Возрождение Халлунеста (гет)

Войд начал внимательно осматривать дом.

— Я долго провёл взаперти, даже такая комната для меня была бы мечтой...

Ликориссия задумалась.

"Запечатан, но кем?"

Войд начал ходить по комнате и осматривать каждый уголок.

— А кто тебя запечатал? Ты, как я поняла, древнее существо.

Войд взял стул и сел на него.

— Запечатали меня два бога, Лучезарность, Богиня грёз, и Вэспэл, бог живокрови.

Войд закрыл лицо рукой и тяжело вздохнул.

— И, по совместительству, мой сын...

Ликориссия села на кровать. Она была удивлена, по её хвосту который вилял вправо и влево.

— Твой сын?

Она убрал руку от лица.

— Да, он создан из живокрови и пустоты. Но в том, что меня запечатали, отчасти я сам виноват...

Он начал что-то выводить на столе.

— О чем ты?

— Я стремился к власти и часто конфликтовал с ней. Лучезарность боялась за свой народ и решила покончить со мной. Она договорилась с Вэспалом, который хотел занять моё место. Вэспэл создал то устройство, которое кличут трилобитом. Это устройство было способно заточить меня, но оно было хрупким. Потому Лучезарность наложила на устройство печать. Она пригласила меня на так называемые "переговоры", а там меня и заточили.

Войд встал со стула и подошёл к двери, за которой была комната с записями.

— Войд... а твой сын жив?

— Да... Помнишь то существо в видении? Это его прислужник. Кстати, а что за этой дверью?

Войд посмотрел на Ликориссию, которая поднялась с кровати, подошла к двери и открыла её.

— Здесь я искала, как освободить призрака и найти твою "клетку".

Он вошёл в комнату и сразу обратил внимание на нежный цветок.

—Я так понимаю, это он.

Он подошёл к столу и осторожно прикоснулся к цветку.

— Да. И я надеюсь, что ты сможешь его освободить!

Ликориссия произнесла эти слова угрожающим тоном, хотя он не отреагировал на "маленькую угрозу".

— Смогу, но мне нужно восстановить силы и кое-что достать.

Ликориссия сжала кулак.

— Ты говорил, что тебе нужно только восстановиться, а теперь, что тебе еще нужно что-то достать?

— Я могу освободить его и без цветка, но шанс того, что твой друг выживет будет очень мал, — Войд ответил спокойным голосом.

— Цветок?

Войд сел на стул, который был в комнате.

— Я тебе все расскажу, когда мы найдём его. Не бойся, я знаю, где он находится. Кстати, а кто правитель этих земель?

Ликориссия немного остыла, но обида осталась.

— А тебе зачем?

— Вот думаю, может правителем стать? Ну или как минимум помочь с восстановлением, — Войд усмехнулся. — Так кто?

— Хорнет, принцесса глубинного гнезда. Она восстанавливает Халунест, а её брат Адамант вроде как сосуд ей помогает...

Войд оживился когда услышал слово сосуд.

— Сосуд... твой друг являлся им, но кто стал таким наглым, чтобы так извращать пустоту?

"Он же ещё не знает, что в бездне происходит"

Вдруг Ликориссия заметила, что Войд очень пристально смотрел на её хвост, что заставило её убрать его под накидку.

— Никогда хвостов что ли не видел?

— Почти угадала, я не видел хвоста у твоего вида. Почему он есть у тебя?

Она на секунду встала в ступор от такого вопроса, ведь она не видела никого похожего, кроме своего отца, но и его она плохо помнила.

— Я-я не знаю.

— Жаль.

Ликориссия немного отшатнулась, но потом взяла горшок с цветком.

— А если твой сын жив, он сможет нам помешать?

— Нет... Он обязательно будет охотится за мной, он знает, что я ослаб после освобождения.

— Кстати, а что это за цветок? И почему его лепестки начинают чернеть?

— У него много названий, но мне привычней называть его "Убийца Богов". Хоть на вид он ничего из себя не представляет, он способен запечатать в себе почти любого бога и медленно его убивать.

— Погоди...

— Да, он убивает и твоего друга, но, судя по лепесткам, он довольно сильный, и цветку требуется очень много времени. Если лепестки полностью почернею или цветок погибнет, то погибнет и твой друг.

Он посмотрел на цветок.

В правильных руках он способен стать грозным оружием, но его боятся и те, кто его использует.

— Хорошо. Я надеюсь что твои слова правдивы. У меня вопрос а как появился твой сын?

Войд явно был не рад, что разговор возвратился к его сыну, однако он всё же ответил:

— Он симбиот пустоты и живокрови. Я его считал сыном, но он появился, когда Высшее Существо Живокрови без моего ведома скинуло кокон со своим дитя в пустоту. Я точно не знаю, что именно он хотел, ведь он сразу же сбежал из королевства. Да и вообще я толком о нём ничего не знаю, только то, что он был в Халунесте, но потом ушёл как раз после этого. К моему удивлению, кокон с ребёнком не погиб, а принял простоту. Более того, он не потерял чувство и мысли: он был не простым безмозглым существом, а тем, кому удалось пережить это и остаться в здравом рассудке. Я заботился о нём, как о собственном сыне, а он отплатил мне так за ту заботу.

Войд уже совсем был опечален, а Ликориссия почувствовала себя виноватой в этом.

— Ладно, я пойду спать. Ты можешь здесь пока побыть.

Войд просто кивнул, а Ликориссия вышла из комнаты с цветком и закрыла за собой дверь на ключ. Она поставила цветок на стол возле окна, а сама сняла с себя накидку и легла в постель.

"Как давно я не была в кровати? Она кажется такой мягкой... Войда лучше закрыть там на всякий случай".

Ликориссия быстро выбросила дурные мысли из головы и начала проваливаться в сон.