La Trahison (гет)

На следующее утро Рошелль в одиночестве сидела за столом Слизерина в Большом Зале. Она едва ли спала этой ночью: и из-за патрулирования коридоров, и из-за мыслей о Андромеде Блэк и ее магглорожденном парне, не дававших уснуть. Девушке удалось переварить то, что она узнала, но теперь у нее наконец-то получилось принять это. Верность явно не была сильной стороной семьи Блэк. Андромеда не показывала ни чувства раскаяния, ни даже легкой вины за то, что она делает. Возлюбленная магглорожденного Тэда точно верила в то, что она права, и Рошелль сомневалась, что кто-то мог убедить ее в обратном.

Но как такое возможно? Как что-то, настолько неправильное, согласно одному, может быть таким правильным по мнению другого? Мысли вызывали головную боль. Если она примет, что Андромеда поступает правильно, это будет означать ставить под сомнение все, чему родители с детства учили ее.

Возможно, для этого уже слишком поздно.

— Доброе утро, Рошелль. Ты в порядке? У тебя воронье гнездо на голове, — отметил Люциус, садясь рядом с кузиной; он потрепал ее по голове, растрепывая неаккуратную косу еще сильнее. — Я бы не шел так на занятия на твоем месте.

Глаза Рошелль расширились от удивления, когда девушка подняла руку, чтобы дотронуться до прически. Черт. Она совсем забыла расчесаться! Хватило одного взгляда на пустой серебряный стакан, чтобы понять, что пряди выбиваются тут и там. Рошелль со вздохом попыталась пригладить их.

— Все в порядке, Люциус? — невзначай спросила она двоюродного брата. — Ты, кажется, в хорошем настроении.

— Я в порядке, — ответил Малфой, накладывая еду на тарелку. — Но, серьезно, Рошелль, это ты выглядишь бледной. Советую пойти причесаться, пока кто-нибудь не принял тебя за привидение.

Нахмурившись, слизеринка поднялась со скамьи и быстрым шагом направилась к ближайшему женскому туалету. До первого урока оставалось только пять минут, так что стоило поторопиться. Девушка распустила растрепанную косу и попыталась использовать палочку, чтобы избавиться от колтунов. Это оказалось не так легко, и Рошелль издала возмущенный стон. В конце концов, схватив все пряди, она собрала их в хвост. Немного, но лучше, чем прежняя катастрофа.

* * *

Быстро проскользнув в кабинет зельеварения, девушка заметила, что свободных мест осталось не так много, ведь она все-таки опоздала на несколько минут. Одно было возле Рабастана, но Рошелль решила туда не садиться. Еще было место рядом с едва знакомой ей гриффиндоркой и последнее возле Римуса Люпина. Придя к выводу, что Люпин — лучший из трех вариантов, она села напротив него и улыбнулась.

— Виттори, — вежливо поздоровался Староста Гриффиндора. — Тяжелое утро?

— Ты даже не представляешь, — пробормотала девушка, быстро вытаскивая учебник.

Рошелль повернулась, чтобы спросить парня о его утре, вдруг заметив, что Блэк и Поттер сидят прямо за ними. Блэк широко улыбался, и никаких признаков травмы у него видно не было. Очевидно, магия мадам Помфри работала. Старательно не встречаясь с ним взглядом, девушка вежливо улыбнулась Люпину и повернулась к учительскому столу, когда профессор Слизнорт вошел в кабинет.

— Доброе утро! Итак, теперь, когда мы закончили с восстанавливающими зельями, думаю, пришло время приступить к новой теме. Сегодня мы…

Рошелль ушла в свои мысли, когда Слизнорт начал урок. Зельеварение всегда казалось ей интересным, но почему-то в тот день она просто не могла сосредоточиться. В голове мягко пульсировало, а веки тяжелели. Девушка еле справлялась с тем, чтобы вести конспект. Когда колокол оповестил всех о конце урока, Рошелль облегченно вздохнула. Слизеринка быстро закрыла книги и попыталась стряхнуть поглощающее ее сонное состояние.

Широкая ладонь опустилась на ее стол, и девушка подпрыгнула от неожиданности. Подняв взгляд, она увидела улыбающегося ей Сириуса Блэка.

— Новая прическа? Мне нравится. Придает тебе этот «я-только-что-встала-с-постели» вид. Очень привлекательно.

Рошелль наградила его мрачным взглядом, стараясь контролировать румянец, грозящий появиться на щеках. Ее прическа не была настолько ужасной, верно? Наверное, получилось хуже, чем она думала, если Блэк заметил.

— Отстань.

— Ладно-ладно, не злись! Я просто хотел сказать спасибо за конфеты, — произнес гриффиндорец с нахальной усмешкой. — И мне очень понравилась открытка.

Девушка замерла, но попыталась прямо и уверенно посмотреть на Блэка:

— Прости, что? Какие конфеты?

Сириус закатил глаза.

— Не надо пытаться меня обдурить. Я видел тебя прошлой ночью, я знаю, что ты оставила тех шоколадных лягушек и открытку с пожеланиями скорейшего выздоровления на моем столе. Так сильно по мне скучала, а?

Рошелль заставила себя отвести взгляд от его пронзительных глаз и быстро глянула Блэку за спину. Люциус как раз выходил из кабинета, и девушка с облегчением подумала о том, что он не обернулся и не заметил, что Сириус говорит с ней. Получилось бы очень некрасиво.

— Блэк, тебе стоит держаться от меня подальше. Если Люциус увидит, что ты говоришь со мной, он не воспримет это хорошо.

Улыбка Блэка погасла. Он смотрел прямо в ее глаза с выражением, которое у девушки не получалось прочитать.

— Это угроза, Виттори?

— Нет, — ответила она, вставая и собирая вещи со стола. Рошелль быстро перекинула ремень сумки через плечо. — Это предостережение. Ты последняя задница, но ты не заслуживаешь того, что Люциус сделает с тобой, если ты не уйдешь сейчас.

Сириус снова улыбнулся:

— Ты боишься его?

— Нет, — сказала слизеринка.

Большинство учеников уже покинули кабинет, и девушка четко осознавала, что они с Блэком были среди тех немногих, кто там остался. Она с ужасом представила, что Люциус решит вернуться, и попыталась оттолкнуть Блэка, чтобы пройти. Он схватил ее за руку.

— Блэк, отпусти меня.

Парень улыбнулся, подходя ближе.

— Я бы так и сделал, но не уверен, что ты этого хочешь.

Рошелль почувствовала, как перехватывает дыхание, когда хватка его стала сильнее. Больно не было, просто теперь возможности стряхнуть его руку не представлялось. Легким движением она оказалась зажата между ним и столом. Их туловища почти касались.

«Нет. Только не опять. Я пообещала себе, что не попаду с ним снова в такую ситуацию…»

— Вот, что я вижу, Элль, — мягко произнес Сириус, наклоняя голову ближе к ней; девушка почти чувствовала его дыхание на своем лице. — Ты заявляешь, что хочешь, чтобы я держался от тебя подальше, но ты не жалуешься на меня своему кузену. А могла бы. Малфой бы проклял меня за секунду, если бы ты ему позволила. Но ты почему-то этого не делаешь. Потом ты оставляешь конфеты и открытку у меня на столе в больничном крыле. Исправь меня, если я не прав, но мне кажется, что я тебе нравлюсь.

Слизеринка чувствовала, как начинает закипать гнев. Сердце забилось быстрее, но она была не уверена, было ли дело в том, что Блэк раздражал ее, или в том, что он стоял так близко.

— Ты мне не нравишься. Хватит льстить себе.

— И ты почему-то никак этого не признаешь. Почему? Это из-за того, что я предатель крови?

— Нет, это из-за того, что ты бесящий придурок, — отрезала Рошелль, выдергивая руку. — И если ты сейчас же не отойдешь от меня, я расскажу Люциусу. И я не отвечаю за то, что он тогда с тобой сделает.

Сириус засмеялся:

— Чудесный план. Есть только две проблемы. Первая в том, что я не боюсь твоего двоюродного братца. И даже если бы я его боялся, это не имело бы значения. Ты все равно никогда бы ничего ему не сказала. Ты весьма хорошо хранишь секреты, нет так ли, Элль?

Гнев ее постепенно достигал своего апогея. Девушка сдержалась перед острым желанием ударить гриффиндорца.

— Да, ты прав, Блэк. И не знаю, известно ли тебе это, но один из секретов, которые я храню, касается твоей кузины — Андромеды. Так что на твоем месте я бы помалкивала.

Брови Сириуса поднялись:

— Не делай вид, что делаешь Андромеде одолжение. Ты прекрасно знаешь, что никому бы не смогла рассказать о ней, даже если бы хотела. Хочешь знать, почему, Рошелль? Потому что она такая же, как ты, только на шаг впереди. Она признает, что не такая, как остальная ее семья, в то время как ты прячешься за своими идеальными манерами, убеждая себя и твоих мать и отца в том, что ты их прекрасная чистокровная принцесса.

— Не смей…

— Но ведь это не так, верно? Ты дружишь с магглорожденной. Ты якшаешься с предателям крови. И ты не хочешь быть жалкой, подобной трофею женушкой человека как Рабастан Лестрейндж, которому абсолютно наплевать на твои чувства.

В горле поднимался ком. Он был прав, она знала это. Каждое произнесенное Сириусом слово было правдой, и они пронзали Рошелль подобно молнии. Она — притворщица и лгунья. Она притворялась и убеждала себя в том, что она именно та, кем родители хотят ее видеть. Но зачем все это, если даже кто-то как Сириус Блэк ясно видит сквозь этот обман?

В голове вдруг появилась непривычная легкость, а перед глазами запрыгали черные точки. Колени Рошелль внезапно отказались держать ее и внезапно подкосились. На лице Блэка читалось удивление, но он схватил девушку за плечи и помог не упасть.

— Виттори? Ты в порядке?

— Все хорошо, просто… голова немного кружится, — пробормотала она.

К горлу подступала тошнота, все вокруг стремительно вращалось. Ноги ослабели еще сильнее, и Сириус осторожно приобнял девушку.

— Погоди, просто сядь на секунду. Опусти голову.

Рошелль выполнила его указания и почувствовала, как тошнота постепенно отступает. Она опустила голову на стол, делая медленные прерывистые вдохи. Гриффиндорец осторожно поглаживал ее по спине, и девушка поняла, что расслабляется от его прикосновения. На несколько мгновений она перестала пускать в голову мысли и просто глубоко дышала. Когда делать это стало легче, Рошелль подняла голову.

— Ты в порядке? — спросил Блэк. На лице его была слабая улыбка, однако вместе с обеспокоенным выражением. — Напугала, было, меня на минуту.

— В порядке, — резко ответила девушка, беря со стола сумку.

Она медленно встала, и ноги дрожали несколько мгновений, прежде чем дать ей принять устойчивое положение. Сириус дернулся, чтобы помочь ей, но Рошелль оттолкнула его.

— Элль, не думаю, что тебе стоит идти куда-то. Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь. Ты вообще что-то ела сегодня? — требовательно спросил парень, идя за ней из кабинета зельеварения.

Слизеринка обернулась и смерила его мрачным взглядом.

— Знаешь что, Блэк? Ты, может, и прав. Может, я лгунья и притворщица, и, может, я притворяюсь кем-то для моей семьи, — голос надломился, серо-голубые глаза блестели от наполняющих их слез; Сириус в удивлении отступил. — Прости, если я вызываю у тебя столько отвращения. Но я не могу сделать счастливыми абсолютно всех.

Она быстрым шагом направилась прочь, стараясь не поддаться слезам, вот-вот грозящим потечь по щекам, и чувствуя пульсацию в голове.

* * *

Рошелль провела остаток утра в больничном крыле. Она едва сумела дойти до кабинета трансфигурации, где почти потеряла сознание. К счастью, девушку поймала профессор МакГонагаллл, мигом отправившая ее с другой студенткой в качестве провожатой прямиком к мадам Помфри.

Целительница тут же засуетилась над слизеринкой. Казалось, Рошелль теперь была в любимчиках у мадам Помфри, и та настояла на том, чтобы девушка осталась в больничном крыле и наверстала упущенные часы сна вместо других уроков. Мысль была прекрасной. Веки Рошелль стремились закрыться с самого утра, и жесткая больничная кровать показалась самой удобной на свете.

Она проснулась, когда кто-то осторожно потряс ее за плечо.

— Мисс Виттори? Просыпайтесь, — веки Рошелль задрожали, прежде чем открыться, и девушка увидела стоящую над ней целительницу. — Дорогуша, время обедать. Раз уж вы проснулись, я должна настоять, чтобы вы спустились поесть чего-нибудь. Вам станет лучше. Может, даже сможете пойти на послеобеденные занятия.

Рошелль кивнула, осторожно вставая с кровати. Она окинула помещение взглядом и обнаружила, что Сириус Блэк стоит за мадам Помфри с робкой улыбкой.

— Что здесь происходит?

— Мистер Блэк зашел, чтобы проверить рану на голове. Он предложил проводить вас в Большой Зал на обед, — объяснила мадам Помфри, бросив в сторону гриффиндорца строгий взгляд. — Вы будете осторожны с ней, не так ли?

— Непременно, — пообещал Сириус, протягивая Рошелль руку.

Девушка нахмурилась, но неохотно взяла ее. Идти одной не хотелось: она не была уверена, когда ее колени снова подкосятся. Упасть в обморок посреди коридора было бы очень стыдно.

Они покинули больничное крыло, идя медленно, так чтобы Рошелль чувствовала себя удобно на ослабших ногах. Девушка должна была признать, что Блэк вел себя на удивление заботливо. Он сбавил темп, ровняясь на нее, и легко придерживал слизеринку за локоть, на случай, если она споткнется.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Сириус, когда они вышли в коридор; Рошелль одарила его недоверчивым взглядом. — Прости, это, наверное, глупый вопрос. Я замолчу, если не хочешь говорить.

Девушка вздохнула:

— Я в порядке, спасибо. Просто тяжелый день.

— Я должен был отвести тебя в больничное крыло, когда у тебя закружилась голова после зельеварения, — пробормотал гриффиндорец, обращаясь скорее к самому себе, чем к Рошелль. — Я не понял тогда, что все так серьезно. Зато ты, кажется, нравишься мадам Помфри. Она не любит нас с Джеймсом: считает, мы вечно зря ее дергаем.

— Наверняка, так оно и есть, — негромко отозвалась девушка.

Сириус улыбнулся.

— Думаю, да… — он затих, когда они достигли начала лестницы. От взгляда на нее голова Рошелль снова немного закружилась. — Сможешь спуститься? Давай помогу…

Он передвинул руку с ее локтя на спину, и Рошелль замерла, когда его теплая ладонь оказалась у нее на талии в качестве поддержки. Слизеринка взялась одной рукой за перила и позволила себе облокотиться на его руку. Сделав первый шаг, она бросила быстрый взгляд в сторону Блэка и заметила, что тот усмехается.

— Ты получаешь от этого удовольствие.

— От того, что на меня облокачивается симпатичная девушка? Безусловно.

Рошелль не смогла сдержать краску, прилившую к лицу. Девушка сделала вид, что сосредоточилась на ступенях, пряча лицо от Сириуса. Они были на середины лестницы, когда парень вдруг остановился. Рошелль сделала еще один шаг и обернулась, когда поняла, что он не идет за ней.

— Что такое?

— Ты не вызываешь у меня отвращения. Ты ведь знаешь это, правда?

Слизеринка несколько мгновений в недоумении смотрела на Сириуса, прежде чем вспомнить, что он ссылался на сказанное ею раньше утром. «Прости, если я вызываю у тебя столько отвращения», — вот, что она сказала.

— Оу.

— Поверь, я бы не проводил столько времени возле тебя в таком случае, — продолжал Блэк с легкой улыбкой на губах, снова спускаясь по лестнице. — И, эм… Извини, если у тебя создалось такое впечатление. Кроме того, я просто дурачился. Я никогда не думал, что ты воспримешь мои слова так серьезно.

Рошелль была не уверена, как на это ответить. Извинения казались искренними, и она не могла не признать, что отреагировала тогда слишком бурно. Девушка улыбнулась, вдруг увидев игру слов в его словах.

— Ну, конечно, я восприняла их всерьез. Ты ведь Сириус.*

Блэк замер, несколько секунд глядя на нее с задорным блеском в глазам.

— Нет! Неужели Рошелль Виттори, ледяная принцесса Слизерина, только что пошутила?

Рошелль с улыбкой пожала плечами:

— Я умею шутить.

— Нет, точно не умеешь. Это было жалко. Давай расскажу, что такое настоящая шутка…

Слова его однако, прервались, когда парень почувствовал, что к спине его прижат конец волшебной палочки. Сириус в изумлении убрал руку с талии Рошелль и обернулся, чтобы увидеть Люциуса Малфоя с презрительной усмешкой на лице.

— Малфой, — он как ни в чем не бывало поприветствовал ее кузена. — Проблемы?

Люциус, однако, не смотрел на Сириуса. Мрачный взгляд был устремлен на Рошелль, которая, казалось, сжималась под ним.

— Ты пообещала, что скажешь, если он снова тебя побеспокоит! Рошелль, что с тобой не так?

Нижняя губа девушки задрожала, и слизеринка отступила от громкого голоса Малфоя. В голове опять начиналась пульсация, и Рошелль схватилась за перила. Сириус с беспокойством наблюдал за ней, а затем повернулся к Люциусу:

— Оставь ее в покое, Малфой. Она чуть было не упала в обморок сегодня на занятии, неужели не видно, что ей плохо?

Двоюродный брат бросил быстрый взгляд в сторону Рошелль, на лице которой ясно читалась боль. Он медленно опустил палочку, глядя на нее.

— Рошелль? Ты в порядке?

— Да, — пробормотала девушка, стараясь не обращать внимания на тот факт, что перед глазами все кружилось. — Правда, Люциус, все хорошо. Блэк просто помогал мне пройти до Большого Зала.

Малфой пристально смотрел на них обоих несколько мгновений, будто в неуверенности, верить ли им. После долгой паузы он наконец убрал палочку в карман мантии и оттолкнул Сириуса в сторону, чтобы взять руку Рошелль.

— Предоставь это мне. И если я еще когда-нибудь увижу тебя рядом с ней, Блэк…

Сириус закатил глаза:

— Знаю-знаю, ты проклянешь меня до забвения. Поверю, когда увижу это, Малфой.

Люциус со злобой снова потянулся за палочкой, но Рошелль схватила его за руку.

— Не сейчас, Люциус. Давай, пойдем.

Блэк наблюдал, как Малфой неохотно опустил руку и отвернулся. Они с Рошелль продолжили спускаться по лестнице, прежде чем исчезнуть из виду.

* в английском слово serious [?s??r??s] созвучно с именем Сириуса.