Агент Близнецы (джен)

Спок прислонился к дереву.

Он не привык шататься без дела, поэтому ему было немного неловко, когда мимо проходили кадеты, в том числе несколько его бывших учеников, почтительно кивнувших ему в знак приветствия. Но цель, ради которой он оказался здесь, была важной.

Поэтому он ждал.

Наконец, кадет Ухура покинула медицинскую академию. Она торопилась.

— Коммандер! — сказала она.

Спок опустил глаза, затем улыбнулся. «Логично, — подумал он. — Мы сейчас в форме».

— Как поживает ваш друг, кадет? — спросил он.

— Думаю, хорошо, — сказала она. — Был без сознания, когда я уходила. Но доктор говорит, что его показатели стабилизировались и скоро придут в норму.

— Рад слышать, — сказал Спок. — Позвольте мне прогуляться с вами.

— Отлично! — сказала Ухура. — Пожалуйста, сделайте такое одолжение.

Спок поравнялся с ней, и они пошли по центральной аллее.

— Мне нужна ваша помощь, — прямо сказал Спок.

Ухура улыбнулась.

— Помощь? — спросила она. — Я ваша ученица. Я не помогаю, а выполняю приказы.

Удивлённый таким ответом, Спок сделал несколько шагов, прежде чем осмелился заговорить.

— Разведка Звёздного Флота перехватила подпространственные передачи, — сказал он. — Фрагменты, большинство из которых полная бессмыслица. Трудно сказать, зашифрованные ли это сообщения или просто набор символов. Но объем потока данных кажется внушительным. К тому же передачи прямиком уходят в Нейтральную зону.

— Поток данных? — повторила Ухура. — Откуда?

Спок нахмурил брови.

— Отсюда, — сказал он.

— С Земли?

— Похоже на то, — сказал он.

Ухура удивилась.

— Довольно тревожное сообщение, — сказала она.

— Да, — сказал Спок. — Разведка присвоила нашему исследованию приоритетный код — Танго. И теперь у вас есть допуск шестого уровня.

Ухура улыбнулась.

— Вау, — сказала она. — Чувствую себя важной персоной.

Спок кивнул, но ничего не ответил.

— Значит, вы думаете, что здесь замешаны ромуланцы? — сказала Ухура.

— Да, полагаю, вероятность очень высока, — ответил Спок. — Даже зашифрованный ромуланский можно распознать, если знать, что искать; для этого мне и понадобятся ваши экстраординарные слуховые навыки. Вы хороший специалист, намного лучший, чем я.

Ухура улыбнулась, подумав: «Вам нравятся мои ушки».

— Что ж, для начала хватит, — сказала она.

Спок озадаченно выгнул бровь.

Ухура ускорила шаг. Она казалась взволнованной, и Спок внезапно заметил, что другие кадеты шагали с такой же целеустремлённостью на лице, все в одном направлении.

Спок спросил:

— Могу я узнать, кадет… куда все так спешат?

Ухура бросила на Спока удивлённый взгляд.

— Коммандер! — сказала она. — Сегодня же день «Зеты».

Спок снова не понял, к чему она клонит.

— Но, кадет, — сказал он. — Вы уже знаете своё назначение на «Зету». Я прислал его вам.

— Конечно, — сказала она, ускоряя шаг. — Но мне интересно знать, куда назначили остальных!

* * *

Кирк снова очнулся в отделении интенсивной терапии, с очередной капельницей, подключённой к руке. В голове плавали навязчивые образы: туннель, небо, тёмный ангел с фазером. Голова готова была взорваться. Маккой с беспокойством склонился над ним.

— Боунс, мне нравятся ваши кровати, — пробормотал Кирк. — Можно мне такую же в общагу?

Маккой ухмыльнулся и вздохнул с облегчением:

— Можешь просто переехать жить сюда.

Кирк кивнул.

— Тогда мне должны будут выделить отдельную палату, — сказал он.

Занавеска отодвинулась в сторону, и рядом с Маккоем появилась лейтенант Каан. Глаза Кирка расширились.

Каан отстранённо посмотрела на Кирка.

— Как он, Леонард? — спросила она.

— Сами видите, — сказал Маккой.

Кирк негодовал:

— Вы стреляли в меня!

— Да, она стреляла, — сказал Маккой. Он повернулся к лейтенанту Каан. — Спасибо вам, Самарра, за то, что преодолели хорошо натренированные инстинкты и просто вырубили, а не убили этого придурка.

— Гибель мистера Кирка стала бы невосполнимой потерей для Звёздного Флота, — сказала она с улыбкой.

— Полагаю, да, — сказал Маккой.

Кирк попытался сесть, но ремень, перекинутый через грудь, удержал его.

— Боунс, почему я привязан к кровати? — спросил он.

Маккой отстегнул ремень.

— Меры предосторожности, — сказал он. — У тебя было несколько сильных приступов, когда мы привезли тебя. Честно говоря, ты напугал меня до чёртиков.

— Приступы? — Кирк сел. Затем поморщился от боли и лёг обратно. — Ух, как больно.

Лейтенант Каан наблюдала, как Маккой настраивает капельницу.

— Вам повезло, что доктор Маккой был рядом, когда мы вас нашли, — сказала она.

Кирк медленно выдохнул и уставился в потолок.

— Так что со мной происходит, Боунс? — спросил он.

Маккой провёл над ним трикодером.

— Пока не совсем уверен, — сказал он. — Но у меня есть парочка теорий. Я нашёл следы неизвестного вируса. Что бы ни попало в твой организм, на этот раз оно не успело полностью рассеяться. Лаборатория работает не покладая рук. — Затем его осенило: — Погоди-ка… — он посмотрел на Кирка, — Джим!.. Ты помнишь, как Самарра стреляла в тебя?!

— Да, помню, — сказал Кирк, поморщившись.

Лейтенант Каан достала планшет.

— Вы помните что-нибудь ещё, мистер Кирк? — спросила она.

Кирк медленно моргнул.

— Не уверен, — сказал он. — Только образы. Как во сне. — Он встретился с её голубыми глазами. — Они кажутся нереальными.

— Расскажите мне всё, — сказала Каан.

— Ну, например, звёзды, — сказал Кирк. — Я посмотрел на небо, и оно было словно в планетарии. — Он уставился в потолок, вспоминая. — Я знал название каждого созвездия и скопления, каждой звезды. Как будто звёздную карту наложили на небо.

Лейтенант Каан подняла брови, обменявшись взглядом с Маккоем.

— Хорошо, — сказал Кирк, немного смутившись, — может быть, мне это всё приснилось.

— Может, и нет, Джим, — сказал Маккой. — Послушай. Эта штука, этот… вирус, за неимением лучшего слова, думаю, он как-то обострил твоё восприятие. Я говорю это из-за некоторых подробностей, которые ты рассказал мне за последние двенадцать часов.

Кирк снова попытался сесть.

— Я пробыл здесь двенадцать часов?! — воскликнул он.

— Ага, — сказал Маккой, опуская его обратно.

— И я разговаривал? — спросил Кирк.

— Время от времени, — сказал Маккой.

— Что я сказал? — спросил Кирк.

— Среди прочего ты беспокоился по поводу тёмного ангела, — сказал Маккой.

Кирк прищурился.

— Он преследовал меня, — сказал он.

Лейтенант Каан оперлась руками о край кровати и сказала:

— Это была я, мистер Кирк.

— Вчера я попросил лейтенанта Каан присмотреть за тобой, — сказал Маккой.

— Я пыталась быть вашим ангелом-хранителем, — сказала она. — Но вы ускользнули.

— Я заметил признаки рецидива и подумал, что ты можешь снова потеряться, — продолжил Маккой. Он кивнул в сторону лейтенанта: — Поэтому я связался с Самаррой. Сначала мы решили оставить тебя под медицинским наблюдением, но её дальновидное начальство приказало отпустить тебя, надеясь, что ты выведешь нас на того, кто манипулирует тобой.

— Затем вы умудрились как-то улизнуть от нашей команды и спрятаться в лабиринте, — сказала лейтенант Каан.

— Каком лабиринте? — спросил Кирк.

— Технические туннели, Джим, — сказал Маккой.

Кирк выглядел смущённым:

— Я прятался в трубе?

Маккой усмехнулся:

— Скорее, в сотне. Ими пронизан весь Президио.

Президио. С тысяча семьсот семьдесят четвертого года в крепости, построенной испанцами, располагался гарнизон, в тысяча восемьсот сорок седьмом году ставший штабом армии США. Инженерный корпус создал сложную систему подземных технических туннелей, чтобы обеспечить управление базой в случае осады. Триста лет спустя коммуникации никуда не делись. Они пережили землетрясения тысяча девятьсот шестого и две тысячи сто восемьдесят второго годов.

— Мне любопытно, мистер Кирк, — сказала лейтенант Каан, — как вам удалось так быстро выбраться? Двое наших агентов блуждали там целый час.

Кирк нахмурился.

— Я просто следовал за светящейся зелёной линией, — сказал он.

Самарра выглядела смущённой:

— Вы видели линию?

Маккой поднял палец.

— Видите? Вот что я имел в виду, — сказал он лейтенанту Каан. — Вирус что-то сделал с его мозгом — переформатировал старые нейронные связи и создал новые. — Он повернулся к Кирку. — Каким-то образом он манипулировал тобой и даже повлиял на визуальное восприятие.

Кирк оживился.

— Он даже говорил со мной, — сказал он.

— В самом деле? — Маккой был заинтригован.

— Да, я слышал голоса, — сказал Кирк. — Они говорили мне, куда идти.

— Интересно, — сказал Маккой.

Кирк криво усмехнулся Маккою:

— Значит, в придачу я ещё и сумасшедший, верно?

— Может, да, а может, и нет.

Маккой быстро отрегулировал настройки на медицинском трикодере, а затем начал водить им над головой Кирка.

— Что ты сейчас делаешь, Боунс? — спросил Кирк.

— Сканирую Извилины Гешля, — сказал Маккой.

— Хорошо, — сказал Кирк. — В последнее время там что-то сильно чешется.

Маккой проигнорировал шутку, сосредоточившись на сканировании. Внезапно коммуникатор Самарры издал звуковой сигнал.

— Лейтенант Каан, — ответила она. Слушала несколько секунд, а затем сказала: — Уже иду.

— Мы будем скучать, — сказал Кирк, поворачиваясь к ней, когда она выключила комм. — И он тоже, наверно, — добавил он, указывая на Маккоя.

— Не двигайся, пожалуйста, — сказал Маккой сквозь стиснутые зубы.

Лейтенант Каан посмотрела на Маккоя.

— Начальство требует отчёт, — сухо сказала она.

Маккой улыбнулся.

— Задай им жару, сладенькая, — сказал он.

— О, я непременно так и сделаю, — сказала она. Она легко положила руку ему на плечо. — Удачи, Леонард. — Затем она посмотрела на Кирка. — Больше не пропадайте, мистер Кирк.

Кирк помахал ей рукой.

— Лежи спокойно! — сказал Маккой.

Когда Самарра исчезла за занавеской, Кирк искоса взглянул на Маккоя.

— Боунс, объясни, — попросил он.

— Извилины Гешля — выступ височной доли мозга, который обрабатывает звуковые сигналы, — сказал Маккой. — Он позволяет тебе слышать звуки окружающего мира.

— Я не это имел в виду, — Кирк ухмыльнулся.

Маккой изучал показания трикодера. Секунду он молчал, затем сказал:

— Она мне нравится.

Улыбка Кирка стала шире.

— Ты ей тоже нравишься, — сказал он.

Маккой нахмурился:

— Ещё одно слово, и ты всё испортишь.

Он поднял трикодер.

— Новые показания, Джим, — сказал он, — могут объяснить, почему ты слышишь голоса.

— Я весь внимание, — сказал Кирк.

Маккой одарил его кислой улыбкой.

— Шизофреник «слышит» голоса в голове из-за неврологического отклонения, — сказал он. — Проще говоря, часть мозга шизофреника — та, которая отвечает за речь, — буквально «разговаривает» с той частью, которая её слышит, с поперечным височным выступом, также называемым Извилинами Гешля. Так вот, все мы в какой-то степени ведём внутренний диалог сами с собой. Но из-за аномалий в височной доле шизофреник не может полностью отличить внутренние раздражители от внешних. Таким образом, его мозг воспринимает внутренний голос как реальный.

— Боунс, если ты пытаешься сказать мне, что я сумасшедший… — Кирк покачал головой. — Я смирюсь с этим фактом.

— Сканирование мозга, которое я сделал сразу после того, как Самарра оглушила тебя, показало поразительную метаболическую активность именно в этой извилине, — сказал Маккой. — То же творилось и со зрительной корой — областью мозга, которая получает информацию от латерального коленчатого тела таламуса.

Кирк закатил глаза.

— Говори со мной на человеческом языке, парень, — сказал он.

— Вирус заставляет тебя видеть и слышать разные образы, Джим, — сказал Маккой. — Но не случайные, хаотично генерируемые мозгом, как присуще шизофренику. Поступающая информация, кажется, имеет определённую цель. Она управляет тобой. Например: вирус, вероятно, поработал с твоим зрением, показав тебе выход из технических туннелей в виде светящейся линии. — Он покачал головой. — Невероятно! Словно кто-то загрузил нейрокод тебе в голову.

— Программное обеспечение для мозга? — спросил Кирк.

— Точно.

Кирк покачал головой:

— Вау.

Маккой пристально посмотрел на него:

— Джим, это не обычный вирус. Он либо самостоятельное разумное существо, либо хитроумный инструмент, которым управляет кто-то другой.

Кирк ничего не мог с собой поделать. Он начал ощупывать голову.

— Как думаешь, он живой? — спросил он.

— Не совсем, но мы узнаем больше, когда я получу результаты лабораторных исследований, — сказал Маккой. — Я ожидаю увидеть полностью органическую молекулярную структуру на основе углерода.

— Почему ты так уверен? — спросил Кирк.

— Потому что вирус слишком быстро рассеивается, — сказал Маккой. — В нём должен быть заложен механизм самоуничтожения, позволяющий ему просто распадаться на элементарные молекулы, которые моментально поглощаются организмом-хозяином. Он не оставляет никаких следов, кроме остаточных метаболических реакций мозга и иммунной системы.

Медицинская консоль издала звуковой сигнал. Маккой нажал кнопку. Когда он это сделал, Кирк заметил время на экране: восемь сорок две.

— Двенадцать часов, — пробормотал Кирк. — Какое-то безумие. — Внезапно его глаза загорелись: «Сегодня же пятница!»

Он повернулся к Маккою:

— Список «Зеты» уже опубликован?

Когда Маккой заколебался, Кирк поднял руки.

— Боунс, я знаю, что списан на берег, — сказал он. — Я помню. Итак, куда назначили тебя?

Маккой вздохнул.

— На «Фаррагут», — сказал он.

— Начальник медицинской службы? — спросил Кирк.

— Да.

Кирк обрадовался и хлопнул Маккоя по руке.

— Неплохо для бутлегера из Миссисипи! — В голове немного прояснилось. — А как насчёт девушек?

Маккой бросил невесёлый взгляд на Кирка.

— Тоже «Фаррагут», — сказал он.

Кирк взвыл:

— Сукин ты сын, как мило. Ухура на мостике?

— А ты как думаешь? — спросил Маккой.

— Я думаю, чёрт возьми, да, она на мостике, — сказал Кирк. Он сразу почувствовал себя великолепно. — А Т’Лэйа? Дай угадаю. Верхняя инженерная палуба. Она управляет компьютерным отсеком.

— Всё верно, — сказал Маккой.

— Кто главный инженер? — спросил Кирк.

— Олсен, — сказал Маккой.

Кирк кивнул и улыбнулся.

— Отлично, — сказал он. — Будет весело наблюдать за вами, ребята, из Центра Управления. И, Боунс, им лучше подключить меня к трансляции с мостика, или мне придётся…

— Джим, — прервал его Маккой.

— Что?

— Лежи спокойно и слушай, — Маккой отключил капельницу, вытащил иглу из руки Кирка, затем заклеил место прокола кусочком пластыря. — У меня есть хорошие… и плохие новости.

Кирк кивнул:

— Я готов, парень.

— Даже гениям из разведки Звёздного Флота совершенно ясно, что ты не устраивал саботаж в комнате кадета Чехова, — сказал Маккой. — И даже при беглом изучении нарушений Кодекса Чести, предполагаемо совершённых тобой, становится понятным, что обвинения притянуты за уши. Да ты и сам всё знаешь. Тот, кто состряпал эту ложь, проделал довольно небрежную работу.

Кирк кивнул:

— Похоже на дымовую завесу. Но вот что за ней скрывается, пока не понятно.

— Лейтенант думает так же, — сказал Маккой. Он убрал биосенсорные пластыри с левой руки Кирка. — Обвинения, скорее всего, уже сняли. Некоторые из них совершенно нелепы… во всяком случае, для любого, кто тебя знает. Так что Самарра поговорила с комендантом, и, короче говоря, тебя тоже назначили на «Фаррагут».

Кирк усмехнулся. Он потерял дар речи.

— Однако, — сказал Маккой, — у меня пока нет окончательного медицинского объяснения твоему состоянию, так что на учениях ты будешь находиться под неусыпным контролем лейтенанта Каан.

Кирк пожал плечами.

— Звучит неплохо, — сказал он.

— Ну, на самом деле ты ещё не знаешь самого главного, — сказал Маккой. — Так как ты находишься в подвешенном состоянии, комендант, что очевидно, не мог присвоить тебе звание капитана. Итак, твоё назначение на «Зету» звучит так: «Первый помощник, лейтенант-коммандер службы безопасности».

— Служба безопасности, значит, — сказал Кирк, переваривая новости: — Хорошо.

Первый помощник, также известный как старпом, был заместителем командира на среднестатистическом звездолёте. Старпом, как правило, отвечал за материально-техническое обеспечение корабля, помогал капитану с тактическим планированием и отдачей приказов. Рабочим местом старпома могла стать любая консоль на мостике. Некоторые старпомы выполняли также функции офицера по науке. На учениях Кирку предстояло отвечать за безопасность на борту и тактику команды высадки.

Кирк потёр руки.

— Что ж, по крайней мере, я на борту. Полагаю, — продолжил он, — могло быть и хуже.

— Точно, могло быть и хуже, — сказал Маккой. — Например, капитаном «Фаррагута» назначили Виктора Тихонова.

Кирк уставился на Маккоя.

Через несколько секунд он сказал:

— Не может быть.

— Боюсь, что так и есть, — сказал Маккой. — И это плохие новости.

Кирк застонал и снова откинулся на подушку.

— Однако, — добавил Маккой, — это ещё не всё. Я прописываю тебе двадцать четыре часа комнатного режима.

Кирк снова сел.

— Спасибо, Боунс, — сказал он.

— Не благодари, — сказал Маккой, улыбаясь. — Но ты за лесом не видишь деревьев, друг. Я собираюсь наведываться к тебе и периодически проводить сканирование. И ещё я выделил тебе личную сиделку.

Он отдёрнул занавеску. Неподалёку на стуле дремала Т’Лэйа.

Кирк чуть было не вскочил с кровати.

— Она здесь с тех пор, как мы привезли тебя, — сказал ему Маккой. — Она не отходила от тебя ни на минуту.

Маккой осторожно тронул Т’Лэйю за плечо, и она проснулась.

Затем она улыбнулась Кирку.

— Привет, лейтенант-коммандер, — сказала она. — Повеселимся как следует.