Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

О людях Азек знал достаточно для того, чтобы не испытывать к представителям этой расы особой симпатии. Слишком они отличались от турианцев. Отсутствием дисциплины, гражданской ответственности, а также незнанием самых традиционных для турианцев дисциплин. Это на Палавене и других планетах, подконтрольных турианцам, все население, достигшее определенного возраста, отправляли в лагеря военной подготовки, где вне зависимости от того, собираешься ли ты быть военным офицером или мелким клерком, обязан научиться правилам поведения в экстремальной ситуации, навыкам самообороны и основам обращения с традиционным армейским вооружением. А люди?

Большинство из них своим незнанием ситуации могло испортить даже хорошо продуманную военную операцию. И при этом еще умудрялись свои проблемы повесить на кого-то другого, найдя тысячу оправданий, кроме одного единственного — своей собственной ошибки.

Тем не менее, данная колония для Азека и его товарищей стала местом проведения увольнительных на ближайшие полгода. Конечно же, можно было просто не ходить "на берег", но Азек бы никогда не позволил каким-то там людям испортить его собственное свободное время. Хотя да — это время уже испорчено тем, что кругом люди, которые таращатся на турианцев, как на нечто чужеродное. Естественно, что ни собеседников, ни друзей в такой обстановке найти просто невозможно, именно поэтому Азек, Рамал и Керс предпочитали держаться втроем. Просто чтобы не было скучно.

Скучать им попросту не позволили — сначала в Азека врезался этот наглый курсант-человек. Впрочем, к его чести стоит заметить, что в отличии от большинства сородичей свою вину он признал. Но в то же время — начал нагло хамить в ответ на замечания, а, как ни крути, по званию был он младше.

На место встречи компания пришла только затем, чтобы убедиться, что люди — трусы. Каковым же было удивление Азека, когда человек пришел на поединок. Правда, броню с курсанта оказалось снять невозможно. Но тем не менее, мысль просто повалить человека на асфальт казалась ему достаточно привлекательной и... Что произошло, он толком понять не смог, ясно стало лишь одно: если основная масса людей — ни на что не годные тупицы, то это не значит, что таковы они все. В конце концов, даже среди ворка находились те, кто мог читать, так почему же среди людей не найтись тем немногим, кто мог посоревноваться с турианцами в качестве подготовки. Или дело было не в подготовке, а в том, что до сих пор Азеку тот прием, что использовал курсант, видеть не доводилось?

Однако, прежде чем он успел поговорить с человеком и выяснить, что именно это было, начались самые настоящие боевые действия. И снова отличился не только сам курсант, но и его друзья. Оказывается, далеко не все люди теряются в опасных ситуациях. Впрочем, может быть, все дело в том, что до этого Азеку не доводилось близко общаться именно с представителями военной структуры. Хотя, вполне логично, что они уж точно не должны быть такими же никчемными, как гражданские. Иначе бы они не смогли добиться права на колонизацию Скиллианского предела и не отбивали раз за разом налеты батарианских экстремистов, год за годом ставя Гегемонию все в более невыгодное положение и лишая ее тех ресурсов и территорий, на которые она до сих пор пыталась посягнуть.

Честно — идея выслать кого-нибудь за помощью Азеку в голову приходила, но увы — первым о том, как преодолеть высокую стену без всякого снаряжения, догадался человек. Именно человек спас всех их от взрыва, причем каким именно способом! До сих пор Азек не мог предположить, что кто-то из биотиков-людей способен повторить те вещи, что вытворяли десантницы-азари после многолетней подготовки.

Впрочем, с процедурами, которые последовали сразу же после появления полицейских, курсанты явно ознакомлены не были. Этого следовало ожидать — несмотря на то, что потенциал у них есть, общее состояние их можно было охарактеризовать, как "Гонять и гонять, пока не поумнеют". Само собой разумеется, гоняли бы их в турианской армии, а вот люди почему-то зацикливали внимание вовсе не на тех вещах, на которых следовало.

Для начала у курсантов потребовали снять шлемы. Однако, едва парень, которого остальные называли Рином, что-то собрался сказать, полицейский тут же заткнул ему рот и повторил приказ. Естественно, что снова последовала попытка объяснить, что шлемы, как и другие элементы брони, снять нельзя, но снова курсанту не дали сказать ни слова. Конечно же, после четвертой попытки такой нервотрепки, у Рина не выдержали нервы и он разразился тирадой, половину которой инструментроны Азека и его подчиненных переводить отказались. Судя по круглым глазам полисмена, до него наконец-то дошло, что именно пытался сказать ему курсант все это время.

— И для того, чтобы снять с нас эти ебаные во все щели шлемы, вам придется связаться с представителями нашего корпуса здесь, на колонии, координаты мы вам сообщим, — наконец-то завершил Рин.

В этот момент в дверь зашел второй полицейский, на этот раз, о счастье — турианец. Естественно, что вопросы он начал задавать прежде всего, Азеку и его товарищам, люди же по прежнему оставались "под покровительством" недалекого соотечественника. Судя по доносящемуся из-под шлемов скрипу зубов, жить несчастному оставалось не более часа.

Прошло около получаса прежде, чем руководство курсантов прислало того, кто мог бы урегулировать вопрос. На счастье альянсеров, это оказался не очередной недалекий человек, а вполне нормальная молодая азари, представившаяся как Тейли К`Ваос.

Практически следом за ней в кабинет начальника этого бардака, именуемого полицейским участком, зашел капитан Нейр, с которым успел связаться Азек и кратко сообщить текущую ситуацию. Несмотря на то, что решением вопроса занялось руководство, полицейский-человек не спешил отпускать с места участников событий, принявшись заполнять протокол. И снова последовало требование снять шлемы. Вздохнув, курсант по имени Рин предложил прогуляться соотечественнику в пеший тур с эротическим уклоном.

Действия парня турианцу, с одной стороны, не нравились: подобное неуважение к представителям закона трудно было одобрять. Но в то же время, среди турианцев Азеку пока что не попадались столь недалекие молодые люди, которые не в состоянии справиться с элементарным алгоритмом "Постучаться в кабинет начальника — попросить у Тейли К`Ваос разблокировать броню курсантов — увидеть лучащиеся ненавистью ко всему живому лица этих самых курсантов". С учетом того, что среди этой четверки было двое биотиков, которые, тут Азек не покривил душой, действительно выкладывались на полную во время недавнего сражения... Уже давно надо было снять с них шлемы, осмотреть и накормить, а уже после — приставать с вопросами.

Так что нервное рычание и многочисленные ненормативные выражения, которые не исчезли даже после угрозы полицейского нажаловаться руководству/запихнуть ругающегося стажера в карцер, были вполне уместны.

Тем временем турианец-полицейский понял, что такими темпами выяснение обстоятельств происшествия будет длиться очень долго. Вздохнув едва слышно, он самостоятельно решил выполнить несложный алгоритм избавления курсантов от шлемов. Минутой спустя он снова повторил просьбу своего коллеги представиться и снять шлемы, что ребята и сделали по очереди.

— Кайден Аленко.

— Ричард Дженкинс.

— Райна Уоллес.

— Айрин Шепард, — особо отличившийся курсант снял... сняла шлем с головы, машинально сделав попытку поправить растущую на этой самой голове шерсть. Впрочем, шерсть попыток хозяйки придать ей приличный вид не оценила, по прежнему предпочитая торчать во все стороны, придавая физиономии человека совсем смешной вид. И наглый — в основном потому, что девушка смотрела на всех присутствующих снизу вверх из под свисающей на глаза челки.

До сегодняшнего дня Азек считал, что все человеческие женщины более-менее походят на азари, но эта была явным исключением из правил — неудивительно, что он поначалу принял ее за парня. Кроме того — в голове турианца уже отложилось, что равноправие полов существует у людей исключительно на бумаге.

Поняв, что вся процедура восстановления событий на месте происшествия легла на его плечи, турианец принялся расспрашивать присутствующих. Метнув обеспокоенный взгляд на бледных биотиков, Азек сделал едва заметный знак соотечественнику, чтобы начал задавать вопросы сначала людям. Говорила Шепард:

— Мы с друзьями решили срезать дорогу и, видимо, пропустили нужный поворот, — если бы не тренировки и привычка ничем не выдавать своих настоящих эмоций, Азек точно бы или вскрикнул, или полез с замечаниями. Но сейчас он предпочел промолчать. Почему человек скрыла информацию о столкновении на улице и последующем поединке? Ей стыдно рассказывать о таком? Нет, это глупо — сейчас она говорит, что они с друзьями забыли, куда именно идти и поэтому подошли к нему и его товарищам уточнить маршрут. Стоит ли маскировать невнимательность полным идиотизмом? Нет, вряд ли она настолько глупа, чтобы так поступить. Возможно, все дело в поединке? По каким-то причинам она не хочет, чтобы ее руководство узнало об этом? Скорее всего. Ведь не факт, что нормальное для турианской армии является настолько же нормальным для человеческой.

Тем временем Айрин Шепард продолжала рассказывать. Про то, как они подсадили Райну на стену и отправили за помощью. И про то, как прогремел взрыв.

— Можно вопрос — на записи с уцелевшей камеры наблюдения видно, что вы что-то сделали при помощи биотической силы, чтобы каким-то образом перенаправить взрывную волну на врагов. Кто вас этому научил?

— Никто. Просто однажды мне рассказали о том, что такой способ применяют бойцы-азари. Главное — правильно рассчитать время взрыва и одновременно с ним установить два барьера, между которыми расположить воронку...

— Я это знаю. Но способ слишком сложен, чтобы человек повторил его без предварительной подготовки, — недоуменно посмотрел на девушку турианец. — Требуются месяцы тренировки и главное — предварительные точные расчеты, а также знание, какой именно тип взрывчатого вещества используется. Вы ведь не могли знать всего этого, так как определили нужную мощность барьера?

— На глазок, сэр, — просто ответила Айрин. — А если честно — никак. Было просто два варианта — либо сработает, либо нет. Если сработает — все выживают, если же нет — в самом паршивом раскладе получаются шесть трупов.

Азек мысленно поперхнулся от этих слов. Поневоле девчонка начинала вызывать у него самое настоящее уважение. По крайней мере, теперь он точно знает, что далеко не все люди боятся за свои шкуры. Верней, существуют люди, которых этот страх заставляет предпринимать что-то ради того, чтобы причины страха, то есть будущей смерти, не допустить.

— Вам феерично повезло, — наконец-то произнес турианец.

— Идиотам вообще везет, — расхохоталась Айрин. — Извините, но у вас все? А то... как бы это поделикатней...

— Прямо по коридору, потом налево, — сообщил турианец. — После этого ждите своих товарищей и инструктора в коридоре.

Девушка едва ли не бегом рванула к выходу. Тем временем турианец взялся за Кайдена Аленко. Что удивило турианца — это то, что трое оставшихся в кабинете людей подчинились Айрин. В данном случае подчинение выражалось в полном соответствии показаний ее собственным. Впрочем, скорей всего остальные ребята, будучи далеко не идиотами, понимали, что если Айрин и соврала о поединке, то сделала это по какой-то важной причине.

Записав показания людей, турианский офицер также приказал им ждать в коридоре. Азек поймал себя на том, что неравнодушен к дальнейшей судьбе этой четверки. Ведь ребятам запросто могли выдвинуть обвинения — людские законы были довольно двояки и действия конкретно этой группы при желании можно было истолковать и как самооборону, и как несанкционированное применение особых видов вооружения, в данном случае — биотики.

Поэтому в своих показаниях Азек постарался всеми возможными способами подчеркнуть, что биотику курсанты начали использовать только после того, как все они узнали об угрозе взрыва. А также о том, что пистолеты Ричарду Дженкинсу и Кайдену Аленко выдали именно они, турианцы, и именно он, Азек, отдал приказ разобраться с оставшимися силами преступников.

Причина сделать это у него была — беспокойство о безопасности отряда. Ведь не исключено, что оставшиеся в живых могли либо просто стрелять в спины отступающей группе, либо же затаиться и отомстить когда-нибудь потом. В обоих случаях оставлять хоть кого-то из преступников в живых было как минимум опрометчиво.

В этот момент в разговор включился человек-полицейский, который отметил необходимость захватить хотя бы одного из преступников живым для того, чтобы допросить и вычислить всех подельников. На это Азек ответил вполне традиционно для турианца:

— Если вам так нужны были эти отбросы, вы должны были уже давно вычислить их местоположение и провести зачистку, а не ждать, пока за вас это сделают случайные прохожие.

Человек попытался было что-то сказать, но под взглядом коллеги-турианца почему-то передумал открывать рот.

Допрос был вскоре завершен и только после этого Азек заметил, что за его спиной все это время стояли переглядывающиеся между собой Тейли и его непосредственный командир капитан Нейр. После того, как показания турианцев были записаны, им также приказали ждать в коридоре.

Выйдя из кабинета, Азек обнаружил, что люди рассредоточились по всему свободному пространству коридора, а не стояли четко под дверью, как это сделали бы турианцы. Ричарда видно вообще не было. Кайден с Райной стояли метрах в десяти впереди и, обнявшись, таращились на вид за окном. Айрин же сидела на стуле, запрокинув голову. Подойдя ближе, Азек заметил, что глаза ее закрыты и кинулся вперед, хватая ее за плечо и мысленно проклиная остальных альянсеров за невнимательность. Вот такие они, люди — рядом кто-то создание потерял а они даже не замечают.

Бамц! — закованный в броню кулак стукнул его по плечу, после этого девица открыла глаза и, увидев прямо над собой его лицо, нервно вздрогнула.

— Бля! Ну не надо же так пугать. Я, может, впервые в жизни сегодня турианца увидела, надо же понимать, что ваши физиомордии для нас, мягко говоря, непривычны и спросонья можно с дедушкой Кондратием познакомиться...

— Чтоб тебя, Шепард, — рыкнул Азек. — Откуда мне знать, спишь ты, или вырубилась? Кому вообще может прийти в голову идея спать в таком месте?

— А что мне еще делать — венский вальс танцевать? Дженкинс за жратвой слился, эти вон воркуют, как голубки, а я что — сиди тут и в потолок плюй?

— Можно просто сидеть. Вам ведь сказали ждать в коридоре, так почему вы разбрелись кто куда? Что вообще за безответственность...

— Тебя опять понесло, да? Если что — нам сказали ждать в коридоре. То, что при этом нельзя спать/отойти от кабинета на всю длину коридора/ зайти за угол к продуктовому автомату, никто не сообщал. И не надо мне сейчас начинать еще одну тираду в стиле "это подразумевалось" — пока я не получу прямого текста "не делать то-то и то-то", я буду считать, что выполнение данного действия мне разрешено.

— Ты всегда ищешь лазейки в приказах? — неодобрительно сощурился Керс.

— Если у нас этого не делать, то выжить вообще нереально. Мудака в кабинете помнишь?

Керс кивнул, а Азек решил пока что не уточнять значение слова "мудак", поскольку понимал, что вряд ли это что-то лестное (инструментрон ведь переводить данное слово отказался).

— Так вот, у нас таких много. Готова на все, что угодно спорить, что нас сейчас притащат в казарму и начнут водить по кабинетам, читая мораль до позднего вечера. После этого заставят писать рапорты, заставляя переделывать по двадцать раз, если не дай боже что-то не так. При этом наверняка забудут о том, что нам охота пожрать и поспать. Поэтому мы постараемся все же улучить минутку и ухватить какой нибудь кусок...

В этот момент мимо лица турианца что-то просвистело и это "что-то" было схвачено девушкой.

— Спасибо, Рич, — хмыкнула она, открывая банку с минералкой и откусывая кусок от батончика.

Турианец посмотрел на того, кому была адресована благодарность. Парень стоял от них метрах в пяти, при этом подошел он достаточно тихо, а о том, что сейчас будет проводиться "разлет продуктов" не предупреждал.

— Если бы ты продемонстрировала такую же реакцию и слух пару часов назад, то мы бы не столкнулись и не было бы этой всей заварушки.

— Если бы, да кабы, да во рту росли грибы, тогда бы был не рот, был бы целый огород, — на одном духу выпалила Рин слова какой-то детской считалки. — Если бы тебе на голову надели кастрюлю, как думаешь — много от твоего слуха осталось бы? В этой чертовой хрени на башке вообще не понять, с какой стороны звук идет, а ты хочешь, чтобы я твои шаги за версту слышала?

— По сторонам смотреть надо было, тогда бы мы все ни во что не вляпывались.

— Плохое настроение свое на мне срывать не надо было!

— Можно подумать, ты сама не этим занялась и сейчас занимаешься!

— У меня-то действительно неприятности — первое увольнение, а его даже по человечески не провести из-за кастрюли на голове!

— А у меня — перспектива проводить все будущие увольнения в месте, где кругом люди, люди, люди... Ведут себя, как стадо баранов,

— Гадють и ходють, ходють и гадють, — Айрин неожиданно расхохоталась. — Не все такие, так что расслабься. Ну а на основное стадо баранов можно и не обращать внимания. Кстати, спасибо за то, что про драку не сказали.

У Азека тут же в голове появилась масса вопросов — от элементарного недоумения по поводу того, что Рин не сочла его слова оскорблением и не обиделась за соотечественников до желания уточнить, почему она предпочла промолчать насчет драки. Решил турианец начать с последнего вопроса, на который и последовал ответ:

— Видишь ли, учеба у нас началась давно, но я уже сказала, да, что это увольнение — мое первое? Угадай, за что меня лишали предыдущих?

— И за что же?

— За драки, в основном. Ну, у нас там небольшой спор в самом начале учебы возник по поводу моральных качеств, которыми должен обладать человек, и спор этот перерос в войнушку. Ну и так получается, что они мне — гадость какую-нибудь, я им в ответ — кулаком по роже. Ну а загребали за драки всех, не разбираясь, кто кому первый что-то не то сказал или сделал.

— У вас что, нет даже возможности выяснить друг с другом отношения на кулаках? — этот факт Азека ошарашил. Он служил в армии с шестнадцати лет и прекрасно знал, каково это — находиться изо дня в день на замкнутой территории. Как правило, уже на второй-третий день кто-то начинает очень сильно не нравиться и единственным способом сохранить на корабле, или на космической станции, нормальную атмосферу, было дать возможность выяснить отношения в специально отведенном для этого месте. Решались все проблемы именно так — драками.

— Неа. И за то, что я с тобой сцепилась, могут впаять все, что угодно, вплоть до "разжигания межрасовых конфликтов" и все такое. Моему руководству не объяснить, что мы друг другу просто под горячую руку попали.

— Странные у вас порядки.

— Ну не говори — сама офигеваю. А у вас разве не так? Ну, мы учили, что у турианцев дисциплина прямо железная, а оказывается, что у вас даже можно морды друг другу бить.

— В специально отведенных для этого местах и по предварительной договоренности — сколько угодно. Конечно же, меня тоже капитан Нейр не погладит по гребню за то, что за гаражами решил драться, да еще и с девчонкой, как выяснилось. Кстати, ты тоже хороша, могла бы и сказать.

— А зачем? Прикольно же получилось. А почему это с девчонкой драться зазорно, у вас ведь, насколько я помню, полное равноправие полов и все такое...

— У нас — да, у вас — нет. И не надо мне сейчас доказывать, что это не так.

— А я и не собираюсь доказывать, это общеизвестный факт — о своем равенстве с мужчинами наши женщины вспоминают только тогда, когда им выгодно. А вот если в очереди, к примеру, стоит, то начинает ныть "Мальчики, ну пропустите вперед, я же слабая женщина". Но тут я тебе опять же сообщу, ну так, от себя — не все такие. В армии женщины сейчас часто служат, причем не в штабе, а на "горячих" местах вроде того же патруля в Скиллианском пределе. Есть те, кто на опасной работе вкалывает. Ну и наоборот — мужики, сидящие чуть ли не на секретарских должностях.

— Позор какой, — фыркнул Азек, со стыдом вспоминая, что среди представителей его расы тоже есть точно такие же экземпляры.

— А если мозги включить? — снова заспорила девчонка. — Не на одной же армии жизнь построена, кто-то должен идти в экономику, торговлю, юриспруденцию, опять же.

— Но лучшие должны быть в армии, — мотнул головой турианец.

— Лучшие в деле убийства — да. А вот ты умеешь трехзначные числа в уме умножать?

— Делать мне больше нечего, — кажется, Азек начал понимать, куда именно клонит девушка.

— Ну а кто-то умеет. Вот есть, допустим, некто, боящийся вида крови, но при этом отлично умеющий находить общий язык с торговыми партнерами, заключать выгодные сделки. Что, он хуже тебя, что ли? Да, армия у вас... как бы правильно выразиться... престижней, чем другие занятия, но если все уйдут в армию, то развалится и экономика и...

— Рин, не грузи бедолагу, у него сейчас пар пойдет из... что там у них вместо ушей, — парень по имени Кайден все меньше и меньше нравился Азеку.

— Если она меня "загрузит", я сам ей об этом скажу.

— Кэй, иди дальше с Райной обниматься, дай пообщаться хоть с кем-то нормальным в кои-то веки.

— А, то есть мы уже за "нормальных" не считаемся.

— Считаетесь. Просто за все время нахождения на станции мне ваши лица малость осточертели и я хочу пообщаться с кем-нибудь новым.

Ее ответ Азеку понравился. Он часто видел, что люди демонстрируют так называемый "этикет", который очень часто ставит их в весьма неудобное положение. Нет, определенная вежливость должна была быть, особенно когда речь шла о старших по званию и возрасту, но все же... Но все же в некоторых случаях врать не стоило даже самому себе, честно говоря то, что есть в мыслях.

— Вот значит как? — судя по всему, высказывание Рин Кайдена обидело. Лично Азек не понимал, на что именно тут можно было обидеться. Будь они в одной из турианских колоний, он бы гарантированно разошелся со своими лучшими приятелями сразу же после высадки с корабля и постарался отдохнуть от них от всех. Ведь понятно же, что будь ты хоть трижды самым лучшим другом, но надо все же иногда проводить время порознь. У людей, судя по всему, на этот счет были совершенно другие мнения, потому что Кайден и Райна обиженно переглянулись между собой и демонстративно отошли как можно дальше.

— Черт, ну вот и что я опять не так сказала? — Азек понял, что Рин обращается именно к нему, поэтому решил ответить.

— Я не знаю. Но лично я не считаю, что ты сказала им что-то обидное. Впрочем, если у вас принято ходить друг с другом, как привязанные...

— Возможно, они считают, что принято. Ладно, с этим я потом разберусь. Ну, поговорю с ними.

— А, пока не забыл. Что это за прием, которым ты меня завалила? Я никогда не видел раньше ничего подобного. Впрочем, может тут все дело в том, что мы не изучаем боевые приемы других рас так, как это следовало бы делать...

— Ой, Азек... Не смеши. Как представлю, что ты несешься вперед с гордым воплем "Я кроган" и таранишь лбом забор...

— Себя представь — еще смешней будет, — с ухмылкой посоветовал он.

— Короче, к какому из единоборств этот приемчик относится — я не знаю и узнать никогда не пыталась. Показали мне его лет в девять. Для того, чтобы он реально подействовал, то есть чтобы с его помощью завалить противника на землю, нужно, чтобы была разница в весе килограмм двадцать, ну и в росте примерно как у нас с тобой. Иначе не получится выкрутиться и сохранить равновесие самому.

С учетом того, что Айрин едва доставала ему макушкой до плеча... Азек понял, что даже если она ему покажет этот интересный прием, то применить его у него не получится ни при каких обстоятельствах, и довольно быстро потерял к этой теме интерес. Вместо этого он задал другой вопрос, а именно — уточнил, как часто стоящая перед ним особь намерена посещать эту колонию и есть ли какие-то способы с этой самой особью связаться. В ответ особь дала координаты для связи, но предупредила, что видеться часто у них не получится, поскольку драться меньше с однокурсниками она не планирует, а следовательно — предпочтительным местом проведения ее выходных будет карцер.

Незаметно прошли еще полчаса. Потом вышли из кабинета его командир и та девушка-азари, инструктор курсантов. Ребята-альянсеры привычно отдали честь, но капитан Нейр сделал вид, что не заметил этого жеста, кивком головы приказав своим подчиненным следовать за собой.

Странно, но раньше Азек никогда не видел капитана таким... нет, не сказать, чтобы Нейр был зол — для этого турианца, как и для любого хорошего руководителя, слова "злость" как такового не существовало. Но почему-то Азек чувствовал себя виноватым. Судя по всему, его товарищи тоже, так как весь путь до казармы они проделали в полном молчании. И сразу же командир потребовал от Азека и остальных рапорт, причем абсолютно спокойно сообщил, что нужна ему ВСЯ информация без сокрытия важных фактов.

На то, чтобы подробно описать все события, у турианца ушло около получаса. После этого он отнес рапорт капитану Нейру и уже по виду последнего понял, что предстоит какой-то серьезный разговор. Нет, не чтение нотаций, а скорей — объяснение чего-то важного, что следовало учесть Азеку и его компании.

— И так, я был прав — имела место драка. Не надо так на меня смотреть, Рамал, — я отлично знаю ваши характеры и могу предположить, что из себя представляют эти курсанты.

— Сэр, я понимаю, что мы должны были сообщить в полиции правду, но...

— Ошибаешься. Курсантам хватит того, что их чуть под трибунал не подвели за то, что они начали вам помогать.

— Что?! — на этот раз Азеку даже не удалось сдержать удивленное восклицание.

— Вы уже могли понять, что люди слишком сильно от нас отличаются. И дело не столько в них самих, в каждом человеке, сколько в общей политике их руководства.

Азек снова припомнил мысленно все странности Айрин и ее компании и не смог не согласиться с тезисом начальника. Разумеется, сделал это мысленно — старших перебивать нехорошо, это он знал лучше, чем кто-либо другой.

— Если вкратце — это у нас каждый, имеющий возможность помочь, должен помогать по мере сил правоохранительным органам и военным подразделениям, а они, по мнению полицейских и их начальства, должны были просто постараться сбежать оттуда или же спрятаться за вашими спинами.

Азек стиснул пальцы правой руки в кулак. А ведь действительно, большинство людей именно так бы и сделали. Да, возможно, не все они, возможно — таких как Айрин Шепард и ее компания на самом деле много, но все равно — основную массу, по которой и судили человечество другие расы, составляли как раз "правильные" люди, которые поступили бы точно так же, как сказал сейчас капитан Нейр.

— Будут какие-то указания, сэр?

— Указывать я вам не могу, но могу только дать совет: если не хотите, чтобы у этой компании были еще проблемы, помимо сегодняшних, то лучше сотрите те координаты, что дала вам Шепард и забудьте об этом происшествии как можно скорей.

— Так точно, сэр, — собственный голос прозвучал глухо. — Разрешите идти?

— Идите. Остальные тоже свободны.

Остаток дня в памяти турианца смазался. Но почему-то перед тем, как заснуть, он снова прокручивал в голове сегодняшнее происшествие и понимал, что ему очень хочется снова увидеться... с человеком. С одним из тех людей, которые ведут себя, как стадо, не имеют ни малейшего представления о дисциплине, об ответственности, о чести и долге...

При перечислении всех негативных сторон человечества турианец каждый раз стискивал зубы, поскольку раз за разом ловил себя на том, что не находит большинство из этих черт в людях, с которыми познакомился утром. Например, при возникновении опасной ситуации все курсанты среагировали практически мгновенно. Кайден сначала дернул в укрытие Райну, потом вместе они помогли добраться до безопасного места его отряду. Айрин и не подумала о том, чтобы бросить Азека, закрыв их обоих барьером. Ответственность? Хм... Да, поведение Айрин до боя на улице действительно подходило под категорию "безответственность", но потом, в бою... Азек, в отличии от остальных курсантов, хорошо знал, чем мог для нее закончиться тот трюк с отражением взрывной волны при помощи собственной биотики. И она на это пошла! Просто взяла и фактически поставила свою собственную жизнь на карту ради пятерых других, троих из которых видела впервые в жизни! Да и с теми тремя у нее, судя по всему, не все гладко, так что же ее заставило поступить столь... странным образом? Честь, долг... Если бы не эта девчонка, их всех, возможно, не было бы в живых. Да, конечно же, если бы они не столкнулись на улице, то и вообще в том районе бы не оказались, но все же... О грядущей заварушке она не могла знать, так что в стечении обстоятельств ее вины нет. Но когда заварушка началась...

Глухое рычание вырвалось из груди турианца. О чем он думает перед сном? О каком-то человеке... Не много ли чести? Он же сам еще утром даже смотреть на этих, с шерстью на голове, не хотел. А сейчас понимает, что может никогда больше не встретиться с этими четырьмя и ему очень этого жаль. Невольно прокручивает в голове список вопросов, которые хотел задать Шепард при следующей встрече. Думал о том, что можно было бы сделать, если бы их было не трое, а семеро... И понимал, что мысли эти бесполезны, а следовательно — в голове появляться попросту не должны.

Впервые в жизни он стирал из инструментрона чужие данные, чувствуя при этом сожаление. Но капитан Нейр был прав — если они продолжат общаться, то это может обернуться неприятностью для той четверки. Так что он поступил правильно... или все-таки нет?

* * *

Ну нихуя себе — сходила в увольнение! Да еще и Аленко с Уоллес на меня дуются. Рич, впрочем, к их общему бойкоту не присоединился, но эти двое... Как же они меня достали! Ну серьезно — что я такого сказала? Именно это я и пыталась выяснить сейчас, за завтраком. Ночь прошла беспокойно — половину этой самой ночи я писала рапорт, с трудом находя замену нецензурным высказываниям, что рвались наружу, а вторую половину темного времени суток я этот самый рапорт переделывала, потому что "там предложение не так, здесь не эдак". Ну и бюрократия, ну и...

Собственно, настроение и так было паршивым, а еще тут эти двое со своей обиженкой не пойми на что.

— Кэй, Рэй, ну сколько можно? — вздохнув, я посмотрела на своих приятелей, которые сидели напротив и демонстративно отворачивались в сторону каждый раз, когда я пыталась начать разговор. Какого хрена я вообще это делаю? Ведь в родном мире черта с два я бы вот так вот вытанцовывала перед кем-то из друзей, выясняя, что же их Ебаному Величеству не понравилось в этот раз. Скорей всего — уже давно бы просто послала нахуй и выкинула это все из головы. Но да — с этими почему-то так не получалось. Может быть, все дело в нашем вчерашнем совместном боевом крещении, которое вот так вот просто не выкинешь из головы и... Как там говорили, друзья познаются в беде? Так вот — в беде мы были действительно один за всех и все за одного. Никто никого не бросил, не сбежал, не испугался... Но почему-то, стоило бою остаться позади, как началась очередная глупая ссора. Вот странно это — вроде бы мы друзья, и лично меня все устраивает... А этих нет.

Унижаться и просить, чтобы мне все объяснили и дали возможность исправиться, я не стала. В конце концов — еще не хватало перед ними на задних лапках бегать. Но на душе все равно было тяжело. Да еще и не выспалась ночью, так как этот ебаный рапорт делала.

Слава всем известным богам, что на нас не стали орать. Кроме того, Сайнворк, который во время увольнений и следил за тем, чтобы на ночь мы приходили в казарму, вообще сказал, что нам каждому по медали надо дать за храбрость, вот так вот. Вообще, похвалы от Сайнворка особенно приятны, наверное потому, что хвалит он редко. Больше обзывает. Ленивыми задницами, рукожопами, мешками картошки, иногда — мешками с дерьмом, но это если у него совсем настроение плохое. А еще — идиотами, дебилами, кретинами... Эх, да перечислять все те эпитеты, которыми он нас награждает практически ежедневно, можно до бесконечности, а вот на похвалу Тони скуп, ой как скуп...

Хотя, возможно, по шее нам еще прилетит. Сегодня вечером, когда на "Адегон" вернемся. Тони же никаких наказаний нам назначать не стал и даже отпустил в увольнительную как обычно. Возможно, это вообще мое последнее воскресенье в качестве альянсера, так что буду ловить момент. А эти... ну пусть обижаются, если им так охота.

Селились мы, как выяснилось, в казарме Альянса, где останавливались большей частью экипажи судов, посещавших космопорт. Ну действительно — во время техосмотров всяких на корабле не поживешь. Так что народ здесь практически все время менялся. Но порядки от того менее строгими не были. Так, на выходе мне пришлось предъявить не только жетон, но и разрешение покинуть здание, заверенное электронной подписью двух руководителей — Тейли и Сайнворка.

На улице меня догнал Дженкинс, который предложил, раз уж мы сегодня без брони, пойти по магазинам и затариться все-таки роликовыми коньками.

— Ты хоть на меня не дуешься, — буркнула я, облегченно вздохнув.

— А чего дуться-то? Это наша парочка напридумывала себе невесть каких оскорблений, а как по мне — ты верно все сказала. Одни и те же лица видеть каждый день кого угодно задолбает, а увольнительные для того и даны, чтобы мы отдыхали от руководства и, по возможности, друг от друга. Кто-то ведь себе находит новых друзей, девчонок, опять же...

— А ты? — неожиданно спросила я.

— Ну... — парень стушевался. — Не будем об этом, ладно?

— Как скажешь. Ну Рич, вот представь — хотят Кайден с Райной куда-то пойти, а тут мы влезем в стиле "Мы же компания, значит — должны держаться вместе", нормально получится что ли? И получается, что как им от нас надо отдельно походить, так это нормально, а наше право на свободу никто не учитывает? И вообще — что, если дружба, так я обязана во всем подчиняться и ходить, как привязанная? А я так вообще не умею!

— Я уже заметил. Если тебе разговор не интересен или ты не понимаешь тему, которую обсуждают, ты сразу либо уходишь, либо, если нет такой возможности, "вылетаешь в астрал". Лично я в этом ничего плохого не вижу, ну а Кэй и Рэй... Кататься-то где будем?

— Если ролики сегодня найдем — то на стадионе. Там в это время народу нет, в основном люди вечером подтягиваются, так что вся площадка в нашем распоряжении.

Довольно быстро мы нашли магазин, занимающийся продажей спортивного снаряжения. как я и сказала несколько дней назад, приличные ролики без всевозможных наворотов и с качественными комплектующими стоили порядка двух тысяч кредов. Ну и защитные комплекты по пять сотен. Что удивительно — в этом же магазине нашлись роликовые коньки моего размера, что меня очень удивило — азарийского производства. То есть как это? Ботинки с колесами — это не только земной спорт?! Конструкция, представленная азарийской фирмой, практически ничем не отличалась от "человеческой", но подходила лично мне куда больше. Во-первых, нашлись специальные коньки для фрискейта. Во-вторых, размеры были от тридцать третьего и выше, так что мне с моим тридцать шестым подобрали колеса без проблем. В-третьих, на ботинках была более надежная система креплений, чем клипсы и шнурки, которые были в моем мире. Впрочем, такие же крепления были и на ричардовой обновке, так что... кто у кого слизал производство? Впрочем, мне-то какая разница.

К роликам в комплекте предлагалась и защитная экипировка. У нас такую, пожалуй, можно было бы найти в детском мире только. Собственно, с этим у меня тоже проблемы были. Вроде по параметрам я вполне себе кобыла, но вот мелкие ладони и такие же мелкие ступни порой доставляли проблем. Как правило, для катания на роликах раньше приходилось покупать два набора, с одного из которых брались наколенники, налокотники и шлем, а с другого — перчатки, поскольку предлагаемые в первом на мне болтались. А тут... Эх, красота...

Настроение, испорченное утром, стремительно поднималось. Особенно когда пришли на стадион и я поняла, что кататься предстоит по абсолютно ровной и чистой дороге, а не по колдобинам асфальта родной Феодосии. Какая красота!

Особо много времени приспособление к новым ботинкам не заняло — уже через десять минут я сделала первый пробный круг по стадиону и, вспомнив небольшой запас несложных трюков, принялась обучать Дженкинса искусству... ну, для начала, падения.

Как сообщил сам парень — когда-то он катался на коньках. В смысле, по льду. Так что к роликам его тоже долго приучать не пришлось, ну а всякие "фонарики" — это вообще дело техники. Лично мне всегда сложно давались всякие повороты, ну и непривычной была езда назад.

Два часа спустя Дженкинс взбунтовался — ноги, мол, отваливаются. Лично я ничего такого не чувствовала. Ну, пока не переобулась и не поняла, что икры-то действительно ноют. Да, с непривычки-то оно всегда трудновато, хотя мы вроде вполне спортивные оба.

— Может, зайдем в столовку поесть? Я тут знаю недалеко вполне приличное заведение.

Предложение Дженкинса мне показалось интересным. Впрочем, пожрать я вообще люблю, а после нашей полезной, но безвкусной каши, манной небесной показалась бы даже та хрень комками, которую готовила моя мамаша.

Столовка действительно оказалась неподалеку, кроме того — насчет "приличности" Рич не соврал. Если что, надо будет сюда каждый увал заруливать. Ну, верней, каждый непроебанный увал.

После обеда идти в казарму было еще рано. Конечно же, можно было и отправиться, но мы решили побродить по городу. Вчера ведь нам этого не удалось.

— Смотри-ка, это не Азек там сидит? — неожиданно спросил у меня Дженкинс, указывая чуть вперед. Да, он же выше, ему дальше видно, а мне чья-то спина весь обзор загородила... Обойдя жируху в лосинах, которая занимала собой примерно полтротуара и двигалась со скоростью черепахи, я действительно увидела на одной из скамеек в аллее знакомого турианца с полосатенькой мордочкой. Хм... Ну, главное, при самом Азеке так не ляпнуть, мол, полосатая мордочка. Уж лучше харя. Хотя... Мда... Не о том думаю абсолютно.

— Привет, — улыбнулась я, приземляясь на лавочку рядом с турианцем.

— Не думаю, что нам стоит разговаривать, — неожиданно резко произнес Азек, поднимая на меня глаза.

И вот тут я реально опешила. Странно было слышать от него эти слова. Почему-то казалось, что в них есть что-то неискреннее, нечестное. Да и... черт, может я совсем не разбираюсь в мимике турианцев, но было что-то во взгляде такое... Вина, сожаление... Да что происходит-то, черт подери?!

Примечания:

Ну... Как-то так... Вот... Жду тапков в отзывы.