Союзник поневоле (гет)

Дадли больше не заговаривал о магии. Он относился к Гарри по-прежнему, хотя тот не сомневался: кузен прекрасно помнил их разговор.

О своём наследстве Гарри Гермионе не рассказывал. Поначалу он хотел собрать больше информации самостоятельно, но затем понял, что не желает сообщать ей о родстве с влиятельнейшими людьми магической Британии. Ему вполне хватало искренней дружбы, и он не нуждался в восхищении тем, что досталось по случайности рождения.

Получив доступ к магической библиотеке и возможность посещать книжные лавки Косого переулка, Гермиона с присущей ей дотошностью быстро отыскала всё, что только было написано о Гарри Поттере.

Примерно через неделю после его дня рождения телефон в доме Дурслей разразился трелью. Взяв трубку, Гарри услышал взволнованный голос подруги:

— Гарри, ты вообще понимаешь, что знаменит?

Он вздохнул с досадой:

— Видел эти нелепые книжонки. Лучше бы их просто не стало.

— Я не о сказках говорю. О тебе пишут в серьёзных трудах по борьбе с тёмными искусствами! Даже в «Истории Хогвартса» и других исторических исследованиях.

— Всё это чушь, — отмахнулся Гарри. — Я просто мальчишка, потерявший родителей и проживший несколько трудных лет, пока судьба не смилостивилась. Ты же знаешь, мой дядя до сих пор от одного упоминания о любых «уродствах» приходит в бешенство.

— Знаю, — мягко ответила Гермиона. — Но тебе необходимо понимать, как тебя будут воспринимать другие, особенно когда придёт время переступить порог Хогвартса. Тебе нужно решить, как справляться с этой известностью.

— Недавно как раз размышлял об этом, — признался Гарри. — Мне удалось усовершенствовать заклинание невидимости. Теперь могу раствориться в воздухе так, что никто и не заметит моего исчезновения.

— Поразительно! Какой же ты талантливый! — восхищённо воскликнула она. — Научишь меня?

— Попробуем, когда в следующий раз встретимся.

— С нетерпением буду ждать! Слушай, Гарри, — продолжила она, — можно попробовать кое-что попроще. Я читала о чарах незаметности. Они не делают тебя невидимым, просто заставляют людей скользить взглядом мимо, хотя их глаза воспринимают тебя.

— Хм, это может быть полезным. Обязательно попробую.

К их следующей встрече Гарри уже освоил искусство становиться незаметным, даже не прибегая к невидимости. В награду Гермиона одарила его крепкими объятиями, от которых у мальчика потеплело в груди.

Преодолевая внутреннее сопротивление, он решился приоткрыть завесу над своим наследством, надеясь получить совет:

— В Гринготтсе выяснилось, что я унаследовал положение, дающее мне право на отдельные комнаты в Хогвартсе. Размышляю, стоит ли пользоваться этой привилегией, учитывая мою… известность в магическом мире.

Гермиона задумчиво прикусила губу:

— С одной стороны, личные покои помогут избежать непрошеного внимания сокурсников, но сам факт такой привилегии неизбежно вызовет любопытство. К тому же это не спасёт тебя на занятиях или в Большом зале во время трапез, — она нахмурилась, морща лоб. — Сейчас трудно дать однозначный совет. Вероятно, придётся действовать по обстоятельствам.

— Почему ты нахмурилась? — заметил Гарри.

— Я терпеть не могу импровизировать, — призналась она. — Люблю всё планировать заранее, но здесь, похоже, это не сработает.

— Может, составим несколько сценариев и будем выбирать подходящий, когда придёт время?

Лицо Гермионы просветлело, словно луч солнца прорвался сквозь тучи:

— Точно! Гарри, ты гений!

Она уже готова была приступить к планированию, но Гарри осторожно остановил её:

— Думаю, нам обоим нужно сначала собрать больше информации. Необходимо узнать всё возможное о Хогвартсе и нынешних преподавателях. Директор должен быть моим магическим опекуном, но он брал деньги из моего сейфа, которые, насколько мне известно, никогда не шли на мои нужды. И за все эти годы он ни разу не выказал интереса к моей судьбе, ни единожды не навестил после того, как меня оставили на пороге дома тёти. Мне необходимо узнать о нём больше. Возможно, и о других преподавателях тоже.

Между бровей Гермионы пролегла глубокая морщинка:

— Но директор… Разве не его долг заботиться о каждом ребёнке под его опекой? Разве это не входит в его прямые обязанности?

Гарри устало вздохнул:

— Гермиона, не каждый человек соответствует должности, которую занимает. Я регулярно слышу, как дядя брюзжит об этом, листая газету. Многие обладатели власти злоупотребляют ею, чаще всего из корыстных побуждений. Никого нельзя исключать из-под подозрений, понимаешь? Нужно относиться ко всем с должным уважением, но не с безоговорочным доверием.

Её хмурый взгляд стал ещё выразительнее:

— Я понимаю, что ты прав, но это так отличается от моих мыслей о том, как должен быть устроен мир. Трудно поверить, что человек, которому доверена власть, может ею злоупотреблять.

— И тем не менее, газеты полны таких историй, — мягко заметил Гарри.

Она глубоко вздохнула:

— Что ж, значит, нужно быть настороже со всеми. Грустно это всё.

Гарри решил сменить тему на более конструктивную:

— Знаешь, я недавно наткнулся на упоминания о ментальной магии. Если мы её освоим, будем чувствовать себя куда защищённее в Хогвартсе. Ты ведь понимаешь, что и там наверняка найдутся задиры и недоброжелатели.

— Ментальная магия? — в глазах Гермионы зажёгся огонёк любопытства.

— Существуют окклюменция и легилименция — они дополняют друг друга, как две стороны одной монеты. Первая защищает от второй, которая позволяет проникать в разум, читать воспоминания и мысли, даже манипулировать сознанием. Я намерен освоить защитные техники как можно скорее. Мы с тобой друзья, и я предлагаю учиться вместе, — он умолчал о том, что в большинстве книг рекомендовалось начинать обучение не раньше четырнадцати лет. В записной книжке, оставленной одним из его предков, утверждалось, что этому можно учить детей с шести лет, и что это бесценное преимущество перед соперниками.

Оставшееся время они посвятили изучению двух редких фолиантов по ментальной магии, которые Гарри удалось добыть.

Как и ожидалось, Гермиона немедленно бросилась на поиски дополнительной информации. Через несколько дней она посетила Косой переулок и позвонила Гарри, едва переступив порог своего дома:

— Я обыскала все три книжные лавки, где мы были, но не нашла ни единой книги по этой теме. В одном магазине пояснили, что подобную литературу можно отыскать только в Лютном переулке, но предостерегли, что появляться там, особенно юной девушке, верх неблагоразумия.

— Тогда нам повезло, что у меня уже есть эти книги. Постараюсь раздобыть ещё один экземпляр специально для тебя.

Вскоре начались школьные занятия, и детям пришлось временно отложить магическое образование. Гарри был также занят, помогая Дадли. Кузен всё ещё нуждался в нём, в основном для поддержания боевого духа, хотя справлялся он уже вполне прилично. Гарри размышлял о приближающемся дне рождения Гермионы, ломая голову над выбором подарка, и гадая, получит ли она заветное письмо из Хогвартса сразу после праздника или оно прибудет летом, примерно в то же время, что и его собственное.

Дадли определённо не был тем, с кем стоило советоваться по столь деликатному вопросу. Хоть он и был достаточно любезен с Гермионой при встречах, но по-настоящему её не знал. Был только один человек, к кому можно было обратиться:

— Тётя Петунья, не поможешь выбрать подарок на день рождения для Гермионы? — спросил Гарри, заставая тётю за приготовлением ужина.

Для него всё ещё было в новинку — советоваться с ней по личным вопросам. Петунья, казалось, тоже удивилась его просьбе, хотя старательно скрывала это за невозмутимым выражением лица.

— Она, похоже, очень книжная девочка, — задумчиво произнесла Петунья, помешивая соус. — Может, подарить книгу?

— Я уже открыл ей доступ ко всей моей библиотеке, — признался Гарри. — А она постоянно приобретает новые фолианты в Косом переулке. Книги ей, конечно, нравятся, но, может быть, стоит подарить что-то более… особенное?

Петунья задумалась, машинально отмеряя специи. Девочка так напоминала Лили в этом возрасте, только та, казалось, была более жизнерадостной и непосредственной. Что бы порадовало Лили?..

— Девочки любят украшения, — наконец произнесла она. — Ты мог бы подарить ей ожерелье, или изящный браслет, или даже колечко. Только избегай чего-то слишком вычурного, иначе ей будет неловко.

Глаза Гарри вспыхнули:

— Кажется, я видел нечто подходящее в моём сейфе! Как думаешь, это будет уместно?

Петунья нахмурилась, снимая кастрюлю с огня:

— Боюсь, я не смогу отвезти тебя туда до её дня рождения. У меня запланированы некоторые общественные мероприятия.

— Ничего страшного, тётя Петунья, — успокоил её Гарри. — Я нашёл способ добираться туда самостоятельно, используя их письмо, — объяснил он, торопливо направляясь в свою комнату.

Через мгновение она услышала приглушённый хлопок. Когда Петунья заглянула в комнату племянника, там уже никого не было. Она тихо вздохнула и аккуратно прикрыла дверь.

К ужину Гарри спустился как ни в чём не бывало, словно и не исчезал из дома.

— Нашёл то, что искал? — поинтересовалась она, расставляя тарелки.

— Да. Это набор, немного изящнее тех, что я видел в обычных магазинах, но самый скромный из имеющихся в сейфе, — ответил он, помогая раскладывать столовые приборы.

Петунья одобрительно кивнула:

— Только не забудь красиво упаковать. То, как подарок выглядит, не менее важно, чем его содержимое.

Гарри расцвёл в благодарной улыбке:

— Конечно!

* * *

Поскольку день рождения Гермионы выпадал на понедельник, празднование устроили в воскресенье. Были приглашены все Дурсли вместе с многочисленными родственниками именинницы. Гарри с грустью отметил, что у Гермионы не было друзей-одноклассников. Он лишь надеялся, что его подарок достаточно её порадует, чтобы хоть ненадолго забыть об этом одиночестве.

Несмотря на настойчивые приставания кузенов, Гермиона не стала сразу открывать подарки. Она лишь отнесла их все в свою комнату и аккуратно сложила на столе. По размеру и форме упаковок Гарри догадывался, что большинство — книги. Хотя его подарок тоже был замаскирован под книгу. Забрав украшения из сейфа, он долго искал подходящую шкатулку. В сейфе ничего не нашлось, но в соседнем магазине игрушек обнаружилась шкатулка, выглядевшая как книга и даже открывавшаяся как обычный том, пока не произнесёшь особый пароль. Гарри установил секретное слово «Дружба и Магия».

В конце концов, Гермионе всё же пришлось распаковывать подарки. Она спустила всё в гостиную, как бы «случайно» забыв принести подарок Гарри. Как и предполагалось, там были преимущественно книги. Её дядя преподнёс любовный роман для девочек-подростков. Гарри был уверен, что ей больше всего хотелось швырнуть томик дяде в лицо — настолько бесполезной казалась эта книга. Её тётя принесла пособие о женском взрослении. Гермиона густо покраснела и поспешно отложила его в сторону. Её старшая кузина оказалась ещё менее тактичной, подарив руководство по уходу за волосами вместе с бутылкой шампуня «для непослушных локонов». Гарри физически ощущал, как Гермиона борется, чтобы сдержать свою магию. Он был уверен, что не практикуй она методы контроля несколько месяцев, дело закончилось бы спонтанным магическим всплеском, возможно даже разрушительным.

От другой тёти и кузенов, а также от бабушки и дедушки она получила менее обидные литературные подарки. Однако её искренне тронул подарок от Дурслей — практическое руководство по подбору гардероба на разные случаи жизни, предназначенное для юных девушек.

— Я заметила, что ты всегда безупречно одета, и подумала, что такое руководство пригодится тебе в будущем, — пояснила Петунья с легкой полуулыбкой.

Гермиона поблагодарила её тёплым, искренним объятием.

Позже, когда её кузены разошлись, Гермиона тихонько позвала Гарри к себе в комнату:

— Это магический подарок, не так ли? — спросила она с плохо скрываемым волнением.

— Отчасти, — осторожно ответил он. Хотя Гарри уже начинал ощущать разницу между магическими и обычными предметами, его чувствительность только развивалась, и он не мог с уверенностью судить о природе украшений.

Гермиона слегка нахмурилась, увидев в руках Гарри ещё одну книгу, хотя на корешке не было названия. Обложка была украшена изысканной гравировкой с золотым тиснением, в центре которой изящно выведено единственное слово: «Гермиона».

Она осторожно открыла книгу. Страницы оказались девственно чистыми, как в неиспользованном дневнике.

— Что это? — спросила она, вопросительно взглянув на Гарри.

— Дружба и Магия, — тихо произнёс Гарри, касаясь корешка книги кончиками пальцев. — Теперь, пожалуйста, открой снова.

Гермиона с любопытством открыла книгу и замерла, словно громом поражённая. Там, на тёмном бархате, которым была выстлана неглубокая шкатулка, покоились ожерелье, пара изящных серёжек и кольцо, сияющие мягким внутренним светом.

— Гарри, это… это слишком щедро! — воскликнула она, не в силах отвести взгляд.

— Я хотел принести только кольцо, но решил, что жаль разбивать набор, — пожал плечами Гарри. — К тому же, это из моего сейфа, так что для меня это не потребовало никаких затрат.

Гермиона не могла насмотреться, зачарованно любуясь тонкой работой и драгоценными камнями.

— Не хочешь примерить? — мягко подтолкнул её Гарри.

— У меня никогда не было серёжек. Мне нужно проколоть уши, — заметила Гермиона, всё ещё завороженно разглядывая украшения.

— Может, для начала попробуешь кольцо? — предложил он с улыбкой.

Гермиона бережно взяла кольцо:

— Боюсь, оно слишком велико, — заметила она. — Может соскользнуть в самый неподходящий момент.

Она всё же решилась примерить его. К её изумлению, кольцо мягко сжалось, идеально подстроившись под размер пальца. Она была ещё более поражена, когда вокруг кольца вспыхнуло яркое сияние, превратившееся в светящийся обруч, который медленно поднялся от её ног, растворяясь, когда прошёл над головой.

— Что… что это было? — прошептала она, широко раскрыв глаза.

— Гоблин сказал, что это кольцо дружбы, которое дарят только очень дорогому человеку, — объяснил Гарри. — В нём заключены мощные защитные и целительные чары. Кажется, он также упоминал какие-то «руны», хотя у меня не было времени выяснить, что именно это значит. Тебе нравится?

Гермиона, не отрываясь, смотрела на свой палец. Кольцо было великолепным, с россыпью маленьких бриллиантов, обрамляющих рубин и изумруд в центре.

— Оно чудесное, просто восхитительное, но слишком дорогое, чтобы носить каждый день. У моей мамы, наверное, нет ничего настолько… драгоценного.

— Ты можешь сделать его невидимым, просто сосредоточившись на этом желании, как сама меня научила, — напомнил Гарри. — Думаю, ты также сможешь изменить его внешний вид, чтобы оно казалось простым, недорогим украшением.

Гермиона сосредоточилась. Кольцо исчезло, а затем появилось вновь, но уже как обычное неприметное колечко, какие носят многие девочки её возраста.

— Не хочешь примерить серёжки? — предложил Гарри, видя её восторг.

— У меня же не проколоты уши… — запротестовала она.

— Думаю, серьги позаботятся об этом сами, — мягко перебил её Гарри.

Он осторожно взял одну серьгу и поднёс к её уху. В момент прикосновения мочка уха словно изменилась, и серьга прочно закрепилась. Вторая серьга сделала то же самое.

— Как странно, — удивилась Гермиона, осторожно касаясь серёжек кончиками пальцев. — Я чувствую, как они проходят сквозь мочки ушей, но при этом кожа остаётся целой, без прокола. Как такое возможно?

Гарри лукаво усмехнулся:

— Магия!

С ожерельем, к счастью, не возникло никаких сложностей. Гермиона ощущала, как новые украшения наполняют её энергией, придают сил, но решила пока не обсуждать это удивительное свойство. Вместо этого она заключила Гарри в самые крепкие объятия, на какие только была способна, и поцеловала его дважды в каждую щёку. Оба мгновенно залились ярким румянцем.

— Может, снять их сейчас? — неуверенно спросила Гермиона, когда их лица вернулись к нормальному цвету.

— Думаю, ты можешь носить их постоянно, — ответил Гарри. — Наверное, ты можешь изменить их вид на что-нибудь менее броское или даже сделать совсем невидимыми, как кольцо.

Гермиона сосредоточилась. Её бриллиантовое платиновое ожерелье преобразилось в простую нить хрустальных бусин на тонкой золотой цепочке, а роскошные серьги из свисающих бриллиантов, изумрудов и рубинов превратились в скромные красные камешки, плотно прилегающие к мочкам ушей — такие обычно носят девочки после того, как проколют ушы.

— В таком виде я смогу носить их даже в школе, — сказала Гермиона, критически разглядывая своё отражение в зеркале.

— Но родителям и моей тёте, пожалуй, стоит показать их в настоящем виде, — заметил Гарри с улыбкой.

Когда они вернулись вниз, Дадли находился в кабинете с обоими отцами, увлечённо рассматривая какую-то коллекцию. Женщины расположились на кухне, обсуждая что-то за чашкой чая.

— Иди, покажи им, — подбодрил Гарри подругу, легонько подтолкнув её в сторону кухни. — А я пока отвлеку мужскую половину, — добавил он, направляясь в кабинет.