включает в себя еще более мучительную форму растяжки и "тренировки скорости", которая на самом деле была просто большим количеством спринтов, в то время как Есино засекала время и выкрикивала "поощрения". Они продолжали делать сальто, скручивания и кувырки, которым научились на первом этапе, но теперь начали подавать чакру в свои мышцы, что включало в себя много перенапряжений или недонапряжений, которые заканчивались различными ушибами частей тела, когда они теряли контроль над своей инерцией и падали на землю.

И вот лето было в самом разгаре, вместе с месячным отпуском из школы. Маю попросила Есино провести некоторое время с ней, работая над созданием ядов, и Шикаку и Шикамару начали скрываться, поскольку дом наполнился резкими запахами и злобным хихиканьем, в то время как двое обсуждали некоторые неудобные и болезненные побочные эффекты.

Как опытный медик, Есино кое-что знала о ядах, а Маю в основном прочитала все, что смогла найти о них, так что вдвоем они смогли сделать немало несмертельных вариантов. Они начали с партии парализующего средства, которое Майю изготовила с катастрофическими результатами много месяцев назад. Затем они перешли к синему порошку, который вызывал слабость в конечностях и замедлял восприятие при вдыхании. Наконец, Есино показала ей "старый семейный рецепт" яда, который лишал жертву сознания при попадании в кровь, хотя и с задержкой в 90 секунд.

Маю месяцами придумывала и отказывалась от планов своей первой попытки создать собственных кукол, но однажды в парке на нее снизошло вдохновение. Она последовала за Шикамару, Ино и Чоджи туда от скуки и читала под деревом, когда заметила паука, снующего по траве рядом с ней. Это был один из тех особенно устрашающих пауков, с огромными клыками и тонкими лапами, которые двигались так быстро, что вы едва могли уследить за его движениями.

"Ты был бы действительно ужасающим, если бы был больше", подумала она про себя. И, о. Это было идеально. Пауки были страшными, быстрыми и ядовитыми. Прежде чем она действительно закончила мысль, она послала за ним нить чакры и оторвала ее от земли, чтобы повесить перед собой.

Она помахала пауком перед лицом, сосредоточенно щуря глаза, пока шарила вокруг в поисках блокнота и карандаша, которые обычно были у нее под рукой. Затем она осторожно начала набрасывать на бумаге точную копию извивающегося паукообразного, делая все возможное, чтобы сделать заметки о его маневренности, гибкости и суставах.

Она работала над этим около получаса, когда заметила Абураме Сино, стоящего рядом с ней. Хотя она могла видеть только часть его лица за воротником и темными очками, она могла сказать, что в данный момент он был не совсем счастлив.

"Ты должен положить этого паука на землю. Почему? Потому что ты причиняешь ему страдания, когда он тебе ничего не сделал ", — сказал он.

"Э-э... На самом деле я не причиняю ему вреда. Я просто изучаю его для своего рисунка ".

"Хочешь ты причинить ему боль или нет, ты явно заставляешь его страдать", — сказал он бесстрастным голосом, и она проследила за его взглядом.

Ладно, значит, паук действительно выглядел немного потрепанным после того, как так долго висел на ее нитке. Он даже прекратил свою борьбу. Она поморщилась и переместила нить чакры, чтобы аккуратно поместить паука у основания дерева.

"Да, я думаю, ты прав. С меня все равно хватит." Пауку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он свободен, а затем скрылся в траве.

Она ожидала, что мальчик уйдет, но вместо этого он сел рядом с ней и с интересом уставился на ее рисунок. "Ты в моем классе", — наконец заявил он, и она промычала в знак согласия.

"Конечно", — сказала она и продолжила делать заметки.

"Я Абураме Сино". Она оглянулась и увидела, что он выглядел явно неуютно, как будто сожалел, что вообще сел.

"Номака Маю. Я полагаю, ты очень интересуешься насекомыми и паукообразными, что с твоей семьей, а?" сказала она, не потрудившись избежать грубости, поскольку поблизости не было неодобрительных членов семьи.

"Я обладатель кикайчу, это правда", — сказал он после короткой паузы, и Маю обратила все свое внимание на него.

"Что именно это значит?" Она немного слышала об Абураме — конечно, слышала, они были одним из четырех благородных кланов, но люди, казалось, просто морщили носы и меняли тему, когда разговор переходил к тому, как именно работает их жук-дзюцу.

"Я принимаю рой насекомых внутри своего тела в симбиотических отношениях", — прямо сказал он. "Потому что им дают место для жизни и разрешают питаться моей чакрой, в обмен они дают мне доступ к определенным дзюцу и способностям".

"Они живут внутри тебя? Это... потрясающе, — выдохнула она.

Его наклон головы слегка изменился, что, вероятно, было его версией фразы "вы меня удивили".

"Обычно люди реагируют не так, потому что они находят практику позволять насекомым жить под вашей кожей отвратительной и неестественной".

Маю закатила глаза при этих словах. "Ну, люди, в общем, идиоты", — сказала она, затем: "Могу я посмотреть?"

Десять минут спустя она с интересом изучала жуков, ползающих по ее руке, и засыпала ошеломленную Сино вопросами, когда ее прервал визг.

"Фу, Маю, что ты делаешь? — Спросила Ино, прячась за слегка встревоженным Чоджи.

Шикамару стоял рядом с ними, выглядя ничуть не удивленным появлением на сцене.

"Шика!" — сказала она, вставая и взволнованно засовывая свою покрытую насекомыми руку ему под нос. "Смотри! Они живут внутри Сино. Разве это не очаровательно? Мир ниндзя просто такой классный", — выпалила она, заработав странные взгляды от других детей и вопрос "в отличие от какого другого мира?" от Ино.

Он вздохнул и ссутулился, надув губы. "Ты никогда не говорил, что мои теневые техники крутые".

Она обняла его свободной рукой и отвела ту, в которой были ее пассажиры, в сторону, чтобы уберечь их от вреда.

"Я думаю, что теневые техники самые крутые", — заверила она его, затем перескочила обратно к Сино.

Он поднял руку, и насекомые потекли с ее ладони обратно ему под рукав. "Я должен уехать, потому что моя мать будет ждать меня. Маю, ты можешь прийти ко мне, если тебе понадобится еще какая-нибудь помощь в рисовании жуков или паукообразных. Таким образом, вам не нужно будет снова мучить их для изучения. Прощайте, Ино, Шикамару, Чоджи".

Маю смотрела ему вслед, пока он уходил. "Ха. Возможно, на самом деле он хуже умеет общаться, чем я ".

000

Маю исчезла в магазине Акинобу на следующие несколько недель, который ворчал по поводу ее дополнительных часов, проведенных там, но на самом деле не выгнал ее. Шикамару появлялся несколько раз, чтобы затащить ее домой на ужин или пойти посмотреть на облака, но, казалось, в целом был доволен тем, что проводил время с Чоджи, пока она была занята.

За два дня до того, как ей нужно было возвращаться в школу, она выбежала из магазина, сжимая в руках большого деревянного паука, который выглядел чрезвычайно смертоносно и совсем не походил на то, что ребенок обнимал бы, как плюшевого мишку. Размером со среднюю собаку, у него было широкое плоское брюшко, прикрепленное к голове меньшего размера. Ноги были длинными и тонкими и тянулись вверх и в стороны от тела, заканчиваясь острыми металлическими наконечниками на конце.

На его морде было два больших клыка, заточенных в острый как бритва металл, а дюжина глаз на самом деле были темными отверстиями, вырезанными в морде, в которые она поместила трубки, которые она планировала когда-нибудь заполнить своим порошкообразным ядом (она все еще работала над механикой). Наконец, под брюшком было прикреплено зловещего вида жало.

Маю проигнорировала приказ Акинобу убрать за собой и бросилась вниз по улице, направляясь к административному зданию. Она не стала утруждать себя попытками избавиться от Шоты, вместо этого ворвавшись в приемную командира джоунинов, запыхавшаяся.

Шота закричала при виде паука и сказала ей, что ее отец пьет чай на улице и не беспокоить его, потому что что-то бла-бла-бла, она уже игнорирует его и направляется обратно вниз по лестнице в летнюю жару Конохи. Она метнулась за угол и просияла, когда увидела Шикаку, идущего по улице между Чоузой и Иноичи. С ними было еще несколько человек, но она проигнорировала их, предпочтя броситься отрезать Шикаку.

"Папа! Я закончил его. Разве это не прекрасно?" — воскликнула она, держа свою куклу перед собой, лицом к нему.

"Что за черт!" — Сказал Иноичи, отпрыгивая назад.

Чоуза подавился кусочком данго, который он только что съел, а Шикаку вздрогнул с выражением ужаса на лице, но, казалось, быстро пришел в себя. Тсуме вышла из-за высокого мужчины царственного вида с длинными темными волосами и белыми глазами, которого мозг Маю назвал Хьюга, вероятно, глава клана, хихикая, пока она хлопала Чоузу по спине, чтобы убрать застрявшую там еду.

"Ах, Маю, разве это не... что-то". Шикаку осторожно взял у нее куклу и повертел ее в руках. "Так вот над чем ты работал в мастерской Акинобу", — пробормотал он, проводя руками по острым краям и заглядывая в отверстия для глаз.

"Ага. Его зовут Букими, и он будет таким ядовитым ". Она радостно сложила руки вместе.

Шикаку издал недостойный вопль тревоги и уронил куклу.

"Нет!" — выдохнула Маю, и нить чакры вылетела из ее указательного пальца и вцепилась в куклу, замедляя ее падение, чтобы она не сломалась, ударившись о землю.

"Какого черта, папа?" — выругалась она, игнорируя его замечание по поводу ее языка. "Почему ты вот так бросил Букими? Это моя первая кукла, так что сейчас он немного хрупкий, понимаешь?"

"Я думаю, он боялся, что его снова отравят, Маю-тян", — сказал Чуза, оправившись от удушья.

Маю закатила глаза. "Я бы не поступил так с тобой. Очевидно, он еще не ядовит ."

Она демонстративно игнорировала их недоверчивые лица и возилась со своей куклой, воркуя над ней.

"Ты использовала нить чакры", — произнес глубокий голос, и Маю повернулась к Хьюге.

У него все еще было непроницаемое лицо, и он так явно находил ее неприятной, что она чуть не рассмеялась.

"Ага! Я собираюсь стать кукловодом, так что Есино учила меня", — сказала она.

Она была уверена, что мужчина усмехнулся бы, если бы это не разрушало его невозмутимое поведение. "Кукловодство — это специальность Суна ". По его тону можно было подумать, что они обсуждают переполненные очистные сооружения или мертвые гниющие трупы.

Маю сузила глаза, глядя на него. "Больше нет".

Шикаку, казалось, почувствовал неминуемую катастрофу, потому что вмешался. "Ах, Хиаши-сан, я не думаю, что вы знакомы с моим подопечным", — и в его тоне было предупреждение, когда он обратился к другому мужчине: "Это Номака Маю".

"Приятно познакомиться, Хьюга-сама", — неохотно сказала она с поклоном. "Рада видеть вас снова, Цуме-сама, Иноичи, Чуза", — добавила она запоздало.

Шикаку сделал знак кому-то позади нее, и она обернулась, когда он сказал "А это ..."

"Боже мой, ты Учиха Фугаку", — выпалила она, уставившись на высокого, царственного мужчину, одетого в черную рубашку с эмблемой Военной полиции, стандартную бронежилет и фартук с открытым передом и белыми ромбами на подоле поверх стандартных брюк джоунина. Его волосы падали на плечи, и у него было суровое лицо, способное соперничать с осанкой Хьюги.

"Для меня такая честь познакомиться с вами, сэр", — сказала она, низко кланяясь.

Наступила неловкая пауза, когда она встала, пока другие главы кланов наблюдали за переменой в поведении девушки. Ее сияющие глаза, смотрящие на главу клана в паре с жуткой куклой, все еще прижатой к ее груди, на самом деле немного беспокоили.

Наконец, Хьюга Хиаши нарушил тишину кривым, недоверчивым голосом. "Так ли это на самом деле? Должен сказать, не совсем обычная реакция на Фугаку."

Маю ощетинилась в ответ на его тон. "Ну, я не вижу, почему бы и нет. Я имею в виду, он Учиха Фугаку! Знаете ли вы, — сказала она, придав лицу пылкое выражение и приподнявшись на цыпочки, — что, когда он возглавил Военную полицию, преступность по всей Конохе снизилась на девять процентов в течение пяти лет?" Она проигнорировала поднятые брови вокруг нее в пользу фонтанирования.

"Кроме того, даже после всей этой глупой истории с Кьюби, доверие гражданских к силам шиноби увеличилось на десять процентов с тех пор, как он начал свою работу, что было напрямую связано с миротворческими усилиями MPF, согласно опросу, проведенному ..."

"Ах, да, этого достаточно, Маю-тян", — сказал Шикаку со вздохом. "Я понятия не имел, что ты так высоко ценишь такого Фугаку, я бы представил тебя раньше".

"О", — смущенно сказала Маю. "Я не мог попросить Учиху-сама уйти с его пути. Особенно после того, как Энсуи-ниисан рассказала мне историю Убийцы из Цветочного района! Он сказал, что его товарищ по команде был там, когда Учиха-сама возглавлял рейд, и что он в одиночку ...

"Маю", — сказал Шикаку, выглядя немного обеспокоенным этой стороной своей дочери, поскольку Цуме и Иноичи начали смеяться на заднем плане, а лицо Фугаку превратилось в выражение ужаса, когда он осознал глубину поклонения героине девушки, "Боюсь, мы только что закончили собрание, и теперь нам нужно вернуться к нашим дням ".

"О! Ладно". Она сдулась. "Я думаю, я просто ... тогда пойду".

Ее лицо было таким скорбным, что он положил руку ей на голову. "Может быть, сегодня вечером ты сможешь показать мне все способы, которыми твоя марионетка может отравить твоих противников, а?"

Она просияла. "Конечно! У него есть девятнадцать различных пунктов доставки, разве это не здорово?"

Шикаку усмехнулся и погладил Маю по макушке. "Ах, Маю-тян, ты такой подарок".

000

Проблема с Букими заключалась в том, что дизайн требовал слишком продвинутых технологий, с которыми Маю ничего не могла поделать. Там было просто слишком много движущихся частей и сочленений, чтобы из него получилась хорошая марионетка для начинающих. Несмотря на то, что теперь она могла проталкивать нити чакры через кончики всех своих пальцев, ей все еще было трудно работать более чем двумя или тремя независимо. Букими понадобятся все десять нитей, пока она не поправится — как только она освоит манипуляции с куклами, она думала, что сможет обойтись четырьмя нитями, но до этого оставалось как минимум пару лет.

Когда она осознала проблему, то вместо этого сосредоточилась на механизмах удаления порошкообразных ядов из его глаз и своей технике нити чакры. Теперь, в середине второго года обучения в академии, она решила, что пришло время для начала попробовать более простую куклу.

И вот она обнаружила, что сидит на корточках в снегу рядом с Сино и его старшей кузиной Муки, делая тщательные заметки и наброски округлого, немного очаровательного жука, которого, как сказал ей Абураме, называли "Жук-бомбардир". Его ноги и голова были темно-сияюще-красными, а выпуклый черный панцирь прикрывал мясистое оранжевое брюшко. У него были торчащие из головы антенны, которые были почти такой же длины, как и все остальное его тело.

Его симпатичный внешний вид вводил в заблуждение, потому что при испуге или угрозе он, как правило, выпускал облако горячего ядовитого химического аэрозоля из своего брюшка, что приводило к сильным ожогам везде, где оно касалось кожи, и затруднению дыхания при вдыхании.

"Я думаю, что для начала мне бы сошло с рук шесть струн для контроля", — задумчиво сказала она. "И я бы хотел, чтобы она была быстрой и легкой, чтобы люди не могли увернуться, прежде чем получить хороший спрей в лицо, так что это также облегчило бы задачу. Кроме того, активация яда была бы простым переключателем, если бы я правильно построил механизм..."

Ей уже дали несколько образцов этого химиката. Это был не тот жук, который использовался в клановых техниках, так что не было никакой опасности позволить ей взять немного. Через некоторое время она помахала на прощание стойкой Сино и направилась к выходу из комплекса Абураме. Ее ноги хрустели на льду, а дыхание застывало в прохладном воздухе.

В тот день Шикамару тусовался с Чоджи, и Маю не хотелось возвращаться в дом. Вместо этого она повернула к главным улицам Конохи. Она посмотрит, не хочет ли Шикаку пообедать, поскольку они почти не видели его последние полторы недели.

Она знала, что его втянули в расследование таинственной смерти четырех джоунинов, но он едва ли сообщил какие-либо подробности. Может быть, она смогла бы выкачать из него больше информации за обедом. Именно с этой счастливой мыслью она проскользнула во внешний офис — к счастью (для него), без Крика — и направилась к двери внутреннего офиса. Она была заперта. Она постучала в дверь, но, когда ответа не последовало, украдкой огляделась и вытащила из кармана пальто отмычки, найденные на чердаке у родителей в старом сундуке, полном устаревшего оборудования.

Несколько минут спустя она проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь, убедившись, что перепрыгнула через ловушки, которые, как она знала, Шикаку всегда активировал в определенных местах. Маю подошел к своему столу и порылся в лежащих там файлах. Задания миссии, скучные. Бюджеты, тьфу, сверхскучные. Ее взгляд упал на стопку файлов с надписью "Расследование убийств 6-го отделения: Секретно".

Ее глаза расширились, и она едва удержалась, чтобы не завизжать от восторга. Джекпот.

Час спустя дверь со щелчком открылась, и Маю заговорила, не поднимая глаз от своего места на полу, бумаги и папки были беспорядочно разбросаны вокруг нее.

"Папа! Если я решу это за тебя, значит ли это, что ты сможешь сегодня поужинать дома? Потому что я в основном решил эту проблему, хотя мне понадобится еще немного информации, прежде чем я смогу назвать вам точное имя. Честно говоря, я не знаю, как тебе потребовалось так много времени, чтобы понять, что это не... — она неуверенно замолчала, когда подняла глаза и увидела, что да, это был Шикаку в дверях с грозным выражением лица, и что он был не один. "... шиноби-убийца." она закончила тихим голосом.

О-о-о, подумала она про себя, я никогда раньше не видела, чтобы он так сердился на меня.

Человек, стоявший рядом с Шикаку, на самом деле был подростком — он выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать — и носил стандартную форму джоунина с эмблемой Военной полиции на плече. Его волосы были длинными и распущенными, и он выглядел неприятно знакомым с морщинами от напряжения под глазами и суровым выражением лица. Учиха, чрезвычайно молодой, чтобы носить форму джоунина, с чертами, которые были присущи начальнику полиции...

"О черт", — тихо сказала она, — "Ты Учиха Итачи".

Он поднял бровь, глядя на нее, и она тщетно попыталась скрыть слово "СЕКРЕТНО", которое было ясно видно на одной из страниц перед ней. "Это ... не то, на что это похоже?"

"Номака Маю, — сказал Шикаку голосом, который был столь же ужасающим, сколь и спокойным, — ты должна пойти домой, пойти в свою комнату и ждать меня там. Не останавливайся по пути, не выходи, пока я не приеду. Я правильно понял?"

Она вскочила на ноги и кивнула, чувствуя, как ее лицо заливается густым румянцем. "Д-да, п-отец", — сказала она, чувствуя, что любые милые имена сейчас не будут оценены.

Она неловко схватила свое пальто с пола рядом с собой и бросилась бы мимо двух мужчин, если бы Итачи не заговорил. "Подожди". Его голос был бесстрастным и, честно говоря, немного пугающим.

Маю неуверенно остановилась у двери и оглянулась на лицо своего отца, на котором теперь была смесь беспокойства и ярости.

"Что ты имел в виду, когда сказал, что это не был шиноби?" — Спросил Итачи.

Она прикусила губу и снова посмотрела на Шикаку, который вздохнул и кивнул, жестом предлагая ей вернуться и закрыть дверь. Она сделала это так кротко, как только могла, и подошла, чтобы встать перед ними.

"Ну что ж...ну, это же очевидно, не так ли? Способ введения, тип яда и мотив, стоящий за отравлениями."

Итачи нахмурился. "Мы не нашли никакого мотива. Это одна из причин, по которой расследование все еще затягивается. Нет никаких указаний на то, почему кто-то прошел через неприятности, если это не были обычные причины шиноби ".

"Правильно! Но, согласно их файлам, — она поморщилась, услышав, как Шикаку пробормотал "их секретные файлы", но продолжила, переходя к своей теме, — никто не должен был даже знать об их деятельности — они были АНБУ, без каких-либо признаков того, что их прикрытие недавно было раскрыто врагам Конохи.

Итачи кивнул, все это было в файлах.

"Но информация о мотиве все еще находится в их личных делах", — уверенно сказала она. "Ты просто искал не в том месте".

Она потянулась за файлом с надписью "Кабан" и вытащила отчет, протягивая его Итачи.

Он просмотрел его и вздохнул. "Мы уже допросили оперативника АНБУ Крейна, это было не в отместку за обвинения, которые она выдвинула против него в прошлом году".

"Нет, нет, я не говорю, что это была она. Но прочтите записи следователя из этого внутреннего расследования. Он верил, что Кабан действительно совершил сексуальное насилие над Крейном, но они не смогли найти доказательств. Я предполагаю, что Кабан был из клана Яманака или, по крайней мере, родственником, поскольку они отметили, что мысленное блуждание не дало никаких результатов. В любом случае, — она с отвращением махнула рукой, — дело в том, что, как правило, преступники такого типа совершают преступления не только один раз, верно?

Понимание осветило лицо Итачи, и Шикаку задумчиво промычал. Маю подошла, схватила другой отчет и передала его мне.

"Он был не единственным, у кого была черная метка в послужном списке. Бат был удален из своей предыдущей команды за то, что ударил своего капитана по лицу из-за повышения. Последняя психологическая оценка Скорпиона была довольно сомнительной — его чуть не уволили с действительной службы. У Барсука, похоже, нет никаких психологических проблем, но его психологическая оценка показывает, что он склонен выполнять приказы, не задумываясь, а это значит, что он, вероятно, не был бы голосом разума против своей команды ".

Шикаку хмыкнул. "Итак, вы думаете, что они совершили какое-то преступление, о котором мы не знаем, и это были убийства из мести. Но я все еще не понимаю, почему ты пошел прямо к гражданскому лицу?"

Маю пожала плечами. "Есть несколько причин. Во-первых, Кабана чуть не поймали, когда он напал на коллегу-шиноби листа, и его исключили из его команды — вероятно, потому, что ни одна куноичи не почувствовала бы себя комфортно, работая с ним после обвинений. Кроме того, шиноби склонны давать отпор, и мужчинам это нравится ... Ну. Они предпочитают легкую добычу, — выплюнула она, и Шикаку бросил на нее обеспокоенный взгляд, от которого она отмахнулась.

"Кроме того, как я уже сказал, сам метод отравления — это не то, что обычно используют шиноби. Я узнаю это растение по своим собственным исследованиям... " Шикаку фыркнул, но она проигнорировала его. Яды были классными, конечно, она их тщательно изучала ", — и на самом деле это растение из страны Волн, которое требует длительного воздействия при приеме внутрь, чтобы быть смертельным. Это действительно очень полезно для долгосрочных миссий по убийству, но шиноби и куноичи на самом деле не используют его — это скорее гражданский метод, который потерял популярность после ...

"Да, Маю, хорошо, продолжай", — сказал Шикаку, проводя рукой по лицу.

"Верно. Так. Вероятно, метод, используемый гражданским лицом. Кроме того, я сомневаюсь, что кто-либо в команде АНБУ стал бы слишком пристально рассматривать все, что дал им гражданский, помимо общего сканирования на наличие яда. Которое это растение обычно не рассматривается в базовой подготовке шиноби. Скорее всего, убийца — торговец, поскольку преступление, за которое они хотят отомстить, вероятно, произошло во время миссии в Вейве, поскольку это единственное место, где можно достать яд.

"Где, по совпадению, погибшая команда АНБУ была назначена пять месяцев назад. Торговцы имеют более легкий доступ в Коноху и к силам ниндзя, чем другие гражданские лица, так что это логичное место для поиска. Бьюсь об заклад, они продают какую-то еду и заключили сделку с мертвыми шиноби, чтобы те заходили почаще. Вероятно, прибыл около месяца назад."

Итачи моргнул, глядя на нее, и Маю подумала, что это, вероятно, было эквивалентом "какого хрена" от большинства других людей.

"Итак ... ты говоришь, что нам нужно проверить торговые журналы у ворот", — сказал он. Маю кивнула и показала ему поднятый большой палец.

"Ага! Держу пари, ты найдешь своего человека в мгновение ока, хотя, если они были умны, они убрались ко всем чертям, как только узнали, что все их жертвы мертвы. "

"Как этот торговец узнал, кто они такие?" — спросил он, изображая искреннее любопытство, а не сомнение.

Маю вздохнула и посмотрела вниз. Ей и раньше нравилось следить за делами своего дяди, но она узнала о человеческой природе такие вещи, которые иногда хотела бы забыть.

"Если бы это было преступление такого рода, о котором я думаю ... Они бы хотели, чтобы жертва видела их лица", — решительно сказала она.

Она бросила свирепый взгляд на Итачи и указала на него пальцем. "О чем, черт возьми, вообще думала полиция, отпуская такого человека, как Боров, на волю? Как ты думаешь, что это говорит нашим куноичи, когда их товарищам по команде разрешается делать подобные вещи без возмездия? Не смог найти доказательств! Дай мне 10 минут с этим файлом, и я найду его для тебя — думаю, не так, как тебе это нужно сейчас, — с горечью сказала она. "Вы можете поспорить, что когда я присоединюсь к MPF, такие люди, как Боров, окажутся в камере восемь на восемь без надежды выбраться".

Губы Итачи дернулись, и Шикаку зажал ей рот рукой, чтобы остановить дальнейшую тираду.

"Ты планируешь вступить в MPF?" — Спросил Итачи, и она сердито посмотрела и скрестила руки на груди, чтобы показать да, и что из этого?

Она привыкла к тому, что люди "любезно" сообщали ей, что Военная полиция состоит почти исключительно из учиха, поэтому ее шансы быть принятой были ничтожны.

"Ах, я с нетерпением жду этого. У нас мало хороших следователей. У моего отца есть талант в этом, но он очень занят управлением организацией и больше не может принимать личного участия ".

Рот Маю отвисл от удивления его легким согласием, и Шикаку убрал руку. "Ты ... думаешь, я смогу это сделать?"

"Да, если ты так же талантлив в искусстве шиноби, как и в расследовании. Вам просто нужно будет привлечь внимание людей, что, по-видимому, не является для вас ограничением ". Это был юмор?

Маю изучала его, прежде чем спросить: "У тебя есть что-нибудь...предложения для меня? Навыки, на которых я должен сосредоточиться, чтобы сделать меня более привлекательным как офицер полиции?"

Он одарил ее непостижимым взглядом, и она не могла не думать, что произвела на него впечатление. "Выслеживание и захват. Допрос. Доказанная компетентность по крайней мере в двух элементарных стилях. Интеллект. Кроме того, наши психологические оценки строги и чрезвычайно всеобъемлющи ". Он пожал плечами, затем резко повернулся к Шикаку. "Я пойду и сообщу своему отцу. Возможно, когда вы отведете Маю к Хокаге, чтобы обсудить это нарушение безопасности, вы могли бы запросить у Цунаде-сама данные торговой визы за последние несколько месяцев?"

Маю почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, а Шикаку выглядел обиженным. "Хорошо, я буду...отведи ее к Цунаде."

Они оба поднимались по лестнице в башню так, словно поднимались навстречу своей гибели.

000

Цунаде запустила книгой в стену и разбила свой стол пополам, прежде чем разговор закончился. В конце концов, Маю запретили входить в административное здание до окончания учебы и заставили подписать около дюжины документов, в которых говорилось, что она будет держать рот на замке о том, что она прочитала в файле.

Дома Шикаку наказал ее на месяц — что означало отсутствие деревообрабатывающей мастерской, химического цеха и вообще ничего, на самом деле, кроме как приходить прямо из школы домой и оставаться там. Маю понимала, что легко отделалась, но каждый раз, когда Шикаку бросал на нее разочарованный взгляд в течение следующих нескольких дней, она чувствовала, что хуже быть не может.

Она решила больше не вламываться в его кабинет, если только это не будет действительно, действительно важно. Есино и Шикамару не сообщили подробностей о том, почему она попала в беду, но когда Шикаку сказал им, что это секретно, Шикамару несколько раз ударился лбом о стол.

"Маю, ты не можешь держаться подальше от неприятностей пять минут?"

Она выглядела соответственно виноватой из-за нагоняя Есино и ходила с видом очень сожалеющей и раскаивающейся, пока Шикаку, наконец, не уступил Глазам три вечера спустя.

"Фу, перестань выглядеть такой грустной, это неприятно", — пробормотал он и притянул ее к себе на колени. "Я уже прощаю тебя, просто не делай этого снова. Но ты все еще наказан."

Неделю спустя Итачи появился в дверях спальни Маю, рассматривая плакаты и схемы, которыми были обклеены стены. "Я так понимаю, тебе нравятся жуки?" — спросил он.

Она подняла глаза со своей кровати, где лежала на животе и вытаскивала механизм для химического выброса марионетки-Жука-Бомбардира. Название находилось в стадии разработки.

"Итачи-сан", — осторожно сказала она и встала. "Вы пришли, чтобы арестовать меня?"

Его губы скривились, и он покачал головой. "Нет. На самом деле я пришел сказать вам, что дело закрыто."

"О?" Она просияла и придвинулась к нему ближе.

"Да. Ты был прав. Торговец был из Wave. Он принес сушеную рыбу и различные травы, некоторые из которых он смешал с растением, которое вы описали, и продал мертвым шиноби по сниженной цене."

"И...мотив?" — спросила она. По его позе она могла сказать, что это не будет приятно. Иногда она ненавидела быть правой.

"Он был бедным торговцем, не пользовавшимся большим влиянием", — медленно начал Итачи. "Кабан и Скорпион напали на его дочь, когда она была в "Волне". Все было так, как вы сказали — они сняли свои маски. Даже называли друг друга по имени. Их товарищи ничего не сделали, хотя они и не ... участвовали." Он поджал губы, и Маю могла сказать, что он был в ярости, несмотря на его внешнее спокойствие. "Они оставили ее в живых, и это уже кое-что, поскольку они не верили, что член семьи торговца мог что-то с этим поделать. Они были правы и ошибались, — сказал он и выглядел таким усталым, что она не могла не посочувствовать ему.

Маю помолчала мгновение, прежде чем сказать: "Я отчасти жалею, что решила это сейчас. Что будет с торговцем?"

"Он был передан дайме "за правосудие". Поскольку он гражданское лицо, а не гражданин Конохи, он не подпадает под нашу компетенцию ".

Он изучал ее, прежде чем продолжить. "Не все "плохие парни", с которыми мы имеем дело, являются злом, но все равно наш долг — поймать их. Кроме того, результат этого дела выявляет некоторые проблемы, которые Хокаге уже предпринял для устранения. Мы также решили выплатить компенсацию семье человека, которого мы задержали. Это не так уж плохо".

Маю кивком поблагодарила его за слова, и он поклонился на прощание, прежде чем уйти. Маю долго сидела на своей кровати, глядя в окно, размышляя над словами Итачи. Наконец, она услышала, как открылась входная дверь и голос Энсуи поприветствовал дом. Она глубоко вздохнула и выбросила из головы свои сентиментальные мысли. Итачи был прав — она хорошо справилась. Она, без сомнения, показала безответственность, позволив Кабану и его команде продолжать бесконтрольно. Она также доказала, что куноичи, которая подала жалобу на Кабана, говорила правду — что могло только дать женщине некоторую форму успокоения.

Маю выбежала из своей комнаты и бросилась к лестнице. Она остановилась наверху и посмотрела через перила туда, где Энсуи тихо разговаривал с Шикаку.

"Энсуи-ниисан!" — крикнула она и прыгнула через край перил. Он поймал ее, драматично выдохнув воздух.

"Ты становишься тяжелым, наглец!" — сказал он, разворачивая ее к себе. "Скоро ты раздавишь меня, как жука, если сделаешь это".

Он подхватил ее под мышку и направился на кухню, пока она смеялась и пыталась освободиться, дрыгая ногами в воздухе, а Шикаку следовал за ними с легкой улыбкой на лице.

Шикамару уже был за столом, и они с Есино синхронно и одинаково вздохнули, глядя на них двоих.

"Хорошо, хорошо, опусти ее, чтобы мы могли поесть", — нежно сказала Есино.

Энсуи поднял ее вертикально и усадил на сиденье рядом с Шикамару так легко, что это доказывало, что его предыдущие слова были пустым звуком. Маю, вероятно, могла бы продолжать бросаться с места, если бы весила вдвое больше, чем сейчас, и Энсуи легко поймал бы ее.

Все еще смеясь немного задыхаясь, она наклонилась к раздраженному Шикамару и громко поцеловала его в щеку с сопровождающим звуком "мва!". Его лицо смягчилось в полуулыбке, и он протянул руку, чтобы потянуть ее за волосы, которые она в тот день держала распущенными.

"Что привело тебя в такое хорошее настроение?" — спросил он, и она просто пожала плечами.

"У меня просто было осознание, вот и все", — радостно сказала она. "Это напомнило мне ... Энсуи-ниисан, ты научишь меня выслеживать?"

Она сложила руки перед лицом и широко раскрыла глаза, когда он искоса взглянул на нее. "Пожалуйста? Итачи-семпай сказал, что отслеживание было важным навыком для меня, которому я должен научиться. И ты лучший следопыт, которого я знаю!"

"Итачи-семпай, да? С каких это пор ты знаешь этот комок без выражения? И я думаю, вы имеете в виду, что Бакен — лучший следопыт, которого вы знаете. Я в порядке, но ничто не сравнится с Инузукой или Хатаке. Без моего вызова я посредственность".

"Пожалуйста, Энсуи-нии? Пожалуйста?" — умоляла она, и Есино хихикнула, когда непринужденное поведение Энсуи заметно дрогнуло.

"Я уже учу тебя запечатыванию", — неубедительно пробормотал он, и она сморщила нос.

"Фу, ты сам сказал, что я почти догнал тебя. Мы можем просто переключиться на отслеживание обучения прямо сейчас ".

Он вздохнул. "Я не знаю..." Но она уже видела, что победила, и ликовала.

"Ты такой сопляк", — пробормотал он, затем помахал рукой в воздухе. "Хорошо, хорошо, я тебя научу".

"Отлично! Остается только ты, папа!" Шикаку замер с кусочком на полпути ко рту и посмотрел на нее.

"Оставляет меня на что?" — спросил он подозрительно.

"Захват и допрос! Помнишь, Итачи-семпай сказал: "Шикаку ссутулился, надув губы.

"Да, я помню", — проворчал он. "Прекрасно", — он поднял руку, прежде чем она смогла торжествующе закричать.

"Но мы не собираемся начинать с теории, пока ты не станешь генином. Я все равно планировал начать с Шикамару следующей осенью, так что ты можешь присоединиться к нам. И нет, не раньше. У тебя есть чем заняться, — сказал он.

Она должна была признать, что он был прав. Есино думала, что к концу года она перейдет к третьему этапу "Смертельного танца Хашино", а ее навыки кукловода все еще отсутствовали. У нее были нитки, и у нее даже была кукла, но она откусила больше, чем могла прожевать с Букими. Это означало, что ей пришлось создать совершенно новый прототип, прежде чем она смогла даже продвинуться вперед в практике. А потом была ее работа по ядам и химии...

Удар по затылку оторвал ее от несущихся мыслей.

"Прекрати это", — сказал Шикамару. "Я вижу, как ты накручиваешь себя. Не нужно торопиться, у тебя достаточно времени, — твердо сказал он.

Маю благодарно улыбнулась ему и кивнула. "Верно. Итак, расскажи мне, как обстоят дела с твоими Теневыми Техниками?"

Он пожал плечами. "Хорошо. Я начинаю немного расширять движение", — сказал он, и Энсуи заинтересованно хмыкнул.

Когда они углубились в обсуждение прогресса Шикамару, Маю откинулась на спинку стула и выдохнула. Шикамару был прав — у нее было много больших целей для себя, но у нее было время.

000

Зимние месяцы были сплошным потоком тренировок и работы в магазине, и не успела Маю опомниться, как ей исполнилось девять.

Три года, подумала она про себя. Ты был в Нара три года!

С наступлением весны наступила хорошая погода, и Энсуи начал работать с ней над треккингом. Они начали с визуального отслеживания, к которому она быстро привыкла благодаря своим дедуктивным навыкам — от нее мало что ускользнуло, как только она поняла, что ей следует искать. Усиление ее чувств с помощью применения чакры было немного странным и ошеломляющим, но Энсуи дал ей набор, который он собрал вместе с упражнениями, чтобы помочь ей начать разбираться в запахах, и сказал ей, что ей просто нужно потренироваться с улучшением слуха, чтобы привыкнуть к этому.

На третьем году ее обучения в академии их число сократилось до тридцати двух человек из первоначальных девяноста с чем-то в их возрастной группе, и поэтому классы были перетасованы и объединены в один большой класс. Они также начали спарринги с одноклассниками, и стали ясны различия между детьми из кланов или с активными шиноби для родителей и детьми из гражданских семей.

Маю находила все это болезненным зрелищем, и каждый раз, когда Саске укладывал очередного гражданского с таким разъяренным выражением, ей хотелось стукнуть его по лицу. Не нужно было быть экспертом в дедукции, чтобы понять, что он был высокомерным маленьким сопляком, которому нравилось демонстрировать свое превосходство над другими. Конечно, поскольку она была довольно хорошо разбираясь в дедукции, она также увидела, что это проистекает из какого-то комплекса неполноценности — неудивительно, когда твой старший брат был своего рода гением и наследником клана, который бывает раз в поколение, а твой отец был уважаемым лидером в обществе. Тем не менее, она не могла найти в себе сил для сочувствия, тем более что она была одной из тех бедняг, которых он каждый раз подставлял.

Правда, она была быстрой и гибкой, но на самом деле она еще не освоила ни одного спарринга или настоящей боевой техники с Есино. Третий этап представлял собой серию ката, которые представляли собой комбинацию сальто и кувырков, а также скорости, которую они тренировали в последние несколько лет. Первый сет был простым и в основном состоял из движений, имитирующих блоки и удары, и добавлял более сложные серии движений по мере того, как она осваивала каждую конфигурацию. И все сальто в мире не помешали бы тебе получить по заднице от кого-то, кто обучен стилю боя Учиха с самого детства.

По крайней мере, это было не то, в чем ей приходилось изображать посредственность, когда она училась в академии. К несчастью для Шикамару, предполагаемая неудача заставляла ее дуться почти ежедневно. Есино заверил ее, что к тому времени, когда она станет генином, она будет на четвертой стадии, что окажется более полезным в бою.

Семья Нара привыкла, выходя на улицу или сворачивая за угол, видеть жука длиной в фут, неуклюже снующего по лужайке или полу, Маю никогда не отставала, вытянув руки и с выражением жестокой сосредоточенности на лице. В первый раз, когда это случилось с Энсуи, он завизжал и прыгнул на крышу, а затем неделю отказывался приходить к нам на ужин.

Атакующий жук Бару был завершен летом между вторым и третьим курсами Шикамару и Маю и оказался идеальной марионеткой для начинающих. Точно так же, как у жука, в честь которого она была создана, у нее были ярко-красные ножки, черный панцирь и оранжевое брюшко. "В целях запугивания", — радостно объяснила Маю.

Есино потребовала, чтобы Маю на время тренировки наполнила его эжектор ядом чем-нибудь безвредным, поскольку никто не хотел иметь дело с химическими ожогами и проблемами с дыханием, если с Маю "случится несчастный случай". Все вздохнули с облегчением, когда она согласилась.

В середине третьего курса, когда Маю оставалась пара месяцев до 11-летия, из школы выбыло достаточное количество детей, и в результате перестановок в классе Маю появились новый учитель и помощник учителя. Она заметила две странные вещи в новых дополнениях. Первое заключалось в том, что у ассистентки, Мизуки, определенно были альтернативные мотивы пребывания в классе. Он уделял слишком много внимания некоторым детям, особенно Саске и Хинате, причем не в хорошем смысле, и, казалось, манипулировал событиями, чтобы фактически обречь некоторых детей на неудачу. Маю рассказала Шикаку о своих подозрениях, и он кивнул и пообещал разобраться с этим. До сих пор они не нашли ничего конкретного, и поэтому Мизуки пока остался, хотя Маю полагала, что в конце концов он облажается.

Вторая странность была нелегко объяснима. Ирука-сенсей был именно тем, кем казался, — преданным, добрым учителем, который действительно хотел видеть успех своих учеников. Но у него была одна общая черта с Мизуки — они оба терпеть не могли Наруто. На самом деле, Ирука, казалось, боялся о Наруто, в то время как Мизуки просто ненавидела его. Маю могла видеть, что, если бы у беловолосого мужчины был шанс, он, вероятно, убил бы блондинистый ужас без угрызений совести. Конечно, это не было очевидно для других студентов или учителей. Самое большее, что они могли заметить, это то, что два учителя были немного холоднее, немного терпимее с Наруто. На самом деле, единственным другим человеком, который, казалось, понимал, что они чувствовали, был сам Наруто, и он, казалось, просто смирился с этим.

Маю и раньше замечала, что люди странно реагировали на Наруто. Взрослые сторонились его, когда забирали своих детей из школы, и ученики, казалось, улавливали это и вели себя соответственно. Конечно, были исключения, такие как ее собственная семья, Киба и Хината, которые просто были по уши влюблены в мальчика. До Ируки и Мизуки Маю предполагала, что у него либо действительно страшный предел родословной, либо его родители совершили что-то особенно ужасное.

Но если бы что-то из этого было причиной странного поведения, разве она не услышала бы об этом к настоящему времени? Гнев и ненависть казались почти скрытыми. Судя по замешательству в глазах Наруто, когда люди так реагировали на него, она не думала, что даже он знал, в чем проблема. Маю обдумывала эту загадку в своей голове в течение января и февраля, пока в один ветреный день, который приближался к середине марта, когда Шикамару и Маю спускались по ступенькам, она не услышала кое-что интересное.

Наруто стоял в нескольких футах от них, оживленно болтая с одним из гражданских детей, которых включили в класс в декабре, когда пронзительный голос прервал их разговор.

"Джокун!" — крикнула крупная женщина, стоявшая с худым, страдальчески выглядящим мужчиной, и мальчик вздрогнул.

"Привет, мам! Это мой друг ..."

Но мать прервала его, схватив за руку и потащив за собой.

"Держись подальше от моего сына, демон", — выплюнула она, игнорируя отчаянный шепот своего мужа, чтобы он не устраивал сцен, а затем они ушли, оставив Наруто с таким несчастным выражением на лице, что Шикамару шагнул вперед.

"Привет, Наруто", — протянул он, засунув руки в карманы. "Почему бы тебе не пойти поиграть в сеги со мной и Маю у нас дома? Ты тоже можешь остаться на ужин."

Маю разрывалась между раздражением от необходимости провести целый вечер с крикливой блондинкой и беспомощной нежностью к Шикамару. Он действительно такой добрый, подумала она про себя, он просто скрывает это за своим апатичным поведением.

Наруто пошел с ними, в конце концов избавившись от своего настроения, когда он осмотрел территорию Нара, усатый, с красными от холода щеками Есино напихал Наруто еды и отослал его с остатками. Шикаку настоял на том, чтобы проводить его домой, и когда он вернулся, то выглядел мрачным, но не сказал почему.

Бьюсь об заклад, домашняя жизнь Наруто довольно плоха, подумала она про себя и задала вопрос, которого избегала в течение двух месяцев. "Почему они так с ним обращаются?"

Есино и Шикаку посмотрели на нее, но не стали изображать замешательство. Шикаку провел рукой по лицу и выглядел таким печальным, что Маю забралась к нему на колени, чтобы обнять его. Он сжал ее на мгновение и обнял Шикамару, который придвинулся ближе, явно заинтересованный ответом.

"Я не могу тебе этого сказать", — сказал Шикаку. "Мне очень жаль".

Маю сузила глаза, глядя на него, но спорить не стала. Это просто подтвердило то, о чем она догадывалась.

Так что им не позволено говорить мне...Есино подошла к Шикаку с другой стороны и прислонилась к нему, и в ее глазах заблестели слезы.

"Я очень рада, что вы двое проявляете к нему доброту", — тихо сказала она. "Я горжусь тобой".

На следующий день Маю пропустила дневные занятия, чтобы пойти в библиотеку. Она нашла все книги, какие смогла, со ссылками на демонов, и когда это оказалось менее чем поучительным, она слегка соединила кончики пальцев и задумчиво приложила их к губам.

Я должен начать с его фамилии. Узумаки, это звучит знакомо. Закрыв глаза, она погрузилась в свой разум и начала фильтровать все, что она могла прочитать об Узумаки.

Ее глаза распахнулись после минутного раздумья, и она пошла так быстро, как только могла, не попадая в неприятности, чтобы получить Раннюю историю Конохи. Она подтащила книгу и начала быстро перелистывать, пока не нашла запись, которую искала.

"Узумаки Мито, жена Хаширамы, из Узушиогакуре, первая хозяйка... о".

Она вернулась к информации о демонах, пока не нашла книгу, которую отложила в сторону. Биджуу! Могло ли это быть... Она предположила, что если Наруто был контейнером для Кьюби, этого было бы достаточно, чтобы напугать людей после того, как демон-лис почти сравнял деревню с землей и убил Йондайме. Но было очевидно, что Наруто не был лисом — это мог видеть любой. Фу, ну почему люди были такими идиотами?

Еще один важный вопрос — почему никто не говорил об этом? Почему Наруто даже не знал о своем пассажире? Защита. Из того, что она читала, джинчуурики были оружием, достоянием деревни. Конечно, хокаге не хотел бы, чтобы люди говорили об этом. Хотя, казалось, что его план провалился — люди явно все еще знали, кто держал девятихвостую лису, много людей. Так, может быть, в этом был и второй аспект? Она побарабанила пальцами по столу и подперла подбородок рукой.

Возможно, бывший Хокаге надеялся, что поколение Маю будет лучше относиться к Наруто, если они не будут знать?

Который тоже с треском провалился, подумала она со вздохом.

В конце концов, дети подражали своим родителям, и, видя этот страх и ненависть к неизвестному, они, конечно, копировали это. Чем больше Маю узнавала о решениях предыдущего лидера и администрации, тем больше она думала, что он идиот. Либо так, либо он больше подходил для военного времени, чем для мирного. Думаю, именно это и произошло, когда вы выбрали самого сильного человека, чтобы возглавить свою деревню. Шиноби и куноичи не были известны своей добротой.

"Маю!" — Прошипел измученный Шикамару, подбегая к ее столику. "Ты хоть представляешь, который сейчас час? Ты пропустил ужин."

"О, черт, мама убьет меня", — пискнула она, затем начала пихать книги и свитки в Шикамару, который мрачно кивнул в ответ на ее оценку ситуации.

"Помоги мне убрать это!"

Когда они закончили поспешно запихивать свитки обратно на полки, Шикамару схватил ее за руку и потащил из библиотеки вниз по темнеющей улице, они оба дрожали на холодном воздухе.

"Что ты вообще делал? Мама была вне себя, это было так утомительно ".

Маю огляделась на мгновение, прежде чем оттащить протестующего Шикамару в укромный уголок между зданиями, подальше от любого, кто мог их подслушать, и притянула его ближе. "Я поняла, почему все так ужасно относятся к Наруто", — прошептала она, и он заинтересованно поднял брови и наклонился ближе.

Она быстро объяснила, что нашла о Мито и упоминаниях о Кьюби и демоническом лисе.

"Кроме того, я думаю, что его день рождения примерно в то же время, когда в деревне проходит фестиваль в честь жертвоприношения Йондайме. И Шикамару, я думаю, что есть какой-то извращенный закон, который гласит, что никому не разрешается говорить об этом — даже Наруто. Он не знает."

Шикамару выглядел встревоженным этим и открыл рот, чтобы ответить, когда позади них раздался низкий смешок. Они оба виновато обернулись, затем расслабились, когда увидели Энсуи, Бакена рядом с ним, со скрещенными перед собой руками и веселым выражением лица.

— Должен ли я понимать, — протянул он, — что Есино вытащила меня из моего теплого дома, чтобы выследить своих своенравных детей, и все это время вы ласкались в переулке?

Они оба стали ярко-красными, и Маю раздраженно ахнула. "Энсуи-ниисан! Не будь грубым! Мы строили козни, а не заигрывали.

"Угу", — сказал он, выглядя не впечатленным. "Давай, мы можем придумать историю о Маю, заблудившейся в лесу в поисках секретного редкого гриба, который был ей нужен для ее особого нового эксперимента, и что Шикамару был ее храбрым принцем, который отправился, чтобы найти ее и вернуть домой".

Шикамару увидел задумчивое выражение лица Маю и застонал. "Маю, нет, она в это не поверит!"

На следующий день Маю затащила Шикамару в свою комнату, когда он возвращался из душа.

"Мы должны сказать ему", — прошипела она низким голосом.

"Мы делаем?" — спросил он, уже смирившись.

"Да, но он не должен знать, что это были мы, потому что я не хочу, чтобы Цунаде-сама заперла меня в камере до конца моей жизни или пронзила мое сердце".

Шикамару резко обмяк. "Хлопотно. Прекрасно. Я что-нибудь придумаю и дам тебе знать." Маю несколько раз подпрыгнула на цыпочках, затем наклонилась вперед и поцеловала его в щеку.

"Спасибо, Шика, я знала, что могу на тебя рассчитывать". Она выскочила из своей комнаты, чтобы успеть к завтраку.

Три дня спустя, нанеся средства для подавления запаха на различные части своего тела и натянув перчатки, они ворвались в квартиру Наруто, пока он был у Ичираку. Шикамару аккуратно положил информационный пакет "итак, ты джинчурики, и вот доказательство, но не волнуйся, ты не злой" на свою подушку. Он распылил на него немного дополнительного ингибитора запаха и продолжал распылять, когда они молча покидали квартиру.

"Что ж, это было разочаровывающим. Разумно ли для ... ну, ты знаешь... иметь такую дерьмовую охрану?" — спросила она, когда они вошли в комплекс Нара.

Шикамару пожал плечами. "Обычно ночью его охраняет АНБУ. Но они следят за ним, а не за его квартирой, так что все в порядке, они бы нас не увидели ". Маю не стала спрашивать, откуда он это знает — она была не единственной, кто хорошо разбирался в сборе информации.

Наруто не приходил в школу целую неделю, и Маю начала беспокоиться, что они совершили ошибку. Через два дня после Великого Прорыва ("Фу, не называй это так, Маю, серьезно") Шикаку вошел в комнату Маю, когда она лежала в постели и читала, и сел на ее кровать.

"Итак", — сказал он, и она медленно опустила книгу, услышав его тон. Говоря это, он выглядел смесью гордости и боли. "Сегодня у меня была интересная встреча с Цунаде-сама. Ты знал, что она дальняя родственница Наруто?"

Маю нахмурилась, пытаясь казаться смущенной и невежественной из-за поворота разговора. "Нет, я этого не делал. Почему он не живет с ней?"

"Ты собираешься попытаться притвориться, что не знаешь?"

"Эм." Маю изучала его лицо, затем расслабилась. Он не хотел, чтобы она признавалась в этом. Ладно, она могла бы это сделать.

"Зачем мне знать что-то подобное личное? Вероятно, это потому, что она старая пьяница, которой никто не позволил бы воспитывать ребенка", — сказала она и чуть не рассмеялась над легким стуком , который она услышала за окном.

Так что она была права, кто-то подслушивал. Она была немного польщена тем, что привлекла к себе достаточно внимания, чтобы Цунаде приказала Шикаку попытаться обманом заставить ее признаться в своих проступках.

Он вздохнул. "Не говори так о нашем Хокаге, сопляк. Ну, по-видимому, они сблизились с тех пор, как она вернулась", и боже, последнее, в чем нуждался этот ребенок, это кто-то такой дерзкий, как Цунаде, в качестве образца для подражания, какого черта, вселенная?

"Несколько дней назад он ворвался в ее офис, расстроенный и требующий ответов. Кто-то подбросил пакет с конфиденциальной информацией в его квартиру. Они не оставили следов, но каким-то образом, похоже, вычислили секретную информацию, собрав вокруг себя определенные улики, а затем передали ее дальше. Похоже ли это на то, что сделал бы кто-нибудь из наших знакомых?" — спросил он, приподняв бровь, и Маю с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть от окольного разговора, который они вели.

Шикаку знал, что она это сделала, Маю знала, что она это сделала, но они оба притворялись, что она этого не делала, и поэтому должны были говорить на эту тему, чтобы не "выдать что-нибудь" гениальному ребенку, который поймет подсказку и побежит с ней.

"Um. No? С Наруто все в порядке? Я имею в виду, он ведь не в опасности, не так ли? — спросила она, искренне волнуясь.

Он помахал рукой в воздухе. "Нет, нет, с ним все в порядке. Ему действительно стало лучше, после получения этой информации ". И да, это была гордая улыбка. "Но на самом деле он не должен был видеть этого, пока не станет намного старше, так что в совете есть очень сердитые люди".

"О, дорогой", — сказала Маю, и Шикаку пришлось отвернуться от окна и задержать дыхание, чтобы не рассмеяться.

"Мм. Что ж, я рад слышать, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Спасибо, Маю-тян."

"Не за что, папа".

И это было все. В конце концов, Наруто вернулся в школу, выглядя задумчивым, но более мирным со всем, и Маю и Шикамару пытались приглашать его примерно раз в месяц, хотя они не проявляли особого интереса, учитывая, что они уже были подозреваемыми в Великом Разоблачении ("Хорошо, Маю, ты должна перестать называть эти вещи", — сказал Шикамару, когда она начала называть это так).

В последующие месяцы их семья вошла в ритм — Шикамару и Маю оба продолжали тренироваться с Есино три раза в неделю, причем Маю использовала время, которое Шикамару проводил с Шикаку, занимаясь суперсекретными вещами Нара, для работы над своей кукольной техникой. Субботы она проводила с Энсуи, когда он не был на задании, и в магазине Акинобу, когда он был. Шикамару обычно проводил субботы с Чоджи — Ино перестала по-настоящему зависать с ними примерно в середине второго курса.

Воскресенья были семейными днями. Шикаку почти всегда был дома по воскресеньям, и они взяли за правило бездельничать по дому. Шикамару вырос как сорняк, и в одиннадцать лет у него уже были неуклюжие конечности и писклявый голос, но, учитывая, что Маю была в своей собственной неуклюжей фазе роста, когда она постоянно натыкалась на дверные заторы и размахивала своими слишком тощими руками и ногами, она решила, что у нее действительно нет права судить.

Все четверо лежали на холме, даже Есино, смотрели в небо и наслаждались поздней летней жарой, когда Маю внезапно села, охваченная паникой. "Вот дерьмо!" — сказала она, заставив остальных членов семьи напрячься. "Я забыл о..."

Потрескивающий звук из ее химической лаборатории был слышен на всем протяжении поля, и когда они повернули головы, чтобы посмотреть, что произошло, из вентиляционного отверстия в крыше шел пурпурный дым.

На мгновение воцарилась тишина, затем Маю нарушила ее кротким: "Ах. Посмотри на это. Это сработало. Эээ. Вроде того."

Шикамару застонал, Есино громко вздохнул, а Шикаку ущипнул себя за нос. Затем они встали и пошли успокаивать членов клана, которые появились, чтобы убедиться, что на них не напали.

"Ну", — протянул Шикаку, когда Маю застенчиво показала им химические дымовые шашки, над которыми она работала, "ты продолжаешь делать вещи интересными, Маю-тян".

Однако она знала, что он не возражал, когда он положил руку ей на голову и улыбнулся.

Маю нетерпеливо постукивала ручкой по бумаге перед собой, выделяя отзыв Ируки-сенсея для выпускного теста. Ее щека покоилась на кулаке, опиравшемся локтем на стол, и она позволила своему взгляду лениво блуждать по комнате. Из первоначальных девяностолетних детей, которые начали учиться в Академии вместе с Маю, осталось только тридцать три.

Треть из них были детьми из основных кланов, еще треть были из семей ниндзя, не связанных с кланом, а остальные представляли собой смесь сирот и гражданских детей. Шикаку упомянул, что это был невероятно низкий выпускной номер и что было проведено небольшое секретное расследование, чтобы выяснить, почему. У Маю были свои соображения по этому поводу, но до сих пор никто не нашел доказательств злодеяний Мизуки. Она должна была признать, что он был хитер, но теперь, когда внимание Шикаку было привлечено к нему, это был только вопрос времени, когда петля сомкнется вокруг его шеи.

При этой мысли она издала злое фуфуфу , и Шикамару взглянул на нее, явно задаваясь вопросом, над чем она могла так смеяться. Маю просто пожала плечами и позволила себе опустить голову ему на плечо.

"Маю-тян, прекрати использовать Шикамару в качестве подушки и будь внимательна!" — Сказал Ирука и хлопнул ладонью по столу.

Как такому милому мужчине удается в мгновение ока становиться таким страшным? подумала она про себя, резко выпрямляясь.

"Извините, Ирука-сенсей", — сказала она таким кротким тоном, что Кибе пришлось подавить смех перед ней.

За обедом она драматично плюхнулась на спину Шикамару и потребовала подвезти ее на спине к их дереву. Он заворчал, но послушно положил руки ей под колени, в то время как она потянулась через него, чтобы взять их бенто из шкафчиков. Затем Маю уткнулась лицом в его шею, вдыхая аромат пряного мыла, которое они с Шикаку любили, и удовлетворенно задремала.

Киба помог Шикамару снять ворчащую Маю со спины на землю, когда они добрались до своего обычного места для ланча. "Маю-тян, ты слишком долго жила с Нарасом", — сказал Киба. "Ты можешь заснуть где угодно".

Она махнула на него рукой. "Я устал".

Шикамару вздохнул, когда она сделала хватательные движения руками и послушно сел у ее изголовья, чтобы она могла использовать его в качестве подушки. "Ты бы не устала, если бы не провела всю ночь в своей жуткой хижине сумасшедшего ученого", — сказал он, открывая ее коробку с бэнто и разламывая палочки для еды.

Когда глаза Маю расширились с умоляющим выражением, он взял кусочек рыбы и отправил его в ее открытый рот.

"Это не жутко!" — сказала она вокруг укуса. Она не пыталась отрицать роль безумного ученого.

"Шикамару, то, что говорят о мужчинах в твоей семье, правда — женщины полностью владеют тобой!" — Сказал Киба, пока Чоджи смеялся.

Маю неопределенно указала в их сторону, закрыв глаза, и проглотила свой кусок.

"Не смей его отговаривать. Шикамару совершенен таким, какой он есть.” Она похлопала его по ноге. Он провел пальцами по ее волосам и в ответ скормил ей еще кусочек, не обращая внимания на подколки Кибы и смех Чоджи.

"Ребята, как вы думаете, вы готовы к экзаменам в следующем месяце?" — Спросил Чоджи взволнованным голосом после того, как Киба убежал играть в кикбол, который происходил на другом конце двора.

Маю позволила Шикамару ответить, так как ее ответ был бы чем-то вроде я не могу потерпеть неудачу, это ошеломляюще скучно и упрощенно, и это казалось бесчувственным или что-то в этом роде.

Шикамару хмыкнул, затем кивнул. "Конечно. У тебя все будет хорошо, Чоджи, ты хороший ученик."

Маю потащилась на их дневной урок спарринга, не горя желанием наблюдать за болезненным зрелищем, в котором одиннадцатилетние и двенадцатилетние подростки пытались доминировать друг над другом. С прошлого года стало лучше, уровни навыков немного выровнялись, но большинство продвинутых студентов все еще были придурками по сравнению с менее талантливыми. Дети были хуже всех, серьезно. Она всегда с беспокойством думала о Повелителе мух , когда какой-нибудь ребенок, обученный своими родителями-ниндзя, отправлял бедного гражданского ребенка в полет со слишком большой силой.

Первой парой были две гражданские девушки, которые обменялись несколькими нерешительными блоками и ударами, прежде чем одной из них удалось выбить другую из круга. Хинату поставили в пару с Чоджи, и Маю поморщилась и задалась вопросом, о чем думал Ирука, когда они оба заикались, кланялись и выглядели невероятно неловко, пытаясь ударить другого. Ирука наконец назвал время, выражение его лица было страдальческим.

Затем он вызвал Шикамару, Саске и Маю напряглись. Она ненавидела , когда Шикамару приходилось выступать против более грубых парней. Жестокая репутация Шикаку заставила их думать, что они могут что-то доказать, выбив дерьмо из его ребенка, и Шикамару просто не собирался прилагать усилия для избиения своих одноклассников. К тому же, они были только лонжеронами по тайдзюцу, и Учиха почти всегда одерживал верх над Нарой в рукопашной. Если, конечно, это не был Энсуи.

Шикамару вышел на ринг, ободряюще сжав ее руку. Саске ухмыльнулся и тоже вмешался, приняв стойку готовности. Шикамару в ответ вынул руки из карманов, все еще выглядя скучающим.

Маю сжала руки в кулаки, когда Саске пришел в движение, разворачиваясь для удара ногой, нацеленного в голову Шикамару. Шикамару откинулся назад, нога Саске едва не задевала его лицо на дюйм. Затем Шикамару сделал бросок назад, прежде чем подойти и заблокировать один из ударов Саске.

Он был недостаточно быстр, чтобы блокировать следующий удар, но он увернулся от него, чтобы минимизировать урон. Он присел на корточки в середине поворота и вытянул ногу, чтобы убрать ноги Саске из-под себя. Саске перепрыгнул через него, затем перевернулся через Шикамару и приземлился позади него.

Прежде чем Шикамару смог прийти в себя, он нанес сильный удар по его почке. Шикамару, спотыкаясь, сделал несколько шагов вперед, его лицо исказилось от боли, и Саске пнул его сзади по ноге, заставив упасть на колени.

Шикамару вздохнул, и Саске бросился перед ним.

"Я йи..." его попытка уступить была прервана ударом ноги Саске по его лицу, издающим ужасный треск. Маю ахнула, и Ирука остановил поединок, отругав Саске за чрезмерную силу по отношению к союзнику.

"Ты мудак!" Маю закричала на него и подбежала к Шикамару. Он упал вперед, едва удерживаясь одной рукой, другой держась за челюсть. Она могла видеть, как кровь капает на землю из его рта. "Он уступал, ты, абсолютное дерьмо для мозгов!"

"Маю-тян, выражайся!" Ирука без особого энтузиазма выругался.

Самодовольное выражение лица Саске дрогнуло, но он быстро скрыл свое беспокойство. "Он должен проводить больше времени, практикуясь, и меньше времени, наблюдая за облаками", — сказал он и отвернулся.

Маю остановилась, помогая Шикамару подняться на ноги, и медленно повернула к нему лицо.

"Шикамару в десять раз больше шиноби, чем ты. Ты всего лишь остатки Учиха, скачущие на славе своего брата и отца".

Глаза Саске расширились, и он действительно отступил от нее на шаг, выглядя так, как будто это его ударили по лицу. На ринге воцарилась подозрительная тишина, их коллеги наклонились вперед, чтобы уловить драму.

Шикамару вздохнул. "Маю, не будь такой злой. Если я не могу выдержать небольшого пинка в лицо, то я, конечно, не такой потрясающий, как ты думаешь ", — пожурил он.

Маю расслабилась и повернулась, чтобы изучить его лицо, которое распухло и уже начало приобретать темно-уродливый фиолетовый цвет.

"Если он сломал тебе челюсть, я собираюсь проломить ему череп", — пробормотала она. "Ирука-сенсей, я забираю его домой, чтобы мама могла осмотреть его".

Это был не вопрос. Ирука пожал плечами и отмахнулся от нее, явно испытывая облегчение от того, что ее сердитая аура находится где-то в другом месте.

Когда она проходила мимо раскрасневшегося Саске, она впилась в него взглядом и прошипела: "Это еще не конец, Учиха".

Шикамару вздохнул, но послушно последовал за ней, зная, что она не примет отказа.

Маю игнорировала яростные взгляды поклонников Саске, не заботясь о любых полоумных планах мести, которые они могли придумать. Она действительно не могла дождаться окончания школы, и на самом деле испытывала большое облегчение от того, что обычно в команде была только одна куноичи. Иметь дело с фанаткой, вероятно, было бы абсолютно наихудшим сценарием.

Дорога домой была долгой и молчаливой, Шикамару было слишком больно, чтобы говорить, а Маю слишком зла. Маю высадила Шикамару за стол и принесла ему пакет со льдом, прежде чем отправиться на задний двор искать Есино. Ее мама суетилась вокруг Шикамару, который, в свою очередь, начал выглядеть смущенным из-за всего этого.

"Просто несчастный случай на спарринге", — сказала Маю, когда спросила, что произошло, чувствуя, что Шикамару не хотел бы, чтобы она обсуждала детали.

Есино оценила напряженную позу Маю. "О, и человек, который несет за это ответственность, все еще жив?" она поддразнила и поднесла зеленую светящуюся руку к лицу Шикамару, который расслабился, когда боль и отек исчезли.

"Это не сломано", — сказала Есино, и Маю вздохнула с облегчением.

После того, как Есино вернулся в сад, Шикамару и Маю сидели в неловком молчании, первый уставился на стол. Маю изучала его, и ее грудь сжалась от того, что она увидела. Она протянула к нему руку, но он отстранился.

"Шикамару, тебе не нужно смущаться. Саске делает это со всеми."

Он фыркнул и скрестил руки на груди. "Предполагается, что я какой-то гений. И все же мне нужна девушка, которая защитила бы меня от какого-нибудь сопливого мальчишки. "

Маю ощетинилась. "О, и что плохого в том, что девушка защищает тебя?"

Шикамару вздохнул и сдулся. "Ничего. Это не... — Он в отчаянии дернул себя за конский хвост. "Я просто хочу быть в состоянии защитить тебя, в этом весь смысл, но если это ты всегда..."

"Дело не в этом. Мы партнеры — это значит, что мы оба становимся сильными и защищаем друг друга, хорошо? Не думай, что ты можешь оставить меня позади. Мы будем усердно работать вместе, и однажды один из нас ткнет этого самодовольного ублюдка лицом в грязь. Конечно, сейчас его трудно победить, его всю жизнь учили Итачи и Фугаку!"

Шикамару закатил глаза, когда ее голос стал преклонным. "У тебя действительно жуткий голос, когда ты говоришь о Фугаку-сама, понимаешь?"

Маю фыркнул, но почувствовал облегчение от того, что его сварливое настроение, казалось, улеглось.

"Я бы хотел, чтобы ты был в моей команде генинов. Мы были бы потрясающей комбинацией — ни у кого не было бы ни единого шанса!" — сказала она. "Вместо этого я, вероятно, застряну с кучей надоедливых детей, и мне придется страдать столько, сколько потребуется, чтобы стать чунином".

Есино вошла на кухню, когда Маю говорила. "О, Маю, не списывай свою команду со счетов еще до того, как узнаешь их получше. Я думал, что моя команда генинов была абсолютной катастрофой, но, в конце концов, они были мне как семья, особенно после смерти моей бабушки ". Затем Есино послала им злую усмешку.

"Я никогда не рассказывала вам о моей команде генинов, не так ли?" — спросила она, садясь с ними за стол и кладя свою стопку трав в середину, чтобы рассортировать.

"Нет", — сказала заинтригованная Маю и потянулась, чтобы помочь. Шикамару выглядел таким же заинтересованным, когда он наклонился вперед, чтобы взять кучу трав для сортировки.

"Ну, один из них был задумчивым вторым сыном, который едва говорил и носил все черное, убежденный, что никто никогда не сможет познать боль от наличия талантливого старшего брата, которому суждено было стать главой клана". Она наклонилась вперед и заговорила тихим голосом, как будто это был секрет. "Другой был обычным сиротой, который обижался на нас за то, что у нас были семьи. Оба были очень талантливы, но потребовалось несколько околосмертных переживаний, прежде чем мы действительно хорошо сошлись, и как только мы это сделали, это была самая удивительная вещь в мире. Нет ничего лучше взаимодействия с командой — знать, что ты можешь доверять им, что они прикроют твою спину, в то время как они знают, что ты сделаешь то же самое ".

"Кто они такие?" — Спросил Шикамару.

Улыбка Есино была задумчивой. "Занудного парня по правилам звали Эйджи. Он погиб на прошлой войне, защищая свою команду. Он был очень хорошим человеком, и я всегда буду скучать по нему." Все они на мгновение замолчали, а затем Есино злобно ухмыльнулся. "А задумчивый второй сын? Да ведь он живет совсем рядом по улице."

Маю моргнула, затем у нее отвисла челюсть, когда она поняла, о чем говорит Есино. "Энсуи-ниисан — это тот парень, который носил темные цвета и жил в постоянной мужской боли?"

Есино рассмеялся и кивнул. "Ага! Чувак, я мог бы рассказать тебе истории..." И в течение следующего часа или около того она так и делала, пока оба ребенка не начали смеяться так сильно, что у них на глазах выступили слезы, и все плохие чувства после полудня не были забыты.

Два дня спустя Саске сел за свой стол и открыл одну из своих книг, которые хранились в его каморке. Бомба с блестками и краской взорвалась у него перед лицом. Маю изо всех сил старалась выглядеть невинной, но знала, что она, вероятно, просто выглядела разочарованной тем, что его рефлексы позволили ему закрыть глаза достаточно быстро, чтобы не быть ослепленным сочетанием радужного блеска и неоново-зеленой краски.

Класс разразился смехом, а Саске застыл в шоке. Шикамару несколько раз ударился лбом о стол перед собой. Медленно, Саске повернулся на своем месте, чтобы бросить ядовитый взгляд на Маю, который полностью потерял свою эффективность теперь, когда он был покрыт зеленой краской и блестками.

Маю рассмеялась, когда капля краски скатилась с кончика его носа. Ирука начал кричать, требуя тишины, и отправил Саске в ванную умыться, хотя без ведома учителя или Саске это было бы бесполезно с мылом и водой. Без решения, которое Маю создала в качестве противовеса, Саске был бы зеленым как минимум неделю.

Ирука знал, что она сделала это — он никогда не был одурачен ее обычным поведением и знал, что она была злобной, когда злилась, — но не мог этого доказать, поэтому вместо этого он "мило" попросил ее остаться и убрать зеленую краску, разбрызганную по рабочему месту Саске. Она пожала плечами — это была легкая задача, как только она использовала свое решение, и заняла у нее всего полчаса времени.

В тот вечер после ужина появился Итачи с пустым лицом, и Есино повела его в гостиную с растерянным выражением лица.

"Маю-тян, это для тебя". Шикаку поднял бровь, и Шикамару поник.

"Итачи-сан", — поздоровался Шикаку усталым голосом. "Что моя дочь натворила на этот раз?"

Итачи поджал губы, и Маю подумала, что он мог бы позабавиться, но его было довольно трудно прочесть без особого внимания.

"На самом деле, я просто хотел получить ее совет кое о чем", — сказал он, наклонив голову.

Маю нервно рассмеялась. "Эм, я не уверен, чем я мог бы тебе помочь, но, конечно, Итачи-семпай, я помогу, если смогу".

Он, казалось, был смущен "семпаем", но продолжил. "Мой брат, кажется, покрыл себя какими-то несмываемыми чернилами".

Он замолчал достаточно надолго, чтобы до него дошло, и Шикаку застонал и закрыл лицо руками.

"Я слышал, что вы довольно хорошо разбираетесь в химии, и надеялся, что вы сможете придумать какой-нибудь способ ... удалить это из его личности".

Маю взглянула на свою семью. Есино отвернулась, уставившись в окно, но ее плечи дрожали. Шикамару и Шикаку, казалось, оба колебались между гордостью и ужасом.

"Ah...do у вас есть... образец этих чернил?" — спросила она, и Есино издала сдавленный звук.

Его губа дернулась, и да, это определенно было забавно. "Я знаю." Он полез в свою сумку, чтобы вытащить рубашку, которую Саске носил в тот день.

Все уставились на голубую рубашку с обильным количеством неоново-зеленой блестящей краски, разбрызганной по ней.

"О боже", — сказала Маю. "Да, я понимаю, как это было бы неудобно". Она сделала паузу, потом не смогла сдержаться. "Я и не знал, что Саске так любит зеленый".

Покрасневшая Есино выдавила что-то, отдаленно похожее на "извините", и выбежала из комнаты, хотя все они могли слышать ее приглушенный смех из кухни. Итачи умудрялся выглядеть неодобрительным и невозмутимым одновременно, что Маю находила впечатляющим и довольно пугающим.

Она взяла рубашку из его рук и притворилась, что внимательно изучает ее, издавая задумчивые звуки.

"О, хм, да, я думаю, что могу что-то с этим сделать. К сожалению, — она изо всех сил старалась выглядеть трагично, — мне может потребоваться день или два, чтобы закончить это. Я готовился к выпускному, готовился стать генином, ты же знаешь, как это бывает.”

Итачи просто посмотрел на это с явным неодобрением. "Ах, у меня сложилось впечатление, что нечто подобное не составит для тебя труда".

Маю ощетинилась. "Я никогда не говорил, что это было трудно, не так ли?"

"Она сделает это к завтрашнему дню", — сказал Шикамару с дивана твердым голосом. "Она просто любит уделять себе дополнительное время, так что все идеально, но я уверен, что это будет просто замечательно, если быстро исправить, Маю".

Она сдулась, но знала, что уже проиграла.

"Прекрасно. Скажи ему, что я отдам это ему завтра в школе. Ты также должен сказать ему, — добавила она, глядя Итачи прямо в глаза, — что в следующий раз ему следует быть осторожнее.

Она знала, что Саске точно поймет, что она имела в виду под этими словами, и, судя по небольшому наклону головы, которым удостоил ее Итачи, он тоже понял. Вероятно, было не так уж много такого, чего он не знал о своем младшем брате. На самом деле, она слышала, что он был немного пугающим из-за того, как сосредоточен на Саске. Вероятно, она должна быть благодарна, что он не хоронил ее тело на тренировочной площадке прямо сейчас за то, что она унизила его драгоценного младшего брата.

"Большое тебе спасибо за твою помощь, Маю-тян. Было приятно снова увидеть вас, Шикаку-сан. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания Есино-сан", — каким-то образом сказал он с невозмутимым лицом. "И удачи на выпускном экзамене в следующем месяце, Шикамару".

Затем он исчез в вихре листьев, и ей пришлось объясняться со своей семьей.

На следующий день, после того, как зеленый и сверкающий Саске объяснил свою проблему, Маю откинулась на спинку рабочего кресла.

"Итачи-семпай такой умный", — простонала она. "Он знал, что если он потребует, чтобы я починил это, я буду все отрицать и откажусь. Подход к этому как к невинной просьбе заставил меня уступить. Теперь все разрушено".

Шикамару в ответ погладил ее по голове.

"Доброе утро, Маю-тян", — произнес голос, который она научилась ненавидеть за последние шесть месяцев, рядом со столом.

"Неееет", — захныкала она. "Акира, я имею дело с разрушением одного из моих подлых заговоров, у меня нет сил для тебя”.

Она посмотрела на мальчика с каштановыми волосами и карими глазами, который решил, что они с Маю "созданы друг для друга" после того, как она победила его в спарринге в декабре. Независимо от того, сколько раз она говорила "нет", он продолжал приглашать ее на свидание, и она находила это бесящим.

Акира только рассмеялся, а Шикамару напрягся. "Она сказала, уходи", — протянул он.

Маю посмотрела на друзей Акиры, которые смеялись и толкали друг друга, наблюдая за этим зрелищем. А, так вот откуда взялась его развязность. Двенадцатилетние мальчики были ужасны. Ну, кроме Шикамару.

"Я говорю не с тобой, Нара, я говорю с твоей сестрой", — сказал он.

"Она не моя сестра", — сказал он, в то же время Маю сказала: "Он не мой брат".

Акира выглядел смущенным. "Но, твои родители..."

"Я их подопечная, не то чтобы это тебя касалось", — сказала Маю. "А теперь уходи".

Акира выглядел так, будто сказал бы больше, но в комнату вошел Ирука, и он повернулся и поспешил обратно на свое место, смеясь так самоуверенно, как, казалось, смеются только маленькие мальчики, когда его друзья подталкивают его локтями и хлопают по спине.

"Фу, это отвратительно", — сказала Маю.

Шикамару просто уставился в свой блокнот и ничего не ответил.

"Хорошо, дети, сегодня у нас приглашенный лектор", — сказал Ирука, и Маю могла сказать по напряжению в его теле и серьезности на лице, что он не совсем доволен ни человеком, пришедшим поговорить с ними, ни содержанием.

Она действительно надеялась, что это не было повторением того, что они делали на Соблазнении и Проникновении. У половины мальчиков пошла кровь из носа, когда их соблазнительный, великолепный приглашенный лектор начал говорить о важности определения точек удовольствия.

В класс вошла высокая худощавая женщина, неся под мышкой маленькую кожаную сумку. У нее были короткие черные волосы, подстриженные в небрежный пучок, и очки в тонкой проволоке, сидевшие на ее слегка великоватом носу. Ее кожа была темно-загорелой, как будто она много времени проводила на солнце, а губы представляли собой тонкую полосу на лице.

Маю изучала ее и почувствовала, как у линии волос выступил пот. Эта женщина ежедневно причиняла людям боль. И хотя ей это не нравилось, она не обязательно ненавидела это. Обведя взглядом комнату, Маю поняла, что если босс этой женщины усадит кого-нибудь из них перед ней и прикажет ей, она причинит им боль без угрызений совести.

"Это Ичару Аканэ, и она приехала из Отдела пыток и допросов. Пожалуйста, уделите ей все свое внимание ".

"Меньше чем через месяц большинство из вас станут ниндзя Конохагакуре. Я здесь, чтобы убедиться, что ваши ожидания от жизни ниндзя основаны на реальности, — сказала она отрывистым голосом, ставя сумку на стол Ируки со зловещим стуком и лязгом металла о металл.

"Как ты знаешь, наши шиноби и куноичи не всегда возвращаются домой. Если вы зашли так далеко, ваши учителя сообщили вам о возможности смерти в молодом возрасте вдали от ваших домов, без каких-либо шансов на то, что ваши останки будут возвращены вашей семье ".

Было неудобно ерзать, пока женщина хладнокровно оценивала их.

"Что не обсуждалось, так это возможность того, что, когда ты не вернешься домой, ты не умрешь, по крайней мере, не сразу".

По комнате пронесся смущенный шепот, но Маю просто закрыла глаза, уже зная, к чему это приведет. Она спокойно положила руки на колени, чтобы скрыть их дрожь. Она открыла глаза, когда Аканэ снова заговорила.

"Представьте, если хотите, сценарий. Вы и ваша команда находитесь на вражеской территории. Вы успешно достигли своей цели, но некоторые из вас ранены, и вражеские силы приближаются к вам. Вы капитан — что это значит? — спросила она.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Сакура подняла руку.

"Да, ты", — сказала Аканэ, кивая в ее сторону.

"Как капитан, вы несете ответственность за обеспечение завершения миссии и безопасности вашей команды, в таком порядке важности".

Аканэ кивнула. "Это верно. Итак, вы приказываете своей команде продолжать движение без вас и остаетесь, чтобы устроить ловушку. Вы успешны в том, что сдерживаете их силы достаточно долго, чтобы ваша команда смогла сбежать. Однако, — сказала Аканэ в тишине, настолько полной, что Маю могла слышать звуки сверчков за окном, — ты ранен и не можешь убежать, и не все вражеские силы мертвы. Вместо того, чтобы убить тебя, они отключают твое суицидальное дзюцу и захватывают тебя."

Маю сосредоточилась на контроле своего дыхания, по мере того как нарастало ее беспокойство. Чья-то рука схватила ее под столом, и она посмотрела на Шикамару, который бросил на нее обеспокоенный взгляд. Она выдавила слабую улыбку и почувствовала, что часть ее страха немного утихла, затем в знак благодарности сжала его руку.

"Вас доставляют в их камеры предварительного заключения, где они оставляют вас на три дня. Тебе холодно, ты голоден, хочешь пить и напуган. Ты знаешь, что за тобой никто не придет." Аканэ подошла к окну и смотрела на улицу, скрестив руки на груди, глядя на весь мир, как будто она не осознавала, какой эффект ее слова произвели на аудиторию.

Холодный цементный пол, она не пила несколько дней, они придут за ней? Спасут ли они ее? Маю стиснула зубы от обрывка воспоминаний.

Не сейчас, сказала она себе и тщательно упаковала воспоминания, всплывающие из ее подсознания, в цепочки.

Это был трюк, которому научил ее Шерлок, способ держать тревогу в узде, пока с ней не разберутся позже. Он внушил ей, как важно использовать его только в случае крайней необходимости, потому что подавлять его вредно для здоровья. Когда позже она отпустила цепи, то знала, что это ударит по ней еще сильнее, как соленая вода под давлением.

"В конце концов, в комнату входит мужчина и выводит вас из камеры, ведет по длинным коридорам в другую комнату, где приковывает вас к столу. Нет никакого способа убежать — они хороши в том, что они делают. Затем он начинает расспрашивать вас. О вашей деревне, вашем имени, вашей миссии, о чем угодно. Конечно, ты не отвечаешь, потому что ты верный ниндзя Конохагакуре. По прошествии многих часов они перестают быть милыми ".

Аканэ подошла к сумке и медленно открыла ее, вытаскивая кожаный сверток.

"Вот когда они приносят это в комнату." Она расстегнула застежку, удерживающую ее закрытой, и выкатила сумку на стол.

Маю уставилась на инструменты, которые были извлечены из кожаных складок. Аканэ провела пальцем по плоскогубцам, затем подняла его, чтобы коснуться скальпеля.

"Я не думаю, что мне нужно вдаваться в подробности того, что они с этим делают. Люди, которые специализируются на пытках, могут поддерживать жизнь жертвы в течение нескольких недель, все еще подвергая кого-то сильной боли ", — сказала она.

Маю удвоила усилия на цепях, которые начали натягиваться от силы воспоминаний, пытающихся всплыть на поверхность. Она знала, что побледнела и вспотела, и что ее запах тоже испортился, потому что Киба то дернулся перед ней, хотя и не обернулся. Она молча поблагодарила его. Если бы она взбесилась во время этой лекции, это определенно поставило бы красный флажок в ее послужном списке — нехорошо.

Она должна была держать себя в руках — она могла сказать, что Аканэ сдается. Шикамару успокаивающе потирал большим пальцем костяшки ее пальцев и был так напряжен, что она боялась, что он вскочит со стула и утащит ее из класса. Она была лишь немного разочарована, когда он остался на месте — он также знал, к каким последствиям приведет выдача ее дискомфорта.

Аканэ свернула инструменты обратно и убрала их в сумку, прежде чем снова уделить им все свое внимание.

"В конце концов, шиноби или куноичи в этой ситуации умрут, будь то от ран, нанесенных пытками, или потому, что он или она нашли способ умереть быстрее. Это судьба, о которой никто не думает и не говорит, обсуждая славу смерти ниндзя. Не всем посчастливилось умереть рядом со своими товарищами. Некоторые делают это в сырой камере на враждебной территории, в одиночестве, и их тела больше никогда не видят.

"Итак, — сказала она, встретившись взглядами с несколькими студентами, — вы должны спросить себя, действительно ли вы хотите такой жизни? Благодарю вас. — Она поклонилась.

Воцарилась ошеломленная тишина, и Маю слышала, как ее дыхание становится прерывистым. Затем громкий чмокающий звук эхом разнесся по классу, и Наруто, который сидел двумя рядами ниже и слева от Маю, встал и указал на женщину. Звук был от того, что он ударился о свой стол.

"Если вы думаете, что это отпугнет нас, леди, то вы сумасшедшая!" — сказал он. "Я собираюсь стать сильнейшим ниндзя в деревне, а затем Хокаге — тогда никому не сойдет с рук пытка моего товарища Конохи!"

Вот так напряжение спало, и Маю вздохнула с облегчением, когда класс наполнился шумом. Сакура кричала на Наруто за то, что он идиот, который не воспринял лекцию всерьез, а несколько мальчиков обсуждали, как они никогда не сломаются под пытками, и способы, с помощью которых они совершат свой эпический побег.

Шикамару воспользовался этим как шансом пододвинуть свой стул поближе и обнять ее. Она положила голову ему на плечо и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, его запах напоминал ей о доме и помогал успокоиться. Воспоминания все еще давили на ее цепи, но теперь они были менее настойчивыми, и она знала, что это выдержит.

Ирука и Мизуки пытались успокоить класс, а Аканэ исчезла. Наконец, все замолчали, и Ирука произнес успокаивающую речь и дал классу понять, что они могут прийти и поговорить с ним о любых страхах или вопросах, которые у них возникли после гостевой лекции, в любое время.

Как только наступил обед, Маю вскочила со стула и направилась к двери, не потрудившись захватить что-либо из своих вещей, прежде чем промчаться по коридору и выйти из здания, через двор Академии, в Коноху. Она чувствовала пульсацию воспоминаний, рвущихся с цепи, и ей нужно было найти безопасное и тихое место, чтобы справиться с этим.

Маю не удивилась, обнаружив, что ноги сами несут ее через забор вниз по тропинке от дома, где Есино ее не увидит, и через поле в лес Нара. Это было самое тихое и безопасное место, которое она знала. Она также не была удивлена, обнаружив, что Шикамару последовал за ней и теперь хватал ртом воздух.

"Маю! Что..."

Она схватила его за руку и покачала головой. "Шикамару, я собираюсь медитировать сейчас. Ты должен пообещать мне, что, несмотря ни на что, ты больше никого не получишь и никому не расскажешь о том, что происходит ".

"Маю-тян..." — запротестовал он, нахмурив брови.

"Я объясню после, я обещаю, просто... Пообещай мне, Шикамару. Пожалуйста!" Он пристально посмотрел ей в лицо и, наконец, кивнул.

"Конечно, Маю, все, что угодно".

Она с облегчением кивнула в знак благодарности и жестом пригласила его сесть. После того, как он это сделал, она легла, положив голову ему на колени. "Обещай, что останешься со мной", — прошептала она, дрожа от волнения.

Он схватил ее за руку. "Я обещаю”.

Больше не нужно откладывать это, подумала она про себя.

Она потратила несколько минут на медитацию, очищая свой разум и расслабляя тело, зная, что чем лучше она подготовится к этому, тем легче ей будет. Примерно через полчаса она погрузилась в свой мысленный мир и вздрогнула от того, что увидела.

Большая красная папка, помеченная словом Мориарти , пульсировала и издавала приглушенные крики и смех. Это было в середине пещеры, и все вокруг содрогалось с каждым толчком. Маю поджала губы, когда особенно сильная дрожь заставила несколько ее картотечных шкафов с различными папками опрокинуться.

Вздохнув, она отступила назад, вышла из пещеры, пока не оказалась над каменным куполом, который она создавала в качестве защитного слоя для своего разума на протяжении многих лет. Она надавила на смазанную маслом поверхность, и она согнулась от давления, как эластичная, прежде чем снова встать на место.

Здесь все выглядит нормально, так что структурная целостность пока не нарушена... Еще одна дрожь заставила ее броситься обратно в темную пещеру с ее рядами картотечных шкафов и приземлиться перед красной папкой.

"Верно. Вот и все, — пробормотала она и подняла руку, чтобы снять светящиеся синие цепочки.

Они исчезли, когда упали на землю. Как только последняя исчезла, папка разлетелась на несколько папок поменьше, которые носились вокруг нее красным пятном, пока одна не отделилась и не врезалась в нее. Она закрыла глаза и позволила себе вспомнить.

Диана Холмс закатила глаза, увидев номер, высветившийся на экране ее телефона, жонглируя книгами, чтобы ответить на звонок и одновременно идти. Вокруг нее были студенты университета, спешащие на тот или иной урок, или, если им повезло, на перерыв, лежащие на не по сезону лондонском солнце.

"Папа, ты не мог бы дать мне больше 10 секунд после окончания урока, прежде чем звонить?" — сказала она в трубку, как только ей удалось поднести ее к уху.

"Ну, если бы ты перезвонил мне сегодня утром, я бы не так отчаянно хотел поговорить с тобой".

Диана вздохнула, но знала, что лучше не спорить. "Тогда что же настолько важно, что это не могло подождать?" Она обошла группу профессоров, жалующихся на сокращение бюджета.

"Сегодня день рождения твоей бабушки — Антея приготовила для тебя платье".

Диана улыбнулась и покачала головой. "Ты знаешь, большинству аспирантов не приходится иметь дело с родителями, наряжающими их на званые обеды".

"Ну, большинству аспирантов нет семнадцати", — легко ответил он.

"Ха, держу пари, нормальные семнадцатилетние девушки тоже одеваются сами". Диана на самом деле не возражала — в конце концов, у Антеи был отличный вкус.

"Но ты позвонил не поэтому", — сказала Диана, сворачивая на тротуар, чтобы направиться к гаражу.

"Нет, конечно, нет", — усмехнулся Майкрофт, как будто звонить и болтать о гардеробе дочери было ниже его достоинства. Что, честно говоря, так и было — в конце концов, этот человек в значительной степени управлял британским правительством.

Она вздохнула, услышав его паузу. "Ты хочешь, чтобы я убедила дядю Шерлока прийти на вечеринку по случаю дня рождения", — сказала Диана ровным голосом.

"Да, это было бы идеально". Они оба знали, что он никогда не согласится ни с чем, о чем его попросит Майкрофт, но был шанс 50/50, что он уступит Диане.

"Хорошо, я отправлюсь туда прямо сейчас". Она зажала телефон между плечом и ухом и поискала ключ в сумочке.

"Хорошо", — сказал он. Затем он быстро вдохнул. "Диана, тебе нужно выбираться оттуда", — настойчиво сказал он.

Часть ее вздохнула — конечно, ее отец с ужасом наблюдал за ней по камерам видеонаблюдения, пока они разговаривали по телефону, но большая часть ее уже оглядывалась по сторонам.

Дерьмо, пустой уровень гаража, тусклое освещение из-за подозрительного количества перегоревших лампочек. Выход: в пятнадцати метрах позади меня или в двадцати метрах к юго-западу.

"Пять минут, Диана, и мои люди будут там. Задержи их на пять минут." Его вынужденное спокойствие вызвало выброс адреналина в кровь, и, не раздумывая ни секунды, она бросила свои книги, сжала телефон в одной руке, затем развернулась и побежала к выходу. Она услышала звуки шагов и тихие проклятия позади себя.

Она едва успела пройти половину пути, как что-то большое врезалось в нее, повалив на землю в болезненном скольжении конечностей. Ее голова ударилась о цемент, и перед глазами вспыхнули звезды, из-за чего ее тело не могло должным образом слушать, когда она требовала, чтобы оно боролось. Телефон вылетел у нее из рук, заскользил и запрыгал по полу, пока не оказался вне досягаемости.

Кто-то схватил ее за запястья и хорошо отработанным движением заломил их за спину. Профессионалы, подумала она про себя как раз в тот момент, когда ей на голову натянули черный мешок, и она почувствовала, как в кожу вонзается игла, прежде чем потерять сознание.

Они продержали ее в холодном, темном подвале почти два дня, прежде чем пришли за ней. Она проснулась там с воспаленным лицом в том месте, где оно соприкасалось с тротуаром, и обнаружила, что ее полностью раздели и одели в дешевую медицинскую форму. Когда она провела пальцами по тому месту на своей руке, куда был вставлен отслеживающий чип, которому Майкрофт заставил ее подчиниться, он был болезненным и опухшим там, где они его вырезали.

Первое, что она сделала, это поползла по земляному полу, проводя руками по стенам — тоже грязным — в поисках двери. Все, что она нашла, — это вырытую в углу яму, которая воняла человеческими экскрементами. Она подавила рвотный позыв и отбежала на другую сторону своей тюрьмы так быстро, как только могла, тяжело дыша.

Я не первая заключенная здесь, подумала она про себя и попыталась решить, хороший это или плохой знак.

С положительной стороны, если бы ее таинственный похититель пользовался этим местом раньше, было бы больше улик, которые помогли бы указать ее отцу и дяде на место, где она пряталась. С отрицательной стороны, это может быть хорошо налаженная оперативная база, которую само по себе найти может быть сложнее по целому ряду причин.

Еще одна вещь, которую она заметила, это то, что она не могла найти дверь, что, вероятно, означало, что вход был люком с потолка. Итак, там не было бы никакого спасения, если бы она не смогла каким-то образом взобраться по утрамбованной земляной стене босиком.

"Если бы я пыталась заманить Холмса в ловушку, я бы поместила их именно в такое место", подумала она про себя и пришла в ужас от последствий. Если она была права, они знали, что она может сделать, если дать ей полдюйма пространства для маневра, и сделали бы все возможное, чтобы оставаться на шаг впереди нее.

Следующие два дня были мучительными, в чем и был смысл. Ей было холодно и ужасно хотелось пить, ее голодные боли утихли несколько часов назад, и она пережила неприятный опыт пользования удобствами в углу. И все же, когда они наконец появились, свалившись с потолка, она боролась — конечно, боролась. Свет, исходящий из люка, ослепил ее, и она была слаба от побоев, наркотиков и голода, но ей все же удалось сломать нос и отправить одного из нападавших в угол с дырой в земле, куда он приземлился с удовлетворительным хлюпаньем и звуком отвращения.

Наконец, один из них нанес ей хороший удар слева по лицу, заставив ее растянуться, и они быстро перешли к делу с помощью застежек-молний. Это были два здоровенных мужика, сплошь мускулистые, и когда они объявили, что все чисто, в подвал спустились по шаткой раскладной лестнице. Ее перекинули через плечо, и она задохнулась от запаха, исходящего от его спины, изо всех сил стараясь выгнуться от него. Должно быть, это тот, кого она отправила в полет в свой туалет ранее.

Поскольку физическая защита не сработала, она начала изрыгать купорос в истинно холмсовой манере, когда они поднялись по лестнице и вошли в коридор. Она рассказала им обо всех способах, которыми ее отец убил бы их, каждый из которых был более болезненным, чем предыдущий. Она сделала вывод, что одна из их жен изменяла им, а другая была скрытой лесбиянкой. Она оскорбляла их интеллект и внешность, и все остальное, что она могла видеть, могло вывести их из себя, пока один из них — пожилой мужчина, наемник, бывший военный, с залысинами, делающий это за деньги, в отличие от своего друга, которому просто нравилось причинять людям боль, — не заткнул ей рот кляпом.

Наконец, они подошли к толстой металлической двери, которую бывшему военному пришлось напрячься, чтобы открыть. Канализационный люк больно уронил ее на цементный пол, и она огляделась вокруг полными страха глазами. Комната представляла собой цементный квадрат восемь на восемь, с металлическим столом посередине, на котором лежали инструменты, выглядевшие так, будто им место в средневековой пыточной темнице, стоком в полу и чем-то похожим на кресло дантиста с ограничителями. Там же был штатив с видеокамерой, настроенной на запись.

Один из них схватил ее за темные вьющиеся волосы — такие же, как у ее своенравного дяди, — и потащил к стулу. Им потребовалось обоим, чтобы удержать ее и обуздать, и они, казалось, были невосприимчивы к ее приглушенным крикам ярости. Затем они развернулись и ушли.

Диана боролась с ограничениями, пытаясь найти слабость, любую слабость, но ни одна из них не давала о себе знать. Страх скрутил ее внутренности, и ей пришлось глубоко дышать через нос, чтобы успокоиться.

Все в порядке, ты Холмс, ты разберешься в этом.

Она только начала успокаиваться, когда дверь распахнулась, и маленький, невзрачный мужчина в сшитом на заказ костюме ворвался в комнату, прежде чем она захлопнулась за ним. Она сузила глаза, глядя на него, видя за его намеренно скромным поведением. Это был ответственный человек — он был доволен собой и уверен, что получит все, что захочет. И его глаза...она вздрогнула, когда добралась до его глаз. Умный, оценивающий и холодный — в нем не было человечности.

Он засмеялся от восторга, когда увидел, как она отпрянула от него. "О, да! Ты видишь это, не так ли? Большинство людей этого не делают, но я думаю, что от твоей семьи ничего не добьешься, — сказал он высоким голосом, пересекая комнату и подходя к ней.

"О, тут, тут". Он потянулся к ее лицу и проигнорировал ее попытки отстраниться от него. "Ты, должно быть, расстроил охранников, раз они заткнули тебе рот кляпом. Знаете, мне самому нравится слышать крики, так что мы просто снимем это ".

Он вынул кляп, и Диана перешла в наступление, точно так же, как она это сделала с охранниками. Он отпустил ее на несколько минут, его глаза забавлялись, когда она угрожала, оскорбляла и выводила ужасные вещи о нем. Наконец, она успокоилась и устремила на него, как всегда уверяла ее Антея, очень устрашающий взгляд.

Он засмеялся и захлопал в ладоши от восторга, заставив ее моргнуть в шоке.

"О, да, это было прекрасно! У вас, холмсов, действительно острые язычки, а? Покажи хорошее шоу для своего отца и дяди, они смотрят прямо сейчас, ты же знаешь, — весело сказал он, и Диана почувствовала, как у нее похолодело в груди.

"Что?" — прошептала она, бросив взгляд на камеру, на которой горел красный индикатор записи.

Он проследил за ее взглядом и помахал рукой в камеру. "Ну, ты же знаешь, они не смотрят прямо сейчас . Слишком легко отслеживать видео в реальном времени. Но я отправлю это им позже — неотредактированное, конечно, так что не стесняйтесь передать им любое сообщение, которое вы пожелаете, я обещаю, что не буду его вырезать ".

"Но ... почему?" — спросила она. И затем, что более важно: "Кто ты такой?"

Мужчина бросил на нее пылкий взгляд. "Почему? Что ж, я хотел бы сыграть в игру с твоими дядей и отцом, и я решил, что ты будешь моим стартовым ходом. Во всяком случае, это должно привлечь их внимание. И вы можете называть меня Мориарти. А теперь, мисс Холмс, не пора ли нам начать? Мне не терпится поиграть ".

Она начала дрожать, когда он подошел к столу и начал обдумывать возможные варианты. "Хм, давайте начнем с пальцев, не так ли?"

000

Диана лежала на прохладном цементном полу, липкая от скопившейся за последние несколько дней крови, не в силах пошевелиться. Мориарти приказывал своим приспешникам убирать стол и стул каждый день, когда он заканчивал, чтобы у нее не было доступа к какому-либо потенциальному оружию или инструментам для побега — не то чтобы ему нужно было беспокоиться о том, что она сможет организовать какую-либо защиту в этот момент.

Она уставилась на камеру, которая теперь вела запись с высоты в углу, где она не могла до нее дотянуться, все еще с горящей красной лампочкой, и представила, что вместо этого видит там своего отца. Мориарти не лгал о том, что отправил видео ее семье, и она ненавидела то, что могла это сказать. Она ненавидела то, что могла видеть, как сильно он наслаждался ее болью, что он действительно видел в этом какую-то извращенную игру.

Диана изо всех сил старалась не кричать, погружаясь в свой разум и отталкивая боль как можно дольше, но в конце концов даже такой разум, как у нее, должен был сломаться. Она не могла говорить из-за сломанной челюсти, но отчаянно хотела в последний раз попрощаться со своей семьей.

Она прерывисто вздохнула, и идея медленно пробилась сквозь ее вялые мысли. О, азбука Морзе. Диана знала, что ее семья будет смотреть каждый момент этого видео, ища улики, мучая себя, чтобы найти ее убийцу. И Мориарти тоже это знал. Диана подавила жгучую ненависть, которую почувствовала при упоминании этого имени. Оставалось только одно, что она могла сделать, чтобы бросить ему вызов, и у нее были все намерения пройти через это.

Собравшись с мыслями, она начала медленно моргать глазами, стараясь придать своему лицу всю искренность, на которую была способна.

Люблю вас обоих. Это не твоя вина. Извините. Заботьтесь друг о друге. Это было все, на что у нее действительно хватило сил, прежде чем она обратила свое внимание на свой последний номер.

Мориарти прошептал ей на ухо, чего она может ожидать на следующий день, убедившись, что его губы повернуты к камере, чтобы любой наблюдающий мог прочитать, что он говорит, если у него есть навык. Диана до этого момента цеплялась за надежду, молясь вопреки всем уликам, чтобы ее нашли до того, как он убьет ее. Но сейчас у нее не было времени. Разговор, который у нее однажды состоялся с Шерлоком, крутился у нее в голове с конца первого дня, проведенного под нежной опекой Мориарти.

"Дядя Шерлок, что, черт возьми, это за список?" — Спросила Диана, ставя еду, которую она взяла на его стол, и заметила клочок бумаги, на котором он что-то нацарапал. "Засунуть палец через глаз в мозг, вырвать собственную яремную вену, откусить язык и захлебнуться кровью/истечь кровью..."

Он поднял глаза от того места, где сидел на диване в халате, с красными от недосыпа глазами. "Ах, просто составляю список возможных способов, которыми можно покончить с собой, когда у тебя мало возможностей и инструментов, но много силы воли".

"Господи, не дай отцу увидеть это, он отправит тебя в психушку..."

Двести сорок секунд спустя после того, как она попрощалась с камерой и отвернулась, чтобы ее не было видно, Диана захлебывалась кровью, мысленно отсчитывая секунды. Цемент был холодным, и боль, наконец, отступила от ее тела, когда она начала смеяться. Это был ужасный, захлебывающийся звук, заглушенный кровью.

Когда Мориарти ворвался в комнату, Диана поняла, что он опоздал, и ее смех усилился, когда он начал выкрикивать непристойности в ее адрес. Я выиграла, подумала она про себя, когда ее сознание угасло.

"Просыпайся! Маю, проснись!" Маю со вздохом вынырнула из своих воспоминаний, резко выпрямившись. Ее руки поднеслись ко рту, и она издала леденящий кровь крик. Боль в горле подсказала ей, что это тоже был не первый случай.

Ее дыхание стало прерывистым, и она всхлипывала. На ее лице были руки, и успокаивающий голос говорил с ней тихим голосом.

"Маю-тян, ты в порядке, ты в безопасности, мне нужно, чтобы ты дышала, хорошо? Ты в безопасности, я обещаю, Маю, просто дыши, пожалуйста ".

Маю отчаянно смотрела в карие глаза перед собой, и они болезненно напомнили ей другую пару карих глаз, которые она никогда больше не увидит, потому что умерла. Но они принадлежали кому-то другому, кому-то, кто был здесь и жив, прямо рядом с ней. Его имя всплыло над хаосом ее воспоминаний, ощущение, что ее держат, пока кто-то режет -

"Шикамару." Она всхлипнула от облегчения, когда узнала его, и бросилась ему на грудь. Он обхватил ее руками, сжимая их, когда она начала всхлипывать, слова срывались с ее губ.

"Я вспомнил, я помню, что он сделал. Он... он... — ее голос стал искаженным. "Я умер, я умер".

"Маю, кто? Что он сделал?" — В отчаянии спросил он. Она просто покачала головой и продолжала плакать.

"Может быть, мне стоит пойти за..." — начал он.

"Нет!" — истерично закричала Маю. "Нет, Шика, ты обещала, ты не можешь, пожалуйста ..."

"Хорошо, хорошо, я никуда не уйду, я останусь прямо здесь. Все в порядке, — прошептал он и продолжал успокаивать ее, пока ее рыдания не перешли в икоту. Успокоившись, она постепенно взяла свои мысли под контроль.

Так вот что произошло. Ладно, это было плохо, но теперь ты знаешь и можешь с этим смириться.

Она вдохнула через нос и выдохнула через рот, чувствуя, как замедляется ее пульс. Маю закрыла глаза и погрузилась обратно в свой разум. Файлы из папки Мориарти все еще были непроверенными, мигали изображения и фрагменты звука, но они больше не пульсировали красным.

Она начала собирать их к себе и засовывать в основную папку. Когда все было наполовину организовано, она снова открыла глаза и почувствовала себя более уравновешенной.

Она высвободилась из объятий и вытерла лицо рукавом, прежде чем взглянуть на Шикамару. Ее сердце сжалось, когда она увидела его лицо. Он выглядел пораженным и запаниковавшим, но пытался держать себя в руках ради нее. Она отодвинулась на несколько дюймов, а затем села на землю, скрестив ноги, и принялась ковырять кутикулу пальцев.

"Думаю, я должна тебе объяснить", — сказала она дрогнувшим голосом.

"Это было бы ... мило", — осторожно сказал он. "Но тебе не обязательно говорить об этом, если..."

Маю подняла руку и покачала головой. "Нет, я хочу тебе сказать. Я должна была сказать тебе давным-давно, это просто..." Она подняла голову и посмотрела в его глаза, полные беспокойства, несмотря на его теперь сутулую позу. "Я не хотел, чтобы ты видела меня по-другому. Но я хочу, чтобы ты любила меня такой, какая я есть, а не только одну мою версию ".

Глаза Шикамару сузились, но он ничего не прокомментировал. Она знала, что его мозг, вероятно, перебирал варианты, но он ни за что не догадался бы, что она собиралась сказать.

Не отрывая от него глаз, она спросила: "Ты веришь в ... реинкарнацию?"

Шикамару медленно моргнул, прежде чем его глаза расширились.

"Ты хочешь сказать, что ты..." Он осекся, и она пожала плечами. Он всегда быстро улавливал ее логические выкладки — впечатляющий подвиг.

"У меня есть воспоминания из прошлой жизни, да", — осторожно сказала она.

Теперь он часто моргал, и она следила за игрой эмоций, пробегавших по его лицу. Шок, неверие, беспокойство, задумчивость.

"Скажи мне", — потребовал он, наклоняясь вперед, и она выдохнула с облегчением. Значит, он был готов выслушать.

"Мир из моей первой жизни, или, по крайней мере, первый, который я помню, — это не этот мир. У меня есть несколько теорий об альтернативных измерениях и расходящихся временных линиях...но мы не будем вдаваться в это, — сказала она в ответ на его нетерпеливый взгляд. "В любом случае, это было совсем не то, что сейчас. Во-первых, там нет чакры, а если и есть, то я не знал о ней, и она не была широко известна или использовалась ".

"Тогда как?.." — спросил он, выглядя заинтригованным.

"Технология была намного более продвинутой", — сказала она с легкой улыбкой. "Оружие, связь, хранение и распространение информации, путешествия — все это было намного, намного проще. Может быть, когда-нибудь я воссоздам некоторые вещи, но сейчас я не хочу привлекать к себе такого рода внимание ".

"А ты ... каким ты был?" — спросил он.

"I...my звали Диана Холмс, — тихо сказала она, и он нахмурился, услышав это странное имя. "Моя семья состояла из интеллектуальных гигантов. Мой отец практически контролировал правительство страны, в которой мы жили, но он делал все это из-за кулис. Он мог посмотреть на человека и узнать о нем все с первого взгляда. Он также был экспертом в понимании того, что движет людьми — он использовал это, чтобы дергать за ниточки и поворачивать ситуации в свою пользу. Он всегда был на сто шагов впереди всех остальных.

"Он очень любил меня и своего брата Шерлока, но в остальном он был очень холодным человеком — все ради общего блага, ты же знаешь".

Шикамару кивнул — они все знали таких людей, выросших в военной деревне.

"Потом был мой дядя — Шерлок". Маю нежно закатила глаза. "Он был полной противоположностью отца. Кроме его модной, идеально сшитой одежды и способности видеть все о человеке с первого взгляда, я полагаю. Они дрались, как кошки с собаками. Но я любила их обоих, и они любили меня..." Маю плотно сжала губы.

"Как вы знаете, быть могущественным сопряжено с определенными рисками, и не только для вас, но и для тех, кто вас окружает. Я... не сразу вспомнил все о своей прошлой жизни. Воспоминания приходили ко мне медленно, хотя к тому времени, когда мы с тобой встретились, у меня было почти все. За исключением того, как я умер."

Шикамару напрягся, затем потянулся, чтобы положить свою руку на ее. Она послала ему дрожащую улыбку и посмотрела на деревья.

"Это было на грани, просто кусочки, начиная со всего заговора Данзо и становясь все хуже после того, как меня чуть не убили. Тогда сегодня ... во время этого lecture...it вырвал на свободу остальные мои воспоминания. История, которую она рассказывала, была ... знакомой."

Шикамару шокировал ее, быстро встав и отойдя на несколько футов. Она уставилась на его напряженную спину и увидела, что его кулаки были сжаты по бокам. Он глубоко дышал, пытаясь взять себя в руки. Они посидели в тишине на медленно темнеющей поляне несколько минут, и Маю поняла, что, должно быть, она долго была в своем воображении, прежде чем Шикамару вытащил ее, если было уже так поздно.

"Скажи мне", — прохрипел он, но не повернулся, чтобы посмотреть на нее.

"Его звали Мориарти", — ее голос дрогнул на имени, и Шикамару снова был рядом с ней, притягивая ее к себе. Маю черпала силы в его поддержке и продолжала более спокойным голосом. "Однажды он взял меня с собой. Мориарти был гением, и он хотел ... сыграть в игру, по его словам, с моими дядей и отцом. Он сказал, что я была его первым шагом, — выплюнула она.

"Он записывал все, что делал со мной. Я старался оставаться сильным и не показывать, насколько это... как это...

Шикамару шикнул на нее. "Все в порядке, тебе не обязательно продолжать".

Маю покачала головой, затем высвободилась из его объятий и выпрямила спину, глядя ему в глаза.

"Я хочу этого. Ты единственный человек, которому я когда-либо расскажу об этом, и я хочу оставить это в прошлом. Итак. Он записал это, чтобы отправить им позже. Я продержался долго ... Может быть, три дня? Но в конце концов я понял, что они меня не найдут.

"Они были такими умными и располагали ресурсами, но Мориарти изучал их в течение долгого времени. Он знал, как направить их по ложному следу и как спрятать меня от них. Он ... сказал мне, что мне осталось жить всего один день в конце нашего последнего ... сеанса и что он приберег лучшее напоследок. Я не буду вдаваться в подробности того, что он сказал, что сделает, но это было не то, ради чего я хотел остаться ".

Шикамару вздрогнул. "Ты убила себя", — прошептал он, и она кивнула в подтверждение.

"Если бы я думал, что переживу то, что он запланировал, я бы этого не сделал. Но он собирался использовать мои последние минуты как оружие против моей семьи, и я просто не могла ему этого позволить. Это уже должно было быть ... трудно для них". Маю закрыла глаза.

"В любом случае, я умер, зная, что Мориарти недооценил их. После того, что он сделал с Дианой Холмс...они объединили бы ресурсы и объединились бы вместе. На самом деле они не делали этого ни для Королевы, ни для Страны, ни для чего-либо еще, так что я думаю, он просто не знал, во что ввязывается ". Маю злобно ухмыльнулась.

"Где бы ни находился этот мир, я знаю, что он страдает в нем. В любом случае. Я знаю, в это трудно поверить, так что ничего страшного, если ты думаешь, что я сумасшедший. Я просто... хотела, чтобы ты знал, — неуверенно закончила она.

Он долго молчал, прежде чем заговорить. "Так, значит, вы на самом деле эта... эта Диана Холмс", — он с трудом подбирал английское имя, — "или..."

Глаза Маю расширились. "Нет! Нет, я имею в виду, я просто помню ее жизнь, но я — это не она. Или я вроде как ... но все это просто смешалось воедино, чтобы сделать меня тем, кем я am...it это трудно объяснить. Я не родилась со взрослым умом, и я не ... притворяюсь собой. Мое взаимодействие с вами, моя личность — все это правда. Боюсь, грубость и постоянное раздувание дела — это насквозь присущие Холмсу черты характера ".

Он принял свою задумчивую позу, и она заставила себя оставить его в покое. Она погрузилась в свой разум и заставила себя открыть папку с Мориарти, зная, что ей будут сниться кошмары, если она не начнет разбираться с воспоминаниями сейчас. Она отказалась позволить этому мужчине еще больше отнять у нее жизнь или энергию после этого. Она усыпит его.

Когда она открыла глаза, Шикамару изучал ее, но, казалось, расслабился.

"Насколько я понимаю, нет никакой "другой версии" тебя, о которой я не знал. Маю есть Маю — ты не отличаешься только потому, что я знаю что-то новое о том, что сделало тебя, тобой. Я не буду упоминать Диану Холмс, если ты не сделаешь этого, и я никому не скажу ...

Он был прерван, когда Маю бросилась на него, выбив его из равновесия и отбросив их обоих назад, чтобы они ударились о землю, выбив дыхание из его легких. Маю уставилась на потрясенное лицо Шикамару и издала короткий смешок. Он скривил рот, глядя на нее, и сказал: "беспокойная девчонка", и она поняла, что с ней все будет в порядке.

000

Есино провела выходные перед выпуском в суматохе. Она заставляла Маю спарринговаться с ней по утрам и вечерам, хотя с декабря они занимались этим только раз в два дня. Маю перешла к четвертой стадии, которая в основном заключалась в переходе к высшей ката, добавляя применение чакры. Само по себе ката было удивительным подвигом гибкости, скорости и гимнастики, в котором Есино и Маю переворачивались и выполняли высокие удары ногами и панчами в синхронном танце.

Их спарринги были в основном из-за того, что Есино надрала Маю задницу, но все равно это было весело. Шикаку и Шикамару обычно выбирали роль зрителей с крыльца, утверждая, что на это было прекрасно смотреть. Хитрый взгляд, который Шикаку послал Есино после этих слов, был действительно тревожным.

Она также потащила Шикамару и Маю за покупками снаряжения ниндзя, что на самом деле было довольно весело. В итоге Маю получила почти тот же наряд, который носила всегда, но с дополнительным защитным снаряжением.

В летние месяцы она носила свою обычную серую тунику без рукавов, но теперь под ней добавился сетчатый топ на бретелях, чтобы предотвратить попадание острых предметов в ее торс. Она также надела сетчатые брюки, доходящие до середины икр, и черные шорты поверх них. Зимой ее туника была из более толстого материала с длинными рукавами, к которой она надевала плотные черные брюки, облегающие ноги, чтобы они не хлопали при движении. Ее обувью были сапоги, доходившие прямо до колена. Передняя часть была укреплена на ее голенях, чтобы защитить кости.

Шикамару был одет в обтягивающую коричневую майку с сеткой поверх и свободные коричневые брюки, доходившие до середины икр. Сверху была укороченная серая рубашка с короткими рукавами и символом клана Нара на рукавах, и он сочетал ее со стандартными синими сандалиями шиноби.

Есино также купила им обоим по тонне бинтов и мешочку с кунаями каждому. Она наполнила обе их руки кунаями, проволокой ниндзя, а в случае Маю — бумагой и свитками для создания ее низкоуровневых печатей.

"Эм, мам?" — сказала она неуверенно. "Как только я стану генином, разве технически я больше не буду твоим подопечным?"

Есино моргнула и задумчиво наклонила голову, в то время как Шикамару нахмурился, очевидно, уже зная, к чему она клонит с этим вопросом. "Я полагаю, что нет? Почему?"

"Ну, я действительно должен платить за свое снаряжение сам..." Она чуть не выронила содержимое из рук от силы подзатыльника, который дал ей Есино.

"Не будь глупым! Ты наш ребенок, мы платим за твое снаряжение, пока ты не достигнешь уровня чунина и не сможешь содержать себя, конец дискуссии. Кроме того, ты уже финансируешь свои собственные яды и изготовление кукол с помощью тех чертежей мебели, которые даешь Акинобу." Есино сморщила нос, как она всегда делала, когда при ней упоминали Акинобу.

Шикамару пнул ее в лодыжку. "Мама и папа в любом случае богаты, так что это не имеет значения". Есино шикнула на него и покраснела, а Маю нежно улыбнулась ей. По какой-то причине она и Шикаку на самом деле не любили говорить или выставлять напоказ свое богатство, и Маю лично считала, что жить с ними намного комфортнее, чем было бы, скажем, с главой клана Хьюга. Она содрогнулась при этой мысли.

"Хорошо, хорошо, теперь я заткнусь", — сказала Маю.

000

Утро выпускного экзамена было почти таким же, как и любое другое утро в их семье. Шикаку и Шикамару выглядели так, словно предпочли бы поспать, Есино была такой же энергичной, как всегда, а Маю делала пометки в своем блокноте, запихивая рис в рот.

Они пришли в школу немного раньше и стояли с Чоджи и Кибой, обсуждая возможные экзаменационные вопросы. Акира и его друзья смотрели на нее и хихикали про себя, и несколько раз она слышала, как один из них говорил что-то вроде "давай, чувак, просто сделай это!"

"Ему лучше больше не приглашать меня на свидание", — пробормотала она Шикамару, который послал уничтожающий взгляд в их сторону и обнял ее за плечи.

Маю закатила глаза, но наклонилась к нему. Наконец, они вошли внутрь, заняв свои обычные места в задней части салона. Маю сидела в кресле у прохода, читая книгу с Шикамару рядом с ней, выглядя такой же скучающей, как всегда, когда кто-то произнес ее имя, заставив ее поднять глаза.

Если бы она не тренировалась с Есино, она, возможно, не смогла бы избежать губ Акиры, опускающихся к ней, но так или иначе, она смогла дернуться в сторону так, что он едва коснулся уголка ее губ и щеки. На мгновение все, кроме ухмыляющегося Акиры, застыли в шоке или ужасе. Несколько восторженных криков раздалось от некоторых девочек, сидевших в передней части класса, и это вывело всех из ступора.

Прежде чем Маю успела заговорить, чье-то тело перелетело через стол мимо нее и врезалось в Акиру с такой силой, что они оба покатились вниз по лестнице. У Маю отвисла челюсть, когда она поняла, что Шикамару был тем пятном, которое напало на Акиру.

Шикамару ... вытирал им пол. Маю вздрогнула, когда его кулак врезался в нос Акиры, который с треском сломался, и по его лицу потекла кровь. Глаза Шикамару пылали гневом, но его лицо было холодным, и Маю подумала, что он выглядит довольно устрашающе.

Друзья Акиры схватили Шикамару за обе руки и оттащили его от Акиры, который зажимал нос и, заикаясь, извинялся. Он не сопротивлялся их хватке, но Маю могла сказать, что он хотел этого. Она коснулась своей щеки там, где Акира поцеловал ее — без разрешения — и была выведена из оцепенения приливом гнева.

Она встала так быстро, что ее стул опрокинулся и присоединился к креслу Шикамару на полу. Она затопала вниз по лестнице. Когда она протянула руки к Акире, нити чакры вырвались из концов, прикрепляясь к его суставам и поднимая его в воздух, чтобы врезаться в стену позади него, ноги болтались в нескольких футах от пола.

"Ты отвратительный маленький придурок!" — взвизгнула она, едва заметив, когда Ирука вошел в комнату и в шоке уронил тесты, которые держал в руках.

"Маю, что..." — попытался он, но она оборвала его.

"Человек, перед которым ты должен извиняться, — это я!"

Акира выглядел испуганным, прислонившись к стене, из его носа текла кровь, а под глазом уже темнело.

"Когда девушка говорит "нет", вот что это значит. Не "пожалуйста, продолжайте приставать ко мне" или "поцелуй меня без моего разрешения!" Последнюю часть она выкрикнула, и большая часть комнаты вздрогнула.

"Прикоснись ко мне еще раз, и тебе не придется беспокоиться о Шикамару! Я использую эти нити чакры и оторву твою ..."

"Хорошо, Маю-тян!" — Крикнул Ирука, обрывая ее. "Давайте все просто успокоимся".

Маю поджала губы, но выпустила нити чакры, немного пошатнувшись, когда почувствовала утечку своей чакры. Держать на руках ребенка размером с Акиру было намного утомительнее, чем управлять марионеткой. Она почувствовала руку на своей руке, поддерживающую ее, и послала Шикамару благодарный взгляд, прежде чем снова повернуться к мальчику, рядом с которым Мизуки стояла на коленях, пытаясь помочь подняться.

"О, а Акира?" Он вздрогнул и посмотрел на нее.

"Та штука, о которой ты так беспокоишься? С твоими родителями?" — сладко сказала она, и его глаза расширились. "Это правда. Они просто ждали, пока ты закончишь школу, чтобы сказать тебе, что разводятся ".

Она повернулась и бросилась обратно на свое место, Шикамару рядом с ней.

000

Маю прошла, и хотя она не была уверена, что у нее хватит чакры для хенджа, шуншина и клона, она справилась — едва. Ирука решил позволить им пройти тест, если они согласятся позволить Акире пройти его тоже. Все трое неохотно кивнули, и Маю с облегчением увидела, что влюбленность Акиры в нее, казалось, умерла трагической смертью вместе с его идеально прямым носом.

Шикамару едва говорил, и она могла видеть, что он все еще кипел от гнева. Она нашла его после того, как получила свою повязку на голову, и потащила в пустой коридор.

"Что это?" — спросил я. Она взяла его за руку и осмотрела ушибленные костяшки пальцев.

Шикамару посмотрел в сторону, но не отдернул руку.

"Этот ... этот говнюк украл твой первый поцелуй!" — сказал он после нескольких минут молчания. Маю в шоке моргнула, глядя на него — Шикамару никогда не ругался при ней, но он продолжал говорить.

"Он полный неудачник, не стоит твоего времени, но теперь всякий раз, когда ты думаешь о своем первом поцелуе, тебе придется вспоминать его глупое лицо".

Маю нахмурилась. "Ладно ... Во-первых, я на самом деле не из тех девушек, которые волнуются из-за чего-то подобного. Я имею в виду, это не значит, что мои губы — это салфетка, которая больше не годится после первого использования, — сказала она упрекающим тоном.

Он выглядел виноватым, и она отмахнулась от этого. "Кроме того, он едва коснулся моей щеки, я почти уверена, что это не считается", — сказала она, и он напрягся.

"But...it выглядело как..."

Ах да, с того места, где сидел Шикамару, это, вероятно, выглядело так, как будто подлый план Акиры удался.

Она покачала головой. "Нет! Я вовремя повернул голову, так что он оказался здесь. " Она указала на свою щеку — близко к губам, но не на них. Шикамару внимательно изучил это место, как будто мог найти следы незаконного поцелуя, и она не смогла сдержать хихиканье.

"Знаешь, ты был очень крут!" — сказала она, заложив руки за спину и покачиваясь на носках.

Он моргнул, глядя на нее. "О?" — протянул он, напряжение покидало его. Он ухмыльнулся и засунул руки в карманы.

"Ага." Она решительно кивнула. "Ты выглядел точь-в-точь как Энсуи-ниисан в тот раз, когда тот парень назвал папу лентяем перед ним!"

Они оба вздрогнули при этом воспоминании.

"Это довольно круто", — сказал Шикамару, сутулясь, чтобы их лица были немного ближе.

Повинуясь импульсу, Маю бросилась вперед и поцеловала его в щеку. Он отшатнулся в удивлении, его глаза немного расширились.

"Ну вот!" — сказала она. "Теперь на нас обоих сегодня напали с поцелуями украдкой. Вероятно, нам следует пойти и найти наших родителей, прежде чем они умрут от неизвестности, задаваясь вопросом, прошли ли мы."

Она развернулась на каблуках, чтобы убежать по коридору, но была остановлена рукой на запястье, тянущей ее обратно.

"Что..." Шикамару наклонился вперед и поцеловал ее в щеку — такой же, какой получил Акира.

"Ну вот, — сказал он, и щеки его порозовели, — теперь ты вспомнишь это вместо этого".

"Д-да", — сказала она, широко улыбаясь, несмотря на то, что знала, что ее щеки были ярко-красными.

Она и раньше целовала Шикамару в щеку, но он никогда не делал этого с ней. Маю обнаружила, что она совсем не возражает, но тогда Шикамару, вероятно, мог бы вымазать ее дегтем и перьями, и она была бы не против. Она питала к нему слабость шириной около десяти миль, и он знал это.

Когда они вышли обратно на улицу, Шикамару выглядел самодовольным, пока Маю рассказывала ему о своем последнем дизайне кукол, они оба резко остановились, когда увидели, что Ирука-сенсей разговаривает с их родителями. К радости Маю, Энсуи стоял рядом с ними, выглядя довольным. Она думала, что он не прибудет вовремя к окончанию миссии, но он, должно быть, пришел прямо с разбора полетов, если судить по его грязной одежде, хотя он все еще выглядел таким же крутым и собранным, как всегда.

Маю подбежала к ним.

"Энсуи! Ты сделал это!" — сказала она, поднимая руки для объятий.

Энсуи храбро притянул ее к себе и развернул.

"Как будто я буду скучать по вашему с Шикамару выпускному", — сказал он, опуская ее и грубо обнимая Шикамару, который заворчал, но не отстранился.

"Я слышал, вы, ребята, избили до полусмерти одноклассника за практику на выпускных экзаменах", — сказал он с дерьмовой ухмылкой.

Ирука-сенсей неодобрительно поджал губы, и Маю пришлось сделать двойной дубль, когда она увидела, что Есино скорчила такую же гримасу, как ее сенсей. Страшно.

Шикаку только вздохнул. "Что мне с вами двумя делать?" он проворчал.

Ко всеобщему удивлению, это был Шикамару, который ответил, звуча раздраженно.

"Он поцеловал Маю без спроса! Она была очень расстроена". Он скрестил руки на груди и отвел взгляд.

"Да, я уверен, что это она была расстроена", — протянул Энсуи, но Маю видела напряжение в его теле. "Так скажи мне, что ты сделал с этим маленьким засранцем, а затем укажи мне на него".

Прежде чем кто-либо смог ответить, Киба был рядом с ними, его мать стояла позади него. "Чувак, я и не знал, что Шикамару может двигаться так быстро!" — вмешался он, чувствуя себя комфортно с Нарами после многих лет совместных ужинов.

"Он запустил через стол и бац!" Он ударил кулаком по ладони, и Акамару рявкнул, чтобы подчеркнуть это. "Он бил его всю дорогу вниз по лестнице, а потом, когда они добрались до самого низа, он полностью сломал Акире нос и поставил ему синяк под глазом!

"Все девушки кричали, и все были слишком потрясены, чтобы что-то предпринять. Я думал, Шикамару собирался убить парня, прежде чем друзья Акиры оттащили его от него. И вот он был там, плакал и извинялся перед Шикамару, думая, что избиение закончилось", — Шикаку ущипнул себя за нос, и Маю почти закричала от восторга. Наконец-то кому-то еще ущипнули за нос!

"... а потом там была Маю, и она подняла его прямо этими своими нитями чакры и швырнула его об стену". Глаза Есино загорелись заинтересованным ликованием при этих словах. "А она такая: "человек, перед которым ты должен извиниться, — это я! Прикоснись ко мне еще раз, и я оторву тебе яйца!" Затем она сказала ему, что его родители разводятся таким жутким способом, как у нее, — закончил он.

"Это ... немного перефразировало", — пробормотала она в наступившей вокруг нее тишине.

Тсуме тихо присвистнул. "Ну, я знал, что ты будешь ужасным ребенком, когда услышал, что Есино взял на себя твое обучение, но, черт возьми!"

Энсуи запрокинул голову и рассмеялся, глубокий, приятный звук получился намного лучше, потому что такое случалось не очень часто. Затем он протянул руку и взъерошил волосы Шикамару и Маю, сбив их новый хитай-ате с центра.

"Что ж, есть две вещи, которыми ты можешь гордиться!" — весело сказал он. "Поздравляю тебя с окончанием школы и с тем, что ты поставил этого маленького засранца на место".

"Энсуи!" Есино ругалась, но было очевидно, что ее сердце не лежало к этому. Шикаку даже не потрудился притвориться расстроенным.

Бедный Ирука-сенсей сдулся, затем вздохнул. "Да, поздравляю вас двоих. Если ты проявишь такую же преданность тому, чтобы быть генином, как ты терроризировал Акиру, я уверен, что Коноха будет гордиться тобой ".

Эта история была рассказана четыре или пять раз в тот вечер на большом ужине, устроенном акимичи. Ино, которая затаила обиду на Маю, чувствовала себя легкомысленной и совершенной, и каждый раз, когда Шикамару наклонялся к ней или одаривал ее одной из своих маленьких улыбок, тепло разливалось в ее груди. Начиная с завтрашнего дня, она могла бы перестать сдерживаться в своих тренировках и...жизнь была просто... хорошей.

000

Шикаку и Энсуи пришлось уйти в середине вечеринки из-за какой-то чрезвычайной ситуации. Они вернулись через несколько часов, выглядя в равной степени ошеломленными и сердитыми. Они не ответили ни на какие вопросы о том, где они были, но Энсуи сказал, что у него есть несколько выпускных подарков для Маю и Шикамару, чтобы отвлечь их.

Когда они сидели в библиотеке, взрослые на стульях, а Шикамару и Маю сидели, скрестив ноги, на полу, он достал из сумки накопитель, затем открыл и активировал его.

Маю и Шикамару с интересом изучали предметы, которые были на кофейном столике после того, как дым рассеялся. Там были два толстых дорожных свитка, около пяти дюймов в диаметре и фут длиной. По работе, которую она проделала с Энсуи, Маю знала, что у них обоих хватит припасов на месячную поездку, если она соберет достаточно вещей. Она также знала, сколько они стоят. Там был простой коричневый кожаный пояс и широкий темно-синий пояс, сделанный из прочного материала, который все еще умудрялся переливаться на свету рядом со свитками.

Самыми интересными предметами были черные держатели для свитков цилиндрической формы. Каждый цилиндр имел шесть маленьких трубочек, около дюйма в диаметре каждая, прикрепленных снаружи, а внутри трубочек находились небольшие свитки для хранения. На одном конце у них также были зажимы, а на другом — длинная полоска кожи с прикрепленной пряжкой. Все это было довольно компактно — около четырех дюймов в диаметре и восьми дюймов в длину.

"Что это такое?" Маю подняла его и начала вертеть в руках.

К ее восторгу, трубки со свитками вращались внутри цилиндра, как карусель, так что она могла быстро получить доступ к каждому свитку. Маю провела пальцами по выпуклостям в верхней части каждого и поняла, что это для того, чтобы кто-то мог определить прокрутку на ощупь. Энсуи ухмыльнулся и поднял другую.

"Это чертовски полезно для ниндзя, которые используют множество ловушек и приспособлений, к которым им нужен быстрый доступ, но которые не хотят быть отягощенными миллионом мешочков. Попрактиковавшись, вы сможете быстро получить доступ к любому из свитков. Вот, — он встал и прикрепил верхний зажим к своему собственному ремню, наклонившись, чтобы обернуть кожаную полоску вокруг бедра, чтобы все это было надежно, чтобы оно не подпрыгивало.

Затем он встал в позицию готовности, наклонился и запустил карусель в вращение, позволив своим пальцам провести по выступающим бугоркам. Когда он почувствовал правильную комбинацию, он опустил руку вниз, схватил конец свитка и потянул. Он остался в своей трубке, но развернулся. Энсуи провел большим пальцем по лицевой стороне, где была нарисована печать, и пропустил чакру через палец, активируя свиток.

С клубом дыма появился большой сюрикен, и он мастерски схватил его из воздуха. Другой рукой он щелкнул свитком, отправляя его обратно в держатель. Он выполнил эффектное сальто и вращение, взмахнув большим сюрикеном в воздухе и приземлившись на корточки. Все это заняло около десяти секунд, но Маю знала, что он двигался медленно, чтобы они могли видеть, что он сделал.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Маю нарушила ее. "Энсуи-ниисан, ты такой классный", — завизжала она. "Это для нас?" — спросил я. Она вскочила на ноги и подобрала красивый синий пояс, в то время как Шикамару встал медленнее и тоже подошел к столу.

"Ага", — сказал он, выпрямляясь. "Вот, позволь мне показать тебе, как это работает..."

В конце концов, у Шикамару и Маю обоих были свои держатели для свитков, которые на самом деле назывались каруселями для свитков, прикрепленные к ним их новыми поясами. Пояс Шикамару был просто продет через петли на его штанах. Есино закрепила широкий синий пояс на бедрах Маю, достаточно туго, чтобы он не соскользнул.

Она должна была признать, что это хорошо смотрелось рядом с серым материалом, и не могла не задаться вопросом, помогла ли ему Есино выбрать это. Она была слегка изогнута из-за веса карусели, но Есино настаивал, что так она выглядит хорошо, поэтому Маю просто пожала плечами. Она чувствовала себя невероятно круто в своем новом снаряжении, особенно после того, как увидела, что Энсуи может с ним сделать.

Шикамару использовал ремни от большого свитка для хранения, чтобы закрепить его сбоку на спине. Маю нужно было держать спину свободной для специального рюкзака, который она создала для переноски своих кукол, поэтому Есино прикрепила свиток сбоку к поясу на пояснице.

"Тебе нужно будет попрактиковаться с этим", — предупредила Есино, суетясь над ними. "Они изменят ваш центр равновесия, и есть большая вероятность, что враг будет целиться в них — особенно когда они поймут, что у вас есть оружие и инструменты в карусели". Затем она сделала шаг назад и сложила ладони под подбородком.

"О, посмотри на вас двоих! Вы действительно выглядите как настоящий ниндзя, с вашими повязками на голове и снаряжением. Как очаровательно.”

"Мам, ты лишаешь себя всего хладнокровия, когда говоришь такие вещи", — простонал Шикамару. Энсуи и Шикаку то усмехнулись.

"Кроме того, я думаю, что хочу поместить свой хитай-ате сюда", — сказал он, указывая на свой левый рукав под символом Нара. "Я нахожу тяжесть на моем лбу раздражающей".

Есино кивнул. "Конечно, я сбегаю за своим набором для шитья и помогу тебе. А как насчет тебя, Маю? Ты хочешь сохранить это как повязку на голову?"

Маю задумчиво промурлыкала. Она должна была признать, что повязка на голове раздражала.

"Что, если мы положим это сюда", — сказала она, указывая на переднюю часть своего ремня.

Есино критически оглядела свой наряд, прежде чем кивнуть. "Да, я думаю, это было бы неплохо!"

Энсуи встал и потянулся. "Ну что ж, я устал. Удачи завтра, дети, — сказал он, зевая.

Они попрощались, горячо поблагодарив его перед тем, как он ушел.

В ту ночь Маю не могла уснуть, слишком взволнованная предстоящим днем. Наконец она раздраженно встала и подошла к окну, тихо открыла его и выскользнула наружу, используя чакру на руках и ногах, чтобы неуклюже спуститься по стене. Она недостаточно практиковалась в хождении по деревьям и все еще была немного прыщавой, что означало, что она должна была быть очень осторожной, чтобы не сдуть сайдинг с дома слишком большим количеством чакры. Снова.

Она приземлилась с мягким стуком на лужайку, затем выпрямилась и босиком подошла к сараю, открыв дверь и поморщившись от того, как она заскрипела. Ну, она была уверена, что Шикаку и Есино в любом случае знали, что она здесь — в конце концов, они оба были уровня джоунинов, даже если ни один из них больше не видел сражений.

Она закрыла дверь и включила свет, осматривая полки, заставленные мензурками, тщательно маркированными химикатами, весами и маленькими кусочками, которые она использовала для своих различных творений. Она напевала и подошла к высокой полке с неглубокими деревянными коробками, в которых хранились готовые продукты.

"Всегда можно было бы использовать больше дымовых шашек...Шика захочет немного, — пробормотала она себе под нос, глядя на ряды розовых, фиолетовых и зеленых шариков, которые были обманчиво малы для того количества пунша, которое в них было.

Она подошла к скамейке и встала на цыпочки, чтобы снять маленькую коробочку с полки над ней. Внутри была груда сфер, из которых в конечном итоге будут сделаны ее "бомбовые линии". Однажды она назвала ошеломленному Шикамару это имя, и он только покачал головой от ее умения называть имена.

Все они были разделены на полые половинки, ожидающие заполнения. Она выбрала двадцать зеленых половинок, затем протянула руку, чтобы поставить коробку обратно на полку. Затем она присела на корточки и вытащила из-под скамейки простую доску, в которой нарезала кусочки, чтобы надежно удерживать половинки сферы.

Напевая себе поднос, она аккуратно поместила десять половинок на доску, прежде чем пошарить по пространству, хватая различные химикаты и мензурки. Она качала головой вверх и вниз, напевая что-то, что она смутно помнила как поп-песню из Прошлого, осторожно используя пипетку, чтобы добавить раствор в сферы.

Через несколько минут раздался легкий стук в дверь. Она оглянулась и крикнула, что входить безопасно. Дверь со скрипом открылась, и вошел помятый на вид Шикамару, его взгляд остановился на ее пижаме, неряшливом пучке и защитных очках.

"Не мог уснуть?" — спросила она, возвращая свое внимание к своему проекту.

Она схватила пакет с идеально подобранными круглыми плоскими разделителями и пинцетом вытащила один из них из упаковки. Затем она положила его поверх половины одного из них. Он что-то промычал и запрыгнул на верстак, стоящий вдоль противоположной стены, с интересом наблюдая за ней, когда она принялась за другие половинки дымовых шашек, смешивая второй раствор.

По опыту он знал, что при достаточном давлении на дымовые шашки перегородки трескаются, позволяя двум растворам смешаться. Результирующая реакция — это то, что вызвало огромное количество дыма, который полностью маскировал как запах, так и зрение. Весь комплекс Нара все еще помнил те недели, когда она тестировала упаковку. И она, и Шикамару в конце концов покрасились в розовый цвет на неделю. Киба разражался истерическим смехом каждый раз, когда видел их — это было так хлопотно, цитируя Шикамару.

"Я тут подумал", — наконец сказал он тихим голосом, чтобы не застать ее врасплох, пока она работала с химикатами. Она напевала, давая ему понять, что слушает.

"Команды генинов важны ... Но известно, что ниндзя также создают другие партнерские отношения. Молниеносный Ягуар и его напарница Маяте Суно используют комбо-атаки водой и молнией, которые уничтожили целые отряды вражеских шиноби в последней войне. Изумо и Котецу сами по себе имеют уровень чунина, но своими атаками уничтожили противников уровня джоунина".

Маю закончила заполнять другие половинки и, поскольку ей нужно было дождаться, пока разделители приклеятся, прежде чем она сможет соединить две части, повернулась и прислонилась к скамейке. Она подняла очки и изучающе посмотрела на Шикамару.

"Ты хочешь сказать..."

Шикамару, который сидел, скрестив ноги, на скамейке, положив локоть на колено и подперев подбородок кулаком, ухмыльнулся ей.

"Я думаю, что Теневые техники Нара и Смертельный танец марионеток Номака могли бы стать довольно смертоносной комбинацией".

Маю издала удивленный смешок. "У меня нет Номакского Смертельного танца марионеток".

"Ну, пока нет," сказал он, затем пожал плечами. "Знаете, это только вопрос времени, когда вы возьмете все эти вещи, которым научились, и превратите их во всеобъемлющий фирменный стиль. Яды, куклы, химия, техники Хашино..."

Маю задумчиво промычала в ответ. "Да, я полагаю. Может быть ... ты мог бы помочь мне с этим?" — спросила она неуверенным голосом.

"Только если ты поможешь мне придумать классные способы использования твоих гаджетов в моих ловушках и тому подобном", — легко ответил он.

Маю склонила к нему голову, собираясь с мыслями. "Так ты думаешь, что мы с тобой могли бы тренироваться вместе, чтобы стать одним из этих ... партнерств?" — спросила она с любопытством.

Шикамару кивнул. "Да. Я имею в виду, может быть, таким образом мы стали бы партнерами в чем-то, когда были бы чунинами. Я знаю, что позже ты присоединишься к полиции, но было бы неплохо какое-то время ". Он пожал плечами, затем выпрямился и серьезно посмотрел на нее, что, как она знала, означало, что он собирался сказать что-то, что считал важным.

"Это не значит, что твоя команда генинов — это то, от чего ты можешь просто отмахнуться", — строго сказал он, и она сдулась.

Он знал ее слишком хорошо. Она фыркнула и вернулась к своему проекту, снова надев очки.

"Почему? Ты же знаешь, что они будут скучными и раздражающими, если я не закончу с Кибой ".

Шикамару вздохнул. "Мама была права. Ваша команда genin — это ваша первая настоящая проверка того, насколько хорошо вы умеете работать в команде. Коноху боятся именно из-за способности всех наших ниндзя хорошо работать вместе. Вы не просто атакуете одного шиноби Конохи, скорее всего, вас встретит хорошо отлаженная машина, если вы попытаетесь."

Маю обдумывала его слова, пока поднимала одну из половинок с помощью разделителя, используя маленькую кисточку, чтобы нанести слой клея по краю, прежде чем аккуратно поместить ее поверх другой, создавая целую сферу.

"Итак, ты хочешь, чтобы я вела себя хорошо", — проворчала она.

"Да. Маю, — сказал он, и она посмотрела через плечо на его лицо. Он все еще был расслаблен, но его глаза были сосредоточены на ней. "Я хочу, чтобы ты пообещал попытаться. Дайте им презумпцию невиновности и сделайте все возможное, чтобы ваша команда стала желанной, кем бы они ни были ".

Маю сдула с глаз упавшую вперед прядь волос и перешла к следующей половине сферы.

"Почему это так важно для тебя?" — спросила она немного раздраженно.

Она планировала страдать в своей команде генинов, пока не доберется до чунина, но Шикамару просил ее на самом деле установить связи с этими случайными людьми. Вероятно, это было бы ужасно.

"Я хочу, чтобы ты преуспела", — сказал он, пожимая плечами. "И меня не будет там, чтобы прикрывать твою спину. Я хочу знать, что ваша команда заботится о вас и что у вас есть командная работа, необходимая для того, чтобы всегда возвращаться домой ".

Маю осторожно поставила еще одну, теперь уже целую сферу, затем повернулась и пересекла комнату, чтобы встать перед ним. Его поведение все еще было расслабленным, но она могла видеть напряжение в его глазах и в том, как он постукивал одним пальцем по костяшке противоположной руки. Он нервничал из-за их разделения на разные команды.

"Я обещаю", — серьезно сказала она, накрывая его руку своей, чтобы остановить постукивание. "Если ты сделаешь то же самое. Мы с тобой будем в самых крутых командах генинов. Если на меня навалится пара неудачников, я просто загоню их в землю, пока они не будут на высоте, — сказала она с твердым кивком.

Он вздохнул и наклонился вперед, пока его лоб не уперся в ее очки.

"Ты такой беспокойный, серьезно", — пробормотал он. "До того, как я встретил тебя, я думал, что буду обычным шиноби со средней жизнью".

Маю ухмыльнулась. "Звучит скучно", — поддразнила она, прежде чем отстраниться и пойти заканчивать свой проект.

Он молчал, пока она не закончила, затем последовал за ней, карабкаясь по боковой стене дома, им обоим приходилось сдерживать смех, когда они продолжали сползать по стене. Им обоим требовалась некоторая практика. Она потянулась, чтобы чмокнуть его в щеку, прежде чем он смог выйти, и он послал ей полуулыбку, прежде чем направиться в свою комнату. Счастье клокотало в ее груди, она упала в постель и легко заснула.

В то утро Маю не торопилась собираться, надевая свой новый ремень с надписью hitai-ate, выступающей спереди в виде пряжки. Она изучала свое отражение, склонив голову набок. Если не считать пояса, хитай-ате и сетчатых штанов под шортами, она выглядела так же, как и всегда. Маю немного подросла, но сомневалась, что когда-нибудь станет такой же высокой, элегантной и статной, какой была Диана Холмс.

Самое большее, что она могла сейчас сказать о себе, было "милая" с ее большими серыми глазами и овальным лицом. Ее темно-синие волосы, которые спадали небрежными волнами чуть выше грудной клетки, делали ее кожу еще бледнее, чем она была на самом деле. Она знала, что большинство людей, взглянув на ее невинный вид, недооценили бы ее, но решила, что это может быть только преимуществом. Она не была бы ни слишком низкой, ни слишком высокой, когда бы закончила расти — на самом деле, она выглядела бы среднестатистически во многих отношениях.

Она вздохнула, повернулась к своему столу, схватила рулон бинтов и тщательно обмотала правое бедро, прежде чем добавить мешочек с кунаем. Она взяла щетку и резинку для волос, прежде чем ее осенила мысль, и она нахмурилась, глядя на них сверху вниз.

Приняв решение, она развернулась и помчалась на кухню, где все остальные уже сидели за столом.

"О!" — сказал Есино, хлопнув в ладоши, и Шикамару взглянул туда, где он сутулился над своей тарелкой. "Ты выглядишь так очаровательно".

Маю закатила глаза, но ничего не ответила. Вместо этого она уперла кулак в бедро и подняла кисть в другой руке, как будто это был меч. "Мама! Я хочу, чтобы ты отрезал мне волосы ".

Шикаку и Шикамару издали одинаковые звуки протеста, и Есино уставилась на нее. "Что? Маю-тян, нет, у тебя такие красивые волосы. Почему ты хочешь его отрезать?"

Маю помахала рукой в воздухе. "Какое отношение к этому имеет симпатичный или не очень? Это будет помехой в полевых условиях, пока я не стану достаточно хорош, чтобы кто-нибудь не схватил его. Так что, я тут подумал немного о бобе, понимаешь? Может быть, оставить переднюю часть до моего подбородка..."

Маю совершенно не заметила огорчения на лицах членов ее семьи, когда она резким движением руки указала длину, о которой думала.

"Маю, поверь мне, — мягко сказала Есино, — со стилем Хашино ты захочешь сохранить свои волосы длинными".

"Я...хотя, для чего?" — Растерянно сказала Маю.

Есино только усмехнулся. "Ну, это секрет до шестого уровня, не так ли?" — весело сказала она. "Вот, иди сядь в кресло, и я соберу твои волосы в пучок, хорошо?"

Маю надулась, выпятив нижнюю губу, когда поняла, что проиграла, и прокралась к стулу, в то время как Есино побежала наверх за булавками. Шикаку и Шикамару вздохнули с облегчением.

"Боже, Маю-тян, ты точно знаешь, как заставить мое сердце биться быстрее по утрам", — пробормотал Шикаку, и Шикамару согласился с ворчанием.

Маю озадаченно переводила взгляд с одного на другого. "Какое тебе дело, если я его порежу? Не то чтобы я выглядела бы так уж по-другому ". Они оба только вздохнули и выглядели многострадальными. Маю поворчала, но больше не жаловалась, пока Есино делала ей прическу.

Шикамару и Маю вошли в класс как раз вовремя, чтобы услышать, как Сакура требует рассказать, почему Наруто был там, когда он провалил выпускной тест. Маю моргнула и посмотрела на Шикамару, который тоже казался потерянным. Она не заметила, провалился Наруто или нет — она нашла Шикамару сразу после теста и потащила его поговорить.

Маю посмотрела на Наруто, который ухмылялся, и изучила его хитай-ате, моргнув, когда увидела, что он потертый и потерял часть своего блеска, а также ремешок выглядел немного поношенным.

"Это повязка на голове Ируки-сенсея?" — спросила она вслух, и Наруто рассмеялся и потер затылок.

"Да, прошлой ночью Ирука-сенсей позволил мне ... пересдать тест, а затем отдал мне свою повязку, когда я сдал. Это было так круто!"

Шикамару вздрогнул рядом с ней от его громкого голоса, и она посмотрела на него сузившимися глазами. Наруто была ужасной лгуньей, и когда ее глаза перебегали от одной подсказки к другой, она поняла, что накануне произошло что-то важное.

"Хм", — промычала она и решила оставить все как есть. "Что ж, поздравляю".

"Ага, спасибо!" — сказал он, когда она и Шикамару прошли мимо него, чтобы занять свои обычные места.

Когда класс наполнился, она увидела, что прошло двадцать семь человек — неплохо. Шикамару положил голову на стол, и она открыла принесенную с собой книгу о передовых ядах Страны дождей, пытаясь игнорировать девушек, хихикающих над Саске и спорящих из-за места рядом с ним, задаваясь вопросом, будут ли они счастливыми куноичи, попавшими в его команду. Наруто, казалось, затевал очередную драку с Саске, и Маю сделала все возможное, чтобы просто не обращать на них внимания.

По комнате разнесся вздох, и она подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Наруто отползает от покрасневшего Саске, прежде чем его схватила толпа фанаток, которые начали избивать его до полусмерти.

"Фу, я даже не хочу знать", — пробормотала она, возвращаясь к своей книге.

Наконец, прибыл Ирука, и она смотрела в окно, пока он поздравлял их.

"Ваши командные задания окончательные, поэтому я не хочу слышать никаких жалоб!" — сурово закончил он.

Маю заинтересованно села, когда Ирука начал зачитывать команды.

"Первая команда будет состоять из Нобу Акиры, Харуно Сакуры и Фу Хуно", — Маю вздохнула с облегчением — самая первая команда исключила два ее наихудших сценария.

Сакура упала в разочаровании от того, что она не была в команде Саске, Наруто застонал о том, что он не был в команде Сакуры, а Маю закатила глаза. Ирука продолжал называть команды, пропуская номера, которые все еще находились в ротации с позапрошлого года.

"Седьмая команда — Узумаки Наруто, Номака Маю и Учиха Саске". Челюсть Маю отвисла от ужаса, и она застонала и упала лбом на стол, когда блондин вскочил со своего места и спросил, почему он должен быть в команде с "ублюдком".

В этот момент она перестала слушать, и Шикамару вздохнул и сочувственно положил руку ей на шею. Маю воспрянула духом, когда в Восьмую команду вошел Киба, и втайне завидовала членам его команды — с Хинатой и Сино было намного легче иметь дело, и в качестве бонуса, они не хотели убивать друг друга. Шикамару был помещен с Ино и Чоджи в Десятую команду, и Маю уставилась на блондинку, когда та громко застонала. Неужели она не понимала, что ее поместят в команду с детьми товарищей по команде ее отца?

Вероятно, нет — Шикамару знает, потому что он обращает внимание на эти вещи.

"Эта девушка не заслуживает вас двоих", — пробормотала она Шикамару, который просто пожал плечами.

Наконец, Ирука закончил, сказав им вернуться после того, как они пообедают, чтобы встретиться со своими джоунин-сенсеями.

"Я предлагаю всем вам воспользоваться этим как шансом получше узнать своих товарищей по команде", — сказал он, затем отпустил их.

Маю бросила умоляющий взгляд на Шикамару, который только ухмыльнулся ей.

"Помни о своем обещании", — сказал он, прежде чем засунуть руки в карманы и подойти туда, где Ино стояла с Чоджи, выглядя раздраженной.

Маю застонала, когда увидела, что ее товарищи по команде исчезли, и отправилась их искать. Двадцать минут спустя она сдалась и вместо этого села под деревом в тени, чтобы съесть свой бенто.

Как я должен сделать команду из нас троих? с- мрачно подумал он.

Лучший в классе, новичок года и самый скрытный гений. Все трое были ужасны в социальном общении, Саске слишком задумчивый и высокомерный, Наруто слишком дерзкий и громкий, а Маю слишком рассеянный и нетерпеливый.

"Я надеюсь, что наш сэнсэй много изучал психологии", — пробормотала она себе под нос.

После нескольких минут недовольства она разочарованно вздохнула из-за того, в каком направлении пошли ее мысли, и покачала головой.

"Ты гений, и ты хорошо разбираешься в людях", сказала она себе. Смирись с этим и разберись.

С этими словами она закрыла свой бенто и встала, отряхивая кусочки травы со своего наряда, прежде чем направиться внутрь. Когда она вошла, Шикамару и его команда уже были там, и ее сердце болезненно сжалось, когда она увидела Ино, сидящую там, где обычно сидела сама Маю.

Шикамару вопросительно взглянул на нее, и она почувствовала иррациональную вспышку гнева по отношению к нему. Вчера он произнес какую-то громкую речь о том, что они команда, даже если у них были и другие команды, а потом он просто отпустил ее, как только у него появился шанс. Он заменил ее какой-то блондинкой, с которой ему даже не нравилось тусоваться. Она отвернулась от него и прошествовала к самому дальнему от него столу, в передней части класса через комнату, и раздраженно села, скрестив руки на груди и игнорируя взгляды, которые, она знала, буравили ее спину.

Несколько минут спустя в класс вошел подавленный Наруто. Она нахмурилась и изучающе посмотрела на него. Был ли он болен? Он заметил ее и просиял, направляясь к ней, чтобы плюхнуться рядом.

"Эй, Маю-тян! Прости, что не сказал этого раньше, но я рад, что ты в моей команде!" — сказал он с яркой искренней улыбкой.

Она воздержалась от ряда саркастических комментариев, которые приходили на ум, таких как О, так ты бы не предпочел Сакуру и Кибу? И вместо этого заставила себя расслабиться и следовать своему решению ладить с товарищами по команде. Она слегка улыбнулась ему в ответ.

"Да, давай постараемся изо всех сил, хорошо?"

Он потряс кулаком в воздухе. "Ты получил это! Я буду лучшим товарищем по команде на свете, вот увидишь ". Маю не смогла удержаться от легкого хихиканья, отчего его ухмылка стала шире.

"Я сомневаюсь, что это будет последним", — сказал скучающий голос с другой стороны Маю.

Она повернулась на своем месте лицом к Саске, который бросал убийственный взгляд на Наруто. Маю моргнула и посмотрела между ними — Наруто одаривал Саске самодовольной ухмылкой. Неужели что-то уже произошло за полтора часа с тех пор, как они стали командой?

"Привет, Саске", — сказала она сквозь стиснутые зубы. "Я с нетерпением жду возможности поработать с тобой", — бесстыдно солгала она, и его глаза на секунду пренебрежительно метнулись к ней.

"Просто не стой у меня на пути", — наконец сказал он, затем переместился, чтобы занять место позади нее.

Маю закрыла глаза и сосчитала до десяти, когда Наруто взорвался рядом с ней.

"Эй! Не смей так с ней разговаривать, ублюдок!" Она потянулась и схватила его за руку.

"Давай не будем ссориться в наш первый день, хорошо, Наруто?" — сказала она, все еще не открывая глаз.

Он начал протестовать, поэтому Маю вздохнула и повернулась к нему лицом, расслабляя лицо и отдавая ему всю силу Взгляда.

"Пожалуйста, Наруто? Я действительно хочу, чтобы наша команда поладила, хорошо. Так что давай просто попробуем?" Затем она перевела взгляд на Саске, который выглядел в равной степени виноватым и встревоженным. "Мы собираемся застрять друг с другом на некоторое время, так что мы могли бы также извлечь из этого максимум пользы".

Через мгновение Наруто расслабился рядом с ней и нервно рассмеялся. "Хорошо, да, я постараюсь не драться — держу пари, что у меня получится лучше не спорить, чем у этого ублюдка!"

Маю едва удержалась от желания стукнуться головой об стол. К счастью, все, что Саске хотел сказать, было прервано открытием двери, и в комнату вошел Ирука, сопровождаемый вереницей джоунинов.

Интересно, где Мизуки? Рассеянно подумала она, пробегая глазами по группе ниндзя, стоящих перед теперь уже притихшим классом, задаваясь вопросом, кому из них не повезло оказаться в паре с ее командой. Может быть, кто-то наконец уволил этого придурка.

Сэнсэй Первой команды был суровым мужчиной в стандартной одежде джоунина. Сакура вышла вместе со своими товарищами по команде, бросив на Саске последний тоскующий взгляд. Бородатый мужчина вышел вперед и вызвал Десятую команду, и Маю избегала смотреть на Шикамару, когда он пытался поймать ее взгляд, проходя мимо. Сенсей восьмой команды была великолепной красноглазой женщиной с густыми каштановыми волосами. Когда остальные команды медленно ушли со своими сенсеями, Маю поняла, что им не хватает одного джоунина. Она почему-то не удивилась, когда именно ее команда осталась без инструктора.

Ирука нахмурился, но заверил их, что их сенсей скоро будет там. Через час он взглянул на часы и вздохнул.

"Мне очень жаль, но у меня встреча, на которую мне нужно попасть. Просто подожди здесь, хорошо? Я уверен, что он скоро появится."

Маю отмахнулась от него с того места, где она читала свою книгу. После того, как Ирука ушел, Наруто, наконец, не выдержал скуки и встал, беспокойно двигаясь по комнате. Когда Маю оглянулась на Саске, он пытался казаться незатронутым ожиданием, сцепив пальцы под подбородком и положив локти на стол, но она видела, что ему тоже было скучно и раздраженно.

Сорок пять минут спустя она взглянула на Наруто и увидела, что он держит в руках ластик, уставившись на него прищуренными глазами.

"Он что-то замышляет, и это, вероятно, не закончится хорошо ни для кого из нас", подумала она про себя.

"Эй, Наруто, хочешь помочь мне кое с чем, пока мы ждем?" — Спросила Маю. Он вздрогнул и посмотрел на нее снизу вверх.

"Э-э, конечно, Маю-тян", — сказал он, явно желая чем-нибудь заняться.

Она встала и пересекла комнату, чтобы встать перед окнами, прежде чем повернуться к нему лицом.

"Я практикую точный контроль, используя скорость с моими потоками чакры", — объяснила она, заметив, как Саске заинтересованно посмотрел на нее. Конечно, весь класс видел, как она использовала свои нити на Акире, но это был первый случай, когда кто-либо из них вообще увидел, как она их использует.

"Шикамару помогает мне, подбрасывая предметы в воздух, затем я пытаюсь поймать их веревкой. Как только я смогу проделать это десять раз без промаха, все еще держа в руках другие предметы, я перейду на следующий уровень ".

Наруто заинтересованно наклонил голову. "Каков следующий уровень?"

"Ну, тогда он бросил бы сразу два, чтобы я поймала, но я еще не дошла до этого", — легко призналась она. "Итак, ты хочешь помочь?"

"Да!" — сказал он и бросился к ящикам, чтобы найти еще что-нибудь. Когда он выложил два ластика и степлер, Маю посмотрела на Саске.

"Ты бы тоже хотел помочь, Саске? Приятно, когда люди бросают по очереди, чтобы я не привык к шаблону ". Он уставился на нее, прежде чем пожать плечами и подойти к столу. Маю могла сказать, что он испытывал облегчение от того, что что-то делал, но не хотел признаваться в этом, и ее губы изогнулись, когда он схватил красный мяч, конфискованный Ирукой на прошлой неделе, ластик, степлер, коробку скрепок и резиновую уточку, наугад.

"Хорошо", — сказала Маю. "Мой диапазон простирается на три уровня выше, так что держите предметы в пределах этой области, пожалуйста". Саске кивнул и побежал вверх по лестнице, положив свои вещи на стол рядом с собой.

Маю подняла руки, растопырив пальцы, и сделала несколько глубоких вдохов, позволяя себе сосредоточиться, блокируя все остальное.

"Хорошо, Наруто, начинай ты", — сказала она.

Он ухмыльнулся, схватил ножницы, потому что, конечно, он думал, что бросать ножницы вокруг — это нормально, и слегка подбросил их вверх и вправо. Нитка тянулась от ее большого пальца и порхала по комнате, прикрепляясь к ножницам и удерживая их в воздухе.

Она едва успела схватить его, как Саске подбросил мяч высоко в воздух на дальней стороне условленной зоны, очевидно пытаясь застать ее врасплох. Маленький засранец, подумала она, когда нитка вылетела из ее указательного пальца через всю комнату и схватила мяч, когда он был еще в четырех футах от земли. Затем Наруто бросил ластик, который она поймала, а Саске последовал за этим с резиновой уточкой. Следующий бросок Наруто, степлер для удаления, она поймала, но случайно потеряла контроль над мячом, который отскочил и закатился под стол.

"Черт", — сказала Маю, но она ухмылялась. "Пойти еще раз?"

Они оба кивнули и возобновили игру.

Вскоре Маю и Наруто смеялись, когда два мальчика посылали предметы в полет по воздуху все быстрее и быстрее. Они даже на самом деле не обращали внимания на то, ловит она их все или нет, вместо этого пригибаясь, перекатываясь и прыгая через комнату, хватая с пола упавшие канцелярские принадлежности и подбрасывая их в воздух, избегая задеть какие-либо из ее нитей или предметов.

Маю тоже крутилась и прыгала, теперь активно пытаясь сплести синие линии и их ношу в труднодоступные узоры. Саске не присоединился к раскрасневшемуся смеху, но она заметила, как он ухмылялся, когда одна из ее нитей задела Наруто, отправив его кувырком вниз по лестнице. Маю прикусила губу и метнула нитку, удерживающую ластик, в сторону Саске, радостно вскрикнув, когда она ударила его сзади по коленям, заставив его споткнуться. Удар заставил ее потерять контроль над ластиком, который отлетел через всю комнату как раз в тот момент, когда дверь открылась и Хатаке Какаши вошел в дверь. Ластик врезался в его маску с удар и облако белой пыли, прежде чем упасть на землю.

Все в комнате замерло, Маю подняла руки, из ее пальцев тянулись нити с канцелярскими принадлежностями, парящими в воздухе на концах, Саске на одном колене посреди пола и Наруто с того места, где он стоял на столе.

Наконец, тишина была нарушена, когда джоунин тихо, деликатно чихнул, вызвав еще одно облако пыли, поднявшееся из белого пятна прямоугольной формы, которое теперь украшало его маску. Маю вздрогнула, потеряла концентрацию, и ее нити разлетелись, в результате чего степлер, резиновая уточка, еще один ластик и красный шарик с грохотом упали на землю.

"Мое первое впечатление, — сказал мужчина, оглядев комнату с перевернутыми столами и стульями и случайными предметами, разбросанными по полу, — это то, что я ненавижу тебя".

Десять минут спустя трое генинов сидели на крыше, ерзая под пристальным взглядом мужчины. "Ну", — наконец сказал он. "Давайте представимся, хорошо? Ваши симпатии, антипатии, мечты, хобби".

Наруто склонил голову набок.

"Эй, прежде чем мы это сделаем, как насчет того, чтобы ты пошел первым?" — потребовал он, и плечи Маю поникли.

До сих пор у них не было отличного старта со своим сэнсэем. Поскольку почти все его тело было закрыто, за исключением одного глаза и части лица вокруг него, его было нелегко прочесть, но это и так говорило о многом.

Уединенный до одержимости. Его физическая маска не единственная, которая у него есть — бьюсь об заклад, большая часть того, что он говорит, является прикрытием для чего-то другого или откровенной ложью. Одинокий, но это связано с тем, что нужно держаться особняком от всех остальных. Он выглядит дружелюбным и расслабленным, но в его руках и бедрах сохраняется некоторое напряжение...он нервничает и действительно не хочет быть здесь.

"Конечно, конечно", — согласился он, и она сузила глаза. "Меня зовут Хатаке Какаши. Мои увлечения...У меня их много. Мне не хочется рассказывать тебе о своих симпатиях и антипатиях. Я никогда по-настоящему не задумывался о своих мечтах о будущем ".

Маю вздохнула, когда Наруто издал "А?", а Саске хмыкнул.

Вот тебе и сэнсэй, который был хорош в социальном взаимодействии, чтобы уравновесить остальных. Она слушала, как Наруто представляет ее, и не могла удержаться от хихиканья над его симпатиями и антипатиями, но протрезвела, когда он добрался до своей мечты. Она посмотрела на него краем глаза, но он, казалось, не притворялся жизнерадостным.

Этот парень ... Ему действительно трудно оставаться таким позитивным, подумала она про себя. Может быть, все будет не так уж плохо.

Затем Какаши указал на нее. Она подумала о том, чтобы сделать что-нибудь раздражающее, например, ему пришлось возиться с ним, но внутренне вздохнула, вспомнив свое обещание Шикамару. Верно, ей нужно было вести себя хорошо.

"Меня зовут Номака Маю. Мне нравится моя приемная семья и умные люди. Я не люблю идиотов и скучные вещи. Мои хобби — кукловодство, эксперименты в моей химической лаборатории, разгадывание тайн и наблюдение за облаками с Шикамару. Моя мечта на будущее — поступить в Военную полицию и стать лучшим следователем, который у них когда-либо был!"

Она внимательно наблюдала за Какаши, но он, казалось, никак не отреагировал ни на Наруто, ни на ее представление. Маю задавалась вопросом, помнит ли он, как встретил ее много лет назад в офисе Шикаку. Скорее всего, нет.

Саске бросил на нее немного недоверчивый взгляд на ее сон, но ничего не прокомментировал, прежде чем начать свое собственное представление.

"Меня зовут Учиха Саске. Я люблю свою семью и помидоры. У меня много антипатий и нет хобби вне тренировок. Моя мечта — превзойти своего брата ".

Маю моргнула, и настала ее очередь бросить на него недоверчивый взгляд. Он ведь понял, что было слишком поздно побить какой-либо из рекордов Итачи, верно? По их возрасту он был джоунином уже год. Действительно, комплекс неполноценности. Она вспомнила, что сказала о нем как о "Остатке Учихи" и поморщилась, желая, чтобы она не была так хороша в том, чтобы задевать людей за живое своими словами.

Ее внимание вернулось к Какаши, который сказал им быть готовыми к миссии по выживанию на следующий день. Когда Наруто потребовал от него подробностей, Маю почти застонала, когда он рассказал им о правиле, по которому только девять генинов будут считаться младшими ниндзя. Она сузила глаза, глядя на него, не в силах понять, говорит ли он правду, из-за своего ликования от того, что связался с ними.

Он хочет, чтобы мы потерпели неудачу, подумала она про себя и раздраженно поджала губы, когда он сказал им не есть. Мудак, с — добавил он, уходя.

Маю нетерпеливо ждала, когда Шота, вопя, выбежит из его кабинета после того, как она подняла несколько огромных жуков, которых нашла в парке, на его стол, используя свои нити чакры, пока он не смотрел, затем побежала к двери Шикаку, ворвавшись через нее в его кабинет.

"Расскажи мне все, что ты знаешь о Хатаке Какаши!" — Потребовала она, уперев руки в бедра.

Она пискнула, когда невпечатленный Хьюга джоунин медленно повернулся на своем месте перед столом Шикаку, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

Шикаку наморщил лоб. "Маю-тян, твой запрет на посещение административного здания был снят всего день назад. Давай попробуем продержаться подольше, прежде чем тебя снова выгонят, а?" Как раз в этот момент Шота ворвался следом за ней.

"Шикаку-сан, у нас заражение ... жуками..." он осекся, когда увидел Маю, и его паническое лицо медленно сменилось гневом.

"Ты", — сказал он, и с еще одним писком Маю поднырнула под его руку и выскочила за дверь.

Она нетерпеливо ждала Шикаку снаружи здания, который появился полчаса спустя, лениво оглядывая толпу, пока не заметил ее.

"Маю", — сказал он со вздохом, и она подбежала к нему.

"Я думаю, ты встретил своего джоунина-сенсея", — сказал он криво, повернулся и пошел вниз по улице, Маю следовала за ним.

"Я сделала, и папа, он хочет подвести нас и отправить обратно в академию", — серьезно сказала она. Он хмыкнул, и она знала, что это означало, что он согласен.

"Итак, мне нужно собрать о нем как можно больше информации, чтобы я могла его перехитрить!" — заявила она.

Шикаку удивленно взглянул на нее и повел по более тихой боковой улочке.

"О? И ты думаешь, я бы так просто раздал информацию об одном из моих лучших джоунинов?" — спросил он.

Маю сузила глаза, глядя на него, но ничего не сказала, когда он остановился перед их любимым киоском с мороженым, заказывая клубничный рожок для нее и шоколадный для себя. Она подождала, пока он расплатится, они получат свои рожки и продолжат прогулку, приняв совместное решение направиться в парк.

"Ну, конечно, ты не обязан мне говорить", — сладко сказала Маю, когда они сели на скамейку, и он бросил на нее подозрительный взгляд. "О, я забыла сказать тебе, папа. Я видел тебя на днях — за административным зданием, но не думаю, что ты видел меня.

Его глаза расширились в тревоге, затем сузились. "О?" сказал он, спокойно откусывая кусочек мороженого.

"Да. Я не говорила об этом маме ... пока, — самодовольно сказала она, уже зная, что выиграла.

Чего она не сказала вслух, так это того, что она видела, как он курил с тем же мужчиной, который, как выяснилось, был сенсеем команды Шикамару. Сказать, что Есино была бы расстроена, узнав об этом, было бы преуменьшением.

Шикаку застонал. "Ты так плохо относишься ко мне, Маю. Прекрасно. Я скажу вам, что могу — во всяком случае, это общеизвестно среди его поколения. Он замолчал, и она знала, что он собирается с мыслями.

"Хатаке Какаши, также известный как Шаринган-но-Какаши, или Копи-нин. У него пересаженный глаз Шарингана, подарок от друга. Осиротел в юном возрасте. Ученица Йондайме Хокаге, — она слегка вздрогнула от шока, услышав это. "Один из самых сильных людей в деревне, близкий к уровню каге. Его товарищи высоко ценят его как за его навыки, так и за то, что он известен тем, что никогда не бросает товарища. Элементальное сродство — это молния. Это все, что ты получаешь, сопляк."

"Подожди!" — Сказала она. "И еще одно — расскажи мне о его команде генинов".

"У него его не было", — сказал Шикаку, пожимая плечами, и Маю моргнула. "Он вундеркинд — он стал чунином в шесть лет и джоунином в десять. У него действительно была команда, с которой он работал под руководством Минато — один из них был Учихой, который умер, когда он был еще очень молод, другой был медиком, я думаю, умер через некоторое время после этого ".

Он бросил на нее строгий взгляд. "Ты не должна говорить ему об этом, Маю. Смерть его team...is все еще очень чувствительная тема для него ".

Маю задумчиво кивнула. "Я не буду, папа, я обещаю", — сказала она, уже соединяя точки.

Мертвый товарищ по команде Учиха и одаренный имплантат Шарингана. Должно быть, это была довольно травмирующая ситуация.

После разговора с Шикаку она была еще более полна решимости пройти это испытание. Иметь такого опытного и уважаемого джоунина-сенсея могло быть только хорошо. Именно с этой мыслью она ворвалась в дом, зовя Есино, пробегая мимо Шикамару, который лежал ничком на диване.

Есино появился рядом с ней, приподняв бровь. "Ты должен помочь мне упаковать вещи! У нас завтра тест на выживание, и если мы провалимся, Какаши-сенсей отправит нас обратно в академию!" — причитала она.

Есино на мгновение ошеломленно моргнула, прежде чем кивнуть, игнорируя удивление Шикамару: "Что? У нас нет другого теста!" — раздалось у нее за спиной.

Есино и Маю были окружены свитками, дымовыми шашками, взрывающимися бирками, материалами для набора ловушек и различными другими предметами, когда Шикаку вернулся домой. Шикамару сидел в кресле, перебирал кунаи и выглядел несчастным. Он остановился и попытался вернуться назад, но был схвачен серо-голубым вихрем.

"Папа! Какаши-сенсей сказал, что все будут проверены и что только девяти новичкам будет разрешено остаться генинами. Но Шикамару сказал, что его сенсей не проверяет их, — она нахмурилась и скрестила руки на груди, и Шикаку пришлось удержаться, чтобы не обнять ее.

Какаши понятия не имел, во что ввязывается — его сумасшедшая, блестящая, очаровательная дочь ни за что не приняла бы отказ.

Шикаку поднял руки в воздух.

"Маю-тян, я не могу раскрыть эти вещи", — опроверг он. "Это может аннулировать результаты вашего теста".

Она бросила на него равнодушный взгляд, а затем ее глаза стали острыми и быстро прошлись по нему. Он вздохнул, когда она поправила волосы, которые в какой-то момент были убраны из пучка, и повернулась к Шикамару.

"Какаши говорил правду. Тебе, наверное, тоже стоит подготовиться. Бьюсь об заклад, ваш сенсей просто не такой психологический террорист ", и она на самом деле казалась самодовольной, что ее учитель, очевидно, думал, что морочить им голову было весело.

Ужас рос, когда он представлял себе Маю, прогуливающуюся по улице в маске, хихикающую над эротическим порно и щеголяющую постоянной жуткой улыбкой в глазах.

"Ты знаешь", — сказал он неуверенно. "Если это не сработает, ты всегда можешь присоединиться к научной корпорации ..."

Шикамару бросил на него удивленный взгляд, очевидно, точно зная, куда ушли его мысли, в то время как Есино и Маю полностью проигнорировали его, чтобы сравнить сумки с инструментами.

"Эй!" — слабо сказал он, зная, что уже проиграл, но все равно должен был попытаться, "это мои..."

Маю обратила на него свои большие, печальные глаза. "Но, папа, мама и я оба согласились, что мне нужно попрактиковаться, прежде чем я смогу использовать карусель прокрутки, и у меня еще нет своей сумки с инструментами ..."

Он поднял руки в знак капитуляции. "Хорошо, хорошо, только не взрывай это", — сказал он.

Шикамару встал и потянулся. "Я заточил кунай, мама. Я собираюсь пойти и сказать Ино и Чоджи, что у нас, возможно, завтра будет какой-то тест ", — сказал он. "Это зануда, но Ино накричит на меня, если узнает, что я знал и ничего не сказал".

Шикаку не упустил из виду, как Маю напряглась и не ответила, вместо этого сосредоточившись на своем проводе ниндзя и напевая в ответ.

Шикамару потер затылок, но ничего не сказал, кроме быстрого прощания. Шикаку присоединился к своей жене и дочери на полу, драматично постанывая из-за скрипящих суставов, прежде чем подтащить к себе коробку, полную стеклянных мензурок с пробками, которые стояли на полках.

"Что такое..." — начал он спрашивать, и Майя нервно рассмеялась, прежде чем вручить ему немного пены.

"Осторожнее с ними, папа, если они сломаются, они подожгут тебя", — весело сказала она, и он отдернул руку.

"Не волнуйтесь, вам действительно нужно сильно надавить на стекло, чтобы это произошло. Не могли бы вы отрезать кусок пенопласта по размеру для левой части мешочка, а затем сделать маленькие прорези для некоторых из них?" Он на мгновение закрыл глаза, прежде чем храбро взять мешочек и пену.

"Пожалуйста, не сжигай своего джоунина-сенсея заживо, Маю. О, точно, этот мешочек разделен на три секции. Для чего ты собираешься использовать два других?" — спросил он.

"Я и не собираюсь этого делать. Знаешь, просто хорошо быть готовым!" — сказала она, защищаясь. Затем: "Одна секция для дымовых шашек и одна секция для взрывных меток и проволоки ниндзя. Думаешь, это хорошая смесь?" — Спросила она, покусывая нижнюю губу.

Шикаку ухмыльнулся, представив лицо Какаши, когда его дочь начнет запускать в него ядовитых кукол и взрывать стеклянные пузырьки. "Да, я думаю, что это идеально. Ты собираешься принести Бару и Кичи в той сумке, которую ты придумал?" — спросил он, умело срезая пену и засовывая ее в мешочек. Идеальная посадка.

"Да. У меня получается довольно хорошо контролировать и то, и другое одновременно, но я все еще работаю над Букими. Все механизмы ... сложны." Она пожала плечами, выглядя удрученной.

"Эй, как ты думаешь, Шикамару захотел бы несколько дымовых шашек?" — спросила она тихим голосом, от которого у Шикаку немного заныло.

"Конечно, держу пари, он бы так и сделал", — ответил он, подняв глаза и увидев, что она делит то, что у нее было, на три стопки. Она добавила четвертую, затем заколебалась.

"Эти другие для Наруто и Саске...Я полагаю, что должен снабдить их, так как я их товарищ по команде, и это моя специальность, верно?"

Шикаку ухмыльнулся. Несмотря на весь ее интеллект, Маю все еще было трудно разобраться во всей этой истории с заводом друзей. Манипулирование и уничижение людей были ее специальностью, но установление настоящих связей за пределами Нара и одной упрямой Инузуки ... Большинству людей просто было трудно понять ее странные попытки дружбы.

"Милая, если у них есть хоть какие-то мозги, они не откажутся от твоего оборудования. Я бы убил за товарища по команде, который мог бы делать это, когда я был генином", — сказал он. "И ниндзя использует все доступные ему инструменты", — заверил Шикаку.

Маю промычала, но не ответила. Через несколько минут она поколебалась, затем неохотно добавила еще две стопки. Когда Шикаку вопросительно поднял бровь, она пожала плечами и отвела взгляд.

"Для Ино и Чоджи". Она сказала это так, как будто сама мысль об этом вызывала у нее учащенное сердцебиение.

"Ах, я уверен, что они оценят это." он на мгновение замолчал, прежде чем мягко добавить: "Знаешь, Маю, только потому, что его перевели в другую команду, не означает, что он оставляет тебя позади".

"Я знаю это", — огрызнулась Маю, затем фыркнула. "Просто ... Теперь ему придется расставить приоритеты, не так ли?" — закончила она тихим голосом.

Шикаку и Есино обменялись взглядами, прежде чем Шикаку ответил.

"Это правда, что ему нужно будет освободить для них немного места, но я действительно не вижу, чтобы он ставил кого-то выше вас, не в больших делах. Не волнуйся так сильно, Маю-тян."

Затем он осторожно перегнулся через груду потенциально взрывоопасных предметов и положил руку ей на голову. Маю задумчиво посмотрела на него, прежде чем принять решение и слегка кивнуть.

"Верно", — сказала она. "Я перестану быть глупой", — и она добавила несколько дополнительных дымовых шашек к куче для Ино и Чоджи.

000

Маю, Саске и Наруто встретились на мосту у седьмой тренировочной площадки, все выглядели хуже некуда. Маю засиделась допоздна, проверяя и перепроверяя все свои припасы, и появилась со своим рюкзаком, в котором были Бару и Кичи, ее свиток для хранения, прикрепленный к пояснице, мешочек с кунаем на правой ноге и сумка с инструментами, задвинутая за правое бедро. Шикамару принял три пакета с дымовыми шашками как молчаливое извинение, которым они были, и не прокомментировал ее ворчливость, прежде чем они отправились спать.

Как только Наруто и Саске появились в предрассветном свете, она протянула им две маленькие сумки. "Доброе утро! Вот, я кое-что принесла вам двоим!" Наруто просияла и нетерпеливо схватила один бумажный пакет, но Саске только бросил на нее подозрительный взгляд.

Маю вздохнула — верно, она знала, что ей придется это сделать.

"Это не взорвется тебе в лицо или что-то в этом роде, я обещаю. И, послушай..." Она посмотрела в сторону и поджала губы. "Я не буду говорить, что сожалею о зеленых чернилах, потому что давай посмотрим правде в глаза, ты это заслужил". он усмехнулся и отвел взгляд, когда глаза Наруто метнулись между ними.

"Но я сожалею о том, что я сказала сразу после того, как ты был таким придурком во время спарринга", — продолжила она. "Это даже не было правдой, я just...am хорошо нажимает на кнопки, я полагаю, — пробормотала она.

Саске изучил ее, затем просто пожал плечами.

Достаточно хорошо, подумала она про себя и прижала сумку к его груди, пока он не взял ее. Наруто держал маленький розовый шарик-бомбу между большим и указательным пальцами и с любопытством вертел его перед своим носом.

"Не дави на это!" Маю взвизгнула, когда он начал сжиматься, и он вздрогнул, но бомба не взорвалась, превратившись в дым.

"Верно. Итак, вот несколько дымовых шашек, которые я сделал. Цвет шара указывает, какого цвета будет дым", — сказала она, переходя в режим лекции.

"Они маленькие, но мощные. Хорошо блокирует зрение и обоняние, — сказала она немного самодовольно. "Чтобы активировать, вам просто нужно приложить достаточно силы, чтобы согнуть оболочку и расколоть ... активатор внутри, я полагаю. После этого у вас есть три секунды, прежде чем он взорвется. Дымовой покров распространяется со скоростью пять футов в секунду и в общей сложности простирается примерно на восемь футов. Если вы стоите в эпицентре, вы будете полностью закрыты для обычного зрения ".

Саске поднял бровь. "Ты сделал это?" — спросил он, и Маю решила проигнорировать недоверие в его глазах.

"Я говорила тебе, что одним из моих увлечений была химия", — чопорно сказала она. "Поскольку мы товарищи по команде, я готова помочь снабдить вас подобными вещами, если вы поможете мне с расходами на материалы и другие небольшие проекты, которые у меня могут быть", — сказала она.

"Я также ... хорошо умею создавать несколько печатей", — она полезла в свой рюкзак и вытащила две аккуратные пачки меток для взрывчатки. "Мне это не очень нравится, но я довольно хорош в метках взрывчатки и свитках хранения. Я могу до определенной степени модифицировать звук, охват и силу, так что, возможно, это то, с чем мы сможем поиграть, когда у нас будет время ".

Мальчики приняли бирки и выглядели так, словно их мог сдуть легкий ветерок. Смутившись, Маю занялась тем, что сняла свой рюкзак и свиток и аккуратно убрала их с дороги на мосту.

"Если ты можешь делать такие вещи, почему ты всегда был в середине рейтинга класса?" — Спросил Саске.

Маю пожала плечами и перешла к своей стартовой растяжке. "Школа — это скучно. К тому же, кого волнует, был ли я лучшим или средним в классе? Важно то, как я поступаю сейчас, когда я нахожусь в поле ".

Его лицо говорило, что он не мог представить, что не пытается всегда и во всем быть лучшим, и она опустила верхнюю половину своего тела, чтобы коснуться ладонями земли, чтобы он не увидел ее улыбки.

Два часа спустя Какаши все еще не появился, и Маю медитировала на траве, пытаясь не заснуть. Наруто и Саске, после нескольких обычных споров, оказались по разные стороны моста. Наконец, появилось облачко дыма, и перед ними появился Какаши.

"Ты опоздал!" — Закричал Наруто, когда Маю медленно поднялась на ноги и посмотрела на своего сенсея, но ничего не сказала.

Держи себя в руках, ты обещала попробовать, подумала она про себя, когда Какаши выдал дерьмовую отговорку о черной кошке. Он пытается добраться до тебя.

"Хорошо!" — Сказал Какаши, выхватывая будильник из воздуха и устанавливая его на пень. "Это назначено на полдень. Твое задание — забрать у меня эти два колокольчика, прежде чем они зазвонят! Любой, кто не получит колокольчика, будет привязан к этому столбу — и они не получат обеда ".

"Здесь только два звонка", — сказал Саске скучающим голосом, но его глаза были острыми.

"Ах, ну, человек, который не получит колокольчик, провалит тест и будет отправлен обратно в Академию. Сейчас же! Ты должна подойти ко мне с намерением убить, — сказал он с легкой улыбкой.

Маю нахмурилась, глядя на него. Она знала из различных разговоров со своей семьей, что генины всегда находились в камере из трех человек, если только их не брали в ученичество, так почему Какаши отправил одного из них обратно? У него была бы неполная команда. Кроме того, натравливание товарищей по команде друг на друга, казалось, прямо противоречило тому, что Шикаку сказал прошлой ночью. Какаши никогда не бросал товарища по команде, если мог помочь... Ох.

Маю взглянула на своих товарищей по команде и почти закрыла лицо руками. Верно, они не поняли, что на самом деле это была проверка их способности работать в команде. Наруто прыгнул вперед, прежде чем Маю смогла остановить его, и она вздрогнула, когда Какаши исчез, а затем снова появился позади него без предупреждения, заведя руку Наруто за спину.

"Так круто", подумала она, но воспользовалась моментом, чтобы сунуть руку в сумку и достать две дымовые шашки.

Когда Какаши крикнул "начинай!", она раздавила их и бросила на землю. Саске отпрыгнул назад к лесу, в то время как Наруто прыгнул вперед. Приняв решение, она расширила свои нити чакры и схватила Наруто в середине прыжка, чтобы втянуть его в дым вместе с ней, пока он не накрыл их обоих. Он с глухим стуком упал на землю рядом с ней.

"Эй! Что за важное удостоверение..." она прервала его, зажав ему рот рукой.

"Тише, у меня есть план, как достать колокольчики, давай".

Он колебался, когда она подняла его на ноги, но затем неохотно последовал за ней. Она побежала в том направлении, куда ушел Саске, на бегу подхватив свой рюкзак. Вскоре они оказались в лесу, и Маю несколько раз резко выдохнула, чтобы выветрить дым из носа.

"Хе-хе", — громко сказал Наруто, идя рядом с ней, заложив руки за голову. "Да, мы с тобой получим колокола, и этому ублюдку придется вернуться к..."

"Тсс!" — резко сказала она. "Ты хочешь, чтобы Какаши-сенсей нашел нас так легко? Кроме того, если кто-то из нас вернется в академию, мы все пойдем с ними", — сказала она, сосредоточившись на том, чтобы протолкнуть чакру в нос, чтобы усилить обоняние.

Им нужно было найти Саске.

Наруто запнулся. "А? Но сэнсэй сказал ...

"Он лгал", — прямо сказала Маю, поднимая нос в воздух и вдыхая. "Он фанат интеллектуальных игр — вот почему он так опоздал и почему рассказал нам о правиле девяти".

Она нахмурила брови. Было ли это -

"Тогда почему только два звонка?" — Потребовал Наруто, скрещивая руки на груди.

Маю выдохнула воздух. "Потому что он хочет посмотреть, сможем ли мы работать в команде. Или, возможно, — она нахмурилась, — если мы поставим миссию выше наших собственных интересов? Что-то в этом роде, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой.

"Но я знаю только потому, что мои приемные мама и папа уже сказали мне, что генины всегда находятся в камерах на трех человек. Итак, если одного из нас отправят обратно...тогда двум другим все равно не повезло бы."

Саске спрыгнул на землю перед ними, и Маю прыгнула. Он тихий, подумала она про себя.

"Ты уверен?" — Потребовал Саске. "Потому что, если ты ошибаешься..."

Маю пожала плечами. "Если я ошибаюсь, вы с Наруто можете оставить колокольчики себе. Я достаточно умен, чтобы меня все равно протолкнули через Академию в течение месяца или двух, если я захочу ".

Он поднял бровь, затем пожал плечами. "Прекрасно. Следуйте за мной, и я..."

Маю закатила глаза. "Как насчет реального плана?" — сказала она, и он свирепо посмотрел на нее.

"Прекрасно", — отрезал он. "Какие инструменты у нас есть?"

Маю указала на свою спину. "У меня есть две маленькие куклы, которые распыляют не смертельную, но довольно болезненную кислоту. Я не... невероятно быстр с ними, недостаточно быстр, чтобы победить джоунина, но я могу хотя бы отвлечь его?"

Саске сложил руки вместе, как будто молился, и приложил их к губам. Наруто ухмыльнулся.

"И я могу это сделать!" — сказал он в волнении и сделал знак рукой, прежде чем двадцать Наруто появились вокруг них.

У Саске и Маю от шока отвисла челюсть.

"Вау..."

Десять минут спустя пятеро Наруто выскочили из-за деревьев и побежали к скучающему на вид Какаши, который сидел на одном из высоких столбов рядом с будильником, свесив ноги, и читал оранжевую книгу. Он не потрудился убрать его, когда спрыгнул вниз. Первый клон вступил в бой с человеком, но не приблизился к нанесению удара, прежде чем тот развеялся в облаке дыма. Саске, Маю и настоящий Наруто подкрадывались к нему сзади и с боков.

Он сбил второго ударом ноги, а третьего кунаем, все еще выглядя скучающим. Это был сигнал — как раз в тот момент, когда третий рассеял двух других, окруживших его с флангов, и раздавил зеленые и розовые дымовые шашки в их руках. Два столба дыма накрыли их продвижение, и Маю бросилась бежать через поле, протягивая за собой нити чакры. Она схватилась за молнию, которая шла спереди на рюкзаке, и отработанным движением потянула ее вниз одной ниткой. Затем она использовала по три из каждой руки, чтобы схватить Близнецов-Жуков. После того, как она создала Бару и усовершенствовала его гораздо более простой дизайн, используя всего три нити, она сделала идентичного жука — только с желтой головой и лапками вместо красных — и назвала его Кичи. Она привыкла называть их Близнецами Битл, несмотря на мнение Шикамару о ее способностях давать имена.

Она вытащила их из отверстия в пакете и развернула к Какаши, который на мгновение даже заинтересованно взглянул вверх, прежде чем легко увернуться от пронзившего его острого как бритва конца антенны Бару. Она оттащила его назад, затем щелчком пальцев развернула Кичи так, что наступала на него животом вперед. Какаши уклонился в сторону, но она просто повернула тело так, чтобы задняя часть все еще была обращена к нему, когда оно проплывало мимо него, и отвела указательный палец назад, чтобы запустить механизм высвобождения яда, как раз когда он оказался на одном уровне с его лицом. На этот раз его единственный глаз действительно расширился от удивления, но он легко увернулся с пути тумана.

Маю раздраженно зарычала и позволила своим марионеткам приземлиться, а затем отправила их обратно к ней с линии огня. Прежде чем облако кислоты коснулось земли, Саске пролетел сквозь оставшиеся струйки розового дыма в ударе с разворота, когда Наруто нацелил удар в почку Какаши. Какаши легко увернулся от обоих и продолжал уклоняться от каждого удара, который они направляли в его сторону. Саске был хорош — вероятно, на уровне чунина — в тайдзюцу, и Наруто просто продолжал засыпать его клоном за клоном, и у него не было проблем с восстановлением после нескольких неприятных ударов.

У него, должно быть, тонна чакры, даже за пределами Кьюби, подумала она про себя.

Маю кружила вокруг них, ее куклы, похожие на маленьких уродливых собак у ее ног, и, наконец, увидела лазейку, когда Какаши небрежно швырнул Наруто на дерево, все еще читая свою книгу. Выбросив чакру, она отправила Бару парить по воздуху к нему. Мгновение его взгляда, а затем Бару получил мощный удар с разворота. "Нет!" — выпалила Маю, когда ее драгоценная кукла взорвалась на куски, которые пролетели по воздуху и приземлились на землю.

Она уставилась в шоке, широко раскрыв глаза, прежде чем медленно поднять глаза, чтобы встретиться с безразличными глазами Какаши.

Этот парень ... Он разрушил кое-что из моего, во что я так много вложил, и только из-за дурацкого теста, на котором он всегда планировал завалить нас. Как будто три новых генина действительно могли победить джоунина.

С рычанием она сняла свой рюкзак и быстро положила в него Кичи, посылая Бару молчаливые извинения. Маю полезла в свою сумку и достала дымовую шашку. Когда Какаши отправил Саске скользить по земле, она воспользовалась своим шансом, подбежав к Какаши и прыгнув в вращающийся удар в трех футах от него. Он, конечно, увернулся, и когда она приземлилась на одну ногу и развернулась на ней для следующего удара по его колену, он тоже увернулся.

Она прыгнула в еще один вращающийся удар. Когда она была на вершине, она бросила дымовую шашку с достаточной силой, чтобы она взорвалась дымом при ударе. Она внимательно наблюдала за траекторией Какаши, когда он отпрыгнул, прежде чем она упала в дым. Потянувшись к своей сумке за фляжкой, улыбка появилась на ее лице, когда она повернулась туда, где, как она думала, он приземлился, она бросила стеклянный флакон.

Она услышала звук бьющегося стекла, испуганный вскрик Наруто — упс, надеюсь, он не оказался в опасной зоне — а затем выкатилась из дыма в противоположном направлении. Когда она вынырнула, то увидела, как Наруто танцует вдали от большого участка горящей земли, стаскивая свою оранжевую куртку и бросая ее на землю, чтобы пламя не лизнуло его руку.

Какаши, конечно же, увернулся от брызг и с интересом смотрел на большую полосу огня.

"Эм, извини, Наруто!" Звонила Маю. "Я заменю твою куртку, хорошо?"

Прежде чем он смог ответить, Какаши появился перед ней. Она попыталась отпрыгнуть назад, но он схватил ее за руку и небрежно подбросил в воздух. Она ударилась о землю с глухим стуком, затем раздался щелкающий звук срабатывающей ловушки, и ее снова подняли в воздух — на этот раз в пределах укрепленной стальной проволокой сети.

"Пытаешься поджечь меня, не очень милая Маю", — сказал Какаши, уклоняясь от удара вопящего Наруто.

"Наруто, отступи", — сказал голос Саске, и голова Маю повернулась к нему, не веря своим ушам.

Они не могут просто бросить меня! сподумал он про себя, когда она неловко полезла в свой мешочек с кунаями и вытащила один.

"Что? Ни за что, мы не можем оставить Маю-тян!" Наруто позвонил оттуда, откуда последний удар Какаши отправил его в полет.

Маю вытянула шею, чтобы посмотреть на Саске, который не смотрел им в глаза.

"С ней там все в порядке. Нам нужно сосредоточиться на миссии", — сказал он.

Наруто уставился на него, а Какаши, казалось, был доволен тем, что стоял со своей книгой и позволял ей разыгрываться.

"Ни за что! Она наш товарищ по команде, мы поймаем ее, а потом вместе соберем колокола, — упрямо сказал он.

Саске усмехнулся, но его прервал звук будильника. Маю отказалась от попытки пропилить себе путь через свою тюрьму и со стоном рухнула навзничь.

Пятнадцать минут спустя она была привязана к столбу и наблюдала, как ее товарищи по команде открывают свои бенто после того, как Какаши исчез с предупреждением не кормить ее. Она проигнорировала урчание в животе и препирательства Наруто и Саске, обдумывая тест в уме. Какаши сказал, что они потерпели неудачу, но что он даст им еще один шанс.

Было очевидно, что они не снимут с него бубенчики — он был намного сильнее и быстрее их. Он видел каждую атаку, приближающуюся с расстояния в милю. Она вздохнула и пожелала, чтобы Шикамару был там — он бы придумал какую-нибудь потрясающую непобедимую стратегию, и они бы позвонили до двух.

"Маю-тян", — нерешительно сказал Наруто, и она посмотрела на него.

"Разве ты не голоден?" — спросил он.

В ответ у нее заурчало в животе, и она покраснела.

"Конечно, но это не имеет большого значения", — заверила она его. "Я могу сделать это, пока мы не закончим с тестом". Она вздохнула. "Я сам виноват в том, что попал в плен и поджег своего товарища по команде. Наверное, я вышел из себя, когда он сломал Бару. Извини."

"Бару ... твоя марионетка, верно?" — Сказал Саске, и она знала, что ее глаза приобрели влажный блеск.

"Да. Он первая марионетка, которую я когда-либо успешно использовала", — сказала она задумчиво.

Наруто на мгновение серьезно посмотрел на нее.

"Ты построил его, верно?" — спросил он, и она бросила на него удивленный взгляд.

"Да, я это сделала", — призналась она.

"Ну что ж, тогда после этого я и этот ублюдок поможем тебе найти детали, и ты сможешь просто собрать его обратно!" — сказал он.

Маю сглотнула, вспомнив летящие по воздуху осколки — на самом деле она не была уверена, что сможет собрать все воедино, но слегка улыбнулась ему.

"Конечно. Спасибо, Наруто", — сказала она.

Он был громким, импульсивным и раздражающим, но у парня было доброе сердце. Внезапно ей в лицо ткнули палочками для еды с рисовым шариком на конце. Она вздрогнула и посмотрела на владельца руки, державшей их.

"Саске... что?" — спросила она.

"Ты голоден, так что ешь. Мы не сможем достать колокольчики, если ты слишком голодна, чтобы драться, — пробормотал он, отводя от нее взгляд.

Наруто перевел взгляд с одного на другого, прежде чем выражение его лица сменилось улыбкой.

"Вот именно! Давай, Маю-тян. Я тоже поделюсь своей трапезой!"

Она посмотрела на них и нерешительно открыла рот, чтобы Саске положил туда мяч.

"Это действительно вкусно", — пробормотала она, доедая.

"Их приготовила моя мама", — сказал он с явной неохотой.

Прежде чем она смогла ответить, перед ними появился Какаши. Небо, казалось, темнело по мере того, как он становился больше. Саске и Наруто оба встали в готовые позиции перед ней.

"Ты нарушил правила", — сказал он, опасно прищурив единственный глаз. "Ты знаешь, что это значит".

Маю сглотнула. Неужели они действительно собирались потерпеть неудачу ... из-за чего-то подобного?

"Вы трое..." — сказал он угрожающе, прежде чем внезапно выпрямиться с улыбкой в глазах, небо посветлело так же быстро, как и потемнело. "Пасуй!"

Они все трое потрясенно моргнули. "Что..."

"Вы трое — первые, кого я когда-либо тестировал, — сказал он. "Все остальные были просто кучкой болванов, которые безропотно слушали все, что я говорил. Но ниндзя должен видеть прошлое обмана. В мире ниндзя те, кто нарушает правила и кодексы, считаются отбросами, но те, кто бросает своих товарищей, хуже, чем отбросы ".

Какое-то время они все сидели и осмысливали его слова, потрясенные тем, что испытание закончилось и что они на самом деле, по-настоящему генины.

"Встречаемся здесь завтра в восемь утра — мы начнем нашу первую миссию!" — Весело сказал Какаши, затем исчез в облаке дыма.

Наруто начал аплодировать, его глаза наполнились слезами, в то время как Саске выглядел в высшей степени довольным. Маю просияла — она собиралась начать тренироваться и выполнять настоящие миссии — под руководством Хатаке Какаши, не меньше.

"Эй, ребята, не могли бы вы меня развязать?" — спросила она, и Наруто перестал прыгать достаточно долго, чтобы подвинуться и перерезать веревку кунаем. Она опустилась на землю менее чем грациозно, затем встала и начала отряхивать свои конечности, чтобы вернуть им чувствительность.

"Я..." сказала она, когда они стояли в неловком кругу.

"Какаши sensei...is на самом деле вроде как круто, да?" — Сказал Наруто со смехом.

"Да, для садиста, который не хотел команду генинов", — пробормотала Маю, и Саске фыркнул.

Маю вздохнула, затем подошла к своему рюкзаку и подняла его, подойдя к первой части куклы. Ее грудь сжалась, когда она подняла крошечную ножку, и она просто постояла мгновение, глядя на нее сверху вниз. Она знала, что это был неодушевленный предмет, но не могла избавиться от чувства, что потеряла друга или что-то в этом роде.

Рука, держащая панцирь Бару — каким-то образом все еще целый, появилась перед ней. Она подняла глаза и увидела Наруто, на лице которого была улыбка. "Мы найдем все кусочки, и ты соберешь его обратно, поверь!" — сказал он. На заднем плане она увидела Саске, спокойно собирающего куски дерева и металла.

Прежде чем она смогла остановить это, широкая улыбка расплылась по ее лицу.

"Хорошо", — согласилась она.

Вся эта история с командой генинов, возможно, не так уж и плоха, в конце концов.

Дело с командой генинов было, на самом деле, настолько плохим. После полутора недель и шести миссий с рейтингом D, в которых Наруто громко жаловался на то, что не делает "настоящих ниндзя", Какаши игнорировал их, читая эротическое порно, а Саске попеременно орал на Наруто и дулся, Маю хотелось рвать на себе волосы.

Какаши опаздывал каждый день, и Маю взяла за правило брать с собой книгу, чтобы скоротать время, но с трудом справлялась с этим, пока Саске и Наруто боролись на земле или выкрикивали оскорбления друг другу.

Она со вздохом принялась за завтрак, ковыряя рис палочками для еды, поскольку ей предстоял еще один день со своей командой.

Шикаку и Есино обменялись взглядами, прежде чем Есино заговорил. "Маю-тян, что случилось? Ты все еще расстроен из-за Бару?"

Маю только покачала головой, но не стала вдаваться в подробности. Шикамару посмотрел на нее.

"Маю-тян, ты хочешь поработать над тем проектом, о котором мы говорили сегодня днем, после того, как мы закончим с нашими командами?" — спросил он, вероятно, почувствовав, что она хочет сменить тему. Она просияла.

"Конечно! Встретимся на холме?" Шикамару кивнул, затем вернулся к еде, игнорируя заинтересованные взгляды своих родителей.

Маю волочила ноги по пути к двери и молчала, пока они с Шикамару шли к воротам комплекса, где им нужно было расстаться.

"Все наладится, Маю-тян", — сказал Шикамару, прежде чем повернулся, чтобы идти по дороге.

Маю поджала губы, но не сказала, о чем она думала. Вам легко говорить, вы знаете свою команду годами, у вас есть сенсей, которому действительно не все равно, и четкая стратегия командной работы.

Она просто пожала плечами и попыталась улыбнуться. "Да, конечно, так и будет".

Шикамару склонил голову набок. "Знаешь, на самом деле это на тебя не похоже — быть таким обескураженным. Обычно, если вы не добиваетесь своего с первого раза, вы просто находите способ подойти к этому боком или прорваться бульдозером прямо. Что изменилось на этот раз?"

Маю вздохнула и пожала плечами. Они меня не видят, подумала она.

"Я лучше пойду, я уже опаздываю", — сказала она тихим голосом.

Маю решила срезать путь через лес, чтобы добраться до тренировочных площадок, зная, что это займет больше времени, но не особо беспокоясь о том, чтобы успеть вовремя.

Она только что вышла из-за деревьев и вышла на поляну, держа в руках памятный камень, когда резко остановилась. Перед камнем стоял ее сэнсэй. С того места, где она вошла на поляну, она могла видеть его профиль, и все его тело было опущено вперед в печали. Она вспомнила слова Шикаку о команде его детства и прикусила губу.

Через мгновение он напрягся и повернул к ней голову. Она слегка помахала рукой, но не приблизилась, не уверенная, что ей будут рады, и продолжила идти через поляну. Он не помахал в ответ.

Несколько часов спустя они стояли перед Цунаде, когда она перетасовывала D-ряды и препиралась с Наруто, и Маю позволила своему вниманию блуждать по комнате. Ее взгляд упал на портреты прошлого Хокаге, когда Наруто попросил у Цунаде "классную" миссию, не обращая внимания на ее сварливое настроение. Ее взгляд скользнул мимо них, и она почувствовала, как толчок прошел через нее, когда пришло осознание. Ее взгляд метнулся обратно к улыбающемуся голубоглазому блондину с портрета Йондайме, а затем она повернула голову, чтобы посмотреть на ухмыляющегося Наруто, который все еще выкрикивал свое "ба-тян".

Она перевела взгляд обратно на портрет, пока ее мысли кружились, устанавливая связи.

Наруто — сирота. Наруто — это сосуд Кьюби. Последним действием Йондайме было запечатать Кьюби в светловолосого голубоглазого младенца. Ни за что.

Она последовала за своей командой из башни в тумане, идя позади них, поскольку Наруто настаивал, что он покрасит свою часть забора "намного быстрее", чем Саске, который хмурился на него, а Какаши шел впереди них, уткнувшись носом в свою вездесущую книгу.

Когда они добрались до места назначения, она молча взяла кисть, время от времени поглядывая на Наруто, прежде чем поддаться порыву и подойти к нему.

"Наруто", — сказала она тихим голосом.

"Хм, Маю-тян?" — спросил он, разбрызгивая краску по забору.

"Могу я задать тебе... довольно личный вопрос?"

Он посмотрел на нее краем глаза, прежде чем кивнуть. "Конечно, Маю-тян. Мы же товарищи по команде, не так ли?"

Она одарила его полуулыбкой. "I...do ты... знаешь, кем были твои родители?"

Он сделал паузу в своей картине и напрягся.

"Я просто..." Она быстро заполнила тишину, "ты знаешь, я тоже была в приюте, и мне было интересно, была ли ты...как me...in что ты никогда не знал их, — она съежилась, когда он напрягся еще больше. "Ах, не бери в голову", — кротко сказала она.

Она уже могла видеть ответ на свой вопрос в его позе. Так что это еще одна вещь, которую они скрывали от него.

Она поспешила к своей части забора и проигнорировала взгляд, которым наградил ее Какаши. Энсуи сказал ей, что Какаши был опытным следопытом и был так же хорош, как Инузука, когда усиливал свой слух и обоняние, так что был хороший шанс, что он подслушал их разговор.

Пусть он думает об этом, что хочет, раздраженно подумала она про себя.

Она почувствовала облегчение, когда в конце миссии к Наруто, казалось, вернулось его жизнерадостность, и он не держал ее вопрос против нее.

"Um, Kakashi-sensei?" Маю мило сказала, прежде чем он смог их отпустить: "Я подумала, может быть, сегодня днем мы могли бы потратить немного времени на командную тренировку?"

Он сделал паузу и посмотрел на нее. "О? Тебе недостаточно этих заданий, Маю-тян?" — спросил он с улыбкой в глазах.

Она удержалась от того, чтобы закатить глаза, и ответила на фальшивую улыбку одной из своих.

"Я просто так много слышал о том, какой вы хороший шиноби, сенсей, что я знаю, вы могли бы многому нас научить!"

Он хмыкнул, не тронутый ее похвалой, но пожал плечами.

"Хорошо, встретимся на тренировочной площадке номер семь", — сказал он, затем исчез в вихре листьев.

"Да!" — Сказал Наруто, потрясая кулаком. "Хорошая работа, Маю!"

Когда они пробежали свой четвертый круг по Конохе, их сенсей махал рукой, когда они петляли мимо его насеста на крыше, никто из них больше не чувствовал себя так хорошо по этому поводу. Какаши назвал это "тренировкой на выносливость", но Маю подозревала, что он просто отвлекал их.

Наконец, они рухнули в потное месиво на землю, и перед ними появился Какаши. "Хорошо! Наруто и Саске, вы здесь, со мной, я хочу посмотреть, как вы сражаетесь. Маю-тян, я хочу, чтобы ты потренировалась со своими нитями чакры. Возьмите сразу десять предметов, подбросьте их в воздух с помощью веревочек, затем поймайте. Как только ты сможешь проделать это пять раз подряд, ничего не уронив, скажи мне, хорошо?

Маю мгновение потрясенно смотрела на него. Это было упражнение, которое она могла бы выполнять дома. Она не могла избавиться от ощущения, что он просто отодвигает ее в сторону, пока работает с мальчиками, но оставила свои жалобы при себе.

"Да, сэнсэй", — сказала она и пошла делать, как он сказал.

Она наблюдала за тремя другими товарищами по команде с того места, где она стояла, пока Какаши менял стойку Наруто и показывал Саске сальто. Она стиснула зубы — верно, следуя приказам, это было то, что она могла сделать. В конце концов, Какаши переключит свое внимание на нее.

Маю наконец дотащилась до холма наблюдения за облаками и рухнула рядом с Шикамару, который уже был там.

"Так вкусно, да?" — криво усмехнулся он, и она только хмыкнула.

"У меня мало чакры, и я измотана", — призналась она.

Шикамару хмыкнул. "Все в порядке. Мы можем просто выработать стратегию сегодня ".

Маю села, и он последовал за ней, вытаскивая маленькую записную книжку из своей сумки. Она села рядом с ним, чтобы видеть, что он написал.

"Верно", — сказал Шикамару. "Поэтому я подумал, что мы могли бы придумать разные сценарии, а затем наметить формации и комбинации. Тогда мы немного попрактикуемся, когда у нас будет время ". Он пожал плечами, и она посмотрела на него с улыбкой.

"Это хорошая идея", — сказала она тихо, внезапно почувствовав себя благодарным и полезным в первый раз за несколько недель.

"Я также хотела составить для себя индивидуальный план тренировок", — сказала она со вздохом. "Я хороша в совершенствовании отдельных навыков, но на самом деле комбинирую их..." Она осеклась.

Шикамару кивнул. Маю могла сказать, что ему было интересно, почему она не попросила своего сенсея помочь с этим, но, к счастью, не стала комментировать. "Я думал об этом. Что-то, что я noticed...is что ты кажешься довольно неподвижным, когда используешь своих марионеток. В настоящей битве это делает тебя уязвимым ".

Маю обдумала это, затем кивнула. "Проблема в том, что...Я все еще не так искусен в контроле над ними, как мог бы быть. Мне трудно сосредоточиться на их движениях и своих", — призналась она.

"Я думаю, — сказал он, постукивая пальцем по нижней губе, — что, может быть, тебе стоит попробовать каждый день проходить дополнительный набор Смертельных танцевальных движений ... но включать своих кукол. Знаете, придумайте их собственный набор движений, к которым вы хотите подтолкнуть их так же, как вы делаете свои. Держу пари, ты мог бы даже использовать Букими — это, вероятно, помогло бы тебе научиться использовать его в бою, а не как инструмент для запугивания Энсуи-нии, когда он появляется из-за угла. "

"Да ... Может быть, один набор движений для Букими и другой для близнецов? Мне все еще нужно починить Бару... — печально сказала она. "На самом деле у меня не было времени".

Шикамару вздохнул, но ничего не прокомментировал. Никто не был рад услышать, что ее джоунин-сенсей разбил ее куклу, но Шикаку признала, что для нее это, вероятно, был хороший опыт обучения. Просто это казалось немного чрезмерным.

000

Два дня спустя, полностью закончив практику с нитями чакры, Маю дождалась окончания практики и спросила: "Какаши-сенсей?"

Он взглянул на нее. "Хм, Маю-тян?"

"Мне было интересно...Энсуи-нии сказал мне, что ты считаешься одним из лучших следопытов в деревне."

Он пожал плечами, но ничего не сказал, и Саске с Наруто заинтересованно посмотрели на него.

"Ну, он учит меня выслеживанию уже несколько лет, но он сказал, что у него это получается посредственно без его вызова. Он предложил мне обратиться к вам за дополнительной помощью в этом?" Маю одарила его своей самой милой улыбкой и в волнении приподнялась на цыпочки. "Итачи-семпай сказал, что это важный навык для следователей в полиции. Я был бы очень благодарен!"

Саске усмехнулся. "Итачи-семпай? Ты знаешь, что шансы на то, что ты действительно получишь должность неучихи, практически равны нулю, верно? И когда ты вообще успел поговорить с моим братом?"

Маю пристально посмотрела на него, заметив его оборонительную позу и пренебрежительный взгляд, прежде чем ответить.

"Ну, в последний раз я видел его, когда он пришел попросить меня помочь удалить перманентную краску с его младшего брата".

Саске напрягся, и Какаши поднял руки. "Ладно, дети, этого достаточно. Саске, иногда MPF действительно нанимает особо мотивированных и талантливых людей за пределами клана." Самодовольное выражение исчезло с лица Маю при его следующих словах. "Извини, Маю-тян, но с нашим текущим графиком тренировок, я не уверен, что мы сможем вписаться в уроки отслеживания. Вам придется продолжить изучение этого в свое время ".

Маю едва сдержалась, чтобы не разинуть рот от изумления. Какаши выглядел расслабленным, но он знал, что ведет себя как придурок, по его позе и тому, как он избегал встречаться с ней взглядом. Учитывая, что их текущий режим тренировок состоял в том, что он работал с Наруто и Саске, пока она разбрасывала палки, да, этот ответ был неожиданным.

"В свое время", — решительно сказала она, и он кивнул.

Саске и Наруто смотрели в землю, чувствуя себя неловко. Она уставилась на него — чего он ожидал от нее, начать преследовать случайных людей для практики? Ее глаза расширились, когда ее осенила идея, и она одарила его своей самой яркой улыбкой.

"Конечно, сэнсэй, я знаю именно это!"

Он бросил на нее подозрительный взгляд, прежде чем махнуть рукой и исчезнуть. Маю взглянула на своих товарищей по команде, которые, казалось, были смущены ее мягким ответом.

"Наруто, Саске", — сказала она. "Увидимся завтра, хорошо?"

Она убежала прежде, чем они смогли ответить. Ей нужно было подготовиться к некоторому преследованию.

000

Маю опустилась на колени за мусорными баками напротив жилого дома своего сэнсэя. Она была там с шести утра — после того, как вломилась в офис Шикаку и украла его адрес из файла. Что? Она сказала, что снова вломится в его офис, только если это будет важно, а это было действительно важно. Наконец, она увидела знакомую седую шевелюру, появившуюся из окна, которое она определила как окно Какаши, и она смотрела, как он поднялся на крышу, направляясь на восток.

Она вскочила на ноги и толкнула чакру в ноги для скорости, не спуская с него глаз и следуя за ним, не беспокоясь о том, чтобы быть осторожной с окружающими ее людьми. Наконец, она увидела, как он исчез в лесу, и прекратила использовать чакру, чтобы тихо пробраться сквозь деревья. Она усилила свое обоняние, хотя после трех дней полууспешного "выслеживания" своего сенсея она уже знала, куда он направляется. Памятный камень. Она спряталась в кустах и села, скрестив ноги, на землю, наблюдая за чрезвычайно печальным и скучным зрелищем, когда ее сэнсэй чествует мертвых.

Несколько подергиваний его носа под маской и наклон его тела сказали Маю, что он знал, что она там — точно так же, как он знал каждое второе утро — и что он игнорировал ее. Наконец, он исчез в вихре листьев, а она вздохнула и направилась к мосту, чтобы встретиться со своей командой.

"Привет, ребята", — поприветствовала она Наруто и Саске, которые уже выглядели немного взъерошенными от того, что, вероятно, было их первой ссорой за день.

Саске был в плохом настроении, хотя Маю понятия не имела почему.

"Эй, вместо того, чтобы вы двое спорили все утро, пока я читаю, не хотите немного подраться, прежде чем придет Какаши?" — с надеждой спросила она.

Саске усмехнулся. "Мы проводим весь день в спаррингах, почему я должен хотеть провести утро, делая это тоже?"

Он был не совсем дружелюбен с тех пор, как она проговорилась, что Итачи дал ей совет, и она раздраженно закрыла глаза. Маю сделала себе пометку: Саске может обижаться на своего брата, но он также чрезвычайно ревниво относился к его времени и вниманию.

"Ну, вы двое понимаете, да, но я нет, так что..."

"Конечно, Маю-тян, я буду спорить с тобой!" — Сказал Наруто с усмешкой. "Не волнуйся, я буду нежен..." Маю нахмурилась, услышав это, но прежде чем она смогла прокомментировать, вмешался Саске.

"Ну, да, потому что Какаши знает, что в этом нет смысла. Ты станешь ниндзя-медиком, как и твой опекун."

Маю моргнула, глядя на него, удивленная тем, что ей было немного больно.

"Мудак! Не смей с ней так разговаривать!" Наруто закричал, а затем они покатились по земле, выкрикивая оскорбления друг другу.

"Ладно, тогда, думаю, мы не спаррингуем", — сказала себе Маю и достала свою книгу.

После того, как они получили D-ранг и ее своенравный сенсей исчез, она отправилась на его поиски, бродя по рынкам, пока не уловила его запах. Когда она, наконец, нашла его, он шел по улице с сэнсэем Шикамару, Асумой, без книги в поле зрения.

Она бросилась за ним, прячась за тележками и мусорными баками, пока, наконец, Асума, который оглядывался на нее каждые несколько минут, не остановился и громко сказал: "Хорошо, мы просто будем притворяться, что не замечаем маленькую девочку с голубыми волосами, идущую за нами?"

Какаши вздохнул, и его плечи поникли. "Эх, Асума, если ты будешь игнорировать их, они уйдут".

Он исчез, затем снова появился позади Маю, взял ее за воротник и приподнял, затем развернул в воздухе так, чтобы она оказалась лицом к нему. Рядом с ними неторопливо подошел Асума с веселым видом.

"Асума, это моя милая маленькая ученица Маю-тян. Маю, это Сарутоби Асума. Сейчас. Почему ты следил за мной в течение трех дней?" — спросил он с улыбкой в глазах.

Асума подавился смехом. "Три дня..."

"О! Ну, вы сказали, что я должен практиковаться в отслеживании в свое свободное время. Я решил, что попытка найти лучшего следопыта в деревне и следовать за ним — хорошая практика. " Она улыбнулась Какаши и не пропустила неодобрительный взгляд, который Асума послал в его сторону.

Какаши выглядел невозмутимым. "Ты собираешься продолжать следовать за мной, пока я не соглашусь научить тебя выслеживать, не так ли", — сказал он ровным голосом.

"Ага!" сказала она и просияла ему.

Он на мгновение замолчал. "В таком случае..." — сказал он, затем отпустил ее и позволил ей опуститься на землю на корточки. "Желаю удачи!" Затем он широко улыбнулся и ушел.

Асума вздохнул и последовал за ним, оставив Маю, трясущуюся от гнева, позади них. "О, это еще не конец", — пробормотала она.

Следующей ночью она выскользнула из дома и отправилась в Коноху. До нее доходили слухи (ладно, она подслушала разговор Энсуи и Шикаку), что некоторые элитные джоунины встречались раз в месяц в "Кривом кунае", чтобы выпить и наверстать упущенное, и что Какаши обычно был там. Конечно, Энсуи тоже, но это было частью плана. Ежемесячная встреча просто случайно пришлась на тот вечер.

Она стояла на другой стороне улицы, наблюдая за дверью, прежде чем увидела возможность проскочить мимо вышибалы. В баре было шумно, из музыкального автомата играла музыка, а в углу шумела группа ниндзя. Она отошла в темное пространство у музыкального автомата и оглядывалась по сторонам, пока не нашла свою добычу.

Какаши сидел в баре вместе с десятью или около того другими ниндзя, включая Энсуи, и она усмехнулась про себя, увидев, как ее сенсей с интересом смотрит на симпатичную женщину, которая бочком подошла к нему. Она подождала, пока они углубятся в разговор, прежде чем подойти и потянуть его за рукав.

Он посмотрел вниз, и его глаза расширились при виде нее. Она сделала свое самое невинное личико маленькой девочки и сказала громко и печально: "Наконец-то я нашла тебя. Я искал повсюду!"

Он отпрянул от нее, и женщина бросила на него сердитый взгляд, бормоча себе под нос о безответственных мужчинах, прежде чем повернуться и уйти.

"Чувак, эта штука с отслеживанием, конечно, сложная!" — Сказала Маю, когда Какаши набросился на нее.

Ниндзя вокруг нее разразились хриплым смехом на счет Какаши, когда Асума рассказала им о своем плане заставить Какаши научить ее отслеживанию.

Она почувствовала волну темного намерения рядом с собой и наклонила голову, чтобы посмотреть в разъяренное лицо Энсуи.

"Привет, Энсуи-нии!" — прощебетала она.

"Маю-тян, иди, подожди меня снаружи", — сказал он опасным голосом. "И если я снова поймаю тебя в баре до того, как ты станешь чунином или шестнадцатилетней..." Он позволил своему голосу затихнуть, и она сглотнула.

"Правильно, никаких решеток, понял".

Она метнулась к двери, когда Энсуи повернулся к запуганному Какаши и сказал низким, обманчиво спокойным голосом: "Ты не хочешь сказать мне, почему милая маленькая подопечная моего брата преследует тебя в темных барах, пытаясь заставить тебя делать свою работу, Хатаке?"

Она хихикнула про себя. Все было именно так, как она и думала, даже великий Шаринган-но-Какаши был в ужасе от Энсуи.

На следующий день она вприпрыжку отправилась на мостик, уставшая от того, что допоздна слушала, как ее ругает Энсуи, а затем слушала, как ее ругает Есино, но чувствуя удовлетворение от хорошо выполненной работы. Когда появился Какаши, сутулящийся больше обычного, они отправились выполнять свою ежедневную миссию — пропалывать сад — и завершили ее с минимальным драматизмом.

Наконец, они стояли на тренировочном поле, и Какаши хлопнул в ладоши.

"Правильно! Сегодня мы делаем кое-что немного другое. Саске и Наруто, я хочу, чтобы вы поработали над некоторыми упражнениями по контролю чакры. Маю-тян, — он достал четыре маленьких флакона и протянул их ей. "Мы собираемся поработать над отслеживанием".

Наруто и Саске застонали, и Наруто, конечно, пришлось прокомментировать. "Эй, эй, Какаши, почему мы не можем поработать и над отслеживанием тоже?"

Какаши улыбнулся глазами. "Ну, я полагаю, если ты хочешь работать над тем же, что и Маю-тян, я не буду тебя останавливать!" — сказал он, и от его веселого голоса у нее по спине пробежали предупреждающие мурашки.

О черт, он идет по пути мести, подумала она про себя.

"Правильно! Итак, Маю-тян, Энсуи сказал мне, что он научил тебя, как усилить свои чувства. Сегодня я собираюсь научить вас, как использовать ваше улучшенное обоняние, чтобы определить, как давно ваша метка прошла через определенную область ".

Это звучало не так уж плохо.

Маю кивнула и от волнения запрыгала на носках ног.

"Итак, в каждой из этих бутылок у меня есть образец мочи", — ее глаза расширились, когда она поняла, к чему это клонится. "Один свежий, одному день от роду, одному два дня от роду и одному четыре дня от роду. Моча распадается определенным образом, что со временем меняет запах. Итак! Вам нужно потратить некоторое время на то, чтобы понюхать их, пока вы не сможете определить различия между временными рамками!" — весело сказал он, протягивая ей бутылки.

Наруто разразилась смехом, и Саске ухмыльнулся ей. Она в шоке уставилась на Какаши. Он был злым, абсолютно, абсолютным злом. По самодовольству, исходящему от него, она могла сказать, что он думал, что она откажется.

"Как вы вообще получили эти образцы всего за одну ночь?" — пробормотала она, потянувшись за ними.

"Ниндзя всегда должен быть готов", — важно сказал он, прежде чем повернуться к все еще удивленным Саске и Наруто. "Итак, ты хочешь сделать те упражнения по контролю чакр или..."

"Контроль чакры! Определенно — нюхание мочи мы оставим Маю!" Сказал Наруто с нервным смешком.

"Отлично!" — Сказал Какаши. "Маю, дай мне знать, когда решишь, что справилась, и мы приступим к следующему этапу".

Она кивнула и опустила взгляд — она действительно не хотела, чтобы он прочел унижение и разочарование в ее глазах.

"Хорошо", — сказала она, затем повернулась и подошла к дереву, села и прислонилась к нему, не замечая, как он остановился в ответ на ее тихое согласие.

Маю несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться.

Тебе просто нужно доказать ему, что ты можешь выдержать все, что он в тебя бросит. В конце концов, он начнет относиться к тебе серьезно, как и к мальчикам.

Она проигнорировала тоненький голосок, говоривший ей, что это несправедливо, что она должна работать, чтобы заставить его относиться к ней как к его ученице.

Она медленно направила чакру в свои рецепторы запаха, затем потянулась к непрозрачному стакану с надписью "Свежий". Она поджала губы и сосредоточилась на том, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица, уверенная, что за ней наблюдает ее команда, и старалась не думать о том, откуда именно могли взяться эти образцы. У нее сжалось в груди, когда она поняла, что чувствует необходимость защитить себя от насмешек со стороны своей команды, но она просто вытащила пробку из бутылки, а затем робко помахала ею перед носом. Маю боролась с желанием подавиться и повернула голову в сторону, чтобы сделать несколько свежих вдохов.

После еще нескольких попыток она привыкла к этому.

На самом деле, вы видели и нюхали много менее приятных вещей. Смирись с этим — это всего лишь вода с примесью токсинов и тому подобного.

С этой мыслью она принялась за следующую бутылку. Через некоторое время ей показалось, что она начала выявлять различия между образцами, и ее отвращение сменилось интересом. Старые образцы пахли немного сильнее, но также, казалось, потеряли часть химического привкуса...

Наконец, Маю надела на них колпачки и встала, сопротивляясь желанию вытереть руки о штаны. Она подошла к тому месту, где мальчики с переменным успехом приклеивали листья к своим телам, в то время как Какаши читал на дереве над ними.

"Сенсей?" — позвала она, и он опустил книгу. "Я готов к следующему этапу, пожалуйста".

"Эй, Маю-тян, ты в порядке?" — Нерешительно спросил Наруто, и она взглянула на него, засовывая все свои чувства, которые не были интересом или решимостью, в маленькую коробочку.

"Я в порядке", — сказала она ровным голосом. "А почему бы мне и не быть?"

Он выглядел немного скептически, но больше ничего не сказал.

Какаши спрыгнул с дерева и приземлился рядом с ней. Он протянул четыре маленьких красных флажка, на которых были напечатаны цифры с первого по четвертый.

"Отлично! Я разлил по одному образцу в разных местах этого леса, — сказал он, указывая за спину. "Вы должны найти их и пометить этими флажками. Один — самый свежий образец, четыре — наименее свежие. "

Глаза Маю расширились, и она уставилась на него, медленно забирая флажки у него из рук. Лес вокруг тренировочной площадки номер семь занимал по меньшей мере пятнадцать акров...это было слишком много места, чтобы прикрыть ее скудные навыки выслеживания. Она отбросила свои сомнения и кивнула.

"Приходи за мной, если закончишь", — сказал он.

Она хотела впиться взглядом в если , но просто сказала: "Да, сэнсэй", — и решительно повернулась к лесу.

Маю потребовался час, чтобы найти первый образец, который был разбрызган о ствол дерева на другой стороне тренировочной площадки. После некоторого благоразумного обнюхивания она воткнула флажок с пометкой "2" в грязь рядом с ним. Следующий занял в два раза больше времени, но в конце концов она определила его рядом с небольшим ручьем — запах воды немного заглушил его. Немного подшив и подшив, она поставила рядом с ним цифру "4".

Она прикусила губу и посмотрела на небо — время приближалось к обеду. Она пожала плечами и подумала, что ее семья предположит, что она все еще со своей командой — они несколько раз опаздывали.

Час спустя она стояла в густой роще деревьев, задрав нос кверху, и ловила крошечные, дразнящие обрывки того, что, она была почти уверена, было образцом 1.

"Где это?" — бормотала она себе под нос, расхаживая взад-вперед в угасающем свете.

Наконец, она точно определила, откуда это доносилось, и застонала.

"Правда, сенсей?" — пробормотала она, положила флажки в сумку и уставилась на ветку, на которой, она была почти уверена, находился следующий образец. "Теперь ты просто ведешь себя мелочно".

Вздохнув, она медленно направила чакру в ноги и руки и осторожно начала взбираться на дерево. Несколько минут спустя она с облегчением выдохнула, найдя нужное место. Она подняла одну руку и потянулась к своей сумке.

Птица сорвалась с ветки в нескольких футах над ней, и она вздрогнула, потеряв хватку на дереве. Маю взвизгнула, падая с высоты пятнадцати футов на землю, ударившись сначала ногами, а затем больно приземлившись на спину. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы полежать там, глядя в небо и спрашивая себя, почему она хотела быть ниндзя, прежде чем со стоном сесть, чтобы оценить ущерб. Ее правая лодыжка пульсировала от боли, и она надеялась, что она не была сломана внутри ботинка. Ее правая рука была изрядно поцарапана, но она не думала, что это было что-то слишком серьезное.

"Похоже, сенсей побеждает — я закончила на сегодня", — сказала она мрачным голосом, пытаясь встать.

Однако, когда Маю попыталась перенести вес тела на ногу, она вскрикнула от боли и снова села. Не было никакого способа, чтобы она шла по этому. Она в отчаянии закрыла глаза, стараясь не расплакаться.

"Хорошо, твоя команда заметит, что ты не вернулся, и придет искать тебя", — сказала она вслух, чувствуя себя лучше от этой мысли.

На самом деле, они, вероятно, уже искали ее. Она повернулась, пока не оказалась прислоненной к дереву, и выпрямила ногу с поврежденной лодыжкой перед собой, шипя от боли.

Затем Маю посмотрела вниз, чтобы осмотреть свою руку, но в тусклом свете было трудно разглядеть степень повреждения. Пожав плечами, она устроилась поудобнее, чтобы ждать. И ждать. И ждать.

Некоторое время было совсем темно, прежде чем она призналась себе, что ее команда не придет. Они, вероятно, решили, что она сдалась и отправилась домой одна.

Или они вообще забыли, что ты там была, с горечью подумала она про себя.

Она хотела бы сказать, что это было просто ее драматизмом, но, well...no как бы она ни старалась, она чувствовала себя посторонней. Саске и Наруто всегда были сосредоточены друг на друге, а Какаши либо делал вид, что их там нет, либо работал с мальчиками.

Она заставила себя отвлечься от этих мыслей. В конце концов, ее семья придет, чтобы найти ее — Энсуи был в деревне, так что он мог использовать Бакен. Маю закрыла глаза, стараясь не пугаться окружающего ее темного леса, и начала напевать себе под нос, чтобы отвлечься. В конце концов, ее вывел из легкой дремоты звук чего-то движущегося справа от нее. Она протянула руку к своему мешочку с кунаями и вгляделась в темноту.

"Алло?" — позвала она скрипучим голосом.

Тень отделилась от деревьев и потрусила к ней, и она расслабилась, когда увидела, что это Бакен.

"Маю, ты заставила моего призывателя поволноваться", — сказал кот, когда он подошел достаточно близко, чтобы дотронуться.

Он вдохнул, прежде чем сказать: "Ты пахнешь кровью и страхом. Что случилось? Твои товарищи по команде сказали, что они думали, что ты ушел домой ".

Маю сглотнула от подтверждения своих мыслей. Вместо ответа она наклонилась вперед и обняла кота, не обращая внимания на его ворчание.

"Прости", — прошептала она. "Просто это были действительно отстойные пару часов".

"Я вижу это", — сказал Бакен, отступая за пределы досягаемости. "Я полагаю, если бы ты мог ходить, меня бы здесь не было".

"Повредила лодыжку", — коротко сказала Маю, и он кивнул один раз.

"Тогда я собираюсь пойти за Энсуи. Ваша команда с ним. Я сейчас вернусь".

Маю сидела в темноте, пытаясь игнорировать чувство стеснения, растущее в ее груди, и выдохнула с облегчением, когда услышала голос Энсуи.

"Сюда", — позвала она.

"Маю, ты выглядишь дерьмово", — прямо сказал Энсуи, опускаясь на колени рядом с ней. "Что, черт возьми, произошло?"

Маю проигнорировала три фигуры, которые она могла видеть на заднем плане — легко узнаваемые по их очертаниям, и пожала плечами.

"Думаю, мне нужно попрактиковаться в хождении по деревьям", — сказала она, и он вздохнул.

Луна выбрала этот момент, чтобы, наконец, скрыться за деревьями, и ее маленькая полянка озарилась серебристым светом. Энсуи зашипел, когда заметил ее руку, и она решила, что не хочет знать. Она взглянула на свою команду, которая подошла ближе.

"Кажется, я вывихнула лодыжку", — сказала она Энсуи, чтобы не зацикливаться на напряженной фигуре Какаши и заламывающих руках Наруто.

Он обошел ее с другой стороны и опустился на колени, чтобы положить руки ей под колени и за плечи. Он был нежен, но ее спина казалась одним большим синяком, так что она все еще немного шипела от боли.

"Прости, милая", — успокоил он, вставая.

"Маю-тян! Мне действительно жаль, что мы не нашли тебя раньше", — сказал Наруто. "Мы думали..."

"Не беспокойся об этом", — сказала она, обрывая его.

Последнее, чего она хотела, это извинений, или чтобы они знали , как сильно их отказ задел.

Какаши шагнул вперед. "Маю-тян, прости, мы не знали, что ты все еще здесь. Конечно, мы пришли искать нашего своенравного товарища по команде после того, как твоя семья пришла искать тебя..."

"Хорошо", — сказала она ледяным голосом, и он вздрогнул. "Я очень благодарен за то, что у меня есть такой добрый и внимательный сэнсэй. Я испытал такое облегчение, когда услышал, как ты знаменит тем, что никогда не бросаешь товарища ".

"Маю-тян", — прошептал Наруто, но она проигнорировала его.

"Я думаю, вы были правы насчет того, чтобы не брать на себя слишком много, Какаши-сенсей. Я больше не буду приставать к тебе по поводу дополнительных тренировок, хорошо?" сказала она и уткнулась лицом в плечо Энсуи, чтобы не видеть облегчения, которое, как она предполагала, было в позе ее сэнсэя. "Можем мы, пожалуйста, пойти домой, прямо сейчас".

"Конечно, милая", — сказал он мягким успокаивающим голосом, и они повернулись, оставив ее молчаливую команду позади.

Когда они шли некоторое время, он заговорил. "Ты знаешь, Маю..."

"Не надо", — прошептала она. "Пожалуйста, я знаю, вы все хотели, чтобы я дал им шанс, и я пытался, я сделал, но. Я не испытывал ничего подобного уже шесть лет, и я просто не хочу снова проходить через это, хорошо?"

Не часто она чувствовала укол неприятия, так как обычно ее не волновало, принимают ее люди или нет, но она заботилась об этом. Маю пыталась по-своему, и такими способами, которыми обычно не стала бы заморачиваться, а они даже не заботились об этом настолько, чтобы заметить. Это заставляло ее чувствовать себя маленькой, и как будто она была каким-то образом меньше, чем должна была быть. Из-за этого ей хотелось забиться в какую-нибудь нору лет на десять, пока унижение не пройдет.

Она думала, после того первого дня в классе, и того, как они остались, чтобы помочь ей собрать беднягу Бару по кусочкам после того теста, что она, Наруто и Саске смогут объединиться в своего рода команду. Однако в конце концов они, казалось, были слишком сосредоточены на своих собственных целях и своем глупом соперничестве. И Какаши...что ж, было бы лучше, если бы она просто не ходила туда. Очевидно, это было катастрофой с самого начала, хотя, хоть убей, она не могла понять, что она сделала, чтобы заставить его так брезгливо избегать ее, что расстраивало.

Энсуи шел домой осторожно, чтобы не задеть ее многочисленные синяки, Бакен молчаливой тенью шел рядом с ним, и если он заметил, что Маю пролила несколько разочарованных слез ему на плечо, он, к счастью, ничего не сказал об этом. Когда он вошел в дверь, Маю сразу же была окружена своей семьей, но хранила молчание, когда Энсуи усадил ее на диван и вытащил Шикаку из комнаты, чтобы поговорить с ним.

Есино осторожно сняла туфлю, затем осмотрела лодыжку.

"Это не перелом, просто сильное растяжение", — заверила она. "Шикамару, сходи за оберткой и льдом".

Он встал и побежал за припасами. После того, как Есино залатала ее руку и лодыжку, Шикаку снова вошел в комнату, без Энсуи.

"Я собираюсь убить его", — сказал он спокойным голосом, и Маю устало вздохнула.

"Нет, ты не такой", — твердо сказала она и подняла руку, когда он попытался возразить. "Пожалуйста, папа, просто оставь это в покое. По закону я теперь считаюсь взрослым, так что вы не можете просто выйти и избить моего командира. Просто, я разберусь с этим, хорошо?"

Шикаку разочарованно вздохнул. "Маю, дело не только в том, что ты моя дочь. Он должен учить тебя и защищать тебя, пока ты учишься. Он оставил тебя в лесу раненым на часы..."

"Что?!" Шикамару и Есино закричали.

"Я была на тренировочной площадке!" — возразила она. "С вывихнутой лодыжкой! Он даже не понимал, что я все еще где-то там. Я имею в виду, я тоже этому не рад, но мне просто нужно продержаться в этой команде самое большее год. Мы все слишком талантливы, чтобы на создание чунина ушло больше времени. Пожалуйста, папа. Не настаивай на этом, — взмолилась она.

Маю видела, что он хотел возразить, и просто откинулась назад. "Я устала, могу я просто пойти поспать, пожалуйста?"

Она проигнорировала сердитые и обеспокоенные выражения лиц своей семьи, когда Шикаку взял ее на руки и отнес наверх, в ее спальню, усадив в рабочее кресло. Есино помогла ей переодеться в пижаму, нахмурившись при виде синяков у нее на спине, прежде чем смахнуть грязь и веточки с ее волос и помочь ей лечь в постель, прежде чем подоткнуть одеяло. Она лежала, уставившись в потолок, слушая, как голоса ее семьи повышаются и понижаются, когда они обсуждают то, что должно было стать самым унизительным днем в ее жизни.

"Не могу поверить, что я нюхала мочу для этого парня", — пробормотала она себе под нос, а затем подпрыгнула, когда кто-то проскользнул в ее комнату.

Она вздохнула и подвинулась на кровати, чтобы освободить место для Шикамару. Он забрался под одеяло и лег рядом с ней, раскрыв объятия, чтобы она могла положить голову ему на грудь.

"Мне очень жаль", — прошептал он через несколько минут.

"За что?" спросила она сонно.

"Я настаивал, чтобы ты дал им шанс, но я не понимал, насколько далеко ты выйдешь из своей зоны комфорта ... Ты был так подавлен последние несколько недель, пытаясь засунуть свое круглое "я" в квадратную дыру".

"Ты называешь меня толстой?" — слабо пошутила она, и он фыркнул.

"Это не твоя вина. Я признаю, что, вероятно, был немного...неловко. И я попал в пару с самой эмоционально ущербной командой за всю историю. Серьезно, это плохо. Саске просто злой, высокомерный и одержимый желанием быть лучше своего брата и не знает, как улыбаться. Наруто отчаянно хочет, чтобы его признали, а Какаши-сенсей просто ... живет прошлым, я думаю." Она добавила тихим голосом: "и, по-видимому, я плохо переношу отказ и не знаю, когда следует понимать намек".

Шикамару вздохнул и погладил ее по волосам. "Не забывай, что в твои хобби входит создание опасных предметов, которыми ты неизбежно наносишь ущерб, "испытывая" их", — поддразнил он, и она улыбнулась.

Он помолчал с минуту, прежде чем сказал: "Ты тоже блестящая, веселая и захватывающая. Ваша преданность дается нелегко, но когда она дается, вы никогда не подведете этого человека. Ты мой любимый человек не просто так."

Она ничего не сказала, но крепче прижалась к нему, чувствуя себя лучше, чем с того ужасного момента, когда поняла, что ее команда придет не за ней. Наконец, напряженные часы, проведенные в лесу, подействовали на нее, и она уснула, не заметив, когда он выскользнул из комнаты.

000

Энсуи нашел Какаши в маленьком забегаловке, он сидел на барном стуле и угрюмо смотрел в свой напиток. Он вздохнул и скользнул на стул рядом с ним, подавая знак бармену, чтобы тот дал ему все, что заказывал Какаши, и заполнил это на счет другого мужчины.

Некоторое время они сидели в тишине, прежде чем Какаши заговорил.

"Ты здесь, чтобы ударить меня по лицу?" — спросил он, не поднимая глаз, казалось, не заботясь об ответе.

"Учитывая это, хотя я бы сказал, что Маю-тян уже достаточно сильно тебя ударила".

Какаши усмехнулся, но в этом не было никакого юмора.

"Она всегда такая, когда злится?" — спросил он.

"Да, в значительной степени. Тоже затаил обиду, если только ты не член ближайшей семьи моего брата.

Какаши резко обмяк. "Я должен был догадаться. Она пыталась поджечь меня после того, как я сломал ее куклу, ты знаешь", и Энсуи удивленно поднял брови, когда понял, что в голосе мужчины звучит нежность.

"А потом она заблокировала тебе член после того, как ты отказался обучать ее отслеживанию", — протянул он. "Она порочная маленькая штучка", и он знал, что его голос звучал так же пораженно, как и голос его старшего брата, когда он говорил о ней или Шикамару.

Какаши вздохнул. "Итак, сколько я заплачу за это?"

Энсуи крепче сжал свой бокал в руке.

"Это зависит от твоего определения "платить за", — беспечно сказал он. "Я предполагаю, что она сдержит свое слово. Ты не услышишь от нее ни звука, если с этого момента не задашь ей прямой вопрос ".

Какаши стукнулся лбом о стол с мягким лязгом, и Энсуи потерял всякое подобие веселья.

"Есть причина, по которой ты доставляешь Маю неприятности?"

Какаши поднял голову. "Конечно, есть — вы, вероятно, даже можете догадаться, что это такое, но я не намерен говорить об этом".

Энсуи задумчиво постучал пальцами по барной стойке, прежде чем пожать плечами.

"Достаточно справедливо, но, если ты намерен исправить то, что сломал, тебе лучше быть готовым назвать ей настоящую причину. Эта девушка раскусит твое дерьмо насквозь." затем он повернулся на своем стуле, чтобы посмотреть прямо на Какаши, который повернул лицо, чтобы встретиться с ним взглядом. "Не позволяй ее оценкам Академии обмануть тебя — она гений на одном уровне с Шикамару и его отцом, хотя и с разными областями силы".

"И чья это была идея, что она держит свою успеваемость в Академии на таком низком уровне?" — Сказал Какаши сардоническим тоном, и Энсуи пожал плечами, прежде чем допить свое пиво.

"Не понимаю, о чем ты говоришь", — сказал он, вставая с табурета и поворачиваясь, чтобы уйти, но остановился и развернулся обратно. "О, а Какаши?"

"Хм?" другой мужчина развернулся лицом к Энсуи и был встречен сильным ударом в его непокрытый глаз, который заставил его упасть со стула. Они оба знали, что он мог бы увернуться, но Какаши также знал, что заслужил это.

"Это за то, что оставил ее раненой в темноте на несколько часов и заставил ее плакать, придурок. Если ты облажаешься и ее убьют, мы с моим братом разорвем тебя на части ".

Какаши только вздохнул и остался лежать на липком полу, задаваясь вопросом, о чем думала Цунаде, когда она оседлала его тремя маленькими ниндзя.

000

На следующий день Маю лежала боком на диване, положив ногу на подушку, Шикамару сидел на полу рядом с ее головой, а она склонилась над ним, чтобы видеть, что он набрасывает в своем блокноте.

"Я думаю, что если бы вы смогли использовать свой импульс от этого движения — вы знаете, тот, где вы прыгаете в воздух, а затем как бы вращаетесь..."

"Верно, да, я знаю, какой именно, как я мог забыть? Я заработал себе сотрясение мозга, когда приземлился на голову в первый раз, когда попробовал это ".

Он откинул голову назад, чтобы одарить ее веселой полуулыбкой. Он настоял на том, чтобы остаться с ней дома, так как Есино планировала большую часть дня отсутствовать дома, и Маю чувствовала себя скорее благодарной, чем виноватой за это. Ее взгляд задержался на серьгах-кольцах, которые он надел на следующий день после того, как стал генином. Она втайне думала, что в них он выглядит старше, и это немного поражало ее каждый раз, когда она их видела.

"В любом случае, я подумал, что вы могли бы отправить близнецов в своего рода штопорное движение — с этими острыми антеннами вы нанесете серьезный ущерб, если заставите их двигаться так быстро, что людям будет трудно убраться с дороги. Затем, после приземления, вы выполняете сальто назад — вы могли бы использовать это, чтобы вернуть их в исходное положение ..."

Их прервал стук в парадную дверь. Шикамару вздохнул, но встал и протянул ей блокнот и ручку. "Я сейчас вернусь".

Он исчез в коридоре, а она пролистала страницы, чтобы изучить грубые наброски, сделанные Шикамару из серии движений, которые они выучили на первом и втором этапах Стиля Смертельного танца. Маю моргнула, услышав знакомый громкий голос.

"Мы просто хотим поговорить с ней минутку! Нам плохо..." — сказал Наруто, и Маю застонала и перевернулась на спину, затем поморщилась.

"Она недоступна", — сказал Шикамару скучающим голосом. "Вроде того, как вы двое были недоступны вчера. Ты знаешь, когда твой товарищ по команде был ранен в лесу."

"Шикамару! Все в порядке!" — крикнула она и попыталась сесть и меньше походить на человека, который прошлой ночью как идиот свалился с дерева.

Ее губы дрогнули, когда она услышала, как Шикамару что-то бормочет себе под нос, и шарканье шагов, приближающихся к гостиной. Шикамару, ссутулившись, вошел первым, переместившись, чтобы сесть на край дивана у ее ног, за ним последовал нехарактерно кроткий Наруто, сжимающий в одной руке стебли каких-то полевых цветов. За ним по пятам следовал хмурый Саске, неся ... корзину с апельсинами. Маю обменялась взглядом с Шикамару, который явно сообщал, какого черта?

Неудивительно, что первым шагнул вперед именно Наруто, с решительным выражением лица он сунул ей цветы. Она осторожно взяла их у него — они действительно были красивыми и имели приятный аромат.

"Мне очень жаль!" — Выпалил он и низко склонил голову. Он остался на носу, продолжая говорить.

"Ты мой товарищ по команде, а это значит, что я должен присматривать за тобой. Но я ничего не сказал, когда Какаши-сенсей повел себя как придурок, и я не остался рядом, чтобы убедиться, что ты ушел домой, и ты был ранен без помощи своих товарищей. Я не заслуживаю другого шанса, но, пожалуйста, подумай об этом! На этот раз я тебя не подведу, обещаю!"

Маю уставилась на него в шоке. "Не могли бы вы встать, пожалуйста", — наконец пробормотала она.

Он так и сделал, и она увидела, что его большие голубые глаза блестят от слез, и не смогла сдержать легкой дрожи. Было ли это то, что чувствовали люди, когда она смотрела им в Глаза?

"Наруто..." — начала она, затем заколебалась.

Ее план состоял в том, чтобы держаться на расстоянии от своей команды. Она будет защищать их и работать с ними, выполняя задания, как от нее и ожидалось, но она не будет пытаться привязаться снова.

Однако Маю не ожидала искренних извинений и теперь чувствовала себя немного растерянной. Она попыталась привести в порядок свои мысли. Саске стоял в стороне, выглядя невероятно неуютно, а Шикамару бросал на Наруто задумчивый взгляд. Он слегка наклонил к ней подбородок, когда увидел, что она смотрит на него, что она восприняла как означающее Твой выбор, я поддержу тебя, несмотря ни на что.

Она решила пойти за Блантом.

"Ты никогда раньше не видел во мне товарища по команде, почему я должен верить, что ты увидишь это сейчас? Твое чувство вины в конце концов исчезнет, ты же знаешь.

Наруто выглядел шокированным в течение минуты, прежде чем выпалить: "Я видел тебя своим товарищем по команде!"

Маю покачала головой. "Нет. Ты этого не сделал. Ты видишь в Саске достойного соперника, но я просто был ... там." Она пожала плечами. "Ты даже не стал бы тратить время на спарринг со мной, потому что не воспринимаешь меня всерьез как часть команды".

Наруто смотрел в землю, поджав губы, и Маю наблюдала, как исчезает его возмущенное выражение, когда он прокручивал в голове последние несколько недель. Он вздохнул и обмяк.

"Это могло показаться таким образом..."

"Так оно и было", — отрезала Маю. "Не пытайся смягчить это или солгать мне, Наруто. Я всегда смогу сказать".

"Ладно, прекрасно!" Наруто закричал. "Но я не хотел этого делать — я даже не осознавал этого! Саске просто очень большой придурок, ясно? И я был так рад, что у нас есть такой учитель, как Какаши-сенсей, и я увлекся, и это больше не повторится ". Он нахмурился и скрестил руки на груди.

"Знаешь, тебя трудно прочесть", — пробормотал он. "Даже когда ты и Шикамару пригласили меня на ужин, когда мы были студентами, ты не разговаривал со мной. И я мог бы сказать, что ты форсировал это, как только мы стали командой, и я просто понял, что я тебе не очень нравлюсь ".

Маю удивленно моргнула, глядя на него. Он был более наблюдательным, чем она думала, если заметил все это.

"Ты мне... очень нравишься", — осторожно сказала она. "Я не очень хорошо разбираюсь в людях, но я пытался приложить усилия к вам, поскольку вы — моя команда. Наверное, поэтому это показалось немного натянутым ".

Наруто прикусил губу и сузил глаза. "Ну, как насчет того, что я пообещаю не избегать тебя, а ты пообещаешь не притворяться тем, кем ты не являешься. Тот первый день прошел довольно хорошо, не так ли? Мы прошли тест Какаши-сенсея не просто так, поверьте! Мы будем лучшей командой на свете".

И точно так же большая часть ужасного давления, которое она чувствовала в груди, ослабла, и она не могла не ответить на его улыбку своей собственной. Момент был испорчен, когда Саске подошел и поставил корзину с апельсинами на кофейный столик с такой силой, что два фрукта отскочили и покатились по столу на пол.

"Извини", — сказал он ровным голосом, затем скрестил руки на груди и отвернулся, чтобы посмотреть в окно.

Маю ошеломленно моргнула, затем мгновение изучала его, прежде чем разразиться смехом. Он нахмурился сильнее, вероятно, не привык извиняться или над ним смеялись.

"Прости, прости, это просто...кто заставил тебя прийти и извиниться? Я предполагаю, что это была твоя мать, из-за апельсинов, — сказала она, указывая на фрукты.

Саске вздохнул и сдулся.

"Твоя мама заходила и позавтракала с моей семьей", — пробормотал он.

Маю застонала и закрыла руками покрасневшее лицо. "Каждый раз, когда я думаю, что эта ситуация не может стать более неловкой, это происходит. Я не могу поверить, что она сказала твоему отцу, что я упала с дерева!" — причитала она.

Саске ухмыльнулся. "Она этого не сделала, она просто вежливо упомянула, что у тебя все хорошо после несчастного случая на тренировке, даже после того, как ты столько часов пролежал в полном одиночестве в темном лесу. И что она уверена, что я "хотел бы знать". — он вздрогнул.

"Твоя мама немного пугающая", — неохотно сказал он, и Шикамару издал звук подтверждения.

Маю вздохнула и опустила руки. "Значит, твоя мама заставила тебя кончить".

"Хн", — согласился он.

Маю некоторое время изучала его. Он действительно сожалеет, поняла она, заметив его отведенный взгляд и притворно расслабленную позу.

"Эх, на самом деле это не твоя вина. Я уверена, вы оба думали, что Какаши-сенсей знал, где я была," сказала она неохотно.

Саске бросил на нее острый взгляд, затем пожал плечами.

"Теперь мы официально ниндзя, так что нет никаких оправданий", — сказал он.

На мгновение повисло неловкое молчание, прежде чем Наруто выпалил: "У Какаши-сенсея был синяк под глазом, когда он пришел сказать мне, что мы не будем встречаться несколько дней, так как ты был ранен".

Глаза Маю расширились от шока, и она метнулась посмотреть на Шикамару, который все еще сидел, ссутулившись, на краю дивана и многозначительно уставившись в дальнюю стену.

Маю закрыла глаза и сказала: "Энсуи-нии или папа?"

Тишина, затем: "Энсуи-оджисан", — признал Шикамару.

"Я думала, что сказала вам, ребята, позволить мне разобраться с этим", — сказала она низким, сердитым тоном.

Он поднял свои руки. "Эй, я даже не знал, пока это не случилось позже".

"Что это такое?" — Спросил Саске, указывая на рисунки в ее руке, которому наскучила их дискуссия о том, "кто ударил сенсея".

Она объяснила, над чем они работают, и он действительно выглядел заинтересованным.

Немного изучив эскизы, он спросил: "Вы можете выполнить все эти движения?"

Маю хмуро посмотрела на него. "Да, я тоже могу одеться и поесть сама по утрам", — проворчала она.

Саске хмыкнул и посмотрел на ее лодыжку.

"Ты должен будешь показать мне, как только тебе станет лучше. Тогда мы сможем ... помочь вам усовершенствовать движение с куклами, — неохотно сказал он и посмотрел в сторону.

Губа Маю дернулась. "Хорошо", — сказала она. "Есть еще катас, хотя куклы в них плохо поместятся".

"Тебе следует зайти как-нибудь утром, перед тем как ваша команда соберется, и посмотреть, как она и Есино дерутся. На это довольно забавно смотреть", — сказал Шикамару, зевая.

Маю бросила на него удивленный взгляд. "Да, должно быть, это так волнующе — получить от тебя такую реакцию".

Но Наруто и Саске действительно выглядели заинтересованными, и она подумала, что однажды утром у нее действительно может появиться аудитория.

"Тебе что-нибудь нужно, прежде чем мы уйдем, Маю-тян?" — Спросил Наруто немного позже, после того, как они сидели, сгрудившись вокруг Шикамару, пока он придумывал ее "Кукольные Ката", как начал называть их Наруто.

"Эм...вообще-то...Мне действительно нужны кое-какие материалы для некоторых проектов, над которыми я хотел поработать, пока не встану на ноги на несколько дней ..."

"Эй, ты можешь на нас рассчитывать!" — Крикнул Наруто, потрясая кулаком в воздухе, в то время как Саске проворчал: "Мы?"

Маю с сомнением посмотрела на них, прежде чем пожать плечами.

"Шика-кун, можешь сбегать наверх и взять мой бумажник?"

Он бросил на Саске и Наруто подозрительный взгляд — как будто они могли потерять Маю за те шестьдесят секунд, пока его не будет в комнате, — затем пожал плечами и встал, лениво направляясь к лестнице. Маю вырвала страницу из своего блокнота и быстро набросала несколько пунктов, прежде чем протянуть ее Саске, который схватил ее двумя пальцами, как будто это было неприятно.

Он перечитал его, и она с некоторым удовлетворением наблюдала, как его брови удивленно приподнялись.

"Ты не можешь быть серьезным", — сказал он, и Наруто забрался ему за спину, чтобы прочитать список.

"Последний мертвец, убирайся с моего места", — сказал он сквозь стиснутые зубы, когда Наруто заорал "Соляная кислота?! Где мы вообще найдем это — эй!" Саске протянул руку через его плечо и оттолкнул Наруто за лицо.

Шикамару вернулся в комнату, бросив бумажник Маю Саске, который легко поймал его.

"Я записала, куда ты можешь пойти, чтобы найти эти вещи", — легко сказала Маю.

Она вынула Глаза, решив, что с бинтами на руках и забинтованной лодыжке они могут быть только более эффективными. "Но не чувствуй, что тебе нужно уходить. Я уверен, что мне было бы хорошо побыть одному какое-то время, если Шикамару уйдет..."

Шикамару фыркнул, когда Наруто выхватил список у Саске и прижал его к груди.

"Нет, Маю, мы справимся! Не беспокойся о нас!" Затем он схватил Саске за запястье и потащил его к входной двери.

Они вернулись через пару часов с двумя большими сумками и гораздо более легким кошельком. Маю сидела на крыльце с Шикамару и играла в сеги, сидя боком, подперев лодыжку.

Киба зашел, Акамару следовал за ним по пятам, пока их не было.

"Я слышал, что прошлой ночью у тебя произошел несчастный случай на тренировке", — сказал Инузука, плюхнувшись рядом с Маю на диван. "Я также слышал, что ваш сенсей ходит с подбитым глазом после того, как Энсуи-сан ударил его по лицу в баре. О, и этот Есино-сама случайно-нарочно опрокинул ведро с рыбой себе на ноги этим утром на рынке."

Ну, в любом случае, последняя часть была новостью для Маю.

Маю вздохнула, глядя на него. "Твой клан — сборище сплетников, я клянусь. И нет, я не хочу говорить об этом. Расскажи мне о своей команде", — потребовала она.

Как и ожидалось, Хината была кроткой, но довольно крутой, когда она действительно набралась смелости, чтобы драться должным образом. Сино оказался трудным человеком, с которым Кибе было трудно ладить, но у Маю было чувство, что в конце концов они все уладят — Кибу было трудно не любить, когда ты проводил с ним некоторое время.

Примерно через час Киба ушел со словами: "Дай мне знать, если тебе нужно, чтобы я надрал задницу Учихе!"

Маю надеялась, что это была последняя заявка на сплетни, которые она получит обо всей ситуации, но почему-то сомневалась в этом.

"Эй, ребята, как все прошло?" — Мягко спросила Маю, когда Наруто взбежал по ступенькам с сумками в руках.

"Этот идиот опрокинул витрину с мензурками", — сказал Саске ровным голосом.

Маю озабоченно нахмурилась. "Это, должно быть, было ... дорого"..

Наруто покраснел и потер затылок, но ничего не сказал. Саске фыркнул, затем пожал плечами.

"Я просто сказал, что это был я — они предъявят это Учихе".

"Это было ... мило с твоей стороны", — подозрительно сказал Шикамару.

"Было бы больно, если бы Команда Семь стала известна бессмысленным уничтожением собственности", — сказал Саске, выглядя недовольным похвалой, а затем смущенным, когда Шикамару начал посмеиваться.

"О боже, тогда тебя ждет неприятный сюрприз с Маю", — мягко сказал он, прежде чем передвинуть фигуру на доске. "Ты ведь слышал, как она встретила маму Кибы, верно? Папа потратил больше на уборку после того, как она взорвалась, расплавилась, обесцветила или уничтожила вещи, чем на ее еду и одежду на протяжении многих лет ".

Маю уставилась на него. "Я не настолько плоха", — прошипела она, игнорируя громкий смех Наруто.

Шикамару ухмыльнулся ей. "Угу". Затем он посмотрел на Саске и Наруто.

"Мама вернулась несколько минут назад и хочет знать, останетесь ли вы двое на ужин". Он с интересом наблюдал за следующим движением Маю.

Наруто и Саске обменялись нервными взглядами, впервые в чем-то полностью согласившись. Конечно, дело было бы в том, что они оба находили Есино ужасающей. Маю вздохнула.

"Она не расстроена из-за тебя — Шика сказала ей, что ты извинился, и ей понравились цветы и апельсины, так что тебе не нужно беспокоиться о том, что она тебя отравит".

"Могла бы она это сделать?" — Выпалил Наруто с испуганным интересом.

"Однажды мы с папой неделю не возвращались домой, потому что мама и Маю были близки из-за изготовления яда", — сказал Шикамару рассеянным голосом, изучая доску, не замечая, как лица Саске и Наруто, казалось, потеряли весь цвет.

000

На следующее утро, когда Шикамару собирался выйти из дома, чтобы встретиться со своей командой, Маю спустилась по лестнице так быстро, как только могла, на своих костылях, два больших конверта из манилы были неловко зажаты между ее костылем и боком. Она все еще была в пижаме, а ее волосы были собраны в пучок не по центру. В ее глазах было то безумное выражение, которое у домочадцев Нары ассоциировалось с тем, что она не спала всю ночь, работая над проектом.

"Шика! Подожди, подожди!" ее костыль соскользнул с конца лестницы, и она замахала руками, наклонившись вперед с легким писком.

Шикамару рванулся вперед и схватил ее за плечи, чтобы поддержать, поморщившись, когда костыль ударил его по голени.

"Мне нужно, чтобы ты оставил это для меня, прежде чем встретишься со своей командой", — сказал ее приглушенный голос оттуда, где ее лицо было неловко прижато к его груди.

Он вздохнул и поставил ее на ноги, прежде чем помочь спуститься по лестнице.

"Маю, у меня нет времени..."

"Пожалуйста, Шикамару, это важно! Это займет всего секунду, я обещаю! Мама не позволит мне выйти из дома еще на один день. Она ведет себя совершенно неразумно." Ее глаза расширились, нижняя губа немного выпятилась, и он застонал.

Она просияла. Очевидно, она победила.

"Этому просто нужно пойти к Акинобу-сенсею. Это планы по новому столу ... Скажите ему, что я хочу два процента от прибыли, и мне нужен аванс — ну, я включил свои требования внутрь. Он будет стонать и ахать, но не обращай на него внимания. Второй для кузнеца — того, что на краю рынка? Объявление на обложке предназначено для вас — не позволяйте ему цитировать выше этого! Скажите ему, что я заплачу, когда заберу товар через неделю. Одна неделя! Не позволяй ему говорить тебе, что он не может закончить, потому что этот человек полный...

Он зажал ей рот рукой, чтобы остановить ее безумный лепет. "Маю. Все в порядке, я ходил с тобой достаточно раз, чтобы справиться с кузнецом и Акинобу-саном. Но мне нужно идти сейчас — Ино и так будет мучительно, если я опоздаю ".

Он почувствовал ее улыбку под своей ладонью и опустил ее.

"Спасибо, Шика, ты лучший!" Она наклонилась вперед, чтобы чмокнуть его в щеку. "Хорошего дня! Я думаю, что Наруто и Саске придут сегодня снова, чтобы помочь с Кукольными Катами — чувство вины, несомненно, полезная эмоция ", — сказала она чрезмерно веселым тоном.

"Нехорошо использовать это против своих товарищей по команде..." — пробормотал он, но она уже протопала мимо него на своих костылях в сторону кухни.

Шикаку вышел из дверного проема, когда она приблизилась к нему.

"Доброе утро, папа!" — Сказала она, и он что-то проворчал в ответ, все еще не проснувшись.

Маю попыталась обойти его, но каким-то образом запуталась в своих костылях и врезалась бы лицом в дверной косяк, если бы Шикаку не протянул руку и не поймал ее сзади за футболку.

"Маю, помедленнее", — упрекнул он, ставя ее на ноги.

Маю только усмехнулась ему и направилась на кухню, заставив Шикаку вздохнуть от поражения.

Шикамару пожал плечами, когда они вместе шли к входной двери.

"Сегодня она проблема Наруто и Саске", — проворчал он, игнорируя многозначительный взгляд, который его отец бросил на папки в его руках.

Когда Саске и Наруто прибыли в дом Нары несколько часов спустя, измученный Есино открыл дверь, а затем вздохнул с облегчением.

"О, слава богу, ты здесь!" — сказала она, и оба мальчика встревоженно выпрямились.

"Что это? Что-то случилось? Вы можете рассчитывать на нашу помощь!" — Сказал Наруто, взмахнув кулаком.

Губы Есино дрогнули. "Единственное, что случилось, это то, что моя дочь плохо справляется, когда возвращается домой, и она ужасно пользуется своими костылями. Я уже слышала два зловещих взрыва, доносившихся из ее лаборатории, хотя я предполагаю, что с ней все в порядке, потому что она открывала дверь и каждый раз кричала: "Не волнуйся, мама, я все еще жива!", Так что. Она вздохнула. "Пожалуйста, просто иди и убереги ее от неприятностей. Мне нужно выполнить кое-какие поручения. Она в сарае на заднем дворе."

Наруто быстро моргнул, переваривая ее слова, но Есино уже прошла мимо них и направилась вниз по тропинке к центру Конохи, прежде чем он смог ответить. Они постояли в тишине, прежде чем обменяться взглядами и медленно обойти дом и перепрыгнуть через забор на задний двор. Сарай находился в дальнем углу и казался зловеще тихим.

Наруто изучил дверь, прежде чем протянуть руку, чтобы осторожно постучать в нее. На мгновение воцарилась тишина, прежде чем они услышали ответ Маю, странно приглушенный и невнятный.

"Э-э... кто это?"

"Это Наруто и Саске! Твоя мама сказала, что мы должны...помочь тебе", — ответил Наруто, и Саске закатил глаза.

Снова тишина, прежде чем Маю перезвонила: "Э-э, ну, вообще-то, мне не помешала бы некоторая помощь. Заходи".

Наруто медленно открыл дверь и шагнул внутрь. Саске последовал за ним, с интересом оглядывая полки, полные стеклянных инструментов. Затем его взгляд упал на Маю, которая сидела на табурете перед одной из скамеек, поставив ногу на место, которое она расчистила на полке перед собой. Перед ней были разложены различные инструменты и материалы, и она наклонилась вперед, прижавшись щекой к столешнице, выглядя крайне оскорбленной.

"Эм, все в порядке, Маю-тян?" — Спросил Наруто, и она вздохнула.

"Очевидно, что нет", — пробормотала она, и Саске поднял бровь, когда увидел, что она покраснела.

"Маю, ты что... прилип к столу?" — спросил он, глядя на опрокинутый стакан позади нее и лужицу прозрачной жидкости, в которой находилось ее лицо.

"Я... может быть, немного", — неохотно сказала она. "Я работал над клеем и, ну. Я не спал всю ночь, рисуя какие-то рисунки. Я просто опустил голову, чтобы дать глазам отдохнуть на минуту, пока клей не осел. Когда я проснулась, он перевернулся, и..." Она вздохнула, затем сузила глаза на Саске, который повернулся лицом к двери, его плечи дрожали.

"Ты что..." — подозрительно спросила Маю.

Саске издал несколько сдавленных звуков, и она ахнула. "Ты такой! Ты смеешься! Это не смешно!"

Затем, к ее ужасу, Наруто присоединился к громкому хохоту, который заглушил более тихий смех Саске, который теперь держался рукой за дверь и опирался на нее для равновесия.

Маю неловко вскинула руки в воздух, затем надулась.

"Хорошо, хорошо, когда вы, ребята, будете готовы помочь своему раненому и беспомощному товарищу по команде, дайте мне знать. Я даже не знала, что Саске способен смеяться, — сказала она раздраженно, что, казалось, раззадорило их еще больше.

Примерно пятнадцать минут спустя мальчики вытирали слезы тыльной стороной ладони.

"Хорошо, Маю, мы готовы помочь тебе", — сказал Наруто.

"Наконец-то", — пробормотала она, но ее губы изогнулись, когда она увидела яркие глаза и раскрасневшиеся щеки Саске.

Так что иногда он действительно ведет себя как человек.

"Я думаю, что знаю решение, которое разрушит клей, не обжигая мое лицо", — весело сказала она, игнорируя тревожный возглас Наруто.

"О! И вам обоим следует избегать использования чакры здесь. "

Она неопределенным жестом указала позади себя на четыре круглых, закупоренных флакона с прозрачной голубой жидкостью. "Если только ты не хочешь умереть огненной смертью".

"Разве ты не должен был рассказать нам об этом раньше!" — В ужасе спросил Наруто.

"Идиот, ты все равно не должен использовать чакру рядом с неизвестными химикатами", — усмехнулся Саске.

"Неужели? Почему?" — Заинтересованно спросил Наруто, и Маю застонала.

"Хорошо, Наруто, твоя задача — зайти внутрь и...сделай несколько бутербродов. Я поговорю с Саске о создании этого", — сказала она с ужасом в голосе.

"Но я хочу посмотреть!" — пожаловался он.

Маю сузила глаза, глядя на него.

"Прекрасно", — проворчала она. "Иди, сядь у двери и сложи руки на груди. Ничего не трогай".

Наруто с интересом наблюдал, как Маю спокойно рассказывала Саске о сборе материалов и химикатов, которые ему понадобятся. К его чести, он был спокоен и внимателен, и конечный продукт был так же хорош, как и то, что она могла бы приготовить. Он осторожно использовал ватную палочку, чтобы нанести жидкость на ее щеку, помогая ей медленно подняться со стола, и Наруто задавал зачарованные вопросы обо всем, что было в его сфере деятельности. Маю была почти немного благодарна за свою травму, так как ее поразила мысль, что это то, что Есино имел в виду, говоря о взаимодействии с командой.

Когда Шикамару вернулся домой в тот день, измученный командной тренировкой, это был пустой дом. Он снял куртку и бросил ее на диван, зная, что мама накричит на него позже, но слишком устал, чтобы беспокоиться.

"Маю? Мама?" — позвал он, пробираясь через дом.

Когда он никого не нашел, он решил проверить лабораторию Маю. Однако, выйдя на заднее крыльцо, он остановился, чтобы с удивлением посмотреть на развернувшуюся перед ним картину.

Саске и Наруто сидели над блокнотом, склонив головы друг к другу, споря о ... снарядах?

"Идиот, если она сделает это там, то рискует ударить по союзникам".

"Ну, нет, если мы знаем, что они придут!" Наруто спорил.

По всему заднему двору были разбросаны листы бумаги, и посреди этого хаоса лежала Маю, все еще в пижаме, положив голову на сброшенную куртку Наруто, и крепко спала. Он посмотрел на ее вялое лицо и лужицу слюны, образовавшуюся на ее импровизированной подушке, и фыркнул, прежде чем засунуть руки в карманы и лениво спуститься по ступенькам и пересечь лужайку, переступая через беспорядочные наброски кукол в полете и фигурку Маю, прыгающую по воздуху. Саске что-то проворчал в знак согласия, когда подошел к ним.

"Эй, ребята, похоже, у вас был веселый день", — сказал он с ухмылкой, когда у Саске появилось затравленное выражение лица, и Наруто жестом попросил его помолчать.

"Не буди ее!" — прошипел он, но было слишком поздно.

Со стороны Маю послышался шелест бумаги и сонное: "Шика?"

Он повернулся и направился туда, где она сидела, неосознанно вытирая слюну в уголке ее рта. Он присел на корточки перед ней.

"Привет", — сказал он с полуулыбкой, глядя на ее растрепанные волосы, спутанные и торчащие прямо там, где они выбились из ленты с одной стороны. Он нахмурился, когда его взгляд остановился на ее левой щеке, и протянул руку, чтобы провести тыльной стороной пальца по покрасневшей коже.

"Что случилось?"

Он поднял бровь, когда другая ее щека вспыхнула в ответ, и она отвела взгляд, пробормотав "ничего", и приглушенный смех донесся оттуда, где сидели ее товарищи по команде. Он ничего не прокомментировал.

"Скучала по тебе", — сонно пробормотала она и плюхнулась ему на грудь.

Он взвизгнул и, потеряв равновесие, упал обратно на задницу, и она последовала за ним, прижимаясь к нему и растягиваясь у него на коленях. Он вздохнул и переместился так, чтобы не было опасности упасть, и обнял ее за плечи.

"Похоже, ты была занята", — протянул он, оглядывая двор.

Его взгляд упал на Наруто и Саске, которые недоверчиво смотрели на Маю.

"Она весь день была кошмаром, а теперь ведет себя как сонный котенок", — проворчал Саске, и Шикамару ухмыльнулся им.

"Ты весь потный и грязный", — пожаловалась Маю, но не двинулась с места.

"Я говорил тебе, что Ино накажет меня за опоздание", — сказал он со вздохом. "Это было полное занудство".

"Однажды я собираюсь покрасить волосы этой девушки в оранжевый цвет", — проворчала Маю. Затем: "О!"

Она внезапно села и соскочила с его колен.

"Шика! У Саске была такая хорошая идея. Просто...дай мне найти это..." Она неловко поползла через лужайку, собирая листы бумаги, а затем бросая их через плечо и бормоча себе под нос, когда они были не тем, что она искала. В какой-то момент она ударилась лодыжкой о землю и зашипела.

"Мать фу..."

"Ладно, хватит", — сказал Шикамару твердым голосом, и она остановилась и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

"Но, Шика", — захныкала она. "Мне нужно найти..."

"Сядь", — сказал он твердым голосом. "Скажи мне, что ты ищешь, и я найду это".

Он перекатился на ноги и застонал, когда его мышцы запротестовали. "Тогда я иду в душ, и мы с тобой отдыхаем остаток вечера. И сегодня ты спишь, понял?"

Она села и скрестила руки на груди, надув губы.

"Скучно", — пробормотала она, но спорить не стала.

Саске и Наруто моргали в шоке от его навыков борьбы с Маю.

"Саске, ты знаешь, какая у тебя была идея для оболочки Baru 2.0? С сенбоном? Ты знаешь, где..."

"Хн", — сказал он, схватил лист рядом с собой и протянул его Шикамару, который схватил его и изучил диаграмму.

"О", — сказал он. "Это хорошая идея ... С этим она сможет рассеять врагов, когда они подойдут слишком близко..."

"Да, и я могу обмазать сенбон тем сногсшибательным ядом, который мы с мамой приготовили, помнишь?" — Нетерпеливо спросила Маю со своего места. "Как ты думаешь, она позволит мне пойти завтра в столярную мастерскую?"

Шикамару рассеянно напевал, изучая наспех нарисованные планы.

"Да, она, вероятно, не хочет рисковать тем, что ты сожжешь дом, если тебе придется остаться еще на один день". Он ухмыльнулся, когда Наруто хихикнул. "Я помогу тебе добраться туда и обустроиться утром, а потом заберу тебя днем. О, и Акинобу-сан говорит, что ты чертов мошенник и отдал мне свой аванс. Кузнец пытался завысить цену, но папа был со мной и бросил на него Взгляд — ты знаешь его — и твои вещи будут готовы забрать через пять дней ".

"Акинобу-сенсей такой сварливый!" — Радостно сказала Маю.

Шикамару закатил глаза и подошел к тому месту, где она сидела, затем опустился на колени, чтобы поднять ее.

"Мы идем внутрь, и мы оба приводим себя в порядок. Не думай, что я не заметил, что в твоих волосах застряло бог знает что, — сказал он. "Наруто и Саске, не могли бы вы поднять это и принести ее костыли?"

Маю просияла, глядя на него. "О, Шикамару, ты такой милый, несешь меня внутрь. Мой герой!" она ворковала и хлопала ресницами — сильно — и он подумал, что, возможно, на самом деле обречен, когда думает, что это восхитительно, а не тревожно.

"Ах, Саске, ты можешь взять тот раствор, который мы сделали, из моей лаборатории? Я буду...наверное, это нужно, чтобы привести в порядок мои волосы. И вы двое можете остаться на ужин, если хотите!" — крикнула она через плечо Шикамару, когда он начал уходить.

Они все были в гостиной, Маю, сонно развалившись на диване, смотрела, как Саске и Шикамару играют в сеги, ее волосы все еще были мокрыми после душа, а Наруто громко разговаривал с ней о рамене, когда Шикаку и Есино вернулись домой. Когда они вошли в комнату, Маю была потрясена, увидев Какаши, следовавшего за ними, таким же расслабленным, как всегда.

Ее глаза перескакивали с одного на другого, прежде чем она села и сказала через Наруто: "Что-то случилось".

Шикаку остановился и моргнул, глядя на четырех подростков, которые теперь смотрели на взрослых.

"Ах, я ... не знал, что твои товарищи по команде тоже будут здесь, Маю-тян", — сказал он, потирая затылок.

"В любом случае, это, наверное, к лучшему, что они здесь", — сказал Какаши скучающим голосом позади него, и Маю напряглась.

Она надеялась не встречаться с ним до следующей тренировки команды — при виде него ей захотелось свернуться калачиком от смущения, но она затолкала это чувство в графу "разберемся позже" и стерла эмоции со своего лица так хорошо, как только могла, пока Какаши продолжал говорить.

"Это может повлиять и на них, если мы правы".

Трое взрослых обменялись взглядами, в то время как Наруто сказал: "Правильно в чем? Что происходит?" своим громким голосом.

Шикаку вздохнул и провел рукой по лицу. "Да, я полагаю, ты прав. Ее команда должна знать."

Маю напряглась. "Так это из-за меня", — сказала она категорично, и Шикамару бросил на нее обеспокоенный взгляд.

"Давайте все пойдем на кухню", — сказал Шикаку со вздохом.

Маю покачала головой, когда Шикамару подошел, чтобы помочь ей подняться, и указал на ее костыли, прежде чем ее глаза на мгновение метнулись к Какаши. Он не спорил — он, очевидно, знал, что она никому не позволит носить ее на руках, пока Какаши наблюдает. Он схватил костыли с того места, где они были прислонены к одному из кресел, бросив при этом свирепый взгляд на сэнсэя Маю, который в ответ просто одарил его сводящей с ума улыбкой.

Маю с трудом поднялась на ноги, затем нащупала костыли. В отличие от того утра, она была осторожна по пути на кухню, не желая упасть перед своим сэнсэем, и злилась на себя за то, что ей вообще было не все равно. Когда они расселись за столом, заговорил Какаши, который выглядел совершенно непринужденно на кухне со своим опухшим подбитым глазом — казалось, его совершенно не беспокоило, что брат человека, который дал ему это, сидел справа от него.

"Иногда, — сказал он серьезным голосом, — когда ты ниндзя, ты встречаешь сомнительных людей, и эти люди решают стать твоими смертельными врагами..."

"Хорошо, — вмешался Есино, — Как насчет того, чтобы я взял на себя инициативу здесь". Какаши ссутулился, даже его волосы свисали, надув губы, но спорить не стал. "За несколько недель до твоего выпуска, Какаши, и его команда вернулись с задания с двумя заключенными уровня джоунин. Их принадлежность была неизвестна в то время, но они некоторое время создавали некоторые ... проблемы для Суны и Конохи".

Какое это имеет отношение ко мне? Подумала Маю, бросив взгляд на Шикаку, чьи сжатые губы и нахмуренный лоб говорили об уровне напряжения, которое он держал.

"Этим утром два ниндзя сбежали из-под стражи", — сказала она прямо.

"Хорошо..." — сказала Маю. "Итак, какое это имеет отношение к..."

"Еще один заключенный тоже сбежал", — мягко сказал Шикаку. "Он был в том же тюремном блоке — мы думаем, что это был просто вопрос возможности, а не то, что это было частью плана, чтобы он тоже сбежал".

Маю моргнула. Еще один побег заключенной, который каким-то образом поставил бы ее под угрозу и вызвал бы такое выражение на лице Шикаку. Это мог быть только один человек. Маю застонала и откинула голову назад.

"Серьезно? Этот парень похож на таракана, клянусь богом ".

Губы Есино дрогнули. "Да, похоже, он действительно продолжает появляться там, где его не ждут".

"Ватана", — сказал Шикамару ровным голосом справа от нее.

Она оглянулась и увидела, что его глаза приобрели то острое выражение, которое она привыкла отождествлять с тем, что он выходит из себя. Его кулаки были сжаты, и на этот раз он не сутулился.

"Вата — что?" — Спросил Наруто.

Саске все еще сутулился рядом с ним, но в его глазах был интерес.

"Ватана", — выплюнул Шикамару. "Он пытался похитить Маю, когда мы были детьми". Он посмотрел на своего отца и проигнорировал бормотание Наруто. "Почему ты беспокоишься? Самым разумным для него было бы убежать как можно дальше от Конохи".

Шикаку вздохнул и провел рукой по лицу, а Какаши скрестил руки на груди и каким-то образом умудрился выглядеть еще более расслабленным, в то время как у Есино появилось выражение лица, до жути похожее на выражение ее сына.

"Он не't...do хорошо в неволе. Его рассудок ухудшился, и он сосредоточился на мести за ситуацию, в которой, по его мнению, не был виноват ".

Маю фыркнула. "Серьезно? Что, он начал вырезать мое имя на стенах или что-то в этом роде? Бормочет сценарии мести во сне?"

Она посмотрела на лица взрослых и разинула рот. "Подожди, о боже мой, он сделал. Отвратительно! Мне было лет шесть, когда я встретила этого парня! Мы провели вместе в общей сложности час и сорок пять минут. Какой подонок, — сказала она, откидываясь назад и раздраженно скрещивая руки на груди.

Наконец Саске заговорил. "Значит, ты думаешь, что он придет за ней, и хочешь, чтобы мы знали, чтобы мы могли защитить ее".

"Как будто мне нужно, чтобы ты защитил меня от такого жалкого маленького придурка", — сказала Маю так же, как сказал Какаши: "Чтобы вы могли защитить себя. Я разберусь с Ватаной."

Маю моргнула, когда, всего на мгновение, она заметила глубокую напряженность под его расслабленным взглядом, но затем это снова исчезло. Она раздраженно фыркнула — этого парня было почти так же трудно прочесть, как Энсуи, когда он возводил свои стены.

"Все признаки указывают на то, что он покинул деревню", — заверил Шикаку. "Энсуи собрал команду, чтобы выследить его и двух конох, пропавших без вести".

"Так к чему тогда вся эта паника?" — С любопытством спросила Маю.

Какаши пожал плечами. "Если он нападет, это произойдет, когда мы выйдем из деревни на другую миссию. В конце концов, мы будем занимать С-ранги ".

Он сунул руку в свой бронежилет и вытащил три фотографии. "Запомни их — это беглецы. Если вы видите их, отступайте, не вступайте в бой".

Маю что-то промычала, взяв в руки фотографию Ватаны, но больше ничего не ответила. Если бы он пришел за ней, она бы не отступила. В конце концов, когда они встречались в прошлый раз, она дала обещание, которое полностью намеревалась сдержать.

000

Йошино наконец сочла, что ее лодыжка исцелена, и Маю — и все вокруг нее — вздохнули с облегчением. Маю предположил, что Акинобу будет воскуривать благовония в ближайшем святилище, когда узнал об этом, так как она провела два дня подряд, хромая вокруг его магазина.

На следующее утро Есино вытащил ее из постели и потащил вниз по лестнице, чтобы сделать ей растяжку. Маю зашипела, когда ее мышцы запротестовали после нескольких дней бездействия, но в конце концов начала разминаться.

Они с Есино отправились в непрерывную пробежку по полю Нара, увеличивая скорость с каждым кругом, пока не пробежали последние два.

Фу, скоростная тренировка, подумала про себя Маю, переходя на шаг после их последнего круга.

Есино пыхтела и держалась за бок рядом с ней, но на ее лице была улыбка.

"Ах, я думаю, что немного расслабилась, когда ушла на покой, чтобы позаботиться о Шике", — сказала она, глубоко вдохнув и закрыв глаза. "Так приятно иметь повод вернуться в форму". Маю изучала свою маму, уловив ее задумчивый тон.

"Знаешь, — медленно сказала Маю, — держу пари, что если бы ты провела несколько месяцев на курсах медсестер, ты бы в мгновение ока освоила более современные методы. Тогда ты мог бы начать работать в больнице, если бы захотел ".

Есино потрясенно выдохнула, и Маю отвернулась, чтобы дать ей немного уединения, когда они сели на месте, очищенном от камней и палок, и сделали несколько растяжек.

Наконец, когда они встали и приготовились к спаррингу, Есино сказал: "Это не ... ужасная идея. Мне стало немного скучно теперь, когда вы с Шикой стали генинами. И...Я мог бы просто работать неполный рабочий день, чтобы быть рядом во время твоего обучения и кормить тебя ".

Маю улыбнулась. "Я думаю, если ты хочешь это сделать, ты должен! Тогда нам с Шикамару никогда не пришлось бы возиться с больницей!" — весело сказала она, заработав недовольный взгляд Есино.

"Что ж, посмотрим. А теперь меньше разговоров и больше спарринга!" — Крикнула Есино, прежде чем нанести удар ногой в голову Маю, которая издала протестующий звук и откатилась в сторону.

Она встала и развернулась на каблуках, чтобы блокировать удар, направленный ей в спину, вернув Есино свирепую ухмылку, когда она нанесла низкий удар ногой, нацеленный ей в колено. Есино легко уклонилась, сделав аккуратное сальто назад, и Маю воспользовалась возможностью, чтобы сделать несколько шагов вперед и прыгнуть в вращающийся удар ногой, целясь туда, где, как она ожидала, будет голова Есино, как только она приземлится.

Удар не пришелся в цель — вместо этого Есино схватила Маю за ногу и, используя свой собственный импульс, отшвырнула ее через поле. Маю крутанулась в воздухе так, что приземлилась на корточки лицом к Есино, ноги заскользили и разбросали грязь в воздухе вокруг нее.

Есино уже мчалась к ней, и Маю закачала чакру в ноги и прыгнула вперед, встретив свою мать серией ударов, блоков и пинков, кряхтя, когда один из них попал ей в ребра, и ухмыляясь, когда она нанесла удар ногой в бедро Есино.

По какому-то невысказанному сигналу они отвернулись друг от друга, затем начали осторожно кружить друг вокруг друга, ожидая возможности. Маю прибавила скорость и прыгнула к Есино, которая схватила ее за запястья, перекатилась на спину, затем поставила ноги на живот Маю и отправила ее в полет из конца в конец по воздуху.

Маю едва смогла контролировать свое падение, чтобы предотвратить травму, несколько раз кувыркнувшись на земле и поднявшись на ноги. Зная, что Есино воспользуется преимуществом, она уже подняла руки, готовясь к атаке. Она схватила кулак Есино, когда тот направился к ней, и, используя инерцию движения женщины против нее, перевернула ее через бедро и отправила на землю. Она последовала за ней вниз, нанеся удар кулаком в лицо, но Есино уже откатилась в сторону.

Маю разочарованно зарычала и бросилась за ней. Они продолжали еще минут пятнадцать или около того, крутясь и переворачиваясь, подбрасывая друг друга в воздух, грязь и обломки разлетались вокруг них, когда их ноги, которые никогда не оставались на одном месте дольше нескольких секунд, брыкались и вращались, когда они отрывались от земли.

Наконец, Маю обнаружила, что лежит лицом в грязи, а рука Есино прижата к ее шее, как острие клинка.

"Уступи", — выдохнула Маю, и Есино аккуратно спрыгнул с ее спины, прежде чем помочь ей подняться.

Маю вспотела и хватала ртом воздух, и сквозь рев крови в ушах она услышала голос Наруто, зовущий ее с заднего двора. Она моргнула, увидев, что Наруто и Саске сидят на заборе с Шикамару, который, казалось, каким-то образом сохранял равновесие, несмотря на то, что в основном спал. Маю слегка помахала в ответ.

"Потрясающе, моя команда только что видела, как мне надрали задницу", — пробормотала она, и Есино рассмеялась и последовала за ней к забору.

Маю драматично застонала и плюхнулась на Шикамару, чьи глаза в тревоге распахнулись, когда он взмахнул руками для равновесия. Наконец, когда он был уверен, что не упадет, он сморщил нос и прижал палец к ее лбу, пока она не была вынуждена отступить.

"Если я приду попрактиковаться в плохом запахе, Ино накричит на меня", — мрачно сказал он.

"Эй, это было довольно круто!" Сказал Наруто. "Я никогда не видел, чтобы кто-то так сильно переворачивался в воздухе, когда они дрались!"

Саске хмыкнул, но тоже выглядел заинтересованным.

"Саске хочет узнать об этом больше, мама", — сказала Маю, игнорируя протесты Шикамару и требуя, чтобы он помог ей перелезть через забор.

Есино изогнула губы в легкой улыбке.

"О, это семейная техника, которой я научила Маю", — сказала она и небрежно перепрыгнула через забор. "Твой отец знаком с этим — Стилем Смертельного танца Хашино. Маю очень хороша — она скоро превзойдет меня", — сказала она, не обращая внимания на то, что генины следуют за ней в дом, как стайка утят. "Вы все останетесь на завтрак?"

Поскольку никто не был настолько сумасшедшим, чтобы отказаться от стряпни Есино, они все остались на завтрак. Маю извинилась и пошла в душ, пока Есино готовила еду, а мальчики сидели за кухонным столом.

Когда Маю вернулась на кухню, все еще втыкая булавки в свою булочку, чтобы удержать ее на месте — и в самом деле, почему бы Есино просто не позволить ей разрезать ее? — она уловила, как Наруто что-то сказал взволнованным голосом. "- а Маю не будет возражать?"

"Я не буду возражать против чего?" — пробормотала она с булавками во рту.

Наруто неуверенно посмотрел на стол, а Маю склонила голову набок, вынимая изо рта еще одну булавку и грубо втыкая ее в свой беспорядочный пучок. Есино фыркнула и подошла, чтобы встать позади нее, убирая ее руки в сторону и снимая булавки.

"Есино предложила помочь ему с его тайдзюцу. Он беспокоится, что ты расстроишься, — сказал Саске скучающим голосом, но Маю видела, что его заинтересовал ее ответ.

"Э-э... с чего бы мне расстраиваться из-за этого?" — Спросила Маю, изучая осунувшуюся фигуру Наруто. О.

"Привет, Наруто", — сказала она, ударяя рукой по столу, пока он не поднял шокированный взгляд и не проигнорировал ругань Есино, когда она испортила свою булочку резким движением.

"Тебе лучше быть готовой к страданиям, потому что Есино — главный надсмотрщик над рабами!" она проигнорировала возмущенный шум своей матери позади нее. "Я должен сказать, я испытываю некоторое облегчение при мысли, что у нее будет кто-то еще, на кого можно будет кричать и бить". Лицо Наруто медленно расплывалось в его фирменной улыбке, и Маю боролась с собственной улыбкой.

"Ваша команда такая странная", — пробормотал Шикамару, и она показала ему язык.

В то утро Какаши опоздал всего на час. Саске и Наруто решили подраться с Маю, хотя и слегка, так как она болела с того утра. Саске, конечно, победил, но это было не так просто, как обычно — она даже достала его броском, от которого он пролетел десять футов через поляну. Она, наконец, проиграла с Наруто — хотя он не мог нанести удар, ни один из ее ударов не удерживал его надолго, и его выносливость была намного лучше, чем у нее.

"Чувак, вы двое будете сильными нападающими", — сказала она оттуда, где лежала на траве, наслаждаясь утренним бризом.

"Поверь в это!" — Радостно сказал Наруто.

Саске хмыкнул. "Ты, вероятно, будешь довольно страшной, когда продвинешься дальше со своими марионетками", — добавил он неохотно, к ее удивлению.

Она раздражающе покраснела, и он ухмыльнулся ей. К счастью, вмешался Наруто.

"Мы будем совершенно страшной командой!" — подбодрил он, и Маю фыркнула.

"Ты уже пугаешь меня", — сказал Какаши скучающим голосом позади них. Наруто подпрыгнул примерно на фут в воздух и закричал, Маю издала крошечный писк, и Саске дернулся.

"Сегодня мы собираемся сосредоточиться на тренировках, так что никаких заданий". он опустил книгу достаточно, чтобы взглянуть на Маю. "Как твоя лодыжка?" — спросил я.

Маю пожала плечами. "Есино разрешила мне дежурить, сенсей", — вежливо сказала она, и он промурлыкал.

"Отлично, начни с двадцати кругов по рынку, затем я хочу триста приседаний и семьдесят пять отжиманий. У тебя есть час — если ты к тому времени не закончишь, то проедешь еще десять штрафных кругов ". Затем он улыбнулся глазами и помахал мизинцем, поставив знакомый будильник, и исчез.

"Я ненавижу его", — сказал Саске ровным голосом, а затем они вскочили на ноги и помчались на рынок.

Они успели вовремя — еле-еле. Наруто закончил тем, что подбадривал Маю во время последних двадцати отжиманий, и если бы она могла пошевелиться, она бы ударила его. А так она просто бросила нерешительный взгляд с того места, где растянулась рядом с Саске. Откуда у ребенка столько энергии? О, точно, он содержал конструкцию из чакры размером с гору.

Сработала сигнализация, и Какаши снова появился перед ними.

"Хождение по деревьям!" — сказал он бодрым голосом. "Недавно до моего сведения дошло, что вам нужно поработать над этим".

"Уморительно", — пробормотала Маю, и он просиял ей.

"Идемте, идемте!" — подбадривал он их, направляясь к лесу.

Наруто помог стонущим Маю и Саске подняться на ноги, и они поплелись за качающейся седовласой головой. Маю проигнорировала нерешительное объяснение Какаши о хождении по деревьям, потребовав несколько минут, чтобы прийти в себя после их "разминки".

Наконец, Какаши забрался на дерево и хихикал над своим порно, а Маю наблюдала, как Наруто слетел с дерева, переусердствовав с чакрой. Саске был немного более грациозен, выполняя сальто, чтобы легко приземлиться на ноги, когда он использовал слишком мало. Она прикусила губу, и медленно направила чакру в свои ноги и руки, и медленно начала ползти вверх по дереву.

"Без рук, Маю-тян!" — произнес ненавистный веселый голос у нее за спиной.

Вздохнув, она закрыла глаза, блокируя все вокруг и вдыхая и выдыхая, пока все, что она могла чувствовать, была ее чакра, проходящая через ее тело через точки тенкетсу. Она сделала глубокий вдох, а когда выдохнула, убрала руки, немного увеличивая поток чакры к ногам, пока не почувствовала себя в безопасности. Затем, закусив губу в сосредоточении, она медленно оторвала одну ногу от дерева, позволяя чакре медленно ослабить хватку на дереве, когда ее нога поднималась, и убедившись, что хватка на противоположной ноге все еще крепкая.

Она проигнорировала голос, говоривший ей, как это скучно , продолжая медленно взбираться на дерево. Вскоре это начало казаться более естественным, и она смогла немного отстраниться и открыть глаза, опасаясь, что в противном случае она сойдет с дерева или ударится о ветку. Это произвело бы еще одно большое впечатление на Какаши. Она поднялась на дерево примерно на дюжину шагов, и угол света сказал ей, что прошел час или около того.

Теперь более уверенная в себе, она двигалась вперед быстрее, чем черепашьим шагом, и через пятнадцать минут уже сидела высоко на ветке. Внизу она наблюдала, как Наруто и Саске изо всех сил пытаются опередить друг друга на вершине. Она тяжело вздохнула и прислонила свое измученное тело к стволу, устраиваясь вздремнуть.

На следующий день Какаши провел их через еще один раунд подготовки, а затем сказал мальчикам вернуться к хождению по деревьям.

"Маю-тян, поскольку ты уже все записала, мы с тобой сегодня будем работать над отслеживанием", — сказал он веселым голосом.

И Саске, и Наруто остановились на своем пути к деревьям и настороженно смотрели между ними. Маю почувствовала, как ее грудь похолодела от гнева и немного раздражающей боли, но загнала это в маленькую коробочку в своем сознании и заковала ее в цепи, стирая с лица всякое выражение.

"Я думала, мы согласились, что ты был прав, и у нас не было времени добавлять специальный режим тренировок только для меня", — сказала она.

"Я переосмыслил свою позицию", — сказал он, и в его руках появилась маленькая деревянная шкатулка.

"Хорошо, хорошо. Я думаю, что пропущу день нюхания фекалий, или дохлых грызунов, или что там у вас в этой коробке, спасибо. Я просто буду там, работая со своими потоками чакры ". Она повернулась на каблуках, чтобы уйти, но Какаши появился перед ней, все еще выглядя бодрым, но почему-то источая угрозу.

"Это не просьба. Вы нашли и правильно идентифицировали три образца на прошлой неделе, вы знаете. Очень впечатляюще для человека твоего возраста, поэтому я решил, что должен взять тебя в качестве своего протеже по отслеживанию. "

Маю стиснула зубы, но она ничего не могла поделать с прямым приказом.

"Прекрасно", — сказала она и выхватила коробку у него из рук.

Она плюхнулась, скрестив ноги, прямо там, где стояла, и он сел напротив нее, прогнав мальчиков.

"Это, — сказал он, протягивая руку и снимая крышку, чтобы показать около дюжины ужасных флаконов и длинный ряд свернутых кусочков ткани, на каждом из которых были аккуратно нанесены этикетки с различными ароматами, начиная от сосны и кончая речными водорослями, — набор для ароматизации. Люди используют его, чтобы научить собак выслеживать".

"Я не собака", — заметила она, и он просто пожал плечами.

"Вот почему я не буду использовать мясные кости, чтобы подбодрить тебя. Теперь я хочу, чтобы вы взяли это с собой домой и познакомились с ароматами, но для начала я собираюсь выбрать один из этих... — он вытащил ткань с надписью "Лиса", — а затем проложить для вас тропу, по которой вы сможете идти.

Она послушно наклонилась вперед и вдохнула мускусный запах лисы, пока не почувствовала, что он запечатлелся в памяти, затем слегка кивнула. Когда он исчез, Саске и Наруто бочком подошли к ней. "Эй, он снова ведет себя как придурок? Потому что, если он..."

Маю отмахнулась от них. "Не-а, я думаю, он просто пытается удержать моего отца и Энсуи от того, чтобы они наполнили его своими тенями".

Они хмыкали и хохотали, но в конце концов ушли, оставив Маю пялиться на коробочку с ароматами, гадая, что могло измениться, чтобы Какаши вдруг захотел вести себя хорошо.

Энсуи, должно быть, довольно сильно ударил его.

Когда он вернулся, она была удивлена, что он снова не исчез, а вместо этого последовал за ней, принюхиваясь к лесу. В конце концов, через час она нашла тряпку, спрятанную в какой-то щетке.

"Хорошая работа, Маю, Энсуи был прав, у тебя есть некоторый потенциал", — сказал он скучающим голосом, переворачивая страницу.

Ее предательское сердце воспряло от похвалы, хотя она все еще могла сказать по тому, как его тело было повернуто в сторону от нее, а взгляд твердо оставался на книге, что он хотел бы быть где-нибудь еще.

"Спасибо, сэнсэй", — прошептала она, потому что что еще она могла сказать на самом деле?

На следующее утро Наруто потерял терпение из-за D-рангов. После скандала с Цунаде, который закончился тем, что пустая бутылка из-под саке была вмонтирована в стену (как она это сделала, не разбив бутылку?), Цунаде сдалась. Она указала на спрятанный АНБУ, а затем вытащила свиток.

"Хорошо, у нас есть задание сопровождения С-ранга для строителя моста, чтобы Помахать Рукой — ПРЕКРАТИ ЖАЛОВАТЬСЯ, СОПЛЯК! ТЫ ХОТЕЛ Получить С-РАНГ, И ТЫ ЕГО ПОЛУЧИЛ!"

Запах саке и немытого мужчины ударил ей в нос, и Маю пришлось бороться с тошнотой.

"Ах да, позвольте мне представить вам вашего клиента, Тазуну".

Маю повернулась, чтобы изучить старика, которого привели АНБУ. Он был одет просто, в коричневую юкату, и держал в одной руке бутылку саке. Ее глаза сузились, когда она увидела его, и он начал бушевать о том, что к нему приставили кучу детей.

Маю прервала Какаши на середине его объяснения команд генинов.

"Ты лжешь", — решительно сказала она.

Мужчина напрягся. "Как ты смеешь..."

"Вы лжете о том, почему наняли нас, и в какой опасности вы находитесь".

"О чем, черт возьми, ты говоришь?" — Сказала Цунаде из-за стола, когда Наруто выкрикнул "что?" А Какаши оставался молчаливым и настороженным.

"Ты пьян в середине дня — не потому, что ты алкоголик, хотя именно в это ты хочешь, чтобы мы поверили. Ты пытаешься скрыть свой страх, выпивая. Умный — он притупляет ваши реакции и скрывает ваш запах. Но я вижу признаки. Ногти, обкусанные на скорую руку, темные круги под глазами указывают на то, что вы пропустили сон. Вы не принимали ванну, но ваша одежда хорошего качества, хотя и немного грязная.

"Ты ни с кем не встречаешься взглядом и пытаешься отвлечь нас бахвальством. Итак, вопрос в том, почему вы на самом деле нанимаете команду ниндзя, и на каком уровне на самом деле должен быть установлен ранг миссии?"

Наступила тишина, затем голос Цунаде, обманчиво спокойный, нарушил ее. "Ну, Тазуна, она права?"

Маю пропустила мимо ушей длинную, скучную историю горя, которую рассказал строитель моста, хотя, конечно, в конце Наруто был тронут требованием, чтобы они взялись за работу и помогли ему.

"Я думаю, мы могли бы просто убить криминального авторитета", — размышляла Маю, затем съежилась от взгляда, которым одарили ее взрослые.

"Что?" — Сказала она, защищаясь. "Мы все знаем, что для этого есть целое подразделение!"

Она со вздохом успокоилась под взглядом щенка Наруто.

Наконец, Цунаде согласилась с речью Наруто о "правильных поступках и использовании наших сил во благо" или что-то в этом роде.

"Прекрасно! Я отправлю с вами пару шиноби более высокого уровня, но у меня есть несколько просьб взамен. Иди, подожди меня в конференц-зале, и мы обсудим детали, — сказала она и жестом попросила Шизуне проводить плачущего мужчину.

"Ну, это было отвратительно", — пробормотала Маю. "Может, тебе стоит заставить его сначала принять душ- ой!"

Она уставилась на Какаши, который, должно быть, был тем, кто шлепнул ее по затылку, но теперь невинно смотрел в окно.

Цунаде просто проигнорировала их, еще раз перебирая стопку.

"Ага!" — торжествующе сказала она. "Это не требует взаимодействия с клиентом, так что Маю ни за что не сможет разрушить это для всех, как она разрушила мою жизнь".

Маю впилась взглядом в женщину и проигнорировала заинтересованные взгляды своих товарищей по команде.

"Хорошо! Жену торговца ограбили, и он нанял нас, чтобы вернуть ее драгоценности — это семейные реликвии или что-то в этом роде. Последняя известная информация гласит, что небольшая группа бандитов находится в Траве, рядом с границей Страны Земля. " Она смерила их серьезным взглядом. "Ни при каких обстоятельствах ты не должен пересекать границу Страны Земли, понял?"

Какаши серьезно кивнул и взял информацию о миссии из ее рук.

"Да, хокаге", — сказал он и поклонился.

Они вышли вслед за своим джоунином-сенсеем, который развернул свиток и что-то напевал себе под нос.

"Хорошо, мы рассчитываем на три дня пути туда, два-три дня, чтобы найти бандитов и забрать драгоценности обратно, и еще три дня обратно. Упакуйте на две недели, на всякий случай. Мы встретимся у главных ворот на рассвете, — сказал он с улыбкой в глазах, затем исчез в облаке дыма.

Маю вздохнула, когда две пары глаз повернулись к ней. "Откуда ты узнала все это о Тазуне, Маю-тян?" — Спросил Наруто.

Маю пожала плечами и направилась к своему дому.

"Я хорошо разбираюсь в людях", — просто сказала она. "Вы двое хотите несколько дымовых шашек?" — спросила она, и оба кивнули. "Отлично, я тоже принесу несколько взрывоопасных меток".

"Да! Наш первый С-ранг. Мы будем лучшей командой по восстановлению ювелирных изделий в мире!"

Маю и Саске обменялись взглядом на изобилие Наруто, прежде чем расстаться в конце пути.

Шикамару дулся весь ужин, когда она объявила, что ее не будет одну-две недели.

"Но, что насчет Ватаны?" он указал на это. "Разве мы не беспокоимся о том, что он нападет на тебя?"

Маю подняла бровь, глядя на него. "Этот неудачник? Пожалуйста, он, возможно, и мог бы помыкать нами, когда нам было семь, но сейчас мы генины. Он попытается, и Букими вонзит клык в его...

"Да, Маю, спасибо", — сказал Шикаку. "Есть также тот факт, что один из наших элитных джоунинов будет с ней все время. Даже Ватана не настолько глуп. Просто держись поближе к своему сенсею в этой поездке, пока Энсуи не утащит Ватану обратно в камеру предварительного заключения, хорошо?" он сказал мягким голосом, который на самом деле говорил оставайся с Какаши, или ты сильно пожалеешь об этом.

"Поняла, папа", — сказала она с улыбкой, затем толкнула Шикамару в бок.

Он хмыкнул, но не перестал дуться.

"Да ладно, ты же знаешь, что я не могу отказаться от приказов, Шика-кун", — язвила она. "Мне нужна твоя помощь в сборе вещей! Что, если я забуду что-то важное, ты же знаешь, какой я", — и вытаращил Глаза. Он совершил ошибку, оглянувшись, и почему-то ссутулился еще больше.

"Прекрасно", — пробормотал он.

Маю закинула ноги на кровать, с интересом наблюдая, как Шикамару в третий раз перебирает аккуратно разложенные стопки.

"Хорошо, у тебя есть две смены одежды", — пробормотал он, хотя и покраснел, заметив, что часть ее нижнего белья торчит из-под аккуратно сложенной стопки.

"Это войдет в твой большой свиток вместе со спальным мешком, аптечкой и пайками. Дополнительные яды и снаряды для кукол, а также ремонтный комплект в свитке карусели. Букими также есть в карусели, вместе с дополнительными дымовыми шашками и небольшим набором ловушек в четвертой. У вас осталось два пустых свитка для хранения на случай непредвиденных обстоятельств. Кунай и сумка для инструментов заполнены как обычно. Бару 2.0 и Кичи в твоей маленькой стае ".

Его рука дрожала от напряжения, и Маю закатила глаза.

"Иди сюда, Шика", — потребовала она, и со вздохом он встал и подошел к кровати, плюхнувшись рядом с ней.

Она перевернулась на бок, чтобы изучить его лицо. Он был напряжен и несчастен, и она сделала глубокий вдох, затем протянула руку и постучала кончиком пальца по его носу.

"Ты мне не доверяешь?" — сказала она тихим голосом, и его глаза метнулись к ней.

"Просто", продолжила она, "это моя первая миссия за пределами деревни, и ты заставляешь меня чувствовать..." Она охнула , когда он притянул ее к себе.

"Я делаю, я просто...в прошлый раз, когда ты покинул деревню без меня..."

Маю промурлыкала. "Тогда у меня не было ни одного из тех инструментов или тренировок, которые есть у меня сейчас. И Саске и Наруто тоже защитят меня, я думаю. Я знаю, что раньше они облажались, но сейчас им лучше ".

"А Какаши?" — спросил он, и она пожала плечами.

"Возможно, я ему не очень нравлюсь, но я — его ответственность и его товарищ. Он защитит меня, — уверенно сказала она.

Это было правдой — она сомневалась, что Какаши питал любовь к каждому ниндзя в Конохе, но он был известен тем, что всегда приводил их домой. То, что он лично чувствовал к ней, не имело значения ни здесь, ни там.

"Эй, давай соберем это, хорошо? Тогда тебе следует пробраться сюда и остаться со мной на ночь, — сказала она. "Ты можешь вернуться после того, как у меня сработает будильник".

Он поднял бровь, глядя на нее, но не стал спорить.

Маю со стоном проснулась от будильника и снова прижалась к Шикамару, потирая щеку там, где ее щекотали его волосы. Она провела пальцем по его предплечью и была удивлена, увидев, что на нем начинают проступать мышцы. Это было иначе, чем когда они были моложе — сейчас он был выше ее, пусть всего на несколько дюймов, и он был шире и менее ... мягким. Но в других отношениях это было то же самое. Он все еще относился к ней как к подушке для тела и спал с тем же легким, ровным дыханием, которое у него всегда было. Вздохнув, она выбралась из постели.

Она легко передвигалась по комнате, одеваясь в темноте, затем прошла по коридору в ванную, расчесала волосы и собрала их сзади в кособокий пучок. Когда она вышла, Шикамару стоял, прислонившись к стене, наблюдая за ней сонными глазами, волосы все еще были распущены и беспорядочно падали на плечи.

"Мама встала — я только что слышала, как она спускалась вниз. Я думаю, она хочет тебя отослать."

Шикаку вышел из своей комнаты, выглядя таким же сонным и несчастным, как и его сын. Он хмыкнул, когда увидел их обоих, но, казалось, не удивился, что Шикамару тоже встал. Маю раздраженно вздохнула.

"Я попрощалась со всеми прошлой ночью", — пробормотала она, но не смогла сдержать легкой улыбки, которая появилась на ее губах.

Она с грохотом сбежала по лестнице на кухню, где Есино заканчивала доставать из холодильника четыре завернутых рисовых шарика.

"Для вашей команды — вам понадобится завтрак!" — сказала она, размахивая руками так, что Маю поняла, что она нервничает. Затем она поймала прядь волос Маю и вздохнула. "Садись, позволь мне переделать это".

Шикамару спустился вниз, одетый, когда Маю обнимала своих одетых в пижаму родителей, терпеливо слушая лекцию Есино о процедурах безопасности, находясь вне деревни. Наконец, она была настроена и выжидающе смотрела на Шикамару.

Он пожал плечами и буркнул: "Я провожу тебя до ворот".

Она удивленно подняла брови, но пожала плечами. Последнее прощание с ворчливым Шикаку, и они пошли по тропинке, Шикамару молчаливой тенью рядом с ней, руки в карманах, привычная сутулость на месте.

Она протянула руку и схватила его за запястье. Он наклонил голову в ее сторону, затем вынул руку из кармана и переплел их пальцы вместе. Небо только начинало светлеть, когда они свернули на улицу с открытыми воротами в конце. Она едва могла разглядеть две маленькие фигурки своих товарищей по команде, которые уже были там. Шикамару внезапно остановился, и она повернулась к нему, вопросительно наклонив голову.

"Я остановлюсь здесь", — сказал он, и она знала, что он имел в виду я не хочу, чтобы кто-то еще видел меня расстроенным.

"Хорошо", — прошептала она и шагнула вперед, обнимая его за плечи. Она уткнулась носом в его шею, когда он притянул ее в крепкие объятия и прерывисто выдохнул.

"Я обещаю, что взорву любого, кто попытается помешать мне вернуться домой", — пошутила она.

Он отступил назад так, чтобы смотреть ей в лицо. Его губы изогнулись вверх.

"Тебе лучше", — пробормотал он, затем удивил ее, наклонившись вперед и коснувшись губами ее щеки. "Пока, Маю", — прошептал он, затем повернулся и пошел прочь, засунув руки в карманы и ссутулив плечи.

Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, положив руку на ее щеку и мягко улыбаясь, пока голос Наруто, зовущий ее по имени, не привлек ее внимание к воротам, где теперь стояла расслабленная фигура ее сенсея. Волнение наполнило ее, когда она поняла, что это было ее первое настоящее задание в качестве ниндзя. Она ухмыльнулась и, помахав в ответ, перешла на бег трусцой.

Она была удивлена, увидев, что мама Саске тоже прислала завтрак, и Какаши тоже усмехнулся и предупредил их, чтобы они не ели слишком много. Он вздрогнул, когда Маю протянула ему рисовый шарик.

"Ну, это твое", — сказала она и не упустила из виду, как он медленно потянулся за ним, как будто шокированный тем, что Есино подумала о нем.

"Трудно злиться на него, когда мне напоминают о том, как он одинок", подумала она про себя.

Они зарегистрировались у ворот, а затем пошли по дороге, жуя свой завтрак, пока Маю передавала Наруто и Саске их дымовые шашки. Она поколебалась, затем сказала тихим голосом: "Какаши-сенсей? Я... тебе тоже кое-что принес, если хочешь?"

Он уставился на нее на мгновение, прежде чем улыбнуться ей в глаза.

"Мой милый маленький генин, думаешь обо мне?" он протянул руку и пошевелил пальцами, и она положила пакетик с ними ему на ладонь. "Гм... Цвет шара — это цвет дыма, который будет. Чтобы активировать, вам нужно надавить на него ".

Она пробежалась по деталям того, как это работает, и подумала, что он действительно выглядел немного впечатленным, когда расспрашивал ее о том, как она их делает.

Наконец, Какаши жестом велел им убраться с дороги.

"Мы собираемся путешествовать по деревьям. Это должно быть достаточно легко после первых двух часов — просто перепрыгивайте с ветки на ветку, используя чакру для продвижения и упираясь ногами, когда приземляетесь ".

Глаза Маю заблестели, когда она вспомнила, как парила среди деревьев с Энсуи, когда ей было шесть, и по пути впервые встретилась с Цунаде. Она поспешила взобраться на дерево, мальчики не очень отставали.

"Я возьму точку. Маю и Наруто, вы будете с флангов, Саске займет позицию сзади. Съезжай".

Первые несколько прыжков были немного неуклюжими, все трое активировали чакру в ногах либо слишком рано, либо слишком поздно, но Какаши замедлял темп, пока они не разобрались в этом, и вскоре Маю с легкостью летела между деревьями. Она была права — делать это в одиночку было волнующе.

В конце концов, когда ее глаза осматривали деревья, а часть мозга посвятила себя поиску угроз, ее мысли начали переключаться на другие темы.

Неудивительно, что это перенеслось на сегодняшнее утро — то, как Шикамару выглядел в темном коридоре с распущенными волосами, серьгами, сверкающими в свете, проникающем в коридор из ванной, когда он небрежно прислонился к стене. То, как он держал ее за руку, когда провожал к воротам, выражение его глаз, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку — о черт, подумала она, осознание пронзило ее и заставило пропустить ветку перед ней.

"Маю!" Встревоженный Саске закричал, когда она резко упала на землю, изогнувшись, чтобы ухватиться за ветку по пути вниз и едва не промахнувшись.

Она была спасена от безвременной смерти из-за брызг, когда ее своенравный сенсей схватил ее в воздухе.

"Э-э", — слабо сказала она, когда он поставил ее на ноги. "Хорошая реакция, сенсей".

"Маю, — упрекнул он, — что ты делала?"

Она съежилась, когда Наруто и Саске легко приземлились рядом с ними.

"Прости, прости. У меня возникла мысль о химической реакции, которая, как мне кажется, могла бы ...

"Давай оставим научный мозговой штурм на время, когда мы не летаем по воздуху, а?" — предложил он с улыбкой в глазах, и она почувствовала, как ее щеки покраснели.

Если бы он только знал, о чем она действительно думала, что так шокировало ее, что она пропустила ветку, он не был бы таким любезным.

"Ладно, извини за это", — сказала она с нервным смехом, игнорируя подозрительные взгляды Саске и Наруто, когда они снова направились к деревьям.

Интересно, возможно ли влюбиться, когда тебе всего двенадцать? снесчастно подумал он.

Ответ, очевидно, был "да", если она была примером.

000

Какаши рассказал им о создании безопасного лагеря — чему они все научились в академии, но всегда могли бы сделать некоторый обзор. Маю собрала хворост и разложила их кострище, в то время как Наруто и Саске расставляли ловушки по периметру. Все они были измотаны путешествием в течение всего дня — к чему они не привыкли, — но свели свои жалобы к минимуму. К этому времени они все были слишком осведомлены о садистских наклонностях Какаши.

Маю отстегнула от пояса свиток для хранения, затем развернула его и наполнила чакрой печати, в которых хранились ее кухонные принадлежности. Она схватила маленькую кастрюлю и несколько упаковок тушеного мяса, затем побрела к ручью, рядом с которым они разбили лагерь, чтобы вскипятить воду. Они сели вокруг костра и принялись за еду, причем мальчики в кои-то веки свели свои препирательства к минимуму.

"Наруто, ты будешь дежурить первым", — лениво сказал Какаши. "Тогда, Маю, ты возьмешь вторую, Саске — третью. Завтра мы изменим порядок, и кто какие задачи выполняет для setup. Мы встанем с рассветом, так что лучше ложись спать, — сказал он и исчез за деревом.

Маю быстро вымыла посуду и снова закрыла ее вместе с обертками от еды, затем развернула свой спальный мешок и заснула, слишком уставшая, чтобы беспокоиться о проявлениях привязанности.

Они продолжали в том же духе еще два дня, и ничего интересного не происходило, кроме того, что мышцы Маю болели сильнее, чем она когда-либо могла припомнить. Если сердитое выражение лица Саске было каким-то признаком, он чувствовал то же самое. Наруто, конечно, всегда полностью выздоравливал к утру. Маю ненавидела его совсем немного.

"Я голосую за то, чтобы начать тренироваться на выносливость несколько раз в неделю", — слабо сказала Маю, идя рядом с Саске, который хмыкнул в знак согласия. "Мы могли бы пробежаться вдоль деревенских стен после тренировки".

Они покинули страну огня только этим утром и теперь ехали по дороге, которая была со всех сторон окружена волнами Травы, насколько хватало глаз. Это было красиво, но через несколько часов смотреть на это стало немного скучно.

Полдня пути, и они пересекли всю крошечную страну и разбили лагерь за пределами небольшого пограничного городка, в котором проживали их цели. Какаши выложил информацию о бандитах.

"Хорошо", — сказал он. "Наша разведка говорит, что это всего лишь группа обычных бандитов — насколько мы можем судить, они не совершали убийств, они просто нападают на торговцев на дороге и крадут их ценности. Мы хотим сохранить им жизнь, поэтому старайтесь вывести их из строя, если вас вынудят вступить в перепалку. План состоит в том, чтобы проникнуть внутрь и украсть драгоценности обратно — без участия посторонних. Первый шаг плана — найти убежище. Есть какие-нибудь предложения?"

Маю изучила описания бандитов и замурлыкала, заметив одного с темно-черными волосами и серыми глазами. "Да, сэнсэй, но мне понадобится несколько вещей".

000

Маю шла по пыльной дороге в своей небесно-голубой юкате и сандалиях, ее глаза были целенаправленно расширены и нервничали, каждый дюйм девушки, которая случайно забрела в менее пикантные районы города. Проходя мимо бара, где подавали эти менее пикантные блюда, она сделала вид, что колеблется у двери, прежде чем покорно направиться к ней, незаметно давая знак своей команде наблюдателей, что идет внутрь.

Бар был в основном безлюден, за исключением группы мужчин — преступников, не входящих в крупную организованную группу, но уважаемых в андеграунде.

Она узнала лидера, грубоватого светловолосого мужчину с мечом, прислоненным к его креслу. Четверо других мужчин и одна женщина сидели с ним за столом и играли в карточную игру. В баре было двое посетителей, головорезы низкого уровня для местной преступной группировки, если их сутулые позы и татуировки на шеях о чем-нибудь говорили.

Маю медленно подошла к барному стулу, ближайшему к пятерым преступникам за столом. Она немного повозилась, забираясь на табурет, издав, как она знала, милое маленькое ммф , прежде чем устроиться на месте. Бармен, ужасный старик, недоверчиво поднял бровь, прежде чем направиться к ней.

"Немного молодо быть клиентом, не так ли?" — спросил он с явным акцентом земной страны.

Маю позволила своей нижней губе задрожать и убедилась, что ее голос дрогнул, когда она сказала: "Эм, я думаю, я заблудилась", и вздрогнула от смеха, который вызвал у нее за спиной.

Бармен ухмыльнулся.

"Ты думаешь?" — спросил он, фыркнув. "Где ты должен быть, малыш?"

Маю слегка шмыгнула носом. "Я ... я не знаю. Я ищу своего дядю, но ... но ... я никогда не встречал его раньше.

Одна слеза выкатилась из ее глаза и скатилась по щеке, и все веселье исчезло с лица бармена, сменившись озабоченностью.

"Ты хочешь сказать, что ты здесь один?" — мягко спросил он.

Маю услышала недоверчивое фырканье из коммуникатора в ее ухе, спрятанного за распущенными волосами. "

Меня беспокоит, насколько ты хорош в этом, — пробормотал Саске, но Какаши шикнул на него.

Маю опустила голову, чтобы скрыть свой юмор, и кивнула.

"Мой папа ... он... он..." Она тихонько всхлипнула и поняла, что теперь она была в центре внимания. "Он сказал мне, как только он ... ушел...Я должен прийти и найти своего дядю Джуджи. Он сказал, что я найду его в этом городе, и хороший торговец позволил мне ехать с ним, пока мы не доберемся сюда. Но теперь..."

Глаза бармена метнулись за ее спину, чтобы обменяться обеспокоенным взглядом с группой сидящих там. Она услышала шарканье, а затем мужчина, которого она определила как лидера маленькой группы, сел рядом с ней. Она повернула к нему свои широко раскрытые, полные слез глаза, и он заметно вздрогнул в ответ, вызвав смешок у нее над ухом и вздох.

"Как тебя зовут, малыш?" — мягко спросил он.

"А-Айко".

"Ну, Айко-тян, меня зовут Дайки. Ты можешь сказать мне, как выглядит твой дядя? Может быть, моя команда сможет помочь вам найти его."

Она широко раскрыла глаза, глядя на него. "Р-правда? А ты бы хотел?"

Он улыбнулся ей, в уголках его глаз появились морщинки, и она поняла, что преступник он или нет, но он серьезно относится к тому, чтобы помочь ей. Она почти чувствовала себя неловко из-за того, что играла с ним.

"Конечно. У тебя есть фотография?"

Маю поникла и покачала головой.

"Я видел один раз, но он погиб во время п-пожара". она сделала вид, что храбро глотает слезы, и почувствовала, как все в комнате смягчились еще больше.

Преступное подполье, все, подумала она, начиная получать удовольствие.

"Однажды я видел фотографию. Он немного похож на меня — у нас глаза одного цвета, а кожа бледная. Хотя мои волосы достались мне от мамы. "

"Это очень красивые волосы", — торжественно сказал Дайки, и она покраснела.

"Т-спасибо тебе! Мне тоже нравится твой. Он очень блестящий", — сказала она, и его команда — и ее команда — захихикали.

Дайки просто улыбнулся и вежливо поблагодарил ее.

"Ну, Айко-тян, я могу вспомнить одного человека, который подходит под это описание. Почему бы мне не отвести тебя к нему? Его зовут не Джуджи, но большинство людей в этом городе все равно не используют свои настоящие имена.

Глаза Маю расширились от надежды, она ослепительно улыбнулась ему и взяла его за руку, когда он протянул ее ей. Он помог ей слезть со стула, прежде чем повернуться к своей команде.

"Ты останешься здесь. Я сейчас вернусь, — приказал он, игнорируя женщину, закатившую на них глаза и бормочущую о мягких мужчинах.

Голос Какаши ожил по внутренней связи. "Приготовься выдвигаться", — сказал он. "Маю, Дайки обучен самурайству. Действуйте с осторожностью".

Она заметила, что он держался так, как будто был натренирован, но не смогла определить этот тип по тому, как он держался и двигался. Конечно, не шиноби. Она наклонила голову, чтобы показать, что поняла, и вцепилась в большую теплую руку, обнимавшую ее, когда он вывел ее из бара и повел вниз по улице.

Она шла рядом с ним, следя за тем, чтобы с интересом оглядываться по сторонам, болтая о "торговце", с которым она путешествовала.

"Каши-сан очень высокий и немного странный, и у него только один глаз — он говорит, что потерял его, сражаясь с бандитами, но Эйми, его жена, говорит, что он потерял его, бегая с ножницами ", — Наруто громко рассмеялся ей на ухо, услышав это, — "но он убедился, что я в безопасности. Он сказал, что если я не найду дядю Джуджи, я могу остаться с ним и его женой. Но я должна была попытаться найти его, так как папа сказал мне..." Она продолжала болтать, мужчина рядом с ней издавал заинтересованный звук, пока они не наткнулись на старый, полуразрушенный склад.

Фу, это всегда склад, подумала она, когда он протянул руку и постучал по шаблону.

Маю придвинулась ближе к Дайки и встала позади него, когда дверь приоткрылась, показав мужчину в темном комбинезоне и с отсутствующими несколькими зубами.

"Ах, Шуджа, Маки свободен? Мне нужно задать ему несколько вопросов, — легко сказал Дайки, но Маю увидела, как расширились глаза мужчины, когда он осмотрел гостя.

"Эм... Маки что-то сделал...неправильно?" — Спросила Седжа с тревогой в голосе.

"Нет, ничего подобного. У меня только что появился кое-кто, заинтересованный во встрече с ним, — сказал он, подталкивая Маю из-за спины. "Не могли бы вы, пожалуйста, сходить за ним?"

Седжа бросил на нее подозрительный взгляд, но исчез внутри склада.

Когда он вернулся, это был крупный черноволосый мужчина с бледной кожей и серыми глазами, которого Маю узнала по зернистым фотографиям бандитов.

"Что тебе нужно, Дайки?" сказал он грубым голосом, и Дайки посмотрел вниз на Маю.

"Это он, Айко-тян?" — тихо спросил он, и она позволила всему своему телу обмякнуть, а слезам наполнить глаза, когда печально покачала головой.

"Ах, это очень плохо", — сказал он, но она видела, что на самом деле он испытывал облегчение от того, что не передаст ее неопрятным бандитам. Он объяснил ситуацию невозмутимому Маки, затем увел ослабевшую Маю прочь.

"Ты знаешь, где находится твой торговец?" — спросил он, ведя ее в ту часть города, где находился рынок.

"Эм..." — неуверенно сказала она, и Какаши выбрал этот момент, чтобы позвать ее по имени.

"Айко-тян! Вот ты где!" — сказал он пронзительным голосом, и она обернулась, чтобы увидеть своего сенсея, идущего к ней в зеленой юкате, седые волосы покрыты банданой, лицо наполовину закрыто шарфом, на глазу черная повязка поверх шарингана.

"Каши-сан!" — позвала она и, выпустив руку Дайки, бросилась к нему, рыдая.

"Мы так волновались", — сказал он. "Эйми была вне себя, когда обернулась, а тебя уже не было".

Он посмотрел на Дайки и нервно заерзал, когда Маю отстранилась, которая с удивлением наблюдала за происходящим. Маю пришлось признать, что он неплохо справился с ролью безобидного торговца для одного из самых смертоносных шиноби в мире.

"Извини, я просто хотел попытаться найти Джуджи, а потом заблудился. Но не волнуйся! Дайки-ниисан помог мне! Но, — печально продолжила она, — я не думаю, что дядя Джуджи здесь.

"Мне жаль, Айко-тян, но ты можешь остаться со мной и Эйми, если хочешь". затем он повернулся к Дайки. "Спасибо тебе за то, что заботишься о ней. У нас нет своих детей, и Айко..."

Дайки отказался от предложения заплатить ему за потраченное время и вместо этого погладил Маю по голове.

"Будь осторожен, малыш", — хрипло сказал он, прежде чем уйти.

Какаши взял "Айко" за руку и повел ее прочь. Она была большой и теплой, совсем как у Дайки. Им удалось проскользнуть в переулок, а затем через несколько минут выбраться на крыши, выбрались из города и вернулись в лагерь.

Однажды там Наруто и Саске дразнили ее за ее невинный девичий поступок, и она просто закатила глаза, прежде чем пойти переодеться за кустом.

"Хорошая работа, Маю-тян", — сказал Какаши с улыбкой в глазах, и она слегка улыбнулась ему в ответ, чувствуя тепло в груди.

"Спасибо, сэнсэй", — сказала она.

Час спустя Маю сидела на корточках у окна склада, вглядываясь в тускло освещенную комнату. Она знала, что Саске был на другой стороне, а Наруто и Какаши были на крыше.

"Трое взрослых мужчин, без формальной подготовки", — прошептала Маю. "План этажа открыт и понятен, если не считать их припасов и нескольких старых ящиков. Я вижу кучу добычи на перевернутом ящике и..." Она сделала небольшой вдох, когда куча одеял зашуршала, и появилась маленькая головка.

"Там ... там внутри ребенок!" — прошипела она.

"Принято", сказал Какаши, перекрывая встревоженное бормотание Наруто на заднем плане. "Продолжайте наблюдать. Ты что-нибудь слышишь?"

"Нет ... Дай мне все же секунду", — пробормотала она и принялась за окно, пока оно со скрипом не открылось, застыв на месте, но мужчины, сидевшие в кругу и игравшие в карты, этого не заметили.

Она осторожно скользнула внутрь, следя за тем, чтобы ее рюкзак с Близнецами Битл не зацепился. Затем она заткнула уши чакрой и стиснула зубы.

"Ребенок плачет, и...Я думаю, он связан, — прошептала она.

В коммуникаторе раздался голос Саске. "Подтверждаю — мой ракурс лучше. Ему, наверное, около четырех, он одет в красивую одежду — я бы предположил, что он заложник."

Руки Маю сжались в кулаки по бокам, и она сосредоточила свой слух на их разговоре.

"... просто говорю, если команда Дайки узнает, что мы имеем дело с детьми..." — Пробормотал Седжа.

"Он ведь не узнает, не так ли? Босс вышел, чтобы забрать деньги у старика ребенка. Как только это будет сделано, мы вернем его владельцу, без суеты, — ответил Маки.

Маю передала подтверждение того, что мальчик был заложником.

"Мы собираемся спасти его, верно, Какаши-сенсей?" Уверенно сказал Наруто по линии, и Какаши промычал в ответ, затем, "Приближается еще один бандит. Конец".

Мгновение спустя дверь распахнулась, и разъяренный мужчина с ярко-рыжими волосами ворвался в комнату, игнорируя приветствия своих людей, чтобы подойти к ребенку. Он схватил его за шкирку и встряхнул.

"Твой отец думал, что ему сойдет с рук найм ниндзя, чтобы вернуть тебя", — сказал он в кричащее лицо светловолосого мальчика. "Думает, что как советник дайме у него на руках какие-то козыри. Чего он не знает, так это того, что у нас были собственные партнеры-ниндзя, — усмехнулся он, и Маю тихо выругалась.

"Может быть, он будет более охотно слушать, когда я пришлю ему твои пальцы", — появился нож, и Седжа подбежал к мужчине.

"Подождите минутку, я не соглашался причинять вред детям! Ты сказал, что мы просто подержим его, пока не получим выкуп!" — сказал другой мужчина, размахивая руками в воздухе.

"Сэнсэй! У них есть партнеры-ниндзя — достаточно хорошие, чтобы убить шиноби, которого человек нанял, чтобы вернуть своего сына. Он ... он сказал, что он советник дайме, не знаю, из какой страны. Я — сенсей, он собирается отрезать парню пальцы!"

"Маю, Саске, Наруто, вы должны защитить ребенка. У нас есть три новых шиноби — уровня чунина и джоунина ".

Маю уже выпрыгивала из окна навстречу мужчине, который теперь размахивал ножом в воздухе и спорил со своим подчиненным. Он уронил маленького мальчика, который пытался отползти со все еще связанными ногами и руками.

"Ты должен оставить ниндзя мне", говорил голос Какаши, когда Маю послала свои нити чакры, чтобы сорвать мальчика с места и притянуть его к себе.

Он закричал, когда его подняли в воздух, привлекая внимание двух мужчин, которые на мгновение уставились на нее в шоке, когда она схватила его и направилась к двери, накачивая ноги чакрой для скорости. Они попытались последовать за ним, но когда Саске приземлился на корточки перед ними с кунаем в руке, они дрогнули. Двое других бандитов бросились за ней, и она бросила в них два куная, один за другим, рукой, не удерживающей сопротивляющегося и плачущего мальчика, вкладывая чакру в броски. Один упал с кунаем в ноге, другой застонал, когда кунай вонзился ему в плечо.

Наруто появился у нее за плечом, и они были почти у двери, когда она с грохотом распахнулась, и двое шиноби ворвались в комнату, окровавленный Какаши следовал за ними, не его кровь, и Маю резко остановилась, отпрыгнув назад, когда на них обрушился град кунаев. Наруто, однако, застыл на месте. Маю крикнула ему, чтобы он двигался, и отступила, не в силах помочь из-за своего пассажира. Один кунай пролетел так близко, что порвал веревку в его руке, а затем Саске был там, отражая их кунаем в своей руке.

"Мертвый последним, двигайся", — сказал он, затем схватил Наруто и потащил его обратно, чтобы присоединиться к Маю.

Доверяя им прикрывать ей спину, она опустилась на колени и поставила мальчика в угол.

"Послушай, я знаю, что ты напуган, но мы здесь, чтобы спасти тебя, хорошо?" его широко раскрытые зеленые глаза уставились на нее.

"Хорошо, мне нужно, чтобы ты остался прямо здесь, в этом углу, ты можешь это сделать?" — сказала она, снимая свой рюкзак и расстегивая его.

Она посмотрела туда, где Саске и Наруто сидели на корточках, защищаясь перед ними, наблюдая, как Какаши обменивается ударами с двумя высокими мужчинами. Бандиты лежали на земле с различными травмами — по сравнению с ними о них было легко позаботиться.

Наконец, шиноби отступили на несколько футов, и Какаши стоял перед своими учениками, разговаривая с ними через плечо.

"Позвольте мне позаботиться об этих двоих — я уже расправился с третьим", — сказал он спокойным голосом, и один из мужчин рассмеялся. Они были одеты в Ива хитай-ате с царапиной через символ.

Коноха, уровень джоунина. Мы в полной заднице.

"Ты думаешь, что сможешь так легко позаботиться о нас?" он усмехнулся. "Вы хороши, но мы известны своими партнерскими атаками. В конце концов, мы были в элитной команде убийц Iwa, прежде чем отправиться в путь самостоятельно ".

Маю сузила глаза и немного подалась вперед.

"Саске, Наруто", — сказала она, и они повернули головы к ней. "Саске, ты прикрой меня — я использую своих марионеток, чтобы держать их на расстоянии. Если они приблизятся, вы можете оттолкнуть их назад. Наруто — создайте несколько клонов, и вы сформируете кольцо вокруг ребенка в качестве последней защиты. Мы не можем убежать от них, поэтому нам придется задержать их, если они пройдут мимо сэнсэя."

Они кивнули, и она повернулась и улыбнулась мальчику.

"Мои друзья Бару и Кичи помогут защитить тебя, так что не бойся их, хорошо?" сказала она, когда вокруг них появились шесть Наруто, и она вытащила своих марионеток из их сумки и отправила их носиться перед ней, Саске занял позицию защиты рядом с ней.

Приняв их движение за некий сигнал, трое элитных ниндзя пришли в движение. Тот, кто заговорил — огромный мужчина со светлыми волосами и покрытым шрамами лицом, плюнул в Какаши чем-то похожим на каменные пули, заставив его увернуться с дороги. Саске схватил ее и оттащил их обоих в сторону, предупредив Наруто, который схватил мальчика и уклонился в сторону, его клоны двигались вместе с ним. Пули ударили в стену там, где они стояли, вырывая из нее куски, и другой шиноби, пониже ростом, с бросающими вызов гравитации каштановыми волосами, прокричал своему напарнику, чтобы тот был осторожен с товаром.

Маю стиснула зубы, и они с Саске снова заняли позицию перед Наруто и его подопечным, наблюдая, как Какаши ударил рукой вниз, создавая земляную стену между своими учениками и угрозой.

Они стояли, напряженные, прислушиваясь к гулким звукам взрывов и трения металла о металл в течение следующих сорока пяти секунд или около того. Движение краем глаза заставило Маю раскачать своих кукол и запустить их в сторону светловолосого ниндзя, и она моргнула в шоке, когда антенна Бури вошла в контакт, пронзив его грудь. С удивленным видом он исчез в падении камней, и она выругалась, когда поняла, что это был клон.

Она повернулась к Саске как раз вовремя, чтобы увидеть, как он отлетел и ударился о стену, ошеломленный. Маю вдохнула и направила Кичи в сторону светловолосого ниндзя — на этот раз настоящего, выпустив струю кислоты. Он отскочил назад и зашипел, когда что-то попало ему в штаны и проело материал, обжигая кожу.

"Маленькие засранцы", — пробормотал он и бросился к Маю так быстро, что она едва могла уследить за ним.

Маю полезла в сумку за раствором для разжигания огня, который она втайне начала называть Коктейлем Маю, но Какаши появился перед ней прежде, чем она смогла им воспользоваться, отправив коноху в полет ударом ноги.

"Отступайте с ребенком, я задержу их", — сказал он и исчез.

"Наруто, неси его, я помогу Саске", — сказала Маю, но Саске уже встал и был рядом с ней.

Они вырвались из-за стены, Маю и Саске по бокам от Наруто, его клоны рассредоточились вокруг них.

Брюнетка появилась перед ними, и Саске сформировал свою руку в круг и поднес ее к губам после крика: "Высвобождение огня: Большой огненный шар!" и запустил огромный шар пламени в ниндзя, заставив его отпрыгнуть назад и уйти с дороги.

Маю послала Бару за ним и активировала новый механизм, который она поместила в его оболочку по предложению Саске. Град сенбона вырвался из почти не просверленных отверстий, и мужчина был вынужден отступить еще дальше. Они пронеслись мимо него, и Какаши развернулся в пространстве между ними, посылая в мужчину полосу молнии. Маю не видела, соединилось это или нет, так как они были почти у двери. Однако блондин снова оказался перед ними, и он легко увернулся от выпада Кичи и расправился с клонами Наруто, пройдя сквозь них, как сквозь масло.

И снова Какаши отбросил его назад, на этот раз выпустив шквал ветра, когда он упал с сальто перед ними, порезав руку другого ниндзя. Блондинка зашипела от боли и отступила, когда ветер прорвался сквозь стены. "

Они сильны", — сказал Какаши спокойным голосом, и у него текла кровь из пореза на руке, и что его шаринган был открыт.

"Лежать!" — крикнул он, и они послушно упали на палубу, когда он показал несколько жестов рукой, и огромный дракон, сделанный из пламени, просвистел над их головами, сопровождаемый земляными пулями, которые другой человек использовал против них, чтобы начать бой.

"Идите", — сказал он напряженным голосом, перепрыгивая через них обратно в драку.

Маю поджала губы, не желая оставлять его одного, но зная, что они будут только мешать, если останутся.

"Давай", — сказал Саске, очевидно, думая о том же, что и Маю, но Наруто колебался.

"Мы не можем оставить его!" — сказал он.

"Мы должны", — сказала Маю. "Какаши-сенсей силен, и у нас нет шансов против них. Мы должны доставить мальчика в безопасное место — он не может себя защитить ".

Наруто сжал кулак, но кивнул, и они побежали к выходу, уворачиваясь от падающих кусков потолка, когда то, что происходило позади них, сотрясало старое здание. Маю была почти у выхода, когда что-то ударило ее сзади, двигаясь так быстро, что они оба вылетели через дверь на улицу.

Она и существо — человек, — которое ударило ее, покатились по земле, и она судорожно глотала воздух, пытаясь подняться на ноги. Саске был рядом с ней, помогая ей подняться, прежде чем повернуться к Какаши, который был тем, кто вышиб ее через дверь, и ой, она не хотела делать это снова. Наруто перепрыгнул на другую сторону от нее, держа на руках дрожащего и плачущего мальчика, и они встали в полукруг позади Какаши, у которого в волосах застряли осколки от двери, и он кренится в сторону.

Мысли Маю понеслись вскачь, когда двое шиноби надвинулись на них. Она уронила Бару и Кичи в суматохе, когда их вышвырнули через дверь, так что от них не было никакой помощи. Сузив глаза, она убрала руку за ногу и осторожно вытянула нити чакры в сумку с инструментами.

"Какаши без Шарингана, почему-то я ожидала большего усилия, чтобы победить тебя", — сказала брюнетка с усмешкой. "Хотя, я думаю, необходимость беспокоиться о сопутствующем ущербе замедляет тебя".

Он указал на Маю, которая смотрела на него в ответ и пыталась игнорировать пульсирующую боль в правой части тела, где она приняла на себя большую часть удара. Он был прав — они все пытались избежать сопутствующего ущерба, они с мальчиком и Какаши с его генином.

Маю осторожно вытащила два флакона с Коктейлем Маю и оставила их висеть у нее за ногой на конце нитей чакры, пока брюнетка продолжала говорить.

"Как насчет того, чтобы ты отдал мальчика, и мы отпустим тебя и твоих учеников", — сказал он спокойным голосом.

Прежде чем Какаши смог ответить, Маю щелкнула пальцами и отправила флаконы в мужчин, которые отскочили назад, чтобы избежать удара. Стекло разбилось, жидкость брызнула им на ноги, загоревшись при попадании на воздух. Они выругались и переключили свое внимание на тушение пламени, и Какаши двинулся. В одну секунду он был перед ними, а в следующую он уже стоял позади блондинки и всадил кунай ему в горло.

На мгновение все остановилось, а затем брюнет взревел от ярости и атаковал Какаши. Маю выхватила мальчика у Наруто.

"Я потеряла своих кукол, вы двое прикрываете сейчас", — объяснила она и пошла вниз по улице, которая опустела от случайных прохожих, когда они поняли, что что-то происходит. Умные люди.

Она отвлеклась от своих размышлений, когда услышала, как Саске выкрикивает имя Наруто, за которым следует мучительное "Нет!" Какаши.

С чувством ужаса она резко остановилась и повернула голову, затем ахнула от того, что увидела. Дальше по улице Какаши все еще отчаянно сражался с Ива найн, а в нескольких футах от нее стоял Саске, широко раскрыв глаза, уставившийся на спину Наруто, из которой торчал кончик меча. Перед ним, держа меч, стояла темнокожая женщина с зелеными волосами, оскалив зубы в гневе.

Был четвертый шиноби, вероятно, вне досягаемости Какаши, когда это началось. Должно быть, она напала на Саске сзади, а Наруто прыгнул перед ней...

Маю наблюдала, как Наруто упал на колени. Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но с криком ярости Саске был на ней, двигаясь с большей скоростью, чем Маю думала, что он был способен. Женщина изо всех сил пыталась защититься от его ударов, но было очевидно, что она не была на том же уровне, что и ее товарищи, а Саске был ... ну, он внезапно достиг высокого уровня чунина в своем тайдзюцу.

Она заметила красную вспышку, когда подбежала к Наруто.

Он активировал Шаринган, это все объясняет.

Глаза Наруто были закрыты, и у него сильно текла кровь из раны, оставленной мечом, когда женщина вытащила его из его груди, защищаясь от нападения Саске. Мгновение спустя она услышала булькающий звук, и Маю, подняв глаза, увидела, что Саске убил женщину.

Он тяжело дышал и смотрел своими красными глазами на то место, где кунай вошел в сердце женщины. Маленький мальчик плакал рядом с Маю, где она опустила его, и она отчаянно давила на рану Наруто, не осознавая, что ее глаза были полны слез.

"О нет", — прошептала она. "Не умирай, не умирай, ну же".

Какаши появился рядом с ними, вероятно, убив другого шиноби, добавив свои руки к ее. Его шаринганский глаз, все еще открытый, был полон слез, но он молчал.

"Спасет ли это его?" — Отчаянно спросила Маю, и пристальный взгляд Какаши метнулся к ней. "Джинчуурики, у них увеличено исцеление и выносливость, спасет ли его Кьюби? Достаточно ли этого? У меня недостаточно данных, чтобы знать, от чего он может вернуться, — быстро сказала она, игнорируя потрясенный возглас Саске, который стоял на коленях рядом с ней.

Словно в ответ, красный плащ появился вокруг Наруто, и Маю ахнула и отскочила назад, Какаши последовал за ней. Саске остался на месте и неуверенно протянул к нему руку.

"Не прикасайся к нему!" — предупредила Маю. "Если это биджу-чакра, она будет ядовитой для тебя".

"Биджу?" — прошептал он, пока они смотрели, как рана в его груди медленно затягивается у них на глазах. "Ты имеешь в виду, что Наруто..."

Он был прерван, когда Наруто вскочил с рычанием в горле. Саске уставился в его глаза, его собственные в какой-то момент снова стали черными, и Маю перестала дышать, потому что он выглядел ... диким. Его зрачки превратились в щелочки, зубы выросли, а лицо выглядело удлиненным и каким-то заостренным. Через мгновение красный исчез, и Наруто закачался на месте.

"Что..." — сказал он, "что случилось?"

Какаши выдохнул с облегчением, затем быстро отключился.

Маю пискнул, ударившись о землю, затем вздрогнул, когда знакомый, недоверчивый голос позади них произнес: "Айко-тян?"

000

Они были над баром, где Маю впервые встретила Дайки, внимательно наблюдая, как целитель осматривает Какаши и маленького мальчика.

"С ним все будет в порядке", — заверил мужчина. "Просто истощение чакры — ему нужен день, чтобы восстановиться. Физически с мальчиком все будет в порядке. Я возьму его с собой в полицейский участок."

Маю сузила глаза. "Я пойду с тобой", — сказала она.

"Ты можешь доверять ему", — сказал Дайки, затем многозначительно добавил "Маю-тян".

Она закатила глаза. До Дайки дошел слух, что группа бандитов похитила ребенка — что-то, что было не в порядке в "его городе". Он прибыл как раз вовремя, чтобы помочь Какаши избавиться от последнего конохи, хотя Маю пропустила эту часть, пока была занята попытками сохранить кровь Наруто в его теле.

"Я же сказал тебе, что в этом не было ничего личного. Кроме того, в итоге я спасла ребенка, и я знаю, что вы не одобряете обращение с детьми в вашем городе, — легко сказала она.

Дайки хмыкнул, но не стал возражать.

"Вы все можете остаться здесь на ночь, а завтра мы с вами можем отвести мальчика властям — он просто закончит тем, что будет спать на раскладушке в офисе шерифа, если он все равно пойдет сегодня вечером. Так ему будет удобно, — сказал Дайки, указывая на койки.

Маю кивнула, и они погрузились в сон. Наруто снова потерял сознание сразу после Какаши и все еще спал, поэтому она и задумчивый Саске согласились разделить вахту.

Она легла первой, и к тому времени, как разбудила его, уже еле держалась на ногах. Она почти не дралась, но выброс адреналина и синяки от проигранной схватки с дверью давили на нее.

На следующее утро Дайки растолкал ее, разбудил и повел ее и сонного мальчика вниз по лестнице на утренний воздух.

"Итак, ты ниндзя", — проворчал он, когда они двинулись вниз по улице, и она промурлыкала в знак согласия.

"Вы очень помогли найти нашу цель, так что спасибо за это!" — прощебетала она.

Он впился в нее взглядом, но в нем не было никакого жара. Они остановились, чтобы перекусить свиными булочками на завтрак, прежде чем продолжить путь, пока не добрались до офиса шерифа.

Четыре часа спустя Маю вышла из здания с драматическим стоном. Дайки ухмыльнулся и пожал плечами.

"Бумажная волокита", — сказал он. "Заставляет мир вращаться".

Оказалось, что отец мальчика был другом дайме из Страны Земли, и они поспешно разослали гонцов, чтобы сообщить этому человеку, что они его нашли. Его забрала очень милая и очень симпатичная жена мэра, и он, казалось, испытал облегчение от того, что больше не общается с ниндзя и преступниками. Когда Дайки двинулся в направлении бара, Маю отмахнулась от него.

"Мне нужно забрать наши вещи с того места, где мы разбили лагерь — я встречу тебя там", — и прыгнула на крыши, прежде чем он успел пожаловаться.

Она медленно добралась до их лагеря, потратив время на то, чтобы успокоиться и разобраться во всем, что произошло. Их команде, должно быть, не повезло больше всех — серьезно, две миссии подряд назначены с плохой информацией. Она была почти уверена, что их С-ранг в конце превратился в А-ранг.

Она не была уверена, что это означало, что шиноби листа спас сына важного политика земной страны. Это было либо очень хорошо, либо очень плохо, учитывая напряженность в отношениях между двумя странами. Она вошла в их лагерь и направилась туда, где они спрятали свои вещи, отключив ловушки.

"Ты выросла с тех пор, как я видела тебя в последний раз", — произнес голос позади нее, и Маю развернулась, рука потянулась к сумке с кунаями, глаза расширились от тревоги.

На другой стороне их участка стоял Ватана, выглядевший гораздо хуже, чем в последний раз, когда она видела его. Шрамы теперь покрывали его лицо и руки, и он похудел. Его волосы были длинными и растрепанными, глаза были слишком широкими, и он выглядел совершенно расстроенным.

"У меня есть", — сказала она, вытаскивая кунай и кладя ладонь на свой коммуникатор, который также был в ее сумке, когда она сделала это.

Она переложила кунай в другую руку и сделала движение, как будто собиралась заправить волосы, все еще распущенные, за ухо, отворачивая лицо в притворном волнении, пока она вставляла коммуникатор в ухо и включала его.

"Полагаю, это означает, что я больше не легкая добыча", — сказала она и встала в стойку готовности. "На самом деле я с нетерпением жду этого. В конце концов, когда мы встречались в прошлый раз, я дала обещание, — сказала она мягким голосом.

Он откинул голову назад и рассмеялся.

"О, Маю, я мог бы волноваться — в конце концов, я всего лишь бумажный ниндзя, как ты, кажется, однажды сказала — за исключением одной вещи".

Его глаза метнулись к чему-то позади нее, и она отскочила в сторону, приземлившись так, чтобы удержать Ватану и двух других ниндзя, которые появились в ее поле зрения.

"Ты, должно быть, шутишь надо мной", — решительно сказала она. "Еще неожиданный конохи?"

Невысокая женщина с прической эльфа и большими черными глазами, с мечом, пристегнутым к спине, стояла в нескольких футах от высокого темнокожего мужчины с такими же глазами и волосами, с цепью, прикрепленной к его бедру.

"Ты — коноха, которая сбежала с Ватаной", — медленно произнесла она, страх скрутил ее внутренности, когда она поняла, в какую беду она попала.

Ее единственной надеждой был коммуникатор, теперь спрятанный за волосами. В конце концов, ее команда придет искать ее, и когда они это сделают, они включат связь — тогда они узнают, что ее похитили. Она просто должна была остаться в живых, пока Какаши не проснется и не сможет выследить ее. Сколько времени потребовалось, чтобы оправиться от истощения чакры? Она понятия не имела.

"Это верно — в конце концов, у них есть интерес к твоему сэнсэю. Когда мой контакт в Конохе сообщил мне новости о том, кто был вашим сенсеем, это показалось ... счастливой случайностью", — сказал он со смешком.

Маю смерила его равнодушным взглядом, но прежде чем она смогла ответить, почувствовала порыв ветра за спиной и голос, сказавший "Хватит болтать", прежде чем острая боль пронзила ее в затылке, и она упала на землю, сильно ударившись о ту сторону головы, на которой был расположен коммуникатор.

Она услышала зловещий треск из коммуникатора, а затем к ее рту прижали тряпку с резким запахом. Она боролась, но это было бесполезно против большого мужчины, удерживающего ее. Когда края ее сознания померкли, она поняла, что попала в беду — большую беду.

000

Маю проснулась от неприятного ощущения, будто кто-то наотмашь ударил ее по лицу. Она застонала от боли и приоткрыла глаза. Ее руки были болезненно заведены назад и связаны вместе, и она упала спиной на то, что, вероятно, было большим валуном. Она скривилась от отвращения, когда перед ней появилось разъяренное лицо Ватаны. Из-за этого и из-за боли в голове ей пришлось бороться с тошнотой.

"Фу, ты что, никогда не чистишь зубы?" — пробормотала она и получила еще одну пощечину за свои усилия.

Она пошатнулась от боли — для этого он использовал чакру. Большая рука опустилась ему на грудь и оттолкнула его на несколько футов. Маю сглотнула желчь, прежде чем повернуться к своему спасителю — большому чернокожему мужчине, который вырубил ее.

"Где он?" — спросил мужчина спокойным голосом, его глаза обещали смерть, если ему не понравится ответ.

"Кто?" — пробормотала она, искренне сбитая с толку.

"Какаши! Где он!" Ватана закричал на нее. "Пока это дерьмо вместо мозгов не появится, мне не заплатят, и мне не разрешат убить тебя, пока он не умрет!"

Губы Маю скривились, когда она поняла, что это была последняя часть, из-за которой он был действительно расстроен. У девушки может возникнуть комплекс. Ватана увидел ее веселье и нырнул к ней, но его снова удержала, на этот раз женщина, которая, казалось, просто появилась перед ним, она двигалась так быстро.

"Прошло два дня, а он все еще не пришел", — сказал мужчина.

Маю просто пожала плечами и с интересом огляделась вокруг.

"Ты накачал меня наркотиками или что-то в этом роде?" — сказала она и сглотнула, когда оценила местность.

"Э-э, мы в Стране Земли?"

"Мы сделали это, и мы это делаем", — хрипло сказал мужчина. Казалось, он был не слишком разговорчив.

"Где Хатаке Какаши?" — снова спросил он, и она пожала плечами.

"Может быть, он не придет", — сказала она, изучая участок земли, на котором они остановились.

Было сухо и безводно, и по разреженному воздуху она могла сказать, что они поднялись на пару тысяч футов. Земля была усеяна валунами, и все казалось серым и пыльным. Она могла видеть свои вещи, сложенные на вершине валуна через дорогу.

Мужчина схватил ее за волосы и дернул голову назад, чтобы она повернулась к нему лицом.

"Тебе лучше надеяться, что он скоро придет, иначе ниндзя Ива, которые едут за ним, просто будут вынуждены обойтись тобой".

Маю сглотнула, увидев, что он абсолютно серьезен.

"И все это только потому, что он запер тебя на несколько месяцев?" она что-то пробормотала, а затем пожалела об этом, когда он зашипел от гнева и ударил ее головой о камень, прежде чем встать.

"Он убил моего брата", — прорычал он. "Хатаке Какаши умрет медленно и мучительно от рук Цучикаге, а ты будешь приманкой, которая приведет его ко мне".

Маю не ответила, вместо этого желая, чтобы у нее перестало звенеть в ушах. "Я собираюсь на охоту, Нацу. Присмотри за девушкой, — прорычал он и зашагал прочь, Ватана поспешил за ним.

Маю подождала, пока не убедилась, что они ушли, прежде чем медленно потянулась онемевшими пальцами к подолу своей рубашки, ощупывая края, пока не наткнулась на твердый бугорок, вшитый в подол. Следя одним глазом за девушкой, которая возилась со своим рюкзаком, она теребила подол, пока не смогла вытащить крошечный нож-бабочку из того места, где она зашила его в рубашку, — трюку, которому научил ее Шерлок, чтобы выпутаться из щекотливых ситуаций, когда она была связана. Маю купила большую пачку и потратила день, вшивая их в рубашки для себя и Шикамару за неделю до того, как они стали генинами.

Она только что вытащила его и открыла, чтобы обнажить лезвие, когда девушка, Нацу, подошла к ней с водой в руке. Маю подозрительно посмотрела на него.

"Я не позволю тебе снова накачивать меня наркотиками, так что даже не думай об этом".

Нацу закатила свои большие, красивые глаза и сделала большой глоток из бутылки.

"Вот, видишь, я все еще не сплю".

На этот раз Маю приняла воду, жадно глотая ее. Когда Нацу убрал его, Маю осторожно оглядела ее. Она видела, что та была не совсем в восторге от похищения Маю, но не собиралась идти против лидера.

"Кстати, как зовут твоего босса?" — Спросила Маю, снова начиная пилить веревки мелкими движениями, чтобы не привлекать внимания к тому, что она делает.

Она остановилась, когда ей показалось, что она услышала треск в наушнике, но когда ничего не последовало, предположила, что эта чертова штука действительно была сломана от ее падения. Ей нужно было придумать что-нибудь такое, что выдержало бы лучше, если бы она когда-нибудь выбралась из этого.

"Он мой брат, а не мой босс." Она поколебалась, затем: "Его зовут Катсу".

Увидев приподнятую бровь Маю, женщина усмехнулась. "Нашего другого брата звали Хацу, так что."

"Брат, которого убил мой сенсей", — сказала она, наблюдая, как руки девушки сжали бутылку с водой, и она отвела взгляд.

"Ты не злишься из-за этого, как Катсу", — нейтрально заметила она, и Нацу пожал плечами.

"Конечно, да, но не у твоего сэнсэя".

Она вздохнула и села напротив Маю. "Я знаю, мой брат, должно быть, кажется ужасным человеком, но ... он так сильно любил Хацу. Мы покинули Кумо, потому что Хацу был слишком хорош, слишком талантлив для своего возраста, они уничтожали его".

Маю приподняла бровь, услышав этот очевидный пересказ истории из жизни, но решила оставить все как есть. Бесплатная информация есть бесплатная информация, и бедная девушка, должно быть, изголодалась по нормальному контакту, если бы у нее были только Ватана и Катсу в компании. Нацу провела пальцем по краю своей бутылки, и Маю прищурилась, когда солнце опустилось ниже в небе и послало лучи через поляну.

"Жизнь как конохи... трудна. Мы едва сводили концы с концами, когда один человек предложил нам контракт. Довольно простая штука — терроризировать несколько городов в Стране Огня и Ветра, играть с пограничными патрулями ... другими словами, создавать проблемы."

"Какой мужчина?" — С любопытством спросила Маю, и Нацу просто пожал плечами.

"Черные волосы, черные глаза...он носил маску на нижней половине лица, но я думаю, что он был привлекательным. Невзрачная одежда. В любом случае, платили хорошо, и мы обучены уклоняться. Она одарила его самоуничижительной улыбкой. "Но не против кого-то вроде Хатаке Какаши. Мы не ожидали, что Коноха будет заботиться о нескольких пограничных городах настолько, чтобы послать элитную команду, но я думаю, что в этом она отличается от Кумо ".

Она провела рукой по волосам. "Хацу пытался сражаться вместо того, чтобы сдаться после того, как мы с Катсу были уничтожены. Как я уже сказал, он был вундеркиндом, так что единственным выбором, который он действительно оставил вашему сэнсэю, была смерть. Это одно из страшных дзюцу убийства, которым владеет ваш сенсей", — грустно сказала она.

Маю моргнула, но не упомянула, что понятия не имеет, что это за дзюцу.

"Да, Какаши-сенсей в целом довольно страшный. Но ... ты сказал, что не злишься на него?"

"Нет", — Нацу покачала головой. "Я злюсь на Кумо за то, что он сделал так, что нам пришлось бежать. Я злюсь на человека, который обманом заставил моего брата взяться за эту дурацкую работу. Я злюсь на себя за то, что у меня никогда не хватало смелости сказать ему "нет"... — Она замолчала.

Маю склонила голову набок. Может быть, она смогла бы с этим справиться.

"Как сейчас? Ты же знаешь, что Какаши вытрет тобой пол", — сказала Маю.

Она сверкнула глазами. "На этот раз за ним нет его элитной команды, и Катсу, возможно, не гений, но он силен, как и я. Катсу ... наш брат был дорог ему. Он был самым младшим и всегда таким добрым. Потерять его было все равно что потерять свое сердце, — задумчиво сказал Нацу. "Для нас обоих. Теперь у меня остался только Катсу, и он — самое дорогое, что есть в моей жизни, и даже если я этому не рада, я сделаю все, что он попросит. Я не могу быть его сердцем, но я могу быть его оружием", — печально сказал Нацу.

"Ты не думаешь, что он любит тебя так же сильно, как любил твоего брата?" — Спросила Маю, хотя она могла прочитать ответ на лице другой девушки, которая просто пожала плечами.

Маю чуть сильнее надавила на веревку. Он был укреплен проволокой, и потребовалось много времени, чтобы разрезать его ее крошечным ножом.

"Нацу", — мягко сказала Маю. "Как ты думаешь, что Ива найн сделает с твоим братом, когда Какаши не появится?"

Глаза Нацу встретились с ее глазами и сузились. "Почему бы ему не появиться? Всем известна его репутация человека, который никогда не бросает товарищей, а ты его ученица.

Маю вздохнула, затем решила рискнуть и здесь. Если бы она могла убедить Нацу и Катсу просто отпустить ее...

"Три причины, почему он не придет. Во-первых, он был ранен во время нашей миссии и, возможно, не сможет приехать, если он вообще еще не проснулся. Во-вторых, нам было приказано не пересекать границу Страны Земли." Глаза Нацу расширились, но она продолжала говорить.

"В-третьих, он не будет подвергать опасности моих товарищей по команде таким образом. Они... важны для него."

"А ты нет?" — Спросил Нацу.

Маю пожала плечами и ответила — почему бы не сказать ей? Ей нужно было, чтобы Нацу смирился с тем, что Какаши не придет за ней, иначе они оба оказались бы мертвы — Маю, скорее всего, после некоторого времени, проведенного с Iwa T & I.

"Нет", — сказала она прямо. "Не за пределами того, чтобы быть товарищем. Он едва терпит меня, ему никогда не было со мной так комфортно, как с моими товарищами по команде ".

"Почему?" — Спросил Нацу, искренне любопытствуя и выглядя немного оскорбленным от имени Маю.

"Сенсей... Он живет в прошлом. Мои товарищи по команде напоминают ему людей, которых он когда-то любил. Я просто добрый of...an дополнительно, я думаю, — сказала Маю, пожимая плечами, пытаясь выглядеть невозмутимой. "Итак, вы видите, я не думаю, что он придет, и я сомневаюсь, что ниндзя на их пути будут впечатлены тем, что вы не выполнили свое обещание передать Хатаке Какаши".

Нацу задумчиво прикусила губу, но прежде чем она смогла ответить, Ватана появилась перед Маю и вонзила кунай в мякоть ее бедра. Не ожидая этого, она закричала.

"Больно, не так ли?" он зашипел, когда Нацу испуганно вскрикнул и встал.

"Мне тоже было больно, когда твоя собака Нара сделала это со мной. Раз ты так уверена, что Хатаке не придет, я думаю, это означает, что я могу делать с тобой все, что захочу. Я представлял это, — сказал он, и слюна полетела ей в лицо. "Ты понятия не имеешь..."

Появился Катсу и отправил Ватану в полет через поляну броском одной мускулистой руки. Он посмотрел на кунай в ноге Маю, слегка нахмурившись.

"Я сказал тебе следить за ней, Нацу", — прорычал он. "Можешь ли ты быть еще более бесполезным?"

"П-прости, брат", — прошептала она, глядя вниз.

Маю стиснула зубы, превозмогая боль, и еще несколькими взмахами ножа перерезала связывающую ее веревку.

Обливаясь потом, она медленно протянула десять нитей чакры по земле, надеясь, что они не заметят свечения при слабом освещении. Ей действительно нужно было научиться подавлять чакру настолько, чтобы скрыть их от посторонних глаз.

Она медленно продвигала их, пока они не достигли кучи ее вещей, и сунула их в сумку с инструментами. Сделав еще один глубокий вдох, она пришла в движение, откатываясь от Нацу и Катсу и опускаясь на колени, когда она размахивала нитями, взрывая прикрепленные на концах метки, одновременно наполняя их чакрой для активации, и беспорядочно швыряла их на землю в непосредственной близости от трех ниндзя. Ее отбросило назад силой взрыва.

Адреналин бурлил в ее организме, она едва коснулась земли, как снова вскочила на ноги, щуря глаза от дыма и пыли в воздухе, направляясь туда, где была ее сумка. Она всхлипнула от боли, когда движение задело кунай в ее ноге, и потянулась, чтобы вытащить его — она была почти уверена, что он не был рядом с какой-либо крупной артерией. Надеюсь.

Камень, на котором были сложены ее вещи, показался в поле зрения сквозь туман пыли и дыма, и она потянулась к своей сумке с оружием, затем забралась за валун. Сунув руку в сумку, она вытащила последний флакон коктейля "Маю" и выглянула из-за шероховатой поверхности камня.

"Где она?" — спросил я. Катсу взревела примерно в десяти футах, дезориентированная и истекающая кровью, в то время как Нацу поднялась с земли.

Глаза Маю пробежались по ним, пока она не заметила — да, там. Ватана, стоящий к ней спиной, осматривает местность. Ее чувства наполнились яростью, и она обнаружила, что стоит из-за своего укрытия.

"Эй, Ватана!" — крикнула она, отдернула руку и швырнула пузырек так сильно, как только могла.

Что, учитывая, что теперь она была куноичи, было чертовски сложно. Он развернулся, открыв рот, чтобы сказать что-то — вероятно, ужасное — и был встречен лицом, полным огня. Он закричал, когда стекло разлетелось вдребезги, и он загорелся.

У Маю не было даже мгновения, чтобы отпраздновать свой триумф, когда что-то врезалось в нее и повалило на землю. Она сопротивлялась, когда Катсу навалился на нее всем своим весом и обхватил ее шею своими огромными руками. Она боролась с ним, но он, казалось, был невосприимчив к ее ударам, даже когда из них пошла кровь, и она сломала один из его пальцев, пытаясь оторвать его руки от своего горла.

"Гребаный шиноби Конохи — я собираюсь отправить тебя обратно по кусочкам," — закричал он, его лицо покраснело от ярости. "К черту отправку Какаши в Ива, я позволю ему жить с фактом, что он отказался от своего драгоценного ..."

Внезапно его вес с нее сняли, и она села, хватая ртом воздух и хватаясь за горло, дезориентированная. Она перекатилась на колени и посмотрела вверх, затем протерла глаза, когда увидела широкую спину в стандартном снаряжении Конохи, со знакомым пучком седых волос, торчащих над ней.

"Ка-Какаши-сенсей?" — прохрипела она (как оказалось, удушье плохо сказалось на голосовых связках). "Ты пришел?"

"Маю-тян, у тебя так мало веры в твоего бедного старого сэнсэя", — сказал он мягким тоном, и она моргнула, потому что он действительно звучал немного ... обиженно?

"А теперь, ты останешься здесь, пока я поговорю с милым человеком о том, как правильно обращаться с моими милыми маленькими ученицами. Саске, Наруто, защитите ее".

Затем он исчез, растворившись в дыму, и был заменен обеспокоенным лицом Наруто. Саске стоял на страже над ними, но она видела, как он время от времени поглядывал на нее, как бы желая убедиться, что она все еще там.

"Ты ... ты действительно кончил", — прошептала она.

Наруто нахмурился, осторожно наклоняя ее лицо, чтобы изучить синяки. Наверное, она выглядела как потерпевшая крушение поезда после всех пощечин, через которые ей пришлось пройти.

"Конечно, мы это сделали!" Сказал Наруто. "Мы команда, поверьте в это! Какаши действительно беспокоился о тебе, когда проснулся, ты знаешь."

Маю сглотнула, услышав лязг металла о металл, и почувствовала, как ее обдало волной жара, когда кто-то выпустил огненный шар, сопровождаемый треском и вспышкой молнии. Дым начал рассеиваться, и Маю смогла разглядеть две фигуры — одну большую, а другую высокую и долговязую — дерущихся примерно в тридцати футах от нее.

"Там ... где-то здесь есть еще одна куноичи — Натс..."

Девушка, о которой шла речь, врезалась справа, и Саске, активировав шаринган, остановил ее продвижение ударом ноги, который она заблокировала, но все равно отбросила ее назад. Она сделала паузу и изучила их.

"Думаю, ты ошибался насчет того, что Какаши придет за тобой", — сказала она спокойным голосом.

"Думаю, так и было", — ответила Маю, глядя на нее в ответ.

Наруто встал и повернулся лицом к девушке.

"Почему ты это делаешь?" он закричал. "Ты признал, что не винишь Какаши-сенсея, и все же ты позволил своему брату и Ватане причинить вред Маю!"

Нацу моргнул. "Как ты..."

Маю застонала. "Ты мог слышать меня через связь, не так ли? Я думала, они сломаны, — сказала она и немного съежилась, вспомнив то, что она говорила о Какаши.

Фу, должно быть, это прозвучало жалко.

Нацу пришел в себя, затем пожал плечами. "Как я уже сказал, Катсу — мое самое дорогое, поэтому я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать его, независимо от того, что я лично чувствую".

Девушка снова бросилась в бой. Маю стиснула зубы, наблюдая, как ее команда сражается с девушкой. Она была быстрой и сильной, но с помощью выносливости Наруто и клонов и шарингана Саске им удавалось сдерживать ее.

"Ну, Маю дорога нам, поэтому мы не позволим тебе причинить ей вред!" — Крикнул Наруто, перепрыгивая через спину Саске и отправляя Нацу в полет ударом кулака.

Маю сморгнула слезы, услышав это, и сосредоточилась на том, чтобы вытаскивать взрывные метки и ждать возможности взорвать кого-нибудь.

Какаши все еще боролся с Катсу, который кричал на него.

"Ты убил Хацу! Мой единственный брат!"

"Он не оставил мне выбора", — спокойно сказал Какаши с другого конца поляны. "Вы нападали на граждан Страны Огня. Я предложил ему шанс сдаться, но он отказался. Сделаешь ли ты то же самое или сохранишь свою жизнь и жизнь своей сестры?"

"Я никогда не сдамся тебе", — тихо сказал Катсу, и Какаши вздохнул.

"Я так и думал, что ты это скажешь".

Пение тысячи птиц наполнило поляну. Нацу отскочила от того места, где она снова вступала в бой с Наруто, и закричала.

Рука Какаши была заключена в голубую молнию, и он превратился в размытое пятно, направляясь к Катсу.

Он мертв, подумала Маю, но затем Нацу ушел и снова появился перед ее братом, рука Какаши пронзила ее грудь.

Все остановилось на мгновение, Какаши и Катсу застыли в шоке. Наконец, Какаши убрал руку и отскочил назад, а Катсу упал на колени рядом со своей сестрой.

"Ты идиотка", — прошептал он в ее безжизненное лицо. "Ты никогда ничего не могла сделать правильно, не так ли?" — сердито сказал он, и слезы наполнили его глаза.

"Эй! Не смей так говорить о ней!" — Закричал Наруто, и Маю была потрясена, увидев слезы и в его глазах. "Это ты все испортил — она делала это только из-за тебя! Потому что ты был дорог ей..."

"Ты думаешь, я этого не знаю? Она всегда все делала для нас ... Без Хацу мы потеряли свое сердце, но она ... она всегда была тем клеем, который держал нас вместе ".

Он протянул дрожащую руку и коснулся ее щеки.

"Пожалуйста", — прошептал он. "После того, как я уйду, похороните меня рядом с ней".

Затем он снова набросился на Какаши, и Маю в шоке наблюдала, как они швыряли друг друга по поляне, хотя было очевидно, что сердце Катсу больше не лежало к этому. Наконец, Какаши вонзил клинок в грудь мужчины.

Какаши осторожно уложил мужчину, затем повернулся и вернулся к ним, опустившись на колени перед Маю.

"Где ты ранен?" — спросил я. — спросил он грубым голосом, и она в шоке моргнула, глядя на него.

"Я..." ее мысли были вялыми, но она знала, что было что-то, что ей нужно было сказать. "Я..."

"Маю-тян?" — спросил он с беспокойством. "У тебя кружится голова?"

"Ива!" — выпалила она. "Там идут Ива нин!"

"Это верно", — сказал Наруто обеспокоенным тоном. "Тот парень — Катсу — сказал, что они уже в пути".

"Я не могу поверить, что эта дурацкая связь работала все это время", — пробормотала Маю, опускаясь на пол. "Выход, должно быть, был тем, что было сломано ..."

"Сосредоточься, Маю", — резко сказал Какаши. "Наруто, Саске, возьмите эти свитки и запечатайте в них тела, затем возьмите вещи Маю. Мы уезжаем до того, как Ива...

"Прежде чем мы что, Хатаке Какаши?" — произнес легкий голос, и ее учитель на мгновение закрыл глаза, прежде чем повернуться лицом к новой угрозе.

"Разве я не чувствую себя особенной! Они послали знаменитую команду Smash, чтобы привести меня ", — легко сказал он, вставая и двигаясь, чтобы встать перед своими учениками.

Маю прикусила губу. Она знала, что Какаши, должно быть, почти выдохся — он был без сознания всего два дня назад из-за истощения чакры и, вероятно, заставил себя просто добраться сюда, где он затем сражался с конохой уровня джоунина. Она вдруг почувствовала себя очень виноватой за то, что сомневалась в нем, но решила остановиться на этом позже.

Женщина, вышедшая на поляну, была высокой и соблазнительной, с темно-каштановыми локонами, которые ниспадали до талии. Ее спутниками были два неуклюжих гиганта, и Маю внезапно удивилась, что на улице все еще светло, хотя солнце отбрасывало длинные тени на землю — казалось, целую вечность назад она заметила низкое положение солнца во время разговора с Нацу. То, что казалось часами, вероятно, прошло всего около получаса.

"Наруто, Саске", — сказала она низким голосом. Они склонили головы набок, глядя на нее. "У меня есть дымовые шашки и взрывающиеся бирки. С моими нитями чакры я могу насадить вокруг них десять. Мы должны будем оказать Какаши поддержку, где сможем — выбирайте мудро, не становитесь у него на пути и не заставляйте его чувствовать, что ему нужно сделать что-то глупое, чтобы защитить вас. У меня болит нога, так что я канцелярский..."

"Мы здесь только потому, что какой-то коноха похитил моего ученика", — спокойно сказал Какаши, выглядя таким скучающим, что Маю была удивлена, что он не вытащил свою книгу. "Как вы можете видеть, мы позаботились о них. Есть ли какой-нибудь способ, которым мы можем просто... забыть, что это вообще произошло?"

Женщина фыркнула и вытащила меч, висевший у нее на бедре.

"Боюсь, что нет, Хатаке. Но если ты сдашься сейчас, мы отпустим твоих детей. Мы могли бы меньше заботиться о нескольких маленьких ниндзя ".

Маю пришла в ужас, когда поняла, что он обдумывает это. Он наклонил голову, и женщина ухмыльнулась, затем наклонилась вперед, собираясь сделать шаг, прежде чем она просто ... остановилась.

"Владение тенью завершено". Маю никогда не была так счастлива видеть своего младшего брата, как в этот момент.

"Давай посмотрим, сможем ли мы это обсудить, хм?" — Сказал Энсуи, выходя из-за нескольких камней и держа руки сложенными в знаке перед собой.

"Насколько я понимаю, вы все еще в меньшинстве", — прошипела женщина с того места, где ее держали.

"Уверен в этом, сейчас?" Энсуи протянул, и появилась огромная собака, а за ней высокая женщина-инузука с растрепанными волосами и свирепой ухмылкой.

На другой стороне лагеря появился Абураме, воздух вокруг него гудел от насекомых.

"Как я уже говорил", — сказал Какаши мягким тоном, хотя его поза немного смягчилась от облегчения, "мы занимались своими делами на миссии в Грассе ..."

"Трава?" — Выпалила женщина, а затем вздохнула.

"Я не предполагаю, что вы та же команда Конохи, которая спасла крестника дайме?" — спросила она многострадальным голосом.

"Мы были, на самом деле!" — Сказал Какаши, и Маю просто знала, что он улыбается глазами.

"Мы закончили здесь", — сказала женщина ровным голосом. "У Цучикаге была пена у рта при мысли о том, что он должен Конохе за что-либо. Мы тебя отпускаем, считай, что мы квиты, понял? Так что ты можешь сказать своему хокаге, чтобы он не ждал никаких одолжений в будущем."

Какаши дружелюбно кивнул.

"Понял", — сказал он, затем посмотрел на Энсуи, который отпустил их, и без фанфар они развернулись на каблуках и убежали.

"Ты им доверяешь?" — Сказал Инузука мягким голосом.

"Черт возьми, нет", — протянул Энсуи.

"Энсуи-ниисан", — сказала Маю. "Ты ... как ты здесь оказался?"

Он подошел к ней широкими шагами, щурясь на нее в угасающем свете.

"Черт возьми, милая, они проделали с тобой такой номер. Я выслеживал этих шутников, помнишь?" — сказал он мягким голосом. "Хотя, похоже, ваша команда сделала эту работу за меня, да?"

Он нежно провел ладонью по ее руке, и она немного покачнулась, чувствуя головокружение.

"Я сжег этого хорька Ватану заживо. Сказал ему, что я убью его за то, что он причинил боль Шике, — пробормотала она, наклоняясь к нему.

"Мегу, я думаю, нам нужен твой опыт здесь", — сказал он, и Инузука внезапно опустился на колени рядом с ней.

"Я чувствую запах крови, девочка", — сказала она, и Маю указала на свою ногу.

"Маленький придурок пырнул меня кунаем", — мечтательно сказала она. "Сказал, что это месть за того, с кем ты их разделался, нии-сан", и Энсуи выругался.

"Прости, милая", — пробормотал он, когда Мегу провела светящейся зеленой рукой по своей ноге.

"Это неглубоко", — сказала женщина. "Твоя сетка, должно быть, поглотила большую часть силы"

"Это не твоя вина, Энсуи-нии. Я думаю...А теперь я собираюсь пойти спать ".

Она проигнорировала его протесты и сделала именно это.

000

Когда она проснулась, то лежала в спальном мешке, а вокруг нее раздавались тихие голоса. Кроме того, ее снова окружали деревья, а не скалы.

"Слава богу", — пробормотала она, привлекая внимание Наруто и Саске, которые препирались из-за последнего кусочка тушеного мяса рядом с огнем.

Наруто вскочил и побежал к ней, в то время как Саске последовал за ним более спокойным шагом.

"Маю! Ты проснулся!" Наруто закричал, и она поморщилась.

"Проснулся, и мне больно", — простонала она. "Помоги мне подняться, я один большой синяк".

Две пары рук помогли ей принять сидячее положение, и она немного покачнулась на месте.

"Как долго я был в отключке?"

"Полдня", — сказал Наруто. "Мы похоронили Нацу и Катсу рядом друг с другом, ну, Энсуи использовал земное дзюцу, чтобы сделать это быстро. Сэнсэй снова потерял сознание, поэтому Энсуи понес его на спине, а Мегу понес тебя. Они хотели немедленно вернуться в Страну Огня, на случай, если Iwa вернется с подкреплением ".

Саске протянул ей немного воды, и она благодарно посмотрела на него, прежде чем сделать несколько глотков. Независимо от того, сколько раз из нее выбивали все дерьмо, это никогда не становилось более приятным.

"Ты напугал меня до чертиков, малыш", — сказал Энсуи у нее за спиной, и она поморщилась.

"Извини", — пробормотала она.

"Я отслеживал Ватану и братьев и сестер со своей командой в течение двух недель — они чертовски хороши в уклонении. Представь, как я был удивлен, когда Бакен учуял твой запах вместе с их запахом в стране Травы, и мы последовали за ним прямо через границу Iwa, а твоя своенравная команда следовала за тобой по пятам ".

Маю съежилась. "Мне очень жаль — это просто. Какаши-сенсей и Наруто были ранены, и кто-то должен был остаться с ними, пока кто-то забирал наши вещи и...На самом деле я не думала о Ватане, — призналась она. "Я просто хотел, чтобы остальные наши медицинские принадлежности ..."

Энсуи вздохнул. "Это не твоя вина — на самом деле, не чья-либо вина. Твои товарищи по команде рассказали мне о том, что твой С-ранг превратился в А-ранг — неудивительно, что после этого твоего учителя стерли с лица земли. "

Она кивнула и провела пальцем по бинтам на бедре.

"Мегу сказала, что это было бы прекрасно, но нам нужно проверить это, как только мы будем дома", — сказал он строгим голосом, и она снова кивнула, когда он встал, чтобы пойти поговорить с Абураме о графике дежурств.

Той ночью она потянула свой спальный мешок рядом с его, и он поднял бровь, но ничего не сказал, хотя он немного вздохнул, когда Саске и Наруто тоже придвинулись ближе. Она дрейфовала на грани сна, когда ее осенила мысль, и она села, задыхаясь.

"О, черт!" — взвизгнула она.

Энсуи сел рядом с ней с кунаем в руке, лихорадочно оглядывая их лагерь. Краем глаза она видела, что остальные делают то же самое.

"Что это?" — спросил я. — Наконец спросил Энсуи, когда не почувствовал никакой опасности.

Маю посмотрела на него широко раскрытыми глазами. "Шикамару собирается убить меня!"

Маю дулась — она могла это признать. Но если ей пришлось ехать на чьей-то спине, потому что Энсуи и ее команда решили, что она слишком травмирована, чтобы бежать, почему она оказалась на крошечной, костлявой девушке, в то время как Энсуи пришлось нести Какаши? Так несправедливо.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на мужчину, который самодовольно улыбался ей всякий раз, когда ловил на себе ее взгляд, и ее мысли остановились. Был ли ее сенсей ... обнюхивающим Энсуи? Он был! Она повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как он повернул лицо и незаметно вдохнул.

Она подумала об этом секунду, а затем пожала плечами. Все мужчины Нара, которых она знала, действительно пахли потрясающе, если только это не был Акинобу-сенсей, выходящий из запоя. Это была смесь пряного шампуня и мыла, которые клан делал из каких-то лесных трав, и какой-то волшебной комбинации феромонов, к выделению которых они, казалось, генетически предрасположены. Так что она не могла винить Какаши за то, что он попробовал удивительный коктейль с ароматом Энсуи.

Маю открыла рот, чтобы все равно сказать ему об этом, потому что ей было скучно, но перемена ветра бросила часть нелепых волос Мегу ей в лицо, и в итоге она задыхалась и брызгала слюной в течение следующих тридцати секунд. После того, как она вытащила волосы изо рта, она приготовилась к хорошему выводку.

Энсуи заставил Мегу провести минимальное лечение, чтобы сохранить ее энергию на случай, если кто-нибудь из "гребаной удачи Седьмой команды, какого черта, Какаши?" последует за ними, и на них "нападет бешеный медведь или что-то в этом роде". Это означало, что рана на ее ноге была зашита, все следы инфекции выжжены, о сотрясении мозга позаботились, но синяки все еще были на месте. Те, что вокруг ее горла, были особенно болезненными, и хотя у нее не было зеркала, чтобы увидеть их, то, как глаза Наруто наполнились слезами, когда он посмотрел на нее, и раздраженное бормотание Энсуи о возвращении Ватаны к жизни, чтобы он мог убить его, сказали ей, что они, вероятно, были довольно интенсивными.

Это означало, что если она не доберется до больницы до того, как ее увидят другие нары, ей придется столкнуться с некоторыми очень встревоженными членами семьи. Включая Шикамару. Она поморщилась про себя, подумав о нем.

Романтический интерес был не тем, с чем она сталкивалась как Диана Холмс — она всегда была слишком умна для своих сверстников и слишком хорошо понимала, о чем именно думают люди, когда смотрят на нее. Это точно не подходило для романтической встречи, когда она могла сказать, когда она кого-то раздражает (что было часто) или когда они были больше сосредоточены на ее груди, чем на том, что она говорила.

К тому же, ей было всего семнадцать, когда она умерла, и, если не считать нелепого увлечения Антеей, которое она лелеяла около шести месяцев после того, как ей исполнилось четырнадцать, у нее было не так уж много времени, чтобы исследовать эту сторону жизни. Это просто были ее гормоны, сосредоточившиеся на единственном члене семьи, которому она хоть как-то доверяла. Антея была красивой, смертоносной, эффективной и абсолютно неприкасаемой — идеальное сочетание для четырнадцатилетнего мозга ее прошлой "я".

Шикамару был... другим. Во-первых, она любила его в той или иной форме с тех пор, как ей было шесть лет. Это казалось более ... невинным, чем фантазии, которые она лелеяла об Антее, которые больше походили на "ты спасла меня от злых людей, которые привязали меня к стулу в нижнем белье, давай целоваться". Маю просто подумала, что Шикамару был самым красивым, что она когда-либо видела, внутри и снаружи, как бы банально это ни звучало. На самом деле она не могла представить, что когда-нибудь будет с кем-то еще — кто мог бы угнаться за ней?

Маю нахмурилась из-за ее раздражающе сентиментального мыслительного процесса. Почему она вообще переживала из-за этого? На самом деле ничего не изменилось — она по-прежнему была полностью предана ему, он по-прежнему был ее любимым человеком, и ни один из них никуда не уходил. Они оба были слишком молоды, чтобы по-настоящему думать о чем-то другом, так что беспокоиться об этом было хуже, чем бесполезно. И ей было больно слушать свою собственную тревогу, она на самом деле не была создана для этого. Приняв решение, она задвинула всю вызванную гормонами подростковую чушь на задворки своего разума и твердо сказала ему оставаться на месте.

Они наконец остановились на ночлег, и Мегу осторожно посадила Маю на бревно на краю поляны, которую они выбрали, прежде чем осмотреть ее. "Буду ли я жить?" — Спросила Маю раздраженным голосом, устав от всей этой суеты, что вызвало хихиканье Мегу.

"Сварливая маленькая штучка, не так ли? Ты в порядке. Выглядишь так, будто ты только что вернулся с боевого ринга, но ты поправишься".

"Обнадеживает", — пробормотала она, когда Энсуи посадил скучающего Какаши рядом с ней. Мегу провела по нему зеленой ладонью и объявила, что он достаточно здоров, чтобы пережить еще одну ночь, прежде чем они ушли разбивать лагерь.

Маю не упустила из виду тот факт, что ее подставили — они были достаточно далеко от всех остальных, чтобы любой их разговор был приватным. Она боялась этого момента с тех пор, как проснулась по ту сторону границы.

Маю опустила взгляд на свои ноги и сложила руки на коленях, но она чувствовала на себе пристальный взгляд Какаши. Наконец, он вздохнул, и она взглянула на него краем глаза. Он выглядел таким же неуютным, как и она, и на мгновение она понадеялась, что он промолчит. Увы, этому не суждено было сбыться.

"Итак, Маю-тян", — сказал он, и она наклонила к нему голову, чтобы он знал, что она слушает. "Я думаю, нам есть о чем поговорить". Она издала сдавленный звук согласия и ждала, когда он продолжит. И ждал. Наконец, она вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на него, и была встречена улыбкой в глаза.

"А, так-то лучше", — сказал он, и она сверкнула глазами. "Я думаю, нам, вероятно, следует начать с очистки воздуха." Он прочистил горло и подвинулся. Он так плох в этом, подумала она про себя. Было немного дезориентирующе наблюдать, как кому-то, кто в одиночку сражался с несколькими чрезвычайно сильными ниндзя за последние четыре дня, так трудно говорить о своих чувствах.

Мне придется ему помочь, иначе мы проторчим здесь всю ночь. Она фыркнула. "Ты пришел за мной", — сказала она прямо, затем подождала.

"Конечно, я это сделал". Он пристально смотрел на нее, и она проглотила свое чувство вины.

"Ты слышал мои причины думать, что ты этого не сделаешь", — ответила она и стиснула зубы, когда ее голос дрогнул.

"Это были глупые причины", — резко сказал он, и она ощетинилась.

"Они не были," прошипела она. "Ты почти с самого начала ясно дал понять, что не выносишь моего вида. Даже после того, как ты решил, что обучать меня легче, чем иметь дело с моей семьей, которая, прости за них, я действительно не могу контролировать их действия... " она покачала головой и заставила себя придерживаться темы. "В любом случае, ты, возможно, заметил, но я довольно хорошо разбираюсь в людях, и каждый раз, когда ты рядом со мной, ты жалеешь, что это не так. Ты отдаешь предпочтение Наруто и Саске по ... личным причинам, и это прекрасно. Но почему я должен думать, что ты потащишь двух своих любимых учеников на вражескую территорию, когда ты ранен и измучен из-за того студента, которого ты...что ты..." ненависть, она не сказала, но знала, что они оба слышали.

Мэй решила не сдерживать свои мысли — в любом случае, было слишком поздно сохранять свою гордость, и она не позволит ему уйти, притворяясь, что у нее не было причин полагать, что он не придет. "Я так старался, ты же знаешь! Я заставил себя вести себя тихо, был вежлив и сделал все, что мог чтобы доказать, что я достаточно хорош. А ты ... ты использовал мою глупую неуверенность, чтобы унизить меня, а потом оставил меня в покое, когда я нуждался в тебе. Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда сидел в том лесу, не в силах идти, в темноте, зная, что ты не придешь? Человек, которого почитают за то, что он никогда не бросает товарища. И все же ты бросил меня." Маю провела руками по глазам, раздраженная своими слезами. "Так что, да, я не думал, что ты придешь, но можешь ли ты винить меня?"

Маю проигнорировала язвительные взгляды, которые она получала от остальной части их группы — они, вероятно, слышали, по крайней мере, часть этого, так как она повысила голос. Какаши, со своей стороны, выглядел так, словно она залезла ему в грудь и вырвала сердце. Она прикусила губу, но ничего не взяла обратно. Она добавила что-то еще в конце тихим голосом. "И все же ты пришел. Так что, спасибо вам ".

Он вздохнул и провел рукой по волосам. "Я знал с того момента, как Цунаде-сама назначила мне вашу команду, и я прошел мимо вас, что это будет тяжело для меня. Я не знаю...сформируйте много привязанностей по причинам, о которых мне, вероятно, не нужно говорить вам вслух. Я был готов к работе с двумя людьми, которые напоминали бы о ... вещах, которые я потерял. Но я просчитался, — пробормотал он, и она в замешательстве наморщила лоб.

"Просчитался...?" — спросила она.

"Да. Наруто и Саске, их легко отвлечь. Они не пытались сблизиться со мной ... Но ты. С самого первого дня ты пытался наладить с нами отношения, и каким бы придурком я ни был, ты не сдавался ".

Маю моргнула, глядя на него. "Итак ... Марионетка в первый день? Заставляешь меня заниматься скучными дерьмовыми тренировками, в то время как ты помогаешь мальчикам? Постоянно опаздывающий...это был какой-то хитроумный план, чтобы заставить меня ненавидеть тебя, чтобы я не... Что? Привязаться?"

Он почесал затылок. "Ах, ну, да", — он улыбнулся ей глазами. "За исключением части с опозданием. Для меня это вполне нормально ".

Маю уставилась на него, лихорадочно соображая, поскольку все его действия за последний месяц начали складываться в совершенно иную картину. "Значит, ты не ненавидишь меня", — сказала она ровным голосом.

"Не-а!" — прощебетал он.

"Ты просто хотел, чтобы я прекратила попытки превратить мою команду генинов в своего рода семью", — продолжила она, и он дружелюбно кивнул.

Маю несколько раз моргнула, затем ей в голову пришла мысль, которая заставила ее прикрыть рот рукой, чтобы остановить смех. Какаши странно посмотрел на нее, пока она пыталась взять себя в руки. "Прости, прости", — выдохнула она. "Это просто...Я понял, что мы можем в основном винить в этом мою семью. И это забавно, потому что именно они были так оскорблены последствиями ".

"О?" сказал он, и она кивнула.

"Ага! Они все настаивали на том, чтобы я дал вам, ребята, шанс, и все время говорили об узах и вторых семьях. Обычно у меня ужасно получается заводить друзей, ты же знаешь. — сказала она.

"Я бы никогда не догадался", — криво усмехнулся он, игнорируя ее свирепый взгляд. Затем он вздохнул. "Ну, в любом случае, это был глупый план с моей стороны", — сказал он скорбным голосом. "Оказывается, милых маленьких генинов просто слишком много, чтобы любое сердце могло устоять". он протянул руку и положил ее на голову. "Когда я подумал, что Наруто мертв после того, как эта женщина ударила его ножом, я понял, что он был дорог мне, хотел я этого или нет. И когда я проснулся и понял, что тебя похитили... " Воздух вокруг него потемнел. "Я знал, что должен вернуть тебя. И не только потому, что ты мой товарищ.

Маю сглотнула и отвела взгляд. "О", — сказала она тихим голосом. "Ну, несмотря на то, что последние несколько недель ты был чудовищным придурком, я решила, что ты тоже не так уж плох", — пробормотала она, чувствуя, как румянец заливает ее щеки. Она взглянула на него и увидела, что он улыбается ей, и открытая часть его лица тоже выглядела подозрительно красной.

"Ну что ж!" — сказал он, хлопнув в ладоши. "Я рад, что мы все это выяснили. Теперь перейдем к следующей теме. Давай поговорим обо всех этих моих и Наруто секретах, которые ты, кажется, разгадал, — весело сказал он. Она сглотнула от его легкой угрозы.

"Эээ...что вы имеете в виду? — пискнула она.

"Ну, ты знаешь о его статусе", — сказал он, хотя и не произнес слово джинчуурики вслух. "А также то, что и он, и Саске связаны с людьми, которых я знал в прошлом".

Глаза Маю забегали по сторонам в поисках выхода. Черт бы побрал эту дурацкую связь, в любом случае! "Знаешь, я посмотрю, не нужна ли Энсуи помощь в приготовлении ужина — иип", — его рука обхватила ее руку, чтобы она не встала и не заковыляла прочь.

"Маю", — произнес он голосом, который говорил Я говорю с тобой как твой командир. Она вздохнула.

"Я слышал о вашей команде — Учиха, медик и Йондайме. Я знаю, что они ... не справились." Маю прикусила губу и посмотрела на его напряженную позу, но не предложила утешения. У нее было предчувствие, что он не очень хорошо отреагирует на это. "Итак, имело смысл, что ты могла чувствовать некоторую ... ответственность перед Саске, поскольку он, вероятно, был связан, пусть и отдаленно, с человеком, который подарил тебе твой глаз. " Он вздрогнул, и она съежилась, и сказала: "Извини. Я просто...Я ничего не могу поделать, но складываю все воедино ".

Какаши вздохнул и ослабил хватку, чтобы погладить ее по руке. "Продолжай", — сказал он мягким голосом.

"Я ... выяснил кое-что о Наруто... некоторое время назад. Это было не так уж трудно, как только я обратил на это внимание. Фамилия Узумаки, то, как жители деревни относились к нему, некоторые даже называли его демоном, вы знаете. Идиоты, — выплюнула она, и Какаши промычал в знак согласия. "В любом случае, я заподозрил его происхождение после того, как заметил, что он очень похож на..." Она замолчала, когда Какаши зажал ей рот рукой и покачал головой.

"Мы поговорим об этой части позже, в более безопасном месте", — сказал он со вздохом, и она кивнула. "Надеюсь, мне не нужно говорить вам, что это секрет. Даже от него."

Маю на мгновение задумалась об этом, затем встретилась взглядом с Какаши. "Я не буду лгать ему", — сказала она. "Не об этом. Если он спросит, я не буду лгать."

Глаз Какаши сузился. "Это опасно для него, Маю", — сказал он предупреждающим тоном, но она отказалась сдвинуться с места.

"Я думаю, мы доказали, что наша жизнь в целом опасна", — сказала она и скрестила руки, вздернув подбородок.

Какаши громко вздохнул. "У Хокаге к тебе слабость", — сказал он, и Маю фыркнула на это, "но даже она не сможет закрыть глаза на то, что ты разглашаешь секрет класса S", — сказал он прямо.

Маю подумала об этом, затем пожала плечами. "Я думаю, мне просто придется жить с этим".

Какаши уронил лицо в ладони, бормоча что-то об идиотских маленьких ниндзя. Наконец, он поднял голову. "Ладно, если он спросит, не лги. Скажи ему, что я приказал тебе не говорить ему, и что он должен прийти и поговорить со мной об этом", — сказал он.

Маю сузила глаза, обдумывая это. Наконец, она кивнула. "Хорошо, я могу жить с этим".

Он одарил ее сардоническим взглядом. "Замечательно. Теперь, последнее, — сказал он, и она сморщила нос. "Ты знала о том, что Ватана представляет угрозу, и все равно ушла сама", он поднял руку, чтобы остановить ее от разговора. "Я знаю, почему ты это сделала, но это все равно было глупо. Это подвергает вас и вашу команду ненужной опасности. Я придумаю подходящее наказание для тебя позже", — сказал он и выглядел слишком довольным этим. Она поворчала, но на самом деле не могла отрицать, что сделала неправильный выбор.

"Отлично! Итак, расскажи мне об этих твоих Кукольных Катах, — сказал он с улыбкой в глазах, и она моргнула ему.

"Откуда ты вообще об этом знаешь?"

"Иногда, — начал он торжественным голосом, — когда ты элитный ниндзя..."

"Фу, неважно", — сказала Маю, затем вздохнула. "Ты слышал о Стиле Смертельного танца Хашино?"

000

Седьмая команда прихрамывала в Коноху ровно через десять дней после того, как они покинули ее, Энсуи, Мегу и Абураме, которого звали Горо, были рядом с ними. Какаши и Маю отказались, чтобы их несли через ворота, и поэтому вошли на своих двоих.

Они передали драгоценности, которые Дайки добыл для них вместе с куклами Маю, пока Какаши еще спал, в отдел миссий с обещанием предоставить отчеты к концу следующего дня. Цунаде была занята с советом и не могла их видеть, но Какаши предупредил их, что им, вероятно, придется дать устный отчет из-за изменения статуса миссии на полпути.

Какаши повел своего своенравного генина в больницу, игнорируя их ворчание. За те десять дней, что их не было, все они были брошены, один студент получил ножевое ранение в грудь, другой активировал ограничение родословной, а третий был накачан наркотиками, похищен, избит и ранен в ногу. Может, он и не лучший учитель в мире, но даже он знал, что проверка в больнице — это правильный поступок.

В конце концов, Маю была единственным членом команды, признанным виновным из-за того, что она была сильно накачана наркотиками и получила сотрясение мозга. Какаши проводил мальчиков домой, прежде чем неторопливо вернуться в больницу, чтобы он мог поболтать с (запугать) ее врачами.

Маю была...неожиданной. В течение двенадцати лет Какаши преуспевал в том, чтобы держать людей на расстоянии вытянутой руки. Он обнаружил, что узы, как правило, сбивают с толку и причиняют боль, и он был достаточно самосознателен, чтобы понимать, что причинит боль только тому, кто окажется рядом с ним. Итак, Какаши принял Коноху как свою драгоценность, которую нужно защищать, как мантию, которую он старался носить как можно лучше после смерти Минато-сенсея. Он понимал, что жители деревни были Конохой, поэтому, даже если он не мог привязаться к ним по отдельности, он никогда не позволял им умереть и никогда не оставлял их позади, если это было вообще возможно.

Поэтому, когда Цунаде проявила решительность и подарила ему троих неуклюжих, социально неуклюжих детей, чтобы вырастить из них компетентного ниндзя, причем двое из них были остатками людей, которых он любил больше всего и потерял, он придумал план. Очень простой план, чтобы защитить свое сердце и их. Было легко отвлечь Наруто и Саске от всего, что было эмоционально связано с ним. Во-первых, они были довольно сосредоточены друг на друге и своих амбициях. Они оба легко приняли его образ мудака, как и большинство остальных, как показатель того, что не стоит подходить слишком близко.

Чего он не планировал, так это маленькой, решительной девочки со слишком большим умом и жгучей потребностью делать противоположное тому, что он от нее хотел. Маю ворвалась и начала смотреть на него своими широко раскрытыми серыми глазами, как будто он был важной персоной, и он запаниковал. Шаринган-но-Какаши не сильно паниковал, но когда он это делал, за этим обычно следовала одна из его эпических неудач, немногочисленных и далеко идущих друг от друга и катастрофических по своему характеру.

Поэтому он давил сильнее, пытался заставить ее возненавидеть его, притворяясь, что ему нравятся мальчики, и игнорируя ее. Какаши думал, что его сердце может растаять, когда она начала следовать за ним повсюду в какой-то ошибочной попытке произвести впечатление на Слэша, разозлить его и заставить воспринимать ее всерьез. Он был неохотно впечатлен тем, как она сохраняла хладнокровие каждый раз, когда он нажимал, решимость была ясна даже сквозь ее уныние.

Какаши знал, что в его команде не все гладко, и что это была динамика, которую он создал, но на самом деле не понимал пока он не увидел, как она расправила свои маленькие плечи и стоически принимала удары во время его первого урока "слежения". Он был так уверен, что она сдастся через час — упражнение действительно было намного выше ее уровня. Поэтому он отпустил мальчиков и пошел домой, и никто из них ни на секунду не подумал, что их товарищ по команде все еще будет упрямо вынюхивать спрятанные образцы мочи. Какаши знал, что смутил ее и задел ее чувства, и решил, что так будет и на следующий день. Маю отступит, прежде чем кто-либо из них станет слишком эмоционально скомпрометирован.

А потом Шикаку появился на его ступеньках задолго до наступления темноты, с напряжением и беспокойством в линиях его тела, спрашивая, не видел ли он где-нибудь Маю. В тот момент, когда страх и адреналин и не повторятся затопило его организм, на Какаши снизошло озарение. Было слишком поздно — он уже был скомпрометирован своими учениками. И, как это было у него заведено, он уже подвел их, и в итоге ему пришлось наблюдать, как кто-то другой убирает за ним беспорядок. Маю была жива, но Какаши наконец получил то, что хотел, сразу после того, как понял, что на самом деле не хотел этого — она отказалась от него. Вдобавок к собственному стыду, ему пришлось наблюдать, как двое других его учеников борются с чувством вины за свои действия.

К счастью, Энсуи буквально выбил его из колеи и дал ему надежду несколькими словами: "если ты хочешь исправить то, что сломал...", Что указывало на то, что он действительно мог это исправить. Поэтому он начал неуклюже пытаться исправить свои ошибки и был невероятно горд, когда обнаружил, что Наруто и Саске начали залатывать трещину самостоятельно, не нуждаясь в его руководстве. Они были бы хорошей командой.

И Маю, казалось, снова оттаяла по отношению к нему, когда он похвалил ее за хорошо проделанную работу и начал серьезно тренировать ее. Когда Наруто был ранен ножом, и он думал, что его ученик умрет, Какаши снова был поражен тем, как сильно он заботился о своей маленькой группе неудачников после такого короткого времени. Он не хотел этого, но когда он понял, что у него есть маленькая семья, настоящая команда, Какаши пообещал себе, что на этот раз он защитит их. Затем он потерял сознание — и когда он проснулся, это был безумный Саске, сказавший, что Маю ушла, и когда они включили связь...

Каждая пощечина, которую он слышал от Маю, когда они мчались по территории Ива — и он был так, так горд, когда ни один из его учеников даже не дернулся, прямо нарушив приказ Хокаге спасти своего товарища по команде, — ощущалась как удар по его собственному телу. Хуже всего было слышать уверенность в голосе Маю, когда она сказала "Три причины, по которым он не придет..." и перечислила их с такой притворной беспечностью, что у него сжалось сердце. Она назвала себя экстра, и у Какаши было откровение, что были вещи, которые он должен был защищать в своих учениках, помимо их невинности и их жизней — он должен был защищать их сердца. Очевидно, из-за его собственного неуклюжего идиотизма.

Затем Маю закричала, и все мысли, кроме как добраться туда и убить трех ниндзя, державших ее, рассеялись. Он никогда не хотел оказаться на сцене, подобной той, которая встретила его, когда он наконец прибыл туда, где снова держали Маю. Дым и огонь окутали все вокруг, а Маю лежала на спине, отчаянно сражаясь с огромным мужчиной, Катсу, который кричал ей в лицо, его руки обхватили ее тонкое горло.

Какаши вздрогнул и был вырван из своих мрачных мыслей звуком кричащих голосов, и он дернулся, когда понял, что они доносятся из больничной палаты Маю. Едва подумав, он поспешил к ее двери, расслабившись, когда увидел Маю, сидящую на больничной койке, с синяками на ее крошечном лице и шее. Ее лицо исказилось в раздраженной гримасе, которую, Как у Какаши было чувство, он будет видеть чаще теперь, когда она перестала изображать милого, покладистого генина.

Объект ее пристального взгляда, долговязый Нара подросткового возраста, который начинал превращаться в высокого, широкоплечего, но в остальном худощавого телосложения, которое предпочитал его клан, был мишенью ее гнева. Его руки были сжаты в кулаки по бокам, и Какаши слегка вздрогнул — сердитый Нара никогда никому не шел на пользу.

"Что ты имеешь в виду, тебя вроде как похитили, но только на секунду?" — воскликнул мальчик, и глаза Маю метнулись в сторону от него.

"Маю-тян, я бы вряд ли оценил два дня как секунду", — сказал Какаши, не в силах удержаться, чтобы не помешивать в кастрюле, когда он прислонился к двери. "Хотя, я думаю, тебе не показалось, что прошло много времени, так как большую часть времени ты был под действием наркотиков". Шикамару резко обернулся, и Какаши улыбнулся ему в глаза, идеальное наказание за то, что Маю ушла сама, придя к нему. Лучше всего то, что это не потребовало от Какаши никакой дополнительной работы. "Не смотри так расстроенно, Шикамару-кун. Ее команда ворвалась и спасла положение, несмотря на травмы, полученные в неожиданной схватке с четырьмя ниндзя высокого уровня всего несколькими днями ранее. Плохая информация, ты же знаешь. Бедняжка Маю не ушла бы одна, если бы остальная часть ее команды не была в печальном состоянии, я уверен ".

Он зачарованно наблюдал, как лицо мальчика покраснело, а глаза потемнели от ярости. Какаши вздрогнул и подумал, не был ли он немного несправедлив к своему бедному маленькому ученику, когда Шикамару развернулся обратно. "Ты ушел сам по себе?! Маю, ты что, не слушала ничего из того, что говорил папа?"

Маю, казалось, разрывалась между искренним раскаянием и гневом, когда ответила. "Шикамару, я только что наблюдал, как половина моей команды была близка к смерти, а оставшийся член был в основном в шоке. У меня не было времени беспокоиться о каком-то ниндзя уровня чунина, который даже не должен был знать, где я нахожусь! Я куноичи, а не какая-то жертва!" — крикнула она в ответ.

"Может быть, если бы ты остановился и подумал, прежде чем делать что-то глупое, Ватана в первую очередь не нацелился бы на тебя!" — крикнул он в ответ, и Какаши неловко пошевелился, когда Маю вздрогнула. Может быть, ему не следовало вносить свой вклад в это дело.

"Если бы я не "сделал что-то глупое", я был бы мертв или хуже, а страдающий манией величия социопат все еще пытался бы управлять Конохой! Это не моя вина, что Ватана — был — сумасшедшим, или что у нас есть какой-то крот, помогающий заключенным сбежать и доносящий о моих передвижениях...

"Маю", — резко сказал Какаши, прежде чем высунуть голову за дверь, чтобы проверить, к счастью, пустой коридор. Он на мгновение усилил свой слух с помощью применения чакры, но слышал только ровное сердцебиение кого-то, кто спал в комнате дальше по коридору, и шаги нескольких человек в двух коридорах от него.

Маю выглядела смущенной, когда он вернулся в комнату с суровым видом. "Извините, Какаши-сенсей. Я плохо фильтрую обезболивающие ".

Он вздохнул. "Мы будем работать над этим — ниндзя должен уметь держать рот на замке независимо от ситуации", — строго сказал он. Она с несчастным видом кивнула, уставившись на свои ушибленные костяшки пальцев, и он вздохнул, уступая жалкому виду, который она представляла. "Все в порядке, Маю-тян, у тебя была тяжелая пара дней. Твой врач уже приходил?"

"Нет", — ответил за нее Шикамару, все еще напряженный, но кажущийся немного спокойнее. "Папа пошел кого-то искать". Маю слегка дернулась, и у Какаши возникло ощущение, что Шикамару был не единственным, кто прочитал ей строгую лекцию. "Тем не менее, медсестра подошла и взяла у нее кровь и жизненно важные показатели".

"Шикамару-кун, не мог бы ты уделить мне минутку с моим учеником?" — Спросил Какаши легким голосом. Мальчик бросил на него сердитый взгляд, и он изогнул глаза в ответной улыбке. "Есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с ней. Это займет всего мгновение ".

"Продолжай, Шика", — пробормотала Маю, все еще не глядя на мальчика. Шикамару резко опустился и потер рукой лицо.

"Прекрасно", — пробормотал он и, ссутулившись, вышел за дверь, уныние чувствовалось в каждой черточке его тела. Какаши закрыл ее за собой, а затем подошел и сел на стул рядом с ее кроватью.

"О чем тебе нужно было поговорить со мной", — сказала Маю тихим голосом. Какаши вздохнул, затем протянул руку, чтобы взъерошить ее волосы, чем заслужил хмурый взгляд.

"Я просто хотел посмотреть, как у тебя дела, Маю-тян", — весело сказал он. Последовала неловкая пауза, а затем он пожал плечами.

"Я в порядке", — сказала она. "Моя семья недовольна мной, но..." Ее рука сжалась в одеяле, прикрывающем ноги. "Они ведут себя так, как будто это моя вина! Ты же знаешь, я не тот, кто развращал людей. Я просто оказался в центре событий. И даже сейчас, после стольких лет, я все еще плачу за это ".

Какаши вздохнул и посмотрел в окно, чтобы собраться с мыслями. Он знал, что у него это плохо получалось, но он также знал, что должен попытаться. "Ну, твоя семья беспокоится о тебе. Тяжело видеть, как страдают люди, которых ты любишь. На самом деле они злятся не на тебя, а на ситуацию ". он ерзал от разговоров о любви и семье, но храбро продолжал. "Что касается остального...твой интеллект, вероятно, всегда будет доставлять тебе неприятности, Маю." Он поднял руку, когда она открыла рот, чтобы прокомментировать. "Это то же самое для любого, кто отстаивает то, во что они верят. Ты будешь продолжать наживать врагов, но такова реальность той жизни, которую ты выбрал. Быть исключительным ... нелегко ".

Какаши почувствовал, как запылали его щеки, и, как всегда, обрадовался маске. Маю уставилась на него в шоке. Наконец, она сказала тихим голосом: "Ты думаешь, я исключительная?" В ее глазах была осторожная надежда, и Какаши уставился на нее, удивляясь, как кто-то такой избитый и грязный все еще может быть очаровательным.

Он выглянул в окно и пожал плечами. "Конечно". Ослепительная улыбка осветила ее лицо, и он дернулся. Какаши потер рукой заднюю часть шеи, затем решил, что к черту все это, и вернул ей настоящую свою улыбку.

Затем он прочистил горло. "Есть кое-что еще". Маю склонила голову набок, все еще сияя от его комплимента, и он пожалел, что ему пришлось сбивать ее с толку следующей темой. "Ватана, он был твоим первым убийством, верно?"

Маю застыла в шоке, затем ее глаза расширились. "Э-э...да?"

"Мне просто было интересно, как ты...чувствовал по этому поводу, — неубедительно сказал он и внутренне съежился. Маю на самом деле выглядела немного удивленной его дискомфортом, сопляк.

Она пожала плечами и присоединилась к нему, глядя в окно. "Честно говоря, я просто чувствую облегчение и...Я не знаю, немного удовлетворен."

Какаши напевал и изучал ее, ожидая, когда она закончит. "Я имею в виду, он причинил боль Шикамару, в первый раз, когда попытался овладеть мной. А потом он подверг мою команду опасности. Я предполагаю...Я знаю, что это был лучший выбор, и я не жалею об этом. Это... плохо?" — Спросила Маю.

Какаши пожал плечами. "Нет. У всех разные взгляды на эти вещи. Как куноичи, тебе нужно будет принимать решения о том, кому жить, а кому умереть. И вам нужно будет найти свои собственные способы справиться с этим, не теряя своей человечности. Однако помните: важно не начинать слишком легко пренебрегать жизнью. Это дыра, которую гораздо легче обойти, чем выбраться из нее ". И как бы он хотел, чтобы его слова не были основаны на опыте.

Маю кивнула и, казалось, на несколько минут погрузилась в свои мысли, прежде чем заговорить. "Я думаю ... если бы это был Нацу или даже Катсу, я бы чувствовал себя ... хуже из-за этого".

Какаши легко кивнул. Он сам сожалел о смерти девушки. "Есть некоторые враги, которым вы можете посочувствовать — в этом проблема, поскольку все наши враги — люди. Это будет особенно тяжело для вас, как для сотрудника полиции, — прямо сказал он.

Глаза Маю метнулись к его единственному серому. "Ты ... ты действительно думаешь, что меня примут?"

Какаши закатил глаза. "Конечно, ты будешь. Учиха Фугаку может быть заносчивой, властной палкой в грязи, но он не идиот. Я предполагаю, что у тебя будут разные отделы, сражающиеся за тебя, как только ты попадешь в чунина ". Какаши немного откинулся назад, когда она обратила к нему свои широко раскрытые глаза, выглядя как Гай прямо перед тем, как он разразился мужественными слезами радости. К счастью, их прервал грохот распахнувшейся двери, и в комнату вошла сама Цунаде, крича об идиоте генине, который не мог прожить и месяца, не столкнувшись лицом к лицу с неприятностями.

Когда Маю безропотно сдала экзамен, а Есино, Шикаку и Шикамару вошли в теперь уже тесную комнату, Какаши попятился в коридор. Он задержался здесь достаточно надолго для обследования — она останется на ночь из-за сотрясения мозга в сочетании с тем, что ее так долго накачивали неизвестным веществом. Ее нога прекрасно заживет, и Цунаде уже работала над синяками на ее лице и шее.

Три дня отдыха, а потом она снова встанет на ноги. Со вздохом облегчения Какаши ушел, чтобы выполнить последнее поручение, прежде чем отправиться домой спать — то, чего он боялся. Генины были такой занозой.

Учиха Фугаку сидел в своем кабинете в здании Военной полиции и с хмурым выражением лица просматривал материалы дела, когда Какаши вошел пятнадцатью минутами позже. Выражение его лица не изменилось, когда он увидел, кто это был, но его лицо немного побледнело, и он встал быстрее, чем обычно. "Саске ...?"

"Он в порядке, Фугаку-сама", — сказал Какаши. "Хотя мне действительно нужно поговорить с тобой кое о чем, что произошло во время нашей миссии".

Фугаку немного расслабился, прежде чем сесть, и жестом предложил Какаши сделать то же самое напротив него. Какаши закрыл дверь, зная, что печати, выгравированные на стенах, сохранят их разговор в тайне, и сел.

Он уже решил не ходить вокруг да около, поэтому обошелся без любезностей и перешел к своему "отчетному" тону — слегка скучающему, но эффективному. "Нам была поручена миссия ранга С по возвращению украденных драгоценностей у группы бандитов. Разведка сообщила, что они были гражданскими лицами, по-настоящему жестоких преступлений не зарегистрировано. Мы обнаружили, что разведданные не были актуальными, как только приблизились к цели для разведки. Бандиты работали с четырьмя ниндзя-пропавшими без вести, смесью высокого уровня чунина и джоунина. Они похитили крестника дайме Страны Земля и удерживали его ради выкупа." Рука Фугаку, сжимавшая ручку, была единственным признаком того, что он был расстроен. У Какаши было предчувствие, что того, кто собрал эту Информацию, ждет печальный сюрприз.

Он продолжал, как будто не видел этого рассказа. "Моя команда смогла защитить ребенка и отбиться от вражеского ниндзя. Однако, отступая, когда я отбивался от того, кого мы считали последним человеком из группы, они попали в засаду, устроенную куноичи. Наруто закончил тем, что получил меч в грудь, который предназначался Саске". Фугаку действительно дернулся от этого, и Какаши понял, что он обеспокоен. Верно, он дружил с четвертым, подумал он про себя. "Наруто в порядке. Его... скорость заживления лучше, чем в среднем." Фугаку кивнул головой, понимая, чего не сказал Какаши, и расслабился.

"Саске сначала не понял, что это не смертельная рана", — осторожно сказал Какаши, и Фугаку на мгновение закрыл глаза.

"Он активировал Шаринган", — сказал мужчина постарше ровным голосом, и Какаши дружелюбно кивнул головой.

"Да. Он также убил женщину, которая ударила ножом Наруто. Его первое убийство, я полагаю." Отец Саске внезапно выглядел уставшим, морщины усталости на его лице углубились.

"Я понимаю. Спасибо, что дали мне знать, Какаши-сан."

Это было увольнение, и Какаши был почти рад разделить эмоциональную поездку на американских горках, в которую превратился ранг С, превратившийся в ранг А. "Еще кое-что", — сказал он и подумал, что Фугаку может сделать что-то столь же недостойное, как падение. Конечно, он просто жестом попросил Какаши продолжать.

"Я предполагаю, что из-за вашего положения главы клана и начальника полиции вы знаете историю товарища по команде Саске, Номаки Маю, и текущую угрозу со стороны Ватаны Чико?"

Фугаку наклонил голову, выглядя заинтересованным в том, в каком направлении пошел разговор. "Она ... невредима?" мужчина спросил осторожно, и Какаши был немного удивлен, что он казался более чем умеренно обеспокоенным ответом.

"В настоящее время она в больнице, но Цунаде сама осмотрела ее, и она должна быть в порядке. Пока остальные из нас приходили в себя после событий миссии, Маю похитили Ватана и два ниндзя-пропавших без вести, с которыми он сбежал."

Фугаку выпрямился, его глаза остановились на Какаши, который беспечно продолжил. "Я все еще спал от истощения чакры в течение первых двадцати часов, когда она отсутствовала. К тому времени, как мы смогли последовать за ними, они перевезли ее через границу страны Земля. Ей удалось незаметно для них включить свой коммуникатор, так что мы могли слышать большую часть того, что они делали и планировали. Первые два дня они держали ее под кайфом, но разбудили минут за двадцать до того, как мы были на месте. В этот момент Какаши сделал паузу, желая, чтобы ему не приходилось повторять это снова, но зная, насколько важно было, чтобы Фугаку знал, насколько сложной была миссия. У всех учиха было ... сомнительное психическое здоровье, и Тсунаде работала с главой клана в течение последних четырех лет над способами смягчения наиболее психически болезненных аспектов их додзюцу, независимо от того, сколько ей приходилось вытаскивать стойких членов клана, брыкающихся и кричащих, на свет.

"Они пытали ее", — заявил Фугаку голосом, лишенным эмоций.

Какаши пожал плечами. "Побейте ее немного. Ватана не выдержал и ударил ее кунаем в ногу. По большей части, она справлялась с этим хорошо, но мы слышали все это по связи ". Губы Какаши слегка скривились. "Мы также слышали, как она взорвала весь этот чертов лагерь за две минуты до того, как мы туда добрались. Она даже убила Ватану."

Фугаку немного удивленно хмыкнул, и Какаши кивнул, как будто он сказал что-то важное. "Все трое из них преуспели". Он перевел взгляд на Фугаку. "Саске не раз защищал своих товарищей по команде. Победил ниндзя выше его уровня с помощью недавно активированного шарингана. Показал хорошую командную работу с Наруто и Маю. Он далеко пойдет".

Фугаку склонил голову, и Какаши решил, что этот ответ был настолько восторженным, насколько это когда-либо получалось у этого человека. Какаши на мгновение задумался, был ли он таким же стойким в постели. Нет, это всегда тихие...Его глаза на мгновение остекленели в раздумье, прежде чем прочищенное горло привлекло его внимание обратно к Фугаку.

"Хорошо", — Какаши встал. "Тогда я позволю тебе вернуться к работе!" — весело сказал он и, слегка помахав пальцем, исчез в вихре листьев, наслаждаясь слегка раздраженным выражением лица Фугаку, когда он это сделал.

000

Маю выскользнула из окна, осторожно спускаясь по внешней стене больницы, чтобы избежать повторного повреждения своего недавно зажившего бедра. Она должна была оценить мастерство Цунаде, несмотря на ее менее чем звездное поведение у постели больного. Маю поправила свой свиток для хранения, который кто-то услужливо положил в маленький шкаф в ее отдельной комнате, затем нежно погладила его. Именно благодаря тому, что она нашла его, она смогла надеть домой что-то другое, кроме комбинации больничного халата и простыни.

Зная, что она готовится к очередному нагоняю, но не особенно заботясь об этом, Маю захромала в сторону комплекса Нара. Маю сорвалась примерно на пятой лекции Есино и сказала нарам, столпившимся в ее больничной палате, чтобы они уже шли домой. Она отказывалась чувствовать себя виноватой, когда вспоминала их пораженные лица — в конце концов, она больше не была ребенком. Ну, в зависимости от вашей точки зрения. Затем она подождала, пока больница успокоится на ночь, прежде чем приступить к осуществлению своего плана побега.

Хотя она не то чтобы ненавидела больницы, они также не были хорошим местом для настоящего отдыха. Между ночными обходами медсестер, постоянным писком аппаратов и случайными стонами боли или бурной деятельностью хороший ночной отдых был невозможен. И ей действительно, действительно нужно было безопасное, удобное место, чтобы расслабиться.

Добравшись до ворот клана Нара, Маю повернула направо вместо того, чтобы направиться налево к своему дому, направляясь к многоквартирному дому, созданному специально для членов клана Нара, которые вели холостяцкую жизнь. Она не торопясь поднялась на три лестничных пролета, прежде чем оказалась перед нужной квартирой.

Со вздохом облегчения она отперла дверь, накачав немного чакры в ручку, чтобы отключить все ловушки. Энсуи в прошлом году подключил и Маю, и Шикамару к своим подопечным на случай, если им понадобится попасть внутрь. Все его ловушки были на стороне "смертельных", и убийство детей его брата не было тем, с чем он хотел иметь дело.

"Энсуи-нии?" — прошептала она, прежде чем проскользнуть внутрь, желая предупредить его, что кто-то входит — хотя он, вероятно, знал, что она была там, прежде чем она закончила подниматься по лестнице.

"Маю-тян, ты должна быть в больнице", — сказал усталый голос Энсуи, когда включилась лампа, осветив небольшую гостиную и кухню, где Энсуи стояла рядом с диваном.

Она пожала плечами. "Я чувствую себя хорошо, и я не смогла бы там уснуть. Могу я, пожалуйста, остаться на твоем диване?"

Энсуи изучил ее, а затем пожал плечами. "Хорошо. Иди дальше и прыгай в душ. Я принесу тебе что-нибудь на ночь."

И вот почему Маю любила Энсуи. После того, как она приняла душ и надела одну из его чересчур больших футболок и пару свободных шорт, он силой уложил ее в гнездо из одеял и подушек на диване, затем сел напротив нее и одарил ее загадочным взглядом. Она заерзала на мгновение, прежде чем, наконец, вздохнуть и смириться с неизбежным. Он знал, что ее что-то беспокоит, и ожидал, что она продолжит рассказывать ему об этом.

"Если бы Наруто не был...кем бы он ни был, он был бы мертв, — сказала она тихим голосом, и Энсуи дернулся от неожиданности. Маю провела пальцем по рубцовой ткани на своей груди и невесело улыбнулась. "Если у него будут шрамы, то у него будут такие же, как у меня, ты же знаешь". Она пожалела, что заговорила об этом, когда по лицу Энсуи пробежала тень.

"Папа, мама и Шикамару продолжают...продолжай ругать меня, как будто я какой-то ребенок, который не следовал правилам. Но все пошло очень, очень не так, Нии-сан. Сенсей и Наруто чуть не умерли, а Саске ... он был действительно потрясен. Я не думал о смертельных врагах или правилах. Я думал о том, как помочь моей команде пережить то, что произошло. Я просто..."

"Выполнял свою работу?" Энсуи криво улыбнулся ей. "Не волнуйся, милая, они наверстают упущенное. Когда ты впервые пришел к нам, ты был крошечным существом, которое, казалось, перепрыгивало из одной неприятной ситуации в другую, и твои глаза иногда были такими чертовски грустными, что ... мы не могли не захотеть завернуть тебя в пену." она ощетинилась от его описания, и он усмехнулся. "Мы знаем, что ты крепок как сталь, малыш, не нужно нервничать. Они просто хотят защитить тебя от боли — они поймут тот факт, что ты достаточно скоро повзрослеешь ".

Маю фыркнула. "Шикамару..."

"Иногда это действительно глупо для гения", — прямо сказал Энсуи, шокировав Маю хихиканьем. "Иногда мы, мальчики, ведем себя по-идиотски, когда нашим людям угрожают", — сказал он, пожимая плечами. "Он приползет сюда завтра, выглядя как побитый щенок, когда поймет, что вел себя как придурок".

Маю изучала его лицо, смесь боли и нежности. Она хотела спросить, хотела какое-то время, но она знала, что, что бы ни было причиной боли Энсуи, это то, что она должна оставить в покое. Во всяком случае, у нее уже было довольно хорошее представление об общей истории. "Думаешь, я должен заставить его немного попотеть, прежде чем поддамся Нара Дулась?" — сказала она вместо этого, просто чтобы услышать его тихий лающий смех.

"О, милая, конечно, ты должна".

000

На следующее утро Маю то погружалась в приятную дремоту, то выходила из нее, пока Энсуи ходил по кухне, готовя чай и омлеты. Она зарылась лицом в подушку, пахнущую пряным шампунем Энсуи, когда раздался стук в дверь. Если бы она проигнорировала их, они бы ушли. Вот как все это работало, верно?

Энсуи вздохнул, когда увидел, что она не собирается двигаться со своего места на диване, и пошел открывать дверь. Маю напряглась, когда узнала, кто был у двери, и еще глубже зарылась лицом в подушку.

"Маю", — раздался мягкий голос Шикамару рядом с ней. Она упрямо игнорировала его, и он вздохнул. Она прислушалась к шороху ткани и глухому стуку его тела, когда он сел рядом с диваном. Затем на ее плечо легла робкая рука. "Маю, пожалуйста", — сказал он, и она действительно не смогла удержаться, чтобы не повернуть голову, чтобы изучить его одним затуманенным глазом, когда он заговорил таким печальным голосом.

Досадно, но что-то в ней расслабилось, когда она увидела его серьезное выражение лица, но она знала, что лучше этого не допускать. Они оба были бы несчастны, если бы он обращался с ней как с кем-то, кто не мог позаботиться о себе каждый раз, когда она была ранена при исполнении служебных обязанностей. Он поднес руку к ее щеке, и она слегка наклонилась, но ничего не сказала.

"Прости, что я вел себя как идиот", — прошептал он. "Я знаю, что это была не твоя вина, и я не должен был злиться на тебя".

"Даже если бы это было так, это не твоя работа — решать это", — ответила Маю через мгновение. "Какаши-сенсей уже говорил со мной об этом".

Шикамару сглотнул и кивнул. "Ты права", — просто сказал он, и Маю не могла не оценить отсутствие у него оправданий. "Это больше не повторится, я обещаю".

Маю вздохнула, и его лицо было таким озабоченным, что у нее не было выбора, кроме как протянуть руку и притянуть его к себе. Его губы изогнулись в довольной полуулыбке, а затем он приподнял одеяла и осторожно поправил их, пока не оказался на спине, а она — на боку, спиной к дивану и положив голову ему на плечо. Она расслабилась в жару и счастливо замурлыкала, когда рука, прикрепленная к обнимающей ее руке, начала перебирать ее спутанные со сна волосы.

"Сдержал свое обещание", — сонно пробормотала она, прижимаясь к нему.

Он издал жужжащий звук, чтобы дать ей знать, что он слушает. "Я говорила тебе, что взорву любого, кто попытается помешать мне вернуться домой", — самодовольно сказала она, и он дернулся от неожиданности.

"Что..." — тихо спросил он, и она подняла голову, чтобы улыбнуться ему.

"Давайте просто скажем, что последние минуты Ватаны не были приятными. Кроме того, мне нужно какое-то время избегать барбекю, — сказала она, сморщив нос, когда вспомнила не очень приятный запах горящей человеческой плоти.

Его глаза расширились, и мгновение они смотрели друг на друга. Наконец, он оправился от шока, и на его лице появилась слабая, свирепая улыбка. Она вернула его, наконец почувствовав, что в ней что-то успокоилось после прошедшей ужасной недели.

На следующее утро Шикамару сидел с ней на одеяле во дворе, показывая ей некоторые фигуры, над которыми он работал, пока ее не было в городе из-за их Эпического партнерства ("Серьезно, Маю, мы это так не называем".). Наруто появился в дверях с Саске на буксире, выглядя взволнованным, и Есино воскликнул от восторга, прежде чем вытащить мальчика на поле. Саске работал над своими собственными ката в нескольких футах от него, но слушал Есино вполуха.

"У меня была подруга, которая была очень похожа на тебя, Наруто-кун, и у нее был очень четкий боевой стиль, который хорошо ей подходил. Быстрое заживление, сила и много энергии в сочетании с довольно компактной формой", — сказала Есино и на мгновение посмотрела так грустно, что глаза Маю сузились с подозрением. Она обменялась взглядом с Шикамару и поняла, что он думает о том же, о чем и она.

"Я очень тесно сотрудничала с ее командой в качестве медика и часто спарринговала с ней, так что я довольно хорошо знакома с этим стилем — достаточно, по крайней мере, для того, чтобы вы начали", — весело сказала она. "Я дам тебе сегодня начальный урок, но тебе нужно будет еще раз уточнить у своего сенсея, что работа со мной на стороне не испортит его планы относительно тебя. Он может прийти на ужин в любое время, когда ваша команда не на задании, чтобы поговорить об этом. Так вот, это немного стиль драчуна — множество мощных джебов, пинков и тычков, которые представляют собой смесь других стилей. Мой друг был жесток в ближнем бою, — сказала она с ликованием.

"Эй, твой друг звучит довольно круто!" — Сказал Наруто, и Есино слегка улыбнулась.

"Она была, да". она согласилась, и Наруто на мгновение протрезвел, прежде чем серьезно кивнуть.

"Я воздам должное ее наследию, поверь!" — пообещал он, и Есино рассмеялась.

Шикамару и Маю вернулись к своему обсуждению. "Верно, значит, это в том случае, если мы будем подавлены более сильными силами и нам нужно будет найти путь к отступлению", — сказал он. "Я думаю, что если бы вы использовали этот ядовитый порошок, чтобы заставить их отступить, а затем напичкали область взрывающимися метками, которые были бы сильны на свет и звук, чтобы дезориентировать их, мы могли бы..."

"Что ты делаешь?" — спросил я. — Спросил Саске, склонив голову набок и заглядывая им через плечи. Маю быстро объяснила и была вынуждена моргнуть от не впечатленного взгляда Саске.

"Разве ты не должен придумывать схемы для своей настоящей команды?" — протянул он. "Это было бы полезно в нашей последней миссии — возможно, что-то для сценария, в котором мы должны были защитить клиента от нескольких более сильных противников или вытащить члена команды из ситуации с заложниками?"

Маю вздохнула. "Ну, да, но на самом деле это Шика хорош в этом деле, а не я".

"Я помогу вам, ребята, с этим", — протянул Шикамару, "но это потребует посвящения кого-то из другой команды в ваши навыки и слабости", — сказал он. Маю бросила на него удивленный взгляд — в конце концов, он добровольно добавил часы работы к своему графику. "Что? Если это обеспечит тебе безопасность, конечно, я сделаю это, — фыркнул он, щеки немного покраснели. "К тому же, вы уже снабдили мою команду взрывающимися метками и дымовыми шашками, так что имеет смысл помочь и вашей тоже".

Саске промычал. "Нам придется поговорить с Наруто, но я сомневаюсь, что он будет возражать. В любом случае, это не значит, что ты уже не знаешь всего о Маю." Маю ошеломленно моргнула, прежде чем улыбнуться ему. Он зашел так далеко за такой короткий промежуток времени — уже включая даже Наруто в командные мероприятия по планированию.

Он, казалось, понял, что означал ее взгляд, потому что издал недовольное "Хн" и вернулся к своим утренним упражнениям. На заднем плане Есино отправила Наруто кувыркаться по земле мощным ударом в грудину, и Маю потребовалось мгновение, чтобы порадоваться, что это была не она.

Три дня спустя она была признана достаточно здоровой, чтобы вернуться к практике, и обнаружила, что тоскует по своей химической лаборатории, поскольку самый суровый критик в мире взял на себя смелость "помочь ей" усовершенствовать ее кукольные ката.

"Ты опоздал на вращение на две секунды", — заявил Саске. "Сделай это снова".

"Что!" Маю завыла. "Но я делал это пять раз! Разве мы не можем просто двигаться дальше..."

"Нет", — сказал он и, прищурившись, посмотрел на нее. "Сделай движения через вращение еще десять раз, пока мы с Наруто спаррингуем, затем я вернусь и снова посмотрю". Он деактивировал свой шаринган и повернулся спиной к ее протестам.

"Ты монстр!" — закричала она на него, но обнаружила, что все равно прыгает в первом сальто, используя свои веревки, чтобы вытащить близнецов-жуков из своего рюкзака, когда она перекатилась, так что они легко приземлились перед ней в готовом положении, когда она встала на ноги. Она перешла в воздушное вращение, и они последовали за ней, выставив животы наружу, когда она запустила их кислотный аэрозоль — который на самом деле был соленой водой, пока она практиковалась, — создавая поток жидкости, который образовал вокруг нее крутящийся щит. Ее ноги слегка коснулись земли, и она оттолкнулась в сальто назад, толкая Бури вперед, острая антенна готова пронзить любого, кому не повезло оказаться на пути, в то время как Кичи последовал за ней, чтобы приземлиться в защитной позиции у ее ног.

Затем она перешла в штопорное вращение, которое она продолжала портить, создавая сложный узор из вращающихся нитей чакры из ее вытянутых рук, когда она заставила обеих марионеток следовать ее примеру, вызвав высвобождение сенбона Бури щелчком, хотя на самом деле ничего не высвобождалось, так как она не заполнила держатели сенбона под его оболочкой. Она приземлилась легко и немного поморщилась, когда Кичи неловко щелкнул, когда она вышла из вращения. Ладно, так что, возможно, у Саске был маленький, крошечный пунктик.

Вздохнув, она снова запустила рисунок после того, как убрала кукол в свой рюкзак. Она закончила свой шестой заход, когда с дерева справа от нее раздался голос Какаши. "О, Маю-тян, ты так круто выглядишь со своей Техникой Смертельного Танца Марионетки".

"Что ... как ты вообще услышал это имя?" — простонала она, щеки покраснели. Он улыбнулся ей с верхней части своей книги вместо ответа и позвал Наруто и Саске с того места, где они избивали друг друга до полусмерти, и назвал это спаррингом.

"Сегодня я получил для вас два D-ранга! Я подумал, что вы хотели бы чего-нибудь приятного и расслабляющего для нашего первого дня возвращения. " он проигнорировал их стенания и прогнал их в направлении кейтеринговой компании, которой они нужны были, чтобы вымыть гору посуды после мероприятия, которое они организовали. После того, как Какаши отказался позволить им использовать теневых клонов Наруто — и кто мог винить его, что многие Наруто, близкие к посуде, напрашивались на неприятности — они создали систему, в которой Наруто мыл, Маю полоскал, а Саске сушил.

"Шика хочет знать, не хотите ли вы двое прийти сегодня вечером", — сказала она, зевая. "Чтобы поговорить о формациях".

Саске хмыкнул, и Наруто с энтузиазмом согласился.

"Моя мама хочет, чтобы вы двое пришли на ужин на этой неделе", — наконец проворчал Саске, когда они шли к следующему месту назначения — выгулу собаки для Инузуки. "Вы тоже, Какаши-сенсей".

"Ты ... ты имеешь в виду, со своей семьей?" — Пискнула Маю, заработав странные взгляды от своих товарищей по команде.

"Э-э...да?" — Сказал Саске.

"Так ... я думаю, твой отец был бы там, да?" Она играла пальцами и смотрела в землю, ее щеки покраснели, а затем побледнели, когда Саске кивнул. "Но ... но что, если Фугаку-сама ненавидит меня?" она плакала.

"Что", — сказал Саске, в то время как Наруто похлопал ее по плечу с растерянным выражением.

"Он ни за что не возненавидел бы тебя!" — весело сказал он. "Ты потрясающая, Маю-тян!"

"Ты так думаешь?" спросила она, широко раскрыв глаза и умоляя. "Это просто...Фугаку-сама такой выдающийся и опытный! Наруто," сказала она, поворачиваясь к нему с сияющими глазами и хватая его за руки своими, "ты знал, что он считается лучшим следователем, которого когда-либо видела Коноха? Он легенда, — выдохнула она, едва заметив, когда Какаши споткнулся о собственные ноги, и Саске посмотрел на нее с ужасом. Глаза Наруто заблестели от ее слов, и он начал засыпать ее вопросами о "великом Фугаку-сама".

"Может, нам стоит пропустить ужин", — проворчал Саске, и Какаши кивнул, прячась за своей книгой.

Позже на той неделе Какаши едва появился на мосту и произнес свое обычное "Йоу", когда трое генинов с широко раскрытыми глазами потянули его сесть с ними под деревом.

"Что все это значит?" — спросил я. он размышлял, когда Наруто сунул ему под нос пачку бумаг.

"Мы хотим знать, что вы думаете об этих формациях, которые мы придумали!" — взволнованно сказал он. "Шикамару помог нам, и если вы одобряете, мы хотим практиковать их сегодня с вашей помощью".

Какаши напевал, просматривая их, и Маю увидела, как его бровь удивленно дернулась. "Это сделал Шикамару-кун, хм?" — сказал он, и Маю кивнула.

"Да! Разве он не такой умный?" — сказала она и даже сцепила руки под подбородком.

"Ты такая жуткая", — сказал Саске раздраженным тоном, но она проигнорировала его. Они провели два дня с Шикамару. В первый день он заставил их соревноваться друг с другом, напевая и делая заметки, прежде чем усадить их и задавать вопрос за вопросом об их возможностях, запасах чакры и комфорте при использовании различных техник и оружия. На следующий день он предложил несколько сценариев, которые они просмотрели и скорректировали после того, как он их обсудил. Затем он положил голову на колени Маю и заснул, пока Саске и Наруто спорили о нескольких стратегиях.

"Ну, я собирался заставить тебя тренироваться на выносливость, — он проигнорировал испуганные взгляды Маю и Саске, — но, может быть, вместо этого мы поработаем над этим. Хм, давайте начнем с ... этого!" — весело сказал он, вытаскивая сценарий, который Шикамару намеренно набросал, чтобы воссоздать их катастрофическую миссию.

"Правильно!" — сказал их сенсей и прикусил большой палец, прежде чем позвать большую собаку, одетую в жилет с хэнохеномохедзи на одной стороне и листом хитай-атэ на другой.

"О! Я не знала, что у тебя есть повестка, — сказала Маю.

"Удивительно, то, чего ты не знал", — протянул Какаши. "Это Булл, он будет твоим клиентом сегодня. Булл, ты напуганный, беспомощный маленький ребенок, которого защищают мои милые маленькие ученики от моего злого "я" — похитителя", — сказал он.

"Хорошо", — сказал пес и плюхнулся на живот. Наруто с сомнением посмотрел на собаку, но Какаши уже формировал знак и создавал теневого клона.

"Начинай!" — крикнул он, и Маю пискнула от удивления, когда Саске бросился на Булла, подхватил его и, кряхтя от веса, отпрыгнул назад.

"Помните о построении!" — Закричала Маю, делая сальто назад и плавно вытаскивая близнецов-жуков из своего рюкзака. Наруто уже создал четырех клонов, чтобы замедлить Какаши, когда он присоединился к ним в небрежном приближении к их "стартовым" позициям.

Трое из них обменялись решительными взглядами, когда Какаши-клон разобрался с клонами Наруто, а настоящий Какаши прыгнул на них.

В тот вечер Маю рухнула на диван с болезненным стоном, игнорируя удивленное фырканье Шикаку. "Тяжелая командная тренировка?" — криво усмехнулся он, и она махнула на него рукой.

"Какаши-сенсей — монстр", — сказала она и с благодарностью приняла стакан воды от Есино, сделав двойной глоток после того, как та осушила его и вернула обратно.

"Ты ... это форма медика!" — воскликнула она, когда Есино нервно поправила подол рубашки.

"Yeah...do ты думаешь, это выглядит нормально?" — нервно спросила она. Шикаку что-то проворчал в ответ, заставив Есино резко опуститься, а Маю послать ему удивленный взгляд. Обычно он был готов сделать комплимент, чтобы подбодрить свою жену в тех очень редких случаях, когда она проявляла застенчивость. Его губы были несчастной полосой на лице, хотя это был единственный признак того, что он был расстроен.

"Ты выглядишь потрясающе!" — Сказала Маю, чтобы нарушить неловкое молчание. "Такой профессиональный. Но я не знал, что ты уже прошел обучение — и так быстро!"

"Ах, ну, я не был уверен, как все пройдет, поэтому я записался месяц назад и выполнял их в течение дня, когда ты на тренировке ..." Есино сузился.

"И ты прошел! Теперь ты медик! Ух ты, значит, ты едешь в больницу?" — Выпалила Маю, забыв о своей усталости и спрыгнув с дивана.

"Ага!" — Сказала Есино, казалось, к ней вернулась часть ее уверенности. "Моя первая смена...Я немного нервничаю, — призналась она.

"У тебя все получится, я это знаю", — твердо сказала Маю.

"Ты будешь. Пациенты не будут знать, что их поразило", — донесся от двери ленивый протяжный голос Шикамару, и Маю просияла.

"Ты дома! Как прошла тренировка?" — спросила она, и он застонал и рухнул на диван, совсем как Маю несколько минут назад.

"Это довольно круто, что ты возвращаешься к работе, мам", — сказал Шикамару. "Мы с Маю позаботимся об ужине, так что не волнуйся".

Темное облако вокруг Шикаку, казалось, росло, и Есино послала ему нервный взгляд, прежде чем выдавить из себя улыбку. "Спасибо! Что ж, мне лучше уйти, пока я не опоздал. Я люблю тебя!"

Они помахали ей рукой, и едва она закрыла дверь и спустилась по ступенькам крыльца, как Шикамару сел и уставился на своего отца. "В чем твоя проблема", — сказал он прямо. "Мама была очень взволнована, а ты заставил ее чувствовать себя плохо".

Маю дернулась от удивления — она никогда раньше не слышала, чтобы Шикамару говорил таким тоном со своим отцом. Шикаку хлопнул по бумаге, которую читал, и посмотрел на сына прищуренными глазами. "Не говори со мной таким тоном", — сказал он. Маю изучала его лицо, пока Шикамару фыркал.

"Не похоже, что ты из тех, кто считает, что женщины должны сидеть дома и заниматься домашним хозяйством, так почему ты так взвинчен?" он казался искренне сбитым с толку.

"Ты беспокоишься о ней", — медленно сказала Маю, заставляя их обоих посмотреть на нее. "Но почему? Больница не более опасна, чем другие здания в Конохе".

Шикаку фыркнул и резко сел, проведя рукой по лицу. "Хороших полевых медиков трудно найти", — наконец сказал он, и оба ребенка вздрогнули от осознания.

"Но ... она не допущена к полевым работам", — сказала Маю.

Шикаку взмахнул рукой. "Она была одной из лучших до того, как ушла на пенсию. Ее команда могла доверять ей в том, что она позаботится о себе и своем пациенте. Вероятно, это только вопрос времени, когда Хокаге попросит ее пройти сертификацию для полевых работ."

Маю сглотнула, а Шикамару резко опустился на свое место. "Ну, ты думаешь, это что-то такое, что ее ... заинтересовало бы?" — спросила она.

Шикаку изучал ее секунду, прежде чем испустить взрывной вздох и, откинув голову назад, уставиться в потолок. "Это было не то, в чем она преуспела, это было то, что она любила. Я думаю, она пропустила это", — сказал он вместо ответа.

"Что ж, тогда, я думаю, нам просто придется поддержать ее, как она всегда поддерживала нас", — сказал Шикамару ровным голосом рядом с ней. Маю на мгновение задумалась, затем кивнула.

"Да, это не очень честно — просить ее смириться с нашей опасной жизнью, а потом говорить ей, что ей нельзя иметь ребенка", — сказала Маю со вздохом. "Кроме того, она должна быть суперстрашной. Даже Цуме-сан так говорит."

Шикаку усмехнулся и поднял голову, чтобы с нежностью посмотреть на них. "Ты прав. Я извинюсь за то, что был придурком, когда она вернется домой, — лениво сказал он.

"С цветами!" — Потребовала Маю, и Шикамару захихикал со своего места.

"С цветами", — сказал Шикаку со вздохом и со стоном встал. "Пока я этим занимаюсь, у меня есть особое задание для вас двоих", — сказал он с усмешкой, и они оба замерли в страхе. Эта ухмылка никогда не означала для них ничего хорошего. Он бросил папку на стол, и Шикамару медленно протянул руку, чтобы взять ее. Маю посмотрела через его плечо, когда он открывал его, и увидела фотографию и краткое описание чунина среднего уровня.

"Я помогаю Иноичи обучать его разведывательную команду навыкам уклонения", — самодовольно сказал Шикаку. "Я подумал, что это была бы хорошая возможность попросить вас изложить всю ту теорию захвата и мягкого допроса, которой я научил вас пользоваться. Я попросил его спрятать синий конверт где-нибудь в пределах Конохи и держать это в секрете от всех, кто ниже уровня чунина. Посмотрим, сможешь ли ты получить от него информацию ".

Маю моргнула. "Um. Он знает, что его используют в качестве тренировочного упражнения?" — спросила она, и Шикаку одарил их еще одной из своих острых, как нож, ухмылок. "У вас есть два дня, чтобы доставить мне конверт".

"Верно", — сказал Шикамару и рухнул обратно на диван. "Еще не поздно отказаться от нашего обещания приготовить ужин?"

000

Маю и Шикамару метались по дому, натыкаясь друг на друга и ругаясь, когда пытались найти все свое снаряжение. "Я так опаздываю", — простонал Шикамару. "Ино собирается убить меня".

"Ино! Тебе стоит попробовать разобраться с Саске, когда он в плохом настроении!" — В панике сказала Маю, прыгая вверх-вниз, натягивая сандалию, а затем опускаясь на колени, чтобы вытащить другую из-под дивана. "По крайней мере, Ино просто ворчит — Саске, вероятно, использует свой шаринган, чтобы подчинить меня, а затем утопит в ручье!"

Шикаку фыркнул на их выходки, ловко развернувшись вокруг Шикамару, который в коридоре небрежно наматывал бинты на бедро. Маю подбежала и начала убирать его волосы назад, осторожно, чтобы не потянуть за них, и он бросил на нее благодарный взгляд, пристегивая свой мешочек с кунаями.

Итак, жизнь с Есино как сильной, независимой работающей женщиной оказалась чем-то вроде приспособления для всех них. К счастью, она все еще готовила бентос для их обедов заранее, в том числе добавляла в "Маю", чтобы Какаши и Наруто могли поделиться, что мама Саске тоже стала делать.

Маю помчалась на кухню и схватила их бентос и два яблока на завтрак, прежде чем направиться к двери, поцеловав Шикаку в щеку, когда проходила мимо. Она бросила Шикамару его яблоко и коробку, когда они расстались у ворот, и направилась к деревьям, чтобы ускорить свой путь к месту встречи.

"Мне жаль!" — причитала она, падая рядом с Наруто и Саске, которые выглядели не впечатленными. "Мама начала работать по сменам в больнице, и так трудно не забыть завести наши собственные будильники". ее лицо вытянулось в гримасу, которая только усилилась, когда ее растрепанный пучок распался и половина волос упала на лицо.

"Есино-сан снова начала работать?" Сказал Наруто. "Это здорово!"

Маю с энтузиазмом кивнула, вытаскивая шпильки из волос и переделывая пучок с большей тщательностью, чем в первый раз. "Мм! Но, оказывается, мы трое действительно плохо заботимся о себе, — смущенно призналась она.

Саске фыркнул, и она впилась в него взглядом. "Можем мы, пожалуйста, приступить к работе сейчас", — пробормотал он, и Маю закатила глаза, но показала, что он должен взять инициативу на себя.

Час спустя Какаши прибыл как раз в тот момент, когда Саске отправил Маю в полет хорошо поставленным ударом ноги. Он легко подхватил ее в воздухе, затем опустил на землю и погладил по голове. "Следи за левой, когда попытаешься использовать этот прием с близнецами, Маю, хорошо?" — сказал он, и она кивнула, вытирая рукой пот со лба.

"Как ты думаешь, ты мог бы показать мне, как это делается? Я знаю, что оставляю это открытым, но у меня возникают проблемы с тем, чтобы прикрыть это и взаимодействовать с Кичи ", — объяснила она.

Он напевал. "Попробуй повернуть свое тело еще правее", — предложил он, двигаясь позади нее и меняя ее позу. "Затем переместите локоть вниз, а не вверх — вы все равно сможете активировать, если немного потренируетесь. Вот, Саске, Наруто, воссоздайте то, что только что произошло..."

Десять минут спустя Какаши был доволен ее способностью блокировать, и она просияла, глядя на него, когда он похвалил ее быстрое исправление. "Ну, сегодня я подумал, что научу тебя..." Он замолчал, его глаза таинственно расширились, и все трое заинтересованно подались вперед.

"Хождение по воде!" — сказал он.

Прежде чем они успели ответить, их прервали. "Номака Маю", — прорычал голос, и все они обернулись, чтобы увидеть разъяренного Яманаку Иноичи, топающего к ним. Она пискнула и быстро метнулась за Какаши, который принял позу, которую его ученики теперь интерпретировали как "готов надрать задницу". Наруто и Саске подошли к нему с флангов, держа Маю позади себя.

"Эй, Иноичи", — сказал Какаши, но другой мужчина проигнорировал его в пользу того, чтобы наклониться в сторону, чтобы он мог смотреть на маленькую девочку, съежившуюся позади него.

"Вы не хотите сказать мне, почему я нашел одного из моих людей связанным в лесу Нара после того, как он отсутствовал тридцать шесть часов?" он рявкнул и скрестил руки на груди.

"Эм... что?" — пискнула она.

"Эй, не ходи вокруг да около, обвиняя невинных людей!" Наруто закричал.

"Невиновен?" — Сказал Иноичи опасным голосом и шагнул вперед. Он сделал паузу, когда Какаши выпрямился.

"В чем дело, Иноичи-сан?" — спросил он, и в его голосе больше не было скуки.

"Очевидно, вчера утром один из моих следователей уровня чунина был усмирен и доставлен в лес Нара двумя фигурами в черных плащах", — сказал он. "Они начали допрашивать его о каком-то конверте, который Шикаку-сан попросил его сохранить в тайне. Когда он не ответил, они оставили его там, вернувшись только для того, чтобы допросить его и дать ему воды ".

"Ну, две фигуры в черных плащах точно не говорят мне, как вы пришли к выводу, что мой ученик был вовлечен", — сказал Какаши.

Иноичи ущипнул себя за переносицу. "Нет, но тот факт, что один из них сказал, что мягкий допрос был "скучным", и они должны просто сломать ему пальцы", — Какаши резко опустился, и Саске положил два пальца ему на лоб, в то время как Наруто поморщился, "а другой сказал ей не быть "беспокойной", дает мне довольно хорошее указание на преступников ".

Глаза Маю расширились от тревоги, когда ее команда медленно повернулась и смерила ее равнодушными взглядами. Она подняла руки вверх ладонями наружу. "Папа сказал нам!" — пискнула она. "Он сказал , что вы попросили его помочь обучить ваших сотрудников уклонению ..."

"Я совершенно точно этого не делал!" — Оскорбленно завопил Иноичи.

"Ну ... может быть, тебе стоит", — фыркнула Маю, когда поняла, что Шикаку ее подставил. "Я имею в виду, что твоего чунина убрали два генина-новичка. Довольно неловко."

"Маю", — простонал Какаши и откинул голову назад.

"Это правда!" — сказала она, защищаясь. "Шикаку сказал, что это была хорошая тренировка для команды Иноичи и Шикамару и меня. Он учил нас методам захвата и допроса в течение года — это было наше первое практическое испытание". Она резко обмякла. "Я думаю, ты, вероятно, отпустил его, да?" сказала она удрученно, игнорируя испуганный взгляд Наруто. "Я думаю, он тоже был готов расколоться — я собирался использовать Букими, чтобы немного напугать его после тренировки".

"Что ты уже пробовал?" — Спросил Какаши после паузы, и она просияла.

"Ну, поскольку он шиноби Конохи, мы решили не делать ничего слишком ужасного", — сказала она серьезным голосом, и ее команда торжественно кивнула, когда они наклонились, чтобы послушать. "Итак, мы начали с основ — вы знаете, изоляция, немного жажды и голода, и Шика использовал свои тени, чтобы запугать его. Он такой страшный, когда хочет быть, — нежно сказала она, и Саске закатил глаза.

"Верно", — сказал Иноичи подавленным голосом. "Тогда я пойду поговорю об этом с твоим отцом, хорошо?"

000

Следующим вечером Маю обнаружила, что стоит у двери дома Саске, нервно разглаживая материал на своем темно-синем кимоно. Дверь открыла одна из самых красивых женщин, которых она когда-либо видела. Очевидно, она была матерью Саске, с ее тонкими чертами лица, темными глазами и черными волосами.

Маю поклонилась. "Вы, должно быть, Микото-сама. Я Номака Маю. Очень приятно с вами познакомиться, — сказала она.

"Что ж, Итачи был прав, ты милое маленькое создание", — сказала женщина и жестом велела ей встать. "Я тоже рад с вами познакомиться, заходите, заходите. Наруто и Саске в чайной комнате. Ужин скоро будет готов."

Маю последовала за женщиной в дом, восхищаясь его элегантной красотой. Она испустила небольшой вздох облегчения, когда вошла в комнату со своими товарищами по команде. "Привет", — сказала она и пересела, чтобы сесть рядом с тем местом, где они играли в Го. "Твоя мама действительно красивая, Саске", — сказала она, и он слегка улыбнулся ей.

"Да, она такая", — сказал Наруто, выглядя немного ошеломленным. Однако через мгновение его глаза прояснились, и он добавил: "Но Сакура-тян всегда будет самой красивой для меня!" — воскликнул он, и Маю сморщила нос.

"Фу, ты все еще носишь этот факел?" — сказала она.

Наруто уставился на нее. "А почему бы и нет? Сакура красивая, и умная, и добрая..."

"Она глупая и пресная и ..." Маю была прервана, когда Наруто бросился на нее, повалив на землю и заставив охнуть от воздуха изо рта.

"Прекрати это!" — прошипела она ему, пытаясь перевернуть их.

"Нет, пока ты не извинишься!" — крикнул он, игнорируя мольбы Саске успокоиться.

"Никогда!" — Сказала Маю и ткнула вытянутыми пальцами в точку давления, которую показал ей Есино. Наруто взвизгнул и ослабил хватку, а она положила ноги ему на живот и отправила его на диван. Он сел и потер плечо, свирепо глядя на нее, а она поправила кимоно и провела руками по волосам, задрав нос и отвернувшись от него.

"Ах, отоуто, у твоих товарищей по команде, похоже, не так много достоинства", — раздался спокойный веселый голос позади них, и Маю повернула голову.

"Итачи-семпай!" — сказала она, вставая и отвешивая поклон. "Как у тебя дела?"

"Я в порядке, Маю-тян. Я надеюсь, вы полностью оправились от своей миссии?" — спросил он, отвечая на ее поклон коротким кивком головы.

Она выпрямилась и усмехнулась. "Ага!"

"Итачи-ниисан", — сказал Саске, подходя к ней, и она внимательно посмотрела на выражение его лица. Это было почти... сладко. "Добро пожаловать домой".

Лицо Итачи смягчилось, когда он посмотрел на своего брата, и сердце Маю сжалось в груди. Они очень любили друг друга, несмотря на странные зависания Саске. "Ты уже встречался с Маю, но это Наруто".

Наруто энергично подпрыгнул. "Эй! Приятно познакомиться!" — сказал он с усмешкой, и Итачи, казалось, был немного озадачен — ну, по крайней мере, для Итачи. Маю задавалась вопросом, было ли это из-за изобилия или из-за всего оранжевого. Вероятно, и то, и другое.

"Мне тоже приятно с вами познакомиться. Мама послала меня сказать тебе, что ужин готов, — сказал он.

Маю сглотнула и сложила руки перед собой, а Саске фыркнул с ее стороны. Она уставилась на него, и Итачи поднял бровь.

"У Маю с папой происходит жуткое поклонение герою", — сказал Саске рядом с ней и ухмыльнулся, когда она воскликнула и ударила его кулаком в плечо.

"Заткнись, Саске!" — прошипела она.

"Я заметил, что ты не отрицал этого", — сказал он, и она вздернула подбородок и отвернулась, игнорируя веселое лицо Итачи. Они последовали за Итачи по коридору к источнику действительно вкусных запахов и вошли в традиционную столовую с низким столом. Итачи усадил их с одной стороны, Маю посередине, Саске и Наруто рядом с ней, каждый из них опустился на колени на подушку. На столе было большое количество традиционных блюд, и Итачи перешел на другую сторону, чтобы тоже опуститься на колени. Несколько мгновений спустя Микото вошла в комнату и заняла место рядом с Итачи, напротив Маю.

Наруто неловко поерзал, и Маю пришлось спрятать улыбку, когда в животе у него заурчало. Несколько минут спустя Фугаку вошел в комнату, и Маю была поражена тем, насколько властным было его присутствие. Итачи смотрел на нее с тем, что могло бы быть удивлением, но она была слишком занята, пытаясь изучить главу Военной полиции, не пугаясь этого. Судя по слегка ссутуленной позе Саске, она терпела неудачу.

"Извините, я опоздал", — пробормотал Фугаку, прежде чем сесть. Он обратил свое внимание на Наруто и Маю, когда Саске представил их низким, уважительным голосом, которого Маю никогда раньше от него не слышала.

Он потянулся за миской с рисом, подавая знак всем начинать раскладывать еду по тарелкам. Наруто с облегчением расслабился, а Маю слегка усмехнулась.

"Я слышал, ваша недавняя миссия была настоящим приключением", — сказала Микото, и Наруто оживился, прежде чем угостить их всех сильно преувеличенной версией истории. Маю толкнула его локтем, когда его манеры за столом стали слишком плохими, но в целом он не забыл притормозить и сглотнуть, прежде чем заговорить. Все эти ужины с Есино приносили свои плоды.

"Так ты все еще работаешь с марионетками, Маю", — сказал Фугаку, когда Наруто закончил, и стол с интересом посмотрел на Маю.

"Ты ... ты помнишь это?" сказала она высоким голосом, щеки слегка покраснели, и он слегка кивнул.

"Я знаю. В конце концов, это было трудно забыть. Ваша кукла была весьма запоминающейся." — Сказал он, прежде чем поднести небольшой кусочек риса ко рту.

"Букими", — сказала она в качестве объяснения Наруто и Саске, которые вздохнули.

"Хочу ли я вообще знать, как ты наткнулся на моего отца, держа в руках гигантского паука?" он протянул.

"Гигантский паук? Правда?" — Спросила Микото в ужасе и восхищении.

"Марионетка, которую она сама соорудила, не меньше", — сказал Фугаку. "Шикаку сказал мне, что ты учился сам по книгам и свиткам, которые он собрал для тебя. Это очень впечатляет".

Маю сделала глоток воды и усилием воли заставила свои щеки перестать гореть. "Um. Ну, Энсуи-ниисан тоже однажды водил меня на ярмарку кукол в Суне. Это было очень полезно. И мама научила меня делать нити чакры, так как она медик и должна была изучить основы в качестве теста на раннем этапе обучения. У меня также есть сэнсэй в клане Нара, который помог мне освоить деревообработку."

"Что ж, все равно впечатляет, что ты выбрала свой собственный путь и добилась в нем такого успеха", — безмятежно сказал он, и она с удивлением почувствовала, как Саске вздрогнул рядом с ней. Она нахмурила брови и посмотрела на своего товарища по команде, чьи кулаки были сжаты на коленях, когда он уставился в свою тарелку. Ее взгляд метнулся к Микото и Итачи, которые оба выглядели раздраженными в том стиле "я ничего не чувствую", который больше всего нравился Учихе, прежде чем ее взгляд вернулся к Фугаку.

Он выглядел безмятежным, но она могла видеть, что он хотел, чтобы его комментарий был резким. Ах, так он не одобряет навязчивую идею Саске пойти по стопам своего брата. Не то чтобы я его виню, но ему не нужно смущать Саске перед его товарищами по команде.

"Я польщена, что вы так думаете, Фугаку-сама", — сказала она. "На самом деле, Саске очень помог мне адаптировать мою кукольную игру к боевым ситуациям". Маю сделала паузу, чтобы дать этому осмыслиться, игнорируя косой взгляд Саске.

Наруто, как всегда рассеянный, вмешался. "Да, он такой погонщик рабов! Бедняжке Маю приходится начинать сначала свои кукольные ката каждый раз, когда би-Саске решает, что она не сделала их идеально", — сказал он со смешком, и Маю подавила желание ущипнуть его.

"Кукольный... катас?" — Сказал Итачи, выглядя заинтригованным.

"Ага! Они довольно крутые — ты можешь приходить смотреть на нас по утрам, пока мы ждем появления Какаши-сенсея, если хочешь посмотреть", — радостно продолжил Наруто. "Обычно ему требуется несколько часов, чтобы прийти на тренировку команды".

Глаза Итачи сузились, и Маю сглотнула, нежно прощаясь с Какаши. На мгновение воцарилось неловкое молчание, пока Микото не спросила их об их командной тренировке. Саске нерешительно рассказал им об их стратегии и занятиях формированиями, и Итачи заинтересованно хмыкнул. "Нара Шикамару помогает тебе с этим?"

"Ага", — сказала Маю и просияла. "Он гений, когда дело доходит до стратегии", — сказала она, игнорируя сморщенный нос Наруто.

"Да, я полагаю, он довольно умен", — сказал он, пожимая плечами, и Саске спрятал смешок за кулаком, когда Маю послала Наруто оскорбленный взгляд. Губы Микото изогнулись в улыбке, и Итачи посмотрел на свою тарелку с выражением, которое, как предположила Маю, было забавным.

Остальная часть ужина прошла довольно спокойно, Микото задавала нежные вопросы Наруто. Маю довольно рано поняла, что именно из-за него они хотели пригласить всю команду на ужин, вероятно, чтобы незаметно проведать мальчика. Они, вероятно, знали его родителей довольно хорошо, так как Фугаку нужно было бы регулярно работать с Йондайме ... и тогда им, вероятно, сказали, что они не смогут взаимодействовать с Наруто после его смерти. Мысль была мрачной, и она провела некоторое время, представляя, как превращает третьего Хокаге в зеленого и блестящего, пока Итачи не привлек ее внимание.

"Ты все еще заинтересована в вступлении в MPF, Маю-тян?" — спросил он. Фугаку с интересом взглянул на нее, и прежде чем она смогла ответить, Наруто сделал это за нее.

"Поверь в это!" — весело сказал он, казалось, потеряв все следы дискомфорта под мягким вопросом Микото. "Она будет отличным следователем — она уже жутко много знает о людях, просто глядя на них". затем он указал на Фугаку, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, который немного дернулся от грубого действия, а Маю и Саске одинаково вздохнули. Она сильно ткнула его, и он опустил палец и взвизгнул.

"Жутко разбирается в вещах?" — Спросила Микото, заинтересованно наклоняясь вперед.

"Это называется дедукцией, и это не жутко", — сказала Маю, свирепо глядя на своего товарища по команде.

"Это довольно жутко", — сказал Саске скучающим тоном рядом с ней.

"Ага, как тогда, когда бабушка Цунаде пыталась присвоить нам наш первый С-ранг, а Маю посмотрел на нашего клиента и был такой", — он вытянул лицо и повысил голос на октаву, расширяя глаза, и Маю оскорбленно фыркнула: "Ты врешь! На самом деле ты не алкоголик, но ты напуган и пытаешься скрыть это, а теперь скажи нам правду! Или тот раз, когда Акира поцеловал ее без разрешения, и она сказала ему, что его родители разводятся, и она была права! Она знала это, просто увидев, как они забирают его после школы. Или время ..."

"Да, Наруто, спасибо", — сказала Маю, толкая его локтем и не обращая внимания на то, как порозовели ее щеки.

"Вы знаете эти вещи, просто глядя на людей?" Сказал Фугаку, и она сглотнула, когда увидела, что все его внимание было приковано к ней.

"Ну ... да, я полагаю, что так. Но это не волшебный трюк или что-то в этом роде. Это чтение подсказок и подсказок, накопление достаточного количества знаний, чтобы разобраться в них..." Она неловко поерзала.

"Что ты видишь, когда смотришь на меня?" — Спросила Микото, с интересом наклоняясь вперед.

"Э-э..." — сказала Маю, бегая глазами по сторонам. "Это немного агрессивно, Микото-сама, я не думаю..."

"О, все в порядке", — уверенно сказала женщина с покровительственной улыбкой.

Глаза Маю сузились, и рука Саске схватила ее за руку. "Нет, Маю", — прошипел он, и она запнулась, затем посмотрела на него. За столом воцарилась тишина, и она неуверенно улыбнулась.

"Ну", — весело сказала она, "Я могу сказать, что ты был джоунином до выхода на пенсию, и ты все еще держишься в довольно хорошей форме — специалист по гендзюцу?" Микото склонила голову с непроницаемым выражением лица. "Ты не была расстроена из-за ухода на пенсию, даже если иногда скучаешь по ней — тебе нравилось растить Саске и Итачи, и ты наслаждалась своими обязанностями жены главы клана. Ты ненавидишь эдамаме, но поскольку это любимое блюдо твоей семьи, ты никогда ничего не говорила, и готовишь его несколько раз в неделю и ешь без жалоб ", — Маю почти улыбнулась, когда Микото дернулась от неожиданности, а члены ее семьи посмотрели на нее такими же прищуренными глазами.

"Ты ходила на рынок этим утром и остановилась выпить чаю с друзьями", — сказала она, опустив глаза на рукава Микото, чтобы изучить ее руки. "И..." Маю слегка дернулась, ее глаза расширились и встретились с глазами Микото, которая выглядела испуганной. "Ну, мне, наверное, стоит на этом остановиться, как я уже сказал, это становится немного навязчивым".

Маю проигнорировала подозрительные взгляды, которыми наградили ее и Микото, и откусила кусочек риса. Саске расслабился рядом с ней, когда понял, что она не собирается словесно потрошить его семью. "Ну, Маю, это все ... точно", — задумчиво произнесла Микото. "Хотя я должна сказать, я недовольна тем, что ты выставил меня ненавистницей эдамаме", — дразняще пожурила она.

Маю неуверенно улыбнулась женщине в ответ. Ей было интересно, как Саске отнесся бы к тому, чтобы быть старшим братом. Фугаку и Итачи оба бросали на нее пронзительные взгляды, и она изо всех сил старалась не обращать на них внимания во время десерта, испытав облегчение, когда наконец вежливо попрощалась. Неудивительно, что Саске такой неудачник, подумала она про себя. Фугаку немного напряженный.

000

Их следующая миссия ранга С прошла немного лучше, чем первая. Цунаде пристально посмотрела на них, когда передавала свиток, который они должны были доставить на аванпост в дне пути отсюда. "Постарайтесь не попадаться ни в какие ловушки и не оскорблять дипломатов из других стран", — пробормотала она и отмахнулась от них.

Какаши провел день перед их вторым С-рангом, прогоняя их через упражнения "если дерьмо пойдет ко дну", пока они едва могли ходить.

"Если мы разделимся, и вы столкнетесь с неожиданными неприятностями, которые выше вашего ранга, я хочу, чтобы вы использовали дымовые шашки Маю, чтобы подать мне сигнал", — сказал он нехарактерно серьезным голосом. "Подбрось их в воздух и ударь кунаем или сенбоном, если сможешь — Маю, ты можешь использовать свои нити чакры, чтобы раздавить их". ее глаза сузились, и она кивнула один раз. "Зеленый, розовый, затем зеленый означает, что ты ранен. Два розовых цвета означают, что вы столкнулись с силами, не относящимися к шиноби. Розовый, розовый, зеленый означает, что на вас напали угрозы А-ранга и более высокого уровня, и что я должен немедленно приехать ". Они кивали вместе с ним, пока он продолжал отрабатывать дымовые сигналы, и он заставлял их повторять их ему до тех пор, пока они не научились точно их запоминать.

На задании не было никаких ловушек, сердитых дипломатов или неожиданных конокрадов, хотя Наруто наткнулся на ядовитый плющ и провел весь обратный путь, извиваясь и скуля. К счастью, его улучшенное исцеление означало, что к концу дня все прошло само собой, но он поклялся узнать больше о местной флоре после того, как Маю подробно прочитала ему лекцию об опасностях его невежества. Саске назвал его идиотом, и Какаши поник в отчаянии. Однако он угостил их всех раменом, и Маю пришлось рассмеяться, когда она поняла, что это было от облегчения, что все они избежали неприятностей.

Хотя она не могла точно винить его — их первый С-ранг в конечном итоге был переклассифицирован в два завершенных А-ранга. Нечего насмехаться над командой зеленых генинов и их джоунином-сенсеем. Маю знала, что если бы они были в паре с кем-то еще, кроме, может быть, Сарутоби Асумы, они, вероятно, были бы мертвы.

Шикамару и Маю в конечном итоге захватили еще двух чунинов по приказу Шикаку, прежде чем Иноичи сдался и позволил командиру джоунинов разработать программу обучения для своего персонала. Маю не могла не восхищаться хитростью своего отца — он увидел брешь в подготовке сотрудников их разведки и указывал на это с предубеждением, пока все вокруг него не сдались. Когда они, наконец, выяснили местонахождение конверта у молодого, перепуганного чунина, они обнаружили два купона на рожки мороженого в любимом киоске их семьи.

Шикамару застонал, а Маю захихикала, глядя на его расстроенное лицо. "Давай, Шика, теперь ты можешь сводить меня поесть мороженого!" Она схватила его за руку и почти нахмурилась, когда ее сердце подпрыгнуло в груди, когда он не отстранился. Серьезно, быть влюбленным было так раздражающе. Она даже не хотела думать о том, как будет выглядеть ее разум, когда ее гормоны действительно ударят.

В результате "тренировочных упражнений" Шикаку чунин из T & I начал дергаться, когда они заметили Маю и Шикамару, и Шикаку пошутил, что Шота создал что-то вроде группы поддержки для ниндзя, травмированных его детьми. Какаши наконец-то настоял на своем — ну, однажды вечером он появился без предупреждения за десять минут до начала ужина, радостно кивая на предложенную Есино тарелку. После того, как его еда, казалось, исчезла, так и не съев ее, он хлопнул в ладоши, и эй улыбнулся.

"Что ж, это было восхитительно, Есино, спасибо", — сказал он, и она слегка улыбнулась ему.

"Тебе что-то было нужно, Какаши?" — Спросил Шикаку скучающим голосом. "Не то чтобы тебе не всегда рады, но сегодня ты почти пугающе вовремя. Мы даже не доели и половины нашей трапезы. "

"Ах, да. Что ж, мне нужно, чтобы ты перестал поощрять моего ученика похищать ниндзя Конохи", — сказал Какаши, и ай улыбнулся. "Вы знаете, она завоевывает неплохую репутацию, и по какой-то причине люди обвиняют меня".

Шикамару фыркнул, и взгляд Какаши метнулся к нему. "Я предполагаю, что у Асумы тоже будет такой же разговор с тобой. У нас обоих дважды таинственным образом исчезали отчеты о наших миссиях, и мы были вынуждены переделывать их ".

"А", — Шикаку кивнул головой. "У меня были похожие проблемы. Думаю, именно поэтому они говорят: "никогда не выводи из себя бумажного ниндзя".

"Верно", — легко сказал Какаши. "Именно поэтому мы с Асумой пришли к соглашению с ними. Маю и Шикамару прекратят похищать и травмировать своих сотрудников, и они также проведут следующие два дня, помогая им наверстать упущенное, когда трое сотрудников пропали без вести ", — весело сказал он.

Шикаку опустился на свое место, когда три яростных взгляда были направлены в его сторону. "Шикаку!" — Выругался Есино. "Как ты мог?"

"Эх, это был хороший опыт для всех", — сказал он, махнув рукой, и вздрогнул, когда Есино действительно зарычал на него. "Кроме того, им будет полезно увидеть, как работает административная сторона вещей", — легко продолжил он, бросив на Шикамару и Маю ленивый взгляд, который, как они поняли, означал "обратите внимание". Какаши согласно кивал, и два генина обменялись задумчивыми взглядами, прежде чем Шикамару пожал плечами.

"Прекрасно", — лениво сказал он.

"Отлично! Вы будете встречаться со своим контактом перед зданием T & I в восемь в течение следующих двух утра ".

"А как насчет командной тренировки?" — Спросила Маю, беспокоясь о реакции своих товарищей по команде, когда она не появилась, потому что ее наказали.

"Мы с Асумой решили, что завтра проведем совместную тренировку на выносливость".

"Они собираются убить меня", — тихо сказала Маю, и Шикамару выглядел достаточно мрачным, чтобы она подумала, что он, вероятно, согласился.

000

К концу второго дня Маю пришлось по достоинству оценить хитрость Какаши и ее отца. Должно быть, они искали способ получить доступ к разделам миссий и администрации T & I, не выдавая, что они проводят расследование. Подставить Маю и Шикамару для "наказания" было идеальным способом сделать это.

В разгар подачи документов и избегая взглядов административных чунинов, они оба проводили время, просматривая файлы, журналы регистрации и записи заключенных. К концу этого они составили небольшой список подозреваемых в утечке, которая привела к побегу Ватаны, Катсу и Нацу, а также информацию о том, где будет команда Маю, ни одного из которых они не узнали, хотя Маю была удивлена, увидев, что один из них был Учихой. Профессиональный чунин по имени Исаму, который никогда не активировал свой шаринган, но все равно Учиха. Она вспомнила описание Нацу таинственного клиента, который нанял их, и после минутного раздумья взяла с собой домой его файл миссии и отметила все его миссии, в которых он был в том же районе, что и братья и сестры, когда они все еще бесчинствовали в Стране Огня.

Маю прикусила губу, когда увидела, что его задания на миссию и отчеты об инцидентах, поданные о передвижениях трех братьев и сестер, совпали три раза за четырехмесячный период. Она также отметила файл одного из медиков, который несколько раз посещал Ватану за последние четыре года. Он был генином и всегда ходил с медиком с большим стажем, но что-то в его досье показалось Маю неправильным.

На бумаге Кабуто казался талантливым, так почему же в пятнадцать лет он все еще был генином? Просмотрев записи о его экзаменах на чунина — всех шести из них — она поняла, что он проиграл четыре своих теста. Кроме того, единственным другим заключенным, которого он посещал, была Мизуки, еще одна полусумасшедшая предательница. Она постучала пальцами по столу, а затем решила отметить, что Шикаку следует привести в порядок свой разум. Маю передала информацию Шикаку, который вздохнул и провел рукой по лицу, но ничего не сказал.

Она с облегчением присоединилась к мальчикам на мосту на следующий день, и после того, как она пожаловалась на нее за то, что она бросила их на милость Какаши и Асумы, они провели некоторое время в спарринге, ожидая появления своего сенсея. Когда появился очаровательный мопс и скучающим голосом сказал им, что Какаши не сможет прийти, они согласились сбегать и захватить немного данго.

Они были на полпути туда, когда зазвучал сигнал тревоги. Маю вздрогнула от шока и обменялась взглядами со своими товарищами по команде. Она прислушалась на мгновение и выдохнула воздух, когда узнала рисунок. Джоунины должны были отчитываться перед командиром, чунины отвечали за то, чтобы улицы были очищены от генинов и гражданских лиц, которые должны были проникнуть внутрь.

"Давай", — пробормотала она. "Комплекс Нара ближе всего, ты можешь оставаться со мной, пока они не озвучат, что все чисто". Часть ее хотела побежать прямо к Шикаку и посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, но знала, что он не будет впечатлен, и у нее будут Большие неприятности, если она попытается это сделать. Игнорирование экстренных процедур может привести к тому, что ее бросят в камеру на несколько дней. Улицы уже начали пустеть, и она знала, что им нужно было двигаться, если они не хотели, чтобы за ними по пятам следовали разъяренные чунины.

Отвлекшись, она повернулась, не глядя, куда собиралась направиться к дому, и налетела прямо на одетую в черное фигуру с уханьем. Она уставилась на мальчика, одетого во что-то похожее на комбинезон с кошачьими ушками, и издала тихий писк, когда он схватил ее за тунику и оторвал от земли.

"Смотри, куда идешь, малышка", — прорычал он, и прежде чем она смогла сдержаться, она захихикала, даже когда схватила его за запястье, чтобы не задохнуться.

Он нахмурился и слегка встряхнул ее, и Наруто крикнул мальчику, чтобы он отпустил ее. "Извините, извините", — сказала она, улучив момент, чтобы изучить его и симпатичную светловолосую девушку, стоящую рядом с ним, чьи черты были достаточно похожи, что они, должно быть, родственники, стоящую рядом с ними в раздражении. "Это просто кошачьи ушки, правда?"

Щеки мальчика покраснели от гнева, и он усилил хватку. Она немного поперхнулась и подумала о том, чтобы вырваться, но ей не очень хотелось устраивать международный инцидент со случайным песчаным кононом. Наруто кричал на заднем плане, но она в основном не обращала на него внимания.

"Канкуро, отпусти ее", — сказала девушка скучающим голосом. "Ты же знаешь, что мы должны избегать неприятностей".

Прежде чем он успел ответить, что-то ударило мальчика по руке, он вскрикнул и уронил ее. Она приземлилась на корточки и выпрямилась, разглаживая складки на своей тунике и посылая Саске, который небрежно подбрасывал в руке еще один камень, благодарный взгляд.

"Канкуро", — произнес тихий, мертвый голос в нескольких футах справа, и Маю отскочила назад, чтобы присоединиться к своей команде, когда увидела, как лица двух песчаных ниндзя превратились в маски ужаса. Ее взгляд метнулся к маленькому рыжеволосому мальчику с иероглифами любви, вырезанными у него на лбу, и большой тыквой на спине. "Ты позоришь Суну", — и Маю вздрогнула бы, если бы не знала , что проявление слабости перед этим сумасшедшим мальчиком может означать смерть.

"Давай, Саске, Наруто. Нам нужно попасть внутрь", — твердо сказала она, хватая их за рукава и делая шаг назад, когда мальчик-кот — Канкуро — заикаясь, испуганно извинился.

"Подожди минутку!" — Сказал Наруто, и Маю пришлось подавить желание дать ему пощечину. "Что Суна нин делает в Конохе?"

Блондинка бросила на него презрительный взгляд, более достойно скрывая свой страх, чем Канкуро, хотя в ее руках чувствовалась легкая дрожь. "Я знал, что ниндзя Конохи были мягкими и отвлекаемыми, но насколько глупым нужно быть, чтобы даже не понимать, что экзамены на чунина проводятся в твоей собственной деревне?"

"Что..." Но Саске, казалось, уловил хорошо скрытое беспокойство Маю, потому что он помогал оттаскивать Наруто.

"Заткнись, идиот, нам нужно идти".

Все еще не обращая внимания, Наруто немного боролся, прежде чем Маю, наконец, сдалась и сказала "Наруто, пожалуйста", и даже он не был настолько неосмотрителен, чтобы не заметить, насколько это было не в его характере, потому что он изучал ее мгновение, прежде чем позволить им тащить его по почти пустой улице. Не говоря больше ни слова, они поднялись на крыши, у Маю по спине побежали мурашки, когда она почувствовала на себе эти мертвые глаза, пока они не скрылись из виду.

Когда они наконец закрыли за собой дверь, ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она смогла сосредоточиться достаточно, чтобы снять сандалии. Мальчики, встревоженные ее странным поведением, последовали за ней на кухню, где она заварила чай.

Наконец, почувствовав нетерпение Наруто, она заговорила. "Этот мальчик ... с ним что-то не так", — сказала она спокойным, серьезным голосом. "Он опасен, и он... я думаю, он психопат".

Саске усмехнулся. "Все шиноби опасны".

"Нет", — сказала она, взмахнув рукой. "Вы видели его товарищей? Они были в ужасе. И его глаза... И. От него пахло кровью. Как будто это все слои и наслоения, как будто он убил так много людей, что это просто... — она замолчала. "Обещайте мне, что вы двое ничего с ним не начнете", — внезапно сказала она, глядя на своих товарищей по команде, которые казались встревоженными. "Обещай мне!" — рявкнула она.

Наруто медленно протянул руку и взял ее за руку, успокаивающе поглаживая. "Хорошо, Маю. Мы обещаем, — сказал он необычно торжественным голосом. "Если мы сможем избежать этого, мы не будем с ним драться".

Ее взгляд метнулся к Саске, который тяжело вздохнул, прежде чем скрестить руки на груди. "Хорошо", — согласился он. Наруто подвел ее к стулу и усадил, прежде чем приступить к приготовлению чая.

"Ты ужасен в приготовлении чая", — проворчала Маю, но позволила ему хлопотать над ней. Она приподняла бровь, когда Саске схватил данго, оставленный Есино в холодильнике на закуску, и поставил его перед ней. Она слегка улыбнулась им, чувствуя себя лучше от их небольшой доброты.

"Интересно, что случилось с сигнализацией", — размышляла она, делая глоток слишком горького чая.

Саске пожал плечами. "Твой отец будет знать, верно? Мы можем спросить его, когда он вернется", как будто было принято, что они будут сидеть с ней на корточках до конца дня. О, подумала она, когда что-то щелкнуло в ее мозгу, вот что имели в виду люди, когда говорили о том, насколько сильны узы между товарищами по команде.

"Ммм", — промычала она. "Я думаю, мне следует подумать о ланче, раз уж нас прервали". После многих лет жизни с Есино, и Шикамару, и Маю были достаточно опытны на кухне, чтобы постоять за себя, даже если Маю находила это скучным, а младшую Нару — раздражающей. Наруто обрадовался и попросил ее приготовить рамен.

— Идиот, — сказала она ласково, — как будто я знаю, как приготовить нерастворимое. Как насчет темпуры?"

"Ты знал об экзаменах на чунина?" — Спросила Маю у Саске после обеда, и тот кивнул.

"Папа был занят обеспечением безопасности и дипломатической подготовкой для вооруженных сил", — объяснил он. "Но я сомневаюсь, что нас номинируют — мы были генинами всего три месяца".

Маю кивнула, но, как и ожидалось, Наруто поднял шум. Привыкшая говорить через него, Маю надулась. "Как я мог не знать об этом? Я все знаю, — фыркнула она, и Саске закатил на нее глаза.

"Итак..." — застенчиво сказал Наруто. "Еще раз, что это за экзамены на чунина?" Саске стукнул головой по столу, в то время как Маю одарила своего светловолосого товарища по команде равнодушным взглядом. Она знала, что он облажался в академии по большей части, но на самомделе?

000

Они провели день, бездельничая по дому после обеда, Маю и Саске читали, а Наруто пытался отвлечь их, пока один из старых наборов ловушек Шикамару не заинтересовал его. Есино вернулась домой около четырех, выглядя измученной. Она улыбнулась трем генинам, когда они последовали за ней, как утки, на кухню, и с благодарностью приняла предложение Маю приготовить ей чай, прежде чем рухнуть в кресло.

"Вы знаете, для чего была установлена сигнализация?" — Прямо спросила Маю, протягивая матери чай.

"Как прошел твой день, мам? О, мой был великолепен, спасибо, — беззлобно съязвила Есино, прежде чем вздохнуть. "Да. Сегодня несколько высокопоставленных подозреваемых сбежали из-под стражи", — сказала она трезвым голосом. "Погибли два офицера, еще пятеро получили ранения". Глаза Есино метнулись к Саске, когда он напрягся.

"С твоими братом и отцом все в порядке", — быстро заверила она его, протягивая руку, чтобы сжать ее. "Я сам видел их, когда они остановились, чтобы проверить раненых офицеров".

"Ты знаешь, кто..." Саске осекся, и она покачала головой.

"Нет, извини", — сказала она, и Маю увидела, что она сожалеет о том, что побеспокоила его. "Ты останешься на ужин?" — Спросила Есино после неловкого момента, и Наруто с энтузиазмом ответил "да", но Саске колебался.

"Мне, наверное, пора домой..."

"Подожди Шикаку, он проводит тебя", — сказал Есино серьезным голосом, с которым даже Саске не посмел бы спорить.

Маю помогала Есино с ужином, в то время как Наруто и Саске препирались за столом, когда она услышала шум у двери.

"Мы дома", — сказал скучающий голос Шикаку от входа.

"Добро пожаловать домой!" Звонил Есино. Маю оглянулась через плечо, но не сдвинулась с места, где жарила рис. Она моргнула, когда вошел не только Шикаку, но и Шикамару, Итачи и Какаши.

"А, вот и мои своенравные ученики", — сказал Какаши. "Я забеспокоился, когда ты сегодня вообще не пытался совать свой нос в неприятности".

Итачи поклонился Есино, когда тот вошел, а Шикамару направился прямиком к Маю, которая вздохнула с облегчением, когда он бочком подошел к ней. "Где ты был?" — тихо спросила она, слушая вполуха, как Саске поспешил к своему брату.

"Мы были прямо рядом с рестораном тети Чоджи, когда сработала сигнализация, так что мы провели там день", — лениво сказал он, но его глаза пристально изучали ее лицо. "Что-то тебя расстроило", — пробормотал он, и она пожала плечами, но прислонилась к нему.

"Двое полицейских, которые были убиты, были офицерами Учиха Кенджи и Учиха Рин", — торжественно сказал Итачи, и Маю обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как лицо Саске исказилось от боли.

"Замени меня", — пробормотала она Шикамару, отбросив деревянную ложку для помешивания и встав у левого плеча Саске, в то время как Наруто встал справа от него. Какаши неторопливо подошел, чтобы встать позади всех, пока Есино выражала соболезнования по поводу их потери.

"Кухня становится довольно переполненной", — протянул Шикаку. "Дети, почему бы вам не отвести Какаши и Итачи в гостиную. Мы с Есино закончим ужин. Ты остаешься?" — спросил он двух дополнительных взрослых. Глаза Какаши метнулись к Саске, прежде чем слегка кивнуть после того, как Итачи поклонился и принял приглашение.

"Мама и папа будут заняты допоздна", — сказал он в качестве объяснения Саске. "Они попросили меня остаться с тобой". Маю изучала, как его тело было наклонено, чтобы оставаться между Саске и точками входа в комнату, и ее глаза расширились. Нервничал ли Итачи вообще, или была какая-то конкретная угроза Саске?

Их мягко выпроводили из комнаты, хотя Какаши предпочел остаться на кухне. Маю и Наруто сидели по обе стороны от Саске, чьи плечи были согнуты, а руки сложены на коленях. Маю обменялась нервным взглядом с Наруто поверх его головы, и она кивнула подбородком в сторону блондинки, явно говоря, сделай что-нибудь. Она была ужасна в такого рода вещах. Шикамару вежливо втянул Итачи в игру в сеги, создавая у них иллюзию уединения.

"Саске..." Сказал Наруто и осторожно положил руку ему на спину. Другой мальчик на мгновение напрягся, прежде чем расслабиться. Маю осторожно наклонилась к нему, и несколько минут они сидели в тишине, прислушиваясь к тихому бормотанию взрослых в другой комнате и случайному скрежету фигур сеги, передвигающихся по доске.

Наконец, Саске заговорил тихим голосом. "Рин нянчилась со мной, когда я была моложе. Она всегда была очень... доброй.

Маю сжала губы и прижалась к нему более полно. "Мне жаль, Саске", — тихо сказал Наруто, его голубые глаза наполнились слезами. После этого все замолчали, пока Есино не позвал их ужинать. За столом было немного тесно, но Маю втиснулась между Саске и Шикамару, а Наруто с другой стороны от Шикамару, так что взрослые могли удобно расположиться на концах стола и напротив них.

Наруто продолжал расспрашивать взрослых о сбежавших подозреваемых, но они легко уклонялись от его вопросов. У Маю начало закрадываться подозрение относительно того, кто именно сбежал из-под стражи. В любом случае, почему их внутренняя безопасность была такой дрянной? Казалось, что каждый второй день появлялись предатели, и люди убегали.

"Эй, почему ты не рассказала нам об экзаменах на чунина?" — Внезапно воскликнул Наруто. "Мы должны были выяснить это у команды Суна нин. Один из них был действительно жутким ребенком — он даже напугал Маю ".

"Я не испугалась", — пробормотала она, и Саске усмехнулся, выглядя оправившимся от шока.

"Пожалуйста, ты буквально дрожала", — съязвил он.

Шикаку и Шикамару одарили ее острыми взглядами. "О?" сказал ее отец, откладывая палочки для еды. "Это не похоже на Маю".

"Она практически оттащила меня от него", — сказал Наруто, не обращая внимания на смущение Маю и беспокойство взрослых. "Она сказала...что ты сказал?" — спросил он.

"Она сказала, что он был опасным психопатом, который убивал так много и так часто, что от него пахло так, словно он был покрыт слоями крови", — сказал Саске притворно скучающим голосом.

"Правильно! И она заставила нас пообещать держаться от него подальше", — сказал Наруто, кивнув.

"Как он выглядел?" — спросил я. — Спросил Какаши, понизив голос до капитанского.

Маю выпрямилась в ответ и посмотрела на него. "Примерно моего роста и возраста, может быть, немного моложе, рыжие волосы, зеленые глаза, иероглифы любви на лбу. Он был бледен и нес на спине большую тыквенную бутыль. Он и его товарищи здесь для сдачи экзаменов на звание чунина."

Шикаку и Какаши обменялись взглядами, в то время как Шикамару схватил ее за руку под столом и сжал. "Ты знаешь, кто он", — протянул он, уловив напряжение.

"Гаара из пустыни", — подтвердил Шикаку, склонившись над тарелкой и подперев подбородок рукой. "Сын Казекаге".

Маю нахмурилась и резко опустилась на стул. "Превосходно", — пробормотала она себе под нос. Сын Каге-убийцы разгуливал по Конохе, и, по-видимому, их безопасность все еще была отстой. Отличное сочетание.

"Это напомнило мне!" — Весело сказал Какаши, и бумаги, казалось, появились из ниоткуда в его руках. "Я назначил тебя на экзамены на звание чунина".

Есино поперхнулась чаем, и Наруто просиял. "Эй, я знал, что мы достаточно круты, чтобы быть на экзаменах!"

"Что", — сказал Итачи, в то время как у Саске появился странный блеск в глазах.

Какаши проигнорировал их всех. "Если вы хотите войти, заполните эти поля и явитесь по указанному адресу через три дня".

Есино пришла в себя после вдоха чая в рекордно короткие сроки и повернулась, чтобы пристально взглянуть на Какаши. "Тебе не кажется, что они немного..." но он уже исчез в вихре листьев. Шикаку вздохнул, когда Итачи и Есино обратили на него яростные взгляды.

"Ты же знаешь, что это зависит не от меня. Хокаге и совет одобрили их кандидатуры." Он потер затылок и ссутулился. "Все девять новичков были приняты".

Взгляд Маю метнулся к Шикамару, который пожал плечами. "Я собирался сказать тебе позже", — протянул он.

Маю проглотила любые слова о том, насколько опасными могут быть экзамены — в конце концов, не стоит лицемерить. "Ну, тогда Седьмому и Десятому просто придется объединиться и помогать друг другу", — сказала она и была вознаграждена полуулыбкой от Шикамару, довольным гудением от Саске и криком "Поверь!" от Наруто.

000

Три дня спустя Маю и ее команда наблюдали за толпой генинов, пытающихся пробиться мимо того, что, скорее всего, было растениями, и сумевших преградить путь к лестнице, к которой они пытались добраться, пока они были там. Маю устала от трех дней подряд, проведенных в ее лаборатории и практикующихся с Десятой командой, что означало слишком много времени, проведенного с Ино. Вдобавок к своей обычной властности, она, казалось, с головой погрузилась в период полового созревания.

Ее грудь и бедра начали развиваться, и она продолжала флиртовать с любым мужчиной в поле зрения. Хотя реакция мальчиков была довольно веселой, Маю должна была признать. Чоджи покраснел и замолчал, Саске выглядел убийственным и проигнорировал ее, а Наруто брызгал слюной и размахивал руками, когда вообще замечал. Шикамару либо игнорировал это, либо бросал на нее странные косые взгляды, даже бормотал "неприятно", когда она повисала на его руке или хлопала ресницами.

Все шестеро были вооружены таким количеством дымовых шашек, меток со взрывчаткой и мотков проволоки ниндзя, какое только могли унести. У Маю на бедре висела карусель, а за спиной — рюкзак с близнецами. Букими был в одном из свитков карусели, и у каждого из мальчиков были свитки для хранения, содержащие наборы для выживания и ловушки, которые Шикамару собрал для них.

В карусели Маю были наборы Шикамару, дополнительные дымовые шашки, а в одном свитке была специальная аптечка, которую ей помогла собрать Есино. Старая сумка с инструментами Шикаку висела у нее на заднем правом бедре, и ее сумка с кунаем была на месте. Они были готовы.

Маю приложила руку к голове, почувствовав странное давление, и быстро заморгала, когда сцена перед ней, казалось, заколебалась. "Я ... остановитесь на секунду", — пробормотала она мальчикам, которые повернулись, чтобы посмотреть на нее с беспокойством.

Легким взмахом руки она сфокусировала взгляд на сцене перед собой и погрузилась в пещеру своего разума. Файл с надписью "Реальное время" был открыт перед ней, и она моргнула и наклонила голову, увидев, что там бок о бок воспроизводятся две отдельные сцены. Один, казалось, колебался, появляясь и исчезая из существования, и через мгновение она охнула от осознания. Она была под действием гендзюцу — вероятно, довольно простого. Казалось, что ее разумная пещера удерживала ее от того, чтобы быть легко одураченной гендзюцу. Ей придется проверить это ... позже.

Протянув руку, она коснулась изображения, которое казалось "неправильным", и усилием воли направила чакру внутрь, пока оно не растворилось, а затем вернулась в реальность.

"Ты видишь это?" — прошептала она Саске, протягивая руку, чтобы схватить Наруто за воротник, когда он сделал шаг вперед и потребовал, чтобы его пропустили.

"Да. Должны ли мы..."

Маю покачала головой и продолжала держать Наруто за воротник, несмотря на его протесты, обходя толпу и игнорируя ее, убедившись, что Шикамару не был одним из генинов, стоящих вокруг. Ее губы изогнулись, когда она увидела, что это не так — конечно, Шикамару не купился бы на что-то настолько простое. Маю вздохнула, когда Наруто напрягся в ее хватке.

"Эй, эй, что ты делаешь?" Он запротестовал. "Экзамены проходят именно так!"

Саске схватил его за руку и помог ей оттащить его, наклонившись вперед, чтобы прошипеть что-то ему на ухо. "Что вы имеете в виду, это гендзюцу?!" — взвизгнул он, и Маю застонала, когда всеобщее внимание переключилось на них.

"Наруто, если ты не заткнешься и не пойдешь с нами прямо сейчас, я подожгу тебя", — спокойно сказала она. Он посмотрел на нее и сглотнул, прежде чем издать нервный смешок.

"Хорошо, хорошо, не нужно впадать в ярость", — сказал он и повернулся, чтобы следовать за ними вверх по лестнице. Маю отскочила назад, когда перед ними появилось зеленое пятно, преграждающее им путь. Маю медленно моргнула в шоке, увидев перед собой странно выглядящего мальчика в зеленом комбинезоне и оранжевых гетрах.

"Ах, так ты тоже видел сквозь иллюзию!" он закричал, и Маю обернулась, услышав вздох позади себя, чтобы увидеть страдальчески выглядящего мальчика Хьюга и куноичи с волосами, собранными в два пучка на затылке.

"Поверь в это!" Наруто плакал. "Ничто не проходит дальше Седьмой команды!"

"Наруто!" — Сказала Маю сквозь стиснутые зубы. "Что я говорил о том, чтобы не привлекать к себе внимания". И сценарий поджога начинал выглядеть все лучше и лучше.

Прежде чем он смог ответить, одетый в зеленое мальчик указал пальцем на Саске, его глаза расширились от понимания. "Седьмая команда! Тогда ты, должно быть, Учиха Саске. Я требую, чтобы ты сразился со мной!"

Теперь они собирали толпу, и Маю уставилась на мальчика, в то время как Саске оглядел его с ног до головы и усмехнулся. При этих словах комбинезон возмущенно выпрямился. "Меня зовут Рок Ли, и я требую, чтобы ты сразился со мной. Я докажу, что мой Гений Усилий гораздо более Молод, чем гений того, кто родился с этим! Я ни за что не проиграю!"

Глаза Саске сузились, и он наклонился вперед, в пространство Ли, и Маю поняла, что глупый мальчишка собирается согласиться. Ее и без того изнуряющий характер лопнул, и она доказала, что ее скоростные тренировки приносят свои плоды, когда ее руки метнулись вперед и вцепились в уши мальчиков, прежде чем они смогли увернуться. Она резко повернулась и притянула их к себе, не обращая внимания на то, как их лица исказились от боли.

"Идиоты!" — прошипела она. "Ты — разочарование для Конохи! У нас в разгаре международный экзамен , полный потенциальных врагов , а вы затеваете подогретые тестостероном драки друг с другом?" она потрясла ими, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, игнорируя их протесты. "Саске, что бы сказал Какаши-сенсей? Что бы сказал Итачи ? А теперь, вы двое, прекратите это нелепое позерство, и Рок Ли, вы дадите моей команде пройти без единого писка, понятно?"

Мальчик, глаза которого наполнились слезами, отчаянно закивал, и она отпустила его ухо. "Прости меня, прекрасный цветок, ты говоришь правду! Мой собственный сэнсэй тоже был бы очень разочарован, если бы стал свидетелем того, как я веду себя таким Не по-юношески и Постыдно!"

Маю проигнорировала его и обратила свое внимание на хихикающего Наруто, вцепившись в его ухо свободной рукой и игнорируя его протесты, когда она тащила их обоих мимо плачущего Ли, едва замечая взгляды благоговения, которые посылали ей товарищи по команде Ли.

"Ай, ай, ай, Маю-тян! Стоп, что я наделал? Этот ублюдок — тот, кто...

Маю слушала жалобы Наруто и сердитое шипение Саске, пока они не достигли верха лестницы, где она, наконец, отпустила их. "Вам двоим лучше с этого момента следовать плану", — сказала она и потопала по коридору, игнорируя их протесты.

Она резко остановилась, когда увидела Какаши, стоящего за пределами комнаты, которую они искали, и посмеивающегося над ними. Маю бросила на него равнодушный взгляд, когда он объяснил, что если бы все трое не пришли, никто из них не смог бы участвовать в конкурсе.

"Без обид, сенсей, но да", — сказала она ровно, и он надулся.

"Маю-тян, ты такая злая", — пожаловался он.

"Ты говоришь нам", — пробормотал Саске, потирая ухо.

"Удачи, мой маленький генин, и я горжусь тобой", — сказал Какаши, затем исчез с улыбкой в глазах.

Маю фыркнула и протопала в комнату, остановившись от огромного количества детей-ниндзя в комнате. Она ущипнула себя за переносицу и немного поворчала, задаваясь вопросом, не слишком ли поздно идти домой и забыть все об этом дурацком экзамене.

"Саске-кун!" Маю съежилась от голоса Ино и открыла глаза, чтобы найти источник. Она немного расслабилась, когда увидела скучающего Шикамару, стоящего со своей командой у стены.

"Вот и Десятая команда", — сказала она с немалым облегчением, когда к ней присоединились ее собственные товарищи по команде, и она быстро прошла сквозь толпу, пока не оказалась рядом с Шикамару. Она уткнулась носом в его шею и шмыгнула носом.

"Мои товарищи по команде такие глупые", — грустно сказала она и усмехнулась, когда его грудь затряслась от смеха, и он заключил ее в объятия.

"Эй!" — крикнул я. — Сказал Наруто, и она почувствовала спиной хмурый взгляд Саске. Она проигнорировала их и вдохнула пряный аромат Шикамару.

"Ты ... нюхаешь его?" — раздался веселый голос, и она повернула лицо достаточно, чтобы увидеть ухмыляющегося Кибу, стоящего рядом с ними, Хинату, краснеющую рядом с ним, и торжественную Сино за их спинами.

"Он хорошо пахнет", — сказала она, совершенно не стыдясь. "Даже Какаши-сенсей не может удержаться, чтобы не понюхать Нару", — пробормотали Наруто и Саске, а Шикамару вскрикнул "что?" но она продолжала говорить за них. "Кроме того, как будто ты из тех, кто говорит о жутких нюхачах", — поддразнила она.

Киба скрестил руки на груди и свирепо посмотрел. "Это не жутко ..."

"Так и есть, немного", — радостно сказала Маю, чувствуя, что расслабляется от подшучивания. "Держу пари, ты чувствуешь запах того, что я ел вчера на ужин". Акамару рявкнул, и Киба сдулся.

"В любом случае, на чьей ты стороне?" он что-то пробормотал своей собаке. "Кроме того, я не единственный, кто может сказать, что все ели прошлой ночью, не будучи сказанным".

"Не будь смешным, я знаю это только в том случае, если есть признаки", — властно сказала Маю, наваливаясь всем своим весом на Шикамару, который покачнулся, прежде чем собраться с силами.

Прежде чем он успел ответить, им сказали занять свои места для письменной части экзамена. Маю надулась, и Шикамару в последний раз обнял ее, прежде чем пробормотать "Неприятно. Удачи", — ей на ухо, и они разошлись по своим местам.

000

Маю хватала ртом воздух, глядя на разрушенный лес вокруг них и удивляясь, как все так быстро полетело к черту. Видя, что Орочимару на мгновение отвлекся на Наруто, она трясущимися руками полезла в свою сумку и вытащила три дымовые шашки. Она осторожно вытянула струны, прикрепила их к бомбам, сделала глубокий вдох и подняла руку, вытягивая струны как можно дальше в воздух. Когда она была уверена, что они очистили купол, она накачивала их чакрой, пока они не лопнули в определенном порядке.

Розовый, розовый, зеленый, для угроз класса А и выше. Пожалуйста, сенсей, пожалуйста, смотрите, в отчаянии подумала она, когда Наруто потерял сознание от того, что с ним сделал Орочимару. Она могла только молиться, чтобы он был жив.

"И что, по-твоему, ты делаешь, маленькая куноичи?" — прошипел мужчина, поворачиваясь к ней. Она присела на корточки перед Саске, который стоял на коленях, широко раскрыв глаза, и застонала от волны убийственного намерения, посланного на нее конохой S-класса.

"Ты не можешь получить его или его глаза", — процедила она сквозь зубы, мысленно возвращаясь к файлу, который она видела много лет назад, полному заметок об экспериментах, проведенных на Учиха.

"И откуда ты знаешь, что его глаза — это то, что мне нужно?" мужчина что-то промурлыкал, шагнув вперед, и Маю вырвало, когда она упала на колени, упершись одной рукой в землю, чтобы не упасть лицом в грязь.

"П — люди. Являются. Они всегда..." Она подавилась страхом, охватившим ее, и закрыла глаза, посылая чакру, чтобы укрепить барьер вокруг пещеры ее разума. Страх отступил настолько, что она снова могла дышать, хотя и ненадолго. "Люди всегда так удивляются тому, что я знаю", — наконец выдавила она, и он промурлыкал в ответ.

Как все дошло до этого момента? "И почему безопасность в нашей деревне такая чертовски ужасная", подумала Маю. Тест на выживание тоже начался так хорошо. Они едва пробыли в лесу час, как на них напала команда из Кири. Маю была почти шокирована тем, как легко они разделались с командой, и предварительно решила, что их ужасная удача отвернулась, когда они даже нашли нужный им свиток — небеса — спрятанный в одной из их сумок.

Они договорились разыскать Десятую команду, если это возможно, и направиться к башне, когда из ниоткуда налетел сильный порыв ветра и отделил Наруто от них. Затем появилась жуткая травяная нин, и стала еще более жуткой, когда Орочимару сбросила свое тело, как кожу, и начала разглагольствовать о том, что ей нужны тела мальчиков предпубертатного возраста. Затем он избивал их, как ни в чем не бывало, пресекая каждую попытку побега и даже близко не подходя к тому, чтобы быть подожженным, взорванным или отравленным Маю, несмотря на все ее усилия. Ее куклы валялись вокруг нее по кусочкам, и она бы заплакала из-за этого, если бы уже не собиралась плакать из-за того, как они облажались.

Даже Наруто в режиме Кьюби не смог остановить его, и теперь он был ... Нет, он дышит, послушай, успокойся, сказала она себе и сделала глубокий вдох. "Найди себе другого Учиху", — пробормотала она.

С расстояния тридцати футов его рука вытянулась слишком быстро, чтобы она могла уследить за ней взглядом, и врезалась ей в бок с такой силой, что она отлетела к дереву. Ошеломленная, хватая ртом воздух, она смотрела, как Саске выкрикивает ее имя. Крутанув шаринган, он вонзил кунай себе в ногу, выходя из вызванного страхом оцепенения.

Орочимару просто смеялся, когда атаковал, уклоняясь от каждого удара, пока он почти лениво не отправил Саске в полет по воздуху с помощником. Мальчик ударился о землю и перекатился несколько раз, прежде чем на мгновение застыл, ошеломленный. Он слабо поднялся на четвереньки.

"Должен сказать, я ожидал большего от брата Учихи Итачи, но я думаю, что два гения его калибра в одном поколении просили бы слишком многого", — сказал Орочимару своим шипящим, странным голосом. "К сожалению, он недоступен для меня, так что вам придется это сделать".

Маю приготовила десять взрывных меток на конце своих нитей чакры, пока мужчина насмехался над Саске, и она послала их в него, пока он был наполовину отвлечен, спотыкаясь, поднялась на ноги и побежала к Саске так быстро, как только могла, игнорируя свои ноющие ребра и спину.

Взрыв почти сбил ее с ног, но она накачала больше чакры в ноги, так отчаянно желая добраться до Саске, что не обращала внимания на лесную подстилку.

Ахнув, ее нога задела торчащий из земли корень, и она поплыла вперед, не в силах остановить свой импульс. Она приготовилась ударить своего товарища по команде, уже проклиная свою неуклюжесть, которая стоила бы им обоим драгоценного времени. Краем глаза она увидела белое пятно, движущееся к Саске, и поняла, что вот-вот столкнется с ним, но ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Тогда...ослепляющая боль в ее руке, когда она ударила своего товарища по команде, отправив их обоих на землю. Она посмотрела вниз и закричала, когда поняла, что вещь , прикрепленная к ее руке, была Орочимару, его зубы сомкнулись вокруг обнаженной кожи ее бицепса, шея неестественно вытянута из его тела.

Он открыл рот и притянул голову обратно к своему телу. "Ты глупая маленькая сучка", — прорычал он. "Этот подарок предназначался не тебе!"

Она не могла ответить, не могла думать, потому что боль распространялась вместе с печатью, которую Орочимару каким-то образом сформировал на ее руке после укуса. Она почесала руку другой рукой, издав еще один крик боли, когда он двинулся вверх, к ее шее. И она чувствовала это, как будто это было что-то живое. Он тянулся к ней, пытаясь проникнуть в ее разум и завладеть ее волей -

Она знала, что все еще кричит, и что Саске отчаянно пытается оттащить ее, повторяя ее имя снова и снова. Желчь подступила к ее горлу, потому что она чувствовала себя оскорбленной этим присутствием, которое не было ее собственным, двигалось под кожей, шепча что-то ей на ухо.

Неосознанно она упала в свою пещеру разума и сразу же после входа упала на колени. Она в ужасе огляделась вокруг, когда все это содрогнулось и затряслось, а ее картотечные шкафы, выстроенные аккуратными маленькими рядами, начали падать, ящики открывались, и файлы — воспоминания, знания — вываливались на пол.

На мгновение она изумленно уставилась на разрушения, но очередная резкая дрожь заставила ее поднять глаза, и она ахнула, когда увидела, что на потолке начали образовываться трещины. "Что..." — прошептала она, когда они вытянулись в виде паутины, и ей пришлось отпрыгнуть в сторону, когда упал большой кусок потолка.

С трудом поднявшись на ноги, она оторвалась от земли и подошла к дыре, заглядывая внутрь, и ей пришлось сдержать еще один крик, когда она увидела, что причинило ущерб. Огромная белая змея парила в темноте за пределами купола, разъяренная, и пока она смотрела, она попятилась назад, прежде чем снова врезаться в купол. Несмотря на то, что она придала ему эластичность и покрыла масляным блеском, чтобы затруднить получение покупки для внешних существ, сама сила змеи позволяла ей наносить значительный урон стенам пещеры с каждым попаданием.

С такой скоростью он прорвется за три удара, подумала она, паника нарастала. Я не могу остановить его ... У нас нет времени строить еще одну защиту. И когда он это сделает, он не возьмет верх. Это trauma...it убьешь меня.

Она заставила себя успокоиться и была отброшена назад, когда змея снова врезалась в купол. Ее разум лихорадочно искал решение — любое решение, когда она почувствовала, как что-то капает ей на волосы. Она нетерпеливо вытерла его и посмотрела вниз на масло, которое капнуло с потолка ей на руку. И... О, подумала она про себя, внезапно почувствовав головокружение.

Тогда у нее не было времени переосмысливать свой план. Она ускорилась через маленькое отверстие в потолке как раз вовремя, чтобы увидеть, как змея отступает для нового удара. Вспомнив, как выглядел Саске каждый раз, когда он выпускал один из знаменитых Больших огненных шаров своего клана, Маю отступила назад и крикнула "Высвобождение огня: Большой огненный шар!", прежде чем сложить указательный и большой пальцы в круг и поднести их к губам, и наклонилась вперед, чтобы выпустить огромный огненный шар на купол, превратив его в ад, когда змея нанесла удар. Она предположила, что на самом деле не нужно было знать, как делать дзюцу, чтобы заставить его работать в ее уме.

Змея, покрытая маслом от своих предыдущих попыток проникнуть внутрь, с криком осветилась, и Маю засмеялась, падая обратно в пещеру своего разума, едва видя разрушения вокруг себя, когда огромная змея извивалась в темноте вокруг купола, прежде чем исчезнуть.

000

Какаши мчался через лес, сердце колотилось в его груди, Итачи молчаливой тенью шел рядом с ним. В тот момент, когда он увидел сигнал с башни — розовый, розовый, зеленый , — где он ждал с другим джоунином-сенсеем и братом Саске, он понял.

"В лесу угроза класса А или выше, она нападает на моих учеников", — сказал он спокойным голосом, который он использовал, когда на задании действительно творилось дерьмо, затем он прыгнул к окну и ушел, прежде чем кто-либо мог потребовать, чтобы он следовал правилам и оставался на месте. Потому что это была мольба о помощи от его учеников, и будь он проклят, если проигнорирует ее.

Итачи был единственным человеком, который был достаточно быстр, чтобы не отставать от него, и Какаши был рад его присутствию, когда почувствовал, что его преследует убийственное намерение. Он почти не сбивался с шага, но его сердце пропустило удар, и он заставил ноги двигаться быстрее.

Он ворвался на поляну, когда сработало несколько взрывающихся меток, в которых он узнал метки Маю, и изменил инерцию, чтобы нырнуть влево, Итачи легко последовал за ним. Он приземлился на корточки, улучив момент, чтобы осмотреть открывшуюся перед ним сцену, и у него перехватило горло.

Наруто неподвижно лежал поперек поляны, его оранжевый комбинезон позволял легко разглядеть его. Дым от взрыва заслонял ему обзор от остальной части его команды, но ему показалось, что он увидел фигуру, стоящую по другую сторону разрушения. Затем он услышал крик Маю, ужасно знакомый с того последнего раза, когда он мчался спасать свою своенравную ученицу.

Едва подумав, он оказался на другой стороне поляны, достал кунай и дернул в месте растянутой шеи, соединяющей тело, стоящее в дыму, с головой, зубы которой в данный момент были зажаты в руке Маю. Саске растянулся под ней с широко раскрытыми и шокированными глазами, и Какаши захотелось заплакать, когда зубы разжались и слишком знакомое лицо вернулось в тело.

"Ты глупая маленькая сучка", — сказал голос Орочимару. "Этот подарок предназначался не тебе!"

Глаза Какаши метнулись к ее руке, когда она снова начала кричать, и только его тренировка удержала его от колебаний, когда он встал между угрозой и своими учениками, Итачи успокаивающее присутствие рядом с ним. Потому что Какаши видел эту метку раньше, на Анко, и на телах неудачных экспериментов Орочимару все те годы назад, когда он и Минато были в команде зачистки после того, как Орочимару был обнаружен. Это была метка проклятия, и он знал, что Маю либо будет жить с последствиями этого, болезненными и изменяющими жизнь, либо она умрет, борясь с этим.

"Капитан", — произнес спокойный голос Итачи, перекрывая панический голос Саске, зовущего Маю по имени, и крики боли девушки. "Я задержу его, если ты хочешь вывести своих учеников".

"Итачи", — сказал Орочимару восхищенным тоном. "Как приятно видеть тебя снова".

"Орочимару", — поприветствовал Итачи. "Боюсь, я не могу сказать то же самое".

Крики Маю резко оборвались, и Какаши хотел повернуться, чтобы посмотреть, потому что он должен был знать, но он не мог повернуться спиной к такому сильному врагу, как Орочимару.

"Какаши, уходи", — сказал Итачи настойчивым голосом.

Он стиснул зубы, затем развернулся и схватил Саске, который был в панике, и болезненно неподвижную Маю, прежде чем отпрыгнуть назад.

Орочимару не двинулся с места, чтобы последовать за ними, все его внимание было сосредоточено на Итачи. В два прыжка Какаши приземлился рядом с Наруто, который, к его облегчению, все еще дышал. Это было неловко, но ему каким-то образом удалось поднять и его, и он направился обратно в башню так быстро, как только мог.

Саске затих в его объятиях и неудержимо дрожал. Шок, наверное. Пара АНБУ заставила его остановиться, когда они приземлились перед ним. "Орочимару нарушил границу. Учиха Итачи в настоящее время участвует в бою, я везу его жертв в башню для оказания медицинской помощи. Пожалуйста, помоги Итачи". Треск и жар огромного огненного шара осветили лес, когда Куренай и Асума приземлились рядом с АНБУ.

"Какаши, что..." — сказал Куренай, уже протягивая руку, чтобы взять одного из его учеников.

"Орочимару", — коротко сказал он, когда АНБУ рванули в направлении звуков боя. Они оба ахнули, и он позволил Куренаю забрать Наруто, а Асуме — Саске.

Когда они направились к башне, Какаши почувствовал себя лучше оттого, что его товарищи были рядом, он воспользовался моментом, чтобы пощупать пульс Маю. Есть, но слабый. Облегчение наполнило его — надежда все еще была.

"Она..." Асума, который любил Маю еще со времен саги об обучении слежению, звучал искренне обеспокоенным.

"Живой", — коротко сказал Какаши. "Когда мы доберемся до башни, кто-то всеже должен найти Цунаде".

Несколько мгновений спустя они прибыли и промчались мимо прибывшей команды генинов в здание, затем вверх по лестнице в комнату с четырьмя кроватями.

Куренай осторожно уложила Наруто на кровать, затем ушла, чтобы привести Хокаге. Какаши опустил Маю на койку рядом с собой, а затем повернулся, чтобы изучить отметины на ее руке. У Асумы перехватило дыхание, когда он узнал их, кем они были, и Саске, который теперь покачивался рядом с ним, споткнулся вперед.

"Сенсей", — выдавил он. "Маю — Наруто",

"Живой", — сказал он и притянул Саске к себе в быстрые объятия. "Куренай получает Цунаде ..."

Раздался крик Маю, и Какаши с Асумой пришлось нырнуть, чтобы не дать ей упасть с койки, когда она начала биться.

Крик не прекращался, превратившись в пронзительный вопль, который, казалось, продолжался все дальше и дальше. "Что происходит?" — Закричал Асума.

Метка на руке Маю светилась, и Какаши открыл свой глаз Шарингана, который он раскрыл без раздумий в тот момент, когда понял, что Орочимару был на той поляне.

"Я не ... ее мозг ... это ... это вспыхивающая чакра. Я никогда не видел, чтобы это так концентрировалось в уме!" Какаши стиснул зубы, удерживая ее, зная, что они, вероятно, оставляют ей синяки, но не зная, что еще можно сделать.

Он почти упал от облегчения, когда услышал голос Цунаде позади себя. "Что здесь происходит?" — спросил я. — спросила она, подбегая с порога.

"Орочимару — метка проклятия", — прокричал Какаши, перекрывая вопли Маю. "Я думаю ... я думаю, что она плохо на это реагирует. Чакра в ее мозгу..."

Цунаде ахнула от ужаса при упоминании метки проклятия и бросилась изучать кружащиеся, светящиеся отметины на руке и шее Маю. Саске кричал на заднем плане, но Какаши не мог справиться с ним прямо сейчас, потому что в центре метки проклятия что-то выпирало наружу.

"Цунаде!" — закричал он.

"Я вижу это", — мрачно сказала она, а потом они вообще перестали разговаривать, потому что Маю вцепилась в стол, трепещущие веки показывали, что ее глаза закатились.

"Шизуне!" Сказала Цунаде, и ее ученица появилась рядом с Какаши у головы Маю, и она вставляла кусок кожи между зубами и прикладывала зеленую, светящуюся руку ко лбу. Какаши едва осознавал, что борющегося Саске оттаскивает Куренай, когда он изо всех сил пытался удержать Маю на кровати, не причинив ей вреда.

"Какого хрена", — прошептал Асума, и Какаши проследил за его взглядом на знак проклятия. Выпуклость росла, и желудок Какаши скрутило, когда он понял, что из нее что-то выходит. Медленно появился светящийся хвост, и Цунаде разразилась серией проклятий.

"Она изгоняет это", — мрачно сказала Цунаде. "Я не ... Ни в одной из его старых записей никогда не описывалось, как это происходило раньше".

Какаши наблюдал, как все больше и больше светящейся змеи обнажалось, и он увидел, что по мере того, как все больше ее длины выходило из Маю, отметины на ее коже медленно отступали, вытягиваемые змеей.

"Это..." — спросил Асума.

"Да", — прошептал Какаши. "It...it "он в огне". Белое пламя лизнуло извивающееся тело змеи, и когда ее голова, наконец, появилась, потянув за собой последние отметины и оставив после себя только красный, отвратительного вида след от укуса, все тело упало на пол, издавая высокие крики боли, когда оно горело.

В дверном проеме Саске замолчал и побледнел, в ужасе глядя на светящуюся конструкцию. Наконец змея затихла, а затем и вовсе исчезла. На долгое мгновение воцарилась ошеломленная тишина, а затем голос Шизуне вывел их из нее.

"У нее остановка сердца, шишоу", и Какаши поклялся, что его сердце тоже остановилось.

"Все, кто не является медицинским работником, вон!" — Рявкнула Цунаде, обращая свое внимание на Маю и кладя светящуюся руку ей на сердце.

Какаши позволил Асуме тащить его к двери, не сводя глаз с крошечной неподвижной фигуры своего ученика, пока они не оказались в дверном проеме, шок затуманил его мозг.

"Какаши", — настойчиво произнес голос Асумы. "Какаши, ты нужен Саске", — и он вышел из ступора. Он обернулся и увидел Саске на коленях на каменном полу, с головой в руках и трясущимися плечами.

Верно, подумал он про себя. Верно. Он подошел, пока не опустился на колени рядом с Саске, и мягко притянул его к себе, пока его голова не оказалась у него на груди. "Ш-ш-ш", — сказал он и неловко похлопал его по спине.

"Моя вина", — сказал Саске страдальческим голосом, и когда он поднял взгляд, у Какаши перехватило дыхание — потому что теперь в его красных глазах кружились три томоэ. "Это предназначалось для меня, а эта идиотка — она, она упала перед этим. Просто споткнулся о корень и... Он подавился рыданием и снова спрятал лицо в ладонях, а Какаши фыркнул.

"Конечно, она это сделала", — сказал он. "Саске, это не твоя вина, что какой-то сумасшедший преступник S-класса напал на тебя", — сказал он спокойным голосом. "И Маю скажет тебе то же самое, когда проснется, я уверен".

"Но что, если..." — прошептал Саске, и Какаши глубоко вздохнул.

"Цунаде — лучшая, что есть. Она возвращала людей из худшего положения, — сказал он с большей уверенностью, чем чувствовал. Потому что, если бы Цунаде не спасла ее...Какаши не хотел больше переживать смерти своих драгоценных людей. Он не был уверен, что сможет.

000

Маю сидела, прислонившись спиной к разрушающейся стене своего разума, опустив голову в изнеможении. Она влила всю чакру, которая у нее была, в трещины и расселины, которые оставила после себя эта гребаная змея, и этого было едва достаточно, чтобы удержать ее от падения вокруг нее.

Перед ней перед невидящими глазами продолжали проигрываться воспоминания из ее рассыпанных файлов, и в течение неопределенного промежутка времени она просто парила. Маю знала, на каком-то уровне, что она почти умерла, вложив столько чакры в свою конструкцию, но что-то вовремя остановило ее. Означало ли это, что Саске был жив? У нее было почти расплывчатое воспоминание о том, как Какаши и Итачи появились перед ними после того, как ее укусил самый жуткий коноха в мире, но она не была уверена, было ли это сном или реальностью. Она знала, что если Какаши увидит ее сигнал, он придет, но что, если он этого не сделал?

Постепенно к ней пришло осознание, и она моргнула, когда знакомый голос ворвался в ее мысли ... Или когда-то он был знаком, не так ли?

"Ты хочешь поиграть в сеги?"

"Я ... никогда не играл".

"Я могу научить тебя, если хочешь".

С некоторым усилием она сфокусировала взгляд на проигрывающемся перед ней воспоминании и издала тихий смешок, наблюдая, как крошечный, очаровательный Шикамару рухнул на сиденье напротив доски для сеги перед ней. Она прислонилась спиной к стене, пока он объяснял ей правила, и улыбнулась, когда он победил ее в первых нескольких партиях. Ее сердце заныло, когда появились Шикаку и Есино, с меньшим количеством морщин и седины в волосах, чем сейчас, но все с теми же любимыми лицами.

"Шикамару выиграет в течение следующих трех ходов". Маю неуверенно рассмеялась, наблюдая, как на лице Шикамару отразилась паника, когда она поняла, как легко он ее победил.

Затем — "Ты потрясающий!"

"I...am?"

"Да! Ты настоящий гений! Давай поиграем еще раз!" Выражение лица Маю смягчилось, когда он застенчиво улыбнулся ей из ее воспоминаний, а затем сцена исчезла в темноте, и на ее месте появилась сцена, где Есино тащит ее из лаборатории на спарринг.

"Хорошо", — тихо сказала она. "Хватит бездельничать — я должен все уладить и вернуться к ним, я думаю". Глубоко вздохнув и проверив свои запасы чакры, она снова обратила внимание на стены своего ментального пространства, осторожно начиная с самых худших трещин и стараясь не использовать слишком много чакры за раз снова.

Медленно она восстанавливала повреждения, делая перерывы, чтобы позволить своей чакре восстановиться, когда это необходимо. Время, она знала, было странным в ее сознании, поэтому она понятия не имела, как долго она застряла там. Наконец стены выдержали, и она с гримасой повернулась к перевернутым шкафам.

"Хорошо, на этот раз я думаю, что прикреплю тебя к полу немного крепче", — пробормотала она себе под нос, прежде чем двинуться, чтобы поднять с пола того, кто был ближе к ней. "На самом деле ... Может быть, я могу воспользоваться этим как возможностью реорганизовать ..."

000

Маю очнулась именно там, где и предполагала, что, вероятно, очнется, — в больнице. Чего она не ожидала, так это проснуться от звука сирен и панических шагов, бегающих взад и вперед по коридорам.

Сильный грохот потряс стены, и она фыркнула. Неужели? Она только что закончила приводить в порядок свой разум после подобной ситуации, приходилось ли ей иметь дело с этим и в реальности? Крик вернул ее внимание к ситуации, и она неуверенно села, раздраженная тем, насколько слабыми чувствовали себя ее конечности.

Так быстро, как только могла, она свесила ноги с кровати, поморщившись, когда поняла, что на ней больничный халат и больше ничего. Быстрый медицинский осмотр показал ей, что, хотя она была слаба и пошатывалась, она могла ходить. Ее чакра израсходовалась примерно наполовину из-за того, что она в последнюю минуту прикрепила ее к стенам пещеры разума — в следующий раз, когда гигантская змея попытается атаковать ее разум, она найдет гораздо более сложную цель.

Медленно Маю соскользнула на землю и выдохнула с облегчением, когда ноги удержали ее. Быстро, когда звуки борьбы проникли внутрь, она, спотыкаясь, подошла к шкафу на другой стороне комнаты и распахнула его. "Мам, ты чертов ангел", — пробормотала она и схватила пару спортивных штанов, которые, должно быть, положила туда ее мать, и натянула их так быстро, как только могла.

Немного пошарив по комнате, она нашла два скальпеля, спрятанных в задней части шкафа, и взяла их в ладонь, прежде чем медленно направиться к двери. Она уже потянулась к ручке, когда услышала знакомый голос.

"Я ... я не позволю тебе больше причинять боль пациентам!" — Произнес сладкий голос Хинаты.

"Йош! Хината, ты самая юная и полная мужества! Я тоже буду защищать пациентов, или я сделаю двести кругов вокруг деревни на своих руках!"

Смех, а затем: "Дети, вы оба обмотаны бинтами и едва можете стоять — как, по-вашему, вы можете остановить нас?" Маю выглянула из-за двери, и ее глаза расширились от того, что она увидела.

Четверо пациентов столпились в коридоре, двое в инвалидных креслах, один с ходунками, а другой на ногах, но покачивается на месте. По тому, как они съежились, Маю поняла, что это были гражданские лица. Хината и Ли, одетые так же, как Маю, стояли между ними и тремя...Песчаный нин? Что, черт возьми, происходит? Руки Хинаты были забинтованы, и Ли выглядел так, как будто вся правая сторона его тела была повреждена, если то, как он это делал и стоял, было каким-либо признаком.

Затем у нее больше не было времени думать, потому что Песчаные конохи пришли в движение. Хината встретила того, кто был посередине, с активированным Бьякуганом, и у Маю было всего мгновение, чтобы впечатлиться, когда она встретила его без страха, уверенно двигая руками, несмотря на свои травмы. Ли с трудом сдерживал двух других, несмотря на то, что он был быстрым и сильным, несмотря на свои серьезные травмы.

Накачивая чакрой свое тело, чтобы нейтрализовать усталость, она помчалась по коридору со скальпелями в руках и легко перелетела через головы пациентов, которые ахнули от удивления, когда она приземлилась на корточки перед ними.

"Хината, Ли, я здесь, чтобы помочь!" — крикнула она, прежде чем двинуться справа от Ли в легком вращении, нанося удар худой суровой женщине, которая едва успела отклониться назад и избежать перерезания горла.

"Маю! Я очень рад видеть тебя бодрым и здоровым!" — Закричал Ли, сбивая с ног ниндзя, которому он сопротивлялся, яростным пинком с неповрежденного бока.

"Ha!" — Сказала Хината, выставляя вперед две ладони и отправляя своего противника в полет. "Д-да. Наруто будет очень счастлив", — сказала она.

Маю рванулась вперед, ноги и руки летели вперед в серии ударов кулаками и пинки и удерживали ее противника в обороне. "Спасибо, ребята", — сказала она и хрюкнула, когда удар пробил ее защиту. Противник Ли пришел в себя, и Хината повернулась, чтобы помочь ему, так как ее противник, казалось, был в нокауте.

Маю сделала ложный выпад влево, затем перевернулась над головой Песчаной конохи, выбросив руку и рассекая ее яремную вену. Женщина хлопнула рукой по шее, ее кровь брызнула впечатляющей дугой, и на мгновение Хината дрогнула от ужасного зрелища, и последний Песчаный конох воспользовался шансом впечатать ее в стену. Маю бросилась в драку с Ли, и между ее броском и нанесением небольших порезов и зарубок, чтобы отвлечь его, и энергичными атаками Ли, они в конце концов смогли нокаутировать его.

"Ты в порядке, Хината?" — Спросила Маю.

"Д-да", — сказала девушка, держась за ребра.

Маю повернулась к самому здоровому на вид пациенту. "Идите в одну из комнат и возьмите простыни", — сказала она и почувствовала облегчение, когда женщина с белым лицом сделала это без жалоб.

"С-спасибо вам", — сказал старик в инвалидном кресле. "Большое вам спасибо. Они собирались..."

"Трусы", — выплюнула Маю. "Нападение на больницу. О чем, черт возьми, думает Сэнд, нападая на деревню, которая намного сильнее их?" она выхватила простыни у женщины, когда та вернулась, едва слыша, как Ли горячо благодарил ее, а Хината пошла проверить гражданских. Она слышала звуки борьбы в других частях больницы, и ее сердце ушло в пятки, когда она поняла, что Есино может быть где-то там.

"Ли, помоги мне связать двух живых", — сказала она, отрезая полоски от простыней и передавая их мальчику, не обращая внимания на женщину, которую она убила.

Хината тоже молча взяла немного, и втроем они смогли связать их и затолкать в ванную. "Нам нужно собрать как можно больше гражданских лиц и доставить их в убежище", — сказала Маю, мысленно перебирая правила.

"Под больницей есть туннели", — тихо сказала Хината, и Маю кивнула.

"Хорошо, вы четверо, держитесь позади нас. Вероятно, нам придется пробиваться с боем. Держись подальше от драки, и если будет похоже, что мы вот-вот проиграем, ты бежишь, понял?" — Властно сказала Маю, и они кивнули.

"Хината", — сказала Маю, подкрадываясь вперед, чтобы заглянуть за угол. "Каков статус ваших травм?"

"Э-эм, в основном зажившие переломы, мои спирали чакры были повреждены в некоторых местах и не совсем зажили, но я могу направлять вокруг них. Я могу бороться, — решительно заявила она.

"Ммм, я видел это раньше. Ты довольно пугающий, когда пытаешься, — сказала Маю, и Хината ярко покраснела. "Ли, каков твой статус?"

"Я в порядке, мой яркий цветок!" — воскликнул он.

Маю повернулась к нему и указала. "Ли, мне нужно знать твои слабые стороны, или я не смогу придумать план, чтобы вытащить нас отсюда живыми. Теперь о статусе".

Он сдулся и посмотрел вниз, прежде чем поднять глаза с новообретенной решимостью и кивнуть головой. "Большинство костей в правой части моего тела были раздроблены, но леди Цунаде провела очень Дальновидную и Смелую операцию, которая вылечила меня! Однако моя работоспособность составляет всего около сорока процентов, и я боюсь, что только одно попадание в мой поврежденный бок было бы самым неудачным!"

Маю нахмурилась и пробежала по нему глазами. "Ну, ты все еще достаточно силен — оставайся со мной, я прикрою твою правую сторону. А как насчет чакры?"

"У меня нет чакры, свирепый лидер! Я родился без умения им пользоваться, вот почему мудрый и харизматичный Парень-сенсей считает меня Гением Усилий!"

"Неужели?" — Заинтересованно спросила Маю, но покачала головой, чтобы прояснить мысли. Ладно, пора сосредоточиться.

"Ладно. Хината, прими удар своим бьякуганом. Ли, ты слева, я справа. Гражданские, держитесь поближе и не кричите", — сказала она.

Они медленно прошли по коридору, пока не подошли к лестнице. Хината просмотрела его, прежде чем кивнуть и потянулась вперед, чтобы открыть дверь. Они проскользнули на лестничную клетку и начали красться вниз, двое пациентов в инвалидных колясках, к счастью, смогли оставить их позади, один со сломанной ногой, а другой со "старыми суставами, но все в порядке, дорогая".

Они были на третьем этаже. Туннели находились четырьмя пролетами ниже. Ни в коем случае они не собирались нарваться на неприятности. Они добрались до второго этажа, прежде чем Хината подала им знак остановиться. Ли и Маю наклонились поближе, чтобы расслышать ее. "Похоже, там группа из двадцати гражданских или около того. Шесть ниндзя сражаются на лестничной площадке и лестницах между подвалом и первым этажом. Я думаю...эти четверо — вражеские ниндзя, а двое — наши собственные. "

Маю задумчиво прикусила губу, пытаясь не обращать внимания на дрожь в конечностях и легкое головокружение. "Хорошо, я собираюсь спуститься и помочь. Вы двое, охраняйте наших гражданских от любого, кто подойдет сзади. "

Она видела, что они хотели возразить, но покачала головой, затем перепрыгнула через перила и приземлилась на те, что были ниже. Ее глаза расширились, когда она увидела медиков, которые отбивались от четырех крупных мужчин. Один был чунином, которого она не узнала, но другим был Есино.

"Мама, приближаемся!" — крикнула она, влила чакру в ноги и нырнула вперед, ударив одного из вражеских ниндзя в спину и присев там, когда они споткнулись, быстрым ударом вонзив один из ее скальпелей в почку. Она сморщила нос от того, как легко это скользнуло по его коже, но проигнорировала свой дискомфорт, чтобы отскочить от него и оказаться рядом со своей матерью, которая едва пошатнулась, потому что она была потрясающей, используя отвлечение Маю, чтобы схватить большого медведя ниндзя со звуком удара за горло и швырнуть его на лестничную площадку, его голова с треском ударилась об одну из ступенек, прежде чем его тело обмякло.

"Маю-тян, ты решила наконец-то очнуться от своего сна, да?" — Сказала она едва дрожащим голосом.

"Да, и представьте мое удивление, когда я проснулась от вторжения", — сказала она сухим голосом, когда они отошли, чтобы встать спина к спине.

"Хару, отступи и защити мирных жителей. Моя дочь и я позаботимся об этих двоих", — сказала ее мама с резкой улыбкой, и Маю ответила ей тем же, прежде чем они пришли в движение, идеально синхронизированные с годами утренних спаррингов.

Маю колола и режет своими скальпелями, к которым она, на самом деле, очень привязалась, и была впечатлена, когда увидела, что Есино каким-то образом разрезает своего противника с помощью чакры, мерцающей вокруг ее рук. Так страшно, подумала она, и ей не терпелось рассказать об этом Шикамару, просто чтобы посмотреть, как он теряет весь румянец на лице. Она упрямо даже не думала о том, что в конце всего этого с ним не все будет в порядке.

Наконец, их последние два противника лежали мертвыми у подножия лестницы, и Маю крикнула Хинате и Ли, что все чисто. Есино и чунин (Хару, Хаку?) бросились помогать пациентам.

Затем Хината снова повела их в сторону подвала. Есино тихо уничтожил еще троих ниндзя, прежде чем они добрались до туннелей, и они двигались так быстро, как только могли, по похожим на лабиринт тропам. Наконец, они подошли к толстой двери, охраняемой двумя напряженно выглядящими чунинами.

"Листья падают с дерева, браун". один из них чуть не сорвался

"А весной они возвращаются, снова зеленые", — ответила Есино, и Маю закатила глаза от того, насколько неубедительным был этот пароль.

Они поспешили с пациентами в большую палату, в которой содержались гражданские лица и генины Конохи, и Маю вздохнула с облегчением. Маю, Хината и Ли не спорили, поскольку Есино настояла, чтобы они посидели с другими пациентами, прежде чем она уйдет со своим помощником-чунином, чтобы проверить тех, кто действительно нуждался в медицинской помощи.

Маю прислонилась к Хинате, раздраженная тем, каким тяжелым казалось ее тело, и морщась от приглушенных взрывов, которые она все еще могла слышать, доносящихся из деревни. "Что ... как долго я спал?" — спросила она, сбитая с толку тем, что ее разбудило.

Хината бросила на нее взгляд краем глаза. "Э-эм. Я не знаю точно, но прошел месяц и четыре дня с тех пор, как мы начали второй тест, — тихо сказала она, и Маю уставилась на нее.

"Месяц!" — воскликнула она. "Я проспал целый месяц?!" Хината кивнула.

"My...my команда?" Маю задала вопрос, о котором избегала даже думать с тех пор, как проснулась. В конце концов, ее последние воспоминания не были обнадеживающими.

"Они в порядке, Маю-тян", — сказала она, и Маю опустила голову и сделала прерывистый вдох.

"Это правда!" Ли закричал и съежился, когда его утихомирил медик с окровавленной повязкой, обмотанной вокруг ее головы. "Ваши товарищи по команде были самыми Молодыми и Целеустремленными! Когда они не готовились к турниру, они были у твоей постели!"

Маю уставилась на него. "Этот...турнир?"

"Третье испытание экзаменов на звание чунина! Боюсь, я не прошел предварительную подготовку, — сказал он, грустно взглянув на свои бинты.

Маю отложила в сторону вопрос о том, как им разрешили соревноваться, когда технически они еще не закончили второй раунд, и обвела рукой вокруг себя. "И...это?" — спросила она.

Хината покачала головой. "Я не знаю", — тихо сказала она. "Я была на турнире, но ослабла, и мой отец отвез меня обратно в больницу", — призналась она. "Вскоре после этого началась атака".

Маю кивнула, и у нее были другие вопросы, у нее были, но ... Сначала она собиралась немного вздремнуть...

000

Маю несли, когда она проснулась. "Папа?" — прошептала она.

Низкий смешок. "Не совсем, милая. Боюсь, он занимается уборкой."

"Энсуи-нии", — прошептала она. "Вы пользуетесь тем же мылом, вы знаете. Хорошо пахнет. Какаши тоже так думает."

Энсуи споткнулся и издал звук, как будто подавился языком. "Что?.."

"Я действительно проспала целый месяц?" — пробормотала она, веки были слишком тяжелыми, чтобы их открывать.

"Да, ты была," сказал его тихий голос, и она поняла, что снова причинила ему боль.

"Извини. Я не хотела, — прошептала она, и он издал еще один тихий смешок.

"Да, твой сварливый товарищ по команде рассказал нам. Сказал, что ты упал перед атакой, — сказал он раздраженно. "Серьезно, милая, только ты могла продолжать умудряться случайно принимать смертельные атаки на других людей".

Маю издала протестующий звук, но на самом деле не могла спорить. "Шикамару?" — спросила она тихим голосом, и Энсуи вздохнул.

"Беспорядок, как ты думаешь? Но он собрался достаточно, чтобы подготовиться к турниру — Наруто удалось убедить его, что вы не хотели бы, чтобы он все время дулся в вашей больничной палате. Хотя, когда он не тренировался, он был рядом с тобой, — раздраженно сказал он. "Помогло то, что Цунаде-сама думала, что ты каким-то образом исправляешь ущерб, нанесенный тебе этой чертовой змеей, и что ты проснешься, когда будешь готова".

Маю промурлыкала. "Наруто и Саске смогли посоревноваться?" она что-то пробормотала. "Боялся, что я все испортил из-за них".

И она почувствовала, как он закатил на нее глаза. "Да, Цунаде-сама сказала, что пережить атаку Орочимару можно считать достаточным испытанием на выживание", — объяснил он. "Она была в плохом настроении, поэтому никто не сопротивлялся ей по этому поводу".

"С ними все в порядке?" — спросила она, и он пожал плечами.

"Немного побит, но в порядке. Прежде чем ты спросишь, Шикаку и Шикамару тоже в порядке. Я думаю, я видел, что Инузука, с которой ты бегаешь, тоже доставляет неприятности."

"Хорошо", — пробормотала она. "О нападении?"

"Звук и Песок объединили силы", — выпалил он. "Проклятые идиоты не поняли, что Орочимару убил их Казекаге и выдавал себя за него". Он помолчал, прежде чем неохотно добавить: "Орочимару напал на Хокаге. С ней все в порядке, но в итоге она получила травму. Он отделил ее от остальной охраны — Итачи, однако, смог остаться с ней, и я думаю, он довольно хорошо отшлепал его. Орочимару не должен быть проблемой какое-то время, хотя я не сомневаюсь, что он снова выползет из затруднительного положения."

Разум Маю пошатнулся от этой информации, но она чувствовала, что сон снова одолевает ее. Она дремала время от времени, когда до нее донесся знакомый звук открывающейся входной двери ее дома и скрип лестницы, когда Энсуи нес ее наверх и укладывал в постель. Затем она погрузилась в глубокий сон, довольная, по крайней мере, тем, что ее семья и команда живы. Остальное могло подождать, пока она не проснется.