Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Эми Даллон была в агонии. Как только действие адреналина закончилось, стали очевидны истинные масштабы ее побоев. Она отказалась от обезболивающих до тех пор, пока не будет оказана медицинская помощь Стражам. Она не могла позволить себе потерять концентрацию. Она не могла позволить себе совершить ошибку. Как только ей наложили гипс, она снова начала лечить людей. Даже такой серьезной травмы было недостаточно, чтобы позволить ей остановится.

Её запястье было в ужасном состоянии. Они оба были повреждены, но растяжение было настолько затенено сложным переломом, что она едва заметила это. Она видела рентгеновские снимки. Это было странное чувство — смотреть на то, что она могла бы починить за считанные минуты, и знать, насколько долгим и болезненным будет процесс восстановления. Возможно, потребуются операции. Возможно, ей даже понадобится внутренняя фиксирующая пластина, прежде чем все закончится.

Боль и беспокойство превратили ее обычное лечение из утомительного в невыносимое. После лечения сестры первым подопечным, с которым ей пришлось иметь дело, был Карлос. Она терпеть не могла работать с Карлосом. То, как его тело меняло функции в ответ на каждое изменение, делало исцеление похожим на попытку прибить желе к стене. Это было хуже, чем все предыдущие разы, вместе взятые. После того, что с ним сделала девушка-жук.

Она вздрогнула, вспомнив тот нож у своего горла. Нож? Это был практически меч. В ее воображении он становился все больше и больше, пока перед ней не возник образ женщины в доспехах насекомого, держащей меч, по сравнению с которым лезвие-пушка Шевалье казалось карликовым.

Она отбросила эту мысль. Карлос был разделен на семь частей несколькими взмахами этого оружия. Никто другой не смог бы пережить такое нападение, и даже его чудесное выживание несло с собой уникальные испытания. Каждая частичка его тела пыталась превратиться во что-то, что могло бы быть самодостаточным без других частей. Это означало, что они будут бороться с попытками объединиться в одно целое. В отличие от тех случаев, когда он терял руку или ногу, каждый кусочек нужно было готовить одновременно, иначе вся масса развалилась бы сама собой. Хуже того, только часть грудной клетки и торса еще сохраняла его сознание. Видеть этот мертвый взгляд и вывалившийся язык, пока она пыталась собрать его тело воедино, было бы адом и в лучшие дни, не говоря уже о сломанном запястье.

Визит в штаб-квартиру Стражей прошел ненамного лучше. Никто не избежал травм. Блейк, по крайней мере, смог подлатать себя с помощью биомантии и, несмотря на то что был ранен электрошоком, был близок к победе во всей этой заварухе, когда сломал нож Мрака. Директор отчитывала Криса, но, по-видимому, он неудачно упал, из-за чего выбыл из борьбы. Мисси потеряла сознание, и новость о том, что случилось с Деннисом, вызвала у нее новые кошмары.

Затем был Дин. Его броня, возможно, и выдержала бы атаку псов Адской Гончей, но злодейка также заполучила в свои руки один из этих суперножей. Как только он был пойман, она повеселилась с ним по полной. Костюм был полностью списан. Все системы были разрушены, и Дина пришлось вырезать из него, пока она разбиралась с Карлосом. Он невыносимо старался сохранять хорошее настроение по поводу всего этого, что лишало ее всякого удовлетворения, которое она могла бы испытывать от его поражения. Адская Гончая явно целилась в костюм, а не на него, но он все равно получил несколько неглубоких порезов. Они были сделаны так искусно, что она смогла заделать их почти без усилий. Тем не менее, ощущение того, что слои клеток были разрезаны пополам, а не разорваны на части, как это происходит при обычном разрезе, было ужасающим.

Мисс Ополчение отозвала других Стражей, когда они потребовали информации о Сплетнице. Это было последнее, что она хотела бы пережить сейчас. Вместо этого она сбежала в подвал больницы, примыкающей к зданию СКП. Он был построен для того, чтобы не допустить фотографирования раненых кейпов. Здесь были зоны повышенной безопасности, соединенные непосредственно со штаб-квартирой СКП, но остальная часть здания представляла собой обычную больницу в центре города.

И, как трусиха, она пробиралась к выходу тайком, чтобы не встретиться с пациентами. Пациентами, которых она чувствовала себя обязанной лечить. Она ненавидела себя за это, но знала, что даже сломанное запястье — недостаточное оправдание, чтобы отказать в лечении человеку, умирающему от неизлечимой болезни. Слишком много, всего этого было слишком много.

Она свернула в боковой коридор, когда на ее пути возник кейп. Было необычно видеть его здесь, но на самом деле они не были закрыты в крыле строгого режима. Она не узнала его костюм, но в городе было около дюжины второстепенных героев, и она не следила за всеми.

Мужчина был высок, но не особенно мускулист. У него были широкие плечи, которые подчеркивались его длинным шерстяным пальто. Пальто, перчатки и другие детали костюма были украшены металлическими вставками с гравировкой. На его левом запястье был надет сложный и тяжелый браслет, который был прикреплен к рукаву его пальто. На поясе у него были ремни с подсумками, а на груди — патронташ. Его маска представляла собой хорошо сделанный и стильный стальной визор, но остальная часть головы и лица были закрыты повязанными банданами. Такое сочетание должно было выглядеть неряшливо, но весь дизайн сочетался с таким уровнем стиля и элегантности, который она редко видела даже в накидках протектората.

— Привет? — Она спросила. — Могу я вам чем-то помочь?

— Вообще-то, да. Я искал тебя.

У Эми упало сердце. У нее были правила не принимать просьбы, но могла ли она отказать герою? Если бы он просил не для себя, а для друга или члена семьи, ей пришлось бы придерживаться своих правил. Она огляделась. Почему она выбрала этот пустынный маршрут? Если он расстроился из-за того, что ему отказали, рядом не было никого, кто мог бы заступиться.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужно кое-что решить. — Она бросила на него растерянный взгляд. — Я сделал оружие, которое сделало это. — Он указал на ее запястье.

Эми замерла. Технарь. Она должна была предвидеть это: металл, сумки, дизайн маски. Это было новый создатель оружия, который снабдил Неформалов. Она сказала СКП, что девушка-жук не была технарём. В разговорах Неформалов были намеки на то, что происходило вокруг, незначительные намеки на то, что никто не прислушивался к девушке-жуку в отношении этого оружия или чего-либо технического. Даже при всем этом им было недостаточно вынести однозначное суждение.

Но Эми знала. Она знала по тому, как подавила силу девушки, что обратная связь подключалась непосредственно к ее разуму. Но она не могла этого объяснить. Это слишком многое раскрыло бы о ее способностях. Таким образом, она подвергла город опасности и оставила неизвестного злодея технаря безнаказанным, и все потому, что ей было слишком стыдно признаться в своих способностях.

Ее взгляд скользнул по экипировке кейпа. Не похоже, чтобы у него было оружие, но это ничего не значило. Она вспомнила свой ужас, когда кейп-жук вырастила из руки эту чертову дубинку и замахнулась на нее. Предмет был таким тонким, что, казалось, не причинил бы вреда и мухе, но он врезался в огнетушитель, как один из ударов Вики. Ощущения вернулись к ней мгновенно. Металл смялся. Пена взорвалась над ней. Хруст костей в ее запястье.

Кости, которые все еще пульсировали несколько часов спустя.

— Моя сестра в здании. Если я закричу, она меня услышит. — Это был блеф, и притом ужасный. Они были в почти заброшенном углу подвала. Лучшее, на что она могла надеяться, это на то, что какой-нибудь уборщик или техник случайно наткнется на них.

— Тогда, я думаю, мне придется сделать это быстро. — Он полез в один из своих кармашков, и Эми отшатнулась, перебирая в уме тысячи ужасных вариантов. Как и у той девушки-жука, его костюм полностью скрывал его. Она могла видеть только его глаза. Не было ни единого шанса, что она сможет прикоснуться к нему до того, как он осуществит свои планы.

Вместо оружия он вытащил крошечный пластиковый контейнер с жидкостью и что-то похожее на кусочек какого-то корнеплода. Он раздавил их рукой в перчатке, и она почувствовала запах уксуса и… имбиря? Масса в его руке внезапно засияла, и он небрежно подбросил её в воздух.

Свет вырвался из смеси и омыл ее. Она вздрогнула и закрыла лицо руками, но энергия не причинила вреда. На самом деле, произошло как раз наоборот.

Она почувствовала, как кости в ее запястье встали на место. Ужасная боль исчезла вместе с ощущением самих повреждений. Это не просто ускорило заживление, оно полностью стерло повреждения, либо сделало их незаметными, либо зажило так хорошо, что не осталось и следа от повреждений. Ее растянутое запястье тоже чувствовало себя прекрасно, и все мелкие царапины и ушибы, которые она получила во время драки в банке, исчезли.

Более того, она чувствовала себя отдохнувшей. Стресс и напряжение, накопившиеся за долгие ночи, постепенно улетучились, когда на нее упал свет, и она почувствовала себя спокойнее и сосредоточеннее, чем когда-либо за последние месяцы, а может, и годы.

Весь труд и страдания, к которым она готовила себя, недели боли, операции, физиотерапевтические процедуры — все это исчезло в одно мгновение. Неужели именно это чувствовали люди, которых она лечила? Внезапно Эми стала немного лучше понимать их благодарность. Этого было даже достаточно, чтобы подавить внутренний страх перед тем фактом, что она только что подверглась воздействию неизвестной лечящей технологии технаря.

Глядя на технаря, она почувствовала благодарность, но это резко противоречило всем эмоциям, которые она испытывала сегодня днем.

— Так ты все еще собираешься кричать? — Спросил он, наклонив голову набок. Она ненавидела себя за то, что не могла видеть выражения его лица. Все, что ей оставалось, это его глаза, которые имели наглость выглядеть весёлыми.

— Я должна. — Она повертела левым запястьем, наслаждаясь свободой движений. Свободными от гипса пальцами правой руки она теребила обернутую вокруг него матерчатую повязку, пока та не упала на пол. — Ты поставлял оружие злодеям. Я должна вызвать сюда СКП, чтобы они тебя арестовали.

Он вздохнул. — Я бы предпочел возможность поговорить.

Она не хотела общаться с ним. На самом деле, это было не совсем правдой. Она хотела общаться с ним совершенно определенным образом. Ей хотелось схватить его и закричать, чтобы он поднимался наверх и вычистил чертову палату интенсивной терапии. Она хотела прижать его к стенке и показывать фотографии детских онкологических отделений до тех пор, пока он не решит их опустошить. Она хотела, чтобы он не был злодеем.

Но если он хочет поговорить, то, возможно, она сможет вытянуть из него какую-нибудь информацию. Возможно, достаточно, чтобы отправить Протекторат на поиски Неформалов. В голове у нее промелькнул образ героев Протектората, совершающих набег на базу Неформалов, вероятно, где-нибудь в вонючей канализации. Вместе с приятными мыслями о том, как Мисс Ополчение разряжает пулемет в кейпа-жука, используя то, что определенно было резиновыми пулями, а не осколочно-фугасными, и о том, как Сплетницу с кляпом во рту и связанную по рукам и ногам увозят в Птичью клетку, и она представила себе этого технаря. Его схватили и предложили сделку. Да, это сработало бы. Создавайте свое дурацкое устрашающее оружие для Протектората и проводите ночи и выходные, вычищая больницы. И обеденные перерывы. И если он был злодеем, ему бы не нужны были перерывы на кофе, верно?

Эми поняла, что погрузилась в свои мысли, и быстро попыталась покрыть себя.

— Ты что, один из Неформалов?

— Нет, на самом деле, я не прошел голосование по вступлению. — Она бросила на него испуганный взгляд. — И я бы все равно не записался. — Уточнил он.

Подождите, они не хотели, чтобы он был в команде? Кто бы отказал технарю? Если бы это было голосование, его могли заблокировать. Конфликт с кем-то из команды? Это был способ, которым она могла воспользоваться. Если бы она смогла разделить их, то, по крайней мере, они больше не смогли бы получить это оружие.

— Тогда как получилось, что ты стал работать с ними?

Он задумался над этим. — Я спас их от Они Ли. Они хотели загладить свою вину передо мной.

— Что? — Она фыркнула. — Как это привело к тому, что ты дал им оружие?

— Им нужно было кое-какое снаряжение, и я согласился продать его им. — Он сохранял спокойный тон во время признания.

Деньги. Черт возьми, все всегда сводилось к деньгам. Тупые жадные кейпы, которые недальновидно берут деньги и портят жизнь всем остальным.

— Стоило ли это того? — Она выплюнула эти слова в его адрес. — Стоило ли того, что они тебе заплатили?

Последовала пауза, прежде чем он ответил.

— Я не знаю.

— Что, тебя мучает совесть?

— Нет, — он посмотрел на нее. — Это зависит от того, смогу ли я остановить Бакуду.

Эми уж было набирала обороты, и одним своим замечанием он полностью сбил её с толку.

— Что? Прости, что?

— Бакуда? Технарь подрывник? Она только что вступила в АПП, а перед этим напала на Корнелл.

— Я знаю, кто она такая. Какое она имеет к этому отношение?

Он внезапно стал очень серьезным.

— Она собирается съехать с катушек. Лун смог бы удержать ее в узде, но, пока он за решеткой, мы можем ожидать взрывы в масштабах всего города.

Это было безумием. Конечно, она наконец-то нашла другого кейпа-целителя, а он оказался лунатиком.

— Ты хочешь сказать, что продавал оружие суперзлодеям, чтобы получить деньги на предотвращение гипотетической серии подрывов от кого-то, кто еще ничего не сделал в этом городе?

Она заметила, как он сжал челюсти под маской. Что-то он ей не договаривал.

— Ты видела видео с Корнеллом? Последствия этих бомб?

Нет, не видела. В жизни Эми было достаточно стрессов и без того, чтобы выискивать страшные истории из других городов. Но она не собиралась позволять этому человеку использовать какую-то другую трагедию для оправдания своей глупости и жадности.

— Это не имеет значения. У нее закончатся все запасы взрывчатки, которые она собрала, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. — Ее семья пришла к такому выводу во время одного из редких собраний команды, на которых она смогла присутствовать.

— Я так тоже думал, до того, как сразился с Они Ли.

— Какое он имеет ко всему этому отношение?

— Ты знаешь, что, когда он копирует себя, он дублирует все гранаты и снаряжение, которые у него есть?

Она смутно помнила, как ее семья говорила о чем-то подобном.

— И что?

— Это работает с бомбами Бакуды. Пока Они Ли рядом, у нее есть бесконечные копии всего, что она создает, и из раздражающего он превращается в способного создать огневую мощь, которая могла бы соперничать с Триумвиратом.

У Эми пересохло во рту, и она почувствовала, как на лбу выступили капельки пота.

— Ты не можешь этого знать.

— Когда я сражался с Они Ли, он пытался достать меня плазменной гранатой. Она нагревает все в радиусе пяти метров до такого уровня, который можно увидеть только внутри крупных звезд.

Она нервно сглотнула.

— Чушь собачья. Я бы услышала об этом, если бы что-то подобное взорвалось. Новость облетела бы весь город.

— Я сломал ему руку прежде, чем он смог ею пользоваться, и забрал ее после того, как он убежал.

Ее взгляд скользнул по его костюму. Он был таким отвлекающим, таким обезоруживающим, что она почти забыла, с кем разговаривает. Они Ли был трудным противником даже для её семьи или опытных кейпов Протектората. Обычно она не принимала подобные заявления на веру, но, учитывая то, что он мог сделать, она могла представить, как он одержит верх над убийцей. Тем не менее, это не означало, что она купится на продолжение его истории.

— Ну и что, ты можешь лечить, делать суперножи и анализировать технологии других технарей.

— Вообще-то, да. — Его ответ был быстрым и легкомысленным.

— Не верю. — В ответ он издал смешок. Гребаный смешок. — Что? — Эми сплюнула.

— Дело в том, что у меня только что был примерно такой же разговор со Сплетницей.

Упоминание об этой женщине заставило Эми вздрогнуть. Она проклинала себя за то, что потеплела к нему. Это был тот самый ужасный тип, который заводил дружбу с суперзлодеями.

— Что, вы двое близки?

— На самом деле, я ее чертовски раздражал. Не думаю, что я ей очень нравлюсь.

Или, может быть, он был не так уж плох.

— Что ты имел в виду, говоря о таком же разговоре?

— Когда я попытался объяснить, что я делаю, она начала кричать, что это невозможно, а потом ушла с головной болью.

Эта новость подняла настроение Эми больше, чем следовало бы. Одной из худших частей всего этого испытания была мысль о том, что эта сучка смеется над тем фактом, что она чуть не разрушила жизнь Эми, и все это время, вероятно, восседала на куче денег, икры и меховых шуб, которые, вероятно, были сшиты из шкур детенышей тюленей и исчезающих видов животных. То, что она ушла с головной болью, казалось чистой воды кармой, и Эми не смогла сдержать улыбку на лице.

— Предположим, я поверю тебе в то, что ты можешь разобраться с ее бомбами. Почему это делает тебя уверенным, что она собирается захватить город?

Он выдохнул.

— У меня есть способность умника. — Судя по его позе и тону, он скорее признавался в грехе, чем хвастался своими способностями.

Черт возьми. Сначала Сплетница, потом Дин, а теперь этот парень. Почему она была окружена гребаными умниками? Это, конечно, при условии, что он говорит правду, а не просто сумасшедший.

— Что, это позволяет тебе проникнуть в ее мысли? Говорит о том, что она планирует?

— Нет, это так не работает. — Он помолчал, словно обдумывая, что сказать. — У меня бывают предчувствия по поводу разных вещей, например, как к ним относиться. Я могу сложить их воедино в подсказки о том, что мне следует делать.

— Итак, что оно даёт тебе о Бакуде?

— Ужас. — Его голос был абсолютно серьезен. — Что бы она ни планировала, это ужасно на уровне самых худших кейпов. И я имею в виду самых худших кейпов, о которых никто не любит говорить. Учитывая то, что я знаю о ней и на что она способна, потенциальный масштаб происходящего настолько велик, насколько это вообще возможно.

В тот момент Эми, по крайней мере, была убеждена, что он сам верит в свою историю. Это был большой шаг вперед по сравнению с ее первоначальными страхами. Сумасшедший с благими намерениями был намного лучше, чем чистый злодей.

— И что ты собираешься с этим делать? — Она могла бы, по крайней мере, попытаться разгадать его намерения.

Он медленно вздохнул и начал перечислять.

— Построить свою лабораторию. Усовершенствовать оборудование. Посмотрю, смогу ли я взломать ее радиоэлектронную защиту. Создать контрмеры для как можно большего количества типов бомб. Помогу городу подготовиться. — Казалось, эта перспектива его утомляла.

— Как ты планируешь это сделать?

— Ну, во-первых, удостоверюсь, что лучший целитель в отличной форме.

Эми вспыхнула от этого. — Я бы поблагодарила тебя, но ты сам заварил эту кашу.

— И теперь я все исправил. Проблема решена. — Его тон был не таким легкомысленным, как можно было предположить по словам. Казалось, это утомляло его, и Эми это доставляло некоторое удовлетворение.

Она все еще была расстроена, но, по крайней мере, больше не чувствовала угрозы. Если бы ей удалось разговорить этого парня, они, возможно, смогли бы заставить его выдать Неформалов или, по крайней мере, разоблачить их.

— Хей, — она перешла на более дружелюбный тон. — Как мне тебя называть?

Он устало пожал плечами.

— У меня ещё нет кейп имени.

Эми изумилась.

— Ты серьезно все это придумал без имени? Ты сражался с Они Ли без имени?

— Брендинг нужен для пиара. У меня было технарство которым нужно было заняться.

Ей кое-что пришло в голову.

— А как насчет девушки-жука?

— У неё его тоже не было, но, полагаю, ты не видела реакцию в Интернете?

Она покачала головой и почувствовала нотку страха. Она терпеть не могла иметь дело с интернет-сообществом. Не говоря уже о том, что люди не могли понять ее политику «никаких запросов», сколько бы раз она ни объясняла это, другие взаимодействия были просто утомительными. Она избегала этого, насколько могла.

— Что случилось?

— Похоже, они пойдут с Хепри. — Она вопросительно посмотрела на него. — Египетский бог насекомых.

Эми предпочла бы, чтобы девочке досталось что-нибудь вроде Таракана, но она знала, как часто такие вещи выходят из-под контроля. Позже ей нужно будет проверить ПЛО, чтобы понять, как это произошло.

Она отложила это в сторону и приготовилась к вопросу, которого боялась.

— То, что ты использовал, чтобы исцелить меня? Что это было? Это безопасно? — Она с ужасом ждала ответа. Она не могла представить, что существует так много технологий, способных исцелить человека так, как это только что сделал он. Все они были невероятно опасны. Многие из них были основанием для приказа об убийстве. В худшем случае он признался бы в существовании технологии, которая позволяет попасть в списки S-класса.

— Всё в порядке. Риска нет. — Она вопросительно посмотрела на него, надеясь, что он продолжит. — Механика сложная, но это совершенно безопасно.

Она стиснула зубы, не услышав ответа.

— Если это так безопасно, тебе следует заниматься лечением людей.

— Я почти уверен, что именно этим я только что и занимался.

Она пристально посмотрела на него.

— Я имею в виду настоящее исцеление. В городе полно людей, которые нуждаются в твоей помощи не меньше, чем я. Если ты заботишься о городе, что тебя останавливает? — Она надеялась, что сможет узнать подробности о том, как действовало его исцеление. Она отчаянно надеялась, что оно не основано на какой-либо из технологий, которые были полностью запрещены СКП.

— Ну, во-первых, мое лечение не работает бесплатно. Если я буду стараться изо всех сил, у меня в конце концов закончатся ресурсы, и это просто оставит всех в беде, когда случится серьезная катастрофа.

Сердце Эми упало, но она не могла с этим поспорить. Слишком многие люди, обладающие целительскими способностями, были ограничены либо в возможностях, либо в выносливости. Она ненавидела эту математику, но, вероятно, он принес больше пользы, сэкономив свои ресурсы для нее, чем если бы исцелял бесплатно. Конечно, в первую очередь это была его вина, что она получила травму, так что все это было дерьмом.

— Протекторат мог бы предоставить тебе все необходимые ресурсы. Если бы ты присоединился, они смогли бы обеспечить тебя оборудованием, материалами, поддержкой и всем остальным. — Если только время не было ограничивающим фактором. Или он работал с какой-то технологией, которая находилась под полным запретом.

— Я не собираюсь вступать в Протекторат. — В его тоне не было никакой неуверенности.

— Почему нет? — Эми боялась услышать ответ на этот вопрос. Если его техника представляла собой угрозу S-класса, ожидающую своего часа, тогда забудь о исцелении, СКП выследило бы его, чтобы посадить в Птичью клетку или выписать приказ на убийство.

Он вздохнул. — Моя сила предостерегала меня от этого.

— Что? — Ему снова удалось сбить её с толку.

— Моя способность умника? Она подсказала мне, что присоединение к Протекторату было бы плохой идеей.

Эми действительно начинала ненавидеть умников.

— Значит, у тебя было плохое предчувствие, и ты решил, что работать со злодеями будет лучше?

— Все немного сложнее.

— Тогда объясни мне. — Эми была раздражена, но, если она сможет использовать это, чтобы вытянуть из него больше информации, тем лучше.

Он на мгновение задумался.

— Хорошо, моя сила? Она не дает мне четких ответов, просто какие-то ощущения по поводу вещей, но ощущения по поводу достаточного количества вещей в деталях могут помочь мне разобраться во всем. В Протекторате в целом есть кое-что плохое, но это не непростительно, просто уровень коррупции, который вы, вероятно, обнаружили бы в любой группе такого размера. Если бы это было в Бостоне или Нью-Йорке, я, возможно, и согласился бы зарегистрироваться, но не здесь.

— Почему? Чем отличается Броктон-Бей от других городов?

Он не хотел вдаваться в подробности, но под ее непреклонным взглядом смягчился.

— Ну, всё, что говорит мне моя сила, говорит о том, что я не поладил бы с Оружейником. Не в смысле насилия, просто это были бы плохие отношения.

Эми могла признать, что этот человек был несколько напорист. Этот технарь и так её раздражал. Она легко могла представить, что он не был бы в ладах с лидером протектората.

— И это все? — Если он основывал свои решения на чем-то столь незначительном, как это, то она, вероятно, слишком высоко оценила его.

— Нет. — Он явно чувствовал себя неловко, и Эми доставляло немалое удовольствие ставить его в неловкое положение. Последовала пауза, прежде чем он продолжил. — Ты знакома с местным директором СКП?

Она кивнула. Эта женщина могла наводить ужас, но была безоговорочно предана своей работе.

— Да. А что насчет нее?

Он ответил с мрачным видом.

— Я почти уверен, что директор Суинки сумасшедшая.

Эми подавила свою естественную реакцию на то, что ЭТОТ кейп ставит под сомнение чье-либо здравомыслие. Вместо этого она перешла на умиротворяющий тон.

— В самом деле? Что заставляет тебя так говорить?

Технарь начал делать абстрактные жесты.

— Есть общее чувство, что работать под ее началом было бы опасно. Кроме того, вокруг нее царит какое-то ощущение нестабильности, связанное с чем-то из ее прошлого. Не думаю, что ей нравятся кейпы, по крайней мере, такое впечатление у меня складывается из-за моей силы. Я не вникал в это достаточно глубоко, чтобы собрать все воедино, но есть серьезные опасения, связанные с Протекторатом ВСВ. Больше, чем я готов рисковать.

— И ты решил, что лучше вступить в банду?

— Я не вступал ни в какую банду. У меня есть деловые отношения с самой маленькой группой в городе.

— Но ты все еще ожидаешь, что я поверю, что тебе небезразличен город? Ты не смог найти никого другого, с кем можно было бы работать.

Он что-то пробормотал.

— Что это было?

С огорченным видом он повторил.

— Я думал о том, чтобы подойти к Новой Волне.

Эми напряглась, но была достаточно зла, чтобы не отвлекаться.

— О, правда? У тебя были плохие предчувствия насчет моей тети Сары?

— Нет, с ней все было в порядке. — Он ответил так естественно, что Эми не смогла усмотреть в этом никакой двуличности.

— Так что же это было?

— Послушай, я не знаю, хочешь ли ты вдаваться в подробности.

Эми посмотрела на мужчину. Было очень мало шансов, что из этого выйдет что-то хорошее, но она не собиралась отступать.

— Нет, я хочу, чтобы ты рассказал мне, что было такого плохого, что сделало работу со злодеями лучшим вариантом.

— На самом деле это… — Он замолчал и задумался, затем перевел дыхание и продолжил. — Что ж, извини, что говорю это о твоей матери, но именно Брандиш останавливала меня от попыток.

Кэрол? У него были проблемы с Кэрол? Это казалось дешевым психологическим трюком, попыткой вбить клин между Эми и ее семьей. Но, по мнению общественности, их отношения были прекрасными. Действительно ли он обладал способностью умника? Скорее всего, Сплетница послала его сюда, чтобы он еще больше разбил её. Она не хотела иметь с этим дело. Меньше всего на свете ей хотелось, это услышать мысли кого-то постороннего о ее отношениях с Кэрол.

Но Эми должна была признать, что какая-то часть ее хотела услышать, как кто-нибудь попытается унизить эту женщину. Просто чтобы узнать, что они скажут.

— Что не так с Брандиш?

Технарь медленно выдохнул.

— Послушай, здесь многое нужно прояснить. Я должен разобраться в этом, исходя из эмоциональных реакций, так что это не точно. Нужно много работать, чтобы понять, откуда берется плохое.

— Значит, моя мама вызывает у тебя плохие чувства? — Он раздраженно махнул рукой. Она просто ждала продолжения.

— Ладно, все это не совсем точно, это просто предупреждения от моей силы. — Эми кивнула и сделала жест «продолжай». — У меня такое чувство, что она уже давно не в себе. Достаточно долго, чтобы я не смог определить, что именно не так. Это может быть связано с её триггером. Учитывая природу ее способностей, это, вероятно, означает, что у нее была какая-то довольно серьезная физическая травма, с которой так и не удалось справиться.

Она нахмурила брови.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Излом означает, что, вероятно, была угроза или что-то, от чего она хотела убежать. Контакт означает, что это, вероятно, было прямое физическое воздействие, вероятно, с угрозой получения травмы.

Эми моргнула.

— Ты используете теорию триггера для анализа моей семьи?

— Да? — Он ответил так, словно это была самая естественная вещь в мире.

— Это не доказано! Есть много противоречий.

— Верно, но в Новой Волне их нет.

Откуда он мог знать?

— Так ты думаешь, что Кэрол не в себе из-за того, что у нее случился триггер?

— Я думаю, что она не в себе, и так было уже долгое время. Я думаю, что это может исходить из триггера. Из того, что я понял, я думаю, что у нее куча проблем с доверием и контролем и что-то похожее на нездоровую одержимость твоей сестрой.

Упоминание о Вики вызвало всплеск эмоций, о которых Эми и не подозревала, что она скрывала.

— Что, у тебя с ней тоже проблемы? — Он снова изобразил это чертовски неловкое созерцание. — Почему ты продолжаешь это делать?

Он вздохнул.

— Здесь нужно во многом разобраться. Я получаю разную информацию по разным темам. Чем больше информации, тем сложнее разобраться. — Он покачал головой. — Для Славы нет ничего настолько плохого. — Эми не понравилось, как он сказал «настолько плохого». — В ней чувствуется какая-то обеспокоенность. Не злая, просто ей не хватает контроля. Может быть, недостаток сдержанности?

Эми вспомнила, как меньше недели назад ей позвонила Вики, и в шестой раз ей пришлось спасать свою сестру от того, что, вероятно, было бы квалифицировано как нападение при отягчающих обстоятельствах, если не как непредумышленное убийство. Тем не менее, это ничего не доказывало. Любой мог бы сделать такое предположение, понаблюдав за ее поведением во время боёв.

— Это предел твоих прогнозов?

Вместо того, чтобы принять оскорбление за чистую монету, он стоял и задумчиво смотрел на нее.

— Есть также некоторый уровень беспокойства, связанный с… близостью? Как будто находиться рядом с ней долгое время это плохо. Возможно, это из-за ее ауры. Это влияет на эмоции, верно?

— И что из этого? — Эми не нравилось, куда всё направлялось.

— Я думаю, если оно будет продолжаться достаточно долго, то может изменить реакцию вашего мозга на происходящее. Эмоции влияют на нейрохимию, и нейроны, которые активируются вместе, соединяются между собой, и тому подобное.

— Ты не можешь этого знать. — Тон Эми был более оборонительным, чем она намеревалась.

— Нет, это всего лишь теория. — Он снова сосредоточился. — Моя сила говорит мне, что оставаться рядом с Славой долгое время было бы вредно, так что я соглашусь с этим. Насколько я знаю, это может быть специфическое энергетическое взаимодействие, которое станет проблемой для меня, а у всех остальных все будет хорошо. Идея о том, что это может вызвать эмоциональные расстройства, — всего лишь теория.

Эми стиснула зубы. Она терпеть не могла, когда кто-нибудь говорил о Вики в таком тоне, но из его бессвязных разговоров подробности всплывали в ее памяти. Была ли депрессия Марка такой же сильной до того, как Вики получила силу? Стала ли Кэрол более отстраненной? И ее собственные чувства…

Нет, это было слишком удобное объяснение. Ей дали возможность переложить вину за все свои неудачи на того, кто только и делал, что пытался быть героем. На ту кто был настоящим героем, в отличие от нее. Она ненавидела его за то, что он дал ей надежду. Умникам доверять нельзя. Даже если бы он не копался в ее голове, Сплетница могла бы прислать его сюда со списком того, что нужно сказать, чтобы сломить ее еще больше.

— Что-нибудь еще?

— Эм, может быть?

— Что? — Спросила она более резко, чем хотела.

— Я просто подумал о способностях твоей сестры. На самом деле они не имеют смысла.

Услышав это, Эми воспрянула духом.

— Значит, ты признаешь, что твоя теория о триггерах — чушь собачья?

— Нет, я имею в виду, что они не имеют смысла, если исходят от Брандиш и Флашбанг*. Здесь нет никакой основы для эмоциональной составляющей. Если не… твоя сестра встречалась с Рыцарем до того, как случился её триггер?

Эми замерла. Ей не нравился Дин, но она не собиралась раскрывать его тайну какому-то психически неуравновешенному умнику/технарю.

— Почему ты так думаешь?

— В городе не так много других способностей, основанных на эмоциях, и он был активен до того, как случился её триггер. Это кажеться вероятным источником ее ауры. Может быть. Я не очень хорошо разбираюсь в силе Рыцаря.

Страх, который она испытывала, уменьшился до приемлемого уровня. В отличие от той, другой сучки, он, по крайней мере, мог признать, что не идеален. Как бы ни было неприятно с этим сталкиваться, это было в миллион раз лучше, чем чувствовать, что из твоего мозга вытаскивают все твои секреты.

— Ты знаешь, что тот дурацкий нож, который ты дал Адской Гончей, повредил его броню. — Она усмехнулась. — Если ты беспокоишься о безопасности города, может, тебе стоит больше беспокоиться об этом.

Он раздражающе отмахнулся от нее.

— Технарь не должен брать с собой на поле боя ничего, что он не готов потерять. Ему придется надеть старый костюм или потратить некоторое время на подготовку нового.

Да, публичная выдумка о том, что Дин был скорее технарём, чем стрелком/ умником. Конечно, он думал, что броню можно просто перестроить или заменить. На самом деле Крису пришлось бы потратить дни, а то и недели на то, чтобы собрать костюм заново. И неудивительно, что он не понимал силы Дина, если работал с неправильной начальной точки.

Должно быть, на ее лице отразилось беспокойство, потому что он почувствовал, что что-то не так.

— Подождите, я думал, он фокальный технарь. Происходит что-то еще?

И Эми снова растерялась. Этот разговор начинал выводить ее из себя. Она, честно говоря, не знала, имеет ли она дело с безумным бредом или с каким-то озарением умника высокого уровня.

— Простите, что?

— Фокальные технари концентрируются только на одном предмете, они просто перестраивают и совершенствуют его. Они еще более требовательны, чем гиперспециалисты. У них нет никакой специализации, кроме одной вещи, которую они могут изготовить. Я полагал, что Рыцарь именно такой, просто перестраивающий свою силовую броню с помощью эмоциональных взрывов снова и снова. Но есть некоторые технари, у которых есть серьезные недостатки в том, что они делают, например, физические или моральные затраты. Это то, о чем мы здесь говорим?

Эми побледнела. Это были более глубокие вещи, чем те, что изучались на ее курсах парачеловеческих исследований. Она хотела отмахнуться от этого как от чепухи, но многое из этого звучало знакомо, и это должно было иметь какое-то обоснование.

— Откуда ты знаешь об этом? Это твоя способность умника?

— Не совсем. Или что-то в этом роде? Я довольно хорошо понимаю, как работают силы, особенно технари. Послушай, если Рыцарь собирается сойти с ума, если ему придется продолжать восстанавливать свою броню, то Протекторату, вероятно, следует отстранить его от работы на передовой. Лучше не рисковать такими вещами.

— Не беспокойся об этом. — Эми терпеть не могла снимать с него ответственность за разрушение «доспехов», но если он продолжит в том же духе, то есть реальный шанс, что личность Дина может быть раскрыта. Ей нужно было сменить тему.

— Ты что-то говорил о силе моей сестры.

— О, да. — Эми была не в восторге от разговора об этом, но если бы он смог идентифицировать Стража благодаря информации, которую она предоставила, ей пришлось бы несладко.

— Что касается её способностей, насколько Брандиш близка к Мегаватту?

И снова она была сбита с толку.

— Что? Почему?

— Способности твоей сестры скорее указывают на связь с ним, чем с Флашбангом. Обычно это означает, что между ними есть что-то вроде эмоциональной связи.

— Ты хочешь сказать, что у моей мамы и дяди Нила был роман?

Он выглядел таким же смущенным из-за этой темы, как и она.

— Возможно, у нее сложились доверительные отношения с Мегаваттом, которые способствовали установлению связи, позволившей использовать способности второму поколению. Просто то, что я узнал о ней из моей силы, говорит о том, что это маловероятно. Я думаю, что роман между ними мог бы это объяснить.

— Это нелепо. — Она выпрямилась. — Я чувствую генетику, когда лечу кого-то. Вики — не дочь дяди Нила.

— Это не обязательно должно быть генетическим. Вам просто нужна эмоциональная связь. Даже неуверенность в ее происхождении сделала бы свое дело.

— Я не собираюсь это слушать. Ты просто излагаешь безумные теории заговора.

— Может быть, я ошибаюсь. Моя сила не точна, и мне пришлось многое из нее пересмотреть.

Это-то и раздражало. Он был достаточно расплывчатым в своих прогнозах, так что было место для всевозможных ошибок, не опровергающих его общий прогноз. Если бы он был абсолютно уверен в своих догадках, она смогла бы опровергнуть их, опровергнув один из аспектов. Вместо этого лучшее, что она могла сделать, это заставить его признать, что некоторые аспекты его теорий менее вероятны, чем он думал ранее.

— Ты хотела знать, почему я держался подальше от Новой Волны. Ну, я продолжал получать подобные вещи. Я не хотел быть втянутым в чью-то семейную драму.

Она все еще не была уверена, что верит ему, но мысль о том, что ее семейные неурядицы настолько серьезны, что кто-то предпочитает иметь дело со злодеями, чем связываться с ними, наводила на мрачные мысли.

Говоря о мрачных мыслях.

— Ну, а как же тогда я? Что твоя сила говорит тебе обо мне? Как мои способности соотносятся с твоей теорией триггеров?

По тому, как он посмотрел на нее, Эми тут же пожалела о своем вопросе. Она на самом деле отступила на полшага, как будто его ответ мог стать физическим ударом.

— Моя сила говорит мне, что отвечать на этот вопрос — не лучшая идея.

Эми почувствовала прилив облегчения и возненавидела себя за это. Она знала, что ее ждет что-то ужасное, но не хотела с этим сталкиваться. Просто еще немного времени, чтобы она могла притвориться. Чтобы она могла притвориться, что Кэрол не права на ее счет. Притвориться, что она могла бы загладить вину за свое прошлое, за то, каким ужасным человеком она была, если бы постаралась как следует.

И она ненавидела то, что все ее чувства были выставлены напоказ к полубезумному технарю, который работал со злодеями и, возможно, просто следовал одному из сценариев Сплетницы, чтобы добить её.

— Мне жаль.

Эми резко повернулась к нему лицом. Ну, на сколько она могла, с этими его дурацкими банданами и маской-визором на пути.

— Ты извиняешься? За что ты извиняешься? За то, что поставлял смертоносное оружие злодеям? Сломал мне запястье? Нанес увечья и травму Стражам? За то, что копался в моей жизни? А? За что именно ты извиняешься?

Он стоял как вкопанный, пока она осыпала его оскорблениями. Она покраснела и была на грани слез, но этот ублюдок просто стоял и терпел.

Наконец, когда она перевела дыхание, он заговорил.

— Просто, чтобы ты знала, я недоволен тем, как все обернулось. Это был полный бардак.

— Бардак, который ты устроил. — В ее голосе звучала горечь.

Он бросил на нее взгляд, от которого ей стало не по себе.

— Я беру на себя ответственность за свою роль в этом.

— За что именно? Нападение на банк? Раненые Стражы? Сбежавшие Неформалы?

— Я не думаю, что вы смогли бы победить Неформалов, даже если бы я ничего для них не сделал.

— Что? — Эми возмутилась этим предположением. — Они…

— Они сдерживались. Серьёзно. Если бы у них не было моего оружия, они, возможно, предприняли что-то отчаянное. Они были в здании, полном гражданских лиц. Они не хотели причинять им вреда, но Стражи подвергли это испытанию.

— Ты оправдываешь злодеев.

— Да, это так. — Его отсутствие отрицания выбило у нее почву из-под ног. — Я смирился с тем, во что ввязался, когда заключил сделку. Но существуют соглашения, которые призваны ограничить ущерб, обезопасить обычных людей, когда кейпы начинают сражаться. Они были нарушены сегодня, и не Неформалами.

— О чем ты говоришь?

Он выглядел раздражённым.

— Герои были теми, кто решил пойти на эскалацию. Они полагали, что Неформалы предпочтут быть схваченными, чем будут рассмотрены как более серьезная угроза. Каждый злодей сдерживает себя, и каждый раз, когда они переступают свой предел, предел перемещается. До этого Неформалы ограничивались мелкими кражами и побегами. Если бы Стражи дали им возможность сбежать, они, возможно, сбежали бы или были бы схвачены, но у них был бы стимул оставаться на таком уровне сдержанности. Вместо этого они создали ситуацию, в которой им пришлось сражаться. Теперь люди знают, что они готовы зайти так далеко. Возвращение к прежнему уровню сдержанности просто невозможно.

То, как он говорил о границах, об ограничениях, которые злодеи накладывают на себя, о том, что, если переступить их, пути назад не будет. Знал ли он? Знал ли он, почему она сдерживала себя? Она посмотрела на него, но не было и намека на то, что он говорил о ней. Это могло быть совпадением, но могла ли она в это поверить? Он был умником или очень хорошо притворялся таковым. Он что, заглядывал ей в голову, или у нее просто была паранойя?

— Значит, они не должны были ничего предпринимать? Просто позволить им уйти?

— Существует такая вещь, как взвешенный ответ, и это очень важная концепция для кейпов.

Это было безумие. Стражи были героями, а этот был злодеем или, в лучшем случае, торговцем оружием, который думал, что может выносить суждения.

— С чего ты взял, что имеешь право критиковать их?

Он медленно перевел дыхание, прежде чем продолжить.

— Скажи, ты знаешь этих людей? Кто-нибудь из них, увидев эту ситуацию, подумал, что она серьезная, или они пришли, рассчитывая легко поймать злодея и опубликовать фотографию? Вместе с вами в банке было тридцать девять человек. Стражи хотя бы подтвердили их безопасность, прежде чем выстроиться в очередь, как на фотосессии?

— Они не плохие люди. — Эми начинала чувствовать, что это была отчаянная попытка оправдаться. — Банк ограбили Неформалы. Именно они захватили заложников. Они напичкали всех там смертоносными насекомыми!

Он серьезно посмотрел на нее.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем. Когда ты вмешивалась в управление девушки с насекомыми, ты знала, что случится со всеми пауками, которыми она командовала, или ты предполагала, что они просто отступят?

Эми неловко поерзала.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что подобное нарушение контроля властелина могло подвергнуть риску всех. Так что либо ты полностью понимала обратную связь между ней и нейронными системами пауков, которая позволяла тебе блокировать прямые команды, не возвращая существ к их основным инстинктам, либо ты заставила их создать поле помех и надеялась, что обратная связь не приведет к десяткам смертельных укусов.

Эми напустила на себя оскорбленный вид, но внутри она вся вспотела. Она прощупала мозги этих черных вдов. Она почувствовала, что ими управляют, и, хотя это заняло некоторое время, ей удалось создать обратную связь, которая блокировала новые приказы и информацию, не позволяя другим паукам действовать свободно. Вики не поняла, что это значит, но он понял. Так что есть только два объяснения: либо ей было наплевать на жизнь людей, либо она лгала о том, что не может воздействовать на мозг. Черт возьми, она терпеть не могла иметь дело с умниками. Только это не было каким-то секретом, который был извлечен из глубин ее души, это была элементарная логика, которую мог понять любой, кто был осведомлен о нападении.

— Как только появилась эта гигантская пушка или люди начали угрожать раком… — она почувствовала, как у нее в животе разверзлась пустота. — Больше не было причин сдерживаться. В тот момент Стражи в основном делали ставку на то, что Неформалы были больше обеспокоены безопасностью людей, чем они сами.

Эми охватил ужас, и она постаралась не показать, как сильно это ее беспокоит.

— Так что же они должны были сделать?

— Я не знаю. — Он оборвал ее, прежде чем она успела ответить. — Я имею в виду, я действительно не знаю. Ситуация не имеет смысла. Я не понимаю, почему подростков отправили разбираться с ситуацией с заложниками. Я не знаю, почему Стражам вообще разрешено действовать независимо в этом городе. Я не знаю, почему публичная драка с применением силы в многолюдной части города может рассматриваться как предпочтительный вариант по сравнению с чем-либо еще, включая возможность побега мелких злодеев. Сколько жизней мирных жителей стоит возможность привлечь к ответственности злодея? С обеих сторон были приняты глупые решения, но только одна из этих сторон должна действовать на благо общества.

Эми наблюдала, как разочарование покидает мужчину. Очевидно, что вся эта ситуация беспокоила его, но, к своему разочарованию, она не могла найти способа сформулировать это так, чтобы настроить его против Неформалов.

— Вся эта система? — Он говорил тихо. — Она нестабильна. Эти условности, неписаные правила — единственное, что удерживает её от превращения в хаос. Я не одобряю то, как все работает, я просто признаю это. Вот что я имел в виду, говоря о Бакуде. Вот что происходит, когда тормоза слетают.

— Так вот оно что? Тебя вполне устраивает то, как все сложилось? Совсем нет чувства вины?

— Если бы не было чувства вины, меня бы здесь не было.

— И ты думаешь, я единственная, перед кем ты должен оправдываться?

— Ну, ты не решила превратить ситуацию с заложниками в рекламный трюк.

— Вот почему ты пришёл сюда? Потому что я соответствую твоим моральным принципам и ты хочешь убедиться, что в городе все еще есть целитель, способный справиться с этой воображаемой чередой бомбардировок? — Он действительно выглядел смущенным. Хорошо.

— Дело не совсем в этом.

— Ой? В чем же тогда дело?

— Моя сила, это моя способность умника? Она отчасти беспокоится о тебе.

И Эми снова перешла от гнева к страху. Эмоциональные «американские горки» этого разговора были изнурительными. В то время как Сплетница всё больше и больше доводила её до отчаяния, он, казалось, был доволен тем, что каждое третье предложение толкало ее в случайном направлении. То она была в ярости, то обеспокоена, то вызывающе вела себя, то стыдилась. Это была его игра? Вывести ее из равновесия, чтобы она не смогла ему противостоять.

В некотором смысле, это было хуже, чем иметь дело со Сплетницей. Это не был показом её самых глубоких страхов. Он признал, что работал с ограниченной информацией, что означало, что в его выводах была полулогическая цепочка. Иногда это было вопиюще неправильно, например, из-за того, что Дин был технарём, но в целом она могла следить за ходом его мыслей. Он знал, что она могла изменять живые существа. Он знал, что она могла менять мозги. Он знал, чем она угрожала девочке-насекомому. С его способностями технаря и умника он, вероятно, лучше, чем кто-либо другой, представлял себе, на что она способна. Конечно, он был бы обеспокоен тем, что она сделает, если станет плохой. Когда она станет плохой.

Все эти разговоры о том, что кейпы сдерживаются, и о последствиях, привели к этому? Ей была ненавистна мысль о том, что это был злодей, ну, на грани злодейства, который, наконец, увидел ее такой, какая она есть. Что он был единственным, кто действительно был обеспокоен угрозой, которую она представляла.

Эми собралась с духом.

— Беспокоится? — Несмотря на все свои усилия, она почувствовала, что ее голос дрожит.

Он, казалось, нервничал. Конечно, он нервничал. Он знал, какой она станет.

— Эм, у тебя все в порядке?

И он в очередной раз доказал, что способен выбить почву у нее из-под ног.

— Что?

— В личном плане, эмоционально, у тебя все в порядке?

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что у тебя очень длинные смены, и, похоже, вне работы у тебя мало дел. Обычно ты также выглядишь довольно уставшей. И я не уверен, насколько здорова твоя семейная жизнь. Моя сила обеспокоена тем, что ты можешь столкнуться со стеной.

Эми разрывалась между эмоциями. Не зная, что чувствовать, она решила перейти к оскорблённости. Половину разговора он оскорбляет её, критикует её семью и пытается читать мораль героям, а теперь хочет притвориться, что её душевное здоровье ему небезразлично?

— Твоя способность умника говорит тебе о моей семье? Ты не против что она копается в моей личной жизни?

— На самом деле она ни в чём не копается, просто обеспокоенна о тебе. Я имею в виду, что, судя по тому, что мне рассказали о Брандиш, я сомневаюсь, что с ней так уж легко жить. К тому же, твоя сила.

— Что на счёт моей силы? — выпалила Эми быстрее, чем намеревалась.

— Нет никакой связи ни с кем другим в Новой Волне. Это означает, что у тебя была более сильная эмоциональная связь с твоими биологическими родителями, чем с кем-либо из членов приёмной семьи.

Это был жестокий клинический диагноз ее семейной жизни. Мысль о том, что ее отец-злодей любил ее больше всех в семье.

— Что ты знаешь о моем отце? — Она почти зарычала. Годы разочарования всплывали на поверхность. — Что твоя сила рассказала тебе о нем?

— Эм, я даже не знал, что это был твой отец. У меня просто возникло ощущение, что кто-то связан с тобой. Это мог быть кто угодно, но, учитывая твое удочерение, логично предположить, что это был биологический родитель. Это было предположение.

Он не знал. Это не было похоже на Сплетницу, где она могла поведать секрет всему миру. Он смотрел на ее жизнь сквозь матовое стекло и строил догадки. Действительно хорошие, обоснованные догадки, но в них чувствовалась дистанция.

— Так что ты знаешь? — Он замолчал и посмотрел в сторону. — Ну?

— Ты серьезно?

Она кивнула, выражая уверенность, которой на самом деле не чувствовала.

— Хорошо, я знаю, что они, ну, теперь думаю, что он, действительно заботится о тебе. Очень сильно. Это немного мило, если так посмотреть.

Конечно, только злодей мог бы любить ее.

— Что еще?

— Эм, я почти уверен, что он сильный кейп. Это вызывает чувство уважения и осторожности.

— Потому что он опасен.

— Да, но не в смысле случайного насилия. Самое близкое сравнение, которое я мог бы привести, было бы… Я полагаю, Мисс Ополчение?

Мысли Эми с визгом остановились.

— Что?

— В этом есть уважение и что-то вроде чести? Я имею дело с вторичными впечатлениями, так что это трудно воспринять. Я имею в виду, что Мисс Ополчение может создавать тактическое оружие, но она не собирается этого делать. Она опасна, но в целом не представляет угрозы для окружающих её людей. Именно это я чувствую и от твоего отца.

— Серьезно? — Что она должна была сказать по этому поводу?

Он поднял руки.

— Моя сила плоха в моральных суждениях. На самом деле я ничего не могу гарантировать, — его глаза расширились. — Ох.

— Что?

Он выглядел некомфортно.

— Не уверен, что мне следует это говорить.

— Нет, это ты начал, теперь ты не можешь отступить. Расскажи мне, что ты узнал.

Он выглядел страдающим, но продолжил.

— Послушай, я не уверен насчет этого. Мою силу трудно оценить.

— Просто скажи мне.

— Хорошо, — он сглотнул. — Между твоим отцом и твоей нынешней семьей что-то есть

Эми почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

— Что он сделал?

Технарь лишь покачал головой.

— Это был не он.

— Что это значит?

— Что я понимаю, так это то, что Новая Волна совершила что-то плохое. Не то чтобы зверство или что-то в этом роде, но они совершили что-то аморальное. Как будто они нарушили общепринятые правила.

— Так что, Новая Волна ужасна, а мой отец был великолепен?

Казалось, он с трудом справлялся с тем, что давала ему его сила.

— Я же говорил, что она не хороша для моральных суждений, и в этом трудно разобраться. Я думаю, у них были на то причины, но они пошли дальше, чем кто-либо другой. Похоже, на опасном уровне. — Он выдохнул. — Честно говоря, это полный бардак. Я думаю, что настоящая причина, по которой я не стал всерьез рассматривать Новую Волну, заключалась не только в Брандиш, но и в том, что было слишком много всего, с чем нужно было разобраться.

— Что, ты просто оставляешь все как есть? Ты обвиняешь мою семью, а потом решаешь остановиться?

— Послушай, я не смогу в точности описать тебе, что произошло. Тебе придется поговорить об этом со своей семьей. — Он вздрогнул. — Но не с Брандиш.

Кэрол?

— Почему нет?

— Я не знаю почему, но между ней и твоим отцом что-то очень плохое. Что бы ни сделала Новая волна, с ее стороны это было намного хуже.

Это не имело смысла. Кэрол и ее отец? Что случилось? Должна ли она вообще ему верить? Вся эта ситуация была просто кошмарной. Он работал со Сплетницей. Он мог играть с ней с самого начала, но это не совпадало. Слишком много деталей. Он был слишком небрежен. Не было никакого ощущения, что у него есть какой-то план. Либо он был мастером манипулятором, либо лунатиком с трудом пробирающемся через этот разговор. Она не знала, какой ответ она бы предпочла.

Она обмякла, как сдувшийся воздушный шарик. Все ее надежды собрать компромат на Неформалов, были давно забыты. Этот разговор отнял у нее слишком много сил, и казалось, что она почти ничего не получила взамен.

— Знаешь, они все еще думают, что девушка-жук — это технарь. Они не поверят мне, когда я расскажу им об этом. — Некоторые могут, но СКП может быть легендарно упрямым. У нее не было доказательств, поэтому они продолжали настаивать на предварительных классификациях, пока что-то не заставило их передумать.

— Вообще-то, вот. Я собирался дать это раньше.

Он вытащил что-то из кармана пальто и бросил ей. Она рефлекторно поймала это и почувствовала тяжесть. Это был кусочек открытки, к которому что-то было приколото.

— Что это?

— Я подумал, что будет сложнее убедить тебя, что я тот, за кого себя выдаю, поэтому я сделал это в качестве доказательства.

Она перевернула открытку и увидела прикрепленный к ней предмет. Это была заколка для волос, но оставить ее без описания было бы преступной халатностью. На ней были два зубца из блестящего металла, которые она помнила по тем чудовищным ножам, только этот был крошечным и изящным. Там, где зубцы соединялись, из того же металла был вылеплен букет цветов, только каждый лепесток имел индивидуальную форму. С поверхностью металла что-то сделали, придав ей радужный блеск. Почему-то это напомнило ей о бензине, разлитом в луже. Зубцы меняли оттенки по всей длине, но каждый цветок был другого цвета. Она провела пальцем по цветам, и отдельные лепестки пришли в движение. На ощупь они напоминали фольгу, но тут же принимали прежнюю форму, а цвета, которые они демонстрировали, слегка менялись при движении.

Это было красиво. И в то же время пугающе. Она могла сказать, что все это было одним сплошным куском металла. Цвета на поверхности были не из-за какой-либо краски или покрытия, каким-то образом он обработал металл до радужного блеска, а также контролировал цветовую гамму. В крошечном букетике было девять индивидуально вылепленных цветков разных сортов. Точность и мастерство того, кто сделал это, чтобы доказать свою личность, были в распоряжении Неформалов.

Она знала, что должна была бросить это обратно, но не хотела. Он сделал это для нее, не в каком-то личном смысле, но это было сделано для нее, и это не имело никакого отношения к исцелению. Не было ни красного креста, ни темы доктора, ни Кадуцея. Это была просто красивая вещица, на уровне технаря, но создавалось впечатление, что она была сделана для Эми Даллон, а не для Панацеи.

— Это прекрасно. — Черт возьми, она не хотела делать ему комплимент, но это было правдой. И она снова возненавидела его за то, что он работал со злодеями.

— Спасибо. — Комплимент, похоже, немного смутил его.

Что она должна делать дальше? Все это, и удалось ли ей хотя бы что-нибудь использовать против Неформалов? Столько усилий, а она только болтала без умолку.

Дверь в конце коридора с грохотом распахнулась, и в нее ворвалась светловолосая фигура в белом платье.

— Эми? Эми, слава Богу. Я повсюду искала тебя. — В долю секунды Вики оказалась рядом с ней, ветер от ее движения растрепал волосы Эми, а пальто технаря взметнулось назад. Она пристально посмотрела на него. — Кто это?

Он ответил прежде, чем она успела.

— Я технарь, который изготовил оружие для Неформалов.

Глаза Вики сузились, и Эми почувствовала, как ее аура изменилась.

— Эми, отойди назад.

— Вики, подожди… — но ее сестра уже начала движение. Она видела, как летела атака. И увидела, как удар остановился прямо у груди технаря. По его одежде пробежала легкая рябь, но в остальном как будто ничего не произошло.

Он посмотрел на нее.

— Значит, «недостаток сдержанности» был правильным ответом? Извините, что заканчиваю с этим так резко. — Он подбросил в воздух еще одну смесь. Вики встала между Эми и технарём, но вместо того, чтобы рассеяться, как в прошлый раз, свет окутал его, а затем вспыхнул, когда он исчез из коридора.

Она почувствовала запах уксуса.

Эми тупо уставилась на то место, где когда-то был технарь, пытаясь понять, что произошло. Она почуствовала, что сестра трясет ее, и быстро пришла в себя.

— Эми! Эми, с тобой все в порядке? Что случилось?

— Вики, — что было первоочередной задачей? Верно, неизвестная техника излечения. — Вики, мне нужно подняться наверх прямо сейчас. Отведи меня в диагностический центр.

— Что? Что он сделал?

— Он применил ко мне какую-то лечебную технологию. — Она подняла свое нерастянутое запястье и покрутила им, а также пошевелила пальцами на своей ранее сломанной руке. По крайней мере, ей нужно было удалить гипс. — Мне нужно пройти обследование. Мы должны убедиться, что это было безопасно. — И, возможно, придумать, как повторить это, хотя это и было маловероятно.

— Он исцелил тебя? — Стоит отдать должное Вики, она не позволила шоку сбить ее с толку. Эми была подхвачена на руки и унесена по залам с почти небезопасной скоростью.

— После этого мне нужно будет поговорить с директором Суинки или Оружейником. — И ей нужно было обдумать, что она собирается сказать. Мысль о том, что ей придется повторять всю его болтовню, приводила ее в ужас, но если есть хоть какой-то шанс привлечь к ответственности Неформалов она должна им воспользоваться.

Она просто должна была сообщить им, что технарь, изготовивший эти клинки, также мог исцелять, телепортироваться и обладал защитой, способной нейтрализовать удары Вики. О, и утверждал, что он был способен анализировать технологии технарей и что он был сильным умником, способным предсказывать личные подробности и взрывы бомб. И что у него был контракт с Неформалами. Они точно полюбят эти новости.

У нее будет достаточно времени. Количество предстоящих тестов должно было помочь в этом. Это также дало бы ей шанс успокоиться. Этот технарь приводил в бешенство. Она могла видеть, как он выводил Сплетницу из себя. На самом деле, этот образ значительно улучшил ее настроение. По крайней мере, она могла представить Сплетницу, свернувшуюся калачиком в темноте с мучительной головной болью.

Ради этого она могла справиться с последствиями этой встречи.

---

Примечания:

*Адаптация имени Flashbang в переводе Червя (Бризант) не подходит для элемента этой истории утилизирующего его имя в будущем. Так что, мы пока возвращается к транслитерации оригинального имени.