Три весны Харухи (гет)

Рано или поздно это должно было случиться. Ренге третий год подряд пыталась затянуть её в свою секту, и до сих пор Харухи удавалось уклоняться от её настойчивой агитации, но теперь у неё не осталось иного выбора, кроме как смириться с неизбежностью судьбы и принять приглашение.

Возможно, все семнадцать с половиной лет жизни вели её именно к этому моменту: столкновению с неизведанным и пугающим миром симуляторов свиданий на ночёвке в особняке семьи Хосякудзи.

Близнецы, благодаря которым, собственно, Харухи и оказалась в этой ситуации, тоже присутствовали. Они напросились в гости к Ренге для, по их словам, «чистоты эксперимента», но Харухи догадывалась, что настоящей мотивацией было их желание воочию поглазеть на комнату отаку.

Вряд ли они остались разочарованы. Её владения и правда впечатляли. Харухи было действительно любопытно, как бы отреагировал Кёя Отори, потому что больше всего комната Ренге походила на музей или святилище в его честь. Ни для кого, конечно, не было новостью, что Ренге одержима персонажем из игры, но количество всевозможных плакатов, фигурок, игрушек, подушек и прочего бесполезного барахла с изображением нежно улыбающегося со всех сторон черноволосого очкарика просто зашкаливало. Впрочем, если присмотреться повнимательнее, то можно было заметить, что компанию ему — к счастью или же к сожалению — составляют и другие герои.

— Охренеть, — присвистнул Хикару, переступив порог и таращась по сторонам. — Ренге, да ты просто чокнутая!

— Угу. Клешни только свои кривые контролируйте, — посоветовала она, заметив, как Хикару тянется к одной из фигурок. — Я убью вас, если вы тут хоть что-то сломаете. В ту сторону лучше даже не дыши, — она указала на огромный стеклянный стеллаж между двух окон, где стояли, судя по всему, самые ценные экспонаты. — Харухи, тебя, конечно, это не касается, бери что хочешь!

— Ладно, — сказала Харухи, решив про себя, что лучше не будет лишний раз ни к чему прикасаться.

Каору бился в истерике над огромной подушкой с изображением уже знакомого всем томного красавца, из одежды на котором были только очки и игриво накинутая простынка между ног.

— Хикару, — позвал он, обнимая подушку совершенно непристойным образом, — иди сюда, сфоткай меня с этой штукой!

— Ты же понимаешь, что Кёя заблокирует нас, если мы ему отправим эти фотки? — спросил Хикару.

— Тогда отправь Милорду, он сам ему перешлёт!

— И как это помешает ему вас заблокировать? — заметила Харухи.

— Если Кёя заблокирует и его тоже, будет не так обидно, — мудро пояснил Каору.

— Даже если он заблокирует Тамаки — чего никогда не произойдёт, и вы это прекрасно знаете — то разблокирует его обратно через два часа. В отличие от вас, — рассудительно сказала Харухи. — Так себе план.

— Ой, ладно, пофиг, я готов рискнуть! — решился Хикару, мужественно отправляя сообщение. — Даже если после этого я умру, то умру счастливым.

— Я буду вспоминать о тебе. Иногда, — сказала Ренге, становясь рядом со скрещёнными руками. — Если вы закончили копаться в моих вещах, то пойдёмте играть! У нас вообще-то большие планы!

— Давай только без вот этого типа, ладно? А то как-то нехорошо получится по отношению к Милорду, — пошутил Хикару, кивнув в сторону подушки.

Харухи было не смешно. Несмотря на то, что с самого выпускного Кёя никак не демонстрировал какого-либо интереса к ней и вообще практически самоустранился, она всё ещё испытывала крайне противоречивые эмоции. Харухи, пожалуй, даже сомневалась, могла ли она назвать его своим другом, но без него компания в любом случае казалась неполной и она скучала по нему, хотя в его присутствии не могла избавиться от напряжённой неловкости, как будто чувствовала, что доставляет ему неудобство. И чем больше она задумывалась, тем больше не могла понять, чего он пытался добиться своими странными, агрессивными действиями. Она не думала, что Кёя ей лгал тогда, но выбрать такой дикий способ признания… Он был умён, он не мог не предвидеть её реакции, но всё равно поступил именно так. Если только это не было тем, на что он и рассчитывал? Он мог манипулировать ею, но зачем?.. Всё это не имело никакого смысла и Харухи чувствовала, как голова идёт кругом от попыток понять этого человека.

Ренге смотрела прямо на неё, когда произнесла:

— Ты слишком высокого мнения о себе, Хикару, если воображаешь, что я бы позволила тебе даже взглянуть на него; естественно, мы не будем играть в «Уки-Доки Мемориал». Я уже подготовила другую игру, которая понравится Харухи, вот увидите!

Она привела всех в смежную комнату, пол которой был покрыт сплошным слоем подушек, пледов и одеял, всучила Харухи приставку и категорически запретила близнецам вмешиваться в игровой процесс.

— И какого хрена тогда мы будем делать? — возмутился Хикару.

Ренге пожала плечами.

— Не знаю. Я вас вообще не приглашала, — ехидно сказала она, несколько секунд наслаждаясь их вытянувшимися лицами, после чего сжалилась: — Могу дать вам другую игру, если хотите. Но только у меня нет игр для парней.

— Без разницы, — отмахнулся Каору. — Давай только что-нибудь посложнее.

— И погорячее, — добавил Хикару. — Ни один 2-D красавчик не устоит перед обаянием знаменитых близнецов Хитайчин!

В какой-то степени игра даже понравилась Харухи. Точнее сказать, не понравилась меньше, чем она ожидала. Она постаралась выбрать персонажа, который бы внешне макисмально отличался от всех её знакомых, чтобы избежать насмешек и дурацких комментариев, но в итоге история её увлекла и несколько часов пролетели почти незаметно. Служанка Ренге несколько раз заходила, чтобы принести напитки и закуски «юной госпоже и её друзьям», и к третьему разу Харухи даже почти перестала сходить с ума от осознания того, что она находится в доме, в котором есть слуги. Несмотря на то, что она уже три года общалась со всеми этими богачами, такие вещи всё ещё слишком сильно её впечатляли.

Харухи старалась отвечать на вопросы в игре и выбирать действия, руководствуясь соображениями о том, как бы она поступила в реальной жизни, и ей казалось, что всё складывается вполне неплохо, пока она не столкнулась с тем, что в кульминации истории её предполагаемый возлюбленный — вежливый и довольно депрессивный вампир с длинными синими волосами — не начал неожиданно встречаться со своим лучшим другом, оставив её героиню с разбитым сердцем.

Хикару и Каору эта концовка обрадовала до глубины души; они не могли перестать кататься по полу в течение нескольких минут.

— Да уж, Харухи, это и правда жалкое зрелище, — провыл Хикару прямо ей в ухо, повиснув на её плече. — Неужели всё, чему мы тебя учили в хост-клубе, пролетело мимо ушей… Какой позор! Смотри сюда! — он гордо продемонстрировал крайне откровенную картинку на своём экране. — Вот какие концовки выбивают настоящие профессионалы своего дела!

— Ну, логично, что я вам уступаю, у меня ведь не так много практики в очаровании мужчин, как у вас двоих в вашем милом кровосмесительном дуэте, — съехидничала Харухи. Если быть честной самой с собою, она и правда была немного удручена проигрышем: она по-настоящему пыталась быть милой с этим дурацким вечно ноющим вампиром — и чем он ей отплатил?!

Хикару и Каору резко отшатнулись от неё и вцепились друг в друга.

— Ах, Хикару, неужели ты тоже слышал это? — простонал Каору дрожащим голосом. — Харухи стала такой язвительной в последнее время, это ранит меня в самое сердце…

— Да, я слышал эти ужасающие слова… — в страстном отчаянии кивнул Хикару. — Неужели мы создали монстра?.. Не бойся, Каору, я поклялся защищать тебя ценой своей жизни!

— Ах, Хикару!.. — Каору прослезился и прильнул к груди брата в трепетном объятии.

— Каору… — прошептал Хикару, утирая его слёзы большим пальцем.

Ренге начала аплодировать.

— Брависсимо! Всегда считала эти перформансы с пикантной братской любовью одной из самых гениальных фишек клуба.

— Как вы вообще согласились на такое? — спросила Харухи у близнецов, которые уже расцепили объятия и снова начали ухмыляться. — Сам по себе Клуб свиданий уже довольно авантюрная идея, но вы двое — это же настоящий скандал.

— Слишком громко сказано, — отмахнулся Хикару. — Мы не делали ничего по-настоящему скандального — к сожалению. В отличие от некоторых, — он пристально уставился на Харухи и фальшиво закашлялся: — Кхе-кхе… Канако Касугазаки… кхе-кхе-кхе… На глазах всей школы… Кхе-кхе…

— Ерунда, — сказала Харухи, припоминая свой неожиданный первый поцелуй в лучах прожекторов. — Это даже близко не скандал, так, пятиминутная сплетня. Во-первых, — она начала загибать пальцы, — все думали, что я мальчик. Во-вторых, это была случайность. В третьих, мы с нею по крайней мере не сёстры. В четвёртых, это вообще-то вы всё подстроили!

— Обвинение без доказательств… Как низко для будущего юриста! — Каору начал сокрушённо цокать языком.

Харухи в ответ только вздохнула.

— На самом деле это, — Каору помахал ладонью, поочерёдно указав на себя и на брата, — не сразу стало… таким. Когда Милорд пригласил нас в свой клуб, он распинался о трогательных братских узах и всяком подобном, но не думаю, что он имел в виду конкретно это. Поначалу мы вели себя как обычно. Мы… были не очень общительны с девочками, они просто сидели и болтали всякое, сами задавали вопросы, а потом начали строить разные предположения…

— Да, — продолжил Хикару. — Мы услышали их теории и решили подыграть, потому что это казалось настолько идиотским, что было даже забавно. Девчонкам понравилось и они начали таскать ради нас в клуб своих подруг… Милорд возмущался, что это безнравственно, зато Кёя был абсолютно счастлив от наплыва посетителей. И вот так братская любовь стала запретной братской любовью, — подытожил он, драматично повернувшись в профиль и устремив вдаль ностальгический взгляд.

Это имело смысл. Харухи слышала, что автором идеи был Тамаки, но это всегда казалось ей довольно странным и совершенно не вязалось со всем, что она о нём знала. Несмотря на то, что близнецы постоянно дразнили его развратником и фетишистом, всем было очевидно, что эти шутки не имеют ничего общего с действительностью. Тамаки часто смущался или впадал в негодование от гораздо более невинных вещей, нежели откровенный инцест близнецов. С другой стороны, не было ничего странного в том, чтобы Кёя Отори поощрял подобное действо, вдохновлённый чарующим звоном монет.

— Неужели вам никогда не было неловко? — спросила Харухи, представив себя в подобном сомнительном амплуа. — Некоторые ведь до сих пор верят, что вы действительно пара любовников. Ваши родители наверняка в курсе всяких слухов…

— Разумеется, — подтвердил Хикару. — Мама обожает эти сплетни.

— Серьёзно? — удивилась Харухи, хотя в глубине души понимала, что не ей рассуждать о странных родителях.

— Да, она нашла это совершенно уморительным, да и отец посмеялся, — сказал Каору. — Маме нравится, что мы в Клубе свиданий. На самом деле, думаю, родители были бы в восторге от любого клуба, в какой бы мы ни вступили, — он ухмыльнулся.

— К тому же, мама в восторге от Милорда, — добавил Хикару, закатив глаза. — Он несколько раз вламывался к нам в дом и вёл себя, ну… как обычно. Мама утверждает, что ей нравится его «очаровательный стиль», но на самом деле… — он скривился и не стал заканчивать предложение.

— Иными словами, если бы госпожа Хитайчин была школьницей, то в клубе выбирала бы Тамаки, — резюмировала Ренге, хихикая.

Близнецы сделали вид, будто их тошнит, но оспаривать не стали.

— Иногда хочется сменить фамилию и не иметь отношения к некоторым личностям, — пробормотал Каору себе под нос. — Ладно! Хватит об этом. Лучше скажи, Харухи, как тебе игра?

Он словно из ниоткуда достал перекидной блокнот и уставился на неё в требовательном ожидании.

— Э-э-э-э-э… — замялась Харухи и пожала плечами. — Нормально.

— Что за тупой ответ, — запротестовал Хикару и, вырвав блокнот из рук брата, продемонстрировал его содержимое. Крупными буквами на первой странице было написано: «№1. ОТОМЕ-ИГРЫ.», а ниже расчерчена таблица с несколькими колонками. — Мы составляем рейтинг, — пояснил он. — Поэтому нужна подробная информация. Плюсы и минусы и всё такое. По шкале от одного до десяти на сколько ты оцениваешь привлекательность этих игр?

— Четыре или пять? — предположила Харухи. — Было довольно мило, но слишком долго… Не знаю. Я не могу сказать, что мне совсем не понравилось… Это похоже на книжку, которая интересна в процессе чтения, но быстро вылетает из памяти, — она кинула взгляд на Ренге, беспокоясь, не обидели ли её эти слова, но та была занята войной с Хикару в попытках исправить проставленную им оценку.

— Она сказала четыре или пять! — грозно шипела Ренге, подпрыгивая вверх за блокнотом, который близнецы держали вне её досягаемости. — Какого чёрта ты ставишь четыре?! И вообще, судить по одной игре необъективно… Харухи, сыграешь ещё?

— Эм, нет, спасибо, — отказалась она, приготовившись отстаивать своё решение, но как ни странно, Ренге не стала давить.

— Ладно. У меня есть идея получше! — она встала посреди комнаты, широко расставив руки в стороны, и провозгласила: — Косплей!

— Я уже сто раз занималась этим в клубе, да и с тобой тоже, — сказала Харухи. — Это точно не для меня.

— Нет, это другое! — заявила Ренге. — Раньше мы давали тебе готовые костюмы, а сейчас ты сошьёшь его сама! Это должно быть очень интересно, так что тебе точно стоит попробовать.

— Я не умею шить, — сказала Харухи.

— Не проблема, мы с Каору поможем тебе, — Хикару, казалось, проникся энтузиазмом от этой идеи. — Мы, конечно, не профи, но кое-что умеем.

— У меня даже нет швейной машинки, — Харухи сделала ещё одну бесполезную попытку отвертеться.

— Мы тебе всё дадим, — сказал Каору с благожелательной улыбкой.

Харухи вздохнула, понимая, что не сможет избежать своей участи без ссоры, а ссориться ей не хотелось. Каким-то образом почти все члены Хост-клуба неизменно заставляли её плясать под свою дудку, как будто властность была встроена в базовую прошивку богачей и передавалась по наследству в каком-то особенном гене. Способы влияния были разные, но так или иначе каждый из них всегда добивался своего. Если подумать, то единственными, кто никогда не пытался манипулировать или командовать ею, были Касанода и Мори. Харухи, конечно, не обманывалась, что они были неспособны на это.

— Хорошо, — смиренно проворчала она. — Что за косплей?

— О-о-о-о-о, это идеальный персонаж для тебя! — оживилась Ренге, едва не пританцовывая от возбуждения. Она на минуту выскочила из комнаты, а потом вернулась с ноутбуком, включая его прямо на ходу. — Вот! — она загрузила картинку, которая показалась Харухи очень знакомой.

— И правда идеальный персонаж для Харухи, — сказал Хикару, ухмыляясь.

— Ещё бы! — самодовольно хмыкнула Ренге и задрала нос. — Это будет стопроцентный успех. Мы пойдём на зимний Комикет, — сказала она, повернувшись к Харухи. — В рамках пиар-кампании нашей игры я подготовила на продажу кучу додзинси, а косплей обеспечит дополнительное внимание и привлечёт ещё больше аудитории!

— Пиар-кампании… — повторила Харухи, понимая, где она могла видеть картинку раньше. Стоило догадаться, что Ренге затеяла всё это не просто так. Стало ясно, почему она так легко примирилась с тем, что Харухи отклонила её предложение играть в другие отоме. Затянуть её в свою рекламную акцию — вот где была приоритетная цель. Склонность некоторых людей к составлению коварных планов действительно поражала воображение. — Так получается, что я должна буду делать косплей как бы на саму себя? Разве это считается?

— Это совершенно неважно! — заявила Ренге. — По сюжету Харуки Фудзиоха — бедная студентка, ради денег вынужденная притворяться парнем, становится лучшей подругой и — в одной из веток — девушкой главной героини и знакомит её с миром элитной школы для одарённых детей и всеми своими друзьями — благородными богатыми красавчиками с совершенно уникальными и невероятно волнующими романтическими историями! Просто представь, как идеально на тебе будет смотреться эта форма! Съем три чашки риса, если после такой гениальной презентации игру не расхватают ещё на этапе предпродажи!..

Ренге продолжала счастливо щебетать, но Харухи прервала её, изо всех сил стараясь не зарычать:

— Харуки Фудзиоха?! Я смирилась с тем, что вы, ребята, пересказываете мою историю и с тем, что эта героиня, — Харухи ткнула пальцем в экран с изображением короткостиженной щуплой шатенки, — выглядит почти как я, но какого хрена вы используете, блядь, моё имя?!

Хикару и Каору прижались друг к другу и задрожали:

— О нет, Харухи грязно выражается, кажется она действительно разозлилась, что же нам делать?.. Что бы на это сказал Милорд?.. О-о-о-о, его бедное сердце не выдержало бы…

Харухи бросила на них максимально злобный взгляд, и они резко заткнулись. Ренге же даже не повела бровью.

— Харухи, незачем так беспокоиться, всё под абсолютным контролем! Тем более, разве ты не лично подписала это соглашение?.. — она щёлкнула мышкой и продемонстрировала взбешённой Харухи электронную копию документа, который свидетельствовал о том, что её душа продана. Она помнила, как вместе с остальными подписывала эти бумаги, но готова была поклясться, что там не было ничего о том, что её именем можно так беспардонно воспользоваться. Прежде, чем что-то подписать, она всегда читала документы полностью, и в первую очередь все сноски и мелкий шрифт.

— Я не подписывала согласия на использование в игре моего имени, — процедила Харухи. Ренге безмятежно улыбнулась.

— Твоё имя не используется! Персонажа зовут Харуки Фудзиоха, это совершенно другое имя, оно пишется по-другому, так что всё в рамках соглашения! Не переживай, Харухи, эта игра станет настоящим хитом продаж!

Как будто ей было не наплевать. Харухи ни секунды не возражала бы, если бы эта игра провалилась с треском или вообще не вышла. Она стиснула зубы, пытаясь угомонить свой гнев. Очевидно, переубедить Ренге или Кёю поменять имя персонажа не получится — иначе они бы изначально не выбрали его. И она действительно подписала тот проклятый контракт. Харухи закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха и начала медленно считать про себя. Досчитав до десяти, она почувствовала себя достаточно спокойной, чтобы ни на кого не наброситься.

— Ладно. Ладно. Я сделаю этот дурацкий косплей. Но только если вы будете мне помогать.

— Не вопрос, мы же сами предложили! — поспешно сказал Каору, явно обрадованный тем, что Харухи передумала на них орать.

— Будет здорово, если вы тоже присоединитесь, — предложила Ренге. — Близнецы, косплеящие близнецов — идеально! И Харухи в компании будет комфортнее.

Харухи оценила этот вариант, хотя и знала, что её комфорт на самом деле вряд ли кого-то здесь заботит. В любом случае, даже если ими двигали исключительно интересы бизнеса, скука или желание подлизаться и обезопасить себя от её ярости, Харухи не возражала: в компании и правда будет гораздо лучше.

— Круто, тогда мы в деле, — кивнул Хикару. — Сделаем тебе этих братьев Куроширо или как их там.

— Широкуро, — снисходительно поправила Ренге и загрузила картинку двух парней, одетых в чёрно-белую одежду и отличающихся друг от друга только цветом волос: один был брюнетом, а другой — блондином.

— Подождите-ка, — сказала Харухи. — Не особенно-то они на вас и похожи, да и имя совсем другое…

Хикару и Каору посмотрели на неё как на идиотку.

— Ну естественно, Харухи. Совершенно неприемлемо, чтобы у игроков возникали какие-то ассоциации с семьёй Хитайчин или другими знатными фамилиями… Это всё-таки эротическая игра. Ты представляешь, сколько от этого может возникнуть проблем?! Очевидно, что все персонажи выглядят по-другому.

Харухи подумала, что в законодательстве есть недоработки: при некоторых обстоятельствах тяжкие преступления определённо должны оставаться безнаказанными.

На этот раз для успокоения ей понадобилось считать гораздо больше, чем до десяти.

* * *

Естественно, одними играми всё не ограничилось. Близнецы были всерьёз настроены перепробовать на ней все известные человечеству занятия и первым делом решили протащить её через каждый клуб в школе. Харухи категорически отказалась принимать участие в чём-либо, связанном с физической активностью или с музыкой, чтобы избавить себя от самых жестоких истязаний, но даже так список клубов, который Ренге предусмотрительно распечатала на листочке для удобства, оставался пугающе длинным. Харухи и не подозревала, что в Оране процветает такая масштабная внеклассная деятельность. К счастью, большинство названий выглядели вполне нормально и соответствовали обычным клубам в любой другой школе. Хотя некоторые вызывали вопросы.

— Клуб волшебников? — Харухи недоумённо приподняла брови. — Я думала, уже есть Клуб чёрной магии.

— Повезло тебе, что Некодзава не услышит эти слова — он бы проклял весь твой род на веки вечные, — зловеще серьёзно произнёс Хикару. — Он ненавидел Клуб волшебников.

— «Эти жалкие ничтожества одним своим существованием оскорбляют естество магии!», — процитировал Каору, подражая истерическому тону Некодзавы. — Лучше никогда не упоминай эту тему при ком-то из его последователей, Харухи, когда будем тусоваться с ними на Хеллоуин. А то они взбесятся.

— Удивительно, что Некодзава уже два года здесь не учится, но всё равно имеет такое влияние, — пробормотала Харухи.

— Ну, он был довольно яркой личностью. Легендарным чудиком, — пожал плечами Хикару. — И, видимо, хорошим лидером. Они его уважали.

— Мари рассказывала, что культ Бенибары в Лобелии до сих пор существует, — сказал Каору, ухмыльнувшись. — Хотя она тоже уже закончила школу. Интересно, чем она сейчас занимается.

— Не интересно, — отрезал Хикару, и Харухи могла только кивнуть в подтверждение. Она множество раз жаловалась, что Клуб свиданий был докучливым, приставучим и бесцеремонным, но по сравнению c Клубом Лесбос они были образцом сдержанности. По крайней мере, никто из них не доставал её неприятными и публичными домогательствами. И никто из них, Харухи была в этом уверена, ни за что бы не опустился до того, чтобы спекулировать на теме смерти её матери.

В конце концов Клуб волшебников оказался всего лишь кучкой фанатов Гарри Поттера, и их деятельность представляла собой примерно то же самое, чем обычно занималась Ренге, хотя вместо рисования додзинси эти типы предпочитали писать рассказы. Клуб был глупым, но безобидным, а главная странность, по мнению Харухи, заключалась в том, что члены находившегося в соседней комнате клуба «Средиземье» смотрели на волшебников с нескрываемым презрением, хотя занимались абсолютно тем же самым.

Зато не предвещавший беды Клуб биологии произвёл на неё действительно сильное впечатление, потому что его участники крайне странно переглядывались друг с другом, а плакаты, развешанные по стенам, недвусмысленно намекали, что научные изыскания доктора Моро не так далеки от реальности, как хотелось бы верить. Харухи подумала, что, возможно, видит что-то не совсем законное, и определённо не хотела знать, что скрывается за огромной металлической дверью в дальней стене помещения.

Следующей остановкой стал Клуб живописи, торжественно представлять который близнецы заставили старую знакомую Аю Китадзиму. В течение нескольких дней после отъезда Тамаки Хикару и Каору развлекались тем, что испытывали терпение Харухи предположениями, что Китадзима вот-вот выпрыгнет из-за угла и набросится на неё в припадке ревности. Объявив себя телохранителями (по её мнению, слово «конвоиры» подошло бы больше), близнецы предследовали Харухи целыми днями и нашёптывали ей с двух сторон всякие зловещие предзнаменования. Неизвестно, на что они надеялись, но вскоре стало очевидно, что в качестве охранников эта парочка совершенно безнадёжна: после одного из визитов Китадзимы в комнату Клуба свиданий Харухи обнаружила среди своих тетрадей акварельный рисунок с изображением её и Тамаки, обнимающихся на фоне школьного окна, и ни сама Харухи, ни один из её так называемых телохранителей не заметил, когда именно Китадзима успела его туда положить.

— Как мило! — сказал Каору, промакивая краем своего рукава несуществующие слезинки.

— Как жутко! — сказал Хикару и обнял себя руками, изобразив гримасу потрясения.

Харухи не знала, что сказать, но в глубине души была склонна согласиться с ними обоими. Однако рисунок был красивым, и она бережно сохранила его дома в ящике стола, там, где хранила другие памятные вещи от друзей.

Харухи поблагодарила Китадзиму на следующий день в коридоре школы, и получила в ответ натянутую робкую улыбку, после чего девушка поспешно ускользнула в свой класс. Она всё ещё была довольно странной, и Харухи надеялась только, что не станет получать от неё подобные картинки регулярно — это было бы действительно жутко — но, к счастью, ничего такого не произошло, несмотря на то, что Хикару и Каору изобрели бесконечное количество параноидальных теорий с леденящими душу подробностями, достойными дешёвых триллеров в мягких обложках. Харухи изо всех сил изображала стоическое безразличие, хотя иногда ей хотелось их прикончить, и в конце концов её стратегия сработала: за пару дней тема себя исчерпала и начала надоедать близнецам.

И вот теперь они втроём с Хикару и Каору стояли в пустом классе искусств и слушали, как Китадзима, которая неожиданно для всех оказалась довольно уверенной в своей стихии, читает им лекцию о прославленных художниках и их техниках живописи. За рисованием они (точнее, она и Каору — Хикару играл в приставку) провели весь остаток дня, и по итогам Харухи написала гуашью вполне приличный кувшин с сухими ветками. Вообще изначально Харухи считала посещение этого клуба излишним: она уже имела некоторый опыт за плечами, она довольно неплохо успевала на уроках изобразительного искусства в младшей и средней школе, хотя и не была любительницей рисования. Но близнецы настаивали, и ей пришлось подчиниться. Судя по всему, с их стороны это был просто холодный расчёт, чтобы отобрать себе её натюрморт и после изводить Тамаки тем, что у них есть «частичка души Харухи, заключённая в холсте», а у него нет. Не то чтобы она вкладывала туда какую-то душу, да и рисовала не на холсте, а на обычной бумаге. Но Тамаки в любом случае изнывал от зависти и заваливал Харухи электронными письмами с мольбами нарисовать и ему что-нибудь вперемешку со стенаниями о коварстве близнецов. Поначалу она даже собиралась удовлетворить его просьбы, но в конечном итоге он настолько достал, что Харухи заявила, что никогда в жизни больше не прикоснётся к краскам. Рисунок Каору, отданный ей взамен её собственного, Харухи положила в тот же ящик, куда ранее отправилась работа Китадзимы.

* * *

Касанода принёс Харухи подарок.

— Это драцена сандера, — объяснил он. — Идеальное растение для новичков, за ней не нужен уход… Просто следи, чтобы вода не пересыхала и всё будет нормально.

Он вручил ей растение в вазе с таким серьёзным видом, словно передаёт опеку над ребёнком. Брови Касаноды были нахмурены от торжественности момента и с этой гримасой он выглядел настолько зверско, что если бы Харухи не знала его достаточно хорошо, то могла бы решить, что он угрожает покрошить её на куски в случае неудачи.

Харухи осторожно приняла похожее на бамбук растение из его рук. Честно говоря, она была настроена скептически. Раньше у неё уже было несколько попыток поставить в своей комнате какой-нибудь цветок в горшке, и все они оканчивались плачевно. Отец шутил, что у неё слишком подавляющая аура и настаивал, что это от того, что она слишком много работает. «Цветочки чувствуют, что ты напряжена, Харухи, и чахнут! Тебе стоит больше развлекаться!» — сетовал он.

Справедливости ради, в последние несколько лет она только и делала, что развлекалась, так что, может быть, у драцены и правда есть шанс.

— Спасибо, Рицу, — сказала Харухи. — Я постараюсь не погубить её.

— Ну, наоборот надо сильно постараться, чтобы её погубить. Она действительно неприхотлива, — Касанода подтвердил свои слова, передав Харухи короткую, буквально в пару строк, записку с инструкцией. — Может быть тебе понравятся растения… У меня есть много других, так что...

Это было мило, и Харухи была признательна, что он здраво оценил её скромный потенциал и выбрал такой удобный цветок.

В будущем она поклялась никогда не позволить ему узнать о том, что не прошло и нескольких недель, как она умудрилась почти уничтожить растение, единственным требованием которого было стоять в вазе с водой. Может быть у неё и правда подавляющая аура. Или может быть не стоило ставить вазу на подоконник. Что-то насчёт губительного воздействия прямых солнечных лучей. В конце концов после перестановки в другой угол растение вернулось к жизни: через некоторое время Харухи обнаружила на его верхушке маленькие зелёные листочки взамен оборванных ею жёлто-бурых обожжённых листьев и ощутила душевный подъём.

В этом и правда было что-то умиротворяющее.

* * *

Харухи просматривала список школьных клубов, подавляющее большинство которых были отмечены галочкой.

— Осталось всего два, — сказала она с тайным облегчением. — Что такое Клуб Личи Хикари?

Хикару и Каору перекинулись напряжёнными взглядами, и их лица подозрительно окаменели.

— Мы не пойдём в этот клуб, — сказал Хикару. — Там нечего делать, просто кучка фриков с культом личности. Держись от них подальше, они реально не в себе.

— Ладно, — легко согласилась Харухи, пожав плечами. Какая-то часть её была заинтригована, но более подавляющая рациональная часть говорила, что не стоит выпытывать подробности. — Значит, остался последний: Клуб фотографии.

— Я бы на вашем месте лучше сходила в Клуб Хикари, — небрежно заметила Ренге и захохотала, как маньячка.

Хикару с непроницаемым видом забрал листок у Харухи и решительно поставил в список две последние галочки.

— Всё. Клубы закончились, миссия выполнена!

Не успела Харухи начать праздновать своё освобождение, как Каору добавил:

— Теперь можно переходить к настоящему веселью!

Она обнаружила в своих руках новый список: подробный перечень разнообразных мероприятий, распланированных на каждые выходные до конца года. Кёя Отори поаплодировал бы такой дотошности. Харухи вздохнула, пробежавшись глазами по ближайшим пунктам. Рыбалка, тир и мастер-класс по гончарному ремеслу. Она не знала, что из этого звучит более привлекательно. Наверное, всё-таки тир: может быть, у неё появится шанс застрелиться.

* * *

— Харухи, мы с тобой должны поиграть в игры, — заявили близнецы, обложив её с двух сторон и заблокировав таким образом выход из-за столика в школьном кафетерии. Харухи спокойно дожевала принесённый из дома онигири, прежде чем ответить:

— Я думала, мы уже выяснили с Ренге, что мне не особо нравятся игры и…

— С Ренге! — презрительно перебил Хикару, вызвав при этом несколько косых взглядов с соседних столов. — Ещё бы тебе понравилось! Её игры — полное дерьмо. А мы говорим о нормальных! Что бы ты предпочла, Харухи? Гонки? Файтинги? Приключения? Стратегии? РПГ? TES? Биошок? Соник, Покемоны, Принц Персии?.. — он продолжал перечислять странные слова, и Харухи почувствовала, что теряет нить разговора.

— Симс, — вставил Каору.

— Точняк, я слышал, что все девчонки просто обожают топить людей в бассейне и убивать их прочими изощрёнными способами!

— Правда что ли? — удивилась Харухи. — Такая игра действительно существует? Звучит как-то нездорово, не думаю, что хочу иметь к этому отношение.

Каору и Хикару в унисон застонали.

— Она даже не слышала! Харухи, что с тобой не так, ты живёшь на другой планете?!

— Ну извините великодушно, — заворчала она, — что у меня нет садистических наклонностей… Не хотела вас разочаровать!

— Ты нас не разочаруешь, если придёшь в гости и составишь нам компанию, — сказал Хикару и с громким скрежетом отодвинул стул. — Решено! Готовься, на следующей неделе ждём тебя у нас дома! Будет круто! Устроим маленькую вечеринку только для друзей… Заодно наконец-то познакомишься с нашей матерью, она как раз вернётся из командировки. Она давно хотела знать, для кого мы все эти годы таскали её наряды!

Харухи оставалось только надеяться, что Саодзи не будет присутствовать на этой сомнительной вечеринке.

* * *

— Тамаки, — осторожно спросила Харухи, разглядывая его улыбку на иконке профиля. Он всегда был таким красивым, даже на случайных фотографиях вроде этой. — Только честно. Как ты думаешь, я правда скучная?..

— Что?! О чём ты говоришь! Что заставляет тебя так думать?! Тебя кто-то обидел?! — воскликнул он, и Харухи почти рассмеялась от его возмущённого тона. Она могла легко представить выражение на его лице при этих словах.

Они созванивались дважды в неделю; это было правило, на котором настояла Харухи. Разница в часовых поясах создавала довольно большие препятствия: когда Харухи просыпалась, Тамаки как раз ложился спать, а когда она возвращалась с занятий, он был на учёбе. По субботам у него, в отличие от Харухи, был выходной, поэтому они могли поговорить после её возвращения из Орана, и также, конечно же, оставалось воскресенье. Харухи категорически запретила Тамаки звонить ей по телефону, за исключением случаев чрезвычайной жизненной важности: помимо того, что международные звонки были чертовски дороги, она просто знала, что если не установить рамки, Тамаки бросит все дела ради того, чтобы поболтать с ней о какой-нибудь незначительной ерунде. В начале осени, соединив вырученные на летней подработке деньги с некоторыми своими накоплениями и при поддержке отца, Харухи купила простенький недорогой компьютер. Близнецы скорчили такие рожи, будто получили моральный ущерб от одного его вида. И они, и Тамаки уже давно и неоднократно предлагали Харухи подарить самый мощный компьютер по последнему слову техники, но она пообещала, что если они только попробуют выкинуть нечто подобное, то она навсегда сделает вид, что они незнакомы, и как ни странно, все трое отнеслись серьёзно к этой угрозе, хотя и сетовали на её неприступную «простолюдинскую гордость». Пусть так, для неё это было важно. Компьютер стал своевременным приобретением: теперь они с Тамаки могли легко переписываться по электронной почте и созваниваться через программу по выходным, чтобы поделиться своими новостями. Скорость интернета в доме Харухи была слишком паршивой для видео, но обычные звонки стали отличной (и бесплатной) альтернативой сотовой связи. Кроме того, Тамаки регулярно писал ей смс и ежедневно перед сном присылал на телефон сообщение с пожеланиями доброго утра. Харухи практически никогда не отвечала на них, но он и не ждал ответа, а она не могла не признать, что каждое из его глупых смс с кучей комплиментов и дурацких смайликов наполняет её теплом.

— Я просто… Ты же знаешь, вся эта суматоха со школьными клубами, — начала объяснять Харухи. — Мы с Каору и Хикару обошли их все. Ну, почти все; не знаю, в чём проблема с Клубом фотографии. Это не было ужасно, но… Может, со мной что-то не так? Все ребята из этих клубов кажутся такими увлечёнными, а мне совсем не интересно. Ничего не интересно. Я скучная, — тихо заключила она, не ожидав, что будет так огорчена собственными словами.

— Это не так, — мягко сказал Тамаки, выслушав её неловкий монолог. — Харухи, когда ты рассказала про эту игру, что придумали близнецы, я подумал, что это отличная идея. Всегда здорово пробовать что-то неожиданное для себя, приобретать новый опыт, новые знакомства, новые впечатления… Если бы ты нашла что-то интересное, это было бы хорошо, но даже без этого… Ты не должна чувствовать вину за то, что тебе не нравятся вещи, которые нравятся другим. Нельзя — и не нужно — заставить себя полюбить какое-то дело. Может быть, однажды ты найдёшь его, может, нет, это совершенно не важно и не делает тебя странной. Никто не считает тебя скучной. Ваш рейтинг хобби — это хорошая идея, но не потому, что она должна принести какой-то результат, а потому, что… Харухи, эти злодейские близнецы — и остальные — ребята просто хотят провести с тобой время. Потому что ты им нравишься и потому, что это то, что делают друзья: развлекаются вместе. И то, как ты рассказываешь об этом… Тебе ведь было по-настоящему весело, правда? — закончил он, и Харухи слышала лукавую улыбку в его тоне.

Конечно, он был прав; он всегда был прав в подобных вещах, даже так, даже на расстоянии тысяч километров он мог так легко заглянуть в её сердце, так легко найти нужные слова.

Она кивнула, чувствуя, словно внутри неё только что развязался какой-то узел, а потом, осознав, что Тамаки её не видит, сказала вслух:

— Ага… Было весело… Иногда. Не сегодня. Рыбалка — это действительно полный отстой. Рыба такая… раздражающе унылая. Если она не на столе, — добавила она, подумав секунду.

Тамаки фыркнул.

— Кое-кто бы с тобой не согласился, знаешь, у Кёи в комнате есть огромный аквариум… Говорят, что наблюдение за рыбками положительно влияет на психику. Делает людей умиротворёнными и всё такое.

— Кёя умиротворённый? Страшно представить, каким он бы тогда был без рыбок, — пробормотала Харухи, и Тамаки громко рассмеялся.

— Вот видишь, — произнёс он нежно, — скучный человек ни за что не сказал бы такого. Никогда не думай так о себе, Харухи, пожалуйста. Ты замечательная. Я люблю тебя, и нет и не будет ни дня, когда мне бы стало скучно с тобою.

Хорошо, что это не видеозвонок, подумала Харухи, иначе он бы увидел её пылающие щёки. Боже, ей так хотелось оказаться в его объятиях прямо сейчас. Она так скучала по нему, но всё, что у неё было, это его ласковый голос.

— Расскажи, как прошёл твой день, Тамаки, — попросила она, и он заговорил.

* * *

Харухи почти каждый день ездила на метро в школу и из школы, но не так уж и часто пользовалась им в других обстоятельствах: практически все нужные ей магазины находились в пешей доступности, а больше она никуда не ходила… За исключением разных мест, куда её вытаскивали члены Хост-клуба, но в большинстве случаев эти поездки совершались в какой-нибудь очередной из их неприлично дорогих машин. Так или иначе получалась, что школьная форма была самым популярным её нарядом для поездки на метро, и это накладывало некоторый отпечаток. Форма Орана была узнаваемой. Привлекала внимание. И если в школе внимание к ней часто привлекала её «бедность», то здесь было совсем наоборот. Особенное внимание ей уделяли другие подростки.

Иногда Харухи слышала, как они шушукаются, обсуждая, какого чёрта богатенький оранский студент забыл в общественном транспорте. Большинство старалось вести себя скрытно, но некоторые откровенно пялились. А иногда с ней пытались познакомиться.

Девочки, конечно.

Это было странно — и забавно в некотором смысле. Может быть, это её профдеформация после Хост-клуба. Школьницы заговаривали с ней, а Харухи легко поддерживала беседу. Она не пыталась ввести их в заблуждение, но было бы странно ни с того ни с сего заявить что-то вроде «Привет, кстати, я тоже девушка», и Харухи не говорила ничего подобного, и её, естественно, никто и не спрашивал, как и в Оране по умолчанию принимая за парня. Пару раз у неё даже попросили номер телефона (который она, конечно, не дала), но обычно просто задавали пару случайных ни к чему не обязывающих вопросов, прежде чем один из них выходил из вагона на своей станции.

Сегодня был один из таких дней, поняла Харухи, когда заметила, как ярко накрашенная девушка, стоящая у поручня напротив, периодически поднимает глаза от своего телефона и бросает на неё короткие любопытные взгляды. Когда старушка, сидевшая слева от Харухи, поднялась, девушка быстро заняла освободившееся место и сказала:

— Не против, если я тут сяду?

— Конечно, — сказала Харухи. Не то чтобы кому-то в этом мире требовалось разрешение на сидение в метро, но это был один из типичных способов начать диалог, и Харухи совершенно не удивилась, услышав продолжение.

— Круто, — кивнула девушка и повозившись немного, произнесла: — Интересная книга?

— Вообще-то не очень, — честно призналась Харухи. — Домашнее задание.

Девушка хихикнула.

— Приятно знать, что даже в Оране есть отстойная домашка; я видела все эти репортажи по телеку, иногда кажется, что там совсем другой мир…

Боже, она даже не представляла, насколько.

— Чёрт! — неожиданно воскликнула она и объяснила в ответ на взгляд Харухи: — Я проиграла. Уже два дня пытаюсь пройти этот уровень! Просто бесит! А знаешь что, — она подвинулась ближе и сунула под нос Харухи свой телефон. — Вот! Ты делаешь домашку в метро, ты, должно быть, какой-то умник, так что давай, помоги мне!

— Слушай, — медленно произнесла Харухи после нескольких безуспешных попыток собрать нужное количество цветных шариков за двадцать ходов. — Как называется эта игра?

На следующий день впервые за несколько лет Харухи опоздала в школу, благополучно проспав первые три урока.

Когда Хикару и Каору узнали, что её легендарное опоздание было связано с тем, что она всю ночь напролёт играла в «три в ряд», пока под утро не отрубилась прямо с телефоном в руках, они ржали так сильно, что едва не задохнулись в припадке.

Но кто виноват, что эта проклятая игра действительно затягивала?!

Примечания:

До встречи в новой главе в следующем году, ребята, всех заранее поздравляю с наступающим!