Даруя Смерть (джен)

Две темные фигуры идут навстречу Солнцу по пылающей огнем дороге, оставляя за собой длинный след из мертвецов.

Прошел не один час с того момента, как Эрмак очутился в этой пустой каменной комнате по милости ДиʼВоры. Здесь не было ни мебели, ни какой-либо утвари, даже источники света отсутствовали — вместо этого сам камень, из которого была изваяна комната, испускал слабое белое свечение.

Эрмак тщательно обследовал стены, пол и потолок. Они оказались абсолютно сплошными — не было здесь ни потайных дверей, ни люков. Все попытки Эрмака выбраться напролом также оказались тщетны — помещение было окружено силовым полем, которое не позволяло ему телепортироваться отсюда, а стены были настолько прочны, что могучий воин Внешнего Мира не смог пробить их ни таранными ударами, ни зарядами душ.

Бросив бесполезные метания, Эрмак завис в паре футов над полом прямо по центру комнаты. Скрестив руки и закрыв глаза, он терпеливо ждал. Не нуждающийся ни в пище, ни во сне, Эрмак мог вечно дожидаться любой возможности выбраться отсюда — от незначительного сбоя в силовом поле до тотального крушения этой неприступной тюрьмы…

Долго ждать не пришлось — спустя какое-то время Эрмак почувствовал, как поверхность силового поля резко исказилась под давлением мощного потока энергии. Он открыл глаза и увидел на потолке быстро разрастающийся портал в виде красного диска. Не медля ни секунды, Эрмак ринулся к нему и собрался было взлететь, как вдруг из портала на него обрушилось черное нечто. Пораженный мощным толчком в грудь, Эрмак рухнул спиной на каменный пол. Портал тут же закрылся.

Когда Эрмак опомнился от удара и поднял голову, он увидел высокую человеческую фигуру, стоящую одной ногой на его груди. Это был мужчина, настолько худой, что более всего походил на живой скелет. Казалось, он был полностью сотворен из тьмы — если бы не сияющие голубоватым светом глаза, можно было принять его за чью-то тень.

Недолго думая, Эрмак телекинезом отбросил неприятеля и пригвоздил его к стене. Эрмак взлетел с пола.

— Мы помним тебя, — сказал он. — Ты — Нуб Сайбот, создание колдуна из Преисподней.

Неприятель закрыл глаза, после чего вдруг превратился в большое черное пятно. Стремительно растекаясь по стене, оно становилось все более прозрачным, пока полностью не исчезло.

— Все верно, — раздался низкий хриплый голос. Казалось, сама комната заговорила с Эрмаком. — А ты — один из бывших слуг Шао Кана.

Эрмак чувствовал целое полчище душ, беспорядочно снующих вдоль стен. Внезапно все они бросились вниз прямо под ноги Эрмака, который мигом отпрянул в сторону. Одна за другой души пропадали в разрастающемся на полу черном пятне, которое медленно взмывало вверх.

— Слышал, ты прислуживаешь новому императору Внешнего Мира, — выговорила голова Нуба, выросшая из пятна. — Так нравится быть рабом?

— Мы не рабы Коталь Кану, — отозвался Эрмак. — Он относится к нам с уважением. Император — наш верный друг.

— Что может знать о дружбе такое создание, как ты? — усмехнулся Нуб, по пояс вылезший из тьмы. — Ты ведь никогда не был живым существом. Ты рожден из магии.

— Шанг Цунг скрепил наши души воедино, — ответил Эрмак. — При жизни все мы были эденийскими воинами. А Эдения всегда славилась своей сплоченностью.

— Очень хорошо, — сказал Нуб, уже стоящий на земле. — Значит, твои души легко подружатся с моими…

Едва он произнес эти слова, Эрмак ощутил сильный удар в затылок. Спустя мгновение кто-то обхватил его сзади и повалил на колени. Пока Эрмак силился оторвать черные руки, мертвой хваткой держащие его за шею, Нуб приблизился к нему и выставил ладонь вперед. Эрмак почувствовал, как несколько его душ прильнули к ребрам, силясь выбраться наружу. Эрмак собрался с последними силами…

Раздался взрыв, в грохоте которого слышался вопль бесчисленного войска. Нуба отбросило назад, а его черного клона разорвало на тысячи мельчайших теней. Освободившийся Эрмак силой мысли поднял в воздух пораженного Нуба и начал бить его об пол и потолок. Тело Нуба металось вверх-вниз, и каждое столкновение с камнем сопровождалось его глухим воплем и хрустом костей.

Спустя серию ударов Эрмак бросил полуживого Нуба в угол. Он собрался было продолжить пытки, как вдруг почувствовал движение позади себя. Резко обернувшись, Эрмак блокировал хук двойника Нуба и ответил ему ударом в живот, однако тот даже не шелохнулся. Двойник схватил Эрмака за шиворот и с размаху впечатал его головой в стену.

Поверженный Эрмак рухнул на землю. Двойник тут же поднял его под мышки и потащил навстречу Нубу. Тот бессильно сидел в углу, протягивая вперед трясущуюся руку. Внезапно Эрмак взметнулся вверх вместе с двойником — мощным ударом он размазал его по потолку. Эрмак устремился навстречу Нубу, как вдруг тот запустил в него большой пламенный шар. Увернувшись в последний момент, Эрмак заметил, что огненный снаряд имел форму черепа.

— В тебе есть дух Шанг Цунга… — сказал Эрмак. — Но ты не он. Ты не наш создатель.

— Разумеется, нет, — отозвался Нуб. — Я — твой уничтожитель.

После этих слов он метнул в Эрмака еще три огненных черепа. От последнего Эрмаку уклониться не удалось — снаряд угодил ему в плечо. Спустя мгновение темный двойник схватил его за ноги и с силой обрушил на каменный пол. Не успел Эрмак опомниться, как в его тело полетел целый град тяжелых ударов. Один из них пришелся точно в висок …

Эрмак очнулся от чудовищной боли — казалось, его кожа отслаивалась от тела. Воин не мог пошевелить ни одной конечностью — мышцы его иссохли, плотно обтянув обмякшие кости. Сил хватило лишь для того, чтобы приподнять голову… Эрмак увидел смерч из душ, вырывавшийся из его груди. Кружась в бешеном вихре, души сотрясали тишину своим яростным воплем и умолкали лишь тогда, когда терялись внутри распростертой из полумрака черной ладони. Последнее, что увидел Эрмак перед гибелью — как два голубых глаза во тьме вдруг загорелись ядовито-зеленым.

— Невероятно! — воскликнул потрясенный Дэйгон, приподнявшись в кресле. — Мой друг, ты знатно похорошел!

Его слова были обращены к Нубу, только что появившемуся в кабинете Дэйгона. Нуба действительно постигло невероятное преображение: еще несколько минут назад он с трудом передвигался на своих тоненьких ногах, при нем не было и половины той силы, какой он владел до поражения в битве с Ханзо Хасаши. Сейчас же Нуб снова выглядел несокрушимым — его мышцы выросли и окрепли, движения вновь были твердые и уверенные. Более того, теперь в Нубе проглядывались черты поглощенного им Эрмака — ядовито-зеленые глаза и такого же цвета дымка, покрывающая кисти его рук.

— Как твое самочувствие? — поинтересовался Дэйгон.

— Превосходно, — мрачно ответил Нуб, разглядывая свои руки. — Чувствую себя могущественнее, чем когда-либо…

— Рад это слышать. Не желаешь присесть? — Дэйгон указал на стул по другую сторону роскошного дубового стола.

— Нет, — прекратив любоваться собой, отозвался Нуб. — Мне нужно идти.

— Какие-то грандиозные планы?

— Даже если так, тебя это не касается.

— Готов поспорить, ты первым делом отправишься мстить Скорпиону.

Нуб промолчал. Дэйгон понял, что не ошибся.

— Вынужден тебя огорчить, — сказал он. — Пока ты расправлялся с Эрмаком, мои разведчики доложили, что храм Лин Куэй опустел.

Нуб на мгновение впал в ступор.

— Что значит «опустел»? — недоуменно спросил он.

— Похоже, твой братец восстал из мертвых, — ответил Дэйгон. — Он заявился в храм, и, судя по всему, твои воины были ему рады, уж извини за прямоту. Собственно, они собрали пожитки и улетели… Ах да, еще Саб-Зиро обзавелся целой стаей ледяных драконов. Удивительно, я думал, они уже давно…

— У меня нет времени на твои шутки, — оборвал его Нуб. — Мне нужно в храм.

— Как скажешь. Только позволь мне, пожалуйста, проводить тебя.

Дэйгон встал из-за стола и подошел к Нубу.

— В храм Лин Куэй! — скомандовал он, словно обращаясь к стене.

Спустя мгновение на ней разверзся портал. Нуб и Дэйгон вошли в него. Их обдало ледяным ветром вперемешку со снегом. Перед ними предстал опустевший храм Лин Куэй — расставленные по территории факелы не горели, двор не был очищен от снега, из печных труб не вылетал дым. Все говорило о том, что…

— Никого нет, — выговорил Нуб, нервно озираясь по сторонам. — Не может быть, они… Как они посмели… Эй, а там что?

Он направился быстрым шагом к распахнутым воротам, возле которых виднелись две человеческие фигуры, облаченные в черную униформу Лин Куэй — они неподвижно стояли на местах часовых, повернувшись спиной к храму. Когда Нуб приблизился к ним и сорвал с них маски, он сразу узнал ледяных клонов, которых когда-то мог создавать сам…

— Нет! — оглушительный вопль Нуба звучным эхом раздался по горной долине. Он схватил за грудки одного из клонов и мощным броском запустил им в другого, отчего обе статуи разбились на ледяные осколки. — Куай Лиэнг не мог выжить! Как это возможно?!

— Ты так не веришь в это, — сказал Дэйгон, — но разве ты не посылал группу на поиски его тела? И разве они увенчались успехом?

— Я решил, что его либо сожрали звери, либо засыпало лавиной, — дрожащим от злости голосом отозвался Нуб.

— Уверен, отруби ты ему тогда голову, он бы не вернулся. Предусмотрительность, друг мой.

Гневный взгляд Нуба вдруг устремился на Дэйгона.

— Как так получилось, что Куай Лиэнг заявился в храм именно в тот момент, когда я был у тебя? — спросил он, угрожающей поступью приближаясь к Дэйгону. — Откуда мне знать, что ты с ним не заодно? Какого черта твои люди вообще следят за моим храмом?

— Поверь, если бы мы с тобой были врагами, я не стал бы способствовать росту твоего могущества, — невозмутимо ответил Дэйгон. — И мои разведчики не следят за твоим храмом. Они засекли в небе драконов, и я приказал их преследовать. Как оказалось, стая направлялась сюда.

— Похоже на правду. Только тебе-то какая выгода с того, что я стал сильнее?

— Разве непонятно? Несокрушимый союзник в твоем лице — вот моя выгода. Мы ведь еще союзники, не так ли?

Нуб остановился в футе от Дэйгона, продолжая впиваться в него своими ядовито-зелеными глазами.

— Да… Разумеется, мы союзники, — произнес он с деланным спокойствием. — И поскольку мы союзники, я обращаюсь к тебе за поддержкой прямо сейчас. Дай мне войско, и я уничтожу Куай Лиэнга вместе с его преданными щенками. Ты ведь знаешь, куда они направились?

— Конечно знаю. В Небесный Храм, к Рэйдену, — ответил Дэйгон. — Увы, туда просто так не попасть — нужно либо знать потайные ходы, либо получить благословение самого Рэйдена, иначе не сможешь пробраться через все защитные барьеры вокруг храма. И еще одно «увы» — войско я тебе дать не смогу.

— Это еще почему? — недовольно спросил Нуб.

— Потому что близится момент, когда мне самому понадобится весь мой боевой арсенал.

— Неужели? И с кем ты собрался воевать?

— О, тебя это не касается, — мягко улыбнувшись, ответил Дэйгон.

Руки Нуба с хрустом сжались в кулаки.

— Чувствуешь, как неприятно? — тон Дэйгона стал вдруг слегка раздраженным. — Вот и мне неприятно, когда мы общаемся не на равных. Мы ведь союзники…

Казалось, Нуб хотел бросить в ответ что-нибудь гневное. Но вместо этого он выдавил из себя:

— Ладно, извини… Друг.

— Охотно принимаю извинения, — сказал Дэйгон уже без капли раздражения. — Что ж, войско я все-таки дать тебе не смогу. Но зато знаю, где ты, вероятнее всего, сможешь им обжиться. Если тебе это удастся — а этих особ надо покорить, чтобы они повиновались — от них же узнаешь путь к Небесному Храму.

— Если они знают такую ценную информацию, почему ты не завоевал их? — спросил Нуб.

— О, поверь, со мной у них гораздо меньше общего, чем с тобой, — усмехнулся Дэйгон. — Вернемся же ко мне в кабинет — обсудим детали.

* * *

Император Коталь Кан лежал в своей опочивальне, не способный сомкнуть глаз. Еще рано днем, незадолго после ареста непрошеных гостей из Земного Мира, он отправил на поиски Кано и Эрмака три больших отряда, которые возглавили его лучшие воины — Рептилия, Катрок и Эррон Блэк. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, однако ни один из отрядов так и не вернулся.

Покинув роскошную кровать, Коталь Кан оделся и вышел на балкон — перед ним открылся вид на спящую Зʼункару. Облокотившись на невысокую балюстраду, он наблюдал за солдатами Ош-Текк, патрулирующими опустевшие улицы. В редких окнах жилых домов еще горел слабый свет. До слуха доносилось далекое пение птиц, сменившее на ночь игру уличных музыкантов и возгласы торгашей.

Коталь Кана не покидало беспокойство за своих воинов, даже несмотря на то, что в небе до сих пор не вспыхнули сигнальные огни — с помощью них солдаты предупреждали об опасности или вызывали подкрепление. Коталь Кан проклинал себя за то, что вынужден прятаться за стенами дворца, так как его божественная сила иссякла вместе с покинувшим небо солнцем. Сейчас он был крайне уязвим даже для бандита Кано, которого, как показал опыт, недооценивать не стоит…

Из раздумий Коталь Кана вырвала череда глухих взрывов. Он с ужасом уставился на клубы огня и дыма, вздымающиеся вдалеке. Солдаты Ош-Текк немедля направились туда, где раздались взрывы, как вдруг совсем рядом прогремела новая серия — оглушенный грохотом Коталь Кан беспомощно взирал на то, как ближайшие к дворцу дома разлетаются в щепки и над свежими руинами разрастается густая пелена пыли и пепла.

Ноги сами понесли Коталь Кана прочь из опочивальни в тронный зал. Он бросился к стене, на которой висело оружие — закрепил на поясе текпатль, сунул за спину боевые серпы. Когда Коталь Кан схватился за рукоять макуауитля, в тронный зал ворвался один из солдат, состоящих в ночном карауле.

— Мой император! — тяжело дыша, выпалил он. — На Зʼункару… напали. Они приближаются к дворцу, это… это шоканы!

— Шоканы? — повторил изумленный Коталь Кан. Он сразу вспомнил разрушительную битву с этой воинствующей подземной расой, которая случилась несколько лет назад: после нее Зʼункара еще долгое время не могла оправиться. — Как же они мне осточертели, безмозглые бунтари… Сколько их?

— Много… не меньше сотни.

Осознав неизбежность кровопролитной битвы, Коталь Кан водрузил на плечо макуауитль и направился к выходу из тронного зала.

— Идем, — окликнул он запыхавшегося солдата. — Нельзя позволить шоканам бесчинствовать здесь.

Огромными прыжками Коталь Кан несся вниз по каменным лестницам. Грохот рушившихся строений, звуки выстрелов и гневные вопли шоканов слышались все отчетливее. Коталь Кан ненароком вспомнил то смертоносное оружие, с помощью которого Кано разнес в пух и прах целую армию шоканов, всего лишь нажав на одну кнопку. Можно ли было надеяться, что наемник из Земного Мира придет на помощь и в этот раз? После того, как Коталь Кан предложил ему за услуги меньшую сумму, чем мятежники — вряд ли.

Когда Коталь Кан наконец появился в вестибюле дворца, здесь уже вовсю царил кровавый бой. Солдаты Ош-Текк палили из винтовок по разъяренным шоканам и закидывали их песчаными гранатами. Те немногие, кто рисковал идти на воинов Куатана с холодным оружием, тут же падали замертво. Могучие шоканы, которых в помещении было куда меньше, чем солдат Ош-Текк, рьяно орудовали секирами, мечами и огромными молотами, стремительно сокращая численное неравенство. Мраморный пол был так обильно залит кровью, что воины то и дело поскальзывались на ней.

— Прочь! — вскричал Коталь Кан, после чего ринулся навстречу шоканам, которые уже обратили на него свои свирепые взоры.

Коталь Кан замахнулся макуауитлем — голова ближайшего шокана слетела с плеч, кровавый фонтан из его толстой шеи с головы до ног забрызгал Коталь Кана. Следующий шокан бросился к нему, возведя над головой чугунный молот. Коталь Кан сделал один молниеносный взмах — мускулистое тело неприятеля развалилось на две половины, а молот с сильным грохотом рухнул на пол. Еще двое шоканов уже собрались пойти в атаку, как вдруг поверх общего шума прогремел железный голос, который был хорошо знаком Коталь Кану:

— Не трогать! Он мой!

Шоканы немедля расступились, и взору Коталь Кана предстал его заклятый враг. Этот шокан был на голову выше всех остальных и гораздо крупнее, а руки его были изваяны из металла. Голову его венчал массивный шлем, из прорезей которого выглядывали два раскаленных докрасна глаза.

— Горо… — вырвалось у ошарашенного Коталь Кана.

— Узнал меня, сучье отродье?! — прорычал Горо. Все его четыре кулака сжались, и из предплечий выскочили по два длинных зазубренных клинка.

— Чем, интересно, ты заплатил Кано за все эти железки? — желчно спросил Коталь Кан. Усмехнувшись, Горо ответил:

— Ума тебе не занимать, Ош-Текк! Даже несмотря на то, что ты оставил меня жить. Как видишь, — он окинул взглядом изувеченные трупы, — это было глупо.

— Позволь же мне исправить мою ошибку — останови своих воинов, и мы столкнемся в поединке! Ты ведь ради этого пришел!

— Даже не надейся. Воины Куатана слишком долго жили без кровопролитий.

— Что ж, раз ты так хочешь, — грозно сказал Коталь Кан, — я пущу тебе кровь!

После этих слов они с грозным кличем устремились навстречу друг другу. Первый удар — макуауитль Коталь Кана разлетелся в щепки. Сам он едва уклонился от клинков Горо — со шлема Коталь Кана посыпались отрубленные перья. Не медля ни секунды, он достал из-за спины боевые серпы. Вновь увернувшись от атаки, Коталь Кан вонзил серп глубоко в плечо Горо. Пока тот был оглушен болью, Коталь Кан нацелился другим серпом, чтобы отсечь голову… Внезапный взмах клинка Горо — и рука Коталь Кана, не достигнув цели, оторвалась от тела с горячими брызгами. Не успел он и вскрикнуть, как новая волна боли пронзила его тело — нижние руки Горо глубоко впились клинками в его живот.

Ликующий Горо поднял полуживого Коталь Кана на клинках высоко над землей — его истошный вопль заглушил весь остальной шум. Шоканы и солдаты Ош-Текк остановили бой — все с изумлением смотрели на схватку своих израненных, залитых кровью лидеров.

— Что, плохо тебе без солнца?! — злорадствовал Горо. — Я ощущал ту же боль, когда ты лишил меня рук! Но даже это не сравнится с теми страданиями, на которые ты меня обрек!

Горо схватил голову Коталь Кана своей огромной железной ладонью и начал с силой ее сжимать.

— Я же до твоего уровня не опущусь! — продолжал он тираду под стоны боли Коталь Кана. — Твои мучения скоро закончатся, и ты отправишься к праотцам!

— Ты не… не будешь… — выдавил из себя Коталь Кан.

— Что-что? — Горо сдавил сильнее его голову. — Говори, я весь во внимании! Что я не буду?

— …править… Внешним Миром! — с этими словами Коталь Кан внезапно сорвал с пояса текпатль оставшейся рукой. Он уже занес оружие, целясь в лицо Горо, как вдруг рука, обхватывающая голову Коталь Кана, резко сжалась…

Раздался громкий треск, за которым последовала могильная тишина. Горо вырвал клинки из бездыханного тела Коталь Кана, позволив ему рухнуть на землю и распластаться в луже собственной крови. Из расплющенного шлема Коталь Кана просачивались мозги вперемешку с обломками черепа.

Горо еще какое-то время не мог оторвать взгляда от изуродованного трупа своего заклятого врага. Наконец он повернулся к шоканам, которые выжидающе смотрели на него.

— Братья и сестры! — протрубил Горо. — Вопреки последним словам покинувшего нас «императора», мы будем править Внешним Миром! А когда последний мятежник испустит дух, мы отправимся покорять другие миры!

Шоканы встретили его пламенную речь дружным воинственным кличем.

— Он нарекал себя богом, — Горо указал на залитое кровью тело Коталь Кана. — Так почему бы и нам не назваться богами?! Эта ночь благоволит нам, так идемте же проливать кровь и обрывать жизни! Сегодня наш день — день Богов Войны!

Рептилия ехал верхом на сибане — животном, походившем на гигантскую шестилапую игуану. Мчась далеко впереди своего отряда, Рептилия спешил что есть мочи обратно в Зʼункару, над которой, подобно фейерверку, разрывались сигнальные огни.

Когда отряд пересек лес, и между ним и городом оставалась голая песчаная равнина длиной в полмили, взору солдат открылась ужасающая картина — значительная часть Зʼункары была сравнена с землей, на улицах тут и там царили пожары, а облака густого дыма, который был чернее ночного неба, зависли над городом подобно грозовым тучам.

— Поторапливайтесс! — крикнул Рептилия отряду. Он ударил вожжами — сибан понесся еще быстрее.

Стремглав преодолев равнину, Рептилия ворвался в страдающий от битвы город. Совсем рядом раздался взрыв, отчего сибан струсил и едва не скинул Рептилию из седла. Всюду слышались хлопки выстрелов вперемешку со странными свистящими звуками, крики людей и яростные хриплые вопли, по которым Рептилия сразу опознал шоканов.

— Помогайте осстальным! — крикнул Рептилия своим солдатам. Сам он помчался по главной улице в сторону императорского дворца.

Навстречу Рептилии неслись, сломя голову, перепуганные горожане, которые из-за густой пелены едкого дыма едва не попадали под массивные лапы сибана. Рептилия озирался на примыкающие улицы и видел буйствующих шоканов — громко напевая старинный гимн Куатана, они крушили жилые постройки и бросались обломками в убегающих людей. Тех несчастных, кто подворачивался шоканам на пути, они четвертовали голыми руками. Но Рептилия не мог помочь этим людям — он спешил защитить своего императора…

Неожиданно его ослепила яркая красная вспышка. Сибан, издав громкий вопль, повалился набок, а Рептилия кубарем покатился по земле. Быстро вскочив на ноги, он приблизился к своему питомцу — покрытый глубокими дымящимися ранами, тот не подавал признаков жизни. Рептилия огляделся и увидел сквозь дым человеческую фигуру, быстрой поступью шагающую навстречу.

Рептилия выставил вперед свои когтистые руки и собрался уже броситься в атаку. Но тут фигура вышла из дыма, и взору Рептилии предстал Катрок. Лицо его было как всегда скрыто за шлемом, а доспехи сплошь забрызганы кровью.

— Ранен? — спросил Рептилия.

— Нет, — отозвался Катрок. — Черт, твой сибан… Откуда такие ожоги?

— Видимо, у шоканов на вооружении какие-то ссветовые пушшки. Лучшше нам тут не сстоять.

Рептилия ринулся дальше вдоль главной улицы. Катрок побежал вслед за ним.

— Где твои солдаты? — спросил Рептилия.

— Бьются с шоканами вместе с остальными, — ответил Катрок. Рептилия ощутил непривычно сильное волнение, исходившее от него, но не придал этому значения.

— Черт… — Рептилия на ходу озирался в поисках живности, пригодной для верховой езды. — Надо посскорее добраться до дворца.

— Не торопись, змеиная морда, — прозвучал вдруг чей-то голос.

Рептилия резко остановился. Он задрал голову и увидел того, кто посмел его оскорбить — в нескольких ярдах над землей завис человек, облаченный в толстую броню. Из сопел на его ногах, руках и спине мощными струями вырывался огонь. Рептилия сразу узнал человека по ярко горящему красному глазу.

— Ты… — прошипел Рептилия.

— Я, — весело отозвался Кано. — Вот бы женщины бегали за мной так же, как вы и ваши солдаты. Я польщен, правда.

— Ты захлебнешшься ссобственной кровью!

— Скорее задохнусь от твоей вони. Чувствую ее даже сквозь дым.

Разъяренный Рептилия запустил в Кано плевком кислоты. Плевок угодил тому в живот, но не причинил никакого вреда.

— Моему костюму не страшны твои ядовитые сопли! — крикнул Кано, стряхивая слизь с живота.

Рептилия выпустил свой длинный язык и схватил его за ногу. Кано ответил незамедлительно — он окатил язык огнем из сопла на свободной ноге. Издав глухой вопль, Рептилия отпустил Кано.

— Какие еще будут идеи, слизняк? — хохоча, спросил он.

Рептилия молча присел на корточки. Внезапно он стал сначала прозрачным, а затем и вовсе исчез. Послышались шорохи, затем воздух резко встрепенулся… Кано вдруг сделал крутой разворот и снова завис на месте, выставив перед собой руку — его пальцы словно сжимали что-то широкое.

— Невидимость? — ухмыльнулся Кано. — Дохлый номер. В мой глаз встроен детектор, от которого не укрыться даже тебе.

Рептилия словно появился из воздуха — он висел на вытянутой руке Кано, пытаясь оторвать от себя стальные пальцы, все сильнее сжимавшие его шею.

— Катрок… чего ты сстоишшь? — слабо прохрипел Рептилия. — Помоги мне!

— Действительно, Катрок, чего ты сопли жуешь? — подхватил Кано. — Помоги змеенышу встретиться с его хозяином.

Едва Кано произнес эти слова, Рептилия глухо завопил — его тело резко налилось страшнейшей болью, он перестал чувствовать ноги. Пальцы Кано разжались, Рептилия рухнул на землю. Едва не потеряв сознание от боли, он приподнял голову…

Рептилия увидел нижнюю часть своего тела, которая валялась в паре футов от него. Обезумевший от шока, он схватился руками за кишки, распластавшиеся по земле, и начал тянуть их к себе, словно пытаясь собрать себя обратно. Тут Рептилия увидел, что к нему кто-то приблизился, и поднял глаза — над ним стоял Катрок, держащий в руках косу. С ее лезвия стекала свежая кровь… Кровь болотного цвета.

— Пре… пре… предатель, — выдавил из себя Рептилия.

— Мне жаль, что твой род прервется на тебе, — слегка дрожащим голосом проговорил Катрок. Он сделал молниеносный взмах косой — боль Рептилии прекратилась навсегда…

Убрав косу, Катрок поспешил отойти подальше от дурно пахнущих останков бывшего соратника. Кано спустился на землю рядом с Катроком и положил руку на его плечо.

— Молодец, сынок! — радостно воскликнул Кано. — Папочка тобой гордится!