Магическая лавка (джен)

Выражение лица Гаюса явственно свидетельствовало, что он не планировал на старости лет вставать на пути страшной магической угрозы. Не из страха, а попросту оттого, что он считал себя непригодным для подобного рода приключений.

— Лучше бы об этом сообщить королю, если дела и вправду обстоят так, — резонно предложил он.

— Да, вот только я не представляю как, — развёл руками Мерлин. — Мой народ не пользуется гостеприимством в Камелоте.

Возразить на это было нечего. Едва познакомившись, они сидели в задумчивости друг напротив друга и пытались найти хороший выход из малопонятного положения. В этот момент колба, висевшая над горелкой на столе Гаюса, зашипела и с шумом разлетелась по комнате. Брызги оказались у них на одежде и коже.

— Это же не яд? — на всякий случай уточнил Мерлин.

Гаюс схватил тряпку и начал вытирать капли с лица мага и со своего собственного.

— Нет, но небольшие пятна останутся.

— Пятна?

— Не навсегда. Неделя в лучшем случае.

— Неделя с пятнами на лице?

— Да, охровыми.

Их взгляды встретились, и они рассмеялись.

— Не знаю, есть ли заклинания от пятен, — сказал Мерлин, — но я поищу.

Маг встал, чтобы помочь убрать осколки, но тут дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина со светлыми волосами, в белый рубашке и в сопровождении властно постукивающих сапог. Наклонившийся Мерлин замер, глядя на него снизу вверх.

— Что у вас тут происходит, Гаюс? — нахмурился вошедший, оглядев комнату, стол и остановившись на Мерлине.

Лекарь тут же поклонился и быстро ответил:

— Это моя оплошность, ваше величество. Я передержал смесь на огне, и она взорвалась.

Мужчина, который оказался не больше не меньше королём Камелота удовлетворительно кивнул на ответ Гаюса и продолжил рассматривать Мерлина. «Король не представляется первым», — внезапно вспомнил волшебник под этим требовательным и одновременно недоумевающим взглядом. Его не учили кланяться, но тут он быстро склонил голову и произнёс:

— Мерлин. Меня зовут Мерлин, ваше величество.

— Хозяин магической лавки, — медленно произнёс король.

Его слегка удивлённый тон словно говорил, что он не ожидал появления мага в замке. Хотя сам Мерлин был удивлён ещё сильнее, когда понял, что король знал его по имени.

— Вы уже слышали обо мне, — сказал он вслух и опустил голову, продолжая смотреть на короля исподлобья.

— Мне докладывали, — удивление в голосе его величества сменилось любопытством.

Очевидно, Мерлин выглядел иначе, чем он себе представлял. Но и король, признаться, оказался совсем иным.

— В Камелоте действует закон, запрещающий использование магии, — продолжил король.

А вот эти слова можно было ожидать от сына Утера.

— И запрещающий магов?

Король переменился в лице, услышав явную дерзость.

— Ты нарушаешь закон одним своим присутствием.

Мерлин сделал пару шагов навстречу и сомкнул руки за спиной.

— Так почему я ещё не в темнице?

Глаза короля яростно сверкнули. Ему бросал вызов тот, кто по всем правилам должен трепетать и бояться.

— Жаждешь там оказаться?

— Слышал, вы не казните, если магия не была использована во вред.

Слухов о новом короле водилось множество, но Мерлин хотел услышать его ответ, он желал разгадать его личность. Слишком многое зависело от человека, стоявшего перед ним.

— Но в любой момент могу передумать, — король тоже сделал угрожающий шаг вперёд.

Мерлин чуть сузил глаза.

— Стало быть, — медленно и с расстановкой заговорил он, — моя жизнь зависит от вашей сиюминутной милости?

— Именно, — быстро подтвердил король и тут же будто сам усомнился в собственных словах.

— Учту, — не без иронии поклонился Мерлин, чем наслал на себя очередной раскалённый взгляд Артура.

— Так зачем ты здесь?

— Зашёл за лекарством к лекарю, зачем же ещё?

— Маг не может вылечить себя сам?

— Магия никогда не заменит хорошего лекаря, — вполне серьёзно ответил Мерлин.

Перед ним вдруг явственно предстал другой образ короля. Артур ничего не знал о магии, о волшебниках. Лишь россказни и страшные сказки, которыми с ним наверняка щедро делились, пока он взрослел. Но в нём не было злобы, по крайней мере, пока. К великому счастью, Утеру, кажется, не удалось взрастить её в нём. Он действовал по привычке, потому что так положено — думать, что маги враги. Но в короле не ощущалось желания преследовать магов. Мерлину показалось, что он уловил сущность Артура. Слишком уважает память отца и желает казаться сильным и достойным сыном, чтобы отринуть старый закон, но и слишком справедлив, чтобы лишать жизни человека за то, кем он является. А все его слова о темнице замка — лишь прикрытие. Теперь Мерлин уверился, что за одно лишь появление в Камелоте ему или Лианне ничего не грозит.

Король тем временем повернулся к Гаюсу и в приказном тоне сказал:

— Пусть получит то, за чем явился, а потом, — он повернулся снова к Мерлину, — чтобы духа твоего не было в королевском замке. И запомни, при малейшем подозрении, что ты творишь в своей лавке нечистые дела, ты пожалеешь, что заявился в Камелот.

Когда дверь за его величеством хлопнула по-королевски громко, Гаюс встал рядом с Мерлином.

— Полчаса назад ты сказал, что приехал в Камелот, чтобы помочь. Память не изменяет мне?

— Гхм.

— Если ты думаешь, что злить короля это верный способ, то должен разочаровать тебя.

— Прости, у меня не было цели пререкаться с ним. Просто когда я слышу, как люди, которые ровным счётом ничего не смыслят в магии, пытаются говорить о ней, а уж тем более вспоминают про закон Утера…

Мерлин прервался и с шумом выдохнул.

— Хочется прокричать о том, как они не правы? — помог закончить Гаюс.

— Именно, — кивнул маг, отметив про себя, что Гаюс понимает многое из того, о чём молчит.

— Но ты же понимаешь, что твои слова никого не переубедят?

— Знаю, поэтому и прибыл в Камелот, чтобы попробовать дело вместо слов, — Мерлин невольно обернулся и посмотрел на дверь, за которой недавно скрылся король.

— Однако как ты планируешь помочь, если сам не знаешь, откуда ждать опасность? Да и потом, в Камелот не один раз приходили маги, жаждущие мести, и королевство всегда справлялось. Нет, я не хочу сказать, что твоя помощь не пригодилась бы, но, боюсь, твоё появление в Камелоте приведёт к проблемам, которых могло бы и не случиться.

Было бы наглым враньём утверждать, будто бы Мерлин не думал об этом сам. Слегка осунувшийся, он попрощался с Гаюсом, но твёрдо сказал, что намерен и впредь оставаться в Камелоте.

Он побрёл из замка домой, свернув в сторону и заметно удлинив свой путь. На улицы Камелота высыпало куда больше торговцев и зазывал, чем раньше. Скорый турнир манил участников и зрителей отовсюду, что сулило немало выгод многим. Мерлин едва успевал поворачивать голову из стороны в сторону: столько пёстрых тканей, сладко пахнущей выпечки, звенящих украшений и посуды. Всё это кружило голову после стольких лет, проведённых в тишине гордого обособленного острова Блаженных.

В Камелоте Нимуэй наградили славой одной из самых подлых и вероломных колдуний, чьи ноги ходили по землям Альбиона. Среди общего презрения, цветущего по отношению к магам, Верховная жрица особенно выделялась, очевидно, по той причине, что являлась последней, кто носил титул придворного мага. Спустя столько лет представлять, что когда-то она служила Утеру — Мерлин не мог выдумать ничего более нелепого и невообразимого. Однако историю не перечеркнуть.

Мерлин знал другую Нимуэй. Не ту, о которой шептались подданные короля Артура и которая, как думал маг, являлась плодом охваченного ненавистью воображения Утера. До острова Блаженных в жизни Мерлина было слишком много страха и слишком мало магии. Его мама со всеми силами, на какие была способна простая женщина, оберегала единственного сына от враждебного мира. Но от жизни не загородиться, а потому, когда случай показал, что её усилий недостаточно, в жизни Мерлина появилась Нимуэй.

Она излечила его от многих страхов и впустила в его жизнь больше магии. Живой, настоящей, сложной и противоречивой. Той, что будила внутри скрытые чувства и желания. Той, которая по-настоящему становилась частью человека.

Сколько дней провёл Мерлин, изучая стихию, которую наивно полагал для себя известной лишь по той причине, что был рождён вместе с ней. И всё это время Нимуэй направляла его, держась на расстоянии, но так, чтобы он всегда ощущал её присутствие. В меру строга, в меру требовательна, она изредка позволяла себе даже мимолётную мягкость.

На острове жили и другие юные маги, в основном они приезжали и уезжали, оставались лишь сироты, которым некуда было податься, и Мерлин. Его мама постоянно навещала его, а иногда он, соскучившись, садился в покачивающуюся лодку и с золотым сиянием в глазах добирался до противоположного берега, где его всегда ждали тёплые объятия.

Лианна относилась к тому малому числу сирот, никогда не покидавших сумрачное пристанище Верховной жрицы. Мерлину исполнилось двенадцать, когда он впервые оказался на острове Блаженных, а маленькая Лианна, казалось, уже провела здесь вечность. Если бы его спросили, кого из всех обучающихся скупая на чувства жрица относила к своим любимчикам, он бы указал на юную рыжеволосую колдунью. Хотя сама Лианна не раз упоминала, что Нимуэй выделяет его среди всех волшебников за безусловное магическое дарование. Да, его силу подчёркивали многие, но между Лианной и Нимуэй горело особенное родство душ. До конца понять характер этой привязанности Мерлин не мог.

Когда Нимуэй выбирала двух магов для предстоящей опасной поездки в Камелот, Мерлин даже не сомневался, что первым будет он, но выбор Лианны оказался для него полнейшей неожиданностью. Жрица опекала её и не позволила бы рисковать, зная, что та недостаточно сильна в боевых заклинаниях. Была всего одна причина, по которой Нимуэй всё же отпустила Лианну в Камелот, но велела той не показываться на людях, пока не произойдёт то, что она увидела в кристалле Ниатида.

Время близилось к обеду, и, пройдя мимо десятков шумящих людей, Мерлин наконец оказался напротив своего временного пристанища. Они с Лианной посчитали огромной удачей найти дом около главной улицы по такой мизерной цене. Хозяин бормотал что-то о духах и проклятьях, но Мерлин был последним человеком на земле, кого подобное могло испугать.

Он снял табличку, извещавшую о том, что магическая лавка временно закрыта, провернул ключ замочной скважине и очутился в водовороте запахов. Лианна готовила. Для их отношений даже слово «дружеские» казалось неуместным, но оба умели быть значимой и полезной частью команды. Мерлин мог провести целый день в лавке так, словно Лианны тут не было, но услышать под вечер предупреждение, что очередной любопытный нос крутился под окнами, а также ознакомиться с дотошным описанием его внешнего вида. Как-то раз Мерлин поинтересовался у неё по поводу семьи, но получил короткий ответ, что она никого не помнит и все они, вероятно, мертвы.

— Тебя долго не было, — сказала Лианна, перемешивая суп одной рукой и переворачивая кусочки шипящего мяса другой. — Уже решила, что ты умудрился разозлить доброго короля и тебя бросили в темницу.

— И поэтому столько наготовила? — усмехнулся маг, покосившись на две переполненные тарелки на столе.

— Нельзя готовить побег на голодный желудок, — прозвучал взвешенный ответ, на который Мерлин одобрительно улыбнулся.

* * *

В магическую лавку перестали брезговать идти за помощью, и было лишь вопросом времени, когда кто-нибудь не решит воспользоваться её услугами для низменных целей.

Пока король Артур, как представлялось Мерлину, едва успевал приветствовать гостей с разных уголков Альбиона, сам волшебник устал увиливать от желающих раздобыть нечестный способ для победы на турнире. Стоило теперь любой особи мужского пола в кольчуге и с мечом или булавой наперевес заглянуть в его лавку, как Мерлин обречённо закатывал глаза и махал рукой в сторону выхода.

— Нет, нет и ещё раз нет! У меня нет заклинания, чтобы меч всегда попадал в цель. И зелья, которое усилило бы вас в разы у меня тоже нет! Совсем нет! Закончилось. Уже раскупили все, кто приехал на турнир раньше вас, — иногда добавлял он злорадно.

Кто-то пытался его уговаривать, угрожать, кто-то сразу быстро поворачивал назад. Но Мерлин был непреклонен. Не из страха перед королём, который велел не использовать магию в дурных целях, а потому что ему самому противело подобное применение знаний, которые он добывал долгие годы и за которые некоторые платили жизнями.

Мерлин кипел от негодования, когда видел эти попытки открытого злоупотребления. Руки так и тянулись порой проучить наглецов. Но волшебник хорошо помнил, кто он, где находится и для какой цели. «Посмотрел бы его величество на своих достопочтенных гостей, — думал Мерлин, прогоняя очередного просителя. — Интересно, что бы он сказал тогда?»

За пару дней до турнира очередной мужчина лет тридцати зашёл в лавку. В богатой одежде, вооружённый и никуда не спешащий. Едва он обронил, что приехал для участия в турнире, как Мерлин обрушил на него заученную речь. Мужчина усмехнулся, опустив голову, но и не подумал разворачиваться к выходу. Его пальцы повернули сверкнувший рубиновый перстень.

— Вообще-то я не за этим пришёл.

Мерлин чуть нахмурился, разглядывая посетителя. Неужели он ошибся? Что ж, в таком случае он даже рад. Ещё один воин, умоляющий о магической помощи для победы в турнире, окончательно разрушил бы его веру в человечество.

— Мне требуется услуга иного рода, — продолжил мужчина, проведя пальцами по поверхности стола, на котором стояла клетка с хищной птицей. — Слышал, ваши зелья помогают и по любовной части.

Мерлин не удержался и окинул его взглядом с головы до ног. Весь в коже и драгоценных камнях, самоуверенный и неторопливый — трудно было поверить, что у этого мужчины имеются проблемы определённого рода.

— Что именно вам требуется?

— Зелье, чтобы женщина потеряла от меня голову, — без обиняков заявил посетитель.

Мерлин вмиг похолодел и медленно начал делать глубокий вдох.

— Приворотное зелье, — едва сдерживаясь, припечатал он и тут же повернулся боком к наглецу. — Не торгую!

В лавке воцарилось молчание.

— Сколько? — наконец спросил мужчина.

— Нисколько, — Мерлин скрестил руки на груди. — Убирайтесь.

— Вы не смеете гнать меня! — прошипел мужчина. — Я хочу такое зелье и лучше вам по-хорошему продать мне его! А! Вы, верно, не понимаете, какую сумму я готов заплатить? — Мерлин вынужденно повернулся, поджав губы и ощущая глубокое отвращение к человеку перед собой. — Замок сможете построить, — самодовольно причмокнул тот.

— Что вам мешает просто честно добиться расположения этой девушки? — раздражённо спросил Мерлин. — Вы не хромой, не уродец, богаты, судя по всему.

— Есть женщины, которых это не прельщает.

— И вы так любите её, что готовы отдать мне замок в обмен на приворотное зелье? — не веряще смотрел на него Мерлин.

— Да дело совсем не в том!

Этот ответ окончательно сбил Мерлина с толку.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он вслух.

— Этого и не требуется! — прикрикнул мужчина. — Продайте зелье и назовите любую цену.

Злость, даже заслуженная, не приходила в сердце Мерлина надолго. Посетитель явно не умел принимать отказ в качестве ответа, поэтому с долей насмешки маг сказал:

— Десять замков и не одним меньше.

Чуть скривив губы, мужчина неожиданно ответил:

— Десять так десять. Готовьте зелье.

Мерлин был уже не в силах скрывать своё удивление. Уж не сумасшедший ли этот мужчина, так настойчиво требовавший любовное зелье?

— Даже для короля Камелота это было бы затратно, — намекнул маг.

Посетитель, посмеиваясь, покачал головой.

— Получив эту женщину, я смогу заплатить любую цену.

Тело Мерлина напряглось от странного признания. В глубине зашевелилась смутная догадка. Либо этот мужчина бредил, либо был куда расчётливее остальных.

— Я пошутил, — Мерлин решил, что пора заканчивать разговор. — Ни за десять замков, ни за какую другую цену я не сделаю того, о чём вы просите. Уходите.

Разъярённый до ужаса упрямством волшебника мужчина, видимо, понял, что от него и вправду ничего не добиться. Сыпя проклятиями через плечо, он ушёл.

И буквально сразу на лестнице показалась Лианна.

— Он попытается раздобыть его где-то ещё, — сказала она, опускаясь на ступени.

— За этим я уже не могу проследить, — ответил Мерлин, внутри совершенно безрадостный от мысли, что такой упорный тип найдёт способ исполнить преступный замысел.

— Ты же понял, кого он хочет опоить?

— Он не назвал имени.

Лианна посмотрела на него, как на последнего дурака.

— Да тут и не нужно имени! Это леди Моргана. Так рьяно хотеть жениться и заявлять, что после женитьбы у него будет десять замков, можно только, если речь идёт о девушке королевской крови. А учитывая, что приехал он в Камелот, то здесь всё очевидно.

— Вот мерзавец! — выругался Мерлин. — Кажется, мне придётся пойти на турнир и предупредить короля или саму Моргану.

— Правда, мы столкнёмся с той же угрозой, что и в нашем деле — в случае чего подумают на тебя, а не на знатного придворного.

— Но оставить это так просто нельзя! — воскликнул Мерлин и тут же перевёл дыхание, поймав наблюдательный взгляд Лианны. — Ладно, что-нибудь придумаю, — буркнул он, и сразу же шаги на лестнице известили о новом посетителе, а потому Лианна быстро подхватила юбки и скрылась на втором этаже.