Исключения (гет)

— Итак, Тен-тен, насколько ты опытна?

Если бы у Тен-тен было меньше самоконтроля, она обязательно подавилась бы в этот момент. Но она сумела обойтись крепко стиснутыми зубами и, с трудом сглотнув, попыталась найти слова для ответа.

— Э-э, Хокаге-сама, о каком опыте вы говорите?

Конечно, одна идея у неё была, но следовало всё же уточнить, чтобы не предоставить лишнюю информацию о своей сексуальной жизни… или о полном её отсутствии. Но, в самом деле, что ещё Цунаде могла иметь в виду? Она отлично знала про её боевой опыт, да и тон Хокаге говорил совершенно о другом. И Тен-тен нисколько не становилось легче от того, что она стояла в окружении своих партнеров по команде. Она даже смотреть на них не хотела, и без того понимая, как бы они реагировали на эту тему, если бы понимали, о чём речь.

Вот Гай нетерпеливо ждал бы её ответа, всеми силами стараясь сделать вид, что ему это нисколечко не интересно. Ли покраснел бы, как варёная свёкла, но тоже очень ждал бы ответа. Неджи… ну… на самом деле, о его мыслях Тен-тен ничего не знала. Она никогда не знала, о чём он думал. И этот случай не был исключением. Но кое-что она точно могла сказать — сильно его эта информация не взволновала бы. Ну, то есть Неджи заботился о своих товарищах по команде, но никак не об их личных делах и тем более не об их сексуальной жизни. Особенно не об их сексуальной жизни.

И она… она не хотела даже начинать думать о состоянии своего опыта… или о полном его отсутствии. Но, кажется, сейчас был именно тот момент, когда ей, возможно, придется это сделать… и вдобавок ещё и поделиться этим с другими. Просто прелестно.

— Тен-тен?..

Началось…

Ей ведь необходимо было что-то ответить, да?

Да, этот момент, наверное, можно было назвать самым унизительным в жизни. Тен-тен, как правило, была не прочь обсудить вещи сексуального характера, даже те, что имели отношение лично к ней, однако не перед товарищами по команде — людьми, уважения и одобрения которых она так добивалась.

Но разве у неё был выбор?

Нет, пожалуй, Тен-тен могла бы ответить очень расплывчато. Обмануть Гая и Ли осторожно и эффектно — так, что они даже не поняли бы, о чём речь. Но что делать с Неджи? Не было ни малейшего шанса ускользнуть от его наблюдательности и острого ума. И от этого становилось ещё обиднее. За уважение Неджи Тен-тен боролась сильнее, чем за чьё-либо другое. И вот сейчас, в ярком блеске унижения, должны были рухнуть все её усилия.

Следует ответить расплывчато.

— Боюсь, у меня не так много опыта, как могло бы быть, Хокаге-сама.

Тен-тен со свистом выдохнула, пытаясь расслабить напряженные мышцы. Так. Она успешно ответила на вопрос, никому не выдавая точные размеры своего опыта… или его отсутствия, что, разумеется, было намного ближе к истине.

Никто её не понял… кроме Неджи.

Тен-тен кинула на него быстрый взгляд и целиком и полностью утвердилась в своих подозрениях. Нет, его лицо не изменилось, но, глядя на него в этот момент, она точно знала, что он понял, о чём шла речь.

Чёрт.

Уголки алых губ Хокаге опустились вниз.

— Это, конечно, проблема, но ничего другого я и не ждала.

Тен-тен покраснела от мысли, что отсутствие у неё сексуального опыта станет настолько очевидным, но это ведь была Цунаде — женщина… опытная.

— По шкале от одного до десяти?

— Что? — недоуменно моргнула Тен-тен.

Хокаге нетерпеливо вздохнула.

— Сколько у тебя опыта по шкале от одного до десяти? Мне нужно понимать, сколько подготовки тебе требуется.

Глаза Тен-тен расширились. Подготовки к чему? Она не задавала вопроса вслух, однако он явственно повис в воздухе. Её охватила паника от понимания, что ей даже в голову не пришло, зачем Хокаге задавала такие личные вопросы. И теперь, когда она об этом подумала, ответ стал совершенно очевиден. Она была шиноби — куноичи, — и Хокаге задавала вопросы о её сексуальном опыте. Это могло означать только одно — то, чего ей хотелось бы избегать так долго, как только возможно.

— Итак? — нетерпеливо спросила Хокаге.

Тен-тен понятия не имела, как отвечать на этот вопрос. Здесь расплывчатой формулировкой было не отделаться. Но какой масштаб был у этой шкалы? Как она могла понять, имели ли они с Хокаге одно и то же в виду? При отсутствии у неё необходимого опыта, скорее всего, это было далеко не одно и то же…

Тен-тен предположила, что десятка — «был секс», а единица — «не было абсолютно ничего». Но означало ли «не было абсолютно ничего» то, что она не держала парня за руку или не обнималась? Или то, что не целовалась ни с кем? А что стояло между этими двумя понятиями? Она даже не знала, какая цифра означала «была близка к сексу». Так как же ей следовало угадывать остальные?

И поцелуи… Ведь существовали разные виды поцелуев! От «быстрый-чмок-в-губы» до «я-собираюсь-сожрать-твоё-лицо». Все они являлись частью одной цифры или же каждому предназначалась своя? И, ради Бога, что означали остальные?

И, чёрт возьми, попросить разъяснений было никак нельзя.

Дыши…

Тен-тен поняла, что раздумывает над этим слишком долго. Что ж, легче попытаться угадать и надеяться на лучшее. Других вариантов она всё равно не видела.

— Э-э… три?

О, пожалуйста, скажите, что она не выставила себя развратницей!

Хуже всего было, что в комнате находилось много людей и мнение каждого из них зависело от их собственного опыта. Ли вот едва ли целовал хоть кого-нибудь, а у стоящих около дверей АНБУ мог быть куда больший опыт…

Сказать «единица» Тен-тен никак не могла, хоть это и было самым правильным ответом. Ей не хотелось, чтобы кто-то считал её ханжой. Конечно, она ею и была, но не хотела, чтобы кто-то знал это наверняка.

Вообще обычно её не сильно заботило отсутствие опыта. В то время, которое подростки тратили на всё это, она занималась куда более важным делом — своей репутацией опытной куноичи. Но ей никак не хотелось признавать тот факт, что она понятия не имела, каково это — быть с парнем. Разумеется, Тен-тен общалась с парнями всю свою жизнь — это подразумевала профессия, — но она никогда не была с парнем в особенном смысле, не как с другом.

Откровенно говоря, она предпочла бы вообще не думать на эту тему.

— Боже всевышний, это хуже, чем я думала.

Тен-тен обратила испуганный взгляд на Хокаге. Хуже? В каком смысле? Ей надо было сказать цифру выше? Или наоборот — Цунаде подумала, что Тен-тен слишком легкомысленна и доступна…

Боже, она и правда слишком много размышляла.

— Позвольте спросить, Хокаге-сама.

Тен-тен вскинула глаза на Неджи, гордого и твёрдого, как всегда. Она изумилась его вмешательству — прерывать чужой разговор было совсем не в его духе.

— Говори, — рявкнула Хокаге.

— Могу ли я забежать вперед и узнать, зачем вы спрашиваете Тен-тен о её сексуальном опыте? — спросил он спокойно и по-прежнему уважительно, однако в его теноре Тен-тен уловила натянутые нотки.

Она не могла убрать эту натянутость, однако была очень рада, что Неджи решился задать вопрос, который она сама задать не смела.

Хокаге сузила глаза. Наконец, после нескольких мучительных секунд она решила удостоить его ответом:

— Миссия.

И тщательно спрятанный страх Тен-тен вырвался наружу.

-

Неджи внимательно следил за подругой, когда та в тревоге сглотнула. Страх на её лице был заметен очень отчетливо. Он никак не мог вспомнить, когда она настолько сильно беспокоилась из-за чего-то. Это было одно из тех качеств, за которые Неджи её так уважал — умение оставлять свои страхи позади, переступая через них.

Но, как оказалось, из правил были и исключения, способные вырваться из-под железного контроля.

Как только Хокаге спросила Тен-тен о её сексуальном опыте, Неджи уже знал, про что шла речь. Было очевидно, что о другом она спросить не могла. И решил вместо наблюдения за подругой, отвечающей на марафон потенциально неловких вопросов, спросить причину, по которой ей вообще пришлось этим заниматься.

Он понял с самого начала, что у Тен-тен не было сексуального опыта вообще. Это было ясно ощутимо — по крайней мере, ему (признаться, в наблюдательности Гай-сенсея и Ли он сомневался). В случае Тен-тен других вариантов быть не могло: она тратила много времени на совершенствование своих навыков, слишком сосредоточившись на достижении профессиональных успехов. Неджи сомневался даже в том, что она вообще задумывалась о таких отношениях. Эта чёрта в ней тоже восхищала его — она была решительна и самоотверженна в достижении своей цели. Если кто-то в чём-то хотел быть лучшим, разве он не должен был посвящать этому всё своё свободное время? Это было отличительной чертой всей их команды: преданность делу и решимость, и Тен-тен в этом никогда не отставала.

Её растерянность была совершенно очевидна, когда Хокаге задала вопрос. И не менее очевидным было её нежелание, чтобы кто-то понял, что она абсолютно ничего не смыслила в этом. Это было предсказуемо. Тен-тен не любила рассказывать о своих неудачах в чём-либо, даже в личных делах.

Единственное, к чему Неджи не был готов, — это к её реакции на ситуацию. Он считал, что Тен-тен легко примирится с тем, что от неё требуется, и сделает всё необходимое без жалоб и страха. Но, судя по выражению лица, она абсолютно не была готова к этому.

Он мог понять нежелание Тен-тен, ведь у неё не было опыта и получать его с кем-то, к кому у неё не возникнет хотя бы интереса, ей точно не хотелось, так и её страх, потому что она вряд ли понимала, что от неё потребуется сделать в той или иной ситуации. Однако был уверен, что она просто сможет преодолеть это, как и раньше.

— Вы… Вы же не имеете в виду…

Хокаге улыбнулась, но не по-дружески и не обнадеживая.

— Да, именно это я и имею в виду.

Тен-тен побелела, словно полотно, а Гай-сенсей заговорил. Как бы его голос ни раздражал, Неджи уже успел привыкнуть к этому.

— О, Хокаге-сама! Я ждал, когда Тен-тен наконец-то получит миссию, которая позволит её молодости ещё больше расцвести!

Эта дурацкая речь, разумеется, сопровождалась ослепительной улыбкой и смехотворно драматическими жестами. Впрочем, другого Неджи от него и не ждал.

Ли смотрел на своего кумира широко раскрытыми глазами.

— Гай-сенсей! Я не понимаю, о чём вы говорите. Пожалуйста, объясните мне!

И ещё меньше Неджи ожидал, что Ли поймет, о чём шла речь. Он поймал себя на том, что пытается поймать взгляд Тен-тен. Это было почти по инерции, как и всегда, когда Гай и Ли вытворяли что-то невообразимо дурацкое, что происходило довольно часто. Признаться, он наслаждался этими переглядываниями с толикой взаимопонимания и сочувствия друг к другу. Это было единственное утешение в идиотских выходках товарищей по команде.

Но в этот раз Тен-тен не встретила его взгляда. Она продолжала усердно сверлить глазами пол и часто-часто моргала.

И — подождите! — она едва сдерживала слезы?

Неджи был потрясен, как никогда в жизни. В последний раз Тен-тен плакала в тринадцать лет, когда сломала руку и подставилась под парочку кунаев. Это была её самая сильная физическая травма, к которой она абсолютно не подготовилась. Но даже тогда она плакала не больше пары минут. А сейчас действительно пыталась сдержать слезы?

Неджи на мгновение отвлекся, пока Гай занимался наставлениями своего ученика, который по факту уже давно не был его учеником. Гай положил руку на костлявое плечо Ли и улыбнулся так, словно пытался затмить солнце.

— Ли, это очень важный момент в жизни нашей дорогой Тен-тен!

Ли смотрел на него умоляюще.

— Какой момент, Гай-сенсей?

— Тен-тен пора соблазнить мужчину.

Зубастый оскал Гая будто стал даже шире. Ли ахнул в изумлении, словно это было самое удивительное, что могло произойти, а Неджи почему-то начал раздражаться сильнее, чем обычно.

— Они всегда себя так ведут? — изумилась Хокаге, недоверчиво посмотрев на Неджи.

Заметив, что Тен-тен продолжает сверлить взглядом пол, Неджи ответил:

— По большей части.

— И как вы это переносите?

Он ответил так серьезно, как только мог:

— С большим терпением.

Хокаге улыбнулась.

— Прими мое восхищение.

Неджи вдруг стало неловко. Он никогда не разговаривал с Хокаге о чём-либо, кроме миссий, и всегда видел в ней лишь главу деревни. Очень легко было забыть, что она являлась таким же человеком, как и другие, и реагировала на выходки Ли и Гая так же, как он сам.

В этот момент Ли обратился к Хокаге с фирменной улыбкой.

— Когда мы приступим к этой почётной миссии? — громко спросил он.

— Как только Тен-тен будет готова. Я дам ей неделю.

Взгляды обратились к Тен-тен. Она выглядела немного спокойнее, но всё равно оставалась очень бледной и застывшей.

— Хокаге-сама, — тихо сказала она, — я против этой миссии.

Глаза Неджи расширились, Гай и Ли ахнули. Они никогда не видели, чтобы Тен-тен была против какого-либо задания.

Хокаге подняла бровь.

— И почему же?

Тен-тен вскинула взгляд.

— Очевидно, что я не подхожу для неё.

— Да, не подходишь, — прямо сказала Хокаге, — ты слишком неопытна, застенчива и неуверенна в себе.

Тен-тен вспыхнула из-за критики, однако промолчала. Хокаге очень не любила, когда её прерывали.

— Но тебе пора узнать, каково это. В твоей карьере в дальнейшем будут задания, которые сможет выполнить только девушка, и тебе надо научиться чувствовать себя комфортно в этой роли. И приобрести соответствующие навыки. Воспринимай это как очередное оружие в своём арсенале. Оружие, которое доступно только тебе, как женщине. И твой долг — узнать, как научиться владеть им.

Неджи невольно согласился с Хокаге. Она была права. Никто не знал, что пригодится в задании. И если команда сейчас столкнется с этой ситуацией, Тен-тен и близко не будет готова взять на себя такую задачу.

Судя по лицу Тен-тен, она тоже была согласна.

Она коротко кивнула.

— Да, Хокаге-сама.

— И не беспокойся об отсутствии опыта. Я позабочусь о твоём обучении.

— Обучении?

— Да. Тебе поможет Яманака Ино.

Тен-тен удивилась, и Неджи прекрасно понял её. Ино являлась первой соблазнительницей в Конохе. У неё были и красота, и тело, и обаяние, и уверенность в себе. Но всё-таки даже этих качеств не хватало для того, чтобы он заинтересовался ею. Всё это, плюс то, что она была довольно… свободных взглядов… Неджи оставалось надеяться, что Тен-тен не нахватается у неё плохих привычек.

— Ино? — пискнула Тен-тен.

— Да. Начинаете завтра.

Тен-тен моргнула.

— Я… э-э… Хорошо.

Хокаге улыбнулась искренне впервые с того момента, как они сюда пришли.

— Отлично! Теперь я расскажу подробнее о вашей миссии.

— Внимательно слушаю, мэм! — выпалил Ли.

Хокаге подождала, пока его улыбка увянет, прежде чем продолжить.

— Ваша цель Масума Юрака — купец, около пятидесяти лет. Владелец большой судоходной компании на границе Страны Огня. У нас есть основания полагать, что он занимается перевозкой нелегальных товаров. Однако информацию предоставил его бывший сотрудник, и полноправных доказательств у нас нет. Во-первых, необходимо узнать так ли это. До сих пор у нас не было предпосылок считать, что он контрабандист, однако он безжалостный, холодный и расчетливый человек, любящий деньги. Во-вторых, если поступившая информация правдива, необходимо выяснить, что это за товары. Вы не будете высовываться, пока не получите доказательства. И мы не хотим, чтобы он знал, что за ним ведется слежка.

Она обратилась к Тен-тен:

— Твой выход начинается здесь. Широко известно, что у Юраки есть сын Тайран — испорченный мальчишка, который всегда получает то, что хочет. И не менее широко известно, что хочет он больше всего женщин.

Неджи заметил, как Тен-тен нервно сглотнула, пытаясь сохранить самообладание.

— Наш информатор предоставил сведения о Юраке и Тайране, — она указала жестом на стол, — всё в свитке. Тен-тен должна соблазнить Тайрана. Затем нейтрализовать его и разведать данные о бизнесе его отца.

Ли взволнованно поднял руку. Хокаге выразительно на него посмотрела, но его лицо по-прежнему выражало азарт. Хокаге застонала.

— Да, Ли. Что?

Он наконец-то опустил руку.

— Хокаге-сама! А что Неджи, Гай-сенсей и я будем делать на этой почетной миссии?

— Немногое, на самом деле, — ухмыльнулась она.

Ли резко опустился в поклоне.

— Извините меня, Хокаге-сама! Я не понимаю вас.

Она закатила глаза.

— По правде говоря, технически миссия принадлежит Тен-тен. — Неджи подумал, что если Тен-тен будет так же таращиться, её глаза обязательно выпадут из орбит. — В обычной ситуации Тен-тен выполняла бы миссию в одиночестве, либо с ещё одним джонином. Но поскольку это её первое подобное задание, я посчитала, что командная поддержка не будет лишней. Вы будете искать потенциальные опасности. Хьюга с помощью бьякугана сможет увидеть, если Тен-тен нужна будет помощь.

Щёки Тен-тен порозовели от смущения. Неджи предположил, что она подумала о том, как он будет следить за её соблазнением мужчины. Это было бы по меньшей мере… неловко.

Неджи почтительно склонил голову.

— Ясно.

— Мы сделаем все, что от нас потребуется, Хокаге-сама! — Гай отдал честь, Ли поспешил последовать его примеру.

— Тен-тен, — рявкнула Хокаге, — забери свиток, тебе он нужнее всех остальных.

Тен-тен молча подошла к столу и взяла свиток.

— Будешь у Яманака завтра в девять утра, поняла?

Она слегка поклонилась и тихо сказала:

— Да, Хокаге-сама.

Неджи прищурился. Он точно знал, что она не хотела этого делать. Чёрт, да был бы он куноичи, ему бы тоже не хотелось делать что-то подобное. Но это обсуждению не подлежало.

Неджи чувствовал странную необходимость утешить её, сказать, что все будет в порядке, хотя и понимал, что это не так. Это было совершенно на него не похоже, он не видел смысла вводить в заблуждение кого-либо, однако сейчас ему просто хотелось, чтобы Тен-тен не выглядела такой потерянной. Хотелось, чтобы она почувствовала себя хорошо хоть на мгновение.

Они молча вышли из кабинета. Ну, то есть Тен-тен и Неджи молчали, а Гай и Ли громко и восторженно обсуждали подробности предстоящей миссии. Тен-тен не отрывала глаз от свитка, который держала перед собой.

— Тен-тен.

Она широко раскрыла карие глаза, взглянув на него. Неджи приподнял уголки губ в мягкой улыбке:

— Всё будет хорошо.

Понедельник

Стоя на пороге дома Яманака Ино, Тен-тен ощущала холодные тиски страха, охватившего её как никогда прежде. Хотя, возможно, это был не страх, а просто ужас. Безумный ужас. Неделя обещала быть неприятной.

Стоит покончить с этим поскорее.

Тен-тен даже представлять себе не хотела, что будет происходить в магазине, когда они туда пойдут. Ино, как правило, была энтузиастом по части покупок. Большим энтузиастом.

Тен-тен припомнила, как курс обучения у Ино проходила Сакура. Она никогда больше видела, чтобы розоволосая куноичи так кричала на подругу. Конечно, в конечном итоге она осталась в полном восторге, но Тен-тен — не Сакура.

Она постучала и, не дождавшись ответа, собралась постучать снова, как дверь распахнулась и на пороге появилась Ино, раскрасневшаяся то ли от волнения, то ли от какой-то физической нагрузки. Первый вариант не сулил Тен-тен ничего хорошего.

— Это ты! Боже, я ждала целую вечность!

Тен-тен взглянула на часы в коридоре и моргнула.

— Ино, сейчас только 09:01.

Та небрежно отмахнулась.

— Неважно! Я ждала тебя годами!

Тен-тен не поняла, каким образом одна минута превратилась в годы, однако решила, что лучше не спрашивать.

— Тен-тен, есть важное правило, которое тебе необходимо выучить: женщины никогда не опаздывают, — ругалась на неё Ино, покачивая ухоженным пальчиком.

Тен-тен моргнула.

— Но… ведь одна минута…

— Ах, — голос Ино зазвучал пронзительнее, — опоздала — значит, опоздала! Неважно насколько.

— Но… как насчет того, что опоздание — это нормально?

Ино оборвала её тяжелым вздохом.

— Вот именно поэтому тебе и необходимо обучение. Нет такого понятия, как «нормальное опоздание».

Она приобняла Тен-тен за плечи, провела её в гостиную и толкнула на диван.

— Но все ведь так делают… ну или должны делать. Я так думала…

Ино уселась напротив и снова оборвала:

— Ты думала неправильно. Опаздывать могут только дилетанты. — Она наклонилась к Тен-тен и улыбнулась. — Если будешь куда-то опаздывать, ты упустишь возможности. Той, кто приходит первой, мужчины достаются высшего сорта, а той, что опаздывает, — уже как попадется.

Тен-тен оставалось только пялиться на неё. Ино, вероятно, была единственной женщиной, которая могла бы говорить о мужчинах, как о товаре.

— Но…

— И никогда не начинай предложения с «но». Это попахивает дурным воспитанием. И звучит отталкивающе!

Тен-тен закусила губу.

— Хорошо.

— Я составила для тебя расписание на эту неделю. Там все, на чем необходимо сконцентрироваться. Хокаге-сама дала мне описание твоей миссии, так что я уже знаю, что тебе пригодится.

Тен-тен уставилась на неё.

— Ты составила расписание?

Ино засияла.

— Да, и сейчас ты обо всем узнаешь! — Она достала из рубашки сложенный листочек и приступила к чтению: — Понедельник — внешний вид. Вторник — урок ходьбы. Среда — общение. Четверг — присутствие. Пятница — прикосновения.

Тен-тен сглотнула. Прикосно… Боже, кто-нибудь, помогите!

Ино улыбнулась.

— Прикосновения я приберегла напоследок, хоть это мой самый любимый пункт. Поскольку опыта у тебя мало, придется хорошенько поработать до него.

— Поражена твоим великодушием, — невнятно пробормотала Тен-тен.

Ино или не услышала, или не отреагировала, продолжив говорить:

— Для каждого дня есть собственный график. Пора начать разбор полетов!

— О… да? — Тен-тен почувствовала лёгкое головокружение.

Ино подвинулась к ней в нетерпении.

— Итак. Сколько у тебя опыта?

Лицо Тен-тен затопила краска, и перед глазами встала вчерашняя сцена у Хокаге. Унижение. Сейчас, по крайней мере, они находились в комнате вдвоём. А главное, тут не было Гая, Ли и Неджи. Не то чтобы это сейчас было важно, но Тен-тен вчера уже дала им слишком много информации, гораздо больше, чем им стоило бы знать. Боже, что теперь Неджи о ней думает…

«Все будет хорошо».

Тен-тен закусила губу, вспоминая его вчерашнюю реплику. На самом деле, она не ждала утешения, особенно от него. Неджи не успокаивал людей, он всегда говорил им правду, какая бы она ни была. Он обычно не пользовался ничего не значащими словами, но вчера он сделал это. Почему? Почему ему было не всё равно? И почему от мыслей об этом ей становилось жарко?

— Эй! Тен-тен! Мне нужно знать, сколько опыта у тебя было, чтобы понимать, с чем я работаю! — нетерпеливо сказала Ино.

Мне нужно быть честной. Мне нечего терять.

Она потеряла всё вчера.

— У меня нет опыта. Вообще никакого, — сказала Тен-тен, и голос её, несмотря на внутреннее состояние, прозвучал куда спокойнее.

Ино разинула рот и замолчала на несколько секунд, а Тен-тен мысленно себя поздравила. Она никогда не видела, чтобы Ино лишалась дара речи. Хотя едва ли это могло продлиться долго…

— Никакого? Ты никогда не делала… вообще ничего?

Тен-тен смущённо улыбнулась.

— Именно.

Ино резко откинулась на спинку стула и приложила руку ко лбу.

— Боже мой! Когда Хокаге сказала «три», я решила, что ты целовалась с парнем или двумя, может, с языком, или даже добралась до второй базы… А теперь ты говоришь, что не целовалась вообще с парнями!

Тен-тен едва сдерживала улыбку. Она почему-то получала извращенное удовольствие, наблюдая за беспокойством Ино.

— Ну и, разумеется, я также никогда не целовалась и с девчонками.

— Конечно не целовалась. — Ино вернулась в вертикальное положение. — Подожди, ты… ты ведь не лесбиянка?

— Боже, нет!

Ино снова рухнула на стул.

— Ох, ну слава богу! Это не так уж невероятно, знаешь ли. Это иногда случается с куноичи, потому что половина из них не знают, что значит быть женщиной.

Тен-тен нашла оскорбительный подтекст в её словах, но решила, что ей всё равно. Зная Ино, она вряд ли хотела её обидеть. Она просто была честна. Однако Тен-тен посчитала, что себя надо защитить.

— Я использую макияж.

Ино наклонилась, заглянув ей в лицо.

— Вижу. Хотя только основу: немного тональника и блеск для губ… Если бы ты попробовала макияж посложнее, ты была бы очень хорошенькой. У тебя отличные чёрты лица.

Тен-тен моргнула, потеряв дар речи. Её называли по-разному, однако «хорошенькой» — никогда.

— С-спасибо.

Ино отклонила благодарность небрежным взмахом руки.

— Это просто констатация факта. Итак, полагаю, у тебя был парень, прежде чем…

— Нет.

— И почему я ожидала большего? — застонала она.

Тен-тен ощетинилась в своем кресле.

— Я была слишком занята.

— Занята, чтобы быть мужчиной? — закатила глаза Ино.

— Занята, чтобы быть хорошей куноичи.

— Послушай меня, Тен-тен. Ты не должна действовать как мужчина, чтобы быть хорошей куноичи. Мы куноичи, потому что мы женщины. Посмотри хотя бы на Хокаге или даже на Сакуру, Боже упаси. Они не тратят времени на отношения, и ты тоже не можешь оставаться всю жизнь в одиночестве. Это слишком печально!

Взгляд Тен-тен застыл.

— Я была готова принести в жертву всё для достижения своей цели. И я до сих пор это делаю.

Ино снова закатила глаза.

— Ты просто мученик. Разумеется, ты можешь жертвовать всем, но это не значит, что ты должна это делать.

Тен-тен опешила. Она никогда не думала об этом так, стараясь оставаться хорошей куноичи. И то, что она жертвовала ради этого всем… это было нормально. Никаких компромиссов. Возможно ли, что она была неправа все эти годы?

Казалось, до вчерашнего дня она действительно не хотела быть привлекательной или не желала, чтобы в её жизни появлялся кто-то особенный. Она уже давно решила, что это не для неё и действительно не желала этого. Но сейчас… сейчас в ней будто проснулся кто-то другой. И Тен-тен почувствовала… жажду. Жажду понять, каково это, когда она кому-то нужна. Жажду узнать, каково это — быть желанной.

Неожиданный напор собственных чувств напугал её.

— Ох… Я…

— Это неважно. Я здесь не для того, чтобы преподавать тебе философию. Я здесь, чтобы научить тебя соблазнять мужчин.

Тен-тен не считала, что это относилось к философии, однако благоразумно промолчала.

— Итак, тебе никогда не нравился парень?

— Мне… ну… Меня тянуло к парням, но дальше дело не шло. Думаю, я сама себе никогда этого не позволяла.

Она подумала о восхищении кем-либо, потому что восхищалась она многими парнями, например… Наруто, но, конечно, она не могла представить себя вместе с ним. Никогда. И она восхищалась — хм — Ли за его решительность, но быть его девушкой… (она вздрогнула). И, безусловно, она восхищалась Неджи. Он преодолел свои предрассудки к клану, добился их уважения. Он восхищал её своими способностями, своими силой и духом, но представить себя с ним… она могла? Нет, конечно. Это был Неджи. Конечно, он был хорош собой и очень умен, и вообще внушал доверие и спокойствие…

О Боже, о чём она сейчас подумала?

— А насколько ты меня старше? Два, три года?

— На год, думаю.

— Тебе девятнадцать, и ты никогда не была влюблена, ни с кем не целовалась и не встречалась? Это очень печально.

Когда Тен-тен начала об этом думать, ей и в самом деле стало грустно, особенного из-за того, что Ино была младше и намного опытнее. О том, что ей в этом году уже исполнится двадцать, она решила не говорить.

— В любом случае, мы займемся этим позже. А сейчас отправимся за покупками.

Перед глазами Тен-тен пронеслась вся её жизнь.

-

Спустя три часа и десяток магазинов, Тен-тен была готова признать своё поражение, хотя она никогда раньше этого не делала. Это было хуже любой миссии на свете. Кто же знал, что мир женщин был настолько пугающим?

Начали они с нижнего белья.

С тех пор как Тен-тен начала носить белье, её устраивали хлопок и спортивные бюстгальтеры — это было максимально удобно. Ино же предпочитала концепцию «чем больше видно, тем лучше» и, как следствие, «чем неудобнее, тем лучше».

Сейчас на Тен-тен были надеты стринги — стринги! — которые с каждым чёртовым шагом вылезали все выше из штанов. И в дополнение к ним шёл бюстгальтер. Во-первых, Тен-тен не понимала, почему белью обязательно следовало быть одинаковым. Ей не нравилась мысль, что её в этом кто-то увидит. И когда Ино сказала, что будет очень хорошо, если её кто-то в нём увидит, для Тен-тен открылось новое значение слова «ужас».

Во-вторых, белье состояло из одних кружев, из-за чего оно было почти прозрачным (она могла видеть собственные соски!). Когда Тен-тен вышла из раздевалки в этой мерзости (Ино настояла, что должна видеть всё), Ино посмотрела на её грудь с завистью. Тен-тен не понимала, чему тут можно было завидовать, ведь она считала грудь своим главным недостатком. Для работы ей приходилось использовать в два раза больше повязок, чем любой другой куноичи, чтобы она не мешалась.

Бюстгальтер, который был на ней сейчас, не поддерживал ничего. Ино настаивала, что на данный момент это совершенно не нужно («Прекрасно смотрится, очень мило!»), но Тен-тен невольно опускала взгляд на грудь, чтобы убедится, что она не болталась где-то внизу, как у старушки. Омерзительно.

Потом были туфли. Если бы блок допроса искал какие-нибудь эффективные оружия пыток, Тен-тен предложила бы им шестидюймовые шпильки. Эти острые каблуки могли отлично проткнуть чью-нибудь голову при правильном использовании и всем своим видом напоминали определение «обоюдоострый меч». Тен-тен вполне могла покалечить кого-нибудь ими — разумеется, если они сами не убили бы её раньше.

Каждый шаг отдавался в голове словом «боль!», и, что ещё хуже, Ино потребовала носить их каждый день, чтобы к концу недели они ходила в них так же, как и в обычной обуви. Ино сказала, что для любой куноичи неумение держаться на каблуках — позор. Тен-тен хотела было огрызнуться, что позор — это в принципе их ношение, но не сумела выдавить ни слова, застряв каблуком в решётке в полу.

Затем пришёл черёд одежды. Точнее, того, что Ино называла одеждой — больше это походило на обрывки ткани, прикрывающие самое необходимое.

Когда они добрались до одежды, Тен-тен встала в позу (боль из-за каблуков растеклась до самых пяток). Ей хотелось выглядеть сексуально, но не распутно. Как оказалось, её определение сексуальности отличалось от определения Ино, но Тен-тен было наплевать. Она не хотела носить ничего выше середины бедра, и обнажать живот она готова была максимум на пару сантиметров. Ей казалось, что так она оставит место для воображения, на что Ино ответила, что у мужчин воображения вообще нет и поэтому до точки зрения Тен-тен ей нет никакого дела.

Но всё-таки Ино была великодушна… в некотором смысле. Она купила для Тен-тен маленькое черное платье. С длинными рукавами, но с открытой спиной аж до верхней части задницы, а вырез спереди опускался так низко, что открывал ложбинку между грудями. Платье облегало всё тело и заканчивалось на середине бедра. Ино назвала это идеальным компромиссом.

В этом платье Тен-тен чувствовала себя ужасно смущённой. Она знала, что никогда не была стройной. У неё была большая грудь, широкие и мускулистые, благодаря работе, бедра и узкая талия — опять же, благодаря работе. Ино назвала её фигуру «песочными часами». Тен-тен называла её просто большой.

Кроме того, её кожа была слишком бледной, чтобы комфортно себя чувствовать, обнажая что-либо, кроме лица и рук. Её ноги всегда были закрыты одеждой. Как и грудь, конечно, и поэтому она находилась вне зоны доступности солнечных лучей. Ино назвала её кожу алебастровой. Тен-тен называла её бледной.

Они купили и другие вещи, в том числе и несексуальные мини-платья. Это была женская одежда для куноичи, которую Ино наказала носить до конца недели, чтобы привыкнуть к ношению более открытых нарядов. Они закрывали достаточно тела, но облегали, словно вторая кожа, и Тен-тен на полном серьёзе собиралась избегать всех, кого только можно, до конца недели.

Когда дело дошло до волос и макияжа, Ино поразилась длиной её волос. Тен-тен знала, что волосы были её самым главным козырем, поэтому она никогда их не обрезала. Они были густыми, шелковистыми и объёмными. Тем не менее, она связывала их, когда они могли помешать.

Также Ино осталась довольна состоянием её лица. По её словам, оно не было потрясающей красоты («В отличие от моего», — добавила она скромно), но ей совершенно обязательно следовало пользоваться увлажняющим кремом, чтобы тренировками не закупорить поры. Когда Тен-тен переспросила про поры, Ино невнятно пробормотала что-то о лесбийской любви.

Теперь они шли обратно, к дому Ино. Ну, точнее, Ино шла, а Тен-тен предположила, что она больше походила на страдающего запором пингвина. Оставалось надеяться, что страдающие запором пингвины были достаточно сексуальными, потому что она не была уверена, что ей удавалось выглядеть по-другому с торчащими из задницы кружевами, болтающимися вокруг живота сиськами и на каблуках, которые могли заставить рыдать любого мужчину. К сожалению, Тен-тен подозревала, что этого было недостаточно. Какая жалость.

— Итак, Тен-тен, ты чувствуешь себя сексуальной?

Этот вопрос должен быть с подвохом.

— Прости?

Ино рассмеялась.

— Ну мне просто кажется, что если ты носишь сексуальную одежду, то и чувствуешь себя аналогично.

Тен-тен убедилась, что Ино совсем неправа.

— Неужели похоже, что я чувствую себя сексуальной?

Ино кинула на неё оценивающий взгляд.

— На самом деле, больше похоже, что у тебя запор.

— Видят боги, стринги так врезались мне в задницу, что я близка к этому, — раздражённо ответила Тен-тен.

Ино снова засмеялась, но Тен-тен не видела ничего смешного в этой ситуации.

— Чёрт!

Тен-тен никогда не ругалась. По крайней мере, вслух. Мама всегда говорила, что ругающаяся женщина выглядит неприлично и вульгарно, поэтому Тен-тен просто извинялась и старалась больше не допускать подобного.

Но случались и исключения, причём они были везде, как она уже успела заметить. И одним из этих исключений был случай, когда она, похожая на пингвина с запором, замечала кого-то из знакомых, или, ещё хуже, сталкивалась с ним… Этот кто-то был тем, кого она очень хорошо знала, он был высоким и сильным мужчиной с длинными каштановыми волосами и почти прозрачными глазами, способными заглянуть в душу.

Неджи.

— Тен-тен? — спросил он с намёком на удивление, и Тен-тен постаралась успокоиться.

К сожалению, как оказалось, попытка успокоить себя, стоя на шестидюймовых стилетах, была подобна балансированию на канате с грациозностью и уравновешенностью слона. Или пингвина, страдающего запором.

Тен-тен дико взмахнула руками в попытке сохранить равновесие, но поняла, что неуклонно приближается задницей к асфальту.

Она зажмурилась, приготовившись к боли, как вдруг всё остановилось. А потом стало очень тепло.

Неджи остановил её падение, дернув на себя, и она прижалась к нему. Пальцы рефлекторно вцепились в ткань на его груди, потому что его руки всё ещё пытались удержать её от очередного падения.

Тен-тен закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на восстановлении равновесия, потому что всё, на чём она могла сосредоточится, — это близость тела Неджи, его тепло и твёрдость груди под её пальцами и…

— Тен-тен.

Его холодный голос оборвал её мысли, словно разрезающий горячее масло кунай. Не то чтобы она пробовала сделать что-то подобное, просто ей показалось, что метафора получилась очень подходящей, потому что ей стало очень жарко, причём не только от смущения.

Тен-тен открыла глаза, встречая взгляд Неджи, и снова чуть не упала, поняв, как близко оказалось его лицо. Он же всегда был выше неё.

Верно, каблуки.

Она начала понимать, что шесть дюймов — не так уж и много. Сейчас она могла разглядеть, что глаза Неджи не белые на самом деле, а жемчужные, с цветными вкраплениями, они отражали предметы, на которые он смотрел. Она никогда не замечала сильную линию подбородка, с лёгким намеком на щетину. И никогда, конечно, не замечала, насколько мягкими и чувственными у него были губы… и…

Неджи посмотрел на неё вопросительно.

— Почему ты до сих пор за меня держишься?

На самом деле, это был правильный вопрос, очень правильный вопрос.

— Ох, — Тен-тен почувствовала, как её щеки вспыхнули, — верно. Прости!

Она осторожно отпустила его, только убедившись, что пока стоит и не собирается больше ни падать, ни позорится снова. Если опозориться ещё сильнее вообще было возможно.

— Это я виноват. Боюсь, я не смотрел по сторонам, — резко сказал Неджи.

Тен-тен нервно засмеялась, хотя никогда в жизни этого не делала.

— Нет, если ты не заметил, я тоже не сильно обращала внимание.

Почему она так разнервничалась и ей стало так неудобно? Они знали друг друга уже очень много лет, и не было никаких причин для неловкости. Нет, правда, она только что была в нескольких дюймах от его лица и думала…

О, Боже!

А если Неджи понял, о чём она думала? Он был самым наблюдательным человеком, которого она знала, и умел видеть людей насквозь как никто другой. И, Тен-тен была уверена, он знал её чертовски хорошо, чтобы читать как открытую книгу.

О, Боже!

Это был апофеоз смущения, который перебил даже выход к Ино в одном кружевном белье. Он перебил шестидюймовые шпильки. Ходьбу с видом, словно она физически ущербна. Падение на Неджи. Это была пытка.

Как я теперь смогу когда-нибудь на него посмотреть?

— Как твоя тренировка? — спросил Неджи очевидно неестественным тоном.

Тен-тен внутренне поёжилась.

— О, прекрасно. Просто прекрасно, — пробормотала она с энтузиазмом, наклоняясь и снимая туфли.

Не существовало никакой возможности сохранить хоть каплю достоинства, пока она была в них обута.

— Говоря о тренировке… у меня ещё много работы… э-э… Думаю, увидимся позже. Пока, Неджи!

Игнорируя протесты Ино, она спокойно дошла до угла следующего дома, повернула за него, а затем побежала, несмотря на полнейшую уверенность, что кружевные стринги уже врезались в тонкую кишку.

Вторник

Когда Тен-тен на следующее утро добралась до Ино, она всё ещё сгорала от стыда. Выглядела она, вероятнее всего, очень плохо, потому что проспала едва ли три часа. Каждый раз, когда она закрывала глаза, под веками появлялась сцена вчерашней встречи. И эта неделя обещала ещё не одно подобное унижение.

Пришла Тен-тен всего за пару минут до девяти, и когда Ино открыла дверь, на её безупречном лице было написано раздражение.

— Ты рано.

— Лучше раньше, чем позже, — пожала плечами Тен-тен.

— Нет! Нет! Ты абсолютно неправа!

Ещё одно прекрасное начало великого дня.

— Я ошиблась.

Ино распахнула дверь.

— Именно. Если придешь рано, будешь казаться нетерпеливой, а это отталкивает.

— Конечно, — пробормотала Тен-тен.

Как только они сели, Ино принялась зачитывать сегодняшнее расписание:

— Сегодня мы будем учиться ходить.

— Я думала, мы сделали это вчера.

— Это было только начало.

— Прекрасно. — Уровень энтузиазма у Тен-тен был где-то на нулевом уровне.

Придя через пять минут в удаленный переулок, она ласково прозвала свою обувь «адскими каблучками».

— Теперь… иди.

Это звучало так просто. Идти. Но на проверку это показалось пыткой: словно Тен-тен пыталась удержать баланс всего своего веса на двух тонких палочках.

— Ты слишком много думаешь! — резко сказала Ино.

Тен-тен взглянула на неё. Она по натуре была довольно кроткой, терпеливой, быстро прощающей. Но, пожалуй, адские каблучки меняли эти чёрты её характера.

— Если я не буду думать, то просто упаду.

— Нет, это только ты так считаешь. И поэтому выглядишь, будто тебе срочно надо в туалет.

— Я бы хотела посмотреть, как это делаешь ты, — прошипела Тен-тен сквозь стиснутые зубы.

Ино пожала плечами.

— Хорошо. Дай их мне.

Тен-тен с недоверием наблюдала за тем, как Ино пошла в другой конец переулка длинными, плавными шагами, выглядя при этом так, словно ей было наплевать на окружающий мир.

Вернувшись, она самодовольно посмотрела на Тен-тен.

— Видишь? Это вполне реально.

— Разве это не больно?

Ино пожала плечами.

— Больно, но вполне игнорируемо. — Она взяла туфли и передала их Тен-тен. — Фокус в том, чтобы не сосредотачиваться на боли. Освободи голову. Представь, что ты бежишь по воде.

— С двумя кунаями в ногах.

Ино засмеялась.

— Хорошо, давай объясню так. Если бы ты спасалась от врага и в тебя попали кунаями, тебя бы это остановило? Ты бы игнорировала боль и осталась на поверхности воды. Думаешь, это всё бессмысленно? Что я просто так придумала эти пытки, чтобы сделать тебя несчастной? Это тренировка. Если хочешь быть лучшей куноичи, тебе необходимо совершенствовать навыки, в том числе и ходьбу на каблуках.

Тен-тен глубоко вздохнула и попробовала снова. Ино оказалась права. Это было изучение новой техники. Как бы техника ни была сложна и как бы Тен-тен ни уставала, она никогда не сдавалась. И здесь не сдастся.

Пять часов мучений спустя Тен-тен почти летала на каблуках, хоть и чувствовала жуткий дискомфорт.

Ино широко ей улыбнулась.

— День второй: выполнено.

Среда

Тен-тен насчитала на ногах пять волдырей, её мышцы были напряжены до предела, так что она с нетерпением ждала дня, когда ей не придется физически напрягаться. Другими словами — не надо будет ходить на каблуках.

Тен-тен пребывала в восторге от того, что научилась на них ходить, однако это не значило, что она готова была их надевать при любой возможности.

Сегодня по плану было общение.

Кажется, это должно было даться ей довольно просто. Хотя Тен-тен и не была самым открытым человеком, она знала, как провести разговор на должном уровне. От Ино требовалось только научить её флиртовать, а в остальном… Что там могло быть сложного?

— Хорошо, а теперь думай обо мне, как о парне.

Тен-тен приподняла брови.

— Ладно.

— Ты собираешься меня заинтриговать, — Ино наклонилась, будто собираясь рассказать ей нечто секретное, — и теперь я хочу рассказать тебе пару секретов…

Ой.

— Хитрость в том, чтобы флиртовать расплывчато.

Тен-тен вздохнула почти с облегчением. Это она умела.

— Но следует быть осторожной, чтобы не переборщить. Парни не всегда понимают тонкости. Если ты будешь слишком тонко намекать на какие-то сексуальные штучки, они не смогут оценить и понять, о чём ты. Поэтому надо научиться сочетать прикосновения и общение, но этим займемся позже. Пока что просто поговорим.

На этот раз Тен-тен вздохнула действительно с облегчением. Она не хотела так быстро начинать обучение физическому контакту.

— Другая хитрость — задавать вопросы о них самих. Парни часто бывают крайне эгоистичны, следовательно, любят поговорить о себе и своих достижениях. И если ты продолжаешь расспрашивать о них, тебе не надо будет выдумывать, что им говорить, достаточно лишь кивать в нужных местах. Однако и избегать вопросов тоже не стоит, иначе обратишь на себя лишнее внимание, а парни бывают упрямы, если им что-то не рассказывают.

Тен-тен моргнула. Всё это звучало довольно сложно и сводилось к балансу.

Ино улыбнулась.

— Отлично. Итак, поговорим. Представь, что ты в баре и только что познакомилась с парнем. Начнем.

Ино откашлялась и приняла ленивое выражение лица. Тен-тен была впечатлена.

— Итак, ты Рея, — сказала она хрипловатым голосом, растягивая слова.

— Меня зовут Тен-тен, — резко ответила та.

Ино застонала с отчаянием.

— Не используй свое настоящее имя! Я думала, это будет очевидно!

Тен-тен съёжилась. Миссия тайная. Это должно было стать очевидным.

— Прости.

— Начнем сначала. — Ино откашлялась. — Ты Рея.

Тен-тен кивнула, сомневаясь, что именно стоило говорить. Судя по тому, что Ино продолжила, её всё устроило.

— Чем ты занимаешься, Рея?

— Я профессиональный ниндзя.

— О, Боже мой! Ты ведь несерьезно! — вскрикнула Ино.

— Что такое? — спросила Тен-тен, не понимая, где ошиблась.

— Ты только что сказала правду. Снова!

Ах. Верно.

Ведь она никогда раньше не работала под прикрытием и понятия не имела, что можно было делать, а что — нельзя. Она принадлежала к команде Гая, и ни разу за семь прошедших лет им не давали тайную миссию. Предоставление их команде такого задания равнялось бы полному провалу и катастрофе.

Во-первых, из-за Гая и Ли. Даже при условии смены их одежды и причесок они по-прежнему оставались бы излишне громкими, шумными и неприятными. Нормальные люди себя так не вели, поэтому подозрения на них, безусловно, пали бы. Им бы не удалось стать профессионалами в этом даже с усердными тренировками.

Неджи же был самым искусным человеком, которого Тен-тен когда-либо знала, но и он не мог оставаться незаметным из-за того, что являлся шиноби. Дело заключалось не только в его глазах, которые невозможно было игнорировать, но и в его манерах. В своем клане он получил очень хорошее воспитание. И это давало знать о себе в каждом аспекте его жизни: от того как он разговаривал, до манеры держаться в обществе. Тен-тен сомневалась, что он физически смог бы вести себя иначе. Это всё слишком сильно в нём укрепилось. Ну а помимо того… он был слишком эффектен и красив, чтобы оставаться незамеченным. Если бы не его холодный тон, от вешающихся на него девушек не было бы проходу, так что они просто любовались им издали.

Поэтому миссии под прикрытием были исключены. Они редко разделялись, потому что работа в команде у них выходила лучше, чем поодиночке. И поэтому же Тен-тен не беспокоилась о том, что ей когда-нибудь дадут такую миссию. И вот сейчас…

— Извини.

— Ладно. Тайная миссия под прикрытием означает, что нагло врать тебе придется постоянно. Там ты будешь другим человеком. Ты можешь быть застенчива от природы, но под прикрытием ты общительная и весёлая девушка, не имеющая ничего против поцелуев с парнем, с которым недавно познакомилась. Хорошо? Ты абсолютно не такая, как сейчас. И тебе надо это запомнить.

— Хорошо.

— Если парень спрашивает, чем ты занимаешься, отвечай ему неопределенно, размыто. И сразу задавай какие-то вопросы о нём, чтобы он не успел попытаться узнать что-то подробнее. Он отвлечётся и забудет.

— Хорошо.

Ино вздохнула.

— Попробуем ещё раз.

— Хорошо.

— Итак, Рея, чем ты занимаешься?

— О, всем понемногу. — Тен-тен пренебрежительно взмахнула рукой. — А ты?

Ино улыбнулась.

— Намного лучше. Взмах рукой был очень удачным. Только не забывай улыбаться, парни любят видеть девушек счастливыми.

— Хорошо.

— О, а я работаю в строительстве. Это полезно для тела, понимаешь?

Тен-тен улыбнулась так естественно, как только могла.

— Думаю, так и есть, но я могу придумать другие занятия, которые лучше бы повлияли на твое тело.

— Нет, нет, нет! — застонала Ино.

— Что опять не так? — уныло спросила Тен-тен.

— Никогда не задевай эго мужчины. Никогда. Гордость для мужчины — самое главное, и если ты её поддержишь, сразу расположишь его к себе. Бабник, которого тебе нужно соблазнить, никогда не заинтересуется девушкой, у которой есть собственное мнение. Ты должна притворяться слабой и беспомощной, потому что мужчины любят быть сильными защитниками. Им нравится эта роль, и поэтому они предпочитают «дев в беде», понимаешь? Так что действуй так, будто у тебя в голове всего одно полушарие и ты понятия не имеешь, как надрать ему задницу за две секунды.

Тен-тен почувствовала поднимающийся изнутри гнев. Вот именно поэтому она и избегала мужчин. Они были чертовски эгоистичными, и она совершенно не собиралась менять свои убеждения для них. Но ведь это было всего лишь притворство.

Просто притвориться. Просто притвориться.

— Хорошо.

— Так что если тебе сказали что-то в этом духе, это прекрасная возможность начать флиртовать. Он тебе говорит: «Я работаю в строительстве, это очень полезно для тела». Ты в ответ широко распахиваешь глаза и говоришь: «Да, я вижу. Интересно, сколько же тебе пришлось работать, чтобы заполучить такие мышцы?». Говоря что-то в этом духе, ты хвалишь его достоинства и приглашаешь к флирту. И совершенно наплевать, если он толстый как бык. Просто нагло ври. Мужчина этого не заметит, он будет слишком счастлив от того, что хорошенькая девушка уделяет ему внимание.

Тен-тен почувствовала, как просыпается её обычно дремлющий темперамент.

— Давай попробуем ещё раз. — Ино снова придала лицу скучающее выражение. — И что такая красотка здесь делает одна?

Тен-тен коротко рассмеялась, напоминая себе о притворстве.

— Ну, возможно, я тут жду кого-то, вроде тебя, чтобы не быть одной.

— Нет!

Тен-тен посмотрела на Ино в замешательстве. Что, чёрт возьми, она сделала неправильно на этот раз?

— Боже, ты никогда раньше не флиртовала?

— Нет.

Ино резко вздохнула и плюхнулась обратно в кресло.

— Конечно нет. Боже, и почему я ожидала другого?

Тен-тен разозлилась и смутилась одновременно. Разозлилась из-за того, что Ино явно её оскорбила, а стыдно ей стало из-за того, что она понятия не имела, как следовало флиртовать.

Именно поэтому она так избегала все подобные миссии. И потому же ей было страшно, как никогда в жизни.

Попросту говоря, Тен-тен ненавидела неудачи. Ненавидела чувство, что недостаточно хороша в чём-либо. Она всегда стремилась к лучшему в меру своих способностей, а если их не хватало, она старалась до тех пор, пока не получалось. В целом, она являлась довольно-таки неплохим ниндзя. Она была довольно умна, хоть ум и уступал её физическим характеристикам. У неё не было идеального контроля чакры, но его хватало для успешного применения дзютсу. Может, Тен-тен и не являлась самой выносливой, но она могла бороться и бежать до тех пор, пока это требовалось. И у неё была меткость — даже лучше, чем у Неджи. Именно поэтому она так долго старалась, чтобы стать мастером холодного оружия. Человек должен развиваться в том направлении, которое у него лучше всего получается.

Если дело касалось вещей, не имеющих отношения к работе, Тен-тен уже не была столь опытна. Она могла довольно неплохо готовить, умела общаться и дружить, но на этом было всё. Если бы кто-то попытался на что-то намекать, она бы сама начала избегать этого человека. Наверное, поэтому у неё и не было парня. Не то чтобы Тен-тен не хотела этого, просто она боялась, что если кто-то узнает её получше, она покажется ему непригодной для отношений.

А после получения подобной миссии у неё не оставалось выбора, кроме как надеяться, что она окажется достаточна хороша. Но этого не случилось.

Я смогу это сделать. Смогу.

Это просто была очередная техника шиноби. Сейчас Тен-тен практиковалась, и пока ничего не получалось. У неё была всего неделя на это — четыре дня, если точнее, — а это значило, что ей всего лишь требовалось приложить больше усилий.

— Ладно, давай продолжим, пока ты не сделаешь всё правильно, — вздохнула Ино.

— Что я сказала не так? — нетерпеливо спросила Тен-тен.

— Дело даже не в словах. Ты сказала это слишком отчаянно, слишком фальшиво, суть ошибки в том, как ты это сказала.

Слишком отчаянно? Что это значило, чёрт возьми?

— Ты сказала это так, словно съела рамен недельной давности из запасов Наруто.

Тен-тен моргнула.

— Сказала так, словно скорее кунай себе в задницу воткнешь, чем поцелуешь меня.

Тен-тен моргнула снова.

— Но я не хочу тебя целовать.

Этого просто… не могло произойти.

Ино застонала в голос.

— Да нет же, не меня, а парня, которого я изображаю.

— Ну, в таком случае, я бы хотела воткнуть кунай ему в задницу. Или в какое-нибудь ещё место.

— Не в этом дело! — крикнула Ино. — Совершенно неважно, что объект относится к тебе, как к палке с сиськами и задницей, потому что, скорее всего, так и будет. И это хорошо! Знаешь, почему?

— Э-э… не думаю.

— Потому что если он слишком озабочен, твоя работа будет в тысячу раз легче! Если он сначала думает своими яйцами, а потом уже мозгами, тебя не смогут ни поймать, ни раскусить. Он будет слишком возбужден, чтобы включить голову.

— Э-э-э…

Ино поднялась и резко прошлась по комнате. Она явно была в муках театрального прозрения… или чего-то в этом духе.

— Чего ты не понимаешь, Тен-тен, так это того, что у нас очень много власти над мужчинами! Они хотят заставить нас думать, что мы глупы, никчёмны и ни на что, кроме секса, не годимся. Потому что если мы скажем что-нибудь хорошее, разденемся, дотронемся до чего надо и улыбнемся, они потеряют контроль над ситуацией. Вот именно поэтому мужчины так эгоистичны и ведут себя как свиньи. Потому что они боятся! Нас! И поэтому у нас есть столько власти над ними! И если это не власть, я не знаю, что это такое!

— ПМС? — догадалась Тен-тен.

— Разве ты не слушала, о чём я говорила? — Ино уставилась на неё.

Нет, не слушала, но посчитала, что говорить об этом будет неразумно.

— Конечно! Это было очень информативно.

Ино успокоилась и присела.

— Это не просто информативно, — сказала она на несколько октав выше, чем обычно. — Это изменит твою жизнь.

Тен-тен услужливо улыбнулась.

— Конечно.

— Кстати, что мы там делали? — небрежно спросила Ино.

— Думаю, мы флиртовали.

— Ах да. Теперь постарайся, хорошо? Не отталкивающе.

— Да.

Она сможет это сделать.

— Так вот, почему на такую красивую девушку никто не претендует?

Тен-тен улыбнулась и пожала плечами.

— Думаю, просто ещё никто не пробовал.

Ино засмеялась и похлопала в ладоши.

— Прекрасно, просто прекрасно! Ты кинула вызов, а парни никогда не смогут его не принять!

Тен-тен улыбнулась в ответ, не собираясь рассказывать Ино, что сказала правду. Её малочисленные поклонники исчезали прежде, чем успевали произнести «ты мне нравишься» или «ты меня интересуешь». И всё, что ей надо было сказать для этого: «ты такой хороший друг!». Эти ребята не относились к сливкам общества, но действительно были хорошими. А она просто пугалась. И не была заинтересована.

— О, я рада, что у тебя начало получатся, а то я уже заскучала. Итак, пора перейти к двусмысленностям!

Тен-тен почти застонала. Хотя стоп. Судя по искоркам гнева, что зажглись в глазах Ино, она всё-таки застонала.

— Действуем так же. Я буду парнем. — Она откинулась на спинку стула и приняла ленивый вид. — Итак, как такому парню, как я, узнать поближе такую девушку, как ты?

Тен-тен улыбнулась, пытаясь разгадать подтекст в её словах. Насколько она понимала, он только спрашивал, как узнать её получше. Что в этом было сексуального?

Она пожала плечами.

— С помощью разговора, думаю.

На самом деле, она понятия не имела, о чём тут следовало говорить, но постаралась вложить в голос кокетство в надежде, что Ино посчитает это сексуальным. Хотя она даже не была уверена, могла ли она вообще быть сексуальной.

Ино выглядела заинтересованной, наклоняясь вперед со своего кресла.

— И о чём же мы можем поговорить?

Тен-тен небрежно отмахнулась, пытаясь скопировать жест Ино, который часто у неё видела.

— Что ж, есть много тем, — легко ответила она.

Ино подняла бровь.

— В самом деле? Мне было бы очень интересно поговорить на все.

Тен-тен беспечно засмеялась.

— О, уверена, у нас будет много времени.

— Конечно.

— Вот сейчас мы уже начали.

— Что? — переспросила Ино, по-прежнему используя мужской голос.

— Ну, говорить. И это только начало.

Это было намного легче, чем казалось с виду. Возможно, всё было не так ужасно, как она считала, в конце концов.

Ино застонала и закрыла лицо руками.

— Тен-тен, о чем мы сейчас говорили?

Она замешкалась, склонив голову.

— Как узнать кого-то лучше через общение?

Ино взглянула на неё с явным раздражением.

— Нет, мы говорили не об этом. Когда я сказала, что хочу узнать тебя, я подразумевала под этим постель.

Тен-тен уставилась на неё во все глаза.

— Мы говорили о сексе?

— Да.

— Всё это время?

— Да, всё это время.

— Так… Когда я сказала о темах для разговора…

— Я восприняла это как то, что мы можем заняться сексом в разных позах.

— Что? — Тен-тен почти съехала на стуле.

Они всё это время говорили о сексе, а она даже не догадалась? Насколько же она была неопытна? Этот тяжелый груз наконец-то полноправно опустился на её плечи.

— Ты даже не знаешь, что такое двусмысленность? — спросила Ино.

— Хм… я думала, это разговоры про секс.

— Неверно! Двусмысленность — это когда вы говорите о совершенно обычных вещах, на самом деле подразумевая секс и всё, что с ним связано.

— Ой.

— Да. Вот ты когда-нибудь слышала выражение «ты хочешь, чтобы я намазал маслом твою булочку»?

— Да.

— Так вот, это ещё один способ спросить «хочешь ли ты заняться со мной сексом»?

Тен-тен чувствовала, что глаза вот-вот выпадут из орбит.

— Я думала, это значит то… что значит! Вот почему меня так смущало, что шиноби говорили это друг другу, а рядом не было никаких булок!

— О, думаю, там было немало булочек, — ухмыльнулась Ино.

Тен-тен попыталась бороться с румянцем, но безуспешно.

— Это очень трогательно и забавно, — засмеялась Ино.

— Рада, что смогла тебя развлечь, — пробормотала она в ответ.

— У меня никогда не было столь неопытной протеже, как ты. Я даже не знаю, как тебя подготовить так быстро. Можно, конечно, запереть тебя с возбужденным мужиком и сказать ему, что он может провести с тобой время всеми возможными способами…

— Ино! — задохнулась от возмущения Тен-тен.

Она даже подумать не могла о таком радикальном способе! Да, она отчаялась, но не настолько же!

— Поняла! — вдруг крикнула Ино, подскочив на стуле. — Я гений!

Ничего больше не добавив, она бросилась в другую комнату. Тен-тен услышала шум. Она осторожно поднялась с кресла и дошла до двери. Ино с головой исчезла в ящике, явно что-то разыскивая в нём и отбрасывая ненужные предметы в сторону.

— Что ты ищешь?

Ино оторвалась от ящика, держа в руке маленькую зеленую книжку. При этом она улыбалась. С озорством. Тен-тен подумала, что ей это ничего хорошего не сулит.

— Я подумала, как сделать тебя опытнее, не оставляя тебя для этого в комнате с возбужденным мужиком до конца недели. И тогда я поняла, что ты можешь об этом прочитать!

Тен-тен открыла и закрыла рот несколько раз, прежде чем сумела сформировать мысль.

— Прочитать?

— Грязный любовный роман, дорогая моя Тен-тен. «Ича Ича», если точнее.

Тен-тен задумала, откуда она могла знать, что это такое. Название было смутно знакомым, будто она слышала его уже не раз. А потом в голове заговорил голос Гая:

«Какаши почему-то наплевать, что каждый может заглянуть в его книгу «Ича Ича!»

Да, Какаши было наплевать, но при чём тут он?

И тут Тен-тен припомнила, что когда он шёл по улице с книгой, его провожали странные взгляды женщин и старушек и восхищенные — мужчин. Потому что «Ича Ича» являлось…

— Порно?

Ино засияла с крайне самоуверенным видом.

— Именно!

— Что? Нет!

— Да! — Ино злобно ухмыльнулась, подойдя ближе.

Тен-тен попятилась из гостиной, подняв руки вверх в жесте отказа.

— Нет, я не буду читать порно!

Ино приближалась.

— Почему бы и нет?

Тен-тен продолжала пятиться, пока не наткнулась на спинку стула.

— Кто-то может увидеть меня с ним! Заметить его у меня дома! И тогда все поймут, что я читала порно!

Ино улыбнулась ещё шире.

— Нет, я заменила обложку. — Она сунула книгу в руки Тен-тен. — Видишь? Обложка просто зеленая, пустая. Если кто-то увидит тебя с книгой, все посчитают, что ты читаешь что-то об оружии.

— Но я… я просто…

— Не можешь? — подсказала Ино.

— Да, именно. Я буду чувствовать себя грязно.

— Ох, пожалуйста, просто сорви с себя эти девственные одежды. — Ино закатила глаза. — Если ты чувствуешь себя слишком грязно для порно, как ты, чёрт возьми, собираешься бесстыдно соблазнять парня?

— Я…

— Точно! Для твоей миссии жизненно необходимо чтение этой книги.

Тен-тен покачала головой. Ино вздохнула.

— Если не прочитаешь, запру тебя до конца недели с возбужденным мужиком.

— Ты не сделаешь этого! — выдохнула Тен-тен.

— Сделаю. Хокаге-сама сказала, что я могу использовать все доступные способы. И ты знаешь, что я ничего не делаю наполовину. Так что решай.

— Я-я не могу… То есть…

Ино понимающе ухмыльнулась. Тен-тен совершенно не нравилось, как она выглядела в её глазах.

— Я знаю, почему не можешь.

— Что?

— Ты боишься, что она тебе понравится.

Тен-тен отрицательно качнула головой.

— Именно, именно, — засмеялась Ино. — Ты состоишь из бушующих гормонов, как и все остальные. До сих пор они были в состоянии покоя, но ты понимаешь, что как только откроешь удивительный мир секса, они наконец-то очнутся и сорвут к чёртям весь твой самоконтроль!

— Ты так груба, — пробормотала Тен-тен, понимая, что Ино абсолютно права.

Это было совершенно верно. Она не просто думала, что ей возможно понравится, она была в значительной степени в этом убеждена.

Всё это разбудило в ней любопытство, которого, как она считала, у неё вообще не было. Сейчас любопытство касалось исключительно знаний, но что если после прочтения «Ича Ича» это любопытство распространится и на практическую часть? Вот что её так пугало. Собственные животные инстинкты, о которых она ничего не знала.

— Груба, зато права. Ну, что выбираешь? Читать или делать?

Тен-тен нахмурилась и выхватила книгу.

— Читать.

Она была в восторге. Совершенно, полностью, целиком, абсолютно… и куча других наречий, которые она могла бы придумать, чтобы добавить к этому списку.

Тен-тен знала, что такое секс, и примерно представляла себе это так: мужчина запрыгивал на женщину, втыкался в неё, двигался какое-то количество времени неизвестно зачем, освобождался, спрыгивал. Она понятия не имела, насколько этот процесс мог быть горячим, чувственным, эротичным, романтичным, сладостным, притягательным, страстным… и куча других прилагательных, которые она могла бы придумать, чтобы добавить к этому списку.

И Тен-тен не только представляла это с персонажами книги, она представляла это с собой — вещи, которых у неё никогда не было возможности почувствовать. И она задумалась о том, какими были бы эти чужеродные, но всепоглощающие чувства, если бы она действительно их испытала?

Но она не могла их испытать. Вообще никак. Персонажи делали в книге такие вещи, которые её тело просто не смогло бы выполнить! А кто знал, что у языка столько применений? И у других, в целом малозначительных частей тела? Это восхищало и затягивало. Прочитав едва ли половину, Тен-тен уже чувствовала отчаяние от того, что конец был так близок.

Она считала, что кое-что сможет уточнить у Ино, но ей не хотелось демонстрировать, что та оказалась на сто процентов права. Тен-тен не желала слышать «Я же говорила» и видеть самодовольную улыбку. Конечно, она это заслужила. Но как это будет… неловко! Ей не нравились ни Ино, ни Какаши, у которого вообще не было никакого стыда. И она в самом деле беспокоилась о мнении других людей. И не хотела, чтобы все товарищи, которые её уважали, знали, что она читала порно.

А потом пришла острая боль стыда. Ей нравилось читать порно. Она никогда не думала, что может оказаться в подобном положении. Она была Тен-тен, и ей нравилось порно — читать о людях, занимающихся горячим, потным, страстным сексом, а также то, что творилось с её собственными чувствами. Какая-то её часть полагала, что это совершенно неправильно, а другая твердила, что она действительно состоит из гормонов и чувствовать возбуждение — это нормально.

Но нормально ли было ощущать настолько сильное возбуждение? Она не могла представить никого, кто мог бы себя чувствовать так же… горячо. И… ощущать покалывание. Может, это просто сбывались прогнозы Ино. Возможно, гормоны Тен-тен взрывались и выходили из-под контроля из-за того, что так долго бездействовали. Возможно, если она подчинится им, ей удастся вернуться к нормальной жизни. Она надеялась, что это продлится по крайней мере до конца миссии, потому что у неё в таком случае не возникнет таких проблем с соблазнением парня. Чёрт, да если она останется в таком же состоянии, она ещё и поощрит его!

И, думая о соблазнении, Тен-тен научилась куче классных трюков из книги. Она поверить не могла, сколько людей на самом деле использовали двусмысленности. Теперь очень многие разговоры, которых она раньше не понимала, начали обретать смысл!

Но, на самом деле, было неудивительно, что Тен-тен не знала об этом раньше: в её среде подобными методами просто не пользовались. Но вместе с тем она никогда не участвовала в подобных разговорах (и слава Богу, а то сейчас пришлось бы стыдится собственного невежества), потому что единственными, с кем она общалась так близко, была её команда.

Гай вот наверняка знал, что такое двусмысленность, однако вряд ли он этим пользовался. Он без зазрения совести всё мог сказать прямо.

Тен-тен немного полегчало от мысли, что Ли знал ещё меньше, чем она. Чёрт, она бы даже не удивилась, если бы Ли вообще не понимал, что такое секс! Он до сих пор с гордостью и честью блаженного невежды оставался в мире, где существовало лишь чёрное и белое.

Неджи… Ну провести Неджи не представлялось возможным, потому что он был слишком наблюдательным, чтобы не понимать скрытый смысл сказанного, однако пользоваться этим… Нет. Никогда. Одна мысль об этом вызвала у Тен-тен улыбку. Это было действительно смешно, потому что он являлся насквозь правильным. Она могла посчитать точное количество раз, когда он улыбался или смеялся более двух секунд. Если Неджи был неспособен долго смеяться, как в таком случае он мог бы использовать сексуальный подтекст, не говоря уже о том, чтобы возбуждаться? Тен-тен даже подумать не могла, что у Неджи тоже были гормоны. Чёрт, да как и у любого другого Хьюга! Вероятно, секс у них был необходим только для продолжения рода. Гордость клана стояла выше всего остального, и Тен-тен была уверена, что секс попадал в категорию «всё остальное».

Она знала, каким являлся Неджи. Правда, это было тяжело разглядеть за его характером. Она знала, что он бывал довольно-таки капризным, если что-то выходило не так, как он рассчитывал. Знала злой прищур, если кто-то задевал его гордость. Сухое чувство юмора, если он о чём-то беспокоился. Его желание быть сильнее, и чтобы люди знали, что он из клана Хьюга. Не просто Неджи, а Хьюга Неджи.

И Тен-тен ещё никогда не была так рада, что не состояла в клане, особенно когда вспоминала ситуацию с отцом Неджи…

Тен-тен постаралась выкинуть все лишние мысли из головы. Сейчас ей следовало сосредоточиться на соблазнении мужчин, а не на делах чужого клана. Но когда она продолжила чтение, при каждой реплике героя перед её глазами появлялся Неджи. Видимо, её размышления были не столь безобидны, как она посчитала изначально. Хотя воображать Неджи очаровательным и соблазнительным было очень забавно.

Тен-тен представила, как Неджи осторожно намекает на секс. Ментальный образ вышел настолько смешным, что она тут же расхохоталась. Только Неджи мог сказать нечто с сексуальным подтекстом, сохраняя при этом каменное выражение лица!

— Над чем ты смеешься?

Тен-тен замерла и выругалась. Чем дальше заходило обучение, тем чаще она ругалась. Однако в этой ситуации, пожалуй, это было вполне приемлемо.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Тен-тен понимала, что читать на улице — идея неудачная, но день выдался настолько хорошим и она выбрала настолько удобное место, что её никто не должен был найти. Оно находилось на отшибе, и люди гуляли здесь редко. На самом деле, кроме Неджи, порой приходящего сюда для медитации, здесь никто и не бывал.

Место было действительно прекрасное, и Тен-тен с лёгкостью могла понять, почему оно ему так нравилось. Оно располагалось довольно-таки далеко от жилых мест — на склоне, откуда открывался чудесный вид на оживленную деревушку. Рядом находилась очень красивая сакура. Место оставалось идеальным в любой сезон: летом сакура покрывалась листьями и в её тени можно было спрятаться от зноя, осенью её листья становились яркими и устилали шелестящим одеялом землю. Зимой они опадали и открывались солнцу, так необходимому в холод, ну а весной сакура снова начинала цвести. Поэтому когда Тен-тен решила почитать на свежем воздухе, вопроса с местом даже не возникло.

Маленькая зеленая книжка захлопнулась с глухим треском, когда Тен-тен улыбнулась неожиданному гостю.

— Привет, Неджи! — сказала она весело.

Наверное, даже слишком весело, потому что Неджи с подозрением прищурился.

И она поняла, почему он недоверчиво отнесся к её легкомысленности. Она всегда была разумной девушкой, не склонной к открытым проявлениям эмоций. Она при любых ситуациях оставалась холодной, спокойной и собранной. И, конечно, она никогда не встречала Неджи с откровенным изумлением и ужасом в глазах.

Тен-тен должна была заметить, что здесь появился кто-то ещё, но, э-э, она была слишком занята другими вещами, чтобы оставаться начеку. И очень не хотела, чтобы Неджи это понял.

Неджи уселся в паре футов от неё, и Тен-тен рассеянно спросила себя, почему она отметила расстояние между ними. Раньше это никогда не было важным.

— Что читаешь?

Тен-тен непринужденно отвернула от него обложку книги. Ей необходимо было оставаться как можно более спокойной, иначе Неджи заметил бы, что она что-то скрывала. Он был слишком внимательным, чтобы упустить ложь.

— О, да неважно. — Тен-тен небрежно отмахнулась и мгновенно поняла, что точно сделала что-то не так.

Она никогда не позволяла себе подобных жестов. Чёрт, да она никогда и не говорила так. И никогда не была туманной, если не пыталась что-то утаить.

— Дай мне книгу, Тен-тен, — тихо приказал Неджи.

Когда он так говорил, становилось страшно. Для этого ему не требовалось повышать голос. Тихое слово, пристальный взгляд для того, чтобы жертва занервничала… обычно этого вполне хватало, чтобы сломить чужую волю. Тен-тен всегда повиновалась, если Неджи делал подобное — а это было редко — с ней. Да и почему нет? Она восхищалась им, уважала его, доверяла ему… и он вполне мог дать ей пинка при надобности. Да и, к тому же, спорить и упрямиться было не в её духе.

Но эта ситуация была исключением. Которые появлялись в её жизни всё больше и больше с каждым днем.

Тен-тен не могла позволить Неджи узнать, что она читала порно. И ей было наплевать, что это требовалось для миссии! Она не хотела, чтобы думая о ней, он вспоминал порно. Как, впрочем, и всё остальное, что могло проассоциировать её с Какаши. Это было слишком унизительно. Особенно после того, как она врезалась в него на шестидюймовых каблуках.

Тен-тен медленно убрала книгу так, чтобы он не мог её ни видеть, ни достать.

— Это неважно.

Не подействовало.

— Если бы это было неважно, ты бы не скрывала её от меня, — спокойно заметил Неджи, но в его голосе мелькнула сталь.

Тен-тен видела не раз, как он разговаривал таким тоном с врагами. И то, что он использовал это на ней, нервировало. Этот человек мог прибегнуть ко всему для достижения цели.

— Важно или нет, но я не хочу, чтобы ты знал, — твёрдо сказала Тен-тен и отвернулась.

Ей вдруг пришло в голову, что они спорили в первый раз. Конечно, иногда у них бывали разногласия по поводу миссий и сражений, но то были, скорее, обсуждения, поэтому они всегда могли найти компромисс. Или Неджи использовал холодную логику, доказывая свою правоту. Но на этот раз Тен-тен отказывалась рассказать. Было кое-что, чем Неджи очень гордился: он всегда был в курсе всего. Он не знал, почему она не могла показать ему книгу, и поэтому был готов выяснить это любой ценой.

А ещё он был очень упорным и никогда не сдавался.

Пусть так. Но сегодня не сдастся она.

Неджи никогда не недооценивал мастерство Тен-тен, зато недооценивал её силу воли. Обычно она оставалась довольно любезной, потому что у неё не было причин для другого. Но сегодня причина появилась, и, видят боги, он ни за что не узнает, что она читала порно.

— Почему нет? — потребовал Неджи, и в его теноре она услышала разочарование.

Тен-тен отвернулась, не желая видеть его пугающий взгляд. Кроме того, он всё мог прочитать её по лицу, и давать ему такой козырь ей не хотелось.

— Я просто не скажу. Думаю, этого достаточно.

Тен-тен почувствовала, как Неджи напрягся, и подумала, что она и вправду идиотка. Этот человек мог быть опасным.

— Тен-тен.

От его низкого голоса по позвоночнику побежали мурашки.

А ведь Тен-тен была уверена, что он не может быть соблазнительным. Опять же, зная Неджи, он скорее всего не понимал, что делает. Или её гормоны до сих пор не пришли в норму после чтения порно.

— Дай мне книгу. Я больше не буду просить.

— Хорошо, потому что я её не отдам.

В этот момент рука Неджи сжала её подбородок; он повернул её лицо к своему, и Тен-тен почувствовала, что в буквальном смысле потеряла возможность дышать. Неджи был так красив. Разумеется, она всегда это знала, но сейчас она действительно попала под его чары. Они на неё повлияли!

О, чёрт, повлияли!

Лучше бы она не брала эту миссию, потому что отношения в их команде теперь будут несколько неловкими.

Потому что если его внешность всегда теперь будет влиять на неё как сейчас, едва ли она сможет нормально работать.

— Тен-тен. Отдай. Мне. Книгу.

И Тен-тен почти сдалась, потому что его глаза, его удивительные глаза сковали её, заставив логику испариться. Она замечала лишь маленькое расстояние между их лицами и чувствовала прикосновение пальцев к своему подбородку — и это казалось ей совершенно потрясающим, что не могло не раздражать, потому что это всё ещё оставался Неджи — недосягаемый Неджи, и ей не следовало чувствовать нечто подобное, потому что это был Неджи и…

И этот ублюдок пытался отвлечь её, чтобы добраться до книги!

Тен-тен сомкнула пальцы на Чёртовой-Чтоб-Её-Книге, когда наткнулась на чужую руку.

Когда они соприкоснулись, Неджи рефлекторно отдёрнул пальцы.

Тен-тен нахмурилась и отвернулась от него, прижимая книгу к груди.

— Сколько усилий — и ради чего? — размышлял тем временем Неджи, и она уловила в его голосе намёк на веселье.

Ты понятия не имеешь ради чего!

По крайней мере, она на это надеялась.

— Почему ты не можешь просто уйти и забыть об этом? — безнадежно спросила Тен-тен.

— Почему ты не можешь просто уступить? — ровно возразил Неджи, и она поняла, что просто ненавидит его привычку отвечать вопросом на вопрос.

— Я не могу.

— Как и я. Кажется, мы немного в тупике.

Тен-тен зажмурилась в мучительном ожидании следующей атаки, однако она совершенно не была готова к тому, что произойдёт дальше: она почувствовала, как его руки скользнули по ней, сжимаясь в железные тиски. А потом он схватил книгу, и только тогда Тен-тен поняла, что он просто отвлекал её.

Разумеется. Он знал, что его поступок будет неожиданным и выбьет Тен-тен из колеи. Неджи никогда не был любителем телесного контакта, как и она сама. И Тен-тен понятия не имела, как приятно чувствовать чьи-то руки, сжимающие её в объятиях. Ощущать дыхание на волосах. Понимать, насколько приятно пахнет мужчина и как потрясающе чувствовать спиной твердость его груди. И тёплые руки…

Руки, сдвигающие пальцы с книги.

Разумом Тен-тен понимала, чего добивался Неджи, и знала, что должна отреагировать, но, чёрт возьми, тело отказывалось повиноваться приказам из-за накатывающих волн, которые блуждали по всему её телу — волн осознания и желания.

Захват ослаб полностью, когда Тен-тен ударила самая сильная волна.

Мне нравится Неджи.

Вот оно. Вот почему она так себя чувствовала! Она всегда им восхищалась, всегда на него смотрела. И хотела, чтобы он восхищался ею. Ей нравился его характер, иногда выглядывающий из-под маски приличия.

Но он никогда её не привлекал. Неджи был потрясающе красивым, он находился в отличной форме, ухаживал за собой, но этого было мало.

Ну а сейчас? Ещё как!

Мне… нравится Неджи.

Мне нравится Неджи.

Мне нравится Неджи.

Её первая любовь. Это наконец-то случилось, и, разумеется, оно обязано было произойти с парнем, который никогда не ответит на её чувства. Просто идеально.

И теперь у него была её книга — порно-книга. Ладно, на самом деле, книга принадлежала Ино, но там всё-таки было порно, и Тен-тен до сих пор её читала (и наслаждалась чтением), и сейчас Неджи собирался открыть её и узнать, что же там.

Дерьмо!

Думая только о предстоящем унижении, Тен-тен буквально бросилась на Неджи в дикой попытке отобрать книгу. Он увернулся, но она попыталась ещё раз, и в рывке за утраченным имуществом она положила руки ему на грудь и толкнула.

В тот момент Тен-тен ничего не хотела, кроме как забрать эту чёртову книгу обратно. Она даже не понимала, что делает (или трогает), пока не оказалась сверху и Неджи не уставился на неё со странным выражением лица.

Внезапно Тен-тен всё осознала. Она сидела на Неджи, сжимая его талию ногами, а он тяжело дышал (от напряжения), как и она сама (не совсем от напряжения), и при этом он продолжал на неё странно смотреть.

Затем Тен-тен вдруг представила сцену из этой проклятой книги, в которой герои находились в такой же ситуации, но без одежды и целуясь. И, чёрт возьми, она представила на этом месте себя и Неджи без одежды, и…

Лицо вспыхнуло, и Тен-тен буквально скатилась с Неджи, бесцеремонно усаживаясь в траву и пытаясь угомонить бушующие гормоны.

Неджи же просто поднял книгу и начал читать. Тен-тен понимала, что должна бы что-нибудь с этим сделать. Её большой, ужасный и жутко неловкий секрет обнаружил последний человек, которому она хотела бы рассказывать о нём, но она просто не могла пошевелиться.

Всё, что она могла делать — это наблюдать, как брови Неджи приподнимаются в удивлении. Все выше и выше. Наконец, он взглянул на неё со смесью шока, изумления и легкого разочарования, которое она ненавидела больше всего.

— Неудивительно, что ты не хотела показывать мне её.

Ничего хуже он сказать просто не мог. Нет, конечно, был вариант, вроде «это мерзкая и отвратительная привычка», но для этого Неджи был слишком хорошо воспитан. Он никогда такого не сказал бы, даже если бы на самом деле так считал. Слишком вежлив даже в этой ситуации. Что было отвратительно, потому что Тен-тен не понимала, о чём на самом деле он думал.

— Я… — Это было всё, что она смогла из себя выдавить.

Наверное, ей стоило защитить себя, объяснить, что это задание для исследования, ведь это действительно было так! Но Тен-тен нравилось это, и почему-то она была уверена, что он это понял.

— Думаю, Ино дала тебе это для подготовки к миссии.

Тен-тен кивнула, смущение затопило горло. Или это была мокрота. Неважно.

Неджи захлопнул книгу и вернул её. Она осторожно забрала её и положила рядом на траву.

Она не знала, чем потрясена больше: тем, что Неджи застукал её за чтением порно, или тем, что она умудрилась влюбиться в него.

Впрочем, и то, и другое было одинаково плохо.

-

— Как продвигается твоё обучение? — спросил Неджи, едва ли этим интересуясь.

Это был обычный вопрос для того, чтобы отвлечься от смутно тревожной мысли, что Тен-тен читает порно, и очень тревожного факта, что у него эрекция.

Когда он спросил о книге, он никак не ожидал чего-то невероятного. Когда стало очевидно, что Тен-тен что-то утаивала, Неджи подумал, что она увлеклась какой-то фантастикой и не хотела, чтобы он узнал о её предполагаемой слабости.

Чего Тен-тен не предполагала, так это того, что он не подумал бы о ней хуже из-за чтения такой литературы. Он понимал необходимость порой уйти от реальности, очистить мысли и перенестись куда-то ещё. Поэтому он занимался медитацией. И если Тен-тен предпочитала для этого чтение книг, почему бы и нет.

Но когда она наотрез отказалась показывать книгу, она вызвала ту часть натуры, которую Неджи редко приходилось контролировать — потому что он редко ею пользовался. Обычно люди нечасто отказывали ему, и он терпеть не мог не получать того, что захотел.

Когда он посмотрел в глаза Тен-тен, ему довольно легко удалось отвлечь её, но, как оказалось, недостаточно хорошо.

Тогда она повернулась спиной и спрятала книгу в руках. На самом деле, он не планировал её обнимать, а искал способ застать врасплох. Физический контакт, как редкое явление, должен был сработать. И сработал. Тен-тен удивилась.

Как и сам Неджи. Он не ожидал, что она окажется мягкой и приятной на ощупь, и то чувство, что он испытал, было совершенно незнакомым и тревожным. Он решил пока забыть об этом, чтобы разобраться потом. Незнакомым ощущениям не стоило доверять.

Однако маленькой победы Неджи всё-таки достиг — книга оказалась у него. Но Тен-тен сделала всё, чтобы вернуть её, в результате чего оказалась сидящей на нём сверху, что в итоге вылилось в довольно-таки затруднительное физическое положение.

Она, очевидно, смутилась и скатилась с него, оставив книгу в покое.

Он открыл её и обнаружил себя где-то в середине любовной сцены, очень хорошо написанной любовной сцены.

Несколько прочитанных абзацев его физической дилемме не помогли и, по сути, только усугубили её, сделав хуже (и болезненней), когда предательская фантазия подсунула на место героев его и Тен-тен.

«Физическое затруднение» так же не решала и сама Тен-тен, без умолку принявшаяся болтать об уроках у Ино. Она никогда не говорила так много и так быстро, так что он решил, что она до сих пор была смущена тем, что он обнаружил её… склонность.

И вряд ли ей было бы так стыдно, если бы ей не нравилось. Это, вероятно, удивило Неджи больше всего. То, что Тен-тен читала порно, вполне можно было объяснить миссией, но вкупе с румянцем и выражением лица… она явно читала его с удовольствием.

Он знал многое о Тен-тен, но ничего из этого не было сексуальным. У неё никогда не было парня, и вряд ли она влюблялась. И он считал, что её это вполне устраивало.

Легкомысленным вещам она всегда оставляла последнее место в жизни, и они оставались где-то с краю, забытые за ненадобностью.

Неджи знал, что такое гормоны. Он мужчина. И ему было намного тяжелее игнорировать потребности тела, но он всегда гордился своим самоконтролем, поэтому подавлять бессмысленные желания не составляло труда. И хотя его привлекали некоторые женщины, их было мало, и Тен-тен к их числу не относилась. Она была… просто Тен-тен.

Но, тем не менее, сейчас Неджи страдал довольно-таки болезненным возбуждением из-за неё.

Он думал, что это случилось из-за их недавнего положения. Она обхватывала его ногами. Сидела на паху. И он почувствовал… Нет, он даже размышлять на эту тему не хотел. Это просто была реакция мужского тела на женское. Не более. Просто гормоны, вспыхнувшие из-за интимного контакта.

Другой правдоподобной причины, почему он так отреагировал на Тен-тен, не было.

Тен-тен была полностью уверена, что если бы унижение убивало, она умерла бы уже много раз. С момента Открытия Истины — так она назвала это про себя — прошло уже 24 часа, а она всё ещё была смущена и ничего не хотела, кроме как спрятаться под кроватью и просидеть там остаток дней (которых будет не так уж много). Только так она могла избежать встречи с кем-либо, особенно с Неджи — свидетелем её унижения.

Во-первых, из-за порно. Даже если бы оно было единственной причиной, её вполне хватало, чтобы не выходить из-под кровати до конца жизни. Неджи поймал её на чтении порно и на том, что ей оно нравилось.

Как, чёрт возьми, она могла теперь видеться с ним, понимая, что он знает?

Но это было ещё не всё! О, нет. Он ей нравился. Она была в него влюблена. И существовало великое множество причин, из-за которых он являлся самым неподходящим для этого человеком.

Первое: не было ни единого шанса, что он ответит на её симпатию. Не потому, что, как она подозревала, у него отсутствовали гормоны, а из-за того, что едва ли они были направлены на неё. Люди его статуса, внешности, положения и родословной выбирали эффектных и хорошо воспитанных женщин. Для него она являлась товарищем, другом детства, но определенно не объектом желания.

Второе: он был Хьюга. Даже если бы мир перевернулся вверх тормашками и он ответил на её чувства (чего никогда не произойдет), он по-прежнему оставался недосягаемым. Хьюга были гордым и очень престижным кланом, они предпочитали заключать внутренние союзы. Тен-тен знала об этом. Знал и Неджи. Да и все вокруг — тоже, на самом деле, знали. Скорее всего, он рано или поздно женится на ком-нибудь из Хьюга, ведь Тен-тен очень сомневалась, что Хиаши-сама решит искать для таких отношений постороннюю девушку, особенно какую-нибудь третьесортную, незначительную, сливающуюся-с-фоном куноичи с непримечательной фамилией.

Третье: он узнает. Это было, пожалуй, хуже всего. С первыми двумя проблемами Тен-тен могла справиться. Она уже приняла как факт, что он её не полюбит и что если он и начнёт отношения, то наверняка с кем-то из клана. Она могла смириться с этим, но только в том случае, если он останется в неведении. Но это был Неджи, и он обязательно узнает. Он читал лица людей, как свитки на миссиях, в поисках деталей и скрытого смысла. Кроме того, он легко читал и её. Он был членом команды Гая и всегда знал, когда с Тен-тен что-то случалось, знал — ранена ли она. И она не сможет скрывать от него свою симпатию, не меняясь в лице. Это невозможно проконтролировать. Он читает её, и он узнает.

Впоследствии это выльется в неловкость. У Неджи не было большого опыта в общении с влюбленными в него девушками, потому что они слишком боялись подходить к нему. В данном же случае выбора у него не останется, потому что они состояли в одной команде! Выполняли вместе восемьдесят процентов своих миссий. Тренировались почти каждый день! Без сомнения, он станет относиться к ней холоднее и открестится от любых отношений, и Тен-тен была уверена, что не сможет это принять. За годы, что она провела в команде Гая, дружба с Неджи стала для неё одной из наиболее ценных вещей. Ей нравилось быть одним из немногих людей, кому он мог доверить свою жизнь. Нравилось, что он не сомневался в ней и мог не только поговорить о миссиях и тренировках, но и поделиться проблемами в клане. Тен-тен любила их коммуникабельность на поле боя, как они инстинктивно прикрывали друг друга. Она просто любила быть с ним. И это всё закончится, если он узнает.

А он узнает — просто взглянув ей в лицо.

Поэтому лучше всего было вообще никогда с ним не встречаться, что полностью противоречило желанию Тен-тен оставаться рядом. Так что ей просто стоило забить на это и притвориться, что он не ловил её на чтении порно.

Кроме того, им предстояла двухдневная миссия. Проклятая миссия, из-за которой всё и произошло.

Тен-тен проснулась утром и сразу поняла, что день будет плохим. Она не знала, почему, но была в этом уверена. Она являлась довольно оптимистичным человеком, но сегодняшнее утро — сюрприз, сюрприз! — было исключением.

Сегодня Ино учила её присутствию. Одно только слово звучало неопределенно.

Присутствие.

Как можно было научиться присутствию? Хотя, судя по Ино, возможно было всё.

Под присутствием она подразумевала умение держать себя в обществе, хорошо выглядеть в глазах других. Например, если она чувствовала неуверенность, ей следовало сделать всё, чтобы от него избавится: поднять голову, посмотреть людям в глаза — короче, сделать вид, что она абсолютно в себе уверена.

Да…

День Тен-тен состоял из того, что Ино пихала её в разные помещения без предупреждения и приглашения с заданием «пройти через комнату, обратив на себя как можно больше взглядов». По её словам, если люди просто смотрели на Тен-тен, потому что могли, — значит, она «присутствовала».

Тен-тен подозревала, что люди, в конечном счете, обратили на неё внимание лишь потому, что она прошлась по одному и тому же бару пятнадцать раз без видимой на то причины. У Ино быстро кончились места, куда она могла её затолкать, так что, к ужасу Тен-тен, они начали возвращаться в те, где уже были. Чёрт, если бы она сама сидела в баре, она бы точно заметила одну и ту же чокнутую, которая входила, шествовала по помещению и уходила без всякой видимой на то причины. И так пятнадцать раз подряд.

Тен-тен указала на это Ино, но та лишь завопила что-то про ни чёрта не понимающих сексуально озабоченных лесбиянок, после чего Тен-тен мудро решила молчать (верный признак, что она всё же не свихнулась, как бы ни считали наполняющие бар посетители).

Как только Ино официально решила, что Тен-тен научилась «присутствию», она отпустила её домой, позволив продолжить тонуть в своем унижении. Чем она и занималась последние три часа. До следующего урока оставалось ещё около полусуток.

Прикосновения.

На самом деле, Тен-тен ждала их почти с нетерпением, потому что это было всяко лучше её нынешнего времяпрепровождения. Обычно она не предавалась жалости к себе — никогда! — но нынешняя ситуация, пожалуй, требовала хорошей дозы поддержки.

— Тен-тен! Тен-тен!

Тен-тен вскинула голову, удивившись неожиданному громкому голосу и стуку в дверь.

Наверное, это был Ли.

— Что такое, Ли? — спросила она, не открывая двери.

Не дай Бог ему было увидеть её в таком жалком состоянии или, что ещё хуже, спросить, что случилось.

Лишь одно было плохо: Ли являлся ужасно настойчивым, даже в личных вопросах.

И что ей следовало ему сказать?

«Всё в порядке, просто Неджи застукал меня за чтением порно, а ещё я в него влюблена! Вот и всё».

Первой его реакцией наверняка будет вопрос, что такое порно, а когда Тен-тен не ответит, он отправится к своему божественному, с его точки зрения, сенсею, после чего Гай поинтересуется, зачем ему знать, и Ли расскажет, что Тен-тен читает порно и влюблена в Неджи.

Тогда Гай…

Она вздрогнула.

Тен-тен даже представлять себе не хотела дальнейшее развитие событий.

— Ты опоздала, и я подумал, что что-то случилось, потому что раньше ты не задерживалась!

Тен-тен почувствовала себя немного неудобно из-за того, что не пустила его в квартиру.

— Поздно для чего, Ли?

— Ежемесячный ужин команды Гая! — прокричал тот даже с большим энтузиазмом, чем обычно.

Ох, чёрт!

Она совершенно забыла про ежемесячный ужин, что само по себе шокировало, ведь изначально это было её идеей и это она обычно приходила за забывшимися или опаздывающими членами команды.

Ужины с командой стали традицией примерно четыре года назад. Тогда они только получили звание чунинов, поэтому каждый из них часто стал пропадать на одиночных миссиях. Для сохранения дружбы и товарищества Тен-тен предложила устраивать общие ужины хотя бы раз в месяц. И хоть после получения звания джонинов они чаще работали вместе, традиция сохранилась.

Теперь же, впервые за четыре долгих года, Тен-тен сама не горела желанием идти. Она не хотела видеться с Неджи. Она была не готова к этому. Только вчера он поймал её на чтении порно и только вчера она осознала, что влюблена в него! Она не подготовилась морально к неизбежной встрече, потому что ожидала увидеть Неджи не раньше воскресенья.

Двух дней на подготовку ей было бы достаточно. Но никак не двадцати минут!

— Думаю, я не смогу, Ли. Я приболела, и перед миссией мне стоит побыть дома, понимаешь? — Тен-тен покашляла для убедительности, хотя это было необязательно, ведь Ли являлся самым легковерным человеком, которого она знала.

В груди поднялось чувство вины.

Однако Тен-тен и подумать не могла, что Ли вышибет дверь ногами. Теперь она действительно зашлась кашлем из-за поднявшейся столбом пыли.

— Что мы с тобой обсуждали по поводу выбивания дверей, Ли? — произнесла она, наблюдая за появившимся в облаке приведением.

— Моя Тен-тен действительно заболела? — спросил Ли, бросившись к дивану, на котором она лежала.

— Э-э-э… — выдавила Тен-тен.

Ли взглянул на неё с подозрением.

— Ты не выглядишь больной.

Тен-тен чихнула.

— Теперь я точно болею.

Глаза Ли наполнились слезами.

— Тен-тен пытается избегать меня?

Тен-тен почти застонала вслух. Пожалуйста, не начинай! Но было поздно. Она не могла ему сопротивляться. Он выглядел очень беспомощным. Возможно, она и являлась сильной куноичи, но в сердце всё равно оставалась женщиной, неспособной противостоять глазам щенка и… э-э… внешности Неджи.

Глубоко вздохнув, Тен-тен тяжело поднялась с дивана и попыталась отряхнуться от пыли.

— Хорошо, я приду, но если ты мне поможешь прибраться после ужина.

Ли сразу оживился, а следы слёз таинственным образом исчезли, что заставило Тен-тен заподозрить, что этот подлец был намного умнее (и способнее к манипуляциям), чем хотел казаться.

— В самом деле?

— Подожди меня тут, я приму душ и переоденусь.

Было у душа ещё одно благое действие: он заставлял думать. И Тен-тен задумалась о том, о чём она никогда не беспокоилась.

Что мне надеть?

Неожиданно это стало важным. Раньше она всегда чувствовала себя комфортно в любой одежде, её не беспокоило, как она выглядела, если одеждой был не зеленый спандекс. Вряд ли что-то могло быть хуже него.

Но сегодня ей почему-то захотелось выглядеть действительно хорошо.

Ответ пришел двумя секундами позже.

Верно, Неджи.

Это являлось частью влюбленности. Тен-тен желала произвести впечатление, сокрушить его своим потрясающим (э-э-э) видом. Но, к сожалению, это было последним, что могло впечатлить Неджи. Гораздо больше здесь могло подействовать её мастерство куноичи.

Тем не менее, вопрос «Что же мне надеть?» постоянно витал в уме.

И, что хуже, Тен-тен действительно не знала. Она могла бы постараться сделать что-то со своим внешним видом, но это вылилось бы в ряд проблем.

Во-первых, Неджи это не озаботит, даже если он заметит.

Во-вторых, он наверняка заинтересуется, зачем она старается хорошо выглядеть, а затем придёт к выводу, что она пытается произвести на него впечатление, и дойдет до мысли, что он ей нравится (а это было абсолютно неприемлемым).

И в-третьих, у неё просто не было других нарядов для этого. Ино купила ей одежду для куноичи, но когда Тен-тен вернулась домой (всё ещё смущенная от встречи с Неджи), она отдала всё это в благотворительный фонд.

Итак, после подробного анализа она осталась с одним выводом: следовало одеться как обычно.

После того, как Тен-тен вышла из душа и наткнулась на зеркало, в голове появился ещё один вопрос.

Я буду краситься?

Впрочем, ответ оказался куда проще: кроме тонального крема и блеска для губ у неё просто ничего не было.

После преодоления всех проблем Тен-тен наконец-то вышла в гостиную к Ли, чувствуя, как в животе формируется пульсирующий комок страха. Не в силах удержаться, она послала небесам молитву.

Если хоть какие-то боги меня слышат, помогите.

Ей необходима была вся помощь, которую она только могла получить.

-

Она опаздывала. Опаздывала так, что Ли пришлось отправится за ней, хотя обычно одной угрозы его появления хватало для того, чтобы явиться вовремя. По крайней мере, для Неджи, потому что последнее, чему бы он обрадовался, — это появление напарника в поместье Хьюга.

Кроме того, Тен-тен сама придумала эти ежемесячные ужины и сама же не пропускала ни единого. Конечно, не пропускал и Неджи, но не из-за того, что хотел посещать эти ужины, а потому, что это было делом чести. Он поклялся, что будет на них присутствовать, и исполнял клятву вне зависимости от своего желания.

Неджи долго размышлял, почему Тен-тен вообще придумала эту затею. Конечно, команда Гая проводила не так уж много времени вместе. Как правило, они ходили на одиночные миссии, но это было скорее хорошо. Во имя всего святого, кто в здравом уме вообще захотел бы проводить больше времени с Гаем и Ли?

Так или иначе, пропускать обед было совсем не в духе Тен-тен. Единственной причиной для её медлительности могло служить только одно — она боялась встречаться с ним. Это объясняло всё. Очевидно, ей до сих пор было неловко за вчерашнюю встречу.

Тен-тен просто не знала, что после ночи размышлений Неджи сделал определённый вывод — ему было наплевать. Он признавал, что она являлась молодой девушкой, которая пропустила большую часть своей юности и обнаружила это только в свете предстоящей миссии. Её любопытство было вполне естественным, как и тот факт, что новые открытия ей нравились. Неджи же всё это всего лишь застало врасплох из-за того, что он не представлял Тен-тен с такой стороны. Его реакция была всего лишь проявлением удивления. А Тен-тен, наверное, посчитала, что он стал думать о ней хуже. Но это было не так.

Неджи пришел к выводу, что скажет Тен-тен об этом как только она придёт. В конце концов, они были товарищами по команде, а лишний дискомфорт только помешал бы их слаженной работе.

Но для начала Тен-тен должна была появиться.

-

С каждым шагом на сердце Тен-тен становилось всё тяжелее, а узел в животе скручивался всё туже.

Пока они шли, она решила потратить время на моральную подготовку, но предстоящее унижение делало её только более нервной. К счастью, Ли болтал о какой-то недавно выполненной миссии и совсем не обращал на неё внимания.

По крайней мере, она так думала…

— Что-то случилось, Тен-тен? — внезапно серьезно спросил он.

Тен-тен попробовала улыбнуться.

— О, ничего. — Небрежный тон стал получаться у неё всё лучше и лучше.

— Нет, что-то не так.

А может, и нет.

В этот раз Тен-тен добавила жест рукой.

— Да, но это совершенно неважно.

Это точно должно сработать.

Ли остановился и взглянул на неё так серьезно, как никогда раньше не смотрел.

— Я знаю тебя, Тен-тен. Это важно, если ты себя так ведешь. Я не хочу, чтобы ты хмурилась, когда должна улыбаться, переполняемая силой юности.

Тен-тен отмахнулась и продолжила идти. Впереди уже виднелось кафе, и в освещённом окне она заметила неповторимый силуэт Гая. Вглядываться в профиль Неджи она не рискнула, предположив, что нервы окончательно сдадут (точнее, то немногое, что от них осталось) и она точно уйдет (или убежит) куда подальше.

У Ли явно были другие планы, потому что он снова её остановил.

— Ты можешь мне рассказать. Я хочу помочь.

Чёрт, и снова эти глаза. И где он этому научился?

Тен-тен покорно вздохнула.

— Это… это из-за миссии.

Она чуть не подавилась только на этом предложении. Ложь никогда не была сильной стороной Тен-тен, она была слишком прямолинейна для лжи, но рассказать Ли о Неджи… не представлялось возможным.

— Это оказалось куда сложнее, чем я думала. Я ничего не знаю о соблазнении мужчин. У меня не получается, это унизительно. Я чувствую себя беспомощной.

С каждым словом врать становилось всё легче. Может, потому что это была вовсе не ложь, хоть и не все её проблемы.

— У меня не выходит то, что должно получаться естественно. Я женщина, куноичи, но это чертовски сложно! Я не могу. Всё, чего мне хочется, — это опустить руки, и за это я ненавижу себя ещё больше, потому что раньше я никогда не сдавалась. Я не хочу подводить свою команду.

Ли улыбнулся.

— В таком случае, тебе не надо беспокоиться, моя дорогая Тен-тен. И если ты провалишь миссию, мы не будем думать о тебе хуже. Даже Неджи! Он понимает, что каждый может совершить ошибку. Но я знаю, что ты сможешь её выполнить, Тен-тен. Даже если у тебя пока плохо получается. Посмотри на меня! Раньше я не мог ничего, кроме тайдзютсу, да и оно у меня получалось не очень, а сейчас? Я джонин, специализирующийся на нём! Потому что я продолжил упорно работать и никогда не сдавался. Так что я знаю, что и ты сможешь!

Тен-тен вытерла невесть откуда взявшиеся слёзы.

— Спасибо, Ли. Я знаю, что ты прав, но иногда так тяжело в себя поверить, понимаешь?

Тен-тен поразила зрелость Ли. Это заставило её уважать его ещё больше.

Не говоря ни слова, он подался вперед и просто обнял её. Он и раньше её обнимал, но тогда объятия напоминали тиски медведя. А сейчас они были… утешительными.

— Когда у меня что-то не получалось, мне хотелось, чтобы у меня был тот, кто помог бы мне, несмотря ни на что. Тогда меня поддержал Гай-сенсей, а теперь я поддержу тебя.

-

Где они, чёрт возьми?

Ли ушел уже полчаса назад. Полчаса чистых, неподдельных пыток.

Неджи много раз волновал вопрос: «Почему я?». Он спрашивал себя об этом, когда понял, что принадлежит к побочной ветви клана Хьюга. Спрашивал, когда узнал о своей команде. И спрашивал прямо сейчас, проведя целых полчаса наедине с Гаем.

Обычно Неджи считал, что предаваться жалости к себе позорно и слабо. Однако порой бывали случаи, призывающие к этому, — например, в ситуации, когда Гай спрашивал о его личной жизни и он совершенно не хотел отвечать на этот вопрос. И не отвечал.

Гай нетерпеливо наклонился к Неджи через стол, заговорщически приподняв огромные брови.

— Итак, Неджи, — начал он даже более низким голосом, чем обычно.

Неджи продолжил смотреть в окно, проигнорировав реплику, но Гая это не волновало. На что Неджи и не рассчитывал. Он просто продолжил пить воду в надежде, что Гай просто отстанет.

— Так у тебя… ну, знаешь… было?

Если что-то и могло заставить Неджи потерять самообладание, так это подобный вопрос. Что и произошло. Он поперхнулся напитком.

Гай превзошел себя и, как оказалось, не собирался на этом останавливаться.

— Это вот-вот должно произойти. — Он потер подбородок, выглядя при этом задумчивым. — Помню, когда я открыл для себя весну юности, я был в восторге и кричал от…

— Стоп. Просто остановись.

Последнее, что Неджи хотел бы слышать — когда-либо! — описание первого раза Гая, и последнее, что Гаю стоило бы слышать — когда-либо! — описание его собственной сексуальной жизни.

Неджи вытер лицо салфеткой и попытался вернуть себе хладнокровие.

— Просто замолчи. — Он максимально холодно взглянул на Гая. Но разве тот когда-либо прислушивался к предупреждениям?

— Ах… Однажды, Неджи, ты зацветешь, и этот день…

— Клянусь, если ты продолжишь, я никогда больше не буду приходить на эти чёртовы ежемесячные ужины.

К счастью, Гай понял, насколько этот разговор был бесполезен. Слава богу.

Успешно обезоружив источник ярости, Неджи выглянул в окно и снова поперхнулся. То, что он увидел, было совершенно неприемлемо, хоть он и не понимал, почему. Это были Ли и Тен-тен. Точнее, Тен-тен в объятиях Ли. И хоть он, конечно, и до этого обнимал её не раз, но сейчас всё было по-другому. Отличалось. Ли не просто стискивал Тен-тен в объятиях, а пытался утешить.

Неджи почувствовал сложную смесь сильного раздражения с намёком на любопытство. Он был раздражен, потому что… он не понимал, почему, и это раздражало только сильнее. Ему было очень интересно знать, с чего вдруг Ли пытался поддержать Тен-тен и почему Тен-тен позволяла ему это.

К сожалению, они были довольно-таки далеко, чтобы проанализировать ситуацию. Никто не мешал, конечно, использовать бьякуган, но это было бы низко. И, что важнее, Гай заметил бы и спросил, зачем, а потом увидел бы Ли и Тен-тен, после чего начал бы выдавать дурацкие комментарии, смущающие Тен-тен и ещё сильнее раздражающие Неджи.

Не возникало ещё ситуации, которая так сильно затронула бы его. У Неджи был потрясающий самоконтроль, и мало что могло заставить его потерять его, но сейчас он был к этому очень, очень близок.

Больше всего Неджи озадачивало то, что Тен-тен позволяла кому-то так делать. Она не любила лишний физический контакт, как и он сам. Будучи практичной девушкой, она не делала ничего из того, в чём не было насущной необходимости. Всё просто.

А затем в голову пришла мысль, что за прошедшую неделю у неё было всё как угодно, но не просто. При получении миссии она практически заплакала. В понедельник чуть не сбила его на каблуках, а затем сбежала, словно прокажённая. Вчерашний день ему даже не хотелось вспоминать. А сейчас её утешал Ли, и она позволяла ему это.

И вдруг Неджи понял, в чём была суть его беспокойства. Странно было не то, что Тен-тен нуждалась в поддержке, а то, что её этим занимался Ли. А не он сам.

Но это было немыслимо. Совершенно невозможно. Насколько невозможно, что Неджи следовало перестать думать об этом прямо сейчас.

Просто потому, что ему следовало подготовиться к их появлению.

-

Несмотря на удивительный разговор с Ли, Тен-тен всё ещё опасалась встречаться с Неджи, и от его раздраженного взгляда ей не полегчало. Вообще не полегчало.

Скорее всего, он был чертовски зол, раз удосужился это продемонстрировать. И Тен-тен не сказала бы, что это было так уж удивительно. Сидеть в течение получаса наедине с Гаем… Вот Ли, например, постоянно с ним тренировался лишь вдвоем — и что с ним в итоге стало?

Сейчас Тен-тен столкнулась с новой проблемой: сесть с Гаем или с Неджи? Она прекрасно знала, с кем ей хотелось сидеть. Чёрт, разумеется, с Неджи, даже если он этого не желал. И обычно она просто садилась с ним и не парилась по пустякам. Из всех членов команды Гая он нравился ей больше всех (особенно сейчас), и это было взаимно (в основном, потому что она была наиболее здравомыслящей). Сейчас же она испугалась, что он её прочитает. Да, раньше он этого не делал, но если она окажется рядом с ним на полтора часа, то определенно начнет нервничать, что даст ему повод…

Боже, она слишком много думает сегодня.

И до сих пор не приняла решение.

К счастью, дилемму решил Ли, усевшийся рядом с Гаем. Но Тен-тен всё равно не могла проигнорировать мурашки, бегущие по спине от мысли, что ей придется сидеть рядом с Неджи. Несмотря на всю сложность ситуации, ей всё ещё хотелось быть рядом с ним.

-

Когда Тен-тен скользнула на сидение рядом с ним, Неджи напрягся. И снова не понял, почему.

Она не нервничала, как он предполагал. Гай задавал какие-то вопросы, а она отвечала и улыбалась. И, что важно, она обращалась к Ли как обычно, и Неджи рискнул предположить, что ошибся в выводах. Может, она просто проспала и потому опоздала, хоть это и не объясняло событий пятиминутной давности.

-

Здесь действительно было так жарко или её тело вдруг стало… излишне чувствительным? И если судить по реакции на каждый жест или слово Неджи — скорее, второе.

Он ещё ничего не сказал Тен-тен, несмотря на то, что они ужинали уже около получаса. Хотя едва ли Тен-тен ела — она больше клевала, чувствуя, как ком внутри становится всё туже.

Неджи также не говорил ни с Гаем, ни с Ли, но это было привычно. Он отвечал на вопросы (довольно односложно) или участвовал в разговоре, если Тен-тен его втягивала сама. Сейчас же он изящно и строго кушал (она так никогда не умела), она ковырялась в тарелке, не в силах нормально есть, а Гай и Ли радостно болтали о чём-то своём.

В целом, ситуация была довольно неловкой.

И она стала ещё хуже, когда Неджи вдруг наклонился ближе и прошептал её имя низким и гладким, словно шёлк, голосом.

Мурашки пробежались по спине, и он явно не упустил из виду её реакцию. Тен-тен лишь понадеялась, что он принял это за удивление.

Потому что это определенно не было удивлением.

— Д-да?

Краем глаза она отметила, что Неджи бросил взгляд на Гая и Ли и, казалось, удовлетворился тем, что они всё ещё общались. Он по-прежнему был слишком близко к Тен-тен, чтобы она оставалась спокойной.

Но также она не хотела, чтобы он отодвигался.

— Все в порядке?

— Э-э, да, — едва сумела пискнуть Тен-тен, чувствуя в горле комок.

— Я видел вас с Ли.

О, чёрт, он их видел? Плохо. Не хватало только, чтобы он посчитал, что у них с Ли что-то есть. Он ведь должен понимать, что это невозможно?

— В самом деле? — ответила Тен-тен за неимением лучшего. Её мозг не мог работать нормально, когда Неджи был так близко. Она не смела повернуть к нему голову, отчаянно боясь, что потеряет способность мыслить в принципе.

— Поэтому не всё в порядке.

Её снова бросило в дрожь.

— Да.

Неджи снова кинул взгляд на Гая и Ли. Они всё ещё были заняты болтовней.

— Это из-за меня?

Он говорил про дрожь или про проблемы? Конечно, и то, и другое было из-за него, но всё-таки Тен-тен не окончательно свихнулась, чтобы признаваться ему в этом. Пока что.

— Что?

Чёрт, ещё одно местоимение. Она-то понадеялась, что уже закончила с этим.

— Я имею в виду вчерашнее.

Здесь становилось жарко? Да, определенно, слишком. Сотрудникам ресторана срочно пора было включать кондиционер или что-то в этом роде. Хотя, возможно, жара распространяется лишь на её лицо (и тело). Или жар исходил от Неджи.

Не стонать. Не стонать, не стонать!

— Тен-тен?

Тен-тен откашлялась, принявшись стягивать куртку. Она пробормотала что-то про духоту, вздрагивая каждый раз, когда случайно касалась Неджи.

— Ты ответишь? Это из-за вчерашнего?

Вчерашнего? А что было вчера? Кажется, она полностью упустила нить беседы.

— Что?

Нервный косой взгляд Неджи показал, что он явно терял терпение. Он схватил её за руку, повернув к себе. Его лицо оказалось очень близко, слишком близко.

— Твой разум в другом измерении?

Как это вообще относилось к делу?

— Что?

Перламутровые глаза закрылись, и Неджи сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Когда он снова посмотрел на неё, его глаза были уже стальными.

— Тебе не надо меня опасаться, Тен-тен.

Не надо? Это означало, что он раскусил её чувства и решил, что ему всё равно? Или не всё равно, но для сохранения командных отношений следовало оставить всё как есть?

— Мне неважно, что ты читаешь. Мне важна лишь твоя способность к работе, и до сих пор ты делала это удовлетворительно.

О Боже, какие намёки можно было разглядеть в этом предложении! Но Тен-тен не стала их искать.

То, что ему было наплевать на её увлечение порно, являлось хорошим знаком, и, безусловно, прекрасным было то, что он не понял её чувств к нему. Ну или понял, но решил промолчать.

— Спасибо, Неджи. Я… рада это слышать.

Пару мучительных секунд он смотрел в глаза Тен-тен, а потом резко отпустил её руку и вернулся к еде.

Как бы ей хотелось сделать то же самое.

Пятница

День ужаса. Тен-тен снились кошмары по этому поводу.

Прикосновения.

Одно только слово охватывало всё, чего она пыталась избегать. Ненужный, умышленный физический контакт был странным. И неловким. И тревожным.

И заманчивым. И захватывающим. И тёплым. И снова заманчивым.

Ох, чёрт, она превращалась в возбуждённую шлюшку.

И день ужаса превращался в день открытия. Сексуального открытия.

У Тен-тен появилась дрожь. Волнения и предвкушения.

Чтоб это чёртово порно!

— При прикосновениях ты должна кое-что помнить.

Тен-тен подалась вперед, спохватилась и постаралась сделать вид, что не ждёт совета Ино с нетерпением.

— Не переусердствуй.

Что за разочарование.

— Хорошо.

— Нет, я серьёзно. Не переусердствуй.

— Окей.

Ино сузила глаза, рассматривая Тен-тен в течение нескольких секунд.

— Отлично. Давай начнем.

-

Весь остальной день Тен-тен выслушивала пронзительные крики Ино: «Ногу! Убери проклятую ногу!», «Нет, выше! Ещё выше!» и «Ты что, пещерная женщина с клешнями вместо рук? Тебе надо ласкать, а не бить!».

Видимо, в прикосновениях Тен-тен было столько же нежности, сколько у скалы. Большой скалы. И это было явно не тем, что легко перебарывалось. Тен-тен являлась мастером оружия. Разве она была виновата, что на её руках появилось столько мозолей? Она никак не могла сохранять их идеальными и ухоженными, работая при этом с оружием, как бы Ино ни пыталась поставить это ей в претензию.

Как Тен-тен вообще могла ждать этого с нетерпением? День снова стал ужасным. Она только и делала, что щупала манекен, чувствуя себя извращенкой, а Ино её постоянно прерывала комментариями и требованиями.

И, что само хреновое, Тен-тен понятия не имела, как следовало целоваться. Ино пыталась продемонстрировать на манекене (это ещё долго будет сниться Тен-тен в кошмарах), но всякий раз, когда она сама пыталась повторить, в нескольких дюймах от «лица» её начинал душить истерический смех. И даже не потому, что это было забавно, просто мозг понятия не имел, как реагировать на такую нелепость.

Тогда Ино грозилась научить её на себе. Она объяснила общую технику, но Тен-тен всё равно чувствовала себя ужасно неподготовленной. Оставалось надеяться, что у неё получится обработать объект без поцелуев, в ином случае придется унижаться.

Ино поставила условие, что Тен-тен будет полностью готова, когда проведет первое соблазнение. Для этой цели она предложила пойти в бар или клуб и выбрать там себе цель в соответствии со своими стандартами и доступностью. Со стандартами было всё просто: симпатичное лицо и крепкая задница. С доступностью — без кольца на пальце и обязательств.

Тен-тен планировала найти мужчину средней внешности, чтобы она могла его привлечь. Ну и чтобы он был один — конкуренции она не выдержала бы.

Ино подобрала ей макияж.

И пусть боги помогут ей и тому несчастному мужчине, которого она выберет.

-

Человек, которого она решила соблазнить, находился там. Он походил идеально: брюнет со средней длины волосами в тёмно-синих джинсах, подчеркивающих… кхм… ноги, в белой рубашке, и, что самое главное, без кольца и единой женщины на расстоянии десяти футов.

Теперь Тен-тен оставалось всего лишь завести с ним разговор. Ужас.

Выход в зал ей уже не удался. Никто не посмотрел в её сторону, даже не обратил внимания, когда она вошла. Тен-тен не могла себе представить, чтобы Ино вышла на танцпол и ни один человек не заметил бы её. Фаза «присутствие» явно провалилась. Для него нужна была уверенность или хотя бы иллюзия уверенности… У Тен-тен не было ни того, ни другого. Всё, что она могла, — это удерживать деловой настрой перед нарастающей паникой.

Однако бабочки в её животе порхали всё ощутимее с каждым шагом, что она делала к своему объекту.

Правда, шагами это едва ли можно было назвать — так, шажочками. Проклятые каблуки занимали всё её внимание — она слишком боялась поставить ногу не туда и рухнуть, сломав при этом лодыжку.

Тен-тен взглянула на свой объект и увидела, как он поднимается, чтобы уйти.

НЕТ!

Чёрт возьми, она два часа шаталась по клубам, чтобы отыскать приличного мужика!

Отчаявшись, она рванулась вперёд.

Это было первой ошибкой.

Вторая ошибка — сюрприз, сюрприз! — состояла в том, что она перестала смотреть под ноги и неуклюже свалилась на пол. Жёсткий холодный пол.

Мелькнувшая в голове мысль была нецензурной.

Разум стонал, когда её неожиданно подняли крепкие руки. И Тен-тен лицом к лицу столкнулась со своей целью.

Удача!

— Ты в порядке? — с беспокойством спросил он.

Думай о сексуальности.

— Да! — Секунду! Может, стоило ответить «нет» или «я не уверена»?

Её объект засмеялся.

— Почему бы тебе не присесть, чтобы убедиться в этом?

Тен-тен растянула губы в неуверенной улыбке, когда он повел её к бару.

— Спасибо.

Он тепло улыбнулся.

— Без проблем. Куда ты так спешила?

— Это из-за… — Она прервалась, закусив губу.

Она чуть не ляпнула «из-за того, что ты собрался уходить», но этим она только напугала бы его.

— Из-за? — вопросительно повторил он.

Подумай, Тен-тен. Просто подумай.

— Мне надо было в туалет.

Его брови приподнялись в изумлении с искоркой веселья.

— Наверное, тебе очень туда надо было. — В его голосе прозвучал смех, и Тен-тен почувствовала, как запылало лицо.

— Ну, знаешь, в такие дни…

Она задохнулась в ужасе, поняв, что ляпнула.

Несколько ударов сердца объект выглядел крайне потрясенным, а потом расхохотался в голос. Через минуту он успокоился и вытер набежавшие от смеха слезы, а Тен-тен едва не умерла от желания оказаться где угодно, только не здесь. Выбирая между нынешним местом и кучей конского навоза, она определенно предпочла бы последнее.

— А ты забавная.

Да. Забавная. Это именно то, что мне надо.

К счастью, он счел её слова всего лишь шуткой. Слава богу.

Парень окинул её взглядом. К сожалению, в его взгляде не было желания или интереса: так обычно смотрят на бумажку на холодильнике, где написано, что у врача надо быть завтра в полседьмого вечера.

— Побежать на таких каблуках было не самой удачной затеей. Никогда не понимал, почему женщины подвергают себя таким пыткам, — сказал он.

— Думаю, женщины считают, что на каблуках они сексуальнее, — пожала Тен-тен плечами.

— И ты? — недоверчиво протянул он.

— Я думаю, что мы больше похожи на пингвинов, страдающих запором.

Он снова захохотал.

— Это, конечно, объясняет, почему ты их носишь.

Тен-тен почувствовала, как краснеет. К заполучению этого парня она была так же близка, как к заполучению Неджи. Превосходный результат.

— Я… э-э… Меня заставила подруга.

Что ж, это было правдой.

Он кивнул.

— Из-за моих друзей мне тоже иногда приходится делать неудобные вещи.

Тен-тен просто улыбнулась, совершенно не представляя, что говорить. Её мозг ещё вчера ломился от хороших, нахальных реплик, но сейчас в голове гулял ветер.

— Как твоя лодыжка? — спросил парень.

Тен-тен, покрутив ногой, поморщилась от острой боли.

— Все ещё немного болит.

— Думаю, в ближайшее время до туалета ты не доберешься.

Тен-тен смущённо засмеялась.

— Что ж, пока что я держусь.

Она не могла поверить, что сказала такое. Что случилось с её мозгами?

Парень усмехнулся.

— Я впервые сталкиваюсь со столь странным женским чувством юмора.

Тен-тен пренебрежительно махнула рукой, надеясь, что в этот раз сделает всё правильно.

— Вот что бывает, когда растешь среди мужчин.

Чёрт, она снова это сделала!

И почему она не могла сначала подумать, а потом начать говорить?

Удивительно, но парень понимающе кивнул.

— У тебя много братьев?

На самом деле она подразумевала работу, но подсказкой не могла не воспользоваться.

— Да.

— Я Ким, — протянул он руку.

Тен-тен улыбнулась в ответ, пожимая её.

— Я Рея.

Несмотря на его тёплую улыбку, она была готова застонать от отчаяния. Он явно запихнул её в категорию друзей. И почему-то Тен-тен это очень хорошо понимала. Ким смотрел с симпатией, но без намека на желание или притяжение. Лишь как на хорошую, приятную девушку, которая могла бы стать отличным другом. Не той, с которой хочется провести ночь (разумеется, она этого и сама не хотела, но ей требовалось заставить его так думать). Ино рассказывала, что если её воспримут как друга, миссию можно считать проваленной. Соблазнение должно было происходить быстро, а переход от дружбы к чему-то большему занимал время, которого на миссии у неё точно не будет.

Ким улыбнулся с энтузиазмом.

— Очень приятно, Рея. Хочешь выпить? — Заметив её нерешительность, он добавил: — Поможет избавиться от боли.

— Хорошо, — согласилась Тен-тен.

Она не хотела пить, потому как знала, что алкоголь немедленно повлияет на её способность говорить и думать. Однако она решила, что сумеет остановиться вовремя. В конце концов, немного выпив, она сможет расслабиться и пофлиртовать с ним. Это не помешает.

Чуть позже Тен-тен решила, что алкоголь даже поможет.

Это было девять коктейлей спустя.

-

Неджи тяжело вздохнул, свернув в район вечеринок. Его совершенно не волновала преступность среди несовершеннолетних, однако этот путь был самым коротким до дома Тен-тен, куда ему и требовалось зайти. Ему хотелось вернуться домой как можно быстрее. Не то чтобы в его комнату кто-то мог зайти так поздно, но всё же он планировал оказаться у себя пораньше.

И не потому, что у него не было свободы, а потому, что для него на первом месте стояла репутация, которую можно было потерять. Не только его личную, но и клана Хьюга в целом. Никто из семьи не был так глуп, чтобы находиться в этом квартале и участвовать в сомнительных мероприятиях.

И Неджи был максимально осторожным, оставался в тени, чтобы не попасться никому на глаза. Хотя все, кто ему встречались, были смертельно пьяны.

Омерзительно. Он терпеть не мог отсутствия дисциплины и уважения к своему телу. И был очень рад, что ни один из его знакомых не пил.

По поводу прогулки по неблагоприятному району Неджи следовало сказать спасибо Тен-тен, которая вчера в ресторане забыла свою куртку. Он заглядывал к ней днём, но она отсутствовала. Зашёл и вечером, но её опять не было. Следовало оставить куртку на крыльце, но Неджи рассудил, что если он где-то забыл бы свою вещь, ему намного приятнее было бы получить её из рук.

Поэтому он решил заглянуть совсем уж поздно, чтобы точно застать Тен-тен дома.

Конечно, можно было зайти и завтра, но кто знает, вдруг она опять куда-нибудь уйдёт? А в воскресенье возвращать куртку будет неудобно, и на миссии она станет лишней…

Это и было причиной. Но на самом деле Неджи подозревал, что ему просто хотелось встретиться с Тен-тен до воскресенья, и куртка являлась всего лишь поводом. Почему? Неджи понятия не имел. Но сосущее ожидание заставило его отправиться к Тен-тен уже в третий раз за день. Следовало избавиться от этого поскорее.

Неожиданно откуда-то из переулка Неджи услышал стон. Сырой переулок располагался между стенами двух клубов, откуда доносилась жуткая музыка. Несомненно, там был кто-то пьяный, но стон звучал довольно-таки болезненно, и Неджи решил проверить.

Подходить ближе не было необходимости — спасибо бьякугану.

То, что он увидел, заставило его замереть.

— Тен-тен?

Ответом ему послужил низкий пронзительный стон.

Неджи буквально застыл, наполнившись изумлением, граничащим с шоком и кучей других, неопределимых сейчас эмоций.

И тогда на первое место вышел страх. А что если она не была пьяна? Если на неё напали? Или, хуже, изнасиловали? В этом квартале подобное происходило постоянно.

Но это было невозможно. Только очень опытный шиноби был в силах одолеть Тен-тен, если она не напилась.

А потом Неджи оказался достаточно близко, чтобы увидеть отсутствие повреждений и почувствовать запах алкоголя.

Это принесло только больше вопросов.

Зачем она напилась? Как она здесь оказалась? Что с ней делать?

Очевидно, что оставлять Тен-тен здесь было нельзя. Если бросить её тут, кто-то наверняка захочет ею воспользоваться, а она не сможет дать отпор.

Как Тен-тен вообще могла сделать такую глупость?

Что с ней случилось, что она вдруг напилась и нарушила все свои убеждения и моральные принципы?

Может, то же, из-за чего она принимала утешения от Ли?

Неджи не знал, и это раздражало. Раздражало чувствовать себя таким беспомощным и неосведомленным. Тем не менее, прежде чем анализировать, ему следовало отнести её домой.

— Тен-тен? — осторожно позвал Неджи. Он надеялся, что она его узнает даже в таком состоянии.

Тен-тен открыла глаза, обрамленные тёмным макияжем, и лениво взглянула на него. Неджи порадовало, что она была хотя бы в сознании.

— Что такое?

— Это Неджи, — отозвался он, присаживаясь так, чтобы она могла его видеть.

Едва он успел договорить, Тен-тен радостно взвизгнула, раскинула руки и притянула его в объятия, чем застала врасплох.

Несколько секунд из-за шока Неджи вообще не мог двигаться. Он не помнил ни единого раза, когда они обнимались. Ли, конечно, пытался заключить Неджи в объятия, но его попытки пресекались на корню. Объятия были слишком… личным делом. И Тен-тен знала и уважала его пространство, но явно не помнила этого из-за количества выпитого алкоголя.

А потом Неджи вдруг стало тревожно хорошо, и чувство сосущего ожидания наконец-то рассеялось.

Пораженный, он отстранился из неуклюжих объятий Тен-тен.

Та надулась. Неджи впервые видел подобное выражение на её лице и осознавал, что оно восхитительно ей идет.

— Ой, невесёлый Неджи.

Это была знакомая ему Тен-тен, но он понятия не имел, что с ней делать в таком состоянии.

— Ты пьяна, — сказал Неджи за неимением лучшего.

— Допустим, — захихикала Тен-тен. — Что ты тут делаешь?

Она улыбнулась сладко и невинно, будто они сидели у неё дома, а не в переулке около клуба с сомнительной репутацией.

— Хочу задать тебе тот же вопрос.

Она взглянула на него с недоумением.

— Какой вопрос?

Неджи покачал головой.

— Нет, ничего. Давай я доведу тебя до дома.

Он потянул её вверх, но Тен-тен расслабила мышцы, снова устремившись к земле.

— Я не хочу домой. Я хочу танцевать.

Кто эта девушка?

Тен-тен никогда в жизни не танцевала, а теперь готова была остаться здесь только потому, что ей вдруг захотелось? Это было нелепо.

Последствия алкоголя. Ещё одна причина, по которой его не стоило употреблять.

Новая, совершенно ужасная мысль пронеслась в голове Неджи. А вдруг она уже танцевала? И если да, то с кем? Неджи не был наивен, понимая, какие «танцы» подразумевались в подобных заведениях. Обжимания это были, а не танцы.

Его накрыла волна злости, когда он подумал о Тен-тен, которая участвовала в чём-то подобном. Он разозлился на неё… и на того, с кем она танцевала.

Боже, а если он был не один?

Неджи решительно потянул Тен-тен наверх.

— Никаких танцев. Ты идешь домой.

Она вздохнула и опёрлась на него для поддержки.

— Ладно. Но только сегодня.

Неджи попытался заставить Тен-тен подняться, но та только снова плюхнулась на землю.

— Дай угадаю, — пробормотал он. — Ты не можешь ходить.

Тен-тен застенчиво покачала головой.

— Нет. Дурацкие каблуки. Я от них избавилась.

Только тогда он заметил, что она была необута.

— Где они? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я бросила их где-то там. Раздражали.

Вести её до дома он будет не менее десяти лет, чёрт возьми.

— Забирайся ко мне на спину.

Но для вразумительного ответа Тен-тен оказалась слишком занята, зарывшись лицом в его одежду. Неджи был потрясен бурей накрывших его эмоций.

Он откашлялся и хрипло спросил:

— Что ты делаешь?

— Ты приятно пахнешь.

От этого простого и небрежно сказанного комментария у него буквально перехватило дыхание. Неджи не смог бы придумать ответа, даже если бы захотел. Единственное, чего он действительно желал — это выяснить, как, чёрт возьми, Тен-тен делала подобное с ним, будучи пьяной в стельку?

— Я залезаю?

Прежде чем Неджи смог собраться, Тен-тен запрыгнула ему на спину, в результате чего ему пришлось ухватить её за бедра, чтобы не рухнуть на землю.

— Давай уже! — проскулила она.

По-прежнему ошеломленный, Неджи просто пошел вперёд, стараясь не концентрироваться на том, что его руки обхватывали голые бёдра Тен-тен. Во что она была одета? Об этом он постарался не думать.

Они не прошли и пяти минут, как Тен-тен решила, что пришло время для неуместных комментариев.

— У тебя в самом деле мягкие волосы.

Неджи на секунду застыл, а потом просто выдохнул и продолжил идти. Чем раньше он отведет её домой, тем раньше избавится от таинственных чар, которыми она невольно его опутала.

А потом он почувствовал пальцы, мягко погладившие его волосы по длине. И никак не смог остановить дрожь, прошедшуюся по спине.

— Прекрати, — сказал он намного резче, чем намеревался.

Руки Тен-тен тут же замерли.

— Неджи не нравится? — спросила она несчастным тоном.

Он замер в нерешительности.

— Нет. Просто… — Он в отчаянии стиснул зубы. — Просто перестань.

— Хорошо.

Ещё пять минут спустя Тен-тен решила продолжить пытку.

— Неджи, а почему у тебя нет девушки?

От ужаса он закрыл глаза. На его спине ехала пьяная Тен-тен, расспрашивающая его о личной жизни, о которой он совсем не хотел говорить. Но кто знал, что она могла сотворить, не получив ответа?

— Я этого не хочу.

Казалось, ответ её удовлетворил, и Тен-тен прижалась теснее, обняв его за шею.

Чёрт возьми.

Положение оказалось не совсем удачным. Точнее, совсем неудачным.

А потом стало ещё хуже.

— Почему нет? Я имею в виду, разве не каждому парню нужна девушка? Ну, знаешь, чтобы получать кое-что на регулярной основе, — спокойно сказала она, а потом неудержимо захихикала, словно это было самым смешным, что она слышала в жизни.

— Кто тебе это сказал?

— Ино.

Неджи сделал мысленную пометку отплатить Ино дружеским визитом в скором времени. Возможно, даже завтра.

— Что ж, она ошибается.

Тен-тен замолчала на несколько секунд, чтобы огорошить его новым вопросом:

— Так ты не хочешь себе девушку?

— Нет. — Чем скорее они закроют эту тему, тем будет лучше для них обоих.

Особенно для него.

— Я не понимаю, почему. Ты ведь так красив! И можешь заполучить кого угодно!

На этот раз Неджи застонал вслух. Это заставило Тен-тен приблизиться к его лицу, пытаясь прочитать написанное на нём выражение.

— Ты в порядке?

— Да, — ответил Неджи сквозь стиснутые зубы.

— Уверен? Выглядишь ты не очень хорошо.

А потом — о, чудо! — он увидел её дом.

Спасение.

Прежде чем Тен-тен попыталась сказать ещё хоть что-то, он бросился к её дому, готовый вышибить дверь, но та почему-то оказалась уже выбитой кем-то.

— Что это? — спросил Неджи.

Тен-тен ответила, но совсем не то, что он хотел:

— Интересно, как это случилось…

Что ещё могло пойти не так? Сначала он нашел Тен-тен пьяной в переулке, а теперь её ещё и ограбили. Просто прекрасно.

— Ты должна слезть, пока я не проверю твой дом.

Тен-тен, кажется, протрезвела, потому что кивнула и моментально соскользнула с его спины. Это снова вызвало реакцию, но думать об этом он уже не мог.

Она просто сидела на крыльце, пока он сканировал помещёние бьякуганом. Как ни странно, беспорядка особого не было. Утром она сама проверит, пропало ли что, а Неджи слишком устал, чтобы ещё о чём-то беспокоиться, поэтому он просто взял её на руки и занес в дом, не обращая внимания на удивлённый восторженный визг.

Неджи оставил Тен-тен на кровати и, несмотря на слабые протесты, нашёл молоток и гвозди для починки двери.

Пока он работал, Тен-тен, судя по звукам, успело стошнить несколько раз. После того как дверь более-менее начала выполнять свои функции, Неджи вернулся в комнату, чтобы проверить её. Губы тронула легкая улыбка, когда он увидел Тен-тен, свернувшуюся под одеялом.

Самым разумным было отправиться домой, но дальше дивана в гостиной уйти не получилось.

Обычно Тен-тен была жаворонком. Ей нравилось наблюдать за яркими лучиками солнца, вдыхать свежий утренний воздух.

Но сегодня утром солнце заставило её голову взорваться от боли. И она никак не могла понять, что случилось. Она попыталась вспомнить события вчерашнего вечера и осознать, почему солнце вдруг стало её самым худшим врагом, но от этого голова разболелась лишь сильнее.

А ещё мышцы. Каждое движение заставляло её вздрагивать от неудобства.

Потом Тен-тен почувствовала себя липкой, вонючей и грязной. И отвратительно пахнущей. Всё это могла объяснить вчерашняя тренировка, где она перенапряглась и к тому же головой стукнулась. Откуда ещё могли быть провалы в памяти?

Выводами она успокоилась до того момента, пока не откинула одеяло.

Во что это, чёрт возьми, я одета?

Кажется, маленькое черное платье.

Зрение подводило, Тен-тен сощуривалась, разглядывая складки мятого подола. Потерев глаза, она обнаружила на руках темные пятна.

Косметика?

Она никогда не одевалась на тренировку в платье и в жизни не пользовалась ради неё косметикой.

А потом Тен-тен кинула взгляд на часы. Стрелка подбиралась к одиннадцати утра.

Что? Когда она в последний раз вставала позже семи?

Несмотря на ноющие мышцы, Тен-тен поднялась с кровати и направилась в сторону ванной. Там можно было помыться и спокойно подумать.

-

Обычно Неджи просыпался рано. Желательно перед рассветом, чтобы понаблюдать за первыми лучами солнца и насладиться идеальной тишиной утренней атмосферы. Днем тихо и спокойно не бывало.

Он понял, что это утром неудачное, когда после пробуждения в голову врезалась мысль о тревожных событиях вчерашней ночи. Неджи задался вопросом, как чувствовала себя Тен-тен, несомненно, страдающая первым похмельем в жизни.

Тен-тен!

Боже, как он мог забыть о ней хоть на мгновение? В конце концов, именно из-за неё он сейчас лежал голым на её диване.

Со слабой надеждой он оглядел комнату в поисках часов. И ругнулся, увидев время. Было очень поздно, слишком поздно. Неджи надеялся проснуться рано и отправится домой, прежде чем его отсутствие заметила бы семья. Впрочем, оставалась слабая надежда, что Тен-тен ещё не пробудилась. Она вчера вдрызг напилась, и если кто-то ещё и мог спать в такое время, так это только она.

Неджи ведь мог и сбежать, потому что он не представлял правдоподобного объяснения, почему именно он ночевал на в её доме, на её диване. Да он даже для себя его придумать не мог.

А потом стало ещё хуже.

— Неджи?

-

К сожалению, душ помог очистить только тело, но никак не мозг. Ну хоть волосы больше не были похожи на воронье гнездо, Тен-тен перестала чувствовать себя вонючей и грязной, напряжение в мышцах ослабло, а темный ободок размазанного макияжа вокруг глаз пропал. Даже головная боль в значительной степени ослабла, но все-таки недостаточно, чтобы мыслить ясно. Осталось принять обезболивающее.

Тен-тен надела первую попавшуюся футболку, не удосужившись поискать брюки. Да и зачем было одеваться, если она находилась одна?

Она завязала волосы в небрежный пучок и вышла из ванной.

Всё в доме выглядело как обычно, не давая подсказок о произошедшем вчера. Гостиная и кухня были в порядке. Ну то есть выглядели: спинка дивана загораживала часть обзора. Входная дверь… оказалась не сломана.

Конечно, люди обычно не беспокоились, если с дверью было всё в порядке, но Тен-тен точно помнила, как Ли выбил её и все попытки починить она решила оставить на попозже.

Тен-тен нахмурилась и подошла к двери. Бессмыслица какая-то. Она починила её вчера ночью и благополучно забыла об этом? Или, что хуже, это сделал кто-то ещё?

Какого чёрта случилось ночью?

Честно говоря, узнать это было бы страшновато, но тот факт, что узнать это не представлялось возможным, раздражал куда-то больше. Её накрыло странное, совершенно не понравившееся ей чувство. И…

— Неджи?

Она повернулась, чтобы пойти на кухню, но вид лежащего на диване Неджи сбил её с пути.

Мозг тут же опустел.

Неджи выругался, что Тен-тен никак не ожидала от него услышать, и, поднявшись, провёл рукой по спутанным волосам.

Отдельные детали этой картины вогнали её в ступор.

Во-первых, Неджи был без рубашки. Этот момент зацепил её сильнее всего. Конечно, она не раз видела мужчин без рубашки на протяжении своей карьеры — в конце концов, этого было не избежать, когда тебя окружали одни мужчины. Но она никак не могла вспомнить, чтобы хоть раз это задевало её так сильно. Разумеется, она наверняка видела хоть раз Неджи без рубашки, но… она просто поняла, что теперь не сможет это забыть. Его тело было совершенным — другого слова на ум не приходило. Начиная от мускулов, заканчивая светлой, алебастровой кожей.

Тен-тен почувствовала прилив тепла.

Во-вторых, его волосы были спутанными. Обычно Неджи выглядел очень ухоженным. Даже на поле боя после любого сражения, чему она всегда завидовала. Но сейчас… сейчас он не выглядел совершенным. Он выглядел обычным человеком.

Его штаны были мятыми после сна, волосы в беспорядке падали на аристократическое лицо, а сам он выглядел уставшим. И это делало его ещё более прекрасным, чем обычно, хотя она и не понимала почему.

Тен-тен почувствовала комок в груди, поняв, что она никогда не будет достаточно близка к нему, чтобы видеть его таким постоянно. Она не понимала, почему он находился сейчас здесь и в таком виде, но вряд ли подобное могло повториться. Он не позволил бы этому случиться снова. И это ранило куда сильнее, чем ей бы хотелось.

В-третьих, на Неджи не было протектора. Тен-тен знала, что его знак принадлежности к побочной ветке клана заставлял его стыдиться. Это был символ подневольного состояния и его жизни, которая на самом деле ему не принадлежала.

В-четвертых, он потерял дар речи. Тен-тен ещё никогда не оказывалась в ситуации, где Неджи не контролировал бы себя, свои мысли, эмоции, выражение лица и слова.

— Что случилось ночью? — Она почти удивилась, что решилась спросить.

Возможно, спрашивала она именно для того, чтобы отвлечься от мысли, что она всё ещё была влюблена в Неджи.

Она заметила ощутимое облегчение в его глазах, когда он понял, что начать ужасно неловкий разговор она решилась сама. А потом она поняла, что на его лице был только гнев. Чёрт, она чувствовала его злость почти на физическом уровне: воздух в доме практически наэлектризовался. Тен-тен никогда не видела Неджи таким. Что, чёрт возьми, случилось ночью, если он был так зол?

-

Неджи никогда в жизни не был так зол, как после этого невинного, казалось бы, вопроса. Факт того, что подобная мелочь в принципе могла вызвать такой прилив гнева, на одну секунду вызвала у него панику, но её быстро смела лавина злости. Он подумает об этом после того, как восстановит контроль над своими эмоциями.

Что произошло ночью? Она даже не смогла вспомнить. Ну это было потрясающе. Она напилась так, что даже не знала, что натворила. А сейчас она стояла в одной футболке и нижнем белье, спрашивая об этом его.

И, что ужасно, он понятия не имел, что его злило больше: тот факт, что он сам не знал и половины событий прошедшей ночи или что его тело невольно отреагировало на то, что на Тен-тен почти не было одежды.

Вероятно, это была помесь того и другого.

— Я думаю, более уместным вопросом будет, что не произошло прошлой ночью?

Он ухмыльнулся, заметив, как Тен-тен запаниковала. Она напряглась, а рот приоткрылся в ужасе. Неджи видел, когда она панически искала ответы, которых у неё не было, и из-за этого пугалась ещё сильнее.

Хорошо. Она и должна была испугаться. Он хотел, чтобы она боялась, как боялся вчера он.

— Что… — Она судорожно сглотнула. — Что ты знаешь?

Неджи сжал кулаки.

— Я знаю, что нашёл тебя пьяной в переулке. Знаю, что ты где-то оставила свою обувь и была без неё. Знаю, что ты сделала несколько удивительно познавательных комментариев насчёт меня, когда я пытался отвести тебя домой. Что когда я привел тебя сюда, дверь была сломала, и мне пришлось чинить её, пока тебя рвало в туалете. Что я понятия не имею, какого чёрта я до сих пор здесь, но подозреваю, что пойму потом, когда перестану так безумно на тебя злиться.

Ох, он старался сдержать гнев изо всех сил, но тон его явно выдавал. Он знал, что Тен-тен могла сказать. Он видел в её глазах страх.

— Я была пьяна?

— Абсолютно.

Она закрыла глаза.

— Полагаю, из-за этого я и не могу ничего вспомнить.

— Неудивительно.

Тен-тен в полном ужасе распахнула глаза.

— Что я тебе наговорила? — спросила она так, словно подавилась.

— Извини?

— Что я тебе наговорила? — потребовала она. — Ты сказал, что я сделала несколько познавательных комментариев насчет тебя. О чём?

Неджи пожал плечами, слегка смущенный её настойчивостью. Он обычно тщательно контролировал каждое свое слово, чтобы потом проанализировать ответы и реакцию Тен-тен. Но в какой-то момент между вчерашней ночью и сегодняшним утром его контроль пропал, и он понятия не имел, куда и, что более важно, как его вернуть.

— Ты просто сказала, что тебе нравятся мой запах и мягкость волос. А также, что тебе нравится моя внешность.

— И всё?

— Думаю, да.

Её облегчение было таким ощутимым, что Неджи невольно заинтересовался причиной. Он думал, что она смутится, узнав, о чём именно говорила, но теперь всё выглядело так, словно это было меньшее, что она могла вчера сказать.

— Что ты скрываешь, Тен-тен?

Она не обратила внимания, снова задав вопрос:

— Ты уверен, что это вся информация, которую ты узнал вчера?

При нормальных обстоятельствах Неджи бы обязательно настоял на своем, но сейчас он слишком боялся, что до сих пор не обрел достаточного равновесия, чтобы продолжать эту тему.

— Да. Что ты помнишь последним?

Тен-тен зажмурилась, пытаясь вспомнить.

— Сейчас у меня слишком сильно болит голова. Прежде чем думать, лучше поесть и принять болеутоляющее.

Неджи понимающе кивнул.

— Хорошо. Тогда продолжим за завтраком.

Щеки Тен-тен внезапно вспыхнули.

— Э-э… Хорошо, если… э-э… если… я сначала оденусь?

Неджи ещё раз обратил внимание на почти полное отсутствие одежды на ней и подумал, что день, пожалуй, стал налаживаться: каким-то образом ему удалось сохранить на лице маску безразличия.

— Конечно.

Её щеки покраснели ещё больше.

— Эм… И ты, может, тоже наденешь рубашку?

Только в этот момент Неджи осознал, что тоже раздет. До этого он был слишком занят. Как любопытно. И ещё более любопытной была очевидная реакция Тен-тен на его наготу. Почему-то её женская оценка его тела была… приятной. Обычно он не сильно стремился получить похвалу по этому поводу, он заботился о своем теле, потому что того требовала работа. Теперь же он был благодарен этой причине, заметив, как Тен-тен пробежалась по нему взглядом.

Это было смешно. Его не должно было волновать мнение Тен-тен о его внешности.

Но ему это нравилось.

И если она в ближайшее время не выйдет из комнаты, его тело начнет реагировать на её оценку самым неловким из всех возможных способов.

— Если ты ещё этого хочешь.

Тен-тен ахнула, смутившись.

— А, конечно! — И практически выбежала из комнаты, оставив Неджи с желанием нахмуриться и ухмыльнуться одновременно. Забавное сочетание эмоций.

-

Тен-тен не могла поверить, что она напилась. О чем она вообще думала? Хотя, судя по тому, что она в принципе решила пить, она не думала вообще! Она напилась и не могла вспомнить ничего из того, что с ней происходило. И, видят боги, она не успокоится, пока не выяснит!

Неджи уже успел рассказать ей несколько тревожных фактов.

Этот день принес слишком много сюрпризов. Во-первых, она так и не выяснила, почему Неджи спал на её диване. Какая-то часть её сознания подозревала, что он сам не знал, и это порождало ещё больше вопросов.

Потом она узнала, что она была чертовски пьяна и успела наболтать неизвестно чего. Ну хоть в любви не призналась — и то хорошо.

А теперь Неджи сидел на кухне и ждал её появления, вызывая в ней жуткую смесь опасения и волнения.

Сегодня ночью они с Неджи спали в одном доме. Такое бывало, но не вдвоем — обычно с ними был Гай или Ли, или они оба. Раньше у него не было причин для этого. А сейчас он провел ночь в её доме. И, несмотря на подавленное состояние, Тен-тен была неожиданно воодушевлена тем фактом, что какие-то последствия её легкомысленного состояния прошлой ночью привели к тому, что у них с Неджи теперь появился маленький секрет. Она была абсолютно уверена, что он никому не расскажет об этом — если уж не из-за хорошего отношения к ней, так хоть ради собственного спокойствия.

Он был всю ночь в её доме. Тен-тен практически ощутила, как связь между ними стала глубже от одного только общего опыта, о котором никто другой не знал.

К сожалению, большую часть этого общего опыта она не помнила. И ей предстояло выпытать всё у Неджи, а потом отправиться на поиски ответов.

-

К тому времени, как Тен-тен вернулась из комнаты, Неджи уже более-менее вернул себе контроль над психологическим и эмоциональным состоянием. Он надел рубашку и протектор (хотя и остался недоволен тем, что она увидела знак, хотя и знала о его существовании), привел себя в надлежащий вид и почувствовал, что снова может управлять обстоятельствами.

У него сложилось впечатление, что его внутренний контроль прямо зависел от внешнего вида. Как только он привел себя в порядок, он наконец-то почувствовал себя собой, что было здорово. Для того чтобы разобраться с этой ситуацией, ему пригодятся всё терпение и контроль, которыми он только обладал.

И тот факт, что Тен-тен теперь была одета, имел большое значение.

— Отлично, а теперь расскажи мне всё, что вчера было, до мельчайших подробностей, — сказала она, когда зашла на кухню.

Теперь она была деловой и намного больше похожей на себя, что являлось невероятным достижением. Он сильно сомневался, что все женщины могли находиться в таком хорошем физическом, умственном и эмоциональном состоянии, после того как узнали, что вчера были очень пьяны.

Неджи рассказал Тен-тен в деталях всё, начиная от момента, как он её встретил. При этом он получал извращенное удовольствие от румянца на её щеках и явной неловкости. Была надежда, что если это всё её достаточно сильно смутит, она больше не прикоснётся к алкоголю, чтобы не ставить себя в такое положение.

Когда Неджи закончил, Тен-тен несколько раз глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться. Он уже не раз наблюдал этот ритуал.

— Всё, что я помню с предыдущего вечера, — как после тренировки Ино сказала, что мне нужна практика. Я пошла в клуб, познакомилась там с парнем, имя которого теперь не могу вспомнить, а дальше все… смутно. Я помню отдельные моменты, но связать их в целостную картину не могу.

Неджи едва ли её слушал. Он снова чувствовал злость.

Ино. Он должен был догадаться раньше. Единственная причина, по которой Тен-тен могла пойти и напиться в клубе, — это если её туда отправила Ино.

Ему непременно следовало пообщаться с ней. У него появилось ощущение, что от этого разговора он получит массу незабываемых эмоций.

А что за парень, чёрт возьми, с которым Тен-тен там познакомилась? И что он успел с ней сделать? Неджи смутно надеялся узнать его имя в ближайшее время, чтобы и ему нанести дружеский визит.

— Так что, думаю, — продолжила Тен-тен, успешно возвращая его к разговору, — мне стоит вернуться к этому клубу и попытаться начать оттуда.

— Я иду с тобой, — заявил он без обиняков.

Лицо Тен-тен резко потеряло все краски.

— Что?

— Я иду с тобой, — повторил Неджи, стараясь сдержать улыбку. Он не понимал, почему получал такое удовольствие от дискомфорта Тен-тен, но он определенно не собирался рассказывать ей, что делал он это исключительно ради себя.

-

Попытка убедить Неджи изменить свое решение была похожа на попытку доказать рыбе, что она может жить без воды.

Просто невозможно.

Тен-тен обнаружила, что он по-прежнему сопровождал её в поисках информации. Она очень постаралась сделать вид, что его нет рядом, и он невольно помогал ей в этом молчанием, но все-таки пытаться игнорировать Неджи было так же невозможно, как и убеждать его в чем-то — по крайней мере, для неё. Тен-тен ощущала его, его силу, и это опьяняло, что не могло ей нравиться, поскольку ей хватило вчерашнего на всю жизнь. Или на две жизни.

Она чувствовала себя больной. Это единственное определение, которое вообще возможно было дать происходящему с ней ужасу. Она ощущала, как в животе перекатывалось что-то — что-то, что способно было вылиться наружу в любой момент. Тен-тен приходилось сдерживать рвотные позывы. Хуже всего будет, если её вдруг стошнит на обувь Неджи.

Если бы он хоть что-то сказал… Но он молчал, пока бармен рассказывал про вчерашнюю ночь Тен-тен. Неджи и не нужно было говорить, она чувствовала его неодобрение практически кожей.

Тен-тен было необходимо хоть что-нибудь, чтобы отвлечься от ужаса и стыда, но думать она могла только о словах бармена.

Нарисовать им полную картину произошедшего он никак не мог (все-таки он работал), но в общих деталях рассказал: она напилась — это они уже знали; затем она общалась с парнем — сейчас Тен-тен смогла припомнить, что звали его, кажется, Ким, — пока не объявила его занудой и не пошла танцевать.

В тот момент Неджи заметно напрягся и спросил, что это были за танцы, а Тен-тен узнала новое значение слова «унижение». Достаточно было того, что она сама слушала про свои пьяные выходки, но Неджи?

Танцевала она, по словам бармена, как маньяк, потому что к ней никто так и не подошел. И не сказать, что Тен-тен так уж удивилась этому факту, но всё-таки она странным образом разочаровалась.

После этого какая-то случайная девушка посчитала, что Тен-тен слишком откровенно ищет внимания, она посоветовала ей отвалить. Тен-тен её проигнорировала, за что получила пощечину. И так как Тен-тен даже в пьяном угаре была не тем человеком, кто спокойно воспринял бы оскорбление, она бросила в девушку свои туфли и сбила её с ног.

Именно поэтому её и выкинули из клуба в переулок.

С тех пор как они услышали эту историю, Неджи не сказал ни слова. С того момента, как стоял там с ней, и до сих пор, когда они уже ушли из бара.

Была ли это какая-то психологическая хрень, которую он пытался на ней испытать? Вроде того, что если он молчит, она заговорит с ним сама? В любом случае, это не работало. Такое с ней никогда не…

— Хорошо, может, ты уже скажешь хоть что-нибудь?

Неджи повернулся к ней с надменно вздернутыми бровями.

— И что же ты хочешь, чтобы я сказал? — холодно спросил он без намека на беспокойство, смех или любую другую эмоцию; в его словах было лишь удушающее Тен-тен высокомерие.

Она была слишком огорчена, чтобы реагировать как обычно. Потому что в обычном состоянии она бы не расстроилась из-за его высокомерия. Она бы отреагировала спокойно, рационально и логично, потому что она сама по себе была такой — спокойной, рациональной и логичной.

Но не на этой неделе. Не сегодня.

— Скажи, что тебя это все не волнует. Скажи, что тебе наплевать, что я вела себя на этой неделе как полная идиотка. Скажи, что это ничего не изменит. Скажи, что после этой дурацкой миссии все станет как обычно. И что я справлюсь с ней, потому что всё это ерунда.

Когда Тен-тен закончила говорить, к глазам уже подступали слезы, которые она ненавидела так же, как и саму себя, за то, что она выглядела сейчас такой уязвимой перед Неджи — Неджи-Без-Слабостей! — но, чёрт возьми, она ничего не могла с собой поделать.

И тогда Неджи сделал то, чего она никак не ожидала.

Он остановился, положил руки ей на плечи, наклонился и посмотрел в глаза.

— Меня все это не волнует. Мне совершенно наплевать, что ты вела себя как идиотка на этой неделе. Это ничего не изменит. После окончания этой дурацкой миссии все будет как обычно. Ты справишься, это всё ерунда.

Это не особо что-то изменило, как она надеялась, но его слова смягчили её неловкость и смущение.

-

Неджи понятия не имел, в какой момент из последних двадцати четырёх часов он начал беспокоиться о чувствах Тен-тен. Конечно, о её благополучии он заботился всегда. Он приглядывал за ней в бою и желал ей исключительно хорошего. Но сейчас это было другим.

Глубже.

Он не просто заботился о её благополучии, а хотел помочь ей его достичь. Хотел помочь достичь лучшего состояния, потому что сейчас, когда она испытывала боль, ему было больно тоже — за неё. Ему нравилось, что сейчас она не была собрана, как всегда, ведь это значило одно — ей придется на него положиться. И ему хотелось заботиться о ней, защитить её.

Происходящее выходило за рамки простого товарищества, потому что они были в команде и это чертовски его пугало.

Неджи срочно надо было уйти и очистить разум. Должен был существовать какой-то логичный способ разобраться во всем этом.

Он выпрямился и неловко откашлялся, глядя в её огромные карие глаза.

Неловко. Хм. Он, пожалуй, не мог вспомнить момента, когда ему было более неловко. За исключением вчерашней ночи и сегодняшнего утра, разумеется. Неважно, он подумает об этом потом.

— Успокойся, Тен-тен. Верь в себя, как в тебя верю я. — Он тут же совершил ошибку, потому что посмотрел на неё и заметил, как она вытерла глаза. Этот вид вызвал у него странное желание хватить её в охапку и больше не отпускать. — Увидимся завтра утром в назначенном месте.

Сухо кивнув, он наконец-то оттуда ушёл.

Это было странно, решила Тен-тен. Всю неделю она беспокоилась, беспокоилась и беспокоилась о предстоящей миссии, чувствуя себя как угодно, но не как обычно. И эмоциональное равновесие ей вернула всего пара слов от Неджи.

Из-за того, что он верил в неё, она начинала верить сама в себя.

А ещё он сказал, что ему наплевать на её пьяные выходки. Это определенно сработало.

Так что на следующее утро к месту встречи она пришла, чувствуя себя спокойной, логичной и рациональной. Обычной.

Хух.

А потом она увидела Неджи, из-за чего ладони резко вспотели, а язык распух и потяжелел, и она тут же растеряла все слова.

Чёрт возьми.

А она-то хотела подойти, небрежно со всеми поздороваться, после чего они отправились бы на миссию. Ну или Гай и Ли сказали бы очередную глупость, из-за чего они с Неджи переглянулись бы в притворном ужасе, а её сердце не застучало бы тяжёлым молотом в груди из-за этого.

Но всё получилось совсем не так.

Тен-тен прибыла на место последней, чего она не заметила, засмотревшись на Неджи.

Он стоял, прислонившись к воротам, со скрещёнными на груди руками и непроницаемым лицом, повернутым к утреннему солнцу. Его шелковистые волосы были перекинуты через плечо, под рубашкой она заметила очертания бицепсов, и вдруг перед мысленным взором Тен-тен возник его образ, когда он стоял в её гостиной без рубашки. Несмотря на свежий утренний воздух, она почувствовала жар.

Это её так отвлекло, что она не заметила подскочившего к ней Ли. Он притянул её к себе в сокрушительных объятиях.

— Тен-тен! Наконец-то, наконец-то ты пришла! Я думал, что умру от волнения в ожидании начала этой потрясающей миссии, когда ты наконец-то зацветешь! — выпалил он за пять секунд.

— Не могу… дышать… — ахнула Тен-тен, пытаясь вырваться (безуспешно) из его объятий.

— Да, я вижу! Я тоже очень взволнован и понимаю тебя! Я тоже очень счастлив!

Неджи вдруг возник совсем рядом:

— Нет, она не может дышать, потому что ты слишком сильно её сжал. Отпусти.

Свежий воздух показался Тен-тен таким же желанным, словно она прожила без него в пустыне три года.

— Прости, Тен-тен! Ты в порядке? — спросил Ли, заглянув ей в лицо.

— Да, — прохрипела она, поднимая взгляд на Неджи, но тот уже исчез за пределами её видимости.

Он определенно вёл себя странно. Сначала проигнорировал, потом спас, а теперь вот снова начал игнорировать.

Следом подошёл Гай со свойственной ему счастливой улыбкой.

— Ах, Тен-тен. Вижу, ты появилась.

Ей удалось слегка улыбнуться ему в ответ.

— Ну, если все всё помнят, пора начинать.

Ли подпрыгнул в волнении.

— Я буду бежать десять часов подряд, а если мне не удастся, я сделаю пять тысяч отжиманий!

Гай обратил к нему свой сверкающий оскал.

— Ах, Ли, ты полон силы юности! Как ты напоминаешь меня, когда я был в твоем возрасте… Но не забывай, что миссия принадлежит Тен-тен, так что темп будет задавать она. — Он повернулся к Тен-тен. — Итак, ты готова расцвести?

На языке Гая это значило: «Ты готова отправиться в путь?».

— Э-э. Да.

Но едва она успела сделать пару шагов, как её настигло ощущение, что она про что-то забыла.

-

— Чёрт, где мой спальник?

— Тен-тен, цветущие юные девы так не говорят, — укорил её Гай.

Тен-тен не слышала. Она была слишком занята, борясь с непрошенными слезами из-за разочарования, которое она сейчас испытывала. Миссия ещё не началась, а она уже провалилась. Она в жизни ничего не забывала для миссии. Никогда. Она всегда безупречно готовилась.

Но эта нежелательная миссия и эти ненужные чувства к Неджи сбивали Тен-тен с толку, и она никак не могла это контролировать.

Возможно, это был самый худший момент. До недавнего времени она знала каждый аспект своего характера, в котором её вполне всё устраивало. Она была сильной, надежной, неподдающейся мимолетным прихотям и эмоциям, целенаправленной, логичной. Кто-то мог посчитать, что оставаться такой скучно, но Тен-тен всегда стремилась лишь к одному: быть хорошей куноичи.

Потому что она всегда знала, что делает, и была в состоянии контролировать свои эмоции — ей это импонировало.

Сейчас же все её мысли и эмоции зашкаливали, эта миссия пробудила в ней ту часть характера, о которой она даже не подозревала. И эта часть хотела попробовать больше, почувствовать больше. И всё из-за Неджи.

В момент, когда она была уверена, что знает о Неджи всё, ей открылось о нём кое-что ещё. И ей это понравилось. В нём была уязвимость, о которой она раньше не подозревала, то, что делало его обычным человеком — доступным и намного более близким. И сейчас, когда он опять стал собой — жестоким и безжалостным, — ей ужасно захотелось снова увидеть его таким, каким знала его одна она.

Интенсивность этого чувства заставила её растеряться, ощутить себя абсолютно неготовой, она рухнула в лавину эмоций, не видя никакой возможности выбраться.

— Тен-тен хочет воспользоваться моим спальным мешком?

Она отвлеклась и посмотрела на Ли. Несмотря на безграничную энергию (которую лично ей никак не удавалось удержать в себе дольше пяти минут) и детскую непосредственность, в нем были огромная сила и потрясающее доброе сердце, которые не могли не вызывать восхищения. Один только факт, что он готов был отказаться от комфорта ради безголовой идиотки, подтверждал это.

— Все хорошо, Ли. Давай рассмотрим это как тренировку или как наказание за забывчивость. После этого я точно буду внимательнее в будущем.

— Но…

— Перестань, Ли, — перебил его Гай. — Она делает правильно, принимая последствия. Это очередное доказательство цветения её молодости!

— Действительно? — с надеждой спросил Ли.

На самом деле, Гай просто пытался избавить Ли от чувства вины за бездействие, и Тен-тен решила не сосредотачиваться на этом.

— Это расплата за ошибку, — произнес Неджи ледяным тоном, — так что надо взять на себя ответственность.

Тен-тен не знала, чего она ожидала от Неджи — Мистера-Я-Не-Ошибаюсь, — но почему-то от его слов ей стало намного больнее, чем она могла бы кому-либо признаться.

-

Несмотря на фразу об ошибках и последствиях, Неджи никак не мог уснуть. Каждый раз, закрывая глаза, он представлял, как же ей холодно. Чёрт возьми, он сам чувствовал холод даже через спальник, так каково было Тен-тен на холодной земле в одной лишь одежде?

Не выдержав этой мысли, Неджи активировал бьякуган, чтобы проверить её жизненно-важные органы. Только получив гарантию, что она в порядке (вне зависимости от дискомфорта), он наконец-то сможет уснуть.

Но стало только хуже. Активировав бьякуган, он смог читать язык её тела. Тен-тен свернулась в позе эмбриона так плотно, как только могла, но всё ещё продолжала бесконтрольно дрожать. Она не спала и не бодрствовала, она пребывала в полусознании. Её мозгу было необходимо уйти от холода, и в этом состоянии она могла ощущать его только наполовину.

Я ничего не должен делать. Я не могу.

По возвращении домой он медитировал добрых три часа, перебирая все напавшие на него в последнее время с пугающей интенсивностью чужеродные чувства. Но, тем не менее, даже после этого он так и не смог осознать, откуда эти эмоции взялись. Нет, была парочка теорий, но при ближайшем рассмотрении они оказались слишком смехотворными.

В конечном итоге он пришел к, своего рода, решению. Все эти чувства так или иначе проявлялись, когда рядом находилась Тен-тен, поэтому все, что ему оставалось, — быть от неё как можно дальше — как физически, так и эмоционально. В теории это выглядело довольно-таки просто, но на проверку оказалось гораздо труднее, чем он ожидал.

Например, когда Ли стиснул Тен-тен в медвежьих объятиях, вместо сочувствия он ощутил гнев. Это казалось иррациональным, но единственным способом избавиться от него было заставить Ли перестать её обнимать так интимно и неподобающе. Ему пришлось остановить его.

И в течение всего дня он ощущал странное желание видеть её просто так, находиться рядом. Слышать, как она говорит — неважно, о чем именно.

Но он не поддался искушению и сохранил дистанцию.

И собирался делать это впредь.

-

Тен-тен проснулась под ярким небом, свежим ветерком и, что удивительно, в тепле и уюте. Видеть небо она, конечно, не могла, но, чувствуя свет веками, была уверена в своём положении.

Она очень надеялась, что день будет хорошим. Это могло бы её взбодрить, чего она и хотела.

Поначалу ей было не так хорошо. Она не могла воспроизвести в голове всё в подробностях, но припоминала черную пропасть небытия и пронизывающий кости холод.

А потом сон обернулся лучшим образом. Почему? Потому что появился Неджи. Вокруг все вдруг стало белым, а единственным чувством стало тепло. Даже сейчас, когда она открыла глаза, она могла поклясться, что белый свет все ещё затуманивал её зрение.

Наверное, солнечный.

Тен-тен снова закрыла глаза, прижавшись лицом к твердому телу, которое…

Стоп!

Её глаза снова распахнулись, она моргнула раз, потом второй. Белый цвет всё ещё мешал ей четко видеть, а также она по-прежнему чувствовала под собой твердое тело.

Она закрыла глаза и мягко выругалась. Наверняка Ли всё-таки почувствовал себя виноватым и пришёл поделиться теплом. И теперь перед Тен-тен встала проблема — как выйти из этой неловкой ситуации.

Это объясняло спальный мешок, чье-то твердое тело рядом и…

Нет, много белого цвета это не объясняло.

Но что могло тогда?

Прошла секунда. Две, три…

Нет!

Сражаясь с отрицанием возможного факта, Тен-тен попыталась сесть, но ей не позволила тяжелая рука, вдруг обвившаяся вокруг талии. Она подняла глаза к лицу…

Неджи.

Тен-тен зажмурилась и попыталась отстраниться, но ей снова не удалось.

Наверное, это сон. Неджи никогда бы не…

Но мерное дыхание под ней говорило об обратном. Это был не сон, и Неджи не являлся плодом её отчаявшегося воображения. Он находился здесь, она лежала рядом, и это значило, что именно он решил её согреть, а не Ли.

На Тен-тен сразу напало множество противоречивых эмоций, которые ей никак не удавалось унять, так что она просто лежала, окутанная его теплом.

Ей следовало отодвинуться. Она должна была это сделать. Он ещё спал, а значит, у неё была возможность предотвратить этот ужасно неловкий момент — возможно, самый неловкий, который вообще мог произойти между мужчиной и женщиной.

Это было разумном решением.

Но ей хотелось остаться. Боги, как сильно ей хотелось остаться! Это ведь был Неджи, он её держал, она чувствовала его дыхание и руку на своей талии, а ещё их ноги переплетались, и…

О, боги, их ноги переплетались? Ситуация становилась лучше и лучше с каждой минутой.

Может, если она останется чуть-чуть дольше, ничего не случится. Если она просто прочувствует этот момент, пока он ещё спит. Ничего подобного ведь больше не произойдет, так почему бы не воспользоваться этой ситуацией? Тен-тен никогда не была к нему так близко и уже вряд ли когда-нибудь будет. Не настолько.

Отлично. Она останется ещё на пять минут, а потом проснутся Гай и Ли и тогда они смогут двинуться дальше.

Стойте.

Гай и Ли!

Как она вообще могла забыть о них? Конечно, в её положении это было довольно-таки легко, но только сейчас Тен-тен осознала, что случится, если они появятся и увидят их в таком положении.

О, боги, они ведь никогда не перестанут это упоминать, и тогда Неджи на неё вообще никогда не посмотрит.

Этого нельзя было допустить.

Тен-тен осторожно приподнялась и попыталась вывернуться из хватки Неджи, повернувшись боком, но это не дало ничего, кроме того, что теперь она была прижата к его великолепному телу ещё сильнее.

Ладно, Тен-тен, успокойся. Попробуй ещё раз.

Тен-тен попыталась убрать руку Неджи, но стало только хуже: он стиснул её сильнее. В любой другой ситуации она бы не жаловалась, но не сейчас, когда ей больше всего хотелось освободиться.

Кажется, единственным возможным вариантом было разбудить его. И хотя она не сильно желала этого, но лучше было поторопиться, чем ждать, когда их найдут Ли и Гай.

Тен-тен подняла свободную руку и похлопала Неджи по плечу.

Никакой реакции не последовало.

Она похлопала ещё раз, уже сильнее.

— Неджи!

На этот раз у неё вышло. Неджи вздохнул, открыв глаза, и моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Потом он осмотрелся, словно пытаясь осознать, где он. А Тен-тен подумала, что не видела более притягательного зрелища, чем просыпающийся Неджи.

Он выглядел потерянным, смущенным, дезориентированным и совершенно очаровательным.

Его глаза наконец-то сфокусировались на ней, после чего изумленно расширились.

— Тен-тен?

Всё, что ей оставалось, — широко улыбнуться и ответить:

— Доброе утро!

Неджи явно смутился.

— Слушай, я… Мне очень жаль… — начал он ещё хрипловатым со сна голосом.

Это было ужасно мило, но в данный момент не столь важно.

— Позже, — прошептала она, — нам надо скорее вставать, потому что…

— Тен-тен? Неджи?

Тен-тен застонала, когда услышала то, чего так боялась.

Ли.

— …вот почему.

-

Он дал волю эмоциям и сейчас столкнулся с последствиями. Да будет так. Он сумеет это принять. Хуже всего было пробуждаться. Неджи не смог вспомнить случая, когда он просыпался таким счастливым и довольным, что его довольно сильно напугало. Но об этом можно было подумать и позже — как только он выберется из довольно-таки затруднительного положения.

Он был готов проснуться с Тен-тен и объяснить ей всё случившееся, но он никак не ожидал появления Ли и, упаси боже, Гая.

С Ли справиться было куда проще. Он порой смахивал на маленькое животное или ребенка — если его проигнорировали, он обычно сам уходил.

Но Гай… С ним всё было куда труднее. Он был… Гаем. Худшим кошмаром Неджи, особенно в подобных ситуациях, где нужны были такт и деликатность. У Гая не наблюдалось ни того, ни другого, зато была особая способность укрощать Неджи. Что являлось очень редким талантом.

Гай не позволил бы выйти из этой ситуации с достоинством.

Так что когда послышались шаги в их направлении, Неджи застонал, закрыл глаза и помолился о терпении, которое ему сейчас было очень нужно.

— Что у нас тут? — прогудел Гай.

Ли в замешательстве уставился на него.

— Гай-сенсей! Боюсь, я кое-чего не понимаю. Почему Тен-тен и Неджи спят вместе?

Осознав свое нынешнее положение, Неджи резко отпустил Тен-тен и поднялся, оставив её на спальном мешке со смесью обиды и досады.

Гай задумчиво почесал подбородок.

— Что ж, Ли, не так-то просто объяснить искусство цветения мужчины и женщины, но, как твой сенсей, я постараюсь изо всех сил!

Неджи закрыл глаза и подавил стон. Начало было нехорошее.

— Понимаешь, Ли, у мужчины есть определенного рода потребности, которые сам он удовлетворить не в состоянии. Ему в состоянии помочь исключительно женщина! — Гай посмотрел на своего ученика и улыбнулся непонимающему написанному на его лице выражению. — Не смотри так, Ли. Эти потребности совершенно естественны!

— Но, Гай-сенсей! Я не испытываю подобных потребностей.

Неджи понял, что разговор пора было прекращать.

Гай нежно потрепал Ли по голове.

— О, не волнуйся! Однажды твоя молодость зацветет, как расцвела у Неджи и нашей дорогой Тен-тен.

— Гай-сенсей, я не понимаю!

Впервые в жизни Неджи был благодарен Ли за его наивность. Но, увы, Гая это не остановило.

— Прости, Ли. Я действительно забежал вперед. Видишь ли, когда у мужчины возникают такие потребности, они вместе с женщиной, как Неджи с Тен-тен, исполняют определенный ритуал, когда их тела…

— Боги, — униженно прошептала Тен-тен позади него.

Пора.

— Гай, замолчи, — резко, как только мог, оборвал его Неджи.

Но Гай нисколько не обиделся. Он засмеялся.

— О, Неджи, не стоит так расстраиваться. Лично я очень доволен таким поворотом событий. — Он вздохнул. — Видишь ли, я считал, что твои юношеские потребности не могут быть удовлетворены женщиной. Я думал, что они могут быть удовлетворены только другим мужчиной.

Ли моргнул.

Тен-тен ахнула.

Неджи почувствовал, как в голову бросилась кровь.

— Гай-сенсей, я не по…

— Ты думал, что я гей?

-

Тен-тен считала, что она уже видела злого Неджи. Что ж, она ошибалась.

Он не кричал, не покраснел и выглядел в целом как обычно, но хватало одного взгляда, чтобы понять — он был невероятно зол.

Его кулаки были сжаты так сильно, что побелели костяшки, жилы на шее выделились так, словно он едва себя сдерживал, а такого твердого и низкого голоса она никогда у него слышала. Даже ей стало страшно.

Но она не могла его винить. Ни в коем случае. Чёрт возьми, она ведь сама смутилась. Ну, по крайней мере, Гай не думал, что она предпочитала девушек. Впрочем, учитывая полное отсутствие у неё сексуальной жизни, она бы не удивилась, если бы Неджи считал так же.

Об этом стоило задуматься.

Ли, всё ещё ничего не понимая, ответил:

— Ну, Гай-сенсей, если вы думаете…

— Ли, — прервала его Тен-тен. — Думаю, сейчас тебе стоит замолчать.

Гай, явно не понимая, как сильно зол Неджи, расхохотался.

— Ох, не смотри так на меня! Я искренне ошибался, и сегодня утром все мои сомнения были развеяны. Ты получил удовле…

— Прекрати, — прервал его Неджи тихим голосом, от которого промёрз воздух. — Сегодня я ночевал с Тен-тен, чтобы она не замерзла. Не ищи здесь подтекст, двойной смысл и вообще забудь об этом. Это просто была помощь товарищу по команде.

Тен-тен могла бы поклясться, её грудь что-то сдавило. Она даже опустила взгляд, чтобы проверить, потому что ей стало невероятно больно.

На самом деле она и не пыталась искать в его поступке какой-то скрытый смысл. А даже если бы и искала, не поверила бы — ведь они были друзьями, товарищами. И другого объяснения его действиям не могло быть. И Неджи всего лишь подтвердил этот факт.

И всё-таки ей было больно. Больнее, чем когда-либо. Это был чистый отказ.

— Что ж, Неджи, ты снова меня разочаровал, — драматично вздохнул Гай, но Тен-тен успела заметить в его глазах что-то странное.

После чего он нетипично для себя замолчал, принявшись собирать вещи.

Это было настолько странно, что она не могла не обратить внимание, но поинтересоваться, почему вдруг он закрыл тему, она никак не могла.

Ли подошел к Неджи с широкими, полными надежды глазами.

— Это было так великодушно с твоей стороны! — Неджи безучастно взглянул на него, словно ему не было никакого дела. — Мне просто интересно, если я когда-нибудь окажусь в такой же ситуации, как и Тен-тен, ты меня тоже согреешь?

Тен-тен захихикала, не в силах сдержаться. Глаза Неджи в ужасе расширились.

— Нет. Нет, чёрт возьми.

— Но…

Неджи проигнорировал его, вернувшись к спальному мешку. Тен-тен осознала, что всё ещё на нем сидит. Она поднялась и протянула ему мешок. Неджи взял его и посмотрел на неё с яростной решимостью.

— Тен-тен, я…

— Не беспокойся, Неджи, — ответила она с веселостью, которой не чувствовала. — Тебе не нужно ничего объяснять. Или извиняться. На самом деле, я должна тебя поблагодарить, ведь если бы не ты, я бы замерзла. Так что спасибо и не волнуйся, мы больше об этом не заговорим.

Тен-тен понадеялась, что она не только не заговорит об этом, но и не станет думать, потому что мысли о произошедшем наполняли её горько-сладкой тоской. Что определенно было плохо.

-

Неджи понятия не имел, какой реакции ожидал от Тен-тен. Он не успел подумать об этом, но её беззаботный ответ застал его врасплох. Может быть, он ждал больше… смущения с её стороны?

Но реакция оказалась такая, какой и должна была. Судя по всему, она просто хотела забыть об этом инциденте, как он и сказал сам.

Сказал. Потому что на самом деле он продолжал чувствовать тело Тен-тен в своих руках, которое до сих пор оставалось в голове, и эти воспоминания ему не хотелось отпускать.

И он не хотел думать, что бы это на самом деле значило.

Тен-тен не задумывалась раньше о том, как будет выглядеть Ирукан, пограничный город Страны Огня, но она не ожидала, что он окажется настолько шумным. Конечно, в этом был смысл, потому что там находился порт. Все прибывающие в Страну Огня корабли приходили сюда, так что более подходящего места для торговли не существовало.

Люди были повсюду. Тен-тен привыкла жить в деревне Листа, там было много людей, но большинство из них являлись шиноби. Здесь же большинство жителей были гражданскими.

У Тен-тен хватало знакомых, живущих обычной жизнью. Её родители были частью трудового класса Конохи. Их никогда не интересовала жизнь шиноби, и они оба очень удивлялись привязанности Тен-тен к оружию. Её мать, например, очень часто плакалась на тему того, что Тен-тен «валяет дурака с кучей странных мужчин, словно варвар». Она была расстроена больше всех, когда узнала, чем Тен-тен планирует заниматься в жизни.

В её ожиданиях Тен-тен должна была работать в их маленьком магазинчике, повстречать скромного мужчину, выйти за него замуж, после чего они занялись бы магазином, позволив им с отцом уйти на пенсию. Но Тен-тен хотела поступить в Академию, потому что туда собирались все друзья, с которыми она играла. Родители решили, что пока она ребенок, можно потакать её прихотям. Они подумали, что это ненадолго и скоро Тен-тен из этого вырастет.

Ну… она не выросла.

Тен-тен почти жалела об этом. Потому что если бы она все-таки выбрала мирную жизнь, сейчас ей не приходилось бы жертвовать собой ради информации.

Она нашла довольно-таки забавным тот факт, что если обычная девушка жертвовала телом ради информации, то она являлась шлюхой и её стоило застыдить. А куноичи, которая делала то же самое, заслуживала почёта. Это было одно из тысяч различий между жизнями шиноби и обычных людей.

Но всё-таки Тен-тен любила всё, чем занималась, и не могла представить себя другой: в обычной жизни, с каким-нибудь посредственным парнем, бесцельно проживающей день за днём.

Занимаясь своим делом, Тен-тен помогала людям изменять их жизни, делала их лучше, пусть и не в глобальном смысле.

А ещё она могла играть с оружием.

В этом своём увлечении она была немного ненормальной, но ничего не могла с этим поделать. Она не понимала, почему ей доставляло удовольствие попадать в цель. Ей очень нравилось бросаться в бой именно потому, что она могла использовать оружие.

Но, в конце концов, это было не так уж важно. Она просто радовалась тому, что занималась любимым делом, каким бы странным оно ни являлось — ещё одно преимущество бытности шиноби.

А ещё она получила возможность быть с Неджи.

Если так подумать: не стань она шиноби, они бы не оказались в одной команде и она не смогла бы с ним подружиться. На самом деле, это было действительно здорово.

Она бы не смогла узнать его так близко, не окажись они в команде. Она была бы одной из многих девушек, которые обратили на него своё внимание, но на которых не обращал внимания он.

Кстати, насчет девушек: пока они шли через город, Тен-тен не могла не замечать, какие горячие взгляды кидали на Неджи. Конечно, весь их маленький ансамбль не остался без внимания — Гай и Ли не умели сливаться с фоном, особенно в городе, где находилось множество обычных людей. Как бы там ни было, люди быстро забывали про них, а вот те девушки, кто смотрел на Неджи, так и не могли оторвать от него глаз.

Тен-тен не могла их винить. Неджи был великолепен.

Но это не значило, что она не могла посылать им флюиды ненависти.

Она терпеть не могла хорошеньких девушек, как и любая другая, кто не была хорошенькой. Сейчас она действительно их ненавидела, потому что все они заставляли её нервничать перед предстоящей миссией, потому что их было много.

Это означало, что богатый бабник жил в городе, где находилась куча красивых женщин.

Боги, как она могла составить им конкуренцию?

— Тен-тен, что ты скрываешь? — спросил над ухом низкий голос Неджи, отчего она подпрыгнула и обернулась. Неджи продолжил идти вперед, и ей пришлось догонять.

— О чем ты? — прошипела она, когда поравнялась с ним.

— Уверен, ты понимаешь, — спокойно ответил он, слегка усмехнувшись.

— Уверена, что нет, — огрызнулась Тен-тен, слишком смущенная, чтобы вести светскую беседу.

— Два дня назад. — Неджи обогнул группу людей, стоящих на их пути. — Я говорю о событиях пятничной ночи.

Окей, она поняла, о каких событиях он говорил. Но почему он вспомнил об этом сейчас? Почему он вообще решил поднять эту тему?

— Я не понимаю, о чем ты, — ответила она тихим голосом, взглянув на Гая и Ли, чтобы убедиться, что они находились на безопасном расстоянии и общались о чем-то своём. Так и было: Ли подпрыгивал, пока Гай ему рассказывал про какие-то незначительные достопримечательности.

— Если помнишь, я говорил о паре вещей, которые ты сказала мне, когда я нашёл тебя в переулке, — продолжил он.

Осознание было похоже на удар током. Тен-тен вспомнила свою панику, когда Неджи сказал ей про «пару познавательных комментариев», посчитав, что призналась ему в своих чувствах. После чего сразу потребовала рассказать, что именно это были за комментарии.

Конечно, он заметил её тон. В тот момент она этого не поняла, потому что чувствовала жуткое облегчение из-за того, что ляпнула чего похуже.

Глупо было недооценивать дедуктивные способности Неджи. Теперь он начнёт требовать от неё ответа.

Но чёрта с два она ему расскажет. Ни за что. Он может требовать чего хочет — она не уступит. Ну ладно, только если он не станет приближаться так же, как в тот раз, с книгой. Тогда она забудет об упрямстве, но, к счастью, он не знал о том, как действовал на неё, а поэтому не сделает ничего подобного.

Окей, теперь следовало попробовать его отвлечь.

— Зачем ты вообще про это вспомнил? Я думала, мы договорились не поднимать эту тему.

Неджи ухмыльнулся.

— Ни о чем таком мы не договаривались.

— Это было больше похоже на негласное соглашение, — пробормотала Тен-тен.

— …поэтому я не обязан молчать.

Чёрт, не прокатило. Второй раунд.

— Ты собрался кому-то об этом рассказать? — с раздражением спросила она.

— Тен-тен, — начал Неджи гладким, как шёлк, голосом, от которого у неё внутри что-то перевернулось, — ты прекрасно знаешь, что я не тот человек, который будет ходить и рассказывать всем подряд, но я не вижу сложностей в том, чтобы обсудить эту тему с тобой. Так что я спрошу ещё раз: что ты скрываешь?

И снова не сработало. Третий раунд.

— Боюсь, у меня есть сложности. Так что я предпочту не отвечать на твой вопрос, — заявила Тен-тен.

— Значит, ты признаёшь, что что-то скрываешь? — спокойно парировал он.

Чёрт возьми!

— Я ничего не признавала, и я ничего не скрываю. Просто мне неудобно обсуждать с тобой эту тему, — ответила она, стараясь изо всех сил, чтобы голос звучал ровно.

— Потому что ты что-то скрываешь.

Господь Всемогущий, этот человек не умел сдаваться!

— Я же сказала, что нет. Неужели тебе недостаточно моего слова?

Она могла бы поклясться, что прежде чем она отвернулась, его ухмылка стала оскалом хищника.

— Нет.

Тен-тен почувствовала, как бешено забилось её сердце. До боли.

— Хорошо, мне жаль тебя разочаровывать, но… — Она повернулась к Неджи и поняла, что его там нет. — Что за?..

Тен-тен обернулась вокруг оси, но его нигде не было. Она вспылила, разозлилась, уперла руки в бока, обыскивая взглядом толпу.

— Из всех лю…

— Тен-тен, — вдруг сказал он позади неё, стоя слишком близко, чтобы она могла сказать что-то связное, — что ты скрываешь?

Мозг Тен-тен превратился в кашу, когда она услышала шёпот позади себя. Её самообладание вдруг куда-то пропало. Жара стала невыносимой, формируясь клубком в животе и в другом месте, о котором она не хотела думать.

Тен-тен никак не могла вспомнить, о чём они говорили и, самое главное, почему же она что-то скрывала.

А потом вдруг осознала правду, и её второй раз ударило током.

Он знает…

Единственной причиной, по которой он сейчас это делал, было то, что он вспомнил её реакцию, когда пытался отобрать у неё книгу. Как только он оказался так же близко, она оказалась не в состоянии сопротивляться.

Он решил попробовать снова.

И — да помогут ей боги! — у него получалось.

-

Она почти сдалась. Он был уверен. Чёрт, он чувствовал это.

В животе свернулось предвкушение, как и всякий раз, когда он добивался того, чего хотел. Но сейчас все было по-другому — он не мог вспомнить, когда в последний раз получал такое удовольствие.

Когда ему было что-то нужно, он был неумолим, упорен и решителен. И никогда не сдавался. Сейчас происходило то же самое, но было кое-что ещё. Тен-тен пыталась сопротивляться, и ему нравился этот вызов. Ему нравилось вытягивать из неё правду.

Это стимулировало его умственно и — да помогут ему боги! — физически.

Когда попытка выяснить у неё правду провалилась, он припомнил ситуацию с книгой, когда он оказался очень близко к ней, после чего она сдалась.

Почему бы это не сработать сейчас?

И оно сработало.

Они стояли неподвижно, своим телом он практически касался её спины, а вокруг них была толпа. И всё-таки он чувствовал себя так, словно они находились в собственном мире, как будто их окружала собственная сфера. Воздух вокруг них наэлектризовался.

Напряжение в животе росло в геометрической прогрессии, он чувствовал, насколько они были близки к чему-то. И он собирался выиграть. Он должен был.

А потом Тен-тен застала его врасплох.

Она обернулась, всё ещё стоя в рамках их сферы, и хитро улыбнулась.

— Я ничего не скрываю, — сказала она с лукавой улыбкой, и Неджи задался вопросом, почему она так переживала насчет соблазнения, ведь на нём это сработало чертовски хорошо.

Она направилась вперёд, но его ноги как будто приросли к мостовой, потому что он осознал, что нашёл Тен-тен привлекательной.

И как, чёрт возьми, это было понимать?

-

Наступил новый день. Тот самый Большой День, как она о нём думала. Это и в самом деле был большой день. Слишком большой, на самом деле. Она просто хотела пойти домой и… чтобы ничего не было. Никакого соблазнения.

Усилия Гая и Ли нисколько ей не помогали, со всеми их возгласами насчет «расцвета» и «наконец-то-ты-почувствуешь-силу-молодости!».

Тен-тен не желала ничего такого. Она не желала чувствовать силу молодости. Ей хотелось, чтобы они уже замолчали, а потом — просто отправиться домой и не расцветать.

К счастью, Неджи почувствовал её дискомфорт и посоветовал Гаю и Ли потеряться и никогда больше не находиться. Сначала Тен-тен смутил тот факт, что он понял, какие эмоции её обуревали. А потом она почувствовала себя идиоткой, и он наверняка это тоже ощутил. Неджи всегда знал о её состоянии.

Итак, Большая Ночь её Большого Дня закончилась, и сейчас она отправлялась к своим товарищам по команде. И чувствовала себя… неудобно.

Её ощипали, опрыскали, обмазали, облизали, обработали воском, помыли, и теперь Тен-тен готова была поклясться, что она уже не человек. И количество взглядов, которые она получала, её не разуверили в этой мысли.

— Эй, детка! Не хочешь прокатиться? — крикнул ей какой-то идиот на мотоцикле.

Тен-тен сначала засмеялась, потом насмешливо усмехнулась. Она терпеть не могла таких подонков.

— Если бы, приятель.

Чёртов салон красоты. Теперь на неё западали всякие уроды.

Но она уже повернула за угол, и мир снова встал на свои места, потому что там был Неджи.

За исключением того факта, что он смотрел на неё так, будто видел впервые.

-

Неджи соврал бы сам себе, если сказал бы, что его нисколько не волновала эта дурацкая миссия, больше похожая на фарс. Но даже в хороший день уровень его тревожности и близко не напоминал то, как себя всегда вели Гай и Ли. И это было в нормальные дни.

Но сегодня Тен-тен должна была «зацвести». И Неджи срочно нужен был кляп. Детские выходки этой парочки сегодня злили его сильнее, чем обычно, и ему отчаянно нужна была Тен-тен, чтобы спасти его от их несносной компании.

Когда дело доходило до общения внутри их команды, Тен-тен всегда была для него единственным спасением. Неджи понятия не имел почему, но рядом с ней он всегда чувствовал себя комфортно, одно её присутствие сглаживало любые потенциальные волнения.

Особенно те, которые касались Гая и Ли. Боги всевышние, как он вообще сумел смириться с ними за все эти годы? Не иначе как, его спасала Тен-тен.

— Эй, ребята!

Неджи взглянул на источник такого знакомого голоса и добрых три секунды не мог вздохнуть, пока его тело не вспомнило, как это делается.

Он не знал, кем была эта женщина, но на её фоне бледнели все. Он даже не мог вспомнить, с кем он сейчас стоял, поскольку все его мысли были заняты вопросом, кто же она. Но почему-то казалось, что он и так это знал. Во всем её образе было что-то ужасно знакомое…

— А вы?.. — спросил он так холодно, как только мог, пытаясь скрыть быстрое биение сердца, но едва ли у него получилось.

Её улыбка дрогнула.

— Ты же несерьезно…

В этот момент Гай обернулся и произнёс всего одно неожиданное слово, ответ на вопрос, который Неджи не стоило себе задавать:

— Тен-тен!

Тен-тен!

Красивое создание перед ним смущенно улыбнулось.

— Привет, Гай.

— Я вижу, твоя молодость расцвела до непредвиденных масштабов, — галантно продолжил он.

Девушка закатила глаза. Да, это определенно была Тен-тен. Никто не мог закатить глаза так, как она. В её исполнении это простое действие выглядело идеальным.

Нет, но она… она…

Она была красива. Конечно, Тен-тен никогда не была непривлекательной, но она никогда не выглядела так. Он никогда не подозревал, сколько в ней таилось красоты. Ну или подозревал, но не замечал.

Неджи никогда не видел её с распущенными волосами. Даже когда она напилась. Кто мог знать, что они будут выглядеть столь… мягкими и шелковистыми, и больше всего ему хотелось запустить в них руки и понять — такие же ли они на ощупь.

Волосы обрамляли лицо и спускались вниз по спине. Неджи вглядывался в знакомые и в тоже время незнакомые чёрты. Раньше он не давал оценку её внешности, потому что не задумывался об этом. Но сейчас, когда у него открылись глаза, он заметил, насколько она была роскошна: красные губы и миндалевидные, кофейного цвета глаза, нос пуговкой, гладкая, нежная кожа и четко очерченные скулы.

И её тело. О, боги, её тело. Все эти пышные и плавные изгибы, бледность кожи, и, чёрт возьми, ему ужасно хотелось её коснуться. Её платье не давало ему покоя. Оно прикрывало много, но облегало, как вторая кожа, вызывая у него непреодолимое желание снять его и посмотреть, что под ним, потому что картина была чертовски многообещающей.

А потом ему пришло в голову, что другие мужчины будут думать о том же самом. Да и разве можно было тут думать о чем-то ещё?

Впервые за последние несколько минут Неджи посмотрел по сторонам и понял, что Тен-тен привлекала слишком много внимания, на его взгляд.

Но в этом и был смысл, верно? Она хотела, чтобы мужчины на неё смотрели… ну или один конкретный человек. И этим человеком был не он.

Внезапно через всё его тело прошла вспышка злости, и в тот же момент пришло озарение.

Я ревную.

Он ревновал её к человеку, которого ей требовалось соблазнить, и к тем, кого ей предстояло соблазнять потом, ревновал каждое прикосновение, которыми будут наслаждаться они и которые не достанутся ему.

Это всё выливалась в удивительно ошеломляющее чувство, и Неджи был потрясен тем, насколько он оказался слеп и насколько узко мыслил раньше. Это объясняло все, что он пытался понять на прошлой неделе. Он просто не мог разглядеть такую вещь, потому что тогда она казалась нелепой, и все-таки это происходило на самом деле.

У него были чувства к Тен-тен.

Это объясняло физическое влечение и эмоциональные реакции, а также то, почему он не мог держаться от неё подальше, все незнакомые чувства и действия, которых он никогда раньше не совершал.

— Неджи, ты готов идти? — ласково спросила Тен-тен, и Неджи мог бы поклясться, что его желудок рухнул куда-то вниз.

Эта миссия станет для него адом.

-

Неджи не переставал смотреть на неё с того момента, как она заговорила. И, откровенно говоря, это её немного нервировало. Э-э, нет. Сильно. Это её очень сильно нервировало.

Она не понимала, что он в ней увидел, но вряд ли что-то хорошее, раз смотрел уже пять минут не отрываясь.

Хотя, может, наоборот. Эта мысль казалась невозможной, но она всё равно уцепилась за неё. В конце концов, один из них являлся влюбленным дураком, так что это было отличным оправданием для неё.

Ладно, вне зависимости от этого ей следовало выполнить эту чёртову миссию и, что более важно, остановить словесный фонтан Гая и Ли на тему того, «как она прекрасна в силе своей юности».

Признаться, она была не так уж рада тому, как сильно впечатлились её видом Гай и Ли, поскольку не доверяла их вкусу по понятной причине. Зеленый спандекс никогда не был и не будет в моде. Но сказать это Ли было бы так же, как объявить маленькому милому ребенку, что Санта-Клауса не существует. Ей не хотелось разбивать ему сердце.

А Гай был… просто Гаем.

Тен-тен взглянула на Неджи, который всё ещё смотрел на неё, улыбнулась и сказала:

— Неджи, ты готов идти?

Тен-тен с растущим опасением приблизилась к дверям. Конечно, у неё было настоящее приглашение на частную вечеринку, но она почему-то продолжала бояться, что кто-нибудь сейчас воскликнет: «Она притворяется, она притворяется!».

Она была довольно-таки удивлена, когда Неджи достал для неё приглашение через свои связи, потому что думала, что познакомится с Тайраном в каком-нибудь баре или что-то в этом духе. Во всяком случае, не на частной вечеринке. Тен-тен перечитала свиток с информацией, но не нашла никаких упоминаний об этом событии, что заставило её задаться вопросом, откуда Неджи вообще узнал о нём.

Ну, видимо, он знал многое. Он сообщил, что Мацури только что закончил строительство склада, в который вбухал чёртову кучу денег, и устроил вечеринку, чтобы это отпраздновать. Для Тен-тен это было очень удобно.

Сын Мацури конечно же находился на вечеринке, и у неё появилась отличная возможность увидеть грузы — законные или нет. Тен-тен испытывала огромное искушение просто пролезть на тот склад и исследовать его, никого при этом не соблазняя. Но её бы увидел Неджи со своим бьякуганом. Кроме того, она никак не смогла бы ослушаться приказа Хокаге. Да и это было не в её генах. К сожалению.

Так что ей пришлось смириться и сосредоточиться на обольщении. Да помогут ей боги.

Ей было бы намного лучше по пути в этот притон, если бы она не ощущала себя такой отвратительно уязвимой. Она чувствовала, как все части её тела открывались для подробного изучения, и думала, что каждый в радиусе десяти метров хотел бы взглянуть на них поближе, хоть и подозревала, насколько это смешно.

Тен-тен решительно отринула платье шлюхи, которое купила ей Ино, и надела другое, пострашнее. Платье было черным и коротковатым, на её взгляд, но оно хотя бы прикрывало грудь. На самом деле, оно было сплошным до самой шеи. Единственным минусом было то, что вся её спина оставалась открыта.

Ну и конечно тот факт, что она была без бюстгальтера.

Когда Тен-тен покупала это платье, она решила, что вполне сможет надеть под него телесный лифчик, но работница салона красоты категорически отсоветовала надевать его вообще. Так что Тен-тен осталась без бюстгальтера и теперь чувствовала себя практически голой.

Но сейчас это было неважно. Ей следовало смириться и передать приглашение вышибале в дверях.

— Приглашение, пожалуйста, — деловито попросил он. Ну, пока не кинул на неё очень хитрый взгляд.

Мужчины. Как типично. Стоило чуть-чуть обнажить кожу, они сразу становились одинаковыми. И неважно, чья это была кожа.

Тен-тен почувствовала желание закатить глаза. Прямо-таки нестерпимое. Но она удержалась, просто передала приглашение и подождала, пока вышибала найдет её имя в списке.

Имя! Чёрт! Какое там стоит имя? Почему я даже не взглянула на приглашение?

Она почувствовала, как растёт и ширится паника в груди. Конечно, приглашение ей достали, но она не была уверена, что оно настоящее. Она получила его только сегодня. Неджи ничего не говорили о списках. Никто ей не сказал о проклятых списках.

Но, как оказалось, волновалась она зря: её имя там было, причем настоящее. Ладно бы поддельное, но откуда настоящее? Бессмыслица какая-то.

Вышибала улыбнулся так, что она почувствовала беспокойство.

— Я бы вас пустил, даже если бы вас не было в списке.

Да, как будто бы он получил за это что-то.

— Прекрасно, — пробормотала Тен-тен, вошла внутрь и отправилась навстречу своему худшему кошмару.

Она немного боялась клубов после неудачного опыта в одном из них (неважно, что она ничего об этом не помнила). А это был именно клуб, во всех смыслах этого слова.

Здесь были и мигающие огни, перемещающиеся в такт музыке, и извивающиеся на танцполе пары, и, что самое худшее, бесплатный алкоголь — об этом говорила вывеска над баром.

Заметка на будущее — держаться подальше от бара.

Ей не хотелось повторения печального опыта прошлой недели, особенно когда ей меньше всего было нужно.

Как ни странно, какая-то часть Тен-тен прямо-таки рвалась в бар, желая забыться в беспамятстве, сбежать от ненужной реальности. В этом был смысл, но это не значило, что она собиралась так поступить.

Ей требовалось продолжить миссию. Она являлась куноичи Конохи. И она сможет это сделать.

Тен-тен двинулась вперед. Она проходила мимо парочек, трущихся друг об друга, двигающихся под музыку, и каждая девушка, на кого падал её взгляд, была намного красивее неё самой: они изящно потягивали шампанское из бокалов, как не удалось бы ей самой, и никогда ещё в жизни Тен-тен не чувствовала себя настолько неопытной, наивной и невинной.

Я не смогу это сделать.

Нет, Тен-тен! Мысли позитивно!

Прекрасно, а теперь она вдобавок разговаривала сама с собой.

Она видела фотографию жертвы и знала, кого ей следовало искать. И если он являлся таким же очаровательным бабником, как на фотографии, вокруг него наверняка будет стена из красивых женщин.

Тайран не был классически красивым. Не как Неджи, во всяком случае. Тен-тен полагала, что дело было скорее в его харизме и умении подать себя. Ну и большой банковский счёт отца едва ли мешал его репутации. Он наверняка был очень опытен и знающ, и ей требовалось обольстить его. Он наверняка знал каждый аспект обольщения и за милю чувствовал любые намерения, но Тен-тен всё равно следовало его соблазнить. Он должен был уже привыкнуть к женщинам, которые хотели его заполучить, так что вряд ли поведется, и при этом ей всё равно придется…

Не соблазнять его.

Боги, теперь это был настолько очевидно, что Тен-тен удивилась, как не догадалась раньше. Это больше походило на военную тактику, и если бы Ино объясняла всё именно в таких терминах, ей было бы намного проще.

Тен-тен не надо было его соблазнять. Во всяком случае, не так активно. Ей требовалось привлечь внимание человека, который привык к этому, а значит, следовало делать так, будто она была в этом не заинтересована. Ей следовало выглядеть незаинтересованной. Это было настолько просто, что Тен-тен почувствовала себя отсталой из-за того, что не сообразила раньше.

Обретя какую-то уверенность, она активнее начала продвигаться через толпу в поисках цели.

-

— Приглашение, пожалуйста.

Неджи передал бумагу, прежде чем расстегнуть манжеты на рукавах. Он не привык к подобной одежде. Он и его клан предпочитали более традиционные наряды, и хотя многие сочли бы их неудобными, он уже успел свыкнуться.

Сейчас же он чувствовал физические ограничения. Удивительно, что Тен-тен вообще смогла спокойно ходить в своей одежде.

В голове непроизвольно появился её сияющий образ, и Неджи понял, что разум начал затуманиваться.

Не думай об этом.

С учетом того, что он пришёл на вечеринку исключительно ради неё, добиться этого было непросто. Об этом незначительном событии она, разумеется, не знала. А если бы узнала, вариантов могло быть два:

а) она бы ещё больше занервничала;

б) она вышла бы из себя.

Судя по её недавнему поведению, наиболее вероятным был вариант «б», но поскольку показываться ей на глаза Неджи не планировал, наверняка он сказать не мог.

Вышибала кивнул, и Неджи прошёл в помещёние, непохожее ни на одно из тех, где он бывал раньше. Атмосфера была поразительно чувственной. Для каждого из пяти чувств находилось что-то своё.

Здесь были музыка, алкоголь, свет, аромат еды, а также компания лиц, которые ни в чем себе не отказывали. И вместо того чтобы почувствовать отвращение к такой явной моральной деградации, Неджи почему-то оказался заинтригован.

Он предположил, что осудить подобного рода занятия довольно-таки легко, если сам никогда не пробовал. Только кто-то с самым сильным складом ума мог сопротивляться настолько опьяняющей атаке на все чувства.

Остался только один вопрос: сможет ли он сам устоять перед соблазном?

-

Она нашла его. Тайрана. Он выглядел не совсем так, как она представляла, но это было ожидаемо. Ей понадобились две секунды на полный его осмотр.

У него были слегка взъерошенные каштановые волосы и пятно от губной помады на шее — не иначе как он недавно занимался физической активностью (совершенно непонятно какой именно). В руке он сжимал полный стакан, и Тен-тен оставалось надеяться, что там был алкоголь. Чем больше он выпьет, тем проще ей будет. Она испытала на себе, как сильно алкоголь притуплял чувства.

Тайран смотрел на неё. Прямо в глаза.

Первым импульсом было отвернуться, но какой-то странный инстинкт заставил Тен-тен передумать. И вместо этого она поймала его взгляд. В нем не было ничего, кроме легкого интереса. Когда она оценила это и заметила ожидание, она сложила губы в мягкой полуулыбке и отвернулась.

Оставалось только надеяться, что он заметил этот жест. У неё не было ни одной чёртовой идеи. Она знала, что требовалось делать, но не знала — как. Она могла рассчитывать лишь на удачу.

Совершенно неуверенная в дальнейших действиях, Тен-тен нашла пустующий после страстной пары диван, который они наверняка оставили, чтобы найти уединенное место и продолжить более тесное знакомство. Она села, положила рядом клатч и огляделась, неуклюже пытаясь сделать вид, что ей есть чем заняться, хотя это было далеко не так.

Это провал.

— Ты одна? — внезапно поинтересовался мужской голос слева.

Не поднимая головы, Тен-тен вздохнула и ответила:

— К сожалению.

— Компания нужна? — предложил голос.

— Конечно, — небрежно сказала Тен-тен.

Она решила притвориться, что ей интересен этот парень, до тех пор, пока не разберется с дальнейшим планом действий.

А потом он присел, и когда Тен-тен подняла взгляд, она никак не ожидала увидеть Тайрана.

— Привет, я Тай, — сказал он с ослепительно белозубой улыбкой.

Это было убийственно. Неудивительно, что он являлся настолько успешным бабником.

— Я знаю, — ответила Тен-тен, не подумав. Она до сих пор пыталась стряхнуть наваждение от его улыбки.

В глазах Тайрана отразилось удивление.

— Ты знаешь, кто я?

Дерьмо! Ладно, успокойся. Успокойся!

Она откашлялась.

— Конечно, ведь вечеринку организовал твой отец.

По её мнению, это ничего не объясняло, но Тен-тен понадеялась, что уверенный тон (если он вообще был уверенным) убедит его в обратном.

Слава богам, это сработало.

— А, ну да. Так и есть, — ответил Тайран и странным образом замолк, не иначе как задумавшись о том, почему же она ушла от него раньше, если знала, кем он являлся.

Тен-тен послала ему легкую полуулыбку за отсутствием темы для разговора, совершенно не понимая, что же, чёрт возьми, делать дальше.

— Итак… почему же ты одна? Ты не похожа на тип девушек, которые часто остаются без компании. — Он явно подразумевал мужскую компанию.

Тен-тен проглотила отвращение и продолжила:

— К сожалению, мужчины, кажется, сторонятся моей профессии.

Это было правдой. Даже шиноби, казалось, неохотно встречались с куноичи, потому что они явно боялись возможных пинков под зад.

Мужчины.

— И кем же ты работаешь? — спросил он.

Тен-тен снова улыбнулась, не будучи уверенной, какой реакции он от неё ждал. И какого ответа. Сказав про профессию, она не придумала ответа.

— Выпытываешь подробности моей жизни, даже не зная моего имени? — поддразнила она, посчитав это самым безопасным путем.

Тайран засмеялся.

— О, это было грубо с моей стороны. Так как же оно?

— Что «оно»? — переспросила Тен-тен, слишком занятая продумыванием плана атаки.

— Твое имя.

Она улыбнулась.

— Да, конечно. Тен-тен. — Она решила, что глупо будет использовать поддельное имя, когда в списках уже засветилось настоящее.

— Красивое имя, — ответил он.

— О, я всегда считала его очень незатейливым, хотя остальные говорили, что оно необычное. Но мне приятно, что ты считаешь его красивым, — сказала Тен-тен, не задумываясь, и к концу предложения почти поморщилась.

Что, чёрт возьми, она несёт?

— Думаю, оно прекрасно, как и ты сама.

Первым импульсом было начать краснеть и заикаться, но тот же странный инстинкт не позволил Тен-тен этого, протолкнувшись на передний план.

— Ты слишком добр, — отозвалась она, явно показывая, что не согласна. И она действительно была не согласна. Он явно врал. Она не была красивой. Кто знал, почему он вдруг решил с ней поиграть, но она точно была в этом уверена. Женская интуиция, возможно. Время от времени она давала о себе знать.

Но Тайран просто засмеялся.

— Ты мне нравишься, Тен-тен, — сказал он.

Тен-тен взглянула ему в глаза и с удивлением поняла, что он говорил правду.

— Ну, спасибо. Я бы хотела ответить тем же, но не думаю, что мы достаточно знакомы для этого.

Чёрт, она опять, снова сказала правду!

Лги, Тен-тен! Лги!

Но, опять же, кое в чем она соврала. Потому что она знала его совсем немного, но он уже очень ей не нравился.

— Потанцуй со мной.

Тен-тен засмеялась, прежде чем успела себя сдержать.

— Что? — спросил Тайран.

Упс.

— Да ничего.

— Нет, скажи! Я обещаю, что не буду обижаться.

Ну раз так…

— Не уверена, что можно узнать другого человека, если просто потереться о его тело.

Он опять засмеялся, на этот раз сильнее.

Она снова это делает. Снова становится другом.

Чёрт!

— Почему ты решила, что я говорю именно о таких танцах? — спросил он, пристально посмотрев на неё.

У него были поразительные синие глаза. Они в некоторой степени отвлекали её.

— Оглянись вокруг. Здесь танцуют именно так. Только если ты не планируешь, конечно, вальсировать посреди этой кутерьмы.

Тен-тен решила, что совершенно неважно, какого рода чепуху она будет нести, потому что с соблазнением она явно провалилась. Если бы у неё что-то получалось, Тайран бы смотрел на неё глазами, полными страсти, пытался бы с ней уединится, чтобы они могли пошалить и заняться всем, что было подробно описано в романах.

Он взглянула на него. Да, он смотрел чисто по-дружески, и…

— Тен-тен.

А потом его взгляд изменился, стал горячее. Тен-тен не была знакома с кем-нибудь, кто смотрел бы на неё с похотью, но решила, что выглядело бы это именно так.

Он хотел её.

Тен-тен понятия не имела, как это случилось, потому что она могла поклясться, что совершила кучу ошибок, но всё-таки он её хотел. Он бы не смотрел на неё таким взглядом, если бы это было неправдой.

— Д-да? — спросила она, не сумев скрыть дрожь в голосе.

— Станцуй со мной вальс.

Теперь она тоже была заворожена. Это таилось в его глазах, в их глубине. Неудивительно, что столько женщин попалось под его чары.

— Я не умею, — ответила она, пытаясь вернуть себе контроль над чувствами.

— Идем со мной. Я научу.

— Но куда? — рассмеялась она. — Здесь мало места. И музыка…

— Я отведу тебя на соседний склад. Туда никто не придет. Не сможет. Там заперто, и только у меня есть ключ.

Это звучало многообещающе.

— Окей, — прошептала она.

— Да? — с надеждой спросил Тайран.

— Да, — улыбнулась она в ответ.

— Отлично! — просиял он. — Тогда я возьму напитки, и мы пойдем отрываться!

Алкоголь? Плохо.

— О, не стоит, на самом деле. — Глаза Тен-тен скользнули к бару в попытке обратиться к силе воли. Она обещала, что никогда больше не будет пить, но, видимо, ей придется нарушить слово. — Я бы лучше… Нет…

Её голос затих, и время остановилось, когда она увидела у бара человека, которого действительно не ожидала там увидеть.

Неджи.

Какого чёрта он там делал?

Тен-тен накрыла внезапная волна гнева, ей стало жарко. Он явно за ней наблюдал. Он считал, что она была неспособна выполнить задачу сама? Конечно, она тоже в себе сомневалась, однако это не значило, что ей требовалась нянька. Это было оскорбительно, унизительно, и Тен-тен чертовски захотелось посоветовать ему убраться. И совершенно неважно, что он являлся Хьюга или человеком, в которого она была влюблена. Тен-тен только что соблазнила гребаного парня, так что она решила, что у неё появилось достаточно женской власти для этого.

Она повернулась к Тайрану с несколько пугающей улыбкой, судя по тому, как удивленно он моргнул.

— Прости, Тай, но мне звонят, и проигнорировать это я не могу. Дела, понимаешь?

— Э-э, конечно…

— Просто жди меня здесь, я вернусь через пару секунд, окей?

— Конечно. Я буду тут. — Очевидно, он знал, что такое инстинкт самосохранения.

Тен-тен пробиралась сквозь толпу, пытаясь обуздать свой гнев. Она не знала, заметил ли Неджи, что она направлялась к нему. Хотя он следил за ней и наверняка видел всё, но был достаточно профессионален для того, чтобы этого не выдать.

Он сидел в баре — в баре, — и рядом с ним стоял наполовину пустой стакан, который опустошил именно он. Неджи пил алкоголь. Она бы в жизни не подумала о таком! Впрочем, раньше она также никогда бы не подумала, что сама будет пить или сможет успешно соблазнить нужного ей мужчину.

Тен-тен всё ещё сохраняла достаточно разума, чтобы не подходить прямо к Неджи, поэтому она всего лишь «случайно» задела его, проходя мимо.

— Мне очень жаль, — сказала она, глазами указав ему следовать за ней.

Неджи кивнул и вернулся к своему напитку.

За много лет выполнения совместный миссий они достаточно научились невербальному общению. Он последует за ней позже, когда это не будет выглядеть подозрительно.

Тен-тен завернула за угол, в пустой коридор, и принялась ждать.

-

Неджи полагал, что соблазнение пошло, хотя между Тайраном и Тен-тен наблюдалось явно меньше физического контакта, чем должно было бы. На самом деле, физического контакта не прослеживался вообще, чему он был бесконечно благодарен, потому что начинало казаться, что ему хватит сил не вмешаться, ведь если он оторвет Тен-тен от Тайрана, миссия явно полетит к чертям.

Хотя он до сих пор был не в самом лучшем расположении духа. Потому что Тайран смотрел на Тен-тен так, словно хотел поглотить её. И, что самое главное, Тен-тен выглядела так, будто хотела быть поглощенной.

Неджи предположил, что обычные женщины находили Тайрана привлекательным. У него была особенная манера поведения, а ещё эти глаза и улыбка. Неджи мог видеть эффективность этих качеств даже с такого расстояния. Но он никогда бы не подумал, что это подействует на Тен-тен. Возможно, ей хотелось испытать всё, о чём она только читала, и неважно, с кем это должно было прозойти.

В обычной ситуации Неджи не подумал бы о ней такого, но, как доказала вся прошлая неделя, он знал о ней очень мало.

Кто бы мог подумать, что ей нравилось читать порно и пить алкоголь, а ещё он не подозревал, какой темперамент таился под её обычной маской спокойствия. Неджи, конечно, не знал наверняка, но вдруг Тайран был из того типа парней, которые её привлекали.

После столь неожиданных мыслей Неджи было просто необходимо выпить. Он никогда бы не подумал, что ощутит эту тягу, но чёрт возьми. Он испытывал чувства в Тен-тен, так что ничего в этом мире не будет как прежде. Так что он посчитал это достаточным оправданием. А потом Тен-тен его заметила.

Неджи оказался прав — это был определенно вариант «б». И она направлялась к нему.

К счастью, она вспомнила о конспирации и не показала вида, что ищет именно его. Но он всё понял — они всегда умели общаться невербально.

Неджи сделал ещё один большой глоток, прежде чем направится в коридор, где исчезла Тен-тен. Осознанно или нет, но она выбрала коридор, который вёл к туалетам, так что любой заметивший его подумал бы, что он просто отправился облегчиться.

Так и было, но не в том смысле, о котором можно было бы подумать.

-

Тен-тен взорвалась, как только Неджи показался.

— Что ты тут делаешь? — К счастью, она сумела прошипеть это, не повышая голос.

— Я пью, — ухмыльнулся Неджи, поднимая стакан.

— О, пожалуйста! Ты следил за мной!

Он продолжил ухмыляться.

— Если ты уже догадалась, зачем позвала меня сюда?

Тен-тен стиснула зубы.

— Ты знаешь зачем.

— Ах, так, значит, я верно считаю: ты просто хочешь сбежать от выполнения своей миссии? — усмехнулся он, чего Тен-тен никогда за ним не наблюдала.

Всё, что она смогла сделать — это разинуть рот.

— Да что с тобой?

И тогда Неджи стал серьезным. Очень серьезным. Его взгляд получился пристальнее взгляда Тайрана раза в три.

— Нет, Тен-тен. Это вопрос к тебе. Почему ты рискуешь прикрытием, встречаясь тут со мной? Ты почти его заполучила. Не время подделывать телефонные звонки и мчаться в туалет.

Тен-тен снова ощутила гнев.

— То есть это я рискую миссией? Я не тот, кто всё портит! Ты не имеешь права здесь находиться.

Неджи схватил свободной рукой её запястья и толкнул к стене, уперев вторую руку на уровне её лица. Он опустил голову и решительно посмотрел ей прямо в глаза.

— У меня есть полное право быть здесь. Это подтверждают приглашения, потому что моё имя есть в списках, а также — приказы сверху. Не принижай мою честь ради своей гордости.

Тен-тен была зачарована силой его взгляда, поэтому все, что она могла делать, — это дышать. Её больше нисколько не беспокоило, почему он находился тут, и единственным вопросом, которым она задалась, было — как она может соблазнять другого человека, если думает только о том, кто стоит прямо перед ней?

Но как она может с этим бороться?

— Я… — Она сглотнула раз, потом — второй. — Мне надо возвращаться.

Неджи держал её ещё одну мучительную секунду, прежде чем отпустить и снова смешаться с толпой.

Пока Тен-тен пыталась отдышаться, она заметила девушку, стоящую около туалета.

— Ты в порядке? — спросила та.

Тен-тен послала ей слабую улыбку.

— Да. Бывший парень.

Кажется, это было адекватным объяснением. Даже более чем.

— Так он один?

Приятно знать, что ты беспокоишься.

Понятно, почему.

— Боюсь, что уже нет, извини.

Нет, чёрт возьми, она не позволит кому-то заполучить её мужчину. Не совсем её, конечно, и едва ли он сам этого хочет, но ей наплевать.

Когда Тен-тен попала на незаконный склад, признаться, она ожидала увидеть что-то другое. Много охранников, высокотехнологичную систему безопасности и таинственную атмосферу, обещающая много скрытых тайн.

По факту были и охранники, и система безопасности, но мимо охранников они прошли, помахав им ручкой, а система безопасности была явно самой простой.

И ничего таинственного.

Может, они не на том складе?

— Сколько ещё складов есть у твоего отца? — непринужденно спросила Тен-тен.

Тайран пожал плечами.

— Ещё один, но он для только что отгруженных товаров. Для тех, что перевозят на кораблях. Сейчас товаров отгружается ещё больше, и для нашего бизнеса пришлось построить ещё один склад — этот. Поэтому сегодня и празднуем.

— Видимо, очень серьезный бизнес.

Он засмеялся.

— О, да. Чем больше товаров мы поставляем населению, тем им лучше. Нашими товарами пользуется 40% жителей города. Мы хотим расшириться до сельской местности, чтобы предоставить людям то необходимое, что сейчас они не могут получить. Это довольно-таки трудно, потому что наши цены очень низкие, но нам всё ещё нужно получать прибыль, иначе как мы сможем продолжать?

Теперь это было странно. Говорил он удивительно по-доброму. Наверняка этот ублюдок лжет. Ей не хотелось считать его хорошим, при том, что ей надо было его обмануть.

— И дополнительные доходы здесь совсем не при чем? — лукаво спросила она.

— Я бы тебе соврал, если бы сказал, что это не так, — засмеялся он. — А как насчет тебя, Тен-тен? Ты бы хотела получать больше денег?

Тен-тен неловко запнулась с ответом.

— Я...э-э... ну...

От ответа её избавил Тайран, который вдруг прижал палец к её губам, требуя тишины.

Первым её побуждением было скинуть его руку, перебросить его через себя, а потом достать нож, спрятанный под платьем, чтобы быть уверенной, что он больше никогда к ней не прикоснется. Но разумеется, ничего подобного она не сделала. Она ведь обычный человек... с прицепленным к резинке стрингов ножом. Не более.

Но она уже решила, что как только окажется на складе, тут же его вырубит.

— Я знаю это чувство, когда за мной следят. Его невозможно не заметить. Со мной это происходит постоянно.

Не смотря на свои намерения, Тен-тен закатила глаза.

Ну конечно.

Гребаный бабник.

Но если она сейчас ничего не сделает, то Тайран пошлет охранников проверить склад, и Неджи придется либо их вырубить, либо оставить её. Ни один из вариантов ей не подходил.

Надо его отвлечь.

Но как? Как...

Стараясь не задумываться, Тен-тен его поцеловала. Обхватила его лицо руками и поцеловала.

Ощущение соприкасающихся губ было странным. Она всегда хотела узнать, как она будет себя чувствовать при этом. Ну может, не всегда, но всю предыдущую неделю как минимум.

Тен-тен не чувствовала себя ни хорошо, ни плохо. Это было просто... прикосновение губ. Какое разочарование. После прочтения грязного любовного романа, она ожидала большего. Согласно ему поцелуи увлекали, захватывали, и заставляли людей хотеть заняться сексом.

Ей не хотелось заняться сексом с Тайраном. Ей хотелось оттолкнуть его от себя, чтобы суметь нормально дышать.

И конечно, она не должна была думать во время поцелуя. Поцелуй должен был заставить её голову опустеть. Неджи мог это сделать одним лишь взглядом, а ведь они даже ни разу не целовались!

О, это была ненужная мысль.

Внезапно ей стало действительно горячо, а губам вдруг стало хорошо — чертовски хорошо, — потому что она представила перед собой Неджи. Так что она притянула его к себе, но едва начала получать удовольствие, как Тайран разорвал поцелуй, испортив весь эффект.

За исключением последнего мгновения, первый поцелуй вышел довольно-таки дерьмовым.

Но Тайрану, видимо, понравилось, потому что он взглянул на неё со страстью, тяжело дыша, а на лице у него было желание как будто бы её съесть, отчего Тен-тен захотелось ударить его, потому что быть съеденной она никак не хотела. Ну разве что, Неджи.

Ох, снова ненужная мысль.

— Идём со мной, — прошептан он хриплым, низким голосом, напомнив ей Неджи после просыпания, но у Неджи голос был определенно лучше.

Чёрт, ей надо прекратить о нём думать! Один только факт, что он где-то недалеко, заставлял её вздрагивать, и совершенно не из-за нервов.

Тайран прижал руку к сенсорному экрану для подтверждения личности, и тяжелые металлические двери распахнулись. Он потянул её в комнату, которая выглядела размером с Коноху. Разумеется, так только казалось. Тен-тен не видела пределов комнаты.

Очевидно, это именно тот склад, который был ей нужен. Но как теперь, чёрт возьми, его обыскивать?

И, что более важно, ей надо было избавиться от Тайрана, который толкнул её к каким-то ящикам, набрасываясь на её шею губами, зубами и языком. А потом он полез руками по её телу, куда ему не следовало, что по-настоящему вывело её из себя.

Отлично, потому что теперь он уже не нужен.

— Спокойной ночи, Тайран, — прошептала она.

Он вскинул на неё голодные, страстные и совершенно непонимающие глаза.

— Что?

А потом она надавила на определенную точку его шеи, и он свалился, как тряпичная кукла, которую кто-то пнул.

Теперь наступило время долгих поисков.

-

Неджи снова выругался себе под нос, уставившись на металлическую дверь перед ним. Дверь, за которой исчезла Тен-тен... с Тайраном.

Он совершенно не беспокоился об её безопасности. Тен-тен была сильной девушкой. Она всегда могла постоять за себя, если дело доходило до рукопашного боя.

Но это не было рукопашным боем.

Он беспокоился за её целомудрие, и, как следствие, за собственное здравомыслие. Потому что он никогда не чувствовал себя таким взвинченным, как сейчас.

Тен-тен была в руках Тайрана, который мог делать с ней что угодно прямо в этот момент, пока Неджи застрял за этой проклятой дверью.

Он знал, что Тайран будет делать с ней. В своем уме он видел каждую деталь. Сначала он её медленно поцелует, разжигая в ней огонь страсти, а когда она окажется в его власти, он оставит её губы, опускаясь ниже... ниже, сначала к шее, потом к ключицам. Когда на его пути встанет платье, он начнет его спускать. Медленно, чтобы не спугнуть её, но она уже зашла так далеко, что не обратит внимание. И он продолжит снимать его, пока Тен-тен не окажется обнаженной...

Неджи от досады стукнул кулаком по стене и снова выругался. Ему надо было туда попасть. Потому что он знал, что сделает Тен-тен. Это было неизбежно. Она была наивна, невинна и, что хуже всего, любопытна. Зачем ей его останавливать? Чёртовым поцелуем она, кажется, наслаждалась. Поцелуем, из-за которого наверняка почувствовала возбуждение.

Ему надо сосредоточится. Ему надо сосредоточится на дверях, а не на руке Тайрана, которая перемещается по телу Тен-тен, а она улыбается ему, не пытаясь её убрать. Если он будет сосредоточен, то Тайран не будет пытаться её изнасиловать прямо сейчас, потому что так скоро желание не появится. И у него будет больше времени.

Ему только оставалось надеяться, что он не окажется внутри слишком поздно.

-

Почему этот чёртов склад должен быть таким огромным? Наверное в этом был смысл, ведь где же ещё хранить такое количество товара? Но это было ужасно неудобно. Ей бы очень хотелось, чтобы нелегальные товары были упакованы в ярко-красный или, лучше, в флуоресцентно-желтый цвет, и на них было написано большими, жирными буквами — "нелегальные товары"!

Но увы, все коробки были одинаковыми, а единственные надписи, которые она видела — "хрупкий товар" или "обращаться осторожно!". И ей было не наплевать на этот товар, с которым надо было обращаться осторожно. В её нынешнем настроении ей ужасно хотелось пнуть эти чёртовы коробки, чтобы получить хоть какое-то ненормальное удовлетворение. Но нет, ей нельзя было делать это, потому что никто не должен был знать, что она тут.

Она считала, что заслужила хоть какую-то награду за свои действия. Она прошла через все пытки обучения, салон красоты, спа, пережила отвратительное внимание Тайрана, и сейчас она бродит в зале, наполненным огромным количеством коробок, из которых ей нужна всего парочка. Она определила это как "искать иголку в стоге сена", но у неё было очень мало времени. Тайрана скоро хватятся, если уже не хватились. Но ей не хотелось уходить, не найдя каких-то подтверждений или опровержений незаконной деятельности Тайрана, потому что это значило бы, что все пытки она перенесла просто так.

Если бы не её платье, она была бы в состоянии нормально прыгать. Но нет, она не могла это сделать, не порвав платья по швам, потому что не имела ни малейшего желания идти через массу завсегдатаев клуба с голой задницей. Этого не стоила даже проклятая миссия.

Потому что это отстой.

Падение года.

А потом её кто-то схватил сзади, но она не перевернула преступника через себя, как обычно, потому что поняла на инстинктивном уровне, кто это.

Неджи.

Она не понимала, как, но была уверена. И это было страшно и волнующе одновременно.

Он развернул её к себе, обхватил руками её плечи и просканировал бьякуганом. Он выглядел... обеспокоенным. Ей нравилось думать, что за много лет она успела узнать Неджи, и сумела бы прочитать выражение его лица. Больше всего оно походило на беспокойство. Но почему? Всего один человек. Не такое большое дело.

Вспыхнув от бесцеремонной проверки, Тен-тен оттолкнула его руки.

— Не смотри на меня так. Я в порядке.

Неджи медленно выпрямился, его глаза стали обычными.

— Где Тайран?

Тен-тен усмехнулась.

— О, неужели ты не заметил его без сознания лежащим у дверей?

Выражение лица Неджи было любопытно нечитаемым. То есть, оно всегда было таким. Но сейчас он явно прикладывал к этому усилия — мышцы лица были слишком напряжены.

— Я пришёл не этим путем, — ровно ответил он.

— Ох... но как же тогда? — спросила Тен-тен.

Неджи покачал головой.

— Неважно. Важно то, что Тайрана уже ищут, и наверняка скоро придут проверить сюда. И когда они найдут его без сознания у дверей, счастья им это не прибавит.

Глаза Тен-тен расширились. Она знала, что у них мало времени, но не настолько же!

— Но я не нашла...

— Я знаю. Считается, что жизнь шиноби не так важна как миссия, но мы расследуем не вопрос жизни и смерти, а значит, можно про это забыть. Уходим.

Его тон не оставлял выбора. Этот тон она знала слишком хорошо — легче было просто пойти с ним. В любом случае, он был прав. Обычно так и было.

— Хорошо.

Не говоря больше ни слова, Неджи схватил её за руку и потащил в какую-то сторону. Она не знала куда, чёрт возьми, они шли, но доверяла ему.

А потом они услышала голоса, после чего Неджи ругнулся, и в следующий момент Тен-тен нашла себя позади огромного количества коробок, сидящей верхом на Неджи.

О. Мой...

Он двинулся так резко, что она буквально рухнула на него сверху, и пока что шевелиться он был, кажется, не намерен. Да они и не могли. Их тени не заметят, пока они прячутся.

Но это был перебор. Её бедра были неприлично обнажены, потому что это чёртово платье съехало вверх; бёдра были зажаты вокруг его узкой талии. Её руки сжимали ткань на его твердой груди, и она могла чувствовать как он дышит. Его сердце билось так же сильно, как и её собственное. Одна из его сильных рук держала её за талию, а вторая пыталась наклонить голову так, чтобы она была вровень с его собственной. И его ноги — о, боже — его колени были согнуты, а бедра касались её спины, придавливая вниз. Она сомневалась, что они могли бы быть ближе, даже если бы она на нём лежала.

Это была неподдельная пытка.

Тен-тен хотела, чтобы она никогда не заканчивалась.

-

Это будет его концом. Должно было стать. Просто потому что... боги. Ни один человек не должен сталкиваться с таким огромным искушением. Это было ужасно. Просто неправильно. Кто смог бы это вынести?

Он должен был беспокоиться насчет того, что их могут найти. Не так уж хорошо они спрятались, но это было всё, что он смог найти за три секунды.

Однако единственное, что его беспокоило — это что Тен-тен может заметить его разбушевавшуюся эрекцию. Но как она может не заметить, если она сидит на нём сверху?

Всё, о чем он мог думать, это её голые бедра, открытые его взгляду, ощущение её груди на его собственной, как её пальцы мнут его рубашку, близость её лица и тот факт, что если он повернет голову, то сможет её поцеловать.

Не делай этого. Не смей.

Ему надо подумать о чем-то другом. О чём-нибудь ещё. О чём-то отталкивающем. Вроде Гая в зеленом спандексе. Если от нежелательной эрекции есть лучшее лекарство, то он его просто не знал.

Так что он попытался представить себе Гая в зеленом спандексе, пока гениальный, казалось бы, план не рухнул, когда вместо этого он представил в нём Тен-тен. Ткань прижимается к её изгибам, которые он мог чувствовать прямо сейчас каждым дюймом своего тела.

Ничего не произошло.

Его единственное спасение было не в состоянии ему помочь. Он был потерян. Совершенно, целиком, абсолютно, полностью...

Что это?

Он неосознанно пошевелил пальцами, прижатыми к её талии, и наткнулся на что-то подозрительно твердое. Неджи передвинул руку ниже, не пропустив резкий вздох Тен-тен. И сразу же почувствовал себя лучше, потому что до этого казалось, что она не замечает их скандальной близости.

Ладно, ну или ей ужасно неудобно.

Прогнав эту мысль, он провел рукой, обнаружив что-то твердое на стыке бедер и талии.

Неджи повернул голову, в результате чего его губы оказались рядом с её ухом.

— Тен-тен, что это? — спросил он, обхватив объект рукой, чтобы она не подумала, что он может говорить о чем-то другом.

И сразу же понял, что это.

-

Чёрт, он нашёл его. Технически, Тен-тен знала, что не должна была прятать на себе оружие. Это был риск. Если бы Тайран его нашёл, он бы сразу усомнился в её личности. Но она просто не смогла от него отказаться. Оружие было почти частью её физиологии, и по какой-то чокнутой причине она чувствовала себя не полной без него.

И ей надо бы было побеспокоиться по поводу того, что Неджи его нашёл, и, конечно, не обрадовался, но она никак не могла заставить себя волноваться об этом, поскольку губы Неджи были в дюйме от её уха, а его рука сжимала нож через платье.

Нет, единственное что она помнила — как правильно надо дышать.

Она резко вздохнула, не успел себя остановить. Просто он был так близко...

А потом стало ещё хуже... или намного лучше.

— Тен-тен, — сказал он мягко, но уверенно.

— Это...э-э... нож, — она говорила скрипучим, запыхавшимся голосом, с которым ничерта не могла поделать.

Потом его рука легла на её бедро. Его холодная, голая рука на её горячее, голое бедро. Какого чёрта она там делает? И не мог бы он, пожалуйста, передвинуть её повыше?

— Почему он там? Ты же знаешь, что тебе нельзя было приносить оружие, это могло сорвать твоё прикрытие и всю миссию.

Его губы всё ещё были у уха, и рука по-прежнему лежала на бедре, так что всё, что она могла выдать в ответ — это слабый выдох.

— Почему он там, Тен-тен? — повторил он, подтверждая свои слова легким поглаживанием.

Тен-тен резко вздохнула, когда внезапное и горячее что-то наполнило всё её тело.

— Я... — начала она, удивленная тем, что смогла сказать так много.

— Тен-тен, ответь мне, — настаивал Неджи, и его рука скользнула вверх на долю дюйма.

Не выдерживая сладкой пытки, Тен-тен сконцентрировала всю имеющуюся у неё энергию на ответ.

— Я...э-э.. Я...

Все началось слишком хорошо.

Его рука сжала бедро.

Боги, ну неужели он думает, что она будет способна сказать хоть что-нибудь, пока он делает что-то вроде этого?

— Мне очень жаль, — выдавила она, наконец-то.

На самом деле ей было ничуть не жаль, но это было единственное, что мог сформировать в качестве ответа её расплавленный мозг в тот момент.

Она была вознаграждена его рукой, двинувшейся ей под юбку, до линии трусиков.

Ох...

Все мысли исчезли вообще.

Его длинные, изящные пальцы скользили по коже, пока он ловко вынимал нож, и она рассеянно спросила себя, заметил ли он тот факт, что одна одета в стринги.

На самом деле, мысль была интересной, но его рука снова двинулась по коже, и мысли снова бросились врассыпную.

-

Милостивые боги, она была одета в стринги. Чёрт побе...

Да помогут мне боги.

Он не хотел — в буквальном смысле — лезть ей под юбку, но к этому привело то, что она взяла с собой нож, что ей действительно не стоило делать.

Но он больше думал о прикосновениях к её коже, чем о ноже. Гораздо больше.

И она была одета в стринги.

Этого не могло случиться. Ему необходимо выйти отсюда раньше, чем он сделает то, о чем не будет жалеть, но о чем пожалеет она.

Конечно, она оказалась достаточно восприимчивой, когда позволила ему залезть к ней под юбку, не сделав ничего, что могло бы ему помешать. Но он вспомнил что она неопытна, невинна и любопытна — смертельное сочетание, — так что она, возможно, позволила бы это кому угодно. И отреагировала так же, если бы это был Тайран.

Эта мысль принесла свежую волну гневной зависти, которая немного очистила мысли.

Ему нужно было двигаться, хотя это было тяжело из-за людей, которые всё ещё продолжали рыскать по складу. Он активировал бьякуган и начал искать.

Насколько он видел, рядом никого не было. Но даже если бы кто-то был, двигаться безопаснее, поскольку если они останутся, шума в скором времени станет намного больше.

Да, определенно пора двигаться.

-

Секунду назад она была прижата к Неджи самым интимным образом, а теперь вокруг неё был один лишь воздух.

Она посмотрела на него с недоумением.

— Чисто, — ответил он на её невысказанный вопрос.

Он, очевидно, не пострадал от их непосредственной близости, потому что вел себя как обычно. Как же это раздражало... и смущало. Потому что не было никаких чертовых слов, чтобы объяснить её состояние.

Ей хотелось сдохнуть. Даже пройтись по клубу с голой задницей было бы предпочтительнее этих мук.

О, как бы ей хотелось контролировать безумные эмоции и жгучее влечение, но как бы ей этого не хотелось, она знала, что это невозможно.

И сейчас... сейчас казалось, словно этих волшебных мгновений не было, как если бы они были плодом её извращенной фантазии. Неужели она придумала соблазнительные нотки в голосе Неджи ввиду непреодолимого стремления продлить контакт его руки со своим бедром? Казалось ужасно несправедливым, что некому ответить на этот вопрос.

Но сейчас, глядя на Неджи, она никак не могла представить, что он засунул руку ей под юбку, только для того, чтобы засунуть руку ей под юбку. Это было так нелепо, что она почувствовала себя похотливой девочкой-подростком.

— Идем, пока они не вернулись, — сказал он, прежде чем схватить её запястье и рвануть вперед с удивительной скоростью.

Обычно она от него не отставала. Она уже привыкла, после стольких лет совместной работы. Но в платье и на каблуках? Нет уж.

— Неджи, — прошипела она.

Он замер, как вкопанный, и она врезалась в него. Он удержал её, но рук не убрал.

Тен-тен постаралась очистить голову. Ей надо было думать о насущных вопросам, а не о собственной реакции на близость Неджи.

— Я хочу бежать быстрее, честное слово. Но не в том, во что я одета.

Неджи окинул её кратким взглядом и кивнул.

— Понимаю. Мне и самому затруднительно бежать в этой одежде.

Только сейчас она действительно смогла обратить внимание на то, как он одет. До того момента она была слишком зла, удивлена и занята, чтобы заметить.

Но чёрт, сейчас она заметила!

Он был одет в чёрные брюки, изящно подчеркнувшие его худощавые ноги, и белую рубашку с расстегнутым воротником, под которой явно вырисовывалось сильное тело с накачанными мышцами. Она никогда не видела его в чем-то подобном, и это было чертовски сексуально.

Сосредоточься!

— Думаю, мне хуже, — пробормотала она.

В то время как он страдал в своем костюме, ей приходилось страдать на проклятых шестидюймовых каблуках и в платье, которое грозит разорваться по швам, если она слишком сильно раздвинет ноги, так что если это случится, то унижению подвергнется не только она, когда придется идти через полный народа клуб с голой задницей, но и Неджи тоже. Не самая хорошая мысль.

И удивительно, Неджи улыбнулся, что сделало его ещё более потрясающим, чем когда-либо. Наверное всё-таки хорошо что он не улыбался часто — по-настоящему улыбался, — потому что в противном случае каждая женщина в его поле зрения растекалась бы лужицей. Она была уверена, потому что сама собиралась это сделать.

— Думаю, тебе тоже, — весело сказал он, прежде чем схватить её за руку и быстро пойти дальше.

Стало полегче, но боги, сколько завтра будет волдырей на ногах. Но если уж она могла справится со сломанными костями и множественными ножевыми ранениями (именно поэтому матери не разрешают детям играть с ножами), то и с парой волдырей должна бы.

Неожиданно Неджи поменял курс, направившись к металлической двери, через которую она сюда и попала.

— Неджи, почему мы возвращаемся этим путем?

— Я собирался уйти так же как пришёл, но осознал, что в этом платье ты вряд ли сможешь совершить такой подвиг.

Она кинула на него смертельный взгляд. Он его почувствовал.

— Если бы ты была одета как обычно, проблем бы не возникло, — быстро исправился он.

— Я в этом не виновата, — пробормотала она.

Но Неджи то ли не услышал, то ли не захотел отвечать (скорее последнее; обычно он слышал всё), просто продолжив двигаться дальше.

Как только они подошли к двери, Тен-тен сразу же заметила, что тело Тайрана там уже не было. Неджи активировал бьякуган и начал сканировать дверь.

— Зачем ты её осматриваешь?

— Не её, — ответил он. — Я сканирую механизм, пытаюсь найти слабые места в электропроводке.

— Это не слишком... надуманно? — нерешительно спросила Тен-тен.

— Боги знают, как долго нам придется ждать охранника, который откроет это дверь, и которого придется вырубить. Но даже если так, лучше уж сделать что-то полезное, пока мы тут стоим.

В его голосе появился намёк на нетерпение, и она поняла, что получила выговор. Неджи не нравилось, когда в нем сомневались. Ему нравилось, когда ему подчинялись. В этом не было чего-то экстраординарного, но сейчас это раздражало. Но она не позволила раздражению прорваться. В конце концов, он был прав.

Секунды превратились в минуты, молчание начало убивать. Ей отчаянно хотелось что-нибудь сказать, но она боялась нарушить его концентрацию.

И, наконец...

— Да! Нашёл!

Выглядел он как маленький мальчик, выучивший первый приём нинздя, так что ей захотелось узнать, был ли он таким в детстве, когда был жив его отец, который учил его быть Хьюга?

Неджи подошёл к датчику на стене, достал её нож из кармана, добавил чакру, после чего ловким движением разрезал стену. Это был один из тех трюков, которые никогда не перестанут её завораживать. Единственное, что круче ножа, разрезающего плоть — только нож, разрезающий металл.

— Можно мне? — спросила она.

Губы Неджи приподнялись в веселье.

— Только если ты не увлечешься, — ответил он, и она осознала, что он дразнится.

Она сердито посмотрела на него и выхватила нож, явно показывая что готова.

После чего он рассмеялся. Он рассмеялся.

Нож был тут же позабыт.

Это было абсурдно. Мало того, что Неджи просто смеялся — смеялся! — он был на миссии. Он всегда был серьезен, вне зависимости от типа миссии, и какой бы незначительной она не была.

Что-то было не так, но она была слишком заворожена его смехом, чтобы попробовать осознать что именно.

— Ты сделаешь или я сам?

Тен-тен безмолвно вернула ему нож, и теперь пришла очередь Неджи удивляться. Так и должно было быть. Она никогда не отказывалась от оружия. Никогда. Она даже не понимала почему она это сделала, в конце концов, нож принадлежал ей. Она была слишком рассеяна, чтобы подумать об этом. И продолжала, когда Неджи взялся за работу.

Неджи достал широкий набор проводов, которые для неё не имели никакого смысла. Ей мозг не был настроен на понимание подобных вещёй.

А вот Неджи, кажется, прекрасно в этом разбирался, как и большинство мужчин, что было досадно. Он покрутил несколько проводов, парочку вынул, парочку переподключил, а потом дверь чудесным образом распахнулась.

Он быстро схватил её и вытащил за дверь, которая тут же за ними закрылась.

— Прости, — сказал он, и в его голосе было извинение. — Я не знал, как долго она будет открыта.

Тен-тен была уверена, что отпечатки его пальцев останутся на её коже до конца жизни, но поскольку лучше отпечатки Неджи, чем чьи-то ещё, она решила не волноваться об этом.

— Давай просто уйдем отсюда, — сказала она, ничуть этого не желая.

Конечно, ей очень хотелась, чтобы эта ужасная миссия наконец-то закончилась, но она наслаждалась каждым мгновением, проведенным в компании любимого человека.

Но разумеется, она не хотела чтобы он об этом знал.

Они прошли несколько коридоров, приближаясь к месту назначения — к вечеринке. Там творился невероятный хаос, в котором легко было потеряться, что им и было нужно.

Неожиданно Неджи остановился, потянув её за руку. Она остановилась, пытаясь прислушаться к собственному дыханию.

Неджи выругался. Что-то пошло не так.

Он быстро, но отчаянно оглянулся, пока его взгляд не остановился на коридоре, который вел куда-то вправо. Он схватил её за запястье и потянул за собой.

Коридор оказался не коридором, как она посчитала. Это был небольшой проход к другой комнате. Неджи попытался открыть дверь, но там даже не было ручки. Только ещё один датчик отпечатков пальцев.

Почувствовав тревогу Неджи, Тен-тен попыталась его успокоить.

— Просто сделай тоже самое, что тогда.

Он покачал головой и опустил руки в расстройстве.

— Нет времени. Это заняло несколько минут. Люди окажутся здесь раньше, чем я смогу успеть.

Итак, сюда кто-то идет. Она прикинула варианты.

— Мы ещё успеем сбежать, — предложила она.

— Слишком подозрительно, если нас поймают, а нас поймают, пока ты в этом платье, даже если разуешься. А зачем бы тебе бежать, да ещё сняв обувь? Нет. Нам нужно прикрытие, которое не вызовет подозрений, потому что другого выхода нет.

Тен-тен ломала голову в поисках ответа, пытаясь не поддаваться отчаянию, потому что не могла придумать ничего; это было похоже на то, если бы у неё в голове застряла песня, но она никак не могла вспомнить, кто же её поёт.

А потом Неджи посмотрел на неё так пристально, словно она бы никогда не поняла того, что он собрался сделать, потому что какой-то выход он точно нашёл.

Он глубоко вздохнул и придвинулся ближе.

— Просто делай то же, что я.

— Чт...

А потом он её поцеловал.

Тен-тен была настолько удивлена, что была не в состоянии отреагировать. Да и как, чёрт возьми, она должна была отреагировать? Неджи просто поцеловал её! Поправка. Он целовал её. В настоящем времени.

О... Мой...

Затем давление его губ пропало, и он прижал её к гладкой, металлической двери позади них, поднеся губы к её уху.

И ничего не сказал. Он сделал кое-что куда более ошеломительное.

Его язык пробежался от мочки уха до кончика, потом вниз, и снова вверх. Она вздрогнула.

— Поцелуй меня, — быстро прошептал он.

Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла, что услышит эти сладкие слова, произнесенными устами Неджи.

Поцелуй меня.

Правда, эти слова должна была говорить она. Но разве ей не хотелось этого так сильно?

Да, и неважно, было это прикрытием или нет. Она хотела чувствовать его губы на своих. Она хотела испытать это ни смотря ни на что, просто чтобы знать какого это — целовать любимого мужчину. Для того, чтобы понимать разницу между поцелуем с ним и с кем-то ещё. Для того, чтобы у неё остались воспоминания, которые можно сберечь у сердца для долгих ночей одиночества.

Она хотела этого.

И тогда его губы вернулись обратно к её губам, целуя медленно и нежно; его тело прижалось к ней, он поднял руки наверх, переплетя их пальцы.

Это была самая смертельная комбинация. Переплетения её рук и губ с его руками и губами.

И началась жара. От маленького трепетания в её животе до обжигающего пламени, когда бережно и осторожно продолжил её целовать. Потом, когда он впечатал сильнее её руки к двери, прижался теснее к её телу, его губы стали настойчивее, пламя распространилось повсюду. В тот момент, когда их языки встретились, оно стало тотальным, пылающим инферно.

Она застонала.

— Хорошо, — прошептал он и снова вернулся к её губам.

Она снова застонала.

— Вот так, — попросил он, после чего последовал ещё один долгий поцелуй. — Продолжай, — и снова её поцеловал.

Она понятия не имела, что делают с её телом и разумом его слова одобрения. Она не знала, что, чёрт возьми, она делает, она знала что хочет ещё.

Больше, больше, больше...

И ещё раз больше.

Когда его язык ещё раз нашёл её, Тен-тен заметила яркий свет, двигающийся в их направлении.

Неджи, видимо, тоже его заметил, поскольку оторвался от её губ. Но не от тела, слава богам. Она бы наверняка рухнула кучкой беспомощного, неодолимого желания.

— Эй, вы двое, что вы там делаете? — спросил громкий, раздражающий голос из-за света.

Их поймали, но всё из-за чего Тен-тен отчаивалась — из-за того, что Неджи перестал её целовать.

Неджи опустил губы к её уху.

— Обними меня и начни целовать в шею.

Глаза Тен-тен расширились, Неджи опустил руки на её талию.

— Как.... — она испуганно замолчала.

Поцеловать его в шею? Что, чёрт возьми, это значит? Она же не могла просто... поцеловать её.

— Мне наплевать как, просто сделай! — быстро прошептал Неджи.

У Тен-тен не осталось вариантов, кроме как подчиниться. Она обняла его, что было довольно-таки просто, учитывая высоту её каблуков, и столкнулась с гладким, мужественным изгибом его шеи в тот же момент, когда Неджи повернулся к охраннику.

И тут же поняла, зачем ему это. Их должны были найти окутанными бессмысленным желанием (впрочем, она-то и была), и ей надо было это продемонстрировать.

Так что она прижалась губами к коже Неджи, поцеловала её сначала раз, потом второй, и удивилась неожиданному восторгу от выполнения этой простой задачи. Тен-тен смутно осознавала, что Неджи говорит с тем человеком, но была так увлечена, что не слышала о чем они говорят.

Продолжив целовать его шею, она снова ощутила в себе пламя, и почувствовала азарт. Она открыла рот шире, пройдясь по коже языком. Тен-тен скорее ощутила, чем услышала резкий вздох, который был сигналом к продолжению... и она продолжила. Руки Неджи вцепились в её талию, и она не поняла, было ли это попыткой её остановить, но решила наплевать: ей было слишком хорошо.

Её руки двигались сами по себе, от шеи и ниже, к твердой поверхности груди, скользили по бокам и перемещались на спину. Ей нравится его спина, решила она. Нравится твердость, небольшая ложбинка позвоночника и мышцы, дрогнувшие под её прикосновением.

И ей очень нравится его шея. Удивительно, сколько удовольствия она получала от столь бескорыстного поступка. Ну ладно, не совсем бескорыстного. Ей было чертовски хорошо.

А потом она припомнила, что Неджи делал с её ухом. Если ей так понравилось, возможно, понравится и ему.

Осталось только проверить.

-

Неджи знал, что идея была плохой с того самого момента, как она пришла ему в голову. Наверно, самая худшая, которая в принципе могла появится, хотя при том что плохие идеи у него возникали редко, это мало о чем говорит. Хотя, смысл не изменился — идея была очень плохая, и у них не было выбора.

Как и способа отказаться от этой затеи, поскольку одна только мысль об этом наполнила его безотчетным удовольствием.

И, видят боги, он это сделал. Он полюбил ощущение тела Тен-тен, льнущего к его собственному, как если бы они были одним целым, ощущение их переплетенных рук, губы, двигающиеся так гармонично, хотя она не должна была иметь понятия, что ей делать.

Ему было наплевать. Каждое прикосновение было совершенным.

Поначалу она была неуверенной, что было неизбежно. Он поцеловал её внезапно, без предупреждения — слишком неожиданно, чтобы она была уверенной. Он не ожидал от неё безрассудной раскрепощенности (хотя это было бы неплохо). Но самое изысканное удовольствие он получил от уговоров, когда он наставлял её, от понимания, что это сделает именно он, а она отвечала ему и наслаждалась не меньше него самого, следствием чего были её стоны.

Он был достаточно проницателен, чтобы понять разницу между реальными и поддельными стонами. Её стоны были реальными (слава богу). К тому же, она была ещё слишком неопытна, чтобы даже думать о поддельных (слава богу).

А потом их языки соприкоснулись...

Не было никаких объяснений. Даже если были, у него не было ни одного. Ни одного слова, способного это описать.

К сожалению, их прервал свет.

— Эй, вы двое, что вы там делаете?

Как будто это не было очевидно.

В обычной ситуации Неджи счет этот голос раздражающим. Сейчас же он был просто невыносимым.

Он прошептал Тен-тен инструкции, уверенный, что она удивится.

Так и было.

— Как...

В голосе был ужас, и он не мог её винить. В обычно ситуации он бы никогда не потребовал от неё того, что она не умеет, но сейчас у него не было выбора.

— Мне наплевать как, просто сделай! — прошептал он в ответ, надеясь, что она поймет срочность этой задачи.

И она сделала. Обвила руки вокруг его шеи, прижалась, и если раньше он считал, что ему тяжело сосредоточится, то это всё блекло в сравнении с ощущением, когда его шеи коснулись её губы.

Сладкая нерешительность её действий заставляла его желать вернуть её губы и показать, насколько лучше можно сделать.

Но не сейчас.

— Я задал тебе вопрос! — заорал нарушитель покоя.

— Ты не видишь, что я немного занят? — раздраженно спросил Неджи. И в его раздражении не было никакого притворства.

— Я бы сказал, что ты не немного занят, — поддразнил второй голос, и Неджи захотел чтобы они уже убрали фонарики и он понял, сколько же у них с Тен-тен зрителей.

Он ненавидел мысль о том, насколько она будет унижена.

Но работу она выполняла блестяще. На самом деле слишком блестяще. Ему было довольно-таки трудно сосредоточиться. А потом к губам присоединился язык.

Сконцентрируйся...

— Да, так что будьте добры, оставьте нас в покое! — ответил, наконец, Неджи.

— Мы бы оставили, но не сейчас. Был разведчик, причинивший Тайрану-сама вред, так что мы эвакуируем здание.

— Ах, я понимаю. Мы уйдем. А пока, не могли бы вы оставить нас, чтобы мы закончили? Это не займет много времени.

Эта реплика вызвала тот эффект, который он и ожидал. Охранники захихикали и исчезли.

Но как только свет пропал, Тен-тен прикусила его мочку.

Он вздрогнул, не удержавшись. А потом задохнулся, ничего не сумев с этим сделать.

Всевышние боги, как она могла быть столь невинна и так точно знать, что делать?

Тен-тен сразу отступила.

— Ой, прости, тебе больно? — спросила она со смесью нерешительности, смущения и ужаса.

Больно? Боже.

— Нет, — проворчал он, опуская голову, чтобы вернуть её губы обратно.

Но она сорвала его попытку, сказав:

— Они ушли?

— Да.

— А мы уходим?

О, нет.

— Думаю, мы должны пока остаться. Я сказал им, что мы тут задержимся, — вероятно, это было самое слабое оправдание, чем он когда-либо придумывал, но ему трудно было беспокоится об этом, пока Тен-тен находилась в его объятиях.

Она сглотнула.

— Ясно.

Неджи не мог ничего ответить. Он был слишком занят, наблюдая, как она облизывает губы. Нервный и невероятно соблазнительный жест одновременно.

— Итак, — продолжила она. — Что же мы будем делать?

Неджи не ответил, во всяком случае, не словами.

Он поцеловал её.

-

Тен-тен не ожидала, что Неджи её снова поцелует, но если он считал, что это лучший план действий, почему бы ей с ним не согласиться? Но сейчас... сейчас всё было иначе. Он целовал её так, словно пытался её поглотить, и она отвечала тем же.

Пока их губы становились всё более и более страстными, его руки начали двигаться. Сначала они надавили бока, а потом он слегка приподнял её. Она не понимала зачем, пока он не вставил бедро между её ног.

Жара взорвалась внутри неё.

Внезапно она схватилась за него в отчаянной попытке прикоснуться. Она вытащила его рубашку из штанов, проскальзывая руками под дурацкую ткань, желая почувствовать гладкую, жилистую кожу его спины. Он застонал и ответил ей движением руки по ноге, приподнимая. Её нога тут же обернулась вокруг его бедра, отчего они оказались так близко, что пришла её очередь охать.

Его рука скользила по голой коже, как уже было раньше, но поскольку он продолжал её целовать, эффект был совершенно другим. Она запустила руку в его шелковистые волосы, о чем уже давно мечтала, и притянула его к себе в поцелуе ещё ближе. Одна рука сжала её талию, а другая скользнула в волосы — он явно хотел того же.

В дымке непреодолимого желания Тен-тен пришло в голову, что поцелуи должны быть именно такими. Она не знала, что будет через пять минут, но сейчас Неджи её хотел. Она знала. Чувствовала. Он хотел ощущать её ближе, как и она его. И, так же как и ей, ему было мало.

И она не собиралась сомневаться в чем-то или пытаться понять — она всего лишь хотела наслаждаться моментом так долго, как он будет продолжаться.

А если ей повезет, то он не закончится никогда.

-

Никогда в жизни Неджи не испытывал столь сильного желания. И близко. Это было... это было...

Всё.

Соединение было не только на физическом, но и на эмоциональном уровне, что он не понимал, но всё было так, как должно быть. Он не понимал ни в малейшей степени, и не думал что будет хотеть чего-то так сильно, и это его чертовски пугало. Чувство было всепоглощающим, изгонявшим последнюю каплю здравого смысла. Он знал, что не должен этого делать, знал с того самого момента, как поцеловал её впервые, но — видят боги! — он просто не способен остановиться. И не остановится, если их в ближайшее время что-то не прервёт. Они продолжат, потому что Тен-тен тоже потерялась в этом ощущении. Это знание его одновременно обрадовало и напугало. Он испытал резкий душевный подъём от мысли, что это безумие не односторонее; но и испугался — потому что теперь его стало игнорировать ещё труднее.

А он должен. Его величайшая сила заключалась в способности быть логичным во всем, не позволять чувствам затуманивать разум. Но эти ощущения — которые были повсюду, черт возьми — они затуманивали всё, и он просто не мог быть в такой обстановке. Они были слишком подавляющими.

И всё равно, не смотря на это знание, въевшееся до мозга костей, он не мог остановится.

-

Тен-тен не знала, сколько времени они провели так, словно неправильно сплетенная веревка, но точно знала в какой момент это закончилось, потому что реальность обрушилась на неё, как пятидесятитонная наковальня.

Рация Неджи затрещала.

— Неджи? — это был Гай. — Неджи, где вы? Гостей эвакуируют, я вас не вижу. Что-то не так?

Да, пожалуй, что-то было не так. Всё было не так.

Осознание ударило их одновременно. Они посмотрели друг другу в глаза, пытаясь понять значительность произошедшего.

Их тела всё ещё были спутаны в узел. Волосы Неджи были растрепаны, и она сильно сомневалась, что её волосы в лучшем состоянии. Его глаза были широко раскрыты и безумны, и наверняка они были отражением её собственных. Она задыхалась воздухом, почти тонула в нём, и каждая частичка её тела пульсировала после огромного выброса адреналина и наполнявшего её желания.

И они просто смотрели друг на друга — непонимающе, безмолвно, — пока голос Гая снова не затрещал по связи.

— Неджи? Если ты сейчас не ответишь, я приду.

Они взглянули друг на друга в ужасе. Этого не должно было случится. Гай найдет их быстрее, чем она сможет взять себя в руки — в умственном и эмоциональном смысле.

Неджи, несомненно, подумал о том же самом, поэтому он убрал руку, которая касалась её лица и нажал нужную кнопку по рации, всё ещё не отрывая от неё глаз.

— У нас всё хорошо, — хрипло сказал он. Оставалось надеяться, что Гай этого не заметит. — Мы сейчас будем.

— Хорошо.

Линия оборвалась.

Неджи всё ещё не двигался, чему она была рада — потому что не была уверена, что сможет самостоятельно стоять. Кроме того, она хотела насладится этим ощущением как можно дольше, потому что теперь он несомненно будет избегать её, как чумы. Самым печальным было то, что она и сама должна была бы держаться от него подальше, чтобы сохранить свою гордость и эмоциональную стабильность, но одна только мысль об этом убивала все счастливые эмоции, душила все невинные и наивные мечты о взаимной любви.

Но какой у неё выбор? За исключением сегодняшнего вечера, он не хотел её. И уже не захочет.

-

Неджи медленно, очень медленно снял руку с её ноги, постепенно отделяя себя от неё. Но он ничего не мог сделать с дразнящей близостью их тел. Он снова положил руки на её талию, пытаясь подготовить к его скорому уходу, но сам чувствовал, что это всего лишь отговорка, ещё один предлог остаться рядом подольше. Вне зависимости от его желания, Тен-тен последовала его примеру, отняла от него руки и медленно, очень медленно отделилась от него.

-

Мог ли Неджи знать, как сильно она хочет вернуть его обратно? Она была согласна на головокружение и затрудненное дыхание, лишь бы ещё раз почувствовать как сжимают и касаются её разгоряченной кожи его руки, как будто весь её мир, ещё существование и сущность зависели от его прикосновений.

Она опустила голову назад, к холодному металлу поддерживающей её двери, чтобы поразмышлять, подумать, и всё равно пока оказалась не в состоянии сформулировать и мысли.

Неджи глубоко вздохнул.

— Тен-тен...

Это было первое сказанное между ними; его голос был тяжелым, словно обремененным чем-то, о чем она и не подозревала. Но она поняла всё, что он имел ввиду — её имя, разделившее пространство между ними, угнетённое бременем, которого она не чувствовала.

— Знаю, — ответила она, слабо осознавая, что её голос звучит так же.

Почему бы ей не согласится с ним никогда не говорить, не вспоминать и не надеяться снова испытать произошедшее? Выкинуть как старый ковер этот нежелательный, слишком неуместный в будущем кусок памяти. Как что-то, чего они должны стыдиться.

Было ли ему стыдно? Она отчаянно надеялась, что нет, потому что даже если ему не захочется об этом вспоминать, ей хотелось сохранить это в памяти навечно.

-

Решено. Они притворятся, что этой ночи не было. Точнее, этой части ночи — самой важной.

Несомненно, ей хочется сделать вид, что ничего не произошло. Да и почему нет? Это — чем бы оно ни было — наполнило ранее пустое место бушующими эмоциями, которые они не в силах были ни понять, ни выразить. Не один из них не знал, что с ними теперь делать, а может, и не хотел. Это было слишком ново, слишком неизвестно, слишком запретно.

Но он хотел узнать. Он больше не желал врать самому себе, утверждая обратное. Он прокручивал этот вопрос в голове с того момента, как она отошла, но никак это не показывал.

Хотя на самом был потрясен до глубины души; настолько сильно, что едва узнавал сам себя. И ещё больше его ужасал тот факт, что он уже не забудет этот поворотный момент, навсегда изменивший его жизнь.

Потому что не хочет.

По мнению Тен-тен, депрессия была похожа на растирание лица лошадиным дерьмом, разве что без запаха. Ну или с запахом, если не беспокоиться о душе три дня, как делала она.

Она вспоминала старые добрые времена, когда она слышала от других куноичи море историй о потерянной любви, о дыре в груди размером с пещёру и поедании фастфуда под грустные фильмы. Вспомнила, как издевалась над их безнадежностью, чувствуя превосходство и гордость. Но на самом деле безнадежной оказалась именно она, потому что они проходили через это подростками, когда были способны пройти.

А она переживала это сейчас, во взрослом возрасте, наряду со всеми, кто уже делал подобное хотя бы раз.

Так что сейчас она торчала в своей квартире уже третий день, одетая в полнившую её пижаму, глядя грустные фильмы, поедая фастфуд и вообще оплакивая всё в своей жизни.

Она не видела Неджи месяц.

Само по себе это было не так уж невыносимо, если бы не тот факт, что он её избегал.

С момента Поцелуя их отношения изменились, и не в хорошем смысле, совсем не в хорошем.

Она раз за разом проигрывала в голове последние минуты вместе, доводя себя до того, что уже начинала сомневаться, где была правда, а где — выдумка.

Той ночью, после того как голос Гая затрещал по рации, они вышли наружу в тишине, полной чистой неловкости.

Впервые в жизни Тен-тен порадовалась излишнему энтузиазму Гая и Ли, которые отвлекали её от того факта, что Неджи сказал ей лишь необходимый минимум и, кажется, вообще забыл о её существовании.

На следующий день после возвращения он ушел на месячную миссию. На которую, как она позже узнала от Хинаты, он попросился сам. Так же, по словам Хинаты, он отправился к Хокаге с отчетом и просьбой направить его на одиночную миссию ещё до того, как побывал дома.

Если бы не Поцелуй, Тен-тен даже не задумывалась бы над этим фактом. Но было неоспоримо, что между ними что-то изменилось после него.

Это было именно то, чего она так боялась после осознания своих чувств: он о них узнал.

Как он мог не понять этого после пыла, с которым она его целовала? И особенно из-за последних сказанных ею слов.

Он пришёл к Тен-тен домой следующей ночью после возвращения, сухо сообщив, что уходит завтра на одиночную миссию, и предупредив, чтобы она его не искала. В этом не было ничего необычного: команда Гая всегда друг друга предупреждала об отдельных миссиях. Это было знаком вежливости. Но в его глазах появился холод, которого она не видела с тех пор, когда они впервые стали командой.

Тогда она сказала с неловкой ноткой отчаяния в голосе:

— Ты вернешься до нашего совместного ужина? Это традиция.

Едва ли она когда-либо ненавидела себя сильнее, чем в тот момент. Она была Тен-тен — жесткой куноичи, повелительницей оружия, которая никогда не несла чушь и всегда оставалась профессиональной и сосредоточенной. Но сейчас она превратилась в девушку, на которых Неджи всегда смотрел свысока — безнадежную, излишне эмоциональную, молящую, убогую и к тому же влюбленную в него.

И если он не осознавал этого раньше, то в тот момент точно понял. Ведь это был Неджи. И он безусловно догадался.

В этот момент Тен-тен следовала кусать в смущении губы, пробормотать извинения, ретироваться в свою квартиру и там закричать от унижения, но ничего подобного она не сделала.

Когда он ответил: «Я не уверен», она ещё более отчаянно возразила: «Но ты должен! Раньше ты никогда их не пропускал!».

Лишь тогда ей, наконец, хватило порядочности, чтобы пробормотать извинения, вернуться в свою квартиру и закричать от полного унижения — в подушку.

И за месяц ситуация ничуть не улучшилась. Казалось, всё, что могло пойти не так, пошло не так. Предохранитель в квартире взорвался, и Тен-тен пришлось обходиться без электричества два дня. Ливни обрушивались всякий раз, когда она забывала зонтик, и, конечно, всякий раз, когда она его брала, небо оставалось чистым. Один из соседских детей кинул мяч в её окно, и той же ночью пошёл дождь, так что теперь её ковер покрылся плесенью и ужасно вонял. Во время спарринга с Гаем и Ли она умудрилась порезать спину собственным кунаем, чего не случалось уже много лет. И из-за количества бедствий, выпавших на долю её квартиры, у неё не хватало денег для лечения в больнице, из-за чего она решила лечиться дома, и, разумеется, рана воспалилась. Ну и, наконец, у неё вскочило три прыща (не иначе как возникших из-за гормональной перегрузки, произошедшей — ох — месяц назад), и они отнюдь не были маленькими и относительно незаметными.

Так что месяц воистину выдался Ужасным, и единственное, чего она хотела, — увидеть Неджи, чтобы всё снова встало на свои места. Она понимала, что это глупо, ведь, скорее всего, всё станет только хуже, но ей было наплевать. Это было безумно и ненормально, но ничего не могло идти правильно, пока она не взглянет на его лицо, не коснется кожи или по крайней мере не окажется так близко, чтобы почувствовать его запах.

Ну, если он не продолжит избегать её, как чумы, когда вернётся. А вернуться он должен был в ближайшее время. Для миссий редко ставилась конкретная дата завершения, но у этой она была. Так что Тен-тен знала, когда он вернётся, потому что считала дни и часы.

Ежемесячный обед команды должен был состояться завтра вечером. И хоть Тен-тен не хотела надеяться на появление Неджи, она ничего не могла с собой поделать.

-

В жизни Неджи никогда не было месяца, длившегося дольше, чем этот. Каждый день был длинным, а когда он проверял время, оно, казалось, замедлялось. Он был голоден, но не ощущал вкуса пищи, что касалась его языка. Он спал не более четырёх часов в сутки и, несмотря на безумную усталость на следующий день, никак не мог заснуть, когда приходило время. Он был угрюмым, терял хладнокровие и кидался на людей без причины. Способности концентрироваться у него исчезли вовсе, людям приходилось повторять свои слова по три раза, прежде чем он понимал, о чем они говорили.

И всё это происходило из-за Тен-тен.

Дни долго тянулись из-за того, что он считал, сколько времени осталось до встречи. Он не мог есть, потому что до сих пор ощущал вкус её кожи. Он не мог спать, потому что его мозг вновь и вновь проигрывал их поцелуи. И даже закрывая глаза, он мечтал о ней, о вещах, которые мог сделать с ней. Он не мог сосредоточиться, потому что везде ему мерещились следы Тен-тен. Постоянно видел её улыбку, цвет волос, слышал переливы смеха, и это было само собой разумеющимся. Он погружался в отчаяние, что совершенно не было на него похоже, и едва узнавал себя в зеркале, когда смотрелся в него. Его обычное самообладание исчезло месяц назад, ночью, когда он уходит от дома Тен-тен. Он всегда уведомлял товарищей о длительной миссии, но к Тен-тен он пошёл бы и без причины. Ноги сами понесли бы его туда. Ему было необходимо увидеть её ещё раз, чтобы запомнить черты её лица.

Он не планировал приходить на ежемесячный ужин. Он был не в состоянии сидеть рядом с ней без возможности прикоснуться. Но это было неважно, после возвращения в Коноху он планировал попросить перевод без уведомления команды Гая.

Но потом Тен-тен так на него посмотрела… Она хотела, чтобы он присутствовал. Как он мог отказать? И в первый раз с момента, как обеды стали происходить, ему захотелось придти. Только чтобы её увидеть.

Как жалко.

Неджи ненавидел то, что он стал постепенно превращаться в тех, кого всегда осуждал. Он всегда внутренне насмехался над мужчинами, которые теряли контроль над эмоциями, волю и способность трезво мыслить из-за женщин. Когда-то он тайно поклялся себе, что подобное с ним не произойдет, и до этого момента думал, что так оно и есть. И был уверен, что ему не грозит потерять логику столь унизительным способом. Он никогда не желал таких эмоций и поэтому считал, что им его не одолеть — победа разума над чувствами, как говорится.

Сейчас же Неджи понимал — нельзя отвечать за то, что чувствовало сердце. Осознав последствия их захватывающего поцелуя с Тен-тен, он решил держаться от неё подальше и твердо намеревался это исполнить. Именно поэтому он сразу отправился в Отдел Миссий будучи полностью уверенным, что если он будет находиться от неё на достаточном расстоянии, все нежелательные чувства исчезнут.

О, как же он ошибался. Его отсутствие оказалось усугубляющим. Невозможность видеть её только ухудшала его состояние и заставляла желать этого — её — намного сильнее.

Так что теперь возникла необходимость изменить план действий. Как оказалось, он не мог избегать её все время без негативных последствий. Теперь ему требовалось избегать её столько, сколько он мог выдержать.

Он был уверен, что это станет интересным экспериментом. Ему всегда нравилось испытывать свои пределы и пытаться отодвинуть их на максимально возможное расстояние, но никогда ещё это не было настолько важным. И возможно… возможно, постепенно — очень медленно — ему удастся отодвинуть свои чувства так далеко, что они перестанут существовать.

Но прямо сейчас он просто хотел её увидеть.

__

Я идиотка. Такая идиотка…

Чтобы подготовиться к ужину, Тен-тен потребовалось полчаса. Это было чертовски долго, потому что обычно она запрыгивала в душ, а потом надевала первое, что попалось под руку. Но нет, сегодня она готовилась заранее, задаваясь вопросами: сочеталась ли её одежда, вились ли её волосы — и прочие мелочи, о которых вообще можно было задуматься.

Она провела по меньшей мере пять мучительных минут перед гардеробом, пытаясь решить, в чём пойти. Ей хотелось выглядеть небрежно, но не настолько небрежно, чтобы слиться с обстановкой, как бывало обычно. Так, чтобы выделяться, но не настолько, чтобы это стало очевидным.

В конце концов, она остановилась на красной юбке с черными колготками (она не настолько осмелела, чтобы их не надевать) и белом свитере с длинными рукавами. Она завязала волосы в высокий хвост, вопреки обычным гульками, но в то же время она не пожелала подчеркнуть прическу сильнее (например, оставить волосы распущенными — ух!).

В общем и целом Тен-тен осталась впечатлена собственными стараниями и невероятным неудобством получившегося эффекта. В её обычном виде было немного — нет, — намного удобнее. И безопаснее. Но Неджи не заметит её, если она будет выглядеть как обычно, потому что в таком виде он смотрел на неё годами, и ничего не происходило, поэтому глупо было бы одеться так же. Но и глупо было считать, что одежда вообще имела значение: видя, что Неджи не заинтересован в ней в любом случае (в конце концов, он уже месяц её избегал), она ничего не могла поделать.

А ещё Тен-тен была идиоткой, потому что также оставались шансы, что он не появится вовсе. Остальные члены команды Гая уже находились тут, а его не было и, вероятно, не предвиделось. Поэтому она потратила кучу усилий даром.

Ну или не совсем. Первые пять минут встречи Гай и Ли провели, пытаясь перещёголять друг друга в комплиментах. А ещё её нервировал странный блеск знания в глазах Гая, хотя и не настолько, чтобы она пыталась спросить его. О, пожалуйста.

— Неджи говорил, что собирается придти? — Голос Гая вывел Тен-тен из задумчивости, и она на секунду задалась вопросом, почему он решил, что она должна была знать об этом.

Глаза у него снова блестели. Она ненавидела этот блеск и саму мысль, что Гай — Гай — мог знать что-то, чего не знала она.

— Э-э… Он сказал, что не уверен, — честно ответила Тен-тен.

Он действительно сказал это. А потом она умоляла его прийти, но он не ответил, потому что она захлопнула дверь перед его носом.

Убейте меня прямо сейчас.

Ей следовало получить приз за количество мыслей, которые она перекрутила в голове за предыдущий месяц. Она четко видела…

И Награду за Наиболее Безнадежный Случай Самосожаления получает…

— Тен-тен.

Тен-тен вскинула глаза на звук глубокого голоса, который был так хорошо ей знаком, и на лицо, которое видела во сне каждую ночь. Её сердце стало биться в рёбра с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит. Дыхание сбилось, на лбу выступил холодный пот.

И всё за две секунды.

— Неджи?

-

Как только Неджи увидел Тен-тен, его накрыла безумная волна желания, угрожая опрокинуть. Он впился пальцами в полку для физической поддержки.

Он знал, что это была плохая идея. Он отсутствовал, не видя её, слишком долго, и наболевшее желание ударило его в полную силу, да ещё и за секунду. Слишком много.

Её было слишком много.

Она выглядела сногсшибательно. Это было единственным словом, которое возникло в голове при виде неё. Она выглядела по-другому. Свежо. Невинно.

И у него мгновенно встал на неё.

Ему необходимо было сесть. Сейчас же.

К сожалению, единственное свободное место находилось рядом с ней. Слишком близко, но это было явно лучше, чем неловкое свидетельство его возбуждения.

От того, что она на него смотрела, легче не становилось. Он не посмел посмотреть на неё в ответ, но её взгляд всё равно почувствовал, это пришлось ему по вкусу, даже слишком по вкусу.

— Я думала ты не придешь, — почти шепотом сказала Тен-тен с явным желанием, чтобы это услышал только он, но у них была неудачная аудитория в виде Гая и Ли.

— Я обещал присутствовать на всех вечерах, верно? Было бы плохо нарушать своё слово, — ответил Неджи, максимально контролируя голос, и поразился результату. Звучало почти нормально.

Но потом он взглянул на Гая и запнулся, заметив в его глазах что-то странное, что-то, что ему совсем не понравилось. Он сузил глаза, приготовившись анализировать, но «что-то» исчезло, Гай вновь стал собой.

Как интересно.

Но в это время к нему обратился Ли, и Неджи неохотно отвлекся.

— Итак, как твоя миссия, Неджи? — спросил он с большой детской улыбкой и жадным взглядом, который всегда ассоциировался у Неджи только с Ли.

Ли был как досаждающий младший брат: не особо желанный, не особо любимый, нечасто вспоминаемый, если его не было рядом, но, так или иначе, нуждающийся в заботе. Ли был похож на грибок. Вы не могли от него избавиться, так что необходимо было просто научиться мириться с ним. Сейчас Неджи чувствовал себя неестественно, если Ли не было рядом, хотя и грибок сам по себе тоже являлся неестественным.

— Удовлетворительно, — ответил он ровно.

— А ты… ну, знаешь… уже лишился девственности, пока твоя юность в расцвете? — спросил Гай, омерзительно дёргая своими чудовищными бровями.

К счастью, Неджи ничего не пил в этот момент, иначе бы он выплюнул все на его лицо.

А вот Ли не повезло.

Неджи посмотрел на Тен-тен, которая тайком утирала красное от смущения лицо то ли из-за выплюнутой воды, то ли из-за неуместного вопроса Гая. Вероятно, из-за смеси того и другого.

Неджи обернулся к Гаю, жестко глядя ему в глаза. Когда он произносил такие глупости, Неджи чувствовал обычную досаду, но сейчас это было абсолютно неприемлемо, ведь рядом находилась Тен-тен.

— Если бы я был тобой, я бы задумался о том, чтобы не говорить подобные вещи в присутствии дамы, — ответил Неджи со сталью в голосе.

Гай был как дядя, которого ему никогда не хотелось: смущавшим семью при одном упоминании его имени; тем, кто всегда выдавал дурацкие комментарии, кто расстраивал, как никто другой.

Неджи предполагал, что его взволнует, если Гай умрёт или что-то в этом духе — зато у них появится много историй о нём, — в противном случае у них будет много эмоциональных травм. На самом деле, Неджи уже являлся эмоционально травмированным только из-за того, что Гай был жив.

Но Гай, будучи собой, просто улыбнулся.

— Тен-тен не возражает, верно?

Поскольку у неё не было возможности дать ответ на вопрос, который не оскорбил бы по крайней мере хоть одного человека за столом, Тен-тен мудро решила держать язык за зубами.

Однако недовольство Неджи все ещё не прошло. Он был наполнен безумным стремлением оградить Тен-тен, хоть и сомневался, что оно ей было так уж необходимо. Она всегда прекрасно умела за себя постоять.

— Ты не ответил на вопрос, Неджи, — настаивал Гай.

— Я отказываюсь отвечать на данный вопрос, — холодно ответил тот. И когда уже этот человек поймет, что такое границы?

— Ой! — воскликнул Ли, привлекая к себе всё внимание. — С моей стороны ужасно грубо было забыть! — Он с мольбой уставился на Тен-тен. — Пожалуйста, прости меня, Тен-тен! Мне очень жаль!

— За что, Ли? — Тен-тен искренне смутилась, как и всякий нормальный человек в разговоре с ним.

— Я забыл спросить про твоё самочувствие!

Тен-тен нервно сглотнула, распалив этим любопытство Неджи.

— Что? — спросил он.

— Ах, Неджи, верно, — ответил Гай, — тебя ведь не было весь месяц. Видишь ли, у Тен-тен было много неприятностей, и в результате последней она заболела.

Тен-тен? Заболела?

На первый план вырвались странные защитные инстинкты, и Неджи посмотрел на Тен-тен с едва скрываемым беспокойством.

— Заболела?

-

Дерьмо.

Тен-тен ещё помнила о своей лжи Гаю и Ли про болезнь — ей был необходим предлог, чтобы просидеть дома три дня, раздирая себя на части, но она совсем не подумала, что они могли заговорить на подобную тему при Неджи. Она наивно посчитала, что едва ли она зациклят свое внимание на этом. Непростительно. Это были Гай и Ли. Они придавали значение всему.

Ей не было плохо из-за того, что она соврала — скорее, она беспокоилась, что Неджи всё поймет и подумает: «Я знаю, что ты не болела». И как ей объясняться с ним? «О, я просто просидела в пижаме три дня из-за того, что безнадежно в тебя влюблена и очень скучала. Всего лишь».

М-м-м. Да. Это сработает.

— Заболела? — спросил Неджи, но вместо подозрения в его голосе послышалась озабоченность.

Забеспокоился?

Почему он забеспокоился о её здоровье? Не он ли избегал её?

— Ничего страшного. Обычная простуда. Все прошло, — кратко ответила Тен-тен, надеясь, что её оставят в покое.

Но рядом с Неджи на это не стоило рассчитывать. Она заметила вопросы, возникающие в потрясающих перламутровых глаза.

К счастью для неё, в этот момент появился официант, чтобы принять заказ.

Тен-тен быстро выбрала, полагаясь исключительно на предыдущий опыт пребывания в этом кафе.

Гай и Ли снова начали задавать вопросы Неджи о его миссии, и он был вынужден рассказывать подробнее. Работа была единственной темой, которую Неджи мог обсуждать с Гаем и Ли без замкнутости.

Что касается самой Тен-тен, она была не в силах сосредоточиться на чем-либо, кроме близости Неджи. Она ощущала его тепло кожей и чувствовала особый аромат, принадлежащий только ему. Он сводил её с ума. Ужасно несправедливо, что она растекается тут кучкой желания, а он вёл себя как обычно. Несправедливость, не зависящая от неё.

Кушая, Тен-тен едва ли понимала, что именно ест. Она просто действовала по инерции, положившись на инстинкты, пока её мозг был в тысячах миль отсюда, сосредоточенный на человеке рядом с ней.

Неджи и Гай углубились в дискуссию, а Ли отчаянно старался не отставать, потому что ненавидел не участвовать в разговорах, особенно если Неджи в теме понимал куда больше него (Ли стоило уже давным-давно сдаться…).

Тен-тен показалось интересным, что Гаю удалось привести Неджи в столь сильное раздражение, но на самом деле они ладили куда лучше, чем Неджи способен был признать.

Тен-тен подозревала, что Неджи в какой-то степени восхищался Гаем… где-то очень, очень глубоко в душе, куда никогда не заглядывал. И ещё она предполагала, что Неджи скорее предпочел бы искупаться в проруби, полной народу, чем признать это вслух.

О, вот это идея…

А потом все мысли пропали начисто, потому что Тен-тен почувствовала, как её толкнуло колено Неджи. Она знала, что это был именно он, потому что тело от пяток до макушки наполнилось жаром, который тут же метнулся вниз. Если бы это был Ли, ничего такого она бы не чувствовала (ха!).

Тен-тен смутно осознала, что замерла с вилкой на полпути ко рту. Должно быть, это выглядело странно, но шанса исправиться она не получила: колено Неджи снова дернулось к ней, да так и замерло.

Каким-то образом — ей всегда теперь будет интересно, как — ей удалось донести вилку до рта и проглотить содержимое. Каждая частика её тела сосредоточилась на точке их соприкосновения, где её обдавало его теплом. Она ощущала и чувствовала странный отклик в животе.

И пока тело полнилось радостью, ум был на грани нервного срыва.

Почему его колено до сих пор находилось там? Разве он не понимал, что дотронулся до неё? Разве ему было не наплевать? Хотел ли он этого? Едва ли, конечно… однако колено всё ещё продолжало касаться её?

Вопросы не давали ей покоя.

-

Неджи не собирался оставлять там ногу. Первый удар был случайным, второй — уже не совсем.

Первый раз привел к такому интенсивному разряду электричества по телу, что Неджи изумился тому, что не кончил на месте. А потом захотел ощутить это снова. Если бы это было возможно, он бы поклялся, что его нога двигалась по собственной воле, жаждая ощутить часть её тела, неважно какую.

Не было никакой возможности отдвинуться. Но это было лучше, чем ничего, раз уж он не мог касаться её так, как действительно того хотел, потому что в противном случае собственное здравомыслие стояло бы под сомнением.

К сожалению, теперь Неджи никак не мог сосредоточится на разговоре с Гаем и Ли. Разумом хотел, но у тела было множество других идей.

Вскоре ужин закончился, причём, на его взгляд, слишком быстро. Он пытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы его продлить, но тут на помощь пришёл Ли.

— Давайте закажем десерт!

Ли превращался в маленького ребенка, когда дело касалось сладкого, так что обычно другие члены команды старались держать его как можно дальше от них исключительно из инстинкта самосохранения. Однако на этот раз Неджи захотелось его поддержать.

И, судя по всему, он был не единственным.

— Да! — крикнула Тен-тен и, смутившись, сразу попыталась объяснить чересчур ретивый ответ. — Я ужасно хочу мороженого и думаю, что Ли может позволить себе съесть чуть-чуть. Чтобы отпраздновать… э-э… возвращение Неджи целым и невредимым!

Оправдание вышло слабым (разумеется, он всегда возвращался целым и невредимым), но, тем не менее, Неджи был готов ухватиться за подсказку.

— Не возражаю, — сказал он. Говорить, что ему тоже захотелось мороженого, он не стал. Это было слишком неподобающе для него.

Гай пожал плечами.

— Полагаю, Ли может себе это позволить. Он так трудился!

— Да, да! — закричал Ли и подпрыгнул на сидении.

Всевышние боги… И это он пока ещё не получил мороженое.

Из этого ничего хорошего не выйдет, но оно должно было того стоить.

Неджи впервые посмотрел на Тен-тен.

Да. Это определенно будет стоить того.

-

Тен-тен знала — скорее всего, она пожалеет, что позволила Ли есть мороженное, однако ей было наплевать. Почему? Потому что она сидела рядом с Неджи после месяца разлуки, их колени почему-то соприкасались (разумеется, она была не против), а ещё она ела мороженое (есть мороженое всегда хорошо, так что смело можно было включить его в список). Но лучшей комбинацией было бы сидеть рядом с Неджи после месяца разлуки и есть мороженое… с его тела.

От этой мысли Тен-тен покраснела.

Когда я стала такой развратной?

Но мысленный образ никуда не уходил, и ей оставалось радоваться, что её охлаждал холодный десерт.

Она стала есть быстрее, почти желая заморозить мозг, когда с ложки упала огромная капля, частично забрызгав её девственно-белый свитер и частично попав в декольте.

— О, прекрасно, — пробормотала Тен-тен, залившись краской. Разумеется, что-то столь неловкое должно было произойти именно перед Неджи.

Надеть белый свитер было отличной идеей, Тен-тен. Очень умной.

Она подняла голову и заметила три пары глаз, уставившихся на неё. Она старательно проигнорировала белые глаза, чтобы не совершить самоубийство прямо на месте.

— Э-э-э… просто маленькая неприятность, — пробормотала она.

— Это был такой классный свитер! — воскликнул Ли; сахар уже начал действовать, выводя его на новый уровень энергичности.

Тен-тен попыталась скрыть смущение смехом. Не сработало.

— Я просто похожу в грязном, — вздохнула она.

— Почему бы тебе не снять его? — предложил Гай.

Глаза Тен-тен расширились, когда она осознала, что он был вполне серьёзен.

— Извини?

Отклик послышался не от неё, а от Неджи, причем звучал он полузадушено. Она успела кинуть на него вопросительный взгляд, прежде чем Гай снова к ней обратился.

— У тебя ведь есть что-то под ним? — продолжил он со сверкающей улыбкой.

— Э-э, да, топ, но это неудобно, и…

— Глупости! Ерунда! — Гай решительно засмеялся. — Мы и похуже видели, верно, ребята?

— Мороженое, мороженое! — отозвался Ли.

Неджи странно поперхнулся, что ничего не прояснило. Тен-тен не смотрела на него. Она боялась, что один взгляд заставит её сгореть от стыда.

— Видишь? — ответил Гай, будто «ребята» действительно что-то подтвердили. — Ты — наша Тен-тен! Тебе не нужно стесняться, у нас никогда не возникнет непристойных мыслей по отношению к тебе!

Тен-тен собиралась ответить: «Я волнуюсь не об этом», когда Неджи вдруг зашёлся кашлем.

Она коснулась его руки, забыв о беспокойстве.

— С тобой все хорошо?

Неджи кивнул и откашлялся.

— Просто… кхм… пыль.

Гай не отвлекался:

— Ну же, Тен-тен! Не нужно страдать из-за нас!

Слишком устав для продолжения спора с Гаем (это всегда было безнадежно), Тен-тен вздохнула и сняла свитер.

Она попыталась скрестить руки под грудью и уставится в пол, но осознала, что это выглядело ещё более вызывающе. Ей оставалось ничего не делать и надеяться, что никто не заметил её огромного выреза.

Но в это было трудновато поверить, потому что Гай и Неджи уставились в ту сторону так, словно никогда в жизни не видели груди.

В попытке их проигнорировать Тен-тен взяла салфетку и вытерла след от мороженого, начинавшийся на ключице и заканчивающийся где-то в декольте. Провести салфеткой ниже она не посмела, не желая подвергать себя ещё большему смущению. Ей хватало одних взглядов. Ну хотя бы Ли было наплевать. Она полагала, что мороженым он интересовался куда больше, чем сиськами.

Гай засмеялся.

— Ну, Тен-тен! Никогда не знал, что ты…

Это было больше, чем она могла вынести.

— Окей. Свитер возвращается обратно.

-

Согласившись на десерт, Неджи сделал либо самую лучшую, либо самую худшую вещь в своей жизни. Он никак не мог решить, потому что был не в состоянии думать. Он мог только смотреть и фантазировать.

То, что Тен-тен творила языком…

Она заказала шоколадное мороженое — довольно безобидно. Она получила его — тоже безобидно. А вот когда она начала его есть, это стало опасным.

Он видел всё как в замедленной съемке.

Ложка опускалась в мороженое, Тен-тен подносила её к своим плюшевым губам. Она высовывала язык, слизывала мороженое с ложки. Один раз, второй. Погружала её в рот. Приступала к оральному сексу с ложкой, пока всё мороженое не исчезало.

И снова. И снова. И снова. И снова…

Он не собирался наблюдать за этим всё время, но ничего не мог с собой поделать. Ему оставалось лишь наблюдать, как исчезал и появлялся её сладкий язычок, и представлять его на своём теле…

Куда исчез мой рассудок?

И когда сладкая пытка подошла к концу, стало ещё хуже (лучше?).

Большая капля мороженого упала вниз: половина — на её свитер, половина — под него, как раз на то место, которое ему отчаянно хотелось исследовать.

Можно ли было ревновать к сладкому?

Лицо Тен-тен пылало, она что-то побормотала, Ли крикнул какую-то глупость, а Гай предложил ей снять верх.

Стоп, что?

— Извините? — выдавил Неджи. Конечно, Гай не мог быть серьёзен…

Оральный секс с ложкой он кое-как бы в состоянии пережить. Но обнаженную кожу Тен-тен?

Гай продолжал убеждать Тен-тен. Неджи яростно искал причины, по которым ей не стоило этого делать, но мозг оставался удручающе пустым. Видимо, тело желало насладиться шоу, но Неджи боялся, что ему это понравится слишком сильно.

— Глупости! Ерунда! — засмеялся Гай. — Мы и похуже видели, верно, ребята?

Ли закричал что-то про мороженое.

Неджи издал лишь странный хрип. Кажется, последняя попытка предотвратить неминуемую катастрофу с треском провалилась.

— Видишь? — сказал Гай. — Ты — наша Тен-тен! Тебе не нужно стесняться, у нас никогда не возникнет непристойных мыслей по отношению к тебе!

Он явно говорил про всех них, что было забавно, потому что у Неджи за последний месяц не было никаких мыслей про Тен-тен, кроме непристойных.

Он невольно засмеялся от явной ироничности ситуации, но тут же попытался скрыть смех кашлем.

Тен-тен коснулась его руки и нервы дернулись.

— Ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.

— Просто… кхм… пыль.

Кажется, она сочла объяснение убедительным. Или же отвлеклась на Гая.

— Ну же, Тен-тен! Не нужно страдать из-за нас!

То ли ей было все равно, то ли она устала бороться с Гаем, но она избавилась от верха.

А Неджи избавился от самоконтроля.

Когда на ней остался только топ, это было довольно-таки скромно. Он охватывал большую часть тела, хоть и был в обтяжку. Но Неджи уже давно понял, что её природа одарила больше других женщин. Тен-тен попыталась прикрыться, но грудь только скакнула вверх.

И, боги, как ему стало тяжело из-за этого…

Затем был след от мороженого. О, как же ему хотелось слизать его…

Фантазия Неджи быстро исчезла: Тен-тен убрала дразнящий след салфеткой.

А потом Гай засмеялся, быстро и эффективно уничтожив момент.

— Ну, Тен-тен! Никогда не знал, что ты…

Как раз в тот момент, когда Неджи собрался наброситься на Гая, Тен-тен прервала его:

— Окей. Свитер собирается обратно.

Она невольно помешала убийству капитана команды, но не заставила Неджи перестать испытывать гнев. Он знал, что Гай всего лишь дразнил её, нажимая на то, что вызывало в ней смущение, однако Неджи всё ещё был зол на него за те слова.

По крайней мере, теперь она снова оделась. Неджи чувствовал, что к нему снова вернулась способность контролировать себя.

Слава богам.

Он понемногу начинал превращаться в человека, который ему не нравился.

Десерт был явной ошибкой. Что она получила? Ничего, кроме крайнего унижения, коричневой кляксы пятна на свитере и повисшего на ней Ли. Единственным утешением было то, что Неджи довольно-таки стойко его переносил.

Как только Ли покончил с последней каплей мороженого, Гай испарился — в буквальном смысле, — оставив Неджи и Тен-тен с долгом по счёту и маленьким зеленым монстром — тоже в буквальном смысле. У Тен-тен был соблазн испариться точно так же, но, к несчастью, у неё до сих пор оставалась совесть. По крайней мере, с ней рядом находился Неджи. Он был слишком горд, чтобы оставить её наедине с парнем в зеленом спандексе, который прыгал по стенам. В буквальном смысле.

Так что теперь они — эм, — провожали Ли домой. Неджи отказался прикасаться к нему, не желая заражаться этой болезнью (по его словам, не её), так что Ли качался на теле Тен-тен (буквально). И он постоянно лез обниматься, сжимая её до хруста костей и почти задевая рану. Тен-тен морщилась от боли, но терпела. К счастью, Неджи в их сторону особо не смотрел, иначе он точно устроил бы Ли головомойку.

Так и продолжалось бы, если бы Ли всё-таки не вцепился ей прямо в рану. На этот раз Тен-тен не сдержала вскрика — было действительно больно, — но в целом ничего страшного не произошло. У неё случались ранения и инфекции и похуже. Она сама была виновата, что не отнеслась к ней серьёзнее.

Тен-тен осторожно взглянула на Неджи в надежде, что он ничего не заметил. Но он конечно же заметил. Она видела в его глазах вопрос.

Соври, Тен-тен! Соври!

— Э-э, просто Ли слишком сильно меня стиснул, — вырвалось у неё неуклюже.

Его глаза сузились в подозрении.

— Это просто маленький порез! Ничего страшного! — Как только она это сказала, боль расползлась по телу.

Тен-тен снова поморщилась.

Чёрт возьми.

А потом неожиданно глаза Неджи расширились в тревоге и беспокойстве.

— У тебя кровь, — странным хриплым голосом произнёс он.

Тен-тен обернулась на нижнюю часть спины и обнаружила пятно крови, похожее на бутон розы, которое резко контрастировало с её белым свитером.

О, класс. Теперь мне надо будет выводить два пятна.

Неджи до боли скрутил руку Ли, заставив его отойти в сторону, а потом схватил Тен-тен за подбородок, принудив её смотреть прямо на него.

— Что случилось? Расскажи мне, — отрывисто приказал он.

Возможности избежать его не было.

— Хорошо. Ну, у меня был спарринг с Гаем и Ли, и я случайно порезала спину собственным кунаем. Я не смогла сосредоточиться. Сама виновата.

— Именно, — сказал Неджи. Этого она и ожидала — неодобрения. — Как давно это случилось? — спросил он. Точнее, потребовал.

Тен-тен пожала плечами.

— Точно не знаю. Неделю назад? Или полторы?

Его глаза стали похожи на горячий лёд.

— Откуда тогда сейчас взялась кровь?

Почему он так зол?

Она снова пожала плечами, надеясь представить ситуацию случайной.

— Ли сжал меня слишком крепко.

Она посмотрела на Ли, который пытался вырваться из железной хватки Неджи, но его усилия были совершенно напрасны.

Её внимание резко перескочило на Неджи, когда тот грубо задрал её свитер.

Да так и замер.

-

Всё оказалось намного хуже, чем он ожидал.

Он немного волновался, когда увидел, что она вздрогнула. А ещё он был крайне обеспокоен, заметив кровь.

Но это? Рана была практически гнойной! Как она могла о ней не заботиться? Её наверняка постоянно терзала боль. И Тен-тен соглашалась терпеть её.

Неджи не знал почему, но в данную минуту он мог только чувствовать, мысли будто отключились. Он решил, что подумает позже, когда чертовски сильное раздражение сойдет на нет. Но этого точно не произойдет, пока всё не будет в порядке.

Он смотрел на ужасную рану (ему необходимо было найти, на что смотреть), пока его мозг перебирал варианты.

Небольшая рана? Да у неё половина спины порезана! Небольшого там не было ничего.

Ладно, Неджи, успокойся. Ты ничем ей не поможешь, пока не сосредоточишься.

Для начала следовало избавится от Ли. Иначе он станет большой болью в заднице. Впервые за последние пять минут Неджи оглянулся и обнаружил, что дом Ли оказался ближе, чем он думал, — за углом.

Поддерживая с одной стороны Ли, а с другой — Тен-тен, он добрался до нужного порога и три раза постучал. Увидев улыбающееся лицо матери Ли в дверях, он втолкнул Ли внутрь, сказал: «Разбирайтесь с этой проблемой сами» и закрыл дверь, чтобы избавиться от ненужных ему любезностей с её стороны.

— Это было грубо, — пробормотала Тен-тен.

Он посмотрел на неё сверху вниз. Он? Груб? В первую очередь это была её вина, что сейчас он находился в подобном состоянии.

— Прости, — пробормотала она, заметив выражение его лица.

Умная девочка.

Не говоря ни слова, Неджи развернулся вместе с ней и пошёл вперед.

Спустя пару минут Тен-тен всё-таки подала голос.

— Э-э, куда мы идём? — робко спросила она.

Он не собирался осчастливливать её ответом до тех пор, пока не осознал, что вопрос-то оказался очень правильный. Он молчал, пытаясь рассмотреть варианты.

Можно было пойти в больницу, но там им пришлось бы ждать приёма часа три. И хотя сам Неджи придавал большое значение этой травме, там о ней так думать вряд ли будут.

Он должен был разобраться с этим сам. Мысль оказалась не самой удовлетворительной. Он нередко занимался подобными вопросами, и в его доме находилось всё необходимое, однако вести Тен-тен туда ему не хотелось.

— У тебя есть медикаменты дома?

— Конечно, — неуверенно ответила она.

Решено. Они идут к ней.

-

Тен-тен чувствовала, что Неджи находился не в лучшем настроении, и, откровенно говоря, не хотела встречаться с его пробирающим до костей взглядом, однако ей надо было знать, куда они направлялись.

После её вопроса они резко изменили направление к её дому, и она подозревала, что он и являлся пунктом назначения, однако ей стоило выяснить наверняка.

— Неджи? Мы идем ко мне? — робко спросила она.

— Да.

Хорошо, теперь ей стало ещё любопытнее.

— Зачем? Уверяю, я смогу дойти сама. Тебе не надо меня провожать, — ответила она, смущенная мыслью, что он мог посчитать, что ей требовалась защита. Разумеется, она жаждала его компании, но он был явно не в настроении общаться. А она уже достаточное количество раз в этом месяце ощущала себя тряпкой.

— Я не просто провожаю тебя домой, — ответил Неджи, и Тен-тен уловила в его тоне раздражение.

Но не обратила на это внимания.

— Что ещё?

Он скрипнул зубами.

— Я хочу помочь исправить твою небольшую проблему. — Чтобы она не подумала о чем-то другом, он развернул её к себе спиной.

Тен-тен вывернулась из его рук, старательно игнорируя ослепляющую боль.

— Я справлюсь сама, спасибо.

Неджи поднял бровь.

— Да, ведь ты замечательно справлялась до сих пор.

Она ничем не могла ответить на очевидный сарказм в его голосе, поэтому лишь жалобно скривилась и позволила вести себя дальше. Не было никакого смысла спорить с упершимся в свою точку зрения Неджи. Он все равно сделал бы это, вне зависимости от её желания. Она могла лишь продолжать идти.

Дальнейший путь они проделали в полной тишине. Тен-тен не смела ничего вякать из чувства самосохранения. Она действительно не любила, когда он смотрел на неё так свирепо.

Но, несмотря на инстинкт, она ничего не смогла поделать с вздохом облегчения, настигшим её, как только они добрались до пункта назначения. И, разумеется, тут же получила косой взгляд. Наверняка она бы получила его в любом случае, даже если бы она просто неправильно дышала. Тен-тен не могла припомнить случая, когда видела Неджи в худшем настроении.

Пристальный взгляд не переставал сверлить её затылок.

— Ты собираешься открывать дверь? Или думаешь простоять тут всю ночь, сложа руки? — процедил он.

Тен-тен покраснела и выудила из кармана ключи.

— Я не просила тебя оставаться. Иди домой, если тебя это напрягает.

В качестве ответа она получила очередной сердитый взгляд. Теперь один подобный взгляд плавно перетекал в другой — как мило.

Тен-тен, наконец, открыла дверь (это был почти подвиг) и включила свет, обрадованная, что успела проветрить квартиру от запаха плесени.

— Думаю, медицинские принадлежности находятся в ванной.

— Да. Я просто пойду и…

Но она опоздала — Неджи уже двигался в нужном направлении.

— Подожди! Стой! Ты не можешь туда войти!

И снова она опоздала — он уже был в комнате.

Тен-тен бросилась за ним, чувствуя, как на лице проступает краска. Но Неджи либо не заметил жуткого беспорядка в комнате, либо ему было наплевать. Он отправился прямо в прилегающую к комнате ванную.

За неимением лучшего, она отправилась за ним, чувствуя себя неловко из-за того, что он вообще тут оказался. Это был её маленький женский мирок, и появление мужчины здесь казалось… странным.

Ванная была маленькой, и места здесь оставалось совсем мало, поэтому они находились слишком близко друг к другу, чтобы она чувствовала себя спокойно.

И только в этот момент Тен-тен осознала, что Неджи практически обыскивал её стенной шкаф. Она оттолкнула его.

— Если бы подождал хоть секунду, у тебя бы уже было всё нужное.

Ответом ей послужил очередной фирменный взгляд. Однако она, кажется, начала вырабатывать к ним иммунитет. По крайней мере, Неджи отодвинулся.

Тен-тен достала коробку, наполненную до краев медицинскими препаратами. Она являлась шиноби и за свою карьеру получала разные виды травм, так что ко всему была готова.

Тен-тен повернулась к Неджи и обнаружила себя стоящей буквально в двух дюймах от его груди. На кончике языка вертелась просьба вернуться в комнату, но она обнаружила, что не в силах её произнести (она не могла вздохнуть по не совсем корректным причинам).

Ничего себе, как мало места.

Её единственным спасением была открытая дверь. Во всяком случае, он её не захлопнул.

Внезапно Тен-тен поняла, что в горле пересохло. Губы тоже были сухими, и когда она попыталась смочить их языком, она обнаружила, что Неджи подошёл ближе, внимательно глядя на неё.

Неважно. У неё не было времени зацикливаться на каждом его взгляде (их было слишком много). Ей требовалось открыть дверь, прежде чем она начнет растекаться по полу. Уже начала. Она чувствовала, как ноги и плитка под ними стали сливаться.

— Э-э… — Ни один звук не мог вырваться из его пересохшего горла, так что Тен-тен сглотнула и попробовала снова: — Э-э, ты не мог бы открыть дверь?

— Ты действительно хочешь, чтобы вся твоя квартира ещё неделю пахла дезинфицирующим средством? — усмехнулся он.

Она, наконец, осознала, что, наверное, сейчас спорить с Неджи — не самая хорошая затея, и для них обоих будет лучше, если она захлопнет рот и позволит ему делать то, что он считал нужным.

Таков был план, пока Неджи не начал снимать с неё свитер.

В первую секунду Тен-тен замерла. Его длинные, тонкие пальцы пробежались по её бокам, вызвав реакцию, которую она даже при желании не смогла бы описать.

Во вторую секунду её наполнило чистой эйфорией. Неджи раздевал её. Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себе подобного, даже если бы он делал это по практическим соображениям.

Ну а в третью она, наконец, обрела достаточно порядочности, чтобы смутиться. Неджи снимал с неё свитер, а она стояла, словно тряпичная кукла, и не делала ничего, чтобы его остановить. И если она продолжит ничего не делать, он увидит её в лифчике. Он мог бы увидеть её в бюстгальтере только в одном случае — если бы они собрались заняться сексом.

Что? Откуда взялась эта мысль?

Она схватила Неджи за руки, пытаясь остановить его движение.

— Подожди! Стой! — пискнула она, стараясь казаться возмущенной, но голос звучал, скорее, запыхавшимся и обеспокоенным.

Он перехватил её руки и посмотрел в глаза.

— Или ты сама её снимешь, или это сделаю я. Но это произойдет так или иначе, — сказал Неджи тоном, явно указывающим, что сейчас не время для девчачьего смущения..

Этого как раз Тен-тен и не испытывала, однако посвящать его в этот факт она не собиралась. Единственное, чего она боялась, — это собственной реакции на него.

— Я сама, — сказала Тен-тен, стараясь сгладить нервозность в голосе. Не сказать, что у неё получилось.

Она чувствовала взгляд Неджи, пока стаскивала через голову свитер, чтобы остаться в одном лифчике.

Слава богу, что сегодня я надела приличный бюстгальтер!

Она наверняка преждевременно скончалась бы, если бы Неджи увидел свисающие до самой талии сиськи. Непривлекательная была бы картина.

— Окей, как мы это сделаем? — спросила Тен-тен по большей части для того, чтобы отвлечься от мысли, что она стоит полуголой перед Неджи. Если она сосредоточится на деле, ей будет намного легче ему помочь.

— Мне нужно промыть рану над раковиной, — сказал он странно напряженным голосом.

Дело, Тен-тен. Дело.

— Э-э, как именно мы сделаем это?

Он молчал, она подняла взгляд, чтобы увидеть его в явном раздумье. Выглядело так, словно он столкнулся с проблемой.

— Есть только один способ.

-

Это было слишком совершенно и подошло бы идеально для чего угодно, кроме жестокой иронии судьбы.

Любое другое место, куда она могла быть ранена, было бы простительно. Но её спина? Это само по себе звучало небезопасно. Можно было придумать тысячи куда более рискованных травм. Но только это положение было настолько совершенным.

Можно было бы найти другой способ, если бы они оказались в больнице. Но в маленькой ванной над раковиной? Другой возможности не существовало.

Неджи требовалось промыть рану над раковиной, иначе пришлось бы перевести всю её коллекцию банных полотенец. Итак, повреждённое место должно быть над раковиной. Это звучало вполне нормально, однако ему ещё нужен был доступ к ране. Что значило, что ему придется обвить руки вокруг неё.

И Неджи подумал, что ему стоило держаться подальше от неё в течение, по крайней мере, ещё одного месяца. Действия с черным кружевным бюстгальтером уже начинали разрушать его ежемесячную квоту самоконтроля. А теперь ему требовалось приблизиться к ней ещё.

Она ранена. Просто помни, что она ранена.

Может быть, если сосредоточиться на задаче, получится забыть о ситуации. Оставалось надеяться. Это был единственный вариант.

Пока Неджи вел мысленную борьбу, Тен-тен выжидательно на него смотрела, выглядя невероятно сексуальной, полуобнаженной и злой. Он никогда не видел её настолько раздетой и хотел только стоять и смотреть на её красоту. Но он не мог.

Помни про рану…

— Сядь на раковину, — приказал он.

Ему необходимо было оставаться резким, потому что это был единственный способ пройти через это, не наделав чего-нибудь очень глупого.

Тен-тен молча послушалась. За что он был ей благодарен. Потому что, без сомнения, у неё было что сказать о том, что он собирался делать дальше.

Тен-тен терпеливо ждала, пока Неджи искал нужные медикаменты, нарочно не торопясь. Ему требовалось по граммам собрать весь свой самоконтроль. Вскоре все необходимое было найдено, что вызвало у него раздражение — аптечка оказалась в полном порядке, а значит, тянуть время он больше не мог.

Неджи откашлялся.

— Подвинься так, чтобы рана была как можно больше наклонена над раковиной. Это нужно для того, чтобы избавиться от инфекции.

Когда Тен-тен выполнила указания, Неджи глубоко вдохнул и сделал шаг вперед, оказавшись вплотную к ней. Как он и подозревал, протесты начались сразу же. На пару секунд она застыла от шока, но быстро пришла в себя.

— Я… я и сама могу, — пролепетала она, задыхаясь.

Неджи пообещал себе изучить факт её сбивающегося дыхания в другой раз, когда её колени не будут так близко к его паху.

— Если бы ты могла справиться сама, меня бы здесь не было, — коротко ответил он и, посмотрев вниз на её рану, выругался. — Почему ты не обратилась к кому-нибудь за помощью?

— Ну, я… я не хочу быть обузой. В любом случае, это казалось не таким серьезным.

— А теперь так и есть, — ответил Неджи.

Это всё, что он смог сказать, разозлившись. Не хотела быть обузой? Казалось несерьезным? Как ему теперь спать по ночам, зная, что она не заботится о себе должным образом?

— Бывало и хуже, — сказала Тен-тен.

Ощущение было такое, словно от лица отхлынула кровь.

— Не говори мне о худшем сейчас, — выплюнул Неджи.

Разумеется, он знал, что бывало и хуже — он сам оказывался свидетелем каждого случая, — но сейчас хватило одной лишь мысли, чтобы он потерял дар речи от беспокойства. Какое там держаться подальше — теперь он точно не сможет оставить её одну дольше, чем на один день.

По крайней мере, этот маленький поворот разговора разозлил Неджи до такой степени, что возбуждение схлынуло. Но это ощущение исчезло, как только Тен-тен начала ёрзать, заставляя его испытывать невообразимое неудобство. Как он мог сосредоточиться, когда её колени прижимались к его паху?

У него было достаточно самообладания, но не настолько.

Неджи отстранился и, удерживая её руками, посмотрел в глаза.

— Тен-тен, не шевелись, — кратко потребовал он.

Сперва он дождался кивка, а затем продолжил объяснять то, что он собирался делать:

— Я наложу обезболивающую мазь вокруг раны, но это всё равно будет чертовски больно. Заранее извини за это. Если станет непереносимо, просто кусай меня за плечо. Потом я постараюсь лучшим образом зашить рану. Из-за воспаления будет больно. Готова?

Тен-тен неохотно кивнула, и Неджи начал обрабатывать рану. Он подождал несколько мгновений, пока мазь подействует, после чего опустил руки.

— Держись.

-

Когда Неджи предложил (хотя фактически не предлагал) помочь с раной, Тен-тен никак не ожидала, что это выльется в такое положение.

Она была близка к эпилептическому припадку, когда Неджи придвинулся к ней. И сейчас они практически обнимались, возвращая её в воспоминания о моменте, когда они были физически так же близки. Её руки обвивали его спину, а его руки находились по обе стороны от её тела. Сам Неджи склонился к ране, повернув голову для более удобного обзора раны в зеркале. Единственное, что губило этот момент, — разрывающая, мучительная боль по всему телу.

Тен-тен вцепилась в плечи Неджи, благодарная за поддержку, потому что в ином случае она бы билась как рыба, выловленная из воды. Но она отказывалась плакать и кричать от боли, потому что она всё-таки являлась куноичи. От неё требовалось умение держать себя в руках, несмотря на небольшую физическую боль, — ей приходилось делать это и раньше. В отличие от эмоциональной, к сожалению.

В любых болезненных ситуациях Тен-тен всегда (по собственному опыту) знала, что будет чувствовать куда дольше, чем всё будет длиться на самом деле. Так что ей казалось, что пытка тянулась не меньше часа, хотя по факту это могло происходить не больше пяти минут. К счастью, Неджи был вполне оперативен.

Когда боль, наконец, превратилась в тупую пульсацию, Тен-тен смогла вздохнуть с облегчением. Это, разумеется, заметил Неджи и тут же вопросительно заглянул ей в лицо. Увиденное, должно быть, ему не понравилось, потому что он стиснул зубы и грубо притянул её к себе, что можно было назвать только объятием.

И Тен-тен ничего не смогла сделать, припав к нему в ответ, неспособная задуматься, зачем он это сделал, но всё равно благодарная. Она не знала, как долго они так простояли, но понемногу к ней стало возвращаться осознание положения, в которое она угодила.

Началось это с внезапного озарения, что она так глубоко зарылась в его обнаженную шею, что могла чувствовать губами горячую кожу. После этого пришло воспоминание о том, как это было в предыдущий раз, а также — соблазн всё повторить.

В этот же момент пришло признание того факта, что Тен-тен была едва одета — это произошло из-за ощущения его прохладных рук на собственной горячей коже в той части спины, где находилась рана. А за этим Тен-тен постепенно начала осознавать тот факт, что он ласкал носом её шею — это был единственный способ описать его действия.

Как только она ощутила его губы, желание практически обрушилось на неё. Атмосфера мгновенно превратилась в пережиток той, что была месяц назад. И Тен-тен знала, что Неджи тоже это чувствовал — судя по тому, как он замер. Она сказала бы, что он борется с самим собой в эти мучительные мгновения, и сама невольно вспомнила произошедшее.

За последний месяц Тен-тен раз за разом проигрывала их поцелуй до самого разъединения. Она знала, что тогда он её хотел. Она не понимала этого, но знала благодаря врожденному женскому инстинкту. Он хотел. Просто хотел. Но она списала его желание на свой внешний вид в ту ночь и их положение. Её познания о мужчинах были ограничены, но она знала, что они легче возбуждались. То, как она выглядела в ту ночь и как непохожа была на себя обычную, вкупе с их взаимодействием, наверняка к этому и привело.

Это было логичное объяснение, имевшее смысл.

Но логичное объяснение не имело отношения к нынешней ситуации.

Да, Тен-тен была частично раздета, но даже так она оставалась собой, так что едва ли тело Неджи об этом забыло. И они не целовались (к сожалению). И не стимулировали друг друга физически (определенно к сожалению), так почему же атмосфера наполнилась сексуальным напряжением?

Внезапно Тен-тен ударил сквозняк, когда Неджи отстранился от неё вместе с теплом, и она почувствовала себя совершенно пустой без него. Ей хотелось всего лишь посмотреть ему в лицо, ища ответы на тысячи вопросов, но она не посмела это сделать, боясь того, что она могла там найти.

Она прокашлялась, и момент разрушился.

И Тен-тен пожалела об этом.

-

Неджи не хотел её обнимать. В последнее время он делал множество вещей, которые не хотел. Но он взглянул в её лицо, и вопрос — хотел ли он того или нет, исчез. Он должен был. И как только Тен-тен оказалась в его руках, никакая сила в мире не смогла бы его оторвать. Не в тот момент, когда он чувствовал себя настолько хорошо.

Тогда ощущение её тела, запах кожи, плотность волос и тепло, исходящее от неё, поглотили Неджи. Он должен был её попробовать. И это стало тоже больше, чем вопросом. Это стало необходимостью.

И в тот момент всё изменилось. Внезапно Неджи понял, что Тен-тен снова его поглощает, как тогда, в ту ночь, когда всё перестало иметь значение, кроме неё. Чувство было настолько ужасным, что он тут же замер.

Он не мог потерять контроль над всеми своими способностями, как в тот момент.

Поэтому Неджи сделал самое безопасное, что мог, — он отступил, однако момент всё ещё продолжался. А потом Тен-тен издала звук, который могло бы нарисовать только его воображение.

Один взгляд на неё развеял эту мысль.

Она чувствовала всё так же, как и в первый раз. Так же страдала от этого, как и он. И Неджи снова утешился мыслью, что он был не одинок в своих непонятных чувствах, однако боялся того, что она спровоцирует его на то, о чем потом он сильно пожалеет.

Ему необходимо было уйти, но он не мог сдвинуться с места. Но на это, кажется, была способна Тен-тен.

К сожалению, её движение снова заставило Неджи вспомнить, что она оставалась обнажённой, пока она не накинула рубашку на спину. Зато он почувствовал, как к нему вернулась способность контролировать себя. И ещё больше контроля вернулось, когда Тен-тен шагнула мимо него и открыла дверь. И совсем он вернулся, когда они оказались в её комнате. Ладно, в той части комнаты, которую он мог видеть. Повсюду валялась одежда.

— Думаю, это пожароопасно, — прокомментировал Неджи, желая видеть, как Тен-тен смутится (и из-за того, как недавно приходилось смущаться ему).

— Я… э-э… кое-что искала, — пролепетала она.

— А теперь тебе придется искать здесь свою кровать, если ты сегодня собираешься лечь спать, — отозвался он, слишком наслаждаясь её дискомфортом, чтобы останавливаться.

Он чувствовал себя в своей тарелке, наконец-то обретя контроль, и наслаждался этим, пока не наткнулся взглядом на нижнее белье.

Неджи никогда раньше не задумывался, но по умолчанию считал, что Тен-тен предпочитала практичное нижнее бельё. Но то, что он наблюдал сейчас на полу, было прозрачным, нежным кружевом, явно не предоставляющим ни комфорта, ни практичности… но таким, в котором он отчаянно захотел увидеть Тен-тен.

Он заметил, что Тен-тен обратила на это внимание, и порадовался, что она чувствовала себя не менее неловко в подобной ситуации. Но его дискомфорт был связан с другими причинами, о которых она никогда не догадается… если его не предадут некоторые части тела.

Ему необходимо было отсюда выбираться.

-

Тен-тен не могла подобрать слов для описания унижения, которое испытывала. Неджи только что видел всю коллекцию её нижнего белья, включая, разумеется, то самое, непрактичное.

У неё был специальный ящик для кружевного белья, которое каждый год на Рождество она получала от матери, тщетно пытающейся внушить ей, чтобы она была более женственной. На каждой части туалета до сих пор остались бирки. Но сегодня вечером она перерывала коллекцию, пытаясь найти что-то более сексуальное, чем её обычный выбор белья. И хоть она должна была всё это убрать, она не стала.

И теперь каждый раз, когда Неджи будет о ней думать, он будет представлять её в этом белье и наверняка вздрагивать. Чертовски замечательно. Интересно, могла ли её жизнь стать ещё хуже?

Видимо, да, потому что Неджи поднял одно из писем матери.

Её дорогая матушка отправляла письма дважды в год с мольбой к единственной дочери остепениться, бросить свою мужскую работу и зажить с симпатичным молодым человеком. О, кстати о симпатичных молодых людях, у одних её друзей есть сын примерно её возраста — плюс-минус пять лет, и он идеально подходит Тен-тен, так что почему бы не прогуляться с ним, допустим, в воскресенье через две недели? Возможно, она влюбится в него. О, это совершенно прекрасный молодой человек…

Хах.

Тен-тен перестала угождать матери, побывав на свидании с пятнадцатилетним подростком.

После спокойного допроса (Тен-тен едва удержалась от использования ножей) о её выборе она заявила:

— В том, что он молод, есть преимущества. Ты сможешь сделать из него всё, что тебе угодно.

С того момента Тен-тен поклялась себе не участвовать в её брачных аферах.

Но эта часть письма смущала совсем слегка, в сравнении с другой его частью, которая была, мягко говоря, неловкой. Мучительно неловкой, потому что она была наполнена расхваливаниями Неджи и вопросом: «А почему этот чудесный молодой человек до сих пор не женился на тебе, Тен-тен?».

И Неджи читал письмо. Тен-тен с силой выхватила его, молясь, чтобы он увидел лишь схему знакомства — первую часть, а не последнюю.

«Ух!»

Успех! Несмотря на случайное падение на диван и тот факт, что она потревожила рану. Тен-тен мысленно сплясала победный танец, когда почувствовала, что бумага выскальзывает из её пальцев.

Тен-тен распахнула глаза и обнаружила, что Неджи продолжил читать письмо с явным весельем.

Негромко взвизгнув, она бросилась за бумагой, смутно припомнив, что такая ситуация уже происходила. И в тот раз она оседлала Неджи.

После короткой потасовки Неджи уселся на неё сверху. Теперь он оседлал её.

Тен-тен должна была понять, что если она отнимает письмо — ей придется столкнуться с его непрошибаемым любопытством, однако она не смогла сдержаться. И, разумеется, прыгнув на него, она едва ли умудрилась бы добиться своего.

Но в тот момент она никак не могла беспокоиться об этом, ведь на ней сверху сидел Неджи. И она блаженствовала. Смущение ушло на второй план, уступив место восторгу, потому что его ухмылка переросла в улыбку — насмешливую, но все-таки улыбку.

— Интересно, — сказал он так, словно в письме было что-то очень любопытное.

— Заткнись. — Да, она умела отплатить. Мастерски.

— Когда я должен начать планировать свадьбу? — явно ухмыльнулся он.

Лицо Тен-тен вспыхнуло.

— Заткнись! Это не смешно!

— О, но ведь, — в глазах Неджи танцевало веселье, — это действительно смешно.

И только тогда он, кажется, понял, что уселся прямо на неё. Приподнявшись, он передвинулся на другую сторону дивана. Тен-тен едва сдержала всхлип разочарования.

— Разве твой клан не устраивает тебе нежелательные свидания?

Выражение его лица стало мрачным.

— Постоянно.

Ну хорошо, что она была не одна в своих страданиях.

— Вышло не очень, да?

Казалось, Неджи на мгновение задумался.

— Нет, не то чтобы всё всегда было плохо. Клан очень заинтересован в том, чтобы у меня в будущем появились дети, поэтому мне предложили лучший выбор — самые красивые, совершенные девушки из Хьюга.

— Так почему же ты никого не выбрал? — спросила Тен-тен, пытаясь скрыть печаль в голосе.

— Отчасти потому, что никто из них меня не заинтересовал, а отчасти из-за того, что я никогда не планировал заводить детей. — Закончив, Неджи буквально стрельнул глазами в её сторону, словно не мог поверить, что рассказал об этом. Вероятно, она стала первой, кто это узнал.

— Почему нет? — спросила она так, словно его чувства были абсолютно естественными.

— Неважно, — кратко ответил он, очевидно, снова закрывшись. Но Тен-тен не могла ему позволить. Она уже много лет поступала подобным образом, помогая ему раскрыться, но никогда это не было так важно, как сейчас.

— Конечно, важно. И ты можешь со мной поделиться. Ты не единственный, кто способен быть настойчивым.

Уголок рта Неджи дернулся вверх, и Тен-тен поняла, что выиграла.

— Не хочу подвергать своих детей тому, что проживаю я.

Она сразу поняла мысль. Он говорил о знаке и о жизни, которая ему не принадлежала. Не то чтобы он не хотел детей, просто он слишком сильно любил бы их, чтобы подвергнуть столь ненавидимой им обязанности.

Этой мысли хватило, чтобы почувствовать подступающие слезы.

— И как клан отреагировал на эту новость? — спросила Тен-тен, стараясь добавить юмора в голос.

Рот Неджи снова дернулся.

— Я ещё не рассказал им о своих взглядах на этот вопрос. И боюсь того дня, когда придется. Но сейчас просиживать ужины в компании легко забывающихся девушек довольно безболезненно.

— Ну, чтобы ты знал, я считаю это красивым.

Он взглянул на неё в недоумении.

— Что?

Тен-тен, осознав, что сказала, закусила губу.

— Эм, ничего.

— Тен-тен, — предупреждающе зарычал Неджи.

Она знала этот тон. И знала его. Он не отстанет.

Что ж, ничего не остаётся, кроме как подвергнуть себя ещё большему унижению!

И она наклонилась вперед, оказавшись с ним на одном уровне, стянула с Неджи протектор и, проигнорировав удивленный взгляд, поцеловала его прямо в знак на лбу.

— Это.

-

Я люблю тебя.

Он почти сказал это.

Рот уже практически открылся в «Я…», когда он осознал что, черт возьми, собирается сказать.

Он не был готов к этому — к любви. Он никогда не думал, что сможет её почувствовать. Любовь была для тех, кто её хотел, кто нуждался в ней. Он никогда не думал, что это произойдет. Но это случилось. Теперь она была нужна ему. Тен-тен.

Тен-тен.

Зачем ей надо было делать это? Неджи и продолжал бы жить в блаженном неведении, если бы она не поцеловала его. Ведь, сделав это, она дотянулась до той части его сердца, которую он скрывал от остальных. Она дотянулась и осталась там.

Как он сможет теперь жить без неё?

Но он должен.

Ведь он не может заставить её влюбится в себя. Он не хотел этого и сомневался в том, что она могла почувствовать к нему что-то подобное.

Нет, ему стоило закупорить это в бутылку и жить обычной жизнью, насколько это вообще было возможно. Он не сможет избегать Тен-тен, потому что сам не выдержит, но и прикасаться он тоже не должен, ведь это станет погибелью.

Да. Он будет просто смотреть на неё и страстно желать.

И любить.

Сказать, что Неджи был разочарован, было бы серьезным преуменьшением. Сказать, что он был удручен, тоже было бы неверно. Подбор определения своего состояния в этой ситуации был вынужденным, потому что так он себя никогда не чувствовал. И сомневался, что почувствует. Даже надеялся, что не почувствует, потому что едва ли он сможет пережить такое второй раз. Как бы то ни было, это его сломало.

Когда он осознал свою любовь к Тен-тен, он приготовился к жизни полной легкого дискомфорта, моментов боли, леденящей пустоты. Жизнь без человека, с которым её хотелось бы провести, приятной быть не могла, но в ней и не было ничего того, с чем он не смог бы справится. Неджи привык к разочарованию, к отсутствию того, чего хотелось и присутствию того, чего не хотелось.

Кто-то мог бы счесть его трусом за эту позицию, но Неджи верил в большее, чем просто удовлетворение своей жизнью. Верил в большее, чем собственная жизнь и свои желания. И в том была его собственная форма храбрости.

Поначалу он считал, что выбора нет, что проклятая метка его не оставила. Но он ошибался, что легко (хоть и слегка жестоко) объяснил ему Узумаки Наруто. А потом Неджи понял, что может принимать решения — важные решения. Его дядя оставил ему выбор, сказав, что так же делал и его отец. Все сводилось к отцу — единственному для Неджи герою, не смотря на то, что он уже давно умер. Пример отца сподвигнул его на окончательное решение.

Отец жил так — порабощенным. Но когда Неджи попытался воспротивиться, отец его обнял. И сказал, что для происходящих событий есть причина — и от них же будет великое благо. И оказался прав.

Его отец спас Хьюга своей жертвой. И сейчас клан был таким благодаря отцу и его жизни, которую он отдал.

Потому Неджи выбрал тот же путь — жертвы.

Когда он принял решение, то думал обо всем, от чего придется отказаться — возможности стать известным в будущем, свободу решений и мнения, аспекты личной жизни… да даже самой жизни. Но Неджи никогда не думал, что ему придется пожертвовать любовью — потому что никогда не думал, что он сможет её найти. Любовь в планах на будущее никогда не стояла. Даже когда он боролся со своим положением, он планировал жениться в клане, но исключительно из-за социальной и политической выгоды.

Тогда любовь пришла — оттуда, откуда он её меньше всего ожидал, и оказалась могущественнее, чем он мог бы себе представить.

Вот так он и столкнулся с другим решением, которое определило бы всю его дальнейшую жизнь.

— Твоё решение, Неджи? — потребовал Хиаши, глядя в глаза племянника, так похожие на его собственные. — Ты собираешься отказаться от всего ради неё?

Неджи не понравилось каким тоном Хиаши сказал «ради неё», словно Тен-тен не стоила жертвы.

Сейчас жертва была не такая, как та, что он приносил многие годы. Та была из мужества и преданности клану. Эта свершится ради любви.

Когда Хиаши спросил его о самом важном решении в жизни, Неджи засомневался — а достаточно ли любви?

Неделей ранее…

— …и тогда я поцеловала его в лоб. Прямо в метку!

— Да быть не может. Неужели ты сделала это? Удивительно, девочка!

Комментарии в таком духе довольно-таки быстро заставили Тен-тен пожалеть, что она рассказала Ино о том, что случилось за последние два месяца после проклятой миссии. Но она была практически готова лопнуть, и ей необходимо было с кем-то об этом поговорить. К сожалению, единственной девушкой, которую она знала достаточно близко для таких разговоров, оказалась Ино.

Ей и в самом деле необходимо завести больше подруг.

— Нет, это плохо. Он, наверное, подумал что я фрик или даже хуже… — Ино каким-то образом интерпретировала все произошедшее как хорошее. Невероятно.

— Нет, он не подумал, что ты фрик. Скорее, что ты совершенно отчаялась, — Так-В-Тему-Подсказала Ино.

— Отлично, он думает, что я в отчаянии, — вздохнула Тен-тен.

— Ведь ты действительно в отчаянии.

— Знаешь, ты хреновая советчица, — ответила Тен-тен.

Ино пожала плечами.

— Ты сама ко мне пришла. Так что или получай такую помощь, или иди домой и продолжай грязнуть в страданиях и жалости к себе.

Этого за последний месяц было предостаточно, знает бог. Поэтому ей всё ещё быть здесь.

— Ладно, ладно. Так какое будет мнение у эксперта? — спросила она со всем сарказмом, на который была способна.

— Как отреагировал Неджи на твой поцелуй в лоб?

Когда Ино сказала «поцелуй в лоб», Тен-тен поняла насколько по-детски и невыносимо незрело это прозвучало. Она поцеловала Неджи в лоб? Поцеловала его в лоб? И у неё был маленький нервный срыв, потому что после он ушёл? Возможно, он ушёл так быстро, потому что не мог сдерживать смех. Это было так удручающе.

— Ну, у него было абсолютно пустое лицо. Не пустое как обычно, а пустое и шокированное, понимаешь?

— Не совсем, но продолжай.

— Он как будто собрался что-то сказать, начал с «Я…», а потом остановился, покачал головой и закончил «Я должен идти». А потом, не сказав ни слова — даже не бросив взгляда на меня, — практически удрал из моего дома!

— Удрал? Брось. Не думала, что ты будешь так драматична, — поддразнила Ино.

Тен-тен сердито сверкнула глазами.

— Я не драматична! Клянусь, он удрал как будто не мог находится дольше.

— Словно очень хотел уйти? Ну, это означает одно из двух.

Тен-тен старалась казаться не слишком заинтересованной, но явно не смогла, потому что через две секунды паузы спросила:

— Ну, и?

— Я думала. В любом случае это может значить, что он был напуган твоим внезапным проявлением близости…

Что может быть хуже, подумала Тен-тен.

— Или…

Благословенно будь «или»!

— Или он мог быть напуган своей реакцией на твое проявление близости.

Тен-тен моргнула раз, второй.

— Не понимаю.

Ино вздохнула.

— Я и не думала, что поймешь. Тен-тен, дорогая, видишь ли, ты анализируешь его реакцию поверхностно. Тебе кажется, что он был напуган твоими действиями — и он был! — но ты предполагаешь, что это из-за того, что он не может ответить на твои чувства. Ты ослеплена собственной неуверенностью и сомнениями, но я смотрю на ситуацию с объективной точки зрения, и объективная точка зрения считает, что был напуган не потому, что не чувствует к тебе того же, а потому что чувствует.

Тен-тен потребовалось секунд тридцать на переваривание этой информации, а как только она переварила её, то смогла лишь уставиться на Ино. Частично это имело смысл, но смела ли она надеяться?..

— Кто сказал, что это не из-за того, что он не чувствует то же самое? — спросила она.

— Все просто, на самом деле. Я учитываю не только эту ситуацию, но и все, что происходило ранее, о чем ты рассказывала, так что это довольно очевидно.

— Объясни.

— Во-первых, инцидент со спальным мешком. Ты сама сказала как удивилась, не ожидав, что он сделает что-то подобное. Он бы и не сделал, если бы не мысль о твоём неудобстве. Это намекает, что он заботиться о тебе.

— Да, но это может быть проявлением участия к товарищу по команде. Ли предложил сделать то же.

— Разве Неджи не сказал Ли, что тебе надо нести ответственность за последствия своих ошибок? Если да, то зачем себе противоречить? Логически это смысла не имеет, если только у него нет… кхм… интимных чувств к тебе.

— Это может быть проявлением товарищеских чувств, — пробормотала Тен-тен.

— Возможно, так что я перехожу к следующему пункту: поцелую.

О, да. Поцелуй. Лицо Тен-тен покраснело, когда Ино упомянула о Поцелуе. К сожалению, факты Ино перебирать не стала. Она потребовала подробных деталей.

— Возможно, он поцеловал меня из-за того, что я по-другому выглядела в ту ночь. Я уже об этом думала, — она слишком много об этом думала.

— Да, ты выглядела по-другому — шикарно. Как бы ты ещё привлекла внимание Тайрана? Явно не из-за твоего очарования, про которое ты мне сегодня рассказывала.

— Спасибо, — саркастически пробормотала Тен-тен.

— Не думай об этом, хоть это и правда. Ты выглядела восхитительно, и тело Неджи на это реагировало.

Тен-тен покраснела и сто пятидесятый раз за месяц пожалела, что так чертовски невинна, особенно когда увидела знающую ухмылку Ино.

— Нечего смущаться — чистая биология.

— Чистая биология не намекает на возможные чувства ко мне.

— Не торопись. Не может быть любви или привязанности без привлекательности, а в тот момент ты его, по крайней мере, привлекла. Он бы не продолжил тебя целовать, если бы не хотел. Это следующее замечание. Можно было бы все списать на товарищество, если бы не твоя очевидная привлекательность.

— Но ведь это было тогда. Когда я выглядела по-другому.

— Нет. Это меня приводит к перевязке твоей раны.

Когда Тен-тен вспомнила, она снова вспыхнула.

— Что?

— Ты сказала, что почувствовала искру между вами.

— Я сказала, что думала так. Это могло быть моё отчаявшееся воображение.

Ино улыбнулась и Тен-тен поняла, что впервые видит её искреннюю улыбку. Это заставило её задуматься, лучше ли Ино чем кажется.

— Если есть что-то, что я узнала в жизни благодаря опыту, так это то, что подобные «моменты» никогда не воображаются. Ты не можешь представить эту магию, она просто есть.

— Звучит логично, — Тен-тен даже не потрудилась замаскировать сарказм.

Ино покачала головой.

— В этом твоя проблема, Тен-тен. Ты слишком логична и слишком неуверенна. Ты не видишь даже вероятность того, что ты нравишься Неджи, и что это вероятность намного выше, чем та, что ты ему не нравишься. Поверь мне. Я бы не говорила этого, если бы не была уверена на сто процентов.

Тен-тен в разочаровании потерла глаза.

— Просто… я имею ввиду… это ведь Неджи!

Ино махнула рукой.

— Я знаю. Это шокирует даже меня, но факты остаются фактами, и они указывают на взаимность.

— Возможно, я нравлюсь ему. Что дальше?

Ино криво усмехнулась.

— Дальше все зависит от тебя — если ты сделаешь следующий шаг. Ставлю на то, что Неджи даже не знает, что ты влюблена в него.

Тен-тен разинула рот в недоумении.

— Как не знает? После всего, что я сделала. Неджи — самый наблюдательный человек из всех, что я знаю!

Улыбка Ино была всезнающей.

— Парни на редкость бестолковы, когда вопрос заходит о сердечных делах. Нелогично, но так. Тип Неджи — самый худший. Могу поспорить на что угодно, что он даже не подозревает о твоей влюбленности. Поэтому следующий шаг надо делать тебе, если ты хочешь.

— Но это же рискованно.

— Риск есть всегда.

— Может ты ошиблась, и я буду отвергнута.

— Может, но я очень сомневаюсь в этом.

Тен-тен задумалась на секунду.

— Он подчиняется политике клана Хьюга. Вряд ли его семья оценит, если мы будем встречаться. Возможно я ему нравлюсь, но он отвергнет меня из-за этого.

— Он типичный… — начала Ино.

— Всё указывает на отказ! — с досадой воскликнула Тен-тен.

— Ты слишком пессимистично размышляешь. Он может принять твои чувства и тогда риск будет того стоить.

— …или он меня отвергнет.

Ино наклонилась и посмотрела прямо ей в глаза.

— Разве шанс не стоит риска? Что если ты даже не попробуешь? Ты никогда не узнаешь, могло ли что-то получиться, заведешь второсортные отношения, и проведешь всю жизнь с этим незнанием. Ты не хочешь этого.

— Не хочу. Но и отвергнутой быть не хочу.

Ино в раздражении вскинула руки.

— Боги, да хватит отказываться! Я не говорю, что тебе надо немедленно пойти к Неджи и сказать: «Я влюблена в тебя, и почти уверена что это взаимно, хочу чтобы ты ответил и прояснил ситуацию!». Это импульсивно и глупо. Для начала надо закинуть удочку.

— Закинуть удочку? — Тен-тен хотела бы понимать хотя бы половину того, о чем говорит Ино — это сильно упростило бы разговор.

— Знаешь, сделать что-то, после чего можно было бы оценить его реакцию. Например, использовать самый распространенный трюк в книгах — заставить его ревновать.

— Специально?

Ино закатила глаза:

— Очевидно.

— А разве это не манипуляция?

Ино ещё раз закатила глаза:

— Очевидно.

— Я буду чувствовать себя неправильно, и он обязательно это заметит. Может парни и слепы в сердечных вопросах, но Неджи не может быть слеп в отношении хитрых трюков.

— Неважно, поймет ли он! Все дело в реакции, её он контролировать не может, как бы не старался.

Шоколадно-карие глаза Тен-тен заморгали.

Летние голубые глаза Ино закатились.

— Нет.

Ино разочарованно вздохнула.

— Тогда не обвиняй меня, если тебя отвергнут.

На слове «отвергнут» Тен-тен вздрогнула, и Ино с триумфом улыбнулась. Тен-тен сузила глаза, Ино сузила в ответ свои.

— Должен быть ещё вариант.

Ино снова вдохнула, на этот раз с удовлетворением.

— Есть ещё. Но не такой веселый. — Тен-тен находила удивительным, что они с Ино одного биологического вида, будучи такими разными. — В твоем случае тебе надо быть очень коварной, если ты не хочешь, чтобы Неджи узнал о тестировании.

— Мне не нравится слово «тестирование». Звучит так, словно мы проводим эксперимент, а он является невольным подопытным.

Ино моргнула.

— Это именно он и есть. Зачем стесняться в предложениях?

Потому что это заставит её чувствовать себя лучше? Ей приходилось признать, что страховка была отличным шансом, но ей не хотелось манипулировать Неджи. Она слишком уважала его для подлых обманных трюков, направленных на успокоение собственных страхов и неуверенности.

— Я думаю, это будет просто. Тебе всего лишь надо будет оказаться в том же месте, что и он.

— Это как будто преследование?

— Вероятно.

Тен-тен уставилась на неё.

— И разве это не выглядит… как будто я в отчаянии?

— Позволь напомнить, Тен-тен, ты действительно в отчаянии.

— Но…

— Никаких «но»! Это будет идеально. Я могу быть шпионом для тебя — выясню когда и где он будет. У него наверняка есть какое-то расписание. Хината скорее всего предложит свою помощь. К счастью, она невероятно доверчива…

— Погоди, что?

— Я одену тебя так, что он глаз не оторвёт! И не узнает, что это намеренно.

— Не думаю, что я…

— Ух, это будет самое интересное с момента обучения Сакуры. Тогда мы спорили на то, сколько парней мне удастся закадрить за ночь…

— Окей! — громко вставила Тен-тен. — Спасибо за помощь, Ино. Правда. Но я не думаю, что смогу это пережить и просто посмотреть что будет дальше.

Это казалось единственным правильным ответом на любой из вариантов Ино.

Лицо Ино поникло.

— Правда? Но это так скучно.

Точно.

— Я сообщу, если передумаю.

— Да, конечно.

Призрачный шанс.

С прощальными словами она ушла от Ино. Ей нужно было вернуться домой и подумать. Ведь было о чём. Нужно было прокрутить всю информацию в голове и разобраться, в том, что имело смысл. К концу дня она наверняка убедит себя, что слова Ино — бред.

Но Тен-тен не прошла и пяти шагов, как двое АНБУ в масках её остановили.

— Тен-тен, Хокаге срочно хочет видеть тебя в офисе.

Она кивнула, и оба АНБУ исчезли, вероятно, обратно к Хокаге. Она не могла догадаться, зачем её хотят видеть. Что угодно — от назначения миссии и бессмысленного поручения до сурового выговора. Хокаге абсолютно непредсказуема.

Видимо, серьёзные размышления придется отложить на какое-то время.

—

Неджи привык к серьёзным размышлениям. Он сидел часами в полной тишине, серьезно размышляя. Так он действовал. Он любил обрабатывать каждую мысль и вопрос для анализа и понимания. Невозможно себя контролировать, не зная всех аспектов мыслей и действий.

Однако он быстро обнаружил, что любовь нелогична, иррациональна и непредсказуема. Это была самая раздражающая, приводящая в негодование эмоция, которую он когда-либо испытывал. Нельзя было просто сесть и понять любовь. Он пробовал, целых три часа, но ничего не получилось — потому что не было никаких «почему» и ясных причин. Любовь просто была и всегда будет.

Это бесило, потому что значило, что от неё невозможно избавиться. С каждой нежелательной эмоцией он разбирался просто — находил источник и избавлялся от него. Вместе с источником уходила и эмоция. До сих пор это работало идеально.

Но сейчас источником была Тен-тен. Отстраниться от неё было достаточно просто. Разве не это он делал на месячной миссии? Но с её отсутствием любовь не ушла. Она крепче вцепляла когти, разрывала логику на части, из горящего пламени превратилась в пылающее инферно, и сейчас, как бы он не старался, погасить огонь он не мог…

… и не был уверен, что хочет.

Он чувствовал себя свободно впервые за много лет. Не было никаких долгов или обязательств, лишь возможности — бесконечные возможности.

Надежда наполнила его сердце, согрела душу. Было чувство, словно он наконец-то принадлежит себе. Словно он нашёл себя — в Тен-тен.

Ему не хотелось отпускать её.

Но он должен был — ради неё самой. Ему надо найти способ погасить это пламя, чтобы не сжечь Тен-тен в нём. В её сердце не было пламени, так что можно было или сдаться или покорить её.

Он выбрал второе, разумеется.

А потом он снова психовал, потому что не был уверен в своем решении. Он никогда не сомневался в своих решениях! Он принимал его и стоял на нём до конца, не смотря на результат. А сейчас он сомневался.

Что если она действительно что-то чувствовала?

Его разум отвергал вероятность чего-то столь нелепого. Как кто-то может хотеть принадлежать кому-то? Кто может любить человека, который ему не принадлежит? Он, конечно, этого не ожидал, но и не мог просто спросить.

Однако его сердце было живо глупой надеждой, что ей, возможно, не наплевать. Может быть. Может быть.

Возможно, это спасало его по ночам. Возможно, заставляло не отпускать свою любовь к ней.

Но даже если невозможное было правдой, и она любила его, между ними ничего не могло сложиться. Их отношениям были бы теми отношениями, что клан никогда бы не одобрил. На его потомство было слишком много надежд. Для них было бы тратой позволить ему иметь детей с простолюдинкой без родословной.

Ему пришлось подавлять себе горечь по отношению к ним, которую он не ощущал годами. Эта была горечь, которую он испытывал, считая, что не имеет выбора — но она была неправильной, потому что выбор был. Поправка — выбор есть, и эта жизнь была выбором. Старейшины могли выбрать для него любую, кого захотели бы.

А потом сердце снова начало биться с надеждой. Что если они не хотят этого на самом деле? Если на самом деле им всё равно? Конечно, всё это было бессмысленно, если Тен-тен не испытывала к нему взаимных чувств, но иметь этот вариант даже на всякий случай…

Неджи упрекнул себя за то, что выдает желаемое за действительное для успокоения самого себя, однако ничего с этим поделать не смог. Это было жалко, но мысль о самой возможности всё ещё продолжала крутиться в его голове.

— Неджи.

Неджи испуганно обернулся на голос, что отвлек его от мыслей, — голос его дяди.

Он встал и формально поклонился.

— Господин Хиаши.

Хиаши засмеялся.

— Ты знаешь, что тебе не обязательно соблюдать формальности наедине со мной, племянник. В присутствии других людей я твой господин, но наедине я только твой дядя.

Хиаши сел, и Неджи последовал его примеру.

За годы, прошедшие с рокового чунинского экзамена, Хиаши явно стал менее строгим в вопросах клана, которые касались Неджи. Но он всё ещё был единственным человеком, который мог его запугать. Он не посмел бы ослушаться Хиаши. Хиаши был безжалостен и непоколебим практически во всех вопросах. И он должен был быть таким. Лидеру обязательно разбираться во всех вопросах и не давать чувствам преобладать над разумом. Неджи всегда считал, что способен на это.

— Расскажи о своих мыслях, Неджи. Ты так задумался, что не услышал, как я приближаюсь. Это на тебя не похоже.

Неджи не хотелось рассказывать ему, как во многом за последнее время он на себя не похож. Или, возможно, это всегда было частью его натуры, но у него не было возможности показать себя с такой стороны.

— Я думал о многих вещах.

— О таких как…— тон у Хиаши был такой, что он явно хотел получить ответ и «нет» не принимал. Неджи признавал, что в нём тоже была такая часть, и легче просто ответить.

Опять же, почему просто не открыть то, что у него на уме? С кем из клана он мог бы ещё поговорить, если не с лидером?

Хиаши необязательно знать в кого он влюблен. Неджи сомневался, что он сможет понять.

— О браке.

— Браке? — за все годы Неджи не видел на его лице столь откровенного потрясения, а потом — довольства. — Что ж, Неджи, я должен сказать, что считал, что на тебя придется давить, с тем интересом, что ты проявлял к противоположному полу. Не могу выразить свое удовлетворение твоей инициативой. Это зрелый подход.

Неджи ненавидел его разочаровывать, но…

— Признаться, я не имел ввиду свой брак.

Разочарование Хиаши было ощутимо.

— Тогда чей?

— Никого конкретного. Просто брак, что и для кого он за собой влечет.

— А, так ты хочешь знать как люди узнают, что им пора женится, — снова обрадовался Хиаши.

Неужели он так хочет видеть его женатым? Это не сулило ничего хорошего.

— Не совсем. Я думал о союзе между кланами. Как это происходит? — ему трудно было сгладить тему так, чтобы Хиаши не догадался о мотивах.

— Как и любой другой брак.

Не сработало.

— Я имею ввиду выбор партнёра в клане. Только среди членов или возможно женится на ком-то вне его?

Хиаши с подозрением поднял брови. Чудесно.

— Зависит от того, кто будет спрашивать на это разрешение.

Значит, для отношений с Тен-тен ему придется спрашивать разрешения? Замечательно. Это просто потрясающе.

— Так же это зависит от того, на ком член клана собрался жениться.

Становилось всё лучше и лучше.

— Значит, это не всегда одинаково?

— Верно. Женится вне клана разрешено, но мы должны быть уверены, что член клана не имеет особого значения для нас, или что посторонний человек будет достойным стать Хьюга. У этого человека должна быть достойная уважения родословная и наследство.

Неджи почувствовал, как рухнул его желудок.

— Разве это не жестоко?

— Возможно, но для того есть причины. Хьюга — самый престижный клан Конохи, и именно из-за этого. Этот принцип сохраняет наш клан и прекрасно работал до сих пор. Не вижу смысла менять его.

Другими словами, отношения между ним и Тен-тен были невозможны, запрещены. Очевидно, что он полезен клану, и не очевидно, как Тен-тен могла бы быть полезна для него. Он считал, что Тен-тен храбрая, благородная и очень умелая куноичи, способная принести благо любой семье, к которой присоединилась бы. Но не Хьюга. Для которых главное — родословная.

— Я понял. Логично.

Это и вправду было логично. Так действовали Хьюга — логично. Так раньше действовал и он — до Тен-тен. Но логики вдруг оказалось недостаточно, и он оказался в ловушке.

-

Хиаши, сузив глаза, наблюдал за племянником, который с тяжестью возвращался в дом клана… и, несомненно, тяжело у него было на сердце.

Он не знал, в кого влюблен Неджи, но по его вопросам было очевидно, что она не из клана. К сожалению, Неджи должен был столкнуться с такой неудачей. Судьба не была добра к его племяннику. Когда Хиаши уже думал, что он становится счастливым и довольным, Неджи получил ещё один удар в сердце.

Но здесь ничего не поделаешь. Неджи сделал свой выбор много лет назад, и ему суждено оставаться на этом пути.

Хиаши об этом позаботится.

—

Опасение грызло Тен-тен изнутри, пока она стояла перед дверьми в офис Хокаге. Это было нелепо, потому что она не считала, что у неё проблемы (Тен-тен провела всю дорогу сюда в размышлениях, но так и не нашла причин для беспокойства). Ей казалось, что она снова в Академии, и её вызвал к себе директор. Причина неважна — она продолжала нервничать из-за самого факта.

— Войдите! — крикнула Хокаге из-за закрытой двери.

Тен-тен прошла мимо двух охранников, что стояли по обе стороны от двойных дверей, и вошла в кабинет. Она чувствовала себя маленькой и нелепой, не заслуживающей по любой причине тратить время Хокаге. Она была всего лишь ещё одной шиноби — не такой уж важной.

Да ещё и одной, до этого она всегда была здесь с командой. Но присутствие сейчас Неджи вряд ли заставило бы её расслабиться.

— А, Тен-тен, ты пришла! — Хогаке была непривычно радостной, и дышала так, словно только что смеялась.

Тен-тен почтительно склонила голову, прежде чем бросить взгляд на мужчину, сидящего рядом с Хокаге. Он был среднего возраста, но все же оставался привлекательным в жестком, безжалостном смысле. Что-то в его чертах показалось знакомым, хоть она и была уверена, что раньше его не видела. Она вспомнила мужчину с такой же убедительной харизмой. Но в этих глазах было что-то такое…

— — Тен-тен, хочу тебя представить Юраке Масума. Он как раз мне рассказывал историю о том, как ты соблазнила его сына.

Тен-тен могла бы поклясться, что сердце рухнуло куда-то в желудок. Вот что это за чувство.

— П-приятно познакомится, сэр, — пробормотала Тен-тен, чудом овладев голосом.

Масума проницательно взглянул на неё, и она постаралась не ёрзать на месте. Абсолютно безуспешно.

— Я ожидал большего.

Да, конечно ожидал. Тен-тен никогда себя не ощущала столь ничтожным пятном, как в тот момент. Ей бы хотелось выглядеть по-другому, но, увы, сегодня она была в обычной одежде, без макияжа, со связанными в небрежный хвостик на затылке волосами. Она была уверена, что выглядит просто как мешок с мукой.

— Тайран обычно встречается с удивительными красотками, — продолжил он.

Разве не потрясающе встретить человека, говорящего всё, что у него на уме? Да, просто здорово.

— Да, но реально выглядеть по-другому, добавив немного макияжа и надев красивое платье, — возразила Хокаге.

Но её защита не помогла Тен-тен почувствовать себя лучше. Как будто они обсуждали овец. Она была овцой. Ей не нравились овцы.

— Это правда…

Следующие пять минут Масума и Хокаге провели, дискутируя насчет разной одежды и макияже, пока Тен-тен стояла на месте, не в силах вмешаться и не смея уйти. Это смутно мучило и едва ли помогало самоощущению ничтожного пятна.

Вскоре Хокаге, кажется, вспомнила о её присутствии.

— О, Тен-тен, забыла, что ты здесь.

Конечно, она забыла.

— Забудем про внешний вид. Я тебя вызвала для обсуждения результатов миссии. Не стану извинятся за столь долгую отсрочку, ты и сама знаешь, что у меня куча неотложных дел.

Тен-тен открыла рот для ответа, когда её ударила мысль, которая должна была ударить намного раньше — когда она только вошла в комнату.

— Масума? Разве он не тот торговец, о котором я должна была получить информацию?

Хокаге наклонила голову в легкой насмешке.

— Ты действительно считала, что я отправлю тебя на реальную миссию в первый раз в таких обстоятельствах, и буду надеяться на лучшее?

Тен-тен громко сглотнула. В этом был смысл. Это было логично. И она должна была догадаться с самого начала. Хокаге никогда не отправила бы никого на настоящую миссию для проверки способностей, когда шанс неудачи был столь высок. Это было бы просто глупо.

— Значит, Масума знал о миссии, а Тайран нет?

Что ж, это объясняло приглашение и список, где было её настоящее имя, и Неджи…

Что?

— Мои товарищи по команде знали? — спросила она неожиданно твёрдо, когда весь мир, казалось, покачнулся перед глазами.

Хокаге на мгновение задумалась.

— Ну, Гай мог и сам всё выяснить. Он слишком долго в игре, чтобы не понять. Ли узнал, только если ему сказали Гай или Неджи. Неджи сказала я сама, попросив его приглядывать за тобой и вытащить, если ты сделаешь что-то глупое. Ну и доложить о результатах.

Мир, казалось, остановился, но всё стало ясно. Это объясняло его присутствие на вечеринке, комментарий о «приказе сверху», его легкомысленное поведение во время миссии — смех и то, что он пил алкоголь. Это так очевидно. Ей стоило понять всё ещё там, но она была слишком отвлечена своими чувствами к нему.

— Вы приказывали ему не рассказывать? — удивительно спокойно спросила Тен-тен.

— Нет, я думала, что ты сама поймешь. Удивлена, что нет. Полагаю, ты слишком нервничала, чтобы осознать. Объяснимо. Разочаровывающе, но объяснимо.

Тен-тен была в ярости. И не понимала своего гнева. То есть понимала, почему злится, но не понимала почему злится по такой дурацкой причине.

Он должен был сказать ей. Он был её товарищем. Нет, не так, Гай тоже был товарищем, но на него она нисколько не злилась. Тут было нечто большее. С того момента всё изменилось. Ещё до миссии.

Но так было не всегда.

Он посмеялся над ней? Мысль о том, что Неджи смеётся над кем-то из команды, сама была смехотворной, но всё равно пришла ей в голову. Когда он наблюдал за ней, такой серьёзной и нервной, выставила ли она себя идиоткой? Может быть, он даже поцеловал её для прикрытия.

Вот в чем дело. Не в том, что он не сказал ей, не в том, что он, возможно, посмеялся над ней, а в поцелуе.

И она не столько злилась на него, сколько на себя — за глупости и жалость к себе. Ей не хотелось злиться на себя, и она направила злость на него, как на наиболее удачный объект. В конце концов, он должен был рассказать ей, а не позволять вести себя как безмозглой идиотке. Разве товарищи по команде не должны этого делать? Ещё как должны.

И она чертовски права, желая напомнить ему об этом. И нет, она не собиралась появляться у него дома, потому что не видела его несколько дней. Это произошло неожиданно, практически случайно.

Хокаге продолжала ей что-то говорить, но Тен-тен чувствовала себя как в глазу бури*, спокойной и замершей… перед тем, как природа взорвется и превратится в безумную и разрушительную силу. Она кивнула, когда сочла уместным, сказала подходящие слова, мило улыбнулась, даже не услышав ни слова из того, что ей говорили. Она знала когда уйти, хоть Хокаге её и не отпускала. Максимально вежливо попрощалась с Масумой, хоть ей и абсолютно наплевать на то, что с ним будет дальше.

Затем она пошла. Ходьба превратилась в бег. Буря усиливалась.

Теперь она действительно сходила с ума от злости. Эта злость была не из-за миссии. Она стала последней каплей.

За два последних месяца её эмоции скакали вниз, вверх и во все возможные стороны, и всё из-за него. Она себя вела как страдающая от гормонов беременная женщина, и всё из-за него. Сомневалась в себе и своих способностях из-за него. Постоянно возбуждалась из-за него.

А что сделал он? Уехал на месяц. Поцеловал её, а потом сказал: «Увидимся примерно через месяц, не беспокойся». Ну конечно, он-то не беспокоился. Ведь он — Неджи. Он ни о чём не беспокоится, и уж в последнюю очередь о том, что украл её первый поцелуй (и наплевать, что она сама хотела — не в этом суть!). Она была для него членом команды. А он для неё — миром.

Это было просто-напросто несправедливо. Она ненавидела жалеть себя, но — эй! — после мучительных месяцев физических, эмоциональных, умственных и гормональных колебаний она чертовски заслужила право на это.

Так несправедливо, что она о нём готова сколько заботиться, а он о ней совсем чуть-чуть. Несправедливо, что она думает о нём постоянно, а он не думает о ней вообще. Несправедливо, что она едва ли могла протянуть неделю без него, а он спокойно прожил месяц. Несправедливо, что она во время поцелуя чувствовала всё, а он — ничего. Несправедливо, что она любила его без взаимности.

И её злость была так же несправедлива, как и всё её в жизни, так что часть этой ноши он должен разделить. Из-за своего клана он знал всё о несправедливости.

При этой мысли вина заколола изнутри. Едва ли он заслуживает тяжесть её гнева — ведь он не виноват в том, что не любит её. Вряд ли можно ожидать, что он заставит себя. Да и не хотела она, чтобы заставлял.

Тен-тен не совсем понимала, чего хочет добиться, но знала, что чего-то точно хочет.

Может быть, если она расскажет свои разочарования их причине, ей станет легче. Может быть, если он увидит насколько она зла, он не догадается, как отчаянно она его любит. Может быть, она хочет привлечь внимания к себе как к человеку, а не товарищу по команде. Может быть, ей хочется заставить чувствовать его так же плохо, как чувствует она себя сейчас. Может быть, просто увидеть его и услышать подходящее оправдание (хотя вряд ли хоть одно подойдет по-настоящему). Может быть, все это сразу.

Сейчас это всё было уже неважно, потому что она пришла. Ей даже не хотелось стоять на пороге огромной резиденции Хьюга. Она бывала здесь раньше, но не внутри — да и не хотелось соваться в эту пещеру ужаса. Это единственное место, которого она боялась и была способна эта признать.

К счастью для неё, она была слишком зла, чтобы даже думать об испуге.

К несчастью для неё, дверь открыл Хиаши-сама.

-

На пороге дома стояла девушка — простая, обычная невзрачная девушка. Но очень злая. Чтобы это увидеть, необязательно было обладать дедуктивными способностями. Но что она тут делала, всё ещё было неясно.

— Хиаши-сама, — почтительно пробормотала она, склонив голову.

Она казалось чем-то знакомой. Он чувствовал, что уже видел её, но не помнил где именно. Это было странно. Он никогда не забывал лица.

Но, взглянув на неё, он осознал, что тут нет ничего необычного. Это было легко забываемое лицо. Она не была уродливой, не в этом дело (да и уродство нелегко забыть). Он предположил, что приложив немного усилий, и она может стать довольно миловидной, но если она продолжит себя так вести, то её будут забывать и дальше.

— Я видел тебя раньше? — потребовал он.

Он никогда не спрашивал. Девушка ответила, не смотря ему в глаза. Во всяком случае, она знала своё место.

— Возможно, господин. Я состою в команде вашего племянника.

Взгляд Хиаши стал острее. Как он смог забыть, что одним из товарищей Неджи была девушка? Определенно. Ему тяжело было представить, что Неджи влюбится в столь неприметную девушку, однако вероятность существовала. Любовь выбирала странные пути; что же до девушек-товарищей, у Неджи их было всего две: Хината и его партнёр по команде. Она.

Возможно, Неджи был заинтересован кем-то, кого Хиаши не знал, но это было маловероятно. Неджи никогда не пробирался под бдительным оком клана на свидания в женские общежития.

Эта простая девчонка перед ним становилась самым вероятным вариантом, но чтобы быть уверенным, их надо было увидеть вместе.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Тен-тен.

Хиаши подавил усмешку. Никакой любопытной фамилии. Она не сказала её вообще, наверное, чтобы не смущаться. Это значило, что в её венах не было примечательной крови, и что она не непригодна для его племянника. Неджи заслуживает большего. Она будет обузой. Из всех существующих ныне Хьюга, у Неджи было самое яркое будущее, и он не позволит сделать племяннику ошибку, которая будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

— Полагаю, вы здесь, чтобы увидеть моего племянника, Тен-тен, — заявил он.

— Да. Простите, что беспокою вас дома, но дело срочное.

Хиаши поднял брови. Срочное? Он почти забыл её злость, едва он её увидел. Злилась ли она так сильно из-за Неджи? Почему? Поссорились ли они? Он не мог себе представить причины ссоры для такого гнева с её стороны, если дело было не в чувствах между ними.

Но это лишь теория, которую стоит проверить. Он позволит девушке увидеть племянника, но только чтобы оценить исход этой встречи. Оставалось надеяться, что Неджи знает, что лучше для него и для клана.

—

Хорошо, теперь она была определенно больше напугана, чем зла. В ней всё ещё был гнев, кипящий под кожей, но страх был ощутимее. Страх перед резиденцией можно вычеркнуть — её глава пугал куда больше! Тен-тен понятия не имела как Неджи умудрялся жить с этим пугающим человеком, способным резать людей на кусочки только взглядом.

Или, возможно, эту привычку он получил от него, как раз стоящего перед ней и нарезающего её по кусочкам взглядом.

Он оценивал её. Она знала это чувство, потому что многие в последнее время это делали с ней. И, как остальные, Хиаши-сама нашёл её желание, что заставило её почувствовать себя лучше относительно чувств к Неджи.

Кого она обманывала? Неджи играл в совершенно другой лиге. Неудивительно, что их связь не могла превзойти простое товарищество. Всё это время она считала его неспособным на общение с людьми, а проблема была не в нём, а в его воспитании.

— Входи. Я покажу дорогу к его комнате.

Тен-тен уже не так уж и хотела идти туда, но едва ли она могла сказать Хиаши-сама: «Погодите. Я передумала, это не так уж и срочно!». Теперь у неё не было выбора.

Она не отрывала глаза от пола, боясь, что если начнет смотреть по сторонам, обстановка её испугает ещё больше. Хиаши-сама и его белых, холодных глаз было более чем достаточно.

Тен-тен полагала, что разрешение Хиаши-сама на посещение Неджи было больше оскорблением, чем благословением. Она знала, насколько традиционны Хьюга. Она сомневалась, что другим женщинам, не членам семьи, можно так просто пройти в покои неженатых мужчин — ведь это было бы неуместно. Хиаши-сама, очевидно, считал, что Неджи никогда не сделает ничего неуместного с ней, так что не видел проблемы в её присутствии.

Как утешительно.

Хиаши-сама резко остановился, что заставило её отпрыгнуть, чтобы не налететь на его спину. Она подняла глаза и поняла, что они остановились перед дверью. Хиаши-сама смотрел на неё. Или, может, сверлил взглядом. Понять разницу было невозможно.

— Комната Неджи здесь. Не трать слишком много его времени.

Так теперь она просто расточитель времени? Ну, с такой скоростью её эго станет столь велико, что она вообще не сможет пройти через эту дверь.

С этими словами Хиаши-сама ушёл, а Тен-тен уставилась на дверь, пытаясь снова вызвать злость, которая привела её сюда. Она попрактиковала убийственный взгляд на двери перед ней. Ничего. Её лицо наверняка выглядело как у женщины, собравшейся ругать ребенка за сладости перед ужином. Казалось, её гнев пропал вместе со страхом.

И, значит, она стояла в доме Неджи, перед его дверью, за которой была его комната, и он находился внутри. И у неё больше не было причин быть здесь.

Ей действительно надо было подумать чуть-чуть лучше, прежде чем приходить.

А затем, прежде чем она успела уйти оттуда и притворится, что этого не было, дверь открылась. Внутри был Неджи.

В одном только полотенце.

О мой…

Неджи было почти так же неловко как и ей, что служило небольшим утешением. В конце концов, это он был в одном полотенце. Но именно она бесстыдно пялилась на его тело, не в силах остановится. Что повлекло за собой сильное смущение.

Но это, вероятно, того стоило.

Нет, определенно того стоило.

Она собралась поднести кулак ко рту и прикусить его так сильно, как смогла бы, но Неджи прервал унизительную реакцию на свою наготу.

— Тен-тен? Что… — он недоуменно покачал головой. — Что ты тут делаешь?

Она была очень близка чтобы ответить «Смотрю на тебя в одном полотенце», потому что ей больше ничего и не хотелось. К счастью, она умудрилась издать лишь звук, похожий на высокий писк.

Любой намек на гнев оставил её. Сейчас она чувствовала что-то животное… и горячее.

Что едва ли могло быть хорошо для неё.

—

Если было место, где он менее всего ожидал бы увидеть Тен-тен, так это был его дом. Она никогда бы не пришла, не будь на то причин, и их он до сих пор не понимал. Но она была здесь, на пороге комнаты. Как и он. В полотенце.

И если она продолжит смотреть так, словно хочет его съесть, он будет готов сделать ей это одолжение, что вряд ли закончится хорошо для любого из них.

— Почему ты здесь? — повторил он, но она не ответила. Словно и не поняла вопроса.

Она смотрела так, словно никогда не видела мужского обнаженного тела. Хотя и должна была. Возможно, её заставляло смотреть понимание, что под полотенцем ничего нет и это возбуждало интерес.

А может, дело было просто в нём.

Смел ли он надеяться?

…

Он смел. Мысль ему слишком понравилась, чтобы просто изгнать её из головы. Он знал, что не заслуживает сочувственного взгляда, но не хотел, чтобы его оценивал кто-то, пока не оценит Тен-тен.

В любом случае, факт взаимного влечения плохо сказывался на самоконтроле, поэтому он посчитал, что ему стоит как можно скорее надеть что-то подобающее.

Но для начала нужно сделать что-то с Тен-тен.

—

Он щелкнул пальцами перед её лицом. Она подпрыгнула и сразу поменяла цвет. Он никогда не видел столь розового оттенка на девушке, но решил ей не говорить, поскольку она начала заикаться в извинениях. Ну или объяснениях. По большей части это был бред, который он и не трудился понять. У него было много более насущных вопросов, например, одеться и деть её от глаз всего клана.

Он задаст вопросы только когда они зайдут внутрь.

Комната Неджи была пустой. Она видела перед собой лишь мебель и стены, всё бежевых оттенков. Ничего, что позволило бы идентифицировать комнату как его.

Но здесь пахло им, из-за чего её разум снова начал затуманиваться.

О чем она думала? Она пришла сюда ни с чем, а ноги — ноги едва ли её держали, дрожали и ничего не могли делать, так что она продолжала стоять в его комнате — на его территории. Здесь он жил, когда не был с ней. Слишком странно для описания.

Тогда Неджи появился из ванной в белой футболке и серых тренировочных штанах, с влажными волосами, обрамляющими идеальное лицо, и полотенцем на плечах. Тен-тен ощутила, что дыхание снова её покинуло.

Это закончится нехорошо. Сложно было бы объяснить, если бы она могла дышать.

И Неджи, разумеется, начал с главного.

— Что ты здесь делаешь? — и, судя по выражению глаз, ничего кроме правды он не был готов принять в качестве ответа.

Но это не значило, что она не могла попытаться.

— Вижу, у тебя нет телевизора. Почему? — спросила она, сияя фальшивой улыбкой.

Взгляд Неджи даже не дрогнул.

— Он мне не нужен. Что ты здесь делаешь?

Видимо, уловка со сменой темы не поможет, да? Может и сработала бы, веди она себя более искусно, но он уставился на неё, и вторая попытка будет такой же прямой — и столь же бессмысленной.

Следующий вариант — отступление.

Она нервно откашлялась.

— Уже неважно, так что я пойду. Пока!

Тен-тен в секунду выпалила прощание и сделала безумный рывок к двери. Когда она её открыла, руки Неджи позади захлопнули её обратно.

Тен-тен чувствовала его тело прямо за ней. Она попыталась открыть дверь. Та не шелохнулась. Он был слишком силен, а она — слишком отвлечена.

Затем он опустил голову прямо к ней.

— Что ты здесь делаешь, Тен-тен? — потребовал он тихим голосом прямо ей в ухо.

Тен-тен громко сглотнула.

Слишком близко! Слишком близко, слишком близко!

Она не могла придумать ничего, пока он так вторгался в её личное пространство; в то же время и повернуться к нему не могла, так что Тен-тен поднырнула под его рукой и метнулась к дивану, на безопасное расстояние.

Неджи продолжал смотреть, но стоял прямо у двери, блокируя единственный выход.

Теперь единственным вариантом было умолять о пощаде, но он был совершенно неприемлем. Во-первых, пощады он ей не даст. Во-вторых, это было бы унизительно, а её уже начинало тошнить от этого ощущения.

Тен-тен со смирением закрыла глаза, ощущая тяжесть взгляда Неджи.

Она сюда пришла не просто так, и какой бы жалкой причина не была, она задолжала объяснение. Она пришла в его дом, находилась в его комнате и вторглась в его время. Если уж она не собиралась говорить правду ни о чем другом, в этом быть честной она могла.

— Меня сегодня вызывали к Хокаге, — она посмотрела на пол, чтобы не потерять самообладание. — Там был Масума. Только тогда я осознала, что вся миссия была фарсом.

Тен-тен ненавидела, что в её голосе страдание, а не гнев. Гнев был куда предпочтительнее, потому что она звучала жалко и беззащитно, а ненавидела выглядеть так перед Неджи. Как будто она беспокоилась, а ей не хотелось показывать это ему.

Она посмотрела и увидела, что он всё ещё смотрит непоколебимо твердо.

— Почему ты не сказал мне? — она задыхалась от слёз — или, может, от мокроты, — от разочарования, застывшего комом в горле.

Он поднял брови.

— Ты должна была понять сама, — сказал Неджи холодно.

Тен-тен уронила челюсть. И это всё, что он сказал? Гнев, который, казалось, ушёл, снова вскипел под кожей.

— Сама? Я была сосредоточена на соблазнении мужчины. Как я должна была понять? — её голос, кажется, становился выше с каждым слогом; руки сжались в кулаки.

Твердый взгляд Неджи свирепо блеснул.

— Не обвиняй меня в своей неопытности.

Тен-тен огрызнулась:

— Если ты забыл, я уже не настолько неопытна.

Она сгорала от стыда, подняв эту тему, но слова слетели без участия головы, и продолжали вылетать изо рта; остановить их было невозможно.

Глаза Неджи вспыхнули.

— Не стоит.

— Почему нет? — прошипела она.

Она не думала, что его глаза могут быть холоднее. Ошиблась.

— Это попытка сбежать. Даже не пытайся использовать это как оружие, потому что я тебя предупреждаю — не сработает.

Слёзы горели на глазах. Вот. Он сам сказал это. Нет больше места для гипотез и надуманных надежд. Он сказал, и это ранило сильнее, чем она могла бы думать. Она онемела от желания нанести ему такую же рану. Это было бы справедливо, если бы у неё был шанс. Но его не было. Как он и сказал, любые её слова будут неэффективны.

Но это не значит, что она не могла попробовать.

—

Неджи считал, что рано или поздно Тен-тен поймет, что миссия была не более чем фарсом. Честно говоря, он об этом не думал, не считая, что это будет так важно для неё.

Очевидно, было.

И теперь она пыталась заставить ощутить его, что он что-то сделал не так, хотя это было неправдой. Она сама должна была понять. Он не виноват в том, что она не поняла.

Она сильно разозлилась. Она злилась из-за мелочи в старой миссии, когда он страдал весь прошлый месяц из-за неё. И она рассердилась на него. Так что тот факт что она не знала, мог быть несправедливым. Что ж, он немного знал о несправедливостях. Она была в его комнате, но он не мог к ней прикоснуться — это было несправедливо. Он прошёл сквозь ад за прошлый месяц, а она даже не догадывалась — это тоже было несправедливо. Он был безответно в неё влюблен. И это, конечно же, было несправедливо.

— Сама? Я была сосредоточена на соблазнении мужчины. Как я должна была понять?

Гнев Неджи официально прорвался при случайном упоминании соблазнения другого мужчины. И вновь несправедливость. Он злился на то, что ей пришлось кого-то соблазнять, а Тен-тен использовала этот факт как доказательство своей точки зрения.

Понимание что её так мало это задевает, заставило Неджи захотеть сделать ей больно, чтобы она хоть ненадолго ощутила себя так же.

— Не обвиняй меня в своей неопытности.

Это попало в точку. Он видел, как её лицо дернулась, а сама она вздрогнула, словно это были не слова, а физический удар. Неджи должен был почувствовать удовлетворение. Но не смог. И, признаться, был очень далек от этого. Он хотел утешить её за боль, которой стал причиной. Но не мог, не смел её коснуться.

Затем её боль снова сменилась гневом, и он решил что стоит на безопасной почве, пока не услышал что она сказала дальше.

— Если ты забыл, я уже не настолько неопытна.

Он не мог поверить, что она подняла эту тему, и не мог поверить как сильно болит в груди. Не из-за упоминания, а из-за того как она это сделала.

— Не стоит, — в ушах голос прозвучал пустым. Она хотя бы подозревала, как тяжело ломит у него в груди?

— Почему нет? — бросила она вызов.

Видимо, не подозревала. Неважно. Скоро поймёт.

— Это попытка сбежать. Даже не пытайся использовать это как оружие, потому что я тебя предупреждаю — не сработает.

Он понял, что ему удалось. Черты лица казались потерянными, а потом на них проступили эмоции — шок, ужас, унижение. Боль.

Страдание.

На её глазах выступили слёзы, и он почувствовал себя худшим человеком на планете. Он любил её, но заставлял плакать. Что с ним не так? Куда делись честь и порядочность?

Он было открыл рот для извинений, но она его опередила.

— Попытка сбежать? Действительно. Глупо было с моей стороны думать по-другому. Я забыла, что ты холодный, черствый, бесчувственный, равнодушный, неблагодарный, высокомерный идиот!

Они пристально уставились друг на друга. Она задохнулась в ужасе, он всё ещё продолжал смотреть. Она начала извиняться, он всё ещё продолжал смотреть. Она побежала к двери, а он всё ещё смотрел на место, где она только что стояла. Она начала открывать дверь…

И он поцеловал её.

—

Она не могла поверить, что сказала это. Она оскорбила Неджи, прямо в лицо. В его комнате, вдобавок.

Она только что выставила себя круглой дурой. И она не могла поверить что сказала такое, что более важно!

Что происходит с ней? Она любила его, но так обозвала?

Тен-тен ждала реакции, но он лишь в шоке уставился на неё. Отличный шанс сбежать отсюда, черт возьми. Она ахнула и бросилась мимо него к двери. И почти обрела свободу, когда он схватил её за руку, толкнул спиной к двери и поцеловал.

Жестко. Безжалостно. Яростно. Властно.

Всё что она смогла — закрыть глаза и ответить.

Вот на что она надеялась, придя сюда, но не осознавала, пока этого не произошло. Ей нужно было ощутить его прикосновение, вот в чём было дело.

Контакт был разорван слишком быстро. Неджи едва оторвался от неё, но она уже ощущала потерю. Но он не двигался. Его голова коснулась двери позади неё. Она могла лишь замереть, уставившись на его плечо, и задаться вопросом что, черт возьми, произошло.

Зачем он поцеловал её?

— Я не могу. Я…

Тен-тен услышала его голос за спиной и затаила дыхание. Не мог что? Целовать её? Почему?

Голова Тен-тен была в ловушке между предплечьями Неджи. Она не решалась вздохнуть.

— Просто это… слишком сложно…

Звучало так, словно он разговаривал не с ней, а с собой… сражался с собой. Из-за чего?

Из-за неё?

-

Неджи сжал глаза, кулаки, челюсть, мышцы — всё что мог, лишь бы не касаться её. Ему необходимо сражаться. Если он снова начнет, он уже не сможет остановится. В любом случае, он никак не мог оторваться от двери.

Он глубоко вздохнул, пытаясь обрести хоть какое-то подобие самоконтроля. Большая ошибка. Он вдохнул только её запах. Неджи распахнул глаза, обнаруживая перед собой гладкую кожу шеи Тен-тен. И тут же вспомнил её неповторимый вкус.

Что оказалось бы слишком соблазнительно для любого мужчины.

-

Тен-тен не знала, двигаться ей или нет. Она знала, чего хочет. Просто стоять в его руках, наслаждаться теплом изумительной близости, но не была уверена что может.

А потом почувствовала что-то у шеи. Её пронзил электрический заряд, когда она поняла что это — Неджи прижался к ней губами. Снова.

В первый раз это случилось при лечении раны. Он прижался губами, но не более. Так же будет и сейчас? Или он продолжит?

Пожалуйста, пусть он продолжит!

Её тело пульсировало от жары, и если она каким-то образом и в ближайшее время не разберется со всем этим, то что-то произойдет. Непонятно что именно, но она была готова поспорить, что ничего хорошего.

Она ощутила движение его губ и прикусила собственные, чтобы не издать не звука — чтобы не отвлекать его. Жара росла.

А потом его губы исчезли, и сердце начало падать куда-то в желудок.

Пока она не почувствовала его язык.

—

Неджи любил открытия. Ему нравилось изучать аспекты нового открытия и досконально с ними знакомится. Шея Тен-тен была новым открытием, и он находил её изучение огромным удовольствием, особенно с помощью рта.

Он начал с изящного изгиба, где шея переходила в плечо. Там он провел несколько секунд, знакомясь губами и языком. Когда он посчитал, что этого достаточно, он двинулся вверх, целуя глубже.

Неджи подумал, что неплохо оставить здесь метку, чтобы вернутся сюда чуть позже, и мысль ему понравилась. Он начал посасывать кожу. Тен-тен пискнула. Он слегка ухмыльнулся, но быстро, чтобы не отвлекаться от работы.

Его рот снова двинулся, но он был разочарован тем, как мало осталось неизведанной кожи. Это было обидно, но зато теперь можно было приступить к другим открытиям.

Губы оставили её кожу, и Неджи услышал всхлип протеста. Он снова ухмыльнулся. Было приятно понять, что она оценила исследование так же, как и он — будь это односторонне, было бы не так весело.

Не теряя больше времени на размышления, он приступил к следующим открытиям.

—

Вряд ли это было хорошо для её нервной системы, но сейчас ей было наплевать. Почему нет? Любая предыдущая боль просто ушла. Почему? Потому что Неджи занимался любовью с её шеей. При помощи рта. Единственные слова, способные описать то, что он делал с её кожей. Это было безумно. Это было невероятно.

И она просто сгорела бы, если бы он замедлился.

Его губы оставили шею, и Тен-тен не смогла сдержать всхлип протеста. Сейчас он не мог остановиться. Это нетактично. Непорядочно. И совершенно…

Ах. О мой…

Он переключил внимание на её ухо. И на этот раз использовал кое-что другое — зубы.

Из горла вырвался стон, она беспокойно затопталась на месте, нуждаясь в чем-то, но не уверенная в чем именно. Она зажмурилась, слепо потянулась, ища что-нибудь в качестве поддержки. Руки нашли его футболку. Отлично для неё, но вряд ли для него. В нынешнем состоянии она могла и порвать её.

Несколько мучительных секунд он продолжал пытку, а потом его нос мягко провел по линии её челюсти, и рот нашел её губы, соединив их в медленном, ленивом поцелуе.

Они целовались пока не кончилось дыхание, и только тогда остановились, не открывая глаз и не оценивая расстояние между ними. Они не нуждались в этом, словно невидимая, но сильная физическая сила всё ещё держала их вместе.

Губы Неджи вслепую нашли губы Тен-тен, и её руки схватили его рубашку, тогда как его руки зарылись в её волосы. Поцелуи стали сильнее. Внезапно её тело оказалось зажато между ним и дверью, и она схватилась за его спину, в тщетной попытке притянуть его ещё ближе.

Они снова остановились за нехваткой воздуха.

— Неджи… — выдохнула она. — Неджи… Я… просто…

Он поцеловал её сильнее, что пришлось очень кстати. Она почувствовала руку на бедре, смещающую её шорты выше. Рука сжалась, и Тен-тен застонала. Он поцеловал её крепче. И быстрее. Воздух больше был не нужен. Поцелуи сменялись поцелуями, он терзал её рот, и она терзала его в ответ, обстановка накалялась, и ей всё ещё надо было ощутить его кожу.

Она попыталась потянуть его футболку, но потерпела неудачу. Неджи нашёл достаточно сил противостоять притяжению между ними, чтобы на секунду отстранится и разорвать на себе футболку ради её удобства, а потом снова напал, атакуя губами и руками.

Тен-тен захотела ощутить как её кожа касается его — обнаженной, как и её душа. Это было необходимостью, безо всяких «но», «если», «почему» или «зачем».

Она оттолкнула его, чтобы расстегнуть свою дурацкую рубашку, но это было трудно, она никак не могла сосредоточиться, чтобы просунуть такое количество пуговиц через дырки. Неджи по-звериному громко зарычал, грубо стянул её рубашку через голову, и снова атаковал шею.

Она начала опускаться на пол; ноги были не в состоянии держать её. Неджи, не отрывая губ от кожи, подхватил её за бедра, поднимая с пола. Руки Тен-тен зарылись в его волосы, пока он нёс её до ближайшей подходящей поверхности — скамейки. Там была куча каких-то вещей, так что Неджи взмахом руки убрал их, прежде чем посадить её. Его рот снова нашёл её, и она сжала ноги вокруг его бедер в попытке сблизиться. Неудивительно, что эта позиция не позволяла соединится так, как они отчаянно желали, поэтому Неджи снова поднял её, не прерывая поцелуя, и они рухнули на близстоящий диван.

Тен-тен застонала, наконец-то ощутив его восхитительную тяжесть меж ног. Мучительное напряжение наконец-то ослабло. Она прижалась к нему, отчего он застонал и поцеловал ещё сильнее, одновременно начиная неудержимо и ритмично толкать её своими бёдрами.

Тен-тен провела руками по спине, наслаждаясь ощущением голой кожи, пока он целовал её. Неджи оставил её губы чтобы провести цепочку обжигающих поцелуев — от горла и ниже, и ниже…

Тен-тен разрывало. Наверняка разорвало бы. Это было невозможно. Ей было что-то нужно. Что-то сделать. Что-то сказать.

Она сказала — что-то не то.

— Я тебя люблю.

—

Неджи понятия не имел, что делает. Медленное соблазнение обратилось бессмысленной страстью, и он делал всё, чтобы ощутить её сильнее.

Они как-то добрались до дивана, он был без футболки, она была без рубашки, он медленно сходил с ума от ощущения её кожи и хотел большего.

Хотел попробовать большее.

Он передвинул губы на её шею, когда она беспокойно схватилась за него. Сладкая пытка продолжалась, он начал было исследовать её грудь, как вдруг она сказала то единственное, что могло его сейчас остановить.

— Я тебя люблю.

Он замер на полпути к её груди, пытаясь осознать услышанное.

Поднял голову, чтобы увидеть её. Глаза были широко распахнуты, как и его собственные. Видимо, она так же удивилась, услышав эти слова.

Но это было неважно.

Она любит меня.

Она ведь не могла… верно? Очевидно, что она чувствовала нечто похожее, иначе не реагировала бы с таким энтузиазмом на увлеченные исследования, но чтобы любила?

Что теперь?

До него медленно дошёл смысл их нынешнего положения. Они были на диване полуобнаженными. Он лежал на ней. Одна рука была в её шортах, вторая где-то в середине попытки расстегнуть лифчик. Голова была над её грудью. Её руки вытянуты за головой. Он их туда положил? Он никак не мог припомнить.

Они занимались петтингом — сильно, почти свирепо. И собирались заняться чертовски большим.

Он резко отстранился от неё и сел в конце дивана. Он собирался мыслить логически, что было невозможно, лежа на полуголой Тен-тен.

Итак, они любили друг друга. Это, безусловно, поясняло всё то, что они делали до того.

Но… она любила?

Неджи обернулся. Она сидела притянув колени к груди, выглядя смущенной и зацелованной.

— Ты любишь меня? — голос был хриплым от страсти. Кажется, она не заметила.

Она уперлась лбом в колени и кивнула в подтверждении. В сладком, освобождающем, сокрушительном подтверждении.

Она любила его.

Любила.

Самое светлое чувство, что когда-либо испытывал Неджи, поселилось в его груди. Сердце стучало всё сильнее, мысли путались.

— Как долго? — стараясь сдержать волнение, спросил он.

Тен-тен подняла голову, но не посмотрела на него.

— Примерно за неделю до миссии.

Неджи в изумлении открыл рот. Он никогда не делал этого — ведь это было невоспитанно и отдавало дурным тоном. Но он не мог удержаться.

С какой миссии? Значит во время этих поцелуев, на протяжении месяцев… она любила его всё это время. Он не понимал.

И… что теперь?

—

Ей хотелось сдохнуть. Не в первый раз за последние месяцы, но в первый раз по-настоящему. Ну, почти.

Она сказала Неджи о любви прямо в середине горячей и страстной сцены, чего сама не поняла, и теперь Неджи смотрел на неё так, словно у неё две головы или она призналась ему в любви. Что, собственно, она и сделала.

Где яд, когда он так необходим?

У неё в обуви лежал нож. Это сработает. Хотя стоп, обувь у двери. Препятствие.

Она посмотрела на Неджи. Он, казалось, задумался. Что было странно. Она видела его думающим столько раз, что уже сбилась со счета — это было его постоянным занятием, — но не как сейчас. Волосы были спутаны, он был без футболки, на нём были слабые царапины — милостивые боги, царапины от неё, — слегка перечеркивающие кожу спины.

Всё указывало на сцену, что только что произошла. Нормальные люди редко так сильно задумываются после такого… верно?

Но, опять же, нормальные люди в середине страстного петтинга не говорят о любви. Это могут делать только идиоты.

Ладно, если он думает, она займется тем же. У неё было о чем подумать. Например, как избегать Неджи всю оставшуюся жизнь, не избегая при этом команды Гая. Или о том, что лучше перерезать — запястье или горло. И в первую очередь о том, почему они занимались петтингом.

Тен-тен знала почему она целовала его. Она была влюблена, чем любезно только что поделилась. Но почему он её поцеловал? Они больше не на миссии, не было предлога для бегства. Он просто поцеловал её. Без причин.

Или по причине, но по какой?

Тен-тен нервно откашлялась. Неджи взглянул на неё.

— Хм… — из горла вырвалось нечто, похожее на карканье, поэтому она снова откашлялась. — Хм… Почему… э-э-э… почему ты меня поцеловал?

Ну а теперь она спросила нечто неловкое.

Неджи просто смотрел на неё несколько длинных мучительных секунд. Она не понимала почему он не отвечает, если только он сам не понимал…

— Как ты думаешь? — ответил он наконец.

Она надеялась не совсем на это.

— Я не знаю, что и думать, — честно сказала она.

Неджи высокомерно вздернул брови.

— Используй голову.

Почему он не мог просто ответить?

— Я не могу. Это слишком… запутанно.

Неджи раздраженно вздохнул.

— Потому что я люблю тебя, очевидно.

Пауза.

— Что?

— Я не буду повторяться.

Тен-тен покачала головой.

— Да, но… ты только что сказал, что любишь меня?

— Ты меня не расслышала?

— Но погоди… любишь меня?

Неджи снова вздохнул.

— Неужели так тяжело поверить?

— На самом деле, да! — захлебнулась словами Тен-тен.

Неджи снова поднял брови.

— Ты сказала эти слова, и я тебе поверил, неужели сложно сделать то же самое?

Если бы она уже не сидела, точно села бы сейчас. Божечки-кошечки, это было… это было…

Что?

— С какого момента? — она осознала, что задала вопрос.

— С миссии, как раз перед тем как ты соблазнила Тайрана, что было довольно удручающе.

Она заметила, как он сжал челюсть на словах «соблазнила Тайрана». Она поняла, что это значит — его это не порадовало. Ему не нравилась мысль, что ей пришлось кого-то соблазнять, потому что он ревновал. Ревновал, потому что не хотел чтобы она принадлежала кому-то ещё. Ему это не нравилось, потому что испытывал к ней что-то — потому что он любил её.

— Так… мы любим друг друга? — её голос всё ещё звучал недоверчиво, и едва ли это изменится в скором времени.

— Несомненно.

— И… что теперь?

— Что ты имеешь ввиду?

Тен-тен недоуменно нахмурилась.

— Я имею ввиду, что мы будем делать дальше?

На несколько секунд Неджи, кажется, задумался.

— Я знаю, что будешь делать ты.

Она нервно сглотнула.

— И?

Неджи посмотрел прямо на неё, взгляд был жестким и безжалостным. Он был чертовски серьёзен, как и она сама, к этому добавилось предчувствие.

— Ты наденешь рубашку, уйдешь отсюда и вернешься к себе. Никому об этом не расскажешь и будешь делать вид, что ничего не было.

Возможно ли, что её сердце сейчас разбилось? Да. Именно это и произошло.

— Я не понимаю…

В голове что-то застучало, глаза начали гореть, грудь словно бы сжалась, затягивая внутренности. Руки и ноги как будто налились свинцом, во рту был привкус резины, язык распух… а сердце внутри словно пропало.

— Тен-тен, — начал было Неджи, но горло сжал спазм.

— Как ты можешь?.. — начала она было она, но поперхнулась.

Он потер глаза руками, опираясь локтями на колени.

— Я не хочу. Поверь мне, я ничего не хотел в жизни так, как быть с тобой, — он посмотрел на неё, как будто не видя. — Ты даже не представляешь насколько мучителен был прошлый месяц, как меня убивало то, что ты далеко. Я просто хочу видеть тебя, слышать, — он протянул руку и провел кончиками пальцев по её лицу. — Прикасаться к тебе.

Тен-тен схватила его за руку, прежде чем он успел её отдёрнуть, и прижала к своему лицу.

— Тогда касайся.

Неджи громко сглотнул и закрыл глаза. На краткую чудесную секунду Тен-тен решила, что он сдался... но он убрал руку, забирая вместе с этим её дыхание.

— Я не могу. Если бы только мы были в другом мире.

И её озарило.

Клан. Всё дело в клане. Разумеется. Неважно, что они любили друг друга. Она не подходила клану, и он просто не мог завести с ней отношения.

— Что они могут сделать? — прошептала она.

Неджи взглянул на неё вопросительно.

— Что клан может сделать, если ты не починишься? — уточнила она.

Неджи отвёл взгляд.

— Они не признают непослушания, особенно после моей клятвы служить им. Так или иначе, они хотят моей женитьбы внутри клана. Если откажусь я, они, вероятно, откажутся от меня.

У Тен-тен перехватило дыхание. Откажутся? Неджи без клана не поддавался осознанию. Клан был частью его жизни. Клан и был его жизнью. Он жил им. Он был Хьюга. И не смог бы стать кем-то ещё. Если он оставит клан, она станет ему семьей. Но в сравнении с Хьюга её никогда не будет достаточно.

И хотя она продолжила бы его любить при любых обстоятельствах, она не была уверена, что он продолжит, будучи безымянным.

Она понимала, хоть чувствовала, как её медленно разрывает изнутри.

— Хорошо.

Тен-тен хотела быть с ним не смотря ни на что, но для этого одному из них пришлось бы слишком многое потерять. Ей было терять нечего; он бы потерял всё.

Зачем он оставил решение ей? Почему? Она никогда не решит так, как хочет.

— Хорошо.

Ничего больше не говоря, она схватила свою рубашку и принялась одеваться как можно медленнее. Это последний раз, когда она так близко к нему. Ей не хотелось уходить.

—

Ему не хотелось, чтобы она уходила. Как только она уйдет, все будет окончено. Он никогда больше не будет столь близко к ней.

Неджи хотелось обнять её, сказав, что он готов отдать что угодно ради неё, само его существование, но оно ему не принадлежало. Он дал клятву давным-давно и должен был её сдержать. Он был человеком слова, и не сможет быть кем-то для неё. Так и будет.

Он наблюдал за тем, как она медленно одевается, запоминал каждый дюйм её тела.

А потом осознал, что стоит рядом и держит её за руку. Он провел пальцами по её щеке, вокруг губ, запоминая каждую деталь, ощущая мягкость её кожи.

Она закрыла глаза, а потом открыла их, прежде чем притянуть к себе его голову и поцеловать. Его руки зарылись в её волосы, запоминая на всю жизнь. В последний раз.

Воздуха оказалось мало слишком рано, и, прежде чем он ещё раз успел её поцеловать, она выбежала из его объятий, из его двери и его жизни.

И этот выбор он сделал сам.

— Как давно это было, Тен-тен? — потребовала Ино.

Как давно её сердце онемело от страданий после изнурительного разрыва? Трудно сказать. Один день переходил в другой; новая минута казалась бессмысленней предыдущей. Как давно? Да какая кому разница? Она не хотела знать, не хотела считать. Её поддерживала лишь мысль о том, что рано или поздно всё закончится… если оно когда-нибудь закончится.

 — Ау, Тен-тен, ты здесь? — нетерпеливо спросила Ино, помахав у неё перед глазами.

 — Пять дней назад.

Только потому, что она не хотела знать, не значит, что она не считала дни, часы, минуты и секунды. 5 дней, 120 часов, 7200 минут, 432000 секунд.

 — Ты ещё страдаешь, как будто у тебя умерла кошка? — недоуменно засмеялась Ино.

Тен-тен кинула на неё свирепый взгляд.

 — Никакая кошка у меня не умирала, моё сердце было окончательно разбито, так что, может, дашь мне немного времени собрать его по кусочкам?

Ино закатила глаза.

 — Три дня вполне достаточно для этого. И то, я дала тебе дополнительный день, ввиду того, что ты непривычна к этому. Первый раз всегда хуже всего. Неопытность — сука. После первого раза мне понадобилось около двух месяцев, но после, осознав, сколько времени я потеряла, я поклялась, что не позволю ни себе, ни кому-либо из друзей делать то же.

 — Но я его люблю.

 — Это не значит, что надо быть рабом этого чувства. Это не значит, что жизнь кончилась. У тебя есть два варианта: либо киснуть, словно кусок глины, либо жить, и жить хорошо, не смотря на боль.

Тен-тен рухнула на диван, жалея, что рассказала Ино обо всем между ней и Неджи, чтобы сейчас быть в блаженном одиночестве, а не терпеть приставания.

 — Сейчас не чувствую себя хорошо.

Ино положила руки на бёдра и встала перед телевизором.

 — Конечно, нет. И я бы не чувствовала, смотря такие фильмы. О, пожалуйста. Хочешь быть хромой? — она обернулась и выключила телевизор. — Проблема решена. А теперь, дорогая, подними свою задницу с дивана и оденься, потому что мы уходим!

-

Прошло пять дней. Сколько ещё эта боль продлится? Это уже раздражало. У него отнимали силы даже самые простые задачи, всё, чего он хотел — улечься, заснуть и мечтать, пускай всего на несколько часов. Это становилось нелепым.

Ему нужно было как-то отвлечься. Он пытался медитировать — бессмысленно. Всё, над чем он мог медитировать — последняя встреча с Тен-тен, ощущение её тела в своих руках, когда он целовал её, и потухший взгляд, когда отверг. Он пытался тренироваться — снова бессмысленно. Тренировки напоминали о том, сколько раз они делали это с Тен-тен; годы проведенные в команде и воспоминания, которые он не мог оставить или заменить. Он пытался помочь с административными делами клана, но это тоже оказалось бессмысленно. Они напоминали о причинах, по которых они с Тен-тен не могли быть вместе: об удушающих правилах, о глазах, неотступно следующих за каждым его шагом.

Единственными передышками были разговоры с сестрой, с Хинатой. В течение последних дней она постоянно искала его помощи в делах, с которыми легко справилась бы и сама, отвлекала пустыми непрекращающимися разговорами. Почти как будто она была в курсе и старалась помочь.

Но это было невозможно. Единственными, кто знал о его отчаянии, были он сам, Тен-тен и, возможно, Хиаши. Который как раз только что позвал его к себе.

Неджи за последнюю неделю был очень удивлен странным поведением Хиаши. Как будто он следил за ним. Всякий раз, покидая резиденцию, он всюду натыкался на членов клана, куда бы ни пошёл. И был уверен, что это не совпадение.

Он добрался до места и ждал вызова.

 — Неджи, заходи, — позвал его господин и дядя.

Неджи вошёл, увидев, что дядя за столом и просматривает какие-то свитки.

Он почтительно поклонился.

 — Вы меня хотели видеть, господин.

Хиаши ласково взглянул на племянника.

 — Разве я не просил тебя называть меня дядей без посторонних?

Неджи вновь поклонился.

 — Мои извинения… дядя.

 — Последние пять дней я просматривал разные файлы о членах нашей семьи. Это было неприятно.

К чему он ведёт?

 — Зачем, дядя?

 — У меня была идея найти конкретный файл. Я не про человека, а про типаж.

Почему бы просто не перейти к делу?

 — Конечно, типаж женщины, — продолжил Хиаши, цепко наблюдая за реакцией племянника.

Неджи не отреагировал, сохранив маску безразличия на лице. Он не сомневался, что дядя прочитает его и за стоическим лицом, но так он мог, по крайней мере, сохранить достоинство.

 — Ясно, — ответил Неджи за неимением лучшего.

Хиаши снова обратил внимание на свитки, лежащие перед ним.

 — Да-да. После долгих поисков я нашёл две подходящие кандидатуры: Хьюга Юрая и Хьюга Масао. У обеих одинаковый потенциал и родословная. Из них я выбрать не могу, поэтому хочу знать твоё мнение по этому вопросу.

Чувство похожее на страх начало скручивать Неджи изнутри.

 — Почему это важно, господин?

 — Потому что одной из них быть твоей невестой, разумеется.

Неджи замер как вкопанный, ощущая жуткую смесь из замешательства, предчувствия и боли — в большей степени боли. Он открыл было рот, но слова не вышли.

 — Я полагаю, ты будешь благодарен за возможность, так что можешь выбрать между двумя. Мне неважно кого именно, я одобряю обеих.

Мир замер, и он мог лишь слышать своё тяжелое дыхание. Прошло пять дней. Всего пять дней. Он не был готов. Не сейчас. Он не сможет этого вынести сейчас.

 — Я не могу, — он едва узнал свой голос, который никогда не звучал столь пусто.

Взгляд Хиаши затвердел.

 — Выбрать между ними?

Он чувствовал себя, как будто вся энергия истощилась, а он остался слабым и усталым, не способным больше даже поддерживать осанку.

 — И выбрать тоже, — потому что ни одна из них не Тен-тен.

Неджи понял, что незавершенное предложение осталось висеть между ними.

Хиаши знал о ней.

Он никогда не сомневался, как Тен-тен оказалась в его комнате в тот роковой день, но был слишком занят, чтобы думать об этом. Хиаши специально провёл её, чтобы понаблюдать за его реакцией на её присутствие.

Неужели он всё это время наблюдал? Ждал, пока она выйдет? Если так, то он видел многое. И знал с первой секунды её ухода, что он её любит. Это так же объясняло слежку последние дни и причину, по которой Хиаши ставит перед ним эту дилемму. Он хотел знать его выбор — не между двумя девушками, а между кланом и его желаниями, между кланом и Тен-тен. Это был тест.

 — Прошло всего пять дней, — хрипло сказал Неджи, и его голос чуть не сломался, когда он проигнорировал вежливое обращение.

Хиаши бросил свитки и шагнул к столу.

 — Пять дней — это много. Этого вообще не должно было произойти.

Неджи отвернулся.

 — Я ничего не мог поделать.

Хиаши вздохнул.

 — Полагаю, нет, но ты всегда был выше всех, кого я считал неспособными поддаться переменчивым эмоциям сердца. Именно в тебе я видел силу и решительность, так похожие на мои собственные. И до сих пор вижу их остатки, Неджи.

Он повернулся лицом к своему господину.

 — Я увидел силу и решительность в том, что ты отказался от неё. Я горжусь тобой из-за этого, но ты близок к срыву. Ты на волоске от того чтобы сбиться с пути и дать волю своим мелким эмоциям — этим никчемным, ненужным эмоциям. Не разочаровывай меня, племянник.

Сердце и разум Неджи остервенело боролись. Его сердце было с Тен-тен, преданность и жизнь — с кланом. Если он предаст своё сердце, будет ли он жить в пустоте и боли? Всё, что он знал — если откажется от клана, то больше не будет знать кто он.

Сама его личность была кланом. Всё, чем он когда-либо был и на что когда-либо надеялся было кланом. Всё о чем он беспокоился было кланом. Клан был им, и он никогда не представлял жизни без него. Он не хотел заразить Тен-тен этой ядовитой любовью. Он не мог так поступить с ней. Лучше самому испытывать боль, чем заставлять испытывать её. Может быть, сейчас ей и больно, но она справится. Он позаботиться об этом.

Выбора действительно не было.

 — Покажите мне их.

-

Тен-тен вздохнула, усаживаясь с Ино и Хинатой в уютную кабинку. Ино одела её и притащила сюда, на встречу с Хьюга для Ночного-Девичьего-Отрыва.

Ей не хотелось подниматься с дивана со дня, который она окрестила «Концом всей жизни», но Ино не хотела слышать никаких жалоб. Даже слово «диван» вылилось в резкий удар по её коленке. Так что они сидели, ничего не делая, потягивая коктейли и слушая слезные истории Ино. Если вся её оставшаяся жизнь будет продолжаться так, то она может просто выйти замуж за диван.

 — Тен-тен, ты можешь перестать это делать?

Тен-тен безучастно подняла взгляд со стола на Ино, продолжая бездумными и сложными движениями крутить в руках кунай.

 — Не волнуйся, я не буду его бросать.

Кунай был практически связан с ней. Она управляла им так же, как если бы он был подключен к мозгу, частью нервной системы.

Ино раздраженно вздохнула.

 — Да нет, просто убери это дерьмо подальше от меня.

Тен-тен вздохнула.

 — Прости.

 — И, пожалуйста, перестань вздыхать каждые пять секунд. Боже!

Тен-тен в ответ лишь вздохнула.

 — Я понимаю, что тебя бросила любовь всей твоей жизни и вообще, но, уверена, ты можешь провести хотя бы пять секунд без вдохов!

Тен-тен кинула на неё злой взгляд.

 — Если бы ты не хотела их слышать, то не заставляла бы меня сюда придти!

 — О, а теперь ты на меня нападешь. В благодарность за то, что я была неравнодушным другом? Напомни мне больше никогда тебя не жалеть! — завопила Ино.

 — Эй… не надо кричать… — Попыталась вмешаться Хината, но слишком мягко, чтобы Тен-тен могла обратить внимание.

 — Я никогда не просила твоей жалости, так что можешь забрать её обратно, спасибо.

Она чувствовала себя грустной, больной и убитой горем, и ей уж точно не нужны были упреки Ино по этому поводу.

 — Считай, что забрала! И это после всего, что я для тебя сделала! Это я учила тебя соблазнению, и за то, что ты подцепила Неджи, ты должна быть в первую очередь благодарна мне! — парировала она.

Тен-тен раздраженно улыбнулась.

 — О да, спасибо тебе большое, Ино! За то, что помогла мне оказаться отвергнутой!

Ино перекинула свои длинные светлые волосы на другое плечо.

 — Это твоя вина, дорогая. Не вини меня в том, что ты недостаточно женственна, чтобы удержать своего мужчину.

И тут Тен-тен зарыдала.

 — Тен-тен! — воскликнула Хината, пересаживаясь на её часть диванчика и обнимая.

Ино скользнула с другой стороны и присоединилась.

 — Ох, Тен-тен, прости меня! Я не это имела ввиду. Нет, правда! Я просто веду себя как сучка, потому что не могу заполучить мужчину, которого хочу, и ты не можешь заполучить мужчину, которого хочешь, и Хината не может заполучить мужчину, которого хочет! Просто это очень угнетает. Слава богам, здесь нет Сакуры, иначе мы бы подняли уровень депрессии, потому что она тоже не может заполучить мужчину, которого хочет!

Тен-тен улыбнулась сквозь слёзы.

 — Нас так много. Мы должны называться «Четыре Сестры по Безответной Любви».

Ино рассмеялась.

 — Нет, не так. «Три Сестры по Безответной Любви». Потому что твоя любовь полностью взаимна! Просто Неджи болван.

Хината засмеялась.

 — Если тебе поможет, Тен-тен, Неджи на прошлой неделе глубоко страдал. Мне пришлось поменять свои планы и отвлечь его, потому что он стоял на одном месте и смотрел в никуда несколько часов подряд! Никогда не видела его таким.

 — Хината, как ты узнала обо всем этом? — в замешательстве спросила Ино.

Хината робко улыбнулась.

 — У меня возникли первые подозрения после возвращения с вашей миссии, Тен-тен. Это было очень не похоже на него: вернуться с одной миссии и сразу уйти на другую, ещё и такую долгую, к тому же. Когда он сказал что уходит, мне показалось, словно хотел сбежать от чего-то.

 — От меня, — горестно вставила Тен-тен.

 — Да, но Неджи не ушёл бы, не будучи раздавленным своими чувствами к тебе. Он не привык к столь сильным эмоциям. Он не знал, как с этим справиться, — пояснила Хината.

 — Так что он сделал то же, что все мужики, — добавила Ино. — Он сбежал.

Хината захихикала.

 — Именно, но когда он вернулся, ему было явно хуже, чем раньше. Он начинал что-то делать, но не заканчивал, он не слушал, когда я с ним говорила, почти ничего не ел! К тому моменту я уже понимала, что он влюблен — к сожалению, я знаю эти признаки слишком хорошо, — но я не была уверена в кого именно. Подозревала, что в тебя, Тен-тен, потому что у него мало близких девушек, но не была уверена.

 — Так как ты узнала? — спросила Тен-тен. Эта маленькая история интересовала её всё больше.

 — Ну… однажды, около недели назад, он прибежал в резиденцию Хьюга с одного из черных входов, я как раз в том дворе отрабатывала новую технику. Он выглядел так, словно бежал, глаза были широко распахнуты, а руки тряслись, что я не могла не заметить из-за Бьякугана. Я спросила его, где он был, а он ответил, что с командой. Это как раз был вечер вашего ужина, и я сразу поняла, что что-то произошло, и скорее всего с тобой. Он прибежал с невероятным грохотом, словно принеслась вся ваша команда вместе.

Тен-тен задохнулась.

 — В ту ночь я поцеловала его в лоб!

 — Я оказалась права, — Хината светло улыбнулась. — Позже произошедшие события полностью подтвердили мою догадку. Примерно пять дней назад я видела тебя, выбегающую из резиденции клана.

Тен-тен снова задохнулась.

 — Ты меня видела?

 — Да, и ты выглядела… растрепанной, — багровый румянец пополз по щекам Хинаты. — Прости за бесцеремонное вмешательство, но ты пробежала буквально передо мной! Я не специально за тобой следила!

Прежде чем Тен-тен успела её успокоить, Ино издала негодующий вопль.

 — Ты развлекалась с Неджи и ничего не сказала мне! — она застонала и рухнула на подушки. — Тен-тен, ты полностью меня предала.

Теперь настал её черед краснеть.

 — Почему ты не думаешь, что мы могли просто тренироваться?

Ино фыркнула.

 — Возможно, и тренировались: раздетыми, в постели.

Тен-тен пискнула:

 — Ничего такого! — и поспешно повернулась к Хинате, которая с каждой минутой краснела всё сильнее. — Хината, не слушай её. Я ничего такого не делала. Мы ничего не делали! Клянусь.

Ино снова захихикала.

 — Может и не делали, но я уверена, что были к этому близки.

Тен-тен захлопнула рот, избегая встречаться с ней взглядом. Ино подскочила вверх.

 — Ха-ха! Я знала, знала! — Она схватила подругу, заставив посмотреть ей в лицо. — Подробности! Давай их сюда!

Тен-тен высвободилась из жадной хватки Ино.

 — Позже. Я хочу узнать всю историю Хинаты.

Та нервно вертела указательные пальцы вокруг друг друга.

 — Там совсем немного осталось.

Ино вернулась на подушки; причину для веселья у неё официально украли.

 — Да просто расскажи.

 — После твоего бегства я хотела было пойти за тобой, но отец сказал мне не трогать тебя. Когда он ушёл, я отправилась к Неджи. Он не ответил на стук, я вошла без приглашения. Нашла его сидящим на диване: без футболки, закрыв лицо руками. Я попробовала утешить, но он попросил оставить его таким тоном, с которым в клане Хьюга не поспоришь, и я ушла. После того дня характер у него ухудшился, а сам он как стал как будто потерян. Но то, что ты его любишь взаимно, я узнала только сегодня.

Тен-тен ошеломленно заморгала. Так Неджи было так же плохо, как и ей? Тогда почему он продолжает отрицать свои чувства?

Разумеется, из-за клана, подумала она с горечью.

 — Мы можем вернуться к моменту без рубашки? — заговорила Ино.

Тен-тен начала смеяться — именно это и нужно было сейчас.

 — Не хочу оскорблять лично тебя, Хината, но с этого момента я ненавижу твой клан, — проворчала она.

Хината сочувственно улыбнулась.

 — Не беспокойся. Я понимаю.

Ино сузила глаза.

 — Значит единственная причина, по которой Тен-тен и Неджи не могут быть вместе — это клан?

Тен-тен вздохнула:

 — В основном.

 — Ладно, но разве это не глупо? — воскликнула она в недоумении.

Улыбка Хинаты была печальной.

 — Неджи всю жизнь провел, будучи Хьюга. Он не представляет себя где-то ещё или кем-то ещё.

Ино взяла Тен-тен за руки и серьёзно посмотрела ей в глаза.

 — Не беспокойся. Дело не в тебе. Ты скоро в своей жизни выучишь одну вещь — мужчины всегда ставят свои интересы превыше женщин!

 — Так и есть! — решительно воскликнула Хината, подумав, наверное, о желании Наруто стать Хокаге. Кстати говоря, о жизненных приоритетах. Тен-тен пожалела девушку — сложно бороться со столь всепоглощающей страстью.

 — Хватит этой чертовой слезливой вечеринки! — объявила Ино. — Я от неё устала. Давайте встряхнемся и повеселимся! Выпивка с меня.

Тен-тен и Хината обменялись улыбками. Всё разрешилось. Может, с Ино и сложно было порой, но она могла обернуть в лучшую сторону любую удручающую ситуацию. Она и в самом деле была хорошей подругой. Необыкновенно прямолинейной, но верной.

 — Но сначала надо сделать кое-что, — обратилась Ино к Тен-тен. — Сходи и подправь макияж. С каждым взглядом на тебя у меня возникает чувство, будто я режу себе вены.

Да, действительно прямолинейной.

 — Сходишь со мной?

 — Ты что, в пятом классе? Я не буду держать тебя за руку! И помимо того, я не могу оставить Хинату одну. Мало ли какие гнусные типы попробуют воспользоваться такой очевидной невинностью.

Тен-тен сочувственно улыбнулась покрасневшей Хинате и ушла. В словах Ино был смысл.

Она пробралась через туалетную комнату, забитую разговаривающими женщинами. Один взгляд в зеркало заставил её задохнуться от шока. Лицо выглядело так, будто она искупалась в грязи!

 — О, боги, — прошептала она с ужасом.

Тен-тен понятия не имела что с этим делать.

Пока она в отчаянии пялилась на своё отражение, к умывальнику подошла девушка из Хьюга с характерными белыми глазами. Эти красивые белые глаза напомнили ей о Неджи, и она почувствовала как в её собственных, карих и удручающе простых, закипают слёзы.

Нельзя плакать! Иначе я никогда не остановлюсь!

 — Вот, — девушка из Хьюга протянула ей платок с милой и сочувствующей улыбкой. — Думаю, он тебе сейчас нужнее.

Тен-тен приняла его с благодарностями. Хотелось бы ей ненавидеть её за один клан, но она не могла себя заставить. Девушка была слишком хорошей. Обидно.

Как и то, что она понятия не имела, что делать со следами, словно от шин грузовика на своём лице. Хоть отбеливатель тащи. Зачем, зачем Ино заставила её накраситься тушью? Неужели это необходимо? Словно парни замечали, что у девушек длинные ресницы. Тен-тен считала, что это маловероятно. Вряд ли парень замечал девушку и думал: «Ох, у неё такие длинные ресницы! Она секси!»

Но тушь всё ещё была на глазах, и с этим ничего нельзя было сделать. Кроме того, чтобы убрать подтеки.

Лучшее, что она могла сделать, оказалось не так уж и хорошо. Она больше не была похожа на депрессивного клоуна, но выглядела измождённой. Лицо было бледным — сероватого оттенка, она могла бы поклясться! — а волосы выглядели давно не мытыми. И снова обидно.

Правда, едва ли мой внешний вид что-то значит, подумала Тен-тен, выходя из туалетной комнаты.

Обходя угол, она глазами наткнулась на девушку из Хьюга. Было что-то в её движениях, привлекающее внимание. Что ж, теперь Тен-тен ей ещё и завидовала. Девушка в напоминала Хинату, двигаясь с врожденной грацией, и явно относилась к высшему классу в Хьюга. И была великолепна. Было легко предположить, что она относится к основной ветви.

Тен-тен наблюдала, как девушка огибает столы, и ненавидела её всё сильнее с каждым шагом. Её личная жизнь, несомненно, удалась. Даже сейчас она направлялась к столику, где сидела шикарный парень, тоже из Хьюга…

О, боги!

Это не могло происходить. Невозможно. Просто невозмо…

Тен-тен боднула головой угол, спеша спрятаться. Она прикрыла глаза и вжалась в стену, нуждаясь хоть в какой-то физической поддержке, чтобы сейчас не растечься по полу.

Это происходило.

Девушка из Хьюга была на свидании с кем-то, и этим кем-то был Неджи.

Она начала делать медленные глубокие вдохи, пытаясь остановить ухудшающиеся с каждым мгновением эмоции, которые угрожали полностью её раздавить. Ей захотелось закричать, заплакать, застонать, замерзнуть, упасть, и, в конце концов, умереть. О, да, последний вариант был наиболее привлекательным.

Почему это происходило с ней? Что она сделала, заслужив такие мучения? Потому что любила холодное оружие? Потому что избегала всеми возможными способами встреч с матерью? Тен-тен предпочла бы другой мир, и сходить на сто свиданий вслепую с пятнадцатилетними подростками, нежели мучения в этой реальности. Даже переспать с ними, если этой реальности не будет!

Тен-тен кинула ещё один взгляд убедиться, что она не бредит. Нет, он всё ещё был там, с этой девушкой, сидя вместе с ней за одним столиком. Тен-тен была уверена, что она не просто друг, иначе она знала бы о ней. Она была для него ближайшей (в прошедшем времени) подругой (исключая семью), но при этом они ни разу не ужинали вдвоём.

Это определённо свидание, да помогут ей боги.

Неджи был на свидании.

Не с ней.

С кем-то ещё.

На свидании.

Через пять дней после признания в любви.

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет!

Всё было так, как быть не должно. Если он не мог быть с ней, то и не мог быть с кем-то ещё! Ей в голову даже не пришла мысль об ошибочности суждений. Нет, она не ошибалась. Но сейчас… это было перед глазами.

Её ударило осознание.

Он будет жить дальше. Это он и сделал. Он нашёл проблему, разобрался с проблемой, двинулся дальше. Она была проблемой, он с ней разобрался, и двинулся дальше.

Но пять дней?

Мысль о том, как быстро он смог оправиться, была подобна резкому удару в живот. Нет, ста ударам в живот… кунаем. Да, скорее так.

Она знала, что увидит его снова. То было очевидно неизбежно, поскольку они в одной команде, но Тен-тен считала, что у неё будет больше времени на физическую, умственную и эмоциональную подготовку… хоть на какую-то подготовку. Но пяти дней было даже близко недостаточно — она едва покинула диван, — и, разумеется, оказалась не готова. Она рассчитывала на две недели, потому что не была уверена, что сумеет больше двух недель физически избегать Гая и Ли.

Но она была здесь сейчас, как и Неджи, и, как бы ей не хотелось стоять тут всю ночь, перебирая все неприятности своей жизни, она никак не могла этого сделать. Ино и Хината захотят узнать где она. Придут и заберут. Потащат обратно. И он поймет, что она пряталась.

Увидит её.

Он не должен её увидеть. Если увидит, то сразу поймет её состояние. Вряд ли она вынесет осознание того, как пострадала она, и не пострадал он. Этого нельзя было допустить.

Теперь встал вопрос, как вернуться к своей кабинке, не будучи замеченной. Она высунула голову за угол, проверяя возможные пути отхода. Влево, вправо, влево и влево? Нет. Второе «влево» — и она окажется в прямой видимости Неджи. Вправо, вправо, влево, вправо? Второй вариант тоже не подходил. Вправо, влево, вправо, вправо? Нет, снова второй поворот не туда!

Было похоже, что ни одна комбинация не приведёт её к кабинке так, чтобы не попасть в прямую зону видимости Неджи. Кажется, остался единственный вариант.

Вниз. Она же не могла непринужденно перемещаться по потолку в платье, в конце концов.

В любом случае, вариант «вниз» по-прежнему представлял ряд тактических проблем. Первое: люди обычно не ползают по полу. Интересно, почему? Второе: возможно, неудачная длина платья вызовет вспышку интереса других людей. Третье… люди обычно не ползают по полу. Вниз или не вниз, вот в чём вопрос. В этой ситуации необходимо было взвесить плюсы и минуты.

«За»: её не заметит Неджи. «Против»: она будет выглядеть как сумасшедшая.

«За»: она хорошо к этому привыкла. «Против»: платье испачкается.

«За»: платье принадлежит не ей. «Против»: руки будут грязными.

«За»: она ничего не ела, так что неважно. «Против»: будут заинтересованные зрители.

«За»: на ней есть нижнее белье. «Против»: её попросят уйти.

«За»: она хотела уйти. «Против»: на неё обратят внимание.

«За»: она будет на полу, и, возможно, её не заметят.

«За»: её не заметит Неджи (кажется, это уже было).

Что ж, плюсы перевешивали, так что «быть»!

-

Кто-то смотрел на него. Он ощущал, как покалывает затылок. Очень неудачно, что нельзя было просканировать помещение бьякуганом, поэтому Неджи просто посмотрел обычным зрением. Он почти сразу наткнулся на Хинату, и она почти сразу взглянула на него в ответ. Но в её глазах было удивление, густо приправленное шоком и ужасом.

Странно.

Он, конечно, не ожидал увидеть здесь кузину, хотя и слышал, как она говорила своему отцу об уходе. Значит, она пришла сюда? Мир тесен. С ней была Ино, которая смотрела на него с тем же шоком.

Странно.

Он обязательно подумает об их реакции, когда решит первый вопрос.

Кто за ним следил? Не Хината. Она была удивлена не меньше него, когда они встретились глазами. Кто-то ещё, но кто?

Он осмотрел комнату, но вокруг были лишь группы друзей да парочки, не выглядящие подозрительно (хотя и раздражающе).

 — Неджи?

Он неохотно вернул внимание туда, где оно должно было быть сосредоточено: к свиданию.

 — Да?

Она робко улыбнулась.

 — Ты выглядел отвлеченно.

Он и был отвлечен. Он хотел отвлечься. Вынужденное свидание можно было назвать разве что неприятностью, а спутница становилась невыносимее с каждой минутой.

Не то чтобы она была неприятна.

Просто она не была Тен-тен.

Он не мог чувствовать себя спокойно в компании этой женщины, зная всю подоплёку. Он чувствовал, что хочет сбежать. Не может, конечно, но желание было неоспоримо.

 — Я почувствовал, как кто-то за мной наблюдает. Оказалось, моя кузина. Похоже, удивилась, увидев меня здесь, — соврал он.

Он умел лгать так же хорошо, как и чувствовать ложь, но пользовался этим редко. Это было жалко и ниже его достоинства. Но прямо сейчас ему было всё равно.

Его партнёрша по свиданию — кажется, её звали Масао, — заглянула за его плечо в поисках сестры.

 — О, Хината! Славная девушка, — прокомментировала она, поворачиваясь лицом.

 — Так и есть. Полагаю, вы двоюродные кузины, со стороны матери.

Никакой кровной связи, конечно, но всё же они были в одном клане.

Она улыбнулась.

 — Да.

Боги, ему надо уйти хоть на минуту от этой пытки.

 — Прощу прощения, хочу взять выпить. Тебе принести? — он надеялся на положительный ответ, чтобы урвать пару лишних секунд.

 — Нет, не стоит, спасибо, — снова улыбнулась она.

Неджи резко встал.

 — Я скоро.

 — Не торопись.

Не то чтобы он собирался.

-

Ползание по полу проходило не так уж хорошо.

Во-первых, он был пыльным. Чихать хотелось все сильнее. Чихание выдало бы её месторасположение, так что оно было недопустимо. Она понятия не имела, почему пол был пыльным. Разве не надо соблюдать чистоту в питейных заведениях? Это же правило гигиены. Справедливости ради, Тен-тен предположила, что едва ли можно было сделать что-то с пылью, появившейся за этот вечер. Вряд ли они бы могли использовать машину, которая бы только… ну, подметала. Как будто не пытались удовлетворить клиентов, решивших поползать по полу. Возможно, ей стоило бы предупредить их. Вроде: «Просто чтобы вы были в курсе, через десять минут я собираюсь близко ознакомиться с вашим полом, поэтому — если это вас не затруднит, конечно, не могли бы вы к тому времени его подмести? Огромное спасибо!». Хм, а может, и не стоило бы.

Во-вторых, чувство направления сбилось, потому что она могла видеть лишь ножки стульев, да чьи-то ноги. Пока она придумывала План Маршрута, её кабинка была точкой назначения. Но сейчас кабинка была вне поля зрения, так что точка пропала. Всё в чем она была уверена — в том, что скоро окажется у стола Неджи. Тоже недопустимо, абсолютно недопустимо!

В-третьих, она чувствовала себя слегка застенчивым подростком. Люди смотрели, но она никак не могла их винить. Если бы рядом с ней ползала какая-то женщина, она бы тоже смотрела. Совершенно естественный условный рефлекс. Ей, хотя бы, никто ничего не сказал.

Сказать что-то — означало бы обратить внимание на проблему, что имело бы последствия, и это для большинства было слишком хлопотно, поэтому они притворялись, что не заметили сумасшедшую девушку, ползущую под их столом. На что она и рассчитывала. Кто сказал, что человеческая природа ненадежна?

Единственным положительным моментом в этой ситуации был факт, что Неджи её не видел.

А потом Тен-тен наткнулась на чьи-то ноги.

Дерьмо!

Этой ситуации она не предусмотрела, но столкнувшись с ней, могла уверенно сказать — это проблема. Можно было проигнорировать девушку на полу, притворившись, что её нет, пока она не вторгается в личное пространство. Но как только оно нарушалось, игнорировать её уже не выходило бы. А она полностью вторглась в его личное пространство.

 — Тен-тен?

Услышав голос, который в этой ситуации она слышать никак бы не хотела, Тен-тен принялась ковырять пол под собой. Она была уверена, что где-то здесь найдется тайный ход, который позволит ей — буквально — провалиться.

Поиски оказались тщетными. Ей осталось лишь взглянуть судьбе в глаза.

 — Привет, Неджи.