Исключения (гет)

Десерт был явной ошибкой. Что она получила? Ничего, кроме крайнего унижения, коричневой кляксы пятна на свитере и повисшего на ней Ли. Единственным утешением было то, что Неджи довольно-таки стойко его переносил.

Как только Ли покончил с последней каплей мороженого, Гай испарился — в буквальном смысле, — оставив Неджи и Тен-тен с долгом по счёту и маленьким зеленым монстром — тоже в буквальном смысле. У Тен-тен был соблазн испариться точно так же, но, к несчастью, у неё до сих пор оставалась совесть. По крайней мере, с ней рядом находился Неджи. Он был слишком горд, чтобы оставить её наедине с парнем в зеленом спандексе, который прыгал по стенам. В буквальном смысле.

Так что теперь они — эм, — провожали Ли домой. Неджи отказался прикасаться к нему, не желая заражаться этой болезнью (по его словам, не её), так что Ли качался на теле Тен-тен (буквально). И он постоянно лез обниматься, сжимая её до хруста костей и почти задевая рану. Тен-тен морщилась от боли, но терпела. К счастью, Неджи в их сторону особо не смотрел, иначе он точно устроил бы Ли головомойку.

Так и продолжалось бы, если бы Ли всё-таки не вцепился ей прямо в рану. На этот раз Тен-тен не сдержала вскрика — было действительно больно, — но в целом ничего страшного не произошло. У неё случались ранения и инфекции и похуже. Она сама была виновата, что не отнеслась к ней серьёзнее.

Тен-тен осторожно взглянула на Неджи в надежде, что он ничего не заметил. Но он конечно же заметил. Она видела в его глазах вопрос.

Соври, Тен-тен! Соври!

— Э-э, просто Ли слишком сильно меня стиснул, — вырвалось у неё неуклюже.

Его глаза сузились в подозрении.

— Это просто маленький порез! Ничего страшного! — Как только она это сказала, боль расползлась по телу.

Тен-тен снова поморщилась.

Чёрт возьми.

А потом неожиданно глаза Неджи расширились в тревоге и беспокойстве.

— У тебя кровь, — странным хриплым голосом произнёс он.

Тен-тен обернулась на нижнюю часть спины и обнаружила пятно крови, похожее на бутон розы, которое резко контрастировало с её белым свитером.

О, класс. Теперь мне надо будет выводить два пятна.

Неджи до боли скрутил руку Ли, заставив его отойти в сторону, а потом схватил Тен-тен за подбородок, принудив её смотреть прямо на него.

— Что случилось? Расскажи мне, — отрывисто приказал он.

Возможности избежать его не было.

— Хорошо. Ну, у меня был спарринг с Гаем и Ли, и я случайно порезала спину собственным кунаем. Я не смогла сосредоточиться. Сама виновата.

— Именно, — сказал Неджи. Этого она и ожидала — неодобрения. — Как давно это случилось? — спросил он. Точнее, потребовал.

Тен-тен пожала плечами.

— Точно не знаю. Неделю назад? Или полторы?

Его глаза стали похожи на горячий лёд.

— Откуда тогда сейчас взялась кровь?

Почему он так зол?

Она снова пожала плечами, надеясь представить ситуацию случайной.

— Ли сжал меня слишком крепко.

Она посмотрела на Ли, который пытался вырваться из железной хватки Неджи, но его усилия были совершенно напрасны.

Её внимание резко перескочило на Неджи, когда тот грубо задрал её свитер.

Да так и замер.

-

Всё оказалось намного хуже, чем он ожидал.

Он немного волновался, когда увидел, что она вздрогнула. А ещё он был крайне обеспокоен, заметив кровь.

Но это? Рана была практически гнойной! Как она могла о ней не заботиться? Её наверняка постоянно терзала боль. И Тен-тен соглашалась терпеть её.

Неджи не знал почему, но в данную минуту он мог только чувствовать, мысли будто отключились. Он решил, что подумает позже, когда чертовски сильное раздражение сойдет на нет. Но этого точно не произойдет, пока всё не будет в порядке.

Он смотрел на ужасную рану (ему необходимо было найти, на что смотреть), пока его мозг перебирал варианты.

Небольшая рана? Да у неё половина спины порезана! Небольшого там не было ничего.

Ладно, Неджи, успокойся. Ты ничем ей не поможешь, пока не сосредоточишься.

Для начала следовало избавится от Ли. Иначе он станет большой болью в заднице. Впервые за последние пять минут Неджи оглянулся и обнаружил, что дом Ли оказался ближе, чем он думал, — за углом.

Поддерживая с одной стороны Ли, а с другой — Тен-тен, он добрался до нужного порога и три раза постучал. Увидев улыбающееся лицо матери Ли в дверях, он втолкнул Ли внутрь, сказал: «Разбирайтесь с этой проблемой сами» и закрыл дверь, чтобы избавиться от ненужных ему любезностей с её стороны.

— Это было грубо, — пробормотала Тен-тен.

Он посмотрел на неё сверху вниз. Он? Груб? В первую очередь это была её вина, что сейчас он находился в подобном состоянии.

— Прости, — пробормотала она, заметив выражение его лица.

Умная девочка.

Не говоря ни слова, Неджи развернулся вместе с ней и пошёл вперед.

Спустя пару минут Тен-тен всё-таки подала голос.

— Э-э, куда мы идём? — робко спросила она.

Он не собирался осчастливливать её ответом до тех пор, пока не осознал, что вопрос-то оказался очень правильный. Он молчал, пытаясь рассмотреть варианты.

Можно было пойти в больницу, но там им пришлось бы ждать приёма часа три. И хотя сам Неджи придавал большое значение этой травме, там о ней так думать вряд ли будут.

Он должен был разобраться с этим сам. Мысль оказалась не самой удовлетворительной. Он нередко занимался подобными вопросами, и в его доме находилось всё необходимое, однако вести Тен-тен туда ему не хотелось.

— У тебя есть медикаменты дома?

— Конечно, — неуверенно ответила она.

Решено. Они идут к ней.

-

Тен-тен чувствовала, что Неджи находился не в лучшем настроении, и, откровенно говоря, не хотела встречаться с его пробирающим до костей взглядом, однако ей надо было знать, куда они направлялись.

После её вопроса они резко изменили направление к её дому, и она подозревала, что он и являлся пунктом назначения, однако ей стоило выяснить наверняка.

— Неджи? Мы идем ко мне? — робко спросила она.

— Да.

Хорошо, теперь ей стало ещё любопытнее.

— Зачем? Уверяю, я смогу дойти сама. Тебе не надо меня провожать, — ответила она, смущенная мыслью, что он мог посчитать, что ей требовалась защита. Разумеется, она жаждала его компании, но он был явно не в настроении общаться. А она уже достаточное количество раз в этом месяце ощущала себя тряпкой.

— Я не просто провожаю тебя домой, — ответил Неджи, и Тен-тен уловила в его тоне раздражение.

Но не обратила на это внимания.

— Что ещё?

Он скрипнул зубами.

— Я хочу помочь исправить твою небольшую проблему. — Чтобы она не подумала о чем-то другом, он развернул её к себе спиной.

Тен-тен вывернулась из его рук, старательно игнорируя ослепляющую боль.

— Я справлюсь сама, спасибо.

Неджи поднял бровь.

— Да, ведь ты замечательно справлялась до сих пор.

Она ничем не могла ответить на очевидный сарказм в его голосе, поэтому лишь жалобно скривилась и позволила вести себя дальше. Не было никакого смысла спорить с упершимся в свою точку зрения Неджи. Он все равно сделал бы это, вне зависимости от её желания. Она могла лишь продолжать идти.

Дальнейший путь они проделали в полной тишине. Тен-тен не смела ничего вякать из чувства самосохранения. Она действительно не любила, когда он смотрел на неё так свирепо.

Но, несмотря на инстинкт, она ничего не смогла поделать с вздохом облегчения, настигшим её, как только они добрались до пункта назначения. И, разумеется, тут же получила косой взгляд. Наверняка она бы получила его в любом случае, даже если бы она просто неправильно дышала. Тен-тен не могла припомнить случая, когда видела Неджи в худшем настроении.

Пристальный взгляд не переставал сверлить её затылок.

— Ты собираешься открывать дверь? Или думаешь простоять тут всю ночь, сложа руки? — процедил он.

Тен-тен покраснела и выудила из кармана ключи.

— Я не просила тебя оставаться. Иди домой, если тебя это напрягает.

В качестве ответа она получила очередной сердитый взгляд. Теперь один подобный взгляд плавно перетекал в другой — как мило.

Тен-тен, наконец, открыла дверь (это был почти подвиг) и включила свет, обрадованная, что успела проветрить квартиру от запаха плесени.

— Думаю, медицинские принадлежности находятся в ванной.

— Да. Я просто пойду и…

Но она опоздала — Неджи уже двигался в нужном направлении.

— Подожди! Стой! Ты не можешь туда войти!

И снова она опоздала — он уже был в комнате.

Тен-тен бросилась за ним, чувствуя, как на лице проступает краска. Но Неджи либо не заметил жуткого беспорядка в комнате, либо ему было наплевать. Он отправился прямо в прилегающую к комнате ванную.

За неимением лучшего, она отправилась за ним, чувствуя себя неловко из-за того, что он вообще тут оказался. Это был её маленький женский мирок, и появление мужчины здесь казалось… странным.

Ванная была маленькой, и места здесь оставалось совсем мало, поэтому они находились слишком близко друг к другу, чтобы она чувствовала себя спокойно.

И только в этот момент Тен-тен осознала, что Неджи практически обыскивал её стенной шкаф. Она оттолкнула его.

— Если бы подождал хоть секунду, у тебя бы уже было всё нужное.

Ответом ей послужил очередной фирменный взгляд. Однако она, кажется, начала вырабатывать к ним иммунитет. По крайней мере, Неджи отодвинулся.

Тен-тен достала коробку, наполненную до краев медицинскими препаратами. Она являлась шиноби и за свою карьеру получала разные виды травм, так что ко всему была готова.

Тен-тен повернулась к Неджи и обнаружила себя стоящей буквально в двух дюймах от его груди. На кончике языка вертелась просьба вернуться в комнату, но она обнаружила, что не в силах её произнести (она не могла вздохнуть по не совсем корректным причинам).

Ничего себе, как мало места.

Её единственным спасением была открытая дверь. Во всяком случае, он её не захлопнул.

Внезапно Тен-тен поняла, что в горле пересохло. Губы тоже были сухими, и когда она попыталась смочить их языком, она обнаружила, что Неджи подошёл ближе, внимательно глядя на неё.

Неважно. У неё не было времени зацикливаться на каждом его взгляде (их было слишком много). Ей требовалось открыть дверь, прежде чем она начнет растекаться по полу. Уже начала. Она чувствовала, как ноги и плитка под ними стали сливаться.

— Э-э… — Ни один звук не мог вырваться из его пересохшего горла, так что Тен-тен сглотнула и попробовала снова: — Э-э, ты не мог бы открыть дверь?

— Ты действительно хочешь, чтобы вся твоя квартира ещё неделю пахла дезинфицирующим средством? — усмехнулся он.

Она, наконец, осознала, что, наверное, сейчас спорить с Неджи — не самая хорошая затея, и для них обоих будет лучше, если она захлопнет рот и позволит ему делать то, что он считал нужным.

Таков был план, пока Неджи не начал снимать с неё свитер.

В первую секунду Тен-тен замерла. Его длинные, тонкие пальцы пробежались по её бокам, вызвав реакцию, которую она даже при желании не смогла бы описать.

Во вторую секунду её наполнило чистой эйфорией. Неджи раздевал её. Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себе подобного, даже если бы он делал это по практическим соображениям.

Ну а в третью она, наконец, обрела достаточно порядочности, чтобы смутиться. Неджи снимал с неё свитер, а она стояла, словно тряпичная кукла, и не делала ничего, чтобы его остановить. И если она продолжит ничего не делать, он увидит её в лифчике. Он мог бы увидеть её в бюстгальтере только в одном случае — если бы они собрались заняться сексом.

Что? Откуда взялась эта мысль?

Она схватила Неджи за руки, пытаясь остановить его движение.

— Подожди! Стой! — пискнула она, стараясь казаться возмущенной, но голос звучал, скорее, запыхавшимся и обеспокоенным.

Он перехватил её руки и посмотрел в глаза.

— Или ты сама её снимешь, или это сделаю я. Но это произойдет так или иначе, — сказал Неджи тоном, явно указывающим, что сейчас не время для девчачьего смущения..

Этого как раз Тен-тен и не испытывала, однако посвящать его в этот факт она не собиралась. Единственное, чего она боялась, — это собственной реакции на него.

— Я сама, — сказала Тен-тен, стараясь сгладить нервозность в голосе. Не сказать, что у неё получилось.

Она чувствовала взгляд Неджи, пока стаскивала через голову свитер, чтобы остаться в одном лифчике.

Слава богу, что сегодня я надела приличный бюстгальтер!

Она наверняка преждевременно скончалась бы, если бы Неджи увидел свисающие до самой талии сиськи. Непривлекательная была бы картина.

— Окей, как мы это сделаем? — спросила Тен-тен по большей части для того, чтобы отвлечься от мысли, что она стоит полуголой перед Неджи. Если она сосредоточится на деле, ей будет намного легче ему помочь.

— Мне нужно промыть рану над раковиной, — сказал он странно напряженным голосом.

Дело, Тен-тен. Дело.

— Э-э, как именно мы сделаем это?

Он молчал, она подняла взгляд, чтобы увидеть его в явном раздумье. Выглядело так, словно он столкнулся с проблемой.

— Есть только один способ.

-

Это было слишком совершенно и подошло бы идеально для чего угодно, кроме жестокой иронии судьбы.

Любое другое место, куда она могла быть ранена, было бы простительно. Но её спина? Это само по себе звучало небезопасно. Можно было придумать тысячи куда более рискованных травм. Но только это положение было настолько совершенным.

Можно было бы найти другой способ, если бы они оказались в больнице. Но в маленькой ванной над раковиной? Другой возможности не существовало.

Неджи требовалось промыть рану над раковиной, иначе пришлось бы перевести всю её коллекцию банных полотенец. Итак, повреждённое место должно быть над раковиной. Это звучало вполне нормально, однако ему ещё нужен был доступ к ране. Что значило, что ему придется обвить руки вокруг неё.

И Неджи подумал, что ему стоило держаться подальше от неё в течение, по крайней мере, ещё одного месяца. Действия с черным кружевным бюстгальтером уже начинали разрушать его ежемесячную квоту самоконтроля. А теперь ему требовалось приблизиться к ней ещё.

Она ранена. Просто помни, что она ранена.

Может быть, если сосредоточиться на задаче, получится забыть о ситуации. Оставалось надеяться. Это был единственный вариант.

Пока Неджи вел мысленную борьбу, Тен-тен выжидательно на него смотрела, выглядя невероятно сексуальной, полуобнаженной и злой. Он никогда не видел её настолько раздетой и хотел только стоять и смотреть на её красоту. Но он не мог.

Помни про рану…

— Сядь на раковину, — приказал он.

Ему необходимо было оставаться резким, потому что это был единственный способ пройти через это, не наделав чего-нибудь очень глупого.

Тен-тен молча послушалась. За что он был ей благодарен. Потому что, без сомнения, у неё было что сказать о том, что он собирался делать дальше.

Тен-тен терпеливо ждала, пока Неджи искал нужные медикаменты, нарочно не торопясь. Ему требовалось по граммам собрать весь свой самоконтроль. Вскоре все необходимое было найдено, что вызвало у него раздражение — аптечка оказалась в полном порядке, а значит, тянуть время он больше не мог.

Неджи откашлялся.

— Подвинься так, чтобы рана была как можно больше наклонена над раковиной. Это нужно для того, чтобы избавиться от инфекции.

Когда Тен-тен выполнила указания, Неджи глубоко вдохнул и сделал шаг вперед, оказавшись вплотную к ней. Как он и подозревал, протесты начались сразу же. На пару секунд она застыла от шока, но быстро пришла в себя.

— Я… я и сама могу, — пролепетала она, задыхаясь.

Неджи пообещал себе изучить факт её сбивающегося дыхания в другой раз, когда её колени не будут так близко к его паху.

— Если бы ты могла справиться сама, меня бы здесь не было, — коротко ответил он и, посмотрев вниз на её рану, выругался. — Почему ты не обратилась к кому-нибудь за помощью?

— Ну, я… я не хочу быть обузой. В любом случае, это казалось не таким серьезным.

— А теперь так и есть, — ответил Неджи.

Это всё, что он смог сказать, разозлившись. Не хотела быть обузой? Казалось несерьезным? Как ему теперь спать по ночам, зная, что она не заботится о себе должным образом?

— Бывало и хуже, — сказала Тен-тен.

Ощущение было такое, словно от лица отхлынула кровь.

— Не говори мне о худшем сейчас, — выплюнул Неджи.

Разумеется, он знал, что бывало и хуже — он сам оказывался свидетелем каждого случая, — но сейчас хватило одной лишь мысли, чтобы он потерял дар речи от беспокойства. Какое там держаться подальше — теперь он точно не сможет оставить её одну дольше, чем на один день.

По крайней мере, этот маленький поворот разговора разозлил Неджи до такой степени, что возбуждение схлынуло. Но это ощущение исчезло, как только Тен-тен начала ёрзать, заставляя его испытывать невообразимое неудобство. Как он мог сосредоточиться, когда её колени прижимались к его паху?

У него было достаточно самообладания, но не настолько.

Неджи отстранился и, удерживая её руками, посмотрел в глаза.

— Тен-тен, не шевелись, — кратко потребовал он.

Сперва он дождался кивка, а затем продолжил объяснять то, что он собирался делать:

— Я наложу обезболивающую мазь вокруг раны, но это всё равно будет чертовски больно. Заранее извини за это. Если станет непереносимо, просто кусай меня за плечо. Потом я постараюсь лучшим образом зашить рану. Из-за воспаления будет больно. Готова?

Тен-тен неохотно кивнула, и Неджи начал обрабатывать рану. Он подождал несколько мгновений, пока мазь подействует, после чего опустил руки.

— Держись.

-

Когда Неджи предложил (хотя фактически не предлагал) помочь с раной, Тен-тен никак не ожидала, что это выльется в такое положение.

Она была близка к эпилептическому припадку, когда Неджи придвинулся к ней. И сейчас они практически обнимались, возвращая её в воспоминания о моменте, когда они были физически так же близки. Её руки обвивали его спину, а его руки находились по обе стороны от её тела. Сам Неджи склонился к ране, повернув голову для более удобного обзора раны в зеркале. Единственное, что губило этот момент, — разрывающая, мучительная боль по всему телу.

Тен-тен вцепилась в плечи Неджи, благодарная за поддержку, потому что в ином случае она бы билась как рыба, выловленная из воды. Но она отказывалась плакать и кричать от боли, потому что она всё-таки являлась куноичи. От неё требовалось умение держать себя в руках, несмотря на небольшую физическую боль, — ей приходилось делать это и раньше. В отличие от эмоциональной, к сожалению.

В любых болезненных ситуациях Тен-тен всегда (по собственному опыту) знала, что будет чувствовать куда дольше, чем всё будет длиться на самом деле. Так что ей казалось, что пытка тянулась не меньше часа, хотя по факту это могло происходить не больше пяти минут. К счастью, Неджи был вполне оперативен.

Когда боль, наконец, превратилась в тупую пульсацию, Тен-тен смогла вздохнуть с облегчением. Это, разумеется, заметил Неджи и тут же вопросительно заглянул ей в лицо. Увиденное, должно быть, ему не понравилось, потому что он стиснул зубы и грубо притянул её к себе, что можно было назвать только объятием.

И Тен-тен ничего не смогла сделать, припав к нему в ответ, неспособная задуматься, зачем он это сделал, но всё равно благодарная. Она не знала, как долго они так простояли, но понемногу к ней стало возвращаться осознание положения, в которое она угодила.

Началось это с внезапного озарения, что она так глубоко зарылась в его обнаженную шею, что могла чувствовать губами горячую кожу. После этого пришло воспоминание о том, как это было в предыдущий раз, а также — соблазн всё повторить.

В этот же момент пришло признание того факта, что Тен-тен была едва одета — это произошло из-за ощущения его прохладных рук на собственной горячей коже в той части спины, где находилась рана. А за этим Тен-тен постепенно начала осознавать тот факт, что он ласкал носом её шею — это был единственный способ описать его действия.

Как только она ощутила его губы, желание практически обрушилось на неё. Атмосфера мгновенно превратилась в пережиток той, что была месяц назад. И Тен-тен знала, что Неджи тоже это чувствовал — судя по тому, как он замер. Она сказала бы, что он борется с самим собой в эти мучительные мгновения, и сама невольно вспомнила произошедшее.

За последний месяц Тен-тен раз за разом проигрывала их поцелуй до самого разъединения. Она знала, что тогда он её хотел. Она не понимала этого, но знала благодаря врожденному женскому инстинкту. Он хотел. Просто хотел. Но она списала его желание на свой внешний вид в ту ночь и их положение. Её познания о мужчинах были ограничены, но она знала, что они легче возбуждались. То, как она выглядела в ту ночь и как непохожа была на себя обычную, вкупе с их взаимодействием, наверняка к этому и привело.

Это было логичное объяснение, имевшее смысл.

Но логичное объяснение не имело отношения к нынешней ситуации.

Да, Тен-тен была частично раздета, но даже так она оставалась собой, так что едва ли тело Неджи об этом забыло. И они не целовались (к сожалению). И не стимулировали друг друга физически (определенно к сожалению), так почему же атмосфера наполнилась сексуальным напряжением?

Внезапно Тен-тен ударил сквозняк, когда Неджи отстранился от неё вместе с теплом, и она почувствовала себя совершенно пустой без него. Ей хотелось всего лишь посмотреть ему в лицо, ища ответы на тысячи вопросов, но она не посмела это сделать, боясь того, что она могла там найти.

Она прокашлялась, и момент разрушился.

И Тен-тен пожалела об этом.

-

Неджи не хотел её обнимать. В последнее время он делал множество вещей, которые не хотел. Но он взглянул в её лицо, и вопрос — хотел ли он того или нет, исчез. Он должен был. И как только Тен-тен оказалась в его руках, никакая сила в мире не смогла бы его оторвать. Не в тот момент, когда он чувствовал себя настолько хорошо.

Тогда ощущение её тела, запах кожи, плотность волос и тепло, исходящее от неё, поглотили Неджи. Он должен был её попробовать. И это стало тоже больше, чем вопросом. Это стало необходимостью.

И в тот момент всё изменилось. Внезапно Неджи понял, что Тен-тен снова его поглощает, как тогда, в ту ночь, когда всё перестало иметь значение, кроме неё. Чувство было настолько ужасным, что он тут же замер.

Он не мог потерять контроль над всеми своими способностями, как в тот момент.

Поэтому Неджи сделал самое безопасное, что мог, — он отступил, однако момент всё ещё продолжался. А потом Тен-тен издала звук, который могло бы нарисовать только его воображение.

Один взгляд на неё развеял эту мысль.

Она чувствовала всё так же, как и в первый раз. Так же страдала от этого, как и он. И Неджи снова утешился мыслью, что он был не одинок в своих непонятных чувствах, однако боялся того, что она спровоцирует его на то, о чем потом он сильно пожалеет.

Ему необходимо было уйти, но он не мог сдвинуться с места. Но на это, кажется, была способна Тен-тен.

К сожалению, её движение снова заставило Неджи вспомнить, что она оставалась обнажённой, пока она не накинула рубашку на спину. Зато он почувствовал, как к нему вернулась способность контролировать себя. И ещё больше контроля вернулось, когда Тен-тен шагнула мимо него и открыла дверь. И совсем он вернулся, когда они оказались в её комнате. Ладно, в той части комнаты, которую он мог видеть. Повсюду валялась одежда.

— Думаю, это пожароопасно, — прокомментировал Неджи, желая видеть, как Тен-тен смутится (и из-за того, как недавно приходилось смущаться ему).

— Я… э-э… кое-что искала, — пролепетала она.

— А теперь тебе придется искать здесь свою кровать, если ты сегодня собираешься лечь спать, — отозвался он, слишком наслаждаясь её дискомфортом, чтобы останавливаться.

Он чувствовал себя в своей тарелке, наконец-то обретя контроль, и наслаждался этим, пока не наткнулся взглядом на нижнее белье.

Неджи никогда раньше не задумывался, но по умолчанию считал, что Тен-тен предпочитала практичное нижнее бельё. Но то, что он наблюдал сейчас на полу, было прозрачным, нежным кружевом, явно не предоставляющим ни комфорта, ни практичности… но таким, в котором он отчаянно захотел увидеть Тен-тен.

Он заметил, что Тен-тен обратила на это внимание, и порадовался, что она чувствовала себя не менее неловко в подобной ситуации. Но его дискомфорт был связан с другими причинами, о которых она никогда не догадается… если его не предадут некоторые части тела.

Ему необходимо было отсюда выбираться.

-

Тен-тен не могла подобрать слов для описания унижения, которое испытывала. Неджи только что видел всю коллекцию её нижнего белья, включая, разумеется, то самое, непрактичное.

У неё был специальный ящик для кружевного белья, которое каждый год на Рождество она получала от матери, тщетно пытающейся внушить ей, чтобы она была более женственной. На каждой части туалета до сих пор остались бирки. Но сегодня вечером она перерывала коллекцию, пытаясь найти что-то более сексуальное, чем её обычный выбор белья. И хоть она должна была всё это убрать, она не стала.

И теперь каждый раз, когда Неджи будет о ней думать, он будет представлять её в этом белье и наверняка вздрагивать. Чертовски замечательно. Интересно, могла ли её жизнь стать ещё хуже?

Видимо, да, потому что Неджи поднял одно из писем матери.

Её дорогая матушка отправляла письма дважды в год с мольбой к единственной дочери остепениться, бросить свою мужскую работу и зажить с симпатичным молодым человеком. О, кстати о симпатичных молодых людях, у одних её друзей есть сын примерно её возраста — плюс-минус пять лет, и он идеально подходит Тен-тен, так что почему бы не прогуляться с ним, допустим, в воскресенье через две недели? Возможно, она влюбится в него. О, это совершенно прекрасный молодой человек…

Хах.

Тен-тен перестала угождать матери, побывав на свидании с пятнадцатилетним подростком.

После спокойного допроса (Тен-тен едва удержалась от использования ножей) о её выборе она заявила:

— В том, что он молод, есть преимущества. Ты сможешь сделать из него всё, что тебе угодно.

С того момента Тен-тен поклялась себе не участвовать в её брачных аферах.

Но эта часть письма смущала совсем слегка, в сравнении с другой его частью, которая была, мягко говоря, неловкой. Мучительно неловкой, потому что она была наполнена расхваливаниями Неджи и вопросом: «А почему этот чудесный молодой человек до сих пор не женился на тебе, Тен-тен?».

И Неджи читал письмо. Тен-тен с силой выхватила его, молясь, чтобы он увидел лишь схему знакомства — первую часть, а не последнюю.

«Ух!»

Успех! Несмотря на случайное падение на диван и тот факт, что она потревожила рану. Тен-тен мысленно сплясала победный танец, когда почувствовала, что бумага выскальзывает из её пальцев.

Тен-тен распахнула глаза и обнаружила, что Неджи продолжил читать письмо с явным весельем.

Негромко взвизгнув, она бросилась за бумагой, смутно припомнив, что такая ситуация уже происходила. И в тот раз она оседлала Неджи.

После короткой потасовки Неджи уселся на неё сверху. Теперь он оседлал её.

Тен-тен должна была понять, что если она отнимает письмо — ей придется столкнуться с его непрошибаемым любопытством, однако она не смогла сдержаться. И, разумеется, прыгнув на него, она едва ли умудрилась бы добиться своего.

Но в тот момент она никак не могла беспокоиться об этом, ведь на ней сверху сидел Неджи. И она блаженствовала. Смущение ушло на второй план, уступив место восторгу, потому что его ухмылка переросла в улыбку — насмешливую, но все-таки улыбку.

— Интересно, — сказал он так, словно в письме было что-то очень любопытное.

— Заткнись. — Да, она умела отплатить. Мастерски.

— Когда я должен начать планировать свадьбу? — явно ухмыльнулся он.

Лицо Тен-тен вспыхнуло.

— Заткнись! Это не смешно!

— О, но ведь, — в глазах Неджи танцевало веселье, — это действительно смешно.

И только тогда он, кажется, понял, что уселся прямо на неё. Приподнявшись, он передвинулся на другую сторону дивана. Тен-тен едва сдержала всхлип разочарования.

— Разве твой клан не устраивает тебе нежелательные свидания?

Выражение его лица стало мрачным.

— Постоянно.

Ну хорошо, что она была не одна в своих страданиях.

— Вышло не очень, да?

Казалось, Неджи на мгновение задумался.

— Нет, не то чтобы всё всегда было плохо. Клан очень заинтересован в том, чтобы у меня в будущем появились дети, поэтому мне предложили лучший выбор — самые красивые, совершенные девушки из Хьюга.

— Так почему же ты никого не выбрал? — спросила Тен-тен, пытаясь скрыть печаль в голосе.

— Отчасти потому, что никто из них меня не заинтересовал, а отчасти из-за того, что я никогда не планировал заводить детей. — Закончив, Неджи буквально стрельнул глазами в её сторону, словно не мог поверить, что рассказал об этом. Вероятно, она стала первой, кто это узнал.

— Почему нет? — спросила она так, словно его чувства были абсолютно естественными.

— Неважно, — кратко ответил он, очевидно, снова закрывшись. Но Тен-тен не могла ему позволить. Она уже много лет поступала подобным образом, помогая ему раскрыться, но никогда это не было так важно, как сейчас.

— Конечно, важно. И ты можешь со мной поделиться. Ты не единственный, кто способен быть настойчивым.

Уголок рта Неджи дернулся вверх, и Тен-тен поняла, что выиграла.

— Не хочу подвергать своих детей тому, что проживаю я.

Она сразу поняла мысль. Он говорил о знаке и о жизни, которая ему не принадлежала. Не то чтобы он не хотел детей, просто он слишком сильно любил бы их, чтобы подвергнуть столь ненавидимой им обязанности.

Этой мысли хватило, чтобы почувствовать подступающие слезы.

— И как клан отреагировал на эту новость? — спросила Тен-тен, стараясь добавить юмора в голос.

Рот Неджи снова дернулся.

— Я ещё не рассказал им о своих взглядах на этот вопрос. И боюсь того дня, когда придется. Но сейчас просиживать ужины в компании легко забывающихся девушек довольно безболезненно.

— Ну, чтобы ты знал, я считаю это красивым.

Он взглянул на неё в недоумении.

— Что?

Тен-тен, осознав, что сказала, закусила губу.

— Эм, ничего.

— Тен-тен, — предупреждающе зарычал Неджи.

Она знала этот тон. И знала его. Он не отстанет.

Что ж, ничего не остаётся, кроме как подвергнуть себя ещё большему унижению!

И она наклонилась вперед, оказавшись с ним на одном уровне, стянула с Неджи протектор и, проигнорировав удивленный взгляд, поцеловала его прямо в знак на лбу.

— Это.

-

Я люблю тебя.

Он почти сказал это.

Рот уже практически открылся в «Я…», когда он осознал что, черт возьми, собирается сказать.

Он не был готов к этому — к любви. Он никогда не думал, что сможет её почувствовать. Любовь была для тех, кто её хотел, кто нуждался в ней. Он никогда не думал, что это произойдет. Но это случилось. Теперь она была нужна ему. Тен-тен.

Тен-тен.

Зачем ей надо было делать это? Неджи и продолжал бы жить в блаженном неведении, если бы она не поцеловала его. Ведь, сделав это, она дотянулась до той части его сердца, которую он скрывал от остальных. Она дотянулась и осталась там.

Как он сможет теперь жить без неё?

Но он должен.

Ведь он не может заставить её влюбится в себя. Он не хотел этого и сомневался в том, что она могла почувствовать к нему что-то подобное.

Нет, ему стоило закупорить это в бутылку и жить обычной жизнью, насколько это вообще было возможно. Он не сможет избегать Тен-тен, потому что сам не выдержит, но и прикасаться он тоже не должен, ведь это станет погибелью.

Да. Он будет просто смотреть на неё и страстно желать.

И любить.