Правды нет (джен)

Дом встречает его привычно-блаженной тишиной и спокойным сумраком от закрытых жалюзи. Только радио тихо бормочет, проговаривая новости настоящего дня.

Трэнт проходит мимо него, прибавляя громкость, — интересно, что случилось в этот раз:

“...в связи со взрывом Центрального банка, Правитель выступил с приказом ввести в стране военное положение. С сегодняшнего дня устанавливается комендантский час и пропускной режим по идентификаторам личности во все общественные учреждения в пределах столицы и крупных городов. Безоговорочное подчинение властям — первый шаг к общей безопасности мирного населения…”

Трэнт качает головой и крутит бегунок в другую сторону, убирая звук полностью. Потом опускается в продавленное кресло перед телевизором и закрывает глаза, прижимая к векам ладонь. Самое неудобное в том, что дар не действует на носителя этого самого дара — такой вот закон подлости эволюции, а хотелось бы избавляться от мигрени собственными силами, без участия таблеток.

Из черного экрана телевизора на Трэнта смотрит его собственное темное отражение.

Сколько взрывов понадобилось властям, чтобы наконец-то начать делать хоть что-то для защиты? Или следовало подорвать банк в первую очередь — тогда бы точно все всполошились.

Трэнт пытается не думать о том, какое будущее будет у этого государства — мысли не слишком подходящие его классу. Но то, что со дня на день начнется гражданская война, не вызывает ни толики сомнений. Что-то подсказывает ему: это не простые террористы, это продуманная акция. И А-8 добились того, чего хотели — вменяемой реакции правительства.

Некстати Трэнт вспоминает мальчишку, которого Алиш приводил к нему в салон. Удивительно, насколько сильно наемник ему доверяет, ведь какими бы друзьями они ни были, всегда есть неуверенность — останется ли все в тайне? Но кто-кто, а Трэнт в себе уверен на сто процентов и даже больше, учитывая, что Алиш не был посвящен в некоторые аспекты его, Трэнта, особенности: на время излечивающего касания он может видеть чужие мысли. Именно видеть — дымчатые образы, перетекающие один в другой, вспыхивающие и умирающие по велению их хозяина. Не слишком полезная штука, а иногда — и мешающая, по мнению Трэнта, но… в тот раз, стоило приложить ладонь к ране в животе Алиша, стало понятно, что это за мальчишка и зачем он необходим наемнику.

Сколько еще тайн у правительства от простого народа? Вроде той, что люди — это те же паранормы, только с более развитыми способностями. И ведь сразу складывается пазл: почему они так ценятся и зачем нужны как домашние питомцы для зажравшихся миллиардеров типа того, кто приютил у себя когда-то мальчика.

Эниа…

Интересно, а сам он знает обо всем?

Мигрень усиливается, бьет болью в висок до звона в ушах. Трэнт болезненно выдыхает, встает с кресла и роется в аптечке на столе: пилюля с лекарством последняя, нужно будет купить еще. Запивает ее водой из-под крана, стоит около минуты, упершись руками в стол, и смотрит на свои пальцы. Ждет, когда начнется действие. Боль стихает не сразу, но быстро, будто ее сглаживают волны — топят под собой, не оставляя ничего.

Трэнт облегченно вздыхает, тянется к окну рукой и раздвигает жалюзи, глядя на улицу. Все спокойно: постепенно сгущаются сумерки, запоздалые работяги спешат домой. Завтра тут уже будут стоять полицейские или военные, охраняя покой граждан от самих граждан.

Трэнт усмехается и качает головой.

Если Алиш доберется до того, кто начал все это, то будет достоин памятника: не каждый день наемник берется за ликвидацию главаря террористической группировки.