Вся правда о Драко Малфое (гет)

Глава двенадцатая

Гениальный план Дамблдора

Мрак. Пыль. Грохот. Крики. Безумный смех. Боль. Тьма…

Вспышки. Много вспышек. Красные — цвета крови. Зеленые — цвета смерти…

Она чувствовала, что находится где-то не здесь. Не в этом коридоре, тускло освещенном парой уцелевших факелов и яркими вспышками заклинаний. Тело продолжало бороться, сражаться, в крови все еще бурлил «Феликс Фелицис»… Но разум был далеко. Как-то невообразимо, неизмеримо далеко. И она видела.

Видела странный свет. Много народу — гораздо больше, чем сейчас окружало ее. Просторное помещение… пустые рамы окон, россыпь стекла на полу… перевернутые столы… Большой зал?..

Кружение. Медленное. Где-то посредине, в центре расступившейся толпы. Настороженное, напряженное кружение. Она не видела, но могла чувствовать, как струнами натянуты нервы у всех, кто собрался здесь… Круг за кругом. Глаза в глаза. И тихие слова. То шипение, то шепот… то шепот, то шипение… Напряжение, казалось, достигло предела. И тут она расслышала фразу. Одну-единственную фразу. Которая объясняла все.

— Все кончено. Дамблдор мертв.

Вскрикнув дико и надрывно, как подстреленная птица, она упала в обморок. Провалилась в небытие. Погрузилась во тьму. Спасительная тьма…

Все кончено. Дамблдор мертв.

* * *

11 октября, пятница

Гермиона проснулась с мыслью о том, что не выполнила домашнее задание по Чарам. Потрясла головой, приходя в себя. И сразу вспомнила, что успела сделать все задания на неделю вперед. Опасаться было нечего. Но вот неприятное чувство, возникшее от такого нелепого пробуждения, никуда не делось. Оно засело где-то в области грудной клетки, заставляя думать о чем-то не очень хорошем. На ум пришел профессор Снейп, с которым предстояло встретиться на третьем уроке — Защите от Темных Искусств. От этой встречи Гермиона не ожидала ничего приятного. Спускаясь в Большой зал на завтрак, девушка с тоской вспоминала те времена, когда преподавателем Защиты был Ремус Люпин. Вот он-то был, действительно, замечательным учителем! Мало того, что он хорошо знал свой предмет, так еще и уроки у него проходили на высшем уровне, все старались выполнять задания, и учиться было только в удовольствие. Жаль, что он оказался оборотнем. Но ведь совсем не статус крови определяет, какой ты человек…

«Скажи это Малфою», — подумала Гермиона и невесело усмехнулась. Да уж, если отпрыск тщеславного чистокровного семейства считает ее, Гермиону, отбросом общества только за то, что она родилась в семье магглов, что бы он сказал, начни она защищать права оборотней — полукровок и кровожадных убийц!..

Словно в ответ на ее мысли сидящий за столом Слизерина мерзкий хорек Малфой бросил на девушку полный отвращения взгляд. Гермиона ответила ему сторицей и демонстративно уставилась поверх его головы куда-то на стену.

— Привет! — это Гарри приземлился рядом с Гермионой. Выражение лица Гарри говорило о прекраснейшем расположении духа его обладателя.

— Привет, — кивнула Гермиона. — Где Рон?

— Сейчас спустится, — ответил Гарри, накладывая к себе в тарелку приличную горку печенья и булочек с изюмом.

— Ясно, — кивнула Гермиона. — У вас сейчас свободный урок?

— Угу, — кивнул Гарри, набивая рот печеньем и запивая его хорошим глотком тыквенного сока.

— Опять будете без толку слоняться по школе или сидеть в гостиной? — нахмурилась девушка.

— Не начинай, Гермиона! — фыркнул Гарри. — Терпеть не могу твой учительский тон!

— Гарри, неужели ты не понимаешь…

— Прекрасно понимаю! — перебил Гарри. — Подготовка к экзаменам, баллы по ЖАБА, будущая профессия… Не беспокойся, я справлюсь с уроками!

Гермиона не ответила. Закончив завтрак, она кивнула Гарри на прощание и отправилась на урок по древним рунам.

Гермиона надеялась, что занятия отвлекут ее от мрачных размышлений. Однако за два первых урока странное щемящее чувство в душе девушки только усилилось. Гермиона никак не могла понять, что ее беспокоит. Словно какой-то внутренний голос все время твердил: «Что-то не так… что-то не так… что-то не так…» В совершенно расстроенных чувствах девушка спустилась к обеду.

В Большом зале было на удивление немноголюдно. Многие старшекурсники просто зарывались в непомерной горе работы, которую навалили на них преподаватели, поэтому частенько пропускали обеды или ужины. В зале были только самые юные представители школы чародейства и волшебства — с первого по четвертый курс. Гермиона поискала глазами Гарри и Рона и, не найдя их, поплелась к гриффиндорскому столу.

— Эй, грязнокровка! — раздался за ее спиной противный голос небезызвестного слизеринца. — Уйди с дороги!

Гермиона обернулась. Глаза ее пылали яростью.

— Оставь меня в покое, Малфой! — прошипела она.

Малфой усмехнулся. Маячащие за его спиной Крэбб и Гойл хищно улыбались и потирали огромные ручищи.

— Да кому ты нужна? — протянул слизеринец, с презрением глядя на Гермиону. — Мне противно даже дышать одним с тобой воздухом! Отойди в сторону, грязнокровка, от тебя воняет!

Малфоевские дружки громогласно загоготали. Гермиона побагровела от злости.

— Ты за это ответишь, Малфой! — сдавленно прошипела она.

— Да ну? — он явно издевался и получал от этого удовольствие. — И как же? Натравишь на меня своих дружков — Потти и Уизли? Заметь, сейчас их здесь нет, не за кого спрятаться, грязнокровка!

— Я ни за кого не прячусь! — воскликнула Гермиона. — Если ты еще не в курсе, я кое-что понимаю в магии и сама могу прекрасно с тобой справиться!

— Вот как? — Малфой вопросительно поднял бровь. — Дуэль? Правильная девочка Грейнджер вызывает меня на дуэль?

Гермиона поджала губы. Она совсем не это имела в виду. Но отступать было поздно — она не позволит Малфою так с ней обращаться! Она не какая-нибудь бессловесная тварь, способная стерпеть любые оскорбления! Она — не трусиха, прячущаяся за спинами друзей! Она покажет ему, по чем фунт лиха!..

— Да, — ответила она холодно, хотя при этом все внутри колотилось. — Я вызываю тебя на дуэль, Малфой! Если у тебя хватит смелости прийти, а не сбежать, как на первом курсе, натравив на меня Филча или Снейпа!

Малфой скривился и прошипел:

— Да как ты смеешь, грязнокровка?!

— Эй! — раздался крик у дверей Большого зала.

Малфой вздрогнул и обернулся. Гермиона привстала на цыпочки, чтобы через плечо слизеринца рассмотреть кричавшего. Это был Гарри. Он торопливо шел прямо к ним, сверля злобным взглядом своего злейшего врага.

— Чего тебе от нее надо, Малфой?! — грозно спросил Гарри.

— Вот и защитник! — хмыкнул слизеринец. — Тут как тут, примчался спасать свою грязнокровную принцессу! Где твой белый конь, Поттер? То есть, прости, конечно же, рыжий!

Все слизеринцы, что сидели в зале, разразились безудержным хохотом. Гарри помрачнел, но на выпад Малфоя не отреагировал.

— Чего тебе надо, Малфой? — повторил он с нарастающей угрозой в голосе.

— Почти ничего, — пожал плечами блондин. — Так, решил перекинуться парой ласковых слов с заучкой Грейнджер. Вот, думал, пригласить мне ее на свидание или нет? И, знаешь, похоже, она согласна. Как раз сегодня вечером, часов так в двенадцать, на Астрономической башне…

— Что ты несешь?! — теряя терпение, взревел Гарри.

— Брось, Поттер, ты что, ревнуешь? — Малфой расхохотался и, толкнув Гарри плечом, прошествовал к своему месту за слизеринским столом.

Гарри был вне себя от гнева. Гермиона видела, как перекатываются желваки на его скулах, как раздуваются в бессильной ярости ноздри. Девушка взяла друга за руку.

— Гарри…

— Что?! — резко ответил он, бросив на Гермиону подозрительный взгляд.

— Неужели ты веришь этому напыщенному болвану? — Гермиона пыталась говорить убедительно, но голос отказывался слушаться и предательски дрожал. — Он же просто захотел взбесить тебя, и ему это удалось!

— Я ему покажу! — прохрипел Гарри.

— Только не здесь! — взвизгнула Гермиона, намертво вцепившись в рукав его мантии. — Не на виду у преподавателей! Да и вообще, не связывайся с ним, Гарри. Он этого не стоит. Он просто… просто… жалкий хорек, вот и все!

— Этот жалкий хорек выпил слишком много моей крови! Нашей крови, Гермиона! Он уже пять лет портит нам жизнь, ты не находишь, что пора это прекратить?

Гермиона вздохнула, понимая, что сейчас с Гарри спорить бесполезно. Но все же ответила:

— Гарри, пообещай мне одну вещь: ты не будешь разбираться с Малфоем, хорошо? Хотя бы до тех пор, пока у нас не появятся веские доказательства того, что он причастен к делам Темного Лорда. Тогда, уж поверь мне, с ним разберется сам Дамблдор. А сейчас, Гарри, не самое подходящее время вступать в конфликты с Малфоем. У тебя и так достаточно проблем…

Гарри посмотрел на Гермиону со смесью недоверия и гнева. Но через пару секунд взгляд юноши потеплел, Гарри улыбнулся:

— Хорошо, я обещаю. Но и ты пообещай мне — если у тебя будут какие-то трудности с Малфоем, ты стразу все мне расскажешь!

— Конечно, — кивнула Гермиона. — Обязательно.

И тут же почувствовала укол совести: дуэль с Малфоем… о ней девушка не может рассказать лучшему другу. Ведь тогда получится, что она струсила… отвергла собственный вызов… «Что ж, Гермиона Грейнджер, — сказала она себе, усаживаясь за стол. — Ты сама впуталась в эту историю, самой тебе и выбираться. В полночь на Астрономической башне… Я буду там, Малфой! Клянусь! Или я — не Гермиона Грейнджер!»

* * *

На Хогвартс опускались сумерки. Мрак поглотил окрестности школы, окутал Запретный лес, опустился на Черное озеро. Во мгле мерцали теплым домашним светом лишь окна замка да хижины Хагрида. Но вот и они, последние островки света в кромешной тьме, стали исчезать один за другим. Замок засыпал, укладывались в теплые постели его беспокойные обитатели. Только старосты и несколько преподавателей все еще патрулировали коридоры, отлавливая наиболее безответственных студентов, не желавших ложиться спать сразу после отбоя. Правда, уже к одиннадцати часам все разошлись по своим комнатам.

Все кроме двух человек. Как раз в то время, когда все остальные мирно устраивались в кроватях или уже наслаждались первыми сновидениями, эти двое покинули каждый свою комнату. Он неслышно, как кот, вышел из холодной гостиной в подземелье. Она осторожно выбралась из портретного проема в башне. Оба они направлялись в одно и то же место. В то место, куда нельзя было ходить не только после отбоя, но и вообще в любое другое время, кроме занятий. На Астрономическую башню.

Гермиона кралась по темному коридору, поеживаясь от холода. Зажигать огонек на своей волшебной палочке она не решалась: мало ли, кому еще, кроме нее, вздумалось побродить по коридорам ночью? Девушке совсем не хотелось столкнуться со школьным смотрителем мистером Филчем или его мерзкой кошкой. Еще худшим вариантом был профессор Снейп, черной летучей мышью рассекающий пространство коридоров по ночам. Поэтому Гермиона шла в полной темноте, полагаясь только на свою память. В душе она горячо благодарила Гарри, вместе с которым ей не раз приходилось красться по школьным коридорам в неурочное время. Правда, у них всегда была мантия-невидимка… сейчас же Гермиона не могла укрыться, поэтому чувствовала себя не в своей тарелке. Вместе с волнением на нее начало накатывать странное, неуправляемое чувство. Страх. Леденящий душу ужас. Отвращение. Паника… Невзирая на голос разума, требующий немедленно повернуть назад и забраться в родную теплую кровать, девушка продолжала путь.

У подножия башни Астрономии Гермиона остановилась. Еще раз все хорошенько обдумала. Ведь могло быть так, что Малфой и на этот раз решил провести ее. Предупредить смотрителя или своего горячо любимого Снейпа о том, что на башню ночью поднимется ученик, а сам — с преспокойной душой отправиться спать. Да, он вполне был способен на такое. Тем более что Гермионе уже был известен подобный пример его поведения. «Однако, — утешала себя девушка, — это было давно. Мы были намного младше. Да и Малфой не был таким отъявленным мерзавцем, он просто хотел нам насолить. А сейчас…» Сейчас все было иначе, Гермиона это чувствовала. Тот взгляд, которым одарил ее чертов слизеринец, тот тон, с которым он предложил ей дуэль, явно говорили о его твердой решимости показать «грязнокровке» ее место.

— Что ж, Малфой, — прошептала Гермиона в приступе какого-то совершенно безумного восторга. — Ты сам напросился!

И, наплевав на все предосторожности, бросилась бегом по винтовой лестнице на вершину башни.

Он был там. Она сразу увидела его — темный силуэт на фоне усыпанного звездами неба. Он стоял, закутавшись в мантию, обхватив себя руками, и смотрел куда-то вдаль, за пределы замка. Холодный осенний ветер трепал его светлые пряди, и девушке на ум пришло сравнение с Медузой Горгоной, у которой вместо волос были живые змеи. «Не удивлюсь, если они с Малфоем дальние родственники, — усмехнулась про себя Гермиона. — Уж уничтожающий взгляд он точно позаимствовал у своей греческой прапрабабки!»

Девушка нерешительно шагнула навстречу своему врагу. Он услышал шорох ее мантии и обернулся.

— А… — протянул он немного разочарованно (Гермиона удивилась). — Это ты?

— А ты кого ждал? — спросила она первое, что пришло в голову. — Дементора? Ты, вроде бы, сам назначил мне встречу в этом месте…

— Да, — кивнул Малфой как-то уж слишком отрешенно, отчего Гермионе стало совсем не по себе.

— Ну… — выдавила она с дрожью в голосе. — Мы будем… драться?

— Драться? — казалось, до Малфоя почти не доходит смысл ее слов.

— Ты что, отупел за двенадцать часов? — вышла из себя Гермиона. — Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать глупости, Малфой. У нас дуэль, ты помнишь?

— Дуэль? — все так же безучастно спросил Драко, скользнув взглядом по лицу девушки, по ее вытянутой руке, в которой была зажата волшебная палочка. — Да, дуэль, — непонятно, к чему, заметил он.

— С тобой все в порядке? — вдруг спросила Гермиона и сама испугалась своего вопроса. — Ты выглядишь… странно…

— Да? — на секунду на лице Драко отразилось удивление, но через миг он снова стал холоден и совершенно отрешен от всего мира. — Это не важно.

— Хорошо, — Гермиона теряла последние капли самообладания. Честно говоря, Малфой совсем не нравился ей таким… тихим. Задумчивым. Странным. — Давай обговорим правила дуэли.

«Черт, уж лучше бы он, в самом деле, не пришел! — с раздражением подумала Гермиона. — Он меня пугает…»

— Хорошо, — кивнул Драко и посмотрел на Гермиону долгим, абсолютно пустым и, казалось, неосмысленным взглядом.

— Произносим заклинания с десяти шагов, — уверенно заговорила Гермиона, чувствуя, что, если она не возьмет ситуацию в свои руки, то может случиться что-то непоправимое. — Одновременно. Если мы оба промахнемся, продолжим по очереди. Думаю, ты уступишь право первого слова девушке?

— Что? — Драко едва заметно вздрогнул и нахмурился. — Ах, да, конечно…

«Или я чего-то не понимаю, или передо мной — не Драко Малфой», — подумала Гермиона, чувствуя, как паника охватывает мозг.

— Послушай, перестань себя так вести! — вскрикнула девушка с отчаянием.

— Как? — спросил Малфой тихо. В его голосе сквозила тень прежнего презрения, но уж слишком слабая, чтобы воспринимать ее всерьез.

— Ты, случайно, не спятил? — спросила Гермиона с тревогой.

— А ты беспокоишься обо мне, Грейнджер? — спросил Драко и улыбнулся. Не усмехнулся, не выдал своей коронной ухмылки, а именно улыбнулся. По-человечески. Гермиона запаниковала не на шутку.

— Или мы сейчас же проведем эту чертову дуэль, или я иду спать! — вскрикнула девушка.

— Не ори, Грейнджер, — Драко поморщился и передернул плечами. — Лучше прислушайся.

Гермиона замерла, вслушиваясь в окружающую тишину. Ее нарушал лишь шум ветра, тихий шорох опадающей листвы, мерное дыхание слизеринца и быстрое, возбужденное — Гермионы.

— И что я должна услышать? — тихо спросила девушка, опуская волшебную палочку.

— Ночь… — ответил Драко и устремил взгляд на звездное небо.

Гермионе подумалось, что это вовсе не Малфой, а она сама тронулась умом от непомерной работы и многочасового штудирования учебников.

— Что… что ты несешь? — выдохнула девушка, уставившись на Малфоя, как на диковинную зверушку.

Вместо ответа Драко вздохнул и достал из кармана волшебную палочку.

— Я хотел поговорить с тобой, — вдруг сказал он.

Гермиона насторожилась, снова вскинула свою палочку.

— Не дергайся, Грейнджер, я не собираюсь тебя убивать, — устало сказал Малфой. — Люмос.

На конце палочки Драко загорелся слабый огонек, осветил бледное лицо юноши, его горящие серые глаза. Гермиона невольно поежилась, заметив странный, почти дикий взгляд слизеринца.

— Ч-что… ты хотел мне… сказать? — с дрожью в голосе спросила Гермиона.

— Ты не поверишь. Да оно и к лучшему, — начал Малфой, опуская палочку. — Просто мне нужен кто-то, кто выслушает меня… ты ничего не вспомнишь, Грейнджер, я тебе это обещаю.

— Ты не можешь наложить на меня заклятие Забвения! — взвизгнула Гермиона.

— Еще как могу, — на этот раз ухмылка Малфоя была самой что ни на есть настоящей. — И не советую тебе трепыхаться, Грейнджер. Я ведь могу применить и кое-что посерьезнее…

— Непростительное заклятье? — усмехнулась Гермиона. — Ты не сможешь. В школе полно чар, улавливающих Темную магию! Ты не успеешь взмахнуть палочкой, как Дамблдор уже будет знать об этом!

— Это не важно, — усмешка сползла с лица Малфоя, он вновь стал сосредоточенным. — Просто послушай, Грейнджер. Научись, наконец, затыкаться и просто слушать!

Гермиона опешила от такой грубости и не нашла, что ответить.

— Темный Лорд поручил мне важное задание, — неожиданно заявил Драко.

У Гермионы глаза полезли на лоб от удивления. Драко Малфой решил рассказать ей, грязнокровке, своему врагу, о планах Темного Лорда?! Это просто невероятно, даже если учитывать то, что он сотрет ей память… ведь он мог рассказать то же самое кому-нибудь из своих слизеринских дружков, причем необязательно было бы потом использовать заклятие Забвения…

— Это сложно, — продолжал Малфой. Он сразу как-то обмяк, растерял всю свою надменность и лоск. Было заметно, с каким трудом ему удается сохранять хладнокровие. — Это просто невозможно. Он приказал мне… это из-за отца. Темный Лорд зол на моего отца… Из-за того, что он не выполнил задания… в Отделе Тайн… это все из-за чертова Поттера! — Драко, наконец, не выдержал и сорвался на крик. Но тут же взял себя в руки. Глубоко вздохнул пару раз и продолжил. — На этот раз я не подведу его. Не подведу Темного Лорда. Он оказал мне великую честь. Я буду гордиться…

Гермиона с трудом удерживалась от гневного вопля. Малфой рассуждал о своем задании так, будто то, что ему нужно совершить — что бы это ни было — это великое благо.

— Темный Лорд выбрал меня, — продолжал Драко еле слышно. Гермионе пришлось сделать шаг к слизеринцу, чтобы расслышать тихие слова. — Он отметил меня. Теперь все иначе. Теперь я не просто какой-то школьник… и даже не просто наследник рода Малфоев. Теперь я… — Драко не договорил. Неожиданно он закатал правый рукав мантии и направил волшебную палочку на свое оголившееся предплечье.

Гермиона вскрикнула. Она не могла представить, что когда-нибудь увидит нечто подобное. На правом предплечье Малфоя уродливым шрамом извивалась Черная Метка — череп с жуткими провалами пустых глазниц и выползающая из его раскрытого оскаленного рта черная змея…

— Я — Пожиратель Смерти, — с какой-то неестественной радостью прошептал Малфой и посмотрел Гермионе в глаза, словно искал поддержки или восхищения.

Гермиона задрожала, инстинктивно отпрянула от Малфоя.

— Ты… ты… — Гермиона не могла справиться с нахлынувшей волной чувств, закрыла лицо руками и осела на каменные плиты пола.

— Темный Лорд приказал мне… — голос Драко начал срываться, юноша нервничал. — Он приказал мне… я должен…

— Заткнись… — прошептала Гермиона. — Я не хочу этого знать! Не хочу, даже если потом все забуду!..

Малфой не слышал — или не хотел слышать.

— Я должен убить Дамблдора!

На вершине Астрономической башни воцарилась гробовая тишина. Даже ветер, словно поразившись кощунственному заявлению слизеринца, утих и перестал перешептываться с золотыми листьями деревьев в Запретном лесу.

Гермиона подняла на Драко ошеломленный взгляд. Взгляд, полный боли и отчаяния. Отчаяния — от того, что девушка понимала: она ничего не может изменить. Ничего не может поделать. Малфой в точности исполнит свою угрозу — сотрет ей память. А если она станет сопротивляться, может быть, применит к ней непростительное заклятье… Девушка чуть слышно всхлипнула.

— Не надо… — прошептала она.

— Чего не надо? — спросил Драко холодно. — Убивать старого маразматика? Выполнять приказ Темного Лорда? Стирать тебе память? Чего не надо, Грейнджер?

— Ничего, — Гермиона уже по-настоящему плакала. — Ничего не надо! Разве ты не понимаешь? Убийство… это страшная вещь! Ты… никогда больше не будешь таким, какой ты сейчас…

— Я и так уже другой! — рыкнул Малфой и отвернулся.

— Не надо… — шептала Гермиона, чувствуя, как душа наполняется необъяснимым чувством.

Она жалела его. Жалела своего злейшего врага. Жалела того, кто должен был убить самого замечательного волшебника на свете — Альбуса Дамблдора. Жалела потому, что знала — он, Драко Малфой, на такое не способен. Он не должен так поступать. Но не сможет иначе, потому что боится гнева Темного Лорда. И не смирится с позором своего отца, приложит все силы, чтобы смыть это «пятно» с чести Малфоев…

— Не надо, Драко…

Малфой вздрогнул и обернулся.

— Как ты меня назвала?

— Драко… — пролепетала Гермиона.

— Хм… — Малфой вразвалочку подошел к сидящей девушке и остановился в шаге от нее. — Это даже интересно… — протянул он. — Видимо, я вовсе не ошибся с выбором. Ты и в правду можешь мне помочь… Не напрягайся, Грейнджер, я не имею в виду помощь в убийстве… ты можешь… меня прикрыть. И я даже знаю, как.

— Что ты несешь? — всхлипнула Гермиона. — Ты сумасшедший, Малфой, определенно, ты сумасшедший!

— Возможно, — Драко повел плечом, словно отгоняя надоедливую муху. — Но это не делает меня менее сильным волшебником. Дамблдор ведь тоже не в своем уме. А понять сумасшедшего достаточно хорошо может только другой сумасшедший…

— Прекрати! — сдавленно прохрипела Гермиона. Ей казалось, что воздух на Астрономической башне вдруг загустел, что на вдох его уже не хватает. — Остановись! Я не хочу это слышать! Лучше… лучше… отпусти меня! Сотри память, убей! Что угодно! Только не заставляй меня слушать все это!!!

Драко изобразил гримасу сочувствия на лице и присел на корточки рядом с Гермионой.

— О, как же невыносимо видеть страдания такой прекрасной, умной, храброй девушки! — протянул он насмешливо. — Как же это бессовестно — издеваться над лучшей подругой Мальчика-Который-Выжил, надежды всего магического мира! Не правда ли, для этого нужен особый талант?

— Иди к черту, Малфой! — прошептала, задыхаясь, Гермиона. — Оставь меня в покое! Оставь меня в покое!!! ОСТАВЬ МЕНЯ…

Крик девушки прервался так же внезапно, как начался. Гермиона застыла, скованная ужасом и удивлением.

Драко Малфой, слизеринский ублюдок, напыщенный хорек, потомок чистокровного семейства гонителей «грязной» крови среди волшебников, новоявленный Пожиратель смерти, будущий жестокий убийца… приник своими губами к губам Гермионы.

Поцелуй длился всего пару секунд. Но и этого было достаточно, чтобы на девушку накатило чувство неописуемой ярости. Гермиона изо всех сил толкнула слизеринца в грудь. Он не ожидал сопротивления, поэтому просто повалился на спину, больно ударившись о камни. Гермиона тут же вскочила на ноги и нацелила на Малфоя свою волшебную палочку.

— Я НИКОГДА ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ПРОЩУ, ГАДКИЙ УБЛЮДОК!!! — заорала она так, что эхо прокатилось над всеми землями замка и затерялось где-то в лесу.

«Не удивлюсь, если она перебудила половину Хогвартса», — мрачно подумал Драко, вставая.

— Если ты думал, что можешь таким образом привлечь меня на свою сторону, то ты не так умен, как я о тебе думала, Малфой! И не рассчитывай, что я так просто позволю тебе стереть мою память! Тебе придется убить и меня, чтобы твоя тайна оставалась таковой!!!

Малфой побледнел и вскинул свою волшебную палочку.

— Экспеллиармус! — истошно завопила Гермиона, в который раз мысленно благодаря Гарри за то, что на пятом курсе он научил членов Отряда Дамблдора боевым заклинаниям.

Заклинание девушки срикошетило от Малфоя, даже не успев достичь цели.

— Учись невербальным заклятьям, грязнокровка! — усмехнулся слизеринец и взмахнул палочкой.

— Протего! — в панике Гермиона не могла сосредоточиться на невербальном заклинании, поэтому кричала вслух.

Заклинание Малфоя отскочило от Щита Гермионы и, врезавшись в парапет башни, осыпало сражающихся каменной крошкой.

В следующий миг Малфой и Гермиона вскрикнули одновременно:

— Остолбеней!

— Петрификус тоталус!

Заклинания столкнулись, верхнюю площадку башни озарила яркая вспышка. Энергия скрестившихся заклинаний отбросила сражающихся подростков в разные стороны. Гермиона пришла в себя секундой раньше, чем Малфой:

— Таранталлегра!

— Круцио!

На этот раз оба заклинания просто пролетели мимо своих целей. Но стоило прозвучать непростительному заклятью в стенах Хогвартса, как все изменилось.

Драко и Гермиона больше не были на башне одни.

Они не сразу заметили присутствие третьего человека, продолжая с ожесточением посылать друг в друга заклятия. И только когда Малфой вновь попытался наслать на Гермиону Круциатус, раздался тихий голос. Непонятно, как они двое вообще сумели услышать его в том жутком шуме, который сами подняли. Но голос звучал настойчиво и властно, будто он звучал не снаружи, а в их головах, проникая прямиком в сознание.

— Прекратите это бессмысленное сражение, прошу вас.

Гермиона и Малфой одновременно обернулись. Из полумрака, скрывающего выход на верхнюю площадку башни, неспеша вышел высокий человек с длинной серебряной бородой, в лиловой мантии, в остроконечной шляпе, в поблескивающих очках-половинках. Альбус Дамблдор.

— Мисс Грейнджер, — директор дружелюбно кивнул Гермионе. — Мистер Малфой. Добрый вечер.

Профессор говорил спокойно и до невозможности вежливо, словно встретил двоих учеников не в момент ожесточенной битвы, а на светском ужине.

— П-п-профессор… — пролепетала ошеломленная Гермиона.

— Прошу вас, — повторил Дамблдор. — Опустите ваши палочки. А еще лучше, уберите их. Так будет гораздо спокойнее.

Гермиона поспешила спрятать свою палочку в карман мантии и покосилась на Малфоя. Тот был бледен, как полотно, глаза его расширились от удивления. Но он тоже убрал свою волшебную палочку.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул директор. — А теперь прошу вас проследовать за мной в мой кабинет.

Малфой открыл, было, рот, чтобы возразить, но профессор посмотрел на него строго и сказал:

— Не спорьте, мистер Малфой. Вы же не хотите, чтобы завтра за вами приехала мать и забрала вас домой до предварительного слушания суда?

— Какого суда? — спросил Малфой, слегка растерявшись.

— По обвинению вас, мистер Малфой, в применении непростительного заклятья к мисс Грейнджер, — директор наклонил голову, глядя на Малфоя поверх своих очков, а потом вдруг подмигнул стушевавшемуся слизеринцу. — Не беспокойтесь, Драко. Это останется между нами, если вы не станете спорить и пройдете со мной в мой кабинет.

Драко так и подмывало закричать: «С чего вы взяли, что я вам верю?!». Но он благоразумно решил помолчать и поплелся вслед за Дамблдором к выходу.

Напуганная до полуобморока, изумленная, трясущаяся Гермиона последовала за ними.

* * *

— Располагайтесь, — Дамблдор, сев за свой стол, жестом указал Драко и Гермионе на пару кресел напротив.

Они уселись. Гермиона уставилась на директора с нескрываемым удивлением и ожиданием. Драко же был напряжен. Он не смотрел директору в глаза, подозревая, что тот находился на башне гораздо дольше, чем могло показаться, и услышал то, чего слышать не должен был.

— Итак, мои дорогие студенты, — начал директор, — вы можете мне не объяснять, почему между вами возникло подобного рода… кхм… недоразумение. Причины мне вполне понятны. Насколько я знаю, за последние пять лет вы не проявляли особого дружелюбия по отношению друг к другу. Однако мне интересно, что вы собираетесь делать дальше?

— В каком смысле, профессор? — спросила Гермиона, которой, по сути, было нечего бояться.

— В том смысле, что ваш спор не был завершен, — охотно пояснил профессор. — И, мне кажется, мистер Малфой не намерен оставлять этот вопрос закрытым?

Драко вздрогнул и на мгновение взглянул директору в глаза. Тут же отведя взгляд в сторону, он пробормотал:

— Не понимаю, о чем вы.

— О, нет, прекрасно понимаете, мистер Малфой! — улыбнулся Дамблдор. — У вас был план, когда вы пригласили мисс Грейнджер в такой поздний час в безлюдное, отдаленное от жилых помещений замка место. Затем, как я понял, ваш план несколько изменился. Хотя от идеи применить к мисс Грейнджер заклятие Забвения вы все еще не отказались.

Гермиона увидела, как краска окончательно сбежала с лица Малфоя. Слизеринец вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что казалось, он хочет переломать собственные пальцы.

— Вы… Вы все слышали? — дрожащим голосом спросил он.

— Да, — кивнул Дамблдор.

— Тогда почему? — завопил Малфой, от ярости теряя контроль над собой. — Почему вы не посадите меня в Азкабан? Почему не отдадите дементорам? Почему сами не убьете меня?!

— Боже правый, мальчик мой! — Дамблдор всплеснул руками точь-в-точь как миссис Уизли. — Что за ужасные мысли приходят в вашу голову?! Посадить одного из лучших учеников Хогвартса в Азкабан только за то, что он намеревается спасти свою семью от гибели? Отдать дементорам невинную душу?! Как вы можете обо мне так плохо думать? Я разочарован в вас, мистер Малфой. Как вы могли предположить, что я убью вас?

— Ваше благородство… — пробормотал Малфой и смолк, не в силах справиться с собой.

— Мое благородство не больше, чем ваше, мистер Малфой, — сказал Дамблдор твердо. — Единственная разница в том, что вы проявляете его крайне редко, что не удивительно, учитывая те законы и правила, по которым вы воспитывались. Поверьте, когда-то давно, в молодости, я так же, как и вы, не отличался выдающимися моральными качествами. Но судьба распорядилась так, что мне пришлось поплатиться за свое безрассудство и легкомыслие. Поверьте, я не желаю того же для вас.

— Тогда зачем? — выпалил Малфой. — Зачем весь этот спектакль? Зачем эти нравоучительные речи, если вы не собираетесь ничего сделать со мной? Думаете, я вот так, просто, откажусь от задания? От своего предназначения? От своей семьи?!

— Не думаю, мистер Малфой, — покачал головой профессор. — Поверьте, я не настолько сумасшедший, чтобы верить в молниеносное исцеление вашей души. Но я знаю точно — вы еще достаточно юны и чисты для того, чтобы вернуться на истинный путь и не запятнать свою душу окончательно. Вы даже не представляете, к каким последствиям приведет тот поступок, который вы намереваетесь совершить.

— Почему же, вполне представляю! — усмехнулся Малфой. — Темный Лорд, наконец, восторжествует! Он очистит магический мир от грязнокровных отбросов вроде Грейнджер. И предателей крови…

— Таких, как я? — спросил Дамблдор добродушно, но в глазах его сквозила неизмеримая печаль. Гермиона тихонько пискнула от возмущения и страха, но тут же прикрыла рот ладонью.

Драко замолчал, уткнувшись взглядом в носки своих идеально вычищенных ботинок.

— Так вот, мистер Малфой, — продолжил директор, вставая. — То, что я не собираюсь отправлять вас в Азкабан или — боже упаси! — убивать, еще не значит, что я совсем ничего не буду предпринимать. Ваше задание остается в силе, мистер Малфой, хотя я от всей души надеюсь, что вы откажетесь от этой тяжкой миссии. А, впрочем, я не против. Чтобы вас не слишком терзала совесть, хочу сообщить, что жить мне осталось не так уж и много. Обратите внимание, — тут Дамблдор поднял правую руку, иссохшую и почерневшую, словно обуглившуюся. Драко невольно поежился. — Как вы думаете, что это?

Гермиона во все глаза глядела на директора, боясь вымолвить хоть слово. Но въевшаяся до самых печенок привычка отвечать на заданные вопросы заставила девушку сказать:

— Это очень мощное темномагическое заклятье, сэр…

Дамблдор обернулся к Гермионе и тепло улыбнулся ей.

— Вы правы, мисс Грейнджер. На меня подействовало заклятье Темной магии, такое сильное, что снять его я не могу. Со временем оно отберет у меня жизнь. Отпущенный мне срок — год, не больше. Так что, Драко, как видите, ваше задание будет не более, чем помощь страдающему старику с достоинством покинуть этот мир…

— Но… как же так? — прошептала Гермиона, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Неужели это никак нельзя исправить? Директор, есть же сотни способов лечения от последствий темномагических заклинаний… Мадам Помфри…

— Я понимаю ваши чувства, мисс Грейнджер, — тихо сказал Дамблдор. — Но, увы, существуют заклятия, которые невозможно обратить. Такие, как, например, это.

— Значит, вы все равно умрете? — всхлипнула девушка.

— Похоже, что так, — директор улыбнулся так искренне, словно говорил не о собственной смерти, а о загородной прогулке. Затем он обернулся к Малфою, которого увиденное и услышанное повергло в крайнее недоумение. — Мистер Малфой, вы видите, что я не противлюсь выполнению вами вашего задания. Я всего лишь хочу, чтобы вы осознали разницу между выполнением приказа и действием по собственной воле. Я не утверждаю, что на вас наложено заклятие Империус, в нашей беседе речь идет о другом проявлении воли. Думаю, вы меня понимаете.

Малфой не ответил, отрешенно уставившись в одну точку.

— Итак, вернемся к тому, — продолжил Дамблдор, — что у вас, мистер Малфой, был некий план в отношении мисс Грейнджер. Позволю заметить, что этот план не лишен некоторого изящества, за что должен похвалить вас. Однако в тот момент, когда вы рискнули применить к мисс Грейнджер непростительное заклятие, я счел нужным вмешаться в ваши планы и слегка… кхм… подкорректировать их.

Драко непонимающе уставился на директора. Гермиона тоже пришла в недоумение. Что Дамблдор имеет в виду?

— Мой план не так прост, как ваш, Драко. Но и не так коварен, прошу заметить. К тому же он поможет вам выбрать правильный путь. Жаль, что это уже невозможно без постороннего вмешательства… — Дамблдор достал волшебную палочку.

Малфой дернулся, словно хотел тут же выхватить свою, но потом снова расслабился и откинулся на спинку кресла. С Дамблдором ему было не совладать без поддержки. К тому же рядом сидит эта чертова Грейнджер, которая не позволит ему сражаться с директором.

— К сожалению, я вынужден буду воспользоваться и вашими услугами, мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор и посмотрел на Гермиону.

— Да, конечно, профессор, — с готовностью закивала она. — Все, что я смогу сделать для вас…

— О, благодарю, мисс Грейнджер, мне не нужно многого, — улыбнулся директор. — От вас потребуется лишь искренность, верность, немного смелости и, конечно, любовь. Те качества, которые у вас в избытке, я прав?

Гермиона кивнула, все еще не понимая, к чему клонит директор.

— От вас же, мистер Малфой, мне потребуется настойчивость, целеустремленность, изворотливость, немного хитрости и хладнокровия. Думаю, вас так же не затруднит поделиться данными качествами?

Малфой только усмехнулся, продолжая наблюдать за директором.

— А теперь, мои милые ученики, я попрошу вас взяться за руки, — вдруг сказал Дамблдор.

Малфой и Гермиона в один голос воскликнули:

— Ни за что!

— О! — с восхищением вздохнул Дамблдор. — Да у вас гораздо больше общего, чем мне показалось! И все же, я настоятельно прошу вас взяться за руки. Не хочу, чтобы это прозвучало, как угроза, но вы должны понимать, что в любом случае выполните мою просьбу. Даже если придется вас заставить, чего я крайне не желал бы делать. Будьте благоразумнее, мои юные друзья. Поверьте, в этом нет ничего сложного.

Малфой с ненавистью посмотрел на директора, но сразу понял, что тот не шутит. Слизеринец нехотя протянул руку Гермионе, с отвращением глядя на девушку. Гермиона тоже протянула руку. Как только ладони двух врагов встретились, и пальцы переплелись, вспыхнул золотистый огонек прямо над их руками. Драко дернулся и почувствовал, что его ладонь намертво приклеилась к руке Гермионы.

— Очень хорошо! — воскликнул Дамблдор.

Затем он направился к одному из своих шкафчиков и несколько минут рылся в нем, пока не извлек из завалов старых пергаментов сверкающий флакончик, наполненный серебристо-голубой жидкостью.

— Что это? — с трепетом спросила Гермиона.

— О, это одно из моих гениальнейших изобретений! — отозвался Дамблдор. — Зелье Обмена. Употребляется только с соответствующими заклинаниями. Неверное употребление губительно! Однако не стоит бояться, вам ничего не грозит. Пожалуй, только маленький побочный эффект.

— И какой же? — хмыкнул Малфой. — Мы превратимся в устриц?

— Ни в коем случае, мистер Малфой, — ответил Дамблдор. — Побочный эффект от Зелья Обмена состоит в том, что на некоторое время вы станете намного более восприимчивы к другим зельям и некоторым видам чар. Но, думаю, это не продлится более двух-трех дней.

Директор разлил зелье по двум равным колбочкам и зашептал над ними неизвестное заклинание. Оно было очень длинным и совершенно непонятным. Из волшебной палочки директора то и дело вырывались серебристые и синеватые вспышки и яркими искрами оседали на поверхности зелья. Гермиона следила за действиями директора заворожено, Малфой — с опаской. Наконец, процесс был завершен. Директор взял в руки обе колбы и передал их сидящим со сцепленными руками Малфою и Гермионе.

— Прошу вас, подумайте о чем-либо таком, что больше всего характеризует вас как личность. О предмете, событии, каком-то вашем поступке. Это не важно. Главное — чтобы вы сосредоточились на вашем внутреннем мире.

Гермиона тут же подумала про библиотеку. Только в окружении книг она чувствовала себя надежно и спокойно. Ну, еще, пожалуй, рядом с Гарри и Роном. Тут же Гермионе представились ее друзья, мирно спящие и даже не подозревающие, где сейчас она находится и что с ней творится… О чем подумал Малфой, Гермиона не знала, но по кислому выражению его лица поняла, что он не стал сопротивляться, да и бесполезно: если сказать кому-то, чтобы он не думал, предположим, об апельсинах, он тут же начнет думать именно о них. Выхода не было, и Малфой сдался.

— Отлично! — несколько секунд спустя воскликнул директор. — Почти все готово.

Он взмахнул волшебной палочкой и произнес какое-то мудреное заклинание, которого ни Гермиона, ни Малфой не знали. В тот же миг Гермиона почувствовала какое-то странное облегчение и дуновение ветра, непонятно каким образом прокравшегося в кабинет директора. Девушке показалось, будто незримая ниточка протянулась прямо от ее груди к колбе с зельем, что она держала в руке. Похоже, то же самое происходило и с Малфоем, потому что он ошарашено уставился на свою колбу. Директор вздохнул почти облегченно, взял обе колбы и, поменяв их местами, снова отдал ученикам.

— Это, что, такое развлечение? — раздраженно спросил Малфой.

— О, нет, мистер Малфой, совсем нет, — с охотой откликнулся Дамблдор. — Это — не развлечение, а часть необходимой процедуры. Теперь все почти завершено. Осталось самое главное. Вы должны выпить зелье.

Гермиона пару секунд смотрела на колбу. У нее не было оснований не доверять Дамблдору, в любом случае, директор рано или поздно объяснит, в чем был смысл этого странного ритуала. Девушка зажмурилась и поднесла зелье к губам.

— Мисс Грейнджер, подождите, — остановил ее Дамблдор. — Вы должны выпить зелье одновременно.

Гермиона бросила взгляд на Малфоя. Тот и не думал пить зелье.

— Ну же, Драко, не упрямьтесь, — вздохнул директор и заглянул в глаза слизеринца. — Поверьте, это для вашего же блага.

— Откуда мне знать? — вскинулся Малфой. — Может, вы хотите меня отравить?

— О, Мерлин! Драко, как вы могли такое подумать? — Дамблдор, похоже, искренне оскорбился. — Поверьте, я не так коварен, как вам кажется. И не так бессердечен, как вам внушали ваши родители и их друзья. Я всего лишь хочу вам помочь. Доверьтесь мне всего один раз, о большем я вас не прошу. Я ведь доверился вам, — тут Дамблдор снова показал Драко свою покалеченную руку.

Малфой поморщился, но спорить больше не стал. Если бы Дамблдор в самом деле хотел убить его, то сделал бы это как-нибудь менее демонстративно и необдуманно. Делать нечего — пришлось выполнить просьбу директора.

— На счет три? — осторожно спросила Гермиона, покосившись на Малфоя.

Тот только кивнул, нахмурившись еще сильнее.

— Раз, два, три… — отсчитала Гермиона и залпом выпила зелье.

Малфой сделал то же самое.

— Вот и отлично, — сказал Дамблдор и вернулся за свой стол.

Драко попытался высвободить свою руку из руки Гермионы, но они по-прежнему были словно склеены.

— Повремените немного, мистер Малфой, — спокойно сказал Дамблдор. — Я должен рассказать вам еще кое о чем. Хотя эти знания пока вам не пригодятся, но потом, когда вы вспомните все, что сегодня произошло, вам будет проще во всем разобраться. Итак, первое: зелье, которое вы только что выпили, как я уже сказал, называется Зельем Обмена. Оно позволяет на некоторое время установить связь между двумя сущностями, проще говоря, проводит мостик от одной души к другой. При этом сущности сообщаются, обмениваются опытом и обогащаются. Но действие зелья не вечно, оно будет длиться в лучшем случае несколько месяцев, но я предполагаю, что вам будет достаточно четырех. Второе: зелье не только восприимчиво к некоторым видам чар или иным зельям. Один из вас постоянно будет чувствовать другого, при этом вы будете встречаться чаще, но на физический контакт зелье может отреагировать непредсказуемо. Например, у одного из вас при приближении другого оно может вызвать слабость или головную боль, у другого может пробудить временные способности к прорицанию, а может и заставить бояться несущественных вещей. Честно говоря, я не могу сказать, как именно зелье станет реагировать на свою вторую «половинку». В этом вы разберетесь и сами. И, наконец, третье: поймите, прошу вас, что зелье будет с каждым днем действовать все меньше. Все то, что произойдет с вами после того, как истечет срок действия зелья, уже никак не будет связано ни с ним, ни со мной.

— И что вся эта ахинея значит? — вспыхнул Малфой. — Что теперь нам с грязнокровкой придется держаться подальше друг от друга? Я — так с радостью!

— Прошу вас, мистер Малфой, не употреблять в моем присутствии подобных ругательств! — нахмурился Дамблдор. — Скоро вы совсем не сможете его произнести, уверяю вас.

Малфой побледнел, но промолчал.

— Простите, профессор, — подала голос изумленная, но не перестающая ясно мыслить и все анализировать Гермиона. — Вы сказали, мы должны запомнить это сейчас, чтобы потом, когда мы все вспомним, во всем разобраться. Что это значит?

— Это значит, моя дорогая, — тепло улыбнулся Дамблдор, — что я, увы, не могу позволить вам помнить то, что вы сегодня видели и слышали. До определенного момента, конечно.

— Вы сотрете нам память? — вступил в разговор Малфой. — Вы не имеете права.

— Равно как и вы, мистер Малфой, не имеете права использовать непростительные заклятья в стенах этой школы, — отрезал директор. — К тому же, повторяю, я не лишаю вас этих воспоминаний навсегда, а всего лишь закрываю их от вас на некоторое время. Поверьте, они могут вам только повредить. Если лорд Волдеморт узнает, что вы во всем признались сначала мисс Грейнджер, а потом — мне, он избавится от вас.

Гермиона заметила, что Малфой побледнел еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда.

— Поэтому, — продолжал Дамблдор, — я вынужден буду скрыть от вас ваши воспоминания. Это не такая простая процедура, как стирание памяти, и она тоже имеет побочные эффекты. К примеру, в первые несколько дней вам будет трудно запомнить какие-то моменты в вашей жизни, связанные с сильным волнением и переживаниями. Уверяю вас, на вашей учебе это не отразится. Но сначала вам будет сложно. Поэтому я не удивлюсь, если уже на следующей неделе один из вас или даже вы оба окажетесь снова в моем кабинете.

— Вот еще! — фыркнул Малфой, но губы его предательски дрожали.

— Прошу вас понять меня и не судить строго. Я всего лишь немного ускорил процесс. Надеюсь, вы и сами поймете. Чуть позже. А теперь, дорогие мои ученики, прошу меня простить, но… — Дамблдор встал, вскинул руки и громко произнес: — Мемориа инклудэрэ!

* * *

Драко схватился за голову и остановился. Нахлынувшие воспоминания, казалось, стремятся разорвать голову на куски. Снейп тоже притормозил, обернулся, посмотрел на ученика.

— В чем дело? — резко спросил профессор.

Драко не ответил. Он, будто контуженый, потряс головой, пытаясь избавиться от круговорота образов, возникших в сознании, но это не принесло результата.

Минутной задержки хватило, чтобы Поттер, перепачканный в крови и в пыли, смог сократить расстояние между собой и сбегающими Пожирателями. Вскинув палочку, он заорал:

— Остолбеней!

Заклинание пронеслось над головой Снейпа, не причинив тому вреда.

— Беги, Драко! — рявкнул Снейп, явно намереваясь дать отпор заигравшемуся в героя Поттеру.

Драко не стал спорить. Голова его разрывалась от боли и от мучительных, ослепляющих воспоминаний. Юноша со всех ног припустил в сторону главных школьных ворот, все так же держась руками за голову. Выскочив за ворота, Драко крутнулся на месте, пытаясь сосредоточиться на образе Малфой-мэнора. Хоть он и не сдавал экзамен на трансгрессию, но все-таки кое-чему Двукрест сумел научить всех своих подопечных. Драко почувствовал рывок в области пупка, затем — душную пустоту, словно его протискивали сквозь бутылочное горлышко, а затем — тишину. Именно почувствовал, потому что после криков, грохота и свиста заклинаний, которыми оглашался двор Хогвартса, здесь, в парке перед поместьем, было так тихо, что казалось, тишину можно потрогать руками.

Не успев ступить пару шагов, Драко упал на колени. Голова гудела, но воспоминания постепенно начали упорядочиваться, образы уже не мелькали так часто и ослепительно, как в первые несколько минут. Счастье, что Малфой сумел добраться до поместья целиком, не оставив за воротами Хогвартса руку или ногу…

С крыльца Малфой-мэнора сбежала тонкая, укутанная в черную мантию фигура, кинулась к Драко.

— Сынок! Сынок, с тобой все в порядке?

Нарцисса бросилась рядом с сыном на землю, обхватила плечи Драко руками, прижала свое чадо к груди.

— Ма… ма… — только и смог проговорить Драко, как вдруг неистовый круговорот чувств, свалившийся на него, в сущности, еще мальчика, вырвался наружу исступленным воплем. — А-а-а!!!

— Что?! — обмерла Нарцисса. — Что, милый мой, что?! Ты ранен? У тебя что-то болит? Что? Где?!

Драко продолжал кричать, пока воздух в легких не закончился. Судорожно вдохнув, Драко взвыл, как раненый зверь, и залился обжигающими, неудержимыми слезами. Захлебываясь, давясь, кашляя, не переставая постанывать, скорее, даже подвывать, Драко вцепился в материнскую мантию. Нарцисса была на грани обморока. Собрав все свои силы, она прижала Драко к себе и начала раскачиваться взад-вперед, что-то тихо приговаривая, совсем как тогда, когда маленький Драко боялся спать в своей комнате.

— Ты за это ответишь, Малфой! Клянусь, не будь я Гермиона Грейнджер, ты за это ответишь!..

— Мемориа инклудэрэ!

Наконец, истерика начала отступать, Драко смог, глотая слезы, заговорить с матерью.

— Все… напрасно… — простонал он в складки ее черной мантии.

— Что напрасно, сынок? — тихо спросила Нарцисса, продолжая «убаюкивать» сына.

— Все напрасно! — вскрикнул Драко. — Я думал… я думал, что… делаю это… во имя Лорда… что есть… какая-то цель…какая-то справедливость… что мы имеем право… что мы — выше всего… что мы можем делать, что хотим… но это не так!.. Он… просто использует… нас всех… меня… тебя… отца… всех… и ничего у нас нет… мы ничего не стоим… а он… этот жалкий старикан… он все знал… заранее… он позволил… он все спланировал…

— О чем ты, Драко? — осторожно спросила Нарцисса, оборачиваясь к крыльцу — не подслушивает ли их кто-нибудь из верных ищеек Лорда?

— О том, — продолжал надрываться Малфой. — О том, что нет никакой справедливости, мама!.. Есть только сила… сила зла, сила добра… какая разница?.. Нас всех просто используют… просто, как кукол… и меня использовали… и ее… И они победили, мама… Они победили…

— Орден был в школе? — спросила Нарцисса, уже зная ответ.

— Да, они были там… — ответил Драко, все еще судорожно дыша и всхлипывая. — Но ты не понимаешь… его убили… Снейп убил… я не смог… он мертв, мама, понимаешь? Дамблдор мертв!.. И все равно он победил… Он все знал! Он… они были правы… она была права… она ненавидит меня… я сам себя ненавижу!!!

Нарцисса не стала вдаваться в подробности. Драко испытал ни с чем не сравнимый шок, она это понимала. Сейчас ему нужно было дать время, чтобы прийти в себя.

Послышался хлопок трансгрессии. На дорожке возле ворот показался взъерошенный Снейп. Подняв руку с меткой, он прошел сквозь ворота и направился к дому. Нарцисса помогла Драко встать и двинулась навстречу Северусу.

— Нарцисса, — кивнул Снейп, подойдя ближе. — С Драко все в порядке?

Светловолосая женщина кивнула, посмотрев вслед идущему к парадным дверям поместья сыну.

— Он чем-то расстроен, — сказала она. — Я боялась, что он ранен или проклят, но он просто… просто это тяжело…

— Я знаю, — кивнул Снейп. — Поэтому Я убил Дамблдора. Теперь Обет выполнен, ведь так?

— Да, — кивнула Нарцисса. — Спасибо, Северус. Я знала, что ты поступишь правильно. Спасибо тебе… За Драко…

Снейп отмахнулся от благодарностей.

— Я не стану задерживаться, — сказал он сухо. — Мне нужно в другое место, по поручению Лорда. Думаю, в моих услугах здесь никто не нуждается…

Нарцисса ничего не сказала, только посмотрела на Снейпа долгим, печальным взглядом. Кивнув на прощание, Северус повернулся, вышел за ворота и трансгрессировал.

Нарцисса вздохнула, поняла взгляд к небу. Над Малфой-мэнором сияли звезды. Величественные, бессмертные, далекие звезды, одинокие странники в ледяной пустыне Вселенной. Бесчувственные и безразличные ко всему, что бы ни происходило на Земле под ними. Такие же горячие и в то же время холодные, как сердце ее сына.

Смахнув набежавшую слезинку, женщина со светлыми волосами неспеша побрела к парадному крыльцу роскошного имения Малфой-мэнор. В окнах на первом этаже уже горел свет, значит, Драко не пошел наверх, а остался в гостиной. Что ж, так лучше — у них будет время поговорить. Впереди — долгая, очень долгая ночь. И за эту ночь мать надеялась узнать правду о своем сыне. Всю правду о нем, о ее маленьком, несмышленом, любимом Драко. Всю правду о Драко Малфое.

THE END & TO BE CONTINUED...