Тень (гет)

Дин Морган сидел в кабинете. Не как врач. Как оператор. На экране — лицо пациента. Молодой. Сильный. С геном.

— Расскажите, что вы чувствуете, когда используете способность, — спросил он.

— Свободу, — ответил тот. — Как будто я наконец стал собой.

— А если я скажу, что эта свобода — иллюзия? Что вы не становитесь собой. Вы становитесь оружием. Оружием, которое он, — Дин сделал паузу, — Тень, уже использовал тысячу раз.

Пациент замялся.

— Но он же спасает людей.

— А вы видели, как он это делает? — спросил Дин. Он не ждал ответа. Включил видео. На экране — Тень. Он ломает руку мутанту. Бросает его в стену. Не говорит. Не объясняет. Просто уходит.

— Он не спасает, — сказал Дин. — Он уничтожает. Он не выбирает, кто достоин. Он решает, кто — угроза. Даже если вы просто хотите жить.

Он наклонился вперёд.

— А вы? Вы хотите, чтобы за вами охотились? Чтобы вас ломали? Чтобы вас стирали, как ошибку?

Пациент покачал головой.

— Нет.

— Тогда вспомните, — сказал Дин. — Кто он на самом деле.

Через секунду пациент закрыл глаза. Начал дышать глубже. Его зрачки — расширились. Мышцы — напряглись.

— Тень... — прошептал он. — Он... плохой.

— Да, — сказал Дин. — Он плохой. И ты больше не будешь его бояться. Ты будешь бояться его. Но ты будешь действовать.

Пациент открыл глаза. Взгляд — пустой. Голос — не его.

— Я найду его.

— Я остановлю его.

— Я покажу миру, кто он.

— Хорошо, — сказал Дин. — Ступайте.

Он закрыл файл. Подписал: «Объект 7. Стадия 3. Активация». На столе — стопка папок. Не одна. Не десять. Тридцать семь. Каждая — с именем. Каждая — с диагнозом. Каждая — с одной целью.

Он открыл следующую. Нажал кнопку.

— Следующий, — сказал он.

Он делал это десятками в день. Не ради хаоса. Ради мести. Каждый пациент — новый солдат. Каждый разговор — программа. Каждое слово — вирус.

И каждый из них, выходя от него, знал одно:

— Тень — враг.

— И его нужно уничтожить.

На окраине города. Заброшенная больница. Ржавые трубы. Полы в крови. Ветер гуляет по коридорам. Мутант лежит на операционном столе. Не привязан. Не скован. Не может двигаться. Его способность — плотность — отключена. Он смотрит в потолок. Глаза — полны ужаса. Над ним — Дин Морган. Не в костюме психолога. В чёрном. С перчатками. С ножом в руке.

— Ты думал, что сила — это благословение?

— Считаете себя божествами.

— А на самом деле — просто рак.

— Разрастаетесь.

— Уничтожаете.

— И не видите, кого рвёте на куски.

Мутант застонал.

— Да, больно? — спросил Дин. — А знаешь, что больнее?

— Видеть, как тот, кого любишь, умирает у тебя на руках.

— А ты не можешь ничего сделать.

— Потому что ты — не человек.

— Ты — монстр.

Он наклонился. Посмотрел прямо в глаза.

— Я ненавижу вас.

— Каждого.

— За то, что вы живы.

— За то, что вы сильны.

— За то, что вы не чувствуете боли.

Он вонзил нож. Глубже. По центру груди. Медленно провёл вниз. Потом в стороны.

Крест. Чистый. Точный. Медицинский.

Мутант задёргался. Попытался закричать. Не получилось.

— Это не для тебя, — прошептал Дин. — Это для него.

— Пусть знает.

— Пусть видит.

— Пусть чувствует.

Он отступил. Посмотрел на тело. На крест. На кровь.

— Следующий, — сказал он. — Уже идёт.

Ветер задул свечу. Тишина. Только капли крови на пол.

Спустя 15 минут.

Дин Морган сидит на корточках. Перед ним — разобранный МРТ-сканер, колонки от концертной системы, блок питания от старого генератора, моток медной проволоки. Он соединяет. Паяет. Тестирует.

— Не идеально, — бормочет он. — Но хватит.

Он знает, что у Тени — не только костюм. У него — слух. Острый. Как у хищника. Он слышит пульс. Слышит дыхание. Слышит, как нервный импульс бежит по мышце.

— Надо выключить это, — говорит Дин. — Надо оглохнуть ему.

Он собирает устройство. Не для убийства. Для боли.

Кольцо из медной проволоки — устанавливает на потолке. Колонки — в углах. МРТ-катушки — в центре. Всё — подключено к частотному генератору, вырезанному из сканера.

— Диапазон — 18-22 кГц, — шепчет он. — Предел человеческого слуха.

— А у него — выше.

— Значит, надо выше.

Он перепаивает. Добавляет усилитель. Загружает импульсный паттерн — не постоянный звук, а всплеск. Как нож. Как разрыв. Как крик в черепе.

— Когда он войдёт, — говорит он, — сигнал с датчика движения активирует ловушку.

— Через 0.3 секунды — импульс.

— Через 0.5 — резонанс.

— Через 0.7 — повреждение внутреннего уха.

Он встаёт. Смотрит на комнату. На дверь. На следы крови на полу — от прошлой жертвы.

— Ты слышишь, как я готовлюсь к тебе? — спрашивает он в пустоту. —

— Или ты уже мёртв для звука?

Он улыбается. Не глазами. Только губами.

— Скоро ты перестанешь слышать.

— Ни голосов.

— Ни криков.

— Ни моего.

Он выключает свет. Выходит. Запирает дверь.

Ловушка — ждёт. Тихая. Невидимая. Смертельная.