Осень на двоих. Наследие Говорящих (джен)

Вокруг было очень темно, в воздухе витал еле ощутимый запах каких-то трав, а на стене трепетал слабый магический огонек, который, впрочем, не давал никакого освещения. Гарри пошевелился и понял, что лежит на чем-то мягком. Высвободив руку из-под одеяла, а это, скорее всего, было одеялом, мальчик провел ладонью по лицу, прогоняя остатки сна и пытаясь вспомнить, где он находится. Тишина давила на слух, словно он оказался под землёй. Гарри замер. Ну конечно! Подземелья! Он вспомнил, как Снейп привел его в свой кабинет и велел подождать там, пока… Поттер нахмурился, вглядываясь в темноту, его воспоминания обрывались на том моменте, когда он присел на диван. Лицо мальчика вспыхнуло от стыда. Он что, уснул? В кабинете Снейпа? Но сейчас-то он где?

Чрезвычайно осторожно Гарри сел в кровати, и тут же поежился от холода, когда теплое одеяло скользнуло вниз. После быстрой проверки Поттер убедился, что он явно не собственной кровати и до сих пор одет в школьную мантию, значит, скорее всего, Снейп перенёс его куда-то, пока он спал. Слизеринец чуть не застонал от досады. Стыд-то какой! Воспоминания постепенно обретали четкость, и Гарри вспомнил все, что случилось в больничном крыле. Снова и снова перед глазами возникало лицо мадам Помфри и почему-то на душе становилось тоскливо и гадко.

Гарри было плевать, что думают о нём ученики (по крайней мере те, которых он не знает), но мадам Помфри... отчего-то её подозрения сильно ранили его. Мальчику нравилось верить, что в его жизни есть такая вот строгая тётушка, которая всегда так ревностно относится к его здоровью, отчитывает и ругает его, когда он попадает в передряги, волнуется за него, как если бы он был членом семьи. Как глупо с его стороны было забыть, что медсестрой двигало чувство долга, а не симпатия. Она ведь просто выполняла свои обязанности, поэтому совершенно не стоило забывать, что на самом деле он просто сирота.

Отогнав мрачные мысли, Гарри встал и наощупь направился вперед, гадая в какой стороне находится дверь. С минуту мальчик блуждал в потемках, пока обо что-то не споткнулся, больно стукнувшись коленкой. Чертыхнувшись, Поттер все-таки вспомнил, что он волшебник и засунул руку в карман в поисках своей волшебной палочки. К счастью, она оказалась на месте, и уже пару мгновений спустя комнату залил мягкий свет вспыхнувшего волшебного огонька. Гарри огляделся, рассматривая скудную обстановку своей спальни, после чего поспешил к двери, на ходу придумывая как бы получше извиниться перед своим деканом.

Снейп сидел за столом, что-то писал и на появление мальчика никак не отреагировал. Некоторое время в кабинете было слышно только как скрипит перо и потрескивают поленья в растопленном камине, но вот декан Слизерина поднял голову и пристально взглянул на своего студента, который так и стоял на пороге комнаты.

— И долго вы намереваетесь тут топтаться, Поттер? — недовольно поинтересовался зельевар. — Сядьте, — он указал кончиком пера, которое продолжал держать в руке, на стул напротив своего рабочего стола. Гарри послушно подошёл ближе и присел на самый краешек, виновато глянув на своего декана.

— Сэр, я прошу прощения, я совершенно не собирался тут засыпать, — забормотал слизеринец, Северус закатил глаза.

— Поттер, — раздраженно перебил он, — не будьте идиотом, я сам велел вам отдыхать. Итак, — зельевар отложил перо и вопросительно взглянул на своего студента, — как вы себя чувствуете?

— О, прекрасно, сэр, спасибо! — заверил его Гарри. — Со мной уже все хорошо.

— Хм… — декан Слизерина направил на Поттера свою волшебную палочку и, взмахнув ей, прошептал заклинание. Мальчик только и успел, что удивленно моргнуть, когда его на мгновение охватило синеватое свечение, после чего Северус так же невозмутимо убрал палочку и снова сложил руки на столе. — Да, определенно, вам уже лучше, — согласился он.

— Тогда... м-м-м... я могу идти? — с надеждой уточнил Гарри.

— Нет, — тут же отозвался Снейп, — я с вами ещё не закончил.

— Но…

— Поттер, — зельевар подался вперед, — что с вами происходит?

— В смысле?

— Во имя Мерлина! — рявкнул Северус, Гарри подскочил на месте от неожиданности. — Не паясничайте, Поттер! Что происходит с вашей магией?

— Ах, это… — вяло пробормотал мальчик, опустив голову и гадая про себя, стоит ли рассказывать профессору о своих стихийных выбросах. И что будет, если он не расскажет? Может быть, Снейп сможет помочь? Может быть, это как-то можно исправить?

«А если нельзя? — Гарри нахмурился. — Вдруг это опасно?»

Его же могут даже из школы выгнать. Хотя куда они тогда его денут? Не отправят же к Дурслям с такой нестабильной магией. Мальчик сделал глубокий вдох.

— Это был стихийный выброс, — тихо признался он. Снейп, который уже начал терять терпение вопросительно изогнул бровь.

— На уроке трансфигурации, полагаю, — он скорее утверждал, чем спрашивал. Поттер кивнул. — Что ж, это многое объясняет, хотя я и не понимаю, почему вы сразу не сказали об этом мадам Помфри.

— А надо было? — уточнил Поттер, Северусу захотелось отвесить паршивцу подзатыльник.

— А вас самого не обеспокоил такой выброс? — язвительно поинтересовался Северус. — Или они у вас достаточно часто случаются, чтобы тревожиться об этом? — по тому, как застыл мальчишка, Снейп понял, что случайно попал в точку. — Вот даже как, — медленно проговорил он, прожигая своего студента убийственным взглядом, — значит это уже не первый раз?

— Хм…ну…

— В порядке любопытства, — перебил его Северус, — сколько всего было таких выбросов?

— Три, — промямлил Поттер, — ну или может быть четыре…

«А может быть и пять…» — добавил он про себя.

— И как часто?

— Ну… — он задумался, — один в прошлом году, один летом, один в октябре и один сегодня.

— Как интересно, — теперь голос декана просто сочился ядом. — А теперь поправьте меня, если я ошибаюсь, вот уже несколько месяцев у вас случаются спонтанные и необъяснимые магические выбросы, которые сопровождаются огромным расходом энергии и жизненных сил. И вместо того, чтобы сообщить об этом мне или хотя бы школьной медсестре, вы отмалчиваетесь, словно это к вам и не относиться!

Гарри упрямо поджал губы и отвернулся. И что ему на это сказать? Он не привык просить кого-либо о чем-либо и уж тем более он не привык жаловаться. Ведь доверить своё здоровье другому человеку это то же самое, что доверить ему свою жизнь, а это было слишком опасно, слишком… страшно. Разве может он быть уверен в том, что его не оттолкнут, если он покажет свою слабость? У Дурслей он очень быстро уяснил, что ему стоит полагаться только на себя, а чем волшебники отличаются от магглов? Сироты не нужны ни тем, ни другим. Мадам Помфри вполне наглядно продемонстрировала ему, какое это глупое дело — доверять людям, ведь они могут отвернуться от тебя в любое мгновение. Снейп интерпретировал выражение лица мальчика по-своему и вздохнул.

— Поттер, умалчивая о своих проблемах, вы никому не делаете лучше, — для разнообразия спокойно заметил он, — даже наоборот. Если вы полагаете, что создадите лишние проблемы, сообщая о своих тревогах, то смею вас заверить, что от вас гораздо больше головной боли как раз когда вы молчите.

— Я сам решу все свои проблемы, — настойчиво сказал слизеринец, Северус фыркнул.

— Поттер, вы постоянно твердите что-то подобное, а решают все ваши проблемы другие, — он смерил мальчишку насмешливым взглядом, когда тот возмущенно открыл рот. — Будете спорить, Поттер? — шелковым голосом поинтересовался зельевар. — Возможно стоит напомнить вам, как вы самостоятельно решали проблему со своим отравлением в прошлом году?

На щеках второкурсника вспыхнул румянец, и он снова отвернулся.

— Поттер, — Северус подался вперед, пристально глядя на своего студента, — я совершенно не представляю, что ещё вы там вбили в свою безмозглую голову, но вокруг вас есть люди, которым вы не безразличны и, скрывая от них свои беды, вы делаете им только хуже, — Снейп помолчал. — И это уже не говоря о преподавателях, которые несут за вас ответственность.

— Ответственность? — бездумно переспросил мальчик.

— А вы полагали, что устраиваясь работать в Хогвартс, мы не осознавали, что берем под временную опеку толпу недоу… несовершеннолетних студентов, которых нужно не только учить, но и защищать по мере сил?

— И вы?

— Что я? — недовольно уточнил зельевар.

— Вы тоже беспокоитесь за нас?

Северус заскрежетал зубами, какого дьявола мелкий паршивец задает такие идиотские вопросы?

— Поттер, — процедил он, — я НЕ беспокоюсь о вас, я несу за вас ответственность, это разные вещи.

«А ещё я прекрасно понимаю, в каком экстазе будет Министерство во главе с советом попечителей, если находящаяся под моей опекой шрамоголовая знаменитость внезапно трагически скончается, — язвительно подумал декан Слизерина, — хорошо, если они меня сразу не четвертуют».

Поттер побарабанил пальцами по столу.

— То есть, если мне будет плохо, я могу обратиться к вам? — уточнил он.

— Да.

— И вы мне поможете?

— Безусловно, — Северус спохватился, — но я, конечно, надеюсь, что вы не уподобитесь Драко Малфою и не станете прибегать ко мне из-за каждой царапины.

— Это вряд ли, сэр, — заверил его мальчик, на душе у него стало спокойно.

Снейп прав, неважно, что движет людьми, но если они готовы предложить помощь, то почему бы не воспользоваться этим? В конце концов, он же слизеринец! Слизеринцы всегда используют окружающих в своих интересах и для этого совершенно не обязательно доверять им или любить их. Ведь так? Поттер задумался. А Снейпу он доверяет? Мальчик осторожно покосился на своего декана.

— Сэр, — тихо сказал он, — могу я спросить?

— Вы уже спросили, Поттер, — проворчал зельевар.

— Парсельтанг — это ведь тёмный дар? Он и правда делает меня тёмным волшебником?

— А вы причинили кому-нибудь вред, используя этот дар? — помолчав, спросил Северус.

— Нет, — тут же ответил мальчик.

— А теперь послушайте, что я вам скажу, мистер Поттер, — Снейп пристально взглянул в глаза своего студента. — Парсельтанг, как таковой, не является ни темным, ни светлым даром. Это необычайно редкая и ценная способность, которой вам повезло обладать. То, что многие считают её тёмной — результат деградации мозгов, а не ваша вина. Последним волшебником, умеющим говорить со змеями, был Салазар Слизерин, тёмный волшебник, которого в своё время многие боялись. Он же создал Тайную Комнату. Вполне логично, что после его смерти, волшебники связали с его именем всё самое тёмное и злое. Факультет, который он основал, и способности, которыми он обладал, всегда вызывали страх или недоверие. Отсюда все эти пересуды. Дело не в вас, Поттер. Вам ясно?

— Да, сэр, — Гарри кивнул, — только вот как понять, что я не стану вдруг злым волшебником?

— Поттер, «вдруг» злыми не становятся, — Северус закатил глаза, — к этому должна быть предрасположенность.

— Ну, я учусь на Слизерине, хотя мои родители были гриффиндорцами, не значит ли это, что я вроде как… ну… типа тёмный волшебник?

— Поттер, только то, что вы попали на Слизерин, не делает вас тёмным или злым, — раздраженно бросил Северус. — Большинство слизеринцев действительно практикуют тёмную магию, но это скорее издержки воспитания, а не результат зачисления на Слизерин.

— А вы тоже тёмный волшебник, сэр? — заинтересовался Поттер, зельевар мысленно чертыхнулся.

«Ну что за безмозглый ребенок?»

— Я практикую тёмные искусства, Поттер, — сдержано ответил декан Слизерина, — Вопрос только в том, что вы понимаете под «тёмным волшебником».

— Ну, — протянул Гарри, — раньше я думал, что тёмные волшебники злые, потом почитал немного и понял, что всё совсем по-другому и тёмные волшебники не совсем плохие, только я все-таки не понимаю, почему тогда их считают злыми.

— Существует множество версий, — ответил Снейп, — Но, по сути, разница между светом и тьмой в том, как ты воспринимаешь окружающий мир и себя самого, — Гарри с любопытством склонил голову набок, Северус вздохнул. — Тьма это хаос, Поттер, а свет — контроль. Сдерживающий фактор.

— Тогда что значит быть тёмным волшебником? — с любопытством спросил мальчик, Снейп усмехнулся.

— В первую очередь, Поттер, это значит ни секунды не мучиться вопросами морали и нравственности.

— То есть…

— То есть, если бы вы были тёмным магом, вам бы даже в голову подобные мысли не пришли.

— Вам не приходят? — уточнил слизеринец.

— Нет, — безразлично отозвался Снейп, — самокопание это по большей части просто потеря времени. Подумайте об этом, Поттер.

Гарри подумал.

— А могут тёмные и светлые волшебники… ну… дружить, например?

— Безусловно, это никем не запрещено, но тут поднимаются вопросы взаимопонимания, которые, как правило, заканчиваются полным неприятием образа мыслей друг друга. Могу сказать, что ни одна такая «дружба», как вы выразились, не заканчивалась хорошо.

Когда за Поттером закрылась дверь, Северус вернулся к своим делам, но его никак не покидало странное ощущение, будто что-то не так. Через пять минут он понял, в чем дело и тихо выругался. Мелкий гаденыш заболтал его и Снейп совершенно забыл, о чём собирался говорить с ним изначально. Зельевар отложил перо и откинулся на спинку кресла, уставившись в одну точку. Но не мог же этот лохматый бездарь намеренно так ловко увести разговор в другое русло, чтобы усыпить бдительность своего декана и избежать каких-то нежелательных вопросов. К слову сказать, если он опасался каких-то вопросов, значит, что-то скрывал. Северус резко поднялся на ноги и принялся вышагивать по комнате. «Если вся эта болтовня была предназначена просто для того чтобы отвлечь его, это значит… это значит… — Снейп встал как вкопанный и злобно сощурился. — Значит, что мелкий паршивец снова обвел меня вокруг пальца!.. И этот болван ещё удивляется, почему это он попал на Слизерин», — с затаённой гордостью подумал зельевар.

* * *

В Большой Зал Гарри шел очень озадаченным. Вообще, на самом-то деле его не особенно волновало злой он или добрый, он просто хотел сменить тему разговора и заодно уточнить для себя несколько нюансов, но то, что сказал ему Снейп, поставило мальчика в тупик. Тьма и свет неразделимы, но при этом не могут сосуществовать. И как же это понимать? И что делать, если их с Томом дружба закончится из-за такой глупости? Поттер никогда не соотносил себя с тёмными волшебниками. Его даже мысли эти не особенно терзали, скорее, им двигало любопытство. Он не понимал, почему Снейп назвал себя тёмным волшебником. Он же не злой. Не убийца, не сумасшедший садист вроде Шакала, не Пожиратель Смерти (или как их там называют?). Так как же понять где зло, а где добро? Вообще, есть ли такое понятие, как «добрый тёмный волшебник»? И почему, ну почему их называют тёмными? Потому что они предпочитают тёмные искусства? Тогда чем так ужасны эти тёмные искусства? В «Природе магии» говорилось, что тёмные искусства рождают в душе искушение. Но что это значит? Искушение чего? Гарри раздраженно выдохнул и взъерошил свои волосы, понимая, что окончательно запутался, ему так не хватало его логичного рассудительного друга!

Неожиданно к внутреннему голосу прибавился ещё один. И этот голос был знаком слизеринцу. Этот голос всегда жаждал крови и смерти. Мальчик уже не единожды слышал его посреди урока или в коридорах, но каждый раз он был не один, но сейчас,…сейчас рядом никого не было, и он мог, наконец, узнать, кому этот голос принадлежит. Как и до этого, невидимый некто промчался мимо него, но Поттер так никого и не увидел. Голос был приглушенный, словно его обладатель передвигался внутри стены и как только он поравнялся с мальчиком, тот тут же бросился следом, стараясь не отставать от него ни на шаг. Его осторожная слизеринская половина, задумчиво отметила, что ему эта погоня ещё аукнется, но Гарри её проигнорировал, хотя вследствии она оказалась права.

Он так увлекся погоней, что не сразу заметил разлитую в коридоре воду и чуть не поскользнулся, пытаясь остановиться. Прямо перед ним лежала темноволосая девочка, в остекленевших карих глазах застыло недоумение, словно она не совсем поняла, что увидела, перед тем как её обездвижили. А чуть дальше по коридору в воздухе висело гриффиндорское приведение, такое же неподвижное, как и лежащая на полу ученица. Гарри вздохнул и снова посмотрел на девочку. То, что это была Чжоу Чанг, он понял сразу, только вот почему на неё напали? Ведь Чжоу чистокровная.

Впрочем, подумать об этом он мог и в другом месте, ведь если его обнаружат рядом с рейвенкловкой… Мальчик отступил назад, и тут же, как назло, из-за поворота показалась Минерва МакГонагалл собственной персоной. Поттер чуть не застонал от досады. Из огня да в полымя. Ну почему он вообще пошел за этим голосом?!

— Мистер Поттер! — воскликнула декан Гриффиндора, её взгляд метался от слизеринца к Чжоу и обратно. — Что вы… здесь делаете?

«По-моему, вы хотели спросить, что я с ней сделал, профессор», — подумал мальчик.

— Я шел на ужин, мэм, — ответил он.

— В обход? — сухо уточнила ведьма.

Гарри непонимающе нахмурился.

— Вы пропустили поворот, — подсказала МакГонагалл, Поттер чуть не чертыхнулся.

Ну правильно! Взглянув на происходящее с её стороны, он уже и сам себе начинал казаться подозрительным.

— Я задумался, — пробормотал он.

— Понятно, — Минерва отвернулась от него и опустилась на колени возле Чанг. Гарри подумал, что сейчас самый подходящий момент, чтобы сбежать обратно в подземелья и потом уверять всех, что его здесь и близко не было. — Мистер Поттер, — Минерва вполоборота взглянула на слизеринца, — боюсь, вам придется пройти со мной к директору, — мальчик побледнел, МакГонагалл поднялась на ноги. — А пока подождите здесь.

Она куда-то умчалась, а Поттер остался стоять посреди коридора, чувствуя, как на лбу выступил холодный пот. К директору? Медленно, словно во сне, он подошел к окну и прижался лбом к прохладному стеклу, по которому с другой стороны барабанил дождь.

«Неужели это конец? — в ступоре думал он. — Меня исключат? Отправят обратно к магглам? — он вздрогнул. — Или отправят в тюрьму?»

«Надо бежать! — кричал кто-то в его голове. — Бежать и скрыться! Спрятаться, и тогда ты сможешь как-то спастись! Беги же!»

Гарри продолжал неподвижно стоять возле окна, только еще крепче вцепился в подоконник.

«Но я же не виновен, — думал он, — я не открывал Тайную комнату, если я просто объясню...»

« Тебе никто не поверит! Им все равно, кого в этом обвинить, они просто свалят всё на тебя! Беги! Беги, пока есть возможность».

Гарри не шевелился, бездумно наблюдая за тем, как длинная вереница пауков поднимается по стене и тянется по подоконнику к еле заметной щели между стеной и рамой.

«Пауки бегут из замка», — насмешливо подумал он и тут же резко выпрямился. Что-то вспыхнуло в его памяти. Картинка, крошечный отсвет какого-то воспоминания. Поттер зажмурился.

— Пауки бегут… — прошептал он, — а от чего же они бегут?

Шаги за спиной слизеринца развеяли подступающий к сознанию ответ, и Гарри мысленно чертыхнулся. К нему подошла МакГонагалл, за её спиной маячил школьный завхоз.

— Идите за мной, мистер Поттер, — велела декан Гриффиндора, и мальчик послушно поплёлся следом за ней, снова и снова пытаясь выловить из глубин сознания ускользнувшее воспоминание. Он не знал почему, но ему казалось, что если он вспомнит нечто важное, связанное с этими пауками, он поймет… Поймет что?

* * *

В кабинете директора Гарри был всего один раз и тогда он попал туда при более благоприятных обстоятельствах… ну, или почти благоприятных, тогда, по крайней мере, никто не собирался выгонять его из школы.

Дамблдора в кабинете не было. Оставив слизеринца одного, Минерва тихо прикрыла за собой дверь. Гарри очень не понравился взгляд, которым наградила его декан Гриффиндора перед уходом. С тяжелым вздохом, Гарри сделал несколько шагов по направлению к стулу и в нерешительности остановился. А может не стоит садиться? Всё-таки директору будет удобнее отчислять и делать выговор студенту, когда тот стоит посреди кабинета, как у позорного столба, а не восседает в мягком кресле со всеми удобствами. Тихий шорох привлек внимание помрачневшего мальчика, и он повернул голову, заметив сидящую на высокой жердочке огненно-красную птицу. Феникс смотрел на него, с любопытством склонив голову набок. Набравшись смелости, слизеринец приблизился к птице и неуверенно улыбнулся.

— Привет. Ты ведь Фоукс, кажется, тебя так зовут, да? — он не знал можно ли погладить директорского питомца, но рука сама потянулась вперед, касаясь мягких перьев. Феникс щёлкнул клювом, внимательно глядя на мальчика. Вообще Гарри казалось, что в прошлом году птица выглядела лучше. Сейчас она казалась какой-то… потрёпанной. Глянув вниз, Поттер заметил, что пол устлан алыми перьями. — Ты что, облезаешь? — удивился слизеринец.

В ответ на это феникс вскрикнул и загорелся, Гарри отскочил от птицы, в ужасе глядя, как она медленно обращается в пепел, который осыпается на большое круглое блюдо под насестом.

«Вот теперь меня не просто отчислят, — в панике подумал Поттер, — для начала меня убьют».

Он знал, что фениксы перерождаются, что это самовозгорание процесс вполне естественный и всё такое, но чёрт! Какого Мордреда ей приспичило умирать именно сейчас?!

— А, мистер Поттер, — как обычно директор появился в самое неподходящее время. Слизеринец повернул голову, взглянув на седовласого волшебника. На первый взгляд тот вроде бы даже не злился.

— Это был не я, — твердо сказал Поттер.

— Конечно не ты, мой мальчик, — мягко улыбнулся Дамблдор, — Фоуксу уже давно пора бы переродиться, — директор подошел ближе и улыбнулся, когда из горки пепла показалась крохотная сморщенная головка птенца. — Удивительные создания фениксы, — он осторожно погладил птенчика кончиком пальца.

— Да, сэр, — согласился Поттер, — но я говорил о Тайной Комнате.

— Вот как, — Альбус улыбнулся, — присаживайся, Гарри, он указал на то самое кресло, куда слизеринец так и не решился сесть.

— Спасибо, сэр, — мальчик опустился в предложенное кресло так осторожно, словно опасался, что оно может в любую минуту под ним развалиться.

— Долгий был у тебя день, да? — директор сел за стол и спокойно посмотрел на напряженного студента. — Может быть, чаю? — он взглянул на часы. — И ужин ты тоже пропустил… сэндвичи?

Сначала он хотел отказаться, но подумав, кивнул.

— Да, спасибо, сэр.

«И чего это он такой добрый? — подумал мальчик. — Меня же вроде исключать собираются… или нет?»

Впоследствии, прокручивая в голове состоявшийся с директором разговор, Гарри смог охарактеризовать его только как «странный». Когда весь чай был выпит, сэндвичи съедены, а взвинченный слизеринский второкурсник приведен в более или менее спокойное состояние, Дамблдор сложил руки домиком и взглянул на ученика поверх своих очков. Поттер тут же понял, что сейчас наконец-то состоится тот самый серьезный разговор, которого он так страшился, и выжидательно уставился на профессора.

— Гарри, — начал старик, — возможно, ты хочешь рассказать мне что-то?

Мальчик взглянул в пронзительно голубые глаза профессора, на какое-то время в кабинете повисла абсолютная тишина. Наконец слизеринец разомкнул губы, делая вдох:

— Нет, — твердо сказал он.

— Что ж, — директор улыбнулся, — тогда можешь идти.

Гарри удивленно поднял брови. И всё? Ни нотаций, ни порицаний, ни подозрений? Один непонятный вопрос и можно идти на все четыре стороны? «Вот ничего себе…» — подумал мальчик, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону двери. На полпути он остановился и обернулся к директору, всё ещё сидящему за столом.

— Сэр, — осторожно начал Поттер, Дамблдор внимательно смотрел на него, всем своим видом демонстрируя предельное внимание, — этот наследник Слизерина, он тёмный волшебник?

— Полагаю, что да, — ответил директор.

— А разве светлый волшебник не может открыть её?

— Определенно нет, — сдержано сказал профессор, глядя на слизеринца с интересом.

— Почему?

— Думаю, потому что ему это и в голову не придет, — развёл руками директор.

Гарри бы с ним не согласился, но спорить не стал.

— Сэр, вы же работали в Хогвартсе, когда комнату открывали впервые?

— Да, — Дамблдор улыбнулся, — тогда я ещё преподавал трансфигурацию и был деканом Гриффиндора.

— И что случилось тогда? Наследника поймали?

— Сложно сказать, — старик вздохнул, — одного из студентов обвинили в том, что он организовал нападения, в результате которых погибла одна из учениц, над ним состоялся суд и впоследствии его исключили из школы. После этого нападения прекратились.

Мальчик с минуту изучал лицо директора.

— Но вы ведь думаете, что они поймали не того, — догадался Гарри, Дамблдор улыбнулся.

— Ты весьма проницателен, мой мальчик, — заметил он.

— Вы подозревали кого-то другого? — предположил слизеринец.

— Подозревать и иметь весомые доказательства — разные вещи, — уклончиво ответил профессор.

— А вход в Тайную Комнату вы так и не нашли?

— Увы, нет.

Поттер помолчал. Вот уж странно, у них ученица погибла, а они даже не попытались найти и устранить угрозу, просто свалили всё на первого попавшегося козла отпущения и успокоились. Интересно, а кого они выгнали тогда?

— Скажите, профессор, а имя Том Риддл вам говорит о чем-нибудь? — Гарри не особенно наделся, что Дамблдор помнит всех студентов по именам, тем более он даже не был уверен, что этот Риддл существовал на самом деле, но то, как изменилось лицо директора, о многом сказало мальчику. Старик, казалось, закаменел и напрягся.

— Откуда тебе известно это имя? — очень спокойно спросил Дамблдор.

— Нашел учебник, — не моргнув и глазом, соврал Гарри, — ЗОТИ за шестой курс, там была дата и подпись. Я подумал, что если этот Риддл тогда учился в Хогвартсе, он может что-то знать…

Директор долго молчал, размышляя о чем-то, потом вздохнул и покачал головой.

— Боюсь, Тома Риддла найти невозможно, Гарри, — медленно проговорил он.

— Почему?

— Он мертв… довольно давно.

— О, — Гарри нахмурился, — а он и был тем, кого выгнали?

— Нет, — старик помолчал, — он был тем, кто обнаружил виновника.

— Вот как, — Поттер пожевал губу, глядя в пол, — спасибо, сэр. Я могу идти?

— Конечно, Гарри.

— Всего хорошего, профессор, — мальчик уже стоял на пороге, когда Дамблдор снова окликнул его, обернувшись, слизеринец взглянул на директора.

— Ты точно ничего не хочешь рассказать мне, Гарри? — поинтересовался старик, с подозрением глядя на второкурсника.

— Нет, сэр, — вежливо ответил Поттер и осторожно прикрыл за собой дверь.

Выводы, которые сделал Гарри после разговора с директором, ему не понравились. Очень не понравились. Если Дамблдор и не знал, где находится Тайная комната, то он точно знал, кто именно её открыл на самом деле. И никому не сказал об этом. Так знает ли он, кто открыл Тайную Комнату сейчас? И почему он ещё ничего не предпринял, ведь вопрос о закрытии Хогвартса уже был поставлен на педсовете. Теперь, когда напали на очередного студента, это возможно даже вопросом не будет. Мальчик ускорил шаг. Ему нужно поговорить с Томом. Пока не стало слишком поздно. Пока они всё не потеряли. Гарри даже не заметил, как перешел на бег.

В гостиной Арчера не было, как не было и в спальне для мальчиков, а никто из сокурсников после ужина его не видел. Гарри начинал паниковать. Чтобы хоть немного успокоиться, он сел в кресло и открыл первый попавшийся на глаза учебник, через минуту к нему подсели Драко и Блэйз.

— Так что в итоге с тобой случилось? — поинтересовался Забини.

— А Снейп вам не сказал, что ли?

— Он был дьявольски уклончив, — Драко поморщился, — сказал только, что ты у него и вернёшься к ужину.

— А, — Гарри кивнул и снова уткнулся в учебник.

— Ты так и не ответил, — возмутился Малфой.

— Вы не видели Тома? — проигнорировав его, поинтересовался мальчик, Малфой и Блэйз переглянулись.

— Нет уж, Поттер, так не пойдет, — Забини ухмыльнулся, — информация за информацию.

Гарри раздраженно вздохнул.

— Ладно, на меня напали трое недоумков со старших курсов, потом я был в лазарете, а потом Снейп забрал меня к себе, конец истории. Где Том?

— Ушёл куда-то после ужина, — невинно улыбнулся Забини. — А он тебе нужен?

Гарри зарычал и отшвырнул учебник.

— Спасибо за помощь, — ядовито бросил он, скрываясь в спальне.

Несколько минут Гарри бесцельно бродил взад-вперед по комнате, злясь на весь мир, потом его вниманием всецело завладел сундук Тома, стоящий возле кровати. Помедлив, мальчик сделал несколько нерешительных шагов в его сторону, терзаясь противоречивыми чувствами.

«Если Том узнает, то он меня прикончит, — подумал он, опускаясь на колени возле сундука. — Но если он не узнает, то и повода для скандала не будет, так ведь?»

Сундук оказался заперт, с тихим вздохом Поттер выудил волшебную палочку и попробовал несколько заклинаний для взлома замков. К счастью, Том не очень усердствовал, запечатав крышку простым заклинанием, иначе Гарри пришлось бы провозиться гораздо дольше. На исследование содержимого сундука ушло не больше минуты. Все книги, запасные перья, чернильницы, мантии и свитки пергамента были разложены со свойственной Тому аккуратностью и ничего необычного в личных вещах друга Гарри не нашел. Осторожно, чтобы не нарушить общего порядка, мальчик перебрал книги и мантии, в надежде наткнуться на злополучный дневник, но вместо этого заметил мантию, лежащую на самом дне сундука. В отличие от остальных предметов гардероба, она выглядела так, словно кто-то в спешке скомкал её и затолкал подальше, прикрыв сверху аккуратно сложенными мантиями. Гарри бы даже не заметил этот странный изъян, если бы не принялся целенаправленно рыться в вещах друга. Заинтригованный, Поттер осторожно вытащил из сундука подозрительный предмет и повертел его в руках, пытаясь понять, что же в такого в этой мантии и что это за тёмные пятна, которыми она заляпана. На то, чтобы разобраться что к чему, у мальчика ушло несколько мгновений, после чего он выронил мантию и уставился на неё как на ядовитую змею.

— Это же кровь, — прошептал он, в отчаянии оглядевшись по сторонам, словно где-то в тенях сумрачной спальни скрывалось решение всех его проблем. Всё было понятно и очевидно, всё было именно так, как он думал, но… но... — но…что же мне делать? — прошептал он.

Он не знал, сколько просидел так, глядя в одну точку, но в какое-то мгновение ощущение реальности вернулось к нему, и тогда Гарри резко поднялся на ноги и пинком захлопнул сундук, запечатав его заклинанием. Потом он вызвал Виви и отдал ему мантию Тома, велев хорошенько отстирать её. Эльф с поклоном исчез, а Поттер рухнул на свою кровать, закрыв глаза. Он слишком устал думать и беспокоиться. Он вообще слишком устал. Когда в спальню пришли Драко и Блэйз, Гарри уже спал, Тома он так и не увидел.