Гарри Поттер и разделённая душа (джен)

Воздух в классе, где собрались студенты Слизерина и Когтеврана, можно было резать ножом. Профессор Снейп, окидывая учеников своим фирменным ледяным взглядом, чувствовал напряжение не хуже Гарри. Отношения между факультетами напоминали котел, готовый взорваться от любой искры. Класс был полон шепота и настороженности, а взгляды студентов метались от одного к другому, словно они искали предвестие беды.

Внезапно рабочее место одного из когтевранцев, сидящего в углу, окутало облаком густого фиолетового дыма. Раздался тревожный шипящий звук, и по полу, словно ядовитая змея, поползла струя бурлящего зелья, разъедая всё на своём пути. Студенты, охваченные паникой, начали вскакивать со своих мест, кто-то даже уронил свои принадлежности на пол, и звук падения был как гром среди ясного неба.

— Эвакуация! Немедленно! — рявкнул Снейп, его голос звучал, как удар молнии. Он бросился к источнику бедствия, его мантию развивало, как черное знамя.

Гарри почувствовал, как сердце забилось чаще. — Это же зелье на основе ядовитого мха! — пронеслось у него в голове. Он заметил, как один из приспешников Драко, Крэбб, в панике пытался остановить распространение зелья, но лишь усугублял ситуацию.

— Крэбб, что ты наделал? — воскликнул Драко, его голос был полон возмущения. — Ты должен был всё сделать правильно!

Гарри инстинктивно выхватил палочку и, сосредоточившись, произнёс заклинание, создавая защитный барьер между растекающейся жижей и оцепеневшими от страха студентами. Краем глаза он заметил, как к нему присоединилась Луна Лавгуд, её светлые волосы развевались, как облака.

— Эй, Гарри, давай сделаем это вместе! — крикнула она, и в её руках вспыхнуло заклинание, усиливающее его барьер. Вдвоем они смогли остановить волну фиолетовой гадости, и с шипением она растворилась в воздухе, оставив за собой лишь легкий запах горелого.

Внезапно к ним присоединился Теодор, который, будучи в курсе происходящего, быстро подошёл к Гарри с книгой по зельеварению в руках. — Нам нужно выяснить, как это исправить! Если это зелье действительно на основе ядовитого мха, у нас есть шанс! — воскликнул он, переворачивая страницы.

Гарри кивнул. — Тео, ты можешь помочь Крэббу? Убедись, что он в порядке, и постарайся разобраться, что именно он там сделал!

Тео бросился к Крэббу, который всё ещё пытался справиться с последствиями своего зелья, а Гарри и Луна остались, чтобы укрепить барьер. В это время Гермиона, почувствовав нарастающее напряжение, также подошла к ним.

— Я слышала, что зелье может вызвать необратимые изменения, если его не нейтрализовать вовремя, — сказала она, её глаза блестели от решимости. — Профессор Стебль говорила, что лунный клевер может нейтрализовать ядовитый мох!

Когда всё закончилось, на Гарри смотрели уже по-другому. В глазах когтевранцев читалось уважение, а слизеринцы выглядели задумчивыми. Позже, в тишине и полумраке старинной библиотеки Хогвартса, Гарри, осторожно перебирая пыльные страницы древней книги, словно снова погружался в увлекательный мир историй, которые когда-то казались ему чуждыми. Он открыл для себя не только факты, но и дух Слизерина, который всегда был окружен завесой таинственности и предвзятости. Страницы книги были пожелтевшими от времени, а чернила местами потускнели, но это лишь добавляло ауры загадочности.

Гарри читал о благородных традициях факультета, о выдающихся волшебниках, чьи достижения были не только великими, но и вдохновляющими. Он наткнулся на истории о дружбе между Слизеринами и Гриффиндорами в те времена, когда соперничество еще не было обременено ненавистью. — Неужели Панси ошибается? — вопрос, который всё больше волновал его, заставлял задумываться о предвзятости, с которой он сам смотрел на этот факультет.

Закрыв книгу, он задумался о том, как много могло бы измениться, если бы он взглянул на Слизерин с другой стороны. В этот момент его охватило чувство, что он сам мог бы стать частью этой истории, что его собственный путь в магии мог бы быть связан с наследием, о котором он никогда не задумывался.

Вечером уютная гостиная Слизерина, наполненная мягким светом камина, стала местом, где Гарри решил поделиться своими открытиями с Блейзом и Теодором Ноттом. Его сердце колотилось от волнения, когда он начал рассказывать о своих находках, о забытых легендах и великих Слизеринцах, которые когда-то вдохновляли многие поколения.

Реакция друзей была неоднозначной. Блейз, с ухмылкой на губах, скрестил руки на груди, наклонив голову набок. — Поттер, ты не слишком увлекся историей? — с лёгким сомнением произнес он, прищурив глаза, как будто пытаясь найти в словах Гарри какую-то скрытую уловку.

— Да, интересно, конечно, но как это поможет нам сейчас? — добавил Теодор, поднимая брови и слегка отмахиваясь от идеи, как будто она была чем-то незначительным. Его тон был пронизан скепсисом, и Гарри почувствовал, как его энтузиазм начинает угасать.

Гарри не собирался сдаваться. — Но это же важно! Мы можем узнать, кто мы есть на самом деле, а не просто следовать стереотипам. Слизерин — это не только тёмные искусства или вражда с другими факультетами. Это наше наследие! — Его голос звучал убедительно, и он заметил, как на лицах друзей мелькнуло сомнение.

Блейз, размышляя, наконец, произнес: — Может, ты и прав. Нам стоит узнать больше о нашем факультете. Но не забывай, что не все из наших предков были героями. — Его слова повисли в воздухе, и Гарри почувствовал, что, возможно, именно в этом и заключалась задача — найти истину среди теней прошлого.

Теодор, вздохнув, добавил: — Ладно, давай проверим это. Интересно, сколько еще секретов скрывает Слизерин. — Гарри, улыбнувшись в ответ, почувствовал, как в его сердце загорается искра надежды. Возможно, он действительно сможет изменить мнение о Слизерине, и, возможно, это станет началом чего-то большего, чем просто исследование истории. Но вдруг Гарри почувствовал укол сомнения. Слова Панси о том, что он становится — слишком слизеринским — вновь всплыли в памяти. Неужели он зашёл слишком далеко, пытаясь изменить отношение к факультету? Не превращается ли он в того, кем быть не хочет?

На следующий день случайная встреча с Луной в коридоре стала для Гарри глотком свежего воздуха. Она, казалось, читала его мысли, и это всегда удивляло его.

— Иногда, чтобы увидеть истину, нужно взглянуть на вещи под другим углом, — загадочно улыбнулась она, поправляя свои необычные серьги, которые сверкали в тусклом свете. — Ты на правильном пути, Гарри.

Её слова вселили в него надежду, словно луч света пробился сквозь облака. Он чувствовал, что не одинок в своих поисках. Но он ещё не знал, какое испытание ждет его впереди…

Утро следующего дня встретило Гарри ледяным молчанием. В Большом зале на него смотрели с опаской и подозрением. Шепоты и перешептывания раздавались со всех сторон, даже некоторые слизеринцы избегали его взгляда. Он ощутил, как холодные взгляды пронзают его, как стрелы, вызывая чувство изоляции.

— Гарри, ты в курсе, что о тебе говорят? — обеспокоенно спросил Блейз, когда Гарри уселся за слизеринский стол. Его голос был полон тревоги, и это лишь усилило напряжение в груди Гарри.

— Нет, а что такое? — с недоумением спросил он, чувствуя, как у него в животе сжимается холодный ком, а сердце колотится в унисон с нарастающим беспокойством.

— Ходят слухи, что ты… ну… что ты становишься вторым Темным Лордом, — выпалил Блейз, и отвернулся, не в силах смотреть другу в глаза. Его лицо выражало страх, и Гарри почувствовал, как мир вокруг него поплыл.

Кровь отхлынула от лица, в ушах зазвенело, как если бы он оказался в водовороте. Он обвел зал взглядом и наткнулся на торжествующую ухмылку Малфоя, который что-то анимировано шептал группе слизеринцев. Сердце Гарри сжалось от ярости и унижения. — Как они могли так легко поверить в это? — пронеслось у него в голове.

После завтрака к нему подошли Гермиона и Джинни. Их лица выражали смесь беспокойства и неуверенности. Гарри почувствовал, как в его душе нарастает волнение.

— Гарри, нам нужно поговорить, — серьезно сказала Гермиона, наклонившись ближе. — Эти слухи… они нас беспокоят.

— Вы же не верите в это? — с горечью спросил Гарри, цепляясь за последнюю надежду. Он искал в их глазах поддержку, но вместо этого увидел лишь сомнение.

— Конечно, нет! — горячо воскликнула Джинни, но её голос звучал не так уверенно, как хотелось бы. — Но ты действительно в последнее время ведёшь себя… странно. — Его слова отразили то, что Гарри пытался игнорировать. Он почувствовал, как пропасть между ним и его друзьями становится всё шире. Он хотел объяснить им свои мотивы, рассказать о своих находках, но что-то его останавливало. Слова застревали в горле, как комок, и он не мог их произнести.

Гарри понимал, что его интерес к истории факультета выглядит подозрительно, и эта мысль только углубляла его внутренний конфликт. Он всегда стремился к правде, но сейчас эта правда обернулась против него.

Вечером, сидя у камина в гостиной Слизерина, он анализировал сложившуюся ситуацию. Тёплый свет огня слегка освещал его задумчивое лицо, но внутри него бушевали противоречивые чувства. Он понимал, что его стремление изменить отношение к Слизерину могло обернуться против него, но отказываться от своих целей было невозможно.

К нему подошла Дафна Гринграсс, одна из немногих слизеринцев, кто не поддался массовой истерии. Она была спокойной и уверенной, что всегда вызывало у Гарри уважение.

— Знаешь, Поттер, — тихо сказала она, присаживаясь напротив, — иногда, чтобы изменить мир, нужно сначала изменить себя. Но важно не потерять себя в этом процессе.

Её слова заставили Гарри задуматься. Он стоял на распутье, и от его решения зависело не только его будущее, но, возможно, и будущее всего Хогвартса. Он вспомнил, как всегда считал Слизерин символом тьмы и предательства, но теперь, благодаря своим открытиям, у него появилась возможность увидеть его с другой стороны.

— Но как я могу изменить что-то, если все вокруг меня воспринимают это как угрозу? — с легким отчаянием произнес Гарри, опуская взгляд на пол. — Я пытался объяснить, что я просто хочу изучать историю, но все видят во мне только врага.

Дафна кивнула, показывая, что понимает его чувства. — Слухи и страх — это мощные вещи, Гарри. Но ты не должен позволять им управлять тобой. Если ты действительно веришь в то, что делаешь, продолжай это делать. Возможно, со временем кто-то поймет.

Гарри поднял взгляд на Дафну. В её глазах была мудрость, которую он не ожидал увидеть. — Но как мне доказать, что я не тот, кем меня считают? — спросил он, искренне желая получить ответ.

— Покажи им, кто ты на самом деле, — предложила она. — Действуй так, чтобы они увидели твою истинную натуру. Не думай о том, что говорят другие. Важно, чтобы ты оставался верен себе. Слизеринцы могут быть преданными союзниками, если ты сможешь преодолеть их предвзятости.

Гарри обдумал её слова. Возможно, Дафна была права. Если он хотел изменить мнение о Слизерине, ему нужно было доказать это на деле. Он должен был показать, что истории, которые он изучал, могут изменить не только его представление о факультете, но и представление окружающих о нём.

— Спасибо, Дафна, — сказал он, чувствуя, как в нём зарождается новый заряд энергии. — Я подумаю над твоими словами.

Она улыбнулась и, вставая, произнесла: — Не теряй надежды, Гарри. Истина всегда найдет путь к свету, даже если она скрыта в тени.

Когда она ушла, Гарри остался один в уютной гостиной. Пламя в камине трещало, отбрасывая тени на стены, и он начал осмыслять свои следующие шаги. Он знал, что его интерес к Слизерину мог вызвать недовольство, но что-то внутри него подсказывало, что он на правильном пути. Он не должен отказываться от своих стремлений.