Дружелюбный некромант (джен)

Мисдривус — тёмно-сине-серый покемон-призрак. Его нижняя половина имеет несколько небольших придатков и напоминает взъерошенное платье. У него на шее есть несколько круглых красных драгоценных камней, которые используются для поглощения страха и испуга, и использования их в качестве пищи. У него длинные, струящиеся «волосы» с сиреневыми кончиками. У больших красных глаз Мисдривус жёлтые склеры.

В дикой природе Мисдривус живёт в пещерах, хотя рядом с людьми он может искать альтернативы, такие как подвалы или чердаки. Как ночной покемон, он проводит свои дни, спящий в темноте, а ночи, пугая людей и покемонов озорными трюками. Поскольку он питается испугом, он дёргает и кусает людей за волосы или подкрадывается к ним и визжит.

* * *

Из покедекса Дии доносилась мягкая музыка, медленно пробуждая его ото сна. Банетт подавил зевок и застонал, потягиваясь. Он перевернулся, чтобы посмотреть на покедекс, музыка из которого постепенно становилась громче. Он был очень благодарен Джун за то, что она показала ему, как изменить будильник, потому что стандартный электрический рёв был...

Ну, это было эффективно, но Дия не мог сказать, что оно того стоило.

Еще один зевок попытался выбраться изо рта Банетта, и ему пришлось сжать челюсти, чтобы держать губы закрытыми. Но это не уменьшило его желания зевать. В конце концов он решил рискнуть, зажал рот рукой, чтобы удержать свою душу, и так широко зевнул, что его челюстные суставы треснули. Дия ​​моргнул после этого. Это. Было удовлетворительно.

Дия снова потянулся, а затем сел, взяв с собой на руки плюшевого Пиплапа. Пора начинать день. Он сжал плюшевого, чтобы выжать газообразную форму Свартис из набивки внутри. Давай, пора вставать, — спроецировал Дия на неё, наполняя их связь впечатлениями от пробуждения и активности.

В ответ пришли почти бессвязные впечатления протеста и дальнейшего сна.

Дия похлопал по менее материальному, чем обычно, телу, которое Свартис сформировала снаружи плюшевого Пиплапа, и встал, чтобы подготовиться. Ничего страшного, если Свартис всё ещё сонная из-за воздействия рассвета, занятия на Стадионе Кэнопи начнутся только через пару часов.

* * *

Занятия начинались, а Свартис всё ещё пыталась снова заснуть.

Первое занятие на Стадионе Кэнопи в этот день было посвящено битвам с и против ледяных покемонов. Два инструктора и толпа из дюжины студентов стояли на утоптанном снежном поле, их дыхание вырывалось паром на утреннем холоде. Большинство студентов уже призвали своих покемонов, не все из которых были ледяными. Ледяными покемонами в основном были Свайнабы⁽¹⁾ и Бергмайты⁽²⁾, которые были одними из наиболее распространенных боевых ледяных покемонов в этом районе, хотя у одного студента был прихорашивающийся Гласеон⁽³⁾. Остальные покемоны были более разнообразными, от почти гуманоидного жёлтого Электабазза⁽⁴⁾ до совершенно инопланетного Дюпайдера⁽⁵⁾.

Хотя Гастли Дии, в настоящее время изо всех сил старающаяся растворить своё тело и проскользнуть через воротник, который Дия крепко держал, чтобы снова заснуть, безусловно, была там одним из самых необычных покемонов.

Башак протянул Дие термос с парящим кофе.

Дия наклонил голову, затем постарался напечатать ответ одной рукой, не отпуская воротник: “Нет, спасибо, мне это не нужно”.

Лохматые волосы пастуха подпрыгнули, когда он покачал головой: «Для неё. Выпей и передай ей это чувство».

Это вызвало у Дии мгновение удивления. Хммм. Сработает ли это?

Сферическое тело Свартис сочилось тревожно щекотливыми вихрями газа под шарфом Дии, сегодня — яркого ледниково-голубого цвета с рядами белых снежинок на концах. Вихри казались более твердыми, чем должен быть газ, почти как скользкая жидкость. Полуоформленный могильный ропот о несправедливости бодрствования заполнил разум Дии, пока она вяло пыталась проскользнуть под его одежду.

— Я попробую, — быстро ответил Дия. Он взял термос Башака и крепко прижался губами к его краю — он надеялся, что Башаку не будет брезгливо из-за этого — чтобы осторожно отпить кофе. Он закрыл глаза и сосредоточился на том, как кофе оседает в его животе, принимая чувство тепла и то, как участился его пульс, и проталкивая их к Свартис.

К его удивлению, это сработало. Свартис всё ещё хотела обернуться вокруг шеи Дии, чтобы укрыться от ветра под его шарфом и воротником, но Банетт чувствовал, как в ней сейчас загорается искра бодрости. Что было здорово, хотя... Дия вздохнул через нос. “Если я стану кофеманом из-за своего покемона, виноват будешь ты”, —набрал он Башаку.

Его друг фыркнул, нежно ухмыльнувшись: «Это точно произойдёт, если ты будешь проводить время с Джун. Лучше покончить с этим».

Несмотря на свой комментарий, Дия продолжал пить кофе, ожидая прихода нескольких опоздавших студентов. Рассвет действительно действовал на его Гастли, и всё, что помогло бы ей проснуться к занятиям, было уместным.

Когда все наконец собрались, их инструктор хлопнул в ладоши в перчатках. Это был мужчина средних лет с аккуратной серебристо-седой бородой и шарфом, который оборачивал всю его голову, а не только шею. «Доброе утро всем! — крикнул он, давая собравшимся студентам возможность поздороваться в ответ. — Сегодня я вижу пару новых лиц, так что для тех, кто меня не знает, я Гим-лидер Ахмад. Это один из наших учителей, Кор», — он указал на бледного молодого человека, лицо которого было румяным от холода.

Ахмад снял покебол со своего пояса, его ученик последовал его примеру. Ахмад выпустил высокого статного Алольского Найнтейлза⁽⁶⁾ с великолепной белой гривой, в то время как Кор выпустил Вивайла⁽⁷⁾ ростом по пояс, который ёрзал и царапался от сдерживаемой энергии: «А это наши помощники на сегодня, Красавица и Демоница».

Дия фыркнул на последнее имя и краем глаза увидел, как Башак поднял брови. Они были не единственными учениками, у которых была такая реакция. Кор рассмеялся на их реакцию и сказал им: «Это имя подходило, когда она была маленькой, поверьте мне».

Ахмад улыбнулся шутке и продолжил: «Сегодня мы работаем над площадными Ледяными атаками. Как их эффективно использовать, и, особенно, как контролировать темп покемонов при их использовании. Для большинства из вас, у кого есть ледяные покемоны, это будет означать использование Ледяного ветра или Пурги. Если ваш покемон знает приемы типа Снежной лавины или Града, проконсультируйтесь с нами перед его использованием, и мы подберем вам в пару того, чей покемон сможет их выдержать».

Гим-лидер дождался кивков от тренеров с ледяными покемонами, прежде чем продолжить: «Тем, кто работает в защите, нужно сосредоточиться на двух вещах. Во-первых, быстро решать, будет ваш покемон уклоняться или блокировать. Обратите пристальное внимание на то, насколько большую область покрывают различные приёмы и как быстро ваш собственный покемон может двигаться или реагировать. Во-вторых, узнайте, как лучше всего ваш покемон может переносить такие атаки. Следите за языком тела вашего покемона после того, как он получил атаку. Не все защитные приёмы защитят покемона от холода, и поиск того, что работает лучше всего — вопрос проб и ошибок».

Кор взял на себя управление, крикнув: «Ладно, разбейтесь на пары, вы все знаете, как это делать!» — пока Кор организовывал учеников в пары «Лёд» и «не-Лёд», объединяя лишнего ученика со своей Демоницей, Ахмад подошёл поговорить с Башаком и Дией.

«Привет! — воскликнул он, протягивая руку для рукопожатия. — Я вас двоих раньше не видел. Как я уже сказал, я Лидер Ахмад, как мне вас называть?»

Башак тепло пожал ему руку. «Я Башак», — сказал он, улыбаясь и подчеркивая слабую трель на «ш» в «Баш-шак».

После этого Дия неловко пожал руку Ахмаду, а затем отдернув её, чтобы напечатать: “Я Дия”.

— О, так ты немой? Или плохо слышишь? — пока он говорил, Ахмад размахивал руками перед грудью и лицом. — Поможет ли, если я буду жестикулировать во время разговора?

Банетт покачал головой, хотя предложение все равно заставило его улыбнуться: “Нет, всё в порядке. Я всего лишь немой, я хорошо слышу”.

— Ладно, ладно. Ну, если тебе нужны какие-то условия, просто скажи мне. Итак, с какими покемонами вы будете работать сегодня?

Башак ответил первым: «У меня есть несколько, если вы не против. Хардиер, Марип и Скидду».

— Хм, значит, не Ледяной тренер. Ну, это твой первый день, так что, я буду признателен, если ты будешь использовать своего наиболее тренированного покемона, пока ты изучаешь спарринг-программу. Но как только ты справишься с этим, не стесняйтесь переключаться между ними.

— Так и сделаю.

— И насчёт Марипа. Мне любопытно, они действительно так хорошо изолированы, как я слышал?

Пастух пожал плечами: «Зависит от породы. У меня да, — затем Башак прочистил горло: — И ещё, просто чтобы вы знали...»

— Да?

— У меня есть травмированная Пилосвайн, которую я восстанавливаю. Она всё ещё слишком больна, чтобы привести её сюда, но через несколько дней ей станет лучше. Тогда я хотел бы потренироваться с ней в качестве Ледяного тренера.

— Конечно, — Лидер Ахмад погладил бороду. — Клэр как раз рассказывала мне о тренерах, которые вчера привезли больную Пилосвайн, это были вы двое? — он улыбнулся, когда они кивнули: — Хорошо поработали.

Затем он повернулся к Дие: «Ты, я полагаю, будешь использовать своего Гастли?»

— Да.

— И как не-ледяного покемона, я полагаю? Если я правильно помню, только когда они эволюционируют в Хонтера, их линия может научиться Ледяному ветру.

Дия неуверенно встретился взглядом со Свартис, прежде чем ответить: “Э-э, одну минуту?”

— Не проблема. А пока, Башак, расскажи мне о том, как твой Марип справляется с холодом...

Пока Башак и Ахмад разговаривали, Дия общался со Свартис. Он ярко помнил их первое утро вместе, когда Свартис почти заморозила душ в ванной своим телом. Считала ли она, что сможет сделать что-то подобное снова, но выдохнуть это?

Размытые фиолетовые края Свартис сместились и потекли, пока она раздумывала. Может быть? Будучи Сном, она могла выдыхать поток очень холодного влажного воздуха, который конденсировался в порошкообразные ледяные кристаллы на всем, к чему прикасалась. Но теперь... она всё ещё чувствовала, что должна быть способна это сделать, но у нее не было лёгких. И настоящего рта, который не был бы полуиллюзией. И слюнных желез, делающих воздух влажным.

Ну, подумал Дия, почему бы не попробовать? Если она могла сделать фальшивый рот, который действительно мог бы грызть вещи, почему бы не попробовать сделать фальшивое дыхание и заставить его действительно замораживать их?

Нерешительно, Свартис обдумала это. Считал ли Дия, что это сработает?

Банетт пожал плечами. Было много вещей, о которых он не знал, пока не сделал их. Всегда стоило попробовать. Кроме того, он подумал, что если кто-то из Гастли мог это сделать, то и она могла.

Ободренная этим, Свартис сделала глубокий вдох, как она сделала бы это будучи Сном. Или, по крайней мере, так это ощущалось в сознании Дии. Физически она невероятно расширилась. Её полуматериальное тело истончилось почти до прозрачности, когда она раздулась и стала больше, чем Дия был ростом. Затем она сделала... что-то. Она потянулась за какой-то силой, с которой Дия не был знаком, энергией, совершенно непохожей на фантомный мир, которая проскользнула сквозь хватку его разума, как скользкая ледяная крошка, и температура упала.

Раздался визг перемещения воздуха, и в одно мгновение форма Свартис наполнилась непрозрачным белым туманом, когда углекислый газ внутри неё резко охладился ниже точки замерзания и замёрз в микроскопические точки сухого льда. А затем она выдохнула.

Облако тумана вытекло из неё, когда она сжалась до своего обычного размера. Турбулентность захватила туман, пока он плыл к краю поля, отрывая пушистые частички облака в кружащихся кольцах и водоворотах. Он выглядел медленным, но на удивление быстро покрыл землю, как обманчиво спокойная река. Через несколько секунд он достиг края поля и поглотил сосну.

Каждая иголка, которой коснулся ледяной ветер, отвалилась.

Дия посмотрел на Свартис. Башак посмотрел на Свартис. Ахмад посмотрел на Свартис. Дия набрал сообщение для Ахмада: “Она будет тренироваться как ледяной покемон, спасибо”.

Гим-лидер дважды моргнул, затем повернулся к спаррингующим ученикам и громко хлопнул, чтобы прервать их. «Если возможно, я прошу вашего внимания! — крикнул он. — Я позволю всем вам вернуться к уроку через минуту. Гастли нашего нового тренера только что продемонстрировала талант к ледяным атакам, который, насколько мне известно, ранее не был зафиксирован среди Гастли. Так что это прекрасная возможность для быстрого мини-урока: как использовать свои покедексы для создания записи поведения новых покемонов и загрузки её для научной проверки, — он повернулся к Дие: — Дия, не мог бы ты немного подождать, прежде чем твоя Гастли сделает это снова? Я бы хотел, чтобы все рассредоточились и сделали как можно больше снимков её использования ледяного ветра».

— Конечно?

— И Дия, это может подождать до конца занятий, но, если у тебя будет время, я покажу тебе, как отправить более подробный отчёт с деталями о твоей Гастли. Исследователи часто назначают награды за новую информацию об определенных покемонах или атаках, так что, если тебе повезёт, ты даже сможешь заработать немного денег, сделав это. Кстати, твоя Гастли случайно не местная? Если это так, то ты даже можешь претендовать на вознаграждение за информацию о местных покемонах-призраках, которое назначает наша собственная исследовательская группа.

Дия моргнул. Затем он медленно начал улыбаться под шарфом, его глаза сияли достаточно ярко, чтобы видеть это под утренним солнцем. Он беспокоился о том, как свести концы с концами, не слишком полагаясь на Джун и Башака. Хотя опытный тренер мог бы хорошо зарабатывать, ловя и продавая покемонов, и Дия надеялся когда-нибудь обеспечивать себя таким образом, Дия пока не был опытным тренером, способным на это.

Стадионы часто предлагали тренерам небольшие денежные вознаграждения за выполнение случайных заданий, а в крупных городах на турнирах Стадионов могли быть мелкие деньги в качестве приза за хорошую работу. Но это предназначалось для того, чтобы дополнять основную стипендию путешествующего тренера деньгами на расходы, а не для того, чтобы полностью его содержать. Будучи технически сбежавшим несовершеннолетним, Дия не мог рисковать и получить доступ к своей стипендии. Если бы кто-то дома сообщил о пропаже мальчика, это вызвало бы всевозможные оповещения.

Но выявление неизвестных аспектов покемонов-призраков и их запись? Непроизвольный смешок поднялся из горла Дии. Покемоны-призраки были одними из наименее изученных покемонов в мире. Вчера вечером, после того как лёг спать, Дия пролистал записи покедекса для Гастли и Банетта, и они со Свартис посмеялись над некоторыми неточностями. Ему могли заплатить за их исправление?

Ну. Это, безусловно, то, что Дия мог бы сделать.

* * *

После ужина в комнате покецентра Дия некоторое время размышлял о том, что сказал Лидер Ахмад о наградах за исследования.

Когда он искал награды за исследования для призраков, он нашел столько, что едва смог прочитать. Исследователи хотели получить информацию о том, что едят призрачные типы (если вообще едят), как они формируются, как они социализируются в дикой природе, как они реагируют на хищников, являются ли они территориальными, и если да — то при каких условиях, какие у них способности, всё. Крайне базовая информация, которая заполняла страницы покедекса для других покемонов, часто просто не существовала для призраков, и на всё это были награды.

Конечно, при дальнейшем чтении Дия обнаружил, что награды за призрачные типы, как правило, не были чрезвычайно прибыльными. Относительная редкость призраков и трудности их поимки означали, что информация о них не имела той полезности, которая подтолкнула некоторые из наград, которые Дия нашёл во время своего исследования, до заоблачных высот. Сумма, предложенная за видео дикой Блисси, ведущей стаи из нескольких видов покемонов, заставила глаза Дии широко раскрыться, а сумма, предложенная за видео дикого Мэджикарпа, эволюционирующего в Гаярадоса, заставила его задохнуться, но типичные награды за информацию о призраках были сравнительно небольшими.

Тем не менее, Дия подумал, что это возможно. Хотя отдельные награды были скромными, было много таких, которые пересекались друг с другом. На самом деле...

Улыбка Дии становилась все шире и шире, когда он прокручивал некоторые награды. Некоторые из этих наград было бы просто весело получить.

Он отправил Джун сообщение: “Привет, Джун. Если хочешь увидеть классные штуки с призраками сегодня вечером, тебе стоит сделать перерыв и прийти в парк за покецентром в полночь. Мне бы не помешал помощник для некоторых из них”.

Её ответное сообщение пришло немедленно: “Звучит весело! Что мне взять с собой?”

— Только твой покедекс, чтобы снять видео. И хорошую обувь для бега, а не зимние ботинки.

Через минуту в дверь Дии постучали. Он открыл её и обнаружил, что там стоит Джун и смотрит на Дию со слегка обеспокоенным выражением лица. Она выглядела так, будто уже наполовину закончила готовиться к охоте на Спинарака.

Дия моргнул, глядя на короткие кроссовки.

— Итак, — сказала она. — Что мы будем делать?

— Э-э-э, исследование?

— И мне понадобятся хорошие кроссовки, потому что?..

Ой. Упс. Дия не понял, как это может звучать: “Ничего опасного! Возможно, тебе просто придётся быстро следовать за мной, чтобы снять часть видео”.

Прошло несколько мгновений, и Джун бросила на Дию долгий оценивающий взгляд: «Ладно. Считай, что я заинтересована. Что мы будем делать?»

— Играть в салочки.

* * *

Ночной воздух был холодным, а облака в небе намекали на то, что к концу ночи может пойти снег. Но волнение и чёрный как смоль шарф согревали Дию. Сегодня вечером он должен был показать Свартис, как играть в ловлю блуждающих огоньков.

Дия стоял на вершине самого высокого игрового сооружения в парке, освещенный снизу фонарём Джун. Свартис парила рядом с ним, странно подсвеченная изнутри тем, как свет сиял сквозь её частично прозрачное тело.

Под ними на земле стояла Джун, направив на них свой покедекс. Игорь, как обычно, сидел у неё на плече, наблюдая за происходящим. Джун позвала их: «Минуточку! Нужно включить ночной фильтр… вот! Ладно, начинайте, когда будете готовы!»

Свартис, мягко подтолкнул Дия, это твое шоу.

Через их связь Дия мог сказать, что она нервничает и беспокоится. Она никогда раньше этого не делала. А что, если она им не понравится?

Дия улыбнулся. Конечно, она им понравится. В конце концов, Дия её любит.

… ладно. Ладно, она попытается. Свартис воспользовалась их связью, опираясь на некоторые воспоминания Дии, чтобы сделать это правильно. А затем, сделав мысленный эквивалент глубокого вдоха, она позвала.

Глаза Свартис вспыхнули красным, и на мгновение тени, отбрасываемые фонарем Джун, потемнели.

Дия закрыл глаза и потянулся, позволяя себе почувствовать фантомный мир. Несколько секунд спустя он почувствовал первый ответ, мягкий импульс спектральной энергии, когда сигнал Свартис отразился от души духа-собрата. Затем ещё один, и ещё один, подсвечивая каждого призрачного покемона в Кэнопи-Тауне для чувств Дии. Банетт улыбнулся. Если он правильно посчитал, то это была почти дюжина Шаппетов⁽⁸⁾.

Пришёл первый ответный зов, любопытство и интерес, связанные с фантомным сообщением и транслируемые в ночь. Затем внезапно пришла волна любопытства, когда каждый Шаппет в городе послал свои собственные вызовы, гадая, кто этот новичок.

Как и в своих воспоминаниях, Дия направил Свартис. С ещё одним мысленным глубоким вдохом Свартис послала второй импульс, привязав этот к...

... прыгать в снегу с другими детёнышами Сномов из своей группы, грызть наполовину сформированные панцири друг друга, потому что им приятна влага, щебетать и лепетать, инстинктивно желая играть, играть, играть...

Дия улыбнулся. Свартис выбрала хорошее воспоминание отправки.

Потребовалось несколько минут, чтобы первый из Шаппетов прибыл. Дия мог чувствовать, как он кружит над ними, порхая между тенями за пределами круга света, отбрасываемого фонарём Джун. Но то, что Дия чувствовал от него, когда он кружил над ними вне поля зрения, было не нервозностью. Это была игривость. Шаппет хотел посмотреть, смогут ли они заметить его в темноте, узнать что-нибудь об этих странных новых призраках, которые его призвали.

Внутренне Дия удивлялся, что он мог чувствовать кружащегося Шаппета. Его восприятие не было таким хорошим, когда он был Шаппетом.

Через своего тренера Свартис определила его местоположение. Нерешительно она набралась смелости, чтобы поздороваться, протянувшись к Шаппету, как она делала это через свою и Дии связь. Она немного замешкалась, пытаясь заговорить с незнакомым покемоном: то, как Дия и Свартис учились общаться друг с другом, использовали впечатления и намерения, чтобы создать что-то похожее на слова, но Шаппеты общались по-другому. Шаппеты не использовали ничего похожего на слова, чтобы общаться друг с другом, вместо этого они использовали опыт, что-то больше похожее на память о чувстве.

Она сделала всё возможное, передав Шаппету: Привет / встречаю другого Снома в лесу, сопим и щебечем друг на друга. Я Свартис / "Гастли!" воскликнула она, обращаясь к бодрствующему человеку, лежащему под ней.

Беспорядочная смесь полу-словесных впечатлений и воспоминаний, которую послала Свартис, заставила Дию немного вздрогнуть. Но это была хорошая первая попытка для Гастли, и Шаппет, казалось, понял достаточно хорошо, чтобы ответить тем же.

Шаппет вплыл на край света фонаря, отправив собственное сообщение в ответ: потирание рогов с новым Шаппетом, который прибыл в город вслед за тоскующим по дому тренером — размышление о том, останется ли этот новый Шаппет или уйдет — любопытство по поводу тоскующего по дому тренера, за которым он следовал.

На земле Джун повернула свой покедекс, чтобы поймать всех троих в кадр одновременно, показав Дие большой палец вверх. Она не могла чувствовать их разговор, но она могла записывать видимые взаимодействия Шаппета с ними, и Дия мог позже аннотировать кадры тем, что он знал.

Свартис легкомысленно хихикнула, услышав сообщение от Шаппета. Привет! — снова отправила она, отражая воспоминания Шаппета: потирание рогов с новым Шаппетом, который прибыл в город вслед за тоскующим по дому тренером — обратно к нему.

Рядом с ней Дия криво улыбнулся. Она упустила некоторые нюансы. Она послала свой опыт в воспоминаниях вместо того, чтобы должным образом скопировать сам опыт Шаппета. Это было не совсем неправильно, но для Шаппета это, вероятно, было эквивалентом сильного, трудно различимого акцента. Но именно поэтому для Свартис была полезна эта возможность пообщаться с её собратьями-духами. Она может научиться разговаривать с ними, только если у неё будет возможность попрактиковаться.

Шаппет подплыл ближе. Он повторил часть своего предыдущего сообщения: любопытство по поводу тоскующего по дому тренера, за которым он следовал, — а затем продолжил его — увидев парящего фиолетового призрака из газа рядом с тренером в тёмно-фиолетовых одеждах.

О! Свартис сосредоточилась, тщательно составляя своё сообщение перед отправкой: розовые светящиеся глаза резко распахнулись, когда она зависла над головой — сильное присутствие, увлекающее её за собой в призрачный мир — её тренер, испытывающий боль и страдающий от раненого Пилосвайна — открывающий рот, чтобы съесть пельмень, и задыхающийся, когда частички души вырвались наружу.

Жёлтый свет вспыхнул, когда глаза Шаппета широко распахнулись, а его жёлтые зрачки вспыхнули. «Ша! — закричал он. — Ша! Ша! Ша!» — много лет назад, Банетт в синей плюшевой игрушке Фанпи проходил через город — благоговение и почтение при виде старшего кузена, такого большого и сильного,— он сопровождал свои последние два отправления чувством вопроса, —Банетт в синей плюшевой игрушке Фанпи — тренер в тёмно-фиолетовых одеждах?

Свартис с энтузиазмом кивнула и ответила потоком утвердительных чувств. Её тренер: образы кафетерия покемонов, заполненного людьми за обедом, люди, толпящиеся с покемонами, — был Банеттом! Она отзеркалила: — Банетт в синей плюшевой игрушке Фанпи.

Шок благоговейных эмоций, которые излучал Шаппет, получив подтверждение, был сильным. В одно мгновение Шаппет преодолел расстояние между ними. Он резко остановился в сантиметрах от Дии и, излучая возбужденную нервозность, протянул свой рог.

Старое знакомое приветствие вызвало улыбку на губах Дии, и он наклонился вперед, чтобы прижать голову к рогу Шаппета. Даже если у него больше не было собственного рога, он всё ещё мог ответить на приветствие Шаппета. Осторожно, стараясь не подавить меньшего покемона, Дия позволил части боли, которую он всё ещё испытывал от Пилосвайн, вылиться в Шаппета. В свою очередь, он принял от другого духа острые, едкие чувства перфекциониста, паникующего из-за проекта, завершив обмен.

— Шшшшшшша-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — закричал дух, сначала кружась на месте, а затем проносясь вокруг Свартис так быстро, как только мог, излучая восторг, благоговение и радость. Тени сгустились сильнее, когда Шаппет послал призыв своим собратьям, крича, что к ним в гости пришёл Банетт, настоящий Банетт, иди посмотри, иди посмотри!

Следующие несколько минут были хаотичным вихрем духов и фантомного общения, когда все Шаппеты Кэнопи-Тауна спустились в парк. Шаппеты собрались вокруг своего более высокого эволюционного кузена, уставившись в розовые глаза Дии и прижавшись к нему лбами, чтобы обменяться горем. И как только новизна Банетта — настоящего Банетта! — в их городе прошла, всё ещё оставалась новизна странно прозрачного фиолетового призрака, перед которым можно было заискивать. Шаппеты кружились вокруг Свартис возбужденным облаком, бомбардируя её вопросами, которые она изо всех сил старалась разобрать.

В городе также был Мисдривус⁽⁹⁾, который с извращенным удовольствием пугал Джун и Игоря, материализуясь из тени Джун и крича на них, — так что Шаппеты не были совсем уж незнакомы с другими видами покемонов-призраков. Но Мисдривусы были гораздо больше похожи на Шаппетов, чем на Гастли. У них были похожие разноцветные глаза и тонкие серые тела, отличающиеся только тем, что их глаза были красными с желтыми склерами, а вместо рога для поглощения эмоций у Мисдривусов были круглые красные драгоценные камни на шее. И в то время, как Мисдривусы питались более конкретными страхами и ночными кошмарами, чем общие обиды, которые поглощали Шаппеты, оба призрака питались эмоциями. Они даже формировались одинаково, спонтанно генерируясь из интенсивной концентрации негативных эмоций.

Что касается их опыта, Свартис была чем-то совершенно новым. Она могла лишиться тела и раствориться в почти невидимом газе, если бы захотела! Она не ела эмоции или вообще что-либо! (Насколько она могла судить, она была, по общему признанию, очень молода и, возможно, просто еще не проголодалась). И у неё была жизнь до того, как стать призраком! Она делилась с ними воспоминаниями о том, как была кем-то другим! Она даже знала, каково это — иметь рот и есть твёрдую пищу, и когда она делилась этим опытом, некоторые Шаппеты чуть не впадали в кататонию.

Шаппетам не потребовалось много времени, чтобы полностью отвязаться от своего внушающего благоговение большого кузена, чтобы донимать и задавать вопросы этому новому увлекательному призраку. Часть сердца Дии содрогнулась, увидев это. Шаппеты были его кузенами, и часть его хотела поговорить с ними и сблизиться с ними, как он играл бы со своими братьями и сестрами дома.

Но Дия был удивлён, обнаружив, что ещё больше ее сердца переполнялось при виде Шаппетов, собравшихся вокруг Свартис. Его покемон «говорила» с ними так быстро, как только могла, запинаясь о воспоминания, которые она использовала, когда охотно отвечала на поток вопросов. Она задавала собственные вопросы при каждой возможности, хихикала, когда они терлись о неё, и предлагала ей свои рога, чтобы она потрогала их. И Дия просто не мог найти в себе силы зацикливаться на том, что его исключили. Его подопечная была так рада встретиться с другими призраками, такими как она, и поговорить с ними, как он мог омрачать это негодованием?

Дия тихонько соскользнул с игрового комплекса парка и подошёл к Джун, которая снимала кружащееся облако Шаппетов, вращающихся вокруг Свартис и воркующих с ней. «Пех!», «Шу-у!», «Пех-пех-пех!» — кричали призраки, сопровождая свои фантомные сообщения. Джун взглянула на Дию, когда он подошел, с выражением благоговения на лице.

— Их так много, — прошептала она.

Банетт кивнул. Он не удивился, увидев — он быстро подсчитал — одиннадцать Шаппетов и одного Мисдривуса в Кэнопи-Тауне. Но он понял, почему Джун была удивлена: Шаппеты были пугливы по своей природе. В отличие от Мисдривусов, которые наиболее охотно питались шоком и испугом, которые сами же и создавали, и которых часто ловили за их выходки, у Шаппетов желудки выворачивались от негативных эмоций, за которые они были ответственны. Нервозность и подозрительность, которые люди, как правило, испытывали по отношению к Шаппетам, портили их еду, поэтому по большей части они старались оставаться незамеченными.

Джун повернула голову, чтобы одним глазом следить за экраном своего покедекса и Шаппетами, а другим — за Дией. «Насколько они умны?» — тихо спросила она.

Он покрутил ладонью. Это был сложный вопрос, на который ему становилось всё труднее отвечать с каждым днём, пока он жил своей новой жизнью, а старая становилась все более отдаленной: “По-другому умные. Они всегда понимают любой опыт, который они впитывают, и весь контекст, стоящий за ним, и они впитывают многое. И они очень интенсивно чувствуют этот опыт. Но...”

Дия остро осознавал, что Джун выжидающе смотрит на него, пока он затих. Хотя он не знал, как это объяснить.

В конце концов он все равно начал что-то печатать, надеясь, что слова придут в процессе: “У них нет... «отдельных» сознаний. Как бы объяснить? Не то чтобы они были коллективным разумом, они не такие, но они неотделимы от опыта, который они впитывают, — он подождал нерешительного кивка Джун, прежде чем продолжить. — У них очень простой животный разум для всего, что не является частью того, что они впитали. И установление связей между опытом...”

Как ему объяснить это, не опираясь на свой собственный опыт? Как Шаппет Дия знал, что уличные фонари были созданы людьми. Он знал, сколько времени нужно, чтобы их установить, что нужно для их обслуживания, даже знал, каковы их внутренние механизмы. Он мог бы диагностировать электрическую неисправность в одном из них или даже объяснить точный состав его металла и то, почему он защищает его от ржавчины и механических поломок. Но это не означало, что он знал, чем они являются.

Ему нужно было думать человеческим разумом, чтобы увидеть уличные фонари в абстракции. Он знал из других человеческих воспоминаний, что такое общественные инвестиции, что такое красота. Но связать эти концепции и понять, что уличный фонарь — это общественные инвестиции, было за пределами его как Шаппета. Он не смог сделать скачок к пониманию того, что то, как город управляет своим уличным освещением и насколько оно распространено, может диагностировать здоровье города.

Он не мог увидеть нимб уличного фонаря в снегу и понять, что это красиво.

Он попытался снова: “Представь, что ты идеально запоминаешь и понимаешь всё, что тебе говорит учитель, но никогда не сможешь установить связи между различными уроками и курсами, которые проводит не он. Что твои мысли идут только параллельно путям, проложенным другими”, — это всё ещё было неправильно. Но это была метафора, которую, как он надеялся, Джун поймет.

И, похоже, она поняла. Она торжественно кивнула. Джун открыла рот, чтобы задать ещё один вопрос, затем взглянула в свой покедекс и вздрогнула, когда поняла, что половина Шаппетов вылетела из кадра. Она поправила это и снова посмотрела на Дию.

Взгляд, который она бросила на него, заставил Дию неловко пошевелиться. Это был очень пристальный взгляд.

В конце концов она спросила: «А как насчет Банеттов?»

Дия встречал только одного Банетта, кроме себя. У Банетта было старое детское одеяло в форме Станфиска⁽¹⁰⁾, которое родители ребёнка выбросили в мусорку, когда забыли высушить его, и оно покрылось плесенью. И это... Дие ​​было трудно сказать много о том, насколько разумным был Банетт, потому что Дия всё ещё был Шаппетом, когда встретил его. Но он помнил, что у Банетта были более сложные чувства, чем те, с которыми был знаком Дия. Он так усердно работал, чтобы очистить себя и сделать себя презентабельным, таким образом, что Дия помнил, что был сбит с толку. И, возможно, это был просто побочный эффект того, как сильно ребёнок любил одеяло как источник чистой тёплой безопасности, но, возможно, эта потребность в уходе исходила из большей осознанности.

Изменение, которое испытал Дия, думая посредством живого разума, было настолько сильным, что он едва мог сказать, какие изменения в его разуме были от его необычного владения, а что было нормальным для рядовой эволюции в Банетта.

Он сглотнул. Возможно, в нём всё ещё была часть той пугливости Шаппета, потому что мысль о том, что Джун могла бы сказать, если бы он поделился чем-то из этого, внезапно стала ошеломляющей. Или, может быть, ошеломляющей была сама тема: “Я ... не знаю. Я встречал только двух Банеттов”.

Джун пошевелила челюстью и почти открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом явно остановилась: «Ты...»

Дия снова сглотнул.

— Я... спрошу тебя об этом позже, может быть. Мы должны снимать призраков, да?

Дия собирался согласиться, когда почувствовал, как из Джун вытекает эмоция разочарования, и грызущую неудовлетворённую тревогу. Это было не мимолетное чувство, густое, сочащееся ощущение эмоции означало, что она была связано с мыслью, которая не оставляет её разум в покое. Банетт пристально посмотрел на неё и один раз медленно моргнул. Что это было?

— В любом случае, ты собираешься показать Свартис, как играть в ловлю блуждающих огоньков, верно? Тебе, наверное, стоит начать, она выглядит немного ошеломленной всеми этими Шаппетами. И не буду врать, мне самой очень интересно посмотреть, как это работает. Стоит начать, пока ещё темно, верно?

Даже если бы Банетт не смог почувствовать эмоции Джун, он бы понял, что она переводит тему. Но она была права. Свартис начала выглядеть подавленной вниманием. А ночь не бесконечна.

И если быть честным с собой, Дия не хотел думать о том, как много её «я» существовало только благодаря смерти маленького мальчика. Если Джун не хотела говорить об этом, Дия тоже был рад не говорить об этом.

Банетт послал мерцающий импульс призрачной энергии, пронизанный воспоминанием о том, как он посылал такой импульс раньше. Он нёс в себе концепцию призыва к вниманию, и он послужил резким «Эй!» для Шаппетов, роящихся вокруг его напарницы.

Редкий рой в унисон развернулся, мгновенно затихнув.

Это удивило Дию. Будучи Шаппетом, ему пришлось бы делать это несколько раз, чтобы заставить своих братьев и сестёр обратить внимание, когда они буйствовали. Но теперь... ну, теперь он был Банеттом.

Дия немного выпрямился. Через их связь он отправил Свартис быстрое персональное сообщение, сказав ей обратить пристальное внимание на то, что он делает. А затем он начал говорить. Он связал воспоминание о втором зове Свартис — то, что было переплетено с воспоминанием о радостной игре — с чувством воспоминания о чем-то, что было забыто. Затем он вызвал воспоминание об игре со своими братьями и сестрами в качестве Шаппета, связанное с чувством намерения и присутствия Свартис. И, наконец, он позволил этому плавно перетечь в воспоминание об игре в «Поймай блуждающий огонек», с фокусом на деталях игры и тихим чувством поиска подтверждения, связанным с этими деталями.

Короче говоря, он напомнил им, что Свартис был там, чтобы играть с ними, предложил «Поймай блуждающий огонек» в качестве игры и спросил, используют ли они тот же набор правил, с которым Дия был знаком.

Шквал перекрывающихся ответов, которые получил Дия, был ошеломляющим. Он получил робкие извинения, немного замешательства от двух более забывчивых Шаппетов, радостное согласие и подтверждение того, что они играют по тем же правилам, что и он. Но самым важным ответом был тот, который Дия получил от Мисдривуса, пока он всё ещё анализировал шквал фантомной информации.

Мисдривус, который очень тщательно подавлял свое присутствие, вылетел из тени Дии на земле, ударил кончик носа своей полу-хватательной гривой волос и улетел, кудахча «Ми-хи-хи-хи-хи-хи-хи!». В качестве последнего прощального кадра Мисдривус послал Дии всплеск воспоминаний о маленькой девочке, кричащей своим друзьям «Теперь ловишь ты!».

А затем Мисдривус призвал вокруг себя нимб нежаркого синего волшебного огня и умчался в ночь.

Наступил момент ошеломлённой тишины, пока Шаппеты осознавали дерзость поступка другого призрака. А затем ликующая паника, когда они поняли, что находятся менее чем в пяти метрах от Банетта, который был «ловцом». Еще больше призраков, убегая, призвали вокруг себя волшебный огонь, выделяя свои формы в ночи и делая невозможным попытки спрятаться.

Не то чтобы бегство сильно их спасло. Дия подпрыгнул на крошечный сантиметр в воздух, ровно настолько, чтобы оторвать ноги от земли. Пока он был над землёй, он протянул свои силы сквозь свою тень и в одну из длинных теней, отбрасываемых игровым инвентарём в свете лампы Джун. Он потянул на себя тени, отзеркаливая чувства того, как он входит в призрачный мир.

Дия упал в свою собственную тень и появился из другой, прямо на пути убегающего ярко освещенного Шаппета. Оп! Его рука оказалась на кончике рога Шаппета. Дия улыбнулся, дико ухмыляясь. Он призвал на помощь то же воспоминание, которое послал ему Мисдривус, чтобы крикнуть: «Теперь ловишь ты!».

Согласно правилам, у Дии было десять секунд, чтобы убежать, прежде чем он должен будет подсветить себя волшебным огнём, и он максимально использовал их. Один шаг отбросил его обратно в тень и на крышу соседнего здания. Следующий перенёс его в фантомный мир, и он прыгал со здания на здание в теневом ином пространстве, пытаясь преодолеть как можно большее расстояние, прежде чем выпасть обратно в физический мир, где его мог бы увидеть другой покемон.

Однако его быстрый полет оказался не нужен. Даже когда Дия убегал, она слышала радостные ментальные крики преследуемой Свартис, эхом разносящиеся по фантомному пространству. Очевидно, что помеченный им Шаппет хотел как можно быстрее познакомить своего нового друга с радостями игры.

Дия вернулся в реальность на вершине покатой крыши. Но он не учёл разницу в сцеплении между проницаемой поверхностью крыши в фантомном мире и её снежно-скользкой поверхностью в мире физическом, и поскользнулся. Инстинктивно он погрузил одну руку по локоть в собственную тень, отбрасываемую уличным фонарем, пригвоздив тень к крыше и себя вместе с ней. Это остановило его скольжение, и он — осторожно! — снова встал на ноги.

Сердце Банетта забилось, и он невольно нервно хихикнул. Ему придётся заново учиться играть в эту игру, теперь, когда он вынужден иметь дело с такими обыденными вещами, как гравитация и сцепление. Обладания превосходящими призрачными силами не обязательно будет достаточно, чтобы победить его летающих собратьев. Кстати, о них...

Дия посмотрел на Кэнопи-Таун и поразился тому, что увидел. Все его собратья летали по воздуху так быстро, как только могли, освещенные волшебным огнём и пылающие в ночном небе. Неземное пламя не сдувалось ветром от их полёта, делая их больше похожими на мерцающие голубые звёзды, летящие по небу, чем на полосы огня. Пока он наблюдал, некоторые из них высадились на улицах города, решив, что они уже достаточно далеко и лучше всего будет блокировать линию обзора, петляя между домами. Другие продолжали двигаться к окраине города, делая ставку на расстояние, чтобы их не засалили. А один дух — Дия мог бы поспорить, что это был Мисдривус — взмыл высоко в воздух над Кэнопи-Тауном, очевидно, уверенный в своей способности превзойти других на открытом воздухе.

Десять секунд форы, которые Дия должен была получить, вероятно, истекли, поэтому Дия осветил верх своей ведьмовской шляпы нежарким пламенем. Банетт улыбнулся. Правила не говорили, что он должен осветить всё своё тело, он просто должен сделать себя видимым с помощью волшебного огня. И если способ, которым он это сделал, заставил поля его шляпы отбрасывать глубокую тень вокруг его ног... ну, это просто будет забавным сюрпризом для первого призрака, который подумает, что поймал Дию.

Конечно, если искатель не подкрадётся к нему. Дия проверил округу, оглядываясь с помощью своих физических и фантомных чувств. Игра в салки становится трудным занятием, когда наступила ночь, а другие игроки, которых ты высматриваешь, являются тёмно-серыми духами, которые могут летать и протискиваться через большинство щелей. Отсюда и волшебный огонь, необходимый для того, чтобы можно было найти друг друга, чтобы они могли играть в салки, а не в невозможную игру в прятки. Но не было никаких причин или правил, по которым ловец должен был объявлять о своем присутствии с помощью волшебного огня, поэтому быть застигнутым врасплох подлым ловцом было вполне реальной возможностью.

Минуту спустя Дия услышал звук обуви по камню, и он обернулся, чтобы увидеть бегущую за углом Джун. Она держала перед собой свой покедекс с включенным синим куполом сканирования и уже немного тяжело дышала.

Дия помахал Джун, когда она остановилась на улице под ним. Игорь на её плече помахал ему в ответ.

— Я... — она глубоко вдохнула, но сумела удержать покедекс неподвижным, — буду бегать по Кэнопи-Тауну всю ночь, пытаясь угнаться за всеми вами?

Дия фыркнул и кивнул.

Тренер насекомых произнесла слово, которое ей, вероятно, следует вырезать из финальной записи.

— Но ты ведь тоже записываешь, да? Я просто хотела перепроверить, потому что мы будем чувствовать себя очень глупо, если завтра утром проверим и потеряем половину отснятого материала.

Дия моргнул, а затем поморщился. Он торопливо похлопал себя по карманам в поисках своего покедекса. Дия одолжил в покецентре кобуру, которая удерживала его покедекс на груди, со сканирующим куполом, настроенным на запись всего, что находится перед ним. Хотя, чтобы это было полезно, ему следовало сначала положить туда свой покедекс и настроить его на запись.

Потребовалось некоторое время, чтобы отправить Джун сообщение, пока он доставал свой покедекс: “Спасибо за напоминание. Я бы забыл”.

Джун опустила глаза на свой декс, когда пришло сообщение. Она фыркнула: «Вот для этого я здесь, чтобы убедиться, что всё это действительно будет записано».

Поднялся ветер, и Дия потянулся, чтобы удержать шляпу на месте. Свободной рукой он напечатал: “Кстати, разве ты не должна следовать за ловцом или за одним из блуждающих огоньков? О, и сколько там ловцов? Я не считал”.

— Что ты имеешь в виду, спрашивая о том, сколько там ловцов?

— В игре их обычно больше, чем один. Сколько Шаппетов не зажглось?

— А. Извини, я не считала. Не знала, что должна. Одну секунду, Игорь, не мог бы ты... — Блипбаг дважды похлопал её по плечу. — Спасибо, — затем Джун ухмыльнулась: — О, и мы следуем за ловцом».

Банетт моргнул. Что это значит?

… погодите.

Дия обернулся, но было слишком поздно. Свартис плыла за Банеттом с улыбкой, достаточно широкой, чтобы поглотить луну, и в тот момент, когда Дия увидел её, она рухнула в приступе воющего смеха. Джун на земле тоже рассмеялась: «Ха-ха-ха, это было здорово! Свартис поймала тебя минуту назад, когда мы разговаривали, а ты даже не заметил!»

Шок вылез на лицо Дии, когда он пытался осознать, что только что произошло, переводя взгляд с Джун на Свартис в поисках ответов.

— Ха-ха-ха-ха! Это фантастика, у меня даже есть видеозапись этого на память. Ха-ха-ха, ах, помнишь тот порыв ветра минуту назад? Ты схватил свою шляпу, чтобы её не сдуло? — Джун ухмыльнулась. — Да, это была Свартис, — воющий смех Свартис усилился, когда осознание наконец достигло её тренера и просочилось через их связь.

О. Дия увидел, как это было. Это означало войну.

Эволюционировавший покемон потянулся и ущипнул за верхушку своей шляпы, усилием воли погасив там ведьмин огонь. Затем он поднял десять вытянутых пальцев перед Свартис.

Он загнул один палец. Девять.

Он загнул ещё один. Восемь.

Свартис протрезвела и очень быстро перестала смеяться.

Семь.

— Га! — закричала она, и со всей скоростью, которую она могла развить, Гастли рванула в ночь.

Дия усмехнулся, наблюдая, как Свартис исчезает в ночи. Ей придется подсветить себя достаточно скоро, и тогда начнется погоня. Тем временем Дия вставил свой покедекс в портупею. Он потянулся. И отправил Джун одно сообщение: “Надеюсь, ты сможешь угнаться”.

Его подруга сказала ещё одно слово, которое ей придется вырезать из финальной записи, которую они отправят исследователям.

Вдалеке улица осветилась синим сиянием волшебного огня. Период отсрочки Свартис истек. Дия ухмыльнулся за своим чёрным как смоль шарфом. Затем Банетт призвал тени и начал охоту.

Он задался вопросом, возможно ли в отместку пощекотать Гастли.

* * *

Джун наблюдала, как её друг падает в рябь слишком густых теней под ним, словно ступая в лужу чернильной воды. Прошёл один удар сердца, затем два, а затем кошмарный визг пронзительно раздался в ночи в паре кварталов от неё. Джун узнала в нём тот же прием, который она видела, как Дия использовал против её Вурмпла. Это был не настоящий шум, а лишь мысленное впечатление от него. Джун знала, что это не настоящий звук, когда она сосредоточилась, то поняла, что визг вообще не «звучал» как что-то.

Но милосердные духи, это ощущалось, как будто она услышала охотничий рёв Гарчомпа, эхом разносящийся по холмам, когда заблудилась в бурю.

Тренер сглотнула. «Боги, тише», — прошептала она себе. Страх, закачанный прямо в её вены, был суровым напоминанием о том, что она имеет дело не с человеком, а с живым — или, возможно, немёртвым — воплощением проклятья. Но у неё была работа, поэтому она проглотила фантомный страх и побежала навстречу ужасающему адскому крику. Дия, который был её другом, напомнила она себе, сегодня вечером играл в салки со своими кузенами, и её работа заключалась в том, чтобы заснять как можно больше этого на видео.

Она ворчала на бегу, используя мелкие жалобы, чтобы заставить свои страхи казаться еще более незначительными: «Сегодня вечером я потеряю десять лет жизни. Не знаю, о чем я думала, соглашаясь пойти на чёртовы призрачные салки. Да, просто побегаю по тихому спящему городу посреди ночи, гоняясь за призраками, вот рецепт отличного времяпрепровождения. Никаких навязчивых переживаний, нет, сир, все будет хорошо. О, и кстати... клянусь именами всех богов бури, — она повышала голос с каждым словом последней фразы, — что, если этот Мисдривус всё ещё где-то там и планирует снова напугать меня, я поймаю его и закопаю покебол».

Тишина ответила Джун.

— Да, верно, тебе лучше бежать, — пробормотала она.

* * *

Ночь закончилась тем, что Дия лежал на скамейке в парке, а на ней раскинулось облако измученных Шаппетов, больше туманных, чем оформленных. Свартис и Мисдривус парили где-то на дереве, мысленно бормоча друг другу слишком тихо, чтобы измученный Банетт мог их уловить. Игорь зарылся головой в миску с едой под скамейкой, поглощая свою справедливую награду за ночь тяжелой работы по наблюдению. А Джун лежала на траве у подножия скамейки, сняв обувь, и смотрела в ночное небо.

Но, несмотря на то что он был измотан и всё больше ощущал на языке толстый привкус усталости всех остальных, Дия не мог чувствовать себя более живым. Его кровь горячо пела в его венах, уравновешиваемая каждым вдохом холодного ночного воздуха, и он мог слышать каждый тяжелый удар сердца в своей груди.

Ему нужно было что-то сделать, что-то сказать, даже если ему нужно было отдохнуть и вернуть чувствительность в свои конечности.

Банетт набрал сообщение и сбросил руку со скамейки, позволив покедексу повиснуть рядом с лицом Джун: “Тебе было весело?”

Джун моргала, пока её взгляд не сфокусировался на далёком небе. Она взяла руку Дии, переориентировав декс так, чтобы лучше его видеть: «Знаешь. Да. Было. Сегодня был… опыт, — тон её голоса говорил, что это было изрядным преуменьшением, — но вопреки моему здравому смыслу я повеселилась. Я увидела то, чего иначе никогда бы не увидела и за сотню лет. Или, по крайней мере, я бы не поняла, что я вижу, если бы просто посмотрела в окно посреди ночи и увидела синие огни, танцующие по городу. И я увидела немного больше твоей жизни. Это было потрясающе, но также…» — Джун замолчала.

— Дия, ты не против, если я задам тебе вопрос?

Банетт кивнул.

— Когда ты раньше преследовал Шаппетов, что-то из этого должно было быть страшным?

Дия наклонил голову: “Что ты имеешь в виду?”

— Знаешь, призрачные кошмарные визги, засады из ниоткуда, жуткие вещи, которые ты делал с тенями всех?

— Жуткие вещи с тенями?

— Я видела, как тень Шаппета ожила и утащила его в землю, которая в тот момент была пустой бездной без света, а затем ты потянулся в свою тень и вытащил его, чтобы засалить.

— Ах, точно, это.

— Да. Это. Это должно было быть... — Джун перебирала пальцами в воздухе, подбирая нужные слова. В конце концов, растерявшись, она просто спросила: — Это должно было быть страшно?»

Дия покачал головой: — Нет. Это как бежать за маленьким кузеном с поднятыми руками, крича «Р-ра-аргх!». Это страшно, но это не «настоящий» страх, — он нахмурился, почувствовав привкус настоящей тревоги, исходящей от своей подруги, и спросил её: — Но я тебя напугал?

Джун фыркнула: «Может быть, немного, да. Это... боги, на самом деле ты просто играл с маленькими детьми, да?»

— Шаппеты на самом деле никогда не бывают «детьми», у них нет детского возраста.

— Ты знаешь, что я имею в виду. И ты первым использовал метафору.

Дия осмотрел облако Шаппетов, лежащее у него на груди. Он выпустил облако накопленного горя, чтобы они впитали его. Маленькие духи зашевелились и устало зашептались, с радостью впитывая горе, прежде чем свернуться калачиком вокруг своего старшего кузена. Возможно, метафора о них как о детях была более правдивой, чем Дия имел в виду. Он просто не знал, что это значит для него самого, если это так, если быть Банеттом означало, что он теперь «взрослый».

— Да. Это я играл с соседскими детьми.

Между ними некоторое время царила тишина.

В конце концов Джун сказала: «Фу, теперь я чувствую себя задницей».

Это встревожило Дию достаточно, чтобы поднять голову со скамейки. Шаппеты запротестовали, и он махнул им рукой: — Почему?

— Я, э-э, немного нервничаю из-за твоих способностей? Напугана, если честно, я была напугана. И кое-что из того, что я увидела сегодня вечером, было, откровенно говоря, немного ужасающим? Ха, на самом деле, я говорю немного, но это было ужасно. Я имею в виду, что достаточно страшно знать, что сделают твои ночные тени и теневые шары, если ты не будешь сдерживаться. Я посмотрела это и а-ха-ха-ха, вау, это пугающее количество огневой мощи. Но видеть тебя в режиме сосредоточенной охоты, прыгающим сквозь тени и исчезающим и появляющимся из ниоткуда? Эти чёртовы кошмарные визги? Ты чувствовал себя хищником, и это заставило меня думать о тебе как о чём-то, чего следует бояться. Но ты просто... играл с соседскими детьми. Весь страх был у меня в голове.

— Объятия пугают?

Джун скривила лицо в замешательстве от нелогичности: «Э, нет? Что ты... уф!»

Под хриплые возгласы «Ша!» от смещённых Шаппетов Дия скатился со скамейки и частично упал на Джун. А затем он обнял свою подругу.

— Дия, что ты делаешь?

Банетту пришлось немного потрудиться, чтобы обниматься и печатать одновременно, и найти не слишком неуклюжий угол, чтобы держать свой покедекс так, чтобы Джун его видела, но он справился: “Я делаю штуки с привидениями. Нормально, если это страшно. Также нормально сказать мне, что это страшно, чтобы я мог тебя успокоить”.

Джун потребовалось мгновение, чтобы осознать это, моргая, глядя на покедекс, который держали перед ее лицом: «Объятиями», — сказала она.

— Объятия — это приятно, да.

Слегка сдавив грудную клетку под Дией, Джун фыркнула: «Вот видишь, вот почему я чувствую себя задницей. Ты славный ребёнок. Несправедливо думать о тебе как о страшном монстре из моих кошмаров, когда ты всего лишь ребёнок, играющий с маленькими детскими духами».

— Но я опасен, — Дия пожал плечами и напечатал остальную часть своего ответа. — Нормально бояться этого, даже если ты знаешь, что я не причиню тебе вреда. Вот для чего нужны успокаивающие объятия.

Джун потребовалось некоторое время, чтобы ответить на это. Шаппеты уже справились со своим раздражением от того, что их потревожили, и начали усаживаться обратно на спину Дии, когда Джун наконец сказала: «... да. Объятия действительно помогают».

— Хорошо. Не возражаешь, если я сейчас уберу свой декс? Угол неудобный.

— Нет, всё в порядке. Я в порядке. Успокаивающие объятия делают своё дело.

Дия улыбнулся и крепче прижался к своей подруге. Сквозь объятия он чувствовал, как она пытается расслабиться и замолчать, но через минуту слова все равно вырвались наружу.

— Так что просто... хм. Так что, идея в том, что я не должна пытаться думать о тебе как о чём-то, что не является страшным опасным призраком? Человеком? Призрачным человеком. Потому что ты им являешься. Просто... ты страшный опасный призрак, и ты ребёнок, который любит обниматься и не хочет никого проклинать. И тебя не волнует, что меня беспокоит первая часть, потому что ты ребёнок, который любит обниматься и готов обниматься до тех пор, пока это не перестанет меня беспокоить.

Банетт кивнул и сжал Джун. Он был немного уставшим, но всё ещё очень охотно её выслушивал.

Джун на мгновение задумалась: «Это очень по-философски, и это почти имеет смысл, если я позволю своему разуму немного помутиться и попытаюсь думать, как Башак. На самом деле, я почти уверена, что, если я расскажу ему об этом, он вообще ничего не скажет, просто кивнёт и посмотрит на меня так, как будто говорит: «Да, конечно, я согласен с тобой, что всё так и работает, я просто немного сбит с толку, что ты этого ещё не поняла»».

Дия сонно кивнул. Башак был мудр.

Джун повернула голову и подозрительно покосилась на Дию: «Если вы оба начнете нападать на меня с минимально сформулированными философскими размышлениями о глубоких эмоциональных концепциях, я натравлю на вас двоих Игоря».

Это действительно звучало очень весело, поэтому Дия ничего не обещал и промолчал. Он положил голову на плечо Джун и закрыл глаза.

Она вздохнула: «Ну что же. Спасибо, что пригласила меня. Это было мило».

* * *

— Дия?

Дия уже крепко спал.

— Ох, — Джун провела рукой по волосам Банетта. — Спокойной ночи, малыш. Сладких снов.

1) Свайнаб: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/f/f7/0220Swinub.png

Вернуться к тексту

2) Бергмайт: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/6/60/0712Bergmite.png

Вернуться к тексту

3) Гласеон: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/9/91/0471Glaceon.png

Вернуться к тексту

4) Электабазз: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/5/5c/0125Electabuzz.png

Вернуться к тексту

5) Дюпайдер: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/b/bd/0751Dewpider.png

Вернуться к тексту

6) Алольский

Найнтейлз: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/4/42/0038ANinetales.png

Вернуться к тексту

7) Вивайл: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/f/f1/0461Weavile.png

Вернуться к тексту

8) Шаппет: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/5/5d/0353Shuppet.png

Вернуться к тексту

9) Мисдривус: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/1/1f/0200Misdreavus.png

Вернуться к тексту

10) Станфиск: https://static.wikia.nocookie.net/pokemon/images/7/7b/0618Stunfisk.png

Вернуться к тексту