Гарри Поттер и Поиск убежища (джен)

— Гарри! — позвала Джинни, подойдя к лестнице. — Эй, где ты там? Иди сюда! Потрясающие новости!

Он ответил откуда-то сверху и через пару минут спустился в столовую.

— Что? Ты сказала, новость? — переспросил он, отряхиваясь. — Я только с чердака слез, не расслышал.

Джинни сияла, как начищенный золотой котёл. Она схватила его за руку.

— Гарри! У Билла и Флёр будет ребенок! — воскликнула она, кружа его по комнате, словно танцуя. — Представляешь? Они только сейчас решились, наконец, всем рассказать... Еще один малыш! Наш Тедди... А теперь еще и племянник будет!

Гарри издал восторженный возглас и бросился ее обнимать.

— Потрясающе! К нам спешит новенький Уизли! Ну, как тебе это, тетушка Джинни?

Она снова засмеялась:

— Превосходно, дядюшка Гарри!

Они радостно пустились в шуточный пляс и бухнулись на диван.

— Страшно подумать, как начнет хлопотать вокруг нашей блондинки бабушка Молли, — улыбаясь, проговорил Гарри. — Она, наверное, на седьмом небе от радости.

Джинни фыркнула.

— Думаю, даже чуть-чуть повыше! Ты же знаешь маму. Первый внук! Она теперь готова пылинки сдувать с Флёр. Да только это место уже занято.

— Билл, — хмыкнул Гарри. — Представляю! Я бы к тебе тоже никого не подпустил, будь я на его месте. Соплохвосты Хагрида покажутся мирными овечками любому, кто попробует к тебе приблизиться!

Джинни посмотрела ему в глаза.

— О, Гарри...

Он посмотрел на нее.

— Однажды это произойдет, я точно знаю. И в этот день я буду самым счастливым человеком на земле, Джинни, — сказал он с улыбкой. — Слушай! Сначала у нас будет мальчик, Джеймс Сириус Поттер. Такой лохматый сорванец и чемпион по квиддичу. А еще ты подаришь мне очаровательную дочку, которая будет точь-в-точь похожа на свою маму. Мы назовем ее Лили. Лили Луна. Эта юная леди будет вить веревки из своего бестолкового папаши и станет самой знаменитой волшебницей в нашей семье.

Джинни усмехнулась.

— Даже более знаменитой, чем ты? — ехидно спросила она.

— Намного! — воскликнул Гарри, смеясь. — Когда я состарюсь, все уже забудут, кто я такой. И будут спрашивать, не я ли отец знаменитой мисс Лили Поттер.

Джинни, улыбаясь, притянула его к себе и поцеловала.

— Забудут, ага. Я бы на твоем месте не обольщалась на эту тему... А вообще у тебя грандиозные планы!

— А ты как думала! Надеюсь, ты не против? Отлично, — полушутя, заявил Гарри. — Тогда, может быть, пока ты ко мне благосклонна, выпрошу у тебя еще одного сынишку. Храбреца и мечтателя. Ему я еще имя не придумал. Но у него точно будут мои глаза.

Джинни вздохнула, улыбаясь. Посмотрела в зеленые глаза мужа.

— Ты так о них говоришь... Гарри, будто ты уже знаешь их. Наших будущих детей.

Он поцеловал ее в лоб.

— Ага... Мне кажется, что я уже люблю их, — прошептал он. — Но, Джинни. Все это будет в свое время. Ты ведь сама еще совсем девчонка. Да и я еще олух, каких свет не видел. Нам некуда торопиться. Пусть всё идет, как идёт. Сейчас очередь Билла и Флёр. Как же здорово, а!

* * *

Реформа аврората шла полным ходом. Уже в январе из Азкабана должны были убраться все дементоры. Вся система охраны, снабжения, содержания узников перестраивалась и перетряхивалась, и это отнимало уйму сил и времени.

Многие в Министерстве считали Гарри чудаком, слегка свихнувшимся на почве спасения страждущих. Аврор Сэвидж, суровый и замкнутый, ожесточенный перенесенными страданиями, который много лет занимался заключенными, категорически не понимал всего этого гуманизма.

— Азкабан — это тюрьма! — глухо рычал он. — Тюрьма, а не курорт для маньяков!

Гарри пытался объяснять, но потом бросил. Это было безнадежно. Он занимался законопроектами, спорил, снова и снова требуя внести поправки, которые считал правильными, и с радостью ожидал конца года, когда магический контракт с дементорами разрушится и жуткие монстры навсегда покинут мрачный остров и старинную крепость, пропитанную болью и безнадежностью.

Каждый раз, когда Гарри возвращался домой, уставший, охрипший от споров, с головой, гудящей от бесчисленных проблем, он заходил в гостиную и смотрел на фотографию Сириуса на стене. Крестный улыбался ему. Сириус, будучи невиновным, 13 лет провел нечеловеческих условиях, он был заживо замурован в ледяную камеру без суда и следствия. Он только чудом сохранил здравый рассудок... И сейчас у Гарри была возможность сделать в память о нем нечто крайне важное...

Тем временем стремительно приближалось Рождество.

Для него это было первое нормальное Рождество за долгое время. Гарри, как и положено, собирался отпраздновать его в «Норе» вместе со своей семьей. И предвкушал радость, и все-таки немного опасался. Ведь предыдущий его Сочельник был омрачен смертью Кикимера, а два года назад он вообще чудом остался жив, когда решил посетить Годрикову впадину...

Гарри начал готовиться к семейному ужину заранее, за много недель. Джинни теперь постоянно пропадала на тренировках с «Холихедскими гарпиями». А он, когда выдавался свободный день, проводил время дома, запершись с Линой, которую попросил помочь кое с чем. Он все еще чувствовал свою вину перед семьей и хотел как-то загладить ее...

Наконец, все было готово. Собравшись, отпустив на пару дней свою незаменимую эльфиху, нагрузившись подарками, Гарри и Джинни по очереди зачерпнули летучий порох и через пару мгновений уже выходили из старого знакомого камина в «Норе», где их радостными возгласами встречали Рон и Гермиона.

Когда, наконец, все прибыли, обнялись, собрались и расселись, тесно прижавшись друг к другу за длинным деревянным столом, Гарри поднялся и попросил минуту внимания. Всё семейство с недоумением и удивлением воззрилось на него.

— Я хотел бы... — начал он и, неожиданно сильно смутившись, поперхнулся. Но отважно продолжил после паузы. — Я знаю, что временами вам со мной приходится очень нелегко. Я часто доставляю вам много хлопот и переживаний. Я хотел бы попросить прощения. И... В общем, у меня для вас есть кое-что.

Он достал небольшую коробку, вынул из нее красивые льняные салфетки с затейливым морозным узором, вышитым по краям. Палочкой отправил по одной каждому из присутствующих, и развернул свою. Заинтригованное семейство беззвучно наблюдало за ним. Гарри проговорил:

— Ну, а теперь надо слегка стукнуть палочкой два раза.

Он постучал по своей салфетке, и в это же мгновение на ней появился большой торт. Не слишком затейливый, но в воздухе сразу приятно запахло шоколадом и ванилью. Гарри осторожно поставил его на стол и объяснил, смущенно улыбаясь:

— Я хотел сам... В общем, надеюсь, что получилось вкусно. Я готовил все сам. Для вас. Безо всякого волшебства. Специально. Всем счастливого Рождества и приятного аппетита!

Сидевший рядом Джордж издал потрясенный возглас и с азартом стукнул по своей салфетке. Там оказалась большая тарелка очень красивых маленьких бутербродов. Дальше на всех концах стола раздался дробный треск палочек, и потрясенные, растроганные родственники извлекли и расставили на скатерти запеченных уток, тушеные овощи, симпатичные пирожки с ежевичным вареньем, тыквенное печенье...

— Так вот почему ты вчера на весь день отослал меня к маме! — завопила Джинни, вскакивая и бросаясь ему на шею. — И ведь ни единого слова! Гарри! Когда ты успел?..

Гарри просиял и припал к ее губам. Гермиона зааплодировала, Джордж захохотал, обнимая Анджелину. Рон уже стащил один пирожок и с видом эксперта пробовал на вкус. Билл и Флёр с интересом разглядывали вышитые льняные салфетки. Счастливая и растроганная Молли только утирала слезы.

— Он предупредил меня, чтобы я не слишком много хлопотала. Сказал, что попросит Лину помочь с готовкой. Но я даже не предполагала... О, мой дорогой мальчик!

— Я хотел все сделать своими руками. Без колдовства. Проторчал на кухне целый день, — смущенно улыбаясь, сказал Гарри. — Лина уже два месяца меня тренирует. Надеюсь, получилось неплохо. Она немножко мне помогла, совсем чуть-чуть. Посчитать, сколько и чего нужно...

— Не знаю насчет остального, но вот эти пирожки — просто блеск! — восхитился Рон, с аппетитом проглатывая последний кусок. — Гарри, у меня просто слов нет!

Семейство шумно принялось наполнять тарелки и поглощать диковинный ужин. Ну, возможно, в утку следовало положить больше соли, а в овощи — чуть меньше. Но в целом пир, над которым Гарри трудился столько времени, удался на славу.

— Надо было хотя бы колдографию сделать, — заметил Джордж, с чувством обгладывая крылышко. — Сожрем сейчас все. А кому расскажи, что я сейчас ем, никто ж не поверит!

— А что ты ешь? — спросил Рон.

— Ужин, приготовленный для меня самим Гарри Поттером! — пафосно провозгласил Джордж с хитрой и счастливой улыбкой. — Это же просто невероятно!

Гарри расхохотался. На душе у него наконец стало легко.

— Эти салфетки, — пояснил он, отвечая на вопросы Флёр, — довольно редкая штука. Я купил их летом, в антикварной лавке в Праге. Ручная работа, их только в России делают. Можно спрятать еду и взять с собой куда угодно. Поставишь и стукнешь трижды — она исчезает. Развернешь и стукнешь дважды — появляется. И не портится долго, как я понял. В общем, это сувенир всем вам на Рождество.

Снова возгласы удивления. Джордж тут же поставил эксперимент, упрятав обратно в самобранку парочку бутербродов. Восхитился и пообещал подробнее изучить, как это волшебство устроено...

Наконец, пришло время чая с шоколадным тортом, который тоже оказался очень вкусным. Потом Гарри, Рон, Джордж и Артур выпили по бокалу прекрасного эльфийского вина. Молли заявила, что не станет пить из солидарности с любимой невесткой. Как и сияющий счастьем Билл, который ни на минуту не желал оторваться от своей прекрасной жены...

— Ты молодец, Гарри, — вполголоса заметил Рон, когда они сидели в углу столовой. — Мы на всю жизнь запомним этот день. Правда.

— Год был нелегкий, — ответил Гарри. — Я хотел извиниться. Ну, и немножко всех удивить и порадовать.

— И у тебя это получилось, уверяю тебя, — улыбнулся Рон. — Никто не ожидал ничего подобного. Спасибо тебе, Гарри! Это так... Просто потрясающе!

— Спасибо! С Рождеством тебя, Рон! — улыбнулся он в ответ.

Молли хлопотала, убирая со стола, когда Гарри подошел, чтобы помочь. Миссис Уизли только замахала руками.

— О, мой дорогой, какие глупости! Ты устроил нам такое пиршество!

Гарри взял ее за руку.

— Я... Я хотел бы... Не сердитесь на меня, ладно? — попросил он тихо. — Я не всегда... Я порой веду себя...

Молли всплеснула руками.

— Гарри, о чем ты?

Она нежно обняла его.

— Ты лучший мальчик на свете, — прошептала она. — Родной мой. Выкинь из головы эти глупости! Мы все тебя очень любим! С Рождеством тебя, Гарри!

Молли с нежностью погладила его по голове, смахнула набежавшие слезы. У Гарри ком застрял в горле.

— С Рождеством! — хрипло проговорил он, и в эту секунду самому себе поклялся себе, что никогда больше не огорчит никого из тех, кого любит.