Не проверялось на грамотность 
Примечания:
Сизорка Сиреневогрудая
https://i09.fotocdn.net/s124/6c373fcd065e2325/public_pin_l/2821082084.jpg
https://i09.fotocdn.net/s128/9f183bc33aaabda6/public_pin_l/2904634884.jpg
Мадагаскарский долгопят
https://i.pinimg.com/736x/54/77/6a/54776a2d570c5e5fd72bd57f3cd9010c-post-modern-album-photos.jpg
https://i.pinimg.com/736x/8d/57/5c/8d575c6cdbca369cb57684c8c5c75bef.jpg
Дункан сейчас бродил по Африке… немытый, обросший и злой, лишенный привычного уже комфорта и удобств. Как же быстро человек привыкает к хорошему. А ведь ещё каких-то четыреста лет назад он жил в суровой Шотландии со всеми «удобствами» во дворе. И ничего, нормально воспринималась в лучшем случае раз в месяц принимаемая ванна и запах пота, исходящий от суровых горцев.
Увы, такие радости цивилизации, как банальный душ, сейчас мужчине были недоступны, жаркий климат страны тоже не добавлял радости. Не будь он бессмертным, давно бы уже загнулся от какой-нибудь малярии (москиты тут были просто звери), укуса ядовитой змеи (было дело), от когтей разъяренного льва (тут горец просто успел банально убежать). В общем, скучно Маклауду не было.
«Что его понесло в такую жо… , то есть глушь?» — спросит меня недоуменно читатель.
А всё просто: он искал птичку, точнее добровольно отданное ею перо. Кто ж виноват, что Сизорка Сиреневогрудая (а это оказалась именно она, судя по перелопаченным энциклопедиям и прилагающихся к ним картинкам) предпочитает жить в Эфиопии, Кении, Сомали и аж до севера Южной Африки, на западе от атлантического побережья Анголы и Намибии. Любит саванны, открытый буш и сельскохозяйственные угодья. Птицы были юркими и мелкими. Они улетали от порядком уставшего и грязного горца, не давая приблизиться. И почему их не держали в качестве декоративных местные, как бы это облегчило его задачу! Но, чего не было, того не было. Вот как у них перья просить, если птахи неразумны? Нет, один раз ему «повезло» наткнуться на останки именно этой птички, где оставались перья, но в том-то и дело, что надо было взять перо живой, спокойно с ним расставшейся птахи и не абы какое, а именно из сиреневой грудки.
В который раз мысленно возносил «благодарственную» молитву злой и слегка оголодавший мужчина, мечтая о сочном мясе и джакузи с Тессой. Как же он соскучился! И вместо того, чтобы заниматься сексом сейчас с любимой женщиной, он как распоследний дурак наблюдает за птичками…
Да что ж у этих двойняшек все никак у нормальных магов?! Вот почему им палочки с нормальным содержимом не подходят, а? Жилы дракона или там шерстью единорога. Нет, надо одному перо обязательно из маггловской неразумной пичуги, да ещё и добровольно, осознанно и без всякого принуждения отданной именно ему, Дункану. Что за издевательство?! Как договориться с дикой птицей и уговорить ее расстаться с пером? Поймать и приручить? А будет ли толк? Ведь нельзя неволить птичку. Так ведь и просто опавшие перья не подходят! А шаманов, умеющих договариваться с животными, он пока не нашёл. Попадались пока одни лишь шарлатаны, пытающиеся выманить у него побольше денег.
И это он ещё за шерстью пучеглазого мадагаскарского долгопята для второго братика в Борнео не ездил! Вот как уговорить столь же неразумную зверюшку добровольно расстаться с волоском?!
Хорошо хоть с древесиной таких проблем не будет: Дину подойдёт осина, дерево издревле практикуемое против борьбы с нечистью, а Сэму — берёза. Очень оригинально: где мадагаскарский долгопят и где береза? Совместить, казалось бы несовместимое и вечно конфликтующее друг с другом! Задачка отнюдь не рядовая даже для опытного артефактора. Вот что с этим Сэмом такое, что ему нужна такая поистине взрывоопасная и строптивая палочка? А ведь именно такой нестабильной она и будет. Странно, вроде парень ему показался спокойным и уравновешенным. Что ж его так на крайности-то распирает или это тот случай, когда в тихом омуте?
Так мысленно костерил злодейку-судьбы отважный горец, впрочем делать дело ему это не мешало. Он договорился с проводниками, чтобы проводили его нужными лесами и тропами. Те смотрели на чокнутого белого, который почему-то категорически не хотел, чтобы ему эту птаху поймали, пристрелить тоже не давал. В общем, покрутив пальцем у виска, они показали ему тропы и основные места обитания-гнездования птичек и свалили подальше от странного белого. Правда, хотели его напоследок «немного» ограбить и прикопать, но неожиданно для нечистых на руку гидов, он оказался отличным бойцом и едва не зарубил их мечом… еле ноги унесли, мысленно понадеявшись, что его сожрет какой-нибудь тигр или затащит в болото крокодил, раз уж у них не вышло, недобросовестные проводники сбежали.
А Дункан остался один, бродя уже третью неделю и проклиная все на свете. Чтобы он когда-нибудь ещё взялся за выполнение подобного заказа! Но, человек предполагает, а бог (точнее одна небезызвестная богиня) располагает. Дункан ещё не знал, что через пять лет к нему с аналогичным заказом обратятся Лавгуды. А уж какая оригинальная начинка окажется нужной для их отпрыска… впрочем, всё это будет потом. Ничего не подозревающий об уготованном ему будущем, мужчина тихо сидел в кустах, наблюдая за птичками, стараясь не слишком громко хлопать по щекам назойливых комаров.
* * *
Где-то на Олимпе…
Сама же Эрулла сейчас с любопытством наблюдала за упомянутым горцем через зеркало. Надо же, какой упорный мужчина и симпатичный, даром что сейчас не мыт и оброс. Напоминает этакого первобытного пещерного человека… А ещё помогает её мальчикам. Да, с палочками получилось форменное издевательство! Светлоокая подозревала, что это было мелкой местью Феликса — бога финансов в мире «Дзета». Все никак не мог ей выигрыш Билла простить, торгаш мелкий! За гроши удавится!
Ладно, раз запрещено там появляться лично, она пойдёт другим путём…
Спустя какое-то время богиня уже обшаривала Лабиринт в поисках одного небезызвестного шархийского доктора.
Нашла она его в самом отдаленном уголке неподалеку от Туннеля, где мальчик, восточной наружности, с рыжей крашеной прядью грустно взирал на двух людей: мужчину и женщину, заключённых в прозрачном и монолитном куполе. Внизу у них под ногами уже немного просела земля, и медленно хлюпало образующееся болото, пока безопасное, но со временем вполне способное засосать их вниз. Дэн Рельмо, а это был именно он, пытался пробить прозрачную, но, увы, слишком прочную даже для него сферу. Она была монолитна и непробиваема, как алмаз.
— Дэн, — позвала его Эрулла. — Кто это?
Бросив бесполезное занятие, мальчик оглянулся и с удивлением взирал на так запросто обратившиеся к нему божество. Оно сейчас выглядело не как черноволосая женщина, а скорее, как плотное облако. Она не говорила, общалась мысленно.
— Коматозники, — немного отойдя от шока ответил Дэн. — Они уже больше года тут. Я ничего не могу поделать, сфера монолитна. А недавно стал отсыревать, а потом и проседать пол, превращаясь в болото. Думаю, их покидает магия, а когда совсем покинет…
— Они уже не вернутся… — поняла его мысль Эрулла.
Потом облачко сгустилось и приобрело уже знакомые Рельмо очертания женщины. Вскоре перед ним стояла Эрула в том виде, в каком он встретил её впервые в Лабиринте с праправнучкой-дракошей. Шагнув ближе к сфере, женщина пригляделась.
— Очень жаль, что они не из нашего мира. Тогда бы я смогла…
Тут она резко замолчала, как будто уйдя в себя.
— Ну, надо же! А ведь сейчас они совсем неподалёку от мальчишек! — удивленно воскликнула она. — У Сэма пока нестабильна магия, так что… если захочет, может исцелить либо их, либо брата…
— Это того рыженького малыша, которого я вчера едва успел оттащить от туннеля? — уточнил Дэн. — Случай был тяжелым, но он справился. На редкость целеустремленный мальчик. Никак не хотел уходить, цеплялся за жизнь, как только мог, пока я его не нашёл.
— А как он сейчас? — заинтересовалась Эрулла.
— Спит в искусственно наведённом сне, скоро должен очнуться.
— А что с их отцом?
— Не видел, по крайней мере рядом с туннелем при мне не появлялся, может он где в верхних уровнях просто без сознания? — А что с ним?
— Насколько я поняла, ему грозило кровоизлияние в мозг, но, к счастью, его вовремя доставили в больницу.
— Значит, ничего критичного не случилось, — спокойно заключил Дэн.
— Иными словами, помощь Сэма этим родственникам уже не требуется? — с облегчением уточнила богиня. — Отлично, тогда пусть все решит случай…
— Что это значит? — спросил Дэн.
— Только то, что у этих двоих теперь есть шанс… и не только у них, — загадочно ответила Эрулла. — Ох уж эти мальчики! Никогда не пройдут мимо чужой беды… — с грустью и умилением любящей бабушки проговорила она.
А Дэну невольно подумалось, что им было от кого унаследовать это… судя по тому, что он знал об этой богине. Любовь ведь олицетворяет не только секс, но и сострадание…любовь к ближнему… так что, оно наверно и неудивительно.
— Знаешь, я никого ни к чему не принуждаю, — продолжала говорить Эрулла, — Тем более, своих любимых правнуков. Так что, посмотрим, что из этого выйдет. А пока же… Дэн, мне снова будет нужна помощь твоего оливкового родственника. Будь добр, свяжись с ним и организуйте мне ритуал призыва на «Эпсилон», а то сама я там появиться не могу, ну, или пусть он в наш мир переместится. Время и всё остальное, думаю, он и сам рассчитает, но пусть сильно не затягивает. Мне он позарез нужен.
— Хорошо, я передам, — ответил удивлённо Рельмо.
— Ну, вот и хорошо, буду ждать.
С этими словами богиня исчезла, оставив очень озадаченного доктора…
* * *
Время для Молли пролетело быстро и стремительно: Джинни опять начала плакать и капризничать. Не успела она оглянуться, как в уборную заглянула Лючия и с виноватым видом попросила вернуть ей палочку, потому что настало время сопроводить мальчиков к целителям, а без неё она им ассистировать не сможет.
Молли нехотя отдала ей этот, поистине незаменимый в данной ситуации, волшебный инструмент. Хорошо хоть, под одной из раковин был шкафчик с тазиками, вёдрами, щётками и тряпками, видимо на тот случай, когда в больницу попадали сквибы или волшебники, временно не способные колдовать.
Вернулся с заветным пузырьком Дин, буквально разминувшись со старшими братьями и Лючией.
— Ты где шлялся?! — накинулся на него Сэм. — Мама уже с ума сходит! Джиневра опять орёт, на меня «Летучимышинный сглаз» наслала!
И правда, из уборной доносился детский плач и вой, практически на одной ноте, громкий и противный. Изредка звук затихал, когда слышался голос Молли, пытающийся успокоить девочку.
— Ну, не на маму же, — безразлично пожал плечами Дин, — Что тебе какие-то летучие мышки?
— Да, я их десять минут выплёвывал, пока сумел скинуть проклятье! — рявкнул раздражённый мальчик, невольно передёргиваясь при воспоминании о таких «незабываемых ощущениях».
Дин не стал заморачиваться утешением братика, решив, что помощь сейчас больше нужна маме.
— Вот, мам! Принёс! — он открыл дверь в уборную.
— Ну, слава Мерлину! — с облегчением воскликнула Молли. — Почему так долго?! — повторила она вопрос Сэма, пытаясь напоить заупрямившуюся дочку.
— Да у персонала пересменка была, вот и подзадержался, — соврал не моргнув глазом мальчик.
— Нет! Не тятю! — крикнула Джинни, вскакивая с горшка и пытаясь убежать от протянутого мамой пузырька.
Поскольку помещение было довольно просторным с несколькими раковинами и унитазами, вмещало и душ с ванной, побегать девочки от мамы и брата было где.
— Джиневра! — закричала уже почти потерявшая терпение Молли, пытаясь ее на пару с Дином поймать, но шустрая девочка пока успевала уворачиваться от обоих.
Наконец, Джинни решила выбежать наружу и рванула к открытой двери.
— Тихо, принцесса! — поймал её уже почти у выхода Дин, когда малышка попыталась протиснуться между открытой дверью и любимым братиком.
— Неть! Неть! — заверещала в его крепкой хватке девочка и тут же крепко закрыла ротик ладошками, чтобы не дай Мерлин, ей смогли влить зелье, пока она будет отказываться. Весь её вид и упрямое выражение личика явно давали понять, что так просто она не сдастся.
— Джинни, милая, ну, пожалуйста, ради меня, — проникновенно посмотрел ей в глаза старший братик. — А потом я с тобой в лошадок поиграю, хочешь? Сэмми вон тоже с удовольствием тебя покатает…
— Что?! — послышался из комнаты возмущённый и обиженный от недавнего проклятья голос Сэма, — Не буду я с ней в лошадок играть после…
Что он говорил дальше, Дин не стал слушать, плотно затворив дверь. Звукоизоляция тут была отличная, хотя громкие крики Джинни и было слышно.
А для Молли, наконец, наступила благословенная тишина. Как же она устала от этих воплей, аж в ушах до сих пор звенело. Пару раз, они с Джинни выходили из уборной, когда матери казалось, что уже всё из неё вышло, что только можно… Увы, это длилось недолго, а вскоре Джинни уже бежала обратно, схватившись за животик.
Сэм честно попытался развлечь и как-то занять малышку, но Джинни уже была в «настроении», когда ей всё было не так. В итоге, на Сэма был спонтанно наслан печально известный «Летучемышинный сглаз».
Дин к страданиям любимого братика отнёсся весьма индифферентно, с его-то магическим резервом, он легко мог скинуть какое-то глупое проклятье, вот для мамы без палочки такое стало бы действительно проблемой. А Сэмми… ну пусть немного поистерит и подуется, потом всё равно сделает всё как надо, а пока Дин решил ему «не мешать».
— Не обращай внимание на него, Джинни. Он просто немного обиделся, — мило улыбнулся он явно расстроенной реакцией Сэма сестренке. — Давай, выпей зелье, и животик больше не заболит.
Немного ещё поупрямившись для вида, малышка нехотя открыла рот так будто делала Дину и мамочке большое одолжение.
— Я не хотеля поклинать Сема, — всхлипнула чуть позже она. — Я нетяено!
— Не расстраивайся, Джин, — голос Дина приобрёл успокаивающие бархатистые нотки, отчего сразу же расслабилась и «поплыла» не только Джинни, но и Молли. — Сэмми уже не сердится, верно? — громко спросил он, распахивая дверь ванной и одарив братца весьма красноречивым взглядом.
— Всё в порядке, — нехотя ответил немного подостывший Сэм. — Я не сержусь.
— Джинни, — строго посмотрела на неё Молли, — Извинись перед Сэмом за своё поведение. Он пытался тебе помочь, а ты вела себя плохо и наслала проклятье!
Недовольно насупившись, выражая крайнюю степень обиды и недовольства, Джинни нехотя пробурчала, — Изьвини, Сем.
Она, как и большинство маленьких детей, терпеть не могла извиняться.
Облегченно её отпустив, чтобы Молли смогла её наконец подмыть, Дин вдруг обнаружил, что и сам немного испачкался в… «детской неожиданности», пока держал и уговаривал Джинни.
Вздохнув, он спустил в один из унитазов содержимое горшка и начал мыть его в ванне, пока Молли подмывала Джинни над раковиной.
Молли закончила приводить в порядок Джинни, надев ей штаны, выпустила дочку из ванной, надеясь в этот раз надолго. Зелье должно будет подействовать через несколько минут. Дин развернулся к ней лицом с уже отмытом горшком в руках, — Мам у нас две проблемы, — немного виновато проговорил он. — Тебе какую сначала: обычную или очешуительную?
— Что за выражения, — как-то вяло и без огонька отреагировала после всего пережитого Молли. — Давай сначала ту, что обычная, — устало вздохнула она. После истерики Джинни, волнений за двух сыновей, мужа и здоровье дочери ей казалось, что она уже ничему не удивится.
— Я вымазался в де… — тут Дин замолчал, заметив неодобрительный взгляд мамы. Она всегда была недовольна, когда кто-то из мальчиков начинал сквернословить, — В этом самом, в общем, когда Джинни с грязной задницей по ванной бегала, — он демонстративно опустил взгляд на грязные теперь уже джинсы и низ футболки в коричнево-зелёных пятнах. Дополнительных пояснений не требовалось.
— Дин, — устало опустилась на закрытый крышкой унитаз Молли, — Я могу все застирать в раковине, но без палочки одежда ещё не скоро высохнет. Ты готов ходить в одних трусах? Может, Сэма послать за больничной пижамой? Или я схожу, а вы с Сэмом присмотрите за Джинни?
— Не надо! — с ужасом помотал головой Дин от такой перспективы, хватило ему и урезанной версии истерики любимой сестрёнки. Оставаться с Джинни без поддержки мамы, когда она в таком настроении, как-то не хотелось. — А посылать Сэма… он уже разок сходил, — вслух добавил мальчик.
— Ну, может тогда ты сам сходишь или дождешься Лючию с мальчиками?
— Лучше дождусь, — подумав, ответил Дин.
— Хорошо, милый, а что за другая проблема?
— Ну… — немного замялся Дин, — Мам, ты только не волнуйся… — быстро проговорил он и виновато замолчал.
— Дин Уизли! — естественно начала волноваться после таких слов Молли, отлично зная своего сына и что вот такой вид и виноватый взгляд не сулил ничего хорошего. — Что ты натворил?!
— Я… — сглотнул мальчик, — Типа спас жизнь…
— Что, опять?! — схватилась за сердце Молли, — И… кому на этот раз? — с опаской уточнила она.
— Ну… я не уверен, но кажется…— мальчик немного замялся, — Ребёнку Малфоев…
— Что?! — воскликнула Молли, — Ты спас жизнь Драко Малфою? Как он вообще в нашем крыле для душевнобольных оказался?!
— Нет, не совсем… Я на другой этаж забрёл, хотел заодно папу навестить, но немного заблудился, — грустно ответил мальчик.
— О, Дин… — проговорила Молли, обнимая своего мальчика, — Я всё понимаю, я тоже беспокоюсь за Артура. Ты хотел его исцелить, также, как Сэмми?
— Ну… вроде того.
— И как, нашёл?
— Нет, — я перепутал этажи и попал туда… в общем, где тётки рожают, — ответил Дин.— Там в отдельной палате для богатых дверь была приоткрыта, а оттуда голоса, вот я и…— он снова смущенно замолчал.
— Не удержался от любопытства и подслушал? — догадалась Молли. — А при чём тут сын Малфоев? Ему ведь вроде уже три?
— Ну… — начал было рассказывать Дин.
— Эй! Вы чего там делаете? — с любопытством заглянул к ним Сэм. — Джинни тебя требует, Дин. Твоя очередь быть «лошадкой»!
— Ну, раз так, — пожал плечами Дин, — Мне бы переодеться во что-нибудь.
— Давай, раздевайся, я всё застираю, — устало сказала Молли. Потом Лючия вернётся, высушим и трансфигурируем что-нибудь в пижамы и зубные щетки на ночь. А о Малфоях потом поговорим.
— Да, мама. Ты не беспокойся, меня почти никто не видел.
— Знаешь, это твоё «почти» меня немного пугает, сынок. Если сегодня ещё и с Малфоями объясняться придётся… боюсь, что этот день я просто не переживу.
— Вы о чём вообще? — удивился Сэм.
— Потом расскажу, — пообещал Дин, раздеваясь и выходя в трусах из ванной. — Эй, Джинн! Лошадка готова! — послышался его жизнерадостный голос.
— А потему ты голий?
— А лошадке стало жарко!
— Я невовремя, да? — спросил Сэм, заходя в ванную.
— Всё в порядке, малыш, — ответила Молли, набирая воду в заткнутую пробкой раковину и приступая к ручной стирке. — Просто сегодня был тяжелый день. Поговорим потом, когда Лючия с мальчиками придёт и Джинни уснёт. Дин всем всё и расскажет, чтобы дважды не повторять.
— Как скажешь, — ответил Сэм. — Прости, что я так быстро сбежал, надо было Ронни дождаться и…
— Всё в порядке, Сэм, — ласково улыбнулась ему Молли, развешивая уже постиранную одежду Дина на сушилку для полотенец. — Ты же не знал, что его доставят, да и где гарантия, что твоя магия бы столько выдержала? Ты поступил разумно, решив переждать выброс не в тесном помещении и подальше от родных.
Она вытерла руки и обняла его. — Ты совершил доброе дело, Сэм. Я очень горжусь тобой. Лонгботтомы — замечательные люди, и я рада, что они вернулись. Надеюсь, что и Рон с папой тоже скоро поправятся.
* * *
Кабинет целителя Дженкинса был очень светлым и просторным с добротной мебелью из мореного дуба и темно-коричневыми мягкими креслами для посетителей и пациентов. Из большого, почти на всю стену окна (точнее его хорошей имитации) открывался прекраснейший вид на природу, как будто за окном был настоящий лес. Доносилось чириканье птиц и шелест деревьев от малейшего дуновения свежего летнего ветерка.
Дженкинс с целителем Сметвиком и Лючией так и эдак проверяли их на любое постороннее магическое влияние, Лючия использовала (заручившись предварительным согласием Молли) Легименцию, впрочем, как и ее коллеги.
Ощущения у братьев после этого были неприятные, как будто всю их жизнь в мельчайших подробностях только что изучили под микроскопом, причём трижды.
— Ну что тут скажешь, мальчики, — сказал целитель Дженкинс после почти двухчасового осмотра. Могу лишь с уверенностью сказать, что от ментальных закладок чист лишь ты, Персиваль, — сказал он явно вздохнувшему с облегчением самому младшему и тихому из присутствующих детей.
— А я? — удивлённо воскликнул Чарли. — С Биллом-то понятно. Он кого-то видел, но я-то чем помешал?
— Не знаю, малыш, — ответил Дженкинс.
— А что будет со мной? — немного испуганно спросил Билл.
— А тебе, — подал голос до сих пор хранивший молчание Гиппократ Сметвик, — предстоит лечение. Твоё мнение, Лючия?
— Аналогично, — подтвердила сицилийка. — Что с младшими и Молли?
— Твои подопечные чисты, малышка тоже. А вот родителям и двум старшим детям предстоит лечение.
— А работать и учиться они при этом смогут? — спросила Лючия. — Артур — единственный кормилец в семье, Молли себя нормально чувствует и жаждет вернуться домой.
— Авроры связывались с нами, — ответил родственнице Сметвик, — Там столько всего наверчено, что раньше чем через месяц дом пригоден к обитанию не будет. Уж не знаю, кто так «удружил» вашей семье, дети, но вам небезопасно там пока находиться.
— А в Хогвартсе? — уточнил Билл.
— Это снижает риск, но не отменяет закладок. Никогда не знаешь, где и когда они проявятся, а это — реальная угроза для тебя и окружающих.
— Но…—попытался уточнить ещё что-то Билл.
— Всё ребят, — резко перебил его Дженкинс, — Дальнейшие подробности мы будем обсуждать с вашей матерью наедине.
Мальчикам ничего не оставалось, как вежливо поблагодарить и попрощаться с целителями. С ними и так поделились информацией гораздо большей, чем они рассчитывали. Лючия вышла вслед за ними. Обратно все возвращались в подавленном молчании.
Когда все вернулись, то от взгляда Лючии и мальчиков не укрылось то, что Молли была чем-то взволнованна и явно нервничала.
— Молли, — обратилась к уставшей женщине Лючия, — Целители хотели бы с тобой поговорить. Кабинет двести семь на этом же этаже. Прямо и направо, найдёшь?
— Да, спасибо. Присмотришь за детьми, пока меня не будет?
— Конечно. Тут при больнице есть небольшой парк для прогулок больных. Он выходит порталом в зону пригорода, так что воздух там свежий. Дети погуляют, подышат и поиграют перед сном. Не беспокойся, мы пару часиков погуляем, а ты немного отдохнёшь от детских криков.
— Спасибо тебе большое, Лючия, — с благодарной улыбкой ответила Молли. — Даже не представляю, что бы я без тебя одна тут с детьми делала, особенно с Джинни и двойняшками, — многозначительно посмотрела она на виновато притихшего Дина.
— Все в порядке. Целитель сказал, что Джинни и двойняшки с Перси чисты от ментальных закладок, так что я могу забрать их вечером к себе в палатку и накормить нормальным ужином, во избежание, так сказать. Могу и тебе чего поесть принести. Тебе нравится итальянская кухня?
— Да, пожалуй, не откажусь от пасты под соусом балоньез, и чёрного чая с чем-нибудь сладким, — с улыбкой ответила ей Молли. — Извини, что я тебя не только подопечными нагружаю, но и ещё двумя детьми.
— Ничего страшного. Перси всё равно будет в школе первую половину дня, а чем занять Джинни мы придумаем, — ответила сицилийка. — Ах, да! — экспрессивно воскликнула она. — Чуть не забыла со всеми сегодняшними приключениями. Я же хотела тебя спросить: не будешь ли ты против, чтобы Билла и Чарли посмотрел мой кузен? Он очень хороший легимент, как раз специализируется на снятии и обнаружении ментальных закладок. Только для этого мальчикам придётся немного погостить у меня в Сицилии.
— О, Лючия, я тебе очень признательна, но это же наверно больших денег стоит у такого специалиста, да и международный портключ и проживание в другой стране… боюсь мы этого просто не потянем.
— А что если повременить с оплатой и, скажем, заключить договор на какие-то услуги в будущем, когда Билл и Чарли станут совершеннолетними? — предложила свою недавнюю идею Лючия. — А если уж тебе не хочется связывать обязательствами и долгами сыновей, то просто можно расплатиться в рассрочку, когда Артур снова сможет работать. Его и тебя, кстати, тоже не помешает показать Марио, так моего кузена зовут.
— Это… очень неожиданное и щедрое предложение, Лючия, — задумчиво ответила Молли. — Я, правда, очень тебе признательна, но мне нужно подумать. Против временного проживания у тебя в палатке детей я не возражаю, но поездка в другую страну… Я хочу посоветоваться с Артуром, когда он очнётся, и узнать, что скажут наши целители.
— Конечно, вполне понятные сомнения. Подумай. Можешь Гиппократа расспросить. Он с Марио лично знаком.
— Спасибо, так я и сделаю, — ответила Молли. — И ещё… пока тебя не было, тут кое-что случилось. Я очень надеюсь, что Дина никто не заметил, но… я к вам на прогулке присоединюсь, и мы все спокойно обсудим, если удастся как-нибудь занять Джинни, хорошо? Это очень важно. Я боюсь за него.
— Хорошо, до встречи, — ответила сицилийка.
А Молли поспешила на приём к целителям.
* * *
Когда Молли, спустя час оказалась в парке при больнице, стало уже темнеть. Лючия наколдовала для Джинни и мальчиков детскую площадку, так что девочка успела вяло поиграть в песочнице, а сейчас немного уставшая, качалась на качелях. Судя по немного бледному личику, чувствовала она себя после недавнего плохо, несмотря на подействовавшее зелье. Двойняшки в это время весело лазили по лесенкам и катались с горок разной высоты. А ещё Лючия наколдовала старшим мальчикам этакую полосу препятствий, с подстраховкой, разумеется, в стиле Индианы Джонса, с поправкой на возраст. Так что Билл с Чарли и даже примкнувший к ним обычно осторожный Перси сейчас с радостью лазали на канатах, проходили по тоненькой дощечке с высотой над землей в человеческий рост, забирались на стилизованные лианы и исследовали миниатюрные лабиринты и пещеры, в общем были при деле.
— А они не расшибутся, если упадут? — с опаской спросила Молли, заметив особенно опасные кульбиты Чарли на канате.
— Не волнуйся, смягчающие чары я накладывать умею, да и без страховки они на площадку бы не вышли. — успокоила её Лючия. — Что нового от целителей?
— Они мне очень помогли, — ответила Молли. — Я теперь могу спокойно говорить об упыре и не забывать о нем. Я точно помню, что случилось с Роном. Сказали, что ментальных закладок, угрожающих жизни и здоровью у меня вроде бы нет и кто-то хорошо подчистил мне память. Говорили, что если бы нас так вовремя сюда не забрали на обследование, то мы могли бы начать деградировать и меняться.
— Как именно? — с тревогой и любопытством спросила Лючия.
— Мы бы стали… как бы это помягче сказать… глупеть. Усилились бы какие-то не лучшие черты характера и стали бы… гротескными. Кажется, это так называется? — зябко передернула плечами Молли, хотя вечер был тёплым. — Скорее всего я бы стала крикливой ограниченной домохозяйкой, гиперопекающей своих детей, вспыльчивой и неопрятной. Артур… тут точной уверенности нет, но, скорее всего, он бы стал все больше отдаляться от семьи и уходить в свой мир грёз. Его интерес к маггловским вещам превратился бы в… даже не знаю что. Он уже начал собирать коллекцию в гараже, но там хотя бы вещи полезные. А дальше, он бы начал вообще всякий хлам тащить без разбору… как-то так.
— А Билл с Чарли?
— Не уверена, целитель Сметвик сказал, что у Билла могла появиться адреналиновая зависимость и склонность к неоправданному риску, отсутствие критического мышления и раздутое самомнение. Про Чарли примерно то же… скорее всего его безобидное увлечение драконами переросло бы в манию и появлению склонности к неоправданному риску, — все ещё находясь под впечатлением от прогнозов целителей (уже к счастью несостоявшихся) растерянно проговорила Молли.
— А что с ментальными закладками? Их точно нет? — засомневалась Лючия.
— Если они и есть, то весьма хорошо спрятаны, — ответила Молли. — Точной уверенности у целителей нет. Но если и есть, то скорее всего не опасные для окружающих.
— Знаешь, это, конечно, прекрасно, но лучше все-таки провериться у узкопрофильного специалиста, — проговорила Лючия. — Один осмотр и консультация тебя не разорят, в отличие от лечения. Если все в порядке, ты просто спокойно вздохнёшь и будешь жить дальше. И что с памятью, твоей и старших? Её можно восстановить?
— Целители только руками разводят, — ответила Молли, — Сказали, что они ничего сделать уже не смогут. Они убрали все препятствующие факторы, но вспомнить или не вспомнить мы должны сами. С менталом Рона и Артура они пока не работали.
— Знаю, — ответила Лючия. — Пока они в коме и без сознания, любые попытки будут бесполезны.
— Верно, — кивнула Молли, — Они примерно так и говорили.
— Значит, тебе со старшими тоже можно выписываться из больницы? — заметила Лючия. — Это же здорово!
— Пока нет, —вздохнула Молли. — Целители хотят быть уверены и продержат нас ещё десять дней. Может, и закладки смогут найти и убрать? К тому же скоро Артур и Рон должны очнуться, так что…
— Ты не хочешь оставлять их одних, — поняла Лючия. — Ничего страшного, поправляйтесь, а за младшими я присмотрю.
— Спасибо тебе большое! — от души поблагодарила её Молли.
— Пожалуйста, а о визите в Сицилию подумай.
— Если все будет нормально, то, может на каникулы? Можно совместить приятное с полезным, — неуверенно уточнила Молли.
— Придумаем к тому времени что-нибудь, — кивнула Лючия. — Давай лучше поужинаем, наконец.
— С удовольствием! Но мне неловко с детьми тебя объедать.
— Ерунда, — отмахнулась Лючия. — Мои многочисленные тетушки и мама столько еды мне с собой дали, что хватит не на один год.
Трансфигурировав большой длинный стол из поваленного дерева, сицилийка ненадолго аппарировала к себе в палатку за едой. Спустя несколько минут она вернулась с парой холщовых сумок с уменьшенными контейнерами, полными разнообразной и вкусной еды. Лючия вернула им прежний размер и пока Молли раскладывала на столе еду и посуду, она трансфигурировала пару пеньков в длинные скамьи. Вокруг сразу же стали витать настолько аппетитные запахи, что все мальчишки, не сговариваясь, оставили свои игры и поспешили к столу.
— Сначала вымоем руки! — Лючия быстро наколдовывала «Эванеско» на протянутые руки мальчишек. Последней к столу неохотно подошла Джинни, ее личико было немного бледным с зелёным оттенком. Она без особого энтузиазма посмотрела на буквально ломящейся от всяких вкусностей стол.
— Тебе необязательно все это есть, дорогая, — заметила с сочувствием Молли. — Выпей хотя бы крепкого чая с сухариками.
Джинни молча кивнула. Судя по ее виду, девочка была готова уснуть в любой момент.
— Я пойду уложу её спать, — предложила Лючия и, после кивка Молли, сразу же аппарировала с буквально вырубившийся на её руках девочкой.
Пока её не было. Мальчишки нетерпеливо расселись за столом и с удовольствием накинулись на еду, нагуляв аппетит на свежем воздухе.
— Ой! — вдруг вскрикнул Дин, едва не подавившись помидором, который жевал.
— Что с тобой? — повернулась к нему Молли, она и сама с удовольствием отдавала должное пасте.
Остальные дети тоже с любопытством посмотрели на него.
— Вот… — мальчик смущенно засучил рукав курточки: на его запястье красовалась магическая зелёная нить, которая вскоре исчезла.
— Как интересно, — прокомментировал увиденное Билл, — Похоже, кто-то признал долг жизни перед нашим Дином.
— О, Мерлин! — весьма красноречиво Молли продемонстрировала «фейспалм». Почему-то захотелось уподобиться домовому эльфу и постучаться головой об стол.
Примечания:
Малышка Джинни в два года на мой взгляд:
https://volosyinform.ru/wp-content/uploads/2020/10/ryzhij-cvet-volos-rebenka.jpg
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
