Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Созвездие Транспортных средств прошло мимо, пока я ненадолго наслаждался новой Библиотекой. Просто немного времени, чтобы действительно насладиться пространством, было тем, чего я не осознавал, что мне было нужно. И снова было слишком легко попасть под шквал постоянных тренировок, усугубленных сочетанием когнитивного ускорения и точно контролируемой среды. Даже моя прогулка по городу была в основном практикой телепортации. Уделение времени, чтобы посидеть в залитом солнцем читальном зале библиотеки и полистать какую-то не относящуюся к делу литературу, заставило почувствовать, что безумный темп наконец-то приостановился.

Библиотека была освещена солнцем благодаря открытым окнам, выходящим на довольно живописный участок Скалистых гор. Величие вида немного не соответствовало масштабу места. Здесь все еще было ощущение маленькой городской или большой школьной библиотеки, а не тех монстров, которых можно увидеть в университетах или крупных городах. По крайней мере, пока.

Сила, которая даровала библиотеку, могла прийти снова, и каждый раз она расширяла бы коллекцию в огромной степени. Я не был уверен, произойдет ли это и когда, но у меня могло не быть слишком много возможностей наслаждаться пространством, когда оно все еще имело уютное ощущение, которым я сейчас наслаждался.

Хотя Библиотека была вполне способна расширяться и другими способами. Она могла вместить любое количество книг, добавленных в нее, и Слежка уже работала над тем, чтобы пополнить коллекцию. Матрикс помогали в изготовлении копий книг, на публикацию которых у нас определенно не было прав, каждая из которых добавлялась на полки, мгновенно получая выгоду от дополнительного приложения и мгновенной оцифровки. Я не был уверен, насколько далеко она планировала зайти с «Секцией Земли Бет», но я был серьезно настроен на то, чтобы у нее было свое собственное пространство. Если она хотела пересмотреть систему хранения и заполнить ее нелегальными копиями каждой книги, которую она могла отсканировать и воспроизвести, я не собирался ее останавливать.

И справедливости ради, копии, которые производили Матрикс, были намного лучше всего, что сейчас было на рынке. Разрыв между их работой и остальной частью библиотеки был очевиден, поскольку полки переместились с книг в традиционном переплете на такие тома в кожаных переплетах, которые можно увидеть только в юридических фирмах и исторических произведениях. Фактические компоненты книг были собраны посредством комбинации молекулярной инженерии и высокоточных алхимических трансмутаций, но это не меняло того факта, что они были созданы существом с божественной специализацией в созидании.

Ладно, божественные силы, которые они унаследовали от меня, в основном были сосредоточены на кузнечном деле, но Матрикс могли извлечь выгоду из моей силы Экзотической совместимости и обрабатывать любой материал как железо для целей создания. Таким образом, они производили искусно выкованные книги, во многих смыслах этого слова, наполненные истинной искрой божественного мастерства. Ничто из этого не имело особого значения для Слежки, но было приятно видеть, как Матрикс гордятся своей работой.

Я посмотрел на другую сторону читального зала, где Аиша читала новый экземпляр первой книги о Гарри Поттере. У этой, по крайней мере, было такое же название, как у книг из Земли Бет и Алеф, остальные книги серии довольно быстро расходились. Ранние книги были своего рода перефразированием настоящих названий, но более поздние выглядели как совершенно другие истории. Понятия не имею, что это за «Дары Смерти» или почему версия из Библиотеки закончилась на этой книге.

— Есть что-то стоящее? — спросил я Аишу.

Она кивнула, подняв глаза.

— Это странно. Типа, можно сказать, что это написал один и тот же человек, но различия как-то бросаются в глаза. — Она перевернула страницу. — Никаких упоминаний о кейпах, типа, вообще. Я знаю, что их нет, но… — Она указала на полки вокруг нас. — Тут около трех десятилетий вещей, которые просто ушли в совершенно другом направлении. Это странно.

— Странность, вероятно, заключалась во всех отчаянных попытках объяснить силы, когда они только появились, — сказал я. — Я помню, что раньше у теории магии было гораздо больше поддержки. Все, что тогда производилось, имело тенденцию развиваться в очень странных направлениях.

— Точно. Разве в «Звездном пути» не было всей этой истории, объясняющей, почему в оригинальном сериале не было кейпов? — спросила Аиша.

Я кивнул.

— Они связали это с сюжетной линией «Евгенических Войн». Одна из лучших арок «Следующего поколения», даже если теории сейчас не очень-то выдерживают проверку временем.

— Да, я поверю тебе на слово, — сказала Аиша, снова опуская глаза на книгу. — Я и так едва избегаю этого ботанского дерьма. Ни за что я не буду втянута ещё и в марафон по «Звездному пути».

— Не волнуйся. Нет планов расширять киносеанс за пределы запланированного времени. — Я замолчал, заметив время. — Вообще-то, ты можешь оставаться так поздно? Твой отец не волнуется?

Аиша фыркнула.

— Боже, нет. Поддерживаю с ним связь. Только сообщения, но это больше, чем раньше. Получила разрешение на вечер. Сказала, что помогаю Гармент с подготовкой к благотворительному мероприятию, а ее адвокат заказала еду на вынос. — Она подняла голографический экран своих часов. — Он все равно занят в спортзале, но предложил забрать меня сегодня вечером. — Она улыбнулась, прежде чем поднять глаза. — Не волнуйся, я свободна для вечерней тренировки и киносеанса. Никаких проблем.

Я кивнул, затем сделал паузу.

— Это напомнило мне. Я разговаривал с кем-то в спортзале. Они упомянули, что твой отец разбирался с какими-то семейными делами, которые всплыли прошлой ночью. — Аиша выглядела такой же удивленной, как и я. — Какие-то проблемы? Или что-то происходит с твоим братом?

— Нет. — Вопрос взволновал Аишу больше, чем я ожидал. — То есть, я так не думаю. Эм, я ничего не слышала, но я не так уж часто бывала в спортзале. От отца никаких вестей, так что я не могу сказать. Я не думаю, что это повод для беспокойства. — быстро сказала она. Я мог почувствовать, как ее беспокоил ход ее мыслей.

— Хорошо. — Отступление от темы, казалось, мгновенно снизило уровень напряжения, который она испытывала. — Дай мне знать, если мы можем чем-то помочь, и если вам нужно будет с чем-то разобраться…

— Я поняла, спасибо, — ответила она. — Возможно, ничего, но я проверю, есть ли что-то, о чем мне стоит беспокоиться.

— Верно, — ответил я, прежде чем переключить свое внимание, чтобы свериться с остальными в Мастерской.

Мои дубликаты все еще пытались применить принципы Мега Бомбы и моего нового элементального сродства к различным проектам. В частности, спиритронный компьютер переделывался, поскольку многие обходные пути и компромиссы, которые мы реализовали, чтобы заставить его функционировать, больше не были нужны. Оба они использовали своих фамильяров для улучшения чувства маны и магических способностей, что создавало интересный контраст с нашей божественной кибернетикой.

Кибернетика была результатом одной из моих способностей, то есть это было принудительное изменение моего тела. Это не распространялось на уши и хвост, которые проявлялись, когда я призывал своего фамильяра, то есть у вас была пара скульптурных, полуметаллических джаггернаутов с пушистыми ушами и хвостами. Однако в сочетании с другой силой, которая изменяла мое тело, такой как Изменение Зверя, изменения усугублялись. Моя форма иностранцевии теперь была восьмифутовым роботизированным зверем-монстром. Возможно, с пушистыми ушами, в зависимости от того, был ли мой фамильяр также призван в то же время.

Слежка и Флот физически присутствовали в Библиотеке, но их сознание простиралось далеко за пределы их физических тел. Слежка копалась в новом богатстве информации, чтобы найти что-нибудь, что могло бы иметь отношение к интерпретации моих способностей. Даже помимо этого, ей была представлена почти полная картина истории и культуры мира при отсутствии какого-либо парачеловеческого влияния. Понимание, полученное от этой точки сравнения, было бесценным, позволяя анализу и моделированию выйти на полную мощность.

Флот был определенно более сдержанным, но нельзя было отрицать его интерес к альтернативным решениям дизайна, принятым для различных транспортных средств. Это была не техническая библиотека, поэтому ему приходилось выбирать из подсказок в справочниках и журналах, но это было вполне в пределах его возможностей. Отклонения в определенных моделях автомобилей можно было отследить с начала восьмидесятых до момента, когда линии были либо прекращены, либо расходились так сильно, что их было едва можно было узнать. И это даже не входя в богатство информации, доступной из мира, где японская автомобильная промышленность не была уничтожена.

Тетра устроилась в углу читального зала с шестью разными книгами, которые она пролистывала со скоростью скорочтения, в отличие от Тибальта, который, казалось, рассматривал книгу рядом с собой как повод вздремнуть на солнце. Гармент перешла от своего прежнего рвения к простому скрупулезному изучению всего залежавшегося в библиотеке списка модных журналов. За пределами Библиотеки Титан Ион работала с программой Флота, чтобы прогнать различные потенциальные боевые ситуации, с которыми могла столкнуться команда. Тем временем сервочерепа и когитаторы Лабораториума продолжали работать над набором инструкций с моего последнего визита.

Все было улажено, или настолько близко к этому, насколько я когда-либо мог получить. Созвездие Завершения упустило связь, когда я проверил Слежку. Ее наблюдение за моей сестрой, которое я пытался не классифицировать как «преследование», подтвердило, что она вернулась домой из офиса. Ну, по крайней мере, ее телефон добрался до ее квартиры. К счастью, Слежка не был в той точке, чтобы взламывать камеры наблюдения Чикаго с целью наблюдения за членами моей семьи. По крайней мере, пока.

— Мне нужно сделать несколько звонков. Я вернусь позже, — сказал я, вылезая из очень удобного кресла для чтения. Под руководством Слежки дрон быстро забрал книгу, которую я пролистывал, и вернул ее на место на полке, даже без взгляда от физического тела Слежки.

— Точно. Эм, удачи? — сказала Аиша, бросив на меня неуверенный взгляд. К счастью, она не стала комментировать это дальше, позволив мне покинуть Библиотеку, не вдаваясь в подробности предстоящего разговора с сестрой.

Я не хотел этого делать. На самом деле, я не могу выразить словами, как мало я хотел сделать этот звонок. Если бы был какой-то способ отложить это на потом, желательно на неопределенный срок, я бы принял его в мгновение ока, но это просто не было в планах.

Я имею в виду, что был тот факт, что я обещал позвонить, но это не было движущим фактором. Семейные обязательства были тем, с чем я боролся всю свою жизнь, обычно потому, что это были обязательства, принятые либо от моего имени, либо с таким чрезмерным социальным давлением, что из них не было выхода. Если вас фактически уговаривали взять на себя обязательство сделать что-то, чего вы не хотели делать, это обычно получало абсолютно минимум усилий. Конечно, это просто подпитывало образ ненадежности и использовалось как оправдание для людей, чтобы давить еще сильнее. О, и всегда было веселая петля «мы заставили тебя взять на себя обязательства, ты их не выполнил, поэтому нужно компенсировать это новыми обязательствами». По сути, бесконечный цикл, в котором вы постоянно пытаетесь восполнить свои недостатки, когда вам ничего не хочется, кроме как просто все прекратить.

Вот почему мне нужно было сделать этот звонок. Моя сила Возрождения, маленькие шаги к Ментальной Крепости, обладала невероятно полезной функцией, позволяющей мне знать, где находятся эти шаги. Распознавать поведение тряпки, даже в тех местах, куда я бы естественным образом не заглянул. Так много моих взаимодействий с семьей, вещей, которые я обычно рассматривал как обычную часть жизни, были помечены как шаги назад. Точки капитуляции, где я склонялся, чтобы избежать конфликта и последствий. Взяв на себя бремя, чтобы сохранить уровень мира во взаимодействиях, которые истощали в лучшие времена.

Это было то, в чем я был хорош. Что-то, чему я научился с самого раннего возраста, и что-то, что было подкреплено годами и годами суровых уроков. При других обстоятельствах я бы продолжил. Ограничил контакты, отложил дела, дал некоторые символические заверения и убедился, что избегаю последствий конфронтации. Но теперь все было по-другому. Дело было не только в том, что каждый из этих шагов уводил меня все дальше от достижения иммунитета к властелинам, в котором я так нуждался, чтобы действовать открыто. Дело было в том, что они представляли собой шаги в противоположном направлении, шаги, которые приближали меня к Жнецу.

Противоположная сила Ментальной Крепости. Доступ к личной версии мира, моему личному царству. Способность читать мысли любого, кого я выберу. Эффективное увеличение силы моей Пси и даже мастерство ее создания. Все это было довольно привлекательно, если бы не требование, которое подпитывало это. Даже если это не требовало человеческих жизней для своего поддержания, был факт того, что это представляло. Высшая форма побега от своих проблем. Исчезновение с лица земли туда, где никто не мог бы вас коснуться. Где вам никогда больше не придется сталкиваться или иметь дело с чем-то, чего вы не хотите, никогда больше.

Я понимал привлекательность этой идеи. Я также понимал, что это значит, долгосрочные последствия такого мышления. Это было безопасно, комфортно и обнадеживающе, но это также означало застой. Не было никаких шансов для роста или развития. Никаких связей, которые можно было бы создать, или открытий, которые можно было бы ценить. Это был простой способ решения ваших проблем, дающий вам то, что вы хотели в данный момент, но не то, что вам было нужно как личности.

Это был не просто звонок моей сестре. Это было не выполнение какого-то обязательства, где я бы оправдывал прошлые неудачи и пытался бы минимизировать количество обязательств, которые мне навязывали. Это была позиция. Шанс сломать модель поведения, которая не могла поддерживать себя сама. Менталитет, с которым я боролся, был парализующим, когда мне нужно было беспокоиться только о своей собственной жизни. С теми ставками, которые были сделаны на меня сейчас, не было никаких сомнений. Мир менялся под действиями Апейрона. Я не мог позволить, чтобы эти действия были затуманены устаревшим мышлением.

Я устроился в своем кабинете, в том же месте, где я принял первый звонок от Алены. Звонок, который её определенно заставили сделать, и от которого она, вероятно, не ожидала получить что-либо. Мне было жаль, что ее втянули в этот беспорядок, но она не была совсем уж невинной в этой динамике. Конечно, я мог понять, откуда она взяла это, но что-то, что объясняло твои действия, не оправдывало их автоматически.

В последний раз, когда я звонил Алене, мне потребовалось все, что у меня было, чтобы подготовиться к этому, опираясь на всю поддержку моей команды и сил. Теперь, ну, я не могу сказать, что это было легко, но, по крайней мере, я чувствовал, что могу справиться с этим самостоятельно. Меня не нужно было заставлять это делать или делать гору умственной гимнастики, чтобы убедить себя начать. У меня все еще были эффекты моей силы, успокаивающий пульс божественного очага, который горел в моей Мастерской, расширенная перспектива, которая исходила из воспоминаний и опыта моей силы, и уверенность, которую можно было почерпнуть из моих достижений. Это помогло, но я не опирался на них. Это было скорее аксессуаром, чем костылем.

Я, вероятно, мог бы оправдать затягивание с этим еще немного. Дать Алене больше времени, чтобы успокоиться после возвращения с работы, но на самом деле пользы от этого было бы мало. Я вряд ли застану ее в чем-то близком к хорошему настроению, независимо от того, сколько времени я ей дам. Несколько удручающе, но я очень хорошо представлял себе, как будет развиваться этот разговор. Я знал общие ритмы, которые он займет, и реакции, которые возникнут, если выйти за эти рамки. Обычно я бы старался полностью избегать этих моментов или танцевать так близко к ним, как только осмеливался. Сегодня я буду проноситься через них со всеми вытекающими последствиями.

И я мог это принять. Или, по крайней мере, я говорил себе, что могу. Вероятно, было бы точнее сказать, что мне нужно было это принять. Обрамление этого как неизбежности на самом деле облегчило с этим дело. Это не было чем-то, что я навлекал на себя по собственному выбору, это было чем-то, что должно было произойти. У меня было более чем достаточно опыта в решении плохих вещей, с которыми я ничего не мог поделать. Обрамление предстоящего разговора в этом свете на самом деле помогло.

Я мог бы в конечном итоге размышлять над этой проблемой целую вечность. Это нужно было прекратить. Я вызвал голографический экран своего телефона и сделал решительный шаг. Я уже давно прошел потребность в физическом интерфейсе, но тактильное взаимодействие помогло мне закрепить решение, которое я принимал. Я сделал все, что мог, чтобы отвлечься от осознания взаимодействия технологий, обработки сигналов и связей, простирающихся от моей мастерской через сети внешнего мира. Игнорируя их по мере своих возможностей, я сосредоточился только на звонке.

Телефон прогудел четыре раза, прежде чем Алёна взяла трубку. Не было никакого волнения или энтузиазма от звонка, только тянущийся конец раздражённого вздоха, прежде чем она заговорила.

— Джозеф. — Ее голос был усталым. Наверное, самым усталым, каким я его когда-либо слышал. Если бы это была Наталья, это, вероятно, было бы прикрытием, чтобы вызвать сочувствие, но Алена так не работала. Проявление любой слабости было для нее редкостью.

— Привет, Алёна, — ответила я ровным голосом.

— Ты закончил? — спросила она, не вдаваясь ни в какие подробности. — Это продолжалось достаточно долго. Ты уже донес свою мысль или собираешься заставить всех волноваться еще больше?

Пренебрежительное отношение, усталая подача, полное игнорирование всего, что произошло. Это будоражило во мне эмоции. Я был непреклонен в своем решении довести это до конца, но это не означало, что весь багаж, с которым я боролся всю свою жизнь, внезапно исчез.

— Я не пытаюсь что-то доказать, — сказал я. Обычно повторять ее риторику было бы плохим ходом, но меня меньше волновала тонкая динамика разговора, чем раньше. — Я принял решение.

— На основании чего? — тон Алены стал жестче, но усталость все еще чувствовалась в ее голосе. — Одна плохая ночь, и ты решаешь сбежать, заставив всех волноваться за тебя, а затем валешь дурака, оставаясь в зоне бедствия?

Показательно, что внимание было сосредоточено на одном событии. Одна плохая ночь. В этой фразе была зарыта уступка. Признание того, что на самом деле было что-то неправильное в том, что произошло. Это было больше, чем я мог надеяться до этого, но это все еще было по своей сути ограничено. Одна плохая ночь. Ничего о том, что привело к ней, и даже это признание, вероятно, будет отброшено в сторону в кратчайшие сроки.

Я перевел дух, размышляя, как быть дальше. К сожалению, Алена пока не была готова уступить слово.

— Я знаю, что ты не следишь за новостями, но ты наверняка слышал о Зубах, — спросила она. — Скажи мне, что ты не думаешь всерьез остаться в городе, когда они вернулись.

Я моргнул. Озабоченность в ее голосе застала меня врасплох. Алена была всего на два года старше меня, но это много значило, когда вы были детьми. Она помнила больше о том инциденте, который привел к изгнанию Зубов из Броктон-Бей, чем я. Вероятно, гораздо больше.

— Алена, я видел новости. Я знаю, что ты волнуешься, но ситуация не начнет снова взрываться, — сказал я.

— Откуда ты знаешь? — резко спросила она. — Никто не знает, что произойдет, и у тебя нет причин оставаться.

— Я знаю. Я… — начал я, но меня перебили.

— Во что бы ты ни играл, есть другие люди, которые могут помочь, более квалифицированные люди. — сказала она: — Сейчас неподходящее время для того, чтобы валять дурака, просто чтобы отомстить маме.

— Ты серьезно думаешь, что именно поэтому я это делаю? — спросил я, не в силах скрыть шок в голосе.

— Я не знаю, зачем ты это делаешь, — ответила она, ее голос почти перешел на крик. — Я рассказала маме о лекарстве, и она в порядке с этим. Мне пришлось все ей объяснить, потому что ты не разговариваешь с ней. Даже ради пасхального ужина. — Эмоции в ее голосе нарастали. — Ты мог бы исправить это одной поездкой на автобусе, но вместо этого ты втянул в это всех остальных.

На самом деле, я не мог. Автобусное сообщение с пригородами было приостановлено, и даже маршруты внутри города были сильно сокращены из-за поврежденных дорог и I-Поля. Но указание на это вряд ли было полезным. На самом деле, это никуда меня не приведёт. Я оправдывал себя за действия, которые мне не нужно было оправдывать. Я выдвигал доводы против ее замечаний, когда они на самом деле не имели значения. И это было последнее, что она сказала, что действительно зацепило меня.

— Ты права, — сказал я, пока созвездие Транспортных средств пролетело мимо, не установив связи.

— Что? — спросила Алена, ее голос быстро опустился до нормального уровня. К какому бы ответу она ни готовилась, это было не то.

— Ты права. Я мог бы поговорить с мамой, — сказал я. — Я мог бы позвонить ей или вернуться в дом. Я этого не сделал, и именно поэтому она втянула всех в это.

— Если ты признаешь, что ты… — На этот раз я прервал ее.

— Я признаю, что не хотел разговаривать с мамой. Не после той ночи и всего, что было до нее. — Особенно после того, что могло произойти. — Я не имею никакого отношения к остальному.

Я слышал, как она глубоко вздохнула.

— Ты не можешь серьезно верить, что, что? Никто не будет беспокоиться, если ты сбежишь? Что никто не будет волноваться? Ты должен был знать, что это сделает с мамой. Что она…

— Я не ответственен за её действия, — сказал я. Выговорить эти слова было почти физической борьбой, за которой тут же последовала волна вины, стыда и смущения.

На линии было то, что я мог только предположить, было ошеломленной тишиной. Я копнул глубже и двинулся вперед, хотя бы для того, чтобы не впасть снова в эту бурю эмоций.

— Мне жаль, что тебе пришлось иметь дело с этим, со всем этим, но я не собираюсь возвращаться домой, — сказал я, переходя к сути вопроса.

— Джозеф, тебе двадцать один год, у тебя нет диплома или реального опыта работы. У тебя есть семья, которая хочет тебе помочь. Ты хоть представляешь, как тебе повезло, что у тебя это есть? — Слова Алены были прямо из учебника моей матери, хотя я сомневался, что она бы оценила, если бы ей на это указали. — Тебе нужно вернуться домой, пока ты не навредил себе. Мама и папа могут помочь тебе разобраться, как вернуться в свою программу. Ты не хочешь упустить свой последний шанс получить образование.

Это меня немного задело. И искренность беспокойства, и это всеохватное предположение, что все так просто исправить. У моей семьи всегда было это чувство, вопрос «сколько времени это займет?». Это было связано с постепенно растущим, но невысказанным раздражением по мере того, как все продолжало затягиваться. Первоначальная надежда была на то, что я смогу наверстать упущенное за первое лето. Затем, когда это оказалось слишком большим, попытка вернуться на следующий год, к чему я был совершенно не готов. Это выгорание, по крайней мере, закончилось тем, что я нашел достойного психотерапевта. Доктор Кэмпбелл помог, но у них всегда было ощущение, что все ДОЛЖНО наладиться, что есть легкое решение, что-то, что вернет меня «на путь истинный».

Это было не так просто. Даже простое понимание масштаба того, с чем я борюсь, было ошеломляющим упражнением. У меня не было простого ответа на вопрос, когда мне станет «лучше» или, по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы вернуться в класс, что было единственным типом «лучше», который имел значение.

Нет, моя академическая ситуация не была тем, что мама и папа могли исправить. Я знал процедуру повторной подачи заявления на мою программу. Ну, теперь я знал, но это потому, что Слежка полностью классифицировала практически всю общедоступную информацию. Если бы мои родители занимались бумажной работой, это не сделало бы сам процесс проще, и это при условии, что обучение вообще было бы для меня практичным вариантом. При том темпе, с которым росла моя сила, было бессмысленно строить долгосрочные планы на три недели вперед, не говоря уже о трех годах, которые потребуются, чтобы получить степень, которую я уже превзошёл до смехотворного уровня.

— Мне не нужна их помощь. У меня все под контролем, — сказал я.

— Что, случайные заработки? Ты правда думаешь, что этого будет достаточно? Или ты собираешься продолжать беспокоить людей, пока они тебя не выгонят? — парировала она. Это было более прямолинейно, чем я привык слышать от нее, но это было просто доказательством масштаба того, с чем она имела дело. Несмотря на предложение Слежки, я не хотел полной разбивки количества звонков между Аленой и мамой, но у меня было чувство, что это можно было бы обобщить как «много». Кроме того, зная мою маму, она, вероятно, не ограничивала себя звонками в нерабочее время.

Технически мне не нужно было объясняться. Нет, больше, чем технически. Я не был обязан объясняться. Намек на то, что мне приходилось оправдывать каждое действие, был артефактом отношений между мной и моей семьей, связанным с окружением, где почти все требовало проверки и одобрения. Я мог признать это и решить двигаться вперед, не потому, что мне нужно было подтвердить себя, а потому, что это было хорошим прикрытием, и было бы полезно немного попрактиковаться в этом.

— Мне предложили работу, — сказал я.

— Тебе… предложили? — Я слышал скептицизм в ее голосе. Если бы мне пришлось угадывать, она, вероятно, предполагала, что я попал в какой-то обман, маркетинговую аферу или вляпался в нелегальное предприятие. Все это с намеком на то, что меня нужно будет выручать, и это ясно прозвучало в ее голосе.

— Я помогал с ремонтом автомобиля. Сделал работу достаточно хорошо, поэтому меня порекомендовали автомастерской. Я собираюсь приступить к работе после того, как закончится восстановление, — объяснил я.

— Ты собираешься стать механиком? Менее двух лет инженерной программы каким-то образом дали тебе эту квалификацию?

Я улыбнулся, продолжая объяснять.

— Начну с основ, но смогу поработать над аккредитацией, пока буду там.

— И эта автомастерская так отчаянно нуждается в помощи, что они готовы обучать кого-то без опыта? И они просто схватили тебя на улице? — спросила она.

Забавно, если вы выходите и работаете с людьми, вы в итоге узнаете людей. Людей, которым что-то нужно, и которые могут предложить что-то взамен. Иногда это может привести к взаимовыгодным соглашениям. Конечно, это другой образ мышления, нежели запереться и учиться до тех пор, пока вы не можете видеть ясно, в надежде, что академический успех проведет вас через всё.

— Я встретил их, когда помогал с восстановительными работами, — объяснил я. — Многие машины были повреждены из-за отключения электроэнергии. Месяцы или годы работы, даже чтобы просто разобрать их на запчасти. Это будет стабильная работа, и я смогу на этом основаться.

Я практически слышал, как крутятся шестеренки в голове Алены, пытаясь придумать, как все может развалиться для меня. Выискивая красные флажки, которые бы указывали, что я неправильно понял ситуацию или ввязался во что-то, с чем не смогу справиться.

— Так ты просто собираешься бросить колледж? После всего? — спросила она, возвращаясь к более раннему вопросу. Это было равносильно признанию поражения, хотя я не удивлюсь, если она найдет какой-нибудь изъян в моих планах, как только у нее появится больше времени, чтобы посвятить их дискредитации.

Если бы я действительно был предан этой идее, я мог бы немного волноваться, и то же самое было бы со колледжом. Тот факт, что я просто использовал это для прикрытия, создал замечательную эмоциональную дистанцию. Беспокойство о том, что она может найти ошибку в моих решениях, не имело значения. Я имею в виду, они не должны иметь значения, но в этом случае они буквально не имели значения. У меня не было никаких инвестиций, привязывающих меня к этому плану. Худшее, что она могла сделать, это убедить мою семью, что я предан глупой идее.

И что случится в этот момент? Я имею в виду, какие последствия произошли бы? Мнение моей семьи обо мне пошатнулось бы? Я имею в виду, я бы хотел сказать, что оно не могло стать еще хуже, но на самом деле было бы легче с этим справиться, если бы это было так. Если кто-то действительно думает о тебе худшее, то легко проигнорировать его мнение. Именно разбросанные хлебные крошки одобрения сделали ситуацию такой коварной. Мысль о том, что, приложив большие усилия, я смогу стать немного менее разочаровывающим. Этого было достаточно, чтобы заставить меня стараться, возвращаться, чтобы работать усерднее, пытаясь доказать, что я не совсем бесполезен.

Да, это было ужасно токсично. Теперь я это видел. Тот факт, что это даже касалось Натальи, что, несмотря на все, что было между мной и ней, у меня все еще был инстинкт, чтобы попытаться не разочаровать ее, это действительно довело до сознания, насколько все было плохо. Идея о том, что с большими усилиями и постоянной работой ты можешь просто добиться достаточного, чтобы заслужить право на то, чтобы к тебе относились как к человеку, по крайней мере, на некоторое время.

Конечно, это было сопряжено с противоположным эффектом, столь же сильным. Каждая ошибка запоминалась навсегда. Каждый недостаток, оплошность и случайность становились клеймом на моем характере. Все плохое было из-за того, кем я был, в то время как все хорошее было из-за того, что я делал. С дополнительными бонусами в виде намеков на то, что я недостаточно старался, когда терпел неудачу, и перекладывания большей части заслуг за мои достижения на того, кто следил за тем, чтобы я ничего не испортил.

То, как я мог видеть вещи, было не только из-за силы в моей голове, которая выделяла каждую возможную ошибку и тенденцию к мышлению тряпки. Я прошёл так далеко с того момента, как в последний раз имел дело со своей семьей. Не только в моих силах, но и в моем опыте, поддержке, перспективах и, возможно, самое важное, в моем будущем. Теперь оно у меня было. Сила, которой я обладал, была силой нести себя, нести всех к лучшему завтра. Надежда. Это имело большее значение, чем вы можете себе представить.

— Мне не нужно бросать учебу, но вернуться к своей программе на данном этапе не получится, — объяснил я. — После того, как все уляжется, я смогу рассмотреть заочные курсы, чтобы завершить свою программу. Это займет время, но я смогу получить степень, не возвращаясь в качестве студента очного отделения.

Я услышал, как Алена глубоко вздохнула.

— Это… Ты… Ты просто должен сказать это маме. — Уровень прежнего раздражения спал в ее голосе. Я собирался что-то сказать, но она перебила меня, хотя на этот раз это было гораздо менее грубо. — Знаешь, мама и папа хотят помочь тебе закончить обучение. Если ты думаешь, что справишься с удаленным обучением, ты должен просто сказать им. Тебе не нужно возиться с этой механической ерундой. Даже… — Она на секунду замолчала, прежде чем продолжить. — Даже если ты хочешь остаться в городе, просто зная, что ты работаешь по своей программе, ты знаешь, что они помогут тебе.

— Мне не нужна их помощь, — сказал я голосом, который, как я очень надеялся, не был таким капризным, каким чувствовался.

— Слушай, я знаю, что Наталья доставила тебе много хлопот, когда ты пытался получить от них помощь. — Я сдержал выражение лица и закрыл рот. Наталья едва не обвинила меня в том, что я симулирую депрессию с целью эксплуатации родителей. Я бы не назвал это «много хлопот». — Но ты не можешь позволить этому тебя беспокоить. — И снова переосмысление ситуации. Конечно, это была моя вина. Проблема была в моих реакциях.

Я молчал, пока обдумывал все это. Я полагал, что перспектива получить диплом была достаточной, чтобы все изменить. Это всегда было важным делом в моей семье, до такой степени, что многое можно было простить ради академических целей. Алена установила своего рода золотой стандарт в этом отношении, хотя я учился довольно хорошо, пока все не накопилось и не развалилось. Наталья… Ну, была причина, по которой она была такой чувствительной, когда дело касалось темы колледжа и ее экзаменов.

Каждый справлялся с этим давлением по-своему, и у каждого был свой особый оттенок давления, с которым приходилось справляться. Каждый, вероятно, также думал, что ему пришлось хуже всех. Алена, снова втянутая в семейные конфликты, Наталья, пытающаяся закончить свою степень, нуждаясь в дополнительном году, и полный беспорядок, с которым мне пришлось иметь дело. Конечно, было легко оценить мою ситуацию немного выше, если бы вы знали, что на самом деле происходит. Или полностью проигнорировать ее, если бы вы видели вещи только со стороны и приукрашивали их интерпретацией моей семьи.

Созвездие Качества прошло мимо, когда Алена снова заговорила.

— Слушай, я могу поговорить с мамой за тебя. — Она пыталась звучать великодушной, как будто была готова занять мое место на виселице. — Я знаю, что ты сердишься. — Я мог сказать, что она смягчает тон, но все еще оставалось ощущение, что со мной разговаривают свысока. Признание гнева, но не события, которое привело к нему. — Но ты не можешь позволить этому продолжаться, не со всем, что происходит. Я удостоверюсь, что она знает, что происходит, и ты сможешь поговорить с ней потом. Даже если ты пока не хочешь идти домой.

Но я уже дома.

Я удивленно моргнул от слов, которые пришли мне в голову. Чувства, которые я пытался сдержать или игнорировать, заполонили мой разум. Божественное осознание моей технологии, поток Пульса Дракона, жужжание сети данных моей Мастерской, устойчивое тепло очага, безграничный потенциал моего вулкана. И моя команда. Присутствие всех, с кем я работал, рос и сражался бок о бок. Контраст между этим чувством и идеей вернуться в родительский дом, к завуалированным оскорблениям и постоянному чувству разочарования и досады, был разительным. Резким.

Но это было знакомо. Это было то, что я всегда делал, как я справлялся с вещами. Иди по тропе слишком долго, и она становится единственной, по которой ты можешь пойти. Другие тропы исчезают, потерянные в лесу без указателей или безопасности, исчезая до такой степени, что ты даже не можешь сказать, где они лежат. Даже если дорога, по которой ты идешь, ведет к мучительному существованию, это может показаться лучше, чем пробираться через кустарник и колючки, только чтобы найти ничего, кроме пустой дикой местности. Легко удерживать кого-то на проторенной тропе, когда все другие варианты скрыты или заблокированы.

Я видел, как эта тропа пролегала передо мной. Алена выступает в роли посредника, предупреждая мою мать, что я все еще неблагоразумен, и говорит ей, о чем не следует упоминать, когда мы разговариваем. Я звоню матери, и начинаются танцы вокруг определённых тем. Никакого прямого упоминания о том, что было в последнем инциденте, но много намеков на то, как всем было тяжело из-за какой-то невысказанной причины. Постоянные требования информации о том, как я собираюсь получать степень, вероятно, с ее упоминанием того, как она предлагала дистанционное обучение в какой-то момент и я отказался от него тогда. Так что, конечно, это действительно ее идея, и до меня она только сейчас дошла. Затем полный разбор того, как я буду посещать занятия, с дополнительными намеками на то, что без кого-то, кто будет постоянно мне напоминать, я забуду о своих сроках и датах заданий. Это приведет либо к борьбе за то, чтобы оставаться в своей квартире, пока она будет вторгаться настолько, насколько это возможно физически, либо к толчку, чтобы вернуться домой, чтобы убедиться, что я могу «сосредоточиться» на учебе. То раннее признание Алены, что я могу идти своим путем и посещать курсы, когда буду к этому готов, будет отброшено в сторону в одно мгновение.

— Нет, — сказал я ровным голосом.

— Джозеф, ну же, — начала Алена. — Ты знаешь-

— Я знаю, что есть люди, которым я могу помочь прямо сейчас, — заявил я. — Я знаю, что я меняю ситуацию, и я знаю, что я хочу сделать.

— Ты не… — Она остановилась. — Какие люди? Ты имеешь в виду своего «друга»? Того, у которого ты все еще живешь?

Я перевел дух. Это было тяжело, и легче не станет. Но я чувствовал это. Я был близок. Не отступать, даже символически, было бы трудно. Это имело бы последствия. Это усложнило бы любые последующие взаимодействия, но я не мог продолжать жить ради своей семьи. Это было невыносимо, когда мне нужно было беспокоиться только о себе. Теперь, когда все зависело от моих действий, это было немыслимо.

— Алена, ты серьезно пытаешься проверить мои социальные связи? — спросил я. Я на самом деле не стал говорить ей, насколько это оскорбительно, но оставил намёк в своём тоне.

— Я беспокоюсь о тебе. Мы все беспокоимся о тебе. Мы просто не хотим, чтобы ты снова пережил что-то вроде того, что случилось с той девчонкой. — Упоминание Сабы вызвало волну эмоций, но я поборол ее. Сейчас было не время отвлекаться.

Печально то, что если бы кто-то искренне спросил меня, как у меня дела, я бы, вероятно, с радостью рассказал обо всем. О спортзале, о восстановительной работе и обо всем остальном, что я мог бы раскрыть. Вместо этого, разговаривая с семьей, я чувствовал себя так, словно сунул руку в медвежий капкан. Не было искреннего беспокойства, просто охота за рычагом, который позволил бы им справиться с проблемой и двигаться дальше.

Потому что это то, чем я был. Я все еще был проблемой. То, что обременяло мою семью. В любое другое время такой ход мыслей вызвал бы волну отчаяния, с которой мне повезло бы справиться. Не в этот раз. Не с моей силой Возрождения, которая становилась все ближе и ближе с каждым словом. Не с моей магией рун, черпающей силу из страдания, подтверждающей, что страдание есть и было, что оно реально. Не с успокаивающим присутствием моей трансмутированной палочки, предлагающей свою спокойную уверенность и доверие. Не с взаимодействием Мантры Гордыни и Спиральной Энергии, которая наполняла мое существо, обещая безграничное будущее.

Я не был проблемой. Они просто выставляли меня таковой. Что-то, с чем нужно разобраться и отмахнуться, а не признавать. Я мог бы бороться за достойное обращение. Я мог бы объяснить, что не так. Может быть, я смог бы убедить их. Или, может быть, мои опасения были бы учтены в покровительственной манере, пока я не успокоюсь, а затем приведены в пример моей незрелости. Я мог бы стараться, спорить и бороться, чтобы попытаться заставить мою семью увидеть, что не так.

И, может быть, я бы так и сделал. Но не сейчас. Не тогда, когда у меня были дела поважнее. Мне это было не нужно, и мне не нужно было с этим иметь дело.

— Поговори с мамой, если хочешь, но я буду занят помощью и подготовкой к работе, — сказала я. — И я не буду ее разблокировать.

Была пауза, прежде чем она ответила.

— Серьезно? — Она звучала преданной. Оскорбленной. Ее любезное предложение, брошенное ей в лицо. — Почему?

Я перевел дух. Это будет сложно.

— Да, почему? Почему я должен объяснять, что моя сестра, которая унижает меня перед моими родителями, в то время как они ничего не говорят, в худшую ночь в моей жизни, — это то, из-за чего я могу расстроиться?

— Так это все из-за Натальи? — пренебрежительно спросила Алена. — Вот почему ты заставляешь всех проходить через все это?

Я снова вздохнул.

— Оставив в стороне тот факт, что, по-видимому, ни у кого нет проблем с тем, как она себя ведет, ты же знаешь, что меня исключили в тот вечер? — спросил я. — Ты не думаешь, что это могло бы немного расстроить меня? Не только маму, но и меня? Что с этим было бы трудно справиться, даже если бы я был в лучшем расположении духа, чего не было? Даже если бы моя сестра не унижала меня, а мама фактически обвиняла меня во всем, что пошло не так? Ты знаешь, насколько плохо это могло бы закончиться? — Мой голос повысился, когда я говорил. Мне удалось сдержать его чуть ниже крика, но это было близко к тому.

На линии повисла долгая тишина. Когда она прервалась, голос Алены звучал неуверенно и неустойчиво.

— Джозеф, ты не… Я имею в виду… Ты же не думал о том, чтобы… что-то сделать?

— Нет. — Я быстро заверил ее и услышал, как она вздохнула с облегчением. Я не ожидал, что она воспримет эту тираду именно так, но я мог понять ее логику. Даже без триггерных событий было много плохих вещей, которые могли произойти в тот день, который был по праву худшим в твоей жизни.

— Джозеф, извини. — И она действительно звучала так, будто имела это в виду. Цинично, но у меня было ощущение, что искренность, вероятно, продлится до тех пор, пока она не вспомнит, что ей все еще нужно отвечать на звонки мамы. — Я не знала.

Она не спрашивала. Она даже не рассматривала такую возможность. Учитывая, что такого рода намек требовал от нее признать, что все может быть серьезнее, чем истерика и хандра. Учитывая, что ей потребовалось, чтобы признать это, я не чувствовал себя слишком снисходительным. Тем не менее, я не собирался бросать это ей в лицо, не сейчас.

— Послушай, я не готов говорить с мамой, — сказал я. — Я не знаю, когда буду готов.

— Окей. — Простое слово имело большой вес. — Я поговорю с ней. — Усталость, которая снова проскользнула в ее голос, была напоминанием о том, что ей все равно пришлось бы это сделать. — И, Джозеф, мы любим тебя. Все мы. Если что-то подобное когда-нибудь произойдет…

— Я… — я вздохнул. — Я позвоню тебе. — пообещал я. — И я позвоню позже на неделе.

— Спасибо, — сказала она.

Честно говоря, я пришёл к этому, готовый к любым последствиям, включая полный разрыв отношений. Если бы не этот последний обмен репликами, я бы, возможно, так и сделал. Совсем, никаких больше контактов. Но эти заключительные слова напомнили мне кое о чем. Несмотря ни на что, несмотря на все привычки, которые она приобрела, Алена не была мамой. Когда она не имела дела с безумием нашей семьи, она могла быть человеком. Она могла заботиться. Может быть, была причина, по которой я не заблокировала ее номер.

— И Алена? — сказал я. — Спасибо, что имеешь дело с мамой. Мне жаль, что тебе приходится через это проходить.

— Все в порядке, — сказала она, и я услышал, как энергия угасает в ее голосе. — И я знаю, что ты злишься, но, пожалуйста, будь осторожен, — добавила она. — Все, что связано с городом, с Зубами… Мы беспокоимся о тебе.

И это действительно прозвучало искренне, а не покровительственно.

— Я буду осторожен. — пообещал я.

— Спасибо. — Она сделала еще один вдох. — Спокойной ночи, Джозеф. Позвони мне, когда будет возможность.

— Я сделаю это. Спокойной ночи.

Звонок прервался, и я откинулся на спинку стула. Я как-то сомневался, что ее сострадание сохранится после пары дней выслушивания жалоб от мамы, но сам факт того, что она была открыта для этого… Это был прогресс. Маленький шаг прогресса и признание того, что, возможно, что-то не так, возможно, я не закатываю истерику по совершенно тривиальным причинам. На самом деле, это была идея, за которую обычно людям не нужно бороться, но для моей семьи это было достижением всей жизни.

И я не отступил. Никаких уступок, никаких капитуляций. Никаких компромиссов, чтобы пощадить чувства или избежать конфликта. Мне не нужен был ядерный вариант, но я был готов его использовать. Алена, возможно, и проявила себя в последнюю минуту, но последствия все равно были бы, и я был готов принять их все. Жить с болью от того, что стоишь, а не прогибаться под каждую прихоть. Я улыбнулся, потому что это было не только личное достижение. Моя сила тоже это признавала.

Достижение Возрождения не было похоже на получение обычной силы. Не было никакого взаимодействия с созвездиями или смещения огней. Сила не появилась внезапно в моем сознании. Вместо этого она расцвела в существование. Раскрывающаяся способность, которая была там, ожидая своего момента. Каждый шаг, каждое решение двигаться вперед, быть лучше, приближали меня. И теперь я был там.

У меня была Ментальная Крепость. У меня было несокрушимое чувство себя, идентичности и цели, достаточное, чтобы противостоять любому вторжению. Мгновенный, совершенный иммунитет ко всем ментальным влияниям. Все, что осмелится коснуться моего разума, потерпит неудачу. Более того, чувство распространялось на взаимодействия. Ваше «я» не заканчивалось на вас, оно распространялось на все, с чем вы взаимодействовали, на каждый обмен, разговор и творение. С этой силой я мог видеть внешние влияния так же легко, как и инвазивные. Манипуляции и иллюзии можно было обнаружить и победить. Даже моя работа получала выгоду, добавив истинное чувство оригинальности и уникального стиля моим творениям.

Я сделал это. Я был полностью защищен от всех властелинов, большинства скрытников и хорошей порции эпицентров. И все, что потребовалось, — это один из самых изнуряющих разговоров в моей жизни. Я откинулся на спинку стула за столом, рассеянно отметив прибытие созвездия Персональной Реальности. Набор огней был захвачен из одного из кластеров почти без какой-либо реакции с моей стороны. Когда они были закреплены, из прихожей послышался слабый грохот, когда появились последние дополнения.

Я сделал глубокий вдох, просматривая силу как в моем сознании, так и через документацию, которую Слежка быстро выполняла. Я поднял голову, когда зарегистрировал внутренний вызов, направленный мне.

— Хей, Аиша, — сказал я, все еще сидя за столом и едва глядя на голографический экран.

— Ум, да. — Она сказала, оглядываясь на Тибальта и Тетру, прежде чем продолжить. — Так, это было что-то еще, добавленное в Мастерскую, верно? Слежка сказала, что ты закончил свой звонок, и сейчас самое время поговорить с тобой.

Слежка на самом деле была довольно прозрачна в своих попытках отвлечь меня от последствий звонка. Ну, я не мог сидеть здесь и перерабатывать все это всю ночь.

— Да, новое дополнение. И звонок сделан.

— Похоже, это было тяжко, — сказала она нейтральным тоном.

— Не так плохо, как могло бы быть. — Все благодаря редкому моменту, когда моя сестра осознала реальный риск. Мне действительно не нравилось думать о таких вещах, но обычно эта конкретная комбинация лекарств, психического состояния, семейного стресса, социального конфликта и разрушительных новостей может привести к множеству ужасных последствий, которые не имеют ничего общего с триггерными событиями. Полностью готов разорвать связи, и моей сестре пришлось пойти и напомнить мне, что она на самом деле человек.

Конечно, я понятия не имел, сохранится ли это или это просто переформулируется в какую-то личную слабость с моей стороны, когда шок пройдет. Я не знал. Мысль о том, что все могло быть серьезно, была достаточной, чтобы напугать Алену, но я не ожидал, что ее лучшая натура продержится долго, если мама будет ее донимать.

Но это не имело значения. Независимо от того, как все это закончится, я собирался придерживаться курса. Отступление Алены избавило меня от необходимости сжигать мосты, но высвободившаяся сила была доказательством моей готовности зайти так далеко, если понадобится.

— С положительной стороны, угадай, кто невосприимчив ко всем ментальным эффектам? — сказал я, слабо улыбнувшись экрану.

— Серьёзно? Ты разобрался с этой штукой с Ментальной Крепостью? — За спиной Аиши Тибальт мяукнул в знак поздравлений, и Тетра повторила.

— Да, так что больше никаких обновлений памяти в ядре компьютера. Я настроен на анти-скрытник, двадцать четыре на семь, — сказал я, садясь.

Аиша покачала головой.

— Черт. Я имею в виду, неделю назад найти кого-то, кто невосприимчив к моей силе, было огромным делом. — Она наклонила экран в сторону, где Гармент все еще разбила лагерь со стопкой журналов. Она взволнованно помахала рукой, затем подняла определенный выпуск, чтобы показать какую-то официальную одежду с загадочной Земли. Я улыбнулся этому. Затем подумал, сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что я смогу справиться с Призматической Лабораторией.

О, наряд соответствовал тому, как Ирриго и Виолант выглядели на камере. Да, Гармент прекрасно всё поняла. Я сомневался, что смогу оправдать попытки держать ее подальше от этого еще дольше.

— Я имею в виду, что это все еще большое дело, но их много, — продолжила Аиша. — Это было что-то большое? Какие-то большие изменения в мастерской.

Я покачал головой.

— Нет, это была просто Система Безопасности, — сказал я. — И тюремные камеры.

— Что?

Вскоре после этого мы собрались в прихожей, чтобы осмотреть новую дверь, ведущую в камеры содержания, предоставленные мне моей способностью Задержания.

— Ладно, не так уж и плохо, — сказала Аиша. — Больше похоже на то, что есть в торговых центрах для воров, чем на строгую изоляцию.

У меня было отчетливое ощущение, что она говорит по собственному опыту. Камера находилась во временной двери, которая появлялась со стороны вестибюля. Это определенно была скорее камера предварительного заключения, чем тюремная камера. Она не предназначалась для долгосрочного содержания, скорее безопасная комната с простой скамьей/кроватью.

— И любой, кто даже попытается проникнуть сюда, окажется здесь? — спросила она.

— Вроде того. Он не схватит никого, кто просто заденет вход, но серьезный толчок внутрь сбросит их сюда, — объяснил я. — Система безопасности даст мне знать, если кто-то несанкционированно войдет, но Силовая Стена позаботится об этом.

— И это лучше, чем двадцать энергетических щитов, которые ты уже установил? — спросила Аиша с легкой улыбкой.

Я пожал плечами.

— Прямая гарантия моей силы. Ничто не может ее сломать. Некоторые силы позволят людям проскользнуть мимо, но клетки схватят любого, кто это сделает. — Любой, кто попытается обойти вход с помощью причудливых телепортов или состояний-излома, будет отправлен прямиком в камеры содержания.

— Если они смогут пройти через сверхсиловое поле, разве они не смогут выбраться из клеток? — спросила Аиша.

— На данный момент, да, но их можно модернизировать. — Я сделал паузу и подтвердил данные с помощью своих дубликатов, отметив упущенную связь с созвездием Транспортных средств. — Их собираются модернизировать. Честно говоря, закрытое поле, вероятно, решило бы большинство потенциальных проблем, но это оставлено на усмотрение дубликатов, так что…

— Ах, да. — Она снова посмотрела на простую комнату. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, как они переборщат с этим.

— Тем не менее, это гарантия от физического вторжения при каждом входе, — сказал я. — Определенно, это хорошо для душевного спокойствия.

— Я имею в виду, что вы, вероятно, были довольно близки раньше. — Она ответила. — Матрикс показали мне конструкции, которые вы использовали. Я почти уверена, что они были защищены от Губителей дюжину обновлений назад.

— Возможно, но есть большая разница между неуязвимым и очень, очень крепким. Я не собираюсь жаловаться на это, — сказал я.

— Да, как и с разумом, — сказала Аиша. — Эм, а это что-то изменит? — спросила она. — То есть, я знаю, что в городе не о чем было особенно беспокоиться, но это было одно из последних больших событий, прежде чем ты мог, понимаешь…

— Выйти на всю? — спросил я, заслужив в ответ улыбку. — Да, то же самое, что и с дверью. Почти непроницаемый разум — это не то же самое, что полностью непроницаемый. Мистические коды могли бы справиться со многими эффектами сил, но один счастливчик и…

— И вы получаете ту же ситуацию, которая беспокоит всех с Мясником», — сказала Аиша. — Кстати говоря…

— Не иду за Зубами, — сказал я. — По крайней мере, пока. В любом случае у меня нет на них зацепки, и для стабильности города будет лучше, если я позволю другим бандам сделать первый ход. Мы можем вмешаться, если ситуация выйдет из-под контроля, но да, с этим Мясник не представляет угрозы.

По крайней мере, если мне удастся избежать возвращения к плохим привычкам. К счастью, как только я переступил порог получения Ментальной Крепости, эффект сохранится, если только я не опущусь достаточно далеко, чтобы попасть в силу Жнеца. С этого момента сила будет либо одна, либо другая, без падения посередине. И после этого звонка я не был заинтересован в возвращении к такому менталитету.

— Но у нас ведь также нет зацепок по Бакуде, верно? — спросила Аиша.

— Пока нет, — признал я. — Фотонное ядро продвигается очень хорошо. Мега Бомба оказала большую помощь, поэтому мы должны закончить тестирование и начать последовательность расшифровки ее кода завтра. Флот и Слежка также прорабатывают детали развертывания беспилотников-невидимок. Мы собираемся провести испытания сегодня вечером. Если они не поднимут тревогу, мы сможем приступить к более масштабному наблюдению и поискам. Взлом кода означает, что ее рычаги воздействия исчезнут, и мы сможем начать полномасштабную атаку, как только у нас будет местоположение.

— Ты серьезно беспокоишься что их обнаружат? — спросила она с недоверчивым выражением лица. — Я имею в виду, с твоей техникой, магией и всем остальным?

— А с десятками сил умников, направленных на город? — парировал я. — Я доверяю своей работе, но парачеловеческие силы повсюду. Есть шанс, что какая-то неизвестная сила может что-то уловить. В таком случае я бы предпочел, чтобы тревога была отправлена об экспедиционном отряде, а не целой армии роботов.

Айша кивнула.

— Хорошо, я это понимаю. Что-нибудь еще?

Это был открытый вопрос, и я должен был признать, что он был привлекательным. В настоящее время я был полностью невосприимчив к ментальному влиянию и предвидению. В сочетании с уровнем силы, который я смог накопить, всевозможные заманчивые возможности открылись. Найдите властелина или скрытника, слишком страшного для Протектората, чтобы они даже думали о том, чтобы пойти против него, и просто войдите и позаботьтесь о них. А затем…

Ну, детская фантазия будет о чём-то вроде всемирного обожания, все, кто ругал мою личность кейпа, заберут свои слова обратно, дела улучшатся на всех фронтах, и все станет замечательно. Именно такие мысли двигали мной, когда я решил, что исцеление и предупреждение Панацеи — отличная идея. Более реалистичной ситуацией была бы неистовая схватка каждого блока власти в мире, отчаянно пытающегося понять, почему их умники не предвидели такого шага в сочетании с безумными и чудовищными теориями относительно моих причин уничтожения злого кейпа, потому что альтруизм не существует в этом мире, если только он не рекламируется как бренд образа жизни СКП. Затем каждая местная группа, которая думала, что находится в стабильном положении, запаниковала бы, либо совершив безумный рывок из города, либо выкинув какой-нибудь глупый и разрушительный трюк, при этом потенциальный уровень разрушительности был бы пугающе высок.

— Мы пока сосредоточимся на городе, — осторожно сказал я. — Местный покой во многом основан на идее, что я не создаю больше проблем, чем необходимо, поэтому никаких публично заметных вылазок в другие штаты. Я ожидаю звонка от Сплетницы позже сегодня вечером, в котором мы должны будем обсудить план действий в ситуации с Вывертом. Если мы сможем закрыть это и Бакуду, то сможем начать устранять другие угрозы, не беспокоясь о последствиях. Драконоборцы, Зубы, на самом деле, все остальное. — Я пожал плечами. — Но пока мы не будем готовы выйти на все сто, нам нужно держать все в тайне.

Аиша кивнула.

— Что также дает нам время на тренировки, и для тебя, чтобы получить больше сил, и для всех остальных, чтобы восстановиться.

Я кивнул.

— Это полезно, но Банды тоже не будут сидеть сложа руки. — Я выдохнул. — Я лучше пойму расписание когда поговорю со Сплетницей. До тех пор планы как бы витают в воздухе.

— Пока мы не будем готовы обрушить их на кого-нибудь, верно? — спросила Аиша с блеском в глазах.

— Верно, — сказал я, когда мы вышли из зоны содержания. Дверь, которая закрылась за нами, не была видна, когда она не использовалась, и вся секция на самом деле не занимала того места, которое можно было бы ожидать, учитывая планировку Мастерской. Улучшения от Персональной Реальности все больше накладывали части моей Мастерской друг на друга или друг в друга. Это сделало процесс обновления карт сложной задачей, но Слежка приняла ее с искренним энтузиазмом.

Я потратил немного времени, чтобы проверить, как дела у остальных в Кузнице. Окончание моего звонка и прибытие Системы Безопасности прервали час библиотеки, в результате чего все снова разбрелись по Мастерской. Слежка была многозадачной в своей обычной степени, только с дополнительным слоем использования ее личности юриста для договоренностей от имени Гармент. Гармент была в своей мастерской, планируя наряды, которые были удобно стилизованы в обыденных вариациях цветов Призматической лаборатории. Кроме того, Слежка пошла на компромисс с передачей оригинальных материалов из Библиотеки, заставив Матрикс дублировать каждый экземпляр Vogue, который шел с Начальной Коллекцией, прежде чем доставлять их в мастерскую Гармент.

В другом конце мастерской Флот находился в Гараже с Титаном Ион, помогая оценить различные варианты модернизации и вооружения, которые представляли Матрикс. Тем временем Тетра продолжала тренироваться с Тибальтом и усердно упражнялась в техниках Ци, которые давались ей легко.

Я повернулся к Аише.

— Тибальт снова начал тренировки, если хочешь присоединиться к Тетре… — Я замолчал, почувствовав приближение созвездия Знаний. Аиша узнала это выражение и наклонилась с нетерпением. Очень знакомая группа огней качнулась ко мне. Это были маленькие силы, так что даже моя почти истощенная досягаемость смогла захватить две из них. Остальная часть созвездия качнулась мимо, когда я почувствовал две дополнительные копии силы Навыков Звездного Пути.

— Что? — подтолкнула Аиша. — Что на этот раз?

Я улыбнулся.

— Еще больше Звездного Пути. — Ее глаза расширились от волнения, которое было связано скорее с задействованными технологиями, чем с привязанностью к рассматриваемой франшизе. — Полные навыки в области инженерии и робототехники.

Инженерные навыки были в основном сосредоточены на судовых системах и оборудовании, но расширялись до приемлемого понимания практически каждого типа технологий, используемых в том мире. Робототехника на самом деле была скорее высокоуровневым пониманием машиностроения и компьютерных наук, но охватывала проектирование и разработку всего, от андроидов до кибернетики.

Хм. Так вот как работает позитронный мозг. Я имею в виду, это просто, если подумать. На самом деле, нет. Это было не просто. Ничего из этого не было простым, и это выходило на новые, агрессивно сложные уровни посредством взаимодействия с моими другими способностями. Я не смог бы распространить робототехнику на медицинские приложения, не имея уже Навыка Медицины, а позитроника не была бы понятна без Инженерии и Физики, чтобы подкрепить мои знания. Кроме того, это была еще одна техническая база, подпитывающая мою силу технаря, что позволяло дополнять и улучшать ее даже до того, как была введена специализация миниатюризации.

Я повернулся к Аише.

— Ты обидишься, если я скажу, что знаю гораздо лучший способ построить этот твой проектор щита?

— Пожалуйста, я знаю, что ты можешь построить лучше. — Она ответила. — Если только ты не имеешь в виду, что можешь научить меня? — Я кивнул, и ее глаза заблестели. Из простого обзора глубины полученной мной информации я мог сказать, что была веская причина, по которой инженеры Звездного Пути имели такую репутацию.

И теперь я им стал. Я был фактически инженером Звездного флота, а также навигатором, научным офицером, врачом и офицером безопасности. Список ролей, которые я не смог бы заполнить на высоком уровне мастерства, был исчезающе мал. Может быть, тактический офицер? Или штурман?

Просто подумать об этом, когда все мелкие вопросы, которые терзали мой разум с того момента, как я впервые получил Навыки: Физика, внезапно заполнились, это было так же воодушевляюще, как и подавляюще. На самом деле, технология была не такой уж и продвинутой, по крайней мере, по сравнению с моими лучшими усилиями, но она была всеобъемлющей. Это была полная технология живого мира, не только знаковые части или военные активы, но каждое маленькое удобство, которое делало это шоу утопией, как его изображали. Репликаторы, транспортеры, щиты, нелетальное энергетическое оружие, искусственная гравитация, даже производство и изготовление того, что раньше было в недостатке. Мой фокус на экзотических материалах был неуместен. С этими знаниями я мог бы выпустить волну технологий, которая изменит мир.

Ну, я мог делать это уже давно, но это был не просто какой-то невероятный источник энергии. Это было все необходимое для создания совершенно нового общества. Последствия такого рода действий были такими же тяжелыми, как и любые наступательные действия, которые я мог предпринять. Тот факт, что эта технология откуда-то взялась, предполагал, что ее можно было бы интегрировать в цивилизацию стабильным образом, но большинство версий Звездного Пути в основном подразумевали, что был период «из пепла», который предшествовал изображенной утопии. Ни слова о том, что произойдет, если вы внезапно выпустите технологию репликации в мир.

Не то чтобы я планировал, по крайней мере, не в ближайшее время, но это было чем-то, о чем стоило подумать. Ну, вероятно, что-то, о чем Слежка могла бы написать слишком обширные аналитические статьи, большинство из которых никогда не будут прочитаны или станут ненужными после какой-нибудь будущей силы, не то чтобы она, казалось, возражала против этого.

Осознание внешнего звонка вывело меня из раздумий. Я быстро повернулся к Аише.

— Я дам тебе полный ввод в курс дела на следующем занятии в ядре компьютера, но не сейчас. — Я мрачно улыбнулся. — Мне нужно принять звонок Сплетницы.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Ментальная Крепость (The World Ends With You) Бесплатно! :

Ваше чувство индивидуальности и себя настолько сильно, что инвазивные влияния находят ваш разум непроницаемым. Будь то контроль разума, манипуляция эмоциями, чтение мыслей или любой другой вид дурманящего разум моджо — Вы являетесь единственным хозяином своей собственной психики. Вы также можете легче видеть сквозь внешние манипуляции и иллюзии. Ваше искусство становится известным благодаря своей оригинальности и уникальному стилю, к чему бы вы ни решили это применить.

Система Безопасности (Персональная Реальность) Бесплатно:

Любой, кто входит и выходит из вашей Персональной Реальности, теперь проверяется на наличие разрешения, которое вы дали ему для доступа к ней; и если что-либо в этой авторизации (или ее отсутствие) вызовет какие-либо сигналы тервоги в системе, то вы получите предупреждение об этом. Это позволяет вам определить, какие виды разрешений могут иметь разные лица для доступа к вашей Персональной Реальности, все, что возможно, от Нет Доступа до Временного Доступа и Ограниченного Доступа до Неограниченного Доступа. Все, что это делает, это уведомляет вас. Это не останавливает их само по себе. Доступ Владельца Ключа не может быть ограничен Системой Безопасности. Выдавайте Ключи только тем, кому вы безоговорочно доверяете

Задержание (Персональная Реальность) 300:

Это обновление Системы Безопасности гарантирует, что любой, кто без надлежащего разрешения на доступ попытается проникнуть на ваш склад, автоматически будет задержан во временных камерах, доступ к которым осуществляется через временные двери в вашем вестибюле. Камеры не имеют поддержки Указа, чтобы удерживать всех. Если вам придется напрягаться, чтобы с кем-то бороться, то камеры не будут удерживать его долго, по крайней мере, без каких-либо обновлений. Задержание будет пытаться работать со всем, что проявляется где-либо на вашем складе без надлежащего допуска… а также со всем, что имело надлежащий допуск и теперь явно представляет угрозу. Владелец Ключа не может быть задержан.

Силовая Стена (Персональная Реальность) 200:

Это добавляет силовое поле к входам и выходам в вашу Персональную Реальность. Ничто несанкционированное не может пройти через эти силовые поля. Поле полностью проницаемо для всего авторизованного. Доступ Владельца Ключа не может быть заблокирован этими полями. Имейте в виду, что некоторые враги, вероятно, смогут войти в вашу Персональную Реальность без технического «прохождения» через эти силовые поля. Я не знаю, но не думайте, что Силовая Стена абсолютно непогрешима. Также потенциально возможно, что вы или ваши спутники можете принести что-то, казалось бы, безобидное в вашу Реальность, что окажется какой-то угрозой.

Навыки: Робототехника (Звездный путь — TNG+DS9) 100:

Комбинированное изучение машиностроения и компьютерных наук. Вы узнаете, как создавать широкий спектр машин, и вы даже сможете разобраться в технологиях Андроидов или Борг, если изучите их достаточно хорошо.

Навыки: Инженерное дело (Звездный путь — TNG+DS9) 100:

Вы прошли обучение по обслуживанию и ремонту звездолетов. У вас не только есть значительные познания в области механики и компьютеров, но вы также много знаете о физике.

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 05.12.2024