Трилогия о Драко. Draco Dormiens (гет)

Сириус с Дамблдором, тихонько переговариваясь, отправились обратно в кабинет директора, а ребята, совершенно вымотанные, поплелись наверх, в Гриффиндорскую башню. Остановившись у портрета Полной Дамы, Гермиона бросила на Гарри неловкий взгляд.

— Ты рад, что оказался магидом? — негромко спросила она.

— Конечно, — сухо ответил Гарри; выглядел он бесконечно уставшим, кожа приобрела сероватый оттенок, а под глазами залегли тёмные круги. — Просто счастлив, можешь не сомневаться.

Гермиона внимательнее присмотрелась к нему, и вдруг поняла, что показалось ей странным: его взгляд ничего не выражал, и теперь она не могла запросто прочесть, о чём он думал. Девушка всегда считала, что знает каждый оттенок его эмоций, сквозивших в голосе, в глазах, в жестах. Но теперь… что бы он сейчас не чувствовал — он скрывал это от неё.

— Гарри, — начала она, — там, на скале…

— Нет, — резко прервал её он, и Гермиона замялась.

— Что «нет»?

— Нет, я не хочу сейчас говорить с тобой, — бесцветным голосом пояснил Гарри.

— Но…

— Дай угадаю, — раздражённо воскликнул он. Таким злым Гермиона его ещё не видела. — Ты придумала ещё один способ сказать мне, что я разочаровал тебя, и ты не хочешь иметь со мной ничего общего. И, разумеется, это не может подождать, потому что ты не хочешь позволить мне провести ещё хотя бы одну ночь, размышляя о том, что, возможно, ты передумаешь. Угадал?

Гермиона замерла, шокированная его тоном.

— Гарри, я хотела извиниться…

— Сейчас я не хочу говорить с тобой об этом, — твёрдо сказал он. — Я не знаю, зачем ты снова поднимаешь эту тему. Может быть, ты ещё раз хочешь сказать мне о том, как сильно я тебя ранил, как мои поступки разрушили все мои шансы быть с тобой. А затем уйдёшь и будешь флиртовать с Малфоем, как и раньше. Потому что, что бы ни делал он, это почему-то не влияет на твоё к нему отношение.

Она открыла рот, чтобы возразить, но потом закрыла его. Гарри был прав. Она флиртовала с Драко у него на глазах. Может быть, она делала это, чтобы насолить ему, и, выходит, это сработало. Но данный факт был сейчас слабым утешением.

Гарри отвернулся к Полной Даме.

— Бумсланг, — буркнул он, и портрет отодвинулся, отрывая проход в гостиную.

— Гарри, прости! — отчаянно выкрикнула Гермиона. — Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Я сейчас хочу только одного, — холодно произнёс Гарри. — Быть подальше от тебя.

И он шагнул в проём. Помедлив секунду, Гермиона последовала за ним. Оказавшись в гостиной, ребята тут же увидели близнецов и Рона, сидящих возле камина, которые, заметив их, принялись радостно приветствовать ребят. Гарри с самым мрачным видом прошёл мимо них и плюхнулся в кресло возле окна, а Гермиона, чувствуя, что вот-вот разревётся, быстро развернулась и побежала по ступенькам в свою спальню. Она была уже на середине лестницы, как кто-то крикнул:

— Гермиона, подожди!

Она обернулась и увидела Рона. Он стоял у подножья лестницы, очень серьёзно глядя на неё. Гермиона спустилась на несколько ступенек и остановилась так, что Рону пришлось смотреть на неё, задрав вверх рыжую голову, что, к слову, бывало очень нечасто, ведь он был одним из самых высоких парней в школе.

— В чём дело? — устало спросила она.

— Ты влюблена в Малфоя? — резко спросил он. Рон никогда не умел ходить вокруг да около.

— Что?

— Ты слышала, — словно отчитывая нерадивую ученицу, продолжил он. — Гарри думает, что влюблена. Я сказал ему, что это не так, но он мне не поверил.

— Если Гарри это так интересно, почему бы ему не спросить лично у меня? — гневно сверкнув глазами, выпалила Гермиона.

— Даже не знаю, — раздражённо ответил Рон. — Может, потому, что в последний раз, когда он попытался что-то спросить у тебя, ты чуть ему голову не оторвала?

— О, так теперь все об этом знают, да?

— Гермиона, — в отчаянии воскликнул Рон. — Ты ведь не можешь всерьёз думать о том, чтобы встречаться с Малфоем? Ведь это же бред! Он никогда не сделает тебя счастливой! Только представь, он приведёт тебя на вечеринку, и там же будет зажиматься с другими девчонками, пока ты не видишь. Или внезапно покрасит волосы в синий, станет играть в рок-группе и колесить с ней по всему свету, а ты в это время будешь сидеть дома, в окружении ваших орущих детей. А потом он бросит тебя, и у тебя не останется ничего, кроме воспоминаний и тощих белобрысых спиногрызов.

— Рон, — подавив в себе желание закатить глаза, прервала друга Гермиона. — Отвали, а? Всё, что ты сказал сейчас, звучит так, словно ты свихнулся!

— Я хотя бы не заикался о свиданиях с Драко Малфоем! — огрызнулся Рон.

— Это всё потому, что ты бы ему не понравился! — ядовито парировала Гермиона. — Ты не в его вкусе. И ты ошибаешься насчет него.

— Неужели? — яростно выпалил Рон. — И в чём же?

— Он бы никогда не покрасил свои волосы в синий, он для этого слишком тщеславный, — отрезала Гермиона и, быстро развернувшись, зашагала вверх.

Рон остался стоять внизу, раздражённо думая о том, что ответа на свой вопрос он так и не получил.

* * *

Когда все разошлись, мадам Помфри принялась за лечение оставшихся порезов и синяков на теле Драко. В полудрёме он чувствовал лёгкие прикосновения волшебной палочки на лице, шее, плечах. Под глазом Драко больше не чернел синяк, губа не кровоточила, да и мелкие ссадины и царапины уже почти исчезли. Женщина аккуратно сняла опухоль с его запястья, затем развернула руку ладонью вверх, собираясь залечить порез, как вдруг Драко отдёрнул руку.

— Нет, — резко сказал он. — Оставьте.

Если мадам Помфри и удивилась, что он не спал, то виду не подала.

— Не глупи, — произнесла она ровным голосом. — Порез довольно глубокий, наверняка останется шрам.

— Я сказал, оставьте! — послав колдомедсестре, как он надеялся, угрожающий взгляд, отрезал Драко.

— Ты хочешь, чтобы у тебя остался шрам? — недоверчиво спросила она.

Драко поднял руку к груди, сжав её в кулак.

— Просто оставьте, — угрюмо повторил он.

— Как знаешь, — покачала головой мадам Помфри и перешла к лечению ссадин на его ногах.

Драко поднёс руку к лицу, внимательно всматриваясь в глубокую неровную линию пореза, что оставил ему Гарри. В тусклом свете он едва мог разглядеть очертания этой линии, рассекавшей его ладонь на две части. Он слегка прищурился, и ему показалось, что она немного похожа на молнию.

* * *

Оказавшись в спальне, Гермиона, которая за последние дни потеряла последние крохи жизненных сил, была готова завалиться спать прямо так, даже не раздеваясь, но лица соседок, приветствующих её возбуждёнными улыбками, развеяли все её надежды. Дело было даже не в том, что Лаванда и Парвати были рады её возвращению, нет. Просто, пока Гермиона не утолит их жгучее любопытство о событиях прошедших дней, спать они ей не дадут. Девушка нашла в себе силы надеть пижаму, сложив на прикроватную тумбочку красивое, но уже совершенно убитое платье, что дала ей Нарцисса, и повернулась к соседкам, которые нетерпеливо глядели на неё, в ожидании интересных сплетен.

— Ты целовалась с Драко Малфоем в ШКАФУ?! — возбуждённо спросила Лаванда, когда Гермиона наконец закончила свой рассказ.

— Ну, вообще-то, история не об этом, — заметила Гермиона. — Но да.

— Но ведь он же… плохой! — включилась в разговор Парвати.

— Но это не мешает ему быть необычайно привлекательным, — сказала Лаванда и захихикала. — Ну, перестань, Парвати, он же очаровашка! Я никогда не видела ни у кого таких светлых волос. Совсем как рождественская мишура.

— Ну… пожалуй, — неуверенно согласилась Парвати.

— Он вспотел? — с энтузиазмом расспрашивала Лаванда. — Он разделся?

— ЛАВАНДА! — взвыла Гермиона. — Я НЕ СТАНУ РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ!

— Ну ладно, а что насчёт Гарри? — продолжила Лаванда без тени раскаяния. — Ты с ним тоже целовалась, как это было? Тебе понравилось?

Гермиона задумалась, можно ли описать поцелуй Гарри словом «понравилось». Тот поцелуй оголил её чувства, опустошил её, разбил сердце; он был бесконечно прекрасным и одновременно с этим до ужаса мучительным. Но описать его как «понравилось» у Гермионы не повернулся бы язык.

— Вроде ничего, — тускло выдавила она.

— Ну, прекрасно, — закатив глаза, протянула Лаванда.

— И что, ты теперь встречаешься с Малфоем? — поинтересовалась Парвати.

Гермиона задумалась.

— Я не знаю, — ответила она.

— Но ты не собираешься встречаться с Гарри? — бесцеремонно спросила Лаванда.

— Он со мной не разговаривает, — вздохнула Гермиона. — Это, скорее всего, значит «нет». Мы не встречаемся сейчас и, — добавила она с плохо скрываемой тоской, — я сомневаюсь, что когда-нибудь будем.

— Что ж… — нерешительно начала Лаванда. — Раз у вас с Гарри ничего не вышло, я тут подумала… Не будешь ли ты против, если я предложу ему встречаться?

Гермиона уставилась на неё, открыв от удивления рот.

— Лаванда!

Но та совсем не выглядела смущённой.

— Я знаю, что ты не особенно опытна в таких делах, Гермиона, — холодно произнесла девушка, — так что ты, очевидно, не очень понимаешь, как это работает. Не скажу за всех, но лично я не подходила к Гарри раньше, потому что знала, что он нравился тебе, и думала, что ты тоже ему нравилась. Но раз теперь…

— А ты как думала, Гермиона? — фыркнула Парвати, глядя на ошеломлённую девушку. — Гарри знаменитый, богатый, привлекательный и, к тому же, добрый. Ещё он спасал мир уже раз пять или шесть. Конечно, танцор из него так себе, — задумчиво добавила она, — но об этом почти никто не знает.

— Не будем забывать, что скоро наш последний год, — накручивая светлую прядь на палец, заметила Лаванда, — и нам будут нужны партнёры для Танца Семикурсников на выпускном балу. А Гарри, скорее всего станет капитаном команды…

— И, с кем бы ни стал встречаться Гарри, их фотографии будут в «Ведьмополитене»! — пропела Парвати.

Гермиона смотрела на них так, будто они обе вмиг покрылись шерстью и стали выть на луну.

— То есть, вы хотите сказать, — осторожно спросила она, — что с этого момента на Гарри открыта охота?

— Ну, это немного грубо, — улыбнулась Парвати. — Но в целом, да.

Гермиона таращилась на однокурсниц в немом ужасе, осознавая, что за шесть лет общения практически исключительно с Гарри и Роном, она не узнала, как могут вести себя другие девушки. Соседки сочувственно глядели на неё в ответ, но в их глазах горела решимость воплотить свои замыслы в жизнь.

— Прости, Гермиона, — просто сказала Лаванда. — Но ведь тебе должно быть всё равно, разве нет?

* * *

Гермиона проспала весь день и половину следующего. Когда она наконец поднялась с кровати и спустилась к обеду, она вдруг обнаружила, что мир, который она знала, изменился до неузнаваемости. В Хогвартсе никогда не умели хранить секреты, особенно, если они касались Мальчика, который выжил. Поэтому о том, что произошло за эти дни, знала вся школа. И о том, где они пропадали, и то, что Драко чуть не погиб. А уж слухи о том, что Малфой и Гермиона теперь если и не встречаются, то к этому всё идёт, молниеносно расползлись по школьным коридорам.

Когда Гермиона вошла в Большой Зал, все присутствующие повернулись и с интересом уставились на неё. Девушка по привычке окинула взглядом гриффиндорский стол, чтобы найти чёрную лохматую и рыжую макушки лучших друзей. Увидев их рядом с близнецами, она хотела уже направиться в их сторону, но, перехватив её взгляд, Рон нервно улыбнулся, а Гарри опустил глаза. Гермиона до боли прикусила губу. Нет, она не заплачет! Отвернувшись от них, она увидела Драко, вальяжно расположившегося за слизеринским столом. Заметив её, он улыбнулся. Это жест всё решил. Не давая себе времени как следует обдумать, что именно она собралась сделать, Гермиона пересекла зал и села рядом с Малфоем. По факультетским столам пронёсся поражённый шепоток, но девушка изо всех сил старалась не обращать на него внимание и сохранить невозмутимый вид. Она на самом деле была рада видеть Драко.

Он выглядел вполне здоровым, лишь белые бинты на его левой руке напоминали о жутких событиях прошлых дней.

— Привет, — весело поздоровался Драко, когда Гермиона присела рядом. Он сложил номер «Ежедневного Пророка» и немного наклонился к ней. — Знаешь, о чём я думаю?

— Нет, — улыбаясь, ответила Гермиона.

— Я сейчас выбираю имя для нашего первенца, — серьёзно сказал он. — Полагаю, это зависит от того, мальчик это будет или девочка. Если будет мальчик, я хотел бы назвать его Драко-младшим. Или мы могли бы назвать его Гарри, чтобы смутить старину Четырёхглазого: он бы до конца жизни не смог решить, как ему к этому относиться.

— Драко! — возмутилась Гермиона, но, увидев его ухмылку, хихикнула и запустила в него вафлей.

— Прости, — отозвался парень, ловко уворачиваясь от снаряда. — Но ты не могла не слышать, как все обсуждают наши отношения. Такое ощущение, что у нас с тобой Вечная Любовь, а не просто пара поцелуев в старом пыльном шкафу.

— Да… — выдохнула Гермиона, спрятав лицо в ладонях. — И откуда только все знают?...

Драко пожал плечами.

— Понятия не имею. Однако, скажу по секрету, что эта новость отвадила от меня Паркинсон, и за это я буду вечно тебе благодарен. Этим утром она пришла в мою комнату, закатила истерику, пытаясь выяснить, правдивы ли слухи. И, разумеется, я подтвердил их. Замечу, тот факт, что её это настолько расстроило, стал приятным дополнением к этой ситуации. В общем, она заявила, что «никогда-никогда не станет больше со мной разговаривать!»

Драко хмыкнул и вновь развернул перед собой «Пророк». На первой полосе Гермиона заметила заголовок: «ЛЮЦИУС МАЛФОЙ АРЕСТОВАН. ОН ОБВИНЯЕТСЯ В…». Ниже, мелким шрифтом, были указаны подробности его преступлений и ареста. Гермиона быстро пробежала глазами по статье: «…незаконное использование Эпициклических чар…», «…похищение и пытки…», «…свидетельство Нарциссы Малфой…», «…следует приговор…».

Драко проследил за её взглядом и опустил газету.

— Извини, — негромко произнесла Гермиона, переведя взгляд на него. — Ты как?

— В порядке, — просто ответил он. Девушка вгляделась в его лицо, но не обнаружила никаких признаков лжи. Видимо, он действительно был в порядке. — Мне вчера пришло письмо от матери. Она довольно подробно описала, что будет дальше, поэтому я не сильно шокирован. К тому же, — тихо добавил он, — он не попадёт в Азкабан.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, хотя в глубине души считала, что Люциус заслуживает Азкабана больше, чем кто-либо, кого она встречала в своей жизни. Оторвавшись от мыслей об отце Драко, Гермиона оглядела слизеринский стол. — Мерлин, все смотрят на меня! — прошептала она Драко.

— Это потому, что ты девушка, которая отшила Гарри Поттера в пользу Драко Малфоя! — весело заметил он.

— Замечательно! Теперь у меня есть два воображаемых парня. Куча проблем и ни капли выгоды.

— Тебе нужна выгода? — подняв бровь, усмехнулся Драко.

— Ну… — протянула Гермиона, покраснев так густо, словно окунула голову в кипящую воду.

— Пойдём, — Драко протянул ей руку. — Пройдёмся до озера. Хочу тебе кое-что показать.

— Ну… — снова промямлила она.

— Это не то, о чём ты подумала, — ухмыльнулся Драко.

— О, ну хорошо, — смутившись, выговорила она, затем отодвинула тарелку и проследовала за блондином к выходу из зала.

* * *

Гарри и Рон наблюдали за тем, как она уходит.

— Итак… — сказал Гарри. — Кажется, эта ситуация превращает меня в Парня, который молча стоит и смотрит, как она уходит с Малфоем.

— Конечно нет! — жизнерадостно отозвался Рон. — Я смело заявляю, что ты не промолчал! Ты храбро сделал шаг к ней навстречу, выставил себя полным идиотом, но она всё равно ушла с Малфоем.

— Спасибо, Рон, — фыркнул Гарри.

— Ну, во всяком случае, ты сделал хоть что-то, — пожал плечами Рон.

— Точно. Это я. Парень, который сделал хоть что-то. — хмуро сказал Гарри.

— Вообще-то, — заметил Джордж, — если начистоту, это Малфой сейчас что-то делает.

Гарри бросил вилку.

— Слушайте, вам обязательно обсуждать это при мне?!

— Прости, — стараясь выглядеть виноватым, выдохнул Джордж, но его губы тут же искривились в ухмылке. Чтобы скрыть это, он поднял перед собой тарелку, но Гарри всё равно заметил этот жест.

— Почему мои страдания вас так забавляют?! — громко возмутился он.

— Это же очевидно, — просто ответил Рон.

— И? — Гарри повернулся и уставился на него.

— Потому что они бессмысленны. Она тебя любит, тупой ты идиот! А ты ведёшь себя как брюзгливая задница и не разговариваешь с ней. И что же ты от неё хочешь? Особенно когда Малфой увивается вокруг, источая старое доброе Поттеровское обаяние, которое он перенял у тебя же, пока вы были под действием зелья.

— Не уверен, — задумчиво пробормотал Гарри. — Мне кажется, тут всё же его собственное обаяние…

— То есть, ты хочешь сказать, что она и правда ему нравится?! — поражённо спросил Рон.

Гарри кивнул.

— В таком случае, приятель, — торжественно объявил Джордж, — у тебя серьёзные проблемы.

Фред снова ухмылялся.

— А помнишь момент, когда Малфой попросил тебя убить его. Готов поспорить, ты хотел бы пережить его снова.

— Если бы у всех были такие друзья, как вы, никому бы и в голову не пришло самому впадать в отчаяние, — мрачно проговорил Гарри, кидая на братьев злобные взгляды.

— И когда это ты стал таким саркастичным? — нахмурившись, Джордж вернул Гарри его взгляд. — Ты говоришь совсем как…

— …Малфой, — закончил за него Фред.

Близнецы оценивающе оглядели Гарри.

— Похоже, побочным действием для Малфоя стало то, что ему достался твой характер хорошего парня, — помедлив, сказал Фред. — А ты…

— …остался с отвратительным характером слизеринского хорька! — подытожил Джордж.

— Можно с уверенностью утверждать, что Малфой в этой ситуации остался в сплошном плюсе! — заметил Фред.

— Да, — мрачно кивнул Гарри, проследив за тем, как закрывается дверь, за которой пару секунд назад исчезли Гермиона и Драко. — Скажите мне что-то, чего я не знаю.

* * *

На улице стоял чудесный солнечный денёк. Драко и Гермиона обогнули озеро и направились к маленькой рощице, что росла неподалёку от того места, где в прошлом году проходило второе испытание Турнира Трёх Волшебников. Гермионе вдруг захотелось спросить, знает ли об этом Драко. Но он перебил её мысли, остановившись у одного из деревьев. Девушка подошла к нему, встав настолько близко, что её рука практически касалась его.

— Смотри, — сказал он, направив свою левую руку на подножие дерева.

Ничего не произошло.

— Упс, — спохватился Драко. — Совсем забыл. Повязки мешают.

И парень направил другую руку на землю у корней дерева, и в этот раз кое-что случилось. Воздух разрезал тонкий звук потревоженной гитарной струны, и почва у дерева задвигалась. На глазах у ошеломлённой Гермионы сквозь землю пробился зелёный росточек, затем он устремился ввысь, и через мгновение на самой верхушке возник бутон. Секунду спустя бутон раскрылся чёрными лепестками. Это была первая чёрная роза, которую Гермиона видела в своей жизни. Она уставилась на Драко, раскрыв рот в недоумении.

— Это же… как ты… — всё, что могла произнести девушка.

— Это штучки магида, — улыбнулся Драко. — Я всё утро тренировался. Тебе понравилось?

— Я никогда раньше не видела чёрных роз, — ответила он, нагнувшись, чтобы разглядеть поближе необычный цветок.

— По-моему, у меня не получится сделать цветы другого цвета. — Он пожал плечами. — Наверное, потому что цветы — это не мой стиль. У меня довольно неплохо получаются венерины мухоловки, и я сумел вызвать град, но цветы… — Драко развёл руками.

— Ты вызвал град?!

— Да, но только на небольшой территории. И да, град тоже был чёрным, — усмехнулся парень.

— Тебе не кажется, что опасно использовать силы магида, пока ты не получил должной подготовки? — строго сказала Гермиона. Она понимала, что её слова звучат, будто она отчитывает ученика, но ничего не могла с собой поделать.

— Наверное, — беспечно ответил Драко. — Не исключено, что с неба вместо града могли посыпаться наковальни, но всё же обошлось. Тебе не понравился цветок? — обеспокоенно добавил он.

Гермиона сорвала розу и выпрямилась, осторожно держа цветок в руке. Стебель был усыпан большими острыми шипами.

— Понравился, — сказала она, подняв взгляд на Драко. — Он весь в шипах и колючках, прямо как ты.

Драко нагнулся к девушке и поцеловал её в краешек губ. Его серебряные волосы невесомо коснулись её щеки, и Гермиона вновь ощутила его запах — кофе, лайма и кленового сиропа, который давали на завтрак. Затем она отстранилась.

— Я так не могу.

— Но почему нет?! — растерял свою невозмутимость Драко, становясь вновь обычным раздражённым шестнадцатилетним парнем.

— Я не знаю, что происходит между мной и Гарри.

— Не знаешь? Я отвечу: огромное НИЧЕГО! Вот что происходит между тобой и Гарри! Или я ошибаюсь?

— Нет… — медленно ответила она. — Нет, ты прав. Но я не могу что-то обещать тебе, пока не поговорю с ним, потому что… потому что…

— Потому что ты хочешь получить от него благословение?

Гермиона запнулась, удивившись, насколько близкими к истине оказались его слова.

— Думаю, да.

— В таком случае, — сказал Драко, — мы будем встречаться не раньше, чем тебе стукнет тридцать.

— Просто дай мне немного времени! — Она глядела на него умоляюще.

Он поднял руки, уступая.

— Ладно. Понял. Время.

* * *

Гермиона никогда не думала, что тот обыкновенный факт, что она всегда и повсюду была с Гарри, убедил большую часть школы в том, что они встречаются. Да и выходившие время от времени статьи в «Ведьмополитене», выставлявшие лучших друзей «парой месяца», делу не помогали. И теперь, когда Гарри перестал с ней разговаривать, а в школьных коридорах только и шептались о ней и Драко, женская половина Хогвартса начала виться вокруг Поттера.

Неожиданно все трибуны на тренировках гриффиндорской сборной заполнились женскими визгами, а за место за обеденным столом возле Гарри шла настоящая война. Каждый раз, когда Гермиона видела Гарри, тот был окружён девушками. Они поджидали его везде: около кабинетов, у входа в гостиную, даже около туалетов.

Гермионе стало казаться, что она единственная девушка во всей школе, которая не разговаривает с Гарри. Для неё это было пыткой. Они всё время находились рядом: на занятиях, в общей гостиной, на обеде. Но он избегал её, даже не смотрел в её сторону и постоянно был окружён девицами.

Если бы не Драко, Гермиона чувствовала бы себя абсолютно несчастной. Но парень всегда был рядом, всегда улыбался ей, и вместе с ним было потрясающе легко находиться. Драко познакомил её со своими слизеринскими друзьями: Крэбб от удивления подавился, заплевав её всю печеньем, Гойл просто застыл с открытым ртом, а Пэнси разрыдалась и принималась рыдать каждый раз, как только Гермиона оказывалась поблизости. С Миллисент Булстроуд девушка отказалась знакомиться наотрез, вспоминая злополучный случай, произошедший на втором курсе. Не сказать, чтобы Гермионе не нравились все слизеринцы, но она чувствовала себя не очень комфортно в их компании.

— Когда они смотрят на меня, мне кажется, что они желают мне мучительной смерти, — однажды пожаловалась она Парвати. Конечно, она предпочла бы поговорить с Роном, но, так как тот постоянно находился рядом с Гарри, это было почти невозможно.

— Они не самые милые люди, это точно, — согласилась Парвати, сидя перед зеркалом и накладывая на свои ресницы Удлиняющие чары. — Но ведь не все они настолько ужасные, не так ли?

— Ты говоришь о Драко? — Гермиона лежала на своей кровати, без интереса наблюдая за действиями соседки.

— Ну, разумеется, раз ты с ним встречаешься.

— Мы не встречаемся! — выпалила Гермиона.

— Нет?! — от удивления Парвати случайно удлинила ресницы почти на полметра, и Гермионе пришлось помогать ей уменьшить их обратно. Когда они закончили, Парвати вновь спросила Гермиону о Драко, и та, вздохнув ответила:

— Нет. Мы просто друзья.

— Хочешь знать моё мнение, Гермиона? — серьёзно спросила Парвати, не оставляя надежды на то, что отрицательный ответ на этот вопрос изменил бы её желание высказаться. — То, что ты дружишь с Малфоем ещё более странно, чем если бы вы просто встречались.

— Почему?

— Если бы вы встречались, я списала это на неудержимое физическое влечение. Все, у кого есть глаза, считают Малфоя привлекательным. Но если вы с ним просто друзья… — она неопределённо пожала плечами. — Он, должно быть, действительно тебе нравится.

Гермиона перевернулась на кровати и уставилась в потолок.

— Нравится.

— Несмотря на то, что он испорченный, эгоистичный, злой, любит издеваться над слабыми и у него чудовищное чувство юмора? — Парвати прервалась, увидев выражение лица Гермионы. — Что? Он такой и есть!

— Знаю. Всё, что ты перечислила, есть в нём, но… на самом деле он хороший, Парвати.

Гриффиндорка пристально посмотрела на Гермиону.

— Тогда, что же ты с ним не встречаешься?

— Потому что… — начала Гермиона, но продолжить у неё не вышло.

— Потому что он не Гарри, — закончила за неё Парвати, неожиданно проявив недюжинную проницательность.

Гермиона беспокойно дёрнулась на кровати и отвернулась к стене.

— Так не может продолжаться, — тихо проговорила она.

* * *

— Ну давай же, Рон! Просто сделай это! — сердито кричал на друга Гарри.

— Не буду я этого делать! — в тон ему отвечал Рон.

Парни зависли на своих мётлах над квиддичным полем, скрестив на груди руки и яростно глядя друг на друга. Они тренировались больше часа, когда Гарри озвучил свою странную просьбу. Они оба уже дико устали, от жары у Рона на лице проступили красные пятна, а футболка Гарри прилипла к спине.

— Почему нет? Просто сбей меня с метлы. Давай же!

— Почему нет?! Совсем свихнулся?! — Как насчёт того, что я не хочу провести остаток учебного года, объясняя Дамблдору, почему я в трезвом уме, светлой памяти и без малейшей на то причины прикончил Гарри Поттера!

— Дамблдор сам сказал, что силы магида проявятся, если я буду в опасности, — парировал Гарри. — Ты должен помочь мне, это вряд ли сработает, если я сам прыгну с метлы. Я должен испугаться. Если ты не станешь мне помогать, я отправлюсь в Запретный Лес на встречу с семейством Арагога.

— Гарри! — в отчаянии взвыл Рон. — Ещё Дамблдор сказал, что силы магида проявляются у волшебника в возрасте между шестнадцатью и восемнадцатью годами! Тебе только шестнадцать! Успокойся уже!

— Малфою тоже шестнадцать…

— Ты уже достал сравнивать себя с Малфоем! — в ярости закричал Рон. — Я больше не могу о нём слушать! И я не собираюсь помогать тебе убить себя только из-за того, что хорёк встречается с Гермионой!

Глаза Гарри сузились, превратившись в яростные зелёные щёлочки. Он быстро выхватил палочку и, до того, как Рон успел сообразить, что происходит, направил её на «Чистомёт» друга, выкрикнув:

— Рапидо!

Метла на огромной скорости устремилась вперёд вместе с Роном, едва успевшим ухватиться за древко, и влетела прямо в Гарри, сбив его с «Молнии». С трудом выровняв «Чистомёт», Рон увидел, как Гарри падает на землю. Он вынул палочку из крепления на метле и, направив её на совершенно спятившего друга, прошипел:

— Вингардиум Левиоса!

Гарри, не проронивший ни звука во время падения, заорал, когда, не долетев до земли три метра, он завис в воздухе. Подняв лохматую голову вверх, он зло посмотрел на Рона.

— Идиот, — пробормотал тот, убирая палочку.

Заклинание прекратилось, и Гарри, пролетев оставшееся до земли расстояние, мешком приземлился на ровную подстриженную траву квиддичного поля. Рон, вздохнув, направил метлу вниз и со свистом остановился рядом с Поттером, который растянулся на земле и теперь глядел пустыми глазами в небо. Казалось, будто он намерен пролежать так до конца света.

— Ноль. — мрачно бросил Гарри. — Ничего. Никаких способностей магида. Падение не помогло.

— Гарри, — сказал Рон, слезая с метлы, — ты не думал, что желание превратить Малфоя в слизня, а затем раздавить его — это недостаточная причина для активизации способностей магида?

Гарри закрыл лицо руками, глухо выдохнув что-то нечленораздельное.

— Должны быть другие способы заставить их работать. Что-то, что не обязательно должно прикончить тебя… — заметил Рон.

— Я читал об этом, — не отводя ладоней от лица, произнёс Гарри. — Силы Салазара Слизерина проявились, когда он вышел на бой с драконом, который угрожал его деревне. Но это было чёртову тысячу лет назад, тогда драконы летали вокруг пачками. Если взять Гриндевальда, то его силы проявились во время магического поединка, но мне это тоже не подойдёт. Ровену Ровенкло ударила молния, но это трудно устроить…

— Гарри… — перебил его монолог Рон. — Я думаю, тебе стоит поговорить с Гермионой.

Гарри разжал пальцы и с подозрением взглянул на Рона.

— Зачем?

— Да потому что она твой лучший друг, идиот! Потому что ты скучаешь по ней, и ты сходишь из-за этого с ума!

— Когда я вижу её, — сказал Гарри, убирая руки с лица, — меня тошнит.

— Очень романтично! — заметил Рон.

— Когда я вижу её с Малфоем, меня тошнит, — поправился Гарри.

— Ну, тебе, видимо, придётся привыкнуть к этому.

— Я не хочу привыкать к этому! — Он резко сел. — Всё, чего я хочу — чтобы мои силы магида заработали!

— Это магия, — сочувственно сказал Рон. — А у тебя разбитое сердце. Это магией не лечится.

* * *

— Я думал насчёт этого лета, Гермиона, — сказал Драко.

Было время завтрака. Гермиона уже четвертый день сидела в компании слизеринцев и уже начала привыкать к вечному чавканью Гойла и кислому лицу Пэнси. За это время она успела выяснить, что Малфой относится к тому типу людей, которые могли есть что угодно, оставаясь при этом в прекрасной форме. Вот и сейчас Драко с завидным аппетитом поглощал тосты, пока сама она вяло чистила тыквенные семечки.

— А что с этим летом? — спросила она.

— Ну… я помню, как мы обсуждали, что я собираюсь навестить тебя в доме твоих родителей. Я всё ещё хочу, но моя мама написала мне и напомнила, что мой дядя Влад надеется, что я приеду к нему этим летом. У него огромный замок в Румынии, и я подумал, что если ты не против…

Гермиона украдкой глянула через зал на Гриффиндорский стол и увидела Гарри, сидевшего с Роном. Рядом с ними расположились Парвати и Лаванда, которая как раз наколола на вилку кусочек тоста и предложила его Гарри. Тот проглотил его, и Лаванда глупо захихикала.

— Тем временем я бросил Хогвартс и стал секретным наёмным убийцей для Министерства Магии, —закончил рассказ Драко.

— Ч-что? — переспросила Гермиона, обернувшись.

Драко улыбался, но эта улыбка не достигла его глаз.

— Гермиона, дорогая моя, — сказал он, указывая пальцем на её тарелку. — Ты действительно собираешься всё это съесть?

Она проследила взглядом за его жестом и чуть не подпрыгнула на месте. Каким-то образом она умудрилась почистить по меньшей мере сотню тыквенных семечек, которые ровной кучкой лежали на тарелке.

— Ой, — задумчиво произнесла она. — Я… съем их попозже, наверное.

— Ну всё, хватит, — сказал Драко и поднялся.

Встревоженная, Гермиона тоже встала.

— Прости меня, — сказала она. — Я слегка рассеяна в последнее время…

— Я заметил, — ответил Драко. — Всё в порядке, я просто вспомнил кое-что, что собирался сделать. Я долго откладывал, но сейчас, видимо, наконец настало время.

— Тебе нужна моя помощь? — спросила Гермиона, чувствуя себя виновато.

— Определённо нет.

Драко протянул руку и очень нежно прикоснулся к её щеке. Затем он отстранился.

— У меня тренировка сегодня. Увидимся за обедом.

* * *

Гарри собирался просидеть весь день в одиночестве в Гриффиндорской гостиной, поэтому, когда портрет отодвинулся, и в проёме показался Драко Малфой, он был шокирован. Драко же невозмутимо оглядел Гарри и спокойно сказал:

— Не могу поверить, что ваш пароль — до сих пор «Бумсланг», — он подошёл к креслу и по-хозяйски расположился в нём, вытянув ноги в направлении камина. — Вы, гриффиндорцы, такие доверчивые.

Гарри опустил книгу, которую держал, и беспокойно оглядел комнату.

— Тебе стоит быть осторожнее, Малфой. Если другие узнают, что ты знаешь пароль…

— Не хочу быть осторожнее, — нагло ответил Драко. — Хочу взять метлу и как следует отлупить тебя. Но не буду, естественно.

— И почему же? — спросил Гарри, демонстративно возвращаясь к книге. — Можешь позаимствовать мою «Молнию-5000». — Он кинул на Драко странный взгляд. — Кстати, что за вспышка злости? Кажется, это я должен тебя ненавидеть.

— Нет. Это я должен ненавидеть тебя по той простой причине, что ты заставляешь Гермиону страдать.

Гарри вновь опустил книгу и теперь пытался пронзить Малфоя взглядом.

— Ты пришёл, чтобы поговорить о ней? — процедил Гарри. От злости его щёки покраснели.

— Да, — просто ответил Драко.

— У меня есть идея получше. Почему бы тебе не взять и не убраться подальше?

— Видишь ли, я знаю, какая она, Гермиона, — спокойно продолжил Драко, решив, видимо, пропустить последнюю реплику мимо ушей. — Так вот, она замечательная. Верная, очень умная и к тому же красивая. А ещё она одна из храбрейших людей, которых я когда-либо встречал. — Говоря это, он смотрел куда-то над головой Гарри. — Дело в том, что я чувствую, что она глубоко несчастна. Она плачет, когда думает, что я не вижу, часто рассеяна, а если рядом оказываешься ты, — он взглянул на Гарри, — она всегда наблюдает за тобой.

Ярость начала исчезать с лица Гарри. Теперь он выглядел напряжённым.

— Она даже не разговаривает со мной.

— Нет, — ответил Драко. — Это ты не разговариваешь с ней.

Гарри возмущённо посмотрел на него.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Не знаю, — произнёс Драко. — Для меня единственный способ сделать это — убедить самого себя, что я пришёл сюда оскорблять тебя. Пока это помогает.

— Она что, правда, несчастна? — тихо спросил Гарри.

— Да. Слушай, Поттер, я прошу тебя, поговори с ней. Ты её лучший друг. Или был им.

Краска теперь совсем сошла с лица Гарри, и он стал выглядеть бледным и печальным.

— Я не могу.

— О нет, ты можешь, — возразил Драко, чьё терпение начало заканчиваться. — Чего ты боишься?

— Того, что она была права! — воскликнул Гарри. — Все эти годы я воспринимал её как нечто, само собой разумеющееся. Она должна отплатить мне… Только я не знаю, как.

— Слушай, — перебил его Драко. — Ты можешь хоть захлебнуться в своей вине, я только за. Пусть совесть загрызёт тебя насмерть. Но, — он наклонился вперёд и в упор уставился на Гарри, — я не буду запасным вариантом. Я не хочу, чтобы она была со мной лишь потому, что не может быть с тобой.

Внезапно кто-то, откуда-то из-за кресла, позвал Гарри по имени. Парень дёрнулся от неожиданности и обернулся на голос.

— Сириус! — воскликнул он, поднимаясь с кресла. — Я совсем забыл, что мы с ним договаривались связаться.

Гарри подошёл к камину и опустился перед ним на колени. Драко последовал за ним и увидел голову Сириуса Блэка, зависшую в пламени. Его непослушные тёмные волосы были аккуратно причёсаны, лицо было чисто выбрито, и вообще он выглядел куда опрятнее и ухоженнее, чем кто-либо из парней когда-либо видел.

— Привет! — радостно произнёс Гарри и протянул руку, будто бы собираясь пожать крёстному руку. Драко заметил шрам на ладони Гарри, так похожий на его собственный: видимо, Поттер тоже не захотел избавиться от него.

— Неплохо выглядишь, Сириус! — искренне улыбнулся Драко, опускаясь рядом с Гарри перед огнём.

На лице Сириуса отразилась радость от встречи с Драко, но выражение быстро сменилось чем-то вроде тревоги.

— Я не знал, что вы оба будете здесь, — сказал он Гарри.

— Да, извини, — ответил тот. — Я наложил Запирающее заклинание на дверь, чтобы никто не смог пройти, но на Малфоя это не подействовало. Как всегда, — добавил он, злобно сверкнув глазами в сторону блондина.

— Ты просто не взял в расчёт мои силы магида, которые сильнее, чем твои, Поттер, — произнёс Драко.

— У меня такие же силы, как и у тебя, хорёк, — раздосадовано буркнул Гарри.

— Да неужели? — ответил Драко с большим превосходством. — Что же ты уже смог сделать?

— А ну, прекратите! — раздражённо прервал их пикировку Сириус. — Бранитесь тут, как старые супруги! — Гарри и Драко хором вскрикнули от негодования. — Ладно, — продолжил Сириус, — я расскажу, что хотел, в другой раз. Мне пора. Гарри, я пошлю тебе сову.

И он исчез.

— Сириус? — поражённо позвал Гарри. Затем он повернулся к Драко. — Ну спасибо тебе, Малфой!

Но Драко задумчиво глядел на пламя камина.

— Интересно, что такое он хотел тебе рассказать?

Гарри откинулся на ножки мягкого кресла и качнул головой.

— Теперь я узнаю это только, когда прилетит сова, — раздражённо ответил он. — Слушай, почему бы тебе не исчезнуть, а, Малфой? Башка от тебя болит.

— Ладно, — сказал тот, поднимаясь. — Секунду, Поттер, есть ещё одна вещь.

— Какая?

— Самопожертвование не в моём характере, — твёрдо заявил Драко. — Не знаю, может, то, что я сейчас здесь, это длительные последствия того Оборотного зелья. И если это так, если это благородство во мне выветрится, а ты не перестанешь причинять боль Гермионе, я снова приду сюда, вырву твою грудную клетку и надену её на голову вместо шляпы! Понял?

— Понял, — ответил Гарри, невольно ухмыляясь. — Жаль, под рукой нет золотой звёздочки, чтобы приклеить её тебе на лоб за твою фантазию.

— Обойдусь, — ухмыльнулся Драко и зашагал к выходу.

* * *

В следующий день на Хогвартские окрестности обрушился сильный ливень; тёмные грозовые облака заволокли небо, молнии то и дело освещали верхушки деревьев Запретного Леса, а раскаты грома заставляли учеников вздрагивать и угрюмо глядеть в окно. Такая погода как нельзя лучше подходила настроению Гермионы, которая свернулась калачиком в кресле напротив камина, апатично наблюдая за отблесками пламени. Ей подумалось, что было бы неплохо, чтобы сейчас к ней подошёл Живоглот, прыгнул на колени и свернулся пушистым тёплым комочком, мерно дыша и чуть-чуть фыркая во сне.

Проём в гостиную открылся и в гостиную вошёл Рон, раздражённо стряхивая воду с мантии.

— Привет, — поздоровалась Гермиона, улыбнувшись. Наконец она смогла увидеть его без Гарри. Но, заметив, что парень был мрачен и встревожен, девушка осеклась. — Рон, всё в порядке?

— Не уверен, — хмуро ответил тот.

Гермиона серьёзно поглядела ему в глаза.

— Где Гарри?

— Мы с Гарри собирались на тренировку, — нехотя произнёс Рон, — но, дойдя до поля, узнали, что её отменили из-за погоды: никто не захотел летать в такой шторм. Так вот, мы уже были на полпути к замку, и я болтал с Фредом и Джорджем, а потом обернулся, а Гарри… ну… исчез.

— Исчез? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Испарился?

— Не испарился. Алисия Спиннет сказала, что видела, как он побежал к Запретному Лесу.

— Что ж, — грустно промолвила Гермиона. — У него, должно быть, была причина…

— Это меня и беспокоит, — ответил Рон. — Его причина.

Гермиона собиралась спросить, что он имеет в виду, но она отвлеклась, потому что в гостиную неожиданно зашёл Драко. Рон недовольно закатил глаза; девушка знала, что, даже несмотря на последние события, Рону и его братьям всё ещё не нравился Драко, и это вряд ли когда-либо изменится.

— Кстати, говоря о необычайно раздражающей персоне, — язвительно произнёс он. — Тебе не следует вваливаться в нашу гостиную, когда тебе вздумается, Малфой, а то, знаешь ли, тебя поймают.

— Кстати? Вы, что, говорили обо мне? — невозмутимо спросил Драко. — Я слышал отрывок вашей беседы, но она скорее была о Гарри, — скучающим тоном добавил он, — который убежал и натворил глупостей, не так ли?

— Да, и это всё из-за тебя! — ткнув пальцев в сторону Малфоя, воскликнул Рон.

— Из-за меня? С чего это? — возмутился Драко.

— Всё это, — Рон неопределённо взмахнул рукой в воздухе, — из-за ваших магидских штучек. Он не может вынести того, что твои силы работают, а его — нет, ясно? Он делал всё, что мог, чтобы спровоцировать их появление. Он просил меня сбить его с метлы!

— Что?! — вскрикнула Гермиона.

— Ты слышала! — запальчиво ответил Рон. — И он начитался о том, как разные магиды получили свои силы. Например, Ровена Ровенкло попала в бурю и в неё ударила молния, и…

Гермиона подскочила.

— Думаешь, он пошёл подставляться под молнию?! — прикрыв ладонью рот, прошептала она.

— Даже Гарри не настолько тупой, — с сомнением сказал Драко.

— Обычно нет, — согласился Рон. — Но он в последнее время сам не свой. Это всё из-за тебя! — заявил он Гермионе, — разгуливаешь у него перед носом с Малфоем, зажимаясь на каждом углу!

— Ничего подобного! Ни с кем я не зажимаюсь! — возмутилась вопиющей несправедливости Гермиона. — Скажи ему! — обернулась она к Драко.

— К большому сожалению, она права, — согласился тот.

Рон не выглядел убеждённым, и Гермиона воскликнула:

— Ты хочешь сказать, что Гарри исчез посреди шторма, чтобы попробовать активировать свои магидские способности из-за нас с Драко?!

— Он скучает по тебе, Гермиона, — устало произнёс Рон.

— И ничто так эффектно не скажет о его любви, чем кучка пепла посреди Запретного Леса, некогда бывшая Мальчиком, который выжил, — ехидно заметил Драко.

— Ты не помогаешь! — яростно рыкнула на него Гермиона.

— Слушай! — сказал Драко, удивлённый её бурной реакцией. — Мы не знаем наверняка, что он исчез из-за этого, не так ли?

— Почему же ещё?! — чуть не плача, воскликнула Гермиона. Она встала и зашарила по карманам в поисках палочки. — Я иду за ним, а вы двое делайте что хотите.

Сжав палочку в руке, девушка направилась к портрету.

— Я с тобой, — вздохнул Драко, шагая к ней.

— А я останусь здесь на случай, если он вернётся, — сказал Рон.

— Ладно, — кивнула Гермиона обоим и торопливо направилась к лестницам.

Когда они завернули за очердной угол, Драко окликнул её.

— Ты можешь успокоиться?

— Ты не понимаешь! — взволнованно потрясла головой девушка. — Это всё моя вина!

Они сбежали вниз по широкой лестнице и вылетели на улицу через парадный вход замка, где тут же налетели на...

— Гарри! — чуть не плача, воскликнула Гермиона. — Всё в порядке? Ты в порядке?

Тот непонимающе посмотрел на обоих. Он был насквозь промокший, его рубашка и брюки прилипли к телу, а волосы свешивались на лоб влажными чёрными сосульками, но в остальном он выглядел совершенно целым. Его школьная мантия, надетая поверх квиддичной формы, оттопыривалась, и из-под неё выглядывала мокрая мордочка Живоглота.

— Всё нормально, — сказал ей Гарри. — Твой котяра умудрился застрять в водосточной трубе. По дороге с тренировки я услышал, как он орёт, и пошёл его вытаскивать. — Живоглот недовольно заёрзал в его руках, ворчливо мяукнув. — Он слишком жирный, — бесстрастно заметил Гарри. — Тебе стоит кормить его поменьше.

Очередной раскат грома возвестил ребят о том, что оставаться на улице — не самая удачная идея.

— Нам стоит зайти внутрь, — заметил Драко, и они с Гермионой начали подниматься по ступенькам, Гарри же помедлил, но затем зашагал следом.

Когда они оказались внутри, Живоглот вырвался из рук Поттера, приземлился на пол и принялся отряхиваться. Гермиона и Драко вздрогнули, ведь ни один из них не был таким мокрым, как Гарри, который неловко застыл на месте, позволяя струйкам дождевой воды свободно стекать с его одежды к ногам, где уже образовалась лужа.

— Зачем вы так неслись? — ничего не выражающим голосом спросил Гарри. — И почему ты спрашивала, в порядке ли я?

— Эмм… — замялась Гермиона, которая теперь чувствовала себя полнейшей дурой. — Нам стоит подняться в башню, Гарри… ты весь промок…

Гарри сузил глаза, глядя на неё, но промолчал и зашагал вверх по ступеням. И только когда они преодолели пролёт, он запоздало сказал:

— Это не ответ.

— Гермиона подумала, что ты собрался подставиться под молнию, — вместо девушки ответил Драко, — чтобы заставить твои способности магида заработать. Я сказал, чтобы она не мешала, но она всё равно решила пойти за тобой.

Гарри остановился и одарил её злым взглядом.

— Подставиться под молнию? Каким идиотом ты меня считаешь?

В ту же секунду терпение Гермионы лопнуло.

— Я не знаю, Гарри! — резко ответила она. — Может, таким, который просит Рона сбить его с метлы?

— У Рона язык без костей, — буркнул Гарри.

Вдруг он резко остановился, изумлённо глядя куда-то позади неё. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть, на что он так уставился, и увидела, что он смотрит сквозь приоткрытую дверь в тёмную комнату, в глубине которой она заметила призрачный стеклянный блеск.

— Это же не… — пробормотал Гарри. — Не может быть…

— Что? — раздражённо спросила всё ещё взвинченная Гермиона, но Гарри обогнул девушку и подошёл к комнате.

Распахнув дверь, он вошёл внутрь, и Гермиона с Драко, обменявшись тревожными взглядами, пошли за ним. Девушка никогда раньше не видела эту комнату. Она была большая и мрачная, одна из её стен была усеяна окнами, по ту сторону которых бушевала непогода. На противоположной стороне висело что-то, что и привлекло внимание Гарри. Это было зеркало. Круглое, в тёмной деревянной раме с ровным и гладким стеклом, но от него словно исходило призрачное голубоватое сияние, чуть освещавшее мрак этой комнаты. Гарри подошёл к нему в плотную и уставился на него так, будто оно хранило все тайны мироздания.

— Гарри? — неуверенно позвала Гермиона и подошла к нему. Он не повернулся, даже, казалось, не услышал, что она приблизилась. — Гарри, — повторила она, — на что ты смотришь?

— На нас, — сказал он. — Я вижу нас с тобой.

Гермиона взглянула на зеркало и увидела, как их отражения смотрят на них.

— Я тоже, — ответила она. — Подумаешь, Гарри. Это просто зеркало.

— Это не… — возмущённо начал он, затем осёкся и взглянул на неё. Его глаза расширились. — Что, ты сказала, ты видишь?

— Нас с тобой, — непонимающе ответила Гермиона. — Вот они мы. — Она показала на зеркало. И прищурилась. Что-то было не так с их отражениями. Они показались какими-то неправильными.

— А сейчас? — спросил Гарри, отойдя от неё метра на три. — Что ты видишь?

Она посмотрела на зеркало. И её сердце перевернулось.

— В-всё ещё нас, — срывающимся голосом ответила она. — Только Гарри — в зеркале ты сухой. И у тебя… — Она запнулась и повернулась к нему. — Что это за зеркало?

— Прочти надпись, — ответил Гарри, ошеломлённый, но не уже такой мрачный.

Гермиона прочла. «Еиналеж ацдре соно циленю авыз акопя». Так как она была куда сообразительнее Гарри, ей потребовалась лишь секунда, чтобы понять, что надпись сделана задом наперёд. «Я показываю не лицо, но сердца желание».

— Ты рассказывал мне об этом зеркале, — медленно произнесла она. — Несколько лет назад… оно показывает тебе твою семью, Гарри…

— Показывало, — ответил он. — Я всё ещё вижу их, только теперь они сместились назад. Думаю, сокровенное желание сердца может измениться.

Гарри был очень бледен, но его глаза были прикованы к ней; он действительно смотрел на неё, как не делал уже много дней. Позади них Гермиона увидела, как Драко направился к двери и вышел из комнаты. Её сердце сжалось. Но она не могла уйти. Это была её жизнь, прямо сейчас, в этой комнате.

Дверь закрылась, и она взглянула на Гарри.

— Зеркало показывает то, чего ты желаешь, — медленно произнесла она.

Гарри кивнул.

— Дамблдор говорил тебе, что большинство мечтает о том, что для них хуже всего?

— Большинство, — ответил Гарри. — Но не все. — Он смотрел прямо в её глаза. — Ты меня любишь? — спросил он.

— Конечно люблю, — ответила она. — За всю свою жизнь я не любила никого так сильно, как тебя. Но ты пугаешь меня, Гарри, ты так легко можешь ранить меня. Поэтому я с Драко. Он не причинит мне боли, просто не сможет.

Гарри отвернулся, отошёл от неё на пару шагов, затем вновь повернулся к ней.

— Это забавно, — произнёс он. — Я вчера говорил с Малфоем и кое-что понял. Я думаю, что должен извиниться перед тобой.

Гермиона уставилась на него. Он был так бледен, единственным цветным пятном на его лице казались глаза. Гарри продолжил:

— Прости меня. Прости, что никогда не говорил, что люблю тебя. Прости, что ждал до тех пор, пока не понял, что потеряю тебя, если ничего не сделаю. Прости, что солгал тебе, когда ты спросила, люблю ли я тебя. Я никогда не думал об этом в таком свете. Ты всегда была частью меня, как магия в моей крови. Я никогда не задумывался о том, как я люблю волшебство, что оно значит для меня. Но если я потеряю его… если я не смогу больше колдовать… — Он запнулся. — Я не Малфой, я не умею красиво говорить, но я знаю, что чувствую.

Гермиона не могла отвести взгляда от нервно-шагающего по комнате парня, она не могла вымолвить ни слова, даже думать связно не получалось.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — медленно произнёс Гарри. — И, если я не могу сделать тебя счастливой, то ты должна быть с человеком, который сможет.

Он посмотрел на неё. Гарри. Парень, которого она всегда так любила. Не потому, что он был храбр или умён, или хорошо танцевал, хоть это было вовсе не так, а потому, что в нём жила доброта. Та редкая для людей доброта, которая даёт тепло и силы, та черта, из-за который он сейчас сдаётся, уступая её другому.

— Он действительно любит тебя, — негромко сказал Гарри. — Не так, как я, но…

Юноша замолчал, развернулся и направился к двери. Он уходил. Гермиона знала, что, если она сейчас не остановит его, он уйдёт навсегда. Гарри всегда делал то, что решил. И всегда говорил то, что думал. И вдруг девушка подумала, каково будет всю жизнь прожить без него.

— Гарри, — окликнула она его, оттолкнувшись от стены и шагнув вперёд. — Пожалуйста, вернись.

Он обернулся. Она не могла видеть его лицо — он стоял в тени; она видела только призрачную белизну его рубашки и бледность его кожи.

— Вернись, — повторила она.

И Гарри вернулся. Встал перед ней и взглянул ей в глаза. Его руки легли Гермионе на плечи, и он поцеловал её. Девушка обвила его руками, почувствовав, что он насквозь промок. Прохлада дождевой воды заставила её покрыться мурашками, но кожа под его ладонями горела огнём.

Гермиона оперлась о стену, слившись с ним в поцелуе, похожим на дождь и слёзы. Её руки тряслись, в ушах шумело, но затем шум постепенно превратился в музыку — самую прекрасную на свете. Она отстранилась от него, ошеломлённая, и прочла в его глазах, что он тоже это слышит.

— Что это? — прошептала она.

— Песнь феникса, — тихо ответил он, такой же потрясённый.

— Но откуда? — Она обернулась, чтобы найти источник звука, но ничего не смогла разглядеть сквозь снегопад.

— Эмм… — ответил Гарри, выглядя по-дурацки. — Это, кажется, я.

— Гарри, — позвала она тихонько. — Снег идёт.

— Я знаю, — ответил он, выглядя ещё более глупо.

— Внутри замка? В июне?

— Ну… — У него покраснели даже уши. — Дамблдор говорил, что «сильные эмоции могут активировать способности магида».

— Это твои способности?

— Ага, — ответил он, взбудораженный, но счастливый. — Я их почувствовал. Будто во мне щёлкнул включатель. По-моему, я ещё не совсем понимаю, как…

— Контролировать их? — закончила она его мысль, улыбнувшись и глядя на то, как несколько совят, ухая, упали с потолка.

— Ага, — улыбнулся он в ответ.

— Не знала, что тебе так нравятся совы.

— Поцелуй меня ещё, — предложил он, — может ещё и канарейки полетят.

— Гарри… — Она поцеловала его. — Ты знаешь, что твой снег синий?

— Мне нравится синий. Мой любимый цвет.

— Синий снег?

— Почему бы и нет?

— Ты всегда говорил, что снег — это романтично. — Она захихикала.

— Радуйся, что я не Хагрид. — Он притянул её, чтобы поцеловать снова. — Тогда бы шёл дождь из соплохвостов.

* * *

— Мне нужно поговорить с Драко, — сказала Гермиона, когда они наконец покинули комнату с зеркалом и возвращались в гостиную. Промокшая обувь Гарри хлюпала на каждом шагу, но он всё равно выглядел безумно радостным и довольным жизнью.

— Я знаю, — ответил парень. — Мне тоже.

— Но я буду первая.

— Ладно. — Гарри отпустил её руку. — Но никаких внезапных вспышек любви к нему! — предостерегающе сказал он. — Я не смогу это вытерпеть снова.

— Если у меня будут сомнения, я могу в любое время вернуться к зеркалу, — пятясь по коридору, поддразнила она его. — Если найду снова, конечно.

— Не испытывай моё терпение, Гермиона. У меня вся одежда в синем снегу и перья в волосах, так что я и так уже весь на взводе, знаешь ли.

Гарри говорил предупреждающим тоном, но улыбался. Она послала ему воздушный поцелуй и побежала вперёд по коридору. Как только она скрылась с его глаз, то сразу достала из-за пазухи Эпициклическое заклятие. Гермиона знала, что это нечестно, но она очень хотела найти Драко, а где он мог быть, она и понятия не имела.

Девушка сконцентрировалась, упорно думая о слизеринце, представляя его так ярко, как только могла. Знакомое лицо, ясные глаза, серебряные волосы, узкая кривоватая улыбка, — и кулон слегка дрогнул. Она шагнула, и он дёрнулся снова.

Следуя за лёгкими подёргиваниями, Гермиона вышла из замка и спустилась к озеру. Дождь кончился, но всё ещё было очень сыро. Ведомая заклятьем, она приблизилась к деревьям, где Драко пару дней назад вырастил ей чёрную розу.

Он был там: стоял, опершись на ствол и устремив задумчивый взгляд на озеро. Дождевые капли, задержавшиеся в ветвях и листьях, теперь срывались вниз, построив вокруг него мерцающую серебряную клетку.

Гермиона подошла сзади и невесомо коснулась его руки.

— Привет.

Он не обернулся.

— Можешь не говорить. Я уже знаю.

— Драко…

Он повернулся к ней, смотря куда-то сквозь неё непроницаемым взглядом. Если бы она не знала Драко так хорошо, она бы даже не подумала, что парень расстроен.

— Оказывается, — слишком спокойно произнёс он, — я всё ещё могу чувствовать то же, что чувствует Гарри. Особенно сильные эмоции.

— Ой… — Гермиона почувствовала, что краснеет. — Прости…

— Не надо. Я всегда знал, что так и будет. Я старался игнорировать это, но всегда знал. — Он попытался усмехнуться, но у него не вышло. Тогда он пожал плечами. — Помнишь тот случай в шкафу в поместье?

— Конечно.

— Ты всё время твердила его имя.

— Я… что?! — Теперь её лицо было объято пламенем. — Почему ты ничего не сказал?!

Он вновь пожал плечами.

— Мне шестнадцать. Я бы не стал прерывать такой интересный момент из-за такого пустякового повода.

Гермиона спрятала лицо в ладонях.

— Мне так стыдно…

— Перестань. Ты всегда была честной. Ты никогда не говорила, что не любишь Гарри. На твоём месте я бы тоже влюбился в него, а не в меня. — Он скорчил рожу. — Боже, что я несу, конечно, нет! Я во сто раз лучше него! Ты сошла с ума, Гермиона!

— Я люблю тебя, — остановила его девушка.

Секунду он молчал.

— Да. Знаю. Но как… Рона.

Она отрицательно покачала головой.

— Это сложно объяснить. Я никогда не чувствовала ничего подобного к кому-то ещё. Я знаю только, что ты важен для меня. С Гарри я или нет, я не хочу вновь становиться чужой для тебя. Хочу видеться с тобой. Хочу, чтобы ты приехал летом в гости. — Она робко улыбнулась. — Хочу завидовать куче девчонок, которые у тебя будут, когда все узнают, что на самом деле мы не вместе.

— А Гарри? Разве он не будет возражать?

— Думаю, нет. На самом деле, ты даже нравишься ему. — Она знала, что говорит правду. — Думаю, он бы скучал по тебе, если бы ты вдруг исчез.

— И я бы по нему, наверное. Все эти штучки типа «Заткнись, Малфой!». Я привык к ним. Крэбб и Гойл никогда не затыкали меня. Это даже освежает общение.

— Я думаю, мы можем рассчитывать на то, что Гарри будет затыкать тебя регулярно.

Драко смотрел на неё со странной улыбкой на лице.

— Итак… ты и Поттер… вы теперь… официально?

— Официально? — Этот вопрос словно застиг её врасплох. — Мы с ним это не обсуждали вообще-то, но…

Он взял её за руку и посмотрел на часы на её запястье.

— Без одной минуты три… Давай считать, что ваши отношения с Гарри станут официальными ровно в три, хорошо?

— И это даст нам одну минуту… для чего? — спросила она.

Драко перебил её, покачав головой:

— Гермиона. Ты теряешь время.

Затем, всё ещё опираясь спиной на дерево, он дёрнул её на себя. Не ожидавшая такого жеста, она оступилась и упала на него. И он поцеловал её.

Позже она думала, что, Драко вложил в этот поцелуй всё, что у него было: каждую капельку чувств к ней, каждый кусочек страсти и каждый осколок разбитой любви. Будто пытался сжечь, изгнать, иссушить всё, что он чувствовал. Но в тот момент она лишь ощутила, как подкашиваются ноги, как звенит в ушах, будто она слушала шум моря, приложив раковину к уху.

Гермиона задумалась, была ли она единственной девушкой на свете, когда-либо целовавшей двух магидов в один день. Затем она подумала, может ли это быть смертельно.

Драко отпустил её, и мир вернулся в фокус.

— Три часа, Грейнджер. — Он отпустил её руку.

— Ого… — выдохнула она и взглянула на Драко.

Он вновь смотрел на неё с той странной улыбкой, чуть забавляющейся, но сожалеющей. Гермиона знала, что он только что выразил всё, что чувствует к ней. И она знала, что никогда больше он не сделает этого. Парень слегка улыбнулся ей.

— Ну?

— Это… было потрясающе… — обессиленно сказала она.

— И?

— И, если сделаешь так ещё раз, получишь по морде!

Его улыбка растянулась, превращаясь в настоящую ухмылку.

— Ты любишь бить меня, не так ли, Грейнджер? Тебе стоит подумать над этим.

Гермиона вернула ему улыбку.

— Заткнись, Малфой!

* * *

— Что сказал Рон? — с любопытством спросила Гермиона.

— Он сказал, что давно пора, затем добавил нецензурную фразу, которую я не собираюсь повторять, а потом заметил, что он оказался прав.

Гермиона захихикала.

— А ты что ответил?

— Я превратил его метлу в улитку, направив на неё палец.

— Правда?

— Вообще-то, я хотел превратить её в жабу… Кстати, Сычик склевал эту улитку, так что теперь я должен Рону метлу. Честно говоря, от этих магидских способностей одни проблемы, — посетовал Гарри.

Гермиона засмеялась и потянулась за яблоком. «Как же всё может измениться за один день», — подумалось ей. Только вчера лил дождь и на душе скребли кошки, а сегодня они вместе сидели около озера, уплетая ланч и улыбаясь безоблачному голубому небосводу. Чудесный июньский денёк! Гермиона положила голову ему на колени.

— Ты ведь не хотел бы оказаться не магидом?

— Пожалуй. — Он лениво играл с её волосами, вытягивая локон, а затем отпуская, чтобы он вновь скручивался. — Я разговаривал с Дамблдором, и он сказал, что летом проходит что-то вроде курсов для неопытных магидов в Ирландии, и, если я буду не против, я могу поехать туда.

— Поедешь? — спросила Гермиона.

— Ну… это лучше, чем у Дурслей. И это всего на два месяца. Я могу приехать к тебе в августе.

— Ты же знаешь, что Драко тоже приедет ко мне этим летом?

— Знаю. Мы можем отдохнуть вместе. Пойти на пляж, и посмотреть, как Малфой не может загореть…

— Эй! — раздался возмущённый возглас, и они обернулись: к ним быстро приближался Драко. Остановившись возле Гарри и Гермионы, он встал, опершись руками на колени, и старался успокоить дыхание. — Гарри… — выдохнул он.

Гермиона с любопытством взглянула на него.

— Ты бежал сюда всю дорогу? — спросила она.

Драко кивнул.

— Есть разговор, — произнёс он, серьёзно глядя на Гарри. Если зрелище их свидания и задело Малфоя, то виду он не подал. Это он умел делать мастерски. — Поттер… — Он протянул ему листок бумаги. — Только что пришло…

Гермиона и Гарри встали, и Гарри взял листок. Он развернул его, прочитал и вдруг резко побелел.

— Гарри? — встревоженно спросила Гермиона. — Плохие новости?

Не проронив ни звука, он протянул ей письмо. Оно было от Сириуса.

«Гарри и Драко!

Я решил адресовать это письмо вам двоим, так как то, о чём я собираюсь рассказать, касается вас обоих. У меня для вас две новости. Первая: моё прошение об официальном усыновлении Гарри принято и будет окончательно утверждено в течение нескольких месяцев. Я этому очень рад, и, надеюсь, ты тоже, Гарри. Второе: как Драко, возможно, знает, мы с Нарциссой беседовали и решили пожениться в августе, как только её развод с Люциусом будет оформлен. Этому я тоже очень рад, и надеюсь…»

Не дочитав до конца, Гермиона опустила письмо и уставилась на Драко.

— Ты уже знаешь? — спросила она.

— Да, это письмо пришло с ещё одним от моей матери, оно уже было адресовано только мне. — Драко выглядел пришибленным. — В целом, там то же самое. Не могу поверить… — добавил он, тряся головой. — Не могу поверить!

— Так вот что он мне хотел сказать тогда в гостиной! — Гарри был ошеломлён не меньше Драко.

— Сириус! — воскликнул тот. — Вот же хитрый пёс!

— Ну, я догадывалась, что это случится, — с трудом произнесла Гермиона, вся пунцовая от усилий не расхохотаться от их вида их непонимающих лиц. — А вы разве нет?

— Нет! — хором ответили они, качая головами.

— Вы ведь знаете, что это значит, да? — Она показала на письмо. — Если они поженятся, а Сириус усыновит Гарри, вы двое будете…

— Братьями, — произнёс Гарри, с ужасом посмотрев на Драко.

Драко вытаращился на него, разинув рот, и Гермиона больше не смогла сдержаться.

— Братья! Вы двое! — Она взорвалась заливистым смехом. — Вы только взгляните на себя! — задыхаясь от хохота, продолжила она. — О, Мерлин! Ну у вас и лица!