Джеймс Эванс и Школа Хогвартс (джен)

Удивительно, как я всё ещё просто обожаю убеждать себя во всякой разной херне. Ничего не мешало мне спокойно драить посуду на кухне не совсем легального бара дяди Уно. Да, это мыльная вода, на поверхности которой помимо пенки плавали ещё и пузырьки соскобленного с тарелок жира, да, вода по непонятной причине была такой горячей, что обжигала руки сквозь резиновые перчатки, но по крайней мере я всё ещё мог просто заниматься своей работой, особо не контактируя с людьми. Исключение, конечно, было, в виде косоглазого курчавого парнишки, что после уборки очередного столика, сбрасывал собранные тарелки, кружки и подносы в эту большую раковину. Брызги летели и на лицо, и на брюки, один раз даже попав прямо в глаз, который потом ещё долго чесался. Я ведь мог я просто потерпеть три-четыре часа, чтобы сделать свою работу, получить заслуженные шесть фунтов и уйти домой. Но не-е-ет, мне обязательно нужно было всё усложнить, просто потому что я подумал, что раз Кевин и Лука с Тревором находят в работе возможность пару минут просто посидеть и пообщаться, то это значит, что в зале им намного легче, чем мне на моечной зоне.

Вынудил же меня мой язык взять и ляпнуть, что я хочу поменяться и тоже "поразносить заказики, да пописать в блокнотике", вместо того, чтобы горбатиться и пыхтеть над этой грязной промышленной раковиной, в которой уже хотелось утопиться. Ну и я поменялся... теперь Тревор кис на кухне. Ну а я, лишь выйдя в зал, понял что зря я сюда полез.

Мест, отведённых для гостей в заведении было два: главный и приватный зал. Тревор сказал, что в приватном хоть клиенты хоть и более придирчивые, работать там куда приятнее. Но я так и не успел это ощутить, ведь отправили меня в самый очаг движухи. В главном зале музыка долбила так, что мне становилось плохо. В ушах и затылке вновь гудело и звенело, так что каждый раз входя на более-менее тихую территорию кухни, я думал, что оглох или в каждое ухо влил по стакану воды. Из-за орущих колонок я пропускал больше половины слов и фразы клиентов приходилось достраивать у себя в голове. И по ходу времени это становилось всё сложнее и сложнее, ведь с каждым выпитым стаканом дешёвого пива, от которого, как мне кажется, исходит вонь как от бензоколонки, беседы этих "взрослых леди и джентльменов" становились всё бессвязней. Они несли околесицу или повторяли одно и тоже слово заплетающимся языком, надеясь что хоть кто-то поймёт их бубнёж.

Все часы работы я был напряжён, мне так сжимало челюсть от нахождения в окружении пьяных туш. Ещё целых два часа до конца вечера, а у меня всё свербит ощущение, будто я на пределе, в надрыве, и вымотан так, будто я не людям еду подавал, а таскал тонны кирпичей несколько часов подряд. Уже мечтаю о моменте, когда всё закончится и на следующую смену я вернусь уже к своей грязной раковине, от воды в которой несёт как от нечистот. По сравнению с отрыжкой очередного пьяницы, это можно сравнить с ароматом духов. И перспектива утопиться кажется всё более привлекательной.

На мгновение шум тихнет, лишь для того чтобы одна какофония, которую здесь называют "музыка", сменилась другой. Уши всё ещё заложены, но даже так я слышу как вокруг гогочут басом гости, туда-сюда снуют и чокаются бокалы и с десяток кулаков стучат по столам, требуя продолжения экзекуции, которую эти черти называют "весельем". Весь вечер я и Лука, что был здесь со мной, наблюдали как меняются местные гости: глаза стекленеют, а лица будто натираются воском. И вот, перед нами уже не люди, а стая горланящих животных, разодетых в рубашки и с натянутыми на голову кожаными масками, что лишь с первого взгляда могут походить на человека.

Я снова ретируюсь на кухню, передавая заказ двум единственным поварам. Подперев спиной стену, я ненадолго замираю, делая глубоких вдох и пытаясь дать себе время для передышки. Наконец можно спокойно встать и подождать, пока Мистер Чак зажарит во фритюре новую порцию сырных палочек, только что извлечённых из морозилки. Лишь бы он делал это подольше, чтобы я с чистой совестью мог не возвращаться в этот проклятый зал ещё хотя бы пару минут.

— Что, щегол холёный — раздался насмешливый голос Тревора. Он отошёл от моечной зоны и сейчас пытался поудобнее завязать в хвост свою копну тонких косичек, что от пота размокли и выглядели как крысиные хвосты. Ассоциация с крысой весьма подходила его наглой длинноносой мордашке — инкриминировал мне безделье, а сам от моей работы вот-вот увалишься?

С моих губ невольно разноситься уже более явный и звучный вздох. Что ж, тут он прав, я действительно недооценил насколько же невыносимо порой работать с людьми, с их капризами и придирками. Всё это давит на мозги и вызывает усталость похлеще, чем часы монотонного ручного труда.

— ...Ага. Меняемся обратно?

— Ха, нет уж, увольте меня от таких почестей! — Тревор махнул рукой, прыснув от смешка и возвращаясь в моечную.

— Но-...

— УВОЛЬТЕ! — перебивает он меня, даже не дослушав. — Я давно так не кайфовал, батрача на Уно, и не готов портить этот вечер очередной рокировкой. Давай, кончай смену и вертаемся, нас скоро подменят.

Аргх. Я ощущаю, как от его слов у меня вновь начинает болеть голова и скрипеть зубы. Если ему легче чем мне даётся работа в зале, то почему бы ему просто не вернуться?! Очевидно, чтобы проучить меня. Ладно, ты победил! Я в очередной раз понял, что я категорически не прав. Я хоть и не умею молиться, но искренни умоляю всевышнего, чтобы это был последний раз, когда мой длинный язык и чертовски "умный ум" доставляют мне проблемы.

Я медленно подхожу к моечной зоне, заглядывая за стенку. Мне нужно задать лишь один вопрос и радоваться, если ответ я получу сразу и он будет однозначный и короткий.

— В следующий раз можно ты будешь в зале, а я тут? — Спрашиваю я, стараясь сделать голос громче, чтобы его можно было услышать сквозь общий шум.

— Как хочешь, Джей. — отвечает Тревор, пожимая плечами и даже не поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. — Я не против ещё раз поменяться.

— Увольте, я не хочу.

Мой ответ вызывает у Тревора очередной смешок и на этом он меня отпускает. Я возвращаюсь на кухню, чтобы забрать уже приготовленную порцию горячих сырных палочек и с тяжким сердцем вернуться в эту суматоху и безумие. Ещё час до полуночи и наконец-то мы уйдём, получив свои честно заработанные деньги.

Я лавирую между небольшими скоплениями людей, часть которых до сих пор имеет силы танцевать и горланить песни, а добрая половина уже едва не дрыхнет за столами. Держа несколько тарелок с закусками, я подхожу к компании относительно молодых людей. Они что-то громко обсуждали, но завидев меня тут же засвистели и зааплодировали, выхватывая порции прямо с подноса. Я уже думал об этом, но подумаю ещё раз: как же раздражают эти пьяные головы. Никогда не буду пить. Никакого пива, никакого виски. Ни-че-го!

Последний час тянется медленно, куда медленнее, чем все предыдущие. Сколько бы я не подходил к барной стойке, чтобы посмотреть сколько времени показывают маленькие настенные часы, их стрелки будто специально кто-то замедлил. Как же я хочу спать. Не представляю, как я на ватных ногах доеду до базы, но как только я там окажусь, я упаду на свою койку и просплю часов десять. Думаю, стоит предупредить Кевина, что я планирую пропустит завтрак. Хотя, скорее всего, он и сам после поздней смены будет дрыхнуть до обеда.

И вот, в заветные без пяти двенадцать я вижу, как в дверь бара входит парень. Я не помню его имени, да и это, честно, не важно. Единственный момент, когда мы пересекаемся, это когда он говорит, что я могу собираться и уходить. Наконец-то можно будет снять этот дурацкий фартук и слишком большую для меня рубашку, в которой ну невозможно нормально работать, но Уно почему-то хочет, чтобы его работники выглядели именно так — как клоуны.

Проходя к двери в подсобку, парень поприветствовал меня молчаливым кивком, на что получил тот же самый жест в ответ. Ах, как же хорошо, я уже ожидал, как я наконец-то смогу уйти из этого шума. Однако, видимо не зря я вспомнил Уно, потому что минут через десять он буквально вырос у меня над плечом. Рослый парень, уже почти мистер, на вид ненамного старше Рассела, с кучей тату на плечах и железными кольцами в ушах и губах. Он положил руку на моё плечо и почему-то по одному лишь этому жесту я понял, что что-то сейчас пойдёт не так. И чёрт, как же я так оказался прав!

— Хэй, Джей. Я задержу тебя на время, окей?

— ...Вообще-то моя работа скоро кончится. — я пытался быть вежливым, но почему-то именно в этот момент мой тон стал ядовитым. Моя бы воля, я бы и секунды дольше здесь не провёл!

— Да знаю я. Джерри опаздывает, а Анна предупреждала ещё с обеда, что задержаться не может. Мне нужно, чтобы кто-то поработал в приватном зале. Сможешь?

— Ну, я — я уже было собирался сказать нет, но дядь Уно решил что-то добавить, перебив меня.

— Хвост согласился остаться, так что будете вдвоём. За каждый дополнительный час плачу вдвое больше, окей?

А вот тут я уже задумался. Вдвое больше за час... дополнительные 12 фунтов к моим сегодняшним деньгам. Звучит не плохо. Главное, чтобы это было 12, а не 24, ибо больше дополнительного часа я явно не вывезу. Да и был один вопрос, на который мне ох как хотелось бы получить ответ.

— А если Джерри явится через пол часа, ты-...

— Заплачу как за час. — немного ворчливым тоном ответил Уно — а если через полтора, то как за два. Ну так что, договорились?

— Ну... ладно, давай. Но сразу скажу, до двух ночи я не доживу.

— Посмотрим.

На этом наш разговор закончился и Уно покинул меня, ретировавшись... ну, туда где он обычно проводил время. Парень, пришедший мне на замену, вскоре вышел и начал работу, а я направился в "приватный зал". Главные двери, ведущие туда ну очень плотно закрывались, благодаря чему здесь было даже тише, чем на кухне. Что ж, без этого отвратного шума работать будет куда легче.

Во втором зале играла лёгкая музыка, громкая именно настолько, чтобы можно было перебить гул, доносящийся из основного помещения. Здесь никто не танцевал, все сидели за столами, играли в карты и кости. Алкоголем и куревом здесь воняло не меньше, а посетители порой прикрикивали друг на друга и гоготали как чайки. У одного из столов я заметил Кевина. Он бодро общался с гостями и рассказывал им какие-то шутки, перемешивая и раздавая карты. Получив панибратский хлопок по плечу от какого-то мужика, он только сейчас начал записывать в блокноте их заказ. Да уж, братец здесь как рыба в воде. Безбашенная компания пьяных мужиков для безбашенного (даже в трезвом состоянии) подростка. Почему это даже на слух кажется сомнительным?

Внезапно со звучным свистом кто-то крикнул "эй" и я заметил как какой-то гость машет рукой, подзывая меня. Что ж, хоть здесь тише и приятнее находиться, работа моя никак не поменялась. Время приступить к своим обязанностям.

Заплетающиеся языки и эмоциональные головы были и в этом зале, но из-за общей, более тихой обстановки с ними говорить было легче. Закусок они почти не заказывали, столы были заняты играми, а вот подносить им новые и новые бутылки с пойлом приходилось постоянно. Иногда некоторые дядьки шептали мне, чтоб им я налил безалкогольного или сока, только "по-тихому". Не понимаю, что плохого в том, что они не хотят напиваться, но с другой стороны кто я такой, чтобы задавать вопросы? Сок так сок, не проблема.

Голова уже почти не болела, но вот спать с каждой минутой хотелось всё больше. Прошёл примерно час, а кроме меня и Кевина в зале не было ни одного официанта. Уно сидел за одним из столов с какой-то компанией и так же поглядывал на часы, то и дело встречаясь со мной взглядами и мотая головой, мол "ещё не время". Чёрт бы побрал этого Джерри. Я его знать не знаю, но он меня уже бесит. Как можно опаздывать на работу на целый час? Или с ним по дороге что-то случилось и он вообще не придёт? Аргх! Да к чёрту это всё, лишь бы все уже ушли и я буду счастлив! Ладно, Джеймс, попробуй думать про деньги. Двенадцать фунтов уже есть, скоро будет ещё двенадцать, ты опережаешь свой план на неделю, можно будет побольше скинуть на еду, один день не работать, а поехать к Изе, а можно будет отдать часть долга Джейку за запчасти. Всего-то чуть меньше поспишь, что с того?

Я работал уже на автомате. Мои руки уже даже не тряслись, когда мне вручали очередную бутылку с пойлом, которое стоило едва ли не дороже моей собственной жизни. Принеси-подай, да иди к чёрту, не мешай. Алгоритм простой, что даже дурак справился бы. Я не ожидал какого-либо подвоха. Как ожидалось, зря.

— Эй, парень, погодь-ка. — гаркнул какой-то дядька, сидевший за столом. Он схватил меня толстой рукой за талию, когда я уже собирался уходить, и подтянул обратно, от чего я ощутимо стукнулся боком о столешницу. — Ты вот со стороны нас рассуди, малой. Я этому ублюдку говорю ясно, что у меня тут один козырь и одна шестёрка! — Он продолжал меня приобнимать и тыкать пальцем в разложенные на столе карты, объясняя что-то заплетающимся бубнежом. — У нас уговор был на что? На то что он мне, я ему, если туза не будет, то я больше, а у меня шестёрка и-...

— Простите, я не разбираюсь. Давайте я вам хозяина позову и-...

Однако меня даже слушать не стали. Чёрт... Уно предупреждал, что некоторые клиенты захотят впутать меня в личный конфликт. Он говорил, чтобы я позвал его в таких ситуациях, но что делать, если у меня в руках поднос с бокалами, а эта горилла меня не отпускает?!

— Не, ты понимаешь, — продолжает горланить мужчина, прикладывая руку к груди, очевидно думая что так его слова будут ощущаться более искренними и проникновенными. — это ж не мне надо, сынок. Это.дело.чести! Мы тут вдвоём одни вон пошли ваа-банк с одним условием: либо я его... этого... ну трахну я его, либо он меня. И вот мои две карты против его. И вот ты сам как думаешь, он с какого перепугу деньги мои забрать должен?

— Ой да плюнь ты на него, пусть идёт. По глазам вижу, что ни черта не понимает. — говорит уже другой мужчина с того же столика. Но очевидно, и так горячую голову это лишь выбешивает.

— Ой ну да-ну да! Никто тут ничего не понимает, одни вы, конечно, умники! Плавали, знаем, идите-ка вы на хер, господа!

— Я прошу прощения — раздаётся уже другой, знакомый мне голос из-за моего плеча. Никогда бы не ожидал, что буду так искренни счастлив внезапному приходу Кевина! — мне нужно забрать у вас моего коллегу, его вызывает менеджер. Если что-то нужно, спрашивайте у меня, а не хватайтесь за маленьких мальчиков, сер!

И его слова, вопреки всем ожиданиям, действительно сработали. Я почувствовал, что рука наконец меня отпустила. Только вот облегчение было не долгим. В ту же секунду, как я успел отойти всего на два шага, мужчина встал из-за стола, роняя тяжёлый стул на пол с громким хлопком.

— Слыш, ты дурака за меня не держи, мелкий. — говорит гость всё тем же пьяным басом, но с ноткой невменяемой угрозы. Только не говорите, что он готовиться раздавать тумаки... хотя кажется, это очевидное продолжение всего случившегося цирка. — Пока ты у отца в яйцах болтался, я уже работал, так что я наверное лучше знаю, что мне и когда надо.

— Сер, я не сомневаюсь в вашем возрасте, так же как и в том, что вы сейчас пьяны. — начал тараторить Кевин своим искусственно приторным голоском, какой он использовал при общении с клиентами.

Мужчина сделал шаг вперёд, снова начиная заплетающимся языком бубнить угрозы, которые я едва ли мог понять. Рука Кевина взметнулась в сторону и он подтолкнул меня за свою спину. Я услышал как он шикнул тихое "кыш" и пару раз хлопнул меня по руке. Очевидно, пора уходить, и чем быстрее — тем лучше.

Я унёс поднос с бокалами на кухню, оставив его у моечной. Параллельно я не мог оторвать глаз от сцены, что разворачивалась в зале, наблюдая за ней через стеклянную вставку на двери. Даже сквозь музыку и шум кухни я смог едва-едва, но расслышать буйные оры этого гостя. Он всё время шагал вперёд, будто одним своим весом пытался удавить Кевина, пока сам братец то и дело отпрыгивал в стороны, подходил к другим посетителям за тем же столиком якобы в целях обслуживания, и что-то звонко и быстро щебетал.

Я чувствовал, как что-то тяжёлое поднимается из области живота и оседает где-то в груди, мешая сердцу биться. Или это и было моё сердце, просто ставшее раза в два больше, так что ему стало тесно в груди?

Я просто взял и сбежал... максимально подло, как трусливая предательская крыса. Я очень хотел выйти и помочь Кевину, но что я вообще могу? Я не знаю, как разбираться с подобными людьми, что прут на тебя как самосвал и упорно не хотят отставать. Так этот гость ещё и пьян, а значит буйный и почти глухой, до него нельзя достучаться. Выйдя сейчас, я никак не облегчу ситуацию. А если мне ещё и влетит во время возможной потасовки? Кевин, Тревор и Лука мало того что получат нагоняй от старших за то что не уберегли меня от угрозы, но и начнут трястись над моей безопасностью ещё сильнее, как это уже делают Джейк, Ричи и Диего.

Мелкий, бесполезный, трусливый кусок мусора!

Пока я продолжаю стоять и как осёл просто пялиться на происходящее за стеклом, Кевину уже приходится едва ли не кружить и бегать вокруг стола, ведь агрессивная свинья слишком явно пытается нагнать его и схватить. Один из мужчин вскоре тоже поднялся и своим телом перегородил путь толстяку, что начал спорить уже с ним.

Так, Джеймс... если за Кевина уже кто-то вступился, значит явной опасности нет. Прямо сейчас, выйди и просто... просто постой в стороне! В конце концов, ты всё ещё официант и обязан быть в зале и работать, просто не обязательно подходить близко к тому столу. Да и хорошо бы всё-таки слышать, на каком этапе находиться конфликт.

Положив ладонь на грудь, я делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание. В голове считаю от десяти до нуля, медленно выдыхаю через нос. Голова немного тяжёлая, но я спокоен и готов выходить. Толкаю дверь, напирая всей силой, чтобы перебороть тугой механизм петель, и оказываюсь в зале. Музыка почти не слышна, зато отчётливы крики двух мужчин, каждый из которых пытается что-то доказать другому, не затыкаясь и не слушая. На миг я встречаю взгляд Кевина, который машет мне рукой, в жесте, что даёт мне понять: "Иди-ка ты, Джей, к чёрту, старший братик разберётся".

Я пытаюсь просто проигнорировать весь этот шум и заняться работой. Следить взглядом, за каким столиком почти опустели бокалы и тарелки с закусками, чтобы подойти и вежливо спросить: "принести ли вам ещё порцию". В конце концов, к шуму я привык ещё работая в основном зале, так что здешняя потасовка проблем не вызовет, особенно с учётом того, что остальным гостям будто бы плевать на крики. Они заняты своими играми и взрослыми разговорами, смысл которых запрятан, очевидно, где-то на дне бутылки.

БАМ! — разноситься по залу внезапный грохот. Падение мебели, треск стекла и всплеск жидкости. Моментально я поворачиваю голову к источнику шума и вижу сваленный на бок стол, с которого полетели на пол бутылки и бокалы, разбившись и создав лужи, в которых теперь размокали игральные карты и фишки. Воздух во мгновение наполнился вонью алкоголя, такой сильной, что глаза заслезились как от резкого удара по носу. Двое мужчин, что до этого громко спорили, теперь вцепились друг другу в рубашки и колотили кулаками по плечам и спинам с глухим стуком. С мест подорвались ещё двое, что вроде как и хотели остановить их, но по факту они просто стали рядом и громко причитали о чём-то. Они даже не подходили слишком близко, дабы не попасть под горячую руку.

Я чувствую как в груди снова нарастает тяжесть, когда вижу, как Кевин подходит к дерущимся. Он хватает каждого за плечо и пытается разнять, но в следующее же мгновение получает по лицу локтем, тут же хватаясь за нос.

— Кевин, отойди! — раздаётся громкий голос из-за спины, что заставляет меня содрогнуться.

Поворачиваюсь и замечаю Тревора, что очевидно услышал с кухни весь этот грохот и вышел проверить. В его руках я на мгновение замечаю баллончик, похожий на аэрозольную краску. Братец в пару мгновений оказывается прямо возле дерущихся. Тревор настолько высокий и тощий, что мне кажется, эти пьяницы в один удар сломают его, но к моей радости этого не произошло. Он подходит к ним сбоку, хватает одного из мужиков за шею, а второго толкает ногой прямо по толстому пузу, расцепляя их. По залу прокатился треск, рубашка одного из гостей разорвалась по шву и теперь держалась на паре ниточек. Братец отпустил мужчину, которого ранее держал, однако он всё же успел получить с кулака по плечу. Мгновение затишья и раздался крик, будто кого-то режут на куски. Тревор прыснул из баллончика с чем-то прямо в лицо гостю и он, закрывая ладонями лицо, упал на колени и орал, как свинья. Следом за ним пшик аэрозоля достался и второму драчуну, что только-только успел поднять жирную задницу с пола и с криками уже двигался на Тревора. Мужчина остановился не сразу, а зажав глаза попытался рвануть вперёд, но схватил руками лишь воздух. Братец успел быстро отойти и так же моментально зашёл за барную стойку. Я видел как он рукавом закрывал глаза и шипел сквозь стиснутые зубы. Что бы он не прыснул из этого баллончика в лица гостей, оно частично попало и на него и причиняло сильную боль.

Кевин, всё ещё стоявший там и прикрывающий нос ладонью, по которой ручьём текли струйки крови, обратился к гостям, стоящим рядом, а возможно, судя по громкости, всему залу.

— Я прошу прощения, джентльмены, вам бы лучше отойти!

— Внимание всему залу! — раздался уже другой, более громкий голос, с нотками повиливающей злобы. Это был Уно. Почему-то он вышел только сейчас, хотя по-хорошему мог бы и пораньше. — Как хозяин заведения, я приношу извинения за то, что придётся временно закрыть зал! Но нам необходимо это сделать, чтобы вычистить и проветрить помещение! Всем, кто не успел закончить сегодня игру, с завтрашнего дня обещаю бесплатное бронирование столика и порцию выпивки и закусок за счёт заведения. Подойдите к бармену, чтобы она вас записала.

Не смотря на попытки Уно "сгладить углы", многие из гостей всё равно недовольно заворчали, поднимаясь со своих мест. Женщина за барной стойкой взяла планшетку с листами бумаги и ручку. Она стала около выхода из зала и записывала что-то, спрашивая у выходящих людей их имена и другие вопросы. Очень быстро помещение пустело, а я почему-то начал чувствовать как мои глаза немного печёт и в уголках собираются слёзы. Я стал часто моргать и тереть лицо, как это делал в том числе и Кевин и некоторые другие посетители, что ещё не успели покинуть зала.

Уно попросил меня, Кевина и Тревора пойти на кухню, сказав что "поговорит с нами позже", всем своим тоном давая понять, что разговор этот будет явно не из приятных.

Пока я стоял у стены и молча постукивал пяткой по полу, мои старшие братья умывали лица, склонившись над промышленной раковиной, наполовину полной посуды. Тревор едва ли не шипел и рычал, промывая глаза, и пытаясь их открыть, что с каждым разом ну никак не получалось. А вот у Кевина нескончаемым потоком хлестала кровь из носа. Рукава его рабочей рубашки были уже насквозь пропитаны ей, так что он не придумал ничего лучше, чем вовсе снять её и, оставшись в одной майке и фартуке, приложить к носу, дабы не пачкать всё вокруг.

Хоть никто уже не кричал, не угрожал, но мне всё равно было очень страшно. Накажут ли нас всех за произошедшее? Оштрафуют ли? Как вообще мы будем объяснять ребятам на базе, почему мы вернулись на два часа позже, так ещё и изувеченные?! Сейчас нас будет отчитывать Уно, а потом ещё и дома, вместо того чтобы спать, мы будем слушать гневные нотации старших, не так ли?

Ну во что сегодня за день такой, такой... дурацкий.

Толи минуты вновь тянулись со скоростью улитки, толи Уно действительно так долго пришлось разбираться с гостями, но пришёл он очень поздно. По лицу было видно, что он не просто зол, он зол и устал, а это уж куда более опасное сочетание, чем может показаться. Мы все стояли у моечной, повара ходили туда-сюда, периодически поглядывая на нас, а недавно пришедший опозданец Джерри смотрел на нас с раскрытыми от удивления глазами и спрашивая "вы что натворили". Однако Уно быстро его отвадил, дав указание взять со склада респиратор и начать уборку в опустевшем зале.

— Так... а теперь поговорим с вами — протянул Уно непривычно грубым для себя басом, от которого волосы становились дыбом. — Хоть кто-нибудь из вас двоих потрудиться объяснить, какого дьявола мой персонал нападает на гостей?

— Мы вовсе не нападали! — сразу начал оправдываться Кевин, гнусавя из-за зажатого тканью носа — Этот уёб- — Тревор прервал Кевина тычком под рёбра и он тут же сменил предложение — Этот урод не хотел отпускать Джеймса от столика! А чёрт его знает, что это обезьяна с ним сделает! Я что по-твоему должен был, просто уйти и-?

— Ты должен был в первую очередь позвать меня. — Шикнул Уно, вновь превращая свой голос в устрашающее рычание — Или в главном зале охранника, но уж точно не нарываться на драку с гостем. — Я сглотнул, опуская взгляд куда-то себе под ноги. Уно не унимался. — А ты, Тревор? Ты почему покинул своё рабочее место? Тебе кто-то разрешал? Какая именно из твоих извилин нашептала тебе использовать аэрозольную перцовку в подвальном, мать твою, помещении?! Да она неделю выветриваться будет!

Я мельком взглянул на Тревора, видя как он, всё ещё прикрывая рукой один глаз, стоит, насупившись и никак не отвечает на этот вопрос. Кажется, ему тоже понятно, что говорить что-либо бесполезно. Уно в итоге пострадал куда сильнее и потерял из-за нас ну очень много денег. Из-за меня в первую очередь. Дурак!

— Но дядь Уно, они сами-! — попытался что-то сказать Кевин, но Уно перебил его на полуслове.

— Компенсацию я вычту из вашей зарплаты. — прошипел он слова, тяжесть которых заставила меня согнуться ещё сильнее. Мало того что устали и пострадали, так ещё и ничего за это не получили. — Аманда всё посчитает, но я уже могу сказать, что это минимум шестьсот фунтов.

— СКОЛЬКО?! — почти в один голос воскликнули мы. Шестьсот фунтов! Да мы и за год столько не получили бы, работая на него! Если это ещё один долг, то копить на его уплату мы будем вечно!

— Сколько назову, столько и будете должны! Надо было изначально меня слушать и запоминать, что делать! Я для кого инструктаж в первый день устраивал? А теперь переодевайтесь и проваливайте, инвалиды! Рассела я проинформирую.

— Мы сами... — всё же шикнул на последок Тревор, прострелив взглядом удаляющуюся спину Уно.

Мы переглянулись. Я чувствовал себя идиотом и истуканом, который не знал куда ему идти и что делать. Благо Кевин первый сообразил и, хлопнув меня по плечу, позвал в раздевалку. Мы переоделись в нашу обычную обувь и куртки, сложив рабочую форму в шкафчики. Разве что Кевин оставил у себя рубашку, продолжая использовать его как платок для крови. Она не переставала идти из его носа! Я не думал, что его загорелое лицо вообще может быть таким бледным. Хоть бы всё было хорошо и это прошло до того, как мы вернёмся на базу.

Мы трое выбрались из подсобки и, продираясь сквозь толпу гостей, добрались до выхода. Возле отрытого гаража нас уже ждал Лука. Вид у него был нервный и стало понятно, что ждал он нас уже давно.

— Ну наконец-то! — Воскликнул он, видя как наша компания плетётся по ступенькам вверх. — Вы могли ещё дольше проторчать там, а то я как-то мало-... ждал. — его голос дрогнул и прервался в момент, когда мы вышли на свет, становясь под фонарный столб. — Что у вас там произошло?

— Уууу, готовься, братишка, история вышла шикарная.

И мы кратко рассказали ему о случившемся в баре. На его лице всё это время играла улыбка, скрывающая боль и так и висевший в воздухе нецензурный вопрос. В итоге Лука хлопнул себя ладонью по лбу и, похихикивая, помотал головой.

— Два часа меня не было... два часа и вы уже в долгах как в шелках. Я дурею, честное слово. — причитал он, забирая у нас ключи и отцепляя велосипеды, стоявшие в гараже. Он выкатил свой и мой, а остальные оставил прикованными к стойке — Ладно, поехали. Хвост, прокатишься с Джеем, а ты, пидрила, полезай ко мне.

— Ага, бегу аж спотыкаюсь. — прыснул Тревор. Он попытался отомкнуть свой байк, но его глаза всё ещё слезились и, когда он всё же не смог попасть ключом в замочную скважину, он сдался. Неохотно он сел на багажник Луки, который все ещё держал выражение, так похожее на крысиную ухмылку своего близнеца. Только вот его ухмылка была скорее нервной.

Я запрыгнул на байк и подождал, пока Кевин устроиться позади. Спиной я чувствовал, как он уткнулся в меня лбом, всё ещё держа рубаху у лица. Нужно будет ехать помедленней, а то от холодного ветра и так тяжело дышать.

Мы покинули район буквально через пару минут и теперь мчались по дороге к дому. Осень близилась и становилось прохладно. Воздух зябкий и влажный, что аж нос и щёки начинает покалывать, а пальцы моментально замерзают без возможности спрятать руки в карманы. Уже когда мы подъезжали к базе, я заметил что во дворе горит огонь. Мангалы ещё зажжены и, возможно, все ждут именно нас.

В дыру в заборе я вхожу последним, затаскивая велосипеды. Наконец-то я могу немного согреть окоченевшие пальцы, спрятав их в ладони и обдав тёплым дыханием. Глянув на террасу, вижу как навстречу братьям идёт Итан, выглядя явно встревоженным. Он берёт Кевина за плечи и опускается на корточки, заглядывая в его лицо и спрашивая, что случилось.

Абигейл, Волче, Денис и Кэп, что так же сидели на скамейках вокруг мангала, подорвались с мест и подошли к ним. Я слышал как Лука что-то им говорит и объясняет, но сам решил не участвовать в этом. Мне слишком стыдно. Всё это случилось из-за меня, а если старшие ещё и будут волноваться за мою шкуру, я со стыда провалюсь под землю. Я прохожу мимо, закатывая велики под навес и просто останавливаюсь у оконного проёма, наблюдая как Аби и Итан ведут Кевина и Тревора на базу. Лука, громко вздыхая, плюхается на скамью рядом с Волче и массирует вески, всем видом показывая, как же у него болит голова.

— Шестьсот фунтов долга... я этого идиота на один вечер из виду упустил, а он уже заработал нам геморой на весь следующий год. — ворчал братец, оттягивая себя же за волосы. Мне казалось, ещё немного и он начал бы царапать лицо, если бы Рассел не всучил ему в руки тарелку с ужином.

— Я поговорю с Уно и остальными, мы найдём выход. — только и произнёс Кэп, явно лишь для того, чтобы немного подбодрить падшего духом младшего брата.

— Я ж Эдмунду ещё за запчасти не выплатил... вашу ж мать.

Пока Лука продолжал сокрушённо рыдать над порцией рагу, Рассел взял ещё тарелку и налил в неё пару половников похлёбки из почти опустевшей кастрюли. Я заметил, что он направляется ко входу и немного отошёл от окна, прячась за стенкой.

Хоть бы меня не расспрашивали. У меня болит голова, я не хочу разговаривать. Я просто хочу получить разрешение пойти спать и всё. Я знаю, что виноват, пожалуйста, не говори мне это снова.

— Джей — раздался голос Капитана над моей головой. Я почувствовал на плече руку и тонкие длинные пальцы, что удерживали на месте словно лапки паука. Рассел стоял рядом и говорил привычным спокойным тоном, словно ничего важного не произошло. — Поешь, пожалуйста.

Он всунул мне тарелку с ещё тёплым рагу. Нос обдало паром с запахом мяса и картошки, а пальцы грелись о стенки тарелки, но в горло и кусок не лез. Не знаю как вообще я смогу что-то съесть.

—... Прости. Я опять запаниковал и не знал что делать. — тут же протараторил я себе под нос. Лучше извиниться сразу и, возможно, это немного смягчит дальнейший диалог.

— Ты видел всё со стороны, да? Расскажешь как всё было, а то из отчаянных завываний Луки я мало что понял.

— М... хорошо.

Ну я и начал рассказывать. Рассказал о том, как я поменялся местами с Тревором и работал в зале, как Уно попросил меня задержаться. Не смог договориться с пьяным гостем и спрятался за спину Кевина, а пара мужиков едва не разнесли заведение, но вместо них с наведением хаоса прекрасно справился Тревор. Так нам ещё и ничего не заплатили. Я хотел внести в общий бюджет в два раза больше, чем запланировал, но в итоге не принёс ничего, даже того минимума, на который был расчёт. Братец смотрел на меня молча, слушал и иногда кивал, но сам ничего не говорил. Лишь когда я закончил, он сел передо мной на корточки, так что его глаза оказались почти на одном уровне с моими.

— Прости меня, братишка, это я не подумал. — от его слов я так удивился, что мои глаза округлились.

— Что? Но... тебя ведь там не было.

— В этом-то и проблема — проговорил Рассел, вновь поднимаясь, но продолжая держать меня за плечи и смотреть в глаза. — я решил не посылать с вами ни Волче, ни Питера, чтобы они побыли вашей охраной. Хотя я прекрасно знал, в какое злачное место вы направляетесь. Я думал, что близнецы уже достаточно зрелые и справятся и с работой и с вами двумя. Представь, как я испугался, когда приехал и узнал, что вы через два часа ещё не вернулись. Я по будке дозвонился Уно и он уверял, что с вами всё в порядке, но теперь я вижу, что должен был поехать и убедиться в этом сам. У меня и в мыслях не было ругать кого-либо и тем более тебя, я просто хотел, чтобы вы вернулись живыми и целыми. Ты не представляешь, каким виноватым я себя себя чувствую, видя что Кевин и Тревор пострадали, а ты обвиняешь в этом почему-то себя, хотя по-хорошему тебе стоит накричать на меня.

Абсолютно всё это Кэп произносит ровно и монотонно, от чего меня будто обдает неприятным холодом. В смысле "я должен кричать на него"? Да я благодарен только за то, что никто не орал на меня! Вся эта ситуация настолько глупая, а то что виной ей является ещё и человек, который и близко там не находился, делает её ещё глупее!

— ...Не ты напился и начал драку — говорю я, едва вытаскивая слова откуда-то из глубины. Там, где они ещё остались, ведь основной лимит я исчерпал ещё вечером — значит и не ты виноват. Я не буду на тебя кричать.

Хоть я и опустил взгляд, я клянусь, что почувствовал, как Рассел с тихим хмыком улыбается. Его голос уже более бодрый, такой, к которому я привык.

— И не ты тоже. Получается, и тебя не в чем обвинять, так?

— Ну... нет, но я-

— А если без но? — спрашивает он, прерывая меня на полуслове. Точно, совсем забыл. Ему нужно давать однозначные ответы без всех этих сомнительных переменных.

— Я не виноват.

— Потому что... — подначивал меня Рассел, всё ещё не оставляя. Я понимал, чего он хочет, но мне было всё более неловко говорить это.

— Потому что в драке виновен зачинщик.

— И ты зачинщиком не был?

— ...Не был.

Лишь после этого слова я почувствовал, как руки Рассела отпускают меня и я наконец могу вздохнул полной грудью. Не только потому что теперь я могу расправить плечи, но и потому что понимаю, что... это вроде как и не моя вина. Да, долг шестьсот фунтов — звучит как кошмар, но с другой стороны это можно ведь назвать платой за правосудье? Надеюсь в следующий раз и этот мужик и все, кто видел что с ним стало больше не будут хватать официантов и драться с теми, кто младше.

— Спасибо, Кэп.

— Не знаю за что, но пожалуйста. — говорит он с усмешкой. Не понимаю почему, но мои уголки губ тоже стремятся метнуться вверх от его тона. — Давай заканчивай ужинать и иди спать. Завтра вместо работы поедешь к Изе, отдохнёшь, ферштейн?

— Да, ферн-фернштейн.

С ещё одним тихим смешком Рассел трепет меня по волосам и наконец заканчивает разговор. Вроде и утомительно, но после становиться так легко.

Рагу почти остыло, но всё ещё кажется очень вкусным и я съедаю всё, а насытившись, сам иду полоскать тарелку под ковшом с водой из бочки. Вернув посуду на уличный столик, где все тарелки и лежали, я спускаюсь в наш подвал. Подходя к моей ячейке, вижу как Кевин лежит на нижней койке, а Итан капает ему в нос какие-то капли. Кровь у него уже не идёт, но лицо по-прежнему бледное.

— Всё хорошо? — спрашиваю я чуть погодя, пока Итан не закупоривает пузырёк с каплями и не прячет его в сумку с медикаментами.

— Сломал хрящик носа — проговаривает старший, мягко кладя руку на лоб Кевину и перебирая пальцами его волосы. Кажется, братец настолько устал, что уже спит. — Завтра с утра повезём его к Мадам Марпл, она поможет. Я послежу за ним. Можешь сегодня поспать наверху, малыш?

Я сглатываю собравшийся в горле комок и едва киваю. Чувства стыда вновь вернулось.

— Хорошо. Скажи а... хрящ ломать очень опасно?

— Конечно, как и что угодно в теле. Лучше оставаться целым... Ты-то как себя чувствуешь? Лука сказал, что ты не пострадал.

— Я? А, да, я в порядке, меня даже не задело! Кевин меня защитил.

— Вот как... хорошо. Он очень храбрый мальчик.

Больше Итан ничего не говорил. Я по его глазам видел, что он и без меня очень утомлён. Нужно дать ему отдых и не капать на мозги. Как можно скорее я снимаю с себя куртку и сапоги, переодеваюсь в пижаму и лезу на верхнюю койку, которая вообще принадлежит Кевину, но будет очень жестоко будить его и заставлять лезть сюда. Как он вообще справляется с тем, чтобы каждый день запрыгивать наверх по этим дурацким маленьким ступенькам, что даже не лестничные, а так, привинченные к стене кубики из досок?

Чудом сумев не упасть, я залезаю на кровать. Низкий потолок так и давит на нервы, не позволяя приподняться. Я по началу не хочу трогать одеяла братца, ведь он может и разозлиться, что я тут потею на его кровати. Но всё же небольшая дровяная печь не может согреть весь наш подвал и, когда ноги начинают подмерзать, я всё же заворачиваюсь в плед и прячусь под одеяло. Становиться ещё холоднее, но я знаю что это временно и нужно просто подождать, когда моё тело согреет постельное бельё. Я слышу, как кто-то подходит к печи и подкидывает дров, чтобы стало ещё теплее.

Что ж, Джеймс... день прошёл так себе, но ты жив. Надеюсь, что и с Тревором и с Кевином всё в итоге тоже будет в порядке. А теперь перестань думать и постарайся уснуть.