Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Виктор сидел в своем кабинете, наблюдая, как потоки информации из дюжины источников воспроизводятся на его экранах. Назвать это «кабинетом» было бы, вероятно, слишком мягким термином для того, во что превратился его домашний офис за эти годы. Он был на полпути между командным центром и разведывательной базой. Всякий раз, когда он не был в поле, жизненная сила Империи текла через это место, и все это под его бдительным взором.

Был реальный вопрос, когда он вернется в поле. Не только враги Империи были отпугнуты подробностями, которые Апейрон раскрыл о способностях Виктора. Другие кейпы Империи и даже некоторые из их высокопоставленных офицеров без сил стали опасаться его присутствия. Как будто малейший взгляд на него мог превратить их в пускающих слюни идиотов.

Вероятно, не помогало и то, что он регулярно прибегал к этой угрозе, когда имел дело с вражескими агентами. Люди, которые могли выдержать любой уровень боли или травмы, оказались неспособны справиться с перспективой навсегда потерять свои с трудом заработанные навыки. Многие члены Империи видели, как он запугивал некоторых из самых стойких людей в городе угрозой именно того, о чем они сейчас беспокоились, и было трудно убедить их, что беспокоиться не о чем, когда они регулярно видели последствия своими глазами.

Трудно, но не невозможно. Не для него. Навыки, которые он приобрел за всю жизнь, ставили его выше других людей. Трудности были чем-то, что он мог встретить и преодолеть. Он был уверен, что набор навыков в области связей с общественностью, реагирования на кризисы, межличностного общения и лидерства, которые он накопил, поможет ему разобраться с этим, хотя, возможно, и не в отведенные ему сроки.

События в городе развивались, и развивались слишком быстро даже для такого человека, как он. Ограниченность его способностей раздражала его. А именно, ограниченность того, как он мог использовать свои способности. Он обладал навыками, о которых любой другой человек мог даже не мечтать, но был ограничен пребыванием в одном месте, в одно время и действием через ограничения смертного тела. Богатство силы, знаний и способностей, которыми он обладал, только дразнило его тем, насколько большим оно могло бы быть, чего оно могло бы достичь, если бы он был немного больше, чем человек.

Это было то, с чем он мог справиться. Осознать и справиться. Некоторые из самых полезных навыков, которые он приобрел, были те, которые можно было направить внутрь. Осознание собственных мыслей и желаний, сдержанность эмоций и способность сосредоточиться и прийти к миру со своей ситуацией. Без них он мог бы легко зайти слишком далеко, выйти за рамки своих возможностей и рухнуть на каком-то раннем этапе своей карьеры. Вместо этого он овладел контролем. Контроль, приклеенный поверх юношеской фрустрации и нестабильности, которая пронизывала парачеловеческое мышление, но тем не менее контроль. Он не станет рабом своей силы, как многие другие умники. Цепи, которые контролировали бы его, он использовал как рычаг, чтобы получить мотивацию и направление.

Другим людям было плевать на такие навыки. Они даже не осознавали их присутствия, не говоря уже об их важности. Основа, которая позволяла ему поддерживать не только себя, но и всю организацию, и это в лучшем случае считалось чем-то интересным. Была причина, по которой Виктор отказался от объяснения нюансов своей силы.

В центре внимания всегда были широкие, очевидные навыки. Вещи, которым формально обучали с ясными применениями. Они слышали «воровство навыков» и предполагали только самые очевидные применения. Годы университетского образования, мастерство в профессии или торговле или опыт в областях боя. Те, кто был более склонен к творчеству, могли распространить это на навыки, которые не имели столь формального процесса обучения. Дебаты и риторика были выделены как возможность на саммите, и это было точное предположение, но неполное. Люди сосредоточились на том, чему можно было научить, а не на драгоценном понимании, которое могло быть получено только экспертным умом, оттачивающим свое мастерство.

Были нюансы в навыках, которые никто не понимал. Особые сокращения, трюки или секреты эффективности, которые могли появиться только после того, как основы искусства были известны, и которые было почти невозможно выразить словами. Аспекты, которым обычно невозможно научить, за исключением жизни тонкого обучения от одаренного мастера многообещающему ученику. Даже тогда не было бы никакой официальной документации того, что сообщалось. Когда люди говорили об утраченных искусствах, это были те части, которые были утеряны. Текстура навыка, а не его сырая форма.

Вот что Виктор смог собрать. Вот что позволило ему расти, даже после стольких лет с его силой. Улучшения были меньше, но они были. Хитрость в обучении, техника запоминания, особый способ обращения с инструментами или метод организации, проводимый почти подсознательно. Тысячи оптимизаций, которые могли существовать только в органической системе человеческого разума, все вместе позволили ему функционировать как нечто, что выходит за пределы человечества.

Но не так уж далеко. Размышления были навыком, как и самооценка, и Виктору нужно было использовать и то, и другое. Он обладал мастерством техник, которое мало кто мог даже постичь, но для того, чтобы встать на один уровень даже с отбросами Империи, требовались постоянные усилия. Даже его непревзойденное мастерство могло не выдержать тех, кто просто менял правила игры.

Это была реальность мира паралюдей. Виктор мог действовать на абсолютном пике человеческих навыков, но были моменты, когда никакие человеческие усилия не могли противостоять той силе, которую мог пустить в ход кейп. Это было частью доктрины столкновений, заложенной в политику реагирования СКП. Уровень восемь по оценкам угроз был жестким пределом, точкой, где не ожидалось, что не имеющие сил индивидуумы будут вступать в бой. Это был порог, который пересекло множество членов Империи, и еще больше были достаточно близки, чтобы различие едва ли имело значение. Стоя в кругу богов, даже лучшему образцу человечества было сложно выделиться.

Но у него была Отала. Синергия между их силами была настолько сильна, что их едва ли можно было считать отдельными сущностями внутри организации. Благодаря кратким всплескам силы он мог стоять на одном уровне с титанами Империи, пусть и временно.

Какова была бы его жизнь без нее? Это был почти бессмысленный вопрос; кланы Херрен никогда бы не приняли его без брака с одной из своих. Неважно, как усердно он работал, чего он достиг, он все равно был чужаком, чье присутствие терпели из-за кровной связи. Всей работы, которую он проделал, чтобы стать БОЛЬШЕ, чтобы стать кем-то достойным, было бы недостаточно. Даже после того, как он прошёл через триггер, это просто изменило перспективы его брака, а не отменило его необходимость.

Без Оталы, без возможности врываться в гущу битвы кейпов, двигаться с молниеносной скоростью или выдерживать титанические удары, наносить удары с невозможной силой, подниматься в воздух или управлять огнем по своей воле, какую роль он мог бы сыграть? Обходить сражения стороной, выискивая цели, достаточно слабые, чтобы их можно было выбить без поддержки сил кейпов? Еще больше оттесненный на вспомогательную роль, оставленный управлять «мирской» стороной операций банды, в то время как скоты и идиоты обеспечивали себе славу, ради которой он трудился? Возможно, его держали бы в качестве особой угрозы для захваченных врагов или несогласных членов или для унижения приемлемых целей.

Все, что он делал и сейчас, но мысль о том, что он был бы ограничен этим, раздражала его. Он был больше этого, но также ограничен, и это был предел, который он никогда не мог преодолеть. Не сам по себе.

По крайней мере, до недавнего времени.

Нет, на это будет время позже. Управление расписанием было одной из многих вещей, в которых он преуспел. Это позволяло ему сохранять поддерживающий и здоровый образ жизни перед лицом рабочей нагрузки, которая сломала бы любого меньшего человека. Он даже сохранял резерв времени для покрытия задержек, новых проектов или личной работы. Это была та же стратегия, которая позволила ему взяться за дело Эшли Стиллонс, не ставя под угрозу свои другие обязанности.

Это была еще одна область, которая пострадала после саммита. Отношения, которые все еще находились на критической стадии, получили удар, который мог бы быть парализующим. Он справился с ущербом, но это была неудача. Потребуется время, чтобы восстановить доверие, время, которое он мог бы посвятить другим областям. Все организационные и многозадачные навыки в мире всё ещё имели предел.

Зазвонил телефон, привлекая его внимание к конкретному звонящему. Бизнес Империи, линия Блицкрига. Безопасная и отрицаемая сотовая связь между членами Империи была еще одним делом, которому он способствовал, еще одним преимуществом, которое он принес всей организации. И, как обычно, выгодная природа была быстро проигнорирована, став обычным и ожидаемым элементом работы банды, а не признана как стратегическое преимущество, которое он предоставил

Он подключил звонок, оставив его на громкой связи, чтобы продолжить работу по анализу данных во время обсуждения. Целые жизни специализированных навыков позволили идеально разделить его фокус без малейшей потери производительности.

— Алло, — сказал он, приняв вызов, и одновременно просматривая финансовые отчеты Медхолла и последние планы отправки СКП, которые были обнародованы сотрудничающими агентами в рядах организации.

— Виктор. — Он услышал ответ Блицкрига. То, что он звонил от кейп-имени означало, что это был вызов по делам Империи, а не по какой-либо из дюжины других ролей, которые исполнял Виктор. Помимо того, что он был действующим кейпом, он играл роль шпиона, администратора, руководителя исследований, интенданта, скупщика краденого, отмывателя денег и ряда других более мелких ролей, каждая из которых имела свою собственную личность или определенный фасад. Обычно было проще думать о себе как о Викторе-кейпе в первую очередь, а все остальное представлялось маской. Даже его далекая первая личность была слегка изменена, когда он вошел в орбиту Кланов, и снова изменилась после его триггера и женитьбы. Виктор в первую очередь, это было то, кем и чем он был.

— Я хотел поблагодарить вас за вашу оценку планов Кайзера относительно наших операций против Зубов, — вежливо сказал он. Он всегда был вежлив и всегда старался хотя бы признать вклад Виктора. Планы Кайзера были не более чем общим заявлением о намерениях и некоторыми предложенными плацдармами. Виктор смог расширить это до полной боевой доктрины и стратегии взаимодействия.

Это было не столько личным оскорблением Виктора, сколько аспектом стиля руководства Кайзера. Достижения его подчиненных были его достижениями, так же как его победы были победами всей организации. Кайзер не проводил линии между собой и Империей в целом. В некотором смысле это было похоже на то, как Лун действовал как стержень для АПП, и не было никаких сомнений, что отсутствие Кайзера по любой причине резко ослабит Империю, если не разрушит ее полностью.

Что, конечно же, и было намерением Кайзера.

— Я рад помочь, — сказал он с почтением. В любое другое время он, возможно, настоял бы на признании в этом вопросе сильнее, но он все еще находился в шатком положении.

Блицкриг сразу понял значение его тона.

— Я говорил с другими лейтенантами от вашего имени. Большинство сочувствует вашей позиции, но потребуется время, чтобы ситуация разрешилась сама собой.

Виктор знал, что он мог бы лучше помочь разрешить проблемы, но для этого ему пришлось бы взаимодействовать с другими членами Империи или, по крайней мере, разговаривать с ними. Это было то, что на некоторое время будет серьезно осложнено.

В частности, Крюковолк будет проблемой. Этот человек уважал навыки Виктора как бойца и боевого инструктора, но у него было особое и часто противоречивое чувство чести. Он не испытывал проблем с тем, чтобы избить кого-то до состояния сломанного, искалеченного месива или ужасно изуродовать своих противников, но каким-то образом он считал, что тип повреждений, которые мог нанести Виктор, был слишком большим. Выступая за «убийства из милосердия» членов АПП, которые были захвачены, истощены и сломлены силой Виктора, вместо того чтобы оставлять их в ослабленном состоянии.

Это был страх. Обычно для паралюдей страх был чем-то хорошим, но это предполагало, что вы могли либо использовать этот страх в своих интересах, либо действовать на основе того, чего они боялись. У Крюковолка была преданность Империи, которая была в лучшем случае средней. Он наслаждался властью, свободой и престижем, которые давало ему его положение, но не разделял всерьез ни одного из их идеалов. Он был более чем счастлив направить свою жестокость на конкретные цели и мог бы так же легко попасть в любую другую группу. Нет, Крюковолк ценил силу. Полное высвобождение своей силы и проигрыш были элементом любого конфликта, чем-то, что он мог принять. Это было лишение этой силы, причем таким образом, с которым он не мог бороться, что ужасало этого человека.

И теперь было подтверждено, что он подвергался силе Виктора каждый раз, когда они взаимодействовали. Уверения в незначительном и временном эффекте такого воздействия вряд ли могли успокоить его. Не тогда, когда образы ветеранов АПП, превратившихся в хнычущих развалюх после того, как из них высосали боевые навыки, терпимость к боли, эмоциональную зрелость и стратегии преодоления сложностей, жили в его голове.

— Я ценю вашу помощь и понимаю, что это займет некоторое время, чтобы решить эту проблему, — сказал он, зная, что это, вероятно, займет больше времени, чем у них было, учитывая развивающуюся ситуацию. — И еще раз, мои извинения за то, что спровоцировал такую реакцию.

Он терпеть не мог извиняться, но это была необходимая вежливость, особенно в его нынешней ситуации. Он не сделал ничего плохого, но его выставили зачинщиком гнева Апейрона, как будто он намеренно очернил Империю.

— Невозможно было предсказать что-то подобное, — ответил Блицкриг. — Появление Небесной Кузницы было намеренно сбивающей с толку тактикой. Вы послужили поводом для дебюта беспрецедентной способности и запугивания других фракций. Мы не могли видеть ловушку, и вряд ли можно винить Апейрона за то, что он захлопнул ее в самый подходящий момент.

Не вина Апейрона, но они, очевидно, могли обвинить его. Он расследовал, ища возможность утечки данных. Ничего не было найдено, но было возможно, что с продемонстрированными возможностями Слежки планы Империи были скомпрометированы, что позволило Апейрону организовать события в свою пользу. Хотя быть объектом преднамеренной уловки, а не случайного шанса, могло бы облегчить его положение, это было маловероятно. Все признаки указывали на то, что Апейрон просто воспользовался представившейся возможностью. Слежка все еще была угрозой, но она была угрозой, которую лучше держать в запасе, как и большую часть Небесной Кузницы. Ресурсы, которые Апейрон мог призвать, если бы кто-то решил надавить на него. Конфронтация будет встречена не только подавляющей силой, но и всеми вашими секретами, выпущенными на свет, пока скрытник, о которой вы даже не могли подумать, разрывала вас изнутри.

Взгляд Виктора метался по офису, к различным распечаткам информации о Лете, которая была единственным способом противостоять ее силе. Они включали информацию о ее возможностях и инструкции о том, как давать предупреждения, если сила женщины активна, что-то услужливо скопированное из собственных контрмер Протектората.

Они также были причиной того, что Клара избегала его кабинета. Обычно она позволяла ему работать в мире, веря, что он всегда найдет для нее время и выполнит свои обязательства, но встреча в Сомерс-Рок потрясла ее. Приставленный к ее горлу технарский меч, а затем стресс от саммита и суд над Виктором не улучшили ситуацию. Им обоим угрожали во время той встречи, но у Виктора было более чем достаточно навыков, чтобы смотреть смерти в глаза, не дрогнув. У Оталы не было этого преимущества.

По крайней мере, это не было полностью бесплодным, даже если это дорого обошлось и ему, и Империи. Эти уступки будут использованы против него лично, давая еще одно оправдание для кейпов, которые и так были склонны быть к нему недоброжелательными. Ему повезло, что верхние уровни, по крайней мере, понимали истинный масштаб ценности, которую он приносил организации, даже если они не стремились продвигать этот факт.

— Затворничество Апейрона заставило многих людей недооценивать его, — ответил Виктор. — Он ограничивает масштаб своих действий, но гарантирует, что каждое из них имеет значительный вес.

— И с радостью оставляет других нести это бремя, — сказал Блицкриг с понимающим видом. — Хотя, что касается Мясника, я считаю, что мы все благодарны за сдержанный характер Апейрона.

Виктору пришлось кивнуть на это. Потенциальная катастрофа была предотвращена после того, как Апейрон был слишком беспечным в своей готовности рискнуть одержимостью. Множество других кейпов были уверены в себе, но в итоге оказались всего лишь римской цифрой и сноской в личной истории Мясника.

— Основываясь на обвинениях Апейрона, вполне вероятно, что Мясник действует со скрытым мотивом, — сообщил Виктор. — Даже при отсутствии Небесной Кузницы Зубы не сделали бы такого шага. — Несколькими нажатиями он вызвал свой анализ ситуации. — Ячейки были вызваны из других городов, куда могла бы переместиться основная ветвь. Как было поднято на встрече, есть города, где они могли бы обосноваться, которые в настоящее время не подвергаются войне банд и усилиям по восстановлению.

— А как насчет возможности вернуться к прошлому? — спросил Джеймс. — Зубы были кочевниками с тех пор, как их выгнали из города. Это можно рассматривать как шанс положить этому конец, создать постоянный плацдарм.

Блицкриг был активным членом Империи еще тогда, когда Зубы были еще крупным присутствием в городе. Это была та точка зрения, которая могла искривить его мнение так же, как и дать понимание его оппонента.

— Я думал об этом, — объяснил Виктор. — Но есть и лучшие варианты. Гордость и ностальгия могли бы привести к тому, что они захотели бы вернуть себе свое положение в Броктон-Бей, но их претензии на активы АПП были чрезвычайно рискованными. После того, как они были отклонены, у них не было причин настаивать на своем.

Он услышал, как мужчина вздохнул.

— Значит, есть еще одна причина, которая удерживает их в городе. — проворчал он. — Что также означает, что их не выгнать просто символическим сопротивлением. В зависимости от ценности их приза, они могут сражаться до самого конца.

Виктор зафиксировал невысказанный вопрос.

— Я приобрел как можно больше знаний в области динамики сил, готовясь к моему наставничеству над Эшли Стиллонс. К сожалению, в этом вопросе их помощь ограничена. Исследования паралюдей остаются в высшей степени теоретической областью, почти без доказанных концепций и с многочисленными исключениями почти для каждой теории.

— Я понимаю, — ответил он. — Было бы полезно хотя бы понять масштаб того, что было предпринято, но я сомневаюсь, что кто-то, кроме Апейрона, обладает таким пониманием. Особенно учитывая теории Протектората по этому вопросу.

Виктор улыбнулся. Информационное посредничество было одним из его самых малоизвестных навыков, но жизненно важным для успеха Империи. Некоторые умники могли предсказывать секреты с помощью прогнозирования или чтения смысла подергиваний лица человека, хотя Виктор обладал навыками холодного чтения и понимал, насколько существенно этот метод обнаружения должен быть дополнен другими эффектами. Некоторые люди получали информацию с помощью взлома или мастерства подставных лиц для обеспечения утечек. Все они серьезно недооценивали полезность простой оплаты кому-то, чтобы он поделился с вами информацией.

Это было тонкое искусство, требующее тщательного баланса. Чтобы иметь стабильные отношения и поддерживать поток информации, утечка должна была тщательно модерироваться. Вот почему деятельность должна была быть изолирована от таких людей, как Кайзер, которые жили или умирали в зависимости от своего имиджа. Людей, склонных слишком сильно давить и желать бессмысленные победы, разрушая будущие отношения ради сиюминутного повышения эго. Чтобы иметь стабильный источник внутренней информации, вам нужно было либо доверие, либо рычаг, а рычаги всегда заканчивались.

На самом деле, все, что классифицировано на уровне три или ниже, в конечном итоге найдет свой путь на информационный рынок. Секрет был в отрицании и конфиденциальности. Постоянный источник конфиденциальной информации стоил больше, чем крупная утечка, которую можно было бы отследить и пресечь. Помимо того, что это сожжет источник, это усомнит будущие контакты в здравости работы с вами.

Также требовалось доверие со стороны тех, кто получал информацию. В идеале ничего не должно было быть раскрыто, а только действовать в отрицаемой манере. Важно было позволить людям хотя бы поддерживать имидж информационной безопасности.

В определенной степени Протекторат и СКП знали об утечках. Два человека могут хранить секрет, только пока один из них мертв, и для управления организациями такого размера требовалось гораздо больше, чем два человека. Честно говоря, он сталкивался с «утечками», которые казались почти преднамеренными. Вещами, которые нельзя было обнародовать, но которые были жизненно важны для крупных групп паралюдей. Ну, если только вы не были СКП Броктона, в этом случае вы текли как решето, в то время как директор работала над тем, чтобы обеспечить только самое поверхностное впечатление об информационной безопасности, обычно в ущерб ее собственному персоналу и героям.

Встречи по Апейрону и Небесной Кузнице проводились на самом высоком уровне по всей стране. Полностью охватить содержание этих встреч было бы невозможно. Список ответа на критические ситуации не состоял из зеленых кейпов, но не все они обладали тем уровнем профессионализма, которым гордилась организация. Информация выходила наружу, и сеть тайных торговцев обеспечивала ее попадание к нужным людям.

— Уже была распространенная теория, что Апейрон является технарём сил, хотя уверенность, которую Протекторат придает этому предположению, придает ему дополнительный вес, — объяснил Виктор. — Даже в этом случае нет прецедента для кластера такого размера, который они предполагают.

Это намекало на то, о чём именно могло вестись обсуждение в частях этих встреч, которые не были распространены. То, в что Виктор знал лучше, чем совать свой нос сам по себе. Кластер такого размера вызывал беспокойство по ряду причин, не последней из которых было то, что он узнал о Лете.

— Если Протекторат заняли такую позицию, то у них есть на это причина, — заявил Блицкриг. — Теория действительно объясняет спектр имеющихся сил и то, почему эта группа, по-видимому, в основном сосредоточена на себе, что является преимуществом для нас.

— Все указывает на то, что Апейрон намерен придерживаться своей устоявшейся позиции, хотя неясно, что именно может спровоцировать ответную реакцию с его стороны или со стороны его команды, — сказал Виктор. — Команда представляет собой дополнительную неопределенность, затрудняющую любые прогнозы.

— Что, без сомнения, и было его намерением, — сказал Блицкриг. — Тем не менее, оставить городские силы бороться между собой для нас предпочтительнее, чем если бы он просто назначил преемника АПП или занял эту должность сам.

Это была небольшое преимущество, но это все, с чем они могли работать в данный момент. Империя рассчитывала на таких людей, как Виктор, чтобы проложить путь через это, и при этом проклинала его существование при каждой возможности.

— Я составил несколько планов действий, которые могут спровоцировать конфликт между другими фракциями города, либо до, либо после того, как ситуация с Зубами будет решена, — предложил Виктор. — Хотя я бы посоветовал проявить осторожность, пока не станет известно больше о возможностях сканирования Слежки. — Его нынешняя ситуация была свидетельством важности этого момента.

— Это сложная ситуация. Действия до того, как Зубы будут изгнаны, могут привести к катастрофе, достаточной для того, чтобы Апейрон принял меры, в то время как промедление может привести к объединению фракций против нас, — объяснил Блицкриг.

— Были ли какие-то новости? — спросил Виктор. Это было более чем вероятно. В идеале вся информация должна была поступать к нему сразу же, как только она становилась доступной, но Блицкриг предпочитал обсуждать с ним последствия и первые впечатления, а не просто отправлять сырые данные. Сам звонок означал, что, вероятно, произошло что-то интересное.

— Я подтвердил, что Скитальцы не ищут работу, даже контрактную или за вознаграждение. Это существенное нарушение их обычного паттерна. Из нынешних игроков ресурсы и связи, чтобы нанять их, есть либо у Выверта, либо у Апперкраста.

— Выверт более вероятен, — нахмурился Виктор. Свободный проход, который этот человек получил через их территорию, был кошмаром с точки зрения логистики и безопасности, почти идеальной подготовкой либо для втягивания Империи в нежелательный конфликт, либо для внезапной атаки в самом центре их операций. Еще одна черная метка, которую использовали против него. — До сих пор он играл в долгую игру, но мы должны быть начеку на случай, если он планирует предпринять более открытые действия. Помимо этого, наша главная забота — расширение и программа вербовки Барыг.

— У меня там тоже есть обновление, — сказал Блицкриг. — Я сейчас пересылаю файлы, но один из наших агентов среди Барыг наблюдал встречу Толкача и Бласто.

— Дружеская встреча? — спросил Виктор, даже когда начал просматривать предоставленные отчеты и фотографии. Если бы он был на месте, он мог бы организовать лучшее наблюдение. Встреча проходила на крыше заброшенного здания, с заглушающим звук боковым ветром. Это можно было бы решить с помощью лазерного микрофона или телефотосъемки и чтения по губам, но, похоже, ему придется обойтись тем, что удалось организовать Блицкригу.

К Барыгам было так легко проникнуть, что это едва ли стоило того. Честно говоря, их шпионы, вероятно, лучше понимали, что происходит, чем одурманенное наркотиками руководство банды. Исторически Барыги были более полезны как заноза в боку АПП и отвлекающий маневр для Протектората. С исчезновением АПП и беспорядком в Протекторате для Империи настало бы естественное время искоренить их и взять на себя полный контроль над городом. Конечно, все было не так просто, и осложнения позволили Барыгам разрастись подобно гниющей ране, а Империя была ограничена наблюдением за ситуацией.

— Мы можем по крайней мере сказать, что это не было враждебно, — объяснил Блицкриг. — Члены Затерянного Сада братались на мероприятиях Барыг, как в целом, так и в отношении конкретного взаимодействия между двумя их кейпами. Вероятно, Бласто действовал, чтобы предотвратить любые конфликты между группами.

— Это прискорбно. — У Бласто не было особой репутации переговорщика, но он понимал динамику банды со времени своего пребывания в Бостоне. Если Барыги и Затерянный Сад взаимодействовали, было бы просто спровоцировать какой-нибудь инцидент, который поссорил бы группы друг с другом. Передозировка, нападение или поощрение неосторожного использования одной из их способностей. Это все еще могло быть возможно, несмотря на то, какая бы сделка ни была достигнута, но открытая линия связи означала, что любое действие, скорее всего, приведет к расследованию и обоснованному ответу, а не к эскалации серии конфликтов, на которую надеялся Виктор.

— По крайней мере, я сомневаюсь, что нам стоит беспокоиться о едином фронте. Бласто пришел с демонстрацией силы, которая шла за пределы только контролируемых им кейпов. — Пришел еще один набор фотографий, и Виктор быстро проработал их.

На первый взгляд это выглядело как шутка. Бласто был в костюме, который больше походил на белое пальто сутенера, чем на какую-либо серьезную работу технаря. Тот факт, что его сопровождали два существа, похожие на чудовищно больших бедлингтон-терьеров, не помогал делу. Крупные планы и детали последующих снимков дали понять, на что смотрел Виктор.

Между кадрами волокна пальто Бласто перестраивались, сплетаясь в шипы, лезвия или бронированные пластины. Это был своего рода живой костюм, который превосходил все работы, продемонстрированные биотехнарём до сих пор. Возможно, не по масштабу, Вайда Гигант все еще носил этот титул, но в нем были ловкость и сила, которые выделяли его. Бласто добрался до крыши, взобравшись по внешней стороне здания вместе со своими существами, и сделал это с удивительной скоростью. Фотографии трещин в бетоне внешней стены были включены в остальные изображения.

Похоже, Бласто решил, что ситуация в Броктон-Бей оправдывает отклонение от его обычных стратегий. После многих лет работы с автономными существами Бласто наконец предпринял свою собственную уникальную попытку создания силовой брони. Тот факт, что она выглядела как костюм из заплесневелого хлеба, не имел большого значения по сравнению с мощью и полезностью на дисплее или с тем фактом, что он также развертывал новых существ на основе этой технологии.

— Мы должны продолжать следить за ситуацией. Примите все возможные меры, чтобы помешать им сформировать полностью единый фронт, но только если у нас останется возможность отрицания ответственности, — предложил он.

— Согласен, — сказал Блицкриг. — Я оставлю это в ваших руках.

— Спасибо. — Дополнительный набор анализа для кучи. Виктор в глубине души начал перетасовывать свое расписание, чтобы освободить для него место. Его личный проект пострадает, но это не было чувствительно ко времени. Он мог подождать. — Есть что-нибудь еще?

— Я также говорил с Эшли Стиллонс, — сказал Блицкриг. — Я считаю, что вы произвели хорошее впечатление, поскольку после инцидента она стала гораздо менее враждебной, чем я ожидал.

— Спасибо. Я продолжаю контакт и обучение удаленно, и я считаю, что мы добиваемся отличного прогресса, даже учитывая эту неудачу, — сообщил он.

— Виктор, я не могу переоценить важность Девы-К-Беде для нашей организации. Ее действия во время саммита были слишком настойчивыми, но они были хорошо рассчитаны и предоставили возможность предотвратить прямое кровопролитие. — Это не было заявлено как обвинение, но Блицкриг не приукрашивал, насколько плохо все могло бы пойти, если бы Апейрон был менее сговорчив и выбрал кровопролитие вместо соглашения. — Она единственный кейп в наших рядах, которого Апейрон признал потенциальной угрозой. С вербовкой Барыгами Скребка мы не можем позволить себе потерять это преимущество, — продолжил Блицкриг.

Учитывая то, что было раскрыто о новом кейпе Барыг, было щедро описать Империю как имеющую преимущество. Поместить недавно триггернувшего кейпа на один уровень с Девой-К-Беде было спорным шагом, но чем больше раскрывалось о силах Скребка, тем больше они беспокоили. Стрелок класса Нюкер, способный уничтожать материю без каких-либо признаков предела Мантона, был достаточно беспокоящим, даже не вдаваясь в фактические эффекты его взрывов.

Виктор лично исследовал место триггера парня. Точка, где Барыги были перехитрены и заперты координацией Марш и комбинациями эффектов бомб Бакуды. Плодородная почва для триггера класса Нюкер. Возможность уничтожать людей и предметы взмахом руки была впечатляющей, но воздействие на эффекты бомбы говорило о большем. Взрывы Скребка прорвали силовые стены, гравитационные колодцы и даже удалили часть замороженного бомбой остановки времени пространства, разделив предметы и людей, запертых внутри.

Парень был более сдержан в использовании своей силы с момента его триггера, но доказательства были очевидны. Если и было что-то, что могло остановить взрывы Скребка, то его еще не нашли, и Барыги с радостью выставляли его напоказ, как стратегическое оружие. Он почти задавался вопросом, не была ли цепляющаяся за него эпицентр Затерянного Сада частью какой-то схемы со стороны Бласто или Барроу, но, учитывая все, что он знал о Затерянном Саде, это идея предполагала от них слишком много компетентности.

— Руна оставалась с ней в мое отсутствие, и я считаю, что они неплохо ладят. — Ну, по крайней мере, так считала Дева, которая была единственной, кто имел значение в данный момент. Его кузина по браку могла дуться сколько угодно, пока Эшли обращалась с ней как с приемной младшей сестрой, она не сеяла хаос своими силами или не вмешивалась еще больше в политику Империи. — И я свяжусь с ней после этого звонка, удостоверюсь, что ей комфортно.

— В таком случае я не буду вас больше задерживать, — ответил Блицкриг. — Я знаю, что вы в последнее время многого добились и делаете это под незаслуженным осуждением ваших коллег. Пожалуйста, знайте, что у вас есть моя поддержка и поддержка Кайзера в этом и всех будущих делах.

— Спасибо, сэр. — Он ответил до того, как звонок закончился. Это была милая речь, но вряд ли она воплотится во что-то значимое. Кайзеру нужно было сохранить лицо после уступок, на которые он согласился, уступок, которых можно было бы избежать ценой жизни Виктора. Кайзер знал всю ценность, которую Виктор принес Империи, но это было не то, что он был склонен признать публично. Вместо этого он с изяществом принимал жалобы, тонко обвиняя Виктора, оставляя ему долгий путь искупления в группе.

Это один из недостатков почти идеальных навыков оценки. Полное понимание того, насколько плоха ваша ситуация, и что потребуется для ее исправления. Технически это было лучше, чем невежество и безнадежность, но если вам нужно проползти милю через битое стекло, чтобы достичь спасения, была ли какая-то ценность в том, чтобы знать точное местоположение и остроту каждого осколка на вашем пути?

Нет, у него был менее болезненный путь, который вернул бы его к известности. Он просто приковал бы его к службе Эшли Стиллонс. Женщина, возможно, была голодной, лишенной сна и полубезумной, но она не была дурой. Учитывая ее скептицизм по поводу обещаний, данных ей относительно ее положения в Империи, можно было с уверенностью сказать, что она была значительно менее дурой, чем Чистота. Кайден, возможно, смогла бы привлечь Деву-К-Беде на свою сторону, но эта женщина не сидела сложа руки в изнеженном пентхаусе, ожидая, когда все сложится в ее пользу. Или, в случае Кайден, ждала, когда бразды правления Империей будут сложены у ее ног.

Вмешательство, когда она это сделала, так, как она это сделала, вернуло ей гром ее дебюта. Ее объявление должно было стать силовым ходом со стороны Кайзер, но она перенесла это действие чтобы продвинуть свои собственные интересы. История распространилась с предсказуемым эффектом. Члены Империи, которые были бы обоснованно обеспокоены привлечением кейпа с ее историей разрушительной нестабильности, теплели к ней, видя в ней спасительницу, а не обузу. Вынуждая Кайзера, она обеспечила себе, по крайней мере, восприятие того, что она стоит наравне с Чистотой, Блицкригом и Крюковолком как один из прямых помощников Кайзера.

И Апейрон признал ее.

Это было тонкое дело, но его было достаточно, и все там это осознали. Лета отступила, действие, явно предпринятое по выбору, а не по необходимости. За Девой наблюдали члены Небесной Кузницы. Не было страха или какой-либо реальной обеспокоенности за их безопасность, но из всех членов Империи она была единственной, кому дали хоть какую-то степень внимания.

Ставка Кайзера окупилась, но в основном она показала, насколько сильно они ошиблись в своих шансах, прежде чем сделать ставку. В игре не было джекпотов, и удачный удар просто уберег их от крупной и, возможно, невозвратимой потери.

Хуже всего то, что она полностью осознавала, какую роль она сыграла, как это повлияло на ее имидж как в Империи, так и среди других сил города. На данный момент она была готова греться в лучах этой славы, но это не продлится долго. Когда Империя пойдет на войну, Дева-К-Беде возглавит атаку. Послать эту женщину против Зубов… это было не так плохо, как гипотетический Мясник Апейрон, но мало что было хуже. Женщина была достаточно нестабильна и без дюжины безумных призраков в ее мозгу.

Их единственной надеждой было умиротворение и отвлечение, с чем, как и с большинством вопросов, Виктор хорошо справлялся. И большая часть этого заключалась в том, чтобы гарантировать, что у нее не будет слишком много времени для себя, когда она могла бы придумать идеи или инициативы, которые противоречили бы целям Империи.

Виктор сделал несколько небольших изменений в своей внешности. У него не было какой-либо силы эпицентра или скрытника, которая автоматически обрабатывала такие детали для Апейрона, но у него было мастерство, которого было достаточно. И снова пик человеческого мастерства был сведен на нет самой незначительной из парачеловеческих способностей. Он никогда не смог бы запечатлеть эту непринужденную грацию и эстетическое совершенство, но никто не смог бы, не без того чтобы законы природы переписывали себя в их пользу.

Завершив подготовку, он настроился на свою веб-камеру и сделал безопасный звонок в пентхаус Эшли Стиллонс. На него быстро ответили, показав беловласую женщину, развалившуюся на диване. На ней было одно из ее новых дизайнерских платьев, на этот раз темно-синего цвета с узором из металлических заклепок, но она крутила в руке фуражку своего нового костюма.

— Виктор! Так приятно слышать тебя, — сказала она с озорной улыбкой. — Я должна признать, что скучаю по твоей компании. Твое присутствие стало таким утешительным. Не то чтобы общество твоей кузины было каким-то неприятным, конечно.

— Конечно, — уважительно ответил он, заслужив более широкую улыбку женщины.

— Тамми, — позвала она в сторону. — Подойди, поздоровайся.

К ее чести, Руна отлично справилась с маскировкой своего раздражения ситуацией, когда она пробиралась в кадр. Казалось, она надеялась отделаться коротким заявлением, но Дева распрямилась и жестом пригласила девушку сесть рядом с ней. Руне быстро так и сделала, при этом постаравшись не отслеживать движения рук злодеки.

— Привет, Виктор, — сказала она ледяным тоном. — Рада поговорить с тобой. Наконец-то.

— Боюсь, я был весьма загружен делами Империи. И, конечно, неприятности в Сомерс-Роке внесли дополнительные осложнения, — спокойно объяснил он.

— Да, такой позор, — сказала Эшли с легким упрёком в голосе. Комичный, преувеличенный выговор. Она была очень довольна собой. Он узнал это чувство. Голод, стремление к власти и признанию, и потребность сохранить их, когда они у тебя есть, чтобы избежать потери, даже видимости таковой. — И все же нельзя винить наших собратьев-кейпов за их реакцию.

Это было заманчиво и в эту ловушку легко попасть. Это также делало ее предсказуемой, хотя в данном случае это было похоже на его предыдущую метафору. Предсказание трудностей не делало их менее неприятными для решения.

— Тем не менее, это создает препятствие для выполнения моих обязанностей. Я должен извиниться за это, — ответил он.

Она отвела руку в сторону.

— Не беспокойся об этом. Я, конечно, ценю твою компанию и опеку, но условности должны соблюдаться. Хотя я уверена, что ты совершенно точно описываешь свои способности, было бы неправильно пренебрегать осторожностью, пока такие заявления не будут проверены. Это может быть расценено как оскорбление моих коллег-офицеров.

Она снова улыбнулась, небрежно поставив себя на уровень выше него, одновременно контекстуализируя его роль. Переосмысливая руководство, которое он давал, переводя ее индивидуальное обучение и программу ментальной дисциплины от уважаемого учителя к наемному репетитору.

Она играла по рангу, как для собственного удовольствия, так и чтобы посмотреть, как он отреагирует. Правильный ответ был не делать этого. Позвольте ей сыграть это, а затем двигаться дальше. Только динамика Империи не позволила бы ему этого. Даже после того, как оценки показали, что незначительный ущерб от его силы может быть восстановлен сам собой, это не убедило бы Крюковолка. Чистота сделала бы несколько общих заявлений, но продолжала бы относиться к нему с осторожностью. Блицкриг не имел и даже не искал такого влияния, которое могло бы изменить отношение банды, отношение, которое просочилось бы от лейтенантов, чтобы очернить всю организацию против него.

Империя, которую он помог построить, которая, через его усилия, выросла из сборища уличных головорезов в настоящее присутствие в мире бизнеса, финансов и даже политики, теперь готова была отбросить его в сторону, лишив его права даже защищать себя. И его единственным настоящим союзником была сумасшедшая, которая видела такую же развлекательную ценность в том, чтобы оставить его в подвешенном состоянии на ее милость, как и в том, чтобы заставить его полностью ей повиноваться.

— Я понимаю. Конечно, мы должны предпринять все необходимые действия, чтобы обеспечить вашу позицию, — сказал он с искусно замаскированной неискренностью.

— Я ценю твою заботу, но я считаю, что мне вполне комфортно и безопасно. — Рядом с ней Руна не сумела скрыть дрожь. — Уверяю тебя, как только оценка подтвердит твои заявления, в чем я уверена, я буду рада снова тебя приветствовать. До тех пор Тамми и я будем обходиться своими силами.

В глазах его кузены было отчаяние. То, что пересекало порог от забавного раздражения к риску какого-то неудачного самостоятельного действия. Шутки могли зайти только до определенного предела, в конце концов, и ситуация была слишком серьезной, чтобы превратиться в фарс.

— Хотя я уверен, что вы справитесь, возможно, прогулка пойдет вам на пользу? — предложил он. — Один из любимых бутиков Клары снова открывается, и они предлагают приватное и довольно конфиденциальное обслуживание. Я мог бы организовать утреннюю встречу для вас троих?

Это были бы расходы, но вполне в рамках бюджета, выделенного для управления Эшли. Он наблюдал, как женщина сделала преувеличенное шоу, обдумывая предложение.

— Как называется магазин? — спросила она.

— Darcy's, на южной набережной. — Эшли махнула рукой Руне, которая поспешно схватила планшет. Девушка разблокировала его, затем что-то набрала, предположительно поиск или переход на сайт. Когда она передала планшет Деве, Виктор смог мельком увидеть элитную одежду бутика.

— Да, я думаю, это подойдет, — сказала она, не поднимая глаз и пролистывая сайт. — Скажем, в десять тридцать, а потом обед?

— Я все устрою. — ответил он. Эшли Стиллонс была известным кейпом, но не из тех, кого можно было узнать с первого взгляда. Особенно в темных очках, правильной шляпе и с собранными наверх волосами.

Ему нужно будет отправить Руне инструкции по укладке волос. Ей это не понравится, но она вряд ли будет в том положении, чтобы жаловаться.

Эшли положила ноготь указательного пальца на подбородок.

— Я очень надеюсь, что это не отвлечет от предстоящего наступления на Зубы. — Она сжимала и разжимала руки. — Пропустив все веселье вечера четверга, я с нетерпением жду возможности появиться как следует. — К ее чести, Руне удалось удержаться от того, чтобы отойти от женщины. Виктор выдал лучшую из своих лучших улыбок, когда ответил.

— Боюсь, наступление все еще находится на стадии планирования и разведки. Готовится значительная кампания, и я вас уверяю, все имеющиеся силы будут развернуты, — сказал он.

— Да. — Она улыбнулась в ответ и слегка наклонилась вперед на своем сиденье. — Нам нужно будет обсудить мою роль в предстоящих действиях и то, как лучше всего использовать силы поддержки. — Она плюхнулась обратно на диван. — Кое-что обсудим завтра, когда мы встретимся с твоей женой для этого небольшого похода по магазинам.

Учитывая цены в этом бутике, Виктор не стал бы классифицировать его как «небольшой» поход. Тем не менее, это было одно из первых значительных роскошных мест, которое открылось вновь, и должно было стать столь необходимым отвлечением. Хотя, по-видимому, недостаточно отвлекающим, чтобы помешать ей еще больше связать их троих ролями ее прямых подчиненных.

— Конечно, — быстро сказал он. — А теперь, если позволите, как продвигается ваше собственное обучение?

— Удовлетворительно. — Она пренебрежительно сказала. Под его пронзительным взглядом она уточнила. — Я признаю, что практика сосредоточения и медитации имеет некоторую пользу, особенно с тем, как ты ее объяснил. Тамми была непреклонна в отношении сохранения моего расписания в твоё отсутствие. Такой внимательный друг, как хорошо иметь таких вокруг.

Скорее всего, она отчаянно пыталась предотвратить любые жестокие проявления силы Эшли, пока она была в радиусе взрыва. Но пока это работало.

— Это приятно слышать. Мы можем обсудить возможные уточнения и любые другие вопросы, которые вас интересуют, когда сможем встретиться лично, — сказал он.

— О, я с нетерпением жду этого, — сказала она, прежде чем отключить звонок. Виктор остался в тишине своего офиса. Данные все еще танцевали на экранах, автоматические аналитические программы, новостные ленты и индивидуальные поиски. Столько работы, армия усилий, исходящих от одного человека.

Он вернется к этому. Тщательно управляемый график сна, управление временем, многозадачность, у него были необходимые навыки. Прямо сейчас ему нужно было сообщить жене, на что он подписал ее.

Навыки брака были еще одной вещью, которую он собрал, и еще одним аспектом, который мог выиграть от бесчисленных нюансов в технике и подходе. Почти у каждого, кто был в браке, был какой-то трюк понимания, или навык наблюдения, или какой-то другой тонкий подход, который делал их брак немного проще. Виктор мог собирать их. Иногда это было похоже на промывку золота в пустыне, но всегда было что-то, и его навык вырос из этого, позволив ему превратить договорный брак с девушкой, которую он едва знал, в счастливое партнерство.

Хотя и не то, что он ожидал. Не ту жизнь, которую он представлял себе с Леной. Двоюродной сестрой Клары, его первой невестой, до того, как он ее потерял. Это не было чем-то, на чем он зацикливался. Он мог справиться с горем, двигаться дальше по жизни, разложить эмоции по полочкам и разобраться с прошлыми связями. Большинство этих навыков были агрессивно собраны после смерти Лены, но они хорошо послужили ему. Или, по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы начать все заново.

И Клара любила его. Иногда это усложняло ситуацию, а не облегчало ее. Она любила его с того момента, как она прошла через триггер, когда он спас ее от нападения на ежегодном собрании Клана. Это было до того, как у него появились силы, поэтому он и смог действовать. Триггер, сбивший атакующих кейпов вместе с собственными паралюдьми Клана Херрен, открыл сцену для его действий. Он не пытался стать ее рыцарем в сияющих доспехах. Если уж на то пошло, он надеялся, что этот поступок выделит его, поможет ему заслужить свое место.

Это произошло позже, после его собственного триггера, но Клара никогда не забывала, как он пришел ей на помощь. Даже когда он встретил Лену, даже когда было объявлено об их помолвке. Она стояла рядом, тихо тоскуя и надеясь, что никто не заметит. После смерти Лены, когда они изменили договорный брак, ее поглотили и радость, и чувство вины. Тот самый катастрофический коктейль эмоций, который разрушает отношения, прежде чем они успеют начаться.

Он не позволил всему оставаться таким. Общение, уверенность, честность и поддержка. У него были навыки для всех них. Все, что нужно браку; он мог предоставить. Предоставил. Это дало им достаточно фундамента, чтобы попытаться построить что-то настоящее, за пределами их назначенной пары или идентичности кейпов.

Он отправил несколько быстрых писем, записав на прием на следующий день. Было бы проще и дешевле, если бы Эшли позволила ему планировать дела, но достаточно денег и связей могли бы удовлетворить ее произвольную просьбу, независимо от других обязательств. Когда этот вопрос был решен, Виктор встал и внезапно почувствовал, как его тело напряглось. Часы сфокусированной работы, проведенной с уровнем слепой сосредоточенности, который находился на пределе человеческой выносливости, настигли его за секунду и напомнили ему о прискорбной природе его собственных ограничений.

Сравнивая себя с физической невозможностью других кейпов, он, очевидно, не дотягивал. Но ему также пришлось принять тот факт, что он будет продолжать падать все ниже и ниже с течением времени. Точный режим тренировок, совершенствование формы и диеты довел его тело до абсолютного предела, но человек может функционировать на пике только определенное время. Даже с Кларой, даровавшей регенерацию, чтобы избавиться от любых затянувшихся травм или накопленного износа, он был ограничен во времени и прекрасно это осознавал.

Он уже обеспечил себе любое улучшение, которое можно было легко получить. На этом этапе это был вопрос баланса. Сила против ловкости, или гибкости, или выносливости. Подталкивание одного выше приведет к большей потере в другой области.

А затем было поддержание. Даже лучшие тренировки в мире требовали времени, а у него было достаточно обязательств, давящих на этот ресурс, так что оставалось совсем немного свободного места. Даже если бы он был свободен от всех других тягот, мог свободно тренироваться, довести себя до абсолютного пика, который только можно себе представить, он все равно увидел бы постепенную потерю. Не резкую, но она бы пришла. Когда ему исполнится двадцать с небольшим, это станет заметно, и с годами, которые накапливались с этого момента, это стало бы представлять собой реальные проблемы. Большинство кейпов были бы счастливы поддерживать достигнутый ими уровень физической подготовки, но у большинства кейпов было что-то, на что можно было бы опереться, помимо их физических навыков.

Выходя из офиса, он отмечал каждую боль и напряженную мышцу, каталогизируя их для внимания во время следующей тренировки. Они будут растянуты, прокатаны и доведены до пиковой производительности, готовые к следующему разу, когда агрессивные требования к его времени вызовут то же самое напряжение.

Он спустился со второго этажа и обнаружил Оталу на кухне. Запах жареной курицы наполнил комнату, и она нервно повернулась к нему лицом, когда он вошел.

— Ой, извини. Я надеялась, что ужин будет готов, когда ты возьмешь перерыв, — сказала она, проводя руками по фартуку. Уверенность, которую он научил ее демонстрировать, когда она была в черно-красном костюме, не проявилась, когда она, облаченная в кухонные принадлежности, начала лепетать о готовке. — Все равно это займет около двадцати минут. Эм, это просто курица с травами. Я имею в виду, я знаю, что ты можешь лучше, но я хотела помочь.

Беспокойство Клары собственными навыками была одним из самых сложных аспектов их брака. Трудно было кого-то успокоить, когда пропасть была такой большой. Правда была в том, что она была искусным поваром, и он ценил, когда она могла справиться с ужином в напряженное время. Однако у нее не было накопленных навыков десятков шеф-поваров, дополненных бесчисленными трюками и талантами для работы на кухне. Был барьер, который они не могли преодолеть, только обойти.

— Я уверен, что это будет вкусно, — заверил он ее. — Спасибо, что приготовила ужин. — Он прислонился к стойке и улыбнулся жене. — А ты слышала? — спросил он, когда Клара подняла бровь. — Darcy's открывается завтра.

Легкая улыбка скользнула по ее лицу.

— Это хорошо. Может, я зайду, как только все уляжется. Я уверена, что для этого будут поводы, когда все будет улажено.

— Возможно, но ты можешь пойти и завтра. — Она растерянно посмотрела на него. — Поход по магазинам с Эшли и Руной. — Энтузиазм его жены слегка поугас от этой новости.

— Это отвлечение внимания. — Она сказала: — Мы отвлекаем ее, удерживая от важных операций.

— Так и есть, но у вас также будет полный счет и заказ обеда в частном ресторане Chien Noir, — сказал он. — Тамми поможет управлять Эшли. Пока никто не мобилизуется, так что нам просто нужно держать ее в резерве, пока Империя не будет готова к развертыванию. Расходы пойдут всем вам на пользу.

Она слегка кивнула.

— Ты прав. Я просто…

— Что? — спросил он.

— Это глупо, — сказала она. Он подошел и нежно поднес руку к ее лицу.

— Скажи мне? — сказал он.

Она вздохнула.

— Я бы хотела, чтобы ты сначала спросил меня. Я имею в виду, я знаю, что ты не мог, не когда имел дело с НЕЙ, но это было бы приятно.

— Ты права. Я должен был. Я не должен был формулировать это так, будто это угощение для тебя. Это работа, важная работа для будущего Империи. Мне жаль, что я взвалил это на тебя, и мне жаль, что я не мог спросить первым. — Она кивнула, и он улыбнулся, проведя рукой по ее подбородку.

— Я жду, когда поступят еще отчеты. Я буду в мастерской, пока не будет готов ужин. Могу ли я чем-то помочь? — спросил он.

— Нет, используй время для себя. Хотя… — Она отвела взгляд.

— Клара? — спросил он.

— Ты работаешь там над чем-то новым? — спросила она. — Что-то важное? Я знаю, когда ты становишься таким, но если ты не хочешь мне сказать…

— Я всегда рад рассказать тебе. Я просто не хотел тебя волновать, — сказал он, осторожно подбирая интонации. — Пойдем, я тебе покажу.

— Это важно? — спросила она, следуя за ним в подвальную мастерскую.

— Очень. — ответил он. Это было почти освобождение, наконец-то иметь возможность раскрыть это кому-то.

Основная часть подвала представляла собой типичное собрание инструментов и избыточного хранения, которое можно найти в любом загородном доме, но одна стена щеголяла защитной дверью с кодовым замком. Он ввел код и открыл дверь в свою мастерскую.

Не мастерская технаря, даже если он был самым близким, что было у Империи. Внутри были стеллажи на стеллажах с точными инструментами, материалами, оборудованием и химикатами. Он не был оборудован для всех форм ремесел, на которые он был способен, но охватывал достаточно из них, чтобы удовлетворить его потребности. Модификации огнестрельного оружия были основным направлением, с его кастомизированными винтовками, установленными сбоку. Как обычные модели, так и те, из которых нельзя было бы стрелять, если бы Отала не даровала ему силу или прочность.

Другие секции держали свои рабочие станции, все в поддержку дела Империи. Все от химических смесей до швейных станций. Всякий раз, когда требовался плод его гения, он рождался именно здесь.

Только теперь он был изменен, перепрофилирован для его нового и самого важного проекта. Клара стояла ошеломленная, оглядываясь вокруг.

— Что это такое? — спросила она, обводя глазами тщательно очерченные узоры. — Откуда это взялось?

Виктор серьезно на нее посмотрел.

— Это взялось из Леты.

Он тут же увидел вспышку страха в ее глазах.

— Что ты имеешь в виду? — Она лихорадочно огляделась вокруг, как будто можно было заметить скрытника, основанного на воспоминаниях, если бы она была в комнате с ними. — Что взялось из Леты.

Он поднял руку, чтобы успокоить ее, а затем двинулся, чтобы объяснить.

— Помнишь, я рассказывал тебе о теории Протектората? О том, что Небесная Кузница была кластером?

— Я помню, — сказала она. — У них у всех есть какая-то сила Скрытника, и, вероятно, какие-то силы Технаря, верно?

Виктор кивнул.

— Кластеры сложны. Вы не получаете абсолютно одинаковую силу в каждом члене, только вариации на тему, и я думаю, что нашел вариацию Леты силы Апейрона. — Она все еще была ошеломлена и близка к панике, поэтому он повел ее к карте города, прикрепленной на стене. Синий круг был нарисован вокруг большой части доков.

— Пожары ночью прошлого вторника? Когда Лун начал буйствовать? — Он указал на внутреннюю часть круга, и она кивнула ему. — Они были потушены каким-то неизвестным эффектом. Видимый электрический разряд, который Протекторат позволил людям приписать Бесстрашному, но это было не то, что произошло.

— И что же произошло? — спросила она. — И какое отношение это имеет ко всему этому?

— Все пытались понять, что это был за эффект, — продолжил он. — Даже на фоне всего остального, что происходило, он выделялся. Не все смогли разгадать его, но некоторые умники могли сказать, что что-то происходило, что-то важное. Каждое сканирование эффекта и его последствия были проанализированы, каждая теория оценена, каждая фотография и кадр отснятого материала анализированы более сотни раз, но никто не мог найти ответ. Было очевидно, что Апейрон был замешан, но никто не мог сказать, что он сделал.

— Но ты можешь? — осторожно спросила она.

— Я могу, — сказал он. — Потому что это был не Апейрон. Это была Лета.

Взгляд Клары перескочил с него на карту на стене, потом обратно.

— Лета? Ты имеешь в виду, что она использовала часть технологий Апейрона, да? Поставила всё на место?

— Нет, — сказал он, покачав головой. — Это работа Леты, потому что она может делать больше, чем просто скрываться от воспоминаний людей. У Леты есть вторичная сила. Вероятно, больше, чем одна, если теория кластера верна. — Он улыбнулся. — Ранние теории считали Апейрона технарём, специализирующимся на изменении материи. Они не были не правы, просто смотрели не на того члена команды.

— Лета — технарь материи? Она может воздействовать на такую большую площадь, тушить такой пожар, и никто ее не увидит? — Голос Клары слегка дрожал, когда она говорила.

— Она может, потому что она не просто технарь. Она эпицентр. — Он сделал вдох, прежде чем продолжить. — И козырь.

Глаза его жены расширились, и он увидел, как она сообразила.

— Что ты сделал? Что ты от нее получил? — В ее голосе в неравной степени слышались страх и волнение.

— Почти ничего, но достаточно. — Он ответил. Она явно не оценила остроумный ответ, поэтому он продолжил. — У каждого члена той команды был определенный уровень сопротивления моей силе. Некоторые были полностью невосприимчивы, как будто там либо ничего не было, либо это не имело смысла. С Котаклизейном это было похоже на то, как будто он боролся со мной за каждый клочок. Апейрон был похож на попытку пройти сквозь стену, и половину времени он просто исчезал. Лета была защищена, как Апейрон, но не так сильно. — Он сказал. — Я смог подключиться.

— И ты что-нибудь получил? — спросила она.

— Немного. — Объяснил он. — Лета, она так много знает о структуре материалов, что я едва мог в это поверить. — В его голосе звучало голодное благоговение, когда он говорил. — Но было кое-что еще. Она знала, как напрямую изменять материалы, преобразовывать их из одной формы в другую. — Он указал на карту. — Вот что произошло во вторник вечером. Я только мельком увидел, но этого было достаточно, чтобы собрать все воедино. — Он сглотнул. — И повторить.

Клара посмотрела на него с недоумением.

— Что ты… Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Вот, — сказал он. Он подвел ее к верстаку. Она наблюдала, как он поместил небольшой кусок металла в центр геометрического узора. Сделав успокаивающий вдох и опираясь на бесчисленные жизненные навыки и методы фокусировки, он направил свое внимание на круг.

Понимание. Деконструкция. Реконструкция. Это особое чувство, когда сила направлялась из земли в точные конструкции круга, а затем использовалась для разрушения структуры металла. Сталь перестраивалась, превращаясь из плоского блока в грубую скульптуру женщины. Его жены.

Поверхность была шелушащейся, но эффект был неоспоримым и улучшался. Только его познания в химии и инженерии могли привести кого-то так далеко за столь короткий промежуток времени.

— Я не понимаю, — сказала Клара. Она вздрогнула, когда он поднял фигурку, затем осторожно приняла ее, когда он передал ей. Она провела пальцами по поверхности, разглядев изменившуюся форму.

— Апейрон почти наверняка является технарём сил. Естественно, способности, связанные с силами, появятся и у других членов кластера. — Он объяснил. — Лета — козырь, способная передавать силу эпицентра посредством точных инструкций или навыков. Эффект не зависит от нее. Ее сила связана с тем, как ее использовать и передавать.

— Нет, — сказала Клара. — Нет, если они узнают, что ты что-то взял, если они узнают, что ты можешь это сделать…

— Я знаю, — сказал он. — До этого не дойдет.

— Ты кому-нибудь еще рассказал? — спросила она. — Кому-нибудь в Империи?

— Не Империя, — пояснил он. — Я работаю с другими умниками, которые исследуют этот эффект.

— Что? — рявкнула она. — Зачем тебе…

— Это мера безопасности. Правда, — повторил он, увидев ее лицо. — Эффект, его можно различить, проанализировать. Люди были близки и становились ближе с каждым днем. Кто-то собирался решить эту проблему. А когда они возьмут на себя ответственность, они будут громоотводом для ярости Апейрона.

— Неужели ты думаешь, что сможешь это скрыть? — спросила она. — Не от Слежки, не после того, что она показала.

— Слежка не может быть везде, — сказал он. — Это черные каналы, изначально зашифрованные, а потом говорящие эвфемизмами. Ничто не может определенно проследить кого-либо из нас. Это сеть преданных своему делу умников, посвятивших себя сокрытию своей деятельности. По крайней мере, мы бы знали, если бы за нами наблюдали.

Он наблюдал, как Отала медленно собиралась с мыслями.

— Мне это не нравится. Это слишком рискованно.

— Это сила, — ясно сказал он. — Сила, основанная на знании и понимании, а не на природе триггера. Это важно, и это то, что рано или поздно должно было ускользнуть.

Она прижалась к нему, и он обнял ее.

— Извини, я просто волнуюсь.

— Все в порядке. Я осторожен, — пообещал он.

— Пожалуйста, — сказала она, глядя на него. — Пока кто-нибудь другой не выступит вперед, не позволяй этому покинуть мастерскую, и будь осторожен с теми, с кем говоришь.

— Я буду, — сказал он, обхватив ее лицо. — Я обещаю.

— Спасибо. — Она оглядела коллекцию вычислений и геометрических окружностей. — Я пойду займусь ужином. — Сказала она, направляясь к входу в подвал.

— Я закончу здесь и поднимусь, — ответил он ей.

Как только она ушла, он закрыл дверь. Честность была важна для здорового брака, и признаться позже было бы хуже. Сокрытие секретов подрывает доверие. С этим она стала сообщницей, готовой поддержать его в его работе. Это было важно.

Здесь, в своей мастерской, с тем, что он мог сделать, он чувствовал себя могущественным. Могущественным, как никогда прежде. Не заимствованной силой, силой, которую он сам себе присвоил. У него, возможно, не было почти инстинктивного понимания материальной науки, как у Леты, но у него были навыки жизней в этой области, и навыки, которые управляли процессом трансформации.

Мастерство и понимание, и у него было и то, и другое в избытке. Если использовать метафору, у него было и то, и другое во всех четырех мастях, и джокеры тоже. Лета была мастером материальной науки. Он был мастером гораздо большего, чем это, и он осознавал возможности, которые открывались перед ним.

Трансформация уже была невероятной силой. Мгновенное производство до теоретически атомного уровня точности. Его работа была грубой, но он совершенствовался, используя навыки скульптуры и машинной обработки, чтобы помочь контекстуализировать процесс. Но его отличали навыки, выходящие за рамки этого. Потому что он был не просто ученым. Он был врачом и биологом.

Неожиданно полученная сила могла бы изменить его жизнь, его будущее и его мировоззрение всего лишь с помощью самых простых приложений, но это было больше, чем простое, потому что он был больше. Лета понимала структуру объектов. Благодаря полученному образованию он понимал структуру жизни. Точное молекулярное выравнивание костей, органов, клеток, органелл и генетику, которая делает человека человеком. Из чего сделан человек, и что требуется, чтобы воссоздать его.

В третьем ящике верстака лежала фотография. Рамка с его помолвки. Его первой помолвки. Ему не нужно было ее доставать, он прекрасно ее помнил. Улыбка рядом с Леной, та искренняя улыбка, которую он теперь редко показывал, не испорченная мастерством, стратегией или техникой.

У него были навыки, чтобы справиться со своим горем, двигаться дальше и оставить прошлое в покое. Но у него также были медицинские знания, чтобы понимать, что человек по сути своей является набором элементов. У него были парачеловеческие знания, недавно приобретенные, чтобы понимать теории о том, как функционируют воскрешающие кейпы, как Ампутация оживляет мертвых кейпов и как Зелёная Госпожа вызывает своих призраков.

Паралюдей можно было воскресить. Цели Мясника, секрет Апейрона и даже некоторые детали, явно отсутствующие в просочившихся отчетах, ясно давали понять, что это была возможность, и теперь он мог ее осуществить.

Тридцать пять литров воды. Двадцать килограммов углерода. Четыре литра аммиака. Полтора килограмма извести. Восемьсот граммов фосфора. Двести пятьдесят граммов соли. Сто граммов селитры. Восемьдесят граммов серы. Семь с половиной граммов фтора. Пять граммов железа. Три грамма кремния. В сочетании со следовыми количествами пятнадцати других элементов, он мог создать человеческое тело, живое человеческое тело.

Лета могла контролировать материю и память. Апейрон мог контролировать силы. Слежка информацию, Флот скорость и так далее для остальных титанов Кузницы, но у Виктора был способ выйти за их пределы. Довести их искусство до точки, доступной только тому, кто обладает его знаниями и навыками. Он мог контролировать жизнь.

Это потребовало бы времени, усилий, дополнительных консультаций с другими умниками, но он мог бы это сделать. Смерть не была бы постоянной, не для него. Наконец, реальная сила, влиятельная сила, сила, которая не имела бы парализующей цены или серии медленных компромиссов.

Наконец, благодаря искусству, которое он получил от Леты, которое он сделает своим, он мог получить что-то, не теряя при этом чего-то равноценного. Когда время наконец настанет, обмен будет твердо в его пользу.

Примечания:

Что-то, что могло быть формой человека, что могло быть улыбкой и дверью.

Дата следующей главы: ~ 12.12.2024