Гарри Поттер и Таинственное наследие (джен)

Пока все было неплохо. Гарри пристально вглядывался в бледное лицо друга, стараясь заметить любые изменения, любые признаки ухудшения, но не находил. Терри был чуть слабее, чем обычно, но по сравнению с остальными пострадавшими выглядел вполне сносно. Этот факт немного утешал встревоженную родню, но ситуация в любой момент могла резко измениться. Гарри знал это. Знал, что почтенный мистер Поуп, ставший первой жертвой этой странной эпидемии, угас в своей палате буквально в начале недели. И еще двое были при смерти… Хуже всего было то, что и сам Терри тоже это знал.

Они молча сидели рядом на больничной кровати. Терри попросил его прийти, и Гарри сразу примчался из министерства, как был — в форменной серой мантии, с руками, перепачканными лиловыми чернилами...

Больной молчал, не зная, как начать. Он явно волновался и нервничал, в его положении это явно было лишним...

— Гарри… — наконец произнес Бут. Он выдохнул это с таким выражением, что тот вздрогнул.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

Бут тяжело вздохнул, сглотнул и продолжил:

— Если я… Если мне не суждено… Гарри! Позаботься о Сью, ладно? Не позволяй ей сдаться. Пожалуйста, пообещай мне.

Гарри издал глухое восклицание, провел рукой по лбу и опустил голову.

— Мы вытащим тебя, Терри, — проговорил он. — Даже не думай, что я позволю тебе вот так… Нет. Ты так говоришь, будто уже потерял надежду, но мы найдем способ. Найдем!

Бут улыбнулся.

— Я знаю, что вы работаете без отдыха. Нет, я не потерял надежду. Но… Если… Гарри, мне нужно. Поговорить об этом. Сейчас. Именно с тобой. Потому что… Только ты...

Гарри понял без слов.

— Тебе нечего бояться, — ответил он, глядя на друга. — Я не дам тебе умереть. Мы найдем способ, Терри. Только потерпи немного, хорошо?

— Ни ты, ни я не знаем, чем все это кончится, Гарри, — ответил ему Бут. — Вы можете не успеть. И если вдруг… Ты ведь понимаешь, что такое возможно. И если так случится, я должен быть уверен, что…

Гарри снова издал глухой возглас.

Терри смотрел на него печально, но решительно.

— Я обещаю тебе, что сделаю все, что смогу. Как и всегда, — заговорил Гарри еле слышно. — Но тебе не нужно думать об этом сейчас и тратить на это силы. Не тревожься ни о чем. Конечно же, я никогда не брошу ни Сьюзен, ни…

Он умолк, проглотив конец фразы. Терри отвернулся и, глядя куда-то в сторону, выдохнул еле слышно:

— Я так хочу увидеть, как он родится. Хотя бы успеть увидеть…

— Ты не только ее увидишь, но и замуж ее выдашь! — воскликнул Гарри. — Дружище, пожалуйста, соберись! Не позволяй этим мыслям ослаблять твою волю. Не теряй надежду!

Тот повернул голову и снова посмотрел на него.

— Я в порядке, Гарри. Нет, честное слово, но…

Он помолчал, а потом встрепенулся с явным интересом.

— Ее? Гарри? О чем это ты?

Тот зажмурился, тряхнул черной шевелюрой и, слабо улыбнувшись, ответил:

— У тебя будет дочка, Бут. Замечательная девочка.

Терри, онемев от изумления, застыл. Потом вздохнул и тоже улыбнулся.

— Дочка… Надо же… Откуда ты… Впрочем, какая разница. Одному Богу ведомо, как ты узнаешь все это, Гарри. Но… Ты уверен?

Гарри снова улыбнулся.

— Абсолютно.

Лицо Бута просветлело. Будто в комнате, которую освещал густой, золотой свет закатного солнца, включили лампу.

— Надо же. Девочка… Она будет очень красивой. Как ее мама. И такой же умной, — проговорил он, прикрыв глаза, словно пытаясь представить себе повзрослевшую дочь.

— И такой же храброй и доброй, как папа, — закончил за него Гарри. — И ты сам вырастишь ее, дружище. Вот увидишь! Только, умоляю, не падай духом!

— Гарри…

В его взгляде была немая мольба, и Гарри, едва посмотрев на него, подвинулся поближе и, осторожно притянув к себе, крепко обнял. Терри судорожно перевел дух и тоже сжал руки.

— Я… Я не хочу уходить, — одними губами произнес он. — Не хочу. Вот так нелепо. И… Гарри. Я боюсь. Знаешь. Ужасно. Просыпаюсь по ночам и боюсь заснуть. Вдруг… Даже не думал, что я такой трус… Не думай про меня плохо, ладно? Я просто не знаю, с кем еще… Мне страшно, Гарри. Проснусь, а потом лежу и думаю… Про маму, про Сьюзен, про ребенка. Прости, пожалуйста. Наверное это очень глупо, но...

Гарри только еще крепче прижал к себе друга.

— Тебе нечего стыдиться. И нечего бояться, — ответил он так же тихо. — Даже если случится самое ужасное... Терри, это ведь не конец. Я точно это знаю. И там… Там хорошо. Гораздо лучше, чем здесь. Поверь мне. Это совсем не страшно. Просто тебе рано уходить. Слишком рано. Не так. Не сейчас. Я вытащу тебя, слышишь?

— Гарри, пожалуйста, помоги мне…

— Мы справимся. Вот увидишь. Все будет хорошо. Только не сдавайся, умоляю. Береги силы и ничего не бойся. Я рядом.

Терри снова судорожно вздохнул.

— Мне… Я больше ни с кем не могу поговорить. О таком… Сьюзен скоро рожать, я не могу с ней… Про маму даже упоминать нечего… Я улыбаюсь им, Гарри, исполняю такого бодрого оптимиста, а на самом деле…

— Со мной не надо, — тихо откликнулся Гарри, по-прежнему прижимая его к себе. — Ты всегда можешь сказать мне все. Слышишь? Всё. В любой момент.

Бут только вздохнул. Наконец Гарри осторожно выпустил его из объятий. Еще какое-то время они сидели молча, глядя каждый в свою сторону. Потом Гарри снова повернулся к нему, улыбнулся.

Терри улыбнулся ему в ответ и снова сжал его ладонь. Сейчас, в этом кромешном мраке, медленно и неумолимо надвигающемся на него, крепкая, горячая рука Гарри была для него единственным спасением. Единственной опорой. Его сила, тепло будто передавались ему, наполняли изнутри, давали надежду. Только в эти минуты, когда Гарри был с ним рядом, Бут ощущал покой и уверенность в том, что избавление возможно.

— Я буду заглядывать к тебе каждый вечер, хорошо? — проговорил Гарри, с теплом глядя на него. — Но если будет срочная необходимость… Сразу дай мне знать, ладно? Терри, послушай, я отлично знаю, что ты сейчас чувствуешь. По себе знаю. Тебе стыдно, неловко и прочее. Но...

Он осекся и тихо добавил:

— Если бы у меня не было такого человека, кому можно полностью довериться, меня давно бы уже не было в живых. Если бы не Рон. И Джинни… И сейчас. Если я могу чем-то тебе помочь, дружище, просто скажи, ладно? Не прячься от меня. И… Я очень хочу тебе помочь.

— Спасибо…

Бут взволнованно провел ладонью по лицу, отвернулся, но потом заставил себя поднять глаза.

— Гарри… Можно тебя спросить?

— Конечно!

Он еще мгновение помялся и потом нерешительно проговорил:

— Тебе было страшно? Когда… Ну, ты понимаешь.

Гарри вздохнул.

— Да. Очень. Не представляешь, как. Именно поэтому я сейчас здесь, с тобой. Потому что помню, каково это… Я не хочу, чтобы ты проходил через это один, сцепив зубы и изображая на лице бодрость. Именно поэтому я прошу тебя довериться мне. Разрешить мне быть во всем этом с тобой. Так будет гораздо легче. Честное слово. Ты не будешь один, Терри. Ты ни минуты не будешь один, что бы ни случилось. Я буду рядом. До самого конца. Когда бы он ни наступил.

Терри несколько раз кивнул. Гарри снова крепко обнял его.

— Спасибо тебе, Гарри, — прошептал тот. — Я никогда не подозревал, что это так тяжело. Не задумывался…

— Мы справимся, — ответил Гарри. — Мы постараемся изо всех сил, правда?

— Правда, — откликнулся Бут.

Он вдруг ощутил то, о чем говорил Гарри. Что ему не нужно притворяться и держать лицо, что рядом с ним он действительно может просто быть самим собой. Ощущал его спокойную силу и тепло. Да, Гарри мог быть упрямым, очень шумным, иногда резким и категоричным. С ним не всегда было легко. Но в нем неизменно светилась изумительная ясность, чистота и цельность натуры, вызывавшие восхищение у всех, кто его знал. Где-то в глубине души этот сильный, отважный черноволосый парень по-прежнему оставался тем же трогательным мальчишкой, который впервые попал в Косой переулок и с радостным изумлением смотрел на окружающие его чудеса… Да. Если и существовал на свете человек, которому можно было полностью доверять, то это был он. Гарри. И он был рядом...

От осознания того, что он не один, на душе у Терри стало немного легче.