Carry You Home (джен)

Когда-то давно мальчик — дитя, рожденное Светом для звезд — мечтал о свободе.

Он мечтал взмахом меча, сотканного из света, освободить всех угнетенных, закованных в цепи, ошейники или носящих в себе чипы.

Мальчик мечтал стать рыцарем-джедаем, освобождающим рабов, но не дожил до осуществления своей мечты.

_____________________________________________________________

Вопреки ожиданиям, их миссию одобрили.

Они освободят рабов.

Благодаря своей неутомимости и настойчивости вкупе с поддержкой канцлера Органа, Падме смогла добиться принятия закона, гарантирующего нелегальность рабовладения во Внешнем Кольце и позволяющего обеспечить освобожденные планеты и существ всем необходимым для начала новой жизни. Сила этого закона распространялась и на клонов, давая им статус граждан Республики.

После этого Оби-Ван и Асока подошли к 501 и 212 легионам, всем солдатам которых уже удалили чипы, и предложили бывшим бойцам выбор: участвовать в крестовом походе или заниматься своими делами.

Почти весь 501-й и большая часть 212-го решили присоединиться и помочь в освобождении порабощенных планет как с боем, так и путём оказания помощи.

Оби-Ван, Асока и Рекс негласно сошлись во мнении, какую планету освобождать первой — это будет планета, на которой всё началось.

Татуин.

__________________________________________________________________

Они прибыли туда ровно через стандартный месяц после смерти Энакина.

Оби-Ван вышел из корабля и оглядел бескрайнюю пустыню, освещаемую двумя солнцами.

Здесь всё началось, здесь и закончится.

С Татуина началась их активная деятельность: переговоры, агрессивные переговоры, массовое удаление чипов и всё, сопутствующее освобождению порабощенного населения целой планеты.

Освобождение планеты продвигалось с невероятной скоростью. Оби-Ван был убежден, что Сила приложила к этому свою незримую руку.

В общем, всё становилось на свои места, в силе ощущалось... удовлетворение, которое было свойственно ей когда-то давно.

Оби-Ван же ждал неизбежного.

Он всё ещё боялся тёмных глубин своего сознания, из которых могла подняться Тьма и разрушить Свет.

Но он не может продолжать жить в страхе — эти части себя нужно принять, ведь чем ярче солнце, тем длиннее тени.

Свет и Тьма приходят рука об руку — это и есть равновесие.

Ощущение беспокойства вывело его из размышлений. Асока смотрит на него, склонив голову набок.

Асока — вездесущий источник света и поддержки; её стойкость и сила духа утешают и обнадеживают. Всякий раз, когда Оби-Ван сомневается, она это чувствует и протягивает руку помощи через их связь, посылая поддержку, рассеивающую беспокойство.

Он бесконечно благодарен ей за то, что она решила остаться в его жизни.

— Всё нормально, падаван, не волнуйся.

Она усмехнулась и неуверенно заговорила:

— У меня вопрос.

— Какой, Асока?

— Так Энакин действительно был Избранным?

Оби-Ван задумался над ответом на неожиданный вопрос.

— Разве это важно? — наконец нашелся он. — Предполагаемая судьба Энакина не отменяет влияния, которое он оказал на наши жизни.

— Да... но всё-таки интересно было бы узнать.

— Понимаю, но я могу ответить не на все вопросы, — "к сожалению" — не договаривает он.

Они останавливаются на песчаной дюне. Пейзаж, который они видят с вершины, бесплоден, не считая горстки испарителей и небольшой хижины с куполом неподалеку. Без солнца пустыня холодна и темна, но Оби-Ван видит первые признаки рассвета.

— Вы уверены, что пойдёте без меня? — спрашивает Асока.

— Извини, Асока, я просто... я...

— Не беспокойтесь, мастер, — её голос слегка колеблется при произнесении титула. — Я понимаю.

Оби-Ван переводит взгляд с пейзажа на ученицу. Её серьёзный взгляд выражает принятие.

Для Оби-Вана это значит очень много: они с ней две души, объединенные общим горем.

Он посылает ей благодарность через связь, пытаясь передать то, что не может выразить словами, после чего глубоко вздыхает и начинает свой путь.

— Я думаю... думаю, что Энакин гордился бы вами, Оби-Ван.

Мастер-джедай остановился и оглянулся на Асоку. В её голубых глазах сверкает нечто, чему он не может дать определение. Вдруг его захлестывают эмоции.

— Спасибо, Асока, — отвечает он дрожащим голосом. — Я думаю, тобой бы он тоже гордился.

Мастер и падаван поклонились друг другу, после чего Оби-Ван посмотрел, как она уходит и её падаванская косичка раскачивается в такт шагам.

________________________________________________________________________________

Оби-Ван направился к ферме, постоянно спотыкаясь.

Он начинал понимать ненависть Энакина к песку.

Однако до фермы он добрался быстро. Её обитатели — Беру Уайтсан и Оуэн Ларс — оказали ему большую помощь в освобождении Татуина. Оби-Ван узнал, что Оуэн — сводный брат Энакина, так как его отец женился на Шми. Хотя они виделись с Энакином лишь однажды, новость о его гибели огорчила их.

Сейчас он пришёл сюда из-за того, что они ему рассказали.

Он прислушался к Силе, указывавшей ему дорогу, и остановился там, где она велела. Это место ничем не выделялось из окружающего ландшафта, но встав на колени и смахнув песок, он понимает, что пришел к цели.

Он начал копать, проклиная сухой песок, который усложнял ему задачу, постоянно осыпаясь.

Закончив, он снял с пояса чужой световой меч, положил его в ладони, поднял вверх и коснулся лбом рукояти. Когда-то пронзительные крики кристалла превратились в слабый гул.

Он должен пройти величайшее испытание, более сложное, чем убийство ситских Лордов, война и столкновение с собственной тёмной стороной: прощание.

Его пальцы очень нежно отпускают меч в небольшое углубление, которое он выкопал.

Когда Энакин умер, мир Оби-Вана рухнул. Казалось, время остановилось. Однако, теперь он пришёл к осознанию, что жизнь не заканчивается со смертью близкого человека, и продолжать жить с этим — самое сложное, но у него нет иного выбора.

Он закапывает меч, поднимается и глядит на неровную кучку песка, скрывающую меч его брата, лежащий рядом с надгробием Шми Скайуокер.

Мать и сын воссоединились в мире, который был освобожден в память о них.

"Сила, Энакин, — заговорил Оби-Ван в надежде, что пустынный ветер унесёт его слова далеко-далеко, где, возможно, Энакин его услышит. — У меня не было возможности так много всего сказать тебе. Например, как я горжусь тобой и что для меня было честью учить тебя, дружить с тобой и быть твоим братом. И-и как сильно я люблю тебя. Жаль, что тебя не было здесь, когда мы освобождали Татуин — без тебя мы бы никогда этого не сделали. Это твоя заслуга, — бормочет Оби-Ван. — Ты наконец обрёл покой, и... — он заикается, задыхаясь от рыданий, — и передай своей матери, что я благодарен ей".

Оби-Ван до сих пор иногда чувствует, что его сердце разрывается. Бывают дни, когда у него замирает дух от звука спидера и когда отсутствие Энакина причиняет ему парализующую боль.

Он не исцелился до конца и, вероятно никогда не сможет: зияющая дыра в сердце, оставшаяся после смерти Энакина, никуда не денется. Но он может жить ради своего лучшего друга и брата, делая жизнь в галактике такой, что Энакин мог бы ей гордиться.

Должно быть, этого достаточно.

Оби-Ван переводит дух и оборачивается, глядя на горизонт. Он может различить их базу — лагерь из палаток и кораблей, где бойцы 501-го и 212-го помогают освобожденным рабам и поддерживают их.

Солнца-близнецы ещё не взошли высоко, озаряя их лагерь лучами раннего утра. Безоблачное небо потрясающе красиво: глубокое индиго уходящей ночи медленно сменяется мягким оранжевым, желтым и светло-голубым.

Энакин редко говорил о Татуине, и это всегда были бесстрастные и насмешливые описания суровой и безжалостной планеты. Оби-Ван не жил там и не мог это опровергнуть. Он никогда не думал о том, что столь суровое место, полное жестокости, может быть таким прекрасным, но эта яркая сцена перед его глазами; течение Силы, подобное освежающему бризу; радость и облегчение, исходящие от клонов и освобожденных разумных... и это чувство, родившееся в груди, которое он считал надеждой, но гораздо более осязаемое, медленно растекалось по телу, пока он всем существом не ощутил тепло и такую наполненность, что, казалось, его разорвёт...

Оби-Ван знал, что это — вера.

Вера в галактику, в людей вокруг, в Силу. Уверенность, что всё будет хорошо.

Вера в себя.

Он глубоко вздохнул и улыбнулся, не обращая внимания на текущие по щекам слёзы.

Оби-Ван Кеноби — мастер-джедай, член Совета, учитель, лучший друг и брат — выпрямился и пошел вперед, не оглядываясь.

Примечания:

Послесловие автора/авторши: хотя изначально я об этом не знал(а), в конце концов этот проект стал для меня катарсисом, поскольку отражал то, через что я проходил(а) в то время. По мере написания истории, я понял(а), что не только я проецировал(а) свои попытки справиться с горем на персонажей, но и поведение персонажей влияло на моё восприятие и мой опыт. Я знаю, что многие из вас хотели триумфального возвращения Энакина, что вполне понятно и справедливо! Хотя я тоже люблю фанфики, где персонажи возвращаются — я фанат(ка) счастливого воссоединения, — эта история о другом. Она о переживании горя и о том, как жить дальше, когда твой мир рухнул. К сожалению, в реальной жизни люди не возвращаются с того света, и мы должны смириться с этим. Как сказано в работе, когда умирает важный для вас человек, жизнь не заканчивается, и продолжать жить — самое сложное.

От переводчицы:

Хотя мне было лень добавлять эти (а), в этот я не смогла проигнорировать возможность, что автор женского пола, потому что никогда не забуду, как у меня шла кровь из глаз, когда в русскоязычной редакции книги по администрированию юниксов Эви Немет заговорила о себе в мужском роде: я работал, я написал и т.д. Уверяю вас, никакие феминитивы не могут выглядеть настолько ужасно.