Где наша не пропадала (джен)

Очнувшись, Лань Цижэнь почувствовал, что всё его тело онемело, как после многочасовой медитации, а голова раскалывалась, словно в ней продолжали звучать те фальшивые ноты флейты, после которых он и лишился сознания в минши. Он должен узнать, чем завершился ритуал. Он ведь был сильнейшим и мудрейшим заклинателем, а значит, в ответе за все, что происходило в Облачных Глубинах.

Веки казались налитыми свинцом. Он попробовал пошевелиться, но тело не слушалось. Когда же Лань Цижэнь попытался воззвать к духовной энергии своего золотого ядра, то не ощутил ни его, ни меридианов, по которым должна была течь ци. Эк его приложило темной энергией проклятой руки! Теперь наверняка придется очень долго восстанавливаться. Он открыл глаза, намереваясь позвать племянников, и с удивлением обнаружил, что находится не в минши и не в своем павильоне, а в небольшом светлом помещении и лежит на странном приспособлении, отдаленно напоминающем кровать. Его правая нога была скована чем-то белым и подвешена под потолком. В одной руке его торчала лекарская игла, от которой тянулась трубка к прозрачному пузырю, подвешенному на металлической подставке.

Рядом на таком же ложе спал опутанный какими-то трубками дедок странной наружности. Дедок был светлокожим и безбородым, а его лицо выдавало инородца.

— Эй, кто-нибудь, позовите целителей! — крикнул он, с удивлением слыша вместо своего голоса чужой.

Однако цель была достигнута — на его зов явилась дева в до неприличия коротком белом халате с лекарской иглой в руке. К игле был присоединен сосуд, наполненный каким-то снадобьем. Вероятно, приглашенная заклинательница из какого-то малоизвестного клана с варварских земель, решил Цижэнь. Странно, почему ее не обрядили в одежды для приглашенных адептов. Судя по сосредоточенному взгляду, серьезная девушка, а выглядит, как певичка из цветочного дома — ноги из-под подола видны чуть ли не до колена, а в глубоком декольте виднеется ложбинка между грудьми. И волосы, о, небеса! У неё были коротко подстриженные светлые волосы.

— Наконец-то вы пришли в себя. Сильно болит? Сейчас я сделаю вам укол, и всё пройдёт, — сказала девушка, бесцеремонно откидывая край одеяла и задирая рубаху, в которую он был облачён.

— Что вы себе позволяете? — возмутился Лань Цижэнь, однако целительница уже перевернула его на бок, протерла кожу на его ягодице салфеткой с отчетливым запахом алкоголя и вонзила в него свою иглу.

— Выполняю назначения врача, — невозмутимо сказала девушка, возвращая на место в обратном порядке его седалище, рубаху и одеяло.

— Так позовите его! Мне нужно срочно с ним поговорить, — буркнул Лань Цижэнь.

— С ним многие хотят поговорить. Вячеслав Александрович зайдёт к вам во время обхода после того, как осмотрит остальных больных, — сообщила девица и направилась к двери.

Только теперь Лань Цижэнь понял, что было не так — слова, которые вылетали из ее рта. Язык, на котором они оба говорили, не был его родным китайским, однако Лань Цижэнь почему-то прекрасно понимал его и даже сам на нём говорил. Все это было в высшей степени странно.

— Эй, тогда хотя бы племянников моих позовите, — окликнул он лекарку, хоть это и было невежливо.

— Нет у вас никаких племянников, — ответила она. — А вот сослуживца могу позвать — третий день приходит в больницу, как на боевое дежурство.

— Ладно, зови, — согласился Лань Цижэнь, надеясь, что посетитель сможет пролить свет на происходящее.

Девушка вышла в коридор, и вскоре оттуда раздалось:

— Товарищ майор, можете войти, он очнулся. Только, пожалуйста, ненадолго.

В палату стремительно ворвался рослый коренастый мужчина в странном одеянии, поверх которого был небрежно накинут такой же белый халат, как и у девицы. Мужчина явно лаовайской наружности улыбнулся, сверкнув металлическими зубами, и пробасил:

— Саня! Да ты в рубахе родился! Моториста в лепешку расплющило, а у тебя всего лишь несколько переломов и, как там наши шутили в учебке: «Были бы мозги, было бы сотрясение».

— Прошу прощения, — прервал поток его чересчур фамильярдных восторгов Лань Цижэнь, — что-то я вас не припомню. И что это за место такое? В какой я стране?

— Санёк, ну, ты, в натуре, блин, даёшь… Тебя, чё, так морфином накачали, и ты, как пару лет назад с перепою, решил, что мировой империализм поработил СССР, и нужно шарахнуть по Кремлю ядерной бомбой, чтобы уничтожить разом всех его агентов, — рассмеялся гость.

— Что такое СССР? — поинтересовался окончательно сбитый с толку Лань Цижэнь.

— У, как все запущено… — внезапно посерьезнев, протянул посетитель. — Наверное тебя таки контузило, раз память отшибло. Где, по-твоему, ты находился до того, как попасть сюда?

— Проводил допрос лютой руки в минши, — честно ответил Лань Цижэнь.

— Саня, бля, хорош придуриваться, байки про черную руку хороши только для младшеклассников! — неизвестно на что обиделся посетитель. — И что это за слово такое мудреное минши? Это на латыни?

— Нет, на китайском, — все сильней раздражаясь, ответил Лань Цижэнь.

— Оба-на… Я ж говорил, что твоё увлечение китайской философией ни к чему хорошему не приведет. Нахрена козе баян, а военнослужащему философия? Или ты теперь с Китаем воевать собрался и брать в плен два миллиарда голодных китайцев?

— Какая война? Какие два миллиарда китайцев? — простонал Лань Цижэнь и бессильно откинулся на подушку.

— Ладно, Санёк, я вижу, ты ещё не в полном адеквате. Вот, — он воодрузил на тумбочку сетку, набитую апельсинами, прозрачными флягами с водой и небольшими белыми коробочками с яркими наклейками, — это твои салаги собрали, просили передать с пожеланиями здоровья. Ты, это, поправляйся, а я попозже зайду.

— Благодарю, — выдавил из себя Лань Цижэнь.

— Не за что, — ответил посетитель. — Постарайся не забыть, что я твой дружбан Серёга, но при бойцах ты все же должен называть меня «товарищ майор». Поправляйся побыстрее, а я постараюсь выхлопотать для тебя бесплатную путёвку в санаторий для военнослужащих. Ты хоть и вышел в отставку, но армия о тебе позаботится.

— Спасибо, постараюсь, — сказал Лань Цижэнь, голова которого трещала от обилия непонятных терминов.

— Бывай! — сказал посетитель и на прощание крепко пожал его руку.

После его ухода у Лань Цижэня было достаточно времени до прихода целителя, чтобы обдумать ситуацию, в которой он оказался. По всему выходило, что темной энергией его душу зашвырнуло в чужое бесчувственное тело. Первым делом следовало узнать как можно больше о мире, где он оказался, а для этого лучше всего будет сослаться на потерю памяти. В то же время нужно приложить все силы для исцеления этого тела и развития в нем золотого ядра. А дальше будет видно.