Империус (гет)

Это было очень щекочущее нервы путешествие для всех троих.

И кто бы мог винить их в этом? Они не питали никаких иллюзий относительно того, что случится, если Ребекка поймает их. Тонкс рисковала своим прикрытием, Фелиция — своей работой. Ремус рисковал свободой.

— У лифта на уровне резидентов стоят два охранника, — кратко сообщила Фелиция, когда они спускались к помещению на цокольном уровне, где можно было пересесть на лифт, ведущий ко второй части института. — И еще один находится непосредственно в жилых помещениях, но он мой друг и не станет нам мешать или доносить Ребекке, если я скажу, что вы помогаете мне в моих исследованиях. Первые два могут стать проблемой: они не поверят мне на слово, и вам потребуются пропуски. А поскольку их у вас нет, то вам недозволенно пользоваться лифтом.

Ремус и Тонкс переглянулись.

— Тогда как… — начала Тонкс.

— Лестница на случай непредвиденных обстоятельств, — перебила ее Фелиция и стиснула зубы, когда кабина лифта достигла цокольного уровня и остановилась. — Моего допуска хватит, чтобы поднять решетку и не спровоцировать обездвиживающее заклятие. Я впущу вас, и вы двое пойдете по лестнице. Пройдете первый уровень — там расположены камеры, в которых резиденты проводят полнолуние. За решеткой на втором уровне будет коридор, который ведет к столовой. Я поднимусь на лифте и встречу вас там. Но ни в коем случае не касайтесь решетки. Мне совершенно не хочется объяснять Ребекке, как вы в бессознательном состоянии оказались на этой лестнице.

Фелиция вышла из кабины, осмотрела помещение и жестом велела им следовать за ней. Зал был темным и тихим, практически неестественно неподвижным.

Бросая нервные взгляды в сторону больших дверей, ведущих к приемной цокольного уровня, она сказала:

— Я удостоверюсь, что все в порядке, прежде чем впущу вас. Я очень надеюсь, что там не окажется Унвина Демпстера. Большинство смотрителей приятные ребята, но он просто злобный сукин сын и приятель Кролла. Все, что он слышит, при первой же возможности передается наверх. — Она вздохнула, нервно теребя рукава мантии. — Крайне важно держаться от него подальше. Я, должно быть, с ума сошла. Что угодно может пойти не так, и меня вышвырнут вон.

Ремус виновато проговорил:

— Фелиция, если ты не готова, мы поймем…

Однако исследовательница только махнула рукой.

— Я хочу сделать это, Ремус, — резко сказала она. — Лучше пусть уж меня уволят, чем я буду продолжать работать в этой атмосфере. Это слишком важно. Я так же сильно, как и вы, хочу понять, что происходит. Может быть, вы заметите что-то, чего не увидела я. — Она снова тяжело вздохнула. — Давайте начинать, раз уж решили. Сюда…

Она внезапно замолчала и посмотрела на шахту лифта, ведущую к уровням резидентов. Ее глаза расширились.

Только теперь Ремус услышал тоже — дребезг и перестук, сопутствующие движению лифта.

— Кто-то спускается! — прошипела Тонкс. Неожиданно она схватила Ремуса за руку и развернула его лицом к себе, напустив на себя характерный для Ундины вид.

— И у профессора есть несколько интересных теорий касательно природы разума бешеных оборотней, — громко возвестила она, переводя взгляд с немного озадаченной Фелиции на мгновенно включившегося в игру Ремуса; лифт у них за спинами остановился. Тонкс принялась перебирать подколотые к планшету листы, а Фелиция поспешила придать своему лицу выражение легкой заинтересованности. — У меня есть записи, которые могут показаться вам интересными…

— Хэтауэй, — грубый голос привлек их внимание, — что вы делаете?

Вышедший из лифта человек в поношенной мантии серо-синего цвета был невысоким и крепко сбитым. Его волосы были седыми, а взгляд голубых глаз, казалось, пронзал насквозь. Несмотря на его довольно солидный возраст, он двигался легко и уверенно, а едва заметное косоглазие живо напомнило Ремусу Грозного Глаза Грюма, особенно учитывая схожее выражение недоверия на лице. Мужчина смотрел на них с явным подозрением.

Фелиция выдавила улыбку.

— Унвин, — проговорила она с напускным дружелюбием. — Я провожала наших гостей к выходу, и мы немного увлеклись обсуждением. Не о чем беспокоиться.

Смотритель Унвин фыркнул.

— Это ты так говоришь, — пробормотал он мрачно. — Я слышал про этих гостей. Лучше уж выпроводи их с территории института, Хэтауэй. Безнадзорный оборотень в Институте бешенства может доставить слишком много хлопот.

Наградив их еще одним недовольным взглядом, пожилой мужчина прошел к дверям. Коснувшись их палочкой, он открыл створку, переступил порог и исчез.

Тонкс красноречиво приподняла брови.

— Ух ты, Ремус, — сухо заметила она. — Ты с такой легкостью заводишь здесь друзей. Твоя популярность просто зашкаливает.

Фелиция скривилась.

— О, Ремус здесь не при чем. Унвин и Кролл всегда такие обаятельные. Они себя и с Дольфом так ведут, — сказала она. Сунув руку в мантию, она достала палочку. — Но раз Унвин здесь, значит, наверху его нет. Так что надо закончить до того, как он вернется. Пошли.

Фелиция несколько раз коснулась решетки перед лестницей, пробормотала кодовую фразу и решетка поднялась. Заперев ее за Ремусом и Тонкс, она исчезла из виду, направившись к лифту, и они поспешили по ступеням к решетке, преграждающей вход на уровень два.

Узкая лестница не освещалась, и Тонкс несколько раз споткнулась по пути вверх. Ремус каждый раз быстро помогал ей подняться, и они прибыли к месту назначения всего с парой синяков.

Фелиции там не оказалось.

Ремус похолодел. Она сказала, что будет здесь и впустит их. Куда она подевалась? Может, они ошиблись выходом? Или что-то пошло не так? Что-то случилось с ней?

От этой мысли кровь застыла в его жилах.

Отсутствие Фелиции взволновало и Тонкс. Обойдя Ремуса, она осторожно приблизилась к решетке и оглядела небольшой ожидаемо серый коридор: слева он заканчивался массивными двустворчатыми дверями, а справа — обычной крепкой на вид дверью в углублении. Но то, что коридор был пуст, не вызывало сомнений.

Ремус нахмурился, стараясь сбросить оцепенение.

— Где… — начал он и замолчал, так как по лестничной клетке разнеслось громкое эхо. Перейдя на шепот, он продолжил: — Где она? На лифте она должна была добраться сюда быстрее.

Брови Тонкс тоже сошлись у переносицы.

— Ей надо было проскользнуть мимо охранников, — прошептала она в ответ. — Может, они ее задержали.

— Хотелось бы в это верить, — сказал Ремус, нервно оглядывая коридор, словно ожидал, что Фелиция появится там только лишь по его желанию. — Я только надеюсь, что она не попала в неприятности.

Тонкс как-то странно посмотрела на него.

— Я тоже надеюсь, — согласилась она. — Потому что если она попала в переделку, нам крышка.

Ремус покосился на нее.

— Крышка? — переспросил он слишком громко, и эхо опять загуляло по лестнице. Снова понизив голос, он уточнил: — Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь? Пока что мы в безопасности.

— В безопасности? — гневно прошипела Тонкс в ответ. — Ремус, если ты считаешь себя в безопасности, застряв на запрещенной для посетителей лестнице в здании, из которого тебя практически вышвырнули, и все выходы откуда закрыты решетками, коснувшись которых мы остолбенеем, то я и думать не хочу о том, что ты считаешь безвыходной ситуацией. Даже окажись мы в Азкабане, наше положение вряд ли могло быть хуже.

Ремусу стало плохо.

— Вот ты о чем…

— А то!

Тонкс тяжело вздохнула. Окутавшая их тишина давила на нервы, но им оставалось только ждать.

Создавшаяся атмосфера была поистине зловещей. Толстые стены здания института гарантировали, что они не услышат шагов с этажей выше, никаких стуков или дребезга откуда-либо. Время от времени до них доносилось эхо удаленного скрипа двери или чьих-то шагов, но все эти звуки казались едва слышимыми и пропадали так быстро, что невозможно было быть уверенным в их реальности.

Фелиции все не было.

Ремусу было не привыкать ждать в тишине — он практиковался каждый месяц. Даже беспокоясь о Фелиции, он понимал, что волноваться и паниковать рано.

Тонкс, однако, не могла похвастаться таким терпением. Она тихо, как только могла, переступала с ноги на ногу, теребила планшет и часто вздыхала, вглядываясь в темноту, словно бы старалась разогнать ее. Ремус знал, что она недолго еще сможет молчать.

Он был прав.

Неожиданно она оказалась рядом.

— Итак, Ремус, — сказала она тихо, — нет ли у тебя какой-нибудь великолепной идеи на случай, если Фелиция не придет?

Сложившаяся ситуация удручала ее. Будучи мракоборцем, Тонкс привыкла действовать, привыкла, что у нее есть такая возможность. Ей не приходилось до этого сидеть взаперти и ждать, пока кто-то спасет ее. Ей просто необходимо было расслабиться, и только он мог помочь ей в этом.

Ремус заставил себя вымученно улыбнуться.

— Ну, мы можем соврать, что ищем туалет.

Тонкс нехотя прыснула со смеху и поспешно сжала губы, когда слишком громкий звук разнесся по лестничной площадке.

— Полагаю, я слишком часто прибегала к этой уловке, — мягко сказала она. — Наверняка у Лунатика, с его-то репутацией, есть идеи и получше.

— У Лунатика с его репутацией имелся плащ-невидимка. Но я лучше встречусь лицом к лицу с разъяренной профессором Макгонаглл, чем позволю Ребекке найти нас здесь.

Тонкс скривила губы.

— Ну не знаю. Даже потенциальный пожиратель смерти не сможет сравниться с этим взглядом поверх очков.

Такая болтовня помогала на время позабыть о беспокойстве за Фелицию и их дальнейшую судьбу.

— В принципе, согласен.

Тонкс, очевидно, поняла, что он делал.

— О да, — продолжила она с наигранной радостью. — Нам надо было раньше об этом подумать. Будем посылать на допросы пожирателей смерти Макгонаглл. Один ее взгляд, и ими можно будет пол мыть.

Ремус тихо усмехнулся, но звук словно бы потонул в искаженном эхо в этом темном и пустом колодце. Его смех затих, и их снова поглотили темнота и холод. Ремус не мог больше этого выносить.

— Тонкс, — тихо сказал он, — что мы на самом деле будем делать? Если она не придет?

Широкая улыбка Тонкс была насквозь фальшивой.

— Поиграем в шарады?

Когда он даже не попытался улыбнуться в ответ, ее наигранная веселость растаяла без следа.

— Я серьезно.

Тяжело вздохнув, Тонкс повернулась спиной к решетке и облокотилась на стену. Теребя планшет, она ответила:

— Она придет. Обязательно.

Ремус потер лоб.

— Я волнуюсь за нее, — признался он.

Странно блеснув глазами, Тонкс проговорила:

— Да я вижу.

— Ей необязательно было нам помогать. Я втянул ее в это. Если с ней что-то случится, я никогда себя не прощу.

Тонкс коснулась его запястья своей маленькой ладошкой.

— Я знаю.

Ремус покачал головой.

— Это слишком опасно. Я не должен был позволять ей впутываться в это дело.

Тонкс бросила на него взгляд.

— Ремус, она здесь работает. Мы ее ни во что не впутывали.

— Я знаю, но все равно надо было…

Послышался грохот.

Ремус резко умолк, и Тонкс замерла.

— Это была дверь? — прошептала она.

Он кинула.

— Кажется, да.

На губах Тонкс появилась улыбка.

— Вот видишь! Я же говорила, что все будет…

Ручка меньшей из двух дверей повернулась, и она со скрипом распахнулась. Высокий голос разнесся по коридору в сопровождении шороха бумаги и неуклюжих шагов.

— Она говорит, на уровне резидентов. Они говорят, наверху. Почему мне вечно так не везет?

Симона!

Ремус успел заметить крашеные рыжие волосы, но в следующее мгновение он схватил Тонкс за руку и утащил ее за перила следующего лестничного пролета.

— Бегаю тут целый день, просто потому… — Шаги приближались. — Если бы не я… Никакой благодарности! Мне что, делать больше нечего? Вряд ли…

Тонкс, потерявшая равновесие вследствие резкого движения Ремуса, споткнулась; ее планшет полетел вниз по ступеням и остановился в самом низу. Сама она взмахнула руками, стараясь найти опору, и чуть не опрокинула Ремуса. Он, как мог, пытался подхватить ее, но только сам потерял равновесие и упал на ступени сзади, больно ударившись. Рукав мантии Тонкс вырвался из его пальцев, и в полумраке он увидел ее падающую фигуру; одной рукой она попыталась опереться на что-то, напоминающее люк, в темной стене.

Полыхнул голубой свет.

Сидя на ступенях, дезориентированный, Ремус не мог понять, что только что произошло. Он видел, как рука Тонкс коснулась стены, затем последовала вспышка тревожно-знакомого голубого света, после чего она со стоном боли отлетела назад и приземлилась практически на него с потрясенным выражением на лице Ундины. Не теряя времени, Ремус обхватил ее за талию и потащил вверх по лестнице. Достигнув, наконец, спасительного убежища перил, он повалился на пол. Пальцы Тонкс сомкнулись на его предплечье, и он почувствовал, как она с трудом втянула воздух в грудь, и встретил благодарный взгляд расширенных глаз за очками Ундины, а затем они оба замерли.

Вспышка света и несколько громких звуков — наверняка Симона их видела и слышала.

Наступила зловещая тишина.

Бормотание стихло, шаги замерли.

— Какого?.. — услышал Ремус тихий голос.

Неуверенно кто-то двигался по коридору внизу, и звук шагов раздавался очень близко.

Тонкс вцепилась Ремусу в руку, и он ощущал ее частое дыхание на своей шее.

И вдруг они снова услышали звук отпирающейся двери.

— Симона? — позвал кто-то. — Что ты делаешь?

С облегчением Ремус узнал голос Фелиции.

Судя по шороху бумаг, Симона не на шутку испугалась.

— Ох, Фелиция! — воскликнула она. — Иди сюда, быстро!

— Что, во имя Мерлина, происходит? — Снова послышались приближающиеся шаги. — На что ты смотришь? И зачем ты достала палочку?

— Там что-то на ступенях! — с обвинительными нотками в голосе объяснила Симона. — Я слышала звуки!

— Ты уверена, что это был не просто звук чего-то, скинутого в шахту прачечной? — нарочито незаинтересованно предположила Фелиция. — Иногда грохот стоит такой, что…

— По-моему, этой шахтой уже не пользуются, — с некоторой неуверенностью проговорила Симона. — И, кроме того, звук скорее был такой, словно кто-то… карабкался по лестнице.

Ремус задержал дыхание. Он ощущал, как колотится сердце, но, учитывая, как близко они были друг к другу, не мог наверняка сказать, его это было сердце или Тонкс.

— Тогда… — Фелиция цокнула языком. — Может быть, крысы.

Снова шорох бумаг.

— Крысы? Мы… у нас… нет… нет крыс!

— Я не так в этом уверена. — Возможно, это была игра его воображения, но Ремусу показалось, что Фелиция наслаждается происходящим. — Один из смотрителей буквально на прошлой неделе говорил мне, что видела в прачечной крысу. Он считает, что она пришла с торфяников, здоровая такая, сантиметров тридцать! И знаешь, крысы могут залезать куда угодно. Может, она поднялась по шахте прачечной и выбралась на лестницу?

Судя по вновь донесшемуся шороху бумаг, такая перспектива Симоне вовсе не понравилась.

— Ты… ты так считаешь? — с дрожью в голосе переспросила она.

— О да. — Ремус практически видел невинный взгляд широко распахнутых глаз Фелиции. — Может, тебе лучше поговорить с Ребеккой или Унвином насчет ловушек.

— Ловушек? — Голос Симоны теперь звучал так, словно она вот-вот собиралась упасть в обморок. — Ты полагаешь, нам нужны ло… ловушки?

— А ты разве нет? Вряд ли стоит закрывать глаза на такое.

— Я полностью согласна! — Чьи-то шаги начали удаляться от двери. — Я… я постараюсь… найти… У… Унвина… Ловушки.

Послышалась какая-то возня и секунду спустя звук закрывающейся двери.

Ремус выдохнул. Тонкс обмякла в его руках.

Только в этот момент он вдруг с неловкостью осознал, что теплое тело Тонкс прижато к его собственному. Ее пальцы по-прежнему сжимали его предплечье, а ее дыхание щекотало его ухо, и он чувствовал, как вздымается и опадает ее грудь с каждым вдохом…

Стараясь изо всех сил не покраснеть, Ремус подался назад и неуклюже встал как раз в тот момент, когда Фелиция открыла решетку и с вопросительным выражением на лице ступила в их поле зрения.

Несмотря на его усилия, краска таки прилила к щекам. Черт!

— Простите за задержку, — сказала Фелиция. — Я осматривалась внутри, и мой друг из охраны решил поболтать со мной, прежде чем отправиться на обход спален. Не могла же я сказать ему, что мне надо поспешить, чтобы впустить вас… — Она вдруг внимательно вгляделась в его покрасневшее лицо. — Ремус, с тобой все в порядке?

— Абсолютно. — Ему оставалось только надеяться, что его голос не выдавал его истинных чувств. — Едва не попались, вот и все. Мы не ожидали, что здесь окажется Симона.

Фелиция состроила рожицу.

— Я тоже. Она почти никогда здесь не бывает. Интересно, почему…

— Это моя вина, — проговорила Тонкс с лестницы, стараясь подняться на ноги. Быстро преодолев свой дискомфорт, Ремус помог ей встать. — Я сказала ей, что Зелия спустилась сюда, чтобы избавиться от нее и заглянуть в кабинет Ребекки. Простите. — Она улыбнулась, отряхнула с мантии пыль и посмотрела на Фелицию. — Вы были великолепны. Откуда вы знаете, что Симона боится крыс?

Фелиция пожала плечами с ответной улыбкой.

— Я и не знала. Но поскольку она боится буквально всего на свете, я решила рискнуть.

Крысы. Ремус содрогнулся.

— Ты же не видела здесь крысу на самом деле? — спросил он и заметил, как распахнулись глаза Тонкс, когда та поняла, о чем он думал.

К их обоюдному облегчению, Фелиция отрицательно покачала головой.

— Не в этом институте. Охранные заклинания вокруг здания не дадут попасть сюда без надлежащего пропуска даже пауку. К счастью, Симона об этом не знает. Вы оба точно в порядке?

— Я — да. Тонкс?

— Вся в синяках. — Метаморфиня бросила на него насмешливый взгляд. — Правда, Ремус, я надеюсь, что ты наберешь немного мягкого жирка к тому разу, когда снова решишь прижать меня к лестнице. У тебя самые костлявые локти из всех, что когда-либо втыкались в меня.

Ремус сумел выдавить из себя улыбку.

— Что ж, я прошу прощения, — ответил он сухо. — Если ты можешь порекомендовать мне диету, которая добавит жира мне на локтях, я с радостью сяду на нее. А пока что, возможно, ты просто не будешь приземляться мне на колени.

Тонкс глянула на ошеломленное лицо Фелиции и криво ухмыльнулась.

— Не-а, — ответила она. — Выражение твоего лица было бесподобным. — Нагнувшись, она подняла с нижней ступеньки свой планшет. — Но что я на самом деле хотела бы знать, так это почему на редко используемой лестнице имеется люк, запертый с помощью палочки достаточно мощным заклинанием, что меня отбросило тебе на колени.

Голубая вспышка… Разумеется, это была она! Голос Гарри, доносящийся с другой стороны двери, всплыл в памяти. Вот почему этот свет показался ему знакомым — он сам запирал себя подобным заклинанием каждое полнолуние.

— Это очень хороший вопрос, — согласился Ремус. Он обошел Тонкс и, наклонившись, осмотрел щели люка настолько внимательно, насколько это было возможно в слабом свете. — Фелиция, ты знаешь, что это за люк?

Он ощутил ее близость, когда она подошла.

— Это шахта прачечной, — сказала Фелиция с удивлением. — И Симона права — мы ее сейчас даже не используем. Когда Аливард осознал, что эта шахта предоставляла доступ к этой лестнице с цокольного уровня, он уничтожил дверь прачечной, в которую выходила эта шахта, и опечатал ее. Но я не помню, чтобы он что-то делал с этим люком. Мне кажется, он решил, что вполне достаточно было опечатать прачечную.

Опечатанное помещение, попасть в которое можно только через запертый с помощью палочки люк на лестнице, доступ на которую закрыт практически для всех, за исключением буквально нескольких человек. Ремус вспомнил их с Тонкс беседу в поезде после обнаружения записки из таинственного дневника.

— В ловушке, — тихо, но отчетливо произнесла Тонкс — судя по всему, ее мысли шли тем же путем. — Ремус…

Идеальная тюремная камера. Но если так, то зачем? И для кого?

— Я знаю, — так же тихо ответил он. — Но сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Без правильной палочки мы не в состоянии будем открыть этот люк.

Фелиция с тревогой переводила взгляд с одного члена Ордена Феникса на другого.

— Ремус, что происходит?

Он покачал головой.

— Сейчас не время. Нам нужно успеть выполнить задуманное до того, как кто-то еще увидит нас.

Фелиция встрепенулась.

— Ты прав. Как я уже упомянула, мой друг из охраны сейчас на следующем уровне, обходит спальни. Если мы хотим попасть на жилой уровень и не встретиться с другими работниками института, другого шанса у нас не будет.

— Тогда воспользуемся этим, — сказала Тонкс, покрепче ухватив планшет и неуверенно улыбнувшись. — Пришла пора нам наведаться в логово оборотня.

Слегка улыбаясь, Ремус последовал за двумя женщинами к коридору. Войдя в него, однако, он похолодел, осознав вдруг, что это мог быть его дом. Более того, он мог попасть сюда по более чем одному поводу.

Что ж, ему и прежде удавалось избегать этих серебряных пуль. Оставалось только надеяться, что его удачи хватит, чтобы стать первым оборотнем, живым покинувшим уровень резидентов Института бешенства.

Впереди Фелиция касалась палочкой маленькой двери, выстукивая сложный код. Замок со щелчком открылся.

Глубоко вдохнув, Ремус взял себя в руки и ступил через порог.