Да уж лучше я буду играть в Stellaris (джен)

В Империи появился новый тип самоцветов. Это было не столько поводом для восторгов, сколько сигналом, что стоит присмотреться. В зависимости от настроения Белой такое могло случаться раз в год, раз в столетие, или ещё реже. Важные самоцветы внимательно следили, что создаётся, и решали, стоит ли ждать чего‑то особенного, ведь вот‑вот должна была выйти линия Жемчугов, и ожидания от них были огромны. Данный типаж разделили на два варианта: «алмазный» — с повышенной живучестью и чрезвычайной ценностью, и стандартный — для всех прочих. Будь они органиками, верхушка в иерархии пускали бы слюнки при одном намёке на такую редкость. Престижа, чтобы заслужить персонального помощника, хватило бы, чтобы у любой иной расы начались конфликты.

Так или иначе, на фоне Жемчугов новый тип самоцветов выглядел не столько значительным, сколько новаторским. Он предназначался для развлечений! Область, о которой большинство самоцветов и не думало. Они знали о пении и танцах, но в основном про соло и дуэты. По задумке Шпинели должны были это изменить. Сам Зелёный Алмаз взял их под своё крыло — а для каждого самоцвета это многого стоило. Когда ТОТ САМЫЙ Алмаз сосредотачивал внимание на чём‑то одном, вся Империя затаивала дыхание. Каждая задача, за которую он брался, уже успела потрясти всё и вся. К этому моменту каждый думающий самоцвет украдкой следил за его работой, ожидая очередного переворота.

Не особенно задумываясь о собственной репутации, Зелёный хмуро разглядывал первый прототип музыкального инструмента. Этот проект уже оказывался сложнее всего, чем он занимался прежде, как бы ни хотелось обратного. Со стороны могло показаться, а чего тут трудного. На деле — всё.

Собирать инструменты по памяти оказалось сплошной пыткой. Даже простые вещи — вроде барабана или флейты — делать было куда труднее, чем он предполагал. Везде всплывали «мелочи», о которых он и не думал, пока не приступил к воссозданию. Разные материалы давали разные тембры; форма сильно влияла на звук, и так далее. Огромной проблемой было ещё и то, что у самоцветов почти не было самого понятия музыкального инструмента. Приходилось создавать с нуля. А его стихия это анализ и классификация. Конструирование же приходилось осваивать на ходу. Если бы не целая орда Камушков, изготавливавших для него всевозможные материалы, он бы попросту не справился.

К счастью, когда базовые концепты были готовы, нашлись новые помощники, способные потянуть остальное. Первая партия Шпинелей работала с тем же рвением, какое бывает у всех новорождённых типов. Пёстрая компания, вдохновлённая его смутными воспоминаниями о шутовских костюмам и которым Белая придала им самоцветную «огранку». Она наделила их идеальным слухом, великолепными голосами, точным чувством ритма и исключительным равновесием. Особым умом они не блистали — но на то и расчёт; это не недостаток, а особенность, которую следовало учитывать.

Можно подумать, что недостаток «интеллекта» помешал бы им в проекте развлечений. Вот уж не так. Ум для этого не был критическим. Древние люди без большой подготовки могли сочинять и исполнять удачные мелодии. Самоцветы тем более: Камушкам, как малым в их виде и едва разумным, достаточно придать немного направления — и они способны создавать из сырья почти что угодно. Шпинелям же требовалось сосредоточить свои природные способности на том, чтобы добывать приятный слуху звук. Идеальный слух и врождённое чувство ритма делали это для них удивительно простым.

Сначала шли барабаны и трубы. Простые вещи. Потом, флейты. За ними, скрипки, рояли, гитары. Дальше, экзотика. Всё это обкатывал и доводил до ума новый тип самоцветов, созданный, чтобы развлекать. Их маниакальная целеустремлённость не знала равных. Менее чем за год его маленькая труппа построила полный набор музыкальных инструментов буквально из ничего. При всех изъянах их вида у самоцветов были и сильные стороны — и это была одна из них.

Но это был лишь первый шаг. Зелёный хотел не просто «шум», а настоящие развлечения. Труппа у него была; теперь предстояло создать оркестр! А это означало — разработать нотную запись, стандартизировать ритм и темп и ещё множество деталей, которые вскрывались по мере организации. По правде говоря, это было уже не «вспомнить по человеческой памяти», а чистое изобретательство. Память говорила, что всё это возможно, но как именно — не знала, и приходилось придумывать с нуля.

В общем-то, это стало целой школой. Придумать музыкальную теорию с нуля и затем свести три сотни Шпинелей к исполнению одного оркестрового произведения — такое требовало титанических усилий. По сути, он одновременно создавал новый музыкальный язык и пытался заставить его звучать красиво. Делать это, имея столь скромный собственный опыт, было чрезвычайно трудно.

Первое произведение, понятно, вышло слабым. Сырость, нестройность, на грани жизнеспособности. Ни на какие награды оно не тянуло и запоминалось разве что шумом. Но это был лишь старт совершенно нового для самоцветов дела. Когда у самоцветов есть отправная точка и немного направления, вот тогда они блистают. Шпинелям почти не требовались указания, чтобы продолжать, ведь базис в них уже был заложен.

Зелёный Алмаз не ограничился несколькими оркестровыми пьесами. Следующий шаг был относительно прост: он выделил пару Перидотов из своего нового Двора, велел им сделать камеры и записал несколько демонстраций. Небольшие тесты показали, что самоцветная сеть может тянуть видеотрансляции на многих получателей — если аккуратно подойти к протоколам передачи данных. (Ещё один пункт в его растущем списке задач; к счастью, делегируемый.)

Вдохновившись, Зелёный сразу перешёл к следующей задумке. Пора было создавать фильмы — и показывать их всем! Он накидал идеи, пока у него кипело вдохновение: слэпстик со Шпинелями, нуар с Цирконом в тренчкоте и федоре, мюзикл и так далее. Самый настоящий набор развлечений на любой вкус!

Путь к этой цели оборвался на первом же шаге. Да какая там одна проблема — целая цепочка! С одиночными задачами Зелёный справлялся; но здесь их было чересчур много. Самоцветы плохо понимали, что такое актёрская игра: получалось у них деревянно и «неотзывчиво». Не было сценических площадок. Не было костюмов. Музыка всё ещё находилась в разработке. Даже сценарии требовали слишком много его личного времени. Всё это можно было преодолеть, если бы он сосредоточился только на этом — но у него не было столько часов. И делегировать не выходило: прочие самоцветы попросту не улавливали, чего он хочет.

Значит, пора ему сделать шаг назад и принудительно замедлиться. С музыкой дело шло, так что пусть на ней они и сосредоточатся. Это то, про что самоцветы хотя бы имели общее понимание: у них была опора на песню и танец. Музыка с танцем им уже встречалась в некоторых сферах. Простые записи таких выступлений можно было сразу распространять, как и отдельные треки. Это то, что прочие самоцветы могли понять и использовать немедленно.

В ход пошла психология самоцветов — и Зелёный всё лучше её распознавал и учитывал. Самоцветы любят порядок. Музыкальные соло давались очень легко. Одна Шпинель виртуозно играла на саксофоне: дай ей старт — и час музыки обеспечен, в восторге будет и она сама. Оркестры, тоже просто: заставить всех Шпинелей сыграть вместе оказалось относительно несложно. Не сложнее было и устроить номер, где половина делает акробатику, пока другая половина играет. Была даже будоражащая постановка, где все одновременно и играли, и выделывали трюки — и они сделали её, не посоветовавшись с ним!

Когда Зелёный убедился, что принцип понят, он переключился и ввёл новые стили. Классикой уже занимались — значит, дальше Джаз, главным образом ради той самой блестящей саксофонистки. Фортепианные соло со сложной техникой. Три самоцвета вместе, и вот немного рок‑н‑ролла. Симфонии, которые не вписывались ни в одну человеческую музыкальную традицию — они были чисто самоцветные. Всё это чтобы заставить Шпинелей выступать тысячью разных способов. Всё это чтобы они прочувствовали: музыка не ограничена одной формой.

И это сработало. Он видел, как Шпинели учатся, меняются, вырабатывают новые установки. И именно это заставило его снова сделать шаг назад и отстранённо оглянуть весь проект. Он был на грани того, чтобы опять поспешить. Слишком он был напорист, слишком нетерпелив. Самоцветы могут застревать в привычках, но им не чужды перемены, иначе они бы не добрались до звёзд. А он рисковал принудить их просто повиноваться, вместо того чтобы самим развивать музыку. Это противоречило его цели.

Поэтому он сделал для себя самое болезненное. Он нашёл несколько Жадеитов, готовых взяться за эту идею, перебросил их на новую задачу управления музыкой и развлечениями, оставил подробные записки — и полностью отстранился. Работа не была завершена, однако было лучше, чтобы её вели другие.

Это обернулось одним из лучших его решений, потому что очень скоро после этого разведчики Жёлтой обнаружили планету с признаками разумной жизни. Внимание Зелёного снова требовалось в другом месте, а времени на развлечения больше не оставалось.

* * *

Шпинели — тип самоцветов, созданный для развлечений. Несравненные музыканты, акробаты и порой комики. Добавляют культуру. (А ещё они неожиданно опасные бойцы.)