Была лишь одна Дорога... (гет)

What of Saruman?

He is learned in the lore of the Rings, yet he is not among us.

What is his counsel — if he knows the things that we have heard

Galdor of the Havens

J. R. R. Tolkien

Lord of the Rings: The Fellowship of The Ring

А что Саруман?

Он сведущ в знаниях о Кольцах, но его нет среди нас.

Каков будет его совет — если ему известно то, что услышали мы?

Галдор из Гаваней на Совете Эльронда

Изенгард

3018 год т.э

18 день месяца Иваннэт (сентябрь)

В лучах заходящего солнца покрытая вереском вершина холма Дол Баран казалась пурпурной, контрастируя с чёрными тенями, заполонившими долину Нан Курунир. Когда-то цветущая, утопающая в садах и зелени, сейчас она была подёрнута чёрным дымом, вырывающимся их штолен и шахт. Да и чёрный камень Стены Изенгадра, окольцевавшей всю долину, света не прибавлял. Как и высящаяся в центре долины башня Ортанк, чья тень доставала до восточного края Стены, укрывая сумраком единственный вход в башню.

На балконе с железными перилами над входом в Ортанк стоял седовласый старик в белых одеждах, опираясь на резной посох и сосредоточенно вглядываясь вдаль. Ветерок чуть шевелил длинные полы его мантии, касался спадающих на плечи гладких волос, зарывался в бороду. Но он не в силах был отвлечь старика от сосредоточенного созерцания — тот неотрывно смотрел на восток, словно отрешившись от всего, что происходило на пространстве от башни до полукруга Стены, опоясавшей Изенгард.

А за Стеной с востока заходила тьма.

Соперничая в черноте с той мглой, что растекалась от Стены и поднималась к небу вместе с дымом от кузниц и шахт Изенгарда, она стремительно катилась по степи, изредка сворачивая к северу или югу. Но всё же её направление было неизменным — к бродам Изена, на Изенгард…

Понаблюдав некоторое время за мечущейся по степи тьмой, старик устало вздохнул и что-то пробормотал, крепче стискивая пальцами посох. Его навершие слегка засветилось, и едва различимый в сумраке наступающей ночи блик света слетел с балкона Ортанка, устремившись к накрепко запертым Вратам Стены Изенгарда.

Бледный огонёк достиг Врат, коснулся окованной железом створки и, вспыхнув на мгновение переливчатыми бликами, исчез. А старик перевёл взгляд на долину.

Среди сгустившихся вечерних сумерек один за другим стали загораться огни факелов и светильников, обозначив жилые ярусы Стены. К дыму кузниц прибавился дым костров и запах похлёбки — для гарнизона крепости готовился ужин. Заслышав усилившиеся запахи съестного, забеспокоились и стали подвывать варги в подземельях под Стеной, и тоненькими цепочками потянулись светлячки факелов от общих кухонь к сторожевым постам. Наступала ночь.

Седовласый старик на балконе снова вздохнул, развернулся и неспешно направился в башню. Когда за его спиной закрылась балконная дверь, он сел в кресло у большого, заваленного свитками стола в кабинете, где потрескивал и шипел, разгораясь, камин, и приготовился ждать. На его лице лежали мрачные тени долгих раздумий, а глаза, не мигая, смотрели на отблески разгорающегося огня.

Незваные гости прибудут скоро. Но у него найдётся, чем их встретить… И он давным-давно знает, что можно им сказать…

* * *

Девять Назгул достигли своей цели уже глубокой ночью.

В отсветах слабо светящегося неба Чёрная башня Ортанка высилась за чёрной Стеной, утопая во тьме и отличаясь лишь оттенками. Входные ворота Стены были накрепко заперты, и безмолвные тролли-стражи в тяжёлой броне неподвижно высились по правую и левую сторону Врат.

Назгул замедлили бешеный бег коней и пошли шагом по подъездной дороге за пару сотен ярдов до Врат. При их приближении один из стражей-троллей шевельнулся и, приподняв руку, ударил в створку шипастой булавой. По долине прокатился тягучий гул удара, но запертые Врата не только не открылись, но даже не дрогнули. И никто не торопился со стороны Ортанка к ним, чтобы встретить остановившихся на дороге Назгул.

— Где вашшш хосссяин? — прошипел Король-чародей и тронул коня, выдвигаясь впереди прочих Назгул к троллям-стражам. — Где Сссаруман?

Стражи не шелохнулись, безмолвно и безучастно, словно статуи, взирая сквозь прибывших Назгул на подъездной тракт. Но Врата чуть дрогнули, источая едва уловимую серебристую дымку. И, когда она окутала сверху донизу створки, прозвучал чарующие-бархатистый голос:

— Я здесь. И полностью готов внимать…

Несколько мгновений Король-чародей молчал.

Затем снисходительно хмыкнул, разглядывая мерцающие на Вратах серебристые блики, но открыто пренебрежения или недовольства выказывать не стал.

— Решшшил не покасссываться, Сссаруман? — сквозь зубы прошипел Назгул, приближаясь к Вратам почти вплотную и касаясь створки рукой.

Волна тьмы снесла серебристое свечение, словно порыв ветра. И вместо развеявшегося морока с площадки над Вратами заговорил сам хозяин Изенгарда:

— Ну что ты, отчего бы мне и не явиться вам, мои друзья?

Саруман возвышался над Вратами, крепко сжимая обеими руками посох с сияющим белым камнем и снисходительно глядя на гостей. Но истинное выражение его лица никому из них не дано было определить.

Предводитель Назгул вскинул вверх голову, покрытую капюшоном одежд.

— Будешшшь прятатьссся, маг?

— Как видишь, я перед вами, — продолжил говорить Саруман, и в его звучном голосе не было ни капли сомнения или страха. Он держался свободно и уверенно, открыто стоял над Вратами, и ночной ветерок шевелил серебристые пряди его волос. — Но я не могу впустить вас внутрь, друзья.

— Это почему же? — выступил вперёд ещё один Назгул.

Но Предводитель взмахом руки остановил его:

— Не спешшши, Кхамул, нашшш друг сссам всссё расскажет. Ведь так, маг?

— Мне нечего рассказывать вам. Я говорю напрямую только с владыкой Барад-дура. И, как понимаю, не вправе задерживать здесь вас надолго и препятствовать вашей миссии.

Владыка Назгул издал хриплый звук, но оспаривать ничего не стал.

Белый маг между тем продолжил свою речь:

— Более того, друзья, в подтверждение своих дружественных намерений и искренности я могу помочь вам в завершении ваших поисков. — Он выдержал паузу, разглядывая стоящих под собой Призраков, и лишь после того, как последний из них вскинул голову, закончил, втайне торжествуя: — Не так давно мне удалось захватить пленника, который, я уверен, будет очень полезен для ваших поисков.

Король-чародей нетерпеливо дёрнулся, его конь сделал шаг.

— Но! — повелительно воскликнул Саруман, и его голос налился силой, заставляя даже коня выжидающе замереть на дороге. — Это мой пленник! Мой, а не ваш! Я, а не вы, заполучил его! И я сам расспрошу его о том, что интересует вашего Повелителя. Ждите здесь! Я скоро вернусь…

— А ессссли ты ничего не уссснаешь, маг? — злобно и раздражённо прошипел Король-чародей.

Мало кто позволял себе так пренебрежительно обходиться с ним, но и сила, исходящая от Белого Мага, не позволяла Назгул открыто ему противостоять.

— Если не узнаю ничего интересного для владыки Мордора, то, так тому и быть, пленник будет ваш, — через плечо обронил, приостановившись, собравшийся было уходить маг, — сможете сами его расспросить. — И продолжил свой путь по галереям и подвесным мостам к Башне Ортанка.

Назгул настороженно следили за передвижением мага, и лишь кони выдавали их нетерпение, перебирая копытами на месте, фыркая, встряхивая гривами и грызя удила. Но ни один из Призраков не стал торопить хозяина Ортанка или повторно пытаться проникнуть за Врата.

Саруман поднимался по лестнице, ведущей на вершину башни. Маг не торопился, несмотря на то, что возле Врат нетерпеливо переминалась вся Девятка Назгул. Он размышлял — и его разум лихорадочно пытался выбрать наиболее выгодный вариант среди предполагаемого развития событий.

Пленник, заточённый на вершине Ортанка, позволял выиграть многое — но этот пленник уже отверг всё былое, отказался от помощи, высмеял сотрудничество, закрылся в своей гордыне и ушёл в аванир. Но ему по прежнему известно многое, что так и не познал Саруман… И если сейчас попытаться его разжалобить — а Олорин всегда был склонен к искренности чувств, — то, возможно, всё же удастся переманить его на свою сторону и вернуть былое доверие. И тогда…

Тогда, наверняка, можно будет ещё выиграть время и скрыть от Мордора цель поисков Девятки — и тогда он успеет первым. И власть над Средиземьем будет принадлежать не Саурону, а ему, Саруману. И уж он-то сможет распорядиться этой властью в полном согласии с волей Валар…

Он станет хорошим властелином — требовательным, но справедливым. И во всех землях установится мир, подобный тому, что царит в Изенгарде среди множества проживающих здесь слуг. И народы всего мира будут жить в соответствие своих заслуг перед ним, владыкой Саруманом, а не по прошлым завоеваниям или договорами. И в первую очередь предстоит наградить старейшину клана Сокола и тех вождей небольших кланов людей Дунланда, что присылали дары на протяжении последних десятилетий в Изенгард…

Преодолевая последние ступени лестницы к вершине башни, Саруман несколько раз мысленно перепроверил всё, что предстоит сказать заточённому на вершине пленнику. И, просчитав за последние часы все возможные вопросы и ответы, пришёл к выводу, что его доводы безукоризненны, и на этот раз Гэндальф никак не сможет отказать — особенно, когда перед Вратами стоят слуги Тьмы…

Добираясь до конца кажущейся бесконечной лестницы, Саруман нарочито стал пристукивать посохом по ступеням, стремясь привлечь к себе внимание пленника. А когда над головой заискрило звёздами тёмно-синее небо, он заговорил:

— Знаешь, Олорин, я уже не раз говорил тебе, что вместе мы пережили многое. И что, невзирая на все твои выходки, я по-прежнему считаю тебя самым разумным и понимающим среди всех нас. И что готов обсуждать с тобой, именно с тобой, наше — и всего Средиземья тоже, — будущее. Мы пришли сюда вместе, вместе и…

Он остановился перед последними ступенями вершины Ортанка и на полуслове замолчал.

Над пустой безмолвной башней под тёмно-сине-звёздным небом гулял лёгкий тёплый ветерок.

— Гэндальф, — вкрадчиво позвал чарующий голос. — Гэндальф, ты меня слышал?

— Гэндальф, я не шучу, — прозвучало спустя несколько минут. — И ничего не скрываю от тебя, друг мой. Я открыт перед тобой. Вместе мы всё преодолеем. Ты слышишь меня? Я обещаю, Гэндальф. Разве это не то, к чему стремился ты?

Вершина Башни молчала.

Саруман переступил последнюю ступень и едва сдержался, чтобы в отчаянии от упрямства и молчания пленника не выкрикнуть: «Гэндальф!»

Вершина Ортанка, служившая чуть больше двух месяцев тюрьмой Серому магу, была пуста.

Саруман окинул взглядом горизонт и далеко на юге, на фоне заходящей ладьи Талиона, заметил силуэт огромной птицы, направляющейся к землям Рохана.

— Будь ты проклят, Олорин! — едва не закричал в голос, захлёбываясь злостью, Белый маг.

Но вовремя вспомнил, что внизу его ожидает вся Девятка, с лёгкостью способная уловить любые эмоции даже на расстоянии. И потому произнёс взвешенно и спокойно, ни словом, ни жестом не выдавая охвативших его чувств, словно выступал перед невидимыми зрителями:

— Хорошо, Олорин, я в точности передам всё владыке Барад-дура…

Вниз с башни он старался спускаться не медленнее, чем поднимался вверх, старательно играя выбранную роль и стараясь не вызвать подозрений незваных гостей. Заставлял ноги мерно передвигаться по ступеням, пока мысли неслись, опережая одна другую.

Гэндальф бежал… Это значит, что теперь в одиночку предстоит иметь дело со всей Девяткой. Помощи, даже призрачной, ждать больше неоткуда. Призывать к сотрудничеству некого. И играть предстоит самому. И сейчас самое главное — выиграть время…

Уверенно и спокойно, сохраняя надменное выражение лица, вернулся Саруман к Вратам Изенгарда, перед которыми нетерпеливо переминались чёрные скакуны Назгул. Склонившись вниз к дороге, он заговорил, старательно сдерживая истинные эмоции:

— Ну что ж, друзья мои, можно сказать, что сегодня у вас поистине удачливый день. Я узнал многое, что могло бы упростить ваши поиски — и немалую долю важных сведений рассказал мне мой пленник.

— Хватит! — выкрикнул вдруг Предводитель Назгул, сбрасывая очарование льющихся со Стены речей. — Ты достаточно морочил нам разум, иссстар! И доссстаточно уже выссслушали мы твоих сссладких слов! Говори, что знаешшшь, или мы сейчас разнесссём эти врата!

Саруман засмеялся, и даже Король-чародей не усомнился в искренности его эмоций.

— Что знаю я, то не стоит знать тебе, Назгул, — с издёвкой обронил он, и по его знаку тролли-стражи вскинули оружие, преграждая любые подходы к Вратам. — Все важные дела я обсуждаю только с твоим хозяином! Помни об этом!

Назгул застыли на дороге, не решаясь напрямую противостоять надменному старику, бесстрашно вещающему с площадки над Вратами.

Саруман меж тем продолжал:

— Всё, что тебе нужно знать для исполнения приказов твоего господина, мой пленник рассказал. Тебе нужен «Шир» — так вот он находится примерно на шесть сотен миль к северо-западу отсюда, возле границ земель морских эльдар.

Заметив, как недовольно прохрипел что-то невразумительное и задумался Король-чародей, маг с трудом сдержал ликование. И голос его зазвенел, очаровывая и словно напевая:

— Вернитесь отсюда по дороге к Бродам и обогните южную гряду Мглистых гор. А потом направляйтесь прямиком по Старой дороге, и она выведет вас к древнему городу нуменорцев Тарбаду, к переправе через Гватло. Дальше Зелёный Тракт, как зовут его путники, доведёт вас до обжитых земель и до реки под названием Барандуин. За этой рекой вы и найдёте Шир. Езжайте, друзья мои, а я передам вашему господину, куда вы направились. Не стоит времени зря терять.

Маг был столь убедителен и уверен в себе, что даже пристальное внимание Предводителя Назгул не заставило его запнуться, либо же хоть на мгновение изменить голос или отвести глаза. Едва Саруман договорил, Король-чародей вскинул руку, подавая знак остальным Назгул.

Они развернули коней и, не оставляя теней, помчались прочь от ворот Ортанка по дороге, вымощенной чёрным камнем. И лишь перестук копыт скакунов в ночи говорил об их недавнем появлении в долине Изенгарда…

Едва Назгул добрались до бродов, как Врата Изенгарда распахнулись, и из долины выехали несколько разрозненных отрядов орков верхом на варгах. Они ехали бесшумно и растворились в темноте ещё до того, как на грани восточного горизонта забрезжил рассвет. Вряд ли они могли тягаться с крылатым посланником, унёсшим из плена Серого Мага, но даже призрачный шанс на его поимку Саруман сейчас не имел права упускать.

Ещё некоторое время в окне кабинета башни мерцал огонёк — Белый Маг не спешил уходить отдыхать, он размышлял.

Если Гэндальф бежал — значит, Назгул не скоро до него доберутся. И есть шанс настигнуть и вернуть его первым. А значит, не будет большого вреда от того, что Девятке теперь известна дорога до Шира — рано или поздно они бы и так достигли хранимых следопытами границ. Зато сейчас Назгул верят, что Изенгард является союзником Саурона. И это значит, что ещё есть время — и не стоит его упускать…

Треснула ветка в камине, разрывая нить его раздумий. Белый Маг протянул руку к распахнутому окну кабинета и словно поманил кого-то. Вскоре за окном на фоне сереющего неба замелькали сизо-чёрные тени, и громкое карканье предварило рассвет. Даже не вставая из кресла, маг повёл рукой в сторону — и огромная кребанья стая рванула на северо-запад, повинуясь мановению его руки.

Лишние глаза не помешают в Эриадоре. А пока… Пока что предстоит лишь ждать.

* * *

Разбившись на четыре отряда, Назгул пронеслись через пустоши Энедвайта, обшаривая безлюдные земли и тщательно выискивая любые следы.

Король-чародей ехал во главе самой быстрой двойки и планировал первым перебраться через Гватло у Тарбада. Но вдруг явившийся под вечер второго дня Кхамул со своим напарником из Лебеннина преподнесли неоценимый подарок: пленника-человека — по всей видимости, родом из земель Дунланда. И, к тому же, с немалой долей орочьей крови — а таких полукровок сломать не составляло никакого труда.

Даже без особых усилий со стороны Предводителя Девятки, человек был запуган до полусмерти и рассказал обо всём: о своём хозяине из башни Ортанка, о поездках в южные земли страны под названием Шир, об именах торговцев, к которым стоило обратиться за товарами, о товарах, которые предстояло приобрести… И о полурослике по имени Бэггинс, за которым следовало присмотреть…

Человек с радостью отдал Королю-Чародею карту, полученную в Изенгарде, и долго и многословно рассказывал, как готов служить столь сильному и могущественному повелителю…

Когда Предводителю надоели его причитания, он наложил на человека заклятье Тени и приказал продолжать задание. Вот только результаты его усилий отныне принадлежали не Саруману, а лишь ему, бывшему Ангмарскому королю…

Едва позади осталась переправа Тарбада, где взамен обрушенного древнего моста была наведена спешно сколоченная хлипкая деревянная переправа, у Короля-Чародея был готов дальнейший план: Тирн-Гортад в Кардолане давно ждёт своего владыку и повелителя…

Да и среди полуросликов Шира не стоит появляться сразу всей Девятке — лишняя огласка Повелителю Мордора не нужна. Кхамул достаточно осведомлён и умён, чтобы разузнать о Бэггинсе, не привлекая слишком много внимания — ему и предстоит воспользоваться картой, чтобы добраться до местности, помеченной как «Хоббитон», и о которой пленный человек ничего внятного так и не мог сказать.

Остальным Назгул предстояло получше приглядеться к восточным рубежам Шира и разведать местность вдоль границы от начала до конца…