Incorruptible/Не поддающаяся злу (гет)

В этот вечер Хиёри всё же отправилась в храм, оставив своё тело мирно спать за столом. Кофуку воссоединилась с безмерно счастливым Дайкоку (несмотря на то, что прошла всего неделя, эти двое вели себя так, будто были порознь не меньше века), и Юкинэ, видимо, решил, что самое худшее, что получит от него бог, так это обычную порцию язвительности с несколькими едкими словами в придачу. Казума в этот раз не пришёл, поскольку он, вероятно, встречает Бишамон, испытывая чувство тихой радости, которое обычно появляется в конце каждой их недолгой, но вместе с тем неприятной разлуки.

К удивлению Хиёри, ей не приходится волноваться о том, как вести себя естественно — по крайней мере пока что. По правде говоря, не так уж и сложно придерживаться нормальной линии поведения, когда всё так быстро вернулось на свои места.

На самом деле, намного проще не обращать внимание на факт его влюбленности, чем на то, как это знание несомненно повлияло на неё. А между тем ещё одно осознание начинает подбираться к девушке. Ощущение подобно погружению в озеро с идеальной температурой — такое же тёплое, как её кожа. Она не может понять, что именно охватывает её, пока не становится слишком поздно пытаться удержаться наплаву.

Той ночью чувство поднимается до кончиков пальцев ног, когда Хиёри видит, как Ято подтыкает одеяло Юкинэ, который уснул после ужина. Он также обязательно укутывает мальчику ноги с самым тёплым взглядом, который ей когда-либо доводилось видеть. Ощущение продолжает незаметно поглощать девушку, уже по пояс, как только бог прислоняется к её плечу после того, как они решили ещё ненадолго составить компанию Кофуку и Дайкоку на полу.

— Чего-то ты больно счастливый, — бурчит Дайкоку в адрес Ято. На что тот только прижимается ещё ближе.

Растущее осознание всё быстрее с каждой минутой захлёстывает её, пока Хиёри в конце концов не позволяет себе признаться — разумеется, про себя.

Она тоже в него влюблена.

Несмотря на невозможность и глупость этого и наличие бесспорных различий, которые разделяют их на бога и человека, Хиёри любит его и это взаимно.

Сразу же после этого импульса проницательности девушка безнадёжно пытается взять под контроль свой румянец. Это оказывается довольно трудным в особенности тогда, когда его голова падает ей прямо на плечо, и он пускает слюни. Кофуку сонно хихикает по другую сторону стола.

— Он скучал по тебе, Хиёрин, — говорит она, как только Дайкоку встаёт, чтобы убрать остатки ужина со стола.

— Хм, — отвечает Хиёри, затрудняясь с поиском подходящих слов из своего словарного запаса.

— Он пытался бросить нас с Бишей одних и найти способ уйти с собрания, — зевая, говорит Кофуку, — но тогда Биша наговорила ему откровенных гадостей после его третьей попытки, и он наконец прислушался к ней.

Девушка смутно решает про себя, что если бы она каким-то образом рассердила Бишамон, то выполнила бы всё что угодно, что богиня войны потребовала бы от неё. С целью отвести внимание Кофуку от других щепетильных тем, Хиёри спрашивает:

— Так в чём заключалась суть этого созыва?

Богиня нищеты прерывает полузевок, и её маленькая фигурка почти незаметно напрягается.

— А, да как обычно.

Интерес девушки — хоть он и был минимальным, когда она спросила — повысился, стоило ей заметить очевидное нежелание Кофуку развивать тему.

— Что значит «как обычно»? — с нажимом спрашивает Хиёри.

Промедление с ответом говорит больше, чем слова бинбогами.

— По большей части мы говорили о всех недавних бурях. Поэтому меня туда позвали: главы небес хотели, чтобы я предсказала, где с большей вероятностью откроются самые большие порталы.

В последнее время значительно повысилась активность аякаси. Этот факт не прошёл мимо Хиёри, хоть она и не считала это достаточным поводом, чтобы организовывать божественное собрание. Однако если в этом действительно вся проблема, это хотя бы объясняет внезапность коллоквиума.

Девушка кивает — хотя и подозревает, что Кофуку сказала не всю правду — и затем чувствует внезапное шевеление головы Ято на своём плече. Он внезапно выпрямляется, смаргивая сон и, кажется, начинает осознавать что — или кого — он использовал в качестве подушки всё это время. Его лицо становится заметно пунцовым.

— Извини, Хиёри! Я доставил тебе неудобства?

Хиёри глазеет на него, не находясь с ответом. Она же не может ему сказать, что ей было очень удобно — слишком комфортно. Поэтому вместо этого девушка отвечает:

— Нет! Не, нисколечки.

Оба замолкают, отводя неловкие взгляды от друг друга. Кофуку фыркает.

Хиёри кажется, что у неё было ещё много вопросов по поводу собрания, на которые она по какой-то причине очень хотела бы получить ответ, но все они вылетели из головы.

Собственно, а чего её вообще это заботило?

— Кофуку, ты не могла бы подойти сюда помочь мне? — зовёт Дайкоку из кухни. Бинбогами вскакивает на ноги и метает чисто коварный взгляд в их сторону.

— Иду, Дайкоку!

Богиня нищеты тут же испарилась, и в комнате повисла тишина. Она мучительно обрушивается на Ято и Хиёри, вызванная необъяснимой неловкостью между ними.

— Что ж, мне лучше пойти домой, — непринужденно прочистив горло, наконец сказала она. Девушка встаёт, сохраняя очевидную и болезненную осведомлённость о разделяющих их сантиметрах.

— Ага, — отвечает бог.

И это всё, что он произносит.

— Увидимся завтра, Ято.

— Угу.

Хиёри останавливается в дверном проёме, и даже если она как бы уже сказала это дважды, девушка пытается ещё раз:

— Ну …тогда пока!

Всё её тело горело от смущения. О боги. Да просто выйди уже.

— Пока, — отвечает ей Ято, даже не оглянувшись.

Несколько минут спустя Хиёри балансирует на верхушке телефонного столба на другой стороне города. И только тогда осознает, что, когда он прощался, его голос надломился, поднявшись на целую октаву.

Хиёри пришла домой и вернулась в своё тело, сразу же почувствовав на себе тяжесть сонливости. Девушка даже не заморачивается с переодеванием в ночную рубашку перед тем, как рухнуть на кровать. Несмотря на переутомление, ей тяжело обрести внутреннюю гармонию, чтобы уснуть. Однако спустя двадцать беспокойных минут, в течение которых Хиёри то ворочалась из стороны в сторону, то погружалась в полусон, ей таки удаётся наконец-то заснуть. Но даже во сне девушку преследует запах Ято, и её мимолётные красочные сны чередуются с образом его лица, звучанием его голоса — настолько правдоподобными, что это чуть ли не заставляет её пробудиться. Наконец сны прекращаются, и девушка начинает проваливаться в тёмную бездну приятного забытья. Но слишком рано Хиёри вытягивают из её глубин.

Она узнала бы этот чертов запах даже мёртвой.

Ято стоит посреди комнаты, корпус повёрнут к открытому окну, будто он как раз готовился уйти. Когда Хиёри наконец фокусирует взгляд, то видит, как бог смотрит на неё через плечо с выражением лица того, кого только что ударили током: отвисшая челюсть, широко открытые глаза, пристально уставившиеся на девушку с нескрываемым неверием.

— Ято, что ты- почему ты в моей комнате? И что не так с твоим лицом?

Он так долго в изумлении таращится на неё, что Хиёри начинает беспокоиться за него. Затем его губы тихо шевелятся пару секунд. В конце концов Ято умудряется выдавить из себя несколько слов.

— Т-ты меня любишь?