Смерть Альбéрта Рудольштадта. Одинокая светлая странница (гет)

Гет

PG-13

В процессе

4

Горячая работа!

0

Смерть Альбéрта Рудольштадта. Одинокая светлая странница

Миртеа

автор

Серия:

Главные герои — те же, что и в каноне (фандом по дилогии "Консуэло" Ж. Санд — Альберт и Консуэло)

Пэйринг и персонажи:

Консуэло/Альберт Рудольштадт, канонисса Венцеслава, Граф Христиан Рудольштадтский, Никола Порпора

Размер:

планируется Миди, написано 43 страницы, 12 частей

Жанры:

Hurt/Comfort

Ангст

Психологический ужас

Психология

Романтика

Трагедия

Предупреждения:

Неторопливое повествование

Отклонения от канона

Посмертный персонаж

Смерть основных персонажей

Упоминания самоубийства

Частичный ООС

География и этносы:

Чехия

Заболевания, расстройства и фобии:

Вымышленные заболевания

Заболевания

Обмороки

Смертельные заболевания

Занятия и профессии:

Врачи

Свидетели

Исторические периоды и события:

XIX век

XVIII век

Отношения:

Семьи

Ссоры / Конфликты

Свободная форма:

Галлюцинации / Иллюзии

Горе / Утрата

Одиночество

Погода

Пожилые персонажи

Предательство

Пророчества

Прошлое

Прощение

Разговоры

Разлука / Прощания

Слезы

Философия

Сеттинг:

Замки

Тропы:

Лебединая верность

Формат:

Под старину (стилизация)

Описание:

В этой версии Альбе́рт умирает на руках у Консуэло, дело не доходит до венчания. Как сложится судьба нашей героини?

Примечания:

Читать вместо начала — гла́вы I — IV фанфика https://ficbook.net/readfic/019339da-e537-7cd3-abee-34bf3f665b66.

Первая глава данного фанфика для "понятности" некоторых моментов представляет из себя IV главу того же фанфика — https://ficbook.net/readfic/019339da-e537-7cd3-abee-34bf3f665b66, а вторая — фрагмент его V главы.

Дополнительные персонажи:

Барон Фридрих — дядя Альберта

Месье Сюпервиль — семейный доктор

Рудольштадтов

Ванда Прахалиц — мать Альберта (в этой версии она умерла, но упоминается в произведении).

Посвящение:

Альберту и Консуэло.

Публикация на других ресурсах:

Разрешено с указанием автора и ссылки на оригинал

Управление работой:

Редактировать шапку

Добавить часть

Перейти в статистику

Продвижение:

Добавить в «Промо»

Добавить в «Горячее»

Добавить обложку

Поделиться:

Telegram

Вконтакте

Twitter

Скопировать ссылку

Награды от читателей:

Пока нет

Назад

Вперёд

Глава XI. Сидя у спальни Альберта, Консуэло чувствует сильное недомогание, но не принимает помощь. Врач даёт приказ готовить для неё спальню. Никола Порпора обнимает Консуэло как родную дочь

21 декабря 2024 г. в 01:36

Проходили минуты. Все собравшиеся у спальни умершего Альберта Рудольштадта, сохраняли своё прежнее положение — отец и дядя усопшего пытались сдерживать плач, что всё же прорывался краткими приступами, Консуэло сидела на своём месте, погружаясь в полусон, профессор Порпора время от времени смотрел на свою бывшую ученицу, пытаясь понять, в каком состоянии она находится, как чувствует себя и что происходит в её мыслях, а врач Сюпервиль в некоторой неловкости неспешно ходил взад и вперёд поодаль.

Но внезапно, в одно из мгновений, Консуэло, нахмурив брови, не открывая глаз, крепче сжала ноги и руки, что были сложены под грудью и проговорила едва слышно:

— Господи, как же холодно… — она не хотела никого беспокоить и обращать внимание на своё недомогание — эти слова вырвались у нашей героини помимо воли и теперь Консуэло очень жалела об этом.

Её голос был похож на голос человека, находящегося в полубессознательном состоянии и начинающего бредить.

Учитель тут же очнулся от своих раздумий, открыл глаза и, повернувшись к нашей героине, положил руки на её плечи.

— У тебя начинается лихорадка. Нужно, чтобы тебе срочно приготовили комнату.

Тут подоспел и доктор. Он услышал слова и тон нашей героини, проговорил, обращаясь к Порпоре:

— Позвольте… — и, когда тот послушно отстранился — склонился над Консуэло, ещё раз дотронулся рукой до её лба. — Вы меня слышите?

Консуэло открыла глаза.

— Да. Прекрасно, — несмотря на слабость, что испытывала наша героиня, в интонации её звучала жёсткость.

— Да вы же вся горите. У вас сильный жар. Вам срочно нужно лечь в постель. Сейчас я распоряжусь об этом и скажу, чтобы приготовили ещё одну чашку того же травяного снадобья.

— Нет, — твёрдо ответила наша героиня.

— Вы хотите отправиться вслед за.? Простите, но ваше поведение можно объяснить только таким образом.

— Да, — Консуэло тут же осеклась.

— Господи, дитя моё, что ты такое говоришь?! — в испуге промолвил Никола Порпора.

— То есть… нет, конечно же нет. Я хотела сказать — «нет». А то же, что прозвучало — просто следствие моего недомогания.

— Вот, видите — вы уже начинаете бредить. Вам срочно нужно устроить постельный режим. И сейчас я займусь этим.

— Родная моя, прошу тебя, послушай господина Сюпервиля, если не хочешь слышать меня — ведь он же всё-таки врач.

— Я сказала — нет, — повторила Консуэло. — Можете делать всё, что хотите, но я не лягу в постель. Я останусь здесь.

— Да что же это такое… Я иду отдавать приказание приготовить комнату в самой тёплой части замка, — и Сюпервиль с твёрдым намерением направился в сторону лестницы.

— Вы можете делать всё, что хотите, — промолвила она. — Но вы не заставите меня пойти туда силой.

— Если потребуется… — начал было врач, обернувшись, но вовремя осёкся увидев, как глаза нашей героини слабо сверкнули — этой кратковременной вспышки хватило, чтобы он не продолжил свою фразу.

— Вы действительно способны на такое? — нахмурив брови и устремив на доктора свой уничтожающий, полный презрения взгляд, произнесла наша героиня.

Разумеется, Консуэло не верила его словам — в её тоне звучала неприкрытая ирония.

И врач, более не отвлекаемый ничем, решительно пошёл к пролёту, ведущему в гостиную.

А нашу героиню уже била едва заметная дрожь.

— Милая моя Консуэло, тогда позволь мне хотя бы обнять тебя, чтобы согреть. Мне больно смотреть, как ты страдаешь, — сказал учитель, протянув руки, чтобы положить их на грудь своей бывшей воспитанницы.

И она как-то бессознательно, безотчётно — будто только что родившийся, ещё слепой детёныш — прижалась к нему — словно ребёнок к родному отцу, к самому родному человеку, и положила голову на грудь этого пожилого мужчины, на несколько лет заменившего ей того самого отца, коего она никогда не знала.

— Подожди… Я попрошу, чтобы принесли шаль — ведь ты дрожишь всё сильнее. Господин Фридрих, — обратился профессор к проходившему в этот момент мимо дяде графа Альберта, чуть подняв руку, чтобы обратить на себя внимание, — прошу вас, не сочтите за труд — дайте поручение прислуге принести покрывало, или одеяло, или… что-нибудь в этом роде.

— Да, да, конечно, сейчас… — и барон, не выходя из своеобразного транса, медленными шагами, словно во сне, направился вниз по лестнице.

А тем временем учитель пения вновь обратился к нашей героине:

— Родная моя Консуэло, скажи же мне ещё раз — чтобы я мог вполне увериться — ты ведь и вправду оговорилась, ответив утвердительно на вопрос… Ты ведь действительно ничего не хочешь сделать с собой?

— Да нет, нет, же учитель, Господи, как же вы могли такое подумать…

— Как же я испугался за тебя, моя милая…

Никола Порпора целовал Консуэло в лоб и виски и гладил по волосам, полностью скрывшим её лицо, а наша героиня инстинктивно не отпускала учителя из своих объятий. И так Консуэло действительно удалось немного согреться, и дрожь её чуть успокоилась. Наша героиня вновь незаметно для себя ощутила, что погружается в полусон — но на сей раз в нём было гораздо больше безмятежности и какого-то целительного умиротворения — казалось, совершенно не соответствующего тому, горю, что случилось в жизни Консуэло, однако призванного подарить её изнеможённым душе и сердцу хотя бы краткий отдых.