Меж Трёх Огней (гет)

Примечания:

Отсюда неотредактированные части.

Я, конечно, у автора арта разрешения не спрашивала, но прям похоже на Ясмину!)

https://www.instagram.com/p/B8g10-7hiyj/?igshid=1xb10fyzrtahe

А это арт от Anariana

https://vk.com/wall230101_5160

Много лет назад

Как же всё-таки одолеть этого всесильного Уги-Буги?

Правой руке отчётливо не хватало одного пальца. Казалось бы, что такое мизинец? Но вот сегодня в тренировочном бою Харрис легко выбил у Джека меч. А раньше такого никогда не бывало. Мог же Бугимен выбрать для своего пророчества левую руку — так нет. Он, гаденько ухмыляясь уголком рта, показал на правую. Блеснул в разноцветных отсветах витражей кинжал Гизелы — и мизинец перестал быть частью тела. А дальше Джека попросили удалиться. Приказали.

Палец и теперь словно был зажат в тиски, несмотря на его отсутствие. Кость, отданная добровольно. А "добровольно" — понятие растяжимое.

Раздосадованный, Джек выбрался за городские ворота. Делать это запрещалось, но ему было всё равно. Ветер трепал на нём слишком широкую для скелета человеческую одежду, которую приходилось подвязывать верёвками. Некоторые его соратники-скелеты ходили, сверкая голыми костями, но для себя Джек сразу решил, что сохранит в себе то человеческое, что ещё осталось.

А если в следующий раз он потребует твой череп, отдашь?

— подумал он, злясь сам на себя. Впрочем, какой у него был выбор? Если Уги захочет череп, ему принесут на блюде любой указанный череп его приспешники-скелеты.

А сам-то не его приспешник?

Нет. Уже нет. Да и никогда не был.

Джек с сожалением прошёл мимо Спирального холма — на нём он как на ладони для соглядатаев Уги. Лучше сразу пойти в Чёрный лес.

Почему он вообще решил, что стоит делиться своими мыслями относительно правления Уги с другими скелетами? У него же с ними вообще ничего общего, кроме того, что их одновременно оживили! Неудивительно, что кто-то сболтнул — Харрис, скорее всего. Вот и ходи теперь, Джек, с четырьмя пальцами на руке. И жди очередного Хэллоуина, чтобы выбраться из-под града насмешек и придирок своего мешковатого господина. Удивительно, что не обезглавили, как тех, кто на прошлой неделе написал на фасаде дворца Уги: "Хэллоуин — это праздник, а не жертвоприношение!" Таких всё меньше...

"Вот бы вернуть настоящий праздник, а... Зачем мы убиваем людей?"

"У тебя здорово получается с тыквой, Джек! Жаль, он приказал все их сжечь..."

"Не для того устраивали Великий раскол, чтобы история повторялась".

Их голоса до сих пор звучали в черепе. А потом — Большая гильотина и кладбище.

Джек зашёл в лес, ему хотелось уйти как можно дальше. Полосы лунного света вытравили завораживающие узоры на чёрной земле. В этой части леса он ещё не бывал. Около часа быстрой ходьбы — и впереди почудилось золотистое свечение. Что это, рассвет? Слишком рано. Ещё несколько рядов деревьев, и он разглядит, что там укрыто в сердцевине Чёрного леса...

Но прежде чем он отогнул мешающую ветку, в ноздри ударил резкий пряно-ванильный запах, и в следующий миг на него налетел кто-то в плаще. Кто-то невысокий, тонкий и, на первый взгляд, не представляющий опасности.

Джек покачнулся от удара, но устоял, а существо вскинуло на него дикие глаза и испуганно выпалило:

— Спаси меня! За мной гонятся!

Это оказалась девушка, конечно, не человеческая — это было бы видно сразу. Но что это за нежить, Джек определить не смог. Слишком белое лицо для зомби, слишком маленькие клыки для вампира и удивительные глаза с чуть светящимися в темноте зрачками, такими огромными, что почти не видно ни белков, ни радужки.

Несмотря на очевидный ужас, голос девушки звенел, словно колокольчик. А как мелодично, наверное, он звучит, когда в нём нет страха... Джек против воли засмотрелся на белевшее во мраке лицо незнакомки. Тонкие ободки радужки двумя янтарными кольцами витали в темноте.

— Скорее! — Девушка нетерпеливо схватила его за руку и потянула прочь от того места, куда он шёл, от золотистого сияния среди чёрных деревьев.

— Кто там? — спросил он вполголоса. — У меня есть кинжал.

— Ах, не надо! Это злые духи! Очень злые! Я чудом вырвалась... Прошу тебя, не дай им меня утащить опять! — Она умоляюще посмотрела на Джека. И ему вдруг захотелось сделать для неё всё. Захочет — он пойдёт назад и сразится с этими духами. Захочет — покорно сбежит, хоть из самого Хэллоуин-тауна. Захочет... Да самого Бугимена свергнет!

Пряный аромат окутывал ореолом, дышать — не надышаться. И пока девушка, тревожно оборачиваясь, тянула его за руку прочь, он наслаждался прохладной нежностью её тонких пальцев. Хотя назад поглядывать тоже иногда не забывал.

За ними никто не гнался. Может, духи не захотели связываться с двоими или потеряли к беглянке интерес.

На границе леса и пустого выжженного поля Джек и девушка остановились, чтобы перевести дух. Капюшон плаща спал с её головки, и по плечам рассыпались длинные блестящие в лунном свете волосы. Это не они так сладко пахнут? Вот бы прижаться к ним лицом...

Девушка наконец позволила себе улыбнуться.

— Спасибо, что спас меня!

— Да я ничего не сделал. — Джек развёл руками. А как бы ему хотелось...

— Ты есть, — просто ответила она, тепло касаясь его щеки. — Для меня этого достаточно. — Улыбка и аккуратные клыки сверкали в темноте.

От прикосновения пробежала дрожь, и Джек, слабо отдавая себе отчёт в том, что происходит, взял её невыносимо прелестное личико между ладоней и поцеловал в раскрытые губы, хотя никогда раньше этого не делал.

А что было потом, тоже помнилось, как в дурмане. Собственные холодные кости казались ему обжигающе горячими, хотя это ещё было не Пламя, а зрачки незнакомки — огромными, как беззвёздное небо. И ещё этот аромат, который, казалось, проник внутрь каждой кости и загустел там, как мёд, выпив силы.

А потом она исчезла в первый раз. Остался только образ, прилипчивый, как ночной кошмар, и непреодолимая тяга, похожая на ту, с которой вампир жаждет свежей крови. Не сошёл ли он с ума? Джек даже не узнал ни откуда она, ни её имени. Он бы пошёл опять в Чёрный лес, но Уги поставил дюжину самых тупых и здоровенных скелетов охранять выход. Потому что скелетов вменяемых он вдруг начал планомерно уничтожать. И не только их.

"Вы слышали, что он сделал с учёным? Тот, даром что мозговитый, а не смог себя починить!"

"Оборотень ему нагрубил, теперь, наверное, не жилец".

"А Большой ведьме — Хельгамине — метлу сломал, она теперь ходит сама не своя".

Шепоток... Хмурый взгляд... Сжатый в бессильной злобе кулак... Им нужно было немного.

Уги не любил бывать внутри городских стен, его дворец вырос вверх и вниз за кладбищем. А когда он всё же посещал казни, то неизменно требовал, чтобы ворота открыли — наверное, из уважения к королю. Но в городе всегда кривился, словно от боли, и спешил обратно.

Она появилась снова месяц спустя — тенью в плаще и болезненно-сладким ароматом по ту сторону ворот. Охранников всех, на удачу, сморил сон, и Джек услышал заветный шёпот:

— Ты хэллоуинец. Дай мне руку, тогда я смогу войти в город. И остаться с тобой. — Белая рука потянулась к прутьям, и Джек, не дыша, поскорее протянул руки наружу и увлёк девушку внутрь. Он сам впустил её в город.

— Ты есть, — приоткрылись тёмные губы, а узкая ладонь легла ему на затылок.

Несколько секунд Джек жадно пил её взглядом, а потом потянул прочь от ворот в свою каморку. И ни имени, ни сущности он не спросил.

— Ты не думал подняться повыше, мой милый? — Голос звучал музыкой ветра меж руин, как он и хотел слышать.

— Думал. — Пушистые чёрные волосы щекотали нос. — А ты разделишь это со мной?

Она только рассмеялась поощряющим смехом.

А потом она опять исчезла. И только тягостно-приторное послевкусие и какая-то странная вялость остались от этой встречи. Муха увязла в патоке, и для неё это и рай, и ад одновременно. Она ещё дрыгает лапками, но всё слабее и слабее.

И чем дольше отсутствовала незнакомка, тем острее Джек чувствовал происходящее в городе, тем яснее становились опять мысли. А с ней... думалось только о ней. Может, она ушла, потому что он недостаточно решителен?

Джек слышал шепотки недовольных и скрежет их зубов, видел мрачный блеск их глаз. Нужна была... искра.

А назавтра как раз была назначена самая масштабная казнь скелетов, и хоть в городе большинство из них не жаловали, это могло стать той искрой.

Не-жилец-Оборотень, его приятель Демон, помощник библиотекаря зомби Шон, озлобленная потерей метлы и чем-то ещё Хельгамина... Все они легко согласились на его рискованный и дерзкий план. И когда они победили, неожиданно для самого Джека, и Бугимен щурил глаза в бессильной злобе и скалился беззубым ртом, он нашёл под камнем мятые листки — списки тех, кого сегодня должны были казнить. И его собственное имя было вычеркнуто тонкой решительной линией. Джек смял листок ещё больше и отшвырнул. Теперь он вычеркнул из этого списка всех.

Но, оказалось, что нет. В течение нескольких дней все скелеты города: и приговорённые, и нет (хотя, наверное, приговорены были все) — начали рассыпаться на глазах. Серая хворь — так сказала Хельгамина, сведущая в самых неожиданных областях. Джек со страхом ждал, что рассыплется сам. Даже коронация и какой-то странный обряд с факелом его не воодушевили.

Но шли дни, другие скелеты уже смешались с пылью, а Джек существовал. Ладонь словно впитала гарь от факела, а в костях начало разливаться незнакомое прежде тепло.

И тогда она появилась снова. Не ночью, как прежде, а в лучах полуденного солнца. И Джек наконец смог её рассмотреть. Идеальна. Но в зрачках в пол-лица она несла ночь. Со всеми обещаниями.

Джек с трудом вспомнил, что он хотел спросить, что следовало бы спросить с самого начала.

— Как тебя зовут? Кто ты вообще такая? Откуда взялась? Куда всё время пропадаешь?! — Задать каждый вопрос было всё равно, что вытянуть ногу из болота. Из благоухающего и обволакивающего вязким теплом болота.

Её губы разошлись в полумесяце улыбки.

— Ясмина, — заструился голос. — Я есть. Ты есть. А остальное неважно.

И это правда стало неважно. Я есть. Ты есть.

— Ты больше не уйдёшь? — прошептал Джек, наклоняясь к её уху.

— Ни в коем случае, — лукаво заверила она, поглаживая крылья бабочки-летучей мыши. — Тебе идёт новый костюм. Повелитель тыкв. Представишь меня в городе?

Это он сделать успел. И каждый хэллоуинец увидел её, прекрасную будущую Повелительницу тыкв. Видел и судорожно вздыхал Мэр, видел сидящий теперь в коляске доктор Финкельштейн, вампиры, зомби, ведьмы... Хельгамина и Зельдаборн многозначительно переглянулись и покачали головами. Может, они и ошиблись...

А что случилось потом, Джек так и не понял. Только едва дождавшись конца собрания, он привёл её к себе, чтобы сполна насладиться ею... Первый торопливый поцелуй после бесконечной разлуки, первое смелое прикосновение — она по-звериному закричала от боли, словно её жгли калёным железом, и отпрянула. Лицо пошло красными пятнами, становясь неузнаваемо отталкивающим. Обратился горечью, как пережжённый сахар, заполняющий череп Джека сладко-пряный аромат. Ясмина задышала тяжело и часто в такт бешено пульсирующим зрачкам.

— Проклятый, — прошипела она, и голос противно скрежетнул металлом по стеклу. — Тебя нет.

Она выбежала из дома и исчезла, как думал Джек, навсегда.

Напрасно он искал её в городе и за его пределами. Она не появилась ни через месяц, ни через два. Что случилось, почему она так резко переменила своё отношение к нему — он не понимал, и это мучило сильнее всего. И эта томительная жажда.

В конце концов Джек, отчаявшись, обменял свой второй мизинец на неясное пророчество Гизелы, которое ничего не прояснило, наоборот — отняло надежду.

Когда будет нужна, то исчезнет, как дым,

Возвратится, когда в том не будет нужды,

И не будет зла злее и хуже беды...

Возвратится... Сколько раз он это повторил, бродя тропинками Чёрного леса. Но он не нашёл ни её, ни сияющей золотом рощи. Ещё было не время.

А потом... неожиданно стало легче. Словно ветер выдул из черепа остатки застоявшейся прогорклой мути. Джек воспрянул, провёл свой первый совершенно новый Хэллоуин и получил бурю восторгов с обеих сторон: и пугающих, и пугаемых. А после Хэллоуина он погрузился в историю города, прочитал всё, что удалось найти по древним традициям праздников. Он хотел сделать всё правильно. Чтобы заглушить доносящиеся эхом из памяти слова: "Ты неправильный. Лучше бы ты умер". И совсем недавние: "Тебя нет". И случайно в библиотеке ему попалась история Великого раскола. Описания изгнанной нежити, которую он, к счастью, не застал, даже в сухой летописи смотрелись зловеще и красочно. И одна из них... Да, это, несомненно, была она. Точно она.

К тому времени Джек уже дважды получил приворотное зелье от хэллоуинок. И... нет. Хватит с него этого наведённого тумана в голове, иссушающе-безнадёжной боли где-то, где раньше билось сердце, бессмысленных поисков... В старых праздниках не было никаких королев. И у него не будет.

Так и оставалось долгие полтора века, пока круг не замкнулся в том месте, где и должен был. В Праздничной роще.

* * *

Салли открыла глаза, но увидела лишь темноту.

Где мой скальпель?!

— мелькнула первая паническая мысль.

Она резко дёрнулась и ударилась головой обо что-то прямо над собой. Нет, это не подземелье, где она провела столько дней. И скальпель погребён вместе с Мороком. А это — Салли ощупала невидимую преграду — больше всего похоже на крышку гроба. Почему-то это открытие успокоило (не в первый раз), она задышала ровнее и прислушалась. Снаружи было тихо, как в склепе. Нет, ну не положили же её туда, в самом деле! Вряд ли кто-то насколько осмелел, что выйдет за ворота после всех этих дней в осаде.

Салли упёрлась ладонями в крышку, надеясь, что она не забита. Не выходит! До чего же плохая шутка... Чувствуя подступающую к горлу панику, она заколотила кулаками по гладкому дереву.

— Выпустите меня!!!

Тишина. И через пять минут тишина, и через десять. Или это только десять ударов сердца.

Сердце! Можно ему верить или нет?! Сердца подводили их. А потом снова подводили. А Пламя? Оно не сожгло невидимого врага, напавшего на неё.

— Что, не было угрозы моей жизни? — с горьким смешком спросила она у темноты. — Может, хватит умничать и будешь уже меня защищать, как положено? Или появляться по моей воле?

Тишина.

Салли ещё раз несильно ударила по крышке. Её должны искать. Джек весь город вверх дном перевернёт, но найдёт её! Это уже не прятки-хэллоуинки.

А как он узнает? Может, листья ещё не истлели и горожане продолжают игру, в полной уверенности, что Повелительница тыкв — непревзойдённый виртуоз в этом деле?

Я позову его.

Я слышала в своей голове, как он отчаянно кричал "Закрой ворота!", и это точно был его голос. И сейчас я буду отчаянно звать его.

Да, ты уже звала его отчаянно из подземелья, помогло это тебе?

Но тогда связь была разорвана, а сейчас... Надеюсь, что нет. Говорил же Валентин, что связанные сердцами станут чувствовать настроение друг друга, а при должном опыте и мысли. Может, наступил этот момент?

Салли успокоила дыхание и закрыла глаза.

* * *

— Ты есть. — Голос снова был сладок, как запах рождественских пирожков, будто это не она скрежетала ржавым железом "Проклятый!" в их последнюю встречу.

Ясмина протянула Джеку изящную руку, чтобы он помог ей выбраться из гроба. Улыбка резала, как нож мясника. И приторно-ванильный аромат стремился опять затечь внутрь черепа, затуманить мысли, лишить воли...

Первое потрясение схлынуло на удивление быстро. Джек ждал её. Ждал с тех самых пор, как нашёл в ящике своего стола пожелтевший листок с пророчеством, когда увидел в медных волосах Салли первую седую прядь. Пророчество Гизелы сбылось. Не будет зла злее и хуже беды... Но он же знает, что делать!

Повелитель тыкв поднял руку, но не за тем, чтобы помочь нежити вылезти.

— Я... — начал он. Рука дрожала, словно к ней привязали гирю. — Я изгоняю... — Слова застревали где-то внутри, будто он снова разучился говорить.

Прямо перед лицом расплёскивали зовущую черноту бездонные зрачки её глаз. И на миг в них, кажется, мелькнул испуг, но она перехватила его руку и легко выпорхнула из гроба.

— Здравствуй, Джек, — промурлыкала она. — Ты помнишь меня? Ты скучал?

Джек разорвал зрительную и телесную связь. Он яростно пытался воскресить в памяти всё, что он читал о таких, как она, ещё тогда. Надо думать о другом, о...

— Салли! Куда ты дела Салли?! — Он снова впился взглядом в эту давно уже не желанную гостью.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, милый. — Она снова заулыбалась, и густые ресницы быстро-быстро скользнули вверх и вниз. — Сама не своя сегодня! Сейчас ведь Хэллоуин? — Ясмина с радостным удивлением огляделась по сторонам.

Хэллоуинцы, которые разразились удивлёнными возгласами, когда из гроба явился непонятно кто, заворожённо ловили каждое её слово, каждый жест. Но хэллоуинки стояли неподвижно и смотрели как-то безучастно. Только Хельгамина напряжённо кусала губы, будто что-то вспоминая.

— Поздравляю вас, мои дорогие! — с ослепительной улыбкой выкрикнула Ясмина толпе. И хэллоуинцы восторженно захлопали, и засвистели, и зарычали.

Не слушай её. Не смотри на неё. Ни в коем случае не касайся её. Вспомни всё, что ты прочитал. Не давай ей завладеть тобой. Не давай ей пить свою энергию. Вырви с корнем.

— Довольно, — оборвал восторги горожан Джек и чётко и раздельно произнёс, хоть слова и липли внутри, как мухи на мёд: — Я изгоняю тебя из города. — Он повелительно махнул рукой. Толпа загудела с негодованием, грозя смести помост, на котором стояли гробы.

И тут прямо на помост резво вскарабкался Мэр, тряся каким-то свитком.

— Ничего не выйдет, Джек! — выпалил он запыхавшимся голосом. — Вот, смотри, документ! Как у тебя с Салли! Тут написано, что 31 октября 1995 года заключён брак между... хм-м... и Ясминой, зарегистрировал... Мэр. Не зря спасал бланки из ратуши... Я имею право, да! — запальчиво выкрикнул градоначальник, хотя Джек даже ещё не успел возразить. — И вступать и регистрировать! И знаешь, что это значит?! — Он оскалился уголком рта, так мало напоминая себя прежнего. — Что тебе не удастся её изгнать! По крайней мере, отдельно от меня... — Он внезапно сник и опять взглянул привычно-боязливо.

И правильно. Пусть боится!

Кто?

Джек вырвал документ из рук градоначальника и пробежал его взглядом. Всегда аккуратный почерк Мэра пестрел кляксами, буквы прыгали, строчки съезжали.

— Интересно узнать твоё настоящее имя, — Повелитель тыкв зловеще усмехнулся. — Будет, что вписать в свидетельство о смерти.

Мэр попятился, стрельнул испуганным взглядом на молодую жену и чуть не свалился с помоста.

— Ты такой храбрый, милый, — обронила Ясмина с ангельской улыбкой и продолжила изучать свои ногти.

Мэр тут же встряхнулся и с вызовом выпятил подбородок.

— Ты не имеешь права! Закон говорит...

— ...что покушение на Повелительницу тыкв карается смертной казнью! А в вашем катафалке я видел гроб. Это вы всё подстроили!

— В законах и вовсе нет ни одного упоминания о повелительницах тыкв... — машинально поправил Мэр.

— Значит, будет.

Глаза Двуликого округлились в страхе, и он отчаянно замотал головой.

— Это не я! Скажи ему! — он обхватил Ясмину руками за плечи, как утопающий.

— Ч-ш-ш... Конечно, не ты, милый, — она прижала тонкий белый пальчик к его губам и повернулась к Джеку.

Не давай ей говорить. Не смотри ей в глаза...

Но он слушал. И смотрел.

Ты есть... Я есть...

— Это всё очаровательное недоразумение! — рассмеялась Ясмина. — Мы с... Мэром подумали, что будет очень мило пожениться на Хэллоуин, и я решила, что это, — она сделала грациозный жест в сторону гроба, — мой свадебный гроб. Конечно, мой жених подготовил его заранее, как предусмотрительный зомби, — нежить так нежно взглянула на Мэра, что он самодовольно улыбнулся, несмотря на испуг. — Но, кажется, я ошиблась.

Не верь ей!

Верь мне. Я не делала тебе ничего плохого. А вот хорошо — делала...

— Меня интересует только одно: куда вы дели Салли?! — Джек наступал на этих "молодожёнов".

— Так Салли... — промямлил Мэр, вытирая со лба пот платочком. — Наверное, так и прячется где-то ещё... Признаться, для меня самого это сюрприз, я думал, моя лю... любимая явится позже, просто подготовил свидетельство...

— Ах, я была не в силах ждать, мой милый! — Ясмина приобняла его и положила голову на плечо, мечтательно прикрыв глаза. — Любовь нахлынула так внезапно... Я просто проскользнула на площадь и легла в пустой гроб, в надежде, что ты разорвёшь мой свадебный саван! И знать не знала ни про какую Салли! — она посмотрела на Джека и капризно надула губки. — Поздравь нас, Джек! Я нашла своё счастье, разве ты не рад за меня?

Не верь ей! Не давай ей ни малейшего шанса...

Почему? Я лишь невинное дитя природы...

— Я только что изгнал тебя из города, — напомнил Джек твёрдо. — Тебе здесь не место. Возвращайся в свой омут. А твой... супруг может последовать за тобой — если захочет. Но сначала мы все вместе отыщем Салли. И если с ней что-то случилось... — в глазницах полыхнуло. Но это был последний огонь этой ночи.

Мэр посмотрел так, словно его предали.

— Ну зачем же так нервничать, мой дорогой Джек? — Ясмина с улыбкой склонила головку набок. — Я с удовольствием познакомлюсь с твоей избранницей! Думаю, у нас найдётся, о чём посекретничать. Мы даже можем подружиться, будем зелья вместе варить, пока мужья в ратуше, — она в предвкушении закусила губку, и это было так похоже на Салли...

— Ратуша сгорела, дорогая, — Мэр горестно сжал её руку.

— Ах, как печально! — сочувственно нахмурилась она.

— Это ты её подожгла? — с подозрением спросил Джек. Он вспомнил, что слышал в пожаре её голос. А может, это была игра воображения...

Конечно, ты ведь всё время думаешь обо мне, милый... Но я теперь принадлежу другому, как ни грустно.

— Ясмина была вместе со мной, когда начался пожар! — тут же взвился Мэр. — Я могу подтвердить!

— А вам, Мэр, я больше не верю, — жёстко сказал Джек.

— Она была там, Джек, — раздался откуда-то из толпы голос Крыто. — Я видела.

Она протолкалась поближе и взобралась на помост.

— Извини, что сразу не сказала тебе, но я злилась... И ты где-то шатался всё время.

Джек вспомнил, как три с лишним недели ходил между домом и лабораторией, избегая троицу и их расспросов про Хэллоуин.

— Я следила за домом обалдуя и увидела то "по мелочи", о котором ты спрашивал, — Крыто презрительно поджала губы. — Зря не сказала.

— Так это ты, маленькая милая проказница, устроила фейерверк у дома Мэра? — Ясмина наклонилась к Крыто, заглядывая ей в глаза.

— А если и я! — гордо вздёрнула подбородок та.

— Это было забавно, — Ясмина потрепала Крыто по щеке и распрямилась.

Та с отвращением потёрла щёку, будто это Уги тронул её своим щупальцем.

— Ладно, об этом после, — Повелитель тыкв сам взял громкоговоритель катафалка, и его усиленный голос полетел по городу. — Салли, игра закончилась. Если ты прячешься, выходи, пожалуйста.

Глупая надежда... Когда всё было так легко? Они подождали несколько минут, но Салли, конечно, не появилась.

Бедняжка Джек... Я знаю, что такое переживания любящего сердца...

— Ты что, Салли потерял, пока меня не было? — возмутилась Крыто.

— Ищу, — кратко ответил Джек и опять заговорил в громкоговоритель. — Прошу всех горожан принять участие в поисках Повелительницы тыкв.

Хэллоуин-таун пришёл в движение. И хотя некоторым было трудно оторвать взгляд от прекрасной градоначальницы, они послушно разбредались по чердакам, подворотням, подвалам и прочим укромным местечкам.

А Джек понял, что всё это время смутно его терзало. Сердце. Оно опять не отозвалось болью на похищение. А в том, что это было похищение, Джек уже не сомневался.

И тут он услышал. Не слухом, а биением мысли в голове.

Джек... Я в гробу. Отыщи меня!

Это был точно её голос! Слабый и далёкий, но её. Как можно было спутать его со слащавым голоском этой нежити?!

Он рывком распахнул дверцы катафалка, но внутри было пусто. Где же искать этот гроб?

— Зиро! Инфин! — позвал он в громкоговоритель.

Волколак как раз победителем важно входил в специально поднятые для него городские ворота. Зиро вился над ним. После битвы Инфин ещё долго переходил между кучками сожжённой нежити, принюхивался и расшвыривал их лапами, чихая и порыкивая.

— Салли похитили, — сказал им Джек. — Ищите Салли, — и ему показалось, что волколак посмотрел на него так же осуждающе, как Крыто. Что за чёрт...

Но Инфин не стал терять времени. Он хорошо знал запах Салли и, раздувая огромные ноздри, начал нюхать воздух вокруг себя. И увидел Ясмину.

— Надо же, волколак! — восхитилась та. — Скелет на волколаке, мм...

— Начни с неё, — велел Джек Инфину. — От неё пахнет Салли?

Ясмина лишь лучезарно улыбалась и восторженно повизгивала, когда зверь обнюхал её с ног до головы. Джек смотрел очень внимательно, но нет, ничего. Зато Мэр заметно взволновался.

— А теперь его, — указал Повелитель тыкв.

Но и тут Инфин не подал никаких признаков узнавания. А жаль... Хэллоуин истлел вместе с листьями и силой, и Джек чувствовал, что ещё немного, и за сегодняшнюю неоднозначную победу придётся заплатить.

— Ищите гроб, — сказал он в громкоговоритель. — Красивый гроб с узорами.

Инфин и Зиро разделились и обнюхивали каждую подворотню, каждый закоулок. Вильгельм выбрал волколака и умчался за ним.

— Вы сказали тогда Салли, что теперь даже сделаете это с удовольствием! — Джек поймал Мэра за локоть, когда тот тоже вознамерился ускользнуть. — Что — это?

Градоначальник судорожно обхватил ладонями виски.

— Я? Не припомню... Ах это!.. Я, признаться, думал немного... ээ... сжульничать и присудить победу в игре моей дорогой невесте... — он обернулся за поддержкой и получил поощряющую улыбку.

— Что-то я вам не верю, — угрожающе сощурился Повелитель тыкв.

— Джек, ты просто потерял много сил в битве, — проворковала Ясмина. — Вот и видишь везде врагов. Смотри, даже у летучей мышки уже не такой бравый вид, — она слегка коснулась матерчатого крылышка его бабочки.

Джек отступил на шаг и мрачно сказал:

— Ищите гроб с Салли. А там посмотрим, что с вами делать.

Гроб... Легко сказать! В Хэллоуин-тауне сотни гробов. Многие предпочитали в них спать, как вампиры, кто-то использовал в качестве шкафов или просто для уюта. Впрочем, город довольно маленький, не могут они не найти в нём один единственный нужный гроб!

Но прошло уже два часа поисков, и хэллоуинцы с виноватыми лицами стекались обратно на площадь в надежде, что другим повезло больше. Джек даже проверил собственный дом от подвала до башни, как наиболее маловероятное место. Финкельштейн, которого первым делом оповестила непривычно одинокая Хельгамина, притащил очередной прибор и ворчливо сетовал, что опять не уберегли девчонку без него. И он туда же!

Прибор Дока тоже не помог: он имел слишком узкий охват и через час перегрелся и перестал подавать признаки жизни, как раздавленный паук.

— На коленке собирал, — буркнул учёный недовольно. — У вас вечно всё не вовремя.

Ведьма в утешение похлопала его по плечу.

Темнота, гроб, тишина и... запах дыма... Найди меня. Почувствуй...

— еле заметным эхом слышал или думал, что слышит, Джек. И упоминание дыма его встревожило. Надо спешить!

Я могу помочь тебе найти свою судьбу

— непрошенно вторгся в сознание чужой голос. И это больше нельзя было игнорировать!

— Что ты знаешь?! — волей-неволей Джек окунулся в омут зрачков Ясмины. Но она только удивлённо рассмеялась.

— О чём ты? Я смиренно жду решения своей участи королём, — она стыдливо опустила взгляд, и это было почти больно.

И тут порыв предутреннего ветра — Хэллоуин, уже утро! — донёс до Джека еле заметный запах гари. Он резко вскинул голову, пытаясь разглядеть струи дыма или языки огня. Но сейчас ничего не горело. Только чёрная ратуша до сих пор источала этот едкий запах.

* * *

Дальше уже было всё ясно. Ратуша — единственное место в городе, которое обошли стороной при поисках. Джек ворвался внутрь, взметая облака чёрной копоти, и на месте сгоревшей сцены нашёл то, что искал. Он медлил лишь мгновение: а вдруг внутри — никого?.. И взялся за крышку. Но она не поддалась. Они забили её! Хэллоуинцы никогда так не поступали, это было плохой приметой, всё равно что чёрная кошка или разбитое зеркало для людей. Из забитого гроба можно ведь никогда не восстать.

— Салли! — позвал Джек, и, к его радости и облегчению изнутри донёсся родной голос.

— Джек! Слава Хэллоуину...

А он даже не мог сейчас спалить эту крышку к чертям, внутреннего огня едва хватило бы на свечку.

Повелитель тыкв быстро отыскал в катафалке гвоздодёр и после многократно повторённого натужного скрипа бледная Салли, наконец, упала к нему в объятия. Раздались её приглушённые рыдания.

— Ну почему... Почему...

— Кто это сделал, Салли? — между его ладонями и её щеками налипли мокрые от слёз волосы.

— Я не видела... Он подкрался сзади, когда я пряталась на крыше... Но руки мне показались костяными.

Джек крепко прижал её к себе и погладил по спутанным волосам. И вдруг она вся подобралась и затихла, глядя куда-то ему за плечо.

— Там кто-то есть! — прошептала она, расширенными глазами всматривалаясь в темноту.

Джек обернулся. Там, в тёмном закутке под бывшей лестницей явственно белело костяное лицо.

Никогда не доверяй скелетам, оживлённым более одного раза.

* * *

Хэллоуинцы приветствовали возвращение Повелительницы тыкв аплодисментами, но как-то без особого энтузиазма. Только некоторые, кто общался с ней поближе, искренне выражали свою радость. Крыто хотела было рвануться к ней, но ограничилась лишь кивком издалека. Репутация прежде всего. Зато волколако-оборотневая братия не постеснялась чуть не сшибить её с ног.

Джек выволок безучастного Боба из ратуши и, не церемонясь, погнал его в центр площади. Зря он тогда пожалел эту груду костей. Никто бы его не осудил за ещё одного скелета. А теперь он похитил Салли! Но кто его вёл? Джек знал только одно существо в городе, которое могло управлять зомби-скелетами.

Он посмотрел на Хельгамину, которая тихо стояла рядом с коляской Финкельштейна и рассматривала бесславно погибший прибор. Увидев Салли, та сунула прибор Доку в руки и заспешила к ней, но Джек предостерегающе поднял руку.

— Ты не знаешь, кто мог заговорить этого скелета, чтобы он напал на Салли? — требовательно спросил он у ведьмы.

Хельгамина растерянно опустила руки. Будто это не они вламывались в подземелье Уги много лет назад. Будто это не они несколько часов назад вместе рисковали жизнью на кладбище, будто не она пыталась вытащить его из первой схватки с нежитью и лишилась там своей метлы...

Да, я везде вижу врагов...

А что если, везде и правда враги?..

— это его мысль или не его?

— Прости, Хельгамина, — сказал Джек искренне. — Я, конечно, не думал, что это ты, но кто мог его заставить?

Ведьма понимающе кивнула и задумалась.

— Сама Гизела может управлять бездушными костями. А больше я не знаю никого, кто на это способен. Из старых хэллоуинцев, — она прямо посмотрела на свежеиспечённую градоначальницу.

— Я?! — неподдельно изумилась та. — Милый, может, нам и правда поискать другой город? — она повернулась к Мэру, и пальчики щекотно пробежали по его щеке. — Нас здесь никто не любит, — казалось, она готова заплакать от незаслуженной обиды.

— Отличная идея, — сквозь зубы проговорил Джек. — Я даже вам ворота открою.

А я думала, ты хотел, чтобы я вернулась... Бедное моё сердце!

У тебя его нет.

— Что происходит? — Салли встревоженно переводила взгляд с мнущегося Мэра на незнакомую ей красотку в чёрном платье под горло, которое ненавязчиво подчёркивало её стать. А глаза девушки с огромными до отвращения зрачками пугали и обездвиживали. Салли почувствовала странную апатию, и ей даже стало неинтересно узнать ответ на свой вопрос.

— Мэр очень неудачно женился, — услышала она откуда-то издалека голос Джека. — Так что теперь он покидает нас.

Мэр вздрогнул и бросил несчастный взгляд на Повелителя тыкв.

— Но сначала Ясмина расскажет нам, как она заговорила зомби-скелета и похитила тебя, Салли, — Джек демонстративно сложил руки на груди с видом самого внимательного слушателя.

— Оо, Салли, приятно познакомиться! — прощебетала та. — Я столько о тебе слышала от своего супруга!

С ней всё в порядке? Выглядит как-то блёкло...

Это не твое дело.

Конечно, о вкусах не спорят, но раньше тебе нравились красивые молодые личики... Но я могу помочь...

— Скелет, Ясмина, — резко напомнил Джек. Само имя, казалось, ласкало что-то внутри.

Ты бы хотел прижать меня, как раньше, мм?

Я вообще не хочу иметь с тобой касательства!

Но ты впускаешь меня в своё сознание, а значит... Я ещё нужна.

— Прости, Джек, но ты ошибаешься, — она с улыбкой развела руками. — Мне говорили, что мои природные особенности могут немного влиять на людей и на живую нежить, но зомби-скелет — это даже как-то обидно. Сомневаюсь, что готова оставаться в этом чудесном городе при таком отношении. Поедем, милый, — она с видом оскорблённой невинности взяла Мэра под руку и на прощание приветливо махнула рукой огорчённым хэллоуинцам.

Мэр, ни на кого не глядя, послушно помог ей забраться в катафалк и закрыл за ней дверцу. Джек, казалось, только сейчас поверил, что тот серьёзно готов уйти. Как так? Столько лет они вместе работали и жили бок о бок! А сейчас из-за какой-то гулящей нежити город покинет надёжный, хоть и нерешительный зомби. Да она же просто пудрит ему мозги, как ей в голову взбредёт!

Джек готов был окликнуть Мэра, позвать его на два слова наедине, объяснить природу его помутнения... Но тут решил выслужиться привратник Рэйвен. Увидев, что градоначальник теперь в опале, он ретиво подлетел к Повелителю тыкв и прямо на весу зашептал ему про стычку Мэра с Салли у городских ворот.

— ...А закончил он словами: "Вы ещё...", очевидно, имея в виду "пожалеете", — шёпотом прокаркал ворон напоследок. — Так что... — он развёл крыльями и бросил выразительный взгляд на Салли.

— Это правда, Мэр? — тихо спросил Джек у Двуликого, так, чтобы не слышали горожане.

Тот только упрямо отвернулся.

— Я вас предупреждал. Её — он качнул черепом в сторону Ясмины, — не было рядом с вами, иначе все бы её увидели. А значит, вы сами всё это провернули. Чуть не сдали город. Угрожали Салли. Уходите. Это всё, что я могу для вас сделать.

Мэр даже не посмотрел на Джека. Он кинул последний долгий взгляд на сгоревшую ратушу, где провёл столько деятельных лет, на Кислотный фонтан и остановил взгляд на Доке.

— Верните её к жизни, пожалуйста... — слова дались ему с трудом, особенно последнее, и он посмотрел вперёд, на ворота, через которые ему предстояло проехать в последний раз.

Рэйвен поспешил к так и не смазанной зубчатой передаче, и ворота со скрипом поехали вверх. Мэр проводил их взглядом. И пока он смотрел, цилиндр с его головы сбила и пригвоздила к панели катафалка стрела. На пустыре щетинилась стрелами возрождённая Личем-некромантом нежить. Светало.

* * *

Собственное "Назад!" и скользнувшее в череп "Ах, Джек, спаси нас! Позволь нам вернуться!" прозвучало почти одновременно.

Туча стрел полетела в брешь магической защиты, и Джек метнулся, чтобы создать огненный щит перед катафалком. Пусть бы Мэр жил в другом месте, но пусть бы жил! Что совсем не предполагает дождя из отравленных стрел.

Но случилось то, что должно было случиться, когда Хэллоуин ушёл вслед за луной. Час расплаты. Пламя чиркнуло на пальцах, как сырая спичка, и только лёгкий дымок взвился с ладони. Проклятье!

Стрелы утыкали самого Джека и переднюю часть катафалка. Мэр быстро смекнул дать задний ход, и так и въехал в Хэллоуин-таун задом с Повелителем тыкв на капоте. Салли вскрикнула, подбежала к Джеку и стала помогать ему ломать и вытаскивать стрелы. Повреждений вроде бы не было, и ей не надо было проявлять Пламя, но...

Твоё Пламя уже не то, да Джек? Тебе нужно оно, иначе нежить не победить. Настоящее, а не то, что у тебя сейчас... Разделить его было ошибкой. Но всё можно исправить...

Я действительно совершил ошибку — что заговорил с тобой.

Звенящий сладостью смех прошёл по костям, как разряд тока.

Ты есть. Я есть. Пламя есть.