Ольховый Король (гет)

Чарующая музыка разлилась в воздухе. Ночное светило озаряло перламутровым светом пестро поросшую цветами поляну. Сара сжимала маленькие ладошки.

Что это за место?

Легкий ветерок приятно холодил кожу. Две маленькие девочки с копной густых темных волос обеспокоенно взирали на нее мерцающими в лунном свете глазками.

— Что-то не так? — звенящим, точно колокольчик, голоском спросила одна.

Сара замялась, но выдавила из себя улыбку.

— Нет, ничего. Просто на секунду мне показалось, что я…

…тону.

Сара прикрыла глаза и увидела, как темная толща воды сомкнулась над ней, и что-то схватило ее, увлекая за собой в пучину. Вздрогнув, Сара резко выдохнула. Она до сих пор чувствовала, как горят от нехватки воздуха легкие.

— Смотри! Отец здесь! — вскрикнула девочка.

— Отец! Отец! — весело защебетали девчушки и, разжав ладошки, бросились вперед, едва касаясь гибких стеблей травы и распустившихся цветов, посеребренных луной.

Девочки подбежали к выступившему из тьмы мужчине и кинулись в его объятия. У Сары навернулись на глаза слезы, от пронзившей ребра боли (отчего здесь быть тьме, страху или боли?)

Мужчина поднял голову и улыбнулся.

И Сара, вздохнув полной грудью, улыбнулась Джарету в ответ.

Он был одет совершенно иначе, чем в их последнюю встречу — свободная шелковая рубашка без кружев и вышивки и простые черные бриджи. Ноги были босы. Сара наблюдала, как Джарет опустился на колени и обнял девочек.

Царящая идиллия наполняла умиротворением. Сара любовалась Джаретом: непослушная грива платиновых волос сияла. Лунный свет дивно дробился и преломлялся в его глазах, и от его взгляда сердце Сары начинало биться быстрее.

Вдруг, на какой-то миг, все заволокла чернота. Сара тряхнула головой, прогоняя наваждение. Откуда здесь взяться тьме? ( удушью, страху или боли?).

Джарет заговорил, и Сара прикрыла глаза, ощущая, как звук его голос ласкал ее, забираясь под парчовое платье и сорочку.

— Мои маленькие птички, — обратился он к девочкам. — Как проходит ваш ночной танец?

Детские голоса зажурчали подобно воде в ручье.

— Хорошо, отец, — вторя друг другу, отвечали малышки. — Очень хорошо, отец.

Сара услышала, нежели увидела, как он улыбнулся.

— Хотите, чтобы я спел для вас?

— Да! Пожалуйста!

Сара открыла глаза и с умилением наблюдала, как девочки обняли его за шею, а Джарет ласково гладил их темные волосы, и его белые перчатки в вечерних сумерках казались серыми. Он поднял голову и встретился взглядом с Сарой. И что-то промелькнувшее в его глазах, заставило сердце сжаться, а грудь словно обожгло (С чего взяться этой агонии?).

Джарет выпустил малышек из объятий, и в следующий миг девочки взяли ее руки в свои ладошки. Их личики озаряла настоящая радость. Сара оказалась в плену их серо-зеленых глаз с разными зрачками, которые взирали на нее с такой…

…любовью? (почему они смотрят на нее с любовью?).

— Танцуй и пой, — радостно прощебетала одна.

— Пой! — вторила ей вторая.

…wiegen und tanzen und singen dich ein…

Джарет затянул песнь.

…с тобой могли танцевать в хороводе ночном…

Сара никогда прежде не слышала подобной мелодии и не понимала языка, но чувствовала невероятную легкость и спокойствие. Закрыв глаза, она закружилась вместе с девочками, слушая, как мелодия, то подхватываемая шумом волн, то сплетающая с другой музыкой, уже почти угасшей, заполнила своими переливами всю поляну и окутала Сару золотой сетью…

Сара почти не почувствовала, как пальчики девочек выскользнули из ладоней, но успела заметить, что голос Джарета затих, и лишь шелест реки и ветра ласкали слух.

Прекрасна, — прошептал ей ветер.

Сара распахнула глаза: руки раскинуты, золотое платье развивается вокруг нее. Она танцевала в нескольких футах над землей, и каждый ее шаг оставлял после себя клочья тумана.

Блаженно улыбаясь, Сара взглянула вниз. Джарет стоял на коленях, обняв девочек, и смотрел на нее сквозь золотое сияние. Малышки глядели на нее, открыв ротики, и на их личиках читалось благоговение и… любовь?

(почему они смотрят на нее с любовью?)

Сара тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и шагнула вперед. Перед ней тот час выстроилась невидимая лестница. Легко сбежав по воздушным ступеням вниз, Сара ступила босыми ногами на луговой ковер разнотравья и цветов, посеребренный луной. Девушка игриво пошевелила пальцами ног и золотое свечение рассеялось. Сара подняла голову и улыбнулась девочкам.

Малышки счастливо улыбнулись ей в ответ.

Наконец, Джарет прервал тишину.

— Такой танец редко увидишь, дорогие мои, и я за него я должен поблагодарить вас…

Последние слова прозвучали приглушенно, когда Джарет ласково поцеловал каждую из своих дочерей в лоб. Девчушки крепче прильнули к нему.

— Но… — нежно проворковал Джарет. — Теперь ваш танец окончен и настало время отойти ко сну.

Одна девчушка театрально вздохнула, другая надула губки.

— Ты не спишь.

Сара не могла скрыть улыбку, глядя на непосед; Джарет рассмеялся.

— Нет, радость моя, но я уже взрослый. Теперь летите спать, я и нашлю вам сны.

— Чудесную грезу, — сонно пробормотала одна их малышек. — С драконами и единорогами. Как в сказках.

Король Гоблинов легко рассмеялся.

— Хорошо.

Девочка умолка, а ее сестра спокойно и пристально поглядев на Сару, склонилась к Джарету и что-то зашептала. Ветер подхватил ее слова и донес до Сары.

— Мама расскажет нам сказку?

Мама.

От услышанного у Сары кровь застыла в жилах.

Джарет следил за ней потемневшими глазами.

— Мама устала.

— Тогда она тоже может пойти спать и грезить вместе с нами.

Джарет улыбнулся, ни на секунды не отрывая взгляда от Сары, и ласково погладил своих дочерей по волосам. Сердце Сары заполошно билось; спокойствие покинуло ее, уступая место ядовитой панике (Его дочери? Наши дочери? Мои дочери? О, нет, пожалуйста, этого не может быть, это просто сон…)

— Я должен поговорить с твоей матерью, милое дитя.

Малышка лениво улыбнулась.

— О чем?

Сара в оцепенении наблюдала, как губы Джарета растянулись в широкой улыбке.

— Я должен поблагодарить ее за танец.

Послышался шелест. Сосредоточившись, Сара разглядела сквозь застилающую глаза черно-красную пелену страха, как Джарет поднялся и взял каждую девочку за ручку.

— Теперь летите, мои маленькие птицы, и пусть вам приснятся чудесные сны.

— Спокойно ночи, отец.

— Спокойной ночи, мама.

Раздалось хлопанье крыльев, и когда Сара вновь подняла глаза, девочек уже не было.

* * *

Мама.

Сара с трудом сглотнула подступившую к горлу тошноту от накатившего страха, холода и паники — я не могу быть матерью, я не хочу быть матерью, не хочу. О, боже, они его дочери, и мои дочери, как это случилось? Я не готова стать матерью, у меня впереди колледж, работа, у меня экзамен -

Экзамен…

У Сары подкосились ноги, и она упала на землю, — воспоминания разом обрушились на нее. Концерт. Тоби. Погоня, холод, страх, боль и…

— Падание, — она задохнулась, на глаза навернулись слезы. — Я упала…

— Да, — Джаерт выглядел позабавленным. — Пожалуй, это наиболее точно описывает нашу историю. Его голос пронизывал все существо Сары. — Я сам пал, давным-давно… Но, конечно, ничто не стоит твоих слез, драгоценная.

Словно слепая, Сара потянулась к цветами и дикой траве, но тут же отдернула руки, когда листья дерна ужалили, заставив девушку вцепиться в подол парчового платья.

И только тогда Сара заметила, что из-за ослабленного корсета платье, норовившее соскользнуть вниз, обнажило окровавленные руки.

— Почему, Джарет? — прохрипела она. — Почему я вспомнила? Почему я не могу проснуться?

— Любовь моя… — от его спокойного голоса у Сары побежали мурашки. — Ты думаешь, что это сон?

Сара вздрогнула, когда Джарет взял ее ладони в свои и, поставив ее на ноги, деликатно коснулся щеки. Она взглянула в его глаза и сразу пожалела об этом; словно угли они горели неприкрытым голодом.

— Это не сон моя Сара. Ты смотришь сквозь туманы времени — перед тобой будущее.

— Нет… Нет! Отпусти меня… у меня своя жизнь, колледж… — дражайшим голосом заговорила Сара. В надежде на спасение она готова было ухватиться за любую соломинку. — У меня завтра экзамен… прошу, Джарет, отпусти меня…

Джарет зло рассмеялся и впился в ее губы яростным поцелуем. Сара вздрогнула; внутри все скрутилось в тугой узел.

— Моя дорогая… — жаркий шепот обжег кожу. — Боюсь, ты опоздала к экзамену на несколько сотен лет.

Несколько сотен лет.

— Нет, этого не может быть, это невозможно!

Джарет оскалился — острые зубы мелькнули в темноте.

— Как и танцы в воздухе, — промурлыкал он. — Но я спущу тебя с небес на землю, если так тебе будет спокойней.

Он сжал ее за руки и закружил в танце: ошеломленная Сара позволила вести себя, пытаясь выиграть время и найти путь к спасению. Но мысли как назло путались, а каждый вдох давался с болью. Девушка вскрикнула от удивления, когда Джарет крутанул ее в танце и украл еще один поцелуй.

Губы покалывало.

— Джарет, пойми, я ничего этого не хотела. Какие бы слова я тогда не произнесла, какую бы магию не призвала…

— Ты на самом деле не имела этого в виду… — пропел Король Гоблинов и снова поцеловал ее.

— Нет… — Сара ухватилась за его рубашку, когда наступила на что-то сколькое…

Джарет крепче обнял ее за талию.

— Осторожнее.

— Нет… — В памяти вспыхнуло воспоминание и Сара быстро заговорила. — Ты сказал, год и один день. Год и один день с момента, когда было наложено заклинание, даже если я не знала, что делаю. Возьми меня в тот момент. Поверни время вспять, объясни все той мне, и я освобожу тебя, обещаю…

— Какая замечательная идея! — Джарет зло рассмеялся. — Блестяще, любимая моя. Жаль, что я не подумал об этом раньше! — затем холодно продолжил. — Ах, я же подумал. Я думал об этом каждую минуту каждого дня с момента твоего триумфа. Идея пришла ко мне, как только ты созвала своих жалких друзей, чтобы отпраздновать победу. Обратившись совой, я тоже прилетел и наблюдал за вами из-за окна. Ты и представить не можешь, терзавший меня гнев — не в силах ничего сделать, я мог лишь смотреть, когда более всего желал разорвать паршивцев на части и взять тебя прямо там, на полу в луже крови.

От ставшей перед глазами чудовищной картины Сару замутило. Джарет учтиво подождал, пока она не придет в себя, и вновь вовлек ее в танец.

— Да, ты призвала своих воображаемых друзей, — продолжил Король Гоблинов. — И они обрели плоть. Тогда я понял, что сковавшие меня по твоей воле цепи будет нелегко разрушить. Я обратил время вспять, Сара. Посылал тебе сны, один за другим. Ты помнишь их, Сара? Ты помнишь свои сны?

Мои сны…

Сара закрыла глаза. Она давно предала те грезы забвению, но сейчас воспоминания пробудились. Тогда она списала эти сновидения на стресс — первый парень, примирение с Карен, учеба и, наконец, устоявшийся период. Из-за этого-то ее и преследовали сны, в которых Джарет, облаченный в белоснежный плащ из перьев, стоял среди руин комнаты Эшера. Глаза пылали яростью, острые зубы оскалены, он бросал в нее кристалл и кричал…

— Но ты так и не забрала свой подарок, Сара, — едва слышно проговорил Джарет. — Ты отказалась освободить меня.

— Я не знала, Джарет, — Сара дернулась, когда их тела на мгновение соприкоснулись в танце.

— Разве ты слушала, что я говорил?

— Нет! Нет, это не справедливо. Ты никогда не пытался что-то объяснить! Только кричал и кидался кристаллами…

— Ты все равно не стала бы слушать! — прорычал Джарет.

— Я не знала! Я даже расспрашивала о тебе у Х-Хогла, — Сара осеклась, — но он так ничего и не ответил…

— Потому что он не существует в моем Королевстве, — ядовито парировал Джарет. — Мы пересеклись лишь единожды, а затем ты оказала мне огромную услугу, забыв его и остальных паршивцев — больше они не досаждали мне. Чего нельзя сказать о твоем даре… — Джарет помолчал. — Но ты говорила с ними обо мне? Почему, драгоценная?

Сара отпрянула, сердясь на саму себя, что чуть не таяла от разлившегося по телу жара.

— Потому что ты был красив, Джарет. Ты был неотразим, черт возьми, и отлично это знал!

— Неужели? — Сару передернуло от сочащихся яростью слов. — Теперь мы подходим к сути дела, моя Сара. Мне кажется, что ты неосознанно цепляешься за это заклинание, вот почему грезы не заставили тебя передумать…

— Нет! — Сара оттолкнула от себя мужчину. — Это не правда! И раз твоя сила столь велика, что мешало обратить время вспять и изменить прошлое?!

Дыхание сбилось, и каждый вздох давался с болью. Джарет замер посреди усеянной цветами поляны; в бледном свете луны, он казался вырезанной из мрамора статуей.

— Моя дорогая, — в его голосе искрилась магия. — Сила и власть, воля и магия — gewalt-целиком и полностью зависят от своего обладателя. У каждого дара свои особенности, но время… — глаза Джарета зловеще вспыхнули огнем. — Время течет непреклонно для всех. Все, что я могу — все, что может создание, обладающее силой, подобной моей — это перемещаться в нем, — Король Гоблинов начал медленный танец — вперед и назад и сквозь него. Замедлять ход времени или же ускорять — все это требует огромных усилий. Подобные маневры грозят невыразимыми опасностями как мне самому, так и целой реальности, — голос Короля зазвучал мелодично, пока он медленно кружился в танце. — И все же я пошел на этот риск. Пока не истек год и день, я послал тебе сны, один за другим. Я вернулся в прошлое и попытался предупредить себя самого… — он горько рассмеялся. — Но все оказалось тщетно. Я не мог ничего сделать, не разорвав при этом ткань мироздания…

Джарет умолк и остановился.

— Но я старался, любовь моя. Всеми силами. В моей власти сплетать сны, но менять реальность в жалком, прогнившем, мире смертных — это совсем другое… Разорвать путы собственного заклинания, пока противостоишь вихрю времени сложно даже для меня. А уж снять заклинание, наложенное другим… — он слегка наклонил голову на бок; у Сары побежали мурашки при виде выражения его лица. — Все, что мне оставалось — надеяться, что я смогу повлиять на твои действия, убедить освободить меня, посылая сны… — Джарет замолчал. — Я должен был знать, что побег невозможен.

Сара не могла пошевелиться, она словно окаменела, и могла лишь беспомощно наблюдать, как Джарет шагнул к ней и взял ее руки в свои.

— Но я не оставлял попыток, — его голос был тихим и спокойным, как у рассказчика, который подходит к концу истории. — Снова и снова возвращался в прошлое и посылал тебе грезы и мольбы… Я едва не разорвал ткань мироздания. Но ты устояла.

Устояла.

Сара вспомнила. Книги по медитации. Стакан теплого молока перед сном. Семинары в библиотеке по борьбе со стрессом. Упражнения по дыханию. И, наконец, снотворное. Все — лишь бы избавиться от кошмаров о пылающих гневом глазах, перьях, кристаллах, проклятий и слов…

Слова.

Сара нахмурилась. Тогда она что-то произнесла.

Но что?

Голос Джарета отвлек девушку от мыслей.

— Ты устояла, и само время восстало против моего вмешательства. Минул год и день, и моя судьба была решена. По прошествии положенного времени уже ничто не могло противостоять силе твоей магии, — тон его стал мягким и убаюкивающим. — Я остался один на один с яростью, вызванной истинной любовью. Поэтому я решил сплести тебе другой сон, когда ты стала старше и уже имела подобный опыт. Изредка я посылал его. Просто, чтобы напомнить. Чтобы… — губы мужчины медленно растянулись в улыбке, — выбить тебя из колеи.

Джарет склонил голову, ласкающее огладил большим пальцем костяшки и вновь улыбнулся.

— Ты помнишь тот сон, любовь моя?

Сара не хотела вспоминать. Она спрятала воспоминания в деревянный ларец, заперла его на ключ и скинула в глубокий колодец своей памяти, закрыв железной крышкой на замки.

Но сон пробился сквозь древесину, поднялся по жерлу колодца и, не смотря на замки, вырвался наружу и теперь мучил Сару нежеланными образами.

И Сара вспомнила.

Первый семестр в колледже. История старая как мир — девушка встречает симпатичного мальчика, девушка ходит с симпатичным мальчиком на свидания, девушка влюбляется, девушка все хорошенько обдумывает и принимает контрацептивы, девушка теряет девственность. Сара тогда надо всем серьезно поразмыслила и, спустя первые пару раз начала наслаждаться сексом, списав беспокойство на суровые лекции о здоровье в школе.

Но спала все так же плохо. Заметив это, соседка по комнате застенчиво подарила ей старенький ловец снов, оставшийся с тех времен, когда та была вожатой в лагере.

Ловец снов был хрупкий и простенький: перья были явно окрашены. Сара чувствовала себя полной идиоткой, но все же повесила ловец снов над кроватью, и на какое-то время кошмары ушли, пока однажды…

Она застонала, когда воспоминание распустились черным цветком, чьи тяжелые ядовитые лепестки отравили мысли ненавистями образами.

— Ах… — Джарет поднес ее ладони к губам и поцеловал. — Ты не забыла. Как трогательно.

Трогательно.

Сара закрыла глаза, едва сдерживая слезы. Тот сон был столь трогательным. Она шла по длинному коридору общежития, направляясь в комнату своего парня, только коридор все тянулся и тянулся, и когда, наконец, добралась до двери, ноги болели от ходьбы… Сара помедлила, прежде чем открыть дверь, да так и застала на пороге, услышав собственный голос: «о, да… Боже, да… прошу, не останавливайся…не останавливайся…». Неужели ее голос действительно так звучит?

Ich liebe dich, mich reizt deine schöne Gestalt…

Нахмурившись, Сара повернула дверную ручку и замерла на пороге, когда поняла, что лежала на кровати вместе со своим парнем, и они занималась любовью — нет, сексом. Она стонала и выгибалась под ним, чувствуя, как внутри нарастает горячий ком удовольствия, но то, как он ласкал ее, как двигался над ней, над ней и в ней ощущалось совсем иначе. Горел свет — хотя ее парню не нравилось заниматься сексом при свете. Он никогда прежде не кусал ее. И был от природы темноволосым, так почему с ней в кровати лежал блондин?

Люблю тебя, облик прельстил меня твой…

Сара была потрясена, осознав, что никто иной как Джарет целовал ее. Она почувствовала его смех на своем лице, когда он намотал ее волосы на кулак и толкнулся глубоко внутрь, заставляя ее кричать…

Сара проснулась, все еще крича, и кинулась в ванную, едва сдерживая тошноту.

Вернувшись, она увидела, что ловец снов изодран, а перья разбросаны по подушке.

Вскоре ее соседка по комнате подала заявление с просьбой переселить ее в другую комнату.

Сара застонала от нахлынувших воспоминаний. Услышав довольный смех Джарета, она распахнула глаза. Король Гоблинов поднес к губам ее ладонь и нежно поцеловал каждый пальчик, напоследок пробежавшись языком по костяшке. Саре стало дурно.

— Почему? За что ты так мучаешь меня? — слова прозвучали надломано, и Сара возненавидела себя за это. — Почему причиняешь столько боли?

Сквозь застилающие глаза слезы Сара взглянула на Джарета. Он неотрывно смотрел на ее, по-прежнему держа ее ладони возле губ.

— Почему ты просто не воспользуешься своей властью над ветром, снегом и… я не знаю, не обрушишь на меня дерево, если так сильно ненавидишь меня? Почему просто не дашь мне умереть?

Повисшую между ними тишину нарушали только ее рыдания.

Джарет медленно сжал ее ладони.

— Моя дорогая… — зашептал он. — Позволить тебе сбежать туда, где я буду не властен над тобой… — его голос дрогнул, но Джарет быстро нашелся — Переступить черту вечности в пределах моей досягаемости…

Его глаза прожигали Сару насквозь.

— Я никогда не позволю этому случиться.

Сара попыталась сосредоточиться. Он произнес нечто важное.

Но что?

— Почему? Почему, Джарет?

Он закрыл глаза и, наклонившись, коснулся ее лба своим.

— Я люблю тебя.

Чего же она не замечает? (Gewalt. Сила. Насилие — хотя это не совсем точно. Мощь. Власть).

…Власть…

Закусив губу и не желая смотреть на Джарета, Сара опустила голову и увидела их переплетенные пальцы. И свои босые ноги. Они были все в крови.

Мысли потерялись в тумане ужаса. Глубокая кровоточащая раны обнажила белую кость. Кровь была повсюду…

Сара судорожно оглядела цветочную поляну и заметила следы крови в лунном свете, казавшиеся черными.

— Джарет, — жалобно зашептала она — мои ноги…

Джарет слегка улыбнулся. Его глаза блестели в темноте.

— Что с ними?

— Ох, — Джарет взглянул вниз и вопросительно приподнял бровь. — Тебя это тревожит?

— Они все в крови и я их не чувствую, — Сару душили слезы.

— Шшш… — Джарет притянул девушку к себе и нежно поцеловал в щеку. — Останься со мной, Сара. Пойдем со мной…

— Что… — горло словно сдавили тиски, Сара не могла вымолвить ни слова, пока Джарет вел ее к реке. Король Гоблинов шагнул в воду, увлекая ее за собой.

— Теперь ты видишь?

Сара глянула вниз, и увидела, как потоки воды развевали подол золотого платья.

— Нет, — прошептала она. — Слишком темно.

В свете луны река казалась абсолютно черной.

— Потанцуй со мной Сара… Останься здесь со мной, — Джарет обхватил девушку за талию и закружил в танце, пока у Сары голова не пошла кругом. Так еще и каждый вдох отзывался острой болью в ребрах.

— Отпусти меня, Джарет...

Вода была уже по колено.

Джарет поцеловал ее, в ночной прохладе его прикосновения обжигали.

— Нет.

Вода подобралась к талии.

— Прошу, поверни время вспять, возьми меня с собой я все исправлю, я освобожу тебя…

Джарет осыпал ее лицо легкими поцелуями.

— Да… я возьму тебя с собой…

— Нет, — Сара попыталась вырваться, но намокшее и отяжелевшее платье сковывало движения. Поток подхватил золотые ленты и утянул во тьму. Вода подступила к груди, омыла руки Джарета, что ласкали тело Сары.

— Джарет… Прошу… я сделаю что угодно, только отпусти меня…

Щеку задела острая скула, горячее дыхание опалило мочку уха.

— Поцелуй меня.

Сара прильнула к Джарету, обвила руками его шею и отчаянно поцеловала. Джарет упал в объятия реки, увлекая Сару за собой. Сара закрыла глаза, когда толща воды с всплеском сомкнулась над ней.

Нет…

Их губы слились в страстном поцелуе. Удовольствие и ужас заставляли Сару выгибаться под жаркими прикосновениями Джарета, и она была уверена, что вода вокруг них кипела…

Сара почувствовала, как напряглось его тело, когда они вынырнули на поверхность. Вода уже поднялась по шею, несмотря на то, что Сара обвила торс Джарета ногами, в отчаянии прильнув к мужскому телу. Разорвав поцелуй, она взглянула на Джарета. Светлые волосы колыхались в темной воде, словно серебряные змеи.

— Останься со мной, Сара, — глаза Джарета лучились опалами на черном бархате ночи.

— Нет…

Джарет взял ее лицо в чашу своих ладоней.

— Останься здесь со мной.

Он закрыл ей рот поцелуем, и толкнул Сару под воду. Прижавшись к нему, она камнем падала на дно …

Она не могла дышать.

«Нет, — донесся из далека ее собственный крик. — Нет. Нет!»

* * *

Камни больно врезались в спину. Сара попыталась дышать, но не смогла — было слишком холодно, и Джарет все еще терзал ее губы.

Медленно, с большим усилием, она пошевелила рукой, которую омывал ручей, и коснулась лица Джарета.

Краем сознания Сары отметила, насколько бледными казались ее пальцы в мерцающем свете короны Короля; ногти посинели. Она попыталась согнуть пальцы, но не смогла.

Едва хватило сил оттолкнуть Джарета. Поджав губы, он отстранился и пристально вгляделся в ее глаза, пока Сара прерывисто дышала, дрожа всем телом.

— Я не могу… — с трудом выдавила она, — я не могу дышать.

Джарет взял ее за руку. Ее кожа, казалась совершенно бледной и прозрачной на фоне черной перчатки; накрученное на пальцы золотое ожерелье переливалось.

Джарет поймал ее взгляд.

— Скажи мое имя, Сара, — его голос шипением по ветру, отражаясь от камней.

Сара попробовала заговорить, но губы не шевелились. Было слишком холодно.

— Сара… — наклонившись к ней, зашептал Джарет. Она слышала его прерывистое дыхание, чувствовала, как его рука огладила изгиб талии и опустилась на колено, раздвигая ноги. — Скажи мое имя. Пойдем со мной, больше не будет боли, только пойдем со мной.

Сара медленно моргнула и, собрав последние силы, выдохнула:

— Ольховый Король.

— Нет… — Джарет покачал головой, с его волос посыпались льдинки. Он улыбнулся, блеснув острыми зубами, и поцеловал ее замерзшую руку. — Другое. Последнее.

Сара молчала, когда он наклонился и с наслаждением слизнул застывшую кровь с ее губ.

— Прислушайся, моя Сара, — Сарой овладей ужас, когда Джарет накрыл ее своим телом, прижав к мерзлой земле.

Джарет снова поцеловал Сару и прошептал ей в губы:

— Ты слышишь?

…jetzt faßt er mich an…

Глаза Короля пылали огнем. Девушка услышала доносившуюся издалека музыку. Мелодия звучала все ближе и ближе.

…меня он схватил…

Не в силах смотреть ему в глаза, Сара медленно отвернула голову. Все тело словно сковало льдом. Она ощущала только, как Джарет целовал ее щеку, шею…

Сара глядела во мрак, веки тяжелели. Правая рука сжимала смятый листок с переводом. И там…

Сара моргнула.

На ее ладони сидела маленькая птица с золотыми крыльями.

Она наклонила головку набок и защебетала.

И Сара услышала совсем другую мелодию, тихую и печальную. Та лилась откуда-то издалека.

Fremd bin ich eingezogen,

Fremd zieh' ich wieder aus.

Если бы мелодия могла обрести форму, то стала бы ниточкой пряжи.

Чужим пришел к тебе я,

И ухожу чужим⁽¹⁾.

В клюве птица держала ниточку яркой пряжи.

И когда пичуга забила крыльями Сара с легкостью закрыла глаза, не обращая на шепот Джарета, сбросила оковы смертного тела и полета вслед за птицей. Они летели на звук мелодии сквозь туманы и лесную чащу, ища концертный зал…

Летела сквозь время в место, где уже была, к песне, что слышала ранее.

---

1) Стихотворение Gute Nacht («Доброй ночи!») Вильгельма Мюллера, входит в цикл «Winterreise» («Зимний путь»). В переводе Ларисы Шульц.

Вернуться к тексту