Гарри Поттер и Таинственное наследие (джен)

Едва Гарри отворил огромную дверь и шагнул через порог в вестибюль, к нему со всех сторон, будто разноцветные ручейки, с ревом радости устремились стайки школьников. Войти в Большой зал не удалось — плотная шумная толпа почти сразу обступила его со всех сторон. Каждый что-то говорил или махал руками, кто-то дергал за рукава. Те, кто стоял ближе всех, прижимались и цеплялись за него, пытаясь сохранить равновесие — со всех сторон их теснила толпа, разраставшаяся с каждой минутой. Гарри не мог ни пошевелиться, ни разобрать ни единого слова из того, что ему все кричали одновременно. Это уже было однажды, ранним майским утром… Обычно он избегал этих воспоминаний, но ничто не могло омрачить эту минуту. Он был слишком переполнен радостью: он снова вернулся в Хогвартс. С триумфом, полностью оправданный и исцеленный, полный сил и уверенности. Гарри переполняло горячее волнение и предвкушение долгожданной встречи с дорогими ему людьми. Он был дома. И сейчас, осаждаемый со всех сторон восторженной толпой ребятишек, со всей ясностью чувствовал это.

— Расступитесь, расступитесь, пожалуйста! — через плотную толпу галдящих школьников к нему с трудом пробирался Невилл. Едва их взгляды встретились, Невилл просиял, будто солнечный луч упал на его круглое лицо.

— Привет, Гарри!

Наконец, друзья крепко обнялись. Собравшиеся вокруг студенты, наблюдавшие за ними, восторженно захлопали в ладоши. Под их неумолкающие аплодисменты Гарри и Невилл вошли в Большой зал, проследовали вдоль длинных факультетских столов. Следом за ними, продолжая аплодировать и кричать, хлынула и разноцветная толпа, загрохотали отодвигаемые скамьи... Гарри, дойдя до учительского стола, остановился, обернулся и замер, глядя на лица собравшихся, чуть растерянный таким неожиданно бурным приемом, ожидая, что овация наконец стихнет. Умоляюще взглянул на Невилла — тот лишь пожал плечами и улыбнулся. Мол, прости, ничего не могу поделать. Гарри вздохнул и снова перевел взгляд на собравшихся. Растерянно почесал голову, встрепав и без того непослушные волосы. И вдруг смутился — вспомнил, что точно также делал когда-то его отец, когда ему хотелось привлечь внимание гордой мисс Эванс. Это был его жест…

Наконец, шум немного утих. Гарри перевел дух, положил ладонь на сердце и произнес:

— Спасибо… Спасибо вам всем, ребята. Я не ожидал, что будет так громко. Это так… Это для меня… Я не знаю, как сказать. Очень рад снова быть здесь, вместе с вами.

Зал снова взорвался криками и аплодисментами.

— Что здесь происходит? — строгим тоном произнесла Минерва Макгонагалл, входя в Большой зал. И едва она увидела причину школьного переполоха, как улыбка искренней радости осветила строгое, величественное лицо.

— Гарри! — проговорила она, двигаясь к нему навстречу. — Добро пожаловать!

Гарри улыбнулся Макгонагалл, машинально поправив очки-половинки и снова смущенно встрепав свои волосы.

— Я очень рада видеть вас живым и здоровым, — сказала директор, подходя к нему. — Как вы видите, не я одна.

— Я тоже очень рад, профессор, — ответил он, пожимая ее руку.

— Надеюсь, у нас будет время поговорить в более спокойной обстановке, — проговорила Макгонагалл, улыбаясь. Через несколько мгновений ее лицо снова приобрело строгое выражение, она повернулась к факультетским столам и несколькими спокойными фразами навела в зале порядок. Гарри, улыбаясь, наблюдал за ней и чувствовал, как его распирает от нежности и благодарности.

Да, он снова был дома. Здесь, в этом огромном замке, он всегда чувствовал себя свободно и спокойно. Хогвартс всегда словно обнимал его своими старыми каменными ладонями, с любовью принимая под свою защиту. Верный друг, сильный и молчаливый… Каждый раз, когда Гарри оказывался в стенах древнего замка, он волновался и радовался так, как любой человек, возвратившийся домой. Именно здесь был его первый настоящий дом. Он любил Хогвартс и эта любовь, без сомнений, была взаимной...

Через несколько минут Хагрид, пришедший к завтраку последним, издав глухой возглас, порывисто стиснул Гарри в своих железных объятиях так, что у бедняги затрещали кости. Совершенно не обращая внимания на огромную толпу школьников, на профессоров, на правила и условности, Хагрид просто поднял Гарри, словно пушинку, и, всхлипнув, прижал к сердцу.

— Гарри… Гарри! — только и смог выдохнуть бедняга-лесничий.

В его словах было столько нежности, облегчения и счастья, что у Гарри даже слезы навернулись на глаза. Он безмолвно прижался головой к огромному, теплому плечу и снова вспомнил то раннее утро, когда Хагрид нежно и бережно прижимая к груди, нес его из Запретного леса в замок. Его горе было тогда таким безутешным, таким отчаянным, что просто сердце разрывалось. Но нельзя было ни вздохом, ни единым движением выдать себя…

— Все хорошо, Хагрид, — шепнул он еле слышно. — Честное слово! Я ужасно по тебе соскучился.

Тот, так и не найдя подходящих слов, помедлил еще немного и снова опустил Гарри на землю. Крякнул в бороду, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, потом улыбнулся и провел огромной ладонью по непослушной черной шевелюре. И только в этот момент Гарри заметил, какая тишина вдруг воцарилась вокруг. Все замерли, затаив дыхание, наблюдая за их трогательной встречей. Каждый обитатель Хогвартса, от первокурсника до выпускника, по сто раз в неделю слышал рассказы о битве за школу. Все знали, что именно Хагрид принес Гарри из Запретного леса в то утро…

Гарри, встретившись взглядом с каким-то старшекурсником, который сидел ближе всех и смотрел на него взволнованно и восторженно, окончательно смутился. Затеребил свою мантию, принялся старательно протирать стекла очков... Хагрид улыбнулся, слегка хлопнул его по плечу и пошел к своему огромному стулу. Гарри отвернулся в сторону, стараясь снова овладеть собой. Невилл немедленно потащил друга к своему месту и сел рядом, закрыв его своей спиной от любопытных глаз. Через мгновение зал снова зашумел, послышалось звяканье многочисленных тарелок и ложек. Буря наконец утихла и все энергично принялись поглощать завтрак.

— Сколько шума из ничего, — буркнул Гарри, наливая себе дымящийся кофе из большого серебряного кофейника.

— А ты чего ожидал? — с улыбкой ответил ему Невилл. — Здесь наверное нет ни одного человека, который бы не переживал за тебя. Наши дети едва революцию не устроили, когда тебя объявили в розыск. Газеты с последними новостями едва ли на лету у сов не выхватывали... Так что лично я совершенно не удивлен.

— Я бы предпочел обойтись без всего этого пафоса, — снова пробурчал Гарри. — Но, видимо, нужно потерпеть еще пару лет, пока все наконец уляжется и забудется…

Невилл фыркнул и усмехнулся.

— Пару десятков лет, ты хотел сказать, — ответил он. — Нет, Гарри. Думаю, придется тебе смириться. Первое, что слышат первокурсники, попав сюда — это рассказы о твоих славных подвигах. Так что…

— Только не пытайся увильнуть, дружище, — рассмеялся Гарри. — О тебе рассказывают не меньше, я точно знаю.

— Никогда не мог понять, почему, — покраснев, бросил Невилл.

— Зато я отлично понимаю, — ответил Гарри. — И ужасно горжусь тем, что ты мой друг.

— Гарри, прекрати, пожалуйста, — взмолился Невилл. — Не смейся надо мной!

— А я и не смеюсь, — мягко, без улыбки проговорил Гарри. — Я совершенно серьезно. Хотя, да… Разумеется, ты же не знаешь…

— Не знаю о чем?

Гарри залпом допил кофе и, кивнув, молча ждал, пока Невилл торопливо доедал последний кусок пирога и опустошал свою кружку.

— Пойдем, прогуляемся, — проговорил он, вылезая из-за стола. — Полчасика перед занятиями еще есть. А потом я провожу тебя до теплиц. У меня уроки только после обеда.

Невилл, обескураженный и слегка заинтригованный, последовал за ним к выходу.

— Так о чем я не знаю, Гарри? — снова заговорил Долгопупс, когда они пересекли большой школьный двор и медленно зашагали в сторону теплиц.

Гарри вздохнул и остановился.

— Вся эта история могла бы быть совершенно другой, — проговорил он. — Помнишь то пророчество, которое разбилось во время драки в Отделе тайн? Дамблдор знал его содержание. И в тот же вечер рассказал мне. В нем говорилось о мальчике, который родится в конце июля. И у него будет сила, неведомая Темному Лорду. И один не сможет жить, пока жив другой… Когда Реддл услышал все это, он почему-то решил, что речь идет обо мне, хотя под описание подходил не только я, но и ты.

Невилл слушал его, открыв рот.

— Погоди, погоди, Гарри, о чем ты? Я никак не пойму…

Он вздохнул.

— Тем человеком, которому было суждено убить Темного лорда, вполне мог оказаться ты, Невилл, — произнес Гарри. — Вот такие дела… И знаешь, я много думал обо всем этом в последнее время. Об этой силе, про которую говорилось в пророчестве, о том, почему все сложилось именно так… Дети не зря так любят тебя, дружище. У них потрясающее чутье. Они словно знают, что без тебя не было бы этой победы. Я тогда не смог выполнить то, что должен был — я не смог убить змею. Ты сделал это вместо меня. Если бы не ты…

— Подумаешь, змея, — смущенно бросил Невилл. — Видно, она для него много значила. Он тогда здорово разозлился…

— Дело в том, что это была не просто змея, — тихо проговорил Гарри. — Это был… Была часть его самого. У нее внутри была часть его могущества, часть его души. И покончить с ним самим можно было, только сначала убив его змею… Это очень темная магия, Невилл. Самая страшная, с какой я когда-либо сталкивался. И то, что ты сумел... Что меч Гриффиндора явился тебе в самый нужный момент… Только твоя сила и отвага, в сущности, и решили исход той битвы. Я не справился бы без тебя, и ты должен знать это, дружище. Так что неизвестно, о ком было это пророчество. Кто тот Избранный, ты или я. Или мы оба.

Он наконец осмелился поднять взгляд. Невилл, ошарашенный, растерянный, смотрел на него, не мигая и не дыша.

— Гарри… — едва слышно прошелестел он. — Почему ты решил рассказать мне все это именно сейчас? Спустя столько лет...

— Сам не знаю, — вздохнул тот. — Наверное просто пришло время. Я долгое время вообще не мог говорить обо всем этом… Ни с кем. А сейчас… Пока заново вспоминал, восстанавливал, обдумывал… Невилл, мне очень стыдно, что я не сказал тебе всего этого раньше. Знай, что я действительно горжусь тем, что ты мой друг. Безо всяких шуток. Спасибо тебе.

— Гарри… — выдохнул Невилл, потрясенный до глубины души. — Ты… Ты такие вещи говоришь… Сила… Мерлинова борода, да какая у меня может быть сила! Я до четвертого курса вообще чувствовал себя сквибом, который только место в башне напрасно занимает. А потом… Я всем тебе обязан, Гарри. Всем. И тем, кто я есть. И тем, что я имею. Ты никогда не смеялся надо мной, поддерживал, помогал. И у меня всегда перед глазами был твой пример… А потом твои занятия в «ОД», сколько ты возился со мной… Если у меня и есть какая-то сила, то только благодаря тебе. Погоди, Гарри, дай договорить. Ты всегда сердишься и отмахиваешься, но… Мне важно. Хотя бы раз в жизни сказать это вслух, глядя тебе в глаза. Спасибо. Я не знаю, что бы я без тебя делал. Я, конечно, не Рон и не Гермиона, я не претендую и хорошо понимаю свое место…

— Твое место — рядом со мной, дружище, — твердо прервал его Гарри. — Так было с самого нашего рождения. И надеюсь, будет всегда. Я решил рассказать тебе обо всем еще и поэтому… Невилл, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня снизу вверх. Мне никогда это не нравилось, ты знаешь это. Каждый раз чувствую себя каким-то ужасным обманщиком… Я хочу, чтобы между нами все было по-честному, на равных. Если я и смог чем-то тебе помочь, то во-первых, я очень этому рад. А во-вторых, это стало возможным лишь потому, что в тебе изначально все это было заложено. Тебе несладко пришлось, и нужно было чуть больше времени, чем другим, чтобы осознать, научиться... Невилл, ты совсем как Рон! Не осознаешь даже половины той силы, которая есть в тебе. Я тут совсем ни при чем, поверь мне! Однажды Дамблдор сказал мне очень важную вещь. Что человека определяют не заложенные в нем качества, а только его выбор. Это правда. Ты сам всегда делал свой выбор. И стал тем, кем стал, только потому что сам так решил. Сам так захотел. Здесь нет никакой моей заслуги…

— Ты был рядом, — просто отозвался Невилл. — Ты просто был, Гарри. Такой, какой есть. И это всегда давало мне надежду и силы…

Он вдруг смешался, судорожно перевел дух и через несколько мгновений продолжил:

— Не представляешь, как я расстроился, когда тебя объявили в розыск, а ты так и не появился в Хогвартсе. Мы ждали, что ты придешь к нам. И я, и Макгонагалл, и Хагрид… Мы даже придумали, как спрячем тебя. Но ты не пришел. Я сначала подумал, что ты не доверяешь нам. И это было ужасно. Это было хуже всего…

— Нет! — горячо воскликнул Гарри. — Совсем не из-за этого! О, Невилл, прости, пожалуйста, я совсем не поэтому…

— Да, — кивнул тот в ответ. — Я уже потом догадался. Что как раз наоборот. Чтобы не подставлять школу под удар. Чтобы не создавать проблем… Но, пожалуйста, Гарри, пообещай мне, что когда в следующий раз тебе понадобится помощь, ты придешь ко мне, а не к каким-то чужим малознакомым людям. Пожалуйста! Я хочу, чтобы ты создавал мне проблемы, Гарри! Я категорически настаиваю на этом!

— Хорошо, обещаю, дружище, — улыбнулся Гарри. — Спасибо. Не сердись на меня, ладно? Я и правда просто не хотел подставлять Макгонагалл. И тебя. Ясно же, что первое место, где бы меня стали искать, это Хогвартс…

— Ну, должен признать, что в этом ты был прав. Они действительно тебя искали, — вздохнул Невилл. — Эти ушлые ребятки из Отдела тайн… Мракоборцев сразу отстранили. Мол, конфликт интересов, нельзя доверять аврорам розыск собственного коллеги.... Эти милые ребята прибыли, все обшарили, перевернули вверх дном. С такими важными физиономиями... Но они-то не знают замок так, как мы с тобой… Если бы ты пришел ко мне, мы бы смогли защитить тебя, Гарри.

— Да, наверное, — проговорил тот.

— Ну, слава Богу, теперь все позади, — поспешил добавить Невилл. — Не думай об этом. Главное, что ты снова в Хогвартсе.

Он похлопал друга по плечу и засмеялся, глядя на него с невероятным теплом.

— Добро пожаловать домой, Гарри! Мы ужасно по тебе скучали!

— Движение должно быть аккуратным и четким. Не нужно так махать. Только кистью. Смотри.

Гарри переложил палочку в другую руку, потом вытянул пальцы и сделал изящный поворот.

— Вот так. Сначала нужно отработать движение кисти, пока без палочки. Потом, как обычно, разбейтесь на пары…

Он отошел в другой угол, к другой стайке ребят, которые тоже вдохновенно и старательно махали руками и выкрикивали заклинания.

Они занимались с очередной группой «Отряда Поттера» уже полчаса. Народу в отряде было очень много, все не могли бы одновременно уместиться в одной классной комнате, поэтому студентов пришлось разделить на несколько групп. Сейчас, разбившись на пары, различные защитные чары отрабатывали самые младшие, второй и третий курс.

Три часа назад он с удовольствием провел пару учебных боёв с семикурсниками и отметил про себя, что студенты-выпускники явно не теряли времени даром и что каждый из них наверняка сдаст ЖАБА по защите от темных искусств на отметку «Превосходно»… Он не виделся с ними целый год, как раз с прошлого мая, поэтому ему было легко оценить прогресс, которого они добились. Когда Гарри Поттер стал преследуемым изгоем, школьники из его отряда словно назло всему миру с еще большим усердием взялись за свои дополнительные тренировки. И это принесло свои плоды. Гарри наблюдал за их парными и коллективными дуэлями и чувствовал лишь гордость и радость, как любой человек, который видит отличные результаты своего труда… Да, думал Гарри, эти дети выйдут в сложный, взрослый мир готовые к любым трудностям. И, если вдруг снова настанут тёмные времена, будет кому защищать добро и справедливость… Отличные выросли ребята...

Сейчас он терпеливо возился с самыми младшими, подбадривая робких и то и дело поправляя самых неугомонных.

— Нет, нет, ты слишком высоко поднимаешь палочку!

Гарри подошел к белокурой девочке, чуть опустил ее вытянутую руку и слегка согнул в локте.

— Вот так. Теперь попробуй еще раз.

Девочка, чуть порозовев, снова принялась тренироваться.

Один мальчишка в мантии Когтеврана, похожий на встрепанного сердитого воробышка, уже четверть часа безуспешно жестикулировавший, с досадой стукнул кулаком по каменной стене. Гарри подошел к нему.

— Что у тебя? — мягко спросил он.

— Ничего не получается! — сердито буркнул мальчик.

Гарри улыбнулся.

— Ну, это довольно сложно для твоего возраста, — произнес он. — Наберись терпения. Отдохни пару минут и попробуй еще.

Воробышек вздохнул и кивнул. Гарри ободряюще тронул его за плечо и подошел к следующему, который был уже красный от усилий и едва не плакал от досады… Через несколько минут он тоже успокоился, перевел дух и через десять минут издал торжествующий вопль. «Получилось! У меня получилось!»…

— На сегодня, пожалуй, достаточно, — наконец крикнул Гарри. — Всем спасибо!

— Мистер Поттер, а когда будет следующее занятие? — выкрикнул кто-то.

Гарри улыбнулся.

— Ничего не могу обещать, — откликнулся он. — До конца года осталось совсем немного. Я не знаю, когда я в следующий раз смогу выбраться в Хогвартс. Но, как вы знаете, я стараюсь держать связь с капитаном вашего отряда, так что как только будет возможность…

— С вами у меня лучше выходит, — подал голос мальчик, похожий на воробушка.

— Что ж, спасибо, для меня это лучший комплимент, — еще шире улыбнулся Гарри. — На самом деле у тебя все идет хорошо. Просто нужно набраться терпения. Чуть-чуть упорства — и все получится. Вы все молодцы! Я очень вами горжусь!

Шумная воодушевленная толпа высыпала из класса в коридор, на ходу делясь впечатлениями и обсуждая свои успехи. Гарри несколькими движениями привел комнату в порядок, вернув на место парты и стулья, потом тоже вышел и зашагал к лестнице. Повернув за угол и проходя мимо ниши, в которой стояли старинные рыцарские доспехи, он вдруг услышал странный звук.

Там, спрятавшись за железным рыцарем, уткнувшись лбом в стену, горько плакал мальчик. Щуплый, невысокий, с ярко-рыжими кудрявыми волосами, торчащими в разные стороны. Вряд ли старше второго курса, в желто-черной мантии Пуффендуя. Гарри подошел и тронул его за плечо.

— Что случилось? — мягко спросил Гарри. — Почему ты плачешь?

Мальчик вздрогнул, поднял заплаканные глаза. Узнал, взволнованно вздохнул и принялся торопливо вытирать мокрые щеки.

— Я могу тебе помочь? — снова спросил Гарри, присев рядом с ним. — Тебя кто-то обидел?

Мальчик помотал головой.

— Нет. Не из-за этого. Просто… Просто я боюсь.

— Расскажешь мне, что произошло? Как тебя зовут?

— Роберт. Роберт Свифт, — выдохнул тот. — А друзья прозвали меня Снитч. Они говорят, что в следующем году, когда я перейду на второй курс, меня возьмут в команду по квиддичу, ловцом. Потому что у меня хорошо получается… И что мы, наконец, выиграем у Гриффиндора кубок школы.

Он вдруг осекся, вспомнив, что говорит с самым знаменитым гриффиндорским ловцом, и испуганно бросил взгляд на Гарри. Тот широко улыбнулся, провел по ладонью по золотым волосам.

— А ты действительно похож на снитч… Что ж, отлично! Обязательно приду посмотреть, как ты играешь, Роберт. Так что у тебя стряслось? Почему ты прячешься и плачешь?

Мальчик тяжело вздохнул.

— Это из-за мамы. Она не отвечает на мои письма, хотя обычно пишет мне два или три раза в неделю…

Он отвернулся и еле слышно всхлипнул.

Гарри вздохнул.

— А давно она не отвечает? — тихо спросил он.

— Уже две недели, — сдавленно ответил Роберт. — Папа говорит, что она очень занята, но так не может быть. Она бы обязательно… Хоть два слова… Наверное с ней что-то случилось, а папа просто мне не говорит.

И он снова горько заплакал. У Гарри от острого сострадания перехватило дыхание. Он прижал мальчика к себе. А тем временем в голове лихорадочно закрутились мысли. Да, у такого длительного молчания наверняка есть какая-то серьезная причина. И мистер Свифт просто не хочет тревожить сына. Что-то произошло…

— Как зовут твою маму, Роберт? — тихо спросил Гарри, выпуская его из рук.

— Флоренс, — шмыгнув носом, ответил мальчик. — А папу Джеймс. У нас есть небольшой магазинчик в Косом переулке, им в основном папа занимается. А мама еще иногда подрабатывает в ресторане…

— Моего папу тоже звали Джеймс, — проговорил Гарри.

Робби поднял на него мокрые глаза и выдохнул еле слышно:

— А я знаю… Он погиб. И… Ваша мама тоже… И моя, наверное…

Он снова всхлипнул. Гарри снова обнял безутешного ребенка.

— Ну, Робби, не надо так, — заговорил он. — Давай я попробую все разузнать, хорошо? Может быть, она просто заболела или ей пришлось срочно уехать, поэтому она не может сейчас связаться с тобой. Да мало ли что может быть. Не переживай, слышишь? Я обещаю, что все выясню.

— Мистер Поттер, — судорожно выдохнул мальчик. — Пожалуйста…

— Ну, давай, вытри слезы. Мы найдем твою маму, обещаю!

Понадобилось еще несколько минут, чтобы Робби немного успокоился. Гарри достал из кармана блокнот, вырвал из него лист и, трансфигурировав его в клетчатый носовой платок, протянул его мальчику. Тот взял, вытер лицо и старательно спрятал платок в карман.

— Как только что-нибудь выясню, я сразу тебе напишу, договорились? — произнес Гарри, поднимаясь на ноги. — Не падай духом, Снитч. Держись, хорошо?

— Хорошо. Спасибо вам, мистер Поттер. Я… Можно я тоже?

— Что, Робби?

Мальчик зажмурился и выдохнул отчаянно:

— Можно я тоже буду вам писать?

Гарри улыбнулся и взлохматил апельсиновые волосы.

— Конечно! Я буду рад! Пиши прямо в аврорат. Мне сразу все передадут. Ну, давай. Беги на урок.

Роберт подобрал лежащую на полу сумку, вздохнул, взглянул Гарри в глаза и, улыбнувшись ему, стремительно помчался в другой конец коридора.

«Ты всегда умел находить себе неприятности на ровном месте, Гарри Поттер», — подумал Гарри с иронией. Что ж, тревоги Робби Свифта по прозвищу Снитч были явно не напрасны. Миссис Свифт две недели не отвечала на письма маленького сынишки, а его отец игнорировал всего его расспросы. Дело явно было нечисто...

— Чем обязан такой честью, мистер Поттер? — плотный невысокий мужчина, приветливо улыбаясь, вышел к нему навстречу из-за прилавка, на ходу поправляя свой изящный темный сюртук.

— Простите за вторжение, мистер Свифт, — вежливо продолжил Гарри. — Дело в том, что вчера в Хогвартсе я видел вашего сына Роберта. Он очень переживает, потому что вот уже третью неделю не получает писем от матери. Я еле успокоил его и пообещал всё выяснить.

Круглое лицо антиквара сразу потемнело, скулы затвердели и взгляд угас.

— Пожалуйста, не сочтите это за назойливость, — продолжил Гарри. — Я лишь хочу помочь Робби. Если бы вы видели, в каком он был отчаянии, когда я наткнулся на него…

Свифт вздохнул и огляделся. В лавке не было посетителей, кроме Поттера. Разгар рабочего дня. В такой час обычно редко кто заглядывает в антикварные магазины… Он решительно захлопнул дверь, перевернув табличку на «Закрыто».

— Что ж, мистер Поттер, — глухо произнес хозяин, — пойдемте.

Он жестом пригласил Гарри пройти за прилавок, где была скрыта небольшая дверца. За ней оказался крошечный рабочий кабинет. Свифт подвинул ему стул, сам сел напротив и, пытаясь собраться с мыслями, потер ладонью рыжую голову.

— Флоренс исчезла, мистер Поттер, — начал он нерешительно и мрачно. — Вот уже две недели как я не знаю, ни где она, ни что с ней…

— Почему вы не заявили о ее исчезновении? — спросил Гарри. — Мерлин великий!

— Потому что я думаю, что она сбежала от меня с любовником, — зло воскликнул Свифт. Он встал, открыл маленький шкафчик, достал оттуда бутылку огненного виски.

— Выпьете со мной, мистер Поттер? — спросил он. Гарри отрицательно покачал головой. — Ну, а я глотну, если позволите…

Он быстро плеснул себе порцию алкоголя и выпил залпом. Потом шумно сделал вдох и снова опустился на стул.

— У нас с Флор не все ладилось в последнее время, — продолжил он глухо. — Мы много ссорились… Эта ее работа в ресторане, знаете ли… Я был против, но она, видите ли, устала быть домохозяйкой и захотела самостоятельности. Робби ничего не знал о наших разногласиях, я как мог, пытался оградить его… В общем, накануне мы с Флоренс снова повздорили, утром я ушел сюда, в магазин, а она должна была после обеда пойти в свой ресторан. Днем она пришла, как обычно, чтобы подменить меня за прилавком, пока я отлучился перекусить. И вроде бы все было нормально… Но вечером она не вернулась домой. Я не спал всю ночь, ждал Флоренс. Утром сходил в ресторан, порасспросил ее подружек… Она пришла на работу, но была какая-то нервная и рассеянная, вечером попрощалась с ними, как обычно и… В общем, с тех пор ее никто не видел. Я думаю, что она познакомилась с кем-то. У меня и раньше были подозрения, что у нее появился кто-то. Какой-то ухажер… Мне кажется, этот мерзавец в конце концов уговорил ее бежать с ним.

Гарри, внимательно выслушав нелегкое признание незадачливого мужа, вздохнул и покачал головой.

— Нет, мистер Свифт, здесь что-то не сходится, — заявил он твердо. — Даже если предположить, что миссис Свифт внезапно решила оставить вас и уйти к другому, она не перестала бы из-за этого писать Роберту в Хогвартс. Как сказал ваш сын, она весь год отправляла ему письма по два-три раза в неделю. Это вполне понятно: он впервые так далеко уехал из дома и… Нет, должно быть иное объяснение ее исчезновения. И, боюсь, что тревоги Робби совсем не напрасны.

— Вы хотите сказать, что Флоренс кто-то похитил? Или с ней случилось какое-то несчастье? — с ужасом выдохнул рыжеволосый антиквар.

— Посудите сами, мистер Свифт. Она была хорошей матерью? — спросил Гарри.

— Очень хорошей, — кивнул тот. — Опекала Робби даже больше, чем следовало. Я всегда говорил ей, что она растит бесхарактерного неженку, а она только сердилась…

— И вы полагаете, что женщина, которая так любит своего единственного сына, способна забыть его ради любовника? — снова спросил Гарри. — Нет, я в это не верю.

— Знаете, мистер Поттер, сейчас, после того, как вы все это сказали… Это действительно странно. Флоренс могла бы уйти от меня, но бросить Робби… Нет.

Он вскочил, переступил с ноги на ногу, потом снова сел.

— Но… Но тогда где она? Черт возьми! Я был так зол на нее, что даже не подумал… Мерлин великий…

— Успокойтесь, мистер Свифт, — снова заговорил Гарри. — Если бы случилось что-нибудь ужасное, у нас уже были бы какие-то новости. Впрочем… Давайте делать все по порядку. Сейчас вы напишете официальное заявление в аврорат о пропаже вашей жены и изложите в нем все, что помните, в подробностях. Желательно по минутам. Кого видели, о чем говорили, что делали, когда… А потом я начну официальное расследование. Я обещал Робби, что напишу ему, как будут новости, но пока, боюсь, мне нечего ему сообщить… Он нуждается в вас, мистер Свифт. Он очень напуган и расстроен…

— Да, понимаю, разумеется, — ответил антиквар. — Боже великий, какого же дурака я свалял… Столько времени… Бедная Флор. А если ее уже нет в живых? Что же я скажу Робби? О, мистер Поттер…

— Пока рано делать выводы, — произнес Гарри. — Обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы выяснить, что случилось.

— Благодарю вас, мистер Поттер, — выдохнул Свифт. — Я рад нашему знакомству. Жаль только, что при таких печальных обстоятельствах. Я немедленно напишу все, что нужно.

— Мне тоже жаль, сэр, — кивнул Гарри. — Надеюсь, еще не слишком поздно...

* * *

— Как ты себя чувствуешь?

Гарри обнял жену за плечи и нежно поцеловал в висок. Джинни обернулась к нему.

— Неплохо, — ответила она. — Утром мы с Джейми строили железную дорогу, потом наводили порядок в гостиной и помогали Лине готовить ужин. Боюсь только, что когда войдешь в комнату наверху, ты испугаешься. Мы ничего не успели и поэтому там страшный хаос.

— Ничего, борьба с хаосом — это моя профессия, — засмеялся Гарри. — Где мой лягушонок? Папа хочет обниматься!

— Он у бабушки, — улыбнулась Джинни. — Обещали вернуть озорника завтра, в целости и сохранности.

Она вздохнула и добавила уже серьезным тоном.

— Они так и не привыкли, знаешь… К тишине в доме. Папа убегает и часами ковыряется в своих железках в сарае. А мама… В общем, если им удается ухватить кого-то из внуков и задержать хоть на несколько часов у себя, это всегда облегчение и радость. И я не могла, понимаешь? Не могла отказать. Сегодня у них Фредди и Джейми.

Гарри снова поцеловал жену.

— Да, понимаю… Как Джордж?

Джинни вздохнула.

— Как обычно в эти дни… Анджелина с ним. И Рон. Они справятся.

Гарри опустился на диван, усадив ее рядом.

— Больше всего на свете я хотел бы ему помочь, Джин, — горько проговорил он. — Но эта рана, видимо, никогда не заживет.

— Ты сделал все, что мог, милый, — ответила ему жена. — Даже больше, чем следовало. После того случая он хотя бы с зеркалами говорить перестал и четко понимает, где наваждение, а где реальность... Рон говорит, что эти кризисы теперь проходят гораздо легче.

— Но он так и не справился, — ответил Гарри. — Впрочем, вряд ли это вообще возможно. Иногда я думаю — смог бы я жить дальше, если бы погиб кто-то из вас? Рон, Гермиона, ты… И не могу ответить. У меня даже от предположения мороз по коже.

— Да, Рон говорил то же самое, когда ты болел, — тихо проговорила Джинни, прижимаясь к нему. — Ох, Гарри, почему в мире так много ужасного… Почему люди не могут просто жить по-человечески? Почему изводят и мучают друг дружку?..

— О, если б я знал, — горько выдохнул он. — Помнишь, я вчера говорил тебе про мальчика, которого встретил в Хогвартсе? Я сегодня нашел его отца. Обычная семья, небольшой бизнес, антикварная лавочка в Косом переулке… Рыжий, кстати. Он случайно не ваш родственник, Джинни? Ладно, шучу. Так вот, Свифт две недели не знает, где его жена, и злится, потому что уверен, что она сбежала с любовником. Устала от быта и захотела свободы и приключений. А женщина, меж тем, будто сквозь землю провалилась. Ни строчки, ни звука. Вот скажи, ты могла бы среди бела дня сбежать от меня к любовнику, а? И бросить Джейми, не написав ему ни слова?

— Да за кого вы принимаете меня, мистер Поттер! — возмущенно воскликнула Джинни, хлопнув его по коленке. — Что за чудовищные инсинуации! Такое просто в голове не помещается!

— Вот, — кивнул ей Гарри, снова чмокнув в висок. — А у мистера Свифта помещается. Только сегодня до него, наконец, дошло, что что-то не так…

— Это твой мистер Свифт явно не великого ума, — хмыкнула жена. — А вообще это кошмар, конечно. Бедная женщина. Бедный ребенок…

— Да, — вздохнул Гарри. — Я обещал написать Робби, но даже не знаю, что ему сказать. И знаешь, я сегодня думал над всем этим… Джинни, если тебе вдруг надоест быть домохозяйкой, сообщи мне об этом сразу, ладно? Я хочу, чтобы ты была счастлива. И я знаю, что тебе нелегко… После такого прекрасного взлёта в «Холихедских гарпиях» вдруг оказаться взаперти на площади Гриммо… Джинни, обещаю, мы обязательно придумаем, как с этим справиться, только не убегай из дома, хорошо?

Джинни повернулась к нему и Гарри, встретившись с ней взглядом, мгновенно утонул в теплых сияющих глазах.

— Милый, я могу быть счастлива, только если ты рядом, — ответила она тихо. — Да, не скрою, мне хотелось бы заниматься еще чем-то, кроме дома. Но, как ты знаешь, скоро родится наш второй ребенок, поэтому довольно глупо сейчас строить планы и думать о работе. Но мне хотелось бы найти себе занятие не только чтобы отвлечься от быта… Я… Иногда я боюсь, Гарри…

Она осеклась и опустила голову.

— Чего? Чего ты боишься? — спросил он, обнимая ее за плечи.

— Что стану тебе неинтересна, — выдохнула она еле слышно. — У тебя такая насыщенная жизнь, столько людей вокруг, столько впечатлений… Ты постоянно влипаешь в какие-то истории. Постоянно чему-то учишься, с кем-то общаешься. А я просто сижу дома, выбираюсь по магазинам с парочкой подруг, вожусь с Джейми и племянниками… Я боюсь, что в конце концов поглупею и превращусь в клушу, бесполезную и пустую. Тебе станет не о чем со мной говорить, ты начнешь тяготиться мной…

— Ох, Джинни, — он прижал ее к себе со всей нежностью, которая обрушилась на него в это мгновение. — Милая, разве ты не знаешь, что я начинаю скучать, едва выхожу за порог? Да пропади они пропадом! Все эти приключения, истории, впечатления! Мне ничего не нужно. Никто не нужен, кроме тебя. Я вообще могу работать, общаться, учиться только если твердо знаю, что в любой момент могу вернуться домой. И что дома — ты. И Джейми. Что в конце трудного дня я приду и увижу твои глаза, Джинни. Что буду спать с тобой в одной постели и слушать твое дыхание… Но я знаю, почему ты так говоришь. И обещаю: мы обязательно найдем тебе какое-нибудь занятие. Я не позволю тебе утонуть и угаснуть среди подгузников и кастрюль. Лучше уволюсь с работы и сам стану глупой домашней клушей! А что! Это отличная идея! Ты будешь ходить на работу, а я буду заниматься детьми, варить обеды и провожать тебя по утрам!

Джинни рассмеялась.

— О, только не это! Представляю себе, во что превратится наша жизнь, если тебя запереть дома… Нет уж, милый! Лучше занимайся своими подвигами, а я буду воспитывать наших детей.

Гарри тоже улыбнулся. Потом поправил на ее голове прядь волос и произнес уже серьезно:

— Но я все равно подумаю над тем, что ты сказала. Я люблю тебя, Джинни. И я в лепешку разобьюсь, чтобы ты была счастлива.

— Я уже счастлива, — выдохнула она. — Ты жив. Здоров. И ты рядом. Чего еще желать?

— Привет! К тебе можно?

В крошечный кабинет в Отделе мракоборцев, как всегда, заваленный бумагами, неожиданно заглянул Деннис Криви. Загорелый, подтянутый, в элегантном темном костюме, с лаковым портфелем в руках. Увидев его, Гарри подскочил и, издав возглас удивления, устремился к нему навстречу.

— Деннис! Мерлинова борода! Какими судьбами! Вот это сюрприз!

Криви, отбросив на ближайший стул свой красивый портфель, обхватил Гарри и сжал в стальных объятиях.

— Гарри! Великий Боже, как же я счастлив…

Нехотя отпустив его, он снова взволнованно вздохнул и лицо его засветилось.

— Я когда узнал… Я был в Италии, на стажировке, заканчивал учебу… Гарри, я чуть с ума не сошел. Честно. Писал Джинни, она время от времени сообщала мне, как ты… Боже мой.

— Все позади, Деннис, — улыбнулся Гарри. — Давай не будем про это. Не хочу вспоминать… Как видишь, уже вернулся к работе, в полном порядке.

— Выглядишь вроде неплохо, — отозвался Деннис. — Господи, Гарри, до чего же я рад видеть тебя живым и здоровым! Если бы ты знал...

— Я тоже очень рад тебя видеть. Ух, какой ты стал, — Гарри оглядел его со всех сторон и восхищенно крякнул. — С ума сойти! Выглядишь, как миллионер. Признавайся, Деннис, ты нашел клад или ограбил «Гринготтс»?

Деннис расхохотался.

— Так я тебе и признался, мистер мракоборец! Нет, никаких ограблений. Всего лишь успешно закончил учебу и нашел отличную работу. Вернулся со стажировки два месяца назад. И меня сразу взяли. Теперь положение обязывает выглядеть безупречно.

— Ну, и где же нынче работают такие красивые молодые люди? — хохотнул Гарри, смахивая со стула ворох бумаг и приглашая гостя сесть.

— Не смейся, пожалуйста, — сморщился Криви. — Я теперь дипломированный юрист по наследственным делам. Если коротко: слежу за тем, чтобы завещания, составленные и оформленные нашими клиентами, были исполнены в точности так, как они хотели. Исполняю последнюю волю самых разных почтенных людей. Среди клиентов нашего бюро самые известные волшебные фамилии Британии и Франции!

— Не слишком веселая профессия, если честно, — хмыкнул Гарри. — Но главное, чтобы тебе самому нравилось.

— Знаешь, может оно и не очень весело — общаться с умирающими, — возразил Деннис. — Но очень интересно. С какими только причудами мы не сталкивались! А сколько возмущенных родственников, которым отказали в наследстве, мечтают наслать на нас проклятие! Но долг есть долг. Есть в этом что-то такое… Важное.

Он умолк, перевел дух и добавил:

— Ты когда-то говорил нам на занятиях, что на свете не существует мелочей. Что важна каждая деталь и иногда именно такие незначительные вещи решают судьбу огромного дела. Я на всю жизнь это запомнил, Гарри. И знаешь, сейчас я убеждаюсь, насколько ты был прав…

— Да, нельзя пренебрегать мелочами, — откликнулся тот. — Это правило не раз спасало мне жизнь… Что ж, Деннис, значит, теперь мы будем видеться чаще. Ведь проверка наследственного имущества тоже находится в ведении аврората…

— Да, — улыбнулся Криви. — Теперь я буду за тобой приглядывать, Гарри. Чтобы ты снова не угодил в какую-нибудь скверную историю…

— Ох, Деннис, — сокрушенно вздохнул Гарри. — Разве ж я по своей воле… Обычно скверные истории находят меня сами. Вот и сейчас…

— Ты уже успел ввязаться в очередную передрягу? — встревоженно вскинулся Криви. — О, Гарри. Я тебя умоляю…

— Нет-нет, пока ничего такого, — поспешно вставил тот. — Пропала одна женщина, ее сын и муж очень волнуются и не знают, где она… Нужно понять, что с ней случилось. Но что-то в этой истории мне очень не нравится. Какой-то привкус… Что-то очень мерзкое. Не знаю, как объяснить. Чувствую, стоит только ковырнуть эту корягу, оттуда может выползти бог весть что…

— Да, уж, — бросил Деннис. — Я смотрю, у вас тут тоже не очень веселая работенка…

— Зато никогда не бывает скучно, — усмехнулся Гарри. — Негодяи не дают расслабиться. То арестанты, то наследственные проверки, то очередной колдун, который решил испытать запрещенные зелья на живых людях… Работаем потихоньку, в общем. Так ты сегодня решил специально меня навестить или пробегал мимо и заглянул?

— Ни то, ни другое, — произнес Деннис. — Вернее, повидать тебя я собирался в любом случае. Но для моего визита нашлась и более веская причина. Сегодня я пришел к тебе вполне официально. Как распорядитель по одному завещанию… В общем, это очень странный случай, Гарри. Совершенно нищий полубезумный старик, который много лет тихо жил в благотворительном приюте, всерьез слёг и, поняв, что скоро отдаст концы, потребовал к себе представителя нашего бюро. Остальные сотрудники замахали руками, а меня, как самого молодого, отправили к нему. Ну, я подчинился. Он еще не сильно старый, но, видимо, какие-то старые болезни и проклятия дали о себе знать… Он уже не вставал, когда я пришел к нему. Говорит по-английски вроде чисто, но мне кажется, для него это неродной язык. Что он прибыл в Англию издалека. По документам его зовут Джон Белл, но скорее всего, родное имя у него другое… В общем, этот Джон составил самое странное завещание, которое я только могу представить. Все, что у него было — это небольшой сундук. И все его содержимое он завещал тебе, Гарри.

— Чего?? — Гарри аж поперхнулся от изумления.

— Да, представь себе. И это еще не все. Он, узнав, что мы с тобой знакомы лично, обрадовался и тут же потребовал от меня дать клятву на крови, что я вручу тебе его лично в руки. Я не мог от него отделаться. Пришлось пойти на это безумие, чтобы его успокоить…

— Сожри меня горгулья… — потрясенно выдохнул Гарри. — Деннис, какого черта происходит, а? Я вообще никогда не слышал про этого человека. Я не знаю, кто он.

— Зато он отлично знает про тебя, Гарри, — ответил Криви. — Знаешь, только после того, как мы с ним все оформили, я попытался… Поставить себя на его место, что ли. И вот что подумал… Он абсолютно одинокий, без семьи, без денег. Наверное в этом сундуке находится что-то важное, что ему обязательно нужно оставить какому-то надежному человеку. Кому он доверяет. В своем окружении он такого не нашел, поэтому не придумал ничего лучше, как завещать это тебе.

— Резонно, — кивнул Гарри. — Что ж. Раз ты прибыл сюда с официальным поручением, значит, что этот Джон Белл умер и завещание вступило в законную силу.

Деннис кивнул.

— Да, он умер три дня назад. Сегодня пришло уведомление в наше бюро. Как и предписано правилами, я сдал твое наследство на проверку. Мисс Патил и мистер Голдштейн уже получили ключи и сундук. И вот, сообщил тебе. Я не знаю, что это. Но он так волновался и так настаивал…

— Ну, раз так, — вздохнул Гарри. — Будем разбираться. Надо же, наследство…

— Ну, а кроме всего этого, я просто очень соскучился, — воскликнул Деннис. — И по старой-доброй Англии, и особенно по друзьям. Так что пока коллеги ворчат на дождь, я хожу пешком по Лондону и просто наслаждаюсь! После вечной неапольской жары… Настоящее счастье!

— Да, ты молодчина, что зашел! — улыбнулся Гарри. — Слушай, приходи ко мне в субботу. Часам к трем. У нас небольшое семейное застолье, уверен, что все будут очень рады тебя видеть. Поговорим обо всем не спеша. У нас столько новостей…

Он счастливо и смущенно рассмеялся.

— У нас ведь ожидается большое пополнение, — сказал он, сияя. — У Рона и Гермионы. У нас с Джинни. И у Сьюзен с Терри… Почти одновременно.

— Гарри! Вот это да! — Деннис вскочил и, хлопнув ладонью по столу, рассмеялся. — Невероятно! Потрясающе! Поздравляю тебя от всего сердца!

— Спасибо, дружище, — откликнулся Гарри. — Семейство Уизли стремительно увеличивается…

— Слушай, выходит, что в Хогвартс они поедут все вместе и будут учиться на одном курсе, — выпалил Деннис. — Совсем как родители!

— Да, выходит, так. Но до этого еще дожить надо. Не будем загадывать наперед…

— Да, конечно, ты прав… Вот она — жизнь. Кто-то умирает и составляет завещания, а кто-то появляется на свет…

— А сам-то? — улыбнулся ему Гарри. — Думал? Такой завидный жених… Или не нашел еще даму сердца?

Деннис вспыхнул, но быстро овладел собой и ответил:

— Есть одна девушка… Пока мы только выходим в свет время от времени… В театр там, на концерт. Орла очень умная и любит такие мероприятия. И меня втянула… В общем, она мне очень нравится, но пока я не уверен…

— Ты отличный парень, Дэнни, — Гарри похлопал его по плечу. — Ни одна девушка в здравом уме не сможет устоять.

— Ты думаешь? — тихо переспросил Криви, отведя взгляд.

— Уверен. И я от всей души желаю тебе счастья. Настоящего. На всю жизнь.

Их взгляды встретились. Внимательные зеленые глаза излучали невероятное тепло, которое проникало прямо в сердце. Деннис вдруг подумал о погибшем брате. Словно не Гарри, а Колин сейчас смотрел на него поверх очков-половинок. Он ясно чувствовал ее. Горячую и верную любовь брата...

— Что ж, тогда ждите меня в субботу, — проговорил он, улыбнувшись. — Передавай большой привет Джинни.

Они тепло простились. И Гарри, вздохнув с улыбкой, внес в копилку свежих загадок еще один пункт. Через некоторое время, после всех положенных проверок и формальностей ему следовало получить наследство от Джона Белла, о котором он не имел ни малейшего понятия.