Записки Мышонка — принца и волшебника (джен)

Если бы не проклятый снегопад!

Стоя возле окна, греясь чарами, постукивая зубами от волнения, мы не видели почти ничего. И вдруг Блейз пробормотал:

— Началось.

По его лицу прошла судорога.

— Откуда ты знаешь?

— Тёмную магию сложно не почувствовать, если… Ну, если применяешь сам.

Я вжался лицом в мутноватое стекло, а потом, дёрнув шпингалет, распахнул окно. В коридор тут же ворвался ледяной ветер, в лицо полетела мелкая снежная крошка, но я загородился рукавом и высунулся подальше. Силуэты, пятна, как будто вспышка... Да, несомненно: полыхнуло оранжевым, зелёным, жёлтым, красным — такой далёкий-далёкий фейерверк.

Метель заглушала голоса. Я слышал только рёв бури, как ни старался разобрать хоть чей-нибудь голос: заклинание, крик, что угодно. Вообще ничего. Я обернулся к Блейзу. Тот прикусил губу, мотнул головой и бросил:

— Сиди здесь.

Я пожал плечами, поднял повыше ворот обычной школьной мантии (переодеться в зимнюю было некогда) и первым направился к высоким дверям замка. Засов был опущен, и я уже начал думать о том, какими заклинаниями его снимать, как вдруг за спиной раздался грохот. Я нервно обернулся, Блейз подпрыгнул на месте с палочкой наизготовку, и тут за грохотом последовали новые звуки. Шаги. Мне как-то неуместно пришёл на ум моцартовский Командор, потому что никто, кроме каменных статуй, так идти бы не мог. Они чеканили шаг, надвигались и рядами выходили из-за углов. Я почти угадал — только это были не ожившие каменные статуи, а рыцарские латы, пришедшие в движение.

Мы с Блейзом кинулись в разные стороны, прочь с дороги этой неживой армии защитников, а та дошла до дверей, и засов поднялся. Рыцари маршем направились к месту сражения. Я кинулся следом, Блейз — за мной.

Будь мы чуть младше, замёзрли бы в первую минуту. Но, к счастью, мы давно освоили все разновидности согревающих чар, поэтому мороз не грозил. Снег мешал идти, залеплял глаза, в сугробах вязли ноги, но мы настойчиво пробирались к цели, прячась за спинами рыцарских лат. И, едва оказавшись там, где хотели, нырнули за ближайшую снежную гору.

Защитников замка было пугающе мало. Профессора, десяток авроров в приметных алых мантиях, мистер Грюм, несколько членов Ордена Феникса — притом самых невзрачных, вроде мистера Дингла. Они рассыпались перед воротами, подняв палочки к небу, и держали над Хогвартсом магический купол. Я едва-едва мог разглядеть его — блестящий, радужный, почти прозрачный, похожий на гигантский мыльный пузырь.

Железные рыцари распределялись по периметру, ощетиниваясь пиками и мечами.

Крошечный Флитвик взмахнул палочкой, и вдруг снег прекратился. Новое заклинание сделало купол непроницаемым, и теперь сыпало только по бокам. Стало темно, как в сумерки, но ясно и чисто, и невнятная тёмная масса за куполом наконец-то сделалась видна.

Всё было точно как в моём сне: Пожиратели, оборотни, оборванцы, дементоры, а во главе их — сам Риддл, высокий, худой, похожий на скелет в чёрной мантии, с лысым черепом и блестящими алыми глазами.

— Их слишком много, да? — прошептал Блейз мне на ухо. Я промолчал в ответ. Потому что — да, их слишком много. И да, лучшие боевики среди наших союзников должны были сегодня отправиться в поместье Малфоев, убивать Риддла. А раз он здесь, а их нет…

Вдруг в ушах зазвенело, перед глазами упала красная пелена, а прямо в черепной коробке раздался холодный высокий голос:

— Учителя и студенты Хогвартса! Возможно, вы думаете, что сражаться со мной — это признак храбрости. Это не так. Вас слишком мало, чтобы противостоять мне, я могу уничтожить этот замок по щелчку пальцев. Но я не хочу этого. Каждая капля волшебной крови бесценна, я не собираюсь проливать её напрасно. Не пытайтесь сопротивляться. Откройте ворота и склонитесь передо мной. И тогда, обещаю, никто не пострадает.

Тишина отдалась в голове гудением, но тут Риддл продолжил:

— Теперь я обращаюсь к Гарри Поттеру. Газеты утверждали, что ты имеешь силы победить меня. Какая ложь! Ты просто школьник, немного более удачливый, чем остальные. Без защиты Дамблдора ты — ничто. Сдавайся. Выйди к воротам замка и брось палочку, пусть все увидят, что ты бессилен против лорда Волдеморта. Сдавайся, и я дарую тебе пощаду.

— С Поттера ведь станется, да? — уточнил Блейз.

— Надеюсь, нет, — сказал я, но в глубине души сомневался.

Сейчас, годы спустя, мне сложно полностью воссоздать собственные чувства. Я был так напуган, так раздавлен пророчеством, которое сбывалось прямо у меня на глазах, что едва осознавал происходящее. Хотелось замереть, забиться в сугроб, в угол, в тень, куда угодно, чтобы меня не видели. Сидеть там, зажимая уши руками и зажмурившись, пока всё не кончится. Я понимал: купол, который сдерживает Риддла, не вечен, его можно разрушить. И едва это произойдёт, банда накинется на Хогвартс. Сколько замок продержится? А главное, самое страшное, сколько человек пострадает в этой борьбе? Нужна была подмога, подкрепление. Как Паркер мог так просчитаться! Почему его нет здесь?!

— Вряд ли они примут его предложение, — прошептал я, глядя, как все новые и новые лучи защитных заклинаний устремляются к куполу.

— Точно нет, — мотнул головой Блейз, а я понял, что могу сделать.

— Увидишь Гарри — лови.

— А ты куда? Мышонок?!

— В любую комнату с камином. Попробую позвать на помощь.

Снег помогал только в одном — он служил неплохим укрытием от чужих глаз. По собственным следам я вернулся в замок и, уже ни от кого не таясь, кинулся в Больничное крыло. Оно ближе всего, а ещё, я точно знал, там хранится запас летучего пороха. Дверь в обитель мадам Помфри оказалась не заперта, самой хозяйки нигде не было видно. В горшочке у камина было полно пороха, я зачерпнул горсть, встал на колени возле камина и сказал:

— Коттедж Билла и Флёр Уизли.

Моя голова закрутилась, отправляясь в отвратительное путешествие. Я предусмотрительно зажмурился и закрыл рот, но всё равно чувствовал на языке привкус сажи.

— Бе'ти?! — донёсся поражённый голос, и я отважился приоткрыть глаза. Выдохнул, проморгался и увидел Флёр, опускающуюся на корточки возле камина. За спиной у неё была чистая светлая гостиная с деревенской мебелью, какими-то плетёными стульями и лимонно-жёлтыми лёгкими занавесками. Собственно, это всё, что я успел разглядеть, прежде чем сосредоточил взгляд на Флёр.

— Бе'ти, они ушли туда уже два часа назад! И я… — она от злости стиснула кулаки, — я идиотка! Я пообещала ему, что не пойду следом, и вышло так, что я дала клятву. И…

— Флёр, — прервал я её возмущённую тираду, — Риддл напал на Хогвартс. Он не у Малфоев. И наших ребят… пока их нет.

— Mon Dieu…

— Он захватит замок, если не придёт подмога. Мы не можем сейчас разбираться с проблемами у Малфоев, нужно подкрепление. Если он возьмёт Хогвартс — выиграет половину войны.

У неё в глазах блестели слёзы, но она слушала внимательно и серьёзно.

— Люди из Министерства, проверенные, друзья, ликвидаторы проклятий… Позови всех, кто может откликнуться на помощь. Только… — я вздохнул и тут же закашлялся от сажи. Флёр, поймав одной ладонью мой подбородок, зафиксировала голову, вытащила платок и быстро вытерла мне глаза и рот заодно.

— C'est mieux?Лучше?

Я кивнул и добавил:

— Только осторожнее. Риддл очень опасен, но Дженкинс и его люди…

— Я помню наш ‘азговор, — строго перебила меня Флёр. — И я п’иведу всех, кого смогу. А ты…

По выражению в её глазах я угадал, что именно она хочет сказать, и напомнил:

— Ты сама была в ярости, когда Билл не пустил тебя сражаться.

И она так и не предложила мне пойти с ней, избежать битвы, пересидеть в безопасности далеко от Хогвартса. Вместо этого спросила:

— В школе много учеников?

— Человек двадцать. Каникулы…

— Ты можешь отправить их сюда, особенно малышей. Пусть будут…

— Так и сделаю.

— Коттедж «Ракушка», Тинворт.

Не прощаясь, я вытянул голову из камина. Больничное крыло всё так же было тихо и пусто. Сюда не доносился шум сражения. После короткой передышки я больше всего на свете хотел вернуться обратно, видеть, что происходит. Но какой из меня боевик?

Прямо сейчас я мог оказать пользу другим образом. Вытряхнув из сумки книги и письменные принадлежности, я пересыпал туда почти весь летучий порох, оставил только на донышке, и поспешил в ближайшую гостиную — Хаффлпаффа. Я бывал здесь столько раз, что без труда повторил ритм-пароль. Дверь открылась, и я столкнулся с крошечной, сбившейся в одну кучу группкой. Как водится, здесь были и студенты с других факультетов. Они жались к Ханне, которая что-то говорила им спокойным голосом. Рядом стоял, сложив руки за спиной, как верный страж, Эрни. Он первым заметил меня и важно поинтересовался:

— Ты в курсе, что происходит?

— Вам нужно немедленно покинуть школу, — сказал я, уже взяв на себя ответственность за это решение. — Камин работает?

— Конечно, — заверил меня Эрни. Кто-то попытался что-то сказать, но Ханна строго шикнула.

— Проверьте спальни, чтобы никого не забыть. Дай какую-нибудь ёмкость, стакан, что угодно…

Мне подсунули пустой и сухой заварочный чайник, и я пересыпал туда часть пороха.

— Если можете отправиться домой — так и сделайте. Те, кому некуда пойти, могут остаться в коттедже «Ракушка», Тинворт. Эрни…

Он прижал к груди чайник и уточнил:

— Ты пойдёшь?

— Там ещё три факультета, — обтекаемо ответил я. — А ты как староста должен присмотреть за детьми.

Обычно шумные заботливые хаффлпаффцы не пытались обниматься, задавать лишние вопросы и отговаривать. Ханна принялась командовать, чтобы дети выстраивались в линию.

Теперь гостиная Слизерина. Не считая нас с Блейзом, Драко и Тео, на каникулы остались двое третьекурсников. И, ворвавшись в гостиную, я увидел только их. В спальне ни Драко, ни Тео тоже не было. Сдерживая блейзовского толка ругательства, я быстро отправил детей в коттедж. Не будь у меня значка, они бы ещё поспорили, но декан приучил слизеринцев слушаться старост беспрекословно.

Оставались башни Рейвенкло и Гриффиндора. Как бы ни хотел я убедиться в том, что друзья в безопасности, начать пришлось с Рейвенкло. Гриффиндорцы — ребята боевые. Если нужно, они догадаются, как продержаться немного до прихода подмоги.

У двери в гостиную не было ни ручки, ни замочной скважины, только дверной молоток в форме орла. На мгновение я растерялся, но тут возле меня остановилась Елена, Серая Дама, и сказала равнодушным тоном:

— Надо постучать.

Я ударил молотком. Тот раскрыл клюв, и оттуда донёсся женский прохладный голос.

— Что настолько же огромно, как великан, но не весит ничего? — спросил он.

Не скажу, что я плох в логических загадках. Но прямо сейчас, когда сердце колотилось в груди, когда внизу шла битва, когда я понятия не имел, что с моими друзьями, играть не хотелось совершенно! Меня парализовало тупой безысходностью. По плечу прошёл холод, когда Серая Дама дотронулась до меня. Я вздрогнул, но не отстранился.

— Что великан отбрасывает на солнце? — уточнила она, впервые на моей памяти слегка улыбнувшись.

— Тень! Тень великана!

— Верно! — сообщил орёл, и дверь распахнулась. Минутная перепалка с Тони Голдштейном — и я кинулся к башне Гриффиндора. Чтобы попасть туда, требовался пароль, но, к счастью, страж входа — портрет Полной Дамы — согласился позвать мне кого-то изнутри. Высунулся неизменный художник нашей школьной газеты — чернокожий парень Дин Томас.

— Наших видел? — спросил он первым делом.

— Ваших?

— Я проиграл им и остался с мелкими! — прошипел он сквозь зубы. Я выругался вслух. Ну, конечно! Конечно, гриффиндорцы не усидели на местах и отправились в самую гущу событий. Мы переправили в «Ракушку» всех, кто младше пятого курса, а Дин упёрся, угрожающе свёл кустистые брови и уточнил с вызовом:

— Отправишь меня силой?

— Дин!

— У меня там друзья сражаются. Я сидеть не стану! Иди, если хочешь. Ну, вот, не хочешь. Тогда хорош тратить время, нас там ждут!

Бежать я уже просто не был способен, поэтому вниз мы пошли шагом, но быстрым, ровным. Не разговаривали. Только у дверей замка переглянулись — и Дин припустил куда-то в сторону ворот. Я крепко сжал палочку в кулаке, выглянул наружу и едва сдержал крик ужаса.

Купол разбился. Прямо передо мной, на полянах, где мы играли с друзьями, в теплицах, теперь разбитых и подожжённых, волшебники и магические твари кромсали друг друга.

Насмерть.