Ты действительно здесь (гет)

Время проходило.

В сопровождении шума до сих пор продолжающейся грозы Джинши неустанно качал Маомао на руках, плотно прижимая ее к собственному телу. Он делал все, что мог, чтобы утешить бедную травницу, но ее слезы все еще текли так неудержимо как проливной дождь за окном.

Молодой господин начал чувствовать легкую фрустрацию, но не сдавался. Его глубокие чувства к Маомао и обещание, которое он дал ей, не позволяли ему даже думать об этом. Если будет нужно, он даже был готов сидеть с ней так до самого утра.

— М-м-м…

После очередного чуть ли не оглушительного грома травница еще раз слабо хныкнула и жалобно простонала.

Джинши поцеловал ее в лоб, а потом положил туда щеку, закрывая глаза.

— Тсс, моя Сяомао… не бойся…

Стоны после какого-то времени прекратились. Вместо этого он услышал, как она шмыгнула носом, и вспомнил, что ее нос наверняка еще был забит. Снова открывая глаза, Джинши заметил, что из того на самом деле немного капало.

Итак, Джинши на минуту перестал качать ее и осторожно вытер ей нос. Своим рукавом, поскольку у него не было с собой платка. Это было, честно говоря, не самое элегантное решение, но молодому дворянину было совершенно все равно. Он был готов сделать все что угодно, чтобы дать ей хоть немного облегчения.

А после этого продолжил свои попытки успокоить ее.

А Маомао тем временем все еще цеплялась к его одежде, со всей своей оставшееся силой. Джинши надеялся, что это ей дарило хотя бы небольшое чувство безопасности.

Он хотел, чтобы она чувствовала себя с ним также в безопасности, как он с ней. И делал все, что мог, чтобы добиться этого.

Но сидя так с ней на кровати и взволнованно глядя в ее заплаканное лицо, он в конце концов понял, что вообще почти ничего не знал о ней. Ни о том, как она выросла, и какую жизнь вела в районе удовольствий… ни о том, через что ей приходилось пройти…

Так точно. Джинши не имел никакого понятия о всем этом, но судя по тому, что видел и слышал, ее жизнь с большой вероятностью была далеко не легкой.

Молодой господин даже не хотел представлять себе, что бы случилось, если бы он не выкупил ее из того дома удовольствия. По его позвоночнику пробежала ледяная дрожь, когда он вспомнил, что благодаря этому, это хныкающее и дрожащее маленькое существо у него на руках избежало участи работать как куртизанка.

— Я допущу такое только над моим мертвым телом… — выдал он дрожащим голосом и снова поцеловал ее.

И пока он все еще грел и утешал ее как мог, Джинши вспомнил, что вообще-то не впервые задавал себе вопросы об ее прошлом.

Первый раз был после того, как он услышал от нее слова, которые поразили его до глубины души. Слова, которые он никогда не забудет:

* * *

«Если вы будете однажды вынуждены казнить меня, то, пожалуйста, сделаете это ядом».

Как Джинши бы не устал после работы и как бы ни старался, он никак не мог уснуть в ту ночь после того, как услышал эти слова.

Он часами крутился в кровати, а затем наконец фыркнул и сдался, поворачиваясь на спину и кладя голову на скрещенные на подушке руки. И угрюмо уставился в потолок.

Как ей, черт побери, могло только прийти в голову ни с того ни с сего выдать такое? А еще таким сдержанным тоном…

Иногда мыслительные процессы этой травницы были настоящей загадкой для него… Ха! Иногда? Нет, скорее всего, постоянно! Никогда в жизни он не встречал другого человека, которого было так трудно понять! Да, он обожал, что она была не такая, как остальные придворные дамы и даже не такая, как все женщины, которые он когда-либо видел, но время от времени он ее считал реальной книгой за семью печатями.

Джинши вздохнул и повернул взгляд слегка в сторону. Его лицо расслабилось, а брови опустились. Печаль покрыла его глаза, словно тень, затемняя их фиолетовый цвет.

В его груди появилась легкая боль, от которой стало немного трудно дышать.

Неужели она действительно думала, что была настолько незначительна в его глазах? Всего лишь одной из бесчисленных служанок императорского дворца? Что он просто так отнимет у нее жизнь, даже не пытаясь вступиться за нее? Бороться за нее?

Неужели она ему совсем не доверяла и реально так думала о нем?

Молодой господин выпучил глаза, когда понял, что ответ на все эти вопросы был с большой вероятностью «да».

Поскольку он, честно говоря, почти ничего не делал, чтобы убедить ее об обратном. Ну, возможно, кроме той шпильки для волос, которую он подарил ей тогда на приеме в саду. Но, судя по всему, она все равно не понимала точное значение той шпильки…

Джинши раздраженно надул щеки. Ну и что! Он все равно хотел, чтобы она обращалась к нему, когда ей нужна была помощь. К НЕМУ! А не к какому-то там офицеру, с которым только недавно познакомилась… С которым только недавно познакомилась? Стоп… его, Джинши, она ведь тоже знала совсем недолгое время, не так ли?

Кем он вообще был для нее? Всего лишь надсмотрщиком внутреннего дворца, который время от времени приказывал ей разгадывать разные дела для него? И все?

Да, видимо, это на самом деле было все… Она ничего не знала о нем. Естественно, ведь откуда?

И в этот самый момент до него дошло, что и он сам почти ничего не знал о ней.

У него появился ком в горле, когда он вспомнил, как она ему объясняла, почему рисует себе веснушки. Вздрогнув, он сжал руки в кулаки.

Да, было действительно весьма опасно жить в районе удовольствий, будучи такой хрупкой девушкой.

И наконец для него все стало настолько очевидно, что он чуть не вскрикнул.

Ну, конечно же! Маомао БЫЛА важна собственная жизнь, именно поэтому она и делала, что могла, чтобы не потерять ее, но поскольку выросла в таком опасном месте, она еще и прекрасно знала, что все-таки могла погибнуть в любое время и несмотря на все. Вот почему она считала этот факт совершенно естественным.

Оказывается, никто никогда не боролся за ее жизнь, поэтому ей даже в голову не пришло, что кто-то может захотеть это!

Она никогда не могла точно знать, доживет ли хотя бы до следующего дня, и поэтому старалась быть подготовленной. На всякий случай. Ну, если честно, никто этого не знал, даже дворяне, ведь жизнь была удивительно хрупкой и мимолетной штукой. Настолько, что каждая злонамеренная третья сторона сможет просто так отнять ее. Или несчастный случай, или болезнь… случиться может все что угодно. Одно мгновение, и можно перестать существовать.

Но для нее риск был даже выше чем для остальных… хотя бы просто потому, что она была дегустаторшей на яд.

Именно поэтому она знала собственные границы и носила с собой такие вещи, как рвотные средства.

И она на самом деле была права… Если однажды придет приказ казнить ее, неважно за что, то она ничего не сможет сделать. Это все она отлично знала.

А что насчет него? Он будет в состоянии что-то сделать для нее?

Дело было не в том, будет он ее казнить или нет, а сможет ли он вообще это сделать, верно? Это она ему сама так сказала.

И да, так точно: по собственной инициативе ему такое бы даже в голову не пришло. Но что, если император даст ему такой приказ?

Сделает ли Джинши все что угодно и даже пойдет против самого правителя нации, чтобы спасти Маомао?

Молодой господин сделал тяжелый вдох.

Ответ был «да». Сделает.

Даже если нужно будет рисковать собственной жизнью?

Еще раз «да».

И он хотел, чтобы она это знала. Чтобы понимала, что он был не такой, как остальные дворяне.

Но почему-то… он не смог ей это сказать, пока она стояла там и задумчиво глядела на ту вазу с цветами.

Каким он все-таки был трусом…

* * *

С тяжелым вздохом Джинши вернулся в настоящее время и направил чуть ли не отчаянный взгляд на страдающую Маомао.

— Хорошо, тогда скажу это сейчас… — решил он и опустил лицо, пока кончики их носов почти не соприкасались. — Никто казнить тебя не будет, я этого не позволю. Ни ядом, ни чем-либо еще. Никогда! Если такой случай настанет, я сделаю все, что смогу, чтобы спасти тебя! Ты мне очень важна! Намного больше, чем ты думаешь!

После этого он снова поднял голову и посмотрел на грозовую темную ночь за окном. Его желудок сжался от волнения, а в фиолетовых глазах находился влажный блеск, будто он сам вот-вот заплачет.

Несмотря на все свои размышления, он просто не мог прекратить думать об ее словах… Через что этой бедняге нужно было пройти, чтобы иметь такие тревожные мысли? Такие тревожные, подробные мысли о собственной смерти?

Молодой дворянин вернул свой грустный взгляд к травнице. Он был более чем уверен, что Маомао не захочет об этом говорить. Но он все равно хотел знать.

Все. Он хотел знать все о ней.

Возможно, она ему однажды будет настолько доверять, что расскажет ему. Когда-нибудь в будущем.

Мысли Джинши резко прервались, когда Маомао вдруг выдала особенно длинный стон и начала дрыгать ногами во сне, от чего ему стало немного трудно держать ее.

— Маомао! Что с тобой?!

Джинши испугался, но заставил себя сохранять спокойствие, обнимая травницу так крепко, как мог.

— Тсс, не плачь… Все хорошо… Я здесь…

Его голос слегка дрожал в этот раз. Сколько раз он уже повторял эти слова? А эффекта от них все равно почти никакого не было… Но что же он еще мог сделать для нее? Что?!

В этот момент он почувствовал, что ее левая рука отпустила его одежду. Она потянулась, будто хотела схватиться за что-нибудь.

Без никаких колебаний Джинши снова посадил Маомао себе на колени и взял эту руку, почти словно рефлекс, сжимая ее нежно, но крепко. Затем он поднял ее к губам и принялся целовать ее. Каждый палец отдельно.

Маомао слегка вздрогнула, когда один из его поцелуев попал ей на мизинец, и немедленно перестала дрыгать.

Джинши пару раз моргнул от удивления, а затем снова поцеловал ее мизинец. А после этого почувствовал, как у него свалился огромный камень с сердца.

Хныканье Маомао становилось тише, пока полностью не притихло. Хотя она до сих пор цеплялась правой рукой за его рукав.

Джинши предполагал, что ее левый мизинец был каким-то особенно чувствительным местом, поскольку ни один из его остальных поцелуев не действовал настолько хорошо. С новой уверенностью он начал повторять процесс снова и снова, держа травницу свободной рукой за талию.

Наконец она настолько успокоилась, что ее правая рука также отпустила его.

— У-у…

Джинши дал ей последний поцелуй в мизинец и посмотрел ей снова в лицо, как только услышал этот звук от нее.

Ее глаза были слегка открыты и глядели в его сторону. Но видела ли она его на самом деле или нет, сказать было трудно, поскольку, судя по ее взгляду, она еще наполовину спала.

Молодой господин выпучил глаза, но подавил вернувшееся беспокойство и показал ей свою самую ласковую улыбку.

— Маомао? Ты проснулась? Все в порядке? — тихо спросил он, все еще держа ее за руку.

Но она всего лишь моргала, не реагируя на его слова. А затем начала кашлять и в конце концов зевнула.

Хотя она наконец перестала плакать, ее щеки были до сих пор мокрые от пролитых слез.

Джинши пару секунд промолчал, а после этого, видимо, принял решение.

Он отпустил руку Маомао и взял травницу под мышками, поднимая ее и прижимая к себе так, что ее голова оказалась у него на плече. И тут же заметил с радостью и облегчением, что ее лоб уже немного остыл, а тело не дрожало так сильно как прежде.

Маомао не произносила ни слова. Вместо этого она снова широко зевнула.

Джинши не мог иначе, чем улыбнуться от умиления.

— Ты устала, правда? — шепнул он ей. — Естественно, после такого ужасного кошмара. Все в порядке, все прошло… спи. Спи, моя маленькая.

На этот раз, травница, видимо, все-таки услышала его, поскольку сразу закрыла глаза. А возможно, всего лишь победила ее усталость.

Джинши лег обратно с ней в кровать, на бок, точно так, как они лежали и прежде. После этого он осторожно вытер оставшиеся слезы с ее лица и снова поцеловал ее в руку, а затем в лоб.

— Ты на самом деле единственная женщина для меня… Я так люблю тебя, Маомао… — пробормотал он и накрыл их обоих одеялами.

И пока он наблюдал за Маомао, которая снова мирно спала, прижата к его груди, его собственная усталость медленно, но верно тоже дала о себе знать и заставила его закрыть глаза.

И так они снова крепко заснули.

А гроза тем временем закончилась, и небо освободилось от туч. Теперь луна освещала мокрые крыши и улицы города.

* * *

Когда уже настало утро, а солнечный свет заходил в окно, Маомао начала шевелиться. Самое первое, что она ощутила при пробуждении, это пульсирующая головная боль, которая заставила ее нахмуриться, а также небольшая сонливость. Но она все-таки чувствовала себя намного лучше.

Поскольку ее веки были до сих пор немного тяжелыми после всего спанья, она решила пока не открывать глаза.

«Видимо, у меня наконец снизилась температура, — подумала она и тихо шмыгнула. — Но мой нос все еще забит. Ладно, тогда приготовлю ингаляцию попозже».

Если честно, травница чувствовала себя немного потерянной без своего чуткого обоняния.

И поэтому она только тогда поняла, что находилась не одна в постели, когда ощутила регулярные движения и ритмический звук и заметила, что была прижата к чему-то приятно теплому. Очень теплому. Честно говоря, она никогда еще не воспринимала такое тепло пока просыпалась.

Стоп, нет, воспринимала. Один раз, когда…

Маомао немедленно открыла глаза и заметила, что лежит в объятиях крепко спящего Джинши. Опять. Значит, поэтому ей кровать показалась такой узкой этим утром.

Травница от удивления выпучила глаза.

«А? Что он здесь делает? Я же попросила держать его подальше от меня… Если он снова заболеет, то это все никогда не закончится! Неужели он даже сейчас не может оставить меня в покое?»

Она скривилась от раздражения и освободила левую руку, которую он до сих пор держал во сне, чтобы слегка потянуть его за щеку и посмотреть на него, будто он жирная гусеница. Жаль, что он не мог пока наслаждаться ее взглядами.

«Ему снова приснился страшный сон?»

У нее возникло слабое желание прибить его, но, к сожалению, у нее пока еще не хватало сил для этого. Итак, она отпустила его и расслабила лицо.

«Но зато мне… Давно этот сон мне не снился… Может, это из-за температуры…»

Маомао сильно вздрогнула, когда вспомнила свой ужасный сон, и снова положила лицо на грудь Джинши, прижимаясь еще немного покрепче к нему, прежде чем сообразила, что вообще делает.

«Он такой теплый… — возникла у нее мысль, пока она закрывала глаза, прислушиваясь к стуку его сердца. — Можем побыть так еще немного, мне кажется…»

Она понятия не имела почему, но чувствовала себя как-то… в безопасности в его объятиях. Его тепло напоминало ей то, что она чувствовала во сне, прямо перед тем, как закончился ее кошмар. Тепло, которое появилось в ее мизинце и распространилось по всему телу, окутывая ее, словно защитный кокон.

Хотя она не помнила, что случилось перед или после этого. Возможно, глубокий сон без сновидений. Она снова потянулась за его рукой…

Но затем снова широко раскрыла глаза, когда до нее дошло, что она делала.

«Что я, к черту, творю?! У меня до сих пор температура?!» — чуть ли не начала она паниковать в мыслях.

Маомао сию секунду попыталась освободиться из его объятий. Но он продолжал крепко держать ее.

А затем она почувствовала, как его хватка внезапно стала слабее и он начал медленно и ласково гладить ее по спине.

— Не бойся, Сяомао… Я здесь…

Маомао застыла. Она была настолько сбита с толку от его слов, что даже забыла, что сердилась на него.

И пока лежала и размышляла, что ей лучше всего делать, она услышала, как он зевает, и подняла взгляд. Джинши открыл глаза.

Оказывается, ее дерганье все-таки разбудило его.

Они на мгновение просто глядели друг на друга.

— О, ты на этот раз проснулась, травница? — поинтересовался он сонно и подарил ей легкую улыбку. — Ну как, ты хорошо спала? Как ты себя чувству… а-а-а!

Видимо, Джинши в своем заспанном состоянии

совершенно забыл, что лежал не в своей кровати, и хотел повернуться на спину…

…из-за чего потерял равновесие и грохнулся на пол. Вместе с Маомао, которую до сих пор держал в своих объятиях.

Какой прекрасный способ начать новый день!