Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

И не опять, а снова я начинаю поступать так, как никогда бы не поступила. Еще полгода назад я бы встала с лавочки, послала турианца нахуй, развернулась и ушла, но сейчас... Теперь я просто несколько секунд всматривалась в непривычное для человека лицо, стараясь по нему прочитать, что же именно произошло... Не получилось — физиогномист из меня так себе.

— Что случилось? У тебя неприятности из-за вчерашнего? — обеспокоенно спросила я, понимая, что даже если это и так — ни черта он мне не расскажет. Почему же спрашиваю? Неужели действительно беспокоюсь за эту полосатую харю? Мы же знакомы от силы сутки, а так быстро я ни к кому и никогда не привязывалась.

— Нет, у меня все нормально. Но неприятности могут быть у тебя.

— Да кто тебе такую хуйню сболтнул?

Глаза турианца недобро сощурились, после чего он процедил:

— Капитан Нейр, мой командир.

— Прости, я не хотела никого оскорбить и... не подумай ничего такого. Но это действительно глупые слова. Почему у меня могут быть неприятности из-за того, что мы разговариваем?

— Человек, — Азек пальцем ткнул мне в плечо. — Турианец, — показал он уже на себя.

И посмотрел на меня так, как на тупую. А, кажется, я начинаю понимать... И в свою очередь таким же примитивным языком начинаю пояснять.

— Я, — тыкаю на себя, — мой друг, — ткнула пальцем в плечо турианца. Ай, какие же мы неприличные оба. — Мое свободное время, — указала на высветившиеся на инструментроне часы.

— А если все же начнут что-то высказывать?

— Знаешь что, пусть они лучше высказывают тем, кто в увалах бухает, ходит по борделям и так далее, а лично я ничего предосудительного не делаю. Просто веду себя не всегда так, как все... Верней, почти всегда веду себя не так, как все, но это уже мелочи. А где твои приятели? Неужели поругались?

— Да нет. Просто они, в отличии от твоей парочки, отлично понимают, что если я сказал "Иду один", то это значит, что я хочу пойти один. Твои все еще дуются?

Я лишь махнула рукой.

— Пусть дуются. А чего ты сидишь, скучаешь? Чем вы вообще в увольнительных занимаетесь? Мы с Ричем только стадион нашли и вот, на колесах покатались, ну а...

— Вот я сейчас сижу и пытаюсь понять, чем же солдаты Альянса в увольнительных занимаются, — хмыкнул турианец. — У нас на колониях полно мест, куда можно сходить, а здесь только клубы и бордели. Как будто нет никаких развлечений, кроме как напиться и затащить что-нибудь в постель.

— Кент! Родной! Единомышленник! — радостно завопила я. Вполголоса, разумеется, чтобы окружающие не слышали. И тут же возник интерес. — А чем вы в увольнительных занимаетесь?

— Ну, некоторые тем же, чем и ваши. Но как по мне — напиваться каждые выходные просто по причине этих самых выходных без всякого уважительного повода...

— Ну я тебя понимаю, в общем-то. Так что там насчет культурного турианского досуга?

— Эм... Могу подсказать пару спортивных игр, в которые, теоретически, люди могут играть.

В общем, с этого все и началось — с того, что мы втроем притащились на стадион и Азек принялся нам излагать правила игры, которая чем-то напоминала наш футбол. Ну тем, что мячик тоже надо было пинать, но правила были несколько другие. Я, в свою очередь, рассказала про те игры, что помнила, Ричард периодически меня поправлял, а потом... Потом мы быстренько сгоняли в ближайшие спорттовары за мячиком и начали играть. Двое на одного, конечно же, не совсем честно, но... Когда пришли Рамал и Керс, дело пошло веселей. На закуску — Райна и Кайден прекратили на меня дуться и, едва я вышла на связь, согласились прийти на стадион. Теперь нас было семеро.

На необычную игру остановилась посмотреть группа парней лет по шестнадцать-семнадцать. Шесть человек, причем все довольно рослые и... В общем, метнув вопросительный взгляд на Азека и дождавшись его кивка, я крикнула:

— Молодежь, давайте к нам, правила объясним сейчас!

Четверо тут же с энтузиазмом рванули на поле, двое других покрутили пальцами у висков и ушли. Ну и хрен с ними, главное — что нас уже одиннадцать, а это... Эх, еще бы хоть одного кого-то найти...

Пропускаю подачу и получаю "комплимент" от Рамала, который, собственно, и дал мне пас. В этот момент кто-то, находящийся за моей спиной, спрашивает.

— Еще один игрок нужен?

Обернувшись на голос, с удивлением узнаю Тейли. Быстро киваю и готовлюсь ловить пас от азари, которая, как ни крути, оказывается с нами в одной команде. Не удивляюсь тому, что она знает правила турианской игры — в конце концов, турики и азари вполне мирно уживаются и никаких претензий друг к другу не имеют, так что несложно догадаться, что где-то на Цитадели Тейли и могла этой игре научиться.

Полным составом играли дотемна. Разошлись уже тогда, когда перестали различать мяч. Кстати, сам мяч оставили школоте, потому что как ни крути, а они могут играть каждый день, а мы все — только по выходным. А хорошо было бы почаще прилетать на колонию. С Азеком и компашкой видеться, опять же...

— Странно, — шедшая рядом Тейли все время смотрела на меня. И я только сейчас это поняла.

— Что именно? — уточнила я.

— Дружба с турианцем.

— И что в этом странного? Мне Азек нравится, его товарищи тоже вполне ничего. Правда, иногда он начинает слишком занудствовать со своим турианским гипертрофированным чувством как ее... гражданской ответственности, но вроде как после объяснений поменьше стал эту тему поднимать.

— Рада, что не у всех людей по поводу турианцев предрассудки...

— Ой, Тейли, да перестаньте, — Райна фыркнула. — Работают же люди во всяких галактических корпорациях и вполне нормально, между прочим, приятельствуют с туриками, саларианцами, азари теми же... А всякие там прошлые обиды — лишь способ манипулировать остальными, теми, кому просто нужен враг, хоть внутренний, хоть внешний — без разницы. Лично я с Рин согласна — Азек классный. У нас было бы побольше таких мужиков, глядишь, и бабы бы с ума не сходили.

— О, вот это верняк! — подхватила я.

— В общем, лично он нам ничего плохого не сделал, ну а прошлое... Наверное, надо его в прошлом все-таки оставлять, а то так можно до скончания веков выяснять, чьи предки друг другу больше дерьма сделали. Так и проебем и настоящее, и будущее...

— Кто ты и что сделала с Рэй? — неожиданно спросил Кайден. После чего перевел взгляд на меня. — Это ты ее философией заразила, да? Это по воздуху передается?

— Бля, Кайден, да ты никак шутить начал? — расхохоталась я. Настроение было хорошим. Конечно же, неизвестно, останется ли оно таким после того, как мы вернемся на "Адегон", но пока жизнь казалась мне просто идеальной. Если бы я знала, как скоро найду очередные приключения на свою задницу...

* * *

Неделя пролетела незаметно. Ну, то есть как обычно, в целом. Увольнений нас не лишили, даже наоборот — на всю нашу компанию свалилась благодарность. Устная, разумеется, но перед строем нас похвалили. А это приятно. Тейли по секрету мне сообщила, что сделано это в основном из-за того, что за нас тогда, в полицейском участке, вступились капитан Нейр и Азек с приятелями. Ну, как говорится, надо радоваться, что легко отделались.

Об этой истории с бандитами судачили всю неделю. Что радовало, так это то, что попытки отдельных однокурсников подловить нас поодиночке и отлупить резко пошли на спад. Некоторые даже смотрели с нескрываемым ужасом в глазах. К психологу стаскали всех по два раза. Ничего так тетка, но мне она не понравилась. Впрочем, когда мне врачи нравились?

Тем более, что я-то знаю, что никаких психических отклонений у меня нет — я просто ебанутая... Ну и эти трое, соответственно, тоже немного с поехавшей от природы крышей, иначе я бы с ними не ладила худо-бедно.

Эрика ситуацию откомментировала в своем привычном стиле. Сказала, что я всегда найду приключения на свою задницу, так что такой увал был вполне ожидаем. Собственно, на этом все и завершилось. Я даже приуныла немного — ожидала что-то вроде "Я за тебя беспокоилась"... Ну правда — друзья же, а в результате — никаких теплых слов и никакой радости от того, что я вернулась с колонии живой и невредимой. Хотя, признаем, Эрика всегда такая и ее уже вряд ли изменишь.

Тейли после того случая наотрез отказывается мне даже вкратце рассказывать о приключениях своей ранней молодости. Мол, "Я тебе расскажу, а ты станцию подорвешь, или шаттл угонишь, или же с кроганами в драку полезешь"... Собственно, на этой стадии К`Ваос осеклась и с ужасом посмотрела на меня, так как я как раз в этот момент восторженно развесила уши, готовясь узнать что-нибудь еще новое о бурной молодости своего инструктора и, естественно, при возможности повторить, ибо на старших надо равняться.

Чем мне нравится Тейли — тем, что она умудряется и дистанцию сохранять, то есть вести себя таким образом, чтобы я ее не начала подъебывать также, как Кайдена или Райну, и при этом все-таки находиться как-то... ближе, что ли, чем остальные преподаватели. В мячик вон весело на выходных поиграли, какие-нибудь случаи интересные все время рассказывает, объясняет понятно, а не щеголяет заумными терминами.

Второй любимый препод, как ни странно — Сайнворк. Да, он обзывается, порой даже довольно больно дерется, но все же — заботится о том, чтобы дать нам все возможные знания, которые могут пригодиться в боевой ситуации. Остальные преподы, как Андерсон раньше и говорил, были абсолютно нормальными. Ну как, нормальными — ни рыба, ни мясо. Придет, отбубнит материал, задание даст, готовые работы соберет... В общем, ни они с нами не рвались общаться, ни мы не горели желанием как-то уменьшать дистанцию.

Любимые-нелюбимые, но станция, естественно, уже осточертела, поэтому увольнения ждали, как второго пришествия. Не дрались, не шлялись после отбоя и вообще — меня уже вечером в пятницу затошнило от собственной "примерности". Зато утром в субботу мы организованной толпой погрузились в шаттлы и отправились на планету.

— Что делать будем? — сразу же начала уточнять Райна. — Может, по магазинам?

Я красноречиво изобразила рвоту. Кайден посмотрел на меня так осуждающе, но было видно, что в целом он со мной солидарен. Ричард просто произнес "Я пас" и выжидающе уставился на меня. А я что? Я поставила всех перед фактом, что собираюсь на стрелку с представителями правоаминокислотной формы жизни и не дай боже меня отвлекут походами по магазинам. Рич сразу же высказал желание пойти со мной, бунт было поднял Кайден.

Парня этого я вообще перестала понимать. По сути — я ему нахрен не нужна. Ну, как друг, в смысле. Интересы у нас полярные, максимум, на что мы способны по обоюдному соглашению — это поиграть в шахматы. Меня тошнит от технической терминологии, перспектива часами сидеть и копаться в какой-нибудь детальке, выясняя ее устройство, вызывает у меня панический ужас. Аленко, в свою очередь, уже успел нам с Ричардом заметить, что ролики — это для детей, что это несерьезно, что... В общем, много чего "хорошего" он успел сказать и о моих увлечениях, и о моей манере поведения. Но что интересно? Стоило мне изъявить желание пойти куда-то одной, или же прямо сказать, что я собираюсь провести какое-то время с Эрикой, или с турианцами, или посидеть у Тейли, как Аленко чуть ли не надувался от обиды и выставлял мне претензии в стиле... ну, по его словам выходило, что я готова в любой момент променять его, Райну и Ричарда на кого-то другого.

Блять, ну мы же не на бирже, и люди — не акции и облигации! Что плохого в том, чтобы помимо своей компании, общаться с кем-то еще? Я ведь никого не заставляю идти за собой, не тащу силком на футбольное поле, как Райна по магазинам, так почему Аленко все время предъявляет мне эти претензии?

Прежде, чем мы начали выяснять отношения, вмешалась Райна.

— А давайте все вместе и пойдем! Оттянемся, повеселимся. Интересно, а у них есть хоккей? Ну, или фигурное катание?

— Ты их лапы видела? — хмыкнул Ричард.

Я тут же включилась в спор о предполагаемых видах турианского спорта. Действительно, Азек мне рассказал только о нескольких играх, при этом постарался подчеркнуть, что ведет речь лишь о тех видах спорта, который по плечу и людям. Ну а что могут турианцы такого, чего не могут люди? Наверное, много чего.

Говорят, что они на птиц похожи, но как по мне — всевозможные полосатые татуировки придают этим выходцам с Палавена сходство с котами. Особенно если учесть, что рычат и мурчат они ну точно как коты. По крайней мере, Азек в процессе игры на прошлой неделе пару раз урчал. И плавать они не умеют ну точно как кошки.

Уже при приземлении заработал экстранет и я поспешила набрать сообщение турианцу.

"Привет, это Рин. Мы сейчас приземляемся. Как дела, что нового? Планы не изменились?"

Не прошло и тридцати секунд, как пришел ответ.

"Встречаемся через полчаса у северного выхода из космопорта. Азек."

"Я и так знаю, что это ты, зачем имя в конце?"

"Привычка."

Сразу же после приземления я навострила лыжи на северный вход в космопорт.

— Эй, подожди! Надо же еще в казарму вещи закинуть, — остановил меня Кайден.

Я оглянулась за спину — там болтался небольшой рюкзачок, в котором отлично поместилась сменная пара белья, пижама, роликовые коньки, спортивный костюм и... и все. Топать два квартала ради того, чтобы положить рядом с койкой три вещи общим весом не больше килограмма я морально не готова. Ролики-то побольше весят, естественно, но они мне на стадионе понадобятся — мы с Ричардом решили кататься почаще, а значит...

Все это я прокричала Кайдену уже на бегу, вихрем уносясь в сторону северного входа в космопорт. Рэй вдогонку сообщила, что скоро они к нам присоединятся... Ну и все, собственно. Только не оставляет меня ощущение, что по мнению Аленко, я сделала что-то неправильное.

— А чего вас так мало сегодня? — шутливо уточнил у меня Керс, которого мы и обнаружили на месте встречи.

— Могу спросить то же самое у тебя. Азека с Рамалом где потерял?

— Скоро придут. Пока ваш таможенный досмотр пройдешь — состаришься.

— Зато какая тренировка выдержки, какая закалка для нервной системы, — подхватила я. С местной таможней я не сталкивалась, поскольку прибывали мы в военный сектор Альянса, но вот каково приятелям, проходившим каждый раз все круги контрольно-пропускных пунктов, я представить могла. Ибо свежи были еще воспоминания о получении паспорта, сборе документов для прохождения медкомиссии и прочих малоприятных событиях, в которых так или иначе фигурировали всевозможные госслужбы. А кое-что, как известно, остается неизменным, проносясь сквозь века.

— Керс, да никак это и есть ваши дрессированные обезьянки, — раздался за нашими с Ричардом спинами голос турианца. Насколько я могу судить по интонации и по тому, что именно он сказал — относится он к нам явно недружелюбно.

— Прошу заметить — дрессированные, в отличии от некоторых находящихся здесь представителей более высокоразвитых в теории цивилизаций, — загнул Ричард прежде, чем я нашлась, что сказать. А найти было сложно, поскольку на ум шли только совершенно нецензурные высказывания, а опускаться до уровня ниже плинтуса — вот именно сейчас не хотелось.

В этот момент Керс сделал шаг вперед и что-то пробормотал турианцу так тихо, что не расслышала даже я. Ксенос сменился в лице и, бросив напоследок злобный взгляд на нас всех, поспешил ретироваться. А меня, в недобрый час, потянуло узнать у приятеля, что же это было.

— Ничего, — Керс метнул какой-то затравленный взгляд мне за спину. Обернувшись, увидела Азека с Рамалом. Естественно, вопросы пояснить, что это за тип был, были переадресованы им. Причем, интересовали эти вопросы не только меня, но и Дженкинса.

И тут ребята впервые повели себя очень странно. Азек процедил сквозь зубы, чтобы мы не говорили с ними больше об этом, Рамал едва заметно кивнул... Керс... Судя по всему, у него-то как раз и можно было вытянуть интересующую информацию, но однозначно не когда рядом эти двое. Почему мне вообще нужно эту информацию получить? Хороший вопрос. Думаю, что все дело в том, что я всегда стремлюсь найти объяснение странностям окружающих. А парни вели себя, как я уже говорила, странно.

Уже по пути на стадион Азек сообщил нам, словно нехотя, что сегодня лично он участвовать в игре не будет. Это была еще одна странность. И поневоле вспомнились слова Сайнворка "Слишком вы разные для того, чтобы стать хорошей компанией". Неужели старый хрыч был прав? Ведь в прошлую встречу выяснилось, что у нас даже спортивные игры до безумия похожи друг на друга, хотя развивались, естественно, у всех рас без влияния других. Мы даже мыслим порой достаточно похоже, можем договориться о совместных боевых действиях и...

— Айрин? — Азек дернул меня за рукав куртки.

— А, прости... Ты что-то сказал?

— Итак, вашему вниманию коронный номер исполнителя Айрин Джейн Шепард — выпадение в астрал без подстраховки, — съязвил Ричард.

— Она просто задумалась, что сразу так реагировать? — в рычащем голосе турианца мне послышалось недоумение.

— По секрету между нами — она этот номер исполняет практически каждый час, — хмыкнул Кайден. Опа, быстро он и Райна нас догнали. Хотя, если срезали через склады и гаражи — вполне реально, что успели.

— Видимо, вы представляете из себя удивительно увлекательных собеседников, — фыркнул Керс. Этот турианец никогда не упускал случая подколоть меня и приятелей. Не по злому, конечно же, а так, шутя.

Дальнейшая дорога до стадиона прошла в молчании.

— Все, абзац, поиграли называется, — хмыкнул Ричард, глядя на запертые ворота. За воротами, впрочем, шла какая-то оживленная работа: копошились люди в оранжевых комбинезонах, стояла пара аэрокаров.

— И покатались, ага. Что они там делают? — заинтересованно принялась я вглядываться вдаль.

— Можно подумать, это на что-то повлияет. Какая разница, если мы все равно не сможем зайти и поразвлекаться, — зло вздохнул Азек.

— Ты же не собирался играть еще полчаса назад, — удивилась было я.

— Просто сидел бы и смотрел — какое-никакое, а развлечение.

— А вот теперь чем заняться — непонятно, — фыркнул Ричард. — Рин, ты не заболела часом?

Я недоумевающе уставилась на приятеля.

— Просто сейчас самое время для одной из твоих любимых тирад. Ну, одной из тех, которые инструментроны переводить отказываются.

— А смысл? — грустно уточнила я. Ну словно сама судьба ставит подножки!

— А ведь с утра вроде так хорошо все начиналось, — зло пробормотала Райна и стукнула кулаком по воротам стадиона.

— Так чем теперь займемся? Не по кораблям-казармам ведь разбегаться? — уточнил Рамал.

Лично мне идея кораблей и казарм почему-то понравилась. Но вмешалась Райна.

— А давайте на озеро сходим?

— Если ты имеешь в виду водохранилище... — осторожно уточнил Азек.

— Ну да, его. Но там так красиво, что я называю его озером. Ну и не я одна, кстати.

— А купаться там можно? — с надеждой уточнила я. Хотя, даже если можно, то в чем? Купальника у меня нет... Да и погода сегодня не располагает к водным процедурам — небольшой ветер, температура плюс пятнадцать... Наша команда в расстегнутых куртках, турианцы — в застегнутых, так что да — не самая подходящая погода для купания.

— Нельзя, — окончательно убила во мне надежду в ближайшее время освежить навыки плавания Райна. — Зато там очень красиво. И пофоткаться можно.

Перспектива делать фотки меня не прельщала — честно говоря, я и не особо получалась на фотографиях и вообще... не знаю почему, но я не любила это дело. Вот просто не любила и все. Без всяких объяснений "а почему".

Тем не менее, фоткаться-не-фоткаться, но на водохранилище идти пришлось. Обрадовало лишь то, что Рэй была права — действительно там было очень красиво. И еще — официально оно находилось в черте колонии, а следовательно — курсанты имели право туда приходить. Но да — почему-то народу было очень немного. Впрочем, это и неудивительно — местные к красоте привыкли, да и были сильно заняты работой и учебой, а приезжих больше интересовала "некультурно-увеселительная программа".

— Может, пойдем на мост? — предложила Райна. Кайдену идея понравилась, впрочем — ему всегда нравится все, что предлагает Райна. Или же он умело делает вид, что нравится... Подкаблучник хренов.

Впрочем, с моста действительно лучше видно берег и красивые зеленые деревья, которые хоть и были похожи на земные, но все же отличались от них. Чем? Хоть убей, не скажу. Но отличались.

Само водохранилище имело форму восьмерки. И мост как раз пересекал ее самую узкую часть, проходя ровно по середине. На самом мосту народу было еще меньше, чем на берегу — гуляла женщина-азари с ребенком, в дальнем от нас конце было еще двое праздношатающихся...

— Скукотища, — буркнул Азек, опираясь на перила моста и глядя на воду.

— Если я схвачу тебя за ноги и брошу вниз, ты развеселишься? — хмыкнула я, вставая рядом.

— Я тебе рассказывал, как плавают турианцы? Они смешно размахивают руками и периодически кричат, что тонут.

Я припомнила, что что-то такое говорил незабвенный Гаррус Вакариан некоей Шепард в одной интересной компьютерной игре. Да, той самой, в которой я сейчас нахожусь. Выходит, не только один Вакариан обладает таким вот замечательным чувством юмора.

— Люди плавают лучше. Лучше топора, по крайней мере. Что у тебя с рукой?

Именно сейчас я замечаю, что турианец опирается на перила только левой ладонью, а правую как-то держит... ну неестественно, что ли.

— Да ничего страшного. Упал.

— Сам или помогли?

— На задании помогли. Ерунда — через три дня все уже будет в норме.

— Фуф, — я с облегчением вздохнула. — А почему сразу не сказал, что поэтому не собираешься играть? Я же уже себе в мозгах черт-те чего накрутила!

— У тебя вообще богатая фантазия, Рин, я уже успел это заметить.

— Нет, ну просто сначала вроде все нормально было, а потом вы трое... ну... словно из-за того происшествия у ворот что-то еще произошло.

— Рин, не запинайся в разговоре — это начинает очень сильно раздражать, — турианец наклонился вниз и, глядя на воду, надолго замолчал. После чего все же произнес. — Тебе не бывает стыдно когда кто-то из твоих соотечественников делает вещи... недостойные? Хотя нет, тебе не бывает. Я уже это заметил — ты не обижаешься, когда мы порицаем способ времяпровождения альянсеров, когда мы говорим, что здесь не особо хорошо... И я не могу понять — почему. Мы вот так не можем. И за поступки того, кто к вам прицепился, и мне, и Рамалу, и Керсу, стыдно.

— У нас тоже есть такие кадры, которым стыдно за других. Ну, лично я к ним не отношусь. Философия простая — стыдиться или гордиться можно только поступками своими собственными и тех людей, ну или турианцев, на развитие которых ты оказываешь непосредственное влияние. Ну, то есть если тот, кто совершает поступок достойный или недостойный — это твой ребенок, ну или там младший брат, или сестра... В данном случае может иметь место стыд за несделанное конкретно тобой. То есть за то, что ты не смог воспитать, не смог объяснить в нужный момент, что так поступать плохо...

— Но ведь вам, людям, свойственно гордиться действиями своих предков, значимых людей, своих героев, в конце концов.

— Но гордость эта, увы, ошибочная.

— Ты сама хоть понимаешь, что говоришь? — возмущенно произнес турианец.

— Отлично понимаю. Мы не умеем гордиться так, как надо. Для нас упоминание в стиле "Наш предок/соотечественник совершил что-то важное" служит своего рода стоп сигналом в стиле "Ну вот, великие свершения кем-то сделаны, можно теперь сидеть и гордиться, растопыривая пальцы". А этого быть не должно. Герои, они должны... ну примером быть, чтобы на них равнялись. Их надо знать, уважать, помнить, но... О, вот, поняла как сказать! Нельзя гордиться их поступками также, как будто ты совершил их сам. И естественно, испытывать муки совести за чужие проступки тоже нельзя.

— Но мы...

— Вы другие, Азек. У вас веками вырабатывались дисциплина, вот эта же гражданская ответственность, опять же... В общем-то, это хорошо.

— Предвижу замечательное завершение фразы в стиле "но..."

— Хорошо, будет тебе замечательное завершение фразы. Но ваша доктрина, как военная, так и жизненная, имеет один небольшой недостаток — вы будете выполнять любой приказ руководящего лица. Не задумываясь о том, правильный это приказ или нет. То есть, по сути, попади один из руководящих постов не в те руки...

— Это исключено.

— Ничего не исключено. Просто пока что до сих пор этого не случилось, а в будущем — слишком мала вероятность. Все-таки, у вас наверх пробиваются не благодаря связям, а доказывая свою компетентность и способность занимать ту или иную должность. К тому же, у вас у всех вбито в подкорку, что инициатива наказуема и проявлять ее большинство из вас попросту не умеют. Впрочем, это всеобщий дефект большинства разумных.

— Ну представь, что было бы, если бы каждый действовал по-своему.

— Тоже не самый лучший вариант, я с тобой согласна. Просто видишь — нигде идеальной системы жизни не существует, как таковой. Тут просто важно это понимать, ну, кого что цепляет и кому на что наплевать. Мне вот, например, полностью по барабану, что другие говорят про людей в целом, про обстановку на колониях, в армии... Я ведь не могу оказать никакого влияния на ситуацию, верно? Значит, и буду пропускать все сказанное мимо ушей. А если кто-то попытается вменить в вину именно мне ту или иную ситуацию — я долбану ему с ноги по ебалу.

— Я бы не сказал, что твоя философия неправильна... — осторожно начал Азек.

— Но для тебя она непривычна, неприемлема и непонятна. Так же, как и для нас непонятна ваша. Ну никто и не говорил, что мы обязаны стать неотличимыми друг от друга. Понимать, на какие места не нужно давить — да, пожалуй. Знать, что из себя представляют другие и какая у них жизненная философия и все такое прочее — естественно. Но полная ассимиляция — на это никогда и никто не пойдет, вполне понятно, почему именно.

— Азек, я смотрю, ты наконец-то нашел, кому выносить мозг дискуссиями на философские темы, — усмехнулся Рамал, становясь справа от меня.

— Рин тоже, судя по всему, не останется без благодарного слушателя, — подхватил Аленко, вставая с другой стороны от Азека.

— Ириа, не висни на перилах, — раздался рядом с нами властный голос той самой женщины-азари, которая выгуливала свою дочку. Много же им времени понадобилось для того, чтобы с одного конца моста на другой перейти.

— А ты купишь куклу?

Хм... Ну вот еще этим мы схожи, в данном случае, с азари. И наши, и их дети всегда стремятся выпросить у родителей игрушки/книжки/сладости взамен на хорошее поведение/высокие оценки и так далее.

— Я уже сказала тебе — нет. Пойдем быстрей, пока тебя дяди не забрали, — азари кивнула в сторону турианцев. Азек лишь снисходительно хмыкнул, остальные наши и не наши мужики переглянулись между собой и вернулись к болтовне, перед этим отойдя от нас с приятелем на небольшое расстояние.

Был ли причиной произошедшего позднее крик Райны, или все само по себе так получилось — не уверена, чтобы судить. Но одновременно произошло несколько вещей.

— Рин, Азек, обернитесь и улыбнитесь!

Мы практически одновременно поворачиваемся и турианец вдруг замечает что-то и бросается мимо меня к висящей, верней, уже к тому моменту — падающей вниз маленькой азари. Схватить ее он не успевает. Крик. Девочки или матери? Или обеих сразу? Прыжок наверх и вперед, руки вытянуты перед собой, после краткого мига полета ныряю ногами вниз в воду. Ребенка на поверхности не видно — возможно, она ударилась и потеряла сознание, или же хлебнула воды, а много ли дитю надо для того, чтобы захлебнуться.

На мосту наши, что-то мне кричат. Что-то про службу спасения. Хм, они что, решили, что я сама упала? Времени на уточнение и разъяснения нет. Вдох. Нырок. Вода пресная, поэтому приходится прилагать силы не чтобы погрузиться, а чтобы выплыть. С морской наоборот — она сама держит тело, поэтому и тонут в море не так часто, как в реках и озерах.

Вдох, нырок. Вода абсолютно прозрачная и если бы девочка была где-то рядом, я бы ее увидела. Вода кажется абсолютно ледяной, а когда я выныриваю на поверхность — приятных ощущений добавляет обдувающий ветерок. Третья попытка, третье погружение. Проплываю немного влево, потом вперед. Стараюсь за одно погружение успеть обследовать как можно больший участок дна. Я ее вижу!

В мозг вбито правило — не подплывать спереди, поскольку спасаемый может начать топить спасителя. Вот хрена у них на голове волос нет, было бы проще... Хватаю одной рукой поперек груди, поднимаю со дна, выныриваю сама. Тяжело. Плыть... Куда выплывать? Направо... нет, там я не вылезу — слишком отвесный берег. Налево! Расстояние то же, но спуск пологий.

Начинаю грести свободной рукой и ногами. Радуюсь, что всего лишь в тряпичных кедах, а не в привычных тяжелых гриндерах. Промокшая насквозь куртка тянет на дно... Одной рукой рванула ее с себя, что-то чиркнуло по шее, но на это я внимание не обратила. Перехватываю девочку другой рукой, окончательно избавляюсь от куртки и плыву дальше, на берег. Что с малявкой? Прямо сейчас я сделать ничего не смогу, надо сначала выбраться из воды. Если бы был кто-то еще, но... Но никто из наших не умеет плавать. Особенно в холодной воде и в холодную погоду. Особенно в местах, для этого не предназначенных. Норматив в бассейне сдавали, конечно же, все, но... Но бассейн — это одно, а реальный пруд и груз в килограмм двадцать — другое. До берега недалеко — метров тридцать. Год назад мы с приятелями проплывали расстояние в три раза большее на спор и ни грамма не уставали. Но сейчас все иначе. Холодней, сложней плыть, да еще и с грузом.

В какой-то момент слишком сильно сдавливаю рукой азари и она, всхлипнув, начинает кашлять, выплевывая воду. Приходит в себя, но ведет себя на удивление спокойно — вместо того, чтобы рефлекторно пытаться вырваться из моих рук и забраться на голову, она лишь крепко стискивает ладонями руку, которой я держу, а голову прижимает к моему плечу. На вид ей лет пять, но таков ли возраст на самом деле? То, что Тейли сто с лишним, а ведет она себя как наши девчонки в двадцать-двадцать пять, я отлично знаю. А вот как у них обстоит дело с физическим развитием? Оно отличается от нашего, или же вырастают они также, как и мы — годам к двадцати, после чего сохраняют имеющийся внешний вид до самой смерти?

В любом случае, девочка ведет себя более чем разумно. По крайней мере, в данной ситуации. Ну а то, что висла на перилах... Все на них виснут, особенно малышня. Ну и не удержалась, бывает.

— Я к маме хочу... — вдруг долетает до меня ее шепот.

Начинаю что-то успокаивающе бормотать, отвлечь девочку, чтобы она не отключилась. На всякий случай. Скорости не сбавляю и пока мы доплываем до берега, успеваю узнать, что маму зовут Зария, девочку — Ирия, что ей девять лет (все-таки я была права — они и развиваются медленней, чем мы, выглядит-то Ирия как наши пятилетки!), что ее папа работает в космопорте и она его очень редко видит.

Собственно, на этом все — приплыли. Почти до самого берега дно не прощупывалось, встать на ноги я смогла лишь в двух метрах от столь желанной земли. Уже выходя на берег отмечаю, что по мосту, с "городской" стороны на полной скорости несутся два аэрокара, один из них — с красным крестом на боку. Второй — похож на полицейский, но понимаю, что скорей всего это береговая охрана.

Зария пытается сразу же броситься к дочери, но я ее останавливаю. Прежде, чем она начнет возмущаться, Азек передает ей ход моих мыслей.

— Могут быть повреждения, которые ребенок сейчас просто не замечает. Лучше ей не делать резких движений, пока не осмотрит врач и не сообщит, все ли в порядке.

Турианец стягивает с себя куртку и укутывает ею маленькую азари.

Я стою, даже не зная, что делать и как действовать дальше. Бывает со мной такое — когда самое страшное уже позади и я вижу, что решением всех вопросов готовы заняться другие люди, на меня нападает странный ступор. И вроде как делать что-то надо, и что именно — я не знаю.

— Эй, Рин, говори со мной! — Кайден резко хватает меня за руку и увлекает на землю. Райна кидается ему помогать и стягивает с меня комбинезон. После этого укутывают куртками Кайдена и Ричарда. Чувствую, как к онемевшим было конечностям возвращается чувствительность. Все происходит за считанные мгновения и я сомневаюсь, что на поиск азари под водой и достижение берега мною было потрачено больше трех минут. А такое ощущение, что вечность прошла.

— А нахуя? Все равно я нихуя не понимаю в том, что понимаешь ты, а ты нихуя не понимаешь в том, что не понимаю я... Ой, то есть... ну ты меня понял... — проворчала я, чувствуя, что начинаю дрожать. Так, а вот и отходнячок пожаловал!

Врачи, как же я вас не люблю. Нет, я с вами никуда не поеду! Со мной все в полном порядке! Особенно сейчас, когда Рэй притаранила мой рюкзак, в котором, как известно, присутствует и сухое белье, и сменная обувь, так что до казармы дойти мне в самый раз. Особенно если учесть, что поверх футболки и кофты приятели на меня натянули куртку Ричарда, спрятав мокрые волосы под капюшон.

Ирия и Зария уехали в больницу на медицинском аэрокаре, Рамал и Кайден вызвались остаться для сообщения подробностей дела береговой службе. А Азек и Керс отправились провожать меня, Райну и Ричарда в казармы, верней сказать, они все провожали одну меня. Лестно, лестно, что моя тушка вызывает столько беспокойства. Ну и неудобно немного, конечно же.

— Эй, Рин, а где твой жетон? — неожиданно спрашивает у меня Азек и я мысленно матерюсь, потом еще матерюсь, потом матерюсь снова. Ну естественно! Я еще думала — что же меня по шее чиркнуло, когда я куртку сдернула с себя в воде? Цепочка жетона это была! Уй, блять, вломят же мне пизды...

— А я и не думал, что люди...

— Распиздяи, да, я помню, — зло огрызнулась я на Керса.

— Я не это хотел сказать. Ты бросилась в воду спасать абсолютно чужого ребенка. Не обязана же была...

— Керс, ну какой нахрен "не обязана"? Она бы просто умерла под водой и все — постоянного поста службы спасения в этом месте нет, так как и перила высокие, и не ходит почти никто в это место... А я так не могу.

Оглушительно чихнув, я хотела было продолжить разговор, но поняла, что говорить, собственно, не о чем. Блять, мне же еще сейчас про жетон объяснять и... нет, новый мне дадут и из Альянса не вышибут (если уж за прошлые прегрешения не выкинули, то и за потерянный жетончик ничего особо не сделают). Но, во-первых, будут без конца от случая и к случаю вспоминать эту оплошность, во-вторых, прямо сейчас прочитают кучу нотаций и... Да собственно, и все, но этого мне более чем достаточно для того, чтобы настроение испортилось окончательно.

Как и ожидалось, по приходу в казарму мне пришлось объяснять, что именно произошло. И если бы первой мне встретилась Тейли... Но нет — на зверя бежит и ловец, то бишь Энтони Сайнворк собственной персоной.

— Шепард, стоять. Причину внешнего вида объяснить.

— Упала в водохранилище, сэр, — четко ответила я, наступив перед этим ботинком на ногу Дженкинсу, чтобы не ляпнул что-нибудь не то.

— В который раз замечаю, что некоторым даже не надо пить, чтобы вляпаться в идиотскую ситуацию.

— И еще, сэр... я это... жетон потеряла, когда выплывала, — промямлила я.

— Лучше бы ты сама там потерялась, — в сердцах буркнул Сайнворк, после чего принялся раздавать ЦУ. — На написание запроса на получение нового жетона даю два часа. И радуйся, что пишешь его не в карцере.

— Да мне наплевать, мне карцер уже дом родной! — в сердцах выкрикнула я. — Благодаря вам, между прочим, спасибо.

Язык прикусила, но было уже поздно. Сайнворк ничего не сказал, но уверена — он мне эти слова припомнит. И кажется, я знаю, где проведу завтрашний день. А заодно — и последующие три недели увольнительных. Да, в карцере! В нем, родимом и родном! Я, блять, в нем чаще бываю, чем в родной комнате уже!

Казармы здесь отличались от тех, что были на Адегоне. Если на станции у нас были маленькие комнатушки на двоих, то здесь проект помещений был более чем классическим — ряды двухъярусных коек, общие спальни и, соответственно, никакого отдыха. Впрочем, мне почему-то вот прямо сейчас на это было насрать настолько... Настолько, что я даже написание рапорта проигнорировала — просто забралась под одеяло и, свернувшись клубочком, постаралась как можно быстрей заснуть.

Проснулась от раздирающего горло кашля. Едва попыталась встать, как перед глазами все поплыло и я повалилась на койку. Ну все, пиздец, приехали. Судя по тому, что даже встать не могу — схватила что-то серьезное. Пиздец. Просто пиздец.

— Рин! — сквозь туман перед глазами успела заметить метнувшуюся ко мне Райну. Та прикоснулась рукой ко лбу, сделала круглые глаза и куда-то побежала. Глаза закрылись сами собой и я провалилась в черноту.

Примечания:

Ошибки в студию, тапки и отзывы тоже.

Вот еще одна ситуация. В следующей главе напишу про то, что из этого вышло, окончательно сдружу эту компашку между собой... Ну а дальше — кто-то отправится на станцию "Вершина" разруливать вселенский заговор и производить впечатление на одного турианского капитана:)