Хорошо подготовленный разум - The Well Groomed Mind  (джен)

Ланч с двумя людьми и гоблином стал для меня уникальным опытом. Поверенный Мэтьюз Сайлас, «зови меня просто Сайлас» из Рейвенкло, выпуска 61-ого года, и адвокат Фаркад Нортон — Слизерин, выпуска 49-ого, демонстративно игнорировали Ралмута, молчаливого гоблина, который взял себе говядину с кровью, практически сырое мясо. Я такой выдержкой похвастаться не мог. Наблюдение за Ралмутом, слизывающим кровь с пальцев, почти заставило меня всерьёз рассмотреть вопрос вегетарианства.

Я отодвинул свою недоеденную трапезу в сторону и, потягивая сливочное пиво, стал выжидать. Они не объяснили почему пришли вместе, хотя в их письмах было обозначено разное время для встреч. Сайлас и Ралмут зыркали друг на друга всякий раз, когда думали, что это останется незамеченным, а мистер Нортон смотрел на это как на возню в песочнице. Они явно не были друзьями.

-Мистер Поттер, — начал г-н Нортон, кладя свою салфетку на стол, — Гринготтс находится в некотором затруднении. Ситуацию необходимо прояснить, прежде чем мы сможем представлять ваши интересы. Я здесь, чтобы обеспечить экспертную юридическую оценку. В зависимости от моего заключения, Сайлас и Ралмут смогут или не смогут вам помочь.

Я медленно выдохнул.

-Я понимаю, сэр. — ответил я вежливо.

-Я нахожу вашу ситуацию очень необычной, мистер Поттер. Как правило, законный опекун выбирает и нанимает поверенных, а никак не ребенок. Ваш опекун, в частности, в настоящее время сотрудничает с одной из лучших фирм в Лондоне. Я не понимаю, почему вы считаете, что нуждаетесь в услугах Гринготтса.

Нахмурившись, я наклонил голову.

-Я сожалею, сэр, но, насколько мне известно, моя тетя не имеет поверенного.

-Ваша тётя? — он открыл портфель и достал кипу бумаг. — Министерство, — сказал он, перебирая документы, — не причисляет вашу тетю к списку возможных опекунов. — Г-н Нортон протянул мне небольшой свиток.

Я открыл его.

„Заявление на опекунство над несовершеннолетним ребенком” — гласил заголовок.

Я пробежал его глазами, отметив свое имя и имена моих родителей, вместе с датами рождения и смерти. Мой желудок сжался, когда я прочитал имя претендента и дату — «1 ноября 1981 года (день после убийства моих родителей) Альбус Дамблдор назначается опекуном».

Сириус был арестован 3 ноября, через два дня после утверждения опеки надо мной Альбусом Дамблдором. Я сглотнул.

— Разве Сириус Блэк никогда не обращался с просьбой об опеке?

— Насколько мне известно, другими претендентами были Фрэнк и Алиса Лонгботтом, Андромеда Тонкс и Нарцисса Малфой. Последние две на том основании, что они были вашими ближайшими волшебными родственниками.

— У моих родителей есть завещание? — спросил я, стараясь успокоить дыхание.

— Завещания! — заявил Сайлас, подчеркивая их множественность.

Г-н Нортон придавил того взглядом, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Всё так и есть. Завещания были запечатаны Главным Колдуном, который также служил душеприказчиком Поттеров. — Он постучал пальцем по строке в свитке.

„Последняя воля и завещание Джеймса Чарльза Поттера от 15 января 1981 года.”

Я прочитал это предложение в свитке три раза, прежде чем оставить его в сторону.

— Я не понимаю. Я жил с моей тетей и дядей до поступления в Хогвартс. Я до сих пор живу у них каждое лето. Не было ни малейшего намека на то, что я имею хоть тень возможности проживать под одной крышей с профессором Дамблдором, да он никогда и не предлагал мне жить в своем доме. Я даже не встречался с ним, пока не попал в Хогвартс. Как он может быть моим опекуном?

— Мы считаем, — начал объяснять мне мистер Нортон, передавая пачку газетных вырезок, посвящённых предположительной смерти Волдеморта и сокрытию меня в мире магглов, — Дамблдор использовал лазейку, которая позволяет директору Хогвартса или декану факультета, взять опеку над магглорожденным несовершеннолетним магом. Это позволяет школе договориться о медицинской помощи и прочем для студентов, чьи родители и/или опекуны, не способны посетить замок, но когда ситуация не требует от студента жить с директором круглый год.

Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, услышав мягкий голос Моуди, говорящий мне расслабиться и успокоиться. После того как желание задушить Альбуса Дамблдора прошло, я открыл глаза.

— И вы говорите мне, что это совершенно законно? — Ралмут улыбнулся мне, продемонстрировав весь свой впечатляющий набор зубов и подался вперед в своём кресле.

— Это зависит от обстоятельств! — ответил Нортон. — 1 ноября 1981 года, Дамблдор обратился в Визенгамот касательно поражения Темного Лорда. В своём выступлении он чётко заявил, что ваш отец умер первым, а второй — ваша мать, т.е., опека над вами перешла единолично или по совместительству, сразу же после смерти вашего отца, к вашей матери, в зависимости от того, указал ли он её как вашего основного опекуна. Поскольку, большинство родителей указывают друг на друга как единственного опекуна, я подозреваю, что воля вашей матери, а никак не вашего отца, должна была определить опекуна. Разве что, вам известно нечто, что не было озвучено в свидетельстве Дамблдора.

— Я помню всё. Я слышал, как мой отец умер, и я видел Волдеморта, когда он убивал мою мать. — Они все вздрогнули — Папа умер прежде, чем Волдеморт поднялся вверх по лестнице. Затем он убил маму. Я уверен в этом.

Светлая бровь мистера Нортона приподнялась и он переглянулся с Ралмутом и Сайласом.

— По-моему, опека Альбуса Дамблдора над мистером Поттером является недействительной. Если он усомнится в нашей оценке, я готов встретиться с ним в суде. Однако, родители обычно зеркально отображают список возможных опекунов. Если Джеймс Поттер пожелал Дамблдора как опекуна мистера Поттера, Лили Поттер, вероятно, также выбрала его. Поскольку завещание запечатано, мы не знаем наверняка. Таким образом, мы вполне обоснованно можем утверждать, что Дамблдор не имеет опеки над мистером Поттером, так как Органы опеки ссылаются на не озвученное завещание.

— На грани, — пробормотал Сайлас, — но осуществимо. — Он вручил мне толстый свиток с печатью Гринготтса, прикрепленной к одному концу. — Рассмотрели ли вы наш стандартный контракт?

— Да, сэр. — Они отправили его мне в начале недели. Пройдясь по содержанию контракта, как с Гермионой так и с Моуди, я был уверен что понял всё правильно. Развернул контракт и скастовал Проявляющее заклинание, которому научил меня Моуди. «Никогда нельзя перестать быть слишком осторожным, — сказал он тогда, — ты не первый волшебник, который подписал что-то, написанное невидимыми чернилами».

Пергамент подёрнулся синим свечением. Отрицательно. Хорошо. Я пробежался глазами по нему, сравнивая его с тем, что я уже читал. Все было так же.

— Я подпишу, — сказал я, наконец.

Мистер Нортон поставил маленький чемоданчик на стол и достал перо, которое он передал мне.

— Вы будете подписывать первым, мистер Поттер. После, Ралмут подпишется от имени Гринготтса.

Я принял перо. Резкая боль кольнула мою руку, как только вывел первую букву. Я смотрел на мою руку в шоке. Кровавое „Г” врезалось в мою кожу.

— Кровавое перо, — подтвердил мою догадку Сайлас. — Контракт завязан на вашу кровь, не на ваше имя. Так, что если самозванец подпишется вашим именем, он будет связан контрактом, не вы.

Я посмотрел на перо, изучая его.

— Законно ли это?

— Для гоблинов, да, — ответил Нортон. — Для людей — нет.

Я быстро нацарапал своё имя на свитке и передал его и перо Ралмуту. Пока он подписывал, я тайком потёр жгучую рану на руке.

— Белый ясенец! — объяснил Нортон, передавая мне маленькую бутылочку.

Благодарно кивнув ему, я откупорил ее и вылил немного на ранку, затем протер ватой. Жжение прекратилось, а имя исчезло с кожи.

— Итак, мистер Поттер, что может Гринготтс сделать для вас? — спросил Сайлас, берясь за перо.

— Я хочу подать в суд на Ежедневный пророк, на Риту Скитер и её редактора за клевету. Хотя я давал интервью для Турнира, оно было прервано профессором Дамблдором сразу же после того, как Скитер спросила меня, что почувствовали бы мои родители, если бы знали о моём участии в турнире. Я так и не ответил. Тем не менее, её статья утверждает, что я ответил, что мои родители гордились бы мной. Она также утверждала, что я встречаюсь с моей лучшей подругой Гермионой Грейнджер.

— Какова природа ваших отношений с мисс Грейнджер? — спросил Сайлас, продолжая яростно строчить.

Я замер, обдумывая вопрос.

— Гермиона мне как старшая сестра, — сказал я через несколько минут. — Она властная, раздражает меня немного и думает, что всегда права. Я горячо люблю её, но совсем не как девушку.

— Хорошо, — сказал он. — Что вы хотите?

— Я не понимаю.

— Судиться с Пророком легко, — сказал Нортон, подключаясь к разговору. — Как вы планируете строить свои отношения с ними после этого?

Я отпил воды из бокала, размышляя над возможными вариантами.

— Я хочу, чтобы они оставили Гермиону в покое. Я не хочу, чтобы моё имя упоминалось в Пророке, если я не согласен на интервью и не одобрил окончательный вариант заблаговременно. Я хотел бы, чтобы дорогая Рита Скитер провела остаток своей жизни за уборкой маггловских туалетов, но я не против, если она продолжит свою карьеру в качестве автора некрологов.

Подняв глаза, я оставил бокал в сторону.

Все трое ухмылялись и, несмотря на разницу в возрасте и разные расы, выглядели как родные братья.

— Я не могу ничего обещать, но думаю, что мы сможем помочь, — заговорил Сайлас. Он поставил деревянный футляр на столе и открыл его. Серебряная чаша, гравированная рунами, лежала на бархатной подушке.

— Это Омут памяти. — сказал он, касаясь своей палочкой виска. — Закройте глаза и погрузитесь в свою память. Пред тем, как отвести палочку от виска, сосредоточьтесь на необходимом воспоминании из своей памяти. Копия воспоминания будет собираться вокруг кончика вашей палочки. Чтобы поместить эту копию в Омут памяти, дотроньтесь палочкой до края Омута и пожелайте, чтобы ваши воспоминания остались в нем, — объяснял он, демонстрируя каждый шаг. — Поместите воспоминание об интервью в Омут Памяти. Оно будет нужно нам для судебного процесса .

Потребовалось три попытки, чтобы поместить воспоминание в Омут Памяти. Затем мистер Нортон показал мне, как просмотреть его, в то время как Сайлас и Ральмут сверяли записи. Вместе с мистером Нортоном, я прикоснулся к серебристой жидкости и попал в свое воспоминание. После того, как Дамблдор прекратил интервью, мистер Нортон повернулся ко мне.

— Мистер Поттер, Сайлас будет обслуживать большую часть ваших запросов. Тем не менее, если Дамблдор создаст проблемы Гринготтсу, именно я, а не Гринготтс, буду представлять вас в Совете Магического Законодательства и Визенгамоте. Гринготтс имеет отдельный юридический отдел. Вам всё понятно?

Я кивнул, удивляясь, почему он уточняет это еще раз.

— Если есть что-нибудь ещё, связанное с вашей опекой, злоупотреблениями, отсутствием заботы, чем-либо другим, вы должны оставить воспоминание об этом в Омуте Памяти. Если Дамблдор будет всерьёз сопротивляться нашему судебному разбирательству, нам, возможно, придётся оспаривать его опекунство более активно.

Мой желудок скрутился в узел. Я прекрасно всё понял, но что будут говорить все окружающие, если они узнают всю правду? Куда я пойду? Упоминали ли мои родители в завещании кого-нибудь, кроме Сириуса и Дамблдора?

— Да, сэр. Сможете ли вы озвучить волю моих родителей?

— Нет, — сказал он, избегая моего взгляда, — но вы можете.

— Как?

— Министр может отменить решение Главного Колдуна о запечатывании завещаний ваших родителей. Я всего лишь адвокат, но вы Мальчик-Который-Выжил. Предложите ему поддержку или дайте отступные. Фадж не умеет говорить „нет”.

Когда мы вышли из Омута памяти, я почувствовал, что надежда есть. Если Дамблдор запечатал оба завещания, он, вероятно, читал их. Но он утверждал, что мою опеку определил мой отец, а не моя мать. Может быть, у мамы были другие предпочтения? По крайней мере, я надеюсь на это.

________________________________________

Примечание автора: Хотя это и не самая ранняя перепись, в Великобритании начали проводить современные переписи населения в 1801 году. Лекция по генетике представляет собой комбинацию из двух страниц от моего троюродного брата, к которому я обратилась за помощью, и мои отрывочные воспоминание о биологии в колледже. Статистика вся моя. (К сожалению, иногда мне нужно побаловать свою любовь к числам.) Если кому-то интересна моя электронная таблица, которая использует среднюю длину поколения, продолжительность жизни (волшебников), размеры тела студентов Хогвартса, и % от населения обучающихся в Хогвартсе, чтобы оценить общее количество колдунов и ведьм в Великобритании, я постараюсь выяснить способ, чтобы поделиться ими анонимно.

Я провела несколько лет своей жизни после окончания обучения, составляя завещания и договора доверительного управления, то есть я не всегда могу объяснить, что для меня является общими фразами. Извините.

Пункт о Зеркальной опеке — Пример:

Воля Лили

1. Джеймс

2. Сириус

3. Дамблдор

Воля Джеймса

1. Лили

2. Сириус

3. Дамблдор

Хотя я видела несколько совместных завещаний прежде, права женщин сделали их менее распространенными. Кроме того, если у Джеймса было большое поместье, он, вероятно, будет рассматривать Лили отдельно от Гарри, особенно, если не было такой собственности, как плащ-невидимка, которая может быть завещана наследнику. Я думаю, что видела два Завещания, которые объясняли, почему завещатель/завещательница оставил завещание или ответственности кому-то. Если они позаботились оставить причины (не рассчитывайте на это), оно обычно в форме письма или видео.

Информация сложная, и вообще, это, безусловно, самая сложная глава, но она была необходима, чтобы объяснить все остальные.

Спасибо!