Магическая лавка (джен)

Всем в Камелоте было известно, что молодой король хоть и не отменял закон отца о запрете магии, но сам же не исполнял его в точности. Если кого-то и ловили на колдовстве, то в скором времени отпускали. Так что увидеть колдуна в темнице можно было исключительно за тяжкое нарушение закона.

Поговаривали, что сестра короля Артура, Моргана, обладала особым талантом, однако доказательствами никто не располагал, а потому слухи оставались слухами. С приходом нового правителя воздух в Камелоте заметно потеплел, жизнь вокруг расцветала с новыми силами, в глазах прохожих замелькала надежда, а голоса на улицах звенели громче и смелее. Мало кто смог бы описать, что значит свобода, но все почувствовали, когда она наступила.

Очевидно, по этой причине в Камелоте объявился волшебник, необычайно умелый и смелый, потому как он сразу же открыл в городе лавку. И не где-нибудь, а рядом с главной улицей. Причём с дерзким названием «Магические услуги».

Королю доложили. Он долго думал, но в итоге махнул рукой со словами: «Если будет платить налоги в срок и не навредит другим жителям, пусть торгует». Жители королевства не знали, чему удивляться больше: смелости мага или снисхождению его величества.

Новая лавка притягивала и пугала одновременно. На неё поглядывали, вокруг неё что-то вынюхивали, но вот зайти внутрь осмеливались немногие. Рыцари и советники время от времени докладывали Артуру, что лавку почистили, привели в порядок, но посетителей в ней почти не было. Все пришли к выводу, что скоро она сама закроется, потому что даже при короле с таким добрым сердцем магия и Камелот — вещи несовместимые.

Однако случай перевернул всё с ног на голову.

Жил в Камелоте один настырный мужчина, который влюбился в непростую женщину. Всем она была хороша, только очень требовательна. И основное её требование, как нарочно, являлось для мужчины невыполнимым: она желала, чтобы поклонник любил её страстно и, главное, долго. А у того с юности имелись проблемы по этой части, о чём говорить он крайне стеснялся.

Все его старания, все долгие ухаживания оказались напрасны, когда дело дошло до первой близости. Его возлюбленная выказала крайнее недовольство и прогнала прочь. Снедаемый пылким чувством, пребывая в полном отчаянии, он набрался смелости и переступил порог запретной лавки.

Поначалу ему показалось, что внутри никого не было. На входе валялись пурпурные подушки и несколько позолоченных подсвечников. Дальше шёл небольшой тёмный коридор, который вывел его в главную комнату. По бокам стояли высокие шкафы до потолка, забитые книгами, склянками, банками, порошками и драгоценными камнями. Посередине лежал богато расшитый ковёр, на котором стоял столик с изогнутыми тонкими резными ножками. Громко тикали часы. Окна в лавке были небольшими и располагались слишком высоко, а потому через лучи солнца виднелись пылинки, летающие вокруг. Свет осязаемыми волнами наполнял комнату.

На столе находилась огромная клетка, внутри которой сидела неведомая птица с хищным клювом и требовательно разглядывала посетителя. Железные прутья не выглядели надёжной защитой от дикого и свирепого взгляда. Мужчина шарахнулся от пугающего животного и попятился назад. Он почувствовал, что спина его коснулась чего-то твёрдого. Раздался грохот. Он наткнулся на комод и тут же отскочил назад. Там лежала огромная толстая змея с жёлтой кожей, которая выгнула шею и угрожающе зашипела.

Мужчина уже хотел было броситься прочь из этого проклятого места, но его окликнул голос:

— Добро пожаловать! Я могу вам чем-то помочь?

Перед ним предстал высокий худощавый молодой человек с тёмными волосами и яркими пронзительными голубыми глазами. Слегка оттопыренные уши придавали ему несколько смешной вид. Он был одет в тёмные штаны и свободную белую рубашку. Совсем юный. Возможно, он приходился помощником хозяину магической лавки, подумал мужчина и сделал пару шагов навстречу.

— Я… Мне сказали, что сюда можно обратиться, — заикаясь, начал мужчина. — Тут же магическая лавка, верно? — последние слова он произнёс шёпотом.

— Верно, — кивнул и слегка улыбнулся юноша.

— А вы не могли бы позвать хозяина? — совсем жалобно попросил мужчина. Обсуждать личные проблемы с этим мальчиком ему совсем не хотелось.

— Я и есть хозяин этой лавки, — ответил юноша. — Меня зовут Мерлин. Расскажите, что вас привело? Я сохраню ваш секрет, не волнуйтесь.

Мужчина бессвязно, но всё-таки поведал о своей проблеме. Мерлин выслушал его внимательно, с очень сосредоточенным видом, ни разу не перебив и даже не улыбнувшись. Расположение мужчины к этому молодому магу невольно возросло. Когда в комнате повисла тишина, Мерлин встал и размашистыми уверенными шагами направился к одному из шкафов.

— У меня есть одно очень полезное и действенное средство. Вы можете без опаски пользоваться им регулярно — оно безвредно, — говорил маг и в то же время перебирал пальцами склянки на полке. — Вот! — воскликнул он, выхватив нужный флакон с бледно-зелёной жидкостью. — Принимайте непосредственно перед самим действием, эффект будет длиться на протяжении пяти часов. Десять капель на стакан воды, одного флакона хватит на двадцать применений, потом вам придётся снова прийти ко мне.

Мужчина от радости бросился к Мерлину и протянул руки, желая схватить драгоценный сосуд, но маг быстро одёрнул руку.

— С вас два золотых.

Мужчина тут же опустил руки и с понимающим видом начал шариться в карманах. Средство стоило недёшево, но другого выхода у него попросту не было. Отыскав две золотых монеты, он протянул их Мерлину и забрал магическое зелье.

И это зелье стоило каждой заплаченной монеты.

Действие было мгновенным и долгим. Мужчина боялся, что у него позеленеет лицо или отрастут уши, потому что, как и все, он с большим недоверием относился ко всему магическому. И если бы не всепоглощающая страсть, то ноги бы его не было рядом с колдовской лавкой.

Он упросил возлюбленную дать ему второй шанс, и она не пожалела о своей милости. Когда в конце она прошептала ему на ухо, что он лучший любовник из всех, кто у неё когда-либо был, он просиял от счастья.

На следующий день он рассказал приятелю о великолепном средстве. Этот приятель, в свою очередь, поведал историю друга в таверне, куда зашёл выпить эля. Через неделю об этом гудел весь Камелот. Страх перед магией будто испарился, все бросились в лавку в надежде решить собственные проблемы самым лёгким способом.

Даже на королевском ужине, стараясь соблюдать приличия и объясняться полунамёками, о магической лавке и её хозяине рассказали королю и леди Моргане. Они постарались не выказывать особенного интереса, но, безусловно, история возбудила в них любопытство.

Леди Моргане ужасно хотелось побывать в магической лавке. Даже её служанка, Гвиневра, и та посетила это место и рассказывала о нём с утра до ночи. Однако Морганой руководило не только любопытство. С самого детства ей снились странные сны, и она подозревала, что их природа не совсем естественна. Гаюс, придворный лекарь Камелота, старался помочь ей, готовил разного рода настойки. На время они препятствовали снам и дарили Моргане спокойные ночи, но потом кошмары вновь возвращались.

От её прямого вопроса, не обладает ли она магией, Гаюс уворачивался и пытался перевести беседу на другую тему. С каждым годом её кошмары становились ужаснее и менее управляемыми, а во взгляде старого лекаря читалось всё больше сочувствия и жалости.

Моргана не хотела видеть жалость, она жаждала знать правду. А ведь этот человек, хозяин лавки, наверняка мог точно сказать, есть ли в ней магия или нет.

Однако высокое положение при дворе и чрезмерная гордость не позволяли Моргане открыто прийти в обычную лавку. Приличия требовали, чтобы по мелким поручениям она отправляла к торговцам служанку или те сами приходили в замок. Но чтобы сестра короля сама зашла в лавку, да ещё к волшебнику? Никаким капризом она не смогла бы потом объяснить этот поступок Артуру.

Желание увидеть всё своими глазами было слишком сильным. Моргане пришла в голову мысль: она могла бы достать простое платье и тайком выбраться из замка. Если скрыть лицо под широким капюшоном, то её не узнают на улицах королевства.

Так она и поступила: раздобыла скромное платье и накидку с широким капюшоном. С трудом высидев званый ужин, устроенный Артуром в честь знатного гостя из соседнего королевства, Моргана поспешила в свои покои. Отослала Гвен, переоделась и задула все свечи, кроме одной. Она тлела у неё на столе перед зеркалом, а Моргана прислушивалась к шагам стражников, которые несли караул. По телу пробежала дрожь волнения при мысли, какую авантюру она задумала, но отступать было не в её правилах. Подкравшись к двери на цыпочках, Моргана выждала подходящий момент и выскользнула наружу.

Ночной ветер холодил кожу под непривычно грубой тканью. Быстро перебирая ножками в атласных туфлях, Моргана сворачивала с одной улицы на другую. Обувь — единственное, что она, во-первых, не смогла найти, а во-вторых, не решилась менять, рассудив, что под платьем и в темноте никто не разглядит её дорогих изящных туфель.

Наконец она увидела сияющую в темноте вывеску магической лавки. На мгновение она замерла от волнения. Она не могла вернуться назад, не задав терзавший вопрос. Моргана разузнала, что хозяин живёт в комнате над лавкой, а потому держит её открытой допоздна, пока не уходит к себе.

Она приблизилась к порогу, сделала глубокий вдох, подняла в воздухе дверной молоток и постучала. Моргана и сама не могла понять, чего ожидала, но точно не оскорбительной тишины. Она постучала снова чуть настойчивее, но ответа не последовало. Лёгкий толчок двери показал, что ту даже не потрудились закрыть. На ночь любой уважающий себя торговец непременно запирал дверь на ключ и на засов, но этот человек, по-видимому, считал магию лучшим защитником.

Осторожно ступая вперёд, Моргана очутилась в тёмной комнате, где были видны только очертания шкафов, полок и стола. Внутри и не пахло тишиной. Тонкое похрустывание, едва уловимое шипение, мягкое потрескивание. Казалось, даже неживое здесь наделялось плотью и кровью.

В этой лавке было не светло и не темно. И тем сильнее она пугала. Казалось, тени обступили Моргану, но она не позволила страху одержать верх, а только приподняла подбородок и закуталась посильнее в накидку.

Рядом раздалось шипение, и Моргана в полутьме заметила, как тень, смахивавшая на огромную змею, приближалась к ней. Она сделала шаг назад, но тут же споткнулась и упала на пол.

Кто-то спустился в комнату по скрипучей лестнице, и словно по волшебству в комнате зажглись лампы. Моргана тут же увидела, что тень и вправду являлась змеей, и чуть было не закричала. Та, своими бесстрастными пронизывающими глазами, наблюдала за ней.

— Не бойтесь, — послышался успокаивающий мужской голос, и Моргана увидела, что над ней возвышается взволнованный молодой человек. Он оглядел её с головы до ног, подметив и скромное платье, и роскошные туфли, которые выглядывали из-под подола, пока Моргана растянулась на полу. Он протянул ей руки и помог встать со словами: — Она лишь выглядит опасной, но в действительности это не так.

Моргана ничего не ответила, а лишь поправила платье и рукава. Юноша продолжал смотреть на неё, но теперь она заметила, что тот слегка улыбается.

— Вас веселит, когда ваши посетители падают у вас в лавке? — смерила она его строгим взглядом.

— Конечно нет, — мигом ответил он. — Меня забавляют лишь посетители, которые пытаются выдать себя не за тех, кем являются.

Моргана поняла, что попалась. Теперь он знает, что перед ним знатная леди. Однако он пока ещё не знает, насколько знатная. Но и эта тайна долго не проживёт. Стоит ему показаться на ближайшем турнире в честь какого-нибудь праздника, и он увидит её на королевской трибуне и всё поймёт. Однако признаваться в тот же миг она не собиралась. Не сразу после того, как он видел её лежавшей на полу и испугавшейся какой-то змеи.

Пока Моргана обдумывала всё это, молодой человек без стеснения продолжал смотреть на неё. Она спохватилась и смерила его строгим взглядом.

— Вообще-то я пришла по делу, — сказала она, чуть отодвигаясь от хозяина лавки.

— Слушаю вас, — тут же отозвался тот. — Кстати, меня зовут Мерлин. А как я могу обращаться к вам?

— Леди Элинор, — быстро ответила Моргана.

— Я слушаю вас, леди Элинор, — с ноткой иронии в голосе произнёс Мерлин.

Моргане казалось, он видел её насквозь, и от этого она начинала злиться. На него — за его проницательность, и на себя — за свой неудавшийся обман.

— Мою родственницу мучают кошмары. И она подозревает, что они магического происхождения. Как это можно проверить?

Мерлин скрестил руки на груди и поинтересовался:

— А что именно заставляет её подозревать магию?

— Часто то, что она видит в кошмарах, сбывается.

— А! — воскликнул Мерлин. — Сильный провидческий дар. Да, видимо, ваша родственница обладает очень сильной магией. Настолько сильной, что она не может находиться взаперти и прорывается через сны.

— Почему именно так?

— Не знаю, — пожал плечами Мерлин. — Считается, что во сне человек наиболее беззащитен и не способен обманывать себя или других. И тогда правда вырывается наружу.

Его взгляд стал слишком пристальным, и Моргана незаметно поёжилась под широким плащом.

— Как от этого избавиться? — спросила она.

— От этого не нужно избавляться, с даром нужно работать и развивать его.

— Она не может! — глаза Морганы испуганно округлились. Даже с учётом того, что Артур — не Утер, нельзя было прийти к нему и объявить, что она ведьма. Да к тому же, что ей нужно заниматься магией! Даже терпение Артура лопнет.

— У неё нет иного выбора, — заметил Мерлин.

— Возможно, дело всё же не в магии? Есть ли способ убедиться, что это именно… оно?

Губы Мерлина изогнулись в усмешке. Он подошёл к шкафу со множеством склянок.

— Можно вызвать вспышку магии при помощи зелья, если раньше сила ни разу не проявляла себя, кроме как в кошмарах. — Он подошёл к ней и протянул флакон. — Выпейте в укромном месте целиком.

Моргана взяла зелье и удивлённо уставилась на Мерлина:

— Почему я?

— Вы ведь в себе пытаетесь найти магию, не так ли, леди Моргана?

Всё оказалось куда хуже. Он знал, кто она. С самого начала знал. Мерлин оказался совсем рядом, и Моргана не смогла скрыть волнения.

— Что вы такое говорите? — возмутилась она, понимая про себя, что попалась. Но от возложенной роли отказываться так просто не собиралась. — Меня зовут леди Элинор. И я не нуждаюсь в зелье для себя!

Моргана с шумом поставила флакон на стол и выбежала из лавки. Её сердце колотилось словно заведённое от пережитого волнения.

Ещё некоторое время, после того как Моргана выбежала из лавки, Мерлин стоял, слушая болтавшуюся от яростного удара дверь и глядя ей вслед. Время было властно над всем, кроме её искрящегося взгляда. В одно мгновение волшебник подумал, что и она узнает его, но нет, она позабыла короткий миг их первой встречи.

Покачивая головой, он закрыл входную дверь, в этот раз опустив засов, и под звуки скрипящих ступеней поднялся наверх. На втором этаже располагались всего две комнаты: его и ещё одна, из которой женский голос позвал его:

— Мерлин! Зайди на минуту.

Без особого желания Мерлин встал на пороге чужой комнаты. Когда он зашёл в дом впервые, здесь всё было в пыли и запущении, однако тряпки, метла и парочка заклинаний исправили ситуацию к лучшему. Из двух спален, та, на пороге которой сейчас стоял Мерлин была в худшем состоянии: прогнившее дерево, протекающий потолок и неприятное соседство в виде вездесущих насекомых. Будучи хорошо воспитанным матерью, он предложил Лианне другую комнату, получше, однако она настояла на этой. Ей нравилось браться за безнадёжные вещи и давать им новую жизнь. Словно она доказывала самой себе: нет ничего невозможного. Всё можно спасти, улучшить, нужно лишь желание, терпение и страсть.

Последнее особенно выделяло Лианну среди прочих. Если какое-то дело пробуждало в ней внутренний огонь, будь то заклинания, уборка в комнате или поход на рынок за продуктами — значит, оно будет выполнено до конца и в самом идеальном виде. Так, чтобы ни один маг или человек не смог лучше.

Конечно, в магии Мерлин был сильнее — глупо было с этим спорить. Но Лианна своей старательностью добилась успехов, которые с её изначальными талантами казались недостижимыми.

Она сидела на стуле вполоборота перед большим зеркалом, вычищенным до блеска, с распущенными по спине длинными рыжими волосами. Если бы кто на улицах Камелота увидел её, то непременно сказал бы: «Ведьма!» Но Лианну не видели. Потому что в город они с Мерлином приехали под покровом ночи, а с тех пор при свете дня она не показывалась снаружи. Даже в лавку спускалась изредка.

Лианна внимательно посмотрела на него своими зелёными колдовскими глазами и спросила:

— Она ушла?

— Да.

— Заплутавшая посетительница?

— Что-то вроде.

— И зовут её леди Моргана?

Мерлин чуть изогнул бровь и прислонился плечом к двери.

— Чуткий слух.

— Тут стены прогнившие, а мои заклинания не до конца просушили их, — выразительно фыркнула Лианна, беря в руки гребень и играя с ним длинными белыми пальцами.

Постояв некоторое время в окутывавшей тишине, Мерлин сказал:

— Она пытается отрицать свою силу. Будет непросто.

— Ей придётся принять магию внутри себя, хочет она того или нет, — бросила Лианна, распутывая непослушную огненную прядь. — Вот что при этом будет делать король — хороший вопрос. Но ведь мы для этого и здесь, не так ли?

Мерлин поджал губы.

— Что тебе не нравится? Мне казалось, ты хочешь помочь. Показать, что есть иная магия, — кладя гребень и сосредотачивая всё внимание на лице мага, произнесла Лианна.

— Я хотел помочь, а получается, что вру. Но я не подведу вас с Нимуэй, если уж взялся, — заверил её Мерлин.

— Ничего не поделаешь, — отвернулась Лианна к своему отражению. — Что, прийти к королю и всё рассказать? Нас же и выставят виноватыми. Поверь, я бы и сама хотела избежать жертв. Но, во-первых, нам не поверят, во-вторых, мы и сами знаем далеко не всё.

Мерлин невольно кивнул. Видения Нимуэй в кристалле Ниатида были расплывчатыми и будто играли с ней. Но одно было очевидно: неизвестно как скоро Камелот подвергнется большой магической атаке. И она затронет весь Альбион.

— Утром на рынке, — заговорил Мерлин, — я услышал, что скоро королевский турнир. Много шума и гостей. Возможно, это то самое, о чём говорила Нимуэй.

Глядя на отражение в зеркале, Мерлин заметил, как волнение блеснуло в ярких глазах Лианны и тут же исчезло. Она справлялась с ним также лихо, как и с парой гусениц для очередного зелья.

— Нам нужно всегда быть начеку, — сказала та, которая никогда не расслаблялась. — Может быть, это произойдёт завтра, а может, через год. Мы не знаем. Но будем следить, а пока постепенно…

— Завтра отправлюсь в замок, — перебил её Мерлин.

— Завтра? — удивлённо переспросила Лианна. И тут же по-женски прищурила глаза. — Что, это связано с приходом леди Морганы?

— Выдумаешь тоже, — ворчливо отмахнулся Мерлин, но глаза отвёл в сторону. — У моей мамы в замке есть старый друг, в прошлом он тоже занимался магией. Хочу познакомиться.

— Думаешь, стража тебя пропустит? — с сомнением поморщилась Лианна.

— Нет такой двери, за которую я не мог бы попасть, — усмехнулся Мерлин и, пожелав Лианне доброй ночи, отправился к себе.

Он упал на кровать и взмахом руки зажёг свечи в комнате с плотно занавешенными окнами. Взял в руки книгу, но так и не смог прочесть ни страницы. Волшебник отложил её на тумбу возле изголовья кровати. Ночной ветер свистел в щелях возле окна.

Лёжа с закрытыми глазами, Мерлин прокручивал в голове старые воспоминания. О густом тёмном лесе. О криках и взмахах мечей. И о чудесном спасении, после которого волшебник погрузился в глубокий сон…

* * *

Моргана почти не спала. Её служанка, Гвиневра, зайдя утром в комнату госпожи, обнаружила ту одетой. Обычно долгие утренние приготовления свелись к расчёсыванию длинных каштановых волос. С удивлением и опаской Гвен привела локоны своей госпожи в порядок и уложила в причёску. С опаской, потому что леди Моргана явно была не в духе, а такой её можно было увидеть не часто. А уж стоило Гвиневре неосторожно заикнуться о том, что в городе вновь говорят о магической лавке и её хозяине, который продал одному торговцу зелье правды, и тот докопался, кто же из его помощников ворует вино из хозяйского погреба, так глаза леди и вовсе заметали молнии.

Моргана надеялась, что больше никогда не увидит этого ухмыляющегося колдуна. И от души желала ему поскорее уехать из Камелота, хотя, судя по успеху его лавки, он мог оставаться здесь ещё долго. Возвращаясь прошлым вечером домой, она невольно испугалась того, что колдун мог донести на неё Артуру. Но к утру, приведя одежду и мысли в порядок, Моргана рассудила, что никогда король не поверит магу. Так что где-где, а в замке она находилась в полной безопасности. Ни один колдун, даже самый наглый и бесстрашный, не осмелится переступить неприкосновенный королевский порог, охраняемый сильнейшими рыцарями королевства.

Не успела Моргана с этой успокаивающей мыслью выйти из своих покоев в коридор и спуститься по лестнице, как увидела вдалеке Мерлина. Его радостная улыбка и спокойная походка свидетельствовали, что ни святость порога, ни вооружение охраны не воспрепятствовали его появлению в королевском замке.

Меньше всего на свете Моргана мечтала столкнуться с этим возомнившим о себе невесть что магом, а потому повернула обратно и прошла дальше в сторону тронного зала. Король что-то обсуждал с одним из рыцарей, но, завидев Моргану, отложил бумаги и попросил оставить их.

Он сильно повзрослел после смерти отца, и это ощущалось не только по тому, как он правил Камелотом, но и по тому, как обращался с Морганой. Незаметно улетучились их язвительные словесные дуэли, а на их месте появились и редкие доверительные разговоры, и даже забота. Не то чтобы Моргана не знала, что Артур привязан к ней, как к сестре, но некогда самовлюблённый молодой принц ни за что не позволил бы подобным чувствам показаться наяву. Теперь же его гордость и достоинство не задевало искреннее беспокойство о ней. И в глазах Морганы Артур заметно вырос по сравнению с тем юным принцем, который никогда не слушал предупреждений и считал себя самым сильным и ловким.

Однако её тяготила собственная неискренность с ним. Моргана вовсю сражалась с мыслью, чтобы открыться ему. Ей казалось, что слово «магия» возглавляет список совершенно недоступных для Пендрагонов понятий.

Они обменялись утренними приветствиями, Артур встал с места и отодвинул для Морганы стул. Обычно король начинал день со свежих новостей и донесений, и беспокоить его по пустякам было не принято. Поэтому Моргана извинилась за то, что отвлекла его от важных государственных дел.

— Ничего слишком важного. Обычные доклады, — сказал Артур, подперев лоб рукой.

Когда умер Утер, Артуру почему-то казалось, что Моргана переживала смерть отца также, как и он. Это было неправдой: она вздохнула с облегчением, только никогда не признавалась в этом. Иначе пришлось бы выдать и другой секрет, который следовал за первым. Моргана молчала, наблюдая, как лапы смерти, утащившие Утера прочь из этого мира, неожиданно подарили им с Артуром шанс на настоящие, близкие семейные отношения.

— А вот почему у тебя уставшие глаза, словно я передал тебе часть полномочий? — поинтересовался король.

Он стал наблюдательнее к ней. Моргана до сих пор к этому не привыкла, иногда даже скучая по беззаботному Артуру, который не замечал никого, кроме себя.

— Забыла забрать у Гаюса сонное снадобье и всю ночь не спала.

— Это не дело, — выпрямился король и наклонился вперёд, положив руки на стол. — Нельзя так ослаблять здоровье. Я поговорю с Гаюсом и он будет следить, чтобы у тебя всегда был запас.

— Спасибо, — легонько улыбнулась Моргана.

Его забота была мягкой, приятной и ненавязчивой. Порой Моргану охватывал порыв взять и всё рассказать ему. Будь что будет, но Артур не заслужил лжи. И каждый раз она вовремя останавливалась, вспоминая, с какой искренней любовью смотрел на неё умирающий Утер на смертном одре. По его лицу текли слёзы, когда он прощался с детьми, он обнимал их, говорил трогательные слова, на которые не решился при жизни. Трудно было представить в тот момент, что этот человек жестоко убил многих невинных людей. И каждый раз, вспоминая это, одна мысль, словно червь, грызла и терзала Моргану изнутри: во что обратилась бы его «любовь», если бы Утер узнал правду о ней? Моргана не замечала за Артуром жестокости, но была почти уверена, что магию в ней он счёл бы за личное предательство. Наверное, не казнил бы, но о прежнем доверии и расположении можно было бы и не мечтать.

— Они совсем не помогают, да? — после короткого молчания спросил король.

У Морганы внутри что-то сжалось от вопроса Артура и от его обеспокоенного светлого взора. Она давно догадывалась о причине своих кошмаров. Нет, не так. Она знала причину. Просто бегала от неё, словно от столба пламени.

— Почти не помогают, — выдавила Моргана и опустила голову.

Рука Артура опустилась на её руку и крепко сжала её.

— Послушай… Может быть, это что-то серьёзное, а мы и понятия не имеем? Не знаю, как ты отнесёшься к этому, но, — Артур понизил голос до шёпота, — может, обратиться к тому магу, который открыл лавку в городе? Я слышал, что он что только не лечит. Возможно, Гаюс не понимает причины твоей бессонницы, и мы теряем драгоценное время.

Моргана от неожиданности выдернула ладонь из-под руки Артура и уставилась на него во все глаза, но тот понял её действия иначе.

— Я предлагаю это только потому, что беспокоюсь о тебе, Моргана, — быстро проговорил он, подняв ладони в примирительном жесте. — Но если тебе так претит мысль обратиться к колдуну, то я пойму тебя и больше никогда не заговорю об этом, клянусь.

— Да, пожалуй, не стоит. Я не считаю свои кошмары чем-то настолько серьёзным, — Моргана взяла себя в руки и попыталась перевести разговор на другую тему: — Все ли гости смогут приехать на турнир? Ты уже получил ответы?

— Да-да, — немного рассеяно ответил Артур, откидываясь на спинку стула и озабоченно притягивая руку к лицу. — Такая редкость, когда буквально все смогут приехать. Будет очень много людей. Даже лорд Грегори прибудет.

— Неужели? Кажется, последний раз он был в Камелоте лет восемь назад.

— Ещё больше, — усмехнулся Артур. — Я искренне надеюсь, что он не вспомнит то прозвище, которым окрестил меня в детстве.

— Это что-то неприличное? — игриво прищурилась Моргана.

— Моргана! — с возмущением воскликнул Артур.

* * *

Проскользнуть при свете дня мимо не самых внимательных стражей Камелота не составило бы труда и самой страшной горбатой ведьме, обвешенной амулетами Старой Религии. А уж Мерлину, который выглядел по-мальчишески молодо и, признаться честно, несколько простовато, это и вовсе оказалось легче лёгкого. Он без труда проник в замок и разузнал, где обитает придворный лекарь. К счастью, его тёмная слава успела дойти не до всех жителей замка и вообще горожан. Мерлин уже предвидел, как однажды не сможет выйти из дома с тем, чтобы его не узнавал в лицо каждый прохожий.

Волшебник остановился перед дверью и громко постучал. Услышав разрешение войти, он потянул ручку на себя, и его глазам предстала комната, в которой, казалось, было свалено всё на свете. Рядом с полками книг, уходившими к потолку, на подвесных крючках висели высушенные травы, в шкафчиках были расставлены склянки всевозможных цветов. Где-то наблюдался порядок, а где-то слой пыли давно чувствовал себя полноценным жителем этих покоев. Не знай Мерлин, что здесь живёт королевский лекарь, подумал бы на такого же мага, как и он сам.

На столе в центре комнаты стояло странное сооружение из горелки и стеклянного сосуда, а рядом валялся десяток книг, раскрытых на разных страницах с заломами и закладками.

— Вы ко мне? — спросил старик с приспущенными очками, в котором Мерлин угадал Гаюса. Лекарь выглядывал из-за своего оборонительного сооружения. И не дождавшись ответа, тут же продолжил: — Подождите там, сейчас я закончу.

— Разумеется, — смиренно сказал Мерлин и присел на край лавки.

Пока Гаюс возился со склянкой, маг внимательно наблюдал за ним, но вскоре решил, что лекарский труд — далёкое для него занятие.

— Прибыли издалека? — спросил лекарь между делом.

— Недавно перебрался в Камелот и открыл здесь лавку.

— Вот как? Я пока слышал только об одной новой лавке, но её хозяином — подумать только — является волшебник.

Мерлин откашлялся.

— Это я и есть, — тихо сказал он, и пузырёк с жидкостью едва не вылетел из рук лекаря. Тот привстал, вышел со своего рабочего места, из-за чего Мерлин тоже невольно поднялся.

— Вы слишком молоды, — выдал Гаюс, оглядев его с головы до ног. — Как стража пропустила вас в замок?

— А разве у них есть приказ не пропускать в замок молодых людей? — улыбнулся Мерлин. — Мне казалось, кто угодно может прийти к королевскому лекарю.

— Это правило не работает для волшебников, — возразил Гаюс.

— Что ж, значит, они не признали во мне волшебника, — пожал плечами Мерлин. — Однако король не прислал своих рыцарей, когда я открыл лавку.

— Нынешний король добрее, чем его отец, но не стоит путать доброту со слабостью, — заметил Гаюс. — Волшебники по-прежнему сторонятся Камелота, только если у них нет здесь особенного дела.

Глаза Гаюса испытующе посмотрели на Мерлина, и тот, слегка смутившись, улыбнулся:

— Тут вы правы, только не подумайте будто я пришёл сводить счёты с Камелотом из-за дел Утера. — Гаюс всё ещё пристально разглядывал его. — Стал бы я тогда открывать лавку перед носом у короля? — быстро добавил Мерлин.

— Безумный поступок, верно, — покачал головой Гаюс и обошёл стол. — Но что привело вас ко мне?

— По правде сказать, я услышал о вас от матери.

— О, — выдохнул Гаюс, — и как же зовут твою мать?

— Хунит.

— О! — вновь уже громче воскликнул лекарь. — Так ты сын Хунит! Подумать только. Такой взрослый. И ты маг?

— Да. Мама сказала, что я могу спокойно зайти к вам.

— Надеюсь, ты перебрался в Камелот не только для встречи со мной, — строго произнёс Гаюс, однако Мерлина его тон более нисколько не смущал.

— Конечно, нет. Тут вы правы, Камелот всё ещё не самое желанное место для таких, как я.

— И вряд ли станет. Можешь звать меня просто Гаюс. Как твоё имя?

— Мерлин.

— Рад знакомству, Мерлин. Хунит по-прежнему живёт в Эалдоре?

Мерлин почувствовал, как улыбка тускнеет на его губах.

— Ей пришлось уехать, и причиной тому являлся я.

Гаюс сел обратно на стул и указал Мерлину рукой на место рядом с собой.

— Когда мне было лет десять, — начал тот свой рассказ, — я не справился со вспышкой магии и ранил человека, одного из соседей. Деревня ополчилась на нас с матерью, меня хотели выдать в Камелот, поэтому мама собрала вещи и сбежала со мной ночью из Эалдора.

— Куда же вы отправились? — спросил озадаченный Гаюс.

— На остров Блаженных, — на одном дыхании выдал Мерлин.

Глаза Гаюса поползли вверх, а рот приоткрылся от неподдельного изумления.

— К Нимуэй?!

— Да, — кивнул юноша. — Она принимала детей, подобных мне, и обучала магии. Мама не могла помочь мне, так что отвела к жрице, чтобы та научила меня контролировать силу и дала защиту. Так что с тех пор я жил на острове, а мама в месте неподалёку.

Лицо Гаюса напряглось. С замиранием сердца Мерлин следил за лекарем, который стал первым человеком, кому маг собирался открыться и чьё расположение стало бы первым успехом на его долгом и сложном пути.

— Что же привело тебя в Камелот? — с осторожностью спросил Гаюс.

— Нимуэй увидела в кристалле Ниатида опасность, с которой скоро столкнётся Камелот. И я здесь, чтобы помочь вам справиться с ней.

Выражение лица Гаюса явственно свидетельствовало, что он не планировал на старости лет вставать на пути страшной магической угрозы. Не из страха, а попросту оттого, что он считал себя непригодным для подобного рода приключений.

— Лучше бы об этом сообщить королю, если дела и вправду обстоят так, — резонно предложил он.

— Да, вот только я не представляю как, — развёл руками Мерлин. — Мой народ не пользуется гостеприимством в Камелоте.

Возразить на это было нечего. Едва познакомившись, они сидели в задумчивости друг напротив друга и пытались найти хороший выход из малопонятного положения. В этот момент колба, висевшая над горелкой на столе Гаюса, зашипела и с шумом разлетелась по комнате. Брызги оказались у них на одежде и коже.

— Это же не яд? — на всякий случай уточнил Мерлин.

Гаюс схватил тряпку и начал вытирать капли с лица мага и со своего собственного.

— Нет, но небольшие пятна останутся.

— Пятна?

— Не навсегда. Неделя в лучшем случае.

— Неделя с пятнами на лице?

— Да, охровыми.

Их взгляды встретились, и они рассмеялись.

— Не знаю, есть ли заклинания от пятен, — сказал Мерлин, — но я поищу.

Маг встал, чтобы помочь убрать осколки, но тут дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина со светлыми волосами, в белый рубашке и в сопровождении властно постукивающих сапог. Наклонившийся Мерлин замер, глядя на него снизу вверх.

— Что у вас тут происходит, Гаюс? — нахмурился вошедший, оглядев комнату, стол и остановившись на Мерлине.

Лекарь тут же поклонился и быстро ответил:

— Это моя оплошность, ваше величество. Я передержал смесь на огне, и она взорвалась.

Мужчина, который оказался не больше не меньше королём Камелота удовлетворительно кивнул на ответ Гаюса и продолжил рассматривать Мерлина. «Король не представляется первым», — внезапно вспомнил волшебник под этим требовательным и одновременно недоумевающим взглядом. Его не учили кланяться, но тут он быстро склонил голову и произнёс:

— Мерлин. Меня зовут Мерлин, ваше величество.

— Хозяин магической лавки, — медленно произнёс король.

Его слегка удивлённый тон словно говорил, что он не ожидал появления мага в замке. Хотя сам Мерлин был удивлён ещё сильнее, когда понял, что король знал его по имени.

— Вы уже слышали обо мне, — сказал он вслух и опустил голову, продолжая смотреть на короля исподлобья.

— Мне докладывали, — удивление в голосе его величества сменилось любопытством.

Очевидно, Мерлин выглядел иначе, чем он себе представлял. Но и король, признаться, оказался совсем иным.

— В Камелоте действует закон, запрещающий использование магии, — продолжил король.

А вот эти слова можно было ожидать от сына Утера.

— И запрещающий магов?

Король переменился в лице, услышав явную дерзость.

— Ты нарушаешь закон одним своим присутствием.

Мерлин сделал пару шагов навстречу и сомкнул руки за спиной.

— Так почему я ещё не в темнице?

Глаза короля яростно сверкнули. Ему бросал вызов тот, кто по всем правилам должен трепетать и бояться.

— Жаждешь там оказаться?

— Слышал, вы не казните, если магия не была использована во вред.

Слухов о новом короле водилось множество, но Мерлин хотел услышать его ответ, он желал разгадать его личность. Слишком многое зависело от человека, стоявшего перед ним.

— Но в любой момент могу передумать, — король тоже сделал угрожающий шаг вперёд.

Мерлин чуть сузил глаза.

— Стало быть, — медленно и с расстановкой заговорил он, — моя жизнь зависит от вашей сиюминутной милости?

— Именно, — быстро подтвердил король и тут же будто сам усомнился в собственных словах.

— Учту, — не без иронии поклонился Мерлин, чем наслал на себя очередной раскалённый взгляд Артура.

— Так зачем ты здесь?

— Зашёл за лекарством к лекарю, зачем же ещё?

— Маг не может вылечить себя сам?

— Магия никогда не заменит хорошего лекаря, — вполне серьёзно ответил Мерлин.

Перед ним вдруг явственно предстал другой образ короля. Артур ничего не знал о магии, о волшебниках. Лишь россказни и страшные сказки, которыми с ним наверняка щедро делились, пока он взрослел. Но в нём не было злобы, по крайней мере, пока. К великому счастью, Утеру, кажется, не удалось взрастить её в нём. Он действовал по привычке, потому что так положено — думать, что маги враги. Но в короле не ощущалось желания преследовать магов. Мерлину показалось, что он уловил сущность Артура. Слишком уважает память отца и желает казаться сильным и достойным сыном, чтобы отринуть старый закон, но и слишком справедлив, чтобы лишать жизни человека за то, кем он является. А все его слова о темнице замка — лишь прикрытие. Теперь Мерлин уверился, что за одно лишь появление в Камелоте ему или Лианне ничего не грозит.

Король тем временем повернулся к Гаюсу и в приказном тоне сказал:

— Пусть получит то, за чем явился, а потом, — он повернулся снова к Мерлину, — чтобы духа твоего не было в королевском замке. И запомни, при малейшем подозрении, что ты творишь в своей лавке нечистые дела, ты пожалеешь, что заявился в Камелот.

Когда дверь за его величеством хлопнула по-королевски громко, Гаюс встал рядом с Мерлином.

— Полчаса назад ты сказал, что приехал в Камелот, чтобы помочь. Память не изменяет мне?

— Гхм.

— Если ты думаешь, что злить короля это верный способ, то должен разочаровать тебя.

— Прости, у меня не было цели пререкаться с ним. Просто когда я слышу, как люди, которые ровным счётом ничего не смыслят в магии, пытаются говорить о ней, а уж тем более вспоминают про закон Утера…

Мерлин прервался и с шумом выдохнул.

— Хочется прокричать о том, как они не правы? — помог закончить Гаюс.

— Именно, — кивнул маг, отметив про себя, что Гаюс понимает многое из того, о чём молчит.

— Но ты же понимаешь, что твои слова никого не переубедят?

— Знаю, поэтому и прибыл в Камелот, чтобы попробовать дело вместо слов, — Мерлин невольно обернулся и посмотрел на дверь, за которой недавно скрылся король.

— Однако как ты планируешь помочь, если сам не знаешь, откуда ждать опасность? Да и потом, в Камелот не один раз приходили маги, жаждущие мести, и королевство всегда справлялось. Нет, я не хочу сказать, что твоя помощь не пригодилась бы, но, боюсь, твоё появление в Камелоте приведёт к проблемам, которых могло бы и не случиться.

Было бы наглым враньём утверждать, будто бы Мерлин не думал об этом сам. Слегка осунувшийся, он попрощался с Гаюсом, но твёрдо сказал, что намерен и впредь оставаться в Камелоте.

Он побрёл из замка домой, свернув в сторону и заметно удлинив свой путь. На улицы Камелота высыпало куда больше торговцев и зазывал, чем раньше. Скорый турнир манил участников и зрителей отовсюду, что сулило немало выгод многим. Мерлин едва успевал поворачивать голову из стороны в сторону: столько пёстрых тканей, сладко пахнущей выпечки, звенящих украшений и посуды. Всё это кружило голову после стольких лет, проведённых в тишине гордого обособленного острова Блаженных.

В Камелоте Нимуэй наградили славой одной из самых подлых и вероломных колдуний, чьи ноги ходили по землям Альбиона. Среди общего презрения, цветущего по отношению к магам, Верховная жрица особенно выделялась, очевидно, по той причине, что являлась последней, кто носил титул придворного мага. Спустя столько лет представлять, что когда-то она служила Утеру — Мерлин не мог выдумать ничего более нелепого и невообразимого. Однако историю не перечеркнуть.

Мерлин знал другую Нимуэй. Не ту, о которой шептались подданные короля Артура и которая, как думал маг, являлась плодом охваченного ненавистью воображения Утера. До острова Блаженных в жизни Мерлина было слишком много страха и слишком мало магии. Его мама со всеми силами, на какие была способна простая женщина, оберегала единственного сына от враждебного мира. Но от жизни не загородиться, а потому, когда случай показал, что её усилий недостаточно, в жизни Мерлина появилась Нимуэй.

Она излечила его от многих страхов и впустила в его жизнь больше магии. Живой, настоящей, сложной и противоречивой. Той, что будила внутри скрытые чувства и желания. Той, которая по-настоящему становилась частью человека.

Сколько дней провёл Мерлин, изучая стихию, которую наивно полагал для себя известной лишь по той причине, что был рождён вместе с ней. И всё это время Нимуэй направляла его, держась на расстоянии, но так, чтобы он всегда ощущал её присутствие. В меру строга, в меру требовательна, она изредка позволяла себе даже мимолётную мягкость.

На острове жили и другие юные маги, в основном они приезжали и уезжали, оставались лишь сироты, которым некуда было податься, и Мерлин. Его мама постоянно навещала его, а иногда он, соскучившись, садился в покачивающуюся лодку и с золотым сиянием в глазах добирался до противоположного берега, где его всегда ждали тёплые объятия.

Лианна относилась к тому малому числу сирот, никогда не покидавших сумрачное пристанище Верховной жрицы. Мерлину исполнилось двенадцать, когда он впервые оказался на острове Блаженных, а маленькая Лианна, казалось, уже провела здесь вечность. Если бы его спросили, кого из всех обучающихся скупая на чувства жрица относила к своим любимчикам, он бы указал на юную рыжеволосую колдунью. Хотя сама Лианна не раз упоминала, что Нимуэй выделяет его среди всех волшебников за безусловное магическое дарование. Да, его силу подчёркивали многие, но между Лианной и Нимуэй горело особенное родство душ. До конца понять характер этой привязанности Мерлин не мог.

Когда Нимуэй выбирала двух магов для предстоящей опасной поездки в Камелот, Мерлин даже не сомневался, что первым будет он, но выбор Лианны оказался для него полнейшей неожиданностью. Жрица опекала её и не позволила бы рисковать, зная, что та недостаточно сильна в боевых заклинаниях. Была всего одна причина, по которой Нимуэй всё же отпустила Лианну в Камелот, но велела той не показываться на людях, пока не произойдёт то, что она увидела в кристалле Ниатида.

Время близилось к обеду, и, пройдя мимо десятков шумящих людей, Мерлин наконец оказался напротив своего временного пристанища. Они с Лианной посчитали огромной удачей найти дом около главной улицы по такой мизерной цене. Хозяин бормотал что-то о духах и проклятьях, но Мерлин был последним человеком на земле, кого подобное могло испугать.

Он снял табличку, извещавшую о том, что магическая лавка временно закрыта, провернул ключ замочной скважине и очутился в водовороте запахов. Лианна готовила. Для их отношений даже слово «дружеские» казалось неуместным, но оба умели быть значимой и полезной частью команды. Мерлин мог провести целый день в лавке так, словно Лианны тут не было, но услышать под вечер предупреждение, что очередной любопытный нос крутился под окнами, а также ознакомиться с дотошным описанием его внешнего вида. Как-то раз Мерлин поинтересовался у неё по поводу семьи, но получил короткий ответ, что она никого не помнит и все они, вероятно, мертвы.

— Тебя долго не было, — сказала Лианна, перемешивая суп одной рукой и переворачивая кусочки шипящего мяса другой. — Уже решила, что ты умудрился разозлить доброго короля и тебя бросили в темницу.

— И поэтому столько наготовила? — усмехнулся маг, покосившись на две переполненные тарелки на столе.

— Нельзя готовить побег на голодный желудок, — прозвучал взвешенный ответ, на который Мерлин одобрительно улыбнулся.

* * *

В магическую лавку перестали брезговать идти за помощью, и было лишь вопросом времени, когда кто-нибудь не решит воспользоваться её услугами для низменных целей.

Пока король Артур, как представлялось Мерлину, едва успевал приветствовать гостей с разных уголков Альбиона, сам волшебник устал увиливать от желающих раздобыть нечестный способ для победы на турнире. Стоило теперь любой особи мужского пола в кольчуге и с мечом или булавой наперевес заглянуть в его лавку, как Мерлин обречённо закатывал глаза и махал рукой в сторону выхода.

— Нет, нет и ещё раз нет! У меня нет заклинания, чтобы меч всегда попадал в цель. И зелья, которое усилило бы вас в разы у меня тоже нет! Совсем нет! Закончилось. Уже раскупили все, кто приехал на турнир раньше вас, — иногда добавлял он злорадно.

Кто-то пытался его уговаривать, угрожать, кто-то сразу быстро поворачивал назад. Но Мерлин был непреклонен. Не из страха перед королём, который велел не использовать магию в дурных целях, а потому что ему самому противело подобное применение знаний, которые он добывал долгие годы и за которые некоторые платили жизнями.

Мерлин кипел от негодования, когда видел эти попытки открытого злоупотребления. Руки так и тянулись порой проучить наглецов. Но волшебник хорошо помнил, кто он, где находится и для какой цели. «Посмотрел бы его величество на своих достопочтенных гостей, — думал Мерлин, прогоняя очередного просителя. — Интересно, что бы он сказал тогда?»

За пару дней до турнира очередной мужчина лет тридцати зашёл в лавку. В богатой одежде, вооружённый и никуда не спешащий. Едва он обронил, что приехал для участия в турнире, как Мерлин обрушил на него заученную речь. Мужчина усмехнулся, опустив голову, но и не подумал разворачиваться к выходу. Его пальцы повернули сверкнувший рубиновый перстень.

— Вообще-то я не за этим пришёл.

Мерлин чуть нахмурился, разглядывая посетителя. Неужели он ошибся? Что ж, в таком случае он даже рад. Ещё один воин, умоляющий о магической помощи для победы в турнире, окончательно разрушил бы его веру в человечество.

— Мне требуется услуга иного рода, — продолжил мужчина, проведя пальцами по поверхности стола, на котором стояла клетка с хищной птицей. — Слышал, ваши зелья помогают и по любовной части.

Мерлин не удержался и окинул его взглядом с головы до ног. Весь в коже и драгоценных камнях, самоуверенный и неторопливый — трудно было поверить, что у этого мужчины имеются проблемы определённого рода.

— Что именно вам требуется?

— Зелье, чтобы женщина потеряла от меня голову, — без обиняков заявил посетитель.

Мерлин вмиг похолодел и медленно начал делать глубокий вдох.

— Приворотное зелье, — едва сдерживаясь, припечатал он и тут же повернулся боком к наглецу. — Не торгую!

В лавке воцарилось молчание.

— Сколько? — наконец спросил мужчина.

— Нисколько, — Мерлин скрестил руки на груди. — Убирайтесь.

— Вы не смеете гнать меня! — прошипел мужчина. — Я хочу такое зелье и лучше вам по-хорошему продать мне его! А! Вы, верно, не понимаете, какую сумму я готов заплатить? — Мерлин вынужденно повернулся, поджав губы и ощущая глубокое отвращение к человеку перед собой. — Замок сможете построить, — самодовольно причмокнул тот.

— Что вам мешает просто честно добиться расположения этой девушки? — раздражённо спросил Мерлин. — Вы не хромой, не уродец, богаты, судя по всему.

— Есть женщины, которых это не прельщает.

— И вы так любите её, что готовы отдать мне замок в обмен на приворотное зелье? — не веряще смотрел на него Мерлин.

— Да дело совсем не в том!

Этот ответ окончательно сбил Мерлина с толку.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он вслух.

— Этого и не требуется! — прикрикнул мужчина. — Продайте зелье и назовите любую цену.

Злость, даже заслуженная, не приходила в сердце Мерлина надолго. Посетитель явно не умел принимать отказ в качестве ответа, поэтому с долей насмешки маг сказал:

— Десять замков и не одним меньше.

Чуть скривив губы, мужчина неожиданно ответил:

— Десять так десять. Готовьте зелье.

Мерлин был уже не в силах скрывать своё удивление. Уж не сумасшедший ли этот мужчина, так настойчиво требовавший любовное зелье?

— Даже для короля Камелота это было бы затратно, — намекнул маг.

Посетитель, посмеиваясь, покачал головой.

— Получив эту женщину, я смогу заплатить любую цену.

Тело Мерлина напряглось от странного признания. В глубине зашевелилась смутная догадка. Либо этот мужчина бредил, либо был куда расчётливее остальных.

— Я пошутил, — Мерлин решил, что пора заканчивать разговор. — Ни за десять замков, ни за какую другую цену я не сделаю того, о чём вы просите. Уходите.

Разъярённый до ужаса упрямством волшебника мужчина, видимо, понял, что от него и вправду ничего не добиться. Сыпя проклятиями через плечо, он ушёл.

И буквально сразу на лестнице показалась Лианна.

— Он попытается раздобыть его где-то ещё, — сказала она, опускаясь на ступени.

— За этим я уже не могу проследить, — ответил Мерлин, внутри совершенно безрадостный от мысли, что такой упорный тип найдёт способ исполнить преступный замысел.

— Ты же понял, кого он хочет опоить?

— Он не назвал имени.

Лианна посмотрела на него, как на последнего дурака.

— Да тут и не нужно имени! Это леди Моргана. Так рьяно хотеть жениться и заявлять, что после женитьбы у него будет десять замков, можно только, если речь идёт о девушке королевской крови. А учитывая, что приехал он в Камелот, то здесь всё очевидно.

— Вот мерзавец! — выругался Мерлин. — Кажется, мне придётся пойти на турнир и предупредить короля или саму Моргану.

— Правда, мы столкнёмся с той же угрозой, что и в нашем деле — в случае чего подумают на тебя, а не на знатного придворного.

— Но оставить это так просто нельзя! — воскликнул Мерлин и тут же перевёл дыхание, поймав наблюдательный взгляд Лианны. — Ладно, что-нибудь придумаю, — буркнул он, и сразу же шаги на лестнице известили о новом посетителе, а потому Лианна быстро подхватила юбки и скрылась на втором этаже.

В поисках лучшего решения Мерлин просидел допоздна в лавке, листая книгу по любовным заклятиям рядом с гордо догорающей свечой. А потом проворочался без сна в кровати большую часть ночи. Пустить дело на самотёк он не мог, этот мужчина явно намеревался идти до конца. Но действовать без оглядки, когда у Мерлина не было ни доказательств, ни даже имени этого человека — казалось невероятной глупостью. В конце концов незнакомец мог залечь на дно и отрицать всё подряд. А доверия к словам волшебника в Камелоте не питали даже крысы.

Что Мерлин мог сделать? Наложить на Моргану магическую защиту от приворотных зелий? Но все привороты отличались своеобразием и требовали разных защит. Не хватит недели, чтобы наложить их все. А уж о том, чтобы сделать это незамеченным, не могло идти и речи.

Сказать Моргане напрямую? Самое бессмысленное действие. Если она окажется под действием заклятия, то не сможет поступать, руководствуясь собственной волей. Привороты сковывают по рукам и по сердцу. Одна лишь мысль об этом заставляла Мерлина хмуриться и невольно опускать взор на свои руки. В его пальцах имелась сила, чтобы поставить на место любого наглеца, дерзнувшего использовать магию в корыстных целях. Но он не имел права срываться и ставить под угрозу замысел Нимуэй.

Пожалуй, единственный человек, которого Мерлин мог предупредить — это, как ни странно, Артур. Тот, кто обладал достаточной властью, чтобы действовать в случае опасности, но кто точно не будет болтать попусту о делах с волшебниками.

Собравшись с духом, утром Мерлин направился к трибунам, где в тот день начинался королевский турнир. Ему казалось, что он пришёл рано, но люди уже толпились вокруг, выглядывая хорошие места. Прислушавшись к разговорам, Мерлин узнал, что король в этот раз не участвует лично, однако многие всё равно пришли, чтобы увидеть его. Даже не верхом на коне и не с оружием в руках их правитель всё равно оставался любимцем подданных.

За трибунами раскинулись шатры, в которых участники турнира готовились к предстоящим схваткам, а знатные зрители могли перевести дух и перекусить. Мерлин рассчитывал найти короля именно тут. Плутая между шатров, волшебник вглядывался в гербы, висевшие у входов, в надежде увидеть золотого дракона на алом фоне. Или что там полагалось королю Камелота? Логика подсказывала, что самый большой шатёр обязан скрывать самого почётного зрителя на турнире. Но на деле все шатры выглядели примерно одинаково, нужный дракон будто бы и вовсе не объявлялся, а участники то и дело налетали на Мерлина, словно он был невидимкой.

В конце концов ему повезло. Обходя один из шатров, он споткнулся об нескромно выставленную вперёд ногу короля.

— Кажется, я сказал тебе не показываться в замке.

Артур скрестил руки в ожидании объяснения.

— Так я ведь и не в замке. Это турнир, сюда каждый может прийти.

— Ты — не каждый.

— Польщён, что вы так думаете, ваше величество, — широко улыбнулся Мерлин и тут же принял серьёзный вид. — Но я тут по важному делу, а не для развлечений.

Король, стараясь не выдать пробудившегося интереса, благодушно махнул рукой.

— Дело в том, что вчера, — заговорщически зашептал Мерлин, озираясь кругом, но замечая лишь скептическое лицо Артура, — ко мне в лавку приходил один знатный мужчина и просил продать ему приворотное зелье.

— Ты продал?

— Разумеется, нет! — возмутился маг.

— Тогда будешь жить, — заключил Артур и хотел было уйти, но Мерлин остановил его, коснувшись ладонью рукава его жилета.

— Я думаю, что оно предназначалось для леди Морганы, — на одном дыхании признался Мерлин.

Артур тут же изменился в лице. Теперь уже он схватил мага за руку и утащил подальше за один из шатров, где почти никто не ходил. Его глаза метали молнии, и он точно больше не делал усилий, чтобы выглядеть равнодушно.

— И с чего ты так решил, а?

— Он предлагал мне замок и не один. Обронил, что заполучив эту женщину, сможет заплатить мне сколько душе угодно.

— Он мог попросту солгать!

— Мог, — мотнул головой Мерлин. — А мог и выдать то, что у него на уме. Послушайте, я не поддался на его уговоры, но, возможно, он пойдёт в другое место, чтобы раздобыть зелье. И там ему не откажут.

Артур ослабил хватку.

— Что ж, если всё так, как ты рассказываешь, то я замечу, если Моргана неожиданно воспылает любовью к кому-нибудь.

Король и вправду мало смыслит в магии, раз так легкомысленно рассуждает, подумал Мерлин. Мерлин чуть поёжился, ощущая на себе пристальное внимание короля. Неважно, что Артур думает о нём, главное, чтобы внял предупреждению и позаботился о Моргане.

— Приворотные зелья сложны и коварны. Нужна сноровка, чтобы сделать их, но ещё труднее обратить вспять их действие. Что вы будете делать, если ему всё-таки удастся опоить миледи?

— Как что? Прикажу тебе снять приворот.

Мерлин едва не присвистнул от подобной откровенности. Король сейчас смеялся над ним или говорил всерьёз?

— Обратитесь к колдуну? — с сомнением уточнил Мерлин.

— Разве существует иной способ?

— Нет, конечно, нет.

— Как выглядел этот человек?

— Высокого роста, тёмно-каштановые волосы, — Мерлин закрыл глаза, представляя перед собой противный образ, — богатый на вид, его одежда и обувь были отделаны хорошей кожей, на шее золотая цепочка, а на пальце крупный рубиновый перстень. — Маг распахнул глаза. — Вы хоть чуточку поверили мне?

— Я выслушал тебя, и этого должно быть достаточно, — ответил Артур. — Но если я узнаю, что в действительности ты хотел как-то подобраться к Моргане, пеняй на себя.

— Я всего лишь хотел предупредить неприятности.

— Что-то мне подсказывает, — Артур с подозрением оглядел мага с ног до головы, отчего тот невольно сглотнул, — что ты и есть главный источник неприятностей. А теперь иди, — Артур выразительно качнул головой в сторону. — И не вздумай болтать об этом!

* * *

Острый наконечник копья блеснул. Всадники пришпорили лошадей и понеслись друг на друга. Стремительно, молниеносно, безудержно. На трибуне все затаили дыхание. Топот копыт, клубы пыли и наконец после прицеливания два удара с противоположных сторон. Один из всадников выпал из седла, а его испуганный конь протащил хозяина по земле, пока не вырвался на свободу. Другой же победоносно поднял забрало, позволив ошеломлённой публике после долгой тишины взорваться аплодисментами и радостными криками. Элегантным движением руки он приветствовал их, затем спешился и отдал честь королю Артуру. И будто особенно долго он стремился удержать ответный взгляд леди Морганы.

Та заметила ищущего внимания рыцаря, однако улыбнулась ему так же, как и победителям в предыдущих схватках: с благосклонностью и королевским величием, чарующим, но мимолётным, не выделяющим его среди среди других участников турнира.

То был лишь первый день турнира, впереди предстояло ещё четыре дня опасных сражений. Днём — битвы, а по вечерам — торжественные ужины, танцы и развлечения. В этот раз в Камелоте собралось много редких и почётных гостей.

Пока победивший всадник спешивался, Моргана повернулась к Артуру.

— Сэр Кевин в отличной форме, — тихо проговорила она. — Пожалуй, раз ты не участвуешь, он один из главных претендентов на победу.

— У него есть все шансы, — согласился Артур.

По привычке он внимательно следил за участниками турнира во время схваток. По движениям, приёмам, выпадам можно было многое узнать о человеке. Сэр Кевин казался безупречным. Его отточенные движения вызывали искреннее восхищение и уважение. Его жесты были выдержанными, как старое вино в погребе королевского замка. Создавалось впечатление, что он хорошо знает, чего хочет, и не распыляет свои усилия понапрасну. И вот теперь его внимание как будто направлено на Моргану. Что ж, наверное, ему впервые придётся столкнуться со столь неподдающимся соперником, усмехнулся про себя Артур. Но внезапно взгляд короля остановился на руке сэра Кевина, которой тот похлопывал по шее коня. Поверх кожаной перчатки в лучах утреннего солнца блеснул золотой перстень с рубином.

* * *

Немного замедлившись около трибун, где уже началась очередная зрелищная битва, Мерлин решил, что пора возвращаться домой. Моргана сидела подле короля совершенно радостная и спокойная. А сам Артур с азартом наблюдал за участниками. Внял ли он его предупреждению?

Вокруг толпилось слишком много людей, и Мерлин свернул в сторону, решив, что пройдёт мимо стен замка и выйдет через главные ворота. Обычно именно у главных ворот было не протолкнуться, но сегодня из-за турнира поле, простирающееся за замком, стало основной целью каждого.

Обогнув одну стену, Мерлин заметил мужчину, направлявшегося во внутренний двор. Он оглянулся, и Мерлин тут же отпрянул назад. То был его недавний посетитель. Выждав мгновение, Мерлин вновь выглянул из-за стены, и увидел, как тот подошёл к колоннам и будто с кем-то перешептывался. Мерлин никак не мог разглядеть второго человека. Наконец мужчина с рубиновым перстнем закончил и отправился назад, в сторону трибун. Мерлин втиснулся в стену что есть мочи, дабы остаться незамеченным. В крайнем случае, подумал он, придётся применить магию. К счастью, воздыхатель леди Морганы так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил спрятавшегося волшебника.

Едва он скрылся, как Мерлин тут же выглянул из укрытия и услышал, как хлопнула дверь в замок. Он стремглав помчался к ней и проник внутрь. Там находился маленький коридор и тут же начиналась лестница. Очевидно, этот вход со внутреннего двора не был популярен или использовался лишь слугами, но Мерлин, к превеликому своему удивлению, не заметил здесь стражи. Медленно поднявшись наверх, он прислушивался к звукам, пытаясь определить, куда отправился второй человек. Когда он переступил последнюю ступень, то увидел длинный широкий коридор, по которому озираясь шёл невысокий мужчина в простых чёрных штанах и серой рубашке. Спрятавшись за стеной, Мерлин неотступно следил за ним взором, выглядывая из-за угла. Как только тот свернул направо, маг быстро и бесшумно преодолел коридор, и вновь спрятался за поворотом.

Этот человек остановился перед комнатой с тёмными широкими дверями, вновь огляделся, прочёл заклинание и открыл запертую дверь. Мерлин не мог подойти — его бы тут же раскрыли. Поэтому он стоял за стеной, с волнением втягивая воздух и молясь, чтобы ленивые замковые стражи не вздумали именно сейчас показаться в этом коридоре.

Пробыв в комнате некоторое время, мужчина вышел, при помощи заклинания закрыв дверь. Очевидно, он решил выйти не тем путём, которым проник в замок. Но Мерлину это было безразлично. Он уже догадывался, чьи это покои, но стоило убедиться наверняка. Выждав короткое время, Мерлин приблизился к этим же дверям и открыл их ровно тем же способом, что и человек до него.

Перед ним предстала просторная комната со светлой отделкой и дорогой тёмной мебелью, залитая сочившимся через окна солнечным светом. Тонкий аромат витал повсюду, а на кровати лежало заботливо приготовленное шёлковое тёмно-лиловое платье. Последний взгляд на зеркало и столик, с лежавшими на нём дорогими гребнями и шкатулкой, из которой неосторожно выглядывало жемчужное ожерелье, уничтожал всякие сомнениями на счёт хозяйки этой спальни.

Мерлин быстро огляделся и, не теряя времени, принялся обыскивать комнату на предмет каких-либо подозрительных предметов. Обычно предметы, связанные с любовными чарами, располагали около кровати, поэтому к ней Мерлин и кинулся в первую очередь. Обыскав её сверху донизу, он ничего не нашёл, лишь немного покраснел, увидев под подушкой тонкую ночную сорочку. И тут же подумал о том, что Артур приказал бы тотчас сжечь его и далеко не за магию, если бы узнал о его нынешнем времяпрепровождении.

Возможно, предмет, на который наложили чары, спрятали куда-то среди украшений или одежды? Мерлин обыскал столик и ящики, но ничего нашёл. Наконец приблизился к высокому шкафу и распахнул его настежь. Его долгие поиски увенчались успехом. Он обнаружил небольшую связку трав около туфель. Странное место, если подумать. Но время поджимало, и обрадованный своей находкой Мерлин бросился прочь из спальни Морганы. Однако прямо около двери его поджидал неприятный сюрприз. Не предвещающее ничего хорошего лицо Артура в окружении нескольких рыцарей и мужчины в чёрном одеянии. Позади всей процессии с плохо скрываемым злорадством на него глядел тот самый мужчина с рубиновым перстнем.

* * *

Отказ был тем, что сэр Кевин ненавидел больше всего. Отказы жестоко били по его самолюбию, а потому сэр Кевин всегда возвращал обидчику вдвойне.

Он долго жил холостяком, заметно приумножил отцовское наследство и почти не имел себе равных по положению и состоянию, при этом отличаясь заметной внешностью, вкусом и статностью. Малоразговорчивый, он производил впечатление загадочного человека, однако в действительности скрывал за немногословностью презрительное отношение к большинству окружавших его людей.

И именно по этой причине он не спешил связывать себя узами брака. В его представлении ни одна из знакомых женщин не подходила на эту роль, разве что особа королевской крови. Но те, в свою очередь, вступали в союз с другими членами королевских семей. Этот факт сэр Кевин принимал как должное. Однако тайное желание жениться на женщине необычайного высокого положения долгое время спало глубоко внутри.

Встретив леди Моргану, его будто осенило. Необычайно красивая, яркая, та, что оставляла след в памяти. Воспитанница покойного Утера, но не кровный член семьи, что должно исключить любые возражения со стороны короля Артура. И тем не менее выше любой дворянки. Почти королева Камелота.

Сэр Кевин, несмотря на горячее желание расположить к себе Моргану, очаровать тем самым загадочным ореолом, который безотказно действовал на всех женщин, тут же ощутил прохладу в её обращении с ним. За ослепительной улыбкой и безупречными манерами он разглядел абсолютное равнодушие с её стороны.

Сэр Кевин не просто ненавидел отказы. Он не позволял им случаться, едва они начинали маячить на горизонте. А потому, едва признавшись себе в том, что на Моргане его обаяние не работало, сэр Кевин пошёл иным путём. Если она не влюбляется в него по собственному желанию, он влюбит её в себя силой.

И вот тут сэр Кевин наткнулся на отказ человека, от которого совсем не ожидал его услышать. От захудалого мага, дерзнувшего проникнуть в сердце Камелота. В глазах сэра Кевина такие люди продавали всё, вплоть до собственной души, не задавая ни единого лишнего вопроса и без возражений.

К желанию заполучить Моргану в жёны прибавилось другое и не менее сильное — поставить обидчика на колени и заставить исполнить его желание.

Он послал доверенного слугу разузнать о маге. Тому потребовалось немало усилий. Этот Мерлин, как оказалось, был невероятно скрытен: ни с кем не болтал, не ходил выпивать в ближайшую таверну и не завёл близкого знакомства ни с мужчиной, ни с женщиной. Лишь одна торговка овощами на рынке поведала любопытную деталь. С её слов, волшебник жил в доме не один. Там явно находилась женщина, которую он всеми силами прятал от чужих глаз. Когда слуга сэра Кевина начал интересоваться, с чего она так решила, та усмехнулась:

— Уж поверьте, я всегда отличу, покупает мужчина только на себя или на двоих.

— Может, у него хороший аппетит, — усомнился слуга сэра Кевина.

— Дело не в количестве, — подмигнула старушка. — Женскую руку видно сразу.

Услышав рассказ, сэр Кевин понял, что все слабости мага хранятся в его же доме. Именно тогда в его голове родился блестящий план. Прежде чем пойти в магическую лавку, сэр Кевин узнавал, какие любовные привороты имеются у колдунов. И ему рассказывали о друиде, который заговаривает травы, только их действие было слабым, коротким и ненадёжным, отчего сам сэр Кевин и отправился к Мерлину. Но для подлога подошли и эти травы.

Когда связка трав доставили и подбросили в покои леди Морганы, оставалось дело за малым: заманить Мерлина в ловушку и надавить его страшно охраняемым секретом.

Улыбка не сходила с лица сэра Кевина, пока он наблюдал, как король помчался к Гаюсу и начал расспрашивать о происхождении трав. Опытному лекарю не составило труда определить это:

— Это довольно несложный любовный заговор, ваше величество. Такие травы кладут в комнату человека, которого хотят очаровать. Он вдыхает аромат, и на некоторое время теряет голову от человека, на которого накладывался заговор. Только действие у такого заговора весьма короткое, если постоянно не обновлять заговорённые травы.

Лицо короля побагровело. Он закусил губу от злости и некоторого, как показалось сэру Кевину, разочарования. Он погрузился в глубокие размышления и лишь со второго раза услышал вопрос Гаюса:

— Где вы раздобыли эту связку, ваше величество? Подобные вещи запрещены в Камелоте.

— В покоях леди Морганы, — выдавил король. — Этот маг, который приходил к тебе, принёс их туда.

— Мерлин? — изумлённо ахнул Гаюс, но тут же принял сдержанный вид. — Это несколько странно, не находите?

— Нахожу, — резко ответил король, — ведь я предупреждал его, что не спущу зловредную магию с рук. Однако закон ему нипочём. Что ж, теперь ему придётся узнать цену своим поступкам.

— Ваше величество, отдайте приказ и я со стражей обыщу его дом, — вмешался лорд Агравейн — дядя короля и последовательный сторонник искоренения магии в Камелоте.

Сэр Кевин ощутил, как победоносная волна поднимается высоко в груди, но ей было суждено столкнуться с дотошным и внимательным Гаюсом.

— Трудно представить, — обратился старый лекарь к королю, — чтобы маг, достаточно умелый, воспользовался заговором на травах. Когда ему по силам приготовить приворотное зелье.

— Откуда ты знаешь, насколько он сильный, Гаюс? — с подозрением спросил лорд Агравейн.

— В городе о Мерлине много говорят, — бесхитростно ответил лекарь. — Я постоянно слышу, что он использует при той или иной проблеме. И вы знаете, ваше величество, мои знания позволяют уверенно утверждать, что Мерлин — маг, определённо, способный. Если была причина, побудившая его использовать травы, то у него дома должны лежать остатки и кое-что ещё. Позвольте мне присутствовать на обыске, и тогда я смогу подтвердить вину Мерлина. Или напротив, усомниться в ней.

Артур, недолго думая, согласился.

— Хорошо, Гаюс, ступай с лордом Агравейном. Всё это очень подозрительно, и я хочу знать правду.

Сэр Кевин старался не выдать собственного разочарования. К счастью, дядя короля слыл большим недругом магии, но вот вмешательство Гаюса могло привести к непредсказуемым последствиям. «Однако, — успокаивал себя сэр Кевин, — их всех поджидает огромный сюрприз в доме этого колдуна».

* * *

Мерлин на собственной шкуре убедился в том, как легко попасть в темницы Камелота даже при снисходительном к магии короле.

Он пытался что-то объяснить, но из его рук быстро вырвали вынесенную из спальни Морганы связку трав и поволокли вниз по лестнице. Первым порывом было оттолкнуть всех стражников мощной магической волной. Но Мерлин до боли сжал руки в кулаки и ничего не предпринял.

Так Артур его никогда не услышит. Ни его, ни какого-либо другого волшебника. Лишь укрепится в мысли, что его отец был не так уж жесток и несправедлив, когда преследовал всё магическое.

Мерлина с размаха швырнули в сырую и тёмную темницу с издевательски маленьким отверстием под потолком, куда проникал тонкий луч света. Решётки ржаво скрипнули, а затем раздался звук удаляющихся шагов. Он остался один. Стоило гордиться, по крайней мере, тем, что он вынес заговорённые травы из комнаты Морганы. Правда тут же всплывшее в памяти лицо одного негодяя заставляло задуматься, а нет ли у того следующего плана, которому Мерлин из темницы уже не успеет воспрепятствовать?

И было ещё кое-что, о чём Мерлин сразу не подумал. Это Моргана, узнавшая обо всей этой истории в абсолютно в неприглядном свете. А потому через пару часов она спустилась к темницам и сейчас стояла, взирая на Мерлина со злостью и презрением.

— И как ты только посмел! — возмутилась она, сверкая яростными глазами.

Очевидно, король не знал об этом визите. Но Моргана явно не относилась к числу людей, спрашивающих разрешения. Она вся буквально кипела от негодования. Мерлин догадался, что в её глазах даже попытка убийства казалась бы менее преступной, нежели попытка подчинить её волю, разум и чувства.

— Миледи, произошло недоразумение.

Мерлин пытался звучать ровно и спокойно, но волнение, исходившее от Морганы, охватывало и его.

— Недоразумение?! — саркастичным тоном повторила Моргана и, громко выдохнув от возмущения, отвернула лицо в сторону. — Артур сказал, что видел тебя, выходящим из моей комнаты с колдовскими травами. И тому было ещё несколько свидетелей. Гаюс подтвердил предназначение этих трав. А только что он вернулся из твоего дома, где обнаружили такие же травы! Это всё ты называешь недоразумением?

— Что? — резко выпрямился Мерлин. — В моём доме? Гаюс был у меня дома?

— Король приказал провести обыск, — надменно приподняв голову, бросила Моргана. — Так что тебе будет сложно отпираться. Одного не могу понять. — Она прищурила взгляд и сделала шаг вперёд. — Чего ты добивался? Чем я тебе насолила, что ты решил так отомстить мне?

Мерлин лихорадочно обдумывал свалившиеся на его голову новости. Травы, травы… Что там были за травы? Ну да, в его доме имелись травы, только он использовал их для других целей! Есть много заклинаний, где требуются различные ингредиенты! Но он никогда не делал на них любовные заговоры. А ещё в его доме прошёл обыск. Они нашли Лианну? Это полный провал. Её никогда, ни при каких обстоятельствах не должны были найти. Иначе Камелот будет не спасти, когда случится то, что Нимуэй видела в своём кристалле!

— Моей вины во всём этом нет! — горячо опроверг обвинения Мерлин. — Да, король видел меня с этими травами. Только я выносил их из комнаты! Совсем другой человек пытался наслать на вас чары.

— И кто же это? — поинтересовалась Моргана, но, судя по выражению её лица, она не очень-то верила словам Мерлина.

— Я не знаю его имени. Это мужчина, носящий рубиновый перстень поверх кожаных коричневых перчаток.

— Сэр Кевин? — изумилась Моргана и рассмеялась. — С трудом представляю его возящимся с колдовскими отварами!

— Он приходил ко мне в лавку вчера, — Мерлин продолжал прямо и серьёзно смотреть на неё. — Просил приворотное зелье и получил отказ. А сегодня я пришёл предупредить короля, однако меня самого же схватили и обвинили.

— И что ты собираешься делать? Обвинишь сэра Кевина? — пристальный взгляд Морганы изучал лицо Мерлина, и он чувствовал себя будто на допросе, если не хуже. Она не верит ему, а значит, становится уязвимее для следующих ловушек.

— Расскажу всё честно и будь что будет, — упрямо заявил Мерлин.

— Тебе никто не поверит.

— Конечно, в этом королевстве слово мага — ничто, — иронично протянул Мерлин и горько усмехнулся. — Для короля, для жителей. И для вас.

В отблесках настенных факелов он увидел, как лицо Морганы вспыхнуло с новой силой на последних словах.

— Я не сужу людей по их происхождению, — возразила она. — Просто твоя история неубедительна, и неважно маг ты или нет.

— Но ведь есть шанс, что я сказал правду. И нет доказательств моей вины.

— А как же травы?

— Да у любого мага в запасе хранятся травы. Они часто нужны.

— Как ты оказался в моей комнате? Как ты узнал, что кто-то якобы подбросил мне эти травы?

— Сам увидел и проследил. Когда тот человек вышел, я проник в комнату и забрал их. Тут-то меня и схватили.

— Это был сэр Кевин? — нахмурилась Моргана.

— Нет, его слуга или сообщник. Не знаю.

— Так как же ты понял, что он действует от его имени?

— Я случайно увидел их около замка.

— Как много ты «случайно увидел», — не без иронии в голосе заметила Моргана.

— И правда, — усмехнулся Мерлин. — Теперь думаю, что попался в заранее расставленную ловушку.

— А вот в это верится ещё меньше.

— И всё-таки я смог всё объяснить. Пусть я не внушаю вам доверия, но, согласитесь, даже у такой истории есть маленький шанс оказаться правдой. Разве вам самой не хочется разобраться? — Лицо Морганы изменилось, и Мерлин понял, что попал в цель. — Не хорошо выйдет, если обвинят невиновного, а тот, кто пытался вас влюбить в себя, останется безнаказанным. Да и ещё что-нибудь сотворит, — добавил маг с самым невинным видом.

Повисло молчание. Мерлин вопросительно приподнял бровь и выразительно посмотрел на Моргану, а она поджала губы. Волшебник совсем не хотел, чтобы их вторая встреча в Камелоте закончилась так же, как и первая. Но у судьбы было превратное чувство юмора. Как несколько дней назад она выбежала из его лавки, так и сейчас она сорвалась с места и быстро покинула темницы.

Во всю эту историю с приворотом через травы Гаюс не поверил с самого начала. Даже не принимая во внимание родство Мерлина с добрейшей Хунит и личную растущую симпатию лекаря к юноше, всё выглядело неправдоподобно и подозрительно. Нужно быть глупцом, чтобы, имея в распоряжении достаточно сил, прибегнуть к такому слабому и ненадёжному заклинанию, как травяной приворот. Которое требовалось обновлять каждые пару дней, потому что магический аромат быстро выветривался! Нет, определённо, кто-то, не очень разбирающийся в магии, пытался подставить Мерлина. «Этот мальчик, — подумал Гаюс, — едва появился в Камелоте, а уже успел обзавестись недругами».

Такое положение дел никуда не годилось. Мало того, что в темнице сидел невиновный, так он ещё и единственный волшебник в Камелоте, который не пытался использовать магию для мести королевской семье.

Гаюс напросился на обыск дома Мерлина, чтобы проверить одну догадку. Предположения лекаря подтвердились, и поделиться ими он собирался, разумеется, только с королём. Тем же днём Гаюс явился в покои его величества и сообщил:

— Лорду Агравейну я сказал, что в доме Мерлина мы нашли те же травы, что и в связке.

— А это не так? — выпрямился король, внимательно глядя на Гаюса. Внутреннее чутьё подсказывало старому лекарю, что в глубине души Артур сомневался в вине Мерлина.

— Это так. В его доме много трав, что вполне естественно для волшебника. Для заклинаний часто требуются травы. — Гаюс сделал паузу. — Это вовсе не свидетельствует о его вине.

— Но принимая во внимание, что я видел его с этими травами, выходящим из спальни Морганы, — напомнил Артур с весьма выразительно приподнятыми бровями.

Гаюс смиренно опустил голову.

— Да, да, я понимаю о чём вы. Но есть ещё кое-что. Заговор на травах, как я уже упоминал, слабый способ приворота. Их нужно постоянно обновлять. Маги сооружают устройство, которое позволяет, прогревая травы, насыщать их ароматом колдовской смеси. Вот это устройство делать каждый раз заново проблематично. И в доме Мерлина его нет, ваше величество.

— Ты уверен? — после паузы спросил Артур.

— Абсолютно. Я лично проверил всё.

Король откинулся на спинку стула и задумчиво уткнулся подбородком в кулак.

— Как нам тогда найти того, кто подбросил травы?

— Завтра вы допрашиваете Мерлина. Посмотрим, что он расскажет.

— Никто в замке не поверит ему на слово, — отмахнулся король.

— У меня сложилось впечатление, что он пытался нам помочь, — медленно протянул Гаюс. — Вам так не кажется?

Артур медленно поднял на него сомневающийся взгляд, затем поднялся со стула и встал возле окна, с ноткой раздражения бросив через плечо:

— Кажется. Он искал меня перед турниром и предупреждал, что кто-то хочет наложить на Моргану любовные чары. Если это был способ отвести подозрения от себя, то более нелепого я не видел за всю свою жизнь.

— Его словам никто не поверит, это правда, — подтвердил Гаюс. — Кроме меня и, возможно, вас.

И этот факт словно накладывал на них обоих обязательство. Во всяком случае Гаюс готовился приложить все усилия, чтобы снять с Мерлина лживые обвинения.

Артур продолжал стоять у окна спиной к лекарю. Гаюс заметил, как напряглись его руки. Если с магией в силу отцовского воспитания короля связывали сложные отношения, то одного он не терпел ни при каких обстоятельствах: несправедливости. Об этом знал весь Камелот, и оттого все испытывали огромное уважение к совсем молодому правителю. Гаюс тихо откланялся. По пути в лекарские покои он подумал, что неплохо было бы выяснить, кто в Камелоте тайком занимается травяными заговорами.

* * *

Пообещав не задерживаться, Мерлин не явился домой к обеду. Это стало первым неприятным сигналом для Лианны. Конечно, Мерлин был вполне самостоятельным и мог позаботиться о себе сам, но на всякий случай девушка разместилась у окна в своей комнате и принялась вышивать, постоянно наблюдая за происходившим снаружи.

Лавка была закрыта. Иногда с первого этажа доносился стук в дверь от неудачливых клиентов, но они быстро понимали, что табличка с надписью «Магическая лавка временно закрыта» правдива и поворачивали обратно.

Время тревожно бежало. А Мерлин всё не возвращался. Лианна пыталась сосредоточиться на вышивке, но, обколов себе пальцы по пять раз, распрощалась с этой затеей и уставилась в окно. На доме висело заклинание, благодаря которому люди снаружи не могли видеть происходившего внутри. Мерлин и Лианна соблюдали потрясающую осторожность. Продумывали каждый шаг, каждое движение. И всё подкрепляли стойкими магическими заклинаниями и защитами. А теперь что-то шло не так, и Лианна ощущала себя болезненно бесполезной.

Мелкое постукивание по окну вывело волшебницу из неприятных размышлений. Дождь набирал обороты. Серые тучи сгустились так быстро, и теперь прохожие стремительно разбегались в поисках укрытия. В такт разбивающимся каплям в голову лезли дурные мысли.

Несмотря на непогоду, вскоре к дверям магической лавки приблизилась длинная процессия, состоявшая из стражей, рыцарей и ещё нескольких мужчин в тёмных плащах. Не нужно было обладать магическим гением, чтобы понять: эти люди не собирались читать надписи на табличках или долго стучать.

Лианна же не собиралась сидеть и ждать их. Из её комнаты маленькая лестница вела на чердак. Недолго думая, она подхватила юбки пышного домашнего платья и быстро поднялась наверх, подняв за собой лестницу и закрыв увесистую дверь в полу чердака. С губ сорвалось заклинание, которое стёрло границы тайного прохода в потолке, сделав вход на чердак невидимым. Теперь даже зайдя в её комнату, эти люди не смогли бы ничего заподозрить.

Это место давно было подготовлено на случай непредвиденных обстоятельств. На небольшом угловом столе лежали предметы первой необходимости: вода, регулярно обновлявшийся запас еды, несколько целебных мазей, гребень для волос, запасное платье, бельё. На полу лежали тёплое одеяло и свечи. О, Лианна хорошо понимала, какими неприятностями грозил с виду терпимый к магии Камелот! Возможно, куда лучше Мерлина, и потому так тщательно готовилась к неожиданностям.

Пребывание в Камелоте рождало неустанную тревогу. Это чувство усиливалось вечерами, когда она закрывала свою дверь на замок перед сном, садилась на кровать и вглядывалась в темноту чужого неба. Чердак казался безопасной гаванью и согревал душу самим существованием. Поднимая взор на потолок и видя вход в своё тайное убежище, Лианна ощущала разливающееся по телу тепло. Даже в центре враждебного мира у неё всё ещё оставалось место, где она могла укрыться.

Но она никак не рассчитывала, что чердак пригодится так скоро. Бесшумно сев на одеяло и притянув колени к груди, она обхватила их руками. Внизу послышался сильный хлопок двери об стену, затем топот, лязганье и рой мужских голосов. Волшебница смогла разобрать слова, лишь когда неизвестные люди добрались до её комнаты.

— Такое впечатление, что он здесь жил не один, — сказал один из них.

Лианна услышала внизу звук падающих бутыльков. Видимо, они обыскивали её столик возле зеркала. Она затаила дыхание и сильнее уткнулась лицом в колени.

— Возможно, завёл себе девушку.

— Возможно, возможно.

На некоторое время они замолкли, но затем второй снова сказал:

— Кажется, ваши люди обыскали всё, лорд Агравейн. Тут ничего нет.

Лорда подобный расклад явно не устраивал.

— Не может быть, чтобы мы ничего не нашли. Я не могу вернуться к королю с пустыми руками! Если не найдём ничего в доме, значит, нужно устроить засаду и дождаться эту девушку, кем бы она не приходилась этому колдуну. Уж она-то нам всё расскажет.

Негодование вспыхнуло в Лианне, когда она осознала внезапную перспективу просидеть на этом чердаке непонятное количество времени из-за одного крайне назойливого человека.

— У меня сложилось впечатление, что вы ожидали увидеть здесь кого-то. У вас имеются особые сведения, милорд?

Тут же послышались шаги третьего человека, и Лианна услышала:

— Милорд, мы нашли цветы. Очень похожи на те, что остались в замке, взгляните.

Очевидно, лорд Агравейн изучал найденную вещь, хотя Лианна никак не могла понять, с каких пор цветы в Камелоте — это нечто преступное. В проступившей тишине, даже сидя на закрытом чердаке, она почти физически ощутила, как расплывается в победной улыбке лицо этого неприятного лорда.

— Видишь, Гаюс, поиски были не напрасны. Уходим! Мы получили, что хотели.

Лианна долго сидела на чердаке, не шелохнувшись и уставившись в одну точку. Она сообразила, что ей нужно дождаться темноты, прежде чем выходить с чердака. Но вот мыслям о том, что Мерлин схвачен, она сопротивлялась ещё долго. Однако не было и не могло быть иного объяснения прошедшему обыску. Он всё-таки угодил в ловушку. И одна Лианна мало чем могла ему помочь. Если он находится в темнице, то не сбегает, потому что верит, что сможет отбиться от обвинений. Или потому что понимает — иначе их планам конец. Если Мерлин сбежит, им придётся покинуть Камелот и тогда всё будет кончено.

Лианна встала и начала ходить из угла в угол. Для начала она должна разузнать, в чём именно обвиняют Мерлина. Ведь за магический дар король Артур не казнит в отличие от своего покойного отца? Очевидно, что Мерлин попал в ловушку, и Лианна более всего подозревала того самого мужчину, что приходил недавно в лавку. Ему захотелось женского расположения? Что ж, Лианна обеспечит ему желаемое, правда от себя, а не от леди Морганы.

Однако и этот лорд Агравейн, руководивший обыском, не внушал доверия. Это просто один из старых приспешников Утера, который по привычке пылает ненавистью ко всему магическому? Или тут замешано нечто иное?

Когда на улице хорошо стемнело, Лианна выскользнула с чердака. Вещи были разбросаны, некоторые склянки, аккуратно расставленные ею, лежали битыми на полу, а их содержимое растекалось слизкими лужицами. На мгновение девушка замерла.

Не навлечёт ли она ещё больше неприятностей на себя и Мерлина, выйдя наружу? За домом могли следить. Лорд Агравейн легко мог распорядиться о засаде для «девушки колдуна». А ещё она пообещала Мерлину, что не покинет дом, если только пребывание в нём не станет опаснее, нежели выход на улицу. Но закрывшись в своей комнате, она не сможет ни выяснить правды, ни вызволить Мерлина, ни хотя бы известить Нимуэй. Укрытие помогает переждать бурю, но в нём нельзя отсиживаться вечность.

Накинув на плечи накидку с глубоким капюшоном, Лианна медленно спустилась и приоткрыла входную дверь. Чистый воздух на мгновение захлестнул её. Как же давно она просто не шагала по улице, не ощущала движения ветра на своей коже! С тех пор как приехала в Камелот, она жила в добровольном заключении. Выглянув наружу и оглядевшись, Лианна переступила порог и окунулась в темноту неизвестного ей города.

* * *

Что бы не происходило в Камелоте, а отменить ужин по случаю окончания первого дня турнира было невозможно. Моргане следовало присутствовать на нём и выглядеть безупречно. Однако перед этим она не удержалась и спустилась в темницу к Мерлину. И в результате сидела перед зеркалом с заходящейся от прерывистого дыхания грудью и горящим от переполнявших её чувств взглядом. Как появиться на людях в таком виде? Следовало дождаться окончания ужина, но Моргана не могла ждать.

Она не знала, что волновало её больше: вероятность того, что Мерлин пытался одурманить её, или то, что он говорил правду и в этом замешан сэр Кевин. Вот уж кто меньше всех на свете походил на человека, нуждающегося в приворотах. Сам склад его характера, его безукоризненное поведение, сдержанность. Ну как всё это могло сочетаться с магическим приворотом?

Однако внутреннее чутьё подсказывало, что в этой истории всё не так просто. Так хотелось убедить себя, что слова Мерлина не стоят доверия, что он ведёт себя нагло и самонадеянно с первой их встречи. Но стоило на мгновение притупить обиду, как разум тут же спрашивал: «Разве он не единственный, кто понял про тебя всё?»

Это-то, возможно, и было самым пугающим. Моргана надеялась, что похоронила страх в своей душе вместе с телом Утера. Казалось, при Артуре всё будет иначе. Она сумеет справиться с собой, настойки Гаюса заглушат правду, а вскоре и она сама перестанет терзаться отравляющими душу сомнениями. Главное, что это мерзкое чувство — страх — уже никогда не будет владеть ею так сильно.

Появление Мерлина всё перечеркнуло. Кто бы мог подумать — один посторонний человек вывернул в ней всё наизнанку щепетильным вопросом и ищущим правды взглядом. Мерлин смотрел на неё так, будто знал её лучше, чем она сама. Он разворошил и снова вытащил на поверхность её затаённые страхи. Какое, видимо, удовольствие, с усмешкой думала Моргана, разрушать стены, которые другие так тщательно возводили. Ей чудилось, будто про себя Мерлин смеётся над ней и её тщётными попытками. И теперь-то она должна облегчённо вздохнуть: он оказался обыкновенным преступником. Он пойман. И он больше не нарушит её спокойствия. Никогда.

Так отчего же ей кажется, что Мерлин говорит правду? Что преступник — вовсе и не преступник. Почему её душу терзают мучения? Мысли о том, что Артур будет судить невиновного, никак не вылезали из головы. Что, если личное отношение затуманило её разум и она сейчас, как и Утер когда-то, осуждает человека ни за что? Пожалуй, для Морганы не могло быть ничего страшнее. Стать похожей на Утера. Поступать, как он.

И не было иного выхода, кроме как взяться за это дело самой. Да, леди не положено. Да, мужчины разберутся со всем сами, и Артур позаботится о ней. Но Моргана не позволит кому-то думать, будто можно пытаться управлять её умом и сердцем и при этом оставаться безнаказанным. Будь это Мерлин или кто-то другой — Моргана приложит все силы и всё выяснит, а Артур вынесет справедливый приговор.

С появлением ясной цели дыхание стало более спокойным, а сама Моргана позвала Гвен, чтобы подготовиться к ужину, до которого оставалось не так много времени.

Вскоре она уже стояла рядом с Артуром и приветствовала гостей. Улыбающаяся и сражающая всех своей красотой и элегантностью.

— Мне доложили, что ты спускалась к темницам, — почти не открывая рот, тихо проговорил Артур, склонившись к Моргане, пока одни гости проходили вперёд, а следующие чуть замешкались.

Моргана протянула руку дворянину с пышными усами и бородой.

— Да. Захотела высказать этому негодяю всё в лицо, — ответила она очень тихо.

Ей подумалось, что такой ответ не вызовет у Артура подозрений. Он хорошо знал её порывистую натуру и такую же тягу к справедливости, как и у него самого. Он не должен был осудить её поступок, разве что выразить обеспокоенность за поход к колдуну. К удивлению Морганы, она заметила, как лицо Артура стало чуть серьёзнее и даже грустнее.

— Ты уверена в его вине? — неожиданно спросил он.

В этот момент гостья спросила что-то у Морганы, и та отвлеклась на ответ ей.

— Кто как не ты рассказал, что он выходил из моей комнаты на твоих глазах, — вернулась она к перешептыванию с королём.

— Да, но… — Моргана перехватила взгляд замешкавшегося Артура и прочла в нём те же сомнения, что не давали покоя и ей. Правда он тут же тихо кашлянул и произнёс: — Всё как-то топорно, не находишь?

— Есть немного, — согласилась Моргана, отвернув лицо в сторону.

Поток гостей не прекращался. Сэр Грегори, старый друг покойного Утера, давно не бывавший в Камелоте, приехал вместе с сыном и невесткой, сэром Генри и леди Эленой.

— Мы так давно не видели всех вас, — радушно приветствовал их король.

— Боюсь, наша дочь слишком часто болеет, и мы не имеем возможности часто выезжать или принимать гостей. Но отклонить ваше третье за последний год приглашение было бы верхом неприличия, — голос сэра Генри звучал негромко, но весьма изысканно.

— Но, надеюсь, сейчас ваш отъезд не вызовет нежелательных последствий для вашей дочери? — участливо поинтересовалась Моргана.

— Рейвен здорова, благодарю вас за беспокойство, леди Моргана, — с тенью печали в уголках губ улыбнулась леди Элена.

Сэр Грегори не стал отпускать в сторону Артура колких замечаний, как когда-то давно. Очевидно, он хорошо понимал разницу между мальчишкой-принцем и молодым королём и не допускал ни намёка на фамильярность. Пока Моргана получала привычную долю внимания, Артур позволил себе расслабиться и непринуждённо беседовал с парой гостей.

Подошло время ужина, когда сэр Кевин появился у открытых дверей на другом конце длинного зала. Ни король, ни Моргана не смогли удержаться и не одарить того напряжёнными взглядами. Тот, как ни в чём не бывало, приблизился к его величеству, поклонился и извинился за опоздание. Затем он приветствовал леди Моргану, и та, как требовали приличия, протянула ему руку.

Сэр Кевин владел собой безупречно. Сколько бы не вглядывалась, Моргана не могла обнаружить ничего странного: ни тени неловкости или подозрительных вопросов. Он даже не упомянул о дневном аресте, хотя Артур обронил при Моргане, что сэр Кевин находился среди случайных свидетелей. Даже накануне, в разгар турнира, он более открыто выражал ей восхищение. Теперь же Моргана чувствовала себя в его присутствии крайне странно. Не поймав на себе ни единого лишнего взгляда, она целиком и полностью ощущала себя единственным объектом его пристального внимания.

Сбитая с толку, она с нетерпением ожидала окончания ужина, чтобы уединиться в своих покоях и поразмышлять обо всём в спокойной обстановке.

* * *

Утром король, как обычно, принимал донесения рыцарей. В этот раз он ограничился особо срочными, так как впереди его ожидал допрос Мерлина, перед которым он хотел ещё раз переговорить с Гаюсом. Как раз с отчётом по особому делу вернулся сэр Гвейн.

— Неудачное начало дня? — поинтересовался Артур, исподлобья оглядев несколько рассеянного рыцаря.

— Скорее осознание прошедшего вечера, ваше величество, — буркнул тот безрадостно.

Артур не стал вдаваться в подробности и продолжил изучать важные сведения. Это поручение он дал Гвейну пару недель назад, освободив того от прочих обязанностей, и оно ещё не было доведено до конца. Артур считал его чрезвычайно важным, а потому поручил рыцарю, который при должной храбрости и силе (который не были обделены и другие рыцари Камелота) обладал завидными смекалкой, лёгкостью и удачей.

Оставив у себя отчёт для более тщательного изучения, Артур отдал ряд указаний для продолжения дела, которым занимался сэр Гвейн. В это время доложили о том, что королевский лекарь желал видеть его величество, и Артур подумал, как совпали их с Гаюсом желания.

Отослав стражу из зала и оставшись с Гаюсом наедине, Артур быстро приблизился к нему:

— Ты что-то разузнал, так?

Лицо Гаюса было сдержано, но в уголках губ можно было заметить тень хитрой удовлетворённости, так что сомневаться в ответе не было причин.

— Я поискал других магов, практикующих в Камелоте. И занимающихся в том числе любовными зельями и приворотами.

— Но ведь Мерлин — единственный маг в столице! — вырвался возмущённый возглас короля.

Гаюс сначала обомлел, а потом покачал головой на столь наивное утверждение и посмотрел на Артура со старческим укором.

— Открыто — да, но ведь речь не об этом!

— Продолжай, — тут же спохватился Артур.

— Так вот. Нашёлся один молодой маг. Довольно неуклюжий, как я понял, но увлекающийся именно приворотами. Мне рассказали, где он живёт.

— Отлично, я сейчас же…

Гаюс остановил Артура жестом.

— Я уже сам сходил. Его там не оказалось. Соседи говорят, ещё день назад он там был, но теперь его и след простыл. Будто бы он срочно уехал, страшно напуганный чем-то.

— Потребуется время, чтобы найти его. Он может быть где угодно, — разочарованно вздохнул король и присел на край стола.

— Однако я обыскал его комнату, — заметил лекарь. — И нашёл то самое устройство для приворотов, о котором говорил недавно.

В Артуре вновь вспыхнула надежда, он встал и спросил у Гаюса:

— Стало быть, можно предположить, что сэр Кевин купил у него приворот, а затем, когда понял, что всё раскрылось и что этот маг выведет нас на него, то запугал, чтобы тот уехал?

— Я подумал также. Но почему именно сэр Кевин? — удивился Гаюс.

Король чуть смутился своему вырвавшемуся признанию.

— Он лучше всего подходит под описание Мерлина.

— Вот оно что, — протянул Гаюс, отведя взгляд в сторону.

— Так, — король недовольно упёрся руки в бока. — Мы должны найти этого мага. Как угодно. Потому что без него подтвердить всё это невозможно.

— Непростая задача, но я уже начал действовать.

Король наградил лекаря одобрительным взором, и тот откланялся.

На допросе Мерлин упрямо стоял на своём, не называя имён, он рассказал ту же историю, которую уже знал Артур. Никто в зале не поверил ему. А если бы он упомянул имя сэра Кевина, его и вовсе заклеймили бы лжецом. Слишком большим одобрением и уважением пользовался знатный дворянин в Камелоте. Потребовались бы безоговорочные доказательства или личное признание, добиться которого, увы, было невозможно. Артур нашёл глазами Моргану. Она отказалась открыто присутствовать, но всё-таки пробралась сквозь толпу и внимательно вслушивалась в каждое слово Мерлина. «Она ему верит», — пронеслось в мыслях Артура, когда он увидел, каким глубоким осмысленным взором смотрит та на мага.

А вот по замку после допроса пронёсся рой слухов и сплетен. Кто-то говорил, что этот Мерлин, как и многие до него, явился отомстить королевской семье и выбрал весьма пикантный способ, кто-то уверял, будто у него имелись сообщники. И все хором с ядовитым злорадством подчёркивали, что колдунам в Камелоте не место.

Артуру стало не по себе. Так явно и без прикрас перед ним предстало собственное окружение. Клеймо на всём магическом, с силой впечатанное его отцом, по-прежнему горело в каждом жителе. Их не волновали правда и вина. Они напрочь позабыли, как сами несколько дней назад заходили к этому колдуну и он помогал им. Как они с умными лицами рассказывали знакомым, что «этот не так плох». Теперь они готовились идти на его казнь, как на праздник.

Но, по крайней мере, в паре человек Артур лелеял надежду обрести союзников. В Гаюсе, который уже вовсю пытался разыскать мальчишку-мага, напуганного сэром Кевином. И в Моргане, которая — Артур уже ощутил это — почувствовала, чего стоит «правда», выставленная напоказ.

* * *

У сэра Гвейна и вправду имелся повод быть несколько рассеянным на утреннем докладе у короля. Прошедший вечер не дал ему желанного, но подарил удивительную встречу.

Все последние недели рыцарь выполнял секретное поручение короля. Выяснилось, что в королевстве орудуют контрабандисты, причём так ловко, что люди короля не могли выйти даже на одного члена группы. Каждая засада заканчивалась тем, что они словно растворялись в воздухе. В ходе расследования сэр Гвейн обнаружил, что дело шло не только о контрабанде, но и о шпионаже. У преступников был сообщник среди знати, вхожий в королевский дворец.

Тем вечером рыцарь отправился на встречу с человеком, который мог вывести его на след этого сообщника. Человек этот обладал отнюдь не доброй репутацией, но ради дела Гвейн был готов на всё. Оставив рыцарский плащ дома, он явился в назначенный трактир, который слыл на весь Камелот как обитель разврата, нечистых на руку игроков и бандитов. Делались попытки прикрыть это заведение, однако безрезультатно.

Возможный осведомитель задерживался и вместо себя прислал помощника. Тот долго кормил Гвейна сказками, но тот и не ожидал простого исхода. Широко улыбаясь друг другу, они весело болтали и чутко следили за количеством выпитого вина. Своим главным достоинством, помимо очарования, остроумия, храбрости и отличного владения оружием, Гвейн считал способность много выпивать и сохранять холодный разум. Однако его соперник тоже был не из слабого десятка.

Отпросившись выйти, Гвейн метнулся к хозяину трактира.

— Мой собеседник ничего не просил? — спросил рыцарь, оглядываясь и незаметно подкладывая несколько золотых монет.

Хозяин со смешком быстро забрал монеты под стол.

— Только ещё больше вина.

— Больше вина, значит? — улыбнулся Гвейн.

— Да, и самого дорогого. — Он наклонился ближе. — Сегодня ведь у нас особый гость.

Наивно было бы полагать, что тут мигом не узнают, кто он. В плаще рыцаря или без. Гвейн шёл, осознавая риски. Но его расследование зашло в такой тупик, что ради крошечных сведений, даже намёка, стоило рисковать. Главное, чтобы тот человек вообще пришёл, а то может статься, кто-то сейчас весело посмеивается, видя его бессмысленные усилия.

— Тогда неси не только вино, но и что покрепче, — тряхнул головой рыцарь и уже собирался возвращаться в отдельную комнату, выделенную им хозяином трактира, как у входа показалась женщина, закутанная в длинный широкий плащ, с которого стекали капли прошедшего дождя.

Её голову покрывал капюшон, скрывающий её целиком. Лишь руки выдавали в ней молодую девушку, а их белая гладкая кожа говорила о том, что она не простая крестьянка.

Леди не то, что не заходили в подобные заведения, они обходили их за несколько миль, отворачивая голову в противоположную сторону. Гвейн застыл на месте, наблюдая, как незнакомка подошла к хозяину, у которого при виде неё от удивления округлились глаза, хотя тот повидал многое на своём веку, и спросила:

— Можно у вас снять комнату для ночлега?

— Можно, но не нужно, — тут же вмешался Гвейн, облокотившись на край стойки в попытке разглядеть лицо девушки.

— Кажется, я не у вас спрашивала, — строго одёрнула она его и кивнула в сторону хозяина.

— Тут даже я с ним согласен, — обрёл дар речи трактирщик и отпил из кружки.

— Вы сомневаетесь, что я заплачу?

— Сомневаюсь, что не прокляну ваши деньги после этого.

Незнакомка замолкла, а потом тихо спросила:

— Из-за моих волос, да?

Трактирщику, может, и были видны её волосы, а вот Гвейн совершенно не понял, к чему был этот вопрос. Хозяин в этот момент громко расхохотался.

— Вот уж нет! Пожалуй, во всём Камелоте нет другого места, где даже ведьмы не кажутся страшными!

Его позвали посетители, и он быстро смылся, оставив Гвейна наедине с девушкой. Она пробудила одновременно его любопытство и беспокойство.

— Послушайте, тут тёмное место, куда девушки обычно не заходят. Вам лучше уйти.

— Мне некуда идти, а где-то переночевать нужно. Если это злачное место, может, тут даже лучше.

— А вот это будет огромной глупостью!

Она сердито развернулась к нему, и Гвейн в отблесках свечей увидел несколько рыжих прядей. Лицо её всё также было скрыто. Так вот почему трактирщик заговорил о ведьмах!

— Перестаньте мне указывать! Вы пришли сюда развлекаться — вот и идите.

Гвейн отвлёкся от разглядывания её волос.

— Я не указываю. Это место славится на весь Камелот. Любой другой постоялый двор подойдёт вам лучше.

— Я была уже в нескольких, мне везде отказали.

— Из-за волос? — нахмурился Гвейн.

— Да. Все просили снять капюшон, а потом прогоняли. Здесь не хотят связываться с молодой девушкой, но хотя бы не смотрят на цвет волос. Значит, это подходящее место.

Тут вернулся трактирщик. Уверенным движением девушка сбросила капюшон. Их взглядам предстала копна ярко-рыжих, вьющихся к концам волос, нахмуренный лоб, ярко-зелёные глаза и белая кожа. Гвейн на мгновение оторопел от этой внезапной колдовской красоты.

— Меня не интересует ваше беспокойство. Я за него оплачу отдельно. Мне нужна комната. И немедленно.

С шумом она положила горсть монет на прилавок. Трактирщик посмотрел на неё иначе. Что-то решив про себя, он другим тоном обратился к гостье:

— Тут шумновато, но для вас подготовлю отдельную комнату в углу дома. Там потише и почище. Только стоит она в два раза больше.

Вторая горсть очутилась на прилавке так быстро, что Гвейн присвистнул. Больше никаких проблем с заселением не возникло.

— С вами приятно иметь дело! — щебетал трактирщик, пока провожал гостью наверх.

Весь остаток вечера она не выходила у Гвейна из головы. Тот, с кем он должен был встретиться, так и не пришёл. Его просто развели на несколько бутылок дорогой выпивки. Гвейн выглядывал из комнаты несколько раз, будто желая убедиться, что всё тихо. Хотя тихим это место можно было назвать с трудом, но коридор, ведущий к угловой комнате на верхнем этаже, оставался пустынным. Спускаясь, рыцарь наткнулся на хозяина.

— Заинтересовались?

— Нет! Просто ей тут не место, сами понимаете.

— Понимаю, — шмыгнул носом трактирщик, — но когда мне хорошо платят, я становлюсь уступчивее.

— Вы же знаете, кто я?

— Обижаете, сэр Гвейн!

— Тогда пришлите записку, если ей что-то потребуется. Плачу отдельно.

Трактирщик кивнул и протянул ладонь.

— Э-э-э! — погрозил пальцем Гвейн с хитрой улыбкой. — Сначала дело, потом оплата!

* * *

На другой день Артуру предстоял последний допрос, а затем вынесение приговора. Мерлин ходил в своей темнице из угла в угол, не находя места. Всё предвещало его обвинение и казнь за использование колдовства в личных злонамеренных целях. Мерлин не хотел и не собирался умирать. В последний момент он воспользуется магией и сбежит, только все его планы пойдут прахом. Он подведёт Нимуэй, Лианну, даже Артура с его беззлобными помыслами. А возле Морганы будет крутиться сэр Кевин в ожидании благоприятного случая.

Полный провал.

Он никого не защитил. Только сделал всё хуже и разрушил надежды других на лучший исход.

Было слишком рано для вызова на очередной допрос, когда скрипнули темничные заслоны, и перед Мерлином предстал сэр Кевин.

— Пользуетесь доверием в Камелоте, как я погляжу, — ехидно заметил Мерлин. Руки чесались вдавить этого негодяя в стену. Он уже ничего не докажет, но, может, убережёт Моргану? В конце концов он её старый должник.

— Да, тебе такое может только сниться. — Сэр Кевин с интересом посмотрел на каменные стены темницы, по которым стекали капли воды. — Всё ещё не хочешь помочь мне?

Внутри Мерлина поднялся ком негодования. Этот человек до сих пор на что-то рассчитывал? Маг вскочил на ноги.

— Думаете, страх казни заставит меня уступить? Вот уж нет!

— Отчаянный мальчик, — спокойно сказал сэр Кевин, глядя на Мерлина. — Я бы даже сказал упрямый и с принципами. Хорошо. — Он заложил руки за спину и зашагал, приговаривая: — За себя тебе нестрашно. А за твою подругу?

— Нет у меня никакой подруги.

— Ну как же! А рыжеволосая ведьма, которую ты прятал в доме?

Холодная дрожь пробежала по спине Мерлина.

— Я знаю про обыск в доме. Там ничего и никого не нашли, кроме горстки трав, которую дядя короля называет главным доказательством!

— Обыск королевской стражи не так успешен, как мой.

Мерлин с трудом удержал магический порыв, сжав кулаки до боли.

— Намекаете, что Лианна у вас?

— Намекаю, что могу сделать с ней всё, что захочу. Могу сделать так, что она пойдёт с тобой на костёр за компанию. Хотя ты же сильный, можешь сбежать. Так что я могу устроить её казнь иным способом. Но у тебя есть шанс спасти вас обоих. Если выполнишь мою просьбу. У тебя даже есть время подумать, — сэр Кевин тихо рассмеялся и вышел.

Мерлин сел на землю и запустил пальцы в волосы. Как это могло случиться? Невыносимо было думать о том, что Лианна могла умереть от рук этого человека. Она же точно воспользуется магией в случае угрозы? Хотя кто знает, что с ней случилось. Может, её ударили по голове и утащили в подвал. Мерлин готовился ко всему, но не ждал удара с такой стороны. Он не оставит Лианну в опасности, он чувствовал себя ответственным за неё, как более старший и сильный маг. Но согласиться на условия этого человека?

Мерлин сидел в раздумьях, пока за ним не явились. Его руки опускались под весом тяжёлых железных цепей, пока стража вела его через большой зал, где собралось ещё больше любопытных зевак, чем в прошлый раз. Проходя мимо сэра Кевина, он кивнул ему в знак согласия и тут же отвернулся, чтобы не видеть мерзкой злорадствующей улыбки. С каким-то особенно бледным лицом на него взирала Моргана. Сегодня она сидела рядом с королём, но Мерлин не осмеливался смотреть на неё.

Большую часть вопросов король уже задавал, и ответы Мерлина оставались неизменными. Как же сэр Кевин собирался вызволить его? Внезапно двери распахнулись, в зал вошёл чей-то слуга, который тащил за собой бледного от страха мальчишку со связанными руками.

— Ваше величество! — громко провозгласил сэр Кевин, выйдя вперёд. — Возмущённый этим выпадом против леди Морганы, я не мог остаться в стороне и провёл личное расследование. Этот человек, — он повернулся и указал на трясущегося мальчишку, — и есть тот маг, который покусился на леди Моргану. Он лично сознался в своём преступлении и готов подтвердить всё в присутствии вашего величества!

Сэр Кевин поклонился, а король Артур привстал от неожиданности и велел подвести мальчика ближе. Тот действительно подтвердил слова сэра Кевина, а с Мерлина прямо в зале сняли цепи и отпустили.

Не было причин задерживаться в замке, и Мерлин ринулся домой. Полный необъяснимой надежды на оставленную подсказку, он обыскал дом снизу доверху, но в конце лишь обречённо присел на край ступеньки. Вокруг было пусто. Кажется, наступил момент, когда следовало сообщить о случившемся Нимуэй.

Артур не успел и глазом моргнуть, как Мерлин испарился из замка. Представление, разыгранное сэром Кевином, было настолько неестественным, что король удивился, как в зале ещё остались люди, верившие ему. Но таких было большинство. Моргана беспокойно сквозила взглядом то по сэру Кевину, то по несчастному мальчику, чьи руки были покрыты ссадинами и который всё признание не отрывал глаз от начищенного пола.

Обычаи требовали от короля выслушать его, но как только тот кончил, Артур махнул рукой и приказал увести его в темницу. Придворные стали расходиться. Один сэр Кевин не спешил уходить.

— Вы хотели поделиться ещё какими-то удивительными находками, сэр Кевин? — обратился к нему Артур и тут же уловил нотки раздражения в собственном голосе. От внимания сэра Кевина это тоже не ускользнуло, и мимолётная насмешливая улыбка тронула уголки его губ. Король не владел собой полностью, и это являлось многообещающим открытием для знатного лорда.

— Мне показалось, что вы ждали чего-то иного, ваше величество.

Артур встал с трона и спустился на пару ступенек, отделявших его от сэра Кевина.

— Я благодарю вас за рвение, но хочу напомнить, что окончательное решение по этому делу я вынесу самостоятельно.

— Безусловно, ваше величество, — внешне учтивый поклон, казалось, не выражал никакого почтения.

— А ещё так странно, — раздался голос Морганы за ними, — что меня пытался околдовать мальчишка-травник.

— Что в этом странного, миледи? — спросил сэр Кевин, почти не открывая рта.

— Они не могли этого делать для себя. Я имею в виду Мерлина и этого травника. Всё королевство мигом бы раскусило приворот. Стало быть, они делали для кого-то иного. И именно этого человека стоило бы найти, — Моргана обворожительно улыбнулась и, многозначительно приподняв бровь, добавила: — и наказать.

— Если это так, то вы, безусловно, правы.

Недобрый блеск притаился в глубине взгляда, обращённого на Моргану. Как только сэр Кевин вышел, девушка бросилась к Артуру.

— Это же откровенное безумие! Он бросает тебе вызов и разыгрывает лживые представления, поочерёдно обвиняя то одного, то другого человека! — горячо заявила она.

Артур был сердит на сэра Кевина, но одновременно доволен тем, что увидел прежнюю Моргану. Весь этот случай будто бы сбил её с толку.

— А я считал, что ты подозреваешь Мерлина.

Моргана слегка умерила свой пыл.

— Так и было, правда я никогда всерьёз не думала, что он хотел меня приворожить. На короткий миг мне показалось, что всё это ради злой шутки, что он так пытается посмеяться надо мной. Но теперь и слепому всё ясно!

— Рад, что мы одинаково мыслим, но спешу тебя огорчить, весь двор Камелота — слепцы.

— Я и сама раньше относилась к сэру Кевину с уважением, — бросила Моргана в сторону. — Поверить не могу, что его натура оказалось настолько подлой.

— Мне интересно, — неожиданно спросил Артур, — отчего он вдруг отступился от обвинений Мерлина? С чего вдруг этот мальчик?

Моргана задумалась, но потом быстро встряхнула тёмными локонами.

— Единственный способ узнать — спросить у Мерлина.

С этими словами она повернула к выходу.

— Погоди, — Артур выставил вперёд руку в останавливающем жесте. — Ты же не пойдёшь к колдуну?

— Разве у нас есть выбор? — пожала плечами Моргана.

До Артура начало доходить.

— Погоди, — снова повторил он. — Ты же не ходила к нему раньше? — в его голосе прозвучал неподдельный ужас.

Моргана замешкалась с ответом, очевидно, не желая лгать.

— О, Боже! — простонал король. — Как ты могла пойти одна? Зачем ты ходила?

— Женские глупости, Артур, — беззаботно отмахнулась Моргана. — Я и сама потом пожалела об этом. Но я сделала это на спор и не могла отступить. Ты же понимаешь меня? — с хитрым прищуром спросила она.

Когда дело касалось вопросов гордости и чести, Артур становился образцом понимания, Моргана отлично знала это. Ложь, как и не справедливость глубоко претили ей, но от этой тайны зависела её жизнь. Артур посмотрел на неё с суровым упрёком, но в настоящий момент самовольный поступок Морганы был наименьшей из проблем.

— Так я пойду?

Моргана редко спрашивала разрешения.

— Я пойду с тобой, — решительно заявил Артур.

— Тебе нужно позаботиться о сэре Кевине и этом мальчике, — остановила она его.

— Да, но ты не можешь пойти одна!

— Я могу это сделать незаметно, а вот король нет.

Веский довод. Король сжал губы, но Моргана ощутила, что вскоре заставит его сдаться.

— Мы уже выяснили, кто наш настоящий враг. Мне нечего опасаться, — добавила она.

Нехотя Артур дал ей разрешение, а сам отправился на поиски Гаюса.

* * *

Моргана и представить не могла, что вернётся в магическую лавку по собственной воле. А уж тем более с намерением просить Мерлина помочь разобраться в случившемся.

Дверь туда по-прежнему не закрывалась. Моргана зашла внутрь и очутилась в той же комнате, что и тогда вечером. При свете дня в ней было мало мистического, но она также дышала особым духом своего хозяина. Сам Мерлин сидел на ступеньках лестницы, спрятав лицо в руках, и будто не слышал чужих шагов. Моргана хотела подойти ближе, но под её ногами раздался хруст стекла. Мерлин встрепенулся и уставился на неё потерянным взглядом. Она и не подозревала, что он может быть таким.

Опустив голову, Моргана заметила валяющиеся склянки.

— О, вижу ты не в духе, — только и вымолвила она.

Мерлин проследил за её взглядом и тут же вскочил, поняв, в чём дело.

— Наступили? Не двигайтесь, сейчас уберу.

Он прочёл заклинание, и всё стекло смахнулось в дальний угол, а к Моргане подлетел стул. Мерлин подтолкнул её к нему.

— Порезались? — он нахмурился так сильно, что Моргане стало неловко.

— Не думаю.

Моргана наклонилась и провела рукой по туфелькам, смахивая остатки стекла, в то время как Мерлин золотом своего взгляда заставил их очутиться в общей горке стекла.

— Мне жаль.

— Злишься на Камелот? — спросила Моргана, провожая взглядом последние осколки. Она представила, как Мерлин в порыве злости на Артура, на неё, на своё заключение в темницу швыряет колбы с магическим содержимым.

— Нет, — моментально ответил тот. — Это последствия обыска лорда Агравейна. Во мне нет злобы.

Моргана посмотрела на него и почувствовала, что в его словах нет лукавства. Лорд Агравейн был известен как один из самых твёрдых ненавистников всего магического. Ведь его сестра, мать Артура, королева Игрейна, умерла из-за магических козней.

— Он один из самых преданных почитателей дела Утера, — тихо проговорила Моргана, наклонив голову и сжав пальцы. Утера уже не было в живых, а вот лорд Агравейн и нынче прочно занимал место одного из самых близких советников короля.

— Но не самого Утера?

Его проницательный вопрос заставил Моргану быстро поднять голову и невольно улыбнуться.

— Нет. Я всегда полагала, что нет.

Мерлин будто и не был против говорить с ней вот так ещё долго, но словно резко вспомнил о чём-то.

— Что привело вас сюда? — спросил он более церемонным тоном.

Моргана не сразу ответила, и Мерлин воспользовался этой передышкой, чтобы внимательно изучить её. Она чувствовала на себе его заинтересованный взор. Моргана уже не ощущала желания отрицать каждое его слово, но это не значило, что она одарила его своим доверием. Её тайну не знали даже самые дорогие для неё люди, а этот, в сущности посторонний человек, овладел ею с опасной поспешностью.

— Почему сэр Кевин спас тебя от казни?

Тёмные тучи схлестнулись над Мерлином при упоминании этого имени.

— Не говори, что не знаешь. Я не поверю, — предупредила Моргана.

Взгляд исподлобья буквально кричал о том, какая борьба мыслей и чувств велась внутри Мерлина. В те моменты, когда Моргана не могла заглушать порывы собственной магии, она ощущала, как все её чувства усиливались стократно. Интересно, у Мерлина также? Ведь он не подавляет свои силы в отличие от неё?

— Он всё также хочет получить вас через меня.

— Почему именно через тебя?

— Потому что понимает, что я вправду очень силён, — усмехнулся Мерлин.

— С чего ему помогать, если, согласно твоим словам, ты ему отказал?

Руки Мерлина до этого плотно лежали на ручках кресла, на котором сидела Моргана, а сам он стоял на коленях перед ней. Плавным движением она отвела одну его руку в сторону и встала.

— Ты согласился, — это было скорее утверждением, а не вопросом.

Нотка разочарования разлилась внутри, и Моргана сама не понимала, почему считает это важным. Разве она чего-то ждала от этого колдуна? События показали, что он не врал насчёт сэра Кевина, но это вовсе не значило, что он заслуживал доверия.

— Я был вынужден.

— Правда? — саркастично спросила Моргана. — И что же пообещал сэр Кевин? Золото? Должность подле себя? Хотя мне следует покинуть этот дом. Неразумно оставаться под одной крышей с человеком, заключившим сделку и пообещавшим опоить меня.

Ей казалось, что её слова были недостаточно хлёсткими, однако Мерлин слегка покраснел и сглотнул. Развернувшись и всё ещё полыхая от негодования, Моргана пообещала самой себе, что уж этот раз точно станет последним, когда она переступала порог этой лавки. Она сделала шаг к выходу и почувствовала прикосновение руки к своему плечу.

— Постойте, — он отдёрнул ладонь, как только её глаза встретились с его. — Вам ничто не угрожает. Я не пойду на подобное! — заверил он. — Но и меня прижали к стене.

— Я не настолько глупа и доверчива.

— Я хочу вывести сэра Кевина на чистую воду, и тут мне потребуется ваша помощь. Может, я и избежал казни, а вот тот мальчик пока нет.

Воспоминания о дрожащих губах ребёнка, сознававшегося в использовании приворотных трав, приглушили гнев Морганы.

— Каким образом? — более сдержанно спросила она.

— Знаете о существовании зелья правды?

— Слышала, как ты продал его кому-то.

— Не просто продал, его использовали с моих рук и в моём присутствии, так как оно очень опасно.

— Разве правда плоха?

— Но если все люди начнут правдиво отвечать на все вопросы, то границы личного будут стёрты. Это большое заблуждение думать, что правда всегда лучше.

— То есть лучше лгать, — выразительный взгляд Морганы был устремлён на Мерлина.

— Искренность — великий дар. Но в жизни есть время для правды, а есть для лжи, — терпеливо пояснил Мерлин. — А ещё есть время для того, чтобы побыть наедине с собой и подальше от мира вокруг. Ведь вы бы хотели сами решать, когда открывать свои секреты?

Напоминание об этом больно кольнуло Моргану. Мерлин, словно поняв это, тут же попытался смягчить свои слова.

— От меня никто не узнает ни слова, клянусь. Потому что я понимаю вас и чту ваше право распоряжаться своими тайнами. Но сэра Кевина необходимо вывести на чистую воду. А для этого нужно как-то заставить его принять зелье правды.

— Нет ничего проще, пока он гостит в замке, — Моргана задумчиво прошлась по комнате. — Сегодня же во время ужина это можно устроить.

— Отлично, тогда нужно предупредить короля и позаботиться о свидетелях.

— Предоставь это мне. Но учти, если ты пытаешься обмануть меня и короля и сговориться за нашими спинами с…

— То вы казните меня без промедления, — закончил за неё Мерлин с печальной улыбкой. — На его сторону я не встану, можете не беспокоиться.

Моргана смерила его испытующим взглядом, а затем протянул руку.

— Договорились.

Мерлин без раздумий пожал её в ответ.

— Договорились, — кивнул он.

* * *

Вязкий тяжёлый аромат зелья распространился по всему дому. «Какое счастье, что на вкус оно не такое, как на запах во время готовки», — подумал Мерлин, брезгливо перемешивая болотистую жижу. В конце оно должно было стать прозрачным и совершенно безвкусным, так что распознать его в напитке или еде было весьма затруднительно.

— Вижу, магическая лавка благоухает под твоим руководством, — раздался насмешливый голос, заставивший Мерлина резко обернуться.

Как же бесшумно она всегда подкрадывается!

На пороге кухни стояла Нимуэй: в плаще с длинным капюшоном, она стягивала перчатки и с потайным блеском в глазах рассматривала Мерлина. Он давно не видел её и едва не позабыл, какая власть может исходить от, казалось бы, хрупкой женщины.

— Ты передал записку. Что случилось?

Они договаривались, что он прибегнет к её помощи лишь в крайнем случае. Нимуэй подняла взор наверх, оглядев потолки.

— И где Лианна?

Будь Лианна в доме, стремглав бы бросилась встречать Нимуэй. Они чувствовали друг друга как никто. Выражение лица жрицы становилось всё более жёстким, её догадливости завидовали провидцы.

— Меня подставили, и я оказался в темнице, — начал Мерлин. — Пока я там был, в доме провели обыск. Лианну точно не нашли, но я подозреваю, что либо обыск был не один, либо, если она вышла из дома, её схватили. Один человек утверждает, что Лианна у него, но я не знаю наверняка.

— Это колдун?

— Нет.

Нимуэй в недоумении уставилась на Мерлина:

— Ну тогда я вообще не вижу никакой проблемы. — Она окончательно стянула вторую перчатку и направилась к дверце настенного шкафа. Достала травы, стеклянные бутыльки, мешочки с перетёртыми порошками. — Ничего нельзя оставлять на детей, — слегка ворчливо пробормотала она.

У Мерлина не было желания спорить, он лишь мечтал, чтобы Лианна оказалась в безопасности, а сэр Кевин обезврежен. И чтобы он больше никогда не смог приблизиться к Моргане.

* * *

Далеко от королевского замка, на границе между Камелотом и Карлеоном, в глуши непроходимых лесов стояла гордая и одинокая хижина. Сделана она была немного странно, крыша нависала над стенами под странным уклоном, чуть выпирая, так, что любой человек, разбирающийся в строительстве, заявил бы, что она рухнет под первым же дождём. Но хижина стояла не один год, и никакой ливень не испортил целостности этого причудливого сооружения.

А дело было в том, что держалось оно благодаря магии своей хозяйки. Она поселилась здесь давно и жила в полном уединении. Каждый день, просыпаясь, она тут же отправлялась в укромное место позади своего убежища. Там был повален огромный широкий дуб, срезанный по длине ствола ровно пополам.

Молодая белокурая женщина подходила к нему и протягивала руки к сердцевине дерева.

— Доброе утро, мама! Может быть, сегодняшний день станет для меня более удачным.

Внутри ствола, в выточенной кровати, укрытой сверху прозрачным куполом, лежала другая женщина. С тёмными локонами, в ярко-лиловом роскошном платье. Её руки покоились на груди, а глаза были закрыты. Ни дыхания, ни румянца на белых щеках. Для всего мира она была давно мертва.

Её дочь не стояла подле матери слишком долго. Слёзы были давно выплаканы, ногти сточены о защитный купол, который не могла пробить ни одна магия в мире. Лишь негасимая упрямая надежда жила. Однажды её мать оживёт. Откроет глаза и вдохнёт тот же воздух, каким дышит сейчас Моргауза. А пока она должна искать. Искать заклинание, которое снимет действие защитного сна, уберёт купол и вернёт Вивиану к жизни.

Моргауза вернулась в хижину и села за стол, на котором лежала толстая книга со старыми заклинаниями. Она только на середине, и это, наверное, тысячная книга в её жизни. Ни одна не дала желанного ответа, но Моргауза не сдавалась. Время от времени она покидала своё убежище, находила старых ведьм, колдунов, троллей. Не перечесть, сколькими способами она пыталась хотя бы напасть на след нужного заклинания.

Всё тщетно.

Такое заклинание могла знать лишь самая умная, самая начитанная и знающая ведьма Альбиона. Но она не скажет. Она будет хранить молчание до самой смерти, и от одной мысли о ней у Моргаузы в груди поднималась волна ярости.

Однажды Нимуэй испытает на себе силу этой ярости, в этом Моргауза ни капли не сомневалась.

Ночь опускалась на Камелот, торговцы собирали товары с прилавков и расходились по домам, где их ждали родные лица. В окнах по всему городу там и тут вспыхивал тусклый мягкий свет. Возникший из ниоткуда туман размывал тени и силуэты, по улицам расползалась тишина, в которой был слышен каждый шорох или чужеродный шаг. Стражи крепости заступали на ночное дежурство.

Лишь занавешанные окна магической лавки едва сдерживали яркое пламя внутри. Там с наступлением темноты жизнь пробуждалась с новой силой. За столом в центре комнаты сидела Нимуэй. Её величественная поза без стеснения сообщала, что где бы ни оказалась ведьма, она чувствовала себя главной. Мерлин стоял за её спиной, наблюдая за ловкими движениями пальцев наставницы. Позади на полке дымился горшочек, прикрытый лёгкой тканью. Поначалу мерзкий запах от него заполонил всю лавку, но быстрое заклинание Нимуэй заставило всё вокруг благоухать цветами.

— Люди подумают, что я отчаялся после темницы Камелота и решил превратить магическую лавку в цветочную, — заметил Мерлин, втягивая носом пёстрый аромат.

Нимуэй на это лишь слегка улыбнулась, но ничего не ответила, продолжая и дальше колдовать над смесью трав.

— Ты всё приготовил? Сколько ему осталось настаиваться? — спросила она после некоторого молчания.

Нимуэй спрашивала о зелье правды. Мерлин обернулся через плечо и посмотрел на горшочек, стоявший отдельно на высокой полке.

— Думаю, ещё полчаса и будет совсем готово. Я отнесу его в замок.

— Тебя встретят?

— Да, леди Моргана.

— Будь добр, объясни ей, как им пользоваться, очень подробно. Это опасная вещь в руках малосведущих людей.

Мерлин не мог не подумать, что в сравнении с опытом Нимуэй даже он — малосведущий.

— Конечно. Но я спрячусь в замке, когда сэра Кевина будут им опаивать. Сейчас я встречусь не только с леди Морганой, но и с королём. Они покажут мне место, и мы обо всём договоримся.

— Хорошо, — с некоторой тяжестью выдохнула Нимуэй. Чувствовалось, что она знала куда более простые и действенные способы разобраться со всем этим, но уступала в королевстве, где магия была не в чести. — Сообщи мне время. Пока вы будете развлекаться с этим лордом, я отправлюсь за Лианной.

— Так ты нашла место, где её прячут? — тут же всполошился Мерлин и сел на стул напротив Нимуэй. Сияние её спокойных умных глаз скрестилось с его пылающим взором. — Её правда схватили? Там есть охрана?

— Охрана легкопроходимая. И место я нашла точное. Не знаю, как она во всё это угодила. Мне казалось, я неплохо обучала её.

— Как ты отыскала её? — прищурился Мерлин.

— У меня свои магические тайны, Мерлин. Но после того, как вы оба будете сидеть в этом доме и за этим столом, — она постучала указательным пальцем по деревянной поверхности, — нас ожидает серьёзный разговор.

— Хорошо-хорошо, — пробурчал Мерлин, отворачивая лицо от прозорливой наставницы и откидываясь на спинку стула.

Через полчаса он собрался, забрал с полки горшочек, который плотно закрыл и обвязал верёвками, и отправился по тёмным улицам в сторону королевского замка. Лавка оставалась под присмотром Нимуэй, и Мерлин совершенно не беспокоился за её сохранность. Даже если бы банда разбойников с магическими способностями ворвалась туда этой ночью, он бы посочувствовал разбойникам. Потому что в Нимуэй просыпалась безжалостность, когда она принимала бой.

По дороге Мерлин никого не встретил, хотя останавливался и смотрел, не идёт ли кто за ним по следу. Его путь лежал не к главным воротам, а немного в сторону. Туда, где был запасной вход, используемый в случае военных нужд. Мерлин соблюдал осторожность, но старался не сильно задерживаться.

Когда он подошёл к потайной двери, там стояла уже порядком встревоженная Моргана, держащая в руках факел.

— Я уже было подумала, что зря доверилась тебе, — она впилась в него подозрительным взглядом.

— Прошу прощения, я смотрел, чтобы никто не шёл за мной.

Моргана напряглась и подозрительно огляделась, подсвечивая факелом тьму вокруг.

— Не волнуйтесь, никого не было, — успокоил её Мерлин.

У него, как и у Нимуэй, тоже имелись свои магические секреты. И он слишком привык к свободному использованию своих сил, чтобы полагаться лишь на простое человеческое зрение в важном деле. Моргана посмотрела на него и повернулась к двери, проворачивая ключ в замочной скважине и бросив через плечо:

— Иди за мной. Очень тихо! Пока не увидишь короля, ты не должен произносить ни слова.

Мерлин дал обещание и последовал за тихой волной тёмно-синего платья. Они прошли через небольшую лужайку к другой двери. Моргана перебросила следующий ключ в связке, которую крепко сжимала в руках, и открыла дверь. За ней показались крутые ступеньки, ведущие вниз.

На мгновение Мерлин позволил себе признать, что ему даже пришлась по душе эта атмосфера таинственного приключения в глубине тайных проходов Камелота. И Моргана, которая словно путеводная звезда вела его по этим запутанным коридорам. Он слышал шелест платья и видел длинные тёмные волосы, заплетённые в широкую косу, покоившуюся на спине. Наблюдал, как колышется пламя факела в её руках, играя тенями в узком пространстве.

Они поднялись по очередной лестнице и на этот раз вышли в коридор замка. Моргана оставила факел в подставке на стене. И тут же за углом послышались шаги стражников. Моргана отступила на шаг назад и в одно мгновение вжала стоявшего позади Мерлина в небольшое каменное углубление в стене, рядом с пурпурной занавеской. От неожиданности и чтобы сохранить равновесие он лишь обхватил её талию рукой и удержал восклицание, когда его голова соприкоснулась с немилостивой стеной замка.

Моргана вцепилась в руку Мерлина, желая скинуть её, но стража уже завернула за угол и оказалась совсем близко. Они замерли. Ладонь Морганы так и осталась на руке Мерлина. Занавеска прикрывала пространство лишь частично, и они сжались изо всех сил, дабы стража прошла и не заметила их. Для надёжности Мерлин сверкнул золотым взглядом, и занавеска чуть-чуть подтянулась вперёд. Будучи к Моргане совсем близко, он хорошо ощутил, как сначала она вытянулась, будто желая остановить его, а потом застыла. Дрожь пробежала по её телу, когда золотое свечение прошло рядом с её лицом. «Ей так непривычно. Она боится своей магии, не то что чужой», — пронеслось в его голове.

Когда стража исчезла за следующим поворотом, Моргана резко отпрянула, а Мерлин приложил ладонь к затылку, куда пришёлся удар.

— Стены в замке что надо, а вы, наверное, тренируетесь вместе с королём, — пробормотал он, но Моргана всё услышала.

— Тут уж ничего не поделаешь. На магических способностях не скажется?

Мерлин понял, что это своеобразный способ спросить, всё ли с ним в порядке.

— Не скажется, — заверил он её. — Думаю, король нас уже заждался.

Оставшуюся часть пути они преодолели без происшествий, а Артур и вправду нарезал не первый круг по одной из комнат замка. Кроме него, в комнате присутствовал Гаюс.

— Это оно? — со смесью интереса и осторожности спросил Артур, поглядывая на представленный Мерлином горшочек с зельем.

Маг подробно рассказал о применении зелья. Гаюс подтвердил его слова и даже понюхал мерзкое зловоние из научного интереса.

— Тут отлично рассчитанная доза, — пояснял Мерлин, — но мне нужно следить за сэром Кевином, если что-то пойдёт не так.

— А что может пойти не так? — тут же поинтересовалась Моргана.

Она украдкой бросала на Артура весьма острые взгляды, и Мерлин понял: ей страшно любопытна его реакция на всё магическое. А в один момент — он готов был поклясться — в глубине этих красивых глаз мелькнуло сожаление. И Мерлин задумался: каково было ей все эти годы жить в Камелоте? Сколько страха от неизвестности, от жестокости Утера испытала Моргана? И при этом ей очевидно нелегко продолжать скрываться от Артура. Честность — далеко не пустое слово для неё, но пока Моргана не готова столкнуться с последствиями своей честности. Если он сможет помочь ей, то будет считать, что его долг перед ней закрыт. Долг, о котором сама Моргана даже не помнит.

Мерлин слишком задумался и загляделся на неё, а когда очнулся, то обнаружил, что и Моргана, и король заждались ответа и смотрят на него с одинаково скрещенными руками и вскинутыми бровями.

— А, — протянул маг и помотал головой из стороны в сторону. — Никто не знает, нет ли каких заклинаний и амулетов на самом сэре Кевине. Когда одна магия сталкивается с другой, последствия могут быть непредсказуемыми. А я единственный в этой комнате владею магией и смогу сгладить неприятности, если таковые будут.

Мерлину показалось, что на лице Морганы промелькнуло одобрение на словах «я единственный в этой комнате владею магией». Он будто дал ей понять: он помнит о своём обещании.

— Что ж, — сказал Артур, — тогда я выведу Мерлина обратно из замка. Моргана, ты можешь идти к себе. Гаюс, спасибо, что проверил зелье.

— Почему встречает меня леди Моргана, а провожаете вы? — спросил у Артура Мерлин, понизив голос.

— Потому что я был на совещании, Моргана прикрывала меня, но теперь ей нет необходимости бродить ночью с тобой, — отрезал Артур.

— Ладно, я понял.

Они пошли по известной Мерлину дороге, с той только разницей, что Артур лучше слышал и предугадывал движение своих стражей, а потому незапланированных объятий и ударов по голове за пурпурными занавесками не случилось.

— У нас остался один нерешённый вопрос, — неожиданно заговорил Артур, когда они шли по коридорам крепости. Король на миг замолчал, и Мерлин почувствовал напряжение, исходившее от его широкой спины. — Чем таким сэр Кевин заставил тебя согласиться на его предложение?

Договорив это он тут же развернулся, преграждая Мерлину путь своими королевскими плечами.

— Я же сказал, что обманул его и не собираюсь исполнять его прихоти…

Но Артур перебил Мерлина.

— Да, это я понял. Но перед этим он чем-то угрожал тебе? Чем? — Мерлин поджал губы. — Пойми меня правильно, — вновь заговорил король, — если сэр Кевин имеет над тобой какую-то власть, то мне лучше знать об этом, чтобы принять верное решение, если что-то пойдёт не так.

— Имеет, — понизив голос, признал Мерлин. — Только я почти решил этот вопрос. Точнее он будет решаться, когда сэр Кевин будет пить то зелье.

Артур со вздохом прикрыл глаза и недобрым голосом протянул:

— Мерлин.

— Я знаю, как это выглядит, — Мерлину хотелось донести, что в его намерения ложь не входила, — но не могу сказать всё до конца. Это личное. Одна ошибка — и вы ведь просто казните меня?

Лицо короля едва заметно скривилось, но он всё же сказал:

— Да. В одном мой отец не ошибался: от магии одни проблемы.

Он бросил это в сторону и хотел продолжить путь, как голос Мерлина остановил его:

— Нет, проблемы как раз из-за того, что магия под запретом. Сэр Кевин не угрожал бы тому мальчику, если бы тот мог просто рассказать, как его принуждают. Но в Камелоте обвинили бы самого мальчика. Ведь он маг.

Артур тут же вскипел.

— Не тебе судить об этом! — предупреждающим тоном сказал он, приблизившись к Мерлину.

— Разве?

— У тебя есть личный мотив, чтобы защищать магию.

— А у вас нет?

— Откуда ему взяться?

Их взгляды скрестились, но Мерлин отлично помнил своё обещание и не желал впутывать Моргану в неприятности.

— Лучше бы вы не ждали, когда этот «личный мотив» появится, — с хмурым видом предупредил Мерлин. — Вы — король, и сейчас вы можете сделать мягкие постепенные изменения. Магия способна принести пользы куда больше, чем вы думаете. В ней нет ничего преступного. И вы удивитесь, но найдутся люди, которые помогут вам!

— Уж не ты ли? — мрачно усмехнулся король.

— Пусть я.

— Знаешь что, — король был вне себя, хотя держал свой гнев внутри, как подобает благородному человеку. — Я тебя сейчас провожу к выходу. Ты пойдёшь домой спать, — он будто впечатывал в лоб Мерлина фразу за фразой в приказном тоне. — Завтра ты выполнишь всё, что наобещал. И если намерен впредь оставаться в Камелоте, то будешь вести себя тихо, как мышь. Понятно?

Мерлин кивнул.

Конечно, он знал, что после его речи король не побежит менять отцовский свод законов. Только чувства не всегда подчиняются разуму, и на душе его стало серо и уныло. Шагая в гнетущем молчании за королём, Мерлин вдруг снова вспомнил взгляд Морганы, обращённый на Артура.

* * *

Сэр Кевин возвращался в замок после встречи со своим слугой. Тот сторожил рыжеволосую девчонку мага и как раз доложил, что всё в порядке: та спит беспробудно. Сонных трав его слуга не жалел, потому как ему же первому не хотелось узнать, на что способна ведьма, когда очнётся.

Мысленно сэр Кевин хвалил себя за сообразительность: как только сэр Агравейн, которому он по старому знакомству подсказал, что в доме мага жил кто-то ещё, передал, что на обыске никого не обнаружили, знатный лорд тут же послал соглядатая к дому. И не зря. Тот проторчал до темна на улице, но увидел тень, выскользнувшую в ночи, и проследил за ней. А уж бросить сонные травы в окно таверны под утро и выкрасть ведьму было не трудно. Только теперь приходилось стеречь её.

Времени было мало, а потому сэр Кевин приказал Мерлину готовить зелье немедля. Видимо, он держал мага за живое, так как в этот раз тот не стал раздражать лорда своим угрюмым «Нет». Прожигая сэра Кевина взглядом, он ждал его в условленном месте в тихой части замка.

— Ты принёс? — спросил сэр Кевин шёпотом, подойдя вплотную.

— Да, — Мерлин приподнял накидку, и лорд увидел склянку с зельем. — Незаметно подлейте леди Моргане. Трёх капель достаточно. Оно безвкусное, но лучше в вино за ужином.

— Оно же заставит её влюбиться в меня? Как это работает?

— Я использовал ваши волосы. Так что тот, кто выпьет это, будет очарован вами. Смотрите, не перепутайте с бокалом короля, — недобро ухмыльнулся Мерлин.

Сэр Кевин смерил его злым взглядом.

— Твоя девчонка не переживёт эту ночь, если ты что-то напутал. Будь уверен, я обо всём позаботится.

Он с удовлетворением заметил, как Мерлин вздрогнул. «Он у меня на крючке», — подумал сэр Кевин.

Некоторые гости немного задержались в Камелоте после турнира, и король устраивал ужин для узкого круга. Много знатных лиц, которых Артур давно знал, ещё с детских времён. И, конечно, леди Моргана. Сэр Кевин подумал, что в этом есть нечто полезное: многие из этих людей не гостили в Камелоте давно и не так хорошо знали леди Моргану, но тем не менее считались близким кругом в силу давнего знакомства, ещё с тех времён, когда Утер в полную силу правил Камелотом. Идеальные свидетели для её нового любовного интереса, который не вызовет много подозрений. А вот король… Сэр Кевин придумает что-нибудь, тем более лорд Агравейн точно встанет на его сторону.

Спустившись в комнату, где собирались гости, он тут же направился в следующую, где слуги ещё накрывали стол. Возле места для короля и леди Морганы крутилась одна служанка, несколько парней были заняты жаркое. Сэр Кевин направился к началу стола, и служанка, завидев его, тут же поклонилась.

— Прошу прощения, но гости ожидают короля в другой комнате. Здесь ещё не готово.

Лорд сладко улыбнулся и огляделся.

— Я, верно, перепутал. Это моя оплошность.

— Ничего страшного, — доброжелательно ответила девушка, и сэр Кевин будто невзначай повернулся и задел накидкой тарелку короля. Та с грохотом упала на пол.

— Я подниму и поменяю, не переживайте, — засуетилась служанка.

Сэр Кевин склонился над ней.

— Мне так жаль, — проговорил он, быстро доставая зелье из кармана и добавляя несколько капель в бокал Морганы. — Я такой неуклюжий, — сокрушённо добавил он, когда служанка поднялась, держа в руках тарелку.

— Ничего. Я принесу чистую.

Она убежала, а сэр Кевин вернулся в комнату для гостей.

* * *

Стоило Гвиневре выскользнуть из комнаты, где накрывали столы, как она попала прямиком в руки Морганы.

— Ну как? — в волнении спросила та.

— По-моему, он думает, что всё идёт по его плану, — переводя дыхание, заговорила Гвиневра. — Я сделала вид, будто тарелка упала далеко под стол, и ему точно хватило времени, чтобы подлить зелье.

— Отлично! — воскликнула Моргана. — Ты умничка, Гвен. Присматривай за ним на ужине, хорошо? Мне не спокойно.

Гвен крепко сжала ладони своей леди. Они были друг для друга куда больше, чем служанка и госпожа, хотя Гвен и не подозревала о тайне Морганы.

— Я не спущу с вас глаз, можете даже не беспокоиться. А это точно не зелье? — спросила она, нахмурившись.

— Нет, Гвен. Артур позвал Гаюса, и тот лично проверил утром. Это обычная травяная настойка от расстройств.

— Кажется, после всего, она будет очень нужна самому сэру Кевину, — заметила Гвиневра.

— Да уж, — согласилась Моргана и с игривой жалостью добавила: — В темнице Камелота много поводов для расстройства.

Они обе улыбнулись и эти улыбки приободрили их обеих. Моргана и Гвен разошлись каждая в свою сторону. Казалось, всё было готово и предусмотрено. Но мелкая дрожь волнения всё равно пробегала по спине Морганы. Когда волнение всерьёз завладевало ею, она всегда старалась держать подбородок выше, а осанку изящнее.

До того как она выпьет из бокала вино, Моргана должна была источать лёгкий холод в сторону сэра Кевина. В тронном зале они закончили разговор далеко не на мирной ноте. Он заметит излишнюю приветливость. Так что она должна быть самой собой. А вот потом…

Моргана слабо представляла, что происходит внутри у влюблённой женщины. А уж как должна вести себя женщина под любовным приворотом — это и вовсе являлось загадкой. Вечером, пока Гаюс проверял зелье Мерлина под надзором Артура, Моргана незаметно приблизилась к магу и спросила:

— Что происходит с тем, кто выпьет приворотное зелье? Как я должна вести себя?

Если Мерлин и был удивлён, то не выдал этого. Лишь внимательно посмотрел в лицо Морганы. Она с достоинством встретила этого взгляд и пояснила:

— В самом начале важно, чтобы сэр Кевин поверил, что я выпила именно его.

— Человек смотрит лишь на объект своего желания. Ловят взгляд, пытаются угодить, приблизиться. Всеми силами.

Говоря всё это, Мерлин смотрел прямо на неё.

— Как хорошо, что это ненадолго, — отвернулась Моргана.

Сейчас она зашла на кухню, где по её просьбе, переданной через Гвен, её ожидала корзина с едой. Моргана забрала её и отправилась к темницам. Стражники несказанно удивились, когда она попросила передать её мальчику, обвинённому в колдовстве над ней, но исполнили приказ. Вернувшись в свою комнату, Моргана поправила причёску и осмотрела платье, а после стала спускаться в зал, где собирались гости перед ужином. Сегодняшним вечером она должна сыграть свою роль идеально, чтобы вывести сэра Кевина на чистую воду и оправдать невиновного мальчика.

* * *

Мерлину казалось, что он знавал много неприятных мест. Но небольшой потайной чулан, куда хотел засунуть его Артур превзошёл все ожидания.

Узкое пространство, куда едва помещался даже худощавый Мерлин, всё в щепках, которые норовили стать занозами на его коже. А в довершение — слой пыли размером с кошачью лапку, от которого маг начал чихать без остановки. Король зло посмотрел на него и, судя по виду, едва удержался, чтобы не закрыть ему рот рукой. Когда Мерлин оборвал залп собственного чихания, то спросил:

— Вы это называете «потайной комнатой»?

— Так её звал отец. Отсюда видно зал для званых ужинов. Да перестань чихать!

— Это больше похоже на способ пытать людей, — ввернул Мерлин между чиханием. — Её что, совсем слуги не убирают?

— Это же потайная комната! Какие слуги?

— А-а-а, — протянул Мерлин. — Я не могу поручиться, что не чихну прямо во время ужина.

— Ты же маг, придумаешь что-нибудь, — раздражённо сказал Артур.

— Да будет вам известно, ваше величество, что не существует заклинаний от чихания!

Артур задумался, а через некоторое время выдал:

— Ты можешь прибрать здесь. До ужина пока есть время.

— Что? — оторопел Мерлин.

— Я пришлю к тебе Гвен, она покажет, где тряпки и ведро. Можешь один раз воспользоваться магией в замке, я прощу тебя, — король похлопал его по плечу и ушёл, оставив Мерлина в глубоком возмущении.

Присланная Гвен показалась Мерлину вполне милой и дружелюбной, хотя иногда он улавливал, как она с долей опаски поглядывала на него. Они быстро разобрались со слоем пыли, Мерлин убрал опасно торчащие опилки и забрался в узкое пространство, больше напоминающее гроб, нежели потайную комнату. Маленькие отверстия внутри открывали ему вид на зал для званых ужинов. Там уже было всё накрыто, даже ощущались ароматы первых блюд. Мерлин поёжился, вспомнив, что после обеда прошло довольно много времени. Но потом напомнил себе, что всё это мелочи, главное, следить за сэром Кевином и леди Морганой. А если всё удастся, его и дома неплохо накормят.

Гости расселись, король поднялся, чтобы объявить тост. Со своего места Мерлин отлично видел сэра Кевина и чуть хуже Моргану. После его речи все гости подняли кубки с вином. Моргана, стараясь не смотреть прямо, медленно сделала пару глотков. Всё это время сэр Кевин наблюдал за ней и сам будто бы тоже отпил вина. Приглядевшись, Мерлин увидел его совершенно сухие губы. Возможно, он лишь притворился, что пьёт?

В этот момент Моргана чуть нахмурилась, затем потрогала пальцами висок, а после расплылась в очаровательной улыбке. Мерлин улыбнулся вслед за ней. Она изобразила небольшое головокружение якобы от зелья, а теперь её взор просиял, и он остановила его на сэре Кевине. Артур, чуть нахмурившись и с подозрением, глядел на него. А вот сам лорд выглядел так, словно добыча, которую он выслеживал слишком долго, всё же оказалась в его руках. Он послал Моргане любезную улыбку и чуть склонил голову.

Однако свой кубок он так и не поднёс к губам в течение всего вечера. Артур трижды вставал и поднимал тосты, а и трижды сэр Кевин заносил руку вверх, но не делал и единого глотка. Король хмурился, а Мерлин уронил голову на стену позади себя, второй день подряд сильно ударяясь затылком.

Гости понемногу расходились, прощаясь с Артуром и благодаря за прекрасный вечер. Лишь некоторые остались и продолжали беседу, в том числе и лорд Агравейн с сэром Кевином. Последний наслаждался неожиданным лучами внимания леди Морганы, а Мерлин молился, чтобы у него хватило терпения не прекращать отвратительное для неё представление.

Но Моргана решила перейти к действиям. Она встала, сияя с головы до ног и пламенно глядя на сэра Кевина. Это было столь правдоподобно, что Мерлин едва не поперхнулся в душном чулане.

— Тост! — провозгласила она. — Я хочу поднять кубок за прекрасного победителя этого турнира! За человека, чьим благородством, честностью и справедливостью я восхищаюсь! И надеюсь, что с этого момента вы не покинете Камелот.

«Да уж, навечно останетесь в его темнице», — промелькнуло в голове Мерлина.

— Сэр Кевин, я пью это вино за вас! — закончила Моргана.

Она подняла руку с кубком, сэр Кевин поднялся, поклонился и встречно поднял свой кубок, как того требовал этикет. Их примеру последовали оставшиеся гости. Моргана должна была бы сделать пару глотков и сесть. Но она осталась стоять. Брови сэра Кевина чуть выгнулись от удивления, но сесть, пока леди стояла, он тоже не мог. Он встретился с её пылким взглядом. Моргана решила осушить весь кубок до конца, а сэр Кевин не мог всё это время лишь изображать, что пьёт, не делая глотков. Будто откинув осторожность и решив, что он уже в выигрыше, сэр Кевин с победным видом выпил всё вино до последней капли.

Мысленно Мерлин готов был закричать от счастья. Взгляд сэра Кевина помутнел, только волшебник знал, что это уже не притворство, а действие реального зелья. Вот теперь он выложит всю правду.

Артур, наблюдавший за всем, поднял руку, чтобы прервать сэра Грегори.

— Прошу прощения, сэр Грегори, сэр Генри и леди Элена, — обратился он к семье старых друзей его отца. — Могу я обратиться к вам с просьбой быть свидетелями?

Сэр Генри вмиг стал очень серьёзным и сильнее выпрямил осанку.

— Конечно, ваше величество. А что именно я должен засвидетельствовать?

— Полагаю, вероломное и бесчестное поведение одного из людей нашего круга, — на этих словах яростный взгляд короля обратился к сэру Кевину.

Все сидевшие за столом гости также в удивлении уставились на него. Сэр Кевин в недоумении смотрел на короля. В тот же момент Моргана закончила своё притворство, и тот привстал, ошеломлённый догадкой.

— Так вы притворялись?..

— А вы всё-таки хотели подчинить себе мой разум и сердце, — презрительно бросила Моргана.

— Простите, но я не понимаю, что здесь происходит, — обратился сэр Грегори к королю.

— Я вам сейчас всё объясню, — Артур встал и, крепко сложив руки за спиной, подошёл к месту, где сидел побледневший сэр Кевин. — Этот человек возжелал опоить воспитанницу моего отца приворотным зельем и обратился к колдуну. У него не вышло с первого раза. Под подозрение попал невиновный, но это не остановило сэра Кевина. Он вновь обратился к колдовским чарам. — Король уничижительно посмотрел в лицо сэра Кевина. — Думали, что в этот раз всё сработало? Вы снова проиграли.

— Нет, — послышался скрежет зубов сэра Кевина. Он кивнул своему слуге, и тот выбежал из зала. Король лишь посмотрел в спину убегающему мальчику.

— Вам ничто не поможет, — покачал головой Артур.

— Зато я поквитаюсь с этим магом и его девкой.

Мерлин в чулане напрягся, но выдохнул. Нимуэй быстро и верно делала своё дело. Очевидно, когда мальчик добежит до места, где они прятали Лианну, там уже никого не будет. Оставалось лишь надеяться, что в пылу переживаний, и Артур, и Моргана выпустят из внимания слово «девка».

— То, что я рассказал — правда? — требовательно спросил Артур.

Сэр Кевин изо всех сил сомкнул губы, но противиться силе зелья было невозможно.

— Пр-р-а-авда, — вырвался из него полурык, и он ударил кулаком по столу, так что тарелки задребезжали, а сэр Генри встал, заслоняя собой испуганную супругу. — Что это? — бросился сэр Кевин к королю. — Что вы сделали со мной?! — закричал он. — Почему я говорю это, против воли?!

— А это, дорогой сэр Кевин, — раздался мнимо ласковый голос Морганы, которая встала за спиной Артура, — последствия той самой магии, которая так полюбилась вам. Придётся отвечать. Это вы подложили букет сонных трав в мою комнату?

— Д-да.

— И подставили Мерлина?

— Да. Что со мной, чёрт возьми? Перестаньте спрашивать!

— И угрожали тому мальчику, чтобы он взял вину на себя?

— Да!

— И потом начали угрожать Мерлину, чтобы он всё же изготовил зелье вместо трав?

Моргана не знала пощады. В тот момент её глаза сурово блестели, а от образа милой девушки не осталось и следа. Мерлин, затаив дыхание, следил за этим превращением.

— Да, — голос сэра Кевина уже мало напоминал человеческий.

— Кажется, этого достаточно, — сказала Моргана, глядя на Артура.

— Вы бесчестный человек, вы знаете это? — пробормотал сэр Грегори.

— Что бесчестного в том, чтобы получить женщину, которую я счёл подходящей для себя?

— Стража! — крикнул Артур. — Уведите его.

Сэра Кевина схватили под руки и уволокли прочь. Мерлин заметил, как побледнел лорд Агравейн, наблюдая за происходящим. Он не вымолвил ни единого слова.

— Вот это я и хотел засвидетельствовать, сэр Грегори, — повернулся к своему гостю Артур. — Сможете ли вы подтвердить его сегодняшние показания на завтрашнем суде? Потому что завтра он будет всё отрицать.

Сэр Грегори странно взглянул на Артура.

— Это зелье правды, ведь так?

Король молчаливо и честно кивнул.

— Я всё подтвержу, — пообещал сэр Грегори.

Гости начали откланиваться и уходить в свои комнаты. На прощание сэр Грегори повернулся к Артуру и произнёс:

— Вы не похожи на отца. Он бы не поставил справедливость выше убеждений.

Артур и Моргана остались стоять в опустевшем зале. Вскоре туда вбежала Гвен и в знак поддержки улыбнулась Моргане. Король же повернулся в тому месту в стене, куда выходили расщелины из потайной комнаты и поманил Мерлина рукой. Тот вышел из укрытия, сделал пару кругов по коридорам и зашёл в зал, где стояли король, леди Моргана и Гвен.

— Кажется, всё получилось, — сказала Моргана с облегчением.

— Да, — согласился Артур, поворачиваясь к магу. — Ты сдержал слово.

— Я бы не смог поступить иначе, — просто сказал Мерлин.

— А… — король замялся перед вопросом. — Твоё личное дело разрешилось? — аккуратно поинтересовался он, и во взоре Морганы тут же вспыхнуло любопытство.

— Узнаю, когда вернусь домой. Так что, если позволите, я пойду.

— Разумеется, — сказал Артур.

Моргане было явно интересно узнать подробности, но она сдержалась. Мерлин увидел кивок благодарности, который она молчаливо, но выразительно послала ему. Маг подумал о том, сколько в её голове было предубеждений, страха за исход сегодняшней авантюры, но в конце концов всё разрешилось благополучно, и Моргане стало легче. В тот момент она искренне благодарила его. И он принял её признательность с теплом и улыбкой.

* * *

До дома Мерлин практически бежал. В нетерпении распахнув дверь, он бросился по коридору в комнату, где его поджидала картина полная уюта и спокойствия. За круглым столом, где стояла клетка с птицей, неведомым образом уместился упитанный чайник, несколько тарелок с пирогами, варенье. Нимуэй и Лианна пили дымящийся чай и о чём-то доверительно шептались.

Покачивая головой, Мерлин подошёл ближе, и Лианна тут же встала. Видимо, она умылась, причесалась и переоделась, так как её аккуратный вид не был похож на вид человека, пережившего похищение.

— И как тебя угораздило?

— Я тоже рада видеть тебя, Мерлин, — усмехнулась рыжеволосая колдунья, хитро переглянувшись с Нимуэй. — Что, сэр Кевин наказан?

— Его схватили и отправили в темницу.

— Славно, — сказала Лианна и вернулась на своё место. — Будешь чай?

— Умираю от голода. Меня пытали ароматами королевского ужина, пока я сидел в потайной комнате.

Лианна легонько рассмеялась и протянула ему тарелку, заваленную пирогами и сладостями.

— Мясо будет только завтра, извини.

Мерлин и не думал жаловаться и готов был съесть что угодно. Пока он пил чай, Лианна рассказала, как сбежала из дома после обыска, как искала ночлег, как уснула в комнате на втором этаже таверны и больше, очевидно, не просыпалась, пока Нимуэй не вывела её из одурманенного состояния.

— Нужно проверять окна и накладывать чары на помещение, где спишь, — назидательно проговорила она.

— Я буду помнить об этом, — смиренно кивнула Лианна.

Видимо, как и Мерлин, она чувствовала себя словно щенок, когда рядом находилась жрица. Даже если эта жрица весьма благосклонна к ней.

— К счастью, я быстро расправилась со слугой, который стерёг тебя, — усмехнулась Нимуэй и внезапно хлопнула в ладони. — А теперь, Мерлин, когда ты поел, поговорим о делах.

Лицо Нимуэй тут же стало серьёзным и непроницаемым, отчего Мерлин и Лианна мгновенно выпрямились, будто приготовились записывать важный урок под диктовку.

— Как продвигаются ваши дела? Мерлин, ты наводил сведения о магах, живущих в Камелоте под прикрытием?

— Я нашёл всего двоих и то не в черте города, — докладывал Мерлин. — Они весьма испугались, когда я дал понять, что знаю об их магии. Они живут, как обычные люди, и всё ещё помнят, как Утер сжигал на кострах таких, как они. Они и слушать не стали, чтобы начать жить свободно, не скрывая магии. Все видят, что Артур другой, но никто не хочет рисковать. Один сказал мне, что и Утер не всегда казнил магов, когда-то он ел с ними за одним столом. — На этих словах Мерлин посмотрел на лицо Нимуэй, но оно так и осталось непроницаемым. — А ещё сказал, что кровь — не вода, поэтому позже в Артуре ещё проявится отцовский нрав.

В комнате повисло молчание. Лишь птица на столе тщетно пыталась перегрызть прутья клетки. Мерлин погладил её по голове, и та успокоилась.

— Если бы все дети были сплошь как родители, — заговорила Лианна, и лицо её чуть поникло, — то откуда бы все люди были настолько разные?

— Они много лет живут в страхе и разучились так мыслить, — объяснил Мерлин и обратился к Нимуэй: — А что твои видения? Не повторялись? Может, ты увидела что-то подробнее?

— Возвращались. Я видела то же самое: Камелот гибнет от неведомых чар. Их источник в мире мёртвых. После того, как эти чёрные силы смыкаются над Камелотом, содрогается и мир магии, и мир людей. Добавилась одна деталь: перед этим рядом с луной зажигается звезда цвета огня.

— Звезда цвета огня, — повторил Мерлин.

— Да. А ты должен продолжать искать магов в Камелоте. Пусть они пока боятся, но в нужный момент мы должны знать, где искать помощь. Это кропотливая и непростая работа, Мерлин. Но её некому сделать, кроме вас. Моргана имеет большую силу, нужно переманить её на нашу сторону. Но она должна перестать бояться саму себя.

— Ты говоришь о большой силе, но я не ощущаю её настолько уж большой, — заметил Мерлин. — Я не один раз был около неё в эти дни. Я почти ничего не чувствую, Нимуэй!

— Но ты ведь тоже знаешь, что её сила велика? — вкрадчиво спросила жрица.

Мерлин подумал о том, что от неё не ускользает ни одна деталь. И признался:

— Я видел в детстве, как она колдует. Она была ребёнком, и из её рук вырвался мощнейший столб магии. Удивительно, но она всё забыла. Ладно меня, но свою магию!

Он выжидающе посмотрел на наставницу, пока Лианна с приоткрытым ртом укладывала в голове новые сведения.

— Детская память — сложная вещь, Мерлин, — сказала Нимуэй. — И Утер, как не крути, умел наводить страх.

— А магия — тоже сложная вещь? — пытливо поинтересовался Мерлин. — Если она могла сотворить такое в детстве, а сейчас толком не понимает, владеет она магией или нет? Как такое возможно? Я знаю, что магию можно развить и увеличить силы, но как их можно уменьшить, если изначально её дар был необычайно сильным?

Он ожидал, что его вопрос поставит Нимуэй в тупик. Но она столь же невозмутимо сказала:

— Магия — ещё более удивительная вещь, чем человеческая память. Ты многого не видел, Мерлин.

Маг недоверчиво посмотрел на жрицу.

— Это называется «Я не хочу говорить тебе правду, Мерлин»?

— Это называется «Всему своё время».

От Нимуэй было не добиться ответов, когда она того не хотела. Мерлин отступил и вернулся к чаю и пирогам, но успел проворчать:

— На мне работы больше, чем на Лианне.

— Потому что у Лианны особый дар, и ей следует затаиться.

— Я знаю лишь в общих чертах, но как именно работает её способность? — Мерлин наткнулся на две непроходимых стены молчания. — Мы же тут все пытаемся предотвратить страшную напасть. Ты сказала, что это, нечто страшное и пугающее, будет черпать силы из мира мёртвых? А Лианна, — Мерлин повернулся к девушке, — в свою очередь, обладает особым даром связываться с миром мёртвых. Но как именно?

— Всему своё время, — прозвучал непоколебимый ответ. — А пока выслеживай магов, оставшихся в городе и за его пределами. Устанавливай с ними связь. Я покажу тебе место, где раньше обитали друиды. Они считали его святым, поэтому должны оставаться где-то поблизости, несмотря на патрульных из Камелота. Наша задача — не просто справиться с грядущей опасностью, но и навсегда вернуть в Камелот магию. Такая мощная угроза не придёт на пустом месте. Должны быть знаки, и вы не должны пропустить их. Следите за любой мелочью, происходящей в королевстве. Если тебя, Мерлин, интересует, куда исчезла магия Морганы, тебе придётся помочь ей вновь найти путь к ней. А если Артур обратится к тебе за помощью, будь вежлив и исполнителен. Король должен увидеть пример не той магии, которой пугал его отец.

— Вряд ли он обратится за помощью к магу. У него есть много рыцарей, — пробурчал Мерлин, жуя пирог с вишней.

— Ох, милый! — на лице Нимуэй проступила редкая улыбка, будто её знатно насмешила наивность Мерлина. — Ты совсем, совсем не знаешь королей и их нравы.

* * *

Лорд Агравейн и не помнил, когда в последний раз спускался в тёмные безликие темницы замка. Завтра утром сэра Кевина отведут на допрос, и там он может сболтнуть лишнего.

— Знал, что ты зайдёшь, — прозвучало из глубокой темноты.

— А вот я не знал, что ты запал на Моргану! Думал, просто делаешь одолжение по старой памяти и указываешь на горстку магов, присосавшихся к Камелоту!

— Но вот королю не понравится, если он узнает, что его дядя кое-что знал.

— Я знал лишь, что маг живёт не один! Я и не подозревал, что ты хочешь заполучить Моргану, иначе сразу бы отговорил тебя от этой мысли! А ты связался с колдунами…

В груди лорда Агравейна бушевало пламя.

— Знал бы ты, насколько неудачный выбор ты сделал! — остервенело заявил он сэру Кевину.

Тот вышел из темноты темницы и обхватил прутья руками.

— А что не так с воспитанницей покойного короля?

— Тебя теперь должен занимать вопрос, как выйти отсюда живым!

— Помоги мне, и я ничего не скажу о нашей связи королю.

— Он и так не сильно поверит тебе, — поморщился лорд Агравейн.

— Но даже тень, брошенная исподтишка, может сыграть дурную службу, не так ли? — улыбнулся сэр Кевин. — Помоги мне, Агравейн, и я верну этот долг сполна, обещаю.

* * *

На утро стало известно, что темницу, где ночевал сэр Кевин, обнаружили пустой. Король Артур объявил его виновным в злоупотреблении магией, в лжесвидетельстве и измене. Его дом на землях королевства передали в распоряжении казны, лишили титула, а также объявили награду за поимку или любые сведения, указывающие на его местонахождение. Его имя было навсегда запятнано среди всех знатных домов Альбиона. Но сэру Кевину удалось избежать правосудия. Конечно же, он не появлялся дома или вблизи него, и с тех пор никто не слышал о нём ни слова.

Двадцать восемь лет назад

Среди густой кроны деревьев развевался алый флаг с золотым драконом. Армия Утера Пендрагона разместилась у стен крепости Камелот. Величественная стена, которую никто не мог захватить десятилетиями, предстала во всей своей гордой красе. Боевой дух Утера был высок как никогда, он готовился войти в историю, как великий полководец и не менее великий правитель. Успех последней осады зависел от слаженной работы самого Утера и его правой руки, сэра Руперта.

После общего обсуждения осады они с глазу на глаз ещё раз обсудили детали военной вылазки, а на рассвете заняли позиции и приступили к наступлению. Осада такой крепости, как Камелот, могла затянуться на месяцы, но план Утера как раз и состоял в том, чтобы хитростью быстро разоружить обороняющуюся армию. Верховная жрица, Нимуэй, раздобыла карту потайного хода, о которой знали лишь Утер и сэр Руперт. В обмен она попросила назначить её придворным магом в новом королевстве, править которым собирался Утер Пендрагон. Он целиком доверял колдунье и советовался с ней даже в военных вопросах, а вот сэр Руперт проявлял осторожность. Но за это Утер и ценил его. Сэр Руперт слыл человеком слова и людей судил исключительно по себе. Он был излишне требователен к другим, но ещё больше к себе, а вдобавок обладал безукоризненной преданностью. Утер считал, что ему повезло иметь такого командующего при себе.

Нимуэй сдержала слово: Утер отыскал потайной ход и проник внутрь крепости. А пока он сражался внутри, сэр Руперт едва держался снаружи. Камелот сражался храбро и не собирался сдаваться. Утер, будто почуяв, что дела снаружи идут хуже, чем внутри, бросился на выручку ко второй половине армии, которой командовал его старый товарищ. И как раз вовремя. Очутившись поблизости, он заметил, как стрела летит прямо в грудь Руперту. Утер вскинул свой меч и чудом отбил её в сторону. Наконечники стрел были смазаны ядом, так что одна царапина становилась приговором для любого воина. Сэр Руперт посмотрел на Утера со смесью почтения и решимости и, вдохновлённый его поступком, рьяно бросился в бой.

Позже, уже короновавшись и гордо восседая на троне Камелота, Утер преподнёс свой меч сэру Руперту. Тот самый меч, которым король спас жизнь своего преданного воина, отбив смазанную ядом стрелу. В знак дружбы и признательности за службу. Как символ того, что даже смерть отступает перед храбростью и благородством.

Сэр Руперт с благоговением относился к королевскому подарку. После завоевания Камелота, будучи на несколько лет старше Утера, он тут же женился, но не оставил службу и нёс её до последнего вздоха. Когда одно из сражений на границе всё-таки унесло его жизнь, король тяжело переживал этот удар судьбы. Сын сэра Руперта унаследовал многие достоинства отца и пошёл по его стопам. Сэр Леон стал рыцарем и, также как его отец, дал клятву посвятить свою жизнь служению короне и Камелоту.

* * *

В то утро сэр Леон по обыкновению собирался в замок для выполнения обязанностей. Он уже накинул на плечи рыцарский плащ и взял перчатки, когда нечто неожиданное пригвоздило его к полу. В каминном зале, в доме, в котором он жил с самого рождения и который достался ему от отца, на огромной стене всегда висело панно с вышитыми символами их рода, а также символами Камелота. В центре этого панно, на вбитых кольях возлежал, поблескивая в лучах солнца, большой королевский меч. В детстве сэр Леон много раз слышал историю этого подарка из уст отца. Видел, с каким особенным выражением он смотрел на подарок, как трепетно берёг его, и это благоговейное почтение передалось его сыну.

Сейчас же меч исчез.

Ещё вчера вечером сэр Леон отчётливо помнил, как вернулся со службы, и меч точно лежал на месте. А сегодня утром его и след простыл. Рыцарь созвал всех слуг, но никто ничего не видел. Все были изумлены исчезновением королевского подарка.

Тогда дом обыскали, начиная с чердака и заканчивая кладовками. Меч не обнаружился, но все остальные ценности были на месте, а таковых в доме рыцаря имелось немало.

Взволнованный и расстроенный сэр Леон отправился в замок и впервые в жизни опоздал на службу.

— Мы с Ланселотом испугались, что ты умер, — встретил его Гвейн.

— Почему сразу умер? — спросил Леон.

— Потому что ты ответственно относишься к службе, и все всегда думали, что только смерть может стать причиной для твоего прогула. Вспомни, ты даже с раной после того турнира заявился вовремя, хотя король дал позволение остаться дома, — вступил в разговор Ланселот. Он увидел, что Леон чем-то расстроен, и спросил: — Что-то случилось?

— Да дело в том… — начал было Леон и замялся. Ему отчего-то было немного стыдно за то, что самая важная вещь в его доме бесследно исчезла. Ведь это именно он отвечал за её сохранность. И, получается, не уследил. — У меня из дома пропала одна вещь. Не говорите пока королю, потому что это подарок его отца моему отцу.

Гвейн присвистнул и переглянулся с Ланселотом.

— Какая-то драгоценность?

— Меч. Я не знаю, насколько он ценен. Но как память и знак уважения короля он не имеет цены. Я должен вернуть его.

— Мы поможем, — без колебаний сказал Ланселот. — Распоряжайся нами по своему усмотрению.

Гвейн закивал в знак согласия. Леон был растроган.

— Спасибо вам! Обсудим всё за обедом, а пока приступим к обязанностям.

И три алых плаща промчались по коридору старого замка, скрывшись за поворотом.

* * *

Отыскать меч оказалось отнюдь не просто. Сообща рыцари обыскали весь дом на два раза, обошли всех соседей, заглянули в лавки, где продавали оружие и драгоценности, допросили всех слуг и расписали передвижения всех людей в доме. Ничего.

Сэр Леон понял, что не может больше скрывать от его величества пропажу королевского подарка. С поникшим голосом и пристыжённым видом он сообщил Артуру, что дар его отца исчез. В отличие от своего рыцаря король не видел в том вины сэра Леона и, напротив, предложил помощь от себя. Рыцарь заполучил разрешение распоряжаться парой придворных по своему усмотрению. Тщетно. Сэр Леон нанимал частных следопытов, но и те не смогли найти даже зацепки.

Поздним вечером, сидя перед старыми доспехами отца, отчаявшийся Леон решился на крайнее средство.

* * *

Солнце едва встало, Лианна не успела показаться из своей комнаты, а перед Мерлином во всей красе предстал бравый рыцарь Камелота. Маг с интересом посмотрел на его раскрасневшееся лицо, на руки, сжатые в твёрдые кулаки, и немного потупленный взор. Будто ему было неловко и невыносимо находиться здесь, но что-то неведомое и сильное вынудило его переступить порог лавки колдуна.

Мерлин никогда не глумился над чужими неприятностями. Напротив: он старался помогать, имея в своём распоряжении сильную магию.

— Что привело вас ко мне? — учтиво поинтересовался он, стараясь дать понять зажатому рыцарю, что тот может говорить спокойно и без опаски.

— Я… кхм. Моё дело деликатное. Я пытался справиться сам, но выбора нет. Король не знает, что я здесь, и прошу: не говорите ему. Когда придёт время, я признаюсь сам.

Казалось, что он уже пришёл каяться и готовится к последующей казни. Мерлин подумал о том, что, должно быть, для этого человека прийти к магу — всё равно что запятнать собственную честь. И Мерлин не обижался. Если он сумеет в конце хотя бы немного изменить мнение этого рыцаря, то будет очень рад. Он обратился к гостю:

— Я не говорю с другими людьми о делах своих посетителей. Король это или нет — неважно. Расскажите мне, что у вас стряслось.

— Из моего дома пропала семейная реликвия. Я с ног сбился в поисках, но ничего, — рыцарь развёл плечами, по-прежнему глядя в пол, — не нашёл. Это меч, который достался мне от отца после его смерти, а ему его вручил король за верную службу.

— То есть кто-то проник в ваш дом именно за этим мечом? — задумчиво провёл рукой по подбородку Мерлин. — Он был настолько ценным?

— Как оружие — да, достаточно ценный. Но если дело было бы только в выгоде, то разумнее было бы взять что-то из украшений, оставшихся от моей матери. Они меньше, но стоят дороже. Однако они на месте, пропал только меч.

— Когда это случилось?

— Шесть дней назад, вечером или ночью его украли. А утром я заметил пропажу.

— В доме есть слуги или кто-то ещё из семьи живёт с вами?

— Нет, мои родители умерли. В доме есть кухарка, мой личный слуга, конюх и пара служанок. Они все давно работают у меня, ещё с того времени, когда родители были живы.

Мерлину понравилось, как он выгораживает людей, которых давно знает, а не стремится найти среди них предателя. Однако приходилось думать и о том, что кто-то из давних знакомых мог украсть меч.

— Понимаю, — мягко произнёс маг. — Как ваше имя?

— Сэр Леон, — с готовностью ответил мужчина. — А как мне обращаться к вам?

— Мерлин. Зовите меня просто Мерлин. Постараюсь вам помочь, но мне нужно осмотреть место кражи.

— Конечно. Приходите вечером ко мне домой, я напишу, как его найти. Я встречу вас и провожу лично.

Наверное, он опасался быть уличённым в связях с колдуном, решил Мерлин, но не стал возражать.

— Хорошо, а я кое-что подготовлю.

— Спасибо, — сказал на прощание рыцарь, и Мерлин почувствовал, что он уходит менее напряжённым, чем пришёл.

* * *

В покоях Артура слуги зажгли свечи и оставили своего короля, задумчиво нависшего над несколькими донесениями рыцарей. Он радовался, что дело с сэром Кевином разрешилось. Так приятно было видеть сияющее лицо Морганы, когда невиновного юношу отпустили из темниц Камелота. Артуру даже показалось, что она тайком передала несчастному узнику немного денег.

Но королевские дела на этом не заканчивались, и тревожные отчёты сэра Гвейна по поводу орудующих контрабандистов настораживали. Если раньше их замечали лишь на границах, то теперь время от времени их следы обнаруживались в сердце Камелота — недалеко от столицы. Всё это наводило на размышления.

Раздался стук в дверь, и после позволения Артура в комнату вошёл его дядя, лорд Агравейн.

— Ваше величество, позволите мне сказать несколько слов?

— Конечно, дядя, проходите.

Артур указал на кресло перед своим столом, и лорд Агравейн не спеша расположился на нём.

— Ваша доброта и понимание делают вас всеобщим любимцем в королевстве, но на днях вы выпустили колдунов из темницы. Вы не наказываете их, как это делал ваш отец. Но впервые за всё время правления Пендрагонов в Камелоте колдуны, уже попавшие в темницу, вышли из неё. Это дурной пример, который может быть скверно истолкован.

Артур отложил свои бумаги.

— Не вижу ничего дурного, если мы схватили невиновных, а затем, выяснив правду, отпустили их.

— Король прибегнул к магии — так запомнят этот случай все.

— Я восстановил справедливость, — непоколебимо ответил Артур, встречаясь взглядом со лордом Агравейном. — Не более того.

— Скажите, это по вашему приказу хозяин лавки приготовил зелье правды?

Артур помедлил с ответом, но всё с той же прямотой сказал:

— Да, по моему.

Лорд Агравейн издал печальный вздох и отвёл лицо в сторону.

— Не понимаю, почему вы удивляетесь этому, — снова заговорил Артур, видя, какое действие возымело его признание. — Меня скорее возмущает, как достопочтенный рыцарь, знатнейшего происхождения, который был принят во всех домах, пошёл на такой подлый поступок. — Артур чуть пристукнул ладонью по столу. — Опоить Моргану, чтобы та влюбилась в него! И обвинить других людей. Уму непостижимо! — Артур снова замолчал. — Я не в восторге от магов, вы и сами знаете, но вынужден признать: Мерлин помог нам разоблачить предательство, которое так и осталось бы для нас тайной, если бы не он. И это вовсе не значит, что завтра я приглашу его на торжественный приём. Магии в Камелоте по-прежнему не рады, но я не хочу, чтобы по мостовым Камелота текли реки крови.

Лорд Агравейн выдержал длительное молчание, прежде чем заговорил:

— Я разделяю ваше негодование поведением сэра Кевина. Оно было недостойным, и ему нет оправдания. Мне лишь тяжело видеть, как колдуны вновь окружают Камелот, рассчитывая, что новый король, не зная их старых грехов, будет милостивее относиться к ним.

— Меня-то уж точно нельзя отнести к людям, которые не знают, сколько зла может причинить магия, — быстро возразил Артур. Его голос стал глубже и ниже: — Разве можно забыть, из-за чего умерла моя мать?

— Верно, — подхватил лорд Агравейн, его тело подалось вперёд. — Магия оставила вас без матери, а у меня забрала сестру.

Его взгляд упал на резную шкатулку, стоявшую на письменном столе короля. Тонкая, изящная работа.

— Вы храните её, ваше величество, — проговорил лорд Агравейн.

Артур вслед за дядей перевёл взгляд на шкатулку.

— Разумеется. — Свечи тускнели, и в комнате становилось всё темнее. — Отец почти ничего не рассказывал о матери. Мне всегда казалось, это из-за боли от её потери. Меньше всего мне хотелось бередить его раны, но и узнать о ней хоть что-то я безумно желал. Когда в двенадцать лет вы подарили мне эту шкатулку с письмами и украшениями, я был так счастлив. Прикасаясь к её вещам, я будто чувствовал её рядом. Пусть я не знаю её лица, её образ навсегда в моём сердце.

Лорд Агравейн протянул свою ладонь к руке Артура и крепко сжал её.

— Я видел, как ваш отец прячет свои раны под маской суровости. Но не мог допустить, чтобы сын моей сестры рос без единого воспоминания о ней. Поэтому я оставался всё это время при дворе, рядом с вами, вопреки недовольству покойного короля. И поэтому тайком от него я отдал вам то последнее, что досталось мне от Игрейны. Теперь эта шкатулка свободно стоит на виду. Память о королеве живёт, и я рад этому. Но не поддавайтесь на льстивые речи магии. Это сладкое зло, что стремится захватить сердце и разум, а после отравить их своим ядом. Рано или поздно колдовство обнажает свою истинную сущность.

Артур опустил глаза и вытащил руку из ладоней дяди, чуть сжав её в конце в знак признательности.

— Я бесконечно благодарен вам за всё. Но мне не кажется правильным говорить, будто магия виновна в смерти моей матери, — на этих словах короля глаза лорд Агравейна чуть сузились. — Это всё равно что уменьшать вину истинной виновницы. Мою мать убила Нимуэй. И вот об этом следует помнить.

— Конечно, конечно, — пробормотал лорд Агравейн и поднял ладони в жесте согласия. — Я лишь хотел сказать, что в роду магов ещё много подобных Нимуэй.

Но Артур будто погрузился в собственные мысли и не услышал последних слов.

— Хотел бы я, чтобы она понесла ответственность за то, что сделала. Но, наверное, она уже давно мертва, — сказал король и вновь придвинул к себе бумаги.

Его дядя в этот момент растерянно заморгал и в искреннем изумлении уставился на племянника.

— Почему это — мертва?

Настал черёд Артура удивляться.

— Очевидно потому, что люди и даже маги не живут вечно. Либо она в преклонных годах и где-то хорошо скрывается, либо её нет на этом свете, как и моего отца. Я помню, как один из учителей рассказывал мне, что в прошлом Камелот был захвачен, потому что Нимуэй решила втереться в доверие к моему отцу и помогла ему. Из рассказов я понял, что к тому времени она уже была сильно старше отца.

— Ах, мой дорогой Артур! — воскликнул Агравейн. — Нимуэй была старше, но не намного. А ещё она, как верховная жрица, использовала магию жизни и смерти, а потому старость над ней не властна.

Глаза короля распахнулись от удивления.

— То есть… Она… Вы хотите сказать, что она жива и ничуть не изменилась?

— Именно, ваше величество.

— Почему мне никто не говорил об этом?

— Наверное, потому, что странно в Камелоте говорить о ведьмах, — резонно заметил лорд Агравейн и вкрадчивым тоном добавил: — Тем более о ведьме, которая оставила такой след. Все, кто застал те времена, и так знают о способностях Нимуэй. Это само собой разумеющаяся вещь, а при вас никто не осмеливался поднимать эту тему.

— Я правда не думал, что она может быть жива, — прошептал Артур, вставая с кресла. — Почему-то мой разум отказывался даже допускать мысль об этом, когда и моя мать, и мой отец мертвы.

— К сожалению, она не просто пережила их, но и сохранила свою молодость и прекрасное здоровье, — вставил лорд Агравейн.

Вид Артура стал хмурым и грозным.

— Если судьба столкнёт меня с ней, я сделаю всё, чтобы она ответила за свои преступления.

— Она уже давно не подданная Камелота, — заметил его дядя.

— Это неважно. Я буду спрашивать с неё как сын, а не как король.

Говоря это, Артур развернулся к окну, а лорд Агравейн, уловив настроение короля, поднялся, чтобы оставить того в одиночестве.

Треснуло догорающее полено. Артур прикрыл глаза, и перед ним пронеслись отрывки детских воспоминаний.

Закрытая дверь спальни, дремлющей в пыли и паутине. Задёрнутые плотные занавески, прикрытые вышитыми скатертями столик и зеркало, мягкие домашние туфли, ждущие хозяйку у кровати.

Маленький Артур вечно старался проникнуть туда с деревянным мечом, говоря, что мама ждёт, когда он придёт и спасёт её от злого дракона. А однажды Моргана украла с кухни настоящие ножи — острые, заточенные, отражающие лучи могучего солнца, — и пошла вместе с ним. Они прихватили запас еды и решили устроить засаду, спрятавшись в шкафу. В замке все с ног сбились, разыскивая маленького принца и леди Моргану. Отец страшно разозлился, когда их нашли в комнате королевы Игрейны. И тогда он приказал избавиться от всех вещей, оставшихся там, а комнату переделать под оружейную. На крики и протесты сына он жёстко ответил, что его мать умерла и никогда не вернётся. После этого Артур неделями подряд плакал по ночам, накрыв голову подушкой.

Утер не позволил продлиться этому долго. Сразу после случая со спальней королевы Артуру назначили множество занятий, касающихся битвы на мечах, военного искусства и всего, что с этим связано. Король сказал сыну, что если тот больше не хочет терять тех, кого любит, то должен уметь сражаться, а для этого требуется прилежное обучение. И Артур дал клятву самому себе, что станет лучшим рыцарем не только Камелота, но и всего Альбиона.

После ухода Леона Мерлин начал разбирать дела, оставленные с вечера. Пару магических жидкостей для уборки уже давно заприметила кухарка из соседней харчевни и каждые три дня исправно заходила за новой партией. Одна из первых клиенток лавки, которая, на удивление, совсем не чуралась магии. Скорее, наоборот, Мерлин поспорил бы на что угодно, что эта дама в теле обрадовалась, когда он осмелился поселиться по соседству. А вот другой его постоянный посетитель ворчал каждый приход, что новый король совсем разбаловал народ, вон даже маги начали открыто жить в Камелоте. Но всё же прихватывал магическое зелье от похмелья, которое работало в сотню раз лучше и быстрее обычной настойки, продававшейся всюду.

Едва устроившись на рабочем месте, Мерлин услышал шаги позади. Обернувшись, он увидел, как Лианна спустилась готовить завтрак, тихо пожелав ему доброго утра.

Они проводили Нимуэй на следующий день после разборок с сэром Кевином, и с тех пор девушка вела себя тише обычного. Мерлин залил новый травяной настой кипятком и сказал:

— Мне придётся уйти вечером. Тебе что-то нужно?

— Нет, — раздался ответ сквозь грохот мисок. — Что-то случилось?

Её голос звучал более натянутым, чем обычно. Мерлин догадывался, что Лианне не по себе из-за того, что Нимуэй пришлось ехать в Камелот и спасать её. Хотя жрица не выказала раздражения, лишь слегка пожурила в особой насмешливо-холодной манере, но Лианна всё равно сникла. Для неё было слишком неприятно оказаться той, кто подвёл остальных.

— Ко мне приходил один из рыцарей. Из его дома украли меч, который ещё Утер подарил его отцу. А все ценности на месте.

Лианна выглянула с кухни.

— В Камелоте проблемы с кузнецами?

— Вряд ли, — Мерлин повернулся к ней, искоса поглядывая на закипающее зелье, — в королевстве с таким количеством рыцарей и турниров есть недостаток в кузницах. Лично я видел целых две только на нашей улице.

— Только меч пропал?

Мерлин кивнул.

— Значит, с ним что-то нечисто, — заключила Лианна.

— И я подумал о том же. Просто с трудом верится, что у Утера мог быть «нечистый» меч.

Лианна рассмеялась впервые за несколько дней.

— Нимуэй права, говоря, что ты не знаешь нравы королей!

Мерлин смотрел на её смеющееся лицо и с ворчанием отвернулся:

— Тебе-то тогда откуда знать?

Смех за его спиной тут же оборвался.

— Вот мне она как-то рассказывала, что подарила Утеру меч, закалённый дыханием дракона. С ним он захватил Камелот.

Мерлин навострил уши.

— Может ли… — тут же задумчиво проговорил он, — может ли это быть один и тот же меч? Это бы объяснило, почему пропал только он. Но для чего кому-то нужен клинок, закалённый пламенем дракона?

Лианна пожала плечами.

— Он для многого сгодится. Особенно если вспомнить, что все драконы мертвы, и новых мечей не появится. Вот кто-то и украл старый завалявшийся меч. Вряд ли рыцарь Камелота в состоянии оценить его ценность.

— Это его память об отце, — сказал Мерлин. — Но нужно понять, для чего украли меч. Я читал, что драконьи клинки способны убивать порождения тьмы, чёрной магии, уже мёртвых существ. А ещё они разрубают любые предметы.

— Драконьи мечи на многое сгодятся. Например, защитят от атакующих заклятий. Могут убивать драконов и жриц, разрубать замки, запертые любым видом магии. Хотя самый мощный из всех созданных драконьих мечей давно утерян.

— Экскалибур, — произнёс Мерлин, вспоминая все уроки на острове Блаженных. — Мне нужно проследить за судьбой этого меча. Он, конечно, не Экскалибур, но в чужих руках может натворить дел.

— Действуй, — Лианна вернулась к готовке. — Тем более, Нимуэй просила наблюдать за любыми странностями в Камелоте. Подумать только, драконий меч в королевстве с запрещённой магией, — фыркнула она. — Скоро мы узнаем, что король спит на подушке, сшитой народом Ши, а гроб Утера сделан из дерева с острова на Авалоне. Сколько притворства!

Мерлин не смог сдержать улыбки.

— Мы ещё можем обернуть всё это в иное русло. Утер мёртв, а Артур и Моргана просто многого не знают. Их воспитывали не так, как нас с тобой. Особенно Артура.

С кухни вновь показалась голова с копной рыжих волос.

— Нет, ты точно ничего не смыслишь в королях.

* * *

На условленное место встречи Мерлин прибыл чуть заранее, однако сэр Леон уже встречал его.

— Проходите за мной. Все слуги в доме, так что сможете поговорить со всеми. Я покажу вам место, где висел меч.

Они прошли мимо кладовок и стопок с поленьями, углубляясь в тёмный коридор, пока свет не заставил Мерлина жмуриться. Прикрывшись от него рукой, волшебник разглядел зал, посреди которого очутился, серый и без лишних украшений. Наверное, в таком месте принимали гостей старые вояки. Стол и несколько деревянных стульев, длинные узкие окна, оружие и охотничьи трофеи являлись единственным украшением стен. Тут было чуть зябко, и Мерлин поёжился. Над очагом висело широкое панно, куда и указывал рукой сэр Леон.

В этой комнате они оказались не одни. При виде Мерлина и хозяина дома со стульев поднялись двое мужчин, одетых как рыцари.

— Мои друзья помогали мне с поисками, и я подумал, что они будут полезны, — сказал сэр Леон и представил их друг другу: — Это сэр Ланселот и сэр Гвейн.

Мерлин с интересом посмотрел на них. Оба высокие и темноволосые, только один стоял в более расслабленной позе и с прищуром разглядывал мага, а другой собранный и серьёзный, однако в отличие от сэра Леона с более мягким добрым взором.

— Мерлин, — коротко произнёс маг, и те едва заметно кивнули.

Под их чуткими взорами он подошёл к месту, где висело панно, а теперь лишь одиноко торчали длинные штыри, являвшиеся опорой для меча. Мерлин быстро осмотрел их и тут же направился к окну. Первый этаж, пробраться внутрь было несложно, однако, выглянув наружу, волшебник увидел плотно растущие цветы. Охапки кустов с нежными плодами окружили окно со всех сторон, а до тропинки было не меньше пяти шагов. Нет, залезть в комнату через окно, не примяв или не сломав кусты, было попросту невозможно даже с помощью магии.

— Эти цветы посадила моя мать, поэтому за ними тщательно ухаживают, — тихо произнёс сэр Леон из-за спины Мерлина. — Я уже думал, мог ли вор забраться через окно.

— И сразу после кражи кусты были в таком же идеальном состоянии? — уточнил Мерлин, не сводя взора с тонких, невероятно трепетных растений.

— Верно, — подтвердил сэр Леон.

— Тогда остаётся дверь, — сделал вывод Мерлин, отходя от окна и поворачиваясь к рыцарям. — Вы говорили, что в доме есть вещи более ценные, чем меч?

— Да, есть. Меч уникален, его трудно сбыть незамеченным.

Тут в разговор вступил Гвейн:

— Я оббегал всех торговцев и кузнецов, и если кто-то попытается сбыть им меч, они тут же оповестят меня.

— А вы не знаете историю этого меча?

Вопрос Мерлина заставил рыцарей переглянуться. Словно обменявшись мнениями, они выпрямились, и сэр Леон сказал:

— Моему отцу он достался от короля Утера, а Утеру его дала Нимуэй.

«Точно!» — Мерлин мысленно хлопнул в ладоши. Значит, это тот самый меч, и история наконец-то обретает закономерность. Маг начал доставать из своей сумки колбу с ярко-розовой жидкостью.

— Что это? — поинтересовался Ланселот.

— Я нанесу пару капель на замочную скважину входной двери. Если в последние семь дней на неё накладывали чары, то жидкость превратится в тёмно-зелёную.

— Как удобно! — не удержался от восхищённого восклицания Гвейн, и тут же поймал на себе пару строгих взглядов.

— То есть меч — магический? — уточнил Леон.

И по его напряжённому виду Мерлин понял, что до кражи тот не догадывался о происхождении семейной реликвии.

— Это объяснило бы его пропажу, — ответил Мерлин, натягивая на руки перчатки.

— Тогда искать его у кузнецов и торговцев оружием бессмысленно, — вздохнул Ланселот.

— Я разузнаю всё об этом мече, — повернулся к нему Мерлин. — Возможно, его история — ключ к исчезновению.

После этих слов Мерлин отправился к выходу из дома, открыл дверь и проверил замок с двух сторон. Рыцари вышли за ним и, стоя в коридоре, наблюдали за действиями мага. Присев на корточки, Мерлин медленно и осторожно канул волшебного средства в отверстие замочной скважины. Долго ждать действия зелья было не нужно, оно работало почти мгновенно. Однако, к разочарованию Мерлина, жидкость осталась ярко-розовой.

— Дверь открыли без магии.

— То есть либо ключом, либо у вора был сообщник внутри дома, который впустил его, — заключил Гвейн.

— Есть ещё вариант, — возразил Ланселот. — Вор мог проникнуть через другое окно и пройти в комнату. Или вообще притвориться каким-нибудь торговцем или чистильщиком труб и оказаться внутри дома.

— Исключено, — возразил Гвейн. — Никто из чужаков в тот день не заходил. Я всех опросил.

— Я проверю жидкость на окнах, — вызвался Мерлин.

Леон провёл его по всем комнатам, в каждой Мерлин проверил окно, и всё оказалось напрасно. Они добрались даже до чердака.

— Вот уж где мы точно ничего не найдём, — сказал Гвейн, отряхивая плащ от пыли, которую собрал на входе.

Чердак был сильно заброшенным с неудобным низким потолком, под которым приходилось сильно сгибаться. Но Мерлин для верности решил проверить весь дом. Каково же было удивление всех, когда капли жидкости на глазах превратились из ярко-розовых в болотно-зелёные.

— Видишь, — повернулся Ланселот к приоткрывшему рот Гвейну, — а ты говорил не найдём.

Мерлин подумал, что вор избрал самый странный путь проникновения. Чердак располагался довольно высоко. Не проще ли было воспользоваться окном любой другой комнаты на первом этаже, перед которым не росли кусты матушки сэра Леона?

— Почему-то чердаки вору роднее, чем окна на первом этаже, — задумчивым голосом сказал вслух Мерлин.

— Это странно, — протянул сэр Леон, потирая пальцы, и они спустились с чердака.

Пока они шли вниз, Ланселот и Леон оказались впереди, а к Мерлину приблизился Гвейн. Маг вопросительно посмотрел на него.

— Сэр?

— Ко мне можно проще, просто Гвейн. А людей ты тоже разыскиваешь? — последний вопрос был задан шёпотом.

Мерлин понял, что рыцарь не хотел быть услышанным друзьями и тоже ответил шёпотом:

— С людьми труднее, чем с предметами. Никогда не пробовал. А у тебя кто-то пропал?

Гвейн кашлянул.

— Да видел я тут в одной злачной таверне девушку. Она искала ночлег, а её отовсюду гнали. Она из твоих. Так я попросил хозяина прислать весточку, если что случится. Он прислал, а выяснилось, что она исчезла, даже не забрав из комнаты пару вещей. Пропащее это дело, но она совсем юная.

Чем дольше в Камелоте находился Мерлин, тем сильнее удивлялся, как неоднородно было королевство с «запрещённой магией». Он сталкивался и с глухой ненавистью, и со страхом, и с алчностью, и с любопытством, и со злоупотреблением, и с сочувствием. Но в тот момент, в доме сэра Леона, он скрытно порадовался, что есть люди, которые могут беспокоиться за другого человека, когда тот попал в неприятности, не обращая внимания на происхождение.

— А ты что-то знаешь про неё? Имя, семья?

— В том и проблема, что ничего. У неё длинные рыжие волосы. Знаешь, цвет огня, не иначе.

Мерлин почувствовал, как его брови поползли вверх от изумления, но в следующее мгновение его ноги запнулись о половик, и он упал бы на комод с вазой, если бы не рука Гвейна, придержавшая его за плечи.

— Эй-эй, осторожнее! — сказал он, а шедшие впереди рыцари обернулись на шум.

Поднимаясь на ноги, Мерлин одновременно показал рыцарям жестом, что с ним всё в порядке, и размышлял о том, сколько же Лианна утаила от него и Нимуэй. Определённо, её приключения были куда более насыщенными и захватывающими. Гвейну он сказал:

— Боюсь, по одним волосам человека не найдёшь.

Рыцарь поджал губы, но выглядел так, будто ожидал услышать подобный ответ.

— Так и думал, но решил спросить, мало ли.

Распрощавшись, Мерлин вернулся в лавку. До вечера он был занят посетителями, поток которых стал, как ни странно, больше после того, как Артур оправдал его и отпустил. Лианна больше не спускалась. Когда стемнело, он засел за одну из немногочисленных книг, привезённых с острова Блаженных. А если точнее он взял с собой всего две — «Сборник заклинаний по общей магии» и «Лечебная магия». Пролистав обе, Мерлин отодвинул их и устало прикрыл глаза. Тут бы пригодился талмуд под названием «Описание магических существ», но он остался на острове Блаженных. Собираясь в Камелот, Мерлин искренне полагал, что ему придётся отбиваться от недругов и залечивать раны. Этим соображением и объяснялся выбор взятых книг.

Но ведь в Камелоте был человек, который мог помочь и дать дельный совет? Потому что беспокоить снова Нимуэй Мерлин пока не хотел. Ему вспомнилось лицо Артура, сказавшего, что магу лучше не показываться в королевском замке. Однако Гаюс почти каждое утро появлялся на рынке недалеко от входа. Там-то Мерлин и спросит у него, какое существо могло бодрствовать по ночам и предпочитать чердаки всему прочему.

Волшебник подумал о странном цвете, в который превратилось вылитое им ярко-розовое зелье. По оттенку можно было определить к какому магическому роду относится существо, читавшее заклинание. Пальцы Мерлина быстро открыли нужную страницу в «Сборнике заклинаний по общей магии». Согласно изображению на ней болотный оттенок зелёного являлся промежуточным между магией эльфов и магией драконов.

* * *

Прошла всего неделя с побега сэра Кевина, но течение привычной жизни быстро подхватило Моргану. Она, как и Артур, сетовала на то, что наказание не нашло преступника, но призрачное облегчение добралось даже до неё, когда сэр Кевин исчез, а невиновного юноше выпустили из темниц. Правда он тут же скрылся. Бедняга, наверное, до смерти перепугался, думала Моргана.

От её слуха не ускользнуло, как сэр Кевин в пылу негодования упомянул о какой-то «девке». И хотя Моргана сказала себе, что всё, что касается Мерлина, не касается её, чисто женское любопытство давало о себе знать.

Как хорошо быть Артуром. Он считался отличным воином, охотником, стрелком, но умел упускать из виду очевидные вещи. Слова сэра Кевина прошли мимо него. А Моргана, разумеется, не обмолвилась об этом ни словом, потому как хорошо помнила, что её самая сокровенная тайна находится в распоряжении непредсказуемого волшебника.

Гвен окружила её особенной заботой после случившегося, хотя Моргана не подавала знаков, будто вся история сильно уязвила её. Но Гвен это было и не нужно. Она приносила по утрам ароматные букеты, чуть задерживалась вечером, рассказывая весёлые истории, которые слышала за день. Моргана ценила все эти дорогие её сердцу мелочи. Иногда, правда, истории были не такие уж весёлые. К примеру, последняя, из которой она узнала, что в доме сэра Леона пропал меч. Причём Гвен рассказала об этом раньше, чем сам рыцарь доложил об этом королю в присутствии Морганы.

— От кого ты узнала? — спросила она у Гвен чуть позже.

— От кухарки. Я ведь работала в доме у сэра Леона до того, как попала в замок, — ответила Гвиневра, проводя щёткой по длинным тёмным волосам своей госпожи.

— Правда? — произнесла Моргана, и на этом Гвен закончила со своими обязанностями.

Ночи, обычно тревожные, испытывающие Моргану на прочность и храбрость, внезапно стали более милосердными. Она быстро засыпала, просыпалась лишь с лучами солнца. А терзавшие её кошмары не приходили уже шестую ночь. Это было редкостью, и Моргана пыталась найти причины свалившемуся на неё спокойствию.

Лишь одна деталь приходила на ум — сонный отвар Гаюса, который она пила с детства, немного поменялся во вкусе. Правда, заметила это Моргана год назад и ещё тогда поинтересовалась у Гаюса причинами.

— Видите ли, в чём дело, леди Моргана, — начал тогда Гаюс, — травы, которые я хожу собирать для вас на пригорье Эванс, немного пересушены в этом году. Лето выдалось жаркое, поэтому они могут чуть горчить.

Год назад Моргана удовлетворилась этим ответом.

А ещё она пила отвар, который сделал Мерлин и который, как он уверял, был совершенно безвреден. Вряд ли Моргана могла позволить себе вновь появиться в магической лавке. В третий раз это было бы вопиющим нарушением всех приличий и доводов разума. К тому же ей стало лучше, а не хуже. Есть ли причина для беспокойства?

В ту ночь она легла спать, не подозревая, какой кошмар обрушится на её голову.

Да, она догадывалась, что её сны не так просты. Да, её смущало, что когда в тринадцать лет она увидела захват мелкого королевства недалеко от Камелота, его и вправду захватили спустя месяц. Или когда однажды Артур свалился с лошади и подвернул лодыжку, Моргана увидела это во сне за четыре дня до происшествия.

Пару раз, будучи ребёнком, она пыталась предупредить об опасностях близких людей, особенно Артура — главного героя всех её детских снов. С ним постоянно что-то случалось — его ранили, на него нападали злые волшебники и магические существа, его пытались ограбить во время тайных поручений. Но Моргана быстро сообразила, что её сбывающиеся предупреждения вызывают тревогу у Утера и — как ни странно — лорда Агравейна. Чутьё подсказало ей, что Артур способен справиться с опасностями, а вот она с гнетущими взглядами старших и тем, что за этим последует, — нет. Моргана по-прежнему была рядом с ним, иногда придумывала предлоги, чтобы Артур не покидал Камелот, когда видела во сне нечто дурное, но тщательно следила за словами, которые могли услышать отец или дядя принца.

Но ни разу страшное предположение не обретало доказательство, игнорировать которое было невозможно. И Моргана не думала, что получит его именно той ночью.

В час, когда за окном было слышно лишь уханье совы, занавески у окна затрепетали будто живые, и Моргана проснулась. Ни от кошмара, а от странного холодящего ощущения на коже. Будто в комнате кто-то был, незримый и страшный. Руки Морганы вспотели и крепко вжались в хрустящие простыни.

— Гвен, это ты? — тихим голосом спросила она темноту.

Тишина. Лишь кровать скрипнула, и Моргана бросилась зажигать свечу. Она обошла всю комнату, осветила каждый тёмный закуток, заглянула под кровать и в конце концов, поставив свечу перед зеркалом, опустилась на кровать с тяжёлым вздохом.

— Мне лишь мерещится. Здесь никого нет. Артур посмеялся бы, если бы увидел, как я испугалась какого-то скрипа, — внушительно сказала она самой себе шёпотом.

И вдруг порыв ветра взметнул лёгкую ткань кремовых занавесок. Моргана вздрогнула и ощутила, как её дрожь зародила молнию под самым сердцем. Эта молния вырвалась наружу и полетела к колыхавшейся занавеске. Пламя свечи, оставленной неподалёку, начало непроизвольно расти. Огонь поднимался и поднимался, заполняя собой пространство комнаты. Моргана медленно поднялась на негнущихся ногах, ни в силах оторваться от бушующего пламени. Его языки уже касались потолка. Занавеска полыхала, искры разлетались по полу, почти доставая до девушки. Она застыла перед немым доказательством природы своих сил. Перед тем, что казалось ей в тот момент крахом прежней жизни. Моргане почудилось будто в отблесках пламени она видит искажённое лицо Утера, который бросает ей презрительное: «Ведьма!»

Она обхватила руками голову и закричала.

Прибежали стража, заспанная испуганная Гвиневра, дежурившие рыцари, король.

Позже Артур сказал, что увидел Моргану лежавшую у подножья кровати в полуобморочном состоянии. Он ринулся к ней и отнёс к Гаюсу. Рыцари потушили остатки огня. Приказано было разобраться в причинах пожара.

Утром Моргана распахнула глаза и долго вглядывалась в поток над собой. Она лежала на кушетке в комнате Гаюса, который куда-то ушёл. Король просидел подле неё всю ночь, задремав перед самым рассветом. Моргана посмотрела на его светлое, немного наивное лицо, на решительно сжатые кулаки и благородные черты. Она не знала его матери, зато хорошо знала отца, поэтому всегда считала: он пошёл в мать. Моргана легонько приподнялась на локтях и с болезненным сожалением невесомо провела ладонью по волосам спящего Артура.

Мерлин соскочил спозаранку и помчался караулить Гаюса возле главных ворот. Ему пришлось долго топтаться и притворяться, будто разглядывает то горсть свежей моркови, то здоровенную репу. Даже успел подслушать разговор двух торговок, которые обсуждали внешность короля. Мерлин запоздало понял, что на его лице красуется улыбка от уха до уха, — одна из торговок уже испепеляла его свирепым взглядом, и маг поспешил отойти подальше.

Гаюс, как нарочно, пришёл позже обычного. Немного взлохмаченный и с припухшим лицом.

— Гаюс! — окликнул его Мерлин, потому как тот даже не сразу заметил юношу, стоявшего в трёх шагах. — В замке что-то случилось?

— Да так, тяжёлая ночь, — сказал Гаюс. — Ты ждал меня?

От взгляда старого лекаря утаить что-либо было не просто, да Мерлин и не старался.

— Я занимаюсь одним делом и хотел кое-что узнать.

Мерлин помнил об обещании сэру Леону не болтать о том, что рыцарь обратился к нему. А потому старался не говорить расплывчато, чтобы лекарь не догадался, о чём именно идёт речь.

— У каких существ в роду объединяется магия драконов и эльфов?

Гаюс удивлённо посмотрел на Мерлина. Раздалось задумчивое: «Хм-м-м».

— Знаешь, даже в голову ничего не приходит. Но я посмотрю в своих книгах. Жди меня на этом же месте завтра.

— Хорошо. Спасибо, Гаюс!

Днём Мерлина ждал сэр Ланселот, которого прислал сэр Леон. После осмотра дома единственное, что пришло в голову всем троим — это проверить чердаки соседних домов. Дело долгое и неблагодарное, к тому же шансов на успех почти не было. Но иных зацепок они не нашли. На вопрос Мерлина, под каким предлогом они будут проникать в дома, сэр Леон, густо покраснев, ответил, что придётся воспользоваться служебным положением.

Мысленно Мерлин улыбнулся честности рыцаря. Любое отступление от правил, диктовавшихся ему воспитанием, понятиями о чести и долге, давались ему с таким трудом, что маг, хоть и по-доброму посмеивался про себя, но одновременно проникался уважением к Леону. Мерлин пожелал, чтобы король никогда не потребовал от своего доблестного воина бесчестного поступка, иначе тому будет сложно выбирать между преданностью себе и преданностью короне.

Таким образом, следующие дни к Мерлину должен был заходить Ланселот и вместе они отправлялись с обходом по домам. Рыцарь сообщал открывавшим двери, что по неотложному делу и ради безопасности Камелота ему и его помощнику требуется осмотреть чердак. Мерлин ходил в накидке с глубоким капюшоном, чтобы случайно не быть узнанным.

Никто в королевстве не мог отказать в просьбе рыцарю, так что из беспрепятственно пропускали внутрь, и Мерлин осматривал чердаки на предмет скрывающихся магических существ, а также проверял окна зельем.

Первый день не принёс успеха. На второй Мерлин вновь встретился с Гаюсом, который лишь развёл плечами и сообщил, что в его книгах не упоминается ни о чём подобном. Так что такого магического существа в принципе не могло существовать, если только речь не шла о мутанте, созданного тайком.

Мерлин глубоко озаботился этим известием и, сердечно поблагодарив лекаря за помощь, отправился на встречу с Ланселотом. Поначалу тот держался отстранённо, говорил лишь по делу, но маг изредка ловил его взгляд на своём лице. После осмотра третьего по счёту дома они остановились перекусить в небольшой харчевне. Вокруг было шумно, отовсюду слышался стук кружек, разговоры, смех. Женщина в красной юбке и белом подвёрнутом фартуке лихо носилась между узкими рядами столов, раздавая тарелки с дымящимся мясом. Мерлин и Ланселот устроились в уголке настолько укромном, насколько позволяла теснота заведения. Когда им принесли еду, рыцарь всё-таки начал разговор:

— Что сподвигло тебя приехать в Камелот?

— Глупая мечта.

— Мечта?

Вот уж чего Ланселот точно не ожидал услышать в ответ.

— Да, мечта, — кивнул Мерлин, отламывая кусок лепешки. — Чтобы маги и люди вновь научились жить, как раньше.

Мерлин думал, что Ланселот посмеётся над его словами, но тот лишь серьёзно покачал головой.

— Невозможно.

— Мне нужно попытаться, — просто ответил Мерлин, не забывая об еде.

— И оно стоит того? Ведь многие тычут в тебя пальцами. Сдаётся мне, что рано или поздно ты уедешь из Камелота. Ну либо сгоришь на костре.

— Вот о последнем давай не будем за обедом, — попросил Мерлин через набитый рот.

— Как скажешь.

Взгляд у Ланселота сиял добротой, хотя он не обладал такой словоохотливостью, как Гвейн. Чем больше Мерлин узнавал каждого из рыцарей, тем больше подмечал разницы между ними. Но кое-что всё же объединяло их.

— Признаться честно, — вернулся к беседе Мерлин, когда они расплатились за обед и направились к следующему дому, — я ожидал большей враждебности от короля. Думал, стоит мне переступить границу Камелота, как ко мне пришлют стражей, чтобы схватить и бросить в темницу.

— При старом короле так и было бы.

— Но всё прошло подозрительно легко. Я ожидал хоть какого-то действия со стороны короля Артура.

На этих словах Мерлин внимательно посмотрел на Ланселота и позже готов был поклясться, что на миг — буквально на крошечное мгновение — в уголках его губ показалась улыбка.

В тот момент они постучали в дверь следующего дома, а потому разговор пришлось оборвать. Мерлин накинул капюшон и замолк.

К вечеру они оба порядком утомились. По плану оставался один дом, где им не открыли днём, и поэтому они оставили его на вечер.

В этот раз дверь со скрипом распахнулась и на пороге показался женский силуэт. Мерлин услышал до боли знакомый голос:

— Сэр Ланселот? Что вы здесь делаете в такой час?

Рыцарь объяснил причину визита.

— А маги теперь тоже находятся на службе у его величества?

После этого вопроса Мерлин вспомнил, где слышал этот голос. Это Гвиневра, служанка леди Морганы. Волшебник сбросил капюшон. Скрываться было бессмысленно.

— Здравствуй, Гвиневра! Я помогаю кое с чем.

Ланселот переводил удивлённый взор с одного на другого.

— Вы знакомы? — спросил он.

— Да, приходилось встречаться, — ответила Гвиневра со скрещенными на груди руками.

Оставшись без капюшона, Мерлин отметил, каким по-особенному тёплым стал взгляд Ланселота, стоило в поле его зрения появиться Гвиневре.

— А это никак не связано с пропажей меча у сэра Леона? — спросила она.

Мерлину оставалось только позавидовать её сообразительности.

— Я пообещал ему не говорить на эту тему, — смиренно сказал Ланселот, не желавший ни лгать, ни нарушать данное слово.

— Что ж, — смиренно произнесла Гвен, — если мой чердак поможет сэру Леону, то милости прошу.

Они вошли в небольшой, но уютный домик. Он был скромным, но каждый уголок был чем-то украшен. На столе радовал глаз букет аккуратно расставленных полевых цветов, на полках с посудой красовались небольшие вышитые скатерти.

Гвен указала рукой на лестницу, ведущую наверх.

— Не представляю, кому понадобилось красть такой большой меч. И продать его невозможно, — добавила девушка.

— А ты знаешь, как выглядел меч? — замер на первых трёх ступеньках поднимающийся Мерлин.

— Разумеется. До того как устроиться в замок, я служила в доме сэра Леона. Это он порекомендовал меня королю в служанки для леди Морганы. Жалованье в замке больше, а я едва сводила концы с концами после смерти отца.

В голове Мерлина промелькнула мысль о том, как всё и все в Камелоте тесно связаны, и он продолжил путь наверх. Ланселот крикнул ему вслед, что побудет внизу и чтобы он сам осмотрел чердак. Мерлин обернулся и с хитрой улыбкой кивнул ему в знак согласия. Конечно же, он догадался, что рыцарь искал способ остаться с Гвиневрой наедине. А та, кажется, не выказывала сопротивления.

— Как поднимешься, там будет ещё одна лестница, — услышал маг её голос снизу.

Мерлин очутился в небольшом коридоре на втором этаже. Там находились одна комната с закрытой дверью и маленькая лестница, приставленная к выходу наверх. Сделав пару шагов по ней, Мерлин открыл выход на чердак и заглянул внутрь, стоя на лестнице. Из-за темноты ничего не было видно, и в руках волшебника после пары брошенных слов зажглась магическая световая сфера. Он направил её вглубь и осветил небольшое пространство, где лежали старые вещи, какие-то заготовки, предметы для уборки. Ничего подозрительного. С первого взгляда.

До слуха волшебника донеслось лёгкое шебуршание, и он вмиг преодолел оставшиеся ступени. Дверь на чердак захлопнулась.

— Кто здесь? — Мерлин резко оборачивался то в одну, то в другую сторону. Он был уверен: здесь кто-то есть. Ему не могло показаться.

Световая сфера металась из угла в угол, но ничего не было видно. Тогда Мерлин принялся перебирать все вещи на полу. Поднимал старые платья, отодвигал ящики. Тут его пальцы коснулись чего-то пушистого и по-человечески тёплого. Это нечто дёрнулось в его руках, и неведомый удар отбросил мага на пол.

Мерлин быстро вскочил и на ходу выкрикнул заклинание. В ладони вспыхнула огненная сфера, готовая атаковать. Но внезапно волшебник замер, ибо его взору предстало совершенно необыкновенное существо. Длинные уши, покрытые не сильно густой светлой шерстью, почти человеческое лицо с излишне широким носом, тонкое туловище с торчащими хилыми крыльями на спине, ноги тоже почти человеческие, но слишком короткие, крючковатые. Ростом существо было с половину Мерлина, но держалась в полусогнутом виде, отчего казалось, что оно ещё ниже.

Поначалу Мерлин решил, что его отшвырнули заклинанием, но, приглядевшись, заметил, что существо полулежало на полу, а ноги его торчали сверху. Оно попросту ударило Мерлина ногами в живот! Однако в его лице не было ни капли воинственности. Напротив, округлившиеся глаза, подрагивающие лапки и крылья говорили о том, что существо испытывает куда больший страх, чем сам Мерлин. Кто-то бы сказал, что существо уродливо, но Мерлин считал, что всякое творение природы и магии по-своему прекрасно. Сфера потухла, и волшебник, опустив руку, осторожно заговорил с существом:

— Не бойся! Я тебя не обижу.

Мерлин удостоверился, что существо слышит его и больше не пытается напасть. Он сделал два шага вперёд.

— Меня зовут Мерлин. А ты кто?

— Ты не Мерлин, — заговорило существо, и голос его оказался низким гортанным. — Ты Эмрис.

— Можно и так, — не стал спорить маг. — Разные народы зовут меня по-разному. Как ты узнал меня? И кто ты?

— Узнать нетрудно, когда ты начинаешь колдовать.

Мерлин иногда забывал, хотя Нимуэй частенько повторяла: цвет его магии отличается от прочих. Когда колдовала жрица, её магия была тёмно-лилового оттенка, в то время как магия Мерлина — золотая.

— Я броуни, — тихо, как шелест осенней листвы, прозвучало признание существа.

— Броуни?

Мерлин впервые слышал это слово.

— Да. Вряд ли ты знаешь обо мне. Мой род проклят.

— Что за проклятье?

— Много лет назад мы были отдельным магическим видом и вели род от эльфов. Мы обладали крыльями куда большими, чем те, что ты видишь сейчас. Пока однажды один мой сородич не раздразнил и не оскорбил одного дракона. Он сказал ему, что наши крылья ничуть не уступают драконьим и что было бы мудро жрицам Старой религии объявить нас самыми почитаемыми в магическом мире. После этого он неоднократно переходил дорогу драконам, пока один из них не решил проучить моего глупого сородича. Он наслал проклятье, которое сделало крылья всех в роду тонкими и слабыми. С тех пор наш род пришёл в упадок и забвение. Мы летаем, но не более чем на семь шагов — ровно столько раз мой сородич оскорбил драконов. И взлетаем самое большое пять раз за один подход, далее нам требуется продолжительный отдых — так как ровно пять драконов оскорбил мой злосчастный предок.

— Какая трагичная история, — печальным голосом произнёс Мерлин.

За время рассказа существо привело на пол и жалостливо свернуло лапки к ногам. На нём было какое-то подобие широких штанов и местами порванной туники. Но Мерлин при всём сочувствии, которое охватило его, помнил, зачем пришёл сюда.

— Это ты выкрал меч, закалённый дыханием дракона? — строго спросил он.

Глаза Броуни сначала расширились, а потом увлажнились.

— Он сказал, что ты тоже этого желаешь…

— Кто «он»? — не понял Мерлин.

— Алистер. Чародей, который нашёл меня. Проклятье на мой род наложил дракон, и только дракон может его снять.

— Но ведь все драконы мертвы! — воскликнул Мерлин и ощутил, как от волнения ладони покрываются испариной.

— Все это знают, — согласился Броуни, — но Алистер сказал, что один всё-таки выжил и находится в заточении. Освободить его из плена, от тяжёлых оков, скреплённых тысячелетними заклятиями, может лишь клинок, закалённый драконьим пламенем. Алистер упомянул тебя, Эмрис, и сказал, что ты строишь планы мести Камелоту, и поэтому желаешь освободить дракона. А я понадеялся, что если раздобуду меч, то дракон, последний из великого рода драконов, согласится снять проклятье со всех Броуни. И мой род вновь обретёт себя.

— Ты живёшь на этом чердаке? Как тебя нашёл этот Алистер? Как узнал о мече? И где он сейчас?

— Я меняю чердаки довольно часто. Если чердак тёплый и заброшенный, то задерживаюсь. В этом доме живёт девушка с вкусной стряпнёй и работающая с утра до ночи. Поэтому мне понравилось. Алистер нашёл меня на предыдущем чердаке, не знаю как. Может, по определяющему заклятию.

— То, которое показывает, что ты наполовину эльф, наполовину дракон? — уточнил Мерлин.

— Это не так. У Броуни своя магия, но определяющее заклинание не знает всех магических существ, только основные виды. Мы происходим от эльфов, а драконье проклятье вмешалось в нашу сущность, поэтому заклятие начало видеть в нас часть драконьей магии, хотя это не так. Мы не родственники, в отличие от виверн.

— Теперь понятно, — пробормотал Мерлин и пристально посмотрел на Броуни. — Меч у Алистера?

— Да, — кивнул Броуни, — я слаб, но ловок и тих, когда дело касается передвижения по крышам. Это Алистер рассказал, что меч хранится у рыцаря Камелота. Я не одну неделю перебирался на эту крышу, поближе к дому рыцаря. Меч отдал Алистеру, но дракона он пока не нашёл. Пообещал, что как только найдёт, вернётся сюда за мной. Вот ещё одна причина, почему я не ухожу.

— Он обманул тебя. Я никогда не поддерживал планы мести Камелоту. И никогда не слышал, что дракон может быть жив.

Слова Мерлина заставили Броуни съёжиться. Его и без того грустное выражение лица приобрело скорбный вид.

— Как он попадал в дом? — спросил Мерлин. — Или он тоже мастер передвижений по крышам?

— Обычное взламывающее заклинание.

— Ясно, — вздохнул Мерлин.

Тут на лестнице послышался звук шагов и голос Ланселота:

— Мерлин, всё в порядке?

Броуни тут же спрятался под ближайшим покрывалом.

— Да-да! — откликнулся маг. — Просто я не туда капнул зелье, пришлось переделывать. Я почти закончил!

— Хорошо, я жду внизу.

Ланселот ушёл, и Мерлин выдохнул. Ушастая голова Броуни тут же вынырнула наружу.

— Не выдавай меня!

— Не буду, но ты должен сказать, как мне найти Алистера.

— Он скрывается на болоте, около старых пещер, если держать путь к северу от Камелота. Подробнее не знаю.

— Хорошо.

— Ты помогаешь Камелоту? — неожиданно спросил Броуни.

— Я верю, что если сделать первый шаг, то можно многого добиться, — уклончиво ответил Мерлин.

— А дракон и вправду жив или это тоже ложь?

В голосе Броуни прозвучали такая боль и надлом, что сердце Мерлина пропустило удар. Он смотрел на эти длинные заострённые уши, на широкий нос, на открытый пронзительный взгляд и скрюченное тело с парой трепещущих крыльев. Да, он украл этот меч, но Мерлин ни на мгновение не осуждал его. Это существо было плоть от плоти магия, как и он сам. Броуни хотел вернуть что-то важное для себя, как и сам Мерлин. Только маг искренне желал, что до конца сможет выбирать правильные пути.

— Не знаю, — ответил Мерлин. — Для меня главное вернуть меч владельцу. Но я разберусь, правда ли дракон жив или нет.

— Обещаешь? — с надеждой спросил Броуни.

— Даю слово.

* * *

В замке застыло ощущение тревоги. Как будто слуги, как обычно, сновали по коридорам. Как будто рыцари по привычке заступали на дежурства и тренировались во дворе. Как будто король принимал отчёты и донесения. Однако случай с пожаром в покоях леди Морганы не давал покоя многим. Сама она, проснувшись утром в покоях Гаюса, рассказала, что в её комнату никто не заходил. Она не могла уснуть, зажгла свечу, чтобы почитать, а потом всё-таки задремала прямо на туалетном столике. Очевидно, во сне Моргана столкнулась свечу рукой, отчего занавески загорелись, и в комнате начался пожар. Она проснулась, закричала, а потом упала в обморок. Видимо, страх и пары дыма сделали своё дело.

Совершенно правдоподобное объяснение не нашло веры ни в ком. Прежде всего в короле, который с мрачнеющим видом выслушивал рассказ той, которую так хорошо знал с самого детства. Моргана извинилась за доставленные беспокойство, но удивительно хладнокровно отвечала на все вопросы. В конце она пожелала ещё немного отдохнуть, и Гаюс с Артуром вышли в коридор.

— Что ты думаешь? — спросил король у лекаря.

— Досадное стечение обстоятельств, которое, к счастью, не повлекло за собой трагедию.

— Правда? А по-моему, Моргана что-то не договаривает.

— Она вполне чётко изложил всё произошедшее.

— Вот именно. — Гаюс непонимающе посмотрел на Артура, и тот пояснил: — Нет, ей всегда было не занимать выдержки и смелости, но в том, что касалось её кошмаров… Это словно её уязвимое место, она всегда так чувствительно переживала их, а тут такой отстранённый рассказ. Не похоже на неё.

— И что вы думаете? — поинтересовался Гаюс.

Артур скрестил руки на груди и закусил губу.

— Такое впечатление, — задумчиво сказал он вслух, не глядя на Гаюса, — будто случилось что-то более страшное, чем её кошмары.

— Я так не думаю, — произнёс лекарь.

Король отправился на заседание совета, а Гаюс, постучавшись, вернулся к Моргане.

Он присел на кушетку рядом с ней, сложил переплетённые руки на колени и обратился к Моргане:

— Я догадываюсь, что сегодня ночью произошло нечто чрезвычайное, и прошу рассказать. Как бы это не пугало вас, миледи. Я не расскажу никому, даже королю, но я не смогу помочь, если не буду знать всей правды.

Моргана посмотрела на него. Из-за бледного цвета лица её глаза, полные волнения, казались ещё больше.

— Гаюс, не могу поверить, что ты не просто догадывался, а знал всё это время…

— Миледи, просто расскажите мне, и клянусь, в этот раз я ничего не утаю от вас.

Моргана поджала губы, приподнялась на кровати и обхватила руками колени.

— Это была магия, Гаюс, — начала она шёпотом. — В моих глазах, в моих руках, в теле — везде. Так остро я никогда не ощущала её. В последнее время что-то бурлило внутри меня, не давало покоя, но такой всплеск я увидела лишь сегодня ночью. Это я устроила пожар, Гаюс!

— Хорошо, — Гаюс похлопал её по руке. — Значит, как я и предполагал. Время пришло, и я расскажу вам всю правду. В вас есть волшебный дар, миледи.

— Гаюс! — всхлипнула Моргана ни то от ужаса открытого признания, ни то от переизбытка чувств.

— И в этот нет ничего дурного, — наклонившись ближе к ней, отчётливо проговорил он. — Это ваш дар от матери, она была сильной колдуньей. Вот только вашим отцом был вовсе не Горлуа, а Утер.

— Что? — лицо Морганы перекосило.

Она тяжело дышала, и Гаюс дал ей время осознать сказанное, прежде чем продолжил:

— Да, правды не изменить. Когда ваша мать и Горлуа умерли, Великая чистка как раз началась. Утер приехал забрать вас к себе, потому что не мог оставить дочь. Но и объявить правду о вас, об измене леди Вивианы супругу и собственном предательстве лучшего друга Утер не мог. А более всего его волновал вопрос: передался ли вам дар матери? Когда вы начали проявлять его в виде редких вспышек…

— Но я ничего не помню! — перебила его Моргана.

На ней совсем не было лица. Гаюс продолжал сжимать её ладони. И продолжал рассказ, крайне тяжёлый для него самого, и почти неподъёмный для девушки перед ним. Но он знал: пришло время для раскрытия старых тайн. Это бремя его старой души должно быть сброшено. А у Морганы должен появиться шанс обрести себя и избавиться от страхов, терзающих её.

— Конечно. Потому что Утер и я позаботились об этом. У верховных жриц Старой религии существовали снадобья, которые те использовали для наказания провинившихся. При их регулярном употреблении магия человека подавлялась, а со временем и вовсе сходила на нет. Правда, у этих средств было много неизученных действий, некоторые даже умирали после, кто-то тяжело болел. Утер был одержим местью, и я боялся, что он не пожалеет и вас. От его рук умирали дети магов, и я решился на страшный поступок, чтобы сохранить вам жизнь.

По лицу Морганы текли слёзы, но она безмолвно слушала признания старого лекаря.

— Я рассказал королю об этих снадобьях и заверил, что они заглушат любые проявления магии у вас, даже если таковые будут. Под видом сонных зелий я давал вам это средство все эти годы.

— Значит, во мне не должно быть магии? Вы с Утром ведь убили её во мне? — спросила Морганы с ожесточённым взглядом. Её щёки были мокрыми от слёз.

— Я обманул короля. В отличие от него я понимал, что насильное подавление магии может привести к необратимым последствиям. Всё это время я давал вам дозу, которая действительно усыпляла вашу силу, но не лишала дара вообще. Его далёким зовом были провидческие сны, которые вы называли кошмарами. Очевидно, из-за того, что они имели привычку сбываться, не так ли?

Моргана лишь кивнула. Едва ли у неё остались силы и желание говорить. Лекарь видел, какой поток чувств обуревает Моргану. Она выросла на его глазах, но в такой лихорадке, вызванной не болезнью, а давно гнетущей правдой, она находилась впервые.

— Королю я сказал, что магии в вас нет, а сны, когда они начали проявляться, это лишь те самые неизученные побочные действия. Когда Утер умер, я начал постепенно ослаблять дозу снадобья. Резко прекратить давать её было бы чрезвычайно опасно. Я следил за вашим состоянием, а вы лишь сказали, что заметили изменение во вкусе сонного зелья. Но ваша магия не возвращалась. Я отчаялся и начал думать, что снадобье всё-таки убило ваш дар. Дело в том, что до меня никто не использовал это снадобье таким образом. Мне пришлось действовать по наитию. Последний месяц отвар, который вы принимали, не содержал этого снадобья вообще. Просто безобидная травяная настойка. Так что сегодня ночью случилось то, чего я давно ждал, — ваша магия очнулась от долгого сна и нашла выход.

— Но она совершенно неуправляемая, — прошептала Моргана, качая головой.

— В действительности её всё ещё нет. Это была лишь вспышка, и я до сих пор не могу понять, как вернуть вам полноценную нормальную магическую силу. Простите меня, миледи. Мною двигало желание защитить вас от Утера.

— Гаюс!

Голос Морганы звучал так пронзительно, что лекарь ощутил то, что уже давно не испытывал, — как слёзы подступили к его морщинистым векам.

— Надеюсь, что не успел сильно навредить вам.

— Почему ты пошёл против Утера? Почему считал важным сохранить не только мою жизнь, но и магию?

Моргана вытерла слёзы и теперь ясным взором смотрела на Гаюса, держа его ладони в ответ.

— Потому что природа награждает каждого новорождённого разными дарами по собственному усмотрению. И другой человек не вправе ставить себя выше и решать, что правильно, а что нет. Много лет назад мне не хватило духу открыто возразить. Я всегда был больше лекарем, чем магом, хотя кое-что смыслю и в чародейских науках. Но за эти годы я старался помочь тем, кому мог, пользуясь расположением Утера. Он ничего не знал. А если иногда и догадывался, то закрывал глаза, так как лучшего лекаря было не сыскать во всех пяти королевствах.

— Что мне делать теперь? — прошептала Моргана.

— Для начала нужно восстановить вашу силу. Только с ней ваше тело выдохнет. Это необходимо сделать как можно скорее, пока не поздно.

— Но как?

— В моих книгах ничего не осталось. Но вот в закромах Утера было кое-что со времён, когда магия жила в Камелоте. Нимуэй не всё успела прихватить сбегая. Насколько я понимаю, ключи к некоторым тайникам хранятся у Артура. Вы сможете раздобыть их, а я помогу вам всем, что знаю.

Некоторое время они сидели молча. Столько слов было сказано, что они оба нуждались в целительном звучании тишины.

— Сначала я решила, что ты убил часть меня и покрывал это вместе с Утером, — призналась Моргана. — Но не знаю, нашла бы я выход на твоём месте. Я хорошо знаю, что такое страх. И теперь благодарна, что пусть так, но ты пытался бороться за меня и мою магию, когда я сама не могла этого сделать. Я верну её, Гаюс. Обязательно верну.

Примечания:

Мои дорогие! В примечаниях указано, что планируется страниц 150-200. Прошло 100 страниц, а я из черновикового плана не описала и 10% событий. Так что уже точно не выходит. Умножайте минимум на 3. Искренне надеюсь, что не на 5. У меня всё.

Кстати, главы могут выходить чуть реже, но больше в размерах. Дело в том, что я пробовала формат по 8-11 страниц, думая, что мне будет проще редачить. И поняла, что это не моё, когда речь идёт о макси формате. Welcome to старые добрые от 20 страниц и выше ( в этой главе пока 16). Всем приятного чтения!

---

Мерлин решил не терять времени попусту и на следующий день, едва начало смеркаться, собрал немного вещей и выдвинулся к северу от города. Весь день перед этим он сначала работал в лавке, а затем изучал окрестные чердаки в компании Ланселота. Если бы Нимуэй спросила, чему научился Мерлин за проведённое в Камелоте время, то он бы не задумываясь ответил, что вызубрил распорядок дня в темнице замка, а ещё подробно изучил чердачный быт в столице.

Это был третий совместный день чародея и Ланселота, и под конец рыцарь немного рассказал о себе. Например, Мерлин с удивлением узнал, что тот неблагородного происхождения.

— Я думал, в Камелоте строгий отбор.

— Так и есть. Мне помог король. Тогда он был принцем.

Тон, каким Ланселот сказал это, не предполагал дальнейших расспросов, хотя Мерлину стало ужасно любопытно, что такого сделал Артур, чтобы нарушить правила собственного отца. Несмотря на очевидное нежелание рыцаря говорить о том, как он стал рыцарем, в остальном их разговоры становились тем длиннее, чем дольше они ходили вместе.

На одной из узких улочек перед ними упали тёплые вязаные вещи, которые их хозяйка перевозила в небольшой телеге. Ланселот бросился собирать их, а Мерлин мысленно отметил, как теплел взгляд рыцаря, когда тот помогал другим. Волшебник наклонился, чтобы поднять упавшие в сторону перчатки, сделанные из мягкой пряжи, и протянул их Ланселоту. Тот передал их хозяйке, и на мгновение свет его карих глаз остановился на Мерлине. Если раньше в них и была доля подозрительности, то теперь она сходила на нет. Мерлин догадывался, что Ланселот принадлежал к людям, привыкшим доверять внутреннему чутью, и что чувства рыцаря похожи на его собственные.

Когда они продолжили путь, Мерлин спросил:

— Ты вырос далеко отсюда?

— В глухой деревне, — поворачиваясь к нему лицом находу, ответил рыцарь. И с приятной улыбкой добавил: — Там даже прятались пара ведьм, укрывшихся ещё во времена чистки.

— Правда? Выходит, я тебя не пугаю?

— Нет, — честно сказал Ланселот. — Я хорошо помню тех двух. Они жили как все, лечили не хуже Гаюса. До ближайшего поселения было два дня пути. Так что, когда рассчитывать не на кого, внезапно становишься менее разбирательным и реже прислушиваешься к новостям из замка.

Чародей пришёл к выводу, что изначальная сдержанность Ланселота никак не связана с магией самого Мерлина.

Как только они распрощались, маг ринулся ужинать и собираться в путь.

— Если выполнишь мои сегодняшние заказы, буду крайне признателен, — попросил он Лианну, читавшую книгу возле спящей змеи на первом этаже.

Она и глазом не моргнула.

— Сделаю даже лучше, чем ты.

— Спасибо! — выкрикнул Мерлин, уже выбегая за дверь.

* * *

Возможно, впервые в жизни Моргана не спала всю ночь не из-за кошмаров. Глаза отказывались смыкаться, стоило вспомнить признания Гаюса или прокрутить в голове обрывки старых воспоминаний. Она вернулась в свою спальню. За окном бушевал ветер, но она спокойно зажгла свечу и поставила её, как в ту ночь, перед зеркалом. Долго смотрела и удивлялась тому, что не испытывает ни капли страха.

Всё притупилось. Страхи начали казаться меньше в сравнении с тем омутом правды, в который окунул её старый лекарь. Остались лишь боль и немного жалости к самой себе. В детстве Моргана думала, как ей повезло, что Утер её опекун, но не отец, как для Артура. Выходит, ей и самой теперь можно посочувствовать? Как это могло случиться? Сколько бы не ошибался Утер, даже Моргана видела его радость первым и последующим победам сына на турнирах. Редкие переживания, когда Артур не справлялся с поручением поймать прыткую колдунью, пробравшуюся в Камелот. Она лично была свидетелем, как Утер тайком приходил и сидел у постели раненного после неудачной охоты сына, пока тот спал. Ничего подобного по отношению к себе Моргана не видела. Возможно, она не попадала в неприятности так часто, как Артур. Или — Моргана склонялась к этому больше — Утер всегда по-разному относился к ним.

Однажды, дав волю характеру, Моргана почувствовала железное кольцо его пальцев на своей шее. В Камелоте схватили очередного колдуна, точнее колдунью с маленьким ребёнком. Не в силах смотреть, как той выносят смертный приговор, Моргана высказала в лицо Утеру всё, что думает. Поток речи вырывался из неё и не было ни сил, ни желания останавливать его. Ей было семнадцать. В ярости Утер схватили её за горло и прижал к стене, крича, как следует и как не следует подданной обращаться к королю.

Моргана надолго запомнила кольцо этих рук и кольцо душащих слёз, когда женщину с ребёнком всё же сожгли. Голос девушки смолк, но не ненависть, которая с каждым годом становилась сильнее.

Казалось, она похоронила эту ненависть вместе с Утером. Вытравила большую часть вместе с последним букетом цветов, брошенных на его сомкнутые белые руки. Но прошлое с насмешкой призрака явилось к ней.

Как его дочь, она осталась связанной с ним даже после смерти. Кровью. Для Морганы родственные узы имели большой вес и для Утера, очевидно, тоже. Ибо для неё он сделал исключение и решил очистить от «развращающей силы» не жаром костра, а «милосердным» снадобьем. Моргана вспоминала прошлое, и ей казалось, будто Утер видел в ней змею, которую нельзя уничтожить, а потому просто вырвал жало. И с этим человеком её роднила кровь? Она не могла поверить. От того, что он оказался её отцом, она не стала думать о нём лучше. Скорее, наоборот.

Она вернёт свою силу. Ту, которую Утер хотел растоптать и уничтожить. Вернёт для самой себя и немного ради мести ему. Должно же быть хоть что-то ободряющее в этом кошмаре наяву?

И хотя Моргана пока не представляла, что ей делать с Артуром, но уже начала испытывать толику облегчения. Пусть самой себе, но она открыто призналась, кто она и чего хочет. Первый шаг сделан. Артур совсем не похож на Утера. Возможно, он разозлится. Возможно, возненавидит. А возможно, примет?

Моргана не знала ответ. Она решила, что сначала разберётся со своей магией, а потом уже с братом.

«Брат». Она всегда к нему так относилась, а он взаправду оказался её братом. Единственное, что во всём этом не внушало ей отвращения, это Артур. Он уважал отца; случалось, выражал несогласие с ним, оставаясь с Морганой наедине; в особых случаях высказывал своё неудовольствие лично, но никогда — публично. Однако если Артур и спорил, то по вопросам, касавшихся простых жителей. Даже Моргана, которая провела с ним детские годы, не всегда понимала, что он думает о магии. Порою он в точности повторял слова отца, а порою удивлял Моргану на редкость здравыми суждениями. Но она верила, что лучше любых разговоров о людях говорят их поступки. А Артур, воспитанный Утером, не умел с той же непоколебимостью разводить костры на главной площади. Мальчишкой он был на редкость задиристым, безрассудным, даже самовлюблённым, хотя отец не потакал юношеским капризам, а наоборот проявлял редкую строгость. Но ранняя корона, подобно каменной плите, придавила Артура и заставила резко повзрослеть.

Он по-настоящему любил Утера, старался соответствовать его понятиями об идеальном сыне и наследнике, улыбался от удовольствия, когда отец хвалил его за победы на турнирах и искренне оплакивал, стоя над бездыханным телом. Что поделать, для него король был отцом: пусть строгим, не всегда понимающим, но близким и родным. А вот с Морганой было иначе, хотя Утер говорил, что не делает между ними различий. Как иронично звучат эти слова теперь.

Утром Моргана сразу отправилась к Артуру. Он не ожидал увидеть её до завтрака и вскочил с обеспокоенным видом.

— Тебе нехорошо?

— Нет, всё лучше, чем ты думаешь, — ободряюще улыбнулась Моргана и села напротив него.

Он опустился на стул, не сводя с неё изучающего взора:

— Ты не спала…

— Зато было время многое переосмыслить. Например, то, что ты так и не вернул мой сборник поэм. Я хотела почитать.

— Поэм? — с недоумением переспросил Артур и вцепился в ручки кресла с не очень довольным лицом. — Моргана, что происходит? Мне казалось, мы выросли из детских игр и шуток и стали гораздо взрослее и… искреннее?

— Мне нужно отвлечься, Артур. Никаких шуток. Гаюс посоветовал вернуться к чему-то, что я делала раньше, до всех этих неприятностей. И я вспомнила о тех забавных стихах.

Артур покачал головой, но его явно не убедил ответ Морганы. Он подошёл к полке, заваленной книгами, которые не очень-то читал. И долго рылся среди них, пока Моргана разглядывала его профиль. В голове стучало: «Это твой брат. Утер ваш отец». Она не могла описать словами ту волну чувств, которая рождалась в ней.

— Кажется, я оставил её в комнате для собраний, — сделал вывод Артур после безрезультатных поисков. — Сейчас вернусь.

И быстро выбежал из комнаты. Моргана и не ждала, что шанс остаться одной в спальне короля выпадет так скоро. Но если уж выпал, то она не собиралась упускать его. Она встала и обогнула письменный стол Артура, нащупав потайной выдвижной ящик. Открыв его, она вынула шкатулку, где хранились письма и ключи. К счастью, Моргана знала, что вот этот широкий, с голубой ленточкой — и есть ключ от закрытой комнаты в библиотеке. Она схватила его и быстро вернулась на место. Ключ скрылся в складках её платья на груди.

Артур вернулся с книгой в руках, а Моргана с облегчением подумала, что он нескоро обнаружит потерю библиотечного ключа, однако стоило поторопиться. В тот же день она подкараулила библиотекаря, который вышел поболтать со старым приятелем, и проскользнула внутрь. Быстро добежав до потайной комнаты, Моргана вставила ключ в замочную скважину и нырнула внутрь. Закрыв за собой дверь, она прижалась к ней, восстанавливая дыхание. Кажется, никто не заметил! Все знали, что войти в потайную комнату может лишь король и больше никто.

Это было узкое и длинное помещение с крохотным окном у противоположной стены. Даже днём сюда едва ли пробивалась лишняя полоска света. «Ну конечно, — подумала Моргана, проходя вдоль полок и проводя пальцами по пыльным корешкам, — эти книги никто не собирался читать. Удивительно, как Утер не сжёг их. Видно, испугался, что ему потребуются особые данные».

Моргана даже не ожидала, что чтение поглотит её настолько, что она просидит на холодном полу несколько часов кряду. Пальцы жадно листали страницу за страницей, глаза поглощали скрытые истины мира магии. Мира, к которому она теперь тоже принадлежала.

Она искала любые упоминания о притупляющих магию снадобьях, о случаях их применения. Но единственное, что привлекло её внимание, — это рецепт одного зелья. Зелье это помогало обратить вспять действие многих магических приворотов и ядов, но содержало уникальный ингредиент — слюну дракона. Недолго думая, Моргана вырвала страницу с рецептом и спрятала на груди.

Смеркалось. Без свечей в комнате не было смысла находиться, и Моргана осторожно выбралась наружу. Она часто оглядывалась, идя по коридору, и на одно мгновение ей почудилось, будто за высокой колонной мелькнула тень.

Ноги привели её в комнату к Гаюсу, который тут же поднялся, едва заведев её.

— Миледи? — вопросительно посмотрел он.

Моргана решительно подошла и положила перед ним вырванную страницу.

— Это способно помочь мне?

Гаюс, придерживая очки, пробежался глазами по рецепту.

— Это очень древнее и мощное зелье, которое раньше варили жрицы Старой религии. И то в редких случаях — набор ингредиентов слишком ценный.

— Но оно могло бы помочь мне? — настойчиво повторила вопрос Моргана.

Гаюс задержал взгляд на ней и ответил:

— Шанс очень велик. Но приготовить его в нынешних обстоятельствах невозможно.

— Что, какие-то ингредиенты не достать? Если жрицы могли их найти, то и мы сможем! — Моргане отчаянно не хотелось так сразу терять надежду.

Гаюс снова взглянул на список.

— Цветок клевера мы отыщем, так же как и голубой чабрец — огромная редкость, но за несколько золотых всё сыщется. Самая большая проблема со слюной дракона.

Моргана закусила от досады губы.

— Утер их всех уничтожил, — прошептала она.

Гаюс как-то странно взглянул на неё, и Моргана вытянулась подобно тугой тетиве.

— Что? В чём дело, Гаюс? Ты знаешь, где достать слюну?

— Нет, миледи, это не в моей власти.

Но Моргана уже не верила ему.

— Гаюс, ты что-то знаешь, я же вижу.

— Не просите, миледи, это смертельно опасно.

— Но ты обещал помогать мне!

— Да, помогать с тем, чтобы вернуть вам силу и полноценную жизнь, а не с тем, чтобы вы эту жизнь побыстрее закончили.

Моргана наклонилась ближе к нему и со страстным отчаянием произнесла:

— Если для того, чтобы вернуть себе истинную меня, мне потребуется рискнуть жизнью, думаешь, я испугаюсь? Отступлю? После всего, что узнала?

Гаюса терзали сомнения, и она добавила:

— Я всё равно узнаю. Переверну весь Альбион, но найду. После сегодняшней ночи мне и море кажется по колено.

Она видела, как сочувствие и вина в нём пробиваются сквозь пелену сомнений.

— Я понимаю, что вы переживаете, — примиряющим тоном сказал лекарь. — И в такие моменты легко наделать глупостей. Я всего лишь беспокоюсь о вас.

— Гаюс! — умоляюще прошептала Моргана.

— Ладно, — сдался он. — Больные рассказывали мне, что в одном затерянном месте, где-то на границе между Камелотом и Эссетиром, проходят торги.

Голос Гаюса становился всё тише, и сердцебиение Морганы учащалось.

— Что за торги?

— Там собираются разные люди. Среди них очень опасные — бандиты, головорезы, контрабандисты, торговцы людьми и женщинами, а также колдуны. На торги выставляют всё: драгоценности, золото, редкие дорогие ткани, людей, магические артефакты и ингредиенты. Мне рассказывали об этом разные люди, и некоторые упоминали, что даже редчайшая драконья слюна там появляется. Торги проходят каждое полнолуние.

— Следующее ведь скоро? — оживилась Моргана.

— Да, но умоляю вас, — Гаюс взял её за руку, — не ходите туда одна. Возьмите кого-нибудь. Вы не представляете, насколько это опасное место.

— Гаюс, — голос Морганы стал добрее и мягче, — неужели ты считаешь меня совсем безрассудной? Или думаешь, что теперь, когда мне есть, за что бороться, я позволю схватить себя каким-то бандитам?

Гаюс чуть отстранился.

— И всё же, я думаю, вы сильно недооцениваете опасность. Зря я вам рассказал.

Моргану чуть укололо его недоверие, но она постаралась не выдать этого.

— Я благодарна, что рассказал, и буду осторожна, — пообещала она. — Если я найду человека, который защитит меня, ты укажешь точную дорогу туда?

— Откуда мне знать точную дорогу, — пожал плечами Гаюс.

Губы Морганы тронула улыбка.

— Гаюс, — медленно протянула она. — Я знаю, что ты знаешь.

Лекарь неодобрительно покачал головой.

— Сначала найдите такого сумасшедшего.

* * *

Если земли южнее столицы отличались изобилием, то северные резко мрачнели. В первых любила селиться знать, вторые вынуждено избирали бедняки и изгои. Но даже посреди недружелюбного болотистого пейзажа имелись участки, которые обходили стороной и рыцари, и разбойники. Окружённые затхлыми болотами, холодные и продуваемые семью ветрами, они казались олицетворением гибели.

Перепрыгивая с кочки на кочку, Мерлин мысленно ворчал на то, какое противное место умудрился выбрать этот Алистер. Участков суши было немного, иногда кучка камышей обманчиво представлялась землёй. Если путник не желал закончить свои дни в болоте, требовалось проверять каждый кусок мнимой земли, следить за каждым шагом. Наверное, простые люди пользовались палками, но Мерлин доверял своей магии больше, чем веткам, камням и прочим твёрдым творениям природы. Он пускал небольшую сферу по кочкам, и если те не продавливались, то ступал по ним ногами.

Такой путь был долгим и изнурительным, но наконец он добрался до небольшого островка, покрытого лесом, где должны были находиться пара пещер. Туман обволакивал всё вокруг, и Мерлин пробирался на ощупь.

Где-то вдалеке показался вход в пещеру, Мерлин услышал звук голосов и спрятался за дерево. Голоса приближались. Один звучал низко и гнусаво:

— Если бы можно было послать туда кого-то. Не хочу столкнуться с Криганом и его шайкой.

— Иного пути нет, — ответил другой мужчина помоложе. Его голос был мягким и элегантным, слегка бархатистым. Такой ожидаешь услышать на балу, а не на острове посреди болот.

— А если договориться в обход? Ну чтобы не ехать на торги.

— Увы, они непреклонны.

— Да мы заплатим.

— Это что-то вроде обычая, дикого развлечения, где все вгрызаются в глотки за желаемое. Так что прибереги монеты, они потребуются.

— Кому ещё нужна слюна дохлого дракона?

— Не скажи, — протянул молодой голос. — Она в чести.

— Алистер, ну должен же быть другой способ выследить его!

— Нет, — коротко ответил Алистер. — Мы ждём полнолуния и уходим. Сегодня мне принесли карту, где отмечено то место. Поможешь?

— С чем?

— Там указан поворот, но я хорошо помню ту местность. Там непроходимый лес, ни дороги, ни тропинки.

Послышался шелест бумаги, и Мерлин понял, что они разглядывают карту. Костра он не приметил, а вокруг стояла тьма, но, на мгновение выглянув из своего укрытия, волшебник понял, что Алистер со спутником пользуются тем же способом, что и он — световой сферой.

Они ещё долго обсуждали детали начерченного пути, у Мерлина спина затекла сидеть в одной позе на холодной земле. Поэтому он несказанно обрадовался, когда они решили пойти в пещеру и лечь спать. Подождав ещё немного времени, чародей выбрался из укрытия и подобрался ближе.

Кроме этих двоих, в пещере никого не было. Мерлин испытывал соблазн поговорить с Алистером и выспросить у него всё, что касалось меча и дракона, но что-то подсказывало, что тот откажется говорить. Оставалось прочесть заклинание, которое надёжно вырубит обоих мужчин, и обыскать пещеру. Что Мерлин и сделал.

Прошерстив каждый камень, он заметил, что в одном месте земля темнее и менее ровная. Подозрение закралось в голову. Мерлин огляделся, подошёл к сопящим искателям дракона и похлопал их по карманам. Во внутреннем кармане Алистера лежала карта — Мерлин прихватил её с собой. После этого он взял лопату, обнаружившуюся в этой же пещере, и начал капать. Вскоре он наткнулся на нечто твёрдое и, помогая руками, достал меч. Волшебник победно улыбнулся и поспешил было убраться из пещеры, пока двое спящих не очнулись, но остановился. Он догадался, о каких торгах шла речь. Догадался, как Алистер собирался использовать слюну дракона. Они так долго изучали карту, что могли запомнить путь и явиться на торги. Мерлин не желал этого. Поэтому он вернулся в пещеру, снова обыскал обоих мужчин и забрал все найденные монеты.

Мерлин выбрался тем же путём, каким и добрался сюда. А в магическую лавку вернулся под утро и упал на кровать в походной одежде, заснув в обнимку с мечом.

Следующим вечером он нанёс визит сэру Леону. Как только он переступил порог рыцарского дома с длинным свёртком в руках, тот бросился к нему с необычайно взволнованным видом.

— Не просите меня рассказать, как я нашёл его, — говорил Мерлин, разворачивая ткань. — Но я с радостью возвращаю его на место. Туда, где ему положено быть.

На протянутых руках Мерлина блеснул старый величественный меч. Гарда в виде переплетённых виноградных лоз, острое лезвие, идеальный баланс. Сэр Леон смотрел на семейную реликвию, и глаза его наполнялись таким чувством благодарности, что Мерлин ощутил счастье. Он не зря лазил по этим проклятым болотам.

— Я ничего не спрошу, — кивнул рыцарь, когда обрёл дар речи. Он почтительно принял меч отца из рук Мерлина и сказал коротко и с благоговением: — Спасибо.

* * *

Моргана и вправду намеревалась сдержать слово, данное Гаюсу. Ехать одной в место, кишащее разбойниками, верх неблагоразумия. Но как найти того, кто будет её сопровождать? Поглощённая этими мыслями, она сидела рядом с Артуром, пока тот выслушивал ежедневные отчёты, прошения и отдавал приказы. Рассеянность Морганы бросалась в глаза всем присутствующим, однако когда сэр Гвейн остался для особого доклада, она оживилась.

Когда рыцарь покинул тронный зал, она догнала его и попросила уделить ей время. Тот был несказанно удивлён.

— Гвейн, мне нужна твоя помощь. Взамен я помогу тебе, — на одном дыхании проговорила леди Моргана, садясь на одну из пустынных скамей перед выходом в королевский сад.

— Всегда к вашим услугам, миледи, — выдал полагающийся ответ Гвейн. — И вы не обязаны помогать мне. Тем более я не представляю в чём.

— Ты же ищешь контрабандистов?

Вопрос Морганы ошарашил Гвейна.

— Да, но вы же не хотите сказать…

— У меня есть зацепка.

— Миледи, при всё уважении, я гоняюсь за ними несколько месяцев и не нашёл не единой зацепки.

— Считай, что мне необыкновенно повезло, — хитро прищурилась Моргана.

Она увидела азартный блеск в глазах Гвейна и поняла, что угадала с сопровождением.

— Мне стало известно, где они будут в ближайшее время. Но нужна твоя помощь. Даже король не должен знать об этом — поклянись.

— Клянусь, миледи! — с придыханием пообещал Гвейн.

Какое счастье, что Гвейн тратил меньше времени на беспокойство и предупреждения о том, с какими опасностями может столкнуться леди.

— Есть место, — начала Моргана, поглядывая через плечо, нет ли поблизости чужих ушей, — между Камелотом и Эссетиром, где каждое полнолуние устраивают торги. Собираются разбойники, колдуны и… контрабандисты. Нужно, чтобы ты помог мне пробраться туда.

— Миледи! — предостережение сквозило в тоне Гвейна, хотя было видно, как ему не терпится узнать подробности. — Может, вы укажите мне место и я сам туда наведаюсь?

— Вот уж нет! — воскликнула Моргана. — Мне нужно кое-что выкупить на торгах, поэтому требуется, чтобы меня сопровождали в тайне от короля, разумеется.

Гвейн задумался.

— Это ведь могут быть другие контрабандисты, — он сделал попытку усомниться.

— Ты не узнаешь, пока не проверишь лично, — парировала Моргана. — Ну как? По рукам? С меня дорога, с тебя защита.

— Ох, миледи, вы умеете не оставить выбора, — притворно вздохнул Гвейн.

Однако опущенная голова не помогла ему скрыть горящие предвкушением глаза.

— Я в деле. Сообщите, где и когда вас ждать. Я подготовлю лошадей и необходимое.

* * *

Слюна дракона считалась редким и ценным ингредиентом в мире магии. Она входила в состав сильных зелий и заклинаний. Но для Мерлина, как очевидно и для Алистера, слюна дракона была ключом к нахождению живого дракона. Наверное, никто не пытался тратить её на заклинание поиска. К чему разбрасываться ценностью, если всем известно, что драконы мертвы? Мерлин вознамерился раздобыть слюну, чтобы отыскать последнее существо из великого магического рода.

Когда чародей поведал Лианне про поездку в Эссетир, она сначала искоса посмотрела на него, а затем принялась ходить из угла в угол.

— Это ведь земли Сенреда? — Мерлин не понял, спрашивает она или утверждает.

— Всем об этом известно, — протянул он, с недоумением глядя на Лианну.

— И ехать туда одному небезопасно.

— Из-за Сенреда или головорезов, обитающих там?

— И то, и другое, — бросила Лианна через плечо, наматывая круги по комнате. — Золото-то у тебя есть?

— Кое-какое.

— Кое-какое?

— Нимуэй подбросила в последнее посещение.

— И тебе хватит? — не унималась Лианна.

— Сомневаюсь, что у бандитов золота больше, чем у жрицы.

Лианна рухнула на стул и поджала губы.

— И лавка опять будет закрыта? Люди шепчутся из-за твоих частых отлучек.

— Это будет в полнолуние, так что днём я работаю.

Он упёрся локтями в колени и наклонился ближе, чтобы лучше разглядеть Лианну. Она чуть отпрянула, будто не желая, чтобы он заметил что-нибудь. Её лицо было бледным, она слегка покусывала пересохшие губы.

— Когда я шёл за мечом, ты пожелала мне удачи, не поднимая головы. А тут вдруг так обеспокоена. Что случилось?

— Одно дело Камелот, другое — Эссетир, — объяснила Лианна с видом, будто он спрашивает очевидные вещи.

— В одном королевстве магов сжигают, в другом пользуются исподтишка. Так какое опаснее?

— На слово короля Артура можно положиться, на слово Сенреда — нет.

— Его там и близко не будет. Насколько мне известно, он довольно труслив и редко выезжает из замка. — Мерлин на мгновение замолк, а потом спросил: — Тебе приходилось сталкиваться с Сенредом?

Лицо Лианны потемнело от грусти, она быстро отвернулась к горящей лампе.

— Приходилось слышать о его делах. Жуткий человек.

— Меня точно нельзя отнести к тем, кто не умеет заботиться о себе.

— Напомни, ты считал также, когда не вернулся домой, так как тебя бросили в темницу?

— Одно дело Камелот, другое — Эссетир, — с улыбкой передразнил Лианну Мерлин, вставая с места. Но ей, очевидно, было не до смеха. Она сидела с той же мрачной серьёзностью и обеспокоенностью на лице. Поэтому Мерлин сказал: — Я буду очень осторожен. Выкуплю слюну дракона и ноги моей там не будет.

Лианна долго смотрела на него снизу вверх и, ничего не говоря, уткнулась в тёплый платок, накинутый на плечи.

* * *

Наступило полнолуние.

Мерлин ближе к вечеру закрыл лавку, вывел лошадь, которую одолжил в кузнице за плату, попрощался с Лианной, погладил змею и покормил птицу. В общем, сделал всё, чтобы спокойно покинуть своих любимых домочадцев и не испытывать угрызений совести.

С собой Мерлин взял много золота. Он не солгал Лианне — Нимуэй действительно подбросила ему денег на крайний случай, но, помимо этого, у него были деньги Алистера. Это воровство не слишком обременяло совесть Мерлина, мысленно он решил, что потратит все деньги на торгах и не будет чувствовать себя виноватым перед тем, кто обманул броуни и хотел завладеть драконом.

Выехав заранее, он прибыл раньше. Путь через лес занял много часов, а когда окончательно стемнело, пришлось освещать дорогу сферами. В домике, спрятанном посреди леса, горел свет. Вокруг собирались люди.

Жизнь Мерлина на острове Блаженных не позволяла ему назвать себя неопытным, но глядя на подъезжавших людей с горой мускулов, оружия и шрамами по всему телу, он чувствовал себя невинным младенцем. То были разбойники и головорезы. Маги выглядели чуть скромнее и держались поодаль, поэтому Мерлин заметил их не сразу.

Внутри домика были расстелены дорожки, горел яркий свет и стояли столы со стульями вокруг. Крупная доска на стене извещала о стоимости напитков. А также о том, что не купивший напиток не может участвовать в торгах. Мерлин подошёл к стойке и попросил пива, выложив за него в пять раз больше, чем требовали в обычной таверне. Мужчина с ослепительным рядом золотых зубов ткнул ему на место возле окна. Там стоял крохотный стол с одним стулом. Мерлин уже был признателен за то, что его не усадили в компанию некоторых оголтелых гостей.

Едва сделав первый глоток горького напитка, маг чуть было не выплюнул его наружу. Он замер от изумления. В дверях стояла та, кого здесь быть не могло. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Там стояла Моргана. Чуть позже Мерлин приметил и Гвейна, следовавшего за ней попятам без рыцарских доспехов и алого плаща. Принеси он его сюда, его бы прирезала пара головорезов с любого стола по соседству, а плащ выставили бы на торги.

С приоткрытым ртом Мерлин не отводил взора от Морганы, которая присела за стол поближе к выходу. Она была в простом платье — том самом, в каком впервые явилась к Мерлину в лавку. «Очевидно, оно у неё хранится для подобных случаев», — с иронией подумал маг. Однако пальцы его похолодели от страха за неё. Он уже начал вспоминать все сильные заклинания, которым его научила Нимуэй, потому что многие бросали на Моргану странные взгляды. Даже в простом платье она была слишком яркой, чтобы остаться незамеченной.

Пристальное внимание Мерлина не могло долго оставаться незамеченным. Моргана повернула голову и столкнулась с ним взглядом. Её брови удивлённо поползли наверх, но она постаралась быстро взять себя в руки. Гвейн, который сразу же помчался за напитками, как раз вернулся и поставил перед ней кружку. Заметив Мерлина, он приподнял свою, чокаясь с ним в воздухе. Моргана смерила рыцаря строгим взглядом, и он тут же присел на соседний стул. Они о чём-то зашептались между собой.

Мерлин всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Что им понадобилось в этом жутком и мало кому известном месте?

В это время на небольшой сцене, куда вели пара ступеней из основной комнаты, появился высокий полный мужчина с густой бородой и пышными усами. Он раскинул руки в стороны, его встретили бурными аплодисментами.

— Господа и дамы! Я рад! Я так рад, что вы не забываете своего старого друга! Вы снова собрались здесь. О, я вижу новые лица, это прекрасно! Надеюсь, вы взяли с собой достаточно монет, хо-хо!

По комнате разнёсся гул.

— Я понял, я понял! — вскинул руки ведущий торгов. — Не буду томить, несите первый лот.

Худенький мальчишка вынес на сцену коробку и поставил на стол. Ведущий занёс руку над коробкой, оглядел всех в комнате и медленно, смакуя всеобщее нетерпение, опустил, чтобы достать из коробки маленькую шкатулку.

— Начнём с простого! — торжественно воскликнул он. — Тут лежит магическое зелье, которое позволяет отрастить волосы за считанные мгновения.

В комнате раздался разочарованный ропот бывалых разбойников.

— Не спешите отказываться! — погрозил им пальцем человек, чьи усы были столь же пышными, сколь и его язык — подвешенным. — Ваши дамы не всегда питаются фруктами с королевских столов, не так ли? Представьте, сколько радости вы принесёте им, подарив это зелье! А вы сами, господа? Неужели сменить внешность в считанные мгновения — пустой дар для истинного разбойника, а?

Люди в зале притихли, будто и в самом деле обдумывали, стоило ли зелье усилий. В конце концов лот продали, не задорого, но за сумму большую, чем предполагал Мерлин, взирая на эту безделицу.

Каждый следующий лот был ценнее предыдущего, но не один из них не интересовал мага. Время от времени он оборачивался и искал Моргану. Она сидела рядом с Гвейном и чутко следила за торгами. Рыцарь озирался вокруг, держа обстановку на контроле.

В середине торгов принесли редкий ценный шёлк, и Гвейн вытянул шею, пытаясь разглядеть его.

«Только не говорите, что вы рискуете жизнями, ради ткани для нового платья!» — мелькнуло в мыслях Мерлина, но он быстро сообразил, что это не так. Моргана скользнула по красивой ткани взглядом, полным равнодушия.

Время тянулось бесконечно долго. Хотелось спать. Но Мерлин стойко ожидал драгоценной драконьей слюны. В обычной жизни он почти не пил, но тут, надеясь, что пиво взбодрит его, постоянно подносил кружку к губам.

Давно стало ясно, что самый ценный ингредиент оставили напоследок. Тело Мерлина вытянулось, когда ведущий произнёс заветные слова «слюна дракона».

— … Уникальный ингредиент, запасы которого иссякают! Драконы мертвы, их слюна однажды исчезнет с этой земли. Но на наших уникальных торгах мы дарим вам возможность стать обладателем единственной в своём роде вещи! Вы знаете, я старался по чуть-чуть почти каждый месяц добывать слюну по каплям. Для вас, мои дорогие гости! Но сегодня это последний раз, когда вы видите слюну дракона на торгах. Так что не скупитесь предлагать ставки.

Мерлин услышал, как со всех сторон люди оживлённо выкрикивали:

— Пятьсот золотых!

— Тысяча!

— Тысяча восемьсот!

— Да сиди ты со своей мелочёвкой, — гаркнул один из крупнейших в комнате бандитов. — Пять тысяч!

В зале притихли. Мало кто мог перебить столь крупную сумму. Ведущий с выгнутой бровью и жадным взглядом смотрел на людей в комнате.

— Что? Никто не предложит больше? Последний раз я торгую слюну дракона! — подначивал он.

— Двадцать тысяч!

Это сказал Мерлин, и все в зале повернулись к нему.

— А так и не скажешь, что у щуплого есть золото в кармане, — сказал кто-то в зале.

Его слова, очевидно, напрягли ведущего.

— Деньги при вас?

Мерлин вместо слов бросил полный мешок на стол перед собой. Глаза ведущего замерцали подобно звёздам на зимнем небосклоне.

— Двадцать тысяч! — прокричал он не своим голосом. — Такой суммы никто не предлагал на наших торгах! Или есть кто-то, кто сможет побить исторический рекорд?

Было тихо, и Мерлин сжал кулаки, мысленно твердя, чтобы никто больше не поднял ставку. Больше двадцати тысяч он предложить не в состоянии.

— А драгоценности в придачу к монетам вы принимаете? — раздался вопрос Морганы.

— Конечно, юная леди! — завопил ведущий. — Только вам придётся пройти оценку ваших украшений. Должен предупредить, требования высоки.

— Мой браслет стоит больше тридцати тысяч.

Что-то оборвалось в душе Мерлина, когда он услышал эти слова. Он повернул голову и взглянул на драгоценный браслет с бриллиантами и рубинами, сверкавший на пальцах Морганы. Глаза обречённо сомкнулись. Не то чтобы он сильно желал переходить ей дорогу. Он вообще не знал, зачем ей понадобилась слюна дракона. Конечно, её причина была иной. Но найти дракона, если он выжил, — дело первостепенной важности. Моргана и представить не могла, в скольких вещах Мерлин готов был уступить ей. Только не здесь.

Однако что он мог предложить, чтобы перебить ценность королевских украшений? Кажется, он проиграл.

Он открыл глаза и увидел, что Моргана смотрит на него. Её блестящие глаза ждали, какой ответ он даст на её удар. Но Мерлину нечем было биться. Немая дуэль, которую она устроила между ними, была предрешена.

Внезапно входная дверь стукнула об стену, и все обернулись. На пороге стояла девушка, скрытая широкой накидкой. Одним взмахом руки она сбросила капюшон, и Мерлин едва не ахнул. Казалось, что существа женского пола сговорились удивлять его в эту ночь. Лианна с рыжим пламенем своих длинных волос не спеша и без ложной скромности пересекла всю комнату и предстала перед ведущим торгов.

Она бросила взгляд через плечо на блестящее украшение в руках Морганы. Затем повернулась к оторопевшему мужчине, вынула другую руку, которую всё это время держала в складах накидки, и со звоном бросила ему что-то на стол. Очевидно, в мире существовали звуки, способные вернуть ведущего торгов даже из загробного мира. И звуки падающих золотых монет или драгоценных камней, безусловно, относились к таковым. Ибо он тут же ожил и дрожащими руками схватил богатое ожерелье. Абсолютно у всех сидевших в комнате шеи вытянулись почти одномоментно.

Мерлин никогда не видел у Лианны ничего подобного и даже не подозревал о существовании. Это было не просто дорогое украшение. Полупрозрачные жёлтые камни, сиявшие в отблесках свечей и собиравшие алчные взгляды. Редчайший вид топаза! Маги использовали его в некоторых мощных заклинаниях, а люди делали из них самые потрясающие украшения. Это был камень, стоявший немыслимо дорого и у одних, и у других.

— Достаточно? — поинтересовалась Лианна без издёвки, но с долей высокомерия.

— Более чем! — воскликнул ведущий и придвинул ей флакон со слюной дракона.

Никто не успел ничего понять, Лианна схватила его и скрылась за дверьми. Мерлин увидел, как Моргана вскочила с места и побежала за ней. Гвейн стоял совершенно потерянный и сражённый до глубины души. Ну конечно, Мерлин совсем забыл, что он уже видел Лианну! Однако Моргана быстро вернулась, очевидно, потеряв свою цель из виду.

— У вас есть ещё слюна дракона? — спросила она у ведущего, который трепетно перебирал ожерелье с девятью жёлтыми топазами.

— Было последнее.

— А когда достанете?

— Кто ж знает. Расходитесь! Расходитесь все! Торги закончены! Не толпитесь!

Моргана закусила губы от досады и не сразу пошла к выходу, но, видя, что от ведущего ничего не добиться, повернула назад. Её взгляд упал на стоявшего Мерлина, и она бросилась к нему с вопросами:

— Ты знаешь, кто она?

— Нет.

— Точно? — её испытующий взор обжёг Мерлина.

— Точно, — сглотнул он.

Моргана отвернулась, словно понимая, что сейчас они сражаются по разные стороны, торги показали это. Мерлин нуждался в слюне дракона не меньше, чем она. Но в настоящий момент он больше волновался о Лианне и её сохранности. Слишком рано она начала показываться людям на глаза.

Встревоженный внезапным появлением Лианны Мерлин не сразу заметил, как к ним надвигается шайка внушительных бандитов.

— Эй, красавица, говоришь браслет за тридцать тысяч?

Мерлин, Моргана и Гвейн переглянулись и начали отступать.

Приятель первого бандита вторил ему, указывая пальцем на Мерлина:

— А у этого щуплого в мешке лишнего золота скопилось. Надо бы помочь бедолаге.

Мерлин мысленно поблагодарил Нимуэй за все атакующие заклинания, которые он знал.

Обстановка накалялась. Краем глаз Мерлин увидел, как Гвейн заслонил собой Моргану и начал медленно отступать.

— Приятель, да это вообще не мои деньги. Одолжил у друга, нужно вернуть. Давайте без шуток, мы по-хорошему…

Мерлин решил, что заговорить им зубы, — неплохой вариант, пока Моргана и Гвейн двигаются к выходу. Но у его собеседников было иное мнение.

— Ты где тут приятеля увидел? — грубо оборвал его бандит и сплюнул на пол. — Гони деньги, я шутить не люблю.

Гвейн как раз обнажил меч, но банда была вооружена до зубов: мечами, клинками и булавами. Мерлин изобразил невинное лицо.

— Что ж, придётся и мне быть серьёзным.

Он вскинул руки и произнёс одно из самых быстрых отбрасывающих заклинаний, какое только знал. Четверо головорезов перед ним улетели на пол. Парочка рядом с Гвейном скрестила с ним мечи. А троица с другой стороны проводила взглядом улетевших приятелей и бросилась на Мерлина и Моргану.

Тот заступил на место Гвейна и прикрыл девушку собой. Магией Мерлин остановил занесённый над головой меч одного и откинул воздушной сжатой волной другого. Пока третий подбирался к нему со спины, Моргана позаимствовала глиняный кувшин и с размахом огрела того по голове.

Звук бьющейся посуды заставил остальных поднять головы. Почему-то хрупкая девушка, одолевающая огромного бандита, задевала гордость куда сильнее, чем четверо его приятелей, откинутых магией. Словно по команде все ринулись на Моргану, так что Гвейн с Мерлином очутились перед ней плечом к плечу.

К тому времени первая четвёрка очухалась и присоединилась к остальным. Мерлин перешёл к более сильным заклинаниям, но одной волны хватало, чтобы надёжно уложить одного крепкого мужчину. Хочешь откинуть троих или четверых — жертвуешь силой удара. К счастью, Гвейн ловко орудовал мечом. Все втроём они медленно отступали к выходу. Моргана из-за их спин бросала в нападавших всю посуду, какая попадалась под руку.

Пятеро валялись на земле с сильными ранами, когда Гвейн и Мерлин переступили порог дома, но четверо продолжали нападение. Пока драка была в разгаре, сесть на лошадь было невозможно. Мерлин расстарался на очень мощную сферу, бросил её и вырубил сразу двоих. Остались ещё двое, озлобленные и самые опасные.

Моргана за их спинами взяла лошадей под уздцы.

— Я запомнил вас, — выплюнул со злостью главарь в лицо Мерлина.

— Если ценишь жизнь, лучше поскорее забудь, — ответил маг и удивился железным ноткам, слышимых в его голосе.

Нимуэй считала, что основа успешной магии — заклинания защиты и контроль силы. Можно в начале битвы прочесть пару-тройку самых сильных заклятий в арсенале — и выдохнуться. Но Мерлин научился распределять возможности. Теперь, когда все нападавшие лежали на земле в собственной крови, он сосредоточился на последних двоих. Быстрый взгляд Гвейну — и тот понял, что этих Мерлин берёт на себя. Рыцарь вскочил на лошадь и придержал другую для Морганы, пока в ладонях чародея разгоралось бушующее пламя.

Он думал, Гвейн и Моргана поскачут вперёд. Но они ждали его. Потому что не хотели бросать и… И потому что следили за его движениями, как заворожённые.

Мерлин и сам ощущал, как вместе с сильной магией в его крови будто вспыхивал огонь. Он дал ему волю и швырнул мощный шар в нападающую парочку. Будто вихрь пригвоздил их к стенам дома, где проходили торги.

Мерлин развернулся и с благодарностью отметил, что Гвейн и для него лошадь придержал. Либо потрясение от увиденного было настолько велико, что его рука с поводьями зависла в воздухе.

— Поторопимся! — крикнул Мерлин, и они пришпорили лошадей.

Первая половина пути прошла в молчании, они гнали лошадей и следили, чтобы за ними не было погони. Добравшись до развилки, Гвейн хотел выбрать более длинный путь в Камелот на случай преследования.

— Там земля суше, следы будут менее заметны. А дальше пересекаются дороги в три королевства, там всё истоптано, — сказал рыцарь, придерживая факел с огнём.

— Нет нужды терять время, — ответил Мерлин и сверкнул глазами в сторону длинной дороги, уходящей налево.

Тут же на ней появились отпечатки копыт трёх всадников. Зато их следы на коротком пути исчезли.

— Ну до таких методов я не мастак, — присвистнул Гвейн и посмотрел на Моргану.

Она не произнесла ни слова и вообще несколько замкнулась в себе. Мерлин догадался: она переживает потерю драконьей слюны. Если бы здесь не было Гвейна, он бы спросил, зачем Моргане понадобился столь редкий магический ингредиент.

Они сбавили темп, чтобы лошади немного передохнули, и продолжили путь. Гвейн постоянно оборачивался, проверяя, не идёт ли за ними погоня. Мерлин позаботился, чтобы следов не оставалось и дальше. Вблизи города Моргана наконец заговорила:

— Спасибо, что помог.

— Не за что, — повернул к ней голову Мерлин.

— Да уж, это было нечто! — Гвейн едва сдерживался всю дорогу.

— Надеюсь, ты не станешь болтать, — строго оборвала восторги рыцаря Моргана.

— Разумеется, нет.

Мерлин удивлялся, как она всё ещё не поняла, что он умел хранить тайны.

— И всё-таки, интересно, кто была та девушка? — Гвейн задал вопрос в никуда, Мерлин поёжился.

— А главное, как её найти, — вот Моргана пребывала в куда более мрачном расположении духа.

Мерлин так и ощущал, как она мысленно спускала ищеек, чтобы разыскать Лианну. Он откашлялся:

— Наверное, найти её невозможно.

И тут же словил на себе пару взглядов: один яростный и один, не желающий верить.

— А тебе ведь тоже нужна слюна? — прищурилась Моргана.

— Не так чтобы сильно, — Мерлин сделал вид будто рассматривает окрестности.

Моргана хмыкнула. Гвейн ехал зажатый между ними, переводя взгляд справа налево. Когда они въехали в Камелот, их дороги разошлись.

* * *

Чем ближе к магической лавке подъезжал Мерлин, тем больше прокручивал в голове вопросы, которые хотел задать Лианне. А вопросов хватило бы на всю ночь. Конечно, она могла притвориться спящей и пришлось бы ждать до утра. Но Лианна ждала его на первом этаже с разожжённым огнём и пила чай. Вот уж и не скажешь, что эта девушка только-только совершила безумный поступок.

— Где ты достала лошадь? — выбор первого вопроса был неочевидный, и Лианна сдвинула брови, глядя прямо на Мерлина.

— Там же, где и ты.

— Это значит, — Мерлин говорил медленно, но чувствовал, как справляться со злостью становилось всё сложнее: его слова звучали громче и яростнее, — что ты покидала дом без веской причины?

Лианна отпила из кружки, сомкнув вокруг неё ладони. Кажется, она догадалась, почему он сначала спросил про лошадь.

— Дракон вполне себе веская причина.

— Не выкручивайся. Ты наплевала на безопасность, наплевала на запрет Нимуэй и вышла!

Грудь Лианны вздымалась всё чаще, щёки вспыхнули, она вскочила на ноги с шумом поставив кружку на стол. Выплеснутые горячие капли зашипели.

— Если бы я не появилась, слюна была бы у леди Морганы, а ты остался бы ни с чем! И вместо благодарности ты отчитываешь меня словно провинившегося ребёнка!

— Тайна твоего нахождения в Камелоте важнее всех слюней и драконов вместе взятых!

— Да? Правда что ли? Я, конечно, польщена, что ты поставил меня выше самого древнего магического существа, но, сдаётся мне, ты лукавишь, Мерлин!

— И в чём же? — он скрестил руки на груди.

— В глубине души ты был не против уступить ей, — сквозь стиснутые зубы сказала Лианна.

— Я взял все деньги, какие у меня были. И я понятия не имел, что Моргана там будет! Так что перестань отводить разговор от себя! Те топазы, где ты их достала?

— Это не твоё дело.

— Не моё? То есть, как это не моё? Мы работаем сообща, и тут выясняется, что у тебя секреты от меня?

— Как и у тебя от меня, — бросила ему ответное обвинение Лианна.

Мерлин протяжно выдохнул и расцепил руки.

— Лианна, послушай. Твоя сохранность и тайна твоего пребывания в Камелоте — серьёзные вещи. Я не хочу, чтобы ты выходила из этого дома, не посоветовавшись со мной. Нимуэй знает о топазах?

— Да, — кивнула понурая Лианна.

— Тогда, раз вы вдвоём скрываете это от меня, значит, это не имеет отношения к делу, — заключил Мерлин.

Лианна подняла на него удивлённый взгляд. Ещё недавно пылавшие между ними искры гасли, давая возможность услышать друг друга.

— И ты не будешь настаивать, чтобы я сказала?

— Нет. Ты правильно сказала: у каждого из нас есть секреты.

Мерлину стало приятно, что его движение в примирительном направлении не было встречено в штыки. Лианна оттаивала на глазах, уголки её губ опустились, но уже не в сердитом, а в виноватом выражении.

— Я хотела помочь тебе. И ведь не зря вышла — мне удалось перехватить слюну.

— Но в другой раз ты спросишь меня, так? — уточнил Мерлин.

— Да, спрошу.

— Вот и славно. Куда ты её спрятала?

Лианна подбежала к резной деревянной шкатулке, лежавшей на столе, открыла её и протянула Мерлину флакон. Тот взял его и встряхнул, подняв на уровне глаз.

— Что ты делаешь? — удивилась Лианна.

— Проверяю количество.

— Если ты думаешь, что я без твоего ведома перелила…

— Нет-нет, не из-за этого. Я хочу отдать часть Моргане.

Лианна застыла, обдумывая услышанное.

— Для чего ей слюна?

— Не знаю, — пожал плечами Мерлин. — Только причина должна быть крайне серьёзной, раз она решилась на такой отчаянный поступок. Я достаточно силён, мне хватит небольшого количества, остальное передам ей.

— Она тебе нравится, — тихо произнесла Лианна, но Мерлин услышал.

— Нет. Ты совсем юная и сводишь всё к одному. Это не любовь, а благодарность и желание помочь человеку с тем же даром, что и у меня. Поверь, мне есть за что быть благодарным.

Лианна упрямо покачала головой.

— Может, я и юная, но не глупая. Просто ты сам ещё не понял. Это больше, чем благодарность.

С этими словами она подошла к лестнице и стремительно поднялась к себе.

* * *

Природа словно сговорилась, чтобы сделать путь Моргаузы ещё труднее и неприятнее. Мало того, что о месте, где спряталась старуха Докрейд, много лет никто ничего не слышал, так вдобавок добраться до него занимало не меньше десяти дней по холмистой грязной местности с изматывающими речными переправами. Но Моргауза почти не замечала трудностей. Она годами пыталась отыскать след Докрейд, порою ей удавалось перехватить слух, но при проверке он оказывался ложным. В этот раз она снова могла потерпеть неудачу, а могла… Наконец заполучить самое желанное.

Моргауза регулярно отлучалась из хижины, где жила. Поначалу она переживала за мать, но потому поняла, что это глупо. Она спит под непроницаемым куполом заклинания, и никто в целом свете не смог бы разбить его.

Старуха Докрейд владела магией земли и жила там же. Вот только Моргаузе потребовалось немало времени, дабы разыскать вход в землянку, которую Докрейд именовала “домом”. Её платье из зелёного превратилось в коричневое — так тесен был проход, через который пришлось ползти Моргаузе.

Очутившись в пещере, она огляделась и заметила признаки жизни: низкий стол, похлёбка из червяков, развешенные травы и шкурки кротов. Сделав пару шагов вглубь, Моргауза услышала сопение, а вскоре показалась и сама Докрейд — старая, с обвислой кожей и грязной сединой волос. Молодая колдунья втянула воздух глубоко в грудь и ощутила лёгкое покалывание в глазах. Никто и никогда в Альбионе не искал никого так долго, как Моргауза старуху Докрейд.

— И не сиделось тебе на месте. Зачем пришла? — шикнула земляная ведьма.

— Потому что ты владеешь магией старой, как сама земля. Если кто и может помочь мне, то только ты.

— А с чего мне помогать?

Страшное негодование в Моргаузе рождала одна лишь мысль о подобном, но она была уверена — раз судьба смилостивилась и после стольких неудач она нашла Докрейд, то не уйдёт с пустыми руками.

— Потому что ты хранишь магию земли, одну из сил Старой религии. Потому что ты пострадала от Утера, как и моя мать. А Нимуэй возомнила себя главной, забыв, что крупицы магии рассредоточены в руках многих волшебников.

— Если задумала буянить против Нимуэй, на меня не рассчитывай, — проскрипела старая карга.

Моргауза вскинула бровь и с достоинством ответила:

— Всё, чего я хочу, — это вновь обнять свою мать.

Докрейд обогнула стол, прикрученный одной ножкой к земле, и перемешала ложкой похлёбку.

— Что ж, — сказала она, пробуя еду на вкус, — говорят, в мире мёртвых можно встретить родных.

— Она далека от мира мёртвых, — решительно возразила Моргауза.

— Да? Я слышала иное, хе-хе.

— Это ложь. Ложь, чтобы уберечь мою мать.

Докрейд убрала ложку и приблизилась к Моргаузе, которая стояла прямо, сложив руки под накидкой. Её тёмные глазницы впились в белую, как родниковая вода, кожу.

— И в чём же правда?

— Заклинание мёртвого сна. Нимуэй наложила его, когда Утер приказал схватить мою мать. Никто не знает, что эта лживая ведьма пообещала ей. Думаю, снять заклятие, как только люди Утера увидели её мёртвой и уехали докладывать королю. Но она обманула её. И до сих пор! — голос Моргаузы взмыл вверх, она подавила всхлип. — До сих пор она спит. Такая же молодая, красивая, нежная.

— Ты, верно, отчаялась, — прохрипела Докрейд.

— У меня не было времени для отчаяния. Я все эти годы искала способ снять заклятие. Сначала по крупицам доучивала магические науки, так как на остров Блаженных мне не было пути назад. Потом, словно ищейка, гонялась за любыми упоминаниями о заклинании мёртвого сна.

— А к Нимуэй сходить не пробовала? — прищурилась Докрейд. — Заклинание мёртвого сна — одна из жемчужин в короне Верховных жриц.

— Ну конечно, пробовала! В самом начале, когда я ещё не поняла, что Утер мой враг, но не единственный. Я стёрла все колени о её порог. Она сказала, что бессильна. Лгунья!

Докрейд рассмеялась. Моргауза поджала подрагивающие губы. Она давно не ребёнок и не потерпит второго унижения.

— Да что смешного? — вскричала она, не вытерпев, потому что смех Докрейд не заканчивался.

— Есть шанс, что она сказала правду и ты зря испепеляла сердце ненавистью столько лет!

— То есть?

— Существуют два заклинания мёртвого сна! Одно накладывает и снимает жрица, второе может наложить сам человек, но жрица его снять не сможет.

— Не бывает необратимых заклинаний!

— Бывает, но это не из их числа. Скажи лучше, над твоей матерью висит прозрачный защитный купол?

— Да!

— Тогда это второе заклинание.

— Но я нигде не читала и не слышала о таком, — растерянно проговорила Моргауза.

— Я могу написать тебе заклинание для снятия.

Моргауза растерянно захлопала глазами. Она не верила своим ушам! Она полжизни искала хоть строчку о заклинании мёртвого сна, а Докрейд предложила написать контрзаклятие, как будто это ничего не стоило!

— О, я отдала бы за него всё на свете!

— Не торопись. Помимо особых ингредиентов нужна кровь. Кровь двух ближайших родственников.

Моргауза замерла, словно наткнулась на непроходимую высокую стену.

— Я её единственная родня. Единственный ребёнок! У неё нет братьев, сестёр, родители давно мертвы. Может, моей крови хватит? Я отдам, сколько надо.

— В контрзаклинании чётко указано — два родственника. Если это второе заклинание мёртвого сна, то Вивиана сама наложила его на себя. А это значит, либо она не желала пробуждаться, что нелепо, можно было сразу выпить яд и не морочить людям голову. Либо ты не всё знаешь о своей семье, что более вероятно.

Моргауза нахмурилась и отвела взгляд в сторону.

— Возможно ли, чтобы у неё был ещё ребёнок? — задумчиво прошептала она.

— У красивой женщины в жизни нет ничего невозможного, хе-хе.

Моргауза пропустила мимо ушей язвительное замечание. В голове не укладывалось, как и когда её мать могла родить второго ребёнка.

— А ты знаешь что-нибудь?

— Откуда мне знать? Я не показывалась на земле с начала чистки.

На куске холста ведьма выскребала магические слова длинным ногтем, обмакивая его в жидкость неведомого происхождения. Закончив, Докрейд сунула Моргаузе едва разборчивое контрзаклинание.

— Чернильницу не держу, Пендрагоны не захаживают.

— Я и так разберу, — Моргауза пробежалась по написанному.

На первый взгляд, заклинание было не таким уж и сложным, но, приглядевшись повнимательнее, Моргауза поняла, что потребуется время на подготовку. Однако самым труднодоступным являлась кровь второго близкого родственника. Моргауза вспомнила про старый сгоревший замок отца и подумала, что полезно будет заехать туда. В деревеньке поблизости ещё жили люди, некогда служившие Горлуа и лично знавшие Вивиану. Моргаузе минуло шесть лет, когда Утер объявил чистку, она могла многого не помнить, не знать. Быть может, дело не в таинственном ребёнке её матери, быть может, у неё самой были тайная сестра или брат или кто-то ещё. Моргауза терялась в догадках, чувствуя, как закипает голова. Решив про себя, отправиться в старый дом немедля, она снова посмотрела на затихшую Докрейд. Та прощупывала каждую чёрточку Моргаузы жадным взором.

— Какова цена? — Моргауза подняла руку с запиской и вопросительно посмотрела на старую ведьму.

Та молча встала вплотную к Моргаузе, так, что та ощутила её мерзкое дыхание на своей коже. Потянулась сухими губами к её уху и шепнула:

— Скажи Вивиане, это я подарила ей вторую жизнь. Она сама придёт и заплатит. От тебя толку нет, мне нужна она.

С этим Докрейд отпрянула, а растерянная Моргауза теперь гадала ещё и над значением этих слов. Без толку сомневаться, нужно было действовать. Бросив короткое “Спасибо”, она выбралась из землянки на дурманивший свежий воздух. На обратном пути ей показалось, что отверстие стало уже, а коряги сильнее цепляли кожу на руках. Словно прощальный подарок старой ведьмы.

* * *

Руки яростно сдёрнули накидку, и та полетела в стену. Моргана влетела в свою спальню и захлопнула дверь. Шум могли услышать, но она думала лишь о слюне. Обуреваемая злостью, досадой и проигрышем, который ничтожное время назад сиял победой, она едва дышала.

Ярость. Обида. Горечь незаслуженного поражения.

Весь этот риск был напрасным. Она увидела лишь силуэт, уносящийся в лес. И забирающий последнюю слюну. Был ли иной способ вернуть её силу, кроме этого зелья? Что, если нет? Что, если приговор Утера станет для неё окончательным?

Пальцы смяли белоснежные наволочки. Огонь, который она сегодня увидела в руках Мерлина, откликнулся глубоко внутри. Моргана не могла сопротивляться велению той силы, что жила у неё в груди. Она такая же, как и Мерлин, как многие другие. И этот огонь нельзя затушить. Либо ты позволяешь ему обрести свободу, либо он сжигает тебя изнутри. И Моргана твёрдо знала — для неё есть лишь один путь.

Сил не осталось, за окном стояла глубокая ночь. Вялыми движениями Моргана сняла платье — нельзя допустить, чтобы Гвен заподозрила неладное.

Хотя утром Гвиневра всё равно заметила спрятанные в шкафу ботинки для верховой езды, перепачканные грязью. Она бросила на свою госпожу удивлённый взгляд, а Моргана притворилась, будто ничего не заметила. Недомолвки, недоверие, секреты, ложь — всё это входило в жизнь Морганы так быстро и пугающе легко. И она не успевала. Не успевала обдумывать, чувствовать, переживать. Её жизнь начала нестись, как испуганная понёсшая лошадь на охоте.

За завтраком она отвечала на вопросы Артура невпопад, а потом, когда он решил отстать от неё, просто уставилась в точку на стене. В голове из ниоткуда всплыли слова сэра Кевина: “Зато я поквитаюсь с этим магом и его девкой”. Моргана едва удержалась, чтобы не вскочить с места от резко озарившей догадки.

Эта рыжеволосая девушка и та, которую упоминал сэр Кевин, — мог ли это быть один и тот же человек? Тогда Мерлин солгал ей. А может быть, он не имел к ней никакого отношения, и Моргана зря подозревала его, как и в случае с приворотным зельем. Но где скрывалась рыжая колдунья? Как можно выжить в Камелоте, особенно с такими волосами, которые издревле приписывали ведьмам? В голове Морганы происходил шторм. Она искала среди воспоминаний любую зацепку, любую подсказку.

— … через час состоится совещание. Сообщите всем, — раздавался где-то далеко голос Артура, встававшего из-за стола. — Моргана? Моргана?

— Да, — вздрогнула она.

— Ты будешь присутствовать или предпочтёшь отдохнуть?

— Прогуляюсь в саду, — ответила она с натянутой улыбкой и подала руку Артуру, который уже долго держал свою. — Если ты не против.

— Конечно нет.

Она встала с места, и они поравнялись друг с другом. Светлые глаза Артура безмолвно просили её поделиться с ним тревогами. Им было трудно сопротивляться, особенно помня, как часто раньше они вставали на сторону друг друга перед Утером. Но то были игры и детские забавы. А сейчас? Перед лицом настоящего испытания сможет ли Артур принять её сторону? Моргана сомневалась, но знала — для правды пока не время. Он не понимает, насколько велико то, что она держит внутри.

Моргана чуть сжала пальцами ладонь Артура и отпустила, отворачиваясь и выходя из комнаты. По пути в сад она заглянула к Гаюсу. Видимо, её лицо выражало сплошное разочарование и отчаяние, так как он при виде неё сразу сказал:

— Попытка не удалась?

Моргана безмолвно покачала головой. Гаюс же, казалось, почувствовал облегчение.

— Главное, что вы не навредили себе.

— Но я упустила шанс. Быть может, единственный.

Гаюс внимательно посмотрел на неё и мягко произнёс:

— Миледи, осмелюсь сказать, я многое повидал в жизни. Порою в момент наивысшего отчаяния судьба нередко дарит нам вторые шансы. Если вы действительно хотите вернуть себе ту часть, что была заложена в вас природой, жизнь обязательно укажет путь.

Моргана склонила голову и сквозь пелену печали слегка улыбнулась. Хотела бы она верить, но реальность не позволяла. В Камелоте почти двадцать лет уничтожалось всё магическое. Чудом можно было считать найденный рецепт зелья и последний флакон со слюной дракона. На второе рассчитывать было уже безумством.

Гуляя между подстриженными кустами цветов, Моргана всё думала о рыжеволосой девушке, забравшей заветный ингредиент. Могли ли та знать Мерлина? Или Моргана зря подозревала его? Стоило ли продолжать искать слюну или, быть может, попробовать найти иной способ, чтобы вернуть силу? Моргана не знала, как лучше поступить. Лучи полуденного солнца осветили величественную башню замка. К этому времени Артур обычно заканчивал утреннее заседание совета, и Моргана поспешила к нему. Она заглянула в приоткрытую дверь тронного зала, где по-прежнему стояли советники. Очевидно, собрание затянулось.

* * *

Мерлин после столь насыщенной ночи спал как убитый. Причём меньше всего его вымотала драка с бандой головорезов, а больше — многочасовое путешествие верхом. Он не привык скакать на лошади столько времени. Однако стоило солнцу пощекотать его лицо, как чародей вскочил и начал одеваться. Он предвкушал чтение поискового заклятия. Неужели один дракон всё же выжил? Неужели Мерлин раскроет эту тайну? Голова шла кругом от одной мысли!

Он выскочил из дома спозаранку, чтобы отыскать подробную схему Камелота и всего Альбиона в одной из лавок с картами. Среди наваленных стопок в тёмной комнате это было не так-то просто. Хозяин той лавки то и дело зыркал на чародея, но Мерлин продолжал поиски. В Камелоте быстро привыкаешь к подозрительным взглядам и учишься не замечать их. Купив нужные карты, Мерлин вернулся домой.

Слюны дракона ожидала в тайнике. Давно прошло то время, когда Мерлин волновался перед чтением заклинаний, тщательно сверялся с написанным и оглядывался на Нимуэй в поисках поддержки. Годы учёбы и практики научили его понимать магию, чувствовать её, управлять ею. Магия стала частью его ежедневной рутины. Но сегодня, доставая из тайника флакон с драконьей слюной, Мерлин вновь ощутил, как вспотели ладони и похолодела кожа. Словно он приоткрывал дверь в неизведанный мир, полный тайн и сюрпризов.

Он разложил две купленных карты на столе и прижал углы разными артефактами. Конечно же, Лианна не вытерпела и спустилась посмотреть на заклинание поиска.

— Почему ты купил две карты? — удивилась она.

— Не знаю, какую лучше использовать. Дракон может быть где угодно, так что нужна карта всего Альбиона.

— Но она недостаточно подробная, так что даже с указанной точкой, ты будешь искать долго, — поняла Лианна. — А если предположить, что он в Камелоте и сразу воспользоваться картой одного королевства?

— Цена ошибки — впустую израсходованный ингредиент, — отрезал Мерлин.

— Но если не отдавать леди Моргане вторую часть, то можно сначала воспользоваться поиском по карте Альбиона, а потом взять более подробную карту и повторить заклинание, а?

Мерлин вскипел от одной мысли.

— Лианна, это даже не обсуждается! Вторая часть слюны принадлежит Моргане.

— Ладно-ладно, я просто накидываю варианты, — тут же отступила Лианна.

Мерлин смахнул рукой карту Альбиона и начал сворачивать в трубочку.

— Я буду читать заклинание над картой Альбиона, иного пути нет. Рисковать тоже не хочу, хотя Алистер явился в Камелот, и, вероятнее всего, дракон здесь.

Чародей убрал карту Камелота, собрал на столе нужные для заклинания ингредиенты и приступил к смешиванию. Лианна отсела в сторону, чтобы не мешать, но буквально глаз не спускала с рук Мерлина.

— И не жалко тебе было отдавать топазы за слюну? — заговорил он, пока занимался приготовлением.

Лианна подозрительно покосилась на него.

— Вовсе нет. Никогда не понимала тяги некоторых людей к стекляшкам.

— Но ведь они не просто дорогие, — возразил маг, — с топазами можно столько мощных заклинаний сотворить. Я даже и десятой части не учил. Думал, что это бесполезно.

— А знал бы, что у меня они есть, перехватил бы пару пергаментов у Нимуэй? — усмехнулась Лианна.

Мерлин остановился и серьёзно сказал:

— Нет. Спросил бы, какой ценой они оказались у тебя.

Усмешка медленно сползала с лица Лианны, уступая место загнанному выражению. В тот день он впервые услышал от неё нечто сродни признанию.

— Не я её платила, Мерлин. Не я, — её голос надломился. — Но я сделаю всё, чтобы эта цена не была напрасна. Поэтому я здесь, в Камелоте. Живу на чердаке и подчиняюсь приказам. Я не допущу ошибки и тебе не позволю.

Мерлин с трудом представлял, как Лианна могла бы внушить страх кому угодно. Но в тот момент он почувствовал, что её слова не были пустыми.

— Мелких промахов не избежать, Лианна, но серьёзной ошибки я сам себе не позволю допустить.

Зелье, которое Мерлин нагревал одной рукой, зашипело, и он убрал его от огня. Затем перелил в специальный сосуд и дал немного остынуть. Прозрачная слюна приобрела едва заметный зеленоватый оттенок.

Чародей вылил загустевшую слизь на карту, поднял руку с растопыренными пальцами и с закрытыми глазами начал читать заклинание. Лианна, обняв себя руками, взволнованно следила за зельем на карте. Мерлин закончил читать, глаза его вспыхнули золотом, которое устремилось к слизи. Та тут же засветилась и стала набухать и двигаться. Качнувшись из стороны в сторону, слизь поползла через границы королевств к Камелоту и встала прямиком в центре столицы.

Лианна подошла к карте и склонилась над ней.

— Он что, невидимый? Как дракон может быть в центре Камелота? — подняла она распахнувшиеся глаза на Мерлина.

Мерлин лихорадочно соображал, что это могло значить.

— Может, это маленький дракон? — предположил он. — Потому что взрослая особь не может быть меньше десяти Артуров в длину.

— Маленький за столько лет уже вырос бы, — возразила Лианна.

— Но мы не уверены, что он вылупился в начале чистки.

— В смысле, не уверены? Ещё как уверены. Или ты в замке заметил повелителей драконов, восседающих на трибуне во время турнира?

Мерлин задумался.

— Но если это взрослый дракон, то скрываться такое огромное существо может только под землёй.

— Под Камелотом есть подземные ходы? — ухватилась за эту мысль Лианна.

— Не знаю. Но вот король точно знает.

— Что я говорила, — прицокнула Лианна. — Я шутила про подушку, вышитую Ши, но реальность куда интереснее. Подумать только, король Камелота скрывает дракона под замком!

— Артур, скорее всего, понятия не имеет о драконе.

Лианна бросила на Мерлина весьма выразительный взгляд, пока тот старался сохранять спокойствие и ясность мысли.

— Сначала найдём дракона, — произнёс чародей. — В темницы и подземелья трудно попасть без помощи, учитывая, что король запретил мне появляться в замке.

— Так попроси помощи у леди Морганы, — намекнула Лианна. — В обмен на слюну.

— Я как раз думал об этом, — сказал Мерлин. — Пора всё-таки наведаться в замок.

* * *

Девять лет назад

Артуру минуло десять лет, уроков письменности и истории у наследного принца становилось всё больше, а возможности поскакать верхом на лошади всё меньше. Утер, видя таланты сына в боевых искусствах, поощрял их. "История и дипломатия — очень важны в делах управления, но я хорошо помню, что Камелот стал моим благодаря мечу", — любил повторять он. А потому, в то время, когда принцы соседних королевств не вылезали из библиотек в своих замках, Артур добрую половину времени не выпускал из рук меч. Ему даже дозволялось играть в "Завоевание" с сыновьями знатных вельмож, но по праздникам. Ибо, как любил говорить Утер, с незнатными простолюдинами замок не завоевать. Артур обожал часами бегать по замку, выискивая тайные проходы и устраивая "сражения" со своими сверстниками. Его золотистые волосы там и тут мелькали на лестницах и в коридорах. Такие забавы были редкостью, потому что король отличался строгостью и любил порядок. Каждое "Завоевание" Артур предвкушал с величайшим нетерпением, но одна игра отпечаталась в его памяти навечно.

Сын сэра Горвика собрал вокруг себя с десяток ребят и важно заявлял:

— Сегодня я завоюю корону! У меня есть хитрый план, так что в этот раз принц проиграет!

Артур выигрывал каждый раз, но всегда перед игрой втайне боялся, что удача отвернётся от него.

— Я выиграю снова, — гордо задрал подбородок юный Пендрагон. — Я сын короля и лучше вас всех дерусь на мечах. Вам не победить меня!

Через четверть часа после этих слов Артур убегал от прыткого сына сэра Горвика, подкараулившего его за углом оружейной. Принц был один, так что пришлось спасаться бегством. Он спустился в темницы и завернул за угол. Обычно здесь сидела стража, но в тот момент никого не было. Из-за спины послышались голоса. Артур молниеносно ринулся к стене, где было небольшое углубление. Он подумал, что его обнаружили, но то была вернувшаяся стража. Выдохнув, принц уже собирался выскользнуть из укрытия, как вдруг его рука нажала на каменную плиту, и стена с частью пола перевернулась в другую сторону.

Артур замер, выдвинув меч вперёд. Вокруг было темно и тихо. За стеной был едва различим смех стражников. Конечно, любой благовоспитанный ребёнок на месте Артура должен был бы заняться поисками каменной плиты с другой стороны, чтобы вернуться назад. Так сказал бы Утер, будь он здесь. И не то чтобы Артуру не хватало воспитательных трактатов, но Утера здесь не было. Был только отважный маленький принц, любопытство которого задели за живое. Ступая медленно и осторожно, Артур понял, что перед ним лестница и начал спускаться.

Ему показалось, что это была самая трудная лестница в его жизни: извилистая, со стёртыми, рассыпающимися ступенями, длинная и ведущая во мрак. Но Артур делал шаг за шагом, не оглядываясь назад. Наконец его нога ступила на гладкую поверхность. Тьма вокруг перестала быть кромешной. Полутени намекали, что Артур оказался в пещере, расположенной глубоко под землёй. И разумеется, здесь никого не могло быть...

Словно в насмешку над мыслями принца на него из темноты посмотрели два янтарных глаза. Никому и ни за что Артур бы не признался, что испугался. Но руки, сжимавшие меч, покрылись испариной, и сам он попятился назад. Два глаза вскоре стали большой и хищной мордой, в пасти которой зарождалось пламя.

— Нет! Нет! Не надо! — в отчаянии закричал принц и зажмурился, прикрывшись рукой.

К его удивлению, чудовище передумало сжигать его. Когда Артур осмелился открыть глаза, то обнаружил, что его с любопытством разглядывают. Принц хотел было улизнуть, но остановился как вкопанный, услышав:

— Невежливо вот так сбегать, ваше высочество.

Волосы становились дыбом от одного голоса этого чудища, а его плотоядный взгляд выдержал бы не каждый мужчина.

— Тт-ы ра-азговариваешь? — изумился принц.

— А что, речь теперь в диковинку после чистки Утера?

— Нет, — опомнился Артур, — но как животное может говорить?

Чудовище негодующе засопело.

— Да будет вам известно, принц, что я не какое-то там примитивное животное. Я дракон. Последний и величайший из оставшихся.

— Ты магическое существо, — протянул Артур.

— Уж конечно, не человеческое, — презрительно фыркнул дракон. — Меня зовут Килгарра. И обращаться ко мне следует соответствующе.

— Соответствующе — это как? — не понял Артур.

Дракон зыркнул на него так, будто он был совсем глупый.

— Ваше королевское величество, Килгарра, — отвесил он.

Артур почесал голову.

— Не думаю, что мой отец это одобрит.

— Твой отец вообще человек неодобряющий.

Тут Артур мысленно согласился с драконом. Совсем недавно он упрашивал отца позволить ему выйти на юношеский турнир в конце лета. По правилам к нему допускали с одиннадцати лет, Артуру не хватало каких-то жалких трёх недель, но король всё равно запретил ему участвовать.

— Мне пора, — буркнул принц. — Было приятно познакомиться с тобой, Килгарра.

Артур старался быть вежливым, потому как увидеть пламя дракона вновь совсем не хотелось.

— Опять сбегаешь?

— Но меня будут искать.

— Ты не уйдёшь, пока не окажешь мне услугу.

— Какую ещё услугу?

— Я десять лет томлюсь в этом подземелье, раньше меня кормили, но последние два года бросили умирать.

— Если бы меня перестали кормить, я бы умер на следующий день, — сказал Артур и, содрогнувшись, представил в голове, как с королевского стола исчезают мясо, фрукты и его любимый десерт.

— Но драконы иначе устроены, мы можем долго жить без еды, но всё равно иссыхаем. Редко, когда в эту пещеру залетают птицы, которых я могу подпалить.

Артур пригляделся повнимательнее. Он только сейчас заметил, как сильно кожа облепила череп дракона. Он и вправду выглядел изнурённым.

— Ты же понимаешь, что я не могу приказать королевскому повару готовить для дракона в подземелье?

— Есть способ и получше. — Килгарра махнул крылом в сторону скал. — Там сверху есть расщелина, если во время охоты ты будешь скидывать дичь сюда хотя бы раз в десять дней, то с остальным я справлюсь.

— Почему ты не улетишь через эту расщелину?

Вместо ответа дракон опалил пламенем факел, висевший у стены возле Артура, отчего тот резко нагнулся. Затем Килгарра приподнял крыло. В свете огня принц увидел железные оковы, опоясывающие обе лапы.

— Я выполню твоё пожелание, — сглотнув, ответил принц. — Я могу идти?

Килгарра сузил глаза и пронзительно посмотрел на Артура. Казалось, от этого взгляда ничто не могло укрыться.

— Ты же не пытаешься обмануть меня и сбежать? Это недостойно принца.

— А ты магическое существо, ты враг Камелота! — выкрикнул Артур то, что много раз слышал из уст отца.

— Что ж, если ты не выполнишь мою просьбу, я начну сжигать отсюда замок. Камни толстые и моих сил осталось немного, но смогу добраться до основания замка, увидишь.

— Тогда воины короля спустятся и убьют тебя!

— Обычные люди не могут убить дракона, глупый мальчик! Иначе бы я не сидел здесь.

— Даже если я сделаю то, о чём ты меня просишь, ты всё равно можешь обмануть меня и поджечь замок!

Артуру много раз вталкивали, что магия коварна и лжива. И вот подходящий момент, чтобы вспомнить об этом.

— Я действительно могу так сделать. — Артур сжался от этого признания Килгарры. В замке жил его отец, он сам, Моргана и много других людей, которых он не желал увидеть мёртвыми. Там находилась комната его матери, в которой она подарила ему жизнь, пусть и переделанная под оружейную. — Там живёт с сотню человек, — продолжало безжалостное чудовище, — которых я ненавижу, но если появится один, который меня кормит, это остановит меня.

— Ты не тронешь Камелот, пока я буду кормить тебя?

— Верно.

Артур задумался. Он спасёт замок и всех в нём от страшного дракона. Вообще-то по рыцарским канонам драконов следовало убивать. Килгарра сказал, что человек не может убить его, но кто будет верить магическому существу? Бросив взгляд на свой юношеский меч, а затем на огромные клыки, выглядывающие из-под шершавой губы, Артур решил, что для отваги время неподходящее.

— Тогда я даю слово наследного принца, что буду кормить тебя до тех пор, пока ты не трогаешь Камелот.

— Что ж, в таком случае я даю слово Великого дракона, которому ты, честно говоря, не веришь, а зря, что не наврежу Камелоту, пока получаю достойное содержание в этих гнусных цепях.

Артур не знал чему удивляться больше: дракону, его способности говорить или его важности, проскальзывающей в каждом слове.

Обратно он бежал не помня себя. Пару раз спотыкался и падал, а потому вернулся в замок с ободранными коленями и царапинами. Его наказали и следующие несколько дней Артур провёл в своих покоях вместе с занудным советником, вещавшим о родовых гербах.

Разумеется, ни о какой охоте не могло идти и речи. Ночью, принц крутился и не мог уснуть, боясь, что в любой момент пол под ним вспыхнет. Ведь он так и не выполнил обещание, данное дракону.

“Хотя бы раз в десять дней”. Истекал восьмой, и Артур был сам не свой. Днём он даже выпихнул Моргану из замка, сказав, что той неплохо было бы съехать из покоев воспитанницы короля и пожить в деревне. Разумеется, она страшно обиделась на Артура и приняла его слова за оскорбление. А тот думал, какая же она глупая, раз не понимает, что он спасает её от гибели.

На следующее утро Артуру удалось отпроситься на верховую прогулку. Незаметно стащив арбалет, он прикрыл его плащом и в сопровождении нескольких рыцарей покинул стены замка. Выстрелить для забавы в пару оленей даже в обход официальной охоты — не было ничего проще. Любой рыцарь в Камелоте считал это обычной забавой. Артур отъехал чуть в сторону и увидел косулю. Его провожатые, по счастью, не гордились ролью нянек при королевском отпрыске, а потому не следовали за ним по пятам и позволяли отклоняться в сторону.

Быстрый спуск стрелы, и через миг косуля лежала в траве. Артур быстро спешился и привязал её к седлу. Ему нужно было успеть доехать до расщелины и вернуться, пока его не хватились. Что он и сделал. Глядя сверху вниз на летящее тело животного, он гадал, спас ли Камелот от гибели. Ответом ему послужил столб пламени, поразивший на лету тело мёртвой косули.

Когда принц добрался до своей кровати, его била дрожь. Но со временем каждая подобная вылазка давалась ему всё легче. По замку начали говорить, что наследник Утера — заядлый охотник. Артур позволил им считать себя таковым, ибо это во много раз упрощало задачу. Он больше ни разу не спускался в подземелье к дракону, но выполнял условия давней сделки.

Став старше, он часто возвращался в мыслях к его первому и последнему разговору с драконом. Многое уже не виделось в страшных тёмных красках. Он начал задумываться о том, о чём не мог задумываться десятилетний мальчик: если дракон хотел сжечь Камелот, то почему не сделал этого раньше, ещё до того, как Артур попал в подземелье? А главное, кто ещё знал о Килгарре?

И тогда его взгляд упал на отца. Конечно, это он. Кто ещё мог приковать дракона в подземелье замка? Но почему передумал кормить его и бросил умирать голодной мучительной смертью? Потому что дракон — магическое существо и враг королевства? Так почему он сразу не расправился с опасным озлобленным существом? И почему сам Килгарра раньше не исполнил свою угрозу и не сжёг ненавистный замок с его обитателями? Неужели ждал, пока маленький принц случайно забредёт в его пещеру? А если бы Артур не нашёл дракона, то что бы было? Поняв, что умирает в пещере, он бы обрушил последнюю предсмертную месть на замок?

Для Артура все эти вопросы оставались без ответов. Одно врезалось в голову прочнее, чем он мог вообразить. “Там живёт с сотню человек, которых я ненавижу, но если появится один, который меня кормит, это остановит меня”. Все, начиная отцом и заканчивая последним советником, твердили принцу, что главное — это сила. Пока ты силён и безжалостен к врагам, они трижды подумают, прежде чем ступить на тропу войны. Артур уверился, что так и есть, только сила — это не всегда сила оружия, большая армия или угроза казни. Жестокость толкает врага на отчаянные поступки, и тогда благородный жест может стать спасением.

Спустя год Утер запретил сыну играть в “Завоевание”, выдав поучительную речь о том, что игры заканчиваются и начинается взрослая жизнь, полная более опасных и непредсказуемых действий противников и союзников, чем любая игра. Пару раз Артур порывался спуститься в подземелье, но каждый раз останавливался. В конце концов он убедил себя, что ему не о чем разговаривать с магическим существом, которое обладало разрушительной мощью. Однако данное слово держал. Как, впрочем, и дракон.

В Камелот постоянно наведывались маги, мстящие Пендрагонам. Кто-то покушался на Утера, кто-то на Артура. Юный принц на протяжении многих лет видел глаза колдунов, которые застилала пелена и в которых читалось кричащее: “Убить! Отомстить! Уничтожить!”

Один раз вместо Артура магическое заклинание поразило его любимую лошадь. Другой раз его заслонил собой один из рыцарей и погиб. Порою обходилось без лишних жертв, магов хватали и сжигали. За столько лет Артур насмотрелся на многое. Звучало пугающе, но он привык к постоянным покушениям колдунов.

Зная всё это, а также помня историю рождения принца, никто при дворе Камелота не рассчитывал, что поступки нового короля в отношении магов будут отличаться от отцовских. Но именно так и случилось. Его сердце не желало отвечать на жестокость большей жестокостью. И Артур помнил, что добрая сделка лучше кровавой бойни. Однако в магах он всё равно видел лишь опасность.

Когда ему впервые доложили о появлении Мерлина, король опешил. Какой дурак был настолько безрассудным, чтобы открыто заявиться в Камелот? Разумеется, в первую очередь, Артур заподозрил, что это хитрый способ для покушения на него или кого-то из его окружения. Король позвал Ланселота и приказал тому тайно следить за безумным магом.

Уже на следующий день Артур знал имя волшебника, в каком доме он поселился и сколько за него заплатил. А к этому полный список каждого его шага по улицам Камелота. Вечерами, подперев подбородок рукой, король изучал ежедневный отчёт Ланселота о всех передвижениях и действиях Мерлина и пытался найти в них хоть что-то подозрительное. Ничего.

Меньше всего Артур ожидал столкнуться с колдуном прямо в замке у Гаюса. Тогда от неожиданности он выдал то, что уже знает его имя. Хотя, по правде сказать, он знал о Мерлине абсолютно всё.

Ланселот продолжал следить, а Артур был совершенно сбит с толку. Впервые в жизни колдун объявился в Камелоте и не делал ни единой попытки убить его. Это не укладывалось в голове и рушило законы мира вокруг. Но Артур не торопился с выводами, полагая, что в будущем Мерлин обязательно чем-то выдаст себя.

И казалось, случай с приворотом должен был сбросить с лицемерного волшебника маску злодея, но и с этим не заладилось. Этот парень со смешными оттопыренными ушами никак не вязался с колдунами, которых раньше видел Артур.

Из-за насыщенных событиями дней король не уделил должного внимания пропаже меча в доме сэра Леона. Когда Ланселот доложил, что Мерлин помогает с поисками, Артур никак не мог понять, в чём выгода последнего. Честное слово, король бы выдохнул с облегчением, если бы волшебник заявился в замок и навёл бы него какое-нибудь страшное проклятие. Это было бы так просто и понятно. Мол, вот очередной колдун, который пришёл убивать Пендрагона.

Но нет.

Мерлин торговал рядом с главной улицей. Мерлин ходил на базар за овощами и мясом. Мерлин покупал в лавках письменные принадлежности, свечи и свежие рубашки. Мерлин собирал травы в лесу. Мерлин помогал Леону, болтал с Гвейном и спасал Моргану. Мерлин…

Артуру всё казалось немного безумным. Он не понимал Мерлина, этот маг рушил все его представления о волшебниках. И не думать о нём было невозможно.

Даже строгий поборник правил, сэр Леон, недавно попросился на личную аудиенцию и чистосердечно признался, что меч найден, но не без помощи Мерлина. Он извинился перед королём за то, что воспользовался помощью мага. Артур и не думал сердиться, а сказал, что рад возвращению семейной реликвии в дом сэра Леона.

— И как тебе показался Мерлин? — спросил в конце Артур.

Сэр Леон если и удивился, то не показал этого.

— На первый взгляд, он не кажется испорченным магией. Он ничего не взял с меня за помощь в поисках меча.

Артур не сдержал усмешки.

— Вот же недалёкий. Можно подумать, его лавка — самая процветающая в Камелоте.

Молодой король не понимал пока лишь одного: его поведение со стороны вызывало много вопросов. А там, где начинались вопросы, закрадывались и подозрения, рождалось недоверие, смертельно опасное для монаршей власти.

Утренний совет закончился в обычное время, и Артур бросал последние взгляды на новые обращения, когда движение перед ним привлекло его внимание. Он поднял голову и увидел, как советники встали, но не разошлись, а сомкнулись вокруг него плотным полукругом. Они смотрели на короля в упор, чем вынудили того оторваться от бумаг.

— В чём дело? — спросил Артур.

Вперёд вышел лорд Агравейн и сомкнул руки перед собой.

— Ваше величество, от лица всего совета я хотел бы поделиться с вами нашими общими волнениями.

Они словно каменная стена выстроились вокруг Артура. Но поводов для беспокойства как будто не было.

— Слушаю вас.

Лорд Агравейн обернулся и оглядел рой советников, стоящих за его спиной.

— В последнее время всеми было замечено, как один из законов покойного короля перестал выполняться.

Тело короля напряглось. Он явственно понял, о чём пойдёт речь. В комнате из рыцарей присутствовал один только сэр Леон, и он сейчас стоял рядом с Артуром. Лорд Агравейн продолжал:

— Неисполнение закона Камелота вызывает беспокойство у всех. И несправедливая тень падает прежде всего на вас, ваше величество.

Краем глаза король заметил, как ладонь сэра Леона плавно опустилась на рукоять меча.

— Выражайтесь прямее.

Тут вперёд выступил другой советник.

— Всё и так яснее ясного, ваше величество. Закон Камелота гласит, что за использование магии в королевстве полагается смертная казнь через сожжение. Однако мы уже не единожды были свидетелями, как маги уходили от ответственности. Один из них живёт прямо в центре города. Он как насмешка, как плевок в лицо всему Камелоту! Добрые помыслы не должны затуманивать ваш разум, мой король. Если колдуны почувствуют вашу слабость, они нападут. Мы не должны этого допустить. Наше общее требование: прикажите казнить мага, открывшего лавку. Сама лавка должна быть закрыта и проверена.

На скулах короля вздулись желваки, брови были сведены, а губы побелели. С едва сдерживаемой яростью в голосе он с расстановкой произнёс:

— Вы осмеливаетесь выдвигать требованию королю?

— Ваше величество, — спокойно ответил советник, — мы все стоим на страже закона Камелота. А первый его защитник — король. Если король по каким-то причинам забывает о содержании закона, наш честный долг — напомнить ему о нём.

— Если вы так внимательно читали закон, там написано: “За использование магии против королевства и его жителей полагается смертная казнь через сожжение”. Насколько мне известно, этот маг не использовал свои силы против Камелота и его жителей.

— Но ваш отец казнил за любое применение магии в Камелоте. Потому что у магии не может быть иного назначения, кроме как навредить королевству.

— Мне решать, как трактовать законы Камелота, ибо сейчас я — король, — возразил Артур и в это время заметил Моргану, стоявшую у входа и крепко сжимавшую дверь. — Если у вас имеются доказательства, что действия Мерлина навредили кому-либо из жителей, я отдам приказ о казни немедля. Потому как, вы правы, король — главный защитник законов.

— Поздно будет разбирать, кто есть кто среди этих тварей, если они начнут сползаться в Камелот! Ваше величество, мы вынуждены настаивать!

— Вы не можете настаивать!

Артур встал на ноги. Лорд Агравейн посмотрел на него исподлобья.

— Можем, — голос советника прозвучал подобно удару гонга. — Я и другие советники перестаём платить налоги в казну, а также отзываем всех подвластных нам людей и членов семей из армии Камелота. До тех пор, пока закон не будет выполнен и маг из лавки не будет казнён.