Хроники Омоину, часть2. Память хранителя Вэйна (гет)

Зима прошла. Воздух становился все теплее. Больше не нужно было кутаться в плащ, чтобы выйти из дома. Листва на деревьях ярко зазеленела. 

Дейм и Кайла по прежнему жили в маленьком домике на горном склоне. Они уже прошли треть свитков, что были у Вэйна, но следующие, более сложные техники им не удавались. Потому Вэйн велел проходить им все свитки заново, надеясь, что это повысит их уровень контроля над Даром. Так когда-то поступал он сам, когда техники казались ему слишком сложными.

За время тренировок дар у детей усилился. У Кайлы он достигал пятого-шестого уровня, и Вэйн чувствовал, что это не предел. У Дейма же, по расчетам Вэйна, дар был высшим. 

Тренировался Дейм очень упорно. Так что, наблюдая за ним, Вэйн порой вспоминал себя. Еще удивляла его замкнутость и молчаливость. Вэйн ни разу не слышал, чтобы Дейм говорил, если его не спрашивали. Хранитель не понимал причину этого, но надеялся, что со временем Дейм станет более уверенным в себе и открытым.

Пока Вэйн добивался от детей точного исполнения всех техник, что были на свитках. Потому ему приходилось постоянно указывать им на недостатки, лишь иногда, если Дейм и Кайла очень старались, он их хвалил и со скрытой радостью наблюдал, как сияли при этом лица детей.

Еще Вэйн без конца размышлял над тем, как защитить прибывающих в Тейнуэт новичков. Однажды он стал свидетелем того, как группа нетрезвых хранителей чего-то добивалась от недавно прибывшего в Тейнуэт парня. Стоило ему подойти и спросить в чем дело, как того сразу оставили в покое, но Вэйну было нужно, чтобы подобного вообще не происходило. 

Однажды он решил поговорить об этом с друзьями в таверне у Тамики. Эйла тут же принялась рассказывать, как недавно встретила новичка, у которого отняли все деньги. Она дала ему три серебряные монеты и накормила обедом. Наказала вернуть долг, когда станет хранителем. 

Эта история вызвала у всех улыбки.  Друзья Вэйна были согласны, что когда обижают новичков это плохо, но по поводу того, как это прекратить, никто ничего толкового предложить не мог. 

Кира предложила селить новичков вместе, чтобы они друг другу помогали, но Зен возразил, что среди них есть как дети бедняков, так и члены знатных фамилий и им будет трудно общаться друг с другом на равных.

Вэйн хотел издать закон, по которому всякий обижающий новичков должен пойти за стену. Шайн возразил на это, что хранителей в Тейнуэте мало, а если их из-за новичков посылать за стену, то будет еще меньше. 

— Новенькие-то еще неизвестно, станут хранителями, или нет, — прибавил он.

— Если новичок на хранителя настучит — может и исчезнуть, — вставил Гинт. Никто не сомневался, что за его словами стоят реальные истории.

— А почему стражи порядка за этим не следят? — спросила Миен. 

— Не могут они за всем уследить, — отозвалась Кира. — Мои родители сами стражами были, как с гор сюда переехали,— пояснила она.

“Нужно, чтобы в Тейнуэте не было недостатка в хранителях,— подумал Вэйн. — Тогда можно будет всех бесчестных людей отправлять за стену”. 

— А давайте будем помогать новичкам, — предложила Миен. — Так же, как ты, — кивнула она на Эйлу.

— Как ты себе это представляешь?— спросил Шайн. — Все, у кого нет перстня, будут бегать к вам домой?

— К нам будут обращаться в сложных ситуациях,— сказал Зен. — Отнимают деньги, обижают, шантажируют. Все же, я будущий князь и должен защищать своих подданных уже здесь.

— И что вы будете делать? — спросил Гинт.

— Поможем, чем сможем, — улыбнулась Миен.

— Вы даже не представляете, сколько здесь людей без перстня, — заметил Шайн.

— Мы будем давать им свитки с техниками, — сказал Вэйн. — Тогда они быстро получат перстни. Я вот своим дал. Думаю, у некоторых хранителей они бы уже их получили.

— Откуда ты возьмешь столько свитков? — спросил Зен.— Будешь эти копировать?

— Для тех, кто старается, — задумчиво сказал Вэйн. Он понимал, что нарисовать много свитков не сможет, но, судя по всему, придется.

— Мне знакомая из Долины рассказывала, — начал Гинт, — у них там строят такие круги, — спустя несколько секунд его пустая тарелка превратилась в ровный круг, по окружности которого стояли плиты с техниками. — Построим такой у нас за городом и пусть тренируются. 

— А мы посмотрим, кто будет туда ходить, и будем им помогать, — сказал Зен.

— Конечно, — согласился Вэйн,— помогать нужно  тем, кто старается. В первую очередь, — прибавил он.

— Там они и сами получше узнают друг-друга. Подружатся, будут друг друга поддерживать, — улыбнулась Миен.

Все решили, что это хорошая идея. После согласования с Сиэной за городом действительно построили круг с самыми простыми техникам всех четырех стихий. Плиты образовало заклинание Гинта, а техники на них он тщательно перерисовал со свитков. Об этом круге Сиэна рассказывала всем пребывающим в Тейнуэт новичкам, но и без того слухи о нем облетели город.

Многие молодые люди, недавно прибывшие в Тейнуэт начали приходить туда для тренировок. Вэйн, Зен, Миен, да и остальные периодически заглядывали туда. Спрашивали, нужна ли помощь, указывали на недочеты, рассказывали про плохие районы, предлагали обращаться к ним, если возникнут проблемы, а так же советовали, кого выбрать в учителя.

Ближе к лету появились новые существа: они имели круглую форму передвигались при помощи множества мелких лап с присосками, так что могли легко забираться на стену. Спина же их была покрыта множеством сильных гибких щупалец с когтем на конце.

Нэя со второй башни дала им прозвище “сковородки”, видимо из-за того, что тело существа действительно напоминало сковороду, перевернутую вверх дном, которое так за ними и закрепилось.

“Сковородки” выходили из Бездны как днем, так и ночью, потому Вэйну случалось видеть, как они охотятся. Щупальце пронзало жертву когтем после чего обматывалось вокруг нее, выделяло растворяющий жертву яд, а затем высасывало, так, что от жертвы оставались лишь фрагменты костей.

Лето выдалось холодным и дождливым. Все мечтали об отпуске под жарким солнцем Долины, но не вышло. Слишком много было “сковородок”. Даже шестнадцатилетие братьев пришлось отмечать на стене. 

В ту ночь Вэйна и Зена обоих поставили на шестую башню, туда же пришли Миен, Кира, Гинт, Хелена. Поставили три стола с угощением. Один большой и два маленьких на колесиках. Миен и Кира развозили угощение по всей опасной зоне где в ту ночь стояли их друзья и передавали братьям поздравления от них. 

Вэйн подумал, что в таком способе праздновать День Рождения есть своя прелесть, а мать Шайна, Хелена рассказала, что однажды на её памяти так праздновали свадьбу.

Спустя несколько дней им пришло поздравление от отца и подарки,—очень искусно сделанные браслеты хранителей. Вэйну белые с голубым, Зену голубые с пурпурным. 

Малышка Тиа заметно подросла и уже вовсю бегала по дому. Было занятно наблюдать, как она играет с сыном Шайна и Киры — Хельмом, который к тому времени лишь ползал. 

Хельму очень нравился ее опаловый шарик, и он стремился всеми силами его заполучить. Тиа же внимательно наблюдала за тем, как Хельм играет с ее шариком, потом откатывала его чуть в сторону,  и наблюдала, как Хельм за ним ползет. Когда он подползал, Тиа давала ему немного поиграть шариком, а потом откатывала снова.

“Какая умная малышка, — думал Вэйн, наблюдая за этим, — раньше у нее была одна игрушка, а теперь целых две”.

Однако стоило Хельму заинтересоваться печкой, как Тиа с воплями начинала его от него оттаскивать. Ей удавалось удерживать его до тех пор, пока не подбегут взрослые.

Еще Тиа любила играть с Вэйном. Хватала его за указательные пальцы и подолгу так раскачивалась. Вэйн же всякий раз восхищался тем какая их малышка сильная.

Так прошло лето. К осени “сковородки” стали крупнее. Не проходило недели, чтобы кто-нибудь из хранителей не попадал в Обитель Жизни, пронзенный когтем.

Не стене теперь многие стояли по двое. Все были усталыми и слегка напуганными тем, что существ как будто становится больше.

Зен охранял порой вторую, а порой третью башню. Саруна всякий раз стояла на стене вместе с ним, и как говорил Зен, была способной ученицей, но почему-то сама просила пока не давать ей перстень.

Дэйм и Кайла тренировались даже более усердно, чем Вэйн от них требовал. Кайла к зиме дважды прошла половину всех свитков, что же касается Дейма, то он прошел их все, и проходил второй раз. 

За год они оба заметно окрепли и стали выше на голову. Миен снова пришлось шить им новую одежду.

Однажды, когда Вэйн в очередной раз принес им поесть, брат и сестра сказали, что хотели бы зарабатывать себе на жизнь сами. 

Вэйна такое стремление к самостоятельности порадовало, но брату и сестре он сказал, что позволит им зарабатывать, если это не будет мешать тренировкам. Дети заверили его, что не будет.

Кайла стала помогать в Обители Жизни, где у нее появилась замечательная возможность попрактиковаться в целительстве. Дейм занялся уборкой домов и улиц, а так же чисткой сточных канав. Он не гнушался никакой работой, связанной с его стихиями и выполнял ее более чем добросовестно. Так что Вэйн каждым днем проникается к нему все большим уважением.

— Через год пойдешь со мной на стену,— как-то сказал он ему. 

В ответ лицо Дейма  озарила улыбка, а глаза радостно блестнули.

“Сковородки” же меж тем становились все крупнее. Зимой, как раз перед Новым годом, в опасной зоне погиб хранитель — Нэя, старая подруга Гинта. День хранителя и День Бога Пути опять совпали с трауром, потому праздник ограничился лишь молитвой. Теперь почти все, за исключением Вэйна, Гинта, Эйлы и еще нескольких, стояли по двое.

Саруна же все просила Зена не давать ей перстни. Теперь они каждую вторую ночь стерегли одну из башен в опасной зоне. Миен помогала в Обители. С начала появления “сковородок” многие хранители уже успели там побывать по два, а то и по три раза. Она брала с собой малышку Тиа, которая росла удивительно спокойным ребенком и почти ей не мешала. Тем более, что на день рождения бабушка прислала ей деревянного оленя-качалку, и Тиа могла подолгу раскачиваться на его спине, крепко ухватившись за рога. 

Зима прошла незаметно. Солнце светило все ярче и пригревало сильнее. Хранители радовались теплу и свету, несмотря на то, что  “сковородок” меньше не становилось. 

Теперь уже и Кайла прошла все свитки, а Дейм закончил их проходить второй раз. Вэйн решил, что пора прививать им любовь к мудрости. В то немногое свободное время какое у него было, он приглашал их к себе в гости, они читали вслух книги, а потом обсуждали их содержание. Дейму и Кайле очень нравилась книга Нуаты, женщины, державшей Огненный скипетр, они перечитывали ее дважды, так же, как и книгу ее сына, Саймона.  Потом дети стали брать книги из библиотеки, что очень радовало Вэйна. Он был уверен, что если человек любит читать, то ему никогда не захочется напиваться вином и курить зелье без необходимости.

К лету “сковородки” стали значительно крупнее. Погибли еще двое хранителей, одним из них был безногий хранитель Кайм, один из друзей Гинта, отец хранителя Наеса. Вэйн вспомнил, как они праздновали в Златоверхом и подумал, что было бы хорошо, если сын погибшего теперь присоединился к их компании, но все так уставали, что почти не собирались вместе.

Некоторые новички, да и опытные хранители, уезжали из Тейнуэта из страха перед существами. Хелена и Миен теперь почти все время проводили в Обители Жизни, которая стала домом для Тиа и Хельма. Малыши подолгу играли друг с другом и почти не требовали внимания. Все с грустью понимали, что в этом году отпуска тоже не будет.

В тот день Вэйна поставили на пятую башню. Не проходило и минуты чтобы из бездны не появлялась покрытая едкой слизью круглая тварь, словно скользящая по земле. Ее гибкие, тонкие щупальца тянулись к Вэйну.

Потоки вращающегося воздуха обрывали их со спины существ, после чего “сковородки” переставали представлять опасность и становились пищей для остальных. Но это сильно расходовало дар и Вэйн беспокоился что его не хватит до вечера.

”Придется звать на помощь…— думал он. — Не хочется… Ну да, ничего, — думал он. — Многие в Обители не раз побывали, а у меня за два года на доспехах ни одного шва”.

Тут оторванное щупальце закрутилось вокруг его руки и запустило в нее коготь.  Вэйн услышал звук рвущейся кожи доспеха и почувствовал резкую боль. 

“Мансер бы его побрал!" — подумал Вэйн и попытался скинуть с себя щупальце. Это оказалось задачей не из легких. Оно все сильнее затягивало кольца вокруг руки и начинало выделять полупрозрачную жидкость. Вэйн хотел уже послать красный сигнал, но потом догадался перерезать щупальце у основания когтя, после чего оно сразу обмякло, но стало понятно, что доспехи чинить придется.

К тому времени воду, содержащуюся в крови, он  научился чувствовать и останавливать у краёв раны. Для этого Вэйну даже не требовалось отвлекаться от подбирающихся к стене существ. 

Он сам удивился тому, что дара до вечера хватило, но, когда вечером на стену пришли Шайн с Кирой, Вэйн применял его с трудом, к тому же, рука сильно болела. Придавала сил мысль о том, что появился повод увидеться с Миен.

До длинного голубого здания Вэйн дошел с трудом. К его радости, стоило ему позвонить в колокольчик, дверь открыла сама Миен.

При взгляде на его руку в глазах девушки появилась тревога. Миен поспешно провела его в небольшую комнату, где жили целители, усадила на постель и Вэйн почувствовал волнующее жгучее тепло ее дара. 

— Тебе отдохнуть нужно, — тихо произнесла Миен и начала расстегивать на нем доспехи. 

— Миен, я сам, — начал было он, но Миен не слушала. Она уложила его на что-то мягкое, накрыла чем-то теплым и Вэйн сам не заметил, как уснул. 

Разбудили его детские голоса. Вэйн пошевелил рукой: боли не было. Он сел и огляделся. На полу Тиа и Хельм что-то строили из разноцветных кусочков дерева. На столе стояло множество баночек со сушеными травами и ягодами. Миен разливала по небольшим сосудам с узким горлышком зеленоватую жидкость с сильным запахом трав.

— Что это? — спросил Вэйн.

— Целебное зелье, — ответила Миен. — Как твоя рука?

— Хорошо, — ответил Вэйн, чуть улыбнувшись.

Его кожаная куртка с разорванным рукавом висела на стене. В сумке у Вэйна с первых дней пребывания в Тейнуэте всегда были изогнутая игла, кожаная нить и проволока. Разложив все это на постели, он принялся чинить доспехи, вспоминая, как когда-то его учила этому Камита.

— Саруна проводит с Зеном больше времени чем я,— задумчиво сказала Миен.

— Ты ревнуешь?— спросил Вэйн.

— Нет, я знаю, что он никогда мне не изменит, просто… я очень по нему соскучилась. 

Вэйн задумался: “Чтобы Зен с Миен больше времени проводили вместе… нужно, чтобы Зен тоже попал в Обитель…Нет, лучше не надо!“ — подумал он.

— Потерпи, Миен,— сказал он.— Когда-нибудь эти существа исчезнут и вы будете снова вместе. А Саруне давно бы пора получить перстень.

— Я знаю, что Саруна любит Зена,— грустно вздохнула Миен, закончив свою работу.— И мне ее очень жаль.

— Что поделаешь, князю Земли дождя  гарем не подобает, — улыбнулся Вэйн.

Миен сложила бутылочки с зельем в корзину и вышла. Пока она отсутствовала, Тиа и Хельм сложили из кусочков дерева стену, а Вэйн закончил чинить доспехи.

Вернувшись, Миен выглядела усталой, лицо осунулось, под глазами залегли тени. Вэйн понял, что она потратила много дара.

— Рада, что хоть тебя повидала, Вэйн, — вздохнула она. — Совсем вместе не собираемся!

В это время окно осветили два красных сигнала с третьей башни. Вспомнив, что там Зен, Вэйн, кинулся к двери, на ходу надевая куртку . “Госпожа Хелена, посмотрите за малышами,” — услышал он голос позади себя, и торопливые легкие шаги. Рядом бежала Миен.

С третьего ряда пришел сигнал, что на помощь откликнулись, но и Миен, и Вэйн хотели убедиться что с Зеном все хорошо. Они сами не заметили как достигли канатной дороги.

Внезапно полыхнула белая вспышка, и за стеной разлился яркий свет. Потом с третей башни взвились две зеленые ракеты. На них ответила Миен.

Время, за которое Вэйн и Миен достигли стены, показалось им вечностью. Пространство за стеной напоминало печь с еще не прогоревшими углями. Вэйн понял, что это то, что осталось от существ. В выделяющемся на их фоне темном силуэте он узнал Саруну. Подбежал. Ее била дрожь.

У бортиках стены лежало чье-то тело, пронзенное щупальцем. Над ним склонилась темная фигура. По синим отблескам от волос он узнал Сельму.  Миен кинулась к ним.

— Жив,— чуть слышно прошептала она.

Вэйн поправил фитиль на фонаре. Разгорающееся пламя ярко осветило башню. 

В пронзенном когтем человеке Вэйн узнал Зена. Лицо брата было безжизненно бледным, глаза закрыты, на лбу поблескивали капельки пота. Над ним склонились Миен с Сельмой и сосредоточенно воздействовали Даром. Неподалеку поблескивал кристальный меч, испачканный зеленоватой слизью. 

“Главное, жив! — подумал Вэйн, — С Шайном такое случалось уже дважды, и ничего: живой”. 

— Так это и есть “Испепеляющее пламя”, — спросил Вэйн, чуть обнимая дрожащую Саруну.

— Да,— кивнула она, и прибавила: — Он закрыл меня собой.

— Учителя должны защищать учеников, — произнес Вэйн, чуть поглаживая ее по плечу и пытаясь успокоить. — Испепеляющее пламя конечно… Впечатляет.

— Его нужно долго читать,— прошептала Саруна, дрожа всем телом.

— Ничего, зато хорошо действует,— услышали они позади себя слабый шепот. Зен уже успел прийти в себя.

— Не разговаривай пока,—  сказала Сэльма, и прибавила, обращаясь к Миен: 

— Нужно это вытащить, — она кивнула на щупальце с когтем.

Миен кивнула. Щупальце существа, попав в тело жертвы, выделяло яд: медлить было нельзя.

Вэйн видел, как в глазах брата отобразился страх, но он молча закусил воротник своей кожаной куртки.

— Потерпи, скоро все закончится, — сказала Миен.

Она осторожно взяла за щупальце и потянула на себя, оно извивалось, пыталось обмотаться вокруг Зена. Руки Миен озарились пламенем, и щупальце обмякло. Сельма продолжала воздействовать на Зена даром, но, несмотря на это, лицо его исказилось, побледнело,  затем стало неподвижным, глаза закрылись.

— Ему плохо,— прошептала Саруна.

— После такого и не должно быть хорошо,— послышался ироничный голос Эйвина. Появившись на площадке башни, целитель присоединился к девушкам.

Миен к тому времени уже извлекла коготь, и теперь Сельма тщательно промывала рану, используя свой дар Воды. 

— Я, конечно, понимаю, что он у нас такой красавчик, но другие тоже жить хотят, — проворчал Эйвин, — Зачем же вы потратили на него столько дара?! Представьте, сейчас еще десять таких же принесут, чего будем делать?— спросил он, обращаясь к девушкам.

Они молчали. Вэйн наблюдал как на почти закрывшуюся рану наложили повязку. После чего его брата уложили на два связанных между собой плаща. Стражи порядка уже подкатили к стене что-то вроде постели на колесах. К тому времени Зен вновь очнулся и слабо улыбнулся ему. 

— Можно отвезти его домой?— спросила Миен.

— Конечно, у нас ему теперь делать нечего,— ответил Эйвин.

На третьей башне Вэйн остался до утра. Саруне он сказал, что она сделала достаточно, и теперь может отдохнуть, после чего девушка ушла. 

Ночь выдалась трудной. “Сковородки” и слизнеспуты ползли и ползли из Бездны, казалось, им не будет конца. Едва начавший восстанавливаться дар Вэйна снова был на исходе.

С восходом солнца слизнеспруты исчезли, а Вэйна сменила подруга Сельмы Тиана. Пошатываясь от усталости, он отправился к домику  Зена и Миен. Хотелось их проведать.

По дороге он встретил Сиэну. Верховный хранитель выглядела усталой, под глазами залегли тени, серый балахон намок от дождя. При виде Вэйна губы ее  растянулись в сдержанной улыбке.

— Сможешь взять сегодня третью башню? — спросила она, в голосе Сиэны слышалась почти мольба.

— Конечно, — ответил Вэйн. Его силы и Дар были на исходе, но считал себя не вправе отказать.

В домике у брата уже собрались все друзья: Шайн, Кира, Хелена, Нэй и еще несколько хранителей. Малышка Тиа весело раскачивалась на своем олене. Хельм спал на руках у Киры. 

В соседней комнате он увидел Миен и Зена. Лицо брата было уже не таким бледным, в глазах появился блеск. Миен поила его с ложечки целебным отваром.

— Ты тут как? — спросил Вэйн брата.

— Ничего, уже нормально,— прошептал Зен и слабо улыбнулся. Вэйн подумал, что по поводу “нормально” тот сильно преувеличивает, но могло быть и хуже.

— Повезло, что когда мы с Сельмой прибежали, ты был еще живой, — вздохнула Миен.— Если бы пришлось тебя возвращать, заживало бы все куда хуже.

— Вот видишь, — мне везет! — Зен снова улыбнулся. — Слушай, у нас тут гости — все после ночи на стене. Их бы хоть угостить чем.

— Ну вот, — улыбнулась Миен. — О гостях думаешь, это хорошо.

— Пойду, возьму чего-нибудь поесть,— сказал Вэйн.

— Я с тобой,— прибавил оказавшийся неподалеку Шайн.

Они вышли из дома. Накрапывал теплый  дождь. Вокруг домика Миен и Зена вовсю цвели розы. По дороге Вэйн едва поспевал за Шайном: ночь на стене давала о себе знать. Шайну же, казалось, усталость была неведома. Еще в доме он то и дело бросал на Киру страстные взгляды и украдкой к ней прикасался.

Словно в полусне Вэйн дошел до таверны, и на вопрос Шайна, что брать, ответил, что на его вкус. 

Таверну эту двое братьев-хранителей выкупили у хозяина после того, как им разрешили заниматься торговлей. С тех пор она пользовалась хорошей славой. Вэйн с радостью заметил, что цены там стали в два раза ниже, чем прежде. 

Заказывал Шайн, как всегда, много и разного, начиная от супа с мясом и грибами и заканчивая сладостями и сушеными фруктами. Напоследок взял несколько 

бутылок хорошего вина. 

Вэйн заснул, пока они ждали заказ, а когда Шайн осторожно потряс его за плечо, не сразу понял, где находится.

Дорога до дома казалась до невозможности длинной. Несмотря на протест, Вэйн все же забрал у Шайна одну сумку. Прежде слегка накрапывающий весенний дождь теперь лил во всю, пришлось создавать защитный купол.

Всю дорогу Вэйн думал лишь о том, как поесть бы чего-нибудь, что так вкусно пахло у него в сумке и поспать.

— Подожди-ка, кто это здесь?— внезапно сказал Шайн, когда они подходили к домику.

Приблизившись, Вэйн увидел Саруну. На девушке все еще были надеты доспехи. Она стояла закрыв глаза и прислонившись к стене в нише между домами, так что цветущие розы почти скрывали ее. Волосы и одежда промокли насквозь.

— Саруна, что случилось? — Вэйн осторожно потряс ее за плечо. Тело Саруны было жестким, холодным и мокрым.  Вэйн сделал движение рукой, — одежда и волосы девушки мгновенно высохли.

Саруна приоткрыла глаза и посмотрела на них застывшим взглядом. 

— Как твой брат? — тихо спросила она.

— Лучше,— улыбнулся Вэйн. — Ты думаешь, будь с ним все плохо, мы пошли бы сейчас за выпивкой? — прибавил Шайн. 

Бледные губы Саруны чуть дрогнули.

— Почему ты стоишь здесь?— спросил Вэйн. 

— Хочу быть рядом с ним, — Саруна чуть опустила глаза.

— Что же ты не зайдешь? — спросил Шайн.

— Думаю, там всем не до меня, — глухо сказала Саруна.

— Ну, как не до тебя! — возмутился Вэйн. — Своим заклинанием ты ему жизнь спасла. Он приобнял Саруну за плечи, и  следом за Шайном они зашли в домик.

Из комнаты Зена вышли Хелена и Миен. 

— Тут нужно подождать немного,—сказала Хелена, — тогда и дар будет действовать лучше, а он пусть пока поспит.

— Хорошо, — тихо ответила Миен и чуть улыбнулась вошедшим. — Нам уже нужно идти?

В ту ночь пострадало много хранителей, и все, у кого Дар Жизни, по законам Тейнуэта, должны были им поделиться.

— Не спеши, — ответила Хелена, поправляя волосы единственной рукой, — поедим и пойдем.

— Что ты там понакупил, сынок? Пахнет вкусно, — прибавила она, обращаясь к Шайну.

— Вот, — сказал Вэйн, кивая на Саруну, — так переживала за Зена, что не хотела уходить. 

— Ну, что ты, сестра! — воскликнула Миен, обнимая ее. —  С ним все будет хорошо.

Она усадила Саруну в кресло у камина и накинула ей на плечи теплое покрывало. На середину комнаты поставили невысокий круглый стол. Шайн  выкладывал на него содержимое сумок. Вэйн открывал бутылки с вином. Вскоре все молча принялись за еду. 

Хелена и Миен первые встали из-за стола.

— Как бы я хотела тратить дар только на Зена! — вздохнула Миен, одевая плащ. 

— Как я тебя понимаю! — Хелена чуть приобняла ее единственной рукой, после чего обе ушли. 

Саруна к тому времени уже крепко спала, сидя в кресле. Вэйн закутался в плащ, лег у печки и вскоре тоже уснул.

Когда он проснулся, за окном уже смеркалось. В комнате Зена кто-то тихо разговаривал. Саруны в кресле не было. Вэйн решил применить свою способность видящей капли. Он понимал, что подслушивать нехорошо, но Саруна вызывала у него недоверие, и Вэйн решил выяснить, о чем она говорит с братом.

На столе горело две свечи. Зен сидел на постели и курил.

Саруна сидела рядом, ее черные глаза были неподвижны, с кончиков пальцев срывались чуть заметные язычки пламени.

— Я уже согрелся и очень тебе благодарен, — улыбнулся Зен.

Язычки пламени на пальцах Саруны исчезли и она сцепила руки в замок. 

— Я могу что-то еще для тебя сделать?— глухо спросила она. 

Зен задумался.

— Звучит заманчиво,— улыбнулся он, — если появятся идеи, обязательно скажу.

Он потушил окурок.

Саруна продолжала сидеть неподвижно.

— Твое испепеляющее пламя впечатляет. 

— Я прочитала его слишком поздно,—грустно ответила Саруна.

— Почему? Я же живой, — улыбнулся Зен.

— Ты пострадал. Мог погибнуть,— прошептала Саруна. — Неужели тебе не страшно?!

— Страшно,— признался Зен.

— Тогда зачем ты это сделал? Зачем закрыл меня собой?! — голос Саруны дрожал.

Зен задумался.

— Ты должна была дочитать заклинание. И… я твой учитель.

— Правда, что у тебя день рождения сегодня? — так же глухо спросила Саруна.

— Правда. Сегодня нам с Вэйном по семнадцать.

— С днем рождения Зен, — тихо сказала Саруна. Подошла, осторожно обняла него, и тут Вэйн увидел, что она плачет. 

— Саруна, ты чего? — спросил Зен.

— Ничего, прости… — сквозь слезы прошептала она.— Я просто... Очень испугалась. 

На несколько минут воцарилось молчание. Саруна тихо плакала. Вэйн видел, как она сосредоточенно пытается успокоиться: вытирает слезы, сглатывает, пытается унять дрожь в теле, но у неё ничего не выходит. 

— Ты мне очень нравишься Зен,— наконец глухо произнесла Саруна. — Я знаю, что не могу скрыть это от тебя. С твоим-то даром…Но и перестать испытывать к тебе чувства я тоже не могу. 

Зен молчал. Вэйн мысленно сочувствовал ему.

“Что тут скажешь?” — думал он.

— Обещаю,— поспешно произнесла Саруна, — что никогда не сделаю ничего такого, что повредило бы твоим отношениям с Миен. Только… я хочу еще побыть твоей ученицей. Не давай мне еще перстень, — в голосе Саруны слышалась мольба.

— Хорошо, Саруна, но думаю, так я быстро перестану тебе нравиться,— Зен попытался изобразить улыбку.

— Я хочу научиться у тебя смелости,— прошептала Саруна.

— Думаю, мой брат для этого подходит больше.

— Нет, Вэйну просто хочется быть правильным в своих глазах, а ты действительно смелый. Щупальце могло пробить твое сердце! И тогда...

— Отправился бы на Белый Путь… — тихо сказал Зен. — Там много таких, как я… Миен жалко и малышку… — Зен задумался. — Миен бы вышла замуж за Вэйна, или за Тима, она им обоим нравится. 

— А ты…ты думаешь…там что-то есть?

— Не знаю…— так же задумчиво сказал Зен. — Мне кажется, что да…

— Можно взять тебя за руку? — попросила Саруна. 

Зен осторожно взял ее руку в свои.

— Больше всего я боюсь, что исчезну без следа… — глухо произнесла Саруна,— что от меня не останется никакой памяти… — Саруна шмыгнула носом. — Мне предстоит взять в руки Огненный Скипетр. Я должна это сделать! Иначе обо мне никто никогда не узнает. 

“Выходит, я был прав! Она дочь Хозяина Огня," — самодовольно подумал Вэйн.

— Неужели он такой страшный, этот Скипетр? — в голосе Зена звучало любопытство. 

— Страшный… Представь, что тебе нужно прикоснуться к огню… Нет, войти в огонь…  Я видела, как отец с его помощью казнил преступников. Тело мгновенно раскаляется до бела, а потом осыпается пеплом. И чем ближе ты к нему, тем острее ощущаешь, что это в любое мгновение может произойти и с тобой. Но я должна это сделать!

— Хочешь стать, как Нуата Хазамери? — с улыбкой спросил Зен.— Смогла она, сможешь и ты.

Саруна грустно прикрыла глаза.

— Не хочу уйти в небытие так, чтобы обо мне никто не помнил! — горячо произнесла Саруна.

— Ну… после нас с Миен останется малышка, — философски произнес Зен, — но… почему-то я об этом не беспокоюсь.

А Вэйн подумал, что тоже всегда боялся исчезнуть без следа, что потому и старался подражать своему славному предку, чтобы о нем тоже написали в летописи. Только теперь известность его больше не волновала.

“Выходит, мы с Саруной похожи,” — подумал Вэйн.

Тут в дверь постучали.

— Я открою, — крикнул Вэйн.

На пороге стояла Кира, на ее плечах сидела малышка Тиа.

— Очень просилась домой, — сказала она.

— Зайдешь? — спросил Вэйн.

— Нет. Я сейчас на стену с Шайном.

— Понимаю,— ответил Вэйн, со страхом подумав о том, что его сегодня ожидает ночь в одиночку на третьей башне. При этом он остро ощущал, что его дар так и не успел восстановиться. Но все же снял со стены доспехи и нехотя принялся их зашнуровывать. Саруна вышла, поприветствовала Киру и пошла умываться.

Тиа, в своем красном костюмчике похожая на маленький красный мячик, весело побежала в комнату к Зену и быстро вскарабкалась на постель. Лицо ее светилось от счастья. Зен радостно протянул к ней руки, обнял, осторожно прижал к себе. 

Прежде, чем уйти на стену, Вэйн заглянул в комнату к брату.

— Ты тут как?— спросил он.

— Лучше, — улыбнулся Зен и провел рукой по рыжим блестящим кудрям Тиа, которая молча сидела, прижавшись к нему. — Сейчас так вообще… будто ничего и не было.

— Погоди! — внезапно воскликнул Зен, — похоже малышка на мне дар применяет. Я не понял сначала…— он осторожно отодвинул Тиа от себя. 

Голова малышки медленно опустилась на подушку, глаза закрывались.

— Кажется она сознание теряет,— испуганно сказал Зен. Он осторожно потряс Тиа за плечо, она чуть приоткрыла глаза и улыбнулась. 

— Поищу кого-нибудь с даром Жизни, — сказал Вэйн, осторожно беря малышку на руки.

К его радости в дверь вошла Хелена.

— Корзину у вас забыла,— со смущенной улыбкой сказала она.

Вэйн кинулся к ней.

— Госпожа, Хелена, она сознание теряет! На Зена весь дар потратила. 

— Нет, она просто засыпает,— сказала Хелена, положив на голову Тиа единственную руку. — Дети с Жизнью крепко засыпают, когда потратят дар. Помню…Эйвина мы так спать укладывали… а сами шли танцевать, или в таверну, — с улыбкой сказала она. 

— А ей это не вредно?— спросил Вэйн.

— Нет, наш дар это часть нас самих, его нужно использовать,— улыбнулась Хелена. — Как жалко, что на деток с боевым даром приходится надевать блокаторы! — она грустно поджала губы. 

Вэйн подумал, что если бы на Шайна с его характером в детстве не надевали блокаторы, то разрушения были бы весьма большими. Он осторожно уложил Тиа в ее маленькую кроватку и отправился на стену. 

Когда Вэйн подходил к третьей башне, его кто-то окликнул. Он оглянулся и с удивлением увидел Дейма и Кайлу, одетых в старые, поношенные кожаные доспехи, которые были им сильно велики.

— Мы идем с вами,— хором сказали брат и сестра. 

— Я уже взрослый, — сказал Дейм, словно оправдываясь.

— А я хочу с ним, — прибавила Кайла. 

В Тейнуэте существовал закон, что если на стене погибал несовершеннолетний, то того, по чьей вине это произошло, отправляли на час за стену. Но с другой стороны Вэйн чувствовал, что в одиночку ночь не продержится.

— Мы очень хотим сражаться с существами, — с мольбой произнесли дети.

— Ладно, — сказал Вэйн, глядя в их упрямо горящие глаза. — Вы сдерживаете существ в одиночку и до первой крови. Кого зацепит,— тот уходит. Всё поняли?

Они радостно закивали, гордые тем, что Вэйн разрешил им остаться.

Существа не успевали даже приблизиться к стене. Огонь Кайлы усиливал водные и земляные техники Дейма. Тот же мастерски управлял своими стихиями. Вэйн со скрытой гордостью наблюдал за тем, как хорошо его ученики научились управляться с даром и  взаимодействовать друг с другом.

Внезапно на краю бездны появилась огромная черная глыба, которая неотвратимо приближалось к стене. Кайла выпустила ей навстречу столб огня и сердце у Вэйна замерло. Это оказалась невероятно огромная “сковородка”. Медленно и неотвратимо двигалась она к стене расправляя толстые как бревна щупальца .

Дейм и Кайла ударили в ее спину потоком раскаленных камней. Несколько щупалец безжизненно упали на землю. Остальные рванулись к ним. Их отбросил стремительный воздушно-водяной смерч. Пришло время вмешаться Вэйну.

Щупальца тянулись к ним со всех сторон.

Вэйн чувствовал, что начинает уставать.

"А ведь ночь только началась!” — подумал он.

Сердце Вэйна дрогнуло, когда из бездны появились еще две такие же темные глыбы. С других башен то и дело взлетали красные сигналы. 

Острые раскаленные камни Дейма словно бритва срезали одно за другим щупальце со спины существа, но несмотря на это оно продолжало двигаться к ним. И Вэйн и дети ощущали, что если так будет и дальше — дара у них не хватит.

— Дейм, достань из моей сумки перчатки и дротик, — крикнул Вэйн. 

Дэйм быстро понял, чего от него хотят и вскоре тварь ярко светилась зеленым. Кайла метнула в нее огненный шар.

— Вы в порядке? — спросил Вэйн детей. 

— Да, с нами все хорошо,— закивали они.

И это было правдой: на их доспехах он не заметил ни одного повреждения. 

— Где вы взяли доспехи? — спросил Вэйн.

— Взяли напрокат в лавке старьевщика,— гордо сказал Дэйм. — нам нельзя их рвать.

К стене тем временем приближалось еще два гиганта. 

Собрав немного воды и заставив ее быстро вращаться, Вэйн бросил в нее дротик с ядом мансера, отчего вода в воздушной воронке превратилась в зеленую пыль.

Потом он направил воронку на существ и вскоре между стеной и Бездной возникла преграда из неподвижных, светящихся зеленым фигур. Каждое существо, что пыталось ее преодолеть тоже начинало светиться зеленым. Вэйн и дети получили возможность отдохнуть. 

Проблема была в том, что яд быстро выдохся. Сначала существа становились зелеными очень медленно, потом это и вовсе перестало происходить. Пришлось снова применять дар, — зеленую смерть нужно было экономить. Но все же Вэйн радовался, что изобрел новый прием работы с ядом мансера. 

А существа все лезли и лезли. “Сковородки”, слизнеспруты, черные лохматые шары со множеством щупалец, которым так никто и не придумал название. Хорошо, хоть гигантов больше не было. Втроем они неплохо сдерживали существ, но к утру, когда их сменил Ней, у всех троих дар был на исходе.

— Как ваш брат? — смущенно спросил Дэйм, когда они спустились со стены.

— Живой,— ответил Вэйн. 

“И откуда они узнали?” — подумал он.

— Твой отец здесь,— сказал Вэйну встретившийся по пути хранитель. 

За следующим поворотом они встретили Тима Каймона и еще нескольких человек из княжеской дружины, которые наперебой принялись приветствовать Вэйна, который к тому времени настолько устал, что с трудом заставил себя ответить на их приветствие. От них Вэйн узнал, что отец сейчас у Миен с Зеном. 

Из домика брата слышались оживленные голоса. Оказавшись там, Вэйн увидел, что Зен уже встал и теперь сидит за столом вместе с отцом, Миен и несколькими людьми из дружины. Тиа как ни в чем ни бывало раскачивалась на своем олене.

Увидев Вэйна с учениками, все принялись их приветствовать и расспрашивать, как прошла ночь. Вэйн механически ответил на приветствие отца, но вот отвечать на вопросы сил уже не было. Вэйн взял стоящую у стены скамью, подвинул к столу, усадил на нее Дэйма и Кайлу, поставил перед ними две тарелки, куда быстро, словно на автомате накидал всего, что было на столе, налил им по бокалу вина, потом сел сам. Перед глазами все еще стояли щупальца существ. 

Вэйн быстро начал накладывать что-то из блюда, стоящего в центре, себе на тарелку, даже толком не разбирая, что там было. Потом так же быстро ел, запивая все неразбавленным вином. 

И лишь встав из-за стола, он заметил, что отец пристально с тревогой наблюдает за ним. Но никаких эмоций это у него не вызвало. Дейм и Кайла тоже встали из за стола и как были в доспехах, легли у стены. 

Князь был одет как простой хранитель. Брат и сестра, похоже, даже не поняли, кто это. 

— Идите лучше в комнату малышки,— сказала было им Миен, но они не ответили. Вскоре и Вэйн присоединился к ним.

— Была тяжелая ночь, — пояснил Зен отцу. 

“Ну и ладно, — подумал Вэйн, засыпая,— что еще делать существу, вернувшемуся в свою стаю? “

Осенью погибли еще два хранителя, несмотря на то, что на стене все по прежнему стояли по двое, а княжеская дружина не покидала Тейнуэт. Было объявлено бедствие и отправлены письма с просьбой о помощи во все земли Империи.

Как и всегда в случае бедствия, первой откликнулась Долина Солнца. Каждый день в Тейнуэт прибывало по два-три всадника на больших белых лошадях. Сами всадники удивительно походили друг на друга.

У всех были черные волнистые волосы, красивые смуглые лица, с высокими скулами и маленьким прямым носом, чуть полноватые губы, и удивительно выразительные большие черные глаза в обрамлении длинных ресниц. От всех пахло благовониями, а на одежде, доспехах и оружии поблескивали драгоценные камни. На указательных пальцах жителей Долины красовались перстни с изогнутыми лучами. К хранителям Тейнуэта они обращались: “добрый человек” — таким было вежливое обращение в Долине.

На стене подданные Хозяина Огня действовали весьма эффективно. К смерти относились философски, периодически пускаясь в рассуждения, что это лишь незначительная часть их жизненного пути. Только сильно страдали от холода и все время выглядели замерзшими, несмотря на то, что постоянно жгли костры и кутались в плащи.

Ближе к Новому году начали появляться существа, напоминающие гигантских броненосцев с очень плотным панцирем, который не могли пробить щупальца "сковородок". Вскарабкаться на стену эти существа не могли, и, к большой радости хранителей, ели “сковородок”. Из их рта высовывался острый длинный шип, которым они прокалывали кожу, впрыскивали яд, парализующий жертву и постепенно переваривающий ее. 

Благодаря этому на Стене становилось все проще и безопаснее, и в канун зимних праздников было объявлено окончание бедствия. После чего княжеская дружина, хранители из других земель и весь Тейнуэт с большим размахом отпраздновали День хранителя и День Бога Пути. 

Для Вэйна, Дейма и Кайлы день хранителя стал особенным. В этот день Вэйн встретил детей, а поскольку ни они, ни их мать не знали, когда их День рождения, то по общему согласию, они решили считать им день когда встретили Вэйна.

В этот день Вэйн приготовил детям несколько подарков. Первым было вручение Дейму перстней хранителя в придачу к новым доспехам. Совет не возражал против утверждения Вэйна о том, что Дейм равен ему в силе и искусстве владения даром. Дар Дейма был оценен как высший: ученик Вэйна легко забросил большой камень на нужную высоту.

Вэйн сам застегнул на его руках синие с черным браслеты символизирующие его стихии. Что же касается Дейма, то он за все время заседания совета не проронил не слова.

После Вэйн повел брата и сестру отмечать получение перстней в "Златоверхий". В тот день там было представление. Молодая хозяйка Ита танцевала для гостей. Глядя, как она кружится среди струй пламени, Дейм и Кайла затаили дыхание. А от звуков ее голоса на глаза детей наворачивались слезы. 

Когда Вэйн провожал их домой, они молчали. Поведение Дейма слегка настораживало Вэйна. За весь вечер он ни сказал ни слова, да и выглядел как-то странно. В чем дело, Вэйн спрашивать не стал, зная, что ученик все равно ничего ему не скажет.  Он просто пожелал ему удачи на стене, и наказал звать на помощь, если будет трудно.

Спустя пару дней князь с дружиной покинули Тейнуэт. Хранители из других земель ушли, радуясь, что заработали денег. Во время бедствий князь на оплату не скупился. “Сковородок” почти не прибывало, чего же ждать от этих “панцирей” — никто не знал. 

“Вот Бездна распространится за стену — и узнаем", — думал Вэйн.

И действительно, скоро распространилась. Новые существа из возникшей на пустыре трещины проворно карабкались по лестницам, по которым хранители поднимались на стену.  Вэйн видел как они окружили Эйлу. Потоки пламени с ее рук сжигали их на месте, а воздушные вихри сбрасывали со стены, но они успешно поднимались по телам убитых, вместо того чтобы их поедать. Эйла же и не думала отступать, по существующему правилу, нужно было дождаться хранителей с других башен, которые пробивались к ней. А Вэйн никак не мог ей помочь, — его самого окружили существа.

Когда четверо хранителей достигли пятой башни, Вэйн увидел, что Эйла идет, опираясь на плечо Нея, а в боку у нее торчит обугленный шип существа. Наита с первой башни воздействовала на нее даром Жизни. 

“Даже она против этих существ не справилась, " — мелькнуло в голове у Вэйна, — он с ужасом подумал, что когда они достигнуть шестой башни, ему нужно будет остаться.

"Нельзя оставлять учителя одного с этими, — твердил себе он, но чувствовал, как от страха дрожат руки, как ноет укушенное когда-то лабсером плечо и цепенеет все тело. — Пусть другие остаются! Почему я?" — думал он и понимал, что кроме них с учителем нет никого, кто бы остался. 

Со стороны города взлетали красные и зеленые сигналы. Видимо, туда тоже проникали новые существа.

На шестой башне Вэйн с Гинтом по привычке встали спина к спине. 

— Усложним нам задачу, Вэйн, — произнес Гинт. — Пусть в Тейнуэте спокойно строят стену.

Гинт поднял руки от чего земля вокруг стены стала подниматься, образуя пологий склон благодаря которому существа могли легко добраться до них. Теперь их окружили со всех сторон.

Внезапно на стене послышался шум битвы. Кто-то бежал к ним раскидывая существ в обе стороны. В бегущем к ним человеке Вэйн узнал Дейма.

“ Хочу с вами”— тяжело дыша прошептал он. Вэйн с Гинтом встали так, чтобы спины их троих образовывали треугольник. 

Существа двигались непрерывным потоком, к тому же пробить их плотный панцирь было практически невозможно. Гинт сжигал их, а Вэйну с Деймом пришлось переворачивать на спину, одновременно отводя шип в сторону. Постепенно это стало получаться даже у Дейма, но меньше существ не становилось. Они шли непрерывным потоком, а шум их ног заглушал все остальные звуки.

Следующие несколько часов для Вэйна существовали лишь темные глыбы существ, гул от их приближения, свист вращающегося воздуха, да спины друзей за спиной.

Он сам не понял, почему существ стало меньше, и даже не поверил, когда увидел, что небо светлеет. 

— Гинт, Дейм, вы как? — хотел было крикнуть он, но получился лишь хрип, так как во рту пересохло. 

— Нормально, Вэйн, — услышал он голос Гинта, и тут же почувствовал, как Дейм медленно сползает вниз. 

Он повернулся и увидел что из тела его ученика торчит два отрубленных отростка, которыми существа ловят добычу. Дышал Дейм часто и поверхностно, а когда Вэйн позвал его, даже не пошевелился.

Гинт молча положил руки на отростки и вскоре от них пошел дым. Вэйн не сомневался, что у Гинта отличный контроль, он сможет прижечь отростки, так, чтобы они не выделяли яд, и при этом не повредить тело Дейма.

Словно во сне он наблюдал за тем, как Гинт поднял руки и начал читать заклинание, в результате через бездну, что была на пустыре, образовался мост. 

Вэйн послал два зеленых сигнала. Ему показалось, что прошла вечность, пока два человека с даром Жизни бежали к ним через мост.

Единственное, что Вэйн мог — так это следить за Бездной, из которой, к счастью, не шло больше существ. Из тела Дэйма извлекли отростки, некоторое время воздействовали даром Жизни, затем уложили на наскоро сделанные носилки и отнесли в Тейнуэт.

О беде, случившейся с учеником Вэйна, узнал весь город. Все у кого был дар Жизни приходили и делились им с Деймом. Вэйн сидел у его постели. Хотелось быть рядом, когда Дэйм очнется. Он не знал, что ему сказать. Поблагодарить, что остался с ними, или же правильнее будет поругать, за то, что остался за стеной, толком не обучившись быть хранителем. Кайла тоже не отходила от брата. Благодаря еще не разрушенной энергетической оболочке и дару Жизни, которым на него воздействовали все друзья Вэйна, раны затянулись в первый же день. Правда в себя Дэйм всё ещё не приходил.

— Он просто спит, — сказал Эйвин, когда Вэйн спросил его об этом, — а ещё, если тебе интересно, он старше тебя примерно на полгода.

— Дэйм старше меня?! — удивился Вэйн.

— Да, — кивнул Эйвин, — его просто в детстве не кормили, вот он и кажется мелким.

— А Кайла, ей-то сколько лет? — спросил Вэйн. 

— Почти пятнадцать,— ответил Эйвин. 

“Получается, я могу брать и её на стену”, — подумал Вэйн.

На следующий день Дейм открыл глаза, сел на постели и принялся тревожно озираться по сторонам. 

Выглядел он напуганным. 

— Все хорошо, Дейм, — сказала сидевшая рядом Миен.

— Братик, ты живой?!— сказала Кайла, обнимая его.

Дэйм молчал.

Несколько минут он молча озирался  по сторонам, потом посмотрел на свое тело, на котором почти не осталось следов.

— Ты как, Дейм?— спросил его Вэйн.

Несколько минут он молчал, а потом ответил:

— Я боюсь быть хранителем. Я тут умру.

— Мы все боимся, — улыбнулась Миен, обнимая его. — Поверь, с нами всеми такое бывало.

— Дейм, сейчас тебе не нужно об этом думать, — заверил его Вэйн. — Сначала нужно восстановиться. 

Весь оставшийся день Дэйм то и дело бросал в сторону Бездны испуганные взгляды. С наступлением темноты он лежал, накрывшись одеялом с головой и дрожа всем телом. Всем, кто пытался с ним говорить, отвечал, что боится быть хранителем и чувствует, что погибнет на стене.

Следующие два дня он так и не решился выйти из дома, а на третий Вэйн решил с ним поговорить.

— Я боюсь. Однажды я не вернусь со стены, — как и много раз прежде сказал ему Дэйм.

— Все боятся, — сказал Вэйн. — Но ты можешь перестать быть хранителем через три года. А можешь вообще уехать из Тейнуэта прямо сейчас.

— Правда? — спросил Дэйм.— Я могу уехать? — На лице его расцвела счастливая улыбка. Мысль о том, чтобы уехать из Тейнуэта приносила ему радость.

— Только ты должен уехать незаметно, — сказал Вэйн.— Я тебе помогу. С твоим даром ты везде сможешь найти себе дело по душе. То что ты хочешь уехать — это нормально. 

Некоторое время Дэйм сидел и улыбался, а потом он спросил.

— А как же вы? 

Вэйн много раз просил его не разговаривать с ним на “вы”, но Дэйм так и не перестал это делать.

— Я остаюсь, — сказал Вэйн. — У меня пожизненный контракт. 

— Так вы тоже можете убежать… уйти куда-нибудь далеко отсюда, — нерешительно сказал Дэйм.

— Нет, — ответил Вэйн. — Нужно защищать опасную зону. 

— Ну… ведь… другие могут ее защищать…

— Другие тоже не хотят умирать, — спокойно, но твердо сказал Вэйн. — Я княжеский сын и должен быть для них примером. Если убегу я, убегут и остальные. Тогда всех съедят существа. 

— Так вы правда княжеский сын?! — в голосе Дейма звучало восхищение.

— Правда, — чуть улыбнулся Вэйн.

— А правда, что у вашего брата настоящий кристальный меч?!

— Правда, — Вэйн снова улыбнулся.

Дэйм задумался и долго молчал, а потом спросил:

— Почему тогда вы разрешаете убежать мне? — нерешительно произнес он.

Теперь пришла очередь Вэйна для молчания и размышлений. Он долго думал, как ответить Дэйму и не знал. Наконец решил сказать то единственное, что приходило ему в голову.

— Твой отец был бесчестным человеком. Ты вырос среди бесчестных людей. Я полагаю, твоих предков отправили сюда за совершенные преступления, следуя неразумному закону моего предка. Таким как ты, не нужно умирать ради спасения мира, для вас довольно не нарушать закон. Я позаботился о том, чтобы у тебя не было необходимости этого делать. И еще…— прибавил он, — я очень благодарен тебе, что ты пришел к нам на помощь.

Вэйн наблюдал, как менялся Дейм. Он стал как будто еще меньше и ниже ростом. На лице появилось озабоченно-отрешенное выражение. Так он сидел, словно окаменев, и молчал. Вэйн собрался было уходить, но тут Дэйм нарушил молчание.

— Скажите…— прерывающимся голосом произнес он, — если… я останусь... вы будете считать меня своим… другом? — нерешительно прибавил он.

— Конечно, Дэйм, я и так считаю тебя своим, — улыбнулся Вэйн.— Но если ты останешься, то будешь моим другом. И перестань обращаться ко мне на “вы*.

— Тогда я остаюсь, — решительно ответил Дэйм. — Хочу быть с вами…Вернее — с тобой. Только… я пока на стену идти боюсь. 

— Тебе пока не надо идти, — заверил его Вэйн, — пока энергетическая оболочка не восстановилась. Восстановится, — пойдешь с кем-нибудь, и днём. Это не страшно.

Дэйм облегченно вздохнул.

На стену он вышел спустя два дня, днем и вместе с Миен, но вскоре осмелел и начал брать ночи в опасной зоне. А еще через несколько дней Дэйм подписал пожизненный контракт.

А вот Эйла болела долго. По началу Вэйну и в голову не пришло о ней беспокоиться, а после того, что случилось с Деймом — он вообще о ней забыл. Но потом в компании Тиа и Хельма появился светловолосый голубоглазый мальчик лет семи по имени Альман. Он серьезно рассуждал о том, что мама его уехала и он должен хорошо себя вести и слушаться старших, пока она не вернется, а еще все время что-то рисовал на листе бумаги. Вэйна же каждую вторую ночь начали ставить на четвертую башню. От этой башни в опасной зоне просто веяло Эйлой. Ее стены, пол, и даже существа за стеной казались чуть присыпанными золотой пылью и словно источали слабый цветочный аромат. Простояв там несколько ночей, Вэйн наконец решил поинтересоваться у Эйвина, куда уехала Эйла.

— Уехала? — удивился Эйвин. — Да она у нас в Обители. 

— Что с ней? — испуганно спросил Вэйн.

— Да ты вроде сам видел, что она шип словила, — удивился Эйвин.

— Ну так Дэйм, вон, уже поправился.

— Ты их не сравнивай, — вздохнул Эйвин, — у нее от энергетической оболочки мало что осталось, а еще к яду того существа повышенная чувствительность.

“Надо будет зайти, ее проведать,” — подумал Вэйн.

— Зайди, — кивнул Эйвин. — Она обрадуется. И еще… Она очень любит шоколадные вафли из Златоверхого.

Вэйн улыбнулся и кивнул. На следующий день он приобрел в Златоверхом большую узорную коробку шоколадных вафельных трубочек и отправился в Обитель.

Эйла сидела на постели и что-то вязала на спицах из ниток насыщенного ультрамаринового цвета. Выглядела она плохо. Лицо казалось неестественно бледным, под глазами залегли тени. Одежда просто висела на ней. При виде Вэйна губы Эйлы растянулись в довольной улыбке.

— Пушистик, ну как там твой парнишка? — спросила она.

— Живой,— улыбнулся Вэйн, — а как ты?

— Да тоже живая, как видишь. Ты не меня ли пришел проведать?

— Тебя, — улыбнулся Вэйн. Поставил на небольшой столик коробку с вафлями и подошел, чтобы обнять ее. Она отложила вязание и крепко сжала его в объятиях.

— А это мне? — Эйла заинтересованно посмотрела на коробку.

Вэйн кивнул.

Она взяла пахнущую ванилью вафельную трубочку, откусила, прикрыла глаза от наслаждения.

— Вкусно,— протянула Эйла, — надо бы нам чай сделать. Чайник там,— она кивнула на шкафчик в углу.— Мешочки с чаем тоже. Ты это… налей туда воды. А то мне долго дотуда добираться.

Вэйн наполнил чайник из огнеупорного стекла водой, поставил на тумбочку, и принялся озираться по сторонам, в поиске на чем бы его подогреть. Эйла пристально посмотрела на воду, вскоре от нее пошел пар и стали появляться мелкие пузырьки, которые становились все крупнее. Вэйн удивился тому, какой же у нее сильный дар. Он бросил в кипящую воду небольшой мешочек и содержимое чайника начало окрашиваться в красно-коричневый цвет.

— Ты своему парню скажи, чтобы зря не рисковал,— задумчиво сказала Эйла. — А то я вот тоже молодая была, куролесила, а теперь вот заживает все плохо, хожу с палочкой.  А на стене с палочкой стоять не удобно. Да и Альману меня такой видеть не нужно. Вот… Потому я здесь.

— Что нужно быть осторожным, Дейм уже понял, — ответил Вэйн, разливая чай по чашкам.

— Это хорошо, — улыбнулась Эйла.

Слова Эйлы вселили в Вэйна тревогу. “Почему так? — думал он. — Почему она так медленно выздоравливает? Она же не старая совсем!“

Эйла тем временем молча ела сладости, запивая чаем. 

— А ты чего не ешь? — спросила она, кивая на коробку. — Я не жадная.

Вэйн сладкое не любил, но отказываться было неудобно.

За чаем он попытался разговорить Эйлу. Она охотно рассказывала про своего сына, который, наверное, очень по ней скучает. Про своих родителей.  Ее мать, сестра Хелены, тоже стояла на четвертой башне. Отец же, как говорили, был давним потомком альвов, от того в свои шестьдесят выглядел хорошо если на тридцать. Со слов Эйлы, он был очень веселым человеком и любил пошутить.

Когда Вэйн собрался уходить, она еще раз поблагодарила его и крепко обняла. А потом сделала это снова, когда Вэйн встретил её десять дней спустя в Тейнуэте.

Саруна наконец получила от Зена перстни, но была этому совсем не рада. На стену она выходила лишь днем, и делала это два раза за семь дней. За стеной между тем снова стало неспокойно: стали появляться слизнеспруты, змеечерви, и какие-то новые существа вроде гигантских сколопендр.

Но были и хорошие новости. Вэйн заметил, что с тех пор, как они создали площадку для тренировок, все больше новичков начали получать перстни и оставаться в Тейнуэте. Город становился более многолюдным. 

Дома для вновь прибывших родители Киры предложили строить из костей и пластин, покрывающих тела существ. Подземный народ обладал уникальным контролем над даром, что позволяло легко очищать кости от плоти, соединять вместе и придавать им любую форму. Однажды Кира пришла на собрание Совета с моделью костяного дома и дома из металла и камня. Она наглядно продемонстрировала, насколько первый легче, прочнее, и лучше удерживает тепло. Многие хранители отнеслись к этому настороженно, но вскоре в Тейнуэте начало появляться все больше костяных домов, перемещать которые можно было даже без помощи дара.

Однажды Вэйн решил показать Кире и ее родителям чертежи летательного аппарата, которые тоже взял с собой. Жителей подземного они в привели восторг. Сперва они долго их изучали, потом попросили оставить им, чтобы изучить получше и что-то по ним построить. Вэйн оставил им чертежи, не сомневаясь, что они создадут что-то особенное.

К весне из Бездны появились небольшие, но очень юркие существа с острым шипом на хвосте. Они легко взбирались на стену, в результате опять появилась необходимость стоять на ней по двое. Еще из Бездны начали вылетать существа, напоминающие гигантских летучих мышей. После заката они летали над городом, и так громко и пронзительно кричали, что малышка Тиа пугалась и плакала.

Хранители Тейнуэта предупредили жителей окрестных деревень, чтобы не ездили по темноте. Однако, двое крестьян и один хранитель все же поехали куда-то ночью, в результате, — все трое погибли. После чего весь Тейнуэт неделю носил траур. Из-за этих летающих тварей в отпуск опять решили не ездить. Не хотелось оставлять при них город. 

Ближе к концу лета Трещина опять распространилась за Стену. Вэйн, Зен, Гинт, Ней продержались до утра, так что никто не пострадал. 

Потом существ с шипом стало меньше, но из Бездны начали в большом количестве выползать слизнеспруты, так что на стене по прежнему приходилось стоять по двое. С Вэйном на стене стояла Кайла, которая официально считалась его ученицей.

Миен теперь выходила на стену наравне с другими хранителями опасной зоны. Малышку она оставляла с Хеленой. Мать Шайна научила Тиа не боятся криков существ. Хелена сказала ей, что криками существа разговаривают друг с другом и начала их переводить.

Когда над городом раздавался громкий вопль существа, она говорила забавно изменив голос: “Это мое мясо”, или “Уходи, я здесь главный”, и тогда дети, а порой и взрослые, не могли удержаться от смеха.

Любимыми игрушками Тиа и Хельма теперь стали деревянные мечи. Они колотили ими по костяному существу, наскоро сделанному Кирой и говорили, что когда вырастут, станут хранителями.

В свободное время Вэйн учил Дэйма и Кайлу ездить верхом. Хотелось во время отпуска показать им мир.

Начало шестьсот тридцать шестого года отмечали весело. Родители Киры снова построили за городом большое круглое теплое здание, там все собрались, пили вино и танцевали, когда не надо было идти на стену. Три года службы Зена подходили к концу, а это значило, что скоро Миен, Зен и Тиа должны были уехать. От того всем было немного грустно. Вэйн чувствовал, что скоро их с братом дороги разойдутся уже навсегда.

Той холодной зимней ночью Вэйн и Кайла стояли на стене.

— Что-то существа сегодня слабые, — сказала Кайла, сжигая очередного слизнеспрута.

— Это мы с тобой сильные, — заверил ее Вэйн. 

Но к утру начал замечать, что Кайла права. Некоторые из существ даже не могли подняться на стену, хотя обычно делали это легко. Когда взошло солнце, Вэйн заметил, что существа не спешат уйти в бездну,  а безжизненно копошатся на земле. На их коже Вэйн заметил черные пятна с неровными краями, с которых осыпалась черная пыль. Ветер со стороны Бездны нёс отвратительный запах гнили.

“Какая-то болезнь,— подумал Вэйн, — интересно, а можем ли ей заболеть мы? Есть ли от нее лекарство?” 

В ответ на его мысли с шестой башни пришел зеленый сигнал.

"Что-то с Гинтом! — подумал Вэйн, сердце его забилось чаще. Но уйти с башни Вэйн не мог. Нужно было дождаться хранителя, который их сменит. 

— Кайла, ты в порядке? — спросил он. 

— Я то да, а у тебя эта плесень растет на доспехах,— сказала она и указала на черное пятно на рукаве его кожаной куртки. С пальцев Кайлы слетели языки пламени и на доспехах Вэйна оказалась большая круглая дыра. Неведомая плесень успела разрушить плотную кожу. Вэйн задумался над тем, как сделать заплатку.

С других башен вверх взлетали зеленые сигналы. К их башне подбежала Тиана.

— Сегодня я вас сменяю, Миен нужна там, — пояснила она, указывая на зеленые огни.

— Тиана, старайся чтобы черная пыль с существ на тебя не попадала, сказал ей Вэйн.

— С пальцев Тианы слетели потоки огня и выжгли всех пораженных плесенью существ.

Вэйн задумался, почему не велел то же самое сделать Кайле. Но потом понял, что та отвлеклась на его доспех. Они направились к шестой башне, то и дело осматривая друг друга на предмет появления новых пятен плесени.

Гинт сидел у стены и кашлял кровью, к его дыханию примешивался уже знакомый Вэйну запах гнили. Рядом сидела Сельма и воздействовала на него даром Жизни.

— Вот… плесень появилась… — произнёс Гинт, увидев их. — Здесь… уже… так было.

Слова Гинта перемежались кашлем.

— Да, было, — послышался спокойный, чуть ироничный голос Эйвина.— Черная плесень. В руках он держал колбу, наполненную синей жидкостью. Наполнил ею небольшой стакан, дал Гинту выпить.

— Я ее не застал, но много слышал о ней от учителя. После появления плесени существа исчезают на полгода, а то и дольше. Подавляет рост плесени синий мох, — продолжал целитель. Он достал из сумки на поясе крошечный мешочек и протянул Вэйну с Кайлой.

— Достаточно, чтобы несколько крупинок упали на землю, чтобы там начал расти мох. Вам нужно распространить его на пустыре и шестом ряду.

Всех пораженных плесенью жду у себя в Обители, — прибавил Эйвин, помогая Гинту забраться на каталку. Лежать старый хранитель не мог: задыхался. Потому ехал сидя, слегка пошатываясь и тяжело дыша. Вэйн наблюдал за этим, ощущая сильную тревогу за него, но нужно было сажать мох.

Они с Кайлой сыпали чуть светящуюся голубоватую пыль на землю на пустыре и шестом ряду. Потом направились по домам, чтобы немного отдохнуть. Вечером Вэйна разбудила необыкновенная тишина. Не было слышно ни сигнальных ракет, ни криков летающих существ над городом. Он выглянул из дома. 

В темноте вокруг домов шестого ряда светились голубоватые пятна. Начал расти синий мох.

Вэйн подумал, что стоит зайти в Обитель проверить Гинта и других, кому не посчастливилось подцепить плесень.

Ему открыла Сиэна. 

— Пришел проведать Гинта, — улыбнулась она.

— Как он? — тревожно спросил Вэйн.

— Синий мох остановил рост плесени, но его легкие сильно разрушены, — вздохнула Сиэна. — Понадобится много времени и дара.

— Главное, живой, — ответил Вэйн.

— Гинт сидел на постели и часто дышал. Рядом с ним сидел Кевин и воздействовал даром Жизни. 

Едва Вэйн вошел, Гинт поднял руку для приветствия.

— Рад вас видеть,— ответил Вэйн, учтиво отвечая на приветствие.

— Тоже рад тебя видеть, Вэйн, — хрипло ответил Гинт.

Вэйн с радостью отметил, что теперь он может произнести всю фразу целиком.

— Вот видишь, Гинт, за тебя все беспокоятся, — улыбнулась Сиэна.

— Беспокоиться не надо, — ответил старый хранитель. — Просто держись подальше от этой плесени.

К случившемуся Гинт относился спокойно. За годы, проведенные на Стене он был готов к подобным вещам. Все друзья Вэйна делились с ним даром Жизни. Спустя несколько дней он ушел из Обители, сказал что ему лучше. Но стоило ему немного пройти, как он останавливался и начинал задыхаться. Хранитель переживал это молча, не жалуясь, и не привлекая к себе внимания.  Вэйн старался как можно больше быть рядом с учителем и помогать, чем можно. Гинт протестовал, говорил, что если он не будет шевелиться то никогда не поправится, но всякий раз, когда его навещал Вэйн, или кто-то из его друзей, на лице старого хранителя появлялось довольное выражение.

После появления плесени над городом воцарилась удивительная тишина. Не было слышно шума от подбирающихся к стене существ. Не было криков летающих тварей. По ночам синий мох, бурно разросшийся вокруг домов, светился бледным голубоватым светом. Так что по Тейнуэту можно было ходить без фонаря. Из Бездны не выходило ни одного существа. Отправляясь на стену, Вэйн брал с собой книги, чтобы не скучать. То же делали и остальные хранители.

Три года службы Зена закончились. А по-скольку существ за стеной не было, хранители решили поехать в отпуск. У всех друзей Вэйна за минувшие годы накопилось по три месяца отпуска. И они решили провести их в Долине. Выехать решили на следующий день после того, как исполнилось три года от получения Зеном перстня.

Труднее всего было уговорить Гинта.

— Вы чего! — говорил он. — Да я немного пройду — уже задыхаюсь.

— Мы возьмем повозку для малышей, вы там поедете, — сказала Кира.

— Так вы быстрее поправитесь, — прибавила Миен.

Гинт обвел собравшихся взглядом и увидев, что в этой разношерстной компании все очень хотят взять его с собой, со вздохом согласился.

Выехали на рассвете. Большие резные колеса костяной телеги слегка поскрипывали. Гинт спал на мягком травяном матрасе под навесом. Тиа и Хельм с интересом разглядывали лес по обе стороны дороги.

Дейм и Кайла к тому времени понемногу освоили верховую езду и теперь старались не отставать. Поездка была для них чем то совершенно неожиданным, и они удивленно оглядывались по сторонам. 

— Куда мы едем? — немного смущенно спросила Кайла.

— Сначала к нам в замок, а потом в Долину Солнца, — сказал Вэйн.

— В настоящий княжеский замок?— удивленно спросила Кайла.

— Да, в настоящий замок, — заверила ее Миен. — Думаю, вам там понравится.

— Так значит, — удивленно спросила Кайла, — вы с Зеном и правда сыновья князя. Наверное поэтому  вы так быстро стали хранителями.

— Существам нет дела до того, кто чей сын, — начал Вэйн с легким оттенком пафоса. — Перед ними мы все равны. На Стене имеет значение лишь дар и искусство владения им. Думаю, вы сами это поняли.

—  А почему наследником стал Зен? — спросила Кайла.

— Так решил наш отец, — ответил Вэйн.

— А вы бы хотели быть наследником? — внезапно смущенно произнёс Дейм, снова обращаясь к нему на “вы”

— Нет, — ответил Вэйн, не понимая, куда тот клонит. — Я всегда хотел быть хранителем.

Дейм и Кайла смущенно переглянулись. 

— Но вас же это…существа могут съесть, — неуверенно произнесла Кайла.

— Это не важно… — возразил Вэйн: рассуждения брата и сестры ему не нравились. — Важно то, что благодаря таким, как мы много-много людей смогут жить не боясь существ. Вы поняли?

Дэйм и Кайла смущенно кивнули.