Магическая лавка (джен)

Обстановка накалялась. Краем глаз Мерлин увидел, как Гвейн заслонил собой Моргану и начал медленно отступать.

— Приятель, да это вообще не мои деньги. Одолжил у друга, нужно вернуть. Давайте без шуток, мы по-хорошему…

Мерлин решил, что заговорить им зубы, — неплохой вариант, пока Моргана и Гвейн двигаются к выходу. Но у его собеседников было иное мнение.

— Ты где тут приятеля увидел? — грубо оборвал его бандит и сплюнул на пол. — Гони деньги, я шутить не люблю.

Гвейн как раз обнажил меч, но банда была вооружена до зубов: мечами, клинками и булавами. Мерлин изобразил невинное лицо.

— Что ж, придётся и мне быть серьёзным.

Он вскинул руки и произнёс одно из самых быстрых отбрасывающих заклинаний, какое только знал. Четверо головорезов перед ним улетели на пол. Парочка рядом с Гвейном скрестила с ним мечи. А троица с другой стороны проводила взглядом улетевших приятелей и бросилась на Мерлина и Моргану.

Тот заступил на место Гвейна и прикрыл девушку собой. Магией Мерлин остановил занесённый над головой меч одного и откинул воздушной сжатой волной другого. Пока третий подбирался к нему со спины, Моргана позаимствовала глиняный кувшин и с размахом огрела того по голове.

Звук бьющейся посуды заставил остальных поднять головы. Почему-то хрупкая девушка, одолевающая огромного бандита, задевала гордость куда сильнее, чем четверо его приятелей, откинутых магией. Словно по команде все ринулись на Моргану, так что Гвейн с Мерлином очутились перед ней плечом к плечу.

К тому времени первая четвёрка очухалась и присоединилась к остальным. Мерлин перешёл к более сильным заклинаниям, но одной волны хватало, чтобы надёжно уложить одного крепкого мужчину. Хочешь откинуть троих или четверых — жертвуешь силой удара. К счастью, Гвейн ловко орудовал мечом. Все втроём они медленно отступали к выходу. Моргана из-за их спин бросала в нападавших всю посуду, какая попадалась под руку.

Пятеро валялись на земле с сильными ранами, когда Гвейн и Мерлин переступили порог дома, но четверо продолжали нападение. Пока драка была в разгаре, сесть на лошадь было невозможно. Мерлин расстарался на очень мощную сферу, бросил её и вырубил сразу двоих. Остались ещё двое, озлобленные и самые опасные.

Моргана за их спинами взяла лошадей под уздцы.

— Я запомнил вас, — выплюнул со злостью главарь в лицо Мерлина.

— Если ценишь жизнь, лучше поскорее забудь, — ответил маг и удивился железным ноткам, слышимых в его голосе.

Нимуэй считала, что основа успешной магии — заклинания защиты и контроль силы. Можно в начале битвы прочесть пару-тройку самых сильных заклятий в арсенале — и выдохнуться. Но Мерлин научился распределять возможности. Теперь, когда все нападавшие лежали на земле в собственной крови, он сосредоточился на последних двоих. Быстрый взгляд Гвейну — и тот понял, что этих Мерлин берёт на себя. Рыцарь вскочил на лошадь и придержал другую для Морганы, пока в ладонях чародея разгоралось бушующее пламя.

Он думал, Гвейн и Моргана поскачут вперёд. Но они ждали его. Потому что не хотели бросать и… И потому что следили за его движениями, как заворожённые.

Мерлин и сам ощущал, как вместе с сильной магией в его крови будто вспыхивал огонь. Он дал ему волю и швырнул мощный шар в нападающую парочку. Будто вихрь пригвоздил их к стенам дома, где проходили торги.

Мерлин развернулся и с благодарностью отметил, что Гвейн и для него лошадь придержал. Либо потрясение от увиденного было настолько велико, что его рука с поводьями зависла в воздухе.

— Поторопимся! — крикнул Мерлин, и они пришпорили лошадей.

Первая половина пути прошла в молчании, они гнали лошадей и следили, чтобы за ними не было погони. Добравшись до развилки, Гвейн хотел выбрать более длинный путь в Камелот на случай преследования.

— Там земля суше, следы будут менее заметны. А дальше пересекаются дороги в три королевства, там всё истоптано, — сказал рыцарь, придерживая факел с огнём.

— Нет нужды терять время, — ответил Мерлин и сверкнул глазами в сторону длинной дороги, уходящей налево.

Тут же на ней появились отпечатки копыт трёх всадников. Зато их следы на коротком пути исчезли.

— Ну до таких методов я не мастак, — присвистнул Гвейн и посмотрел на Моргану.

Она не произнесла ни слова и вообще несколько замкнулась в себе. Мерлин догадался: она переживает потерю драконьей слюны. Если бы здесь не было Гвейна, он бы спросил, зачем Моргане понадобился столь редкий магический ингредиент.

Они сбавили темп, чтобы лошади немного передохнули, и продолжили путь. Гвейн постоянно оборачивался, проверяя, не идёт ли за ними погоня. Мерлин позаботился, чтобы следов не оставалось и дальше. Вблизи города Моргана наконец заговорила:

— Спасибо, что помог.

— Не за что, — повернул к ней голову Мерлин.

— Да уж, это было нечто! — Гвейн едва сдерживался всю дорогу.

— Надеюсь, ты не станешь болтать, — строго оборвала восторги рыцаря Моргана.

— Разумеется, нет.

Мерлин удивлялся, как она всё ещё не поняла, что он умел хранить тайны.

— И всё-таки, интересно, кто была та девушка? — Гвейн задал вопрос в никуда, Мерлин поёжился.

— А главное, как её найти, — вот Моргана пребывала в куда более мрачном расположении духа.

Мерлин так и ощущал, как она мысленно спускала ищеек, чтобы разыскать Лианну. Он откашлялся:

— Наверное, найти её невозможно.

И тут же словил на себе пару взглядов: один яростный и один, не желающий верить.

— А тебе ведь тоже нужна слюна? — прищурилась Моргана.

— Не так чтобы сильно, — Мерлин сделал вид будто рассматривает окрестности.

Моргана хмыкнула. Гвейн ехал зажатый между ними, переводя взгляд справа налево. Когда они въехали в Камелот, их дороги разошлись.

* * *

Чем ближе к магической лавке подъезжал Мерлин, тем больше прокручивал в голове вопросы, которые хотел задать Лианне. А вопросов хватило бы на всю ночь. Конечно, она могла притвориться спящей и пришлось бы ждать до утра. Но Лианна ждала его на первом этаже с разожжённым огнём и пила чай. Вот уж и не скажешь, что эта девушка только-только совершила безумный поступок.

— Где ты достала лошадь? — выбор первого вопроса был неочевидный, и Лианна сдвинула брови, глядя прямо на Мерлина.

— Там же, где и ты.

— Это значит, — Мерлин говорил медленно, но чувствовал, как справляться со злостью становилось всё сложнее: его слова звучали громче и яростнее, — что ты покидала дом без веской причины?

Лианна отпила из кружки, сомкнув вокруг неё ладони. Кажется, она догадалась, почему он сначала спросил про лошадь.

— Дракон вполне себе веская причина.

— Не выкручивайся. Ты наплевала на безопасность, наплевала на запрет Нимуэй и вышла!

Грудь Лианны вздымалась всё чаще, щёки вспыхнули, она вскочила на ноги с шумом поставив кружку на стол. Выплеснутые горячие капли зашипели.

— Если бы я не появилась, слюна была бы у леди Морганы, а ты остался бы ни с чем! И вместо благодарности ты отчитываешь меня словно провинившегося ребёнка!

— Тайна твоего нахождения в Камелоте важнее всех слюней и драконов вместе взятых!

— Да? Правда что ли? Я, конечно, польщена, что ты поставил меня выше самого древнего магического существа, но, сдаётся мне, ты лукавишь, Мерлин!

— И в чём же? — он скрестил руки на груди.

— В глубине души ты был не против уступить ей, — сквозь стиснутые зубы сказала Лианна.

— Я взял все деньги, какие у меня были. И я понятия не имел, что Моргана там будет! Так что перестань отводить разговор от себя! Те топазы, где ты их достала?

— Это не твоё дело.

— Не моё? То есть, как это не моё? Мы работаем сообща, и тут выясняется, что у тебя секреты от меня?

— Как и у тебя от меня, — бросила ему ответное обвинение Лианна.

Мерлин протяжно выдохнул и расцепил руки.

— Лианна, послушай. Твоя сохранность и тайна твоего пребывания в Камелоте — серьёзные вещи. Я не хочу, чтобы ты выходила из этого дома, не посоветовавшись со мной. Нимуэй знает о топазах?

— Да, — кивнула понурая Лианна.

— Тогда, раз вы вдвоём скрываете это от меня, значит, это не имеет отношения к делу, — заключил Мерлин.

Лианна подняла на него удивлённый взгляд. Ещё недавно пылавшие между ними искры гасли, давая возможность услышать друг друга.

— И ты не будешь настаивать, чтобы я сказала?

— Нет. Ты правильно сказала: у каждого из нас есть секреты.

Мерлину стало приятно, что его движение в примирительном направлении не было встречено в штыки. Лианна оттаивала на глазах, уголки её губ опустились, но уже не в сердитом, а в виноватом выражении.

— Я хотела помочь тебе. И ведь не зря вышла — мне удалось перехватить слюну.

— Но в другой раз ты спросишь меня, так? — уточнил Мерлин.

— Да, спрошу.

— Вот и славно. Куда ты её спрятала?

Лианна подбежала к резной деревянной шкатулке, лежавшей на столе, открыла её и протянула Мерлину флакон. Тот взял его и встряхнул, подняв на уровне глаз.

— Что ты делаешь? — удивилась Лианна.

— Проверяю количество.

— Если ты думаешь, что я без твоего ведома перелила…

— Нет-нет, не из-за этого. Я хочу отдать часть Моргане.

Лианна застыла, обдумывая услышанное.

— Для чего ей слюна?

— Не знаю, — пожал плечами Мерлин. — Только причина должна быть крайне серьёзной, раз она решилась на такой отчаянный поступок. Я достаточно силён, мне хватит небольшого количества, остальное передам ей.

— Она тебе нравится, — тихо произнесла Лианна, но Мерлин услышал.

— Нет. Ты совсем юная и сводишь всё к одному. Это не любовь, а благодарность и желание помочь человеку с тем же даром, что и у меня. Поверь, мне есть за что быть благодарным.

Лианна упрямо покачала головой.

— Может, я и юная, но не глупая. Просто ты сам ещё не понял. Это больше, чем благодарность.

С этими словами она подошла к лестнице и стремительно поднялась к себе.

* * *

Природа словно сговорилась, чтобы сделать путь Моргаузы ещё труднее и неприятнее. Мало того, что о месте, где спряталась старуха Докрейд, много лет никто ничего не слышал, так вдобавок добраться до него занимало не меньше десяти дней по холмистой грязной местности с изматывающими речными переправами. Но Моргауза почти не замечала трудностей. Она годами пыталась отыскать след Докрейд, порою ей удавалось перехватить слух, но при проверке он оказывался ложным. В этот раз она снова могла потерпеть неудачу, а могла… Наконец заполучить самое желанное.

Моргауза регулярно отлучалась из хижины, где жила. Поначалу она переживала за мать, но потому поняла, что это глупо. Она спит под непроницаемым куполом заклинания, и никто в целом свете не смог бы разбить его.

Старуха Докрейд владела магией земли и жила там же. Вот только Моргаузе потребовалось немало времени, дабы разыскать вход в землянку, которую Докрейд именовала “домом”. Её платье из зелёного превратилось в коричневое — так тесен был проход, через который пришлось ползти Моргаузе.

Очутившись в пещере, она огляделась и заметила признаки жизни: низкий стол, похлёбка из червяков, развешенные травы и шкурки кротов. Сделав пару шагов вглубь, Моргауза услышала сопение, а вскоре показалась и сама Докрейд — старая, с обвислой кожей и грязной сединой волос. Молодая колдунья втянула воздух глубоко в грудь и ощутила лёгкое покалывание в глазах. Никто и никогда в Альбионе не искал никого так долго, как Моргауза старуху Докрейд.

— И не сиделось тебе на месте. Зачем пришла? — шикнула земляная ведьма.

— Потому что ты владеешь магией старой, как сама земля. Если кто и может помочь мне, то только ты.

— А с чего мне помогать?

Страшное негодование в Моргаузе рождала одна лишь мысль о подобном, но она была уверена — раз судьба смилостивилась и после стольких неудач она нашла Докрейд, то не уйдёт с пустыми руками.

— Потому что ты хранишь магию земли, одну из сил Старой религии. Потому что ты пострадала от Утера, как и моя мать. А Нимуэй возомнила себя главной, забыв, что крупицы магии рассредоточены в руках многих волшебников.

— Если задумала буянить против Нимуэй, на меня не рассчитывай, — проскрипела старая карга.

Моргауза вскинула бровь и с достоинством ответила:

— Всё, чего я хочу, — это вновь обнять свою мать.

Докрейд обогнула стол, прикрученный одной ножкой к земле, и перемешала ложкой похлёбку.

— Что ж, — сказала она, пробуя еду на вкус, — говорят, в мире мёртвых можно встретить родных.

— Она далека от мира мёртвых, — решительно возразила Моргауза.

— Да? Я слышала иное, хе-хе.

— Это ложь. Ложь, чтобы уберечь мою мать.

Докрейд убрала ложку и приблизилась к Моргаузе, которая стояла прямо, сложив руки под накидкой. Её тёмные глазницы впились в белую, как родниковая вода, кожу.

— И в чём же правда?

— Заклинание мёртвого сна. Нимуэй наложила его, когда Утер приказал схватить мою мать. Никто не знает, что эта лживая ведьма пообещала ей. Думаю, снять заклятие, как только люди Утера увидели её мёртвой и уехали докладывать королю. Но она обманула её. И до сих пор! — голос Моргаузы взмыл вверх, она подавила всхлип. — До сих пор она спит. Такая же молодая, красивая, нежная.

— Ты, верно, отчаялась, — прохрипела Докрейд.

— У меня не было времени для отчаяния. Я все эти годы искала способ снять заклятие. Сначала по крупицам доучивала магические науки, так как на остров Блаженных мне не было пути назад. Потом, словно ищейка, гонялась за любыми упоминаниями о заклинании мёртвого сна.

— А к Нимуэй сходить не пробовала? — прищурилась Докрейд. — Заклинание мёртвого сна — одна из жемчужин в короне Верховных жриц.

— Ну конечно, пробовала! В самом начале, когда я ещё не поняла, что Утер мой враг, но не единственный. Я стёрла все колени о её порог. Она сказала, что бессильна. Лгунья!

Докрейд рассмеялась. Моргауза поджала подрагивающие губы. Она давно не ребёнок и не потерпит второго унижения.

— Да что смешного? — вскричала она, не вытерпев, потому что смех Докрейд не заканчивался.

— Есть шанс, что она сказала правду и ты зря испепеляла сердце ненавистью столько лет!

— То есть?

— Существуют два заклинания мёртвого сна! Одно накладывает и снимает жрица, второе может наложить сам человек, но жрица его снять не сможет.

— Не бывает необратимых заклинаний!

— Бывает, но это не из их числа. Скажи лучше, над твоей матерью висит прозрачный защитный купол?

— Да!

— Тогда это второе заклинание.

— Но я нигде не читала и не слышала о таком, — растерянно проговорила Моргауза.

— Я могу написать тебе заклинание для снятия.

Моргауза растерянно захлопала глазами. Она не верила своим ушам! Она полжизни искала хоть строчку о заклинании мёртвого сна, а Докрейд предложила написать контрзаклятие, как будто это ничего не стоило!

— О, я отдала бы за него всё на свете!

— Не торопись. Помимо особых ингредиентов нужна кровь. Кровь двух ближайших родственников.

Моргауза замерла, словно наткнулась на непроходимую высокую стену.

— Я её единственная родня. Единственный ребёнок! У неё нет братьев, сестёр, родители давно мертвы. Может, моей крови хватит? Я отдам, сколько надо.

— В контрзаклинании чётко указано — два родственника. Если это второе заклинание мёртвого сна, то Вивиана сама наложила его на себя. А это значит, либо она не желала пробуждаться, что нелепо, можно было сразу выпить яд и не морочить людям голову. Либо ты не всё знаешь о своей семье, что более вероятно.

Моргауза нахмурилась и отвела взгляд в сторону.

— Возможно ли, чтобы у неё был ещё ребёнок? — задумчиво прошептала она.

— У красивой женщины в жизни нет ничего невозможного, хе-хе.

Моргауза пропустила мимо ушей язвительное замечание. В голове не укладывалось, как и когда её мать могла родить второго ребёнка.

— А ты знаешь что-нибудь?

— Откуда мне знать? Я не показывалась на земле с начала чистки.

На куске холста ведьма выскребала магические слова длинным ногтем, обмакивая его в жидкость неведомого происхождения. Закончив, Докрейд сунула Моргаузе едва разборчивое контрзаклинание.

— Чернильницу не держу, Пендрагоны не захаживают.

— Я и так разберу, — Моргауза пробежалась по написанному.

На первый взгляд, заклинание было не таким уж и сложным, но, приглядевшись повнимательнее, Моргауза поняла, что потребуется время на подготовку. Однако самым труднодоступным являлась кровь второго близкого родственника. Моргауза вспомнила про старый сгоревший замок отца и подумала, что полезно будет заехать туда. В деревеньке поблизости ещё жили люди, некогда служившие Горлуа и лично знавшие Вивиану. Моргаузе минуло шесть лет, когда Утер объявил чистку, она могла многого не помнить, не знать. Быть может, дело не в таинственном ребёнке её матери, быть может, у неё самой были тайная сестра или брат или кто-то ещё. Моргауза терялась в догадках, чувствуя, как закипает голова. Решив про себя, отправиться в старый дом немедля, она снова посмотрела на затихшую Докрейд. Та прощупывала каждую чёрточку Моргаузы жадным взором.

— Какова цена? — Моргауза подняла руку с запиской и вопросительно посмотрела на старую ведьму.

Та молча встала вплотную к Моргаузе, так, что та ощутила её мерзкое дыхание на своей коже. Потянулась сухими губами к её уху и шепнула:

— Скажи Вивиане, это я подарила ей вторую жизнь. Она сама придёт и заплатит. От тебя толку нет, мне нужна она.

С этим Докрейд отпрянула, а растерянная Моргауза теперь гадала ещё и над значением этих слов. Без толку сомневаться, нужно было действовать. Бросив короткое “Спасибо”, она выбралась из землянки на дурманивший свежий воздух. На обратном пути ей показалось, что отверстие стало уже, а коряги сильнее цепляли кожу на руках. Словно прощальный подарок старой ведьмы.

* * *

Руки яростно сдёрнули накидку, и та полетела в стену. Моргана влетела в свою спальню и захлопнула дверь. Шум могли услышать, но она думала лишь о слюне. Обуреваемая злостью, досадой и проигрышем, который ничтожное время назад сиял победой, она едва дышала.

Ярость. Обида. Горечь незаслуженного поражения.

Весь этот риск был напрасным. Она увидела лишь силуэт, уносящийся в лес. И забирающий последнюю слюну. Был ли иной способ вернуть её силу, кроме этого зелья? Что, если нет? Что, если приговор Утера станет для неё окончательным?

Пальцы смяли белоснежные наволочки. Огонь, который она сегодня увидела в руках Мерлина, откликнулся глубоко внутри. Моргана не могла сопротивляться велению той силы, что жила у неё в груди. Она такая же, как и Мерлин, как многие другие. И этот огонь нельзя затушить. Либо ты позволяешь ему обрести свободу, либо он сжигает тебя изнутри. И Моргана твёрдо знала — для неё есть лишь один путь.

Сил не осталось, за окном стояла глубокая ночь. Вялыми движениями Моргана сняла платье — нельзя допустить, чтобы Гвен заподозрила неладное.

Хотя утром Гвиневра всё равно заметила спрятанные в шкафу ботинки для верховой езды, перепачканные грязью. Она бросила на свою госпожу удивлённый взгляд, а Моргана притворилась, будто ничего не заметила. Недомолвки, недоверие, секреты, ложь — всё это входило в жизнь Морганы так быстро и пугающе легко. И она не успевала. Не успевала обдумывать, чувствовать, переживать. Её жизнь начала нестись, как испуганная понёсшая лошадь на охоте.

За завтраком она отвечала на вопросы Артура невпопад, а потом, когда он решил отстать от неё, просто уставилась в точку на стене. В голове из ниоткуда всплыли слова сэра Кевина: “Зато я поквитаюсь с этим магом и его девкой”. Моргана едва удержалась, чтобы не вскочить с места от резко озарившей догадки.

Эта рыжеволосая девушка и та, которую упоминал сэр Кевин, — мог ли это быть один и тот же человек? Тогда Мерлин солгал ей. А может быть, он не имел к ней никакого отношения, и Моргана зря подозревала его, как и в случае с приворотным зельем. Но где скрывалась рыжая колдунья? Как можно выжить в Камелоте, особенно с такими волосами, которые издревле приписывали ведьмам? В голове Морганы происходил шторм. Она искала среди воспоминаний любую зацепку, любую подсказку.

— … через час состоится совещание. Сообщите всем, — раздавался где-то далеко голос Артура, встававшего из-за стола. — Моргана? Моргана?

— Да, — вздрогнула она.

— Ты будешь присутствовать или предпочтёшь отдохнуть?

— Прогуляюсь в саду, — ответила она с натянутой улыбкой и подала руку Артуру, который уже долго держал свою. — Если ты не против.

— Конечно нет.

Она встала с места, и они поравнялись друг с другом. Светлые глаза Артура безмолвно просили её поделиться с ним тревогами. Им было трудно сопротивляться, особенно помня, как часто раньше они вставали на сторону друг друга перед Утером. Но то были игры и детские забавы. А сейчас? Перед лицом настоящего испытания сможет ли Артур принять её сторону? Моргана сомневалась, но знала — для правды пока не время. Он не понимает, насколько велико то, что она держит внутри.

Моргана чуть сжала пальцами ладонь Артура и отпустила, отворачиваясь и выходя из комнаты. По пути в сад она заглянула к Гаюсу. Видимо, её лицо выражало сплошное разочарование и отчаяние, так как он при виде неё сразу сказал:

— Попытка не удалась?

Моргана безмолвно покачала головой. Гаюс же, казалось, почувствовал облегчение.

— Главное, что вы не навредили себе.

— Но я упустила шанс. Быть может, единственный.

Гаюс внимательно посмотрел на неё и мягко произнёс:

— Миледи, осмелюсь сказать, я многое повидал в жизни. Порою в момент наивысшего отчаяния судьба нередко дарит нам вторые шансы. Если вы действительно хотите вернуть себе ту часть, что была заложена в вас природой, жизнь обязательно укажет путь.

Моргана склонила голову и сквозь пелену печали слегка улыбнулась. Хотела бы она верить, но реальность не позволяла. В Камелоте почти двадцать лет уничтожалось всё магическое. Чудом можно было считать найденный рецепт зелья и последний флакон со слюной дракона. На второе рассчитывать было уже безумством.

Гуляя между подстриженными кустами цветов, Моргана всё думала о рыжеволосой девушке, забравшей заветный ингредиент. Могли ли та знать Мерлина? Или Моргана зря подозревала его? Стоило ли продолжать искать слюну или, быть может, попробовать найти иной способ, чтобы вернуть силу? Моргана не знала, как лучше поступить. Лучи полуденного солнца осветили величественную башню замка. К этому времени Артур обычно заканчивал утреннее заседание совета, и Моргана поспешила к нему. Она заглянула в приоткрытую дверь тронного зала, где по-прежнему стояли советники. Очевидно, собрание затянулось.

* * *

Мерлин после столь насыщенной ночи спал как убитый. Причём меньше всего его вымотала драка с бандой головорезов, а больше — многочасовое путешествие верхом. Он не привык скакать на лошади столько времени. Однако стоило солнцу пощекотать его лицо, как чародей вскочил и начал одеваться. Он предвкушал чтение поискового заклятия. Неужели один дракон всё же выжил? Неужели Мерлин раскроет эту тайну? Голова шла кругом от одной мысли!

Он выскочил из дома спозаранку, чтобы отыскать подробную схему Камелота и всего Альбиона в одной из лавок с картами. Среди наваленных стопок в тёмной комнате это было не так-то просто. Хозяин той лавки то и дело зыркал на чародея, но Мерлин продолжал поиски. В Камелоте быстро привыкаешь к подозрительным взглядам и учишься не замечать их. Купив нужные карты, Мерлин вернулся домой.

Слюны дракона ожидала в тайнике. Давно прошло то время, когда Мерлин волновался перед чтением заклинаний, тщательно сверялся с написанным и оглядывался на Нимуэй в поисках поддержки. Годы учёбы и практики научили его понимать магию, чувствовать её, управлять ею. Магия стала частью его ежедневной рутины. Но сегодня, доставая из тайника флакон с драконьей слюной, Мерлин вновь ощутил, как вспотели ладони и похолодела кожа. Словно он приоткрывал дверь в неизведанный мир, полный тайн и сюрпризов.

Он разложил две купленных карты на столе и прижал углы разными артефактами. Конечно же, Лианна не вытерпела и спустилась посмотреть на заклинание поиска.

— Почему ты купил две карты? — удивилась она.

— Не знаю, какую лучше использовать. Дракон может быть где угодно, так что нужна карта всего Альбиона.

— Но она недостаточно подробная, так что даже с указанной точкой, ты будешь искать долго, — поняла Лианна. — А если предположить, что он в Камелоте и сразу воспользоваться картой одного королевства?

— Цена ошибки — впустую израсходованный ингредиент, — отрезал Мерлин.

— Но если не отдавать леди Моргане вторую часть, то можно сначала воспользоваться поиском по карте Альбиона, а потом взять более подробную карту и повторить заклинание, а?

Мерлин вскипел от одной мысли.

— Лианна, это даже не обсуждается! Вторая часть слюны принадлежит Моргане.

— Ладно-ладно, я просто накидываю варианты, — тут же отступила Лианна.

Мерлин смахнул рукой карту Альбиона и начал сворачивать в трубочку.

— Я буду читать заклинание над картой Альбиона, иного пути нет. Рисковать тоже не хочу, хотя Алистер явился в Камелот, и, вероятнее всего, дракон здесь.

Чародей убрал карту Камелота, собрал на столе нужные для заклинания ингредиенты и приступил к смешиванию. Лианна отсела в сторону, чтобы не мешать, но буквально глаз не спускала с рук Мерлина.

— И не жалко тебе было отдавать топазы за слюну? — заговорил он, пока занимался приготовлением.

Лианна подозрительно покосилась на него.

— Вовсе нет. Никогда не понимала тяги некоторых людей к стекляшкам.

— Но ведь они не просто дорогие, — возразил маг, — с топазами можно столько мощных заклинаний сотворить. Я даже и десятой части не учил. Думал, что это бесполезно.

— А знал бы, что у меня они есть, перехватил бы пару пергаментов у Нимуэй? — усмехнулась Лианна.

Мерлин остановился и серьёзно сказал:

— Нет. Спросил бы, какой ценой они оказались у тебя.

Усмешка медленно сползала с лица Лианны, уступая место загнанному выражению. В тот день он впервые услышал от неё нечто сродни признанию.

— Не я её платила, Мерлин. Не я, — её голос надломился. — Но я сделаю всё, чтобы эта цена не была напрасна. Поэтому я здесь, в Камелоте. Живу на чердаке и подчиняюсь приказам. Я не допущу ошибки и тебе не позволю.

Мерлин с трудом представлял, как Лианна могла бы внушить страх кому угодно. Но в тот момент он почувствовал, что её слова не были пустыми.

— Мелких промахов не избежать, Лианна, но серьёзной ошибки я сам себе не позволю допустить.

Зелье, которое Мерлин нагревал одной рукой, зашипело, и он убрал его от огня. Затем перелил в специальный сосуд и дал немного остынуть. Прозрачная слюна приобрела едва заметный зеленоватый оттенок.

Чародей вылил загустевшую слизь на карту, поднял руку с растопыренными пальцами и с закрытыми глазами начал читать заклинание. Лианна, обняв себя руками, взволнованно следила за зельем на карте. Мерлин закончил читать, глаза его вспыхнули золотом, которое устремилось к слизи. Та тут же засветилась и стала набухать и двигаться. Качнувшись из стороны в сторону, слизь поползла через границы королевств к Камелоту и встала прямиком в центре столицы.

Лианна подошла к карте и склонилась над ней.

— Он что, невидимый? Как дракон может быть в центре Камелота? — подняла она распахнувшиеся глаза на Мерлина.

Мерлин лихорадочно соображал, что это могло значить.

— Может, это маленький дракон? — предположил он. — Потому что взрослая особь не может быть меньше десяти Артуров в длину.

— Маленький за столько лет уже вырос бы, — возразила Лианна.

— Но мы не уверены, что он вылупился в начале чистки.

— В смысле, не уверены? Ещё как уверены. Или ты в замке заметил повелителей драконов, восседающих на трибуне во время турнира?

Мерлин задумался.

— Но если это взрослый дракон, то скрываться такое огромное существо может только под землёй.

— Под Камелотом есть подземные ходы? — ухватилась за эту мысль Лианна.

— Не знаю. Но вот король точно знает.

— Что я говорила, — прицокнула Лианна. — Я шутила про подушку, вышитую Ши, но реальность куда интереснее. Подумать только, король Камелота скрывает дракона под замком!

— Артур, скорее всего, понятия не имеет о драконе.

Лианна бросила на Мерлина весьма выразительный взгляд, пока тот старался сохранять спокойствие и ясность мысли.

— Сначала найдём дракона, — произнёс чародей. — В темницы и подземелья трудно попасть без помощи, учитывая, что король запретил мне появляться в замке.

— Так попроси помощи у леди Морганы, — намекнула Лианна. — В обмен на слюну.

— Я как раз думал об этом, — сказал Мерлин. — Пора всё-таки наведаться в замок.

* * *

Девять лет назад

Артуру минуло десять лет, уроков письменности и истории у наследного принца становилось всё больше, а возможности поскакать верхом на лошади всё меньше. Утер, видя таланты сына в боевых искусствах, поощрял их. "История и дипломатия — очень важны в делах управления, но я хорошо помню, что Камелот стал моим благодаря мечу", — любил повторять он. А потому, в то время, когда принцы соседних королевств не вылезали из библиотек в своих замках, Артур добрую половину времени не выпускал из рук меч. Ему даже дозволялось играть в "Завоевание" с сыновьями знатных вельмож, но по праздникам. Ибо, как любил говорить Утер, с незнатными простолюдинами замок не завоевать. Артур обожал часами бегать по замку, выискивая тайные проходы и устраивая "сражения" со своими сверстниками. Его золотистые волосы там и тут мелькали на лестницах и в коридорах. Такие забавы были редкостью, потому что король отличался строгостью и любил порядок. Каждое "Завоевание" Артур предвкушал с величайшим нетерпением, но одна игра отпечаталась в его памяти навечно.

Сын сэра Горвика собрал вокруг себя с десяток ребят и важно заявлял:

— Сегодня я завоюю корону! У меня есть хитрый план, так что в этот раз принц проиграет!

Артур выигрывал каждый раз, но всегда перед игрой втайне боялся, что удача отвернётся от него.

— Я выиграю снова, — гордо задрал подбородок юный Пендрагон. — Я сын короля и лучше вас всех дерусь на мечах. Вам не победить меня!

Через четверть часа после этих слов Артур убегал от прыткого сына сэра Горвика, подкараулившего его за углом оружейной. Принц был один, так что пришлось спасаться бегством. Он спустился в темницы и завернул за угол. Обычно здесь сидела стража, но в тот момент никого не было. Из-за спины послышались голоса. Артур молниеносно ринулся к стене, где было небольшое углубление. Он подумал, что его обнаружили, но то была вернувшаяся стража. Выдохнув, принц уже собирался выскользнуть из укрытия, как вдруг его рука нажала на каменную плиту, и стена с частью пола перевернулась в другую сторону.

Артур замер, выдвинув меч вперёд. Вокруг было темно и тихо. За стеной был едва различим смех стражников. Конечно, любой благовоспитанный ребёнок на месте Артура должен был бы заняться поисками каменной плиты с другой стороны, чтобы вернуться назад. Так сказал бы Утер, будь он здесь. И не то чтобы Артуру не хватало воспитательных трактатов, но Утера здесь не было. Был только отважный маленький принц, любопытство которого задели за живое. Ступая медленно и осторожно, Артур понял, что перед ним лестница и начал спускаться.

Ему показалось, что это была самая трудная лестница в его жизни: извилистая, со стёртыми, рассыпающимися ступенями, длинная и ведущая во мрак. Но Артур делал шаг за шагом, не оглядываясь назад. Наконец его нога ступила на гладкую поверхность. Тьма вокруг перестала быть кромешной. Полутени намекали, что Артур оказался в пещере, расположенной глубоко под землёй. И разумеется, здесь никого не могло быть...

Словно в насмешку над мыслями принца на него из темноты посмотрели два янтарных глаза. Никому и ни за что Артур бы не признался, что испугался. Но руки, сжимавшие меч, покрылись испариной, и сам он попятился назад. Два глаза вскоре стали большой и хищной мордой, в пасти которой зарождалось пламя.

— Нет! Нет! Не надо! — в отчаянии закричал принц и зажмурился, прикрывшись рукой.

К его удивлению, чудовище передумало сжигать его. Когда Артур осмелился открыть глаза, то обнаружил, что его с любопытством разглядывают. Принц хотел было улизнуть, но остановился как вкопанный, услышав:

— Невежливо вот так сбегать, ваше высочество.

Волосы становились дыбом от одного голоса этого чудища, а его плотоядный взгляд выдержал бы не каждый мужчина.

— Тт-ы ра-азговариваешь? — изумился принц.

— А что, речь теперь в диковинку после чистки Утера?

— Нет, — опомнился Артур, — но как животное может говорить?

Чудовище негодующе засопело.

— Да будет вам известно, принц, что я не какое-то там примитивное животное. Я дракон. Последний и величайший из оставшихся.

— Ты магическое существо, — протянул Артур.

— Уж конечно, не человеческое, — презрительно фыркнул дракон. — Меня зовут Килгарра. И обращаться ко мне следует соответствующе.

— Соответствующе — это как? — не понял Артур.

Дракон зыркнул на него так, будто он был совсем глупый.

— Ваше королевское величество, Килгарра, — отвесил он.

Артур почесал голову.

— Не думаю, что мой отец это одобрит.

— Твой отец вообще человек неодобряющий.

Тут Артур мысленно согласился с драконом. Совсем недавно он упрашивал отца позволить ему выйти на юношеский турнир в конце лета. По правилам к нему допускали с одиннадцати лет, Артуру не хватало каких-то жалких трёх недель, но король всё равно запретил ему участвовать.

— Мне пора, — буркнул принц. — Было приятно познакомиться с тобой, Килгарра.

Артур старался быть вежливым, потому как увидеть пламя дракона вновь совсем не хотелось.

— Опять сбегаешь?

— Но меня будут искать.

— Ты не уйдёшь, пока не окажешь мне услугу.

— Какую ещё услугу?

— Я десять лет томлюсь в этом подземелье, раньше меня кормили, но последние два года бросили умирать.

— Если бы меня перестали кормить, я бы умер на следующий день, — сказал Артур и, содрогнувшись, представил в голове, как с королевского стола исчезают мясо, фрукты и его любимый десерт.

— Но драконы иначе устроены, мы можем долго жить без еды, но всё равно иссыхаем. Редко, когда в эту пещеру залетают птицы, которых я могу подпалить.

Артур пригляделся повнимательнее. Он только сейчас заметил, как сильно кожа облепила череп дракона. Он и вправду выглядел изнурённым.

— Ты же понимаешь, что я не могу приказать королевскому повару готовить для дракона в подземелье?

— Есть способ и получше. — Килгарра махнул крылом в сторону скал. — Там сверху есть расщелина, если во время охоты ты будешь скидывать дичь сюда хотя бы раз в десять дней, то с остальным я справлюсь.

— Почему ты не улетишь через эту расщелину?

Вместо ответа дракон опалил пламенем факел, висевший у стены возле Артура, отчего тот резко нагнулся. Затем Килгарра приподнял крыло. В свете огня принц увидел железные оковы, опоясывающие обе лапы.

— Я выполню твоё пожелание, — сглотнув, ответил принц. — Я могу идти?

Килгарра сузил глаза и пронзительно посмотрел на Артура. Казалось, от этого взгляда ничто не могло укрыться.

— Ты же не пытаешься обмануть меня и сбежать? Это недостойно принца.

— А ты магическое существо, ты враг Камелота! — выкрикнул Артур то, что много раз слышал из уст отца.

— Что ж, если ты не выполнишь мою просьбу, я начну сжигать отсюда замок. Камни толстые и моих сил осталось немного, но смогу добраться до основания замка, увидишь.

— Тогда воины короля спустятся и убьют тебя!

— Обычные люди не могут убить дракона, глупый мальчик! Иначе бы я не сидел здесь.

— Даже если я сделаю то, о чём ты меня просишь, ты всё равно можешь обмануть меня и поджечь замок!

Артуру много раз вталкивали, что магия коварна и лжива. И вот подходящий момент, чтобы вспомнить об этом.

— Я действительно могу так сделать. — Артур сжался от этого признания Килгарры. В замке жил его отец, он сам, Моргана и много других людей, которых он не желал увидеть мёртвыми. Там находилась комната его матери, в которой она подарила ему жизнь, пусть и переделанная под оружейную. — Там живёт с сотню человек, — продолжало безжалостное чудовище, — которых я ненавижу, но если появится один, который меня кормит, это остановит меня.

— Ты не тронешь Камелот, пока я буду кормить тебя?

— Верно.

Артур задумался. Он спасёт замок и всех в нём от страшного дракона. Вообще-то по рыцарским канонам драконов следовало убивать. Килгарра сказал, что человек не может убить его, но кто будет верить магическому существу? Бросив взгляд на свой юношеский меч, а затем на огромные клыки, выглядывающие из-под шершавой губы, Артур решил, что для отваги время неподходящее.

— Тогда я даю слово наследного принца, что буду кормить тебя до тех пор, пока ты не трогаешь Камелот.

— Что ж, в таком случае я даю слово Великого дракона, которому ты, честно говоря, не веришь, а зря, что не наврежу Камелоту, пока получаю достойное содержание в этих гнусных цепях.

Артур не знал чему удивляться больше: дракону, его способности говорить или его важности, проскальзывающей в каждом слове.

Обратно он бежал не помня себя. Пару раз спотыкался и падал, а потому вернулся в замок с ободранными коленями и царапинами. Его наказали и следующие несколько дней Артур провёл в своих покоях вместе с занудным советником, вещавшим о родовых гербах.

Разумеется, ни о какой охоте не могло идти и речи. Ночью, принц крутился и не мог уснуть, боясь, что в любой момент пол под ним вспыхнет. Ведь он так и не выполнил обещание, данное дракону.

“Хотя бы раз в десять дней”. Истекал восьмой, и Артур был сам не свой. Днём он даже выпихнул Моргану из замка, сказав, что той неплохо было бы съехать из покоев воспитанницы короля и пожить в деревне. Разумеется, она страшно обиделась на Артура и приняла его слова за оскорбление. А тот думал, какая же она глупая, раз не понимает, что он спасает её от гибели.

На следующее утро Артуру удалось отпроситься на верховую прогулку. Незаметно стащив арбалет, он прикрыл его плащом и в сопровождении нескольких рыцарей покинул стены замка. Выстрелить для забавы в пару оленей даже в обход официальной охоты — не было ничего проще. Любой рыцарь в Камелоте считал это обычной забавой. Артур отъехал чуть в сторону и увидел косулю. Его провожатые, по счастью, не гордились ролью нянек при королевском отпрыске, а потому не следовали за ним по пятам и позволяли отклоняться в сторону.

Быстрый спуск стрелы, и через миг косуля лежала в траве. Артур быстро спешился и привязал её к седлу. Ему нужно было успеть доехать до расщелины и вернуться, пока его не хватились. Что он и сделал. Глядя сверху вниз на летящее тело животного, он гадал, спас ли Камелот от гибели. Ответом ему послужил столб пламени, поразивший на лету тело мёртвой косули.

Когда принц добрался до своей кровати, его била дрожь. Но со временем каждая подобная вылазка давалась ему всё легче. По замку начали говорить, что наследник Утера — заядлый охотник. Артур позволил им считать себя таковым, ибо это во много раз упрощало задачу. Он больше ни разу не спускался в подземелье к дракону, но выполнял условия давней сделки.

Став старше, он часто возвращался в мыслях к его первому и последнему разговору с драконом. Многое уже не виделось в страшных тёмных красках. Он начал задумываться о том, о чём не мог задумываться десятилетний мальчик: если дракон хотел сжечь Камелот, то почему не сделал этого раньше, ещё до того, как Артур попал в подземелье? А главное, кто ещё знал о Килгарре?

И тогда его взгляд упал на отца. Конечно, это он. Кто ещё мог приковать дракона в подземелье замка? Но почему передумал кормить его и бросил умирать голодной мучительной смертью? Потому что дракон — магическое существо и враг королевства? Так почему он сразу не расправился с опасным озлобленным существом? И почему сам Килгарра раньше не исполнил свою угрозу и не сжёг ненавистный замок с его обитателями? Неужели ждал, пока маленький принц случайно забредёт в его пещеру? А если бы Артур не нашёл дракона, то что бы было? Поняв, что умирает в пещере, он бы обрушил последнюю предсмертную месть на замок?

Для Артура все эти вопросы оставались без ответов. Одно врезалось в голову прочнее, чем он мог вообразить. “Там живёт с сотню человек, которых я ненавижу, но если появится один, который меня кормит, это остановит меня”. Все, начиная отцом и заканчивая последним советником, твердили принцу, что главное — это сила. Пока ты силён и безжалостен к врагам, они трижды подумают, прежде чем ступить на тропу войны. Артур уверился, что так и есть, только сила — это не всегда сила оружия, большая армия или угроза казни. Жестокость толкает врага на отчаянные поступки, и тогда благородный жест может стать спасением.

Спустя год Утер запретил сыну играть в “Завоевание”, выдав поучительную речь о том, что игры заканчиваются и начинается взрослая жизнь, полная более опасных и непредсказуемых действий противников и союзников, чем любая игра. Пару раз Артур порывался спуститься в подземелье, но каждый раз останавливался. В конце концов он убедил себя, что ему не о чем разговаривать с магическим существом, которое обладало разрушительной мощью. Однако данное слово держал. Как, впрочем, и дракон.

В Камелот постоянно наведывались маги, мстящие Пендрагонам. Кто-то покушался на Утера, кто-то на Артура. Юный принц на протяжении многих лет видел глаза колдунов, которые застилала пелена и в которых читалось кричащее: “Убить! Отомстить! Уничтожить!”

Один раз вместо Артура магическое заклинание поразило его любимую лошадь. Другой раз его заслонил собой один из рыцарей и погиб. Порою обходилось без лишних жертв, магов хватали и сжигали. За столько лет Артур насмотрелся на многое. Звучало пугающе, но он привык к постоянным покушениям колдунов.

Зная всё это, а также помня историю рождения принца, никто при дворе Камелота не рассчитывал, что поступки нового короля в отношении магов будут отличаться от отцовских. Но именно так и случилось. Его сердце не желало отвечать на жестокость большей жестокостью. И Артур помнил, что добрая сделка лучше кровавой бойни. Однако в магах он всё равно видел лишь опасность.

Когда ему впервые доложили о появлении Мерлина, король опешил. Какой дурак был настолько безрассудным, чтобы открыто заявиться в Камелот? Разумеется, в первую очередь, Артур заподозрил, что это хитрый способ для покушения на него или кого-то из его окружения. Король позвал Ланселота и приказал тому тайно следить за безумным магом.

Уже на следующий день Артур знал имя волшебника, в каком доме он поселился и сколько за него заплатил. А к этому полный список каждого его шага по улицам Камелота. Вечерами, подперев подбородок рукой, король изучал ежедневный отчёт Ланселота о всех передвижениях и действиях Мерлина и пытался найти в них хоть что-то подозрительное. Ничего.

Меньше всего Артур ожидал столкнуться с колдуном прямо в замке у Гаюса. Тогда от неожиданности он выдал то, что уже знает его имя. Хотя, по правде сказать, он знал о Мерлине абсолютно всё.

Ланселот продолжал следить, а Артур был совершенно сбит с толку. Впервые в жизни колдун объявился в Камелоте и не делал ни единой попытки убить его. Это не укладывалось в голове и рушило законы мира вокруг. Но Артур не торопился с выводами, полагая, что в будущем Мерлин обязательно чем-то выдаст себя.

И казалось, случай с приворотом должен был сбросить с лицемерного волшебника маску злодея, но и с этим не заладилось. Этот парень со смешными оттопыренными ушами никак не вязался с колдунами, которых раньше видел Артур.

Из-за насыщенных событиями дней король не уделил должного внимания пропаже меча в доме сэра Леона. Когда Ланселот доложил, что Мерлин помогает с поисками, Артур никак не мог понять, в чём выгода последнего. Честное слово, король бы выдохнул с облегчением, если бы волшебник заявился в замок и навёл бы него какое-нибудь страшное проклятие. Это было бы так просто и понятно. Мол, вот очередной колдун, который пришёл убивать Пендрагона.

Но нет.

Мерлин торговал рядом с главной улицей. Мерлин ходил на базар за овощами и мясом. Мерлин покупал в лавках письменные принадлежности, свечи и свежие рубашки. Мерлин собирал травы в лесу. Мерлин помогал Леону, болтал с Гвейном и спасал Моргану. Мерлин…

Артуру всё казалось немного безумным. Он не понимал Мерлина, этот маг рушил все его представления о волшебниках. И не думать о нём было невозможно.

Даже строгий поборник правил, сэр Леон, недавно попросился на личную аудиенцию и чистосердечно признался, что меч найден, но не без помощи Мерлина. Он извинился перед королём за то, что воспользовался помощью мага. Артур и не думал сердиться, а сказал, что рад возвращению семейной реликвии в дом сэра Леона.

— И как тебе показался Мерлин? — спросил в конце Артур.

Сэр Леон если и удивился, то не показал этого.

— На первый взгляд, он не кажется испорченным магией. Он ничего не взял с меня за помощь в поисках меча.

Артур не сдержал усмешки.

— Вот же недалёкий. Можно подумать, его лавка — самая процветающая в Камелоте.

Молодой король не понимал пока лишь одного: его поведение со стороны вызывало много вопросов. А там, где начинались вопросы, закрадывались и подозрения, рождалось недоверие, смертельно опасное для монаршей власти.

Утренний совет закончился в обычное время, и Артур бросал последние взгляды на новые обращения, когда движение перед ним привлекло его внимание. Он поднял голову и увидел, как советники встали, но не разошлись, а сомкнулись вокруг него плотным полукругом. Они смотрели на короля в упор, чем вынудили того оторваться от бумаг.

— В чём дело? — спросил Артур.

Вперёд вышел лорд Агравейн и сомкнул руки перед собой.

— Ваше величество, от лица всего совета я хотел бы поделиться с вами нашими общими волнениями.

Они словно каменная стена выстроились вокруг Артура. Но поводов для беспокойства как будто не было.

— Слушаю вас.

Лорд Агравейн обернулся и оглядел рой советников, стоящих за его спиной.

— В последнее время всеми было замечено, как один из законов покойного короля перестал выполняться.

Тело короля напряглось. Он явственно понял, о чём пойдёт речь. В комнате из рыцарей присутствовал один только сэр Леон, и он сейчас стоял рядом с Артуром. Лорд Агравейн продолжал:

— Неисполнение закона Камелота вызывает беспокойство у всех. И несправедливая тень падает прежде всего на вас, ваше величество.

Краем глаза король заметил, как ладонь сэра Леона плавно опустилась на рукоять меча.

— Выражайтесь прямее.

Тут вперёд выступил другой советник.

— Всё и так яснее ясного, ваше величество. Закон Камелота гласит, что за использование магии в королевстве полагается смертная казнь через сожжение. Однако мы уже не единожды были свидетелями, как маги уходили от ответственности. Один из них живёт прямо в центре города. Он как насмешка, как плевок в лицо всему Камелоту! Добрые помыслы не должны затуманивать ваш разум, мой король. Если колдуны почувствуют вашу слабость, они нападут. Мы не должны этого допустить. Наше общее требование: прикажите казнить мага, открывшего лавку. Сама лавка должна быть закрыта и проверена.

На скулах короля вздулись желваки, брови были сведены, а губы побелели. С едва сдерживаемой яростью в голосе он с расстановкой произнёс:

— Вы осмеливаетесь выдвигать требованию королю?

— Ваше величество, — спокойно ответил советник, — мы все стоим на страже закона Камелота. А первый его защитник — король. Если король по каким-то причинам забывает о содержании закона, наш честный долг — напомнить ему о нём.

— Если вы так внимательно читали закон, там написано: “За использование магии против королевства и его жителей полагается смертная казнь через сожжение”. Насколько мне известно, этот маг не использовал свои силы против Камелота и его жителей.

— Но ваш отец казнил за любое применение магии в Камелоте. Потому что у магии не может быть иного назначения, кроме как навредить королевству.

— Мне решать, как трактовать законы Камелота, ибо сейчас я — король, — возразил Артур и в это время заметил Моргану, стоявшую у входа и крепко сжимавшую дверь. — Если у вас имеются доказательства, что действия Мерлина навредили кому-либо из жителей, я отдам приказ о казни немедля. Потому как, вы правы, король — главный защитник законов.

— Поздно будет разбирать, кто есть кто среди этих тварей, если они начнут сползаться в Камелот! Ваше величество, мы вынуждены настаивать!

— Вы не можете настаивать!

Артур встал на ноги. Лорд Агравейн посмотрел на него исподлобья.

— Можем, — голос советника прозвучал подобно удару гонга. — Я и другие советники перестаём платить налоги в казну, а также отзываем всех подвластных нам людей и членов семей из армии Камелота. До тех пор, пока закон не будет выполнен и маг из лавки не будет казнён.