Принц тёмного королевства (джен)

Гарри сидел в лодке и не мог оторвать глаз от замка, сияющего огнями над зеркальной гладью озера. Как и остальные первокурсники, он был очарован Хогвартсом, как будто видел его впервые, как будто и не жил в его тени большую часть лета. Когда он по ночам выглядывал в окно, ему был виден лишь огромный тёмный силуэт, словно над домом нависла гора, а не волшебный замок. Но теперь этот силуэт был освещен множеством огней и сам сиял, как факел, разгоняя дождливый сумрак. В благоговейной тишине лодки пересекали чернильно-тёмное озеро, на поверхности которого трепетало отражение замка, и сердце Гарри взволнованно забилось в предвкушении.

Наконец, они миновали заросший плющом низкий тоннель и вышли к подземной пристани, освещённой тусклыми факелами. С помощью мистера и миссис Слю первокурсники выбрались из лодок и собрались на каменных ступенях. На вершине лестницы их уже ждала профессор МакГонагалл, которая быстро повела их вглубь замка. Приглушённые шаги эхом отзывались в широких коридорах. Бесконечные ряды доспехов, шкафчиков и двигающихся портретов произвели на детей неизгладимое впечатление, и они неосознанно жались друг к другу теснее. Они последовали за волшебницей вверх по большой лестнице. Вдруг издалека послышался нестройный гул множества голосов.

Но внимание Гарри привлёк ещё один голос, прозвучавший намного ближе.

— Беги, беги, маленькая мышка. Нагини знает каждую норку, каждый проход. Беги, беги, ведь тебе не спрятаться...

Мальчик огляделся, чтобы посмотреть, заинтересовал ли этот голос всех остальных. Однако оказалось, что его больше никто не слышал, что казалось невероятным: они шли в такой тишине, что Гарри было слышно тиканье часов в кармане.

И ведь он же раньше где-то слышал имя Нагини!

— Хруст, хруст, хруст, хруст костей ласкает слух. Сюда, сюда, маленькая мышка, — по слогам пропел шипящий голос.

Гарри отстал от остальных, чтобы на минутку заглянуть в коридор, из которого, как ему казалось, доносился странный голос. Сначала ничего не было видно. Потом мальчик заметил маленькую бурую крысу, выбежавшую из-за угла и со всех ног мчавшуюся в его сторону. Следом за ней в коридоре появилась самая большая змея из всех, что Гарри приходилось видеть: она была не меньше девяти футов в длину и едва ли не толще самого мальчика. Крыса явно бежала от неё, но, увидев Гарри, села на задние лапки и застыла.

— Осторожно! — крикнул школьник, увидев, что змея приблизилась к зверьку.

Крыса отпрыгнула в сторону, прочь от гигантских змеиных зубов. В слепой панике она заметалась то туда, то сюда, не зная, куда бежать, а потом бросилась к Гарри. Ноги мальчика будто приросли к земле, и ему оставалось лишь ошеломлённо смотреть, как к нему приближаются змея и её жертва. Крыса добежала до него первой и, к удивлению мальчика, нырнула под его мантию. Он почувствовал, как зверёк карабкается вверх по штанине и залезает к нему в карман.

«Наверное, это чья-то ручная крыса», — сделал вывод Гарри. Больше ни о чём подумать он не успел: огромная змея подняла голову и выпрямилась, оказавшись выше мальчика. Её горящие в темноте жёлтые глаза с узкими зрачками неотрывно смотрели в его широко раскрытые зелёные.

— Отдай её, мальчик, — приказала змея. — Отдай её Нагини.

Ой. Так вот откуда исходил этот голос! Говорящая змея. Ну да, почему бы и нет? Разве это удивительнее, чем зеркало в ванной семейства Слю, которое заявило Гарри, что у него дурацкая прическа?

— Э-э-э... что?

Казалось, змею его ответ потряс — хотя как он это понял, Гарри объяснить не мог — а потом она снова рассердилась.

— Мышку. Отдай Нагини её маленькую мышку. Нагини хочет поиграть. Хозяин дал Нагини мышку. Это подарок Хозяина! Отдай её, или вместо мышки Нагини будет играть с тобой!

Гарри даже не пришло в голову отдать крысу. Не то чтобы он ценил её жизнь выше своей собственной (за лето он убил несколько грызунов, чтобы скормить их школьным совам), просто ему нестерпимо захотелось оказаться как можно дальше от змеи. Он отскочил подальше от длинных зубов Нагини, а потом со всех ног понёсся по коридору. Позади он услышал её негодующее шипение, но змея не могла за ним угнаться.

Только теперь Гарри понял, что потерял из виду остальных первокурсников. Кляня себя за глупость, он принялся искать их, но замок представлял собой настоящий лабиринт, где каждый коридор вёл к дюжине других. Мальчик пытался позвать на помощь, но никто не отозвался, и он не решался слишком долго оставаться на одном месте, чтобы его не нашла Нагини.

Наконец, Гарри услышал голоса вдали. Он пошёл на звук и вскоре оказался в узком коридоре, который вёл в маленькую прихожую. В комнате была небольшая деревянная дверь. Мальчик прижался к ней ухом, надеясь что-нибудь услышать. Гул голосов уже стих, и кто-то произносил речь. Гарри теснее прижался к двери, пытаясь различить слова...

Дверь распахнулась. Лишившись опоры, мальчик полетёл головой вперёд и протаранил прикрывающую дверь занавеску. Оказавшись на небольшой платформе, он споткнулся о ковёр, покатился по полу мимо стоящего у кафедры мужчины и кубарем свалился с платформы. Ошеломлённый Гарри сел на полу и, борясь с головокружением, разглядел толпу людей в чёрных мантиях, которые не сводили с него глаз. Каким-то образом он упёрся взглядом в потолок и вместо людей увидел звёздное тёмное небо. Мальчик недоверчиво потёр глаза и, распахнув их снова, встретился взглядом со стоящим напротив человеком. Это был молодой мужчина с бледной кожей, а его глаза так и пылали... красным?

— Э-э-э...

Зал разразился оглушительным хохотом. Лицо Гарри вспыхнуло от смущения. По обе стороны от платформы стояли два длинных стола, за которыми он увидел несколько знакомых лиц: профессора Тур, Флитвика, Квирелла и, разумеется, Снейпа. Но никто из преподавателей не смеялся, и жгучее смущение внезапно сменилось холодным ужасом.

— Тишина! — приказал Волдеморт.

Гогочущая толпа моментально погрузилась в напряжённую тишину. Не скрывая раздражения, Тёмный Лорд перевёл ледяной взгляд своих красных глаз на растянувшегося перед ним на полу ребёнка. К собственному удивлению, Гарри не мог отвести взгляд. Его глаза испуганно расширились, но он не мог отвернуться. Это было почти как со взглядом Нагини, только...

— А ты кто такой? — спросил мужчина. В его голосе было что-то змеиное. Гарри попытался подняться на ноги, хотя чувствовал, что они вряд ли его выдержат.

— Я... я Гарри Поттер.

— А, это ты.

Мальчик вздрогнул, но не отвёл взгляда.

— Круцио!

Всё тело Гарри пронзила внезапная, мучительная, ни с чём не сравнимая боль. Ни острая, концентрированная боль сломанной кости, ни слабый зуд солнечного ожога не могли сравниться с этим. Казалось, каждую клеточку его тела, от кожи до внутренних мышц, пронзают сотни безжалостных игл. Гарри слышал крики, но не знал, кричит он сам или кто-то другой.

Заклятие было снято так же внезапно, как и наложено. Мальчик стоял на четвереньках, не в силах сдержать дрожь.

— На будущее, мистер Поттер, вам следует запомнить, что я не люблю, когда меня перебивают. Особенно если меня перебивают глупцы. МакГонагалл, провожать первокурсников в Большой Зал — ваша обязанность. Вашу небрежность мы обсудим позже.

Кто-то схватил Гарри за руку, и он испуганно дёрнулся, думая, что прикосновение принесёт боль, но это был лишь отголосок настоящей пытки. Бледная, как полотно, МакГонагалл, сжав губы, поставила его на ноги и подвела к остальным первокурсникам, выстроившимся в линию. По обе стороны от мальчика тут же встали Клайд и Гермиона, чтобы поддержать его. Однако Гарри не мог не заметить, что они не только переживали, но и злились на него.

«Я не виноват!» — хотелось закричать ему. Но всё, на что ему хватало сил, — это с трудом держаться на ногах, пытаясь скрыть смущение и стыд. Волдеморт продолжил свою речь, и в какой-то момент Гарри померещилось, что какая-то уродливая шляпа поёт довольно нелепую песню о домах.

Лишь спустя некоторое время до него дошло, что речь идёт о факультетах. Ребята узнали о них на летних занятиях, а у Гермионы даже была книга «История Хогвартса», на которую девочка постоянно ссылалась.

Когда профессор МакГонагалл начала вызывать первокурсников по именам, Гарри сделал над собой усилие и сосредоточился.

— Аббот, Ханна!

Пухленькая девочка со светлыми волосами, заплетёнными в косички, села на стул, и МакГонагалл надела говорящую шляпу ей на голову. Не прошло и двух секунд, как шляпа выкрикнула: «Хаффлпафф!».

Девочка поспешно направилась к столу, где ученики встретили её приветственными криками. Такую же процедуру прошли все первокурсники. Кто-то отправился в Хаффлпафф, кто-то в Равенкло, Гриффиндор или Слизерин. Обычно шляпа принимала решение почти мгновенно, а иногда думала дольше. К тому моменту, когда вызвали Клайда, Гарри уже мог стоять самостоятельно и видел, как под оглушительные аплодисменты близнецов Уизли его друга отправили в Гриффиндор. Натали оказалась в Слизерине и осталась этим весьма довольна. Удивительно, но Гермиону отправили не в Слизерин и не в Равенкло, а в Гриффиндор.

Гарри не совсем понимал, почему. Гермиона всегда в первую очередь демонстрировала именно умственные способности, и то, как робко она прятала взгляд от своего потрясённого брата, явно было не самой мужественной реакцией. Драко же, разумеется, отправился в Слизерин, как и все предыдущие поколения Малфоев.

И тут настала очередь Гарри.

В зале настала мёртвая тишина, и мальчик ощутил лёгкую тошноту. Но он подумал о маме с папой, о том, как бы они гордились тем, что он вообще оказался в таком месте, и, высоко подняв голову, уверенным шагом подошёл к стулу. Явно обеспокоенная МакГонагалл надела на него шляпу, и та упала ему на глаза. В темноте Гарри слышал шепотки сидящих в зале учеников.

— Хммм... — изрекла шляпа. — Что у нас тут... Да, это будет нелегкий выбор. Ты весьма неглуп... предан... трудолюбив... в тебе явно немало... уникальных талантов. Самым очевидным выбором был бы Слизерин, но...

— Пожалуйста, только не туда, — прошептал Гарри. — Я не хочу иметь ничего общего с...

Тут он поспешно закрыл рот. Он никому не рассказывал, что его палочка оказалась сестрой палочки Волдеморта: ни Гермионе, ни супругам Слю, и уж точно он не станет ничего рассказывать какой-то болтливой шляпе. Даже если она умела читать мысли и узнала всё сама.

— Значит, не Слизерин? Что ж, так даже интереснее. Думаю, я отправлю тебя в ГРИФФИНДОР!

Когда Гарри направился к столу своего нового факультета, большинство гриффиндорцев не приветствовало его аплодисментами. Вежливо хлопал Перси, кто-то ещё... Гермиона и Клайд аплодировали от души. Близнецы Уизли создавали столько шума, что одним только этим снова ставили его в неловкое положение. Гарри нашёл себе место между Клайдом и Гермионой и попытался не сутулиться под недовольными взглядами товарищей по факультету.

Распределение продолжилось. Рон Уизли, самый младший в целом ряду братьев-гриффиндорцев, удивил всех и в том числе самого себя тем, что попал в Слизерин. Хотя Гарри и сочувствовал потрясённым братьям Рона, он ничуть не жалел, что оказался с мальчиком на разных факультетах. Младший Уизли сел за стол рядом с Драко, который явно был не рад такой компании.

Наконец, Блейза Забини отправили в Слизерин, и на этом распределение закончилось. Волдеморт произнёс ещё одну краткую речь о чести и гордости, дисциплине и преданности. Речь была бы невыносимо скучна, если бы за каждым предложением не стояло безмолвное обещание боли и мучительной смерти тому, кто посмеет пренебречь мудрейшими советами Тёмного Лорда.

Внезапно на столах перед учениками появился грандиозный ужин. Гарри за всю свою жизнь не видел столько еды, и всё выглядело так аппетитно! Но когда мальчик увидел, как остальные студенты набрасываются на еду, на него снова накатила тошнота, и он отодвинул подальше большую часть блюд.

— Ты что, не будешь есть? — спросил обеспокоенный Клайд.

— Наверное, он плохо себя чувствует после заклятия Круциатус. Так ведь, Гарри?

— Ага, — согласился тот. — Так это было заклятие Круциатус?

— Да. Оно также известно как заклятие боли; уверена, ты понимаешь почему. Это очень тёмное проклятие. Наложить его могут только волшебники с очень высоким уровнем магической силы.

— Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, что студенты не будут бросаться Круциатусом в коридорах.

— На этот счёт не беспокойся, дружище, — заявил один из близнецов, подходя к Гарри сзади, — тебе остаётся беспокоиться только о заклятиях щекотки...

— Или ватных ног, — предположил второй близнец.

— Щипков...

— Волдырей или фурункулов...

— Об оборотнях в полнолуние...

— Или о вампирах, если будешь разгуливать после отбоя...

— Да, да, мы поняли! Может, вы пойдёте доставать кого-нибудь другого? У вас для этого есть целый факультет! — взмолился Клайд.

— Да, наверное, ты прав. Гарри сейчас слишком лёгкая мишень.

— Ну спасибо.

— Пойдём, Джордж...

— Я Фред, Джордж.

— Мелочи жизни, брат.

Близнецы отошли прочь, избрав следующей жертвой группу гриффиндорок, сплетничающих в конце стола. Но не успели мальчики довести их до крика, демонстрируя свои усеянные бородавками руки, как со стороны стола Хаффлпаффа раздались настоящие вопли. Все хаффлпаффы повскакали с мест и попятились от стола. За ними последовали студенты Равенкло, отшатываясь от своего стола с удивлёнными криками.

Сквозь гул панических голосов Гарри различил тихий шёпот:

— Где моя маленькая мышка? Отдай её мне, сюда, сюда, сюда!

— Вот чёрт, только не она, — простонал Поттер.

— Гарри, что происходит? — спросила Гермиона.

Но времени на объяснения не было. Толпа расступилась перед Нагини, и змея тотчас же заметила его.

— Ты!

— Упс.

Змея устремилась в его сторону, и у Гарри была лишь доля секунды, чтобы принять решение. Сорвавшись с места, он сам бросился навстречу Нагини. Змея замерла в ожидании атаки и выпрямилась, готовясь к броску, но мальчик круто развернулся и с трудом уклонился от укуса змеиных зубов. Он рванулся к боковой двери, стараясь отвести Нагини как можно дальше от студентов, и она следовала за потенциальной жертвой, ныряя под столы и скамьи, по дороге задевая чьи-то ступни.

Гарри вывел змею в коридор. Он увидел, как чуть дальше по коридору толпа учеников высыпала из Большого Зала, и повернул в противоположную сторону. Мальчик побежал вперёд, стараясь держаться подальше от Нагини, но не выпускать её из виду. Когда прочие студенты были уже далеко, он попытался оторваться от змеи, но не тут-то было. Ни двери, ни лестницы не могли её остановить. Она неотступно следовала за ним, припевая на ходу:

— Беги, беги, человеческий детёныш.Нагини знает каждую норку, каждый проход. Беги, беги, ведь тебе не спрятаться...

Вскоре Гарри окончательно заблудился. Он очутился в тупиковом коридоре и каким-то образом умудрился найти тайный ход с развилками и перекрёстками, извивающийся вверх и вниз узкими лестницами, сворачивающий то налево, то направо. Когда же Гарри, спотыкаясь, вышел из пыльного прохода, он оказался в пустой классной комнате, не имея ни малейшего понятия, где находится. По крайней мере, он оторвался от Нагини.

— Эй! — крикнул он, выходя в коридор. — Я потерялся, и мне нужна помощь!

В этой части замка не горели факелы, и было очень темно. Гарри пожалел, что оставил волшебную палочку в сундуке. Вряд ли ему удалось бы сотворить какое-то заклинание, но даже парочка искр помогла бы ему найти дорогу назад, в Большой Зал.

Не отходя от стены, чтобы не потерять ориентацию в пространстве, мальчик продолжал звать на помощь. Со временем, хотя он и не знал, как долго уже бродит во тьме на ощупь, Гарри стал терять надежду на спасение. Честно говоря, он был совсем не уверен, что хочет быть спасенным: он и так влип в крупные неприятности. Однако только он решил, что проведёт долгую ночь, свернувшись калачиком на неудобном полу, как вдалеке показался бледный белый свет.

— Эй! Здесь кто-то есть? — несколько нервно спросил Гарри.

— Да! — ответили ему. — Что тут у нас? О, так ты и есть тот самый мальчик, Поттер! Тебя все ищут. Как ты здесь оказался?

Гарри не мог ответить на этот вопрос. По мере того, как приближалось белое сияние, ему становилось ясно, что он видит вовсе не свет от палочки, как ему раньше казалось, а человека... или того, кто раньше был человеком. Так он впервые встретил призрака: в старинной одежде с пышным воротником и трико и в буквальном смысле прозрачного.

— Ты в порядке, парень? Нагини до тебя не добралась? Мы, привидения, были бы не против, если бы наши ряды пополнились новой кровью, но это могло несколько омрачить праздник для остальных студентов.

— П-простите, я... да, я в порядке. Но... кто вы?

— Ох, как грубо с моей стороны! Сэр Николас де Мимси к твоим услугам! Просто следуй за мной, и я приведу тебя назад, к цивилизации! — рассмеялся призрак.

Гарри с облегчением пошёл за сэром Николасом, но в Большой Зал они не вернулись. Вместо этого они миновали несколько лестниц и коридоров, пока не остановились у статуи горгульи.

— Э... где мы теперь, сэр Николас? — нерешительно спросил Гарри.

— У кабинета директрисы, конечно. Надо же разобраться со всей этой ерундой, правильно? Ой, не бледней ты так! Ты это переживёшь. А теперь наверх! Цекроп!

За горгульей показалась винтовая лестница. Глубоко вздохнув, Гарри поднял голову повыше и поднялся наверх. Сойдя со ступеней, он оказался в небольшом кабинете круглой формы, в котором было достаточно тесно. Здесь присутствовали деканы всех факультетов: МакГонагалл, Снейп (Гермиона говорила, что её крестный — декан Слизерина и преподаёт зелья), Флитвик и незнакомая дама с унылым выражением лица. Ещё Гарри увидел женщину, которую узнал по карточке от шоколадных лягушек — это была директор школы Беллатриса Лестрейндж. И, конечно, день прошёл бы зря, если бы рядом не сидел лорд Волдеморт собственной персоной. Вокруг его кресла с довольным видом устроилась Нагини, и у Гарри возникло впечатление, что она ухмыляется, глядя на него.

Директриса, сцепив руки в замок, не сводила тяжелого взгляда с вошедшего мальчика.

— Я должна исключить вас, мистер Поттер, — это были первые слова, сорвавшиеся с её губ.

Гарри казалось, что его сердце ухнуло куда-то вниз.

— А может, вы просто исключите Нагини? — заявил он, а потом хлопнул себя ладонью по губам.

— Мистер Поттер! Это не шутка! Впервые за многие столетия приветственный пир был сорван. Вероятно, это самый первый раз в истории Хогвартса, когда он был сорван дважды одним и тем же человеком!

— Но второй раз я был не при чём! Не от меня же все бегали с громкими криками!

— Говори-говори, глупый человеческий детёныш. Так твоё наказание будет только забавнее наблюдать, — прошипела Нагини.

— Да подавись ты своей крысой! — огрызнулся Гарри.

Внезапно все в кабинете посмотрели на него с гораздо большим интересом. Даже Волдеморт, который раньше предпочитал его игнорировать и лишь поглаживал кончик хвоста Нагини у себя на коленях, перевёл взгляд прямо на мальчика.

— Что ты сказал?

Гарри застыл. Вот чёрт, какой же он дурак! Мало того, что он уже успел рассердить самого опасного человека во всей Магической Британии, так ещё его фамилиара оскорбил!

— Э-э-э...

— То, что вы сказали, мистер Поттер, абсолютно точно было не «э».

— М-м-м...

— Мистер Поттер!

— Простите! Я не хотел!

Наступила мёртвая тишина. Гарри, который весь съёжился, ожидая, что в любую секунду его может поразить проклятие, открыл глаза, чтобы посмотреть, что остановило Тёмного Лорда. Самый опасный человек во всей Британии рассматривал его с явным замешательством и даже — страшно подумать — благоговением. Мальчик оглянулся на преподавателей: они тоже явно были потрясены.

— А... что я такого сказал?

Снейп фыркнул и пробормотал «глупый мальчишка». После его слов все остальные, видимо, тоже опомнились от удивления.

— Мистер Поттер... Гарри, ты что, хочешь сказать, что никогда раньше не замечал, что ты змееуст? — спросил Волдеморт.

Гарри только ошеломлённо моргнул, глядя на него, а затем нахмурился.

— Это невозможно. Только потомки Слизерина могут говорить на змеином языке. Вы единственный известный змееуст современности.

— Судя по всему, уже не единственный, глупый ребёнок. Разве тебе не показалось странным, что с тобой заговорил мой фамилиар?

Гарри пожал плечами.

— До весны этого года для меня и говорящее зеркало в ванной было странным. Честно говоря, я просто решил, что это говорящая змея, что само по себе удивительно. Поэтому я отвлёкся и отстал от остальных первокурсников.

— Хм.

Они смотрели друг другу в глаза, и Гарри чувствовал, будто мужчина проверяет, говорит ли он правду. Это стало почти физически ощутимо, и чисто инстинктивно мальчик отвернулся.

— Может быть, его следует определить в Слизерин, — предложила директриса.— Возможно, Салазар Слизерин действительно был его предком.

— И с той же вероятностью его род может корнями восходить к Гриффиндору, Равенкло или Хаффлпафф. Нет, мы должны последовать традиции и позволить Распределяющей шляпе выбирать, на каком факультете место этого мальчика. Если мы не будем чтить традиции, то кто станет их соблюдать?

— Конечно, вы правы, — уступила директор, и Гарри вдруг понял, что, несмотря на её титул, именно лорд Волдеморт управляет школой.

— Кстати о факультетах, может быть, Гарри пора вернуться в башню Гриффиндора? Вечер был очень утомительным, а завтра начинаются занятия, — произнесла МакГонагалл.

— Да. Думаю, учитывая обстоятельства, мы можем воздержаться от наказания. Гарри, хочешь один совет напоследок?

— Да, сэр... то есть, милорд?

— Брось эту дурную привычку оказываться там, где не положено.

— Э... да, милорд.

— Ах, да. Оставь здесь крысу.

Гарри помедлил, а затем неохотно расстегнул мантию и вытащил из кармана своего партнера по несчастью. Невероятно, но маленький зверёк свернулся калачиком и крепко спал. Мальчик лишь покачал головой и покорно — и с благодарностью — последовал за деканом в место, которое станет его новым домом.

* * *

Когда Гарри и большинство преподавателей покинули кабинет, Волдеморт, Снейп, Лестрейндж и Нагини обратили своё внимание на виновника всех событий этого вечера. Директриса ткнула маленький комок меха концом волшебной палочки, но тот лишь теснее свернулся в клубок. Раздражённая Беллатриса вылила на зверька чашку с горячим чаем, и крыса издала болезненный писк.

— Петтигрю, ты, болван, — прошипела ведьма.

Мгновение спустя там, где раньше была крыса, сидел очень напуганный и очень мокрый человек.

— Ой! З-за ч-то? — захныкал он, обнаружив, что находится в компании трёх людей, который он боялся больше всего.

— Ты должен был развлекать Нагини подальше от зала, а не посреди него! — прошипел Волдеморт. — Из-за твоей глупости полдюжины учеников проводят ночь в больничном крыле, ты, идиот безмозглый!

— П-п-простите, хозяин, но я... я начал уставать, а она так по-полна... полна сил! Я у-уже не... не так м-молод, как р-раньше.

— И, видимо, прячась в кармане мальчика, как две капли воды похожего на Джеймса Поттера, ты пытался воскресить в памяти юные годы? — ехидно поинтересовался Снейп.

На крысином лице Петтигрю мелькнул испуг. Воспоминания преследовали его. Что бы старый друг сказал ему теперь, если бы увидел, до чего он докатился? И всё же Джеймс появился и спас его... но опоздал на одиннадцать лет.

— Мне следовало бы пытать тебя Круциатусом, пока ты не лишишься рассудка, а потом отдать Нотту на эксперименты, — пригрозил Волдеморт.

Петтигрю знал, что такое может случиться, но испугайся он ещё сильнее, уже упал бы замертво.

— Однако учитывая, что благодаря твоей неумелости стала известна довольно ценная информация, сегодня я склонен быть великодушным. Загляни в кабинет МакГонагалл и удостоверься, что она ведёт себя как следует, а затем возвращайся на свой пост в гриффиндорской башне.

— Д-да, хозяин! — не веря своей удаче, Петтигрю поклонился.

— Нагини будет тебя сопровождать по пути, чтобы ты не оказался ещё в чьём-нибудь кармане.

Взгляд горящих жёлтых глаз змеи повернулся в сторону Петтигрю, и тот издал тонкий писк. Миг спустя он уже обратился в крысу и мчался вниз по лестнице так быстро, насколько могли выдержать его маленькие лапки. Нагини соскользнула с колен своего хозяина и неспешно последовала за крысой, по дороге распевая свою дурацкую охотничью песенку.

В кабинете осталось трое слизеринцев, и напряжённая атмосфера сошла на нет. Лестрейндж налила себе в чайную чашку хереса, а мужчинам предложила бренди. Снейп отказался, следуя традиции не пить во время учебного года. Волдеморт взял предложенный стакан и расслабленно устроился в кресле, размышляя о событиях минувшего вечера. Лёгкая улыбка тронула его губы.

— Удивительная ирония, — произнёс Тёмный Лорд, — что ребёнок двух моих неотступных врагов, да ещё и гриффиндорец, оказался равным мне в магии.

— Равным? Мне кажется, вы его переоцениваете, милорд, — возразил Снейп. — Вероятно, это лишь демонстрирует, как благодаря вашей политике волшебные способности населения вышли на новый уровень. Я не удивлюсь, если в ближайшие пятьдесят лет появятся и другие змееусты.

— В этом я вынуждена согласиться с Северусом, милорд. Мальчишка — гриффиндорец. Его темперамент и моральные принципы, — последние слова колдунья выплюнула, как тёмное проклятие, — не позволят ему быть равным с вами. Это лишь диковинный случай.

— Какая у вас удобная логика, — проворчал Волдеморт, улыбаясь и тем самым показывая, что он не сердится. — Не знаю, Белла, говорил ли тебе Северус, но помимо способности говорить со змеями, юный Гарри владеет волшебной палочкой с пером того же феникса, что и моя собственная. Это не побочный эффект увеличения магических способностей.

Беллатриса была потрясена. Снейп тоже явно удивился, но быстро скрыл это за возмущённым выражением и с негодованием уставился на директрису.

— Ты что, не знала? Я упоминал об этом в отчёте, чтобы ты передала нашему Лорду.

Белла ответила зельевару не менее злобным взглядом.

— Это было воскресенье. Я заканчивала с охранными чарами замка и была занята. Я ещё не читала эти отчёты!

— Зато я читал, — к удивлению последователей, признался Волдеморт.

Снейпу внезапно пришло в голову, что его идея незаметно подсунуть информацию под нос Беллатрисе была не так уж хороша. Директриса относилась к работе с документами крайне небрежно и редко проверяла отчёты Снейпа без напоминаний. Его план был прост. Он не раз проделывал это раньше. Если бы правда всплыла наружу, у Снейпа было бы доказательство его преданности и компетентности.

Он не учёл, что его господин распоряжался в школе, как в собственном доме. Тёмный Лорд тоже недолюбливал работу с отчётами и прочими документами, поэтому поручал такие задания своим верным слугам, таким, как Лестрейндж или сам Снейп. Но Волдеморт, очевидно, не верил, что Белла выполняет свою работу как следует, и сам ознакомился с отчётами. Этого Северус не ожидал. Теперь он разрывался между страхом от осознания собственной ошибки и радостным возбуждением, ведь доверие к его сопернице теперь явно пошатнётся. Ни одно из этих чувств не понравилось бы Волдеморту, поэтому Снейп не сводил с директрисы осуждающего взгляда, надеясь, что его господин ничего не заподозрит.

Тем временем Тёмный Лорд отметил про себя, что надо намекнуть своей верной последовательнице, чтобы она не демонстрировала так явно своё невежество. В последнее время она была не на высоте и не могла это скрыть, что было недостойно Слизерина. Все преподаватели подготовили очень чёткие, профессиональные отчёты об экскурсии магглорожденных первокурсников в Косой переулок, и хотя Северус весьма небрежно посчитал новость о палочке Поттера случайностью («прошло пятьдесят лет, в конце концов эта палочка должна была кому-то достаться»), это было достаточно любопытно, чтобы Беллатриса обратила на это внимание. В конце концов, именно из-за таких вещей магглорожденных отправляли за покупками вместе с учителями.

— Как бы то ни было, — продолжил Волдеморт, — у нас с Поттером общий дар, наследственный дар. Поэтому я чувствую себя ответственным за мальчика, хотя бы частично. Я уверен, что смогу использовать эту ситуацию в своих интересах.

— Вы же не собираетесь усыновить мальчишку? — воскликнула Беллатриса.

Северус едва подавил желание закатить глаза. Волдеморт с явным раздражением взглянул на ведьму, и та съёжилась в кресле, словно получившая выговор первокурсница.

— Нет. По крайней мере, пока нет. Сначала нужно посмотреть, есть ли в нём настоящий потенциал. И всё же... у волшебного мира уже есть король... может, пора найти ему и принца?

­­­­­­­­­­­­­­_____________________________

Прим. автора: я знаю, многие из читателей хотели бы видеть Гарри-слизеринца, но, честно говоря, я никогда не могла представить его в этой роли. Так что забавы ради (на самом деле нет, это всё часть грандиозного плана) я отправила в Слизерин персонажа, который для этого подходит ещё меньше — Рона. Буа-ха-ха.